В гостях у Президента Свапо С. Нуйомы в Анголе ч 4

В центре - Президент СВАПО Сэм Нуйома. Справа - министр иностранных дел Литовской ССР Витаутас Зенкявичюс и слева — автор.


Юрий Горбунов


АНГОЛЬСКИЕ  ВСТРЕЧИ. В гостях у президента СВАПО (а позже и Президента Намибии) Сэма  Нуйомы в Анголе


1

В 1986 г. Советский Комитет Солидарности со странами Азии и Африки включил меня, доцента СГУ, в состав делегации, посетившей лагеря беженцев из Намибии и ЮАР, созданные в Замбии, Анголе и Танзании по решению Организации Африканского Единства. Делегацию возглавлял министр иностранных дел Литовской ССР Витаутас Зенкявичюс, низенький толстенький литовец, шутник и любитель пропустить рюмочку-другую после работы. Он прихватил с собой ящик "Столичной" и "Литовской" водки, и мы угощали ею африканцев, посольских работников, сопровождавших нас в Анголе, Замбии и Танзании. «Классный мужик» – характеризовал его Вячеслав Тетёкин*, сотрудник Комитета солидарности, на которого были возложены все организационные вопросы поездки.

«Классный» значит добрый, веселый, мудрый. Таким он запомнился мне. Из крестьян, комсомолец, коммунист, советский с головы до пят человек. Мы с Вячеславом быстро сошлись с ним.

Мы летели в Африку в дни, когда пресса сообщила о гибели Саморы Машела, президента Мозамбика, в авиационной катастрофе после визита в Замбию. Самолет С. Машела, пилотируемый советским экипажем, разбился на территории ЮАР. Мы не сомневались в том, что эта катастрофа была террористическим актом.

Позже Международная комиссия, расследовавшая катастрофу, пришла к заключению, что ее причиной была ошибка пилота. Советские представители представили альтернативное мнение в Международную организацию гражданской авиации: крушение произошло в результате диверсии; спецслужбы ЮАР установили ложный радиомаяк; самолет сбился с курса и врезался в гору.

Однако, как (в ноябре 2009 г.) сообщала Википедия, «в 2004 г. бывший сотрудник спецслужб ЮАР Лоу заявил о причастности южноафриканского правительства и бывшего президента страны Боты к гибели мозамбикского лидера. По его словам, после авиакатастрофы Машел был ещё жив и ему была сделана смертельная инъекция». Рано или поздно тайное всегда становиться явным.

Готовилась встреча генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева с лидером АНК Оливером Тамбо в Москве и перед нами была поставлена задача определить какую материальную помощь лагерям намибийских и южноафриканских беженцев, СВАПО, АНК может оказать Советский Союз. Тогда мы еще верили в перестройку, боролись за трезвость и не подозревали, что не пройдет и четырех лет, как Горбачев разрушит содружество социалистических стран и предаст нашу родину СССР и войдет в историю России как предатель, враг русского народа и России...

2

Запомнился мне ночной перелет из Москвы в Луанду, столицу Анголы. Я не привык спать в самолете и поэтому стараюсь выбрать кресло возле иллюминатора, чтобы любоваться облаками, проплывающими подо мною, и чтобы видеть далекую и грешную землю, по которой ползают, скачут, двигаются люди и на которой простые трудяги выращивают хлеб, пасут скот, строят дома, заводы дороги и мосты, защищают свои отчества от агрессоров; а паразиты жируют, бездельничают, эксплуатируют, унижают, грабят трудящихся и другие нации, ведут войны за господство над миром и навязывают им свою волю.

Я всматривался в черную ночь и только яркие звезды. Переводил взгляд на землю и с любопытством рассматривал сети крохотных паутинок электрических огоньков, символ новой жизни и свободы, которые пришли в Африку после Второй мировой войны на волне победы мирового социализма и прогрессивного человечества над европейским фашизмом. Тогда я был уверен, что бескорыстная помощь стран социалистического содружества народам, освободившимся от ига европейского колониализм, поможет им пройти некапиталистическим путем к социализму, избежать уродства и язвы буржуазного общественного устройства, вырвать богатства и власть у племенных вождей и феодалов, установить демократические режимы для африканских трудящихся и вырваться из крепких объятий кучки американо-европейских мироедов.

