Алабушевское кладбище. Без мата

Алабушевское кладбище. Части 1-9. Главы 1-61 с эпилогом

ВРОДЕ БЕЗ МАТА, ЕСЛИ ЧТО ПРОПУСТИЛ, БУДЬТЕ ЛЮБЕЗНЫ, СООБЩИТЕ В КАКОМ МЕСТЕ И Я ИСПРАВЛЮ... БЛИН...



Часть 1. Имя, главы 1-7



ИМЯ


"Что написано, то записано
и без толку уже вымарывать.
Поиск истины- бег за смыслами;
обнажение под фанфары ведь.
Заупрямишься и дотянешься
и заможется, если хочется.
Испугаешься, если грянет вдруг,
вспомнить имя своё и отчество?"


- Никого нет, все мертвые… — сказала она, шутя, как будто был день.

На что Авангард, только улыбнулся.

***

Жати напросилась на свидание сама. Отказать ей в компании он не смог. Она ему нравилась.

Они встретились и беззаботно гуляли час. А потом, завораживая обаянием, она предложила зайти на кладбище, мимо которого всё равно шли.

Скрипнула, а затем хлопнула кладбищенская калитка. И тишина тут же отделила от мира живых. На ее фоне стук железа показался чудовищным. Ав, даже оглянулся, подумал. - стоило придержать…

Существо охотника, всё еще жившее в нем, кричало о присутствии здесь чего-то необычного, пользуясь исторической памятью, оно предостерегало.

Но не один мужчина не согласится усугубить свою трусость. Тем более, рядом с женщиной. Надо быть крутым реалистом, чтобы бравада не довела до глупости.

Здесь царствовала тень. По крайней мере, так показалось вначале. Как будто что-то могущественное заслонило свет. И даже присутствие полной Луны не разгоняло тьму, в которой, словно болотные огоньки куда-то манил блеск глаз и сверкание зубов его спутницы...

***

Идя по узкой тропинке впереди него, Жати безостановочно лопотала. О чем она говорила, он не понимал, потому что слова улетали в сторону.

Другие шумы, кроме ее голоса, и даже шарканье собственных ног заглушало сердце, бившее в набат.

Казалось что кто-то идет за ним. Было реальное чувство, что ему вот-вот наступят на пятку. Он торопливо оборачивался. Никого. Но как же мурашки, бегавшие по спине?

***

- Жатьмира. - представилась девушка, протягивая на удивление сухую ладонь, - она не казалась худышкой.

- Авангард. - мужчина улыбался, пожимая упругую плоть. Он чувствовал ее раскаленность...

В принципе, эти мысли были второстепенными. Главным для него стало то, что он увидел в ее глазах.

Главное, что в кареглазом существе пылала предлагавшаяся любовь, в смысле - жизнь. Может это из-за женственной груди, она показалась ему пухленькой...

***

Авангард не был стеснительным, умел говорить обо всем, однако, про национальности и материальные положения предпочитал не спрашивать. Но любопытство донимало, ибо откуда такое имечко? Какой варварский народ его породил?

***

Красавица? Не особо, но внешне приятная. С восточным изыском миндалевидных глаз.

Оценивать по красоте не велик грех, но кто ты есть сам? Он?! Конечно, он монстр, но не в его стиле мелкие порочишки людей.

Да и вообще, человеческие слабости не его предназначение. Он верил, что создан для чего-то значительного, чуть ли ни эпохального. Поэтому толком не делал всю жизнь. Ни учился, ни работал. Ждал то, в чем должен был преуспеть.

Он считал, что предначертанное не требует усилий. И оно вовсе ни образование, ни должность это какая-то действительность, возникающая, несмотря на подготовку неожиданно и не вовремя, застигая врасплох и в совершенно неведомых областях.

***

- Мы медведи. - сказала она о себе и своих родственниках. Она обо всем рассказывала сама.

Он восхищенно улыбался, посмеиваясь в душе над ее похвальбой и вообще над бахвальством людей о своем людоедстве. Над тайными орденами и древними кланами. Нахватаются вершков и выдают желаемое за настоящее.

Но, по себе он знал, что у каждого есть потребность быть потомков богов. Хоть и говорят, по себе не судят, он не сомневался, что любой хочет стать господином пищевой цепочки, а не возобновляемым источником насыщения сильных...

- Раскольники мы! - весело подытожила девушка.

- А... ну, это уже лучше, чем сектанты. Извини, конечно...

- Ничего, я не обижаюсь, просто люди не понимают сути вещей и не видят различий...

- Хотя, у меня тоже своя религия, и тоже очень древняя! - рассмеялся он, предлагая ей согнутую в локте руку. И они снова стали прогуливаться болтая о сторонней чепухе.

- Значит, ты, русская? - пришло на ум чуть погодя.

- И коренная москвичка!

- А что же тогда означает Жатьмира?

- Что-то вроде Смерти или ее помощницы, собирающей урожай. - смеялась девушка. - Но ты зови меня Жати...

- Ну, да, Жати звучит не так угрожающе. - улыбнулся он. - Всё таки русские имена при сокращениях, как бы, маскируются. Ну, вот, что такое Жати по сравнению с Жатьмира или Сева с Всеволод? Просто Жати и просто Сева...



МАТРИЦА


"Богоматрица это Проматерь породивши вся..." - эпиграф.


- А ты почему Авангард?

- Это спасибо деду. Он тоже Авангард, только Иванович, а я Всеволодович.

- А рыжий, тоже в дедушку?!

- Ну, да, это у нас потомственное, через поколение.

- Обожаю рыжиков! Рыжие волосы это древняя кровь. Первые люди были рыжими!

- Неандертальцы что ли?

- Нет. Название для незнаек с учеными степенями. Люди это просто люди, но были и первые, от которых пошли остальные.

- Ого, как ты меня мотивируешь! А Бог рыжий?!

- Нее. - звенел ее смех. - Бог ведь не существо, он Нечто Предсуществующее, как матрица...

- А...

- Я тоже немного рыжая, особенно под Солнцем!

Она прижималась большой мягкой грудью к его мускулистой твердой, как дерево руке, снизу вверх заглядывала в голубые, как небо глаза. Он преисполнялся нежностью: женщинам идет слабость...

"Волк в овечьей шкуре". - носилось в голове. Это о себе. Чесались кости и зубы. Хотелось раздавить в объятьях или перегрызть горло. Опасная штука нежность, если находила на него, то с желанием убить...

- А насчет Матрицы – согласен,. Богоматрица - главное.



С ЧЕРНОГО ХОДА


Уткнувшись лбом в свои колени,
теряя миг в бессчетный раз,
он снова думал о ступенях -
куда они заводят нас?
Куда ведут, томя кануном,
предоставляя шанс взойти?
Перебирал в душе он струны,
ища созвучие пути...


- Прям, с черного хода какого-то премся. - бурчал Авангард, стараясь не отставать от Жати. - Почему было не зайти с главного, как нормальные люди?

Нормальные - мертвых по ночам не тревожат. Дак, он не нормальный и есть. Но живой, а это существенное отличие...

- Глаза, как у кошки... И куда летит? - не удовольствовался он, после очередного спотыкания. - Как бы ни прилечь на чей-нибудь холмик...

Кладбище, частью в тени, частично в лунных проблесках представлялось громадным. А вроде и не Москва... Тысячи покойников... Бррр... Пахло перегноем. К подошвам прилипала грязь...

Наконец, они вышли на асфальтированную дорожку, но отнюдь не центральную. Шкрябая ногами по твердому, очищая ботинки, Ав окликнул:

- Жати, постой, а куда мы идем? Я думал, пройдемся по аллее и на этом, как бы, и всё... Наверное, пора выбираться... Видишь, там свет?

Она посмотрела в указанную им сторону. В полукилометре за деревьями горели фонари, освещая главную аллею, ведущую к выходу.

- Нее... У мня родственники здесь. Раз уж пришли, давай, навестим?

- Ладно.

- Или ты боишься?! - хихикнула девушка.

- Да, ну, боишься. Я сам кого хочешь напугаю!

И вновь она опасно приблизилась. Поймавшие Луну глаза девушки блестели. Сверкнула улыбка...

Дальше пошли под ручку, прикасаясь боками, направляясь в темноту леса заросшего памятниками...


