Воскрешение Мольера, или Любовь - великий учитель

Я направлялась в Школу драматического искусства на премьеру «Мольер. Экспромт», испытывая двоякое чувство. С одной стороны, не питаю особой любви к творчеству французского драматурга, комедианта 17 века; с другой стороны, мне понравился когда-то увиденный «Мнимый больной» (в другом московском театре), плюс важное для ШДИ событие - премьера сезона, ну и на сцене на Новослободской, 23 я никогда не была.
Не знаю, как выглядел сад Версальского дворца, где 14.10.1663 впервые играли одноактную комедию «Версальский экспромт»…., но на располагающей к экспериментам сцене ШДИ мне понравилось.
Сразу при входе мы окунулись в атмосферу броуновского движения артистов, кринолиновых юбок, аллонжевых париков, какофонии клавесина, лютни и ручных литавр. Стало ясно: моей любимой иммерсивности не избежать, и будет шумно, неожиданно и весело. Классическая музыка барочного оркестра «Musica Antiqua K;ln», немецкого инструментального ансамбля и камерного оркестра конца 20-нач.21 вв., сопровождавшая двухчасовое художественное действо, щекотала воображение и проникала в мозг и душу.
Первый час изображавшееся на сцене казалось мне неплохой самодеятельностью, возглавляемой и дирижируемой талантливым, пластичными (во всех смыслах) актером главной роли - Мольера. Во второй части наружу «вылезли» суть и смысл. Актёр, мастер курса (играли его студенты из МГПУ) Олег Малахов раздухарился, он напомнил мне комика, комедианта Яна Арлазорова и его оригинальный стиль живого общения с любознательным зрителем, вовлечением его в шоу. Чем не иммерсивность?! Мольеру не нравились сравнения его героев с кем-то конкретным: он предпочитал рисовать типичные образы эпохи. Однако Олега комплиментарно я хочу сравнить с Яном и с Остапом Бендером, бесстрашным авантюристом и исследователем человеческой натуры. Успевая бережно и оперативно дирижировать участниками труппы (любимыми детишками-выпускниками), Олег бросался словно на амбразуру в зрительный зал (первому ряду повезло особенно!) и вдохновлял озвучивать смелые идеи, шутил, поднимал с мест даже самых суровых на вид поклонников прекрасного. Здорово! Это и стало соусом, который сдобрил и придал неподражаемый вкус всему блюду (спектаклю). Актеры достойно пели и танцевали, не подвели праотца: Мольер обожал комедию-балет. Трагедии и устаревшему трагифарсу, по его мнению, не хватало реализма, а комедию он считал высоким и недооценённым жанром искусства и убеждал в этом завистников и «ярых искусствоведов».
«Тартюф», «Дон Жуан», «Школа жён» и написанный во время болезни Жана Батиста Поклена жизнеутверждающий «Мнимый больной», кто бы что ни возражал, живут и будоражат умы по сей день. Темы-то вечные: зависть бездарей, давление общественности (которая коронует избранных, а потом сбрасывает их с пьедестала и требует казни), плагиаторство, непростые отношения с властью-заказчиком (произведений), честность и верность в отношениях, поиск смысла жизни. Мольер, он же Олег, он же многоплановый, лёгкий на импровизационный подъем артист с большим потенциалом вместе с ребятами постарался раскрыть в спектакле эти беспокоящие человечество вопросы.
Чего стоит только его финальный монолог, в котором он великодушно и мудро простил никчемным «творческим единицам» и подхалимам «переодевание в свои платья», использование его впечатляющих идей и театральных решений.
Пусть ведут себя как хотят - народной любви им не видать и не отнять у того, кто заслужил ее по праву. Олег и Мольер ровесники в пиковости карьеры. К полувековому юбилею люди созревают до осознания, что в жизни все тленно, кроме истинного творчества, гениальной музыки и любви.
Отмечу очаровательную игру актёра Константина Саковича. Его Жульен был вкусен и, благодаря сырной корочке юмора и речевого баловства, аппетитен.
Яркий острый профиль Андрея Лушникова обеспечил ему запоминание: явно любознательный и целеустремлённый молодой человек.

Благодарю экспериментатора (и заботливого опекуна своих птенцов) Олега Малахова за знакомство с музыкой французского композитора, скрипача и дирижера итальянского происхождения Жана Батиста Люлли. Французское барокко прекрасно и не отпускает того, кто однажды к нему прикоснулся. И да, господин Мольер, Вы правы: «Слово принадлежит наполовину тому, кто говорит, и наполовину тому, кто слушает.“ Я Вас услышала ;