Преследование за антивоенную песню

 Преследование за перформанс "Нет войне"

В стране стали преследовать не только за слова, но и за музыку и за живопись...за перформанс.. В то время как опасная преступность процветает и ее никто не трогает...


Глава 1. Перформанс «Нет войне!»

Спонтанная подготовленная импровизация. Каждый следующий раз немного отличается от предыдущего, но главная идея неизменна: пропустить сквозь себя боль и страх других людей, пережить их прямо на сцене, и, наконец, отдать зрителю.
Мы считаем необходимым «высказываться максимально» - это значит громко, открыто и не слушая свой собственный страх. Легко «говорить минимально», то есть аккуратно и не привлекая лишнего внимания, но это не может звучать громче выстрелов.
Дебютный альбом Олова Ферна(«Солдат», 2021) изначально о внутренней войне внутри человека, открывается с другой стороны и приобретает новое значение в контексте настоящего времени.

Адрес - https://t.me/OlovoFerna/34


Глава 2. Преследование

Началось...Просто жесть!

Начали преследовать моих родственников, после того, как уже сфабриковали против меня дикое и ужасающее дело за ...терроризм...

Вот рассказ моей племянницы - Екатерины Андреевны Кулик,которая проживала в Санкт-Петербурге и в сентябре 2022 года будучи беременной вынуждена бежать вместе с мужем в Данию:

Уже несколько раз писали о русофобии и о том, как же ненавидят украинцы русских. И, честно говоря, читая всякие паблики и каналы, споря с украинцами в чатах, казалось, что так оно и есть. Со страхом перед русофобией разных сортов мы решились уехать из страны и каким-то чудом нам это удалось. Сейчас мы в Дании у моих родственников. Буквально вчера я была у местного врача, которой оказалась милая украинская девушка, она уже давно живет здесь.

Сегодня мы поехали в лагерь для беженцев, он расположен в здании школы, в которой я когда-то училась, когда жила тут ребёнком. И вот, спустя 20 лет, я снова оказалась у дверей этого здания, только теперь в совершенном ином качестве. К нам навстречу вышла девушка с застывшими от горя глазами. И я так растерялась, что даже не знала, на каком языке говорить с ней. Я совсем плохо знаю украинский, поэтому я спросила по-английски, могу ли я говорить с ней по-русски? Она кивнула. Я стала сбивчиво говорить: нам очень жаль, что вам пришлось все это пережить, что мы пытались как могли бороться... Наступило молчание, а затем она просто обняла меня. И в этом объятии для меня было все. Понимание, прощение и принятие. Она здесь с маленьким ребёнком, а её муж на войне. Но она меня приняла, как свою. Это бесценно.

Я очень надеюсь, что смогу помогать им любыми способами, когда появится возможность. И я верю в любовь и прощение. Мы справимся.

Нет войне!

Глава 3. Перформанс в живописи ...

И вот еще одна история с ее подругой...тот же самый перфоманс...

Неизлечимо больную петербургскую художницу, которую обвиняют в распространении фейков о ВС России оставили в СИЗО до осени.
Как известно, на уходящей неделе судья Василеостровского суда Санкт-Петербурга Савинова приняла решение оставить в СИЗО до 1 сентября питерскую художницу и активистку Сашу Скочиленко, которая обвиняется в распространении фейков из-за того, что 31 марта 2022 года она расклеивала в магазине «Перекресток» ценники с лозунгами против спецоперации России в Украине. Сколиченко была задержана в начале апреля, а 13 апреля суд отправил ее в СИЗО. Теперь ей грозит до 10 лет лишения свободы по статье 207.3 УК РФ, вступившей в силу 4 марта. Она признала сам факт распространения листовок, но свою вину признать отказалась, утверждая, что информация официальных российских источников была ложной.