ОНА


Когда течением несет
твою посудину утлУю
надеждой мир не завоюешь
не приставая к берегам
закрыв от взгляда веком небо
плывешь туда, где еще не был
волны биения в корму
им сердце вторит лихорадкой
путь к устью не ведет обратно,
путь к устью не ведет обратно...


Через пять минут они резко свернули с дорожки и юркнули в подозрительную растительность. Продравшись сквозь "цапучие" кусты, вышли к небольшому озеру. Остановились. В удивительно чистом водоеме купалась Луна...

Лесные лужи в этих местах сплошь болотистые, заросшие чем-то, к тому же, к ним и на метр не подойти, проваливалась почва. Эта отличалась разительно. Каменный берег, словно чаша.

- А где же родственники? Кажется, мы идем не туда... Это уже какой-то лес... - намекая на отсутствие могилок, спросил Авангард. Несмотря на красивый пейзаж, которым залюбовался, он чувствовал не хорошее во всем этом.

А куда делась Жати?

И тут, его столкнули в воду...


***

В связи с экономическим кризисом что ли, перестали приходить смски о записи к врачу. Уже пять рабочих дней в электронной медкарте не было описания МРТ. Нужно идти разбираться в больницу. Первым делом объяснять охраннику, зачем я пришел. И, если разрешат, звонить с проходной специалисту, сообщая о застарелой проблеме.

***

В ней чувствовался уверенный оператор, мастер своего ремесла. Маленькая, настойчивая докторша профессионально командовала. И делала всё безукоризненно. Улыбчивая, она понравилась ему.

После сеанса, сопровождавшегося космическими звуками аппаратуры, девушка сообщила:

- Описание, как обычно, у лечащего врача и в электронной медицинской карте.

- Спасибо. Как в космосе побывал. Всё слышал, но ничего не видел. - пошутил я, слезая с кушетки. - Мне нужно в карте - для нейрохирурга. Диск сразу возьму, а описание потом скачаю.

На что девушка-врач кокетливо улыбнулась, почти исполняя книксен, ответила:

- Подождите в коридоре, через десять минут я вынесу вам ваш диск.

***

И снова я потерял неделю по собственной инициативе. Надо было идти разбираться еще четыре дня назад.

- Время есть. Думаю, месяц. - сказал нейрохирург, посмотрев снимки ранее сделанного КТ. – Сделаешь МРТ и приходи. Мне нужно МРТ…

Время есть, поэтому я и не шел…


***

Была ли холодной вода в начале мая? Да кто его знает. Он не думал об этом. А, вот, Луна, точно не была светилом, потому что стала женщиной...



ПОРТАЛ


Ты смерти ссышь? А ты не ссы!
Когда прикованный к одру
почуешь взмах ее косы,
представь, что камнем стал ты вдруг
В каком бы образе она
ни объявилась невзначай
ты с ней, как в детскую игру
"бумага-ножницы" сыграй.
Пусть даже бездну под тобой
она в видении воплотит,
представь, что крылья за спиной
и вопреки всему лети!


***

Утопление произошло быстро и безболезненно. Не успел он испугаться, как очнулся в том же месте, но в другой реальности. Похожей на далекое прошлое. А не захлебнулся, потому что уже вынырнул.

Однако, здесь кромешнее и красивее была ночь...

Над вставшим по кругу лесом угадывались небеса. Поверх черной материи рассЫпалось целое месторождение алмазов. Ему не было до них дела, но большие и яркие блистали они над ним, точно не здешние. То есть не такие какими он их помнил.

Отсутствовала одежда. Всё выглядело так, будто он сам разделся и пошел купаться. И не один. Этого не могло быть, но было. Мир был иным, а водичка, будто подогретое молоко.

Не доставало, только пара, который бывал на реке его детства. Прохладными летними ночами. Видно, из-за того, что местная атмосфера теплее, и не парило.

Цепь событий получалась невероятной. Наверняка, его толкнула Жатьмира. Упасть в воду одно, а вот тонуть из-за того, что тебя сковали руками и ногами, и повисли на тебе, словно камень другое.

Камнем стала Жати. Ее близкое лицо казалось ожившим ликом Луны, вперившимся и не моргавшим, пока они опускались на дно. Вернее, пока ни вынырнули...

Он бы подумал, что его с какой-то целью убивают, но что бы так самоотверженно, ценой собственной жизни и с такой любовью в глазах убийцы...



ТЫ ПРИЗВАЛ МЕНЯ


слова бессильны ты молчишь
нелепым кажется признанье
как будто в целом мирозданьи
застыла пагубная тишь
белёсых звёзд прищур немой
насмешка неба над поэтом
душа стремится за тобой
стезей неясной по приметам
а ты молчишь подай хоть знак
скажи хоть слово поощренья
оно мне будет как маяк
как оправдание стремленья
как почва твёрдая как твердь
неизмеримая шагами
как приоткрывшаяся дверь
в мир отношений между нами
скажи хоть слово не молчи...


- Что происходит, вообще?! - прозвучала первая фраза в новой действительности.

Сознание разрывалось от неизвестности, но женские губы заткнули ему рот. Его ум, словно огонек напоследок пыхнул и исчез.

Телесное возбуждение захватило бразды. Одновременно, Ав сообразил, что твердо стоит на песчаном дне озера, которое всего-то по грудь. Смертельной угрозы нет...

Горячее тело молодой женщины... Давление теплой плоти на отвердевший орган... Инстинктивно он толкнулся куда пришлось... Открытие головки, прочертившей вверх по ее животу, вызвало обоюдные стоны...

"А тебе не всё равно? Тебе разве плохо со мной?" - во время следующего поцелуя услышал он ее голос в себе...

Он было дернулся от удивления, собираясь отпрянуть совсем, но Жати прихватила зубами за нижнюю губу. Притянула голову руками. Язык девушки погрузился в его рот, в очередной раз оглушая разум.

"Ты призвал меня!" - словно эхо чего-то раздалось в душе...

"Я подслушала твои мысли на МРТ. Намеренно не сделала описание, чтобы ты снова пришел".

- Ты спланировала это?

- Ты...



ПО ТУ СТОРОНУ


Когда ты станешь перед тем,
Чья поступь миру тяжела,
Когда поймешь, что всех проблем
Исчезла видимая мгла,
Когда слезой насытишь ткань,
И словно флаг обмякнет дух, -
Что скажешь ты, идя на казнь,
В последнем слове или двух?


- Но как вообще?

- Не бойся, я записала твой мозг. Это не то чтобы жизнь, но мы всегда сможем поговорить...

- Ты о чем вообще? Ты понимаешь, что я схожу с ума, как такое вообще возможно сука на х**!

- Уже ничего не изменишь... Ты думал обо мне... Желал... Я пришла...

- Да о ком ты говоришь? Кто ты?!

- О себе и о Смерти...

- Ты Смерть?! Вообще Смерть?! Или?!

- Да, и... только твоя...



Часть 2. Зверь на Зверя, главы 8-13


ЗВЕРЬ НА ЗВЕРЯ


в любви советов не даю
любить-потуги не ума
когда я говорю "люблю"
мысль поднимается со дна
а там на дне такая кутерьма
там падших ангелов несметный легион
и даже дьявол там давно весьма
и выбраться не в силах он
когда ты любишь разве в мысли свет
найти бы истину, но всюду тьма
люби и не ищи ответ
любовь найдет его сама
а там на дне такая кутерьма
там падших ангелов несметный легион
и даже дьявол там давно весьма
и выбраться не в силах он...



Всего секунду он чувствовал полет, словно они подхваченные ветром листья, и все же, он успел прислушаться к собственному телу. Оно изменялось. Как будто мифический зверь, живший в нем подспудно, выходил на первый план и становился реальным существом.

Луна или Жати, или Смерть по имени Жать Мира обнимала его и смотрела в упор. Во взгляде скорее богини, чем земной женщины гибли миры. Барахтались материки в океанах. Разили молнии. Скрежетала твердь.

Это когда-то с кем-то уже было...Всемирное разрушение и массовое уничтожение... Состоится и его личная война. Война со смертью... На самом деле со смертью...

Его предчувствие преемственности оправдывалось... Все его предки по мужской линии. Все их бесчисленные поколения боролись за жизнь. Но никто еще не победил Смерть!