Где-то там, на просторах Восточной и Южной Африки живут тысячи африканцев, которые помнят Перевальное, Симферополь, крымские колхозы, школы, нас, советских офицеров, обучавшим их методам партизанской борьбы с евроколониализмом, расизмом, апартеидом. Освободительные войны в Гвинее-Бисау, Анголе и Мозамбике завершились победой. Партизаны вернулись домой с победой, женились, растят детей и рассказывают им о своей учебе за границей –  в солнечном Крыму, о первой стране социализма, в которой не было колонизаторов, которую не грабили иностранные транснациональные корпорации, в которой все богатства страны принадлежали трудящимся и не было толстосумов и мироедов, в которой все были равны – и белые и черные, мужчины и женщины.

Тогда, в 1986 г., мое сердце переполнялось гордостью за советскую державу, за ее огромнейший вклад в дело освобождения Африки от ига евроколониализма и расизма, за то что в нем есть моя маленькая частичка вклада в общечеловеческое движение к свободе...

3

В Луанду мы прилетели рано утром. Вот самолет слегка подпрыгнул и затем плавно покатился по посадочной полосе. Я смотрел в иллюминатор. Боже мой – разве бывает такая красная, как кирпич, земля! Она тянулась вдоль посадочной полосы и убегала за красные холмы и зеленые деревья, за горизонт.

Зал аэропорта невелик, но многолюден. Все перемешались – прилетающие, встречающие, улетающие.

Нас встречали два посольских работника и два ангольца из Общества дружбы, занимавшейся связями с зарубежными общественными организациями. Нас повезли через весь город в международную гостиницу, стоявшую на безопасной косе, убегавшей далеко в Атлантический океан. В городе было неспокойно. По ночам иногда слышалась стрельба. Территория района охранялась.

В Луанде улицы многолюдны: бедно одетые африканцы, ни одного белого лица; много военных, советских военных грузовиков и газиков с чернокожими водителями. Город жил серой военно-полевой жизнью.

Международная гостиница мало чем отличалась от советской провинциальной гостиницы. Питались в постоянно переполненном посетителями ресторане на первом этаже. Нам бронировали столик. Черные официанты обслуживали без задержки. В гостинице слышалась английская речь. Русских кроме нас в ней не было.

– Хорошо что вам организовано питание в гостинице. На деньги в Луанде купить или поесть – очень дорого, – объяснил крупный черноволосый посольский работник.

– А как же вы?

– У нас пайки. Снабжение идет из Союза морем. Везут военную технику, боеприпасы и продукты.

– А наши советники в войсках?

– Тоже получают пайки. И кубинцы получают пайки.

– Кубинцев много?

– Тысячи.

– А наших мало?

– Мало. В Луанде африканцы привыкли к белым лицам, а в глубинке каждый белый – враг. Его надо убить. Поэтому пришлось просить Фиделя Кастро прислать кубинских чернокожих военнослужащих. Они нашли общий язык с ангольцами.

– А португальцы остались в Анголе?

– Воюют на стороне Жонаса Савимби на юге страны. Савимби спекулирует алмазами. Его поддерживают ЮАР, Запад.

– А где живет русская жена президента Душ Сантоса после развода?

– Осталась в Анголе.

Президент Анголы закончил Бакинский институт нефти и газа и женился на русской девушке. Когда же его избрали президентом страны после смерти Аугустинью Нето, умершего от цирроза печени, руководство МПЛА поставило условие: он должен быть женат на ангольской женщине. Ему пришлось подчиниться. Он развелся с русской женой. Первый президент был женат на португалке, иностранке. Второй на русской. Вот и решили нарушить возникавшую традицию.

