Вторжение масонов. Глава 1. Болото

Глава 1. Болото.

                В заколдованных болотах там кикиморы живут —
                Защекочут до икоты и на дно уволокут.
                Будь ты пеший, будь ты конный — заграбастают,
                А уж лешие так по лесу и шастают.
                Страшно, аж жуть!

                В. Высоцкий

Сбор грибов – увлекательное занятие. Роман Степаныч Мастерков с детства обожал это занятие. Он даже успел свою первую жену Веронику приобщить к этому делу, хотя в браке они прожили совсем недолго. И свою новую девушку Марину он тоже увлёк грибной охотой, хотя со стороны могло показаться удивительным, что такая изнеженная и сугубо городская жительница, привыкшая к домашнему комфорту, решилась вдруг сменить свои модные платья на камуфляжный костюм, а туфли на шпильках – на резиновые сапоги. Этому могло быть только одно единственное объяснение: эта романтическая натура, эта красавица, достойная обложек самых глянцевых журналов, со всей пылкостью, свойственной её артистической натуре, безрассудно влюбилась в неприметного и невзрачного Романа Степаныча, скромного труженика молотка и отвёртки. Вполне возможно, всему виной их первая встреча в Третьяковской галерее, когда она, впервые увидев Мастеркова, приняла его за скромно одетого непризнанного современного художника, скорее всего, из-за того, каким взглядом он смотрел на развешенные по стенам картины, будто хотел увидеть сквозь холст саму душу художника.

Тогда она сама первая подошла к нему с вопросом о какой-то картине, и он удивительно точно и полно дал этой картине исчерпывающую характеристику: зашифрованные автором символы и тайные смыслы, исторический контекст, размер полотна, состав использованных художником красок, и даже, технологию изготовления позолоченной рамы. И любой другой картине он мог дать точную и полную характеристику. И даже узнав, что Степаныч, как все его звали, простой завхоз, она совсем не разочаровалась. Его профессия не имела для неё абсолютно никакого значения, её привлекала его спокойная уверенность и то чувство защищенности, которое она испытывала, когда была рядом с ним. И с ним она готова была идти хоть на край света, а не то, что в лес по грибы.

В тот день, они отправились на электричке на крохотную станцию вдали от Москвы. Марина никогда раньше там не была, да и сам Степаныч знал об этом месте исключительно из рассказов своего старшего брата Адриана, тоже большого любителя собирать грибы. Брат рассказывал, что знает место, где белых и подберёзовиков видимо-невидимо. И даже нарисовал по всем правилам военной топографии кроки того самого места на тетрадном листочке в клеточку, выдрав его из тетрадки для черновиков своего старшего сына Стёпки.
 
Сначала они шли через густой лес, в который, судя по отсутствию мусора, практически не ступала нога человека. Грибов, действительно, было много, но большую их часть приходилось тут же выбрасывать, потому что они оказывались червивыми. Корзинки наполнялись не так уж быстро, и приходилось идти всё дальше и дальше. К тому же Марина плохо разбиралась в грибах и то и дело, найдя незнакомый ей гриб, подзывала к себе Степаныча, чтобы он её проконсультировал, брать или не брать. А может быть, она лишь притворялась, что не разбирается в грибах, и ей просто хотелось, чтобы Степаныч не отходил от неё далеко. Уж что-что, а притворяться Марина умела прекрасно, недаром она училась на актрису, и даже успела сняться в двух сериалах, правда, пока что в ролях второго плана. Но у неё ещё всё впереди.

Чаще поредела, и они вышли на опушку. Впереди было более или менее открытое пространство размером с футбольное поле, поросшее молодой берёзовой порослью. Роман Степаныч сверился со своей импровизированной картой, сделанной братом, и по прерывистой горизонтальной штриховке понял, что перед ними болото, но болото проходимое. А за болотом снова начинался густой лес.

– Стой здесь, никуда не ходи без меня, а я пока поищу подходящие палки, ¬– велел он Марине, – будем прощупывать тропку, а то тут земля под ногами ходуном ходит.
 
И Степаныч пошел выбирать подходящие молодые березки.

Но Марина так увлеклась сбором грибов, что, заприметив под одиноко стоящей берёзкой сразу три подберёзовика, поспешила за ними и успела уйти вперёд шагов на тридцать. Девушка она была худенькая, почти невесомая, и потому почва под ней почти не проминалась, когда она перепрыгивала с кочки на кочку. Это у неё получалось так легко и непринужденно, что Степаныч, выбиравший подходящее деревце, так и застыл с охотничьим ножом в руке, любуюсь грациозностью своей любимой.

И вдруг она вскрикнула от неожиданности. Кочка, казавшаяся бугорком твёрдой земли, ушла у неё из-под ног, и Марина по колени погрузилась в вязкую трясину. Она попыталась высвободить правую ногу, но только ещё глубже ушла в густую болотную жижу.