Между тем, Саша страдает тяжелым неизлечимым генетическим заболеванием – целиакией, то есть непереносимостью глютена (то есть белка самых обычных пшеницы и ржи) и тюремное заключение может ее попросту убить. Она не может есть привычный хлеб, макароны, печенье, пельмени…

В своей речи на заседании суда 22 июля, она, в частности, сказала:

«Прежде чем традиционно отказать мне в изменении меры пресечения, я прошу вас на несколько минут задуматься о том, какова моя жизнь в СИЗО и какой ущерб это наносит моему здоровью. (…) При попадании в мой организм даже незначительного количества белка под названием глютен возникает аутоиммунная реакция, которая разрушает мой кишечник изнутри. А кишечник — это тот орган, который отвечает за всасывание из пищи питательных веществ и микроэлементов. Раны на эпителии кишечника, нанесенные аутоиммунной реакцией, заживают в течение недель или месяцев и несут для здоровья человека далекоидущие последствия — такие как нарушение работы всех систем организма, анемия, авитаминоз, остеопороз, дистрофия и даже онкология кишечника. (…) Лечения этой болезни нет; единственный шанс контролировать свое состояние — соблюдать очень строгую безглютеновую диету, что я и делала с раннего детства вплоть до моего ареста. Эту аутоиммунную реакцию вызывают в организме больного даже самые маленькие дозы такого белка — вот почему больным целиакией даже готовят на раздельных кухнях и в раздельной посуде. Это на сегодняшний общепринятая и общемировая практика…»

Разумеется, что тюремные условия вообще не подразумевают соблюдение какой бы то ни было диеты, в том числе и такой сложной, как у Сколиченко, а стало быть, означают смертельную угрозу ее здоровью в наказание за преступление, которое даже в страшном сне не повернется язык назвать смертельным.

Причем, это не означает, что ее увезут с приступом на «скорой», все намного хуже: у нее могут постепенно развиться полиорганная недостаточность, онкологические и аутоимунные заболевания, а также начнут ломаться кости.

Еще в апреле адвокат Яна Неповиннова посетила девушку в камере:

«Саша передает всем привет и благодарность за поддержку.

Вчера у нее был приступ из-за того, что нет возможности соблюдать безглютеновую диету. Должную медицинскую помощь в изоляторе не оказали.

На передачах долго не просуществуешь. Это не горячая пища, а сухая, и она противопоказана при целиакии…»

Известно, что при целиакии необходимо избегать даже следовых количеств глютена в еде. И если с хлебом все очевидно, то есть ли глютен в котлете, подливе, соусе, супе и т. п. -- узнать невозможно, если ты не приготовил его сам или не знаешь точный состав блюда. Вряд ли СИЗО готов сделать процесс приготовления еды настолько прозрачным. Состояние Саши будет ухудшаться. Питаться только той едой, которую передают с воли, нельзя - многие продукты передавать запрещено, да и вес таких передач ограничен.

Кроме того, у девушки диагностировано биполярное аффективное расстройство, а стало быть, любые отклонения от стабильного режима дня, нехватка сна и сильный стресс могут вызвать тяжелое обострение болезни. Ей необходим регулярный прием медикаментов, а сделать это за решеткой невозможно. Тюремный режим и порядки - это смертельная угроза для молодой девушки весом 46 килограмм.

Адвокат Скочиленко Дмитрий Герасимов представил суду справки о ее заболеваниях, но их суд во внимание не принял, как и не принял личные поручительства двоих депутатов петербургского Заксобрания и известного политика из партии "Яблоко".

Между тем, многие отмечают незаурядные достоинства Саши Скочиленко. К примеру. ее знаменитая «Книга о депрессии» в комиксах стала своего рода бестселлером для людей, страдающих психическими расстройствами, она была переведена на многие языки и несколько раз переиздавалась, переведена на разные языки. Ее уже вовсю используют профессиональные психологи в своей работе, по ней снимали видеоролики и проводили выставки.

Свою речь на суде Скочиленко завершила так:

«…я не активистка, я не террористка и не экстремистка. Я музыкантша, художница и культурная деятельница. Я до сих пор не понимаю, почему меня держат под стражей как опаснейшую преступницу. Все мое так называемое преступление заключается в выражении мнения на пяти маленьких бумажках. Подчас даже люди, которые украли огромные суммы денег или сбили человека на машине насмерть, содержатся на домашнем аресте. Отчего же я, не совершившая насильственного преступления, не имею права поправить свое здоровье дома? Я не умею стрелять, не умею драться и имею многочисленные проблемы со здоровьем, которые ухудшаются каждый месяц моего пребывания под стражей. Почему же вы все меня так боитесь? Чем я могу быть опасна для общества?

Ваша честь! Многоуважаемый суд! Я взываю к вашей человечности. Вы вправе принять собственное гуманное решение и изменить меру моего пресечения хотя бы на домашний арест. Спасибо.»

Суд, как известно, аргументов «опасной преступности» не принял.В Сети распространяется петиция в защиту Скочиленко.