Он увидел их всех сразу, всех рыжих бывших до него. Это был настоящий орден, которому они посвятили себя. Это была и его жизнь, о которой он всегда подозревал...

Орден существовал и Авангард Всеволодович являлся потомком людей боровшихся со Смертью.

Однако, каждый новый воин пробуждался сам... Или нет... Если нет, то он не попадал в архив. Его образ никто не сохранял. Смерть не отцифровывала мозг отказника. Таких, как и не было...


***

- Я лучшее, что у тебя есть. Я понесу от тебя дитя...

- У меня есть дети!

- Это не те дети...

- Но это мои дети!

- А ты уверен, что твои? Только сперма твоя. Они плоть женщины родившей их. И принадлежат мужчине, которого она выбрала им и которого они называют папой, а ты - предан и забыт...

- Я дал им жизнь!

- С моей помощью ты станешь вечным!

- И что я буду делать здесь один?

- Не здесь. Условия вечности будут немного по строже. Это место предназначено, лишь для зачатия.

- Вечность это вроде тюрьмы что ли?

- Смотря чья. Зависит от того, где ты ее взял. - смех богини, раздавшийся после слов божества, показался, могущественным, от чего зловещим...

"Муть божественная. - подумал он. - И говорим, как бездарные актеры говенной пьесы. - Да, но "потрахаться" перед смертью обязательно стоит!"


***

ВЕЧНАЯ БИТВА


Настырно о своем я тщусь,
вливая жизни интервалы
в сознанья темные подвалы,
в тех водах хищных рыб ищу!

Одни - зубастые тихони
сидят в засаде до поры
и вдруг метнутся из норы,
и здравый смысл в их пастях тонет.

Другие - прячутся в огни,
что взгляд ныряльщика воруют,
потом создания пируют,
на дно рассудок заманив...

***

Словно по невидимой лестнице шествовали предки. Выходя из озера, растворяясь над деревьями. И обычные люди, и пятиметровые великаны. Огненно рыжие, голубоглазые. У некоторых длинные волосы развевались, будто красные флаги.

Их окружало золотистое сияние. Они поднимались, не видя, ни потомка, ни этой реальности, ни друг друга. Один за одним, каждый в своём свете. Представители выпавших им эпох, соответственно одетые и экипированные. Было весьма зрелищно и волнительно...

Женщина не замечала идущих мужчин. Она действовала сообразно своему плану. Авангард, словно раздвоился - правым глазом и всем телом он воспринимал то, что происходило с ним. Левым и всей душой погружался в колодец времен...

Она не видела их! Соблазняя пикантными действиями, несла какую-то чушь, совершенно не интересную ему. Ну, во-первых - почему он должен умереть именно сейчас, когда почувствовал поток невероятной мощи исходящий от предшественников...

"Ха ха ха! Тоже мне Смертушка, дак, ты никакая не всемогущая раз не знаешь, что творится под носом! - выстукивало сердце Авангарда. - Баба! Слегка мистическая, но самая обыкновенная, и как все женщины одержимая исключительно собственной потребностью!"

Ради справедливости, надо сказать, что он не встречал, ни мужчин, ни женщин, любивших просто потому что любивших, всегда за любовью маячило какое-нибудь надо...


***

ВОИН


Теперь я бронь сыскать потщусь
из сплава Солнца и Луны,
достигнув с нею глубины,
ко дню героем возвращусь.

У Света меч возьму я дивен,
у Отраженья щит побед:
я в подсознании активен,
мне от него не нужен вред!

***

Да нет же, это или какой-то сон или она раздела его, пока он тонул. Но зачем она вообще это сделала? Это вид соблазнения такой - экстремальный? Можно подумать, он отказывался от общепринятого. Не смотря на аномальное тепло не сезон ведь купаться....

И одежду жалко. Новенький джинсовый костюм купленный в рассрочку, кожаные кроссовки. Блин, он не такой богач, чтобы вот так вот разбрасываться вещами. Дорогими, надо подчеркнуть. Кстати, и где они теперь? Утонули? А как он пойдет домой?

И что вообще за бред она несет? Точно сектантка! Вот угораздило-то!

Стоп, а как объяснить неведомую силу вырвавшую из воды и поставившую на берег, к тому же, абсолютно сухими? А череда его родственников? Хотя, как раз, последнее сошло бы за галлюцинацию...

Да нет же, это хоть и тоже самое место, но всё изменилось, даже воздух...

Да нет, это точно какой-то сон, только вот очень уж всё по-настоящему чувствуется...

***

Ум и тело Авангарда существовали раздельно. Крутились тревожные мысли в голове, то ли предостерегая, то ли навязчиво размышляя, а мужская плоть по бесшабашному обыкновению отвечала взаимностью плоти женской. Несомненно, по части соблазнения Жати была искусницей.

Но, хотел он того или нет, с ним случился парадокс. Еще не бывало, чтобы отвлеченные рассуждения помешали процессу, однако, вдруг, отказался служить его мужской инструмент. Внезапным падением, как бы, воспротивился уготованному судьбой. И почему говорят, что нижняя голова у мужчин дурная? Выходило, что не всегда...

Когда-то, очень давно, юноша осознал, что все попытки его духовного саморазвития разбиваются о некую независящую от него парадигму - удовольствие прежде всего! И прекратил поиски Бога, ибо праведность ему не светила. Впрочем, в данный момент мужчина не знал, как реагировать на неожиданное вмешательство организма...


***

НЕ СТОИТ...


В небе Солнце - светило,
В мире Любовь - кадило.
А где ходит Любовь, там свет,
Где не ходит улыбки нет...

Приходила Любовь таясь,
Гордой поступью иль смеясь –
Уходила она, как шок,
Оставляя на сердце шов…

***

"Позорище! - после некоторой прострации взорвалось в голове Авангарда Всеволодовича. - Теперь точно, хоть умри от стыда".

Авангард Всеволодович потомственный воин, прирожденный джентльмен, его не смутит временная половая дисфункция, чтобы завуалировать конфуз он ринулся в наступление!

Да-да, кстати и этот прилив сил, полученный от предков. Главное - не растерять запал! Ну, что же, в арсенале эротики не одни только члены, есть и другие не менее подручные способы доставить удовольствие женщине!

И он самозабвенно упал на колени перед обнаженной визави. С его стороны это был тот самый священный порыв, с которым русские люди бросаются на врага с голыми руками.

Смерть?! Ну, какая в данном щекотливом случае может быть смерть?! Но, кое что, всё-таки, смущало. Подлое воспоминание связанное с "бывшей"...

***

Он так сильно хотел, чтобы она кончила, что готов был на всё. Первое правило джентльменского секса - вначале удовлетвори женщину , потом себя.

В распахнутое окно, шевеля занавесками, заходил освежающий ветерок, занося аромат цветущей вишни, щебетание птиц...

Ее взгляд прожигал душу, говоря о всё еще не наступившим удовлетворении, а рука настоятельно манипулировала его поникшим достоинством...

Ему нравилась ее женская алчность, напоминавшая о ненасытности Природы. О безрассудстве животного в стремлении размножиться.

Жить во чтобы то ни стало!

***

Он целовал ее тело, опускаясь всё ниже, пока ни добрался до заросшей промежности. Раздвинул черную поросль, прикоснулся языком к вертикальным губкам. Влажные и солоноватые они пахли его спермой...

- Фу! - вскричала женщина и откатилась на край их свадебной кровати. - Это отвратительно! Настоящий мужчина не должен лизать ****у!


***

ОШИБКА

Я просто глупый человек.
И мне до гроба с этим жить
Весь хаос тот, что в голове,
Увы, на полки не сложить.
Мне почему-то не дано
Ума с годами набирать.
Я бился с этим, всё равно
Творю, лишь глупости опять.
Проклятье что ли на меня
Кто до рожденья наложил,
И сам себя всю жизнь кленя,
Я жизнь в страданье превратил.
Но тщетно всё и как сказал:
Могила в помощь горбуну.
Да, я себя, увы, познал,
Не стало легче - ну и ну...

***

"Не должен лизать". - словно запись повторялось в уме...

Действительно мерзко... Но не то самое, что он собирался сделать, а тот посыл, с которым высказалась жена. С презрением прямо. Будто саблей рубанула по душе, раскроила сверху до низу...

"Что еще эта отчебучит... - с горечью думал Авангард, выставляя как можно дальше и заранее свой язык, поглядывая вверх, надеясь поймать указующий взгляд еще до того, как приступит... - Не должен лизать... Как бы не так! Я просто обязан насытить ее! Хотя бы попробовать, раз молчит..."

***

Не удобно голыми коленками елозить по камням, однако, превозмогая наболевшее, он терпел...

И не зря, что называется, мучился. Женщина поддавалась. Расставляла ноги специально для его лица...

Ей нравилось то, что он делал с ней. Словно фонтаны кипятка из гейзера выплескивались из нее крики наслаждения...

Нравилось женщине, но, как оказалось, против была Богиня...

- Стой! Остановись! - неожиданно закричала Богиня.

Она хотела отстраниться, но не совладала с собой. Требовалась его помощь.

- Пожалуйста, прекрати... - наконец, взмолилась Богиня.

И он прекратил. Вытирая предплечьем рот, поднялся. Сплюнул волосок...

- Спасибо. - выговорила Жати, отдышавшись. - Чуть ни кончила.

- Ну и пожалуйста бы. - Авангард пожал плечами. - Кончала бы в свое удовольствие.

- Нее, ты не понимаешь. Мне нужно зачать. А для этого мы должны вместе. Ну, ты понимаешь...

- Понимаю... - ответил он тихо, думая: "Бред... Безумие какое-то..."

Снова из жалкого вида девчонки Жатьмира превратилась в надменную властительницу, уверенно взялась за висевший, как тряпочка член...

- Нее, ты не понимаешь. Ты мой! - хохотала Смерть, открывая и закрывая ежившуюся от страха головку.

"Бежать! - встрепенулся он мысленно. - Бежа-а-ать!"

Но Авангард Всеволодович почувствовал, что окаменел и не может пошевелиться. Ему оставалось, лишь наблюдать... и думать:

"Она была в моей власти! Как же я так лохонулся опять?! Вот же лох!"


***

ПРАВИЛЬНАЯ СТИМУЛЯЦИЯ


Здесь любовь расцветает как сад
за словами есть чувства и страсть
здесь по прежнему сердце впопад
и соломку не стелят упасть

Здесь бросаются в области тьмы
а за дружбу готовы страдать
повелители жизни - здесь мы
на судьбу нам по прежнему срать!

***

Стимуляция мужского начала, хоть и производилась с похвальным усердием, однако, необходимого результата не дала и через пять минут.

Для этого Жати зашла Авангарду за спину, обняла обездвиженную чарами фигуру. Высунувшись с левой стороны, опираясь на живот мужчины левой рукой, дотянувшись с другого его бока правой, открывала и закрывала его, словно умершую головку.

Женщина даже слишком старалась. Видимо, она считала, что в этом деле главное скорость и непрерывность. Когда одна рука уставала, спешно меняла на другую, переносила и всю свою голову, выглядывая уже справа, но всё так же покусывая свою нижнюю губу...

Левой рукой у нее получалось лучше. Не такая развитая по сравнению с правой эта конечность двигалась медленнее, из-за чего и более нежно. Авангард рвался сказать ей об этом, но собственная речь не подчинялась ему. Нечленораздельное мычание, принималось Жатьмирой за усиление экстаза, она тут же меняла руку и ускорялась, так сказать, с благим намерением, но причиняла лишь боль...

Мужчину уже не волновало его будущее в плане жить или умереть. Не смотря на кажущуюся бесчувственность органа и болевые ощущения возникавшие местами, ему уже очень хотелось кончить. Но женщине не хватало опыта.

"Дура. - ругался он мысленно. - Если у тебя в руках член это не значит, что раз он мужской, то ничего не чувствует. Еще как чувствует. И ему нужна именно нежность. Не нужно торопиться, нужно любить".

Наконец, Богиня будто услышала молитву отчаявшейся жертвы, зашла спереди и опустилась перед ней на колени...

"О, да, да..." - даже звуки издаваемые женским ртом имеют значение, отметил мужчина, погружаясь в приятное...



Часть 3, Медузы и Горгоны, главы 14-21


МЕДУЗЫ и ГОРГОНЫ


выживая день за днем
нежность мы в боях теряли
мы грубели под ружьем
в поражениях крепчали...
но не жизнь пошла на слом
мы не бедам проиграли-
полем битвы стал наш дом...
мы любовь врагу отдали...
ну а дьявол хохотал
упиваясь нашей бранью-
высочайший приз он брал
шевельнув едва ли дланью...
наслаждались два бойца
опьянением гордыни
и сражались до конца-
мира не было в помине...
победителям разгром
и укор, что вечно судит
и души на век разлом-
исцеления не будет...



Вера и есть жизнь. Во что веруешь, так и живешь. Во что же я верил всю свою жизнь?

В разное - по мере взросления...

Первая и самая близкая к телу была вера в то, что со мной никогда ничего не случится плохого. Не прокатило. Данная парадигма оказалась ложью. Многое, конечно, зависит от самого человека, но такой веры быть не должно. Правильно верить это надеясь на лучшее, готовиться к худшему.

Главная вера это не лгать себе!

***

Однако усвоенная к сорока годам истина теперь отвлекала. Не сопутствовали успеху и другие мысли...

"Нет, Богиня, так мужские члены не сосут".

А вот бывшая хотя и умела не лучше этой но любила в отличие от нее. Не мало сладких минут он пережил с нею. Надо признать, что их счастье закончилось вместе с сексом.

Как-то вдруг он устал. А что именно устал? Любить? Заботиться? НЕ! Просто она перестала быть интересной ему и требовал он, чтобы она лишь сосала. Не очень то она отказывалась впрочем. Не самая глупая женщина, сразу всё поняла и в самом начале обмолвилась:

- Просто ты меня не любишь...

В этот момент лицо ее очеловечилось. Смотрело умно и грустно. И захотелось откликнуться. Но что-то дальше не пошло. И вслед за мимолетной встречей душ наступила бесконечная одержимость противоречием с корчиньем рож...

Потом они стали ссориться и спать в разных комнатах...

А после потом они расстались окончательно...

***

Или сама Богиня что-то не доделывала. У Авангарда Всеволодовича не получалось возбудиться по-настоящему.

Что-то было не то и не так...

Не смотря на старания Богини, умевшей выкидывать магические фортели, элементарно по женски у нее не выходило. В ней тоже чувствовалась отстраненная хОлодность.

Ей чего-то нужно было достичь этим путем. Но в ней самой не было желания именно к нему и к тому что она делала с ним. Проще говоря, возбуждать мужчин руками и губами действие Богини уверенное, но не из любимых. Она изменилась после купания - в глазах отсутствовала любовь. А может ему изначально померещилось.

***

Как же приятно наблюдать за смертью когда она устает!

***

Пройдя через нечто подобное он посочувствовал ее покрасневшим от стояния на твердом коленкам. Но больше всего он стыдился из-за того что женщина мучается напрасно.

***

Как же радостно наблюдать бессилие смерти!

***

Поставьте себя на место Авангарда Всеволодовича. Как бы вы себя повели попади из обычной своей реальности в реальность магическую? Долго бы вы там топали ногами и катались спиной по асфальту вереща как капризное дитя?

***

Вы вообще можете это представить?

***

Никто не может...

***

То есть может быть как угодно...




ГЛАВА 15. САМАЯ КОРОТКАЯ


- Я, конечно, извиняюсь, но, кажется, сегодня не выйдет.

- Смерть нельзя перенести. - парировала упрямая Жати, словно чревоугодник с набитым ртом.

И всё таки дико. Женщина моложе на двадцать лет угрожает изнасиловать и убить.

"Не вырываться же, в конце-то концов. Не вежливо как-то". - мужчина сомневался в грубой альтернативе.

Здесь и сейчас он сомневался во всем. Зубками Жатьмира прикусывала ни за что не отвердевавшую плоть. Словно чуткую к опасности птицу отпугивая последнюю эротику. Остреннькая, как укольчики боль действовала отрезвляюще и на мужской ум...

***

Черным зеркалом стыл кладбищенский пруд. И не только вода. На гладкой поверхности оцепенели звезды. Темные сосны величественно отражались сонным частоколом.

Ну, раз уже потянуло на пейзажную лирику, значит, и в натуре всё.