– Куда ж ты пошла, дурёха! Возвращайся сейчас же! – приказал ей Степаныч.

– Рома, я не могу. Эта грязь меня не выпускает! – испугано крикнула в ответ Марина.

– Тогда стой, не шевелись! Я сейчас.

Он осторожно пошёл по болоту, ступая по тем местам, где видны были следы Марининых сапожек. Медленно погружаясь всё глубже и глубже, Марина смотрела, как он приближается, размахивая своим тесаком в воздухе.

– Ты зачем нож достал? Решил меня прирезать, чтоб не мучилась? – страдальчески-саркастически спросила она.

– Ну и дура же ты, Маринка, – ответил Степаныч, – ты давай лучше не шути, а то от смеха ещё глубже увязнешь. Ишь, юмористка нашлась! Стой и не трепыхайся.
 
Он добрался до торчащего над поверхностью болота крохотного островка, на котором росла одинокая молодая берёзка. Несколькими уверенными движениями тесака, Степаныч отрубил её от корня, отсёк несколько верхних и боковых веток и, опираясь на получившийся шест, как на посох, осторожно двинулся к Марине.
 
Он старался делать всё это как можно быстрее, но когда он закончил девушка уже по грудь погрузилась в трясину. Степаныч лёг плашмя, широко раскидав ноги, на ближайший к Марине холмик, ухватился левой рукой за пенёк от только что срезанной берёзы и протянул девушке импровизированный шест.
 
– Держись крепко, двумя руками, – приказал он, – постепенно перехватывай палку и подтягивай себя в мою сторону.

– Рома, у меня сапоги с ног слезли, – пожаловалась Марина, перебираясь по берёзовому шесту в сторону Степаныча.

– Это к лучшему, без них тебе легче будет выбраться, – ответил он.

Когда Марина вырвалась из цепких объятий трясины, и её туловище показалось над ряской, Степаныч начал тянуть на себя свой конец шеста.

Оказавшись, наконец, на твёрдой земле, Марина, стоя на четвереньках, разревелась. Степаныч встал, широко расставив ноги, подхватил её под мышки, поднял и прижал к себе.
 
– Рома, пусти, я же тебя намочу, я же вся мокрая, – сказала она всхлипывая.

– Какая-же ты всё-таки глупая, – сказал он прижимая её к себе ещё сильнее.

– А я свою корзинку с грибами утопила, – сказала девушка, всхлипывая.

– Ну, ничего, легче будет назад идти. Я вот тоже свои грибы растерял, пока бежал сюда, – ответил Степаныч, – но грибы – дело наживное. В следующий раз наберём. А сейчас тебе нужно обогреться.

У Марины действительно зуб на зуб не попадал, не то от волнения, не то от холода.

– Я пойду впереди, а ты держись за мою рубаху и ступай след в след, – сказал Роман Степаныч, отдавая девушке свою сухую куртку.

– А как же мне идти без сапог-то? – спросила Марина.

– А зачем они тебе? Ножки свои ты уже всё равно промочила. Пойдём, тут недалеко.
 
Он пошёл обратно по собственным следам, на всякий случай прощупывая шестом почву у себя под ногами. Марина шла за ним, как козлёнок на верёвочке.

Они добрались до твёрдой земли.

– Рома, я так замёрзла, мне очень холодно.

– Маринка, у нас есть два варианта: либо развести костёр прямо тут, на берегу болота, и потом провести здесь всю ночь, ведь уже смеркается, либо пройти по краю болота до вон того лесочка, в сотне шагов оттуда должен быть одиноко стоящий дом. По крайней мере, так нарисовано на карте. А в доме то по любому и теплее, и безопаснее ночевать. Вдруг тут волки или медведи водятся. А там нас ещё и накормят, и чаю горячего нальют, а может и чего-нибудь ещё горячительного. Что решим? Пойдём искать дом? – спросил Степаныч.

– Пойдём, только поскорее, – ответила Марина, продолжая дрожать от холода.
 
Минут десять у них ушло, чтобы обойти правый край болота и попасть в хвойный бор, стоявший на пригорке. Там они повернули направо, и узкая тропка привела их ещё через десять минут к опушке, над которой нависал несоразмерно огромный деревянный дом.  В последних лучах заходящего за лес солнца дом казался мрачным замком сказочного колдуна-великана.
 
– Никогда не видел таких высоких срубов, – сказал Степаныч, – обычно деревянные постройки не делают выше двух этажей, а здесь три этажа и высокие чердак и цоколь. Ума не приложу, кому и чего ради понадобилось строить здесь в лесу такой домище. Ну, всё равно, пойдём, попросимся на ночлег.

(конец Главы 1)

продолжение http://proza.ru/2022/09/15/1060