Больше мы не о чем не спрашивали. Мы знали, что в Анголе идет гражданская война, спровоцированная западными и южноафриканскими транснациональными корпорациями. Она не прекращалась до провозглашения независимости и усилилась после ее провозглашения. Сперва с территории Конго в страну вторглись банды ФНЛА во главе со Холденом Роберто. Правительственная армия Анголы нанесла решительный удар по бандам и надолго отбила у них охоту на новое вторжение. Х. Роберто был убит в боях. Затем на юге страны против законного правительства МПЛА выступил Жонас Савимби с армией, вооруженной ЮАР и укомплектованной черными и белыми наемниками, набранными в Европе, Америке, Родезии и ЮАР. Эта страшная война в самой богатой природными ресурсами стране Африки продолжалась много лет. Причина та же что в Египте при Насере – революционно-демократические реформы и национализация иностранной собственности. Весь международный сброд наемников и террористов питает банды, которые нанимают транснациональные корпорации для охраны своего воровского, нелегального бизнеса в этой многострадальной стране.

4

Наша делегация встречалась с руководством АНК и Южно-Африканской коммунистической партии в Лусаке. Мы посетили лагеря южноафриканских и намибийских беженцев в Анголе. В руководстве каждого лагеря находились африканцы, которые проходили военную подготовку в Крымском учебном центре. Они подходили ко мне и с теплотой вспоминали офицеров, обучавших их военному делу и общественным дисциплинам.

Мы не посетили ни одной военной базы АНК и СВАПО. Они располагались в разных районах Анголы, в основном на юге. И там шла страшная война между патриотами юга Африки, кубинцами с одной стороны и расистской армией, дислоцированной ЮАР в Намибии и на юге Анголы и их марионеточных племенных армий с другой.

Советская помощь играла решающую роль и в защите ангольского революционного режима и борьбе намибийцев и южноафриканцев против расистских и марионеточных бантустанные «армий». Только на одной базе АНК в Анголе, как сообщалось в прессе спустя несколько лет, «находилось несколько танков и бронемашин, а также 2188 автоматов Калашникова, 272 пистолетов Макарова, 22 пулемета, 8 снайперских винтовок, 11575 кг тринитротолуола, 800 кг пластиковой взрывчатки и большое количество боеприпасов... Поставки АНК осуществлялись с 1963 г. и были полностью прекращены в 1990 г. Естественно, оружие поставлялось не в ЮАР, а в третьи страны (Танзания, Ангола)».

Общий объем поставок Народно-освободительной армии Намибии (СВАПО) «составил 157,3 миллиона рублей. Одних автоматов намибийцы получили несколько десятков тысяч штук, да еще 97 бронетранспортеров и несколько танков», – писал В. Тетёкин позднее в одной из своих статей.

5

В Луанде наша делегация посетила штаб-квартиру СВАПО. Шлагбаум, охрана с автоматами. Нас встретили и провели в приемную президента СВАПО Сэма Нуйомы. Мы сели в кресла, он – на диван. Выглядел он хорошо. Ангольцы сообщили нам, что Нуйома выезжает купаться на океан в любую погоду.

Нас представили. Я сообщил, что служил в Учебном военном центре в Крыму и обучал намибийских партизан общественным наукам, что когда он приезжал в тот центр, я однажды переводил его выступления перед офицерами, что я знаком с его сыновьями: со старшим, когда тот учился в Перевальном на военного фельдшера и с младшим, когда тот учился в МГУ.

Мы договорились с Тетёкиным, что я задам несколько вопросов президенту СВАПО, которые меня интересуют больше всего. Меня интересовали не столько проблема бантустанизации Намибии, ход вооруженной борьбы намибийского народа с оккупационным режимом ЮАР (я черпал эту информацию в СМИ), сколько работа и публикации Института ООН по Намибии.

Я знал, что этот Институт был создан ООН в 1976 г., в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи № 3296 (1974 г.) в Лусаке, столице Замбии. Один из аргументов отказа ЮАР передавать Намибию под  управление ООН, то есть включить ее в систему Международной опеки ООН, сводился к тому, что эта территория настолько отсталая, что ее население не способно самостоятельно управлять своей страной. Так утверждали официальные лица режима апартеида, однако ничего не предпринималось, чтобы приступить к подготовке специалистов.

Между тем за десять лет (1976-1986 гг.) Институт подготовил специалистов больше, чем ЮАР за 70 лет колониального правления. Кроме того, коллектив Института опубликовал ряд исследований. Одно из них – «Намибия: перспективы национальной реконструкции и развития» (Namibia: Perspectives for National Reconstruction and Development. Lusaka: United Nations Institute for Namibia, 1986, 1008 pp.).