- Жати, хватит! - выкрикнул Авангард и резко отстранился, выдергивая член из ее рта, опускаясь на колени, беря растерянное лицо девушки в ладони.

Надо же, к нему вернулась свобода движения! Что значит порыв спонтанно принятого решения! По-видимому, правильного.



ПЛАКСА


Пить из губ твоих я стану
И до смерти не устану!
За любовь любовь награда -
Разрешения не надо!
Ты близка мне, как рубаха!
Я люблю тебя с размахом!


А вы видели как плачет Смерть? Мне тоже не довелось. Я, пока не встречался с ней. Авангарду Всеволодовичу повезло больше. Правда, не знаю, уместно ли так выразиться данного контекста - смерть всё же. Честно говоря, Ав еще не определился - кто, на самом деле, эта милая девушка.

***

Следующая моя ВЕРА, которая пришла так же рано, как и первая, была скорее чувственное восприятие потустороннего мира. Бегали мурашки по коже от представления всяких чудищ, обязательно злобных, огненными глазищами выглядывавших из ночного мрака.

Как-то они существовали параллельно эти две уверенности одна в неуязвимости собственной, стоявшей на отрицании всего запредельного, а другая, в страхе перед чем-то сверхъестественным. Тоже самое происходило со мной и сейчас. Типичное раздвоение. Наличие двух реальностей в одном человеке. В одной душе...

***

Жатьмира плакала, как обычная женщина. Он так разжалобился, что перестал ощущать боль в коленках. Захотелось исцеловать влажные глаза напротив.

Хм, обычные слезы. Соленые. Ничего приятного, кстати, нет, в том чтобы собирать губами чуть подсоленную воду. Подумав об этом, он вспомнил про колени.

- А где наша одежда? - спросил он, вставая, поднимая Жати за прихваченные им локотки.

- Я не знаю. - ответила она, поднимаясь на ноги, хлюпая носом. - Такого раньше не было.

- Какого такого? - переспросил он, прижимая девушку к себе. Но не от холода, а от сострадания.

Она пуще разрыдалась, уткнувшись ему к грудь.

"Лучше и правда умереть, чем терпеть женские слезы - Смерть она или просто баба". - с досадой подумал обнаженный мужчина.

Что-то зашевелилось в у него в паху. Хотел он того или нет, однако, нахлынувшая нежность пробудила плоть.

"Э, нет... Отставить! - спохватился Авангард Всеволодович, переключаясь на созерцание природы, поспешно убирая свой горячий лобок от женского теплого чрева....



СИЛА


Говорят, такого неба не бывает,
Цвета будто огненный поток.
Но художника ведь что-то вдохновляет
В "Яркий" перекрашивать Чертог!

Говорят, такого неба не бывает,
Цвета будто рыжий апельсин.
Почему тогда мы выбираем
Яркую среди картин!

Говорят, такого неба не бывает
Цвета спелых фруктов и огня.
Только вот в душе, а я-то знаю,
Так же ярко светит у меня!


Пока, якобы, смерть утешалась в рыдании на его торсе, он погрузился в очередное переживание. Он почувствовал физиологическую легкость и психическое освобождение. Он будто от чего-то избавился. От давившего на его плечи внутреннего бревна.

Оказывается спешить никуда не нужно. Что там, в настоящем мире? Вообще ничего. Совершенно один. В какой-то скорбной, а поэтому тягостной пустоте.

Зверь в которого он иногда превращался во сне, отчасти и в жизни, он просто понял что он здесь. Что это он сам, обладающий силой зверя. Или так показалось.

Проверить можно, только одним способом или действительно быть зверем или представить себя подобным зверю, так представить, чтобы поверить в собственное перевоплощение.

Но пока это была мысль и радостное искушение ума представлять и соблазнять надеждой. Надеждой на успех. Реализация желания! Не обязательно тайного. Или тайного. Что одно и тоже.

Успешная реализация желания. А какое у него желание?

***

Он ощутил новое движение энергии, отличавшееся от предыдущего почти смертельным разочарованием, как будто кто-то присосался к его шее и пил его кровь, из-за чего, только что куражившаяся в нем, наполнившая его сила, потекла в обратном направлении.

В чем дело? Что происходит?

Еще страннее было осознание того, что он, как бы, вочеловечивается опять. Кто-то невидимый забирал, возникшие за порогом понимания мощь и свободу, а вернее уничтожал сам факт того, что он зверь.

Странный вопрос - ну, как зверь может понимать, что он зверь? Другой зверь мог. Этот.

Гаснущим звериным сознанием Авангард Всеволодович додумался наконец чего же он хотел. Или он только что придумал это, а важно ли...

Он жаждал освободить своего зверя. И еще кое что...

***

Всю жизнь я себя грыз изнутри. Или это он меня грыз за то что я его не выпускал. Поэтому и заболел, я так предполагаю, совершенно, может, не научно.

И вот, меня тут же лишили моего неожиданного звероподобия. Где-то прямо на самом переходе был я и тем, и этим. Еще немного и я бы им точно стал, но...

***

Так чего же он хотел? Он... Впрочем не стоит об этом. Слишком ужасным было его желание. Скажем, что оно ужасное и пока хватит о нем...



А БЫЛА ЛИ ДЕВОЧКА?


Взошла звезда над миром ярко
Свет фонарей ее не тмит.
Она висит ночным подарком
Для взгляда жадного магнит.

Она как девушка с гитарой
В ней необычности порыв.
Она горит своим пожаром
А я стою себя забыв...


Когда -то давно ему приснился сон про изнасилованную девушку, который он рассказал другу. Диман не отверг его по жизни, но с презрительной в тот момент ухмылкой сказал:

- Ну ты и гад дружище. Ведь кто ты во сне, тот и наяву.

***

"Но это всего лишь сон!" - недоумевал он всю жизнь, после разговора с другом.

Может это была просто шутка. Почему он сразу всё воспринял буквально. Посчитал оскорбительным для себя.

Но обвинение с годами становилось реалистичнее. В конце концов он принял одну из трактовок.

Ведь ты везде ты, где бы ты ни был, в любой реальности ты неизменен и ты это ты со всеми своими достоинствами и недостатками.

К примеру, можно углубиться в тему - у кого недостатки круче. Но не будем сейчас. Тем интересных много, а времени мало. Нужно успеть сказать и о главном.

Но прежде, ты должен понять что для тебя главное. Определиться с собой и выбрать сторону.

Даже если ты откажешься выбирать, то одна из сторон всё равно придет за тобой. Вероятнее обе. В итоге тебя разорвут. Или превратят в раба и будут до смерти эксплуатировать.

Если бы мы все отказались - в один момент то, никто бы с нами не совладал...

***

Но как же девочка? Была ли она?

Он не смог бы считать себя благородным человеком, достойным членом общества, если бы позволил себе думать, что он виновен. А он и не позволял до последнего.

Чтобы спорить с совестью, лучше ее не иметь.

Игры с совестью заканчиваются в лучшем случае маргинальным отлучением от социума. Часто по своей же инициативе. Осознавший себя преступником сторонится нормальных людей.

***

Она доверилась ему, быть может, как старшему. И с виду он был добр...

Я, Оленька! - чему-то смеялась она во время знакомства с ним.

Быть может, он уже ее смешил. Смешить он умел и пользовался этим, как убийца ножом.

Глупые женщины любят, когда их смешат.

- Счастливая будет твоя девушка. - сказала красавица одноклассница.

- Почему? - ему польстило и он с готовностью отозвался.

- Потому что ты умеешь смешить. - сказала, совершенно равнодушная к нему одноклассница. Она была первой красавицей в классе, второй или третьей в школе. Гуляла исключительно со старшеклассниками.

Не удивительно что со старшеклассниками - высокая не по годам и сисястая не по летам. За такие сиськи стыдно хвататься, толком не знамши, как это делается. Он дрочил на нее, как на мысленную картинку...

- Я Оленька! - чему-то смеясь, знакомилась с ним другая, годами позже...

***

Самое страшное то, что девочка лежа на земле плакала. Юбка разорвана. Сорваны трусишки. Она умоляла не делать с ней этого...

Как он опустился до такой мерзости? Почему это так обуяло его? Слишком юбчонка была мала?

Как относиться к подростку, как к дочке или сестре, если она одета, как проститутка. Она и вела себя, как проститутка. Может вначале стеснялась из-за разницы возрастов, но скоро освоилась...

***

Не выкручивайся Авангард. По крайней мере двоих в этом мире ты точно не обманешь. Это...

Это тайна...

***

- Я знал, что я во сне, поэтому я позволил себе лишнее. В жизни я бы так не поступил.

- Это не имеет значения. Ты наслаждался.

Эти двое спорили в нем. Этот спор длился уже вечность:

- Ты гордился собой. Был счастлив, причиняя вред.

- Я не... она сама...

- А! ты думаешь тебя оправдывает, что она не девственница и размер ее груди!

- Я не... а...

- Или то, что ты ее старше всего на семь лет!

К сорока годам Авангард Всеволодович сдался. Признал вину. И решил отбывать добровольное наказание. Самонаказание то бишь.

Хотя, если не предвзято посмотреть на него, как он жил, ну, не худший экземпляр на земле. Смертельной болезни он не заслуживал. Как ему думалось:

- За что мне такая участь?

- Сам знаешь. - отвечал второй спорщик...



РОДСТВЕННИЦА


В конце пути становится так грустно,
что сей печали нечем нам унять...
Ни чем прекрасным и ни чем искусным...
Один лишь выход - заново начать.
Но той тропой, что раньше мы вершили,
пройти опять, увы, не суждено...
Оставить след своей какойто были
и раствориться - вот, что нам дано...
Так значит грусть в итоге неизбывна,
всё тяжелей с годами этот груз?
И да и нет, когда звучат призывы
тобой вовеки сотворенных уз...


Уходившая из него энергия, до этого откуда-то пришедшая, уже настолько его покинула, что следом подалась и его жизнь. Она истекала из него. Он чувствовал ее, как субстанцию наполнившую емкость. Он видел, как неотвратимо убавлялась жидкость.

***

Место в которое он проваливался казалось хуже черной дыры. Бесконечный мрак. Может и конечный, но это еще нужно проверить. А зачем? Чтобы выбраться?

Наверняка, он бы уже выбрался, только желания нет...

***

Спуск, а точнее размеренное падение, длилось похоже не один день. Он поспал раза два или три. Да, прямо вертикально падая. Можно сказать стоя. Падая падая. Так долго падая, что успел выспаться.

А потом движение прекратилось. Он просто висел, видимо, из-за отсутствия законов физики. Не желая шевельнутся. Не желая вообще ничего.

Ни звуков, ни запахов, ни чего-нибудь вроде дуновения ветра здесь не было.

***

- Ав, очнись. Ты меня слышишь? Авангард!

Жати трясла не вменяемого мужчину за плечи.

- Что? Что такое? Что случилось? - выпалил мужчина очнувшись, хлопая веками, испуганно озираясь. - Я только что побывал в кошмаре. Новый глюк.

- Это не глюк. - лицо девушки расслабилось в улыбке. - Родственница приходила! Бабушка...

- Не знаю. Я никого не видел. Я просто очень долго падал в какую-то яму без света.

- Это моя бабушка и есть! - прыснула Жати. - Не бойся, я ее прогнала. Ну, как прогнала. Мы договорились, что она не будет вмешиваться. Я сама должна.

- Что именно должна? - осторожно переспросил Авангард, отступая на шаг, стряхивая с себя ее руки.

"Какая перемена. - удивился Авангард Всеволодович. - Минуту назад на ней лица не было, а теперь оно сияет".

Минуту? Минуту назад? Теперь, казалось, что минуту. Ну, пусть. Пускай минуту, а то голову сломаешь, ковыряясь в необъяснимом.

- А как зовут бабушку? - зачем-то поспешил он с вопросом.

- Тьма. - ответила Жати, глядя с лукавинкой.

- Зря прогнала. Нужно было познакомить нас поближе, так сказать, с бабушкой Тьмой.

- Неее... - снова смеялась девушка. - Лучше ее не знать людям! К тому же, если бы ты ей понравился, она бы не отпустила тебя, пока ни высосала всё до капли...

Действительно, после ухода бабушки ему полегчало. Он почувствовал себя значительно бодрее и здоровее. Вновь ощутил собственную душу. Зашевелились чувства. Забегали мысли. Вернулась жизнь.

Да, на самом деле, очень страшное явление эта бабушка Тьма. На голой спине Авангарда Всеволодовича вылезли мурашки:

"Так темно и пусто, как с бабушкой Смерти еще никогда не бывало".



А?


Я любовных текстов не слагаю.
Я любовь бессловно понимаю.
Я ловлю ее в нежнейших взглядах.
Телом чувствую со мною рядом.
Я не трачусь на слова напрасно,
Хоть бы и звучали они классно.
Вместо слов я жадно обнимаю.
Поцелуем о любви я знаю...


Внучка - Смерть. Бабушка - Тьма. А кто же тогда мама и папа, если они есть? Живорожденное существо Смерть или она, как и Снегурочка появилась из ниоткуда?

Вот, бред! Конечно, Жати живорожденная, - она же теплая!

Она всего лишь женщина! Какую нафиг Богиню он узрел в ней! Какая к черту бабушка Тьма! С ним, явно, что-то не то! Чем-то он надышался! Ни ее ли духи, так подействовали на него!

Но зачем одурманивать человека? Одно из двух, либо Жати чокнутая, либо это ритуал. Ритуальное убийство какое-нибудь. Не верится, однако, чтобы она убивала сама. Должны быть помощники.

Он смотрел ей в глаза, взаимно улыбаясь, но противоречия сражались в нем не на жизнь, а насмерть:

"Не знаю, как объяснить необъяснимое, но относительно секса между нами, это ролевая игра. Девушка не похожа на монстра. Скучно умной докторше заниматься любовью, как обычное быдло, вот и выдумывает всякое. Кстати, насчет подельников, не удивлюсь, если задумана целая оргия".

- А не пора ли нам одеться? - его вдруг осенило задать именно этот вопрос.

Она прильнула к нему, снизу вверх отыскивая его взгляд, спросила:

- Ты не хочешь меня? - и тут же. - Извини, я сразу не поинтересовалась, может у тебя другая ориентация?

Это было настоящее искушение. Искушение солгать. Одним словом разрубить и порочный узел, и переставшую радовать связь. Что ему стоило сказать "Да"? Почти ничего...

***

Недавно Авангард, будто прозрел. Жить скучно, потому что жизнь всего-то лет двадцать тире двадцать пять в новинку, а после - повторение того же, лишь с небольшой разницей в нюансах. Парадокс жизни в том, что она надоедает.

***

И вопрос этот ему уже задавали. По сути, в этом нет ничего обидного. А скрывать свои предпочтения недостойно. Вообще, лгать, изворачиваться это удел слабых. Высота твоего духа вряд ли зависит от твоей сексуальной ориентации.

Спроси у него кто-нибудь посторонний, кто-нибудь совершенно его не знающий, он бы только посмеялся. Пошутил бы в придачу. Но близкий спрашивает такое с единственной целью - причинить боль, хоть чем нибудь.

- А ты ни гомик, случайно? - спросила жена, со злой усмешкой наслаждалась его обидой. Она знала, что муж человек остро реагирующий на преднамеренное зло и несправедливость.

Авангард хлопал глазами и ртом. Надо было сразу врезать. Отвесить добрую пощечину, не взирая на женский род. Но его парализовало. Тело и ум заледенели, только веки и губы сохраняли тепло.

А бывшая любимая женщина наблюдала, злорадствуя...

***

Почему женщины думают, что не хотеть с ними близости это, как минимум, отклонение психическое или какое оно там? Они могут, даже заставить себя поверить в то, что так оно и есть. И плевать им на здравый смысл.

Да не, всё они понимают, как надо, просто они мстят. Впрочем, все мы такие...

***

- Иначе, я просто не понимаю, как объяснить твое не желание спать со мной. - добавила жена, делая вид, что она и правда считает его в этом смысле ненормальным, и вышла из комнаты, гордо неся груз одержанной победы...

***

Была у его бывшей дурная по его мнению привычка, после самого вопроса еще и акать с вопросительным знаком.

- А? - передразнил он ни к месту...



ЕМУ НЕ ХВАТАЛО ЗВЕРЯ



За Луной, за Солнцем, возле грез,
там, где хотелось быть всегда,
душа запуталась в гирляндах звезд,
а тело падает сюда...
А тело падает сквозь вечный мрак,
сквозь время падает и свет.
Сначала падает - от самых врат.
От счастья падает и бед.
А тело падает, сминая строй
планет, что выстроились в ряд.
А тело падает, ему порой,
вдогонку это говорят.
А тело падает, но в том и суть,
что дна не будет за чертой.
Хоть тело падает, а я несусь
сломя безумной головой…



- А! Где? Что? - обрушилось на него и неслось будто с шумом автомобиля- бррруууунь с затуханием пролетевшего мимо железа -снова ему чего-то смерещилось...

Как-то он совсем не понимал, почему перед ним его бывшая и куда подевалась Жати? Это какая же получается реальность, если одновременно он с женой, как и десять лет назад, но помнит и о Жати, которая еще не родилась- утрируя. Но которая уже второй раз кидает его.

В подобных случаях нейронного хаоса очень хочется сойти с ума. Возрастает паника. Наконец она становится неуправляемой и человек гибнет или отделывается испачканным бельем. Как повезет. И хорошо бы не забывать, что главное это жить.

***

Иногда, кажется, что тебя уже не отпустит, но тут ты вспоминаешь, что никто еще от травы не умирал и с надеждой оживаешь.

***

Из двух противоположностей, когда они вместе, одна постоянно врёт. Только наедине с собой человек честен. А жить человек хочет всегда. И поэтому он лукавит перед сильным, чтобы выжить, разумеется.

Даже когда человек сознательно самоликвидируется, в последнюю минуту воля отказывает, потому что ей сопротивляется тело. Но у сильной личности ум побеждает. И это даже не ум, скорее это сердце. Заговорившее сердце побеждает любую смерть.

Не только смерть уравнивает людей, но и победа. Да и люди бывают всего двух типов. И вся природа так устроена а а а... Кто-то ест кого-то, а кто-то съест тебя... Если не сожрешь его ты!



Часть 4, Причуды Смерти, главы 22-27


ПРИЧУДЫ СМЕРТИ


Мы всюду ищем красоту,

Чтоб оставаться в ней собой.

Ее мы чуем за версту,

Готовы к встрече в миг любой...

И красота не каждый раз

Приходит целый мир спасти,

Она спасла и тех из нас,

Кто без нее не мог идти...


Хоть и прискорбно умирать, но с облегчением думается, что за смертью ничего нет. Больше всего пугают физиологические мучения. Что ты выберешь - помучившись исчезнуть или очутиться в аду, жить вечно, но и мучиться столько же?

Надеюсь, что предсмертные мучения и есть ад. А наступление смерти, как отпущение грехов. Милосердная Богиня простит, но прежде помучает. Разве может быть адом полное исчезновение. Это и есть вечный и бесконечный рай - после всего плохого исчезнуть навсегда.

А может, нужно успеть куда-нибудь перескочить? В какое-нибудь правильное место, где ты будешь находиться всё время после?

- Я умер?

- Что? А? - переспросила жена как бы между

Кажется, на ее месте он бы удивился своему внезапному появлению. Не удивилась. Ей как будто всё равно. Значит они спали уже порознь.

Ему досталась их свадебная кровать, купленная с выбором, и с предвкушаемым удовольствием. Он не захватывал комфортную для отдыха спальню. Она сама бзикнула и ушла в зал. На маленький раскладной диван.

Диванное ложе проссал издохший кот. Новый почти купили, но всё неожиданно рухнуло. Она бзикнула утром, когда он ее разбудил, чтобы заняться любовью. Он чувствовал себя в силе.

А она нет. Она легла час назад. Утром. За год не особо активного поиска работы, она подцепила новую привычку - сидеть по ночам в интернете. Он устал уже объяснять, что вечером с него, хоть веревки вей.

Он отворачивался и закрывал глаза. А она уходила в зал и принималась барабанить по клавиатуре. Он вставал и закрывал дверь. Изматывался он всерьез и поэтому, не смотря на тревожные мысли быстро засыпал.

Невероятное чувство оказаться там где уже когда-то был и наделал кучу ошибок. Возникает иллюзия, что всё можно исправить теперь. Но! Это действительно странно. Разве такое возможно?!

И конечно, было желание обнять, и даже рассказать обо всем. Что дальше нельзя так жить. Неужели прожитое вместе ничего не стоит. Им нужно измениться и сберечь семью...

Им обоим будет плохо потом, но будет поздно...

- Ин. - тихо позвал он. сидевшую за компом супругу.

Видимо не расслышала. Громко стучит. Увлеченно.

- Ин! - он тоже добавил громкости.

- О, Господи, да что тебе от меня нужно? - вскричала она, не отрываясь от монитора. - Как же ты мне надоел! Я ничего не готовила! Некогда мне! У тебя друг с Москвы приехал, иди побухай лучше с ним!

Она так и не посмотрела на него больше. Стучала и стучала по клавишам. Прямо, как Жати прикусив нижнюю губу от усердия.

"Жати, ты где? Ты обещала, что мы сможем разговаривать с тобой".

"Стой дурень. Зачем они тебе нужны. Пусть и эта молчит. Бухнуть с другом, что может быть лучше, после смерти!"

- Алё! Колян! Ага, свободен! Ща прикачу! - брякнув ключами, Авангард Всеволодович весело зашагал к машине.

Такого еще не бывало за годы этого брака, чтобы он уходил из дома на ночь глядя. Жаль,что машинка еще та, старенькая. Ничего и эта сойдет - учитывая обстоятельства!

Удивительно. Даже штаны на нем когда-то любимые. Синие с накладными карманами джинсы.

- А много у смерти приятного! - восторгался он за рулем бывшей "пятнахи".

Он съехал на обочину. Мотор не глушил, словно боялся проснуться. Сидел неподвижно, с прямой спиной, вцепившись руками и вытаращившись глазами в руль.

- Это не мыслимо всё... И бухать я не хочу... Отвык за четыре года... Что же мне делать со вторым шансом? Или что это вообще?

Мысли о Жати тоже лезли в голову. Ну, а как ему не думать, если оно само думается!

Почему он не заглянул в комнату к детям? Как же он забыл про них?! Ну, да, привык уже без детей. Даже не подумал ведь...

Домой! Домой! Домой...


БЕЗДНА


Лишь немного подохнуть осталось

в одряхлевшем загубленном мире...

Я мечтал, но свалив на усталость

утопил свой корабль в сортире.

Да тот самый с которым по детству

капитанством в грязи наслаждался...

Я отнесся к мечтам словно к средству,

как к бумаге, когда подтирался...


Объятый пламенем автомобиль пронесся мимо. Стоял шум, то ли от ураганного ветра, то ли пожиравший машину огонь был настолько громогласный. Исчезла "пятнашка". Он уже не за рулем. Он куда-то идет по ночной улице.

В этой местности было что-то знакомое, но творилось абсурдное. Посреди вроде бы его деревни, с одноэтажными домами и рядами мигавших фонарей, образовался гигантский провал. Расщелина ведущая прямо в ад.

Разлом расширялся, поглощая всё вокруг - дома, припаркованный транспорт и даже воздух. Бездна преградила путь и вынудила отступать. Но там его дети! Но это не может быть реальностью!

И тут, задыхаясь от ужаса Авангард, будто переключился на другой канал. Словно мертвая на него обрушилась тишина.

- Опять кто-то приходил? - взгляд уперся в тревожные глаза Жати.

- Нет. А что? - она смотрела подозрительно.

- Глюк.

Жатьмира снова изменилась. Выглядела подавленной и жалкой. Растрепанные волосы, поникшая грудь.

- Мне страшно. У меня пропала магия. Бабка гадина сглазила. - сокрушилась она.

- А у Тьмы есть глаза?

- Нет. Это ее волшебство...


МУЗЫКА


Вот и снова эта клетка,

как была она когда-то,

как сбежать хотелось деткам

в устремлении куда-то.

Я забыл уже, быть может,

то, что чувствовал богато,

но как раньше душу гложет

чувство, словно завсегдатай.

Отпускал я птиц на волю,

открывал всех клеток дверцы.

Изменял сознание, долю,

не менялось только сердце.

И стучит оно, как прежде,

завораживая стуком,

заставляя жить надеждой

между музыкой и звуком...