Я попросил С. Нуйому подарить нам публикации этого Института. Они нам нужны были для дальнейшей работы по истории Намибии

– Наши ангольские друзья сказали мне, что вы собираетесь из Луанды лететь в Лусаку и что ваш визит в Институт ООН уже запланирован. Я передам вашу просьбу директору Института. Имейте в виду: последний труд ученых этого Института очень тяжелый – больше тысячи страниц!

Действительно, когда мы посетили Институт ООН в Лусаке, директор подарил каждому члену делегации по объемному и тяжеловатому пакету публикаций ученых Института.

6

В Лусакской гостинице я начал изучать толстый том и нашел в 27 главах этого коллективного труда интересные данные по всем областям жизни Намибии середины 1980-х.

Промышленность и сельское хозяйство развиты неравномерно и непропорционально. Колонизаторов интересовали  лишь выгодные отрасли, приносящие сверхприбыли, – горнодобывающая, рыбоконсервная, каракулеводство и мясное животноводство. 90 процентов произведенной продукции экспортируется, 85 процентов необходимых товаров и продуктов питания, оборудования и машин импортируется в основном из ЮАР. Парадокс заключался в том, что Намибия вывозит почти все, что производит, и ввозит почти все, что не производит (с. 62).

В начале 1980-х в Намибии действовало 197 южноафриканских, 73 английских, 33 американских, 7 канадских, 6 французских, по 5 западногерманских и бельгийских компаний. Самые крупные грабители намибийских богатств – алмазодобывающая «Консолидейтед даймонд майнз оф Саут-Вест Африка» с капиталом ТНК Англии, Франции, ЮАР, «Россинг ураниум» с капиталом ТНК тех же стран, «Цумеб корпорэйшн» (ЮАР, США, Англия). Суммарно на эти три гиганта приходилось продукция, дававшей южноафриканскому оккупационному режиму 90 процентов валютных доходов (с. 292) .

Товарное сельское хозяйство было сосредоточено в руках белых колонистов. По численности они составляли десять процентов населения, но они владели 60 процентов плодороднейшей земли и лучших пастбищ. На фермах колонистов, в которых производилось около 80 процентов товарной сельскохозяйственной продукции, было сосредоточено 90 процентов овец, 70 процентов крупного рогатого скота. В то же время Намибия была вынуждена ввозить более половины потребляемой муки, зерна, четверть молочной продукции и около 90 процентов других пищевых продуктов (с. 112-113).

Не напоминает ли Россия 2017 года колониальную Намибию 1970-х годов?!

7

Еще в 1976 г. на своем втором съезде СВАПО обсудила вопрос о необходимости избрания некапиталистический путь развитая после освобождения страны от иностранного ига. Авторы монографии сравнили различные варианты возможного развития Намибии в будущем и наметили ближайшие задачи и основные стратегические перспективы после завоевания независимости.

Они расшифровали главные положения экономической и социальной политики руководства СВАПО: прекращение ограбления природных богатств со стороны ТНК, национализации собственности южноафриканских и других иностранных компаний, создание на этой основе государственного сектора экономике, национализация земли и организация кооперативов и фермерских хозяйств. Независимое государство ликвидирует бантустаны, расистскую систему образования, безработицу, разовьет отрасли тяжелой и легкой промышленности, построит новые дороги и т.д.

Разрабатываются ли планы подобных радикальных реформ для современной России, какие были разработаны по просьбе СВАПО для колониальной Намибии после ее освобождения от южноафриканского и расистского ига или капитализм и частная собственность навеки вечные?

———————

*В 1981-1996 гг. Вячеслав Тетёкин работал в Советском Комитете солидарности стран Азии и Африки, занимался вопросами поддержки национально-освободительных движений Юга Африки. Ныне он депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ от КПРФ, января 2002 по 2010 гг – член редколлегии, заместитель главного редактора газеты «Советская Россия». В июне 2004 года избран членом Центрального комитета КПРФ. С ноября 2008 года – член Президиума и Секретарь ЦК КПРФ. Главный политический советник Председателя ЦК КПРФ. Доктор исторических наук.