- Ну, и что дальше? Одеться бы, а то стоим тут ни тэ ни сэ... Может пойдем уже отсюда?

- Куда? - восстало ее отчаянье. - Ты не понял еще, что всё это по-настоящему?!

Жатьмира расхохоталась.

- Мы за гранью обычного. - сказала она, когда ее взгляд погас. - Без магии нам не выбраться.

- Ну, бабуля. - девушка продолжала нагнетать зло. - Вечно она лезет куда не просят. Как же ее много. Старая старая, а энергии больше, чем у молодого...

- Хм. За гранью обычного, а всё как всегда... А у меня есть магия? - оживился он. - Смогу я наколдовать, хоть какую-нибудь одежку?

Безобразно быть голым, даже за гранью. Даже во сне - без трусов стрем...

И вдруг зазвучала песня, одна из его любимых. Известная широко.

Но сам факт поразил так будто он никогда ничего подобного не слышал.

Он давно не слушал музыку.

И вот он снова в автомобиле. Это уже его новая ласточка. Ритмичные звуки из динамиков иномарки, словно закадровая озвучка самого офигенного в его жизни фильма.

А ведь было и хорошее. Вновь он осознавал происходившее одновременно в двух мирах. Схождение ипостасей.

Песня давно закончилась. Удачным совпадением звучали другие.

А душа всё так же неслась под опьяняющие ритмы свободы.

Езда за рулем это как полет. Но вряд ли пилот слушает музыку в рейсе. Зато в машине музыкой наслаждаешься.

Всё равно здорово, даже если нет цели просто ехать под любимые мелодии...

Не обремененность прошлым самое ценное в путешествии...

А может поэтому мы не помним свои прошлые жизни?

Не помним прошлое, чтобы не мешать настоящему.


СОЮЗ


/Только объединившись со Смертью, можно одолеть Тьму/ - эпиграф


- Придется идти к Владыкам Истории. Существует соглашение о сотрудничестве Смерти и людей вечности.

- Ни фига себе!

- Это очень древние люди. Ты тоже из древних, но ты одичал, потому что один. А эти люди они на самом деле ни какие не вечные, просто у них хорошо организованна преемственность. Во все эпохи они упорно повторяют друг друга, преследуя одну единственную цель - власть над миром. Это их магия. На самом деле всем вашим миром управляет небольшая кучка родственников.

- Алчные как боги!

- Боги не алчные. Божество это просто программа - безжалостная как искусственный интеллект.

- Так ты Богиня или человек?

- Я Смерть во плоти. Видишь ли это очень сложно. Да, я человек, но и, как бы, ВРИО Богини по привилегии преемственности поколений.

- Как-то чересчур много орденов!

- Значит ты их видел.

- Кого?

- Я знаю, что ты не станешь лгать, но тебе будет не приятно оправдываться. Поэтому сразу переходим к нашему с тобой соглашению против моей бабули.

- Голые к людям пойдем?

- Не напрягайся, просто замстило слегка. Без магии всё равно не получится их найти.

- И что теперь?

- А пошли купаться, как будто мы влюбленная парочка и нам не спится от полноты жизни. А вода теплая, как молоко, подогретое в микроволновке! - Жати обволакивала визуально, потом тактильно, собралась целовать его соски, из миндалевидных глаз тек елей страсти.

- Нет желания. - вяло отстранился Авангард.

- Всё равно ждать. А томительное ожидание можно и приукрасить. Была бы фантазия. - оправдывалась она.

- И желание. Ты точно не человек. Как робот заточеная на идею. А я, кроме смерти ни на что не запрограммирован.

- Значит, на меня запраграмиррован. И обязан делать всё что я потребую!

- Как Смерть или как женщина?

- Выбирай сам!

На секунду повеселело. И правда ночь блаженства. Но как отключить ломанную переломанную психику, в очередной раз сбоившую.

"Это же и правда не нормально - не хотеть женщину? - обвинял он себя. - Ну, не то что бы вообще не хотеть, временно не желать по причине не стабильности обстановки.

Это возраст. Лет десять назад не существовало ничего, что могло бы помешать сексуальному настрою. Кроме, ну, кроме, оказывается, жены. Еще один жизненный парадокс.

К тому же он и тогда не был молод. Поздно женился и вскоре понял, что дети это тяжелый труд для возрастного родителя. Особенно маленькие. В двадцать лет он не спал по ночам от избытка сил. После тридцати сон стал главным фактором самочувствия

К тридцати годам он заскучал. Надеялся, что семейные ценности придадут энтузиазма. Так и было сперва. Дети родились и за его спиной захлопали крылья. Но супруга сломала его крылья. Выдергала по перышку...


СТРИПТИЗ У ОЗЕРА


Я по бетоночке шмыг шмыг

И на проселочек свернул,

В пейзажно выросший камыш

Случайно заглянул.

На бережочке дом стоял

А в окнах ветер завывал,

Бренчал натянутой струной,

Что я пока еще живой,

Еще я слышу жизни звук

И сердце радостно - тук тук!


- Пойдем, а! - настаивала Жати. Она прихватила мужчину за руку, направляясь к воде, потянула за собой. - Обещаю, будет здорово!

Приятно, чуть ли ни заискивающе улыбаясь, Жати оглядывалась на него.

Привычка к анализу добросовестно трудилась. Чувствуя раскаленную ладошку в своей, нехотя, и всё же подчиняясь, Авангард размышлял...

***

Тропическая ночь стояла неподвижно, вознаграждая влажным теплом и прекрасным видом. Они словно близняшки: ночь и женщина.

Оказывается, его Смерть живая, вдобавок соблазнительная. По крайней мере, сейчас она сулила кайф. Но что мешает распорядиться ею для удовольствия?

Что мешает? Воспоминания и мечты. Прошлое и будущее, вот что! С одной стороны - сдерживает негативный опыт. С другой - убеждает страх, что затея кончится плохо. Сделав шаг, он снова уперся...

***

Жатьмира изменила тактику. Отпустила его руку. Пошла виляя загорелыми бедрами. Через пару шажков, у кромки остановилась. Кусок гладкого камня метр на два, как нельзя лучше подходил для танцевального подиума. Женское тело это инструмент. Если умело им пользоваться, действующий безотказно в плане влияния.

***

Он смотрел на ее выкрутасы равнодушно. Не давала покоя собственная обнаженность. Хотя бы труселя, а лучше трусы, шорты и майку. И шлепки с кепкой.

Но ведь они пришли оттуда. С той стороны озера. Из воды как бы.

Вот, бред. И где теперь дом? Там? Значит,, одежда не нужна, но придется тонуть, на этот раз, чтобы вернуться


БУДУЩЕЕ


Короче, это всё пройдет.

Эпоха сменится эпохой.

Другие будут строить плот,

И поплывут по морю вздоха.

Иные грянут времена.

Формат изменится творений.

Не та быть может глубина

В них отразится словом гений...

И что с того, что ты отец,

Всего лишь смена поколений,

Он вырос и надел венец,

Свой начал путь среди волнений...

***

Нефритовые глаза имели один недостаток приходилось вертеть головой.

Превосходное однако оружие - лучше пока не придумали. Оптику изобрели давно. С межпланетными войнами "глаза" приспособили к космосу.

Не каждому подходил гибридный софт. Офицеров выискивали по ДНК с младенчества. К "глазам" готовились до совершеннолетия. Представители обоих полов.

За прыжком последовало такое же как и первое безболезненное утопление. Много ли для этого понадобилось веры? Скорее совсем нет, чем да, ведь для отчаянного поступка необходимо безумие, а не вера.

***

Это был он, что противоречило общепринятой теории. А был ли этот мир, пока его не было? Если был, тогда почему он - Авангард не знает о нем и о других возможных? Как же не объяснимо всё. Но нет ни времени ни смысла гадать.

И всё таки, интересно, почему он это он в параллельной вселенной. Раз они параллельные, и как бы, копии, подразумевается, что должна быть копия и его самого. Однако, он появился здесь, именно тем, кем и должен был быть.

Чудно...

Больше всего странно то, что он помнит обе свои жизни. Выходит, путешествуя по мирам ты как бы коллекционируешь реальности.

Однако, хотя он и помнил себя везде, здесь он точно не проживал.

Вот это уже ни с чем не состыковывалось и было каким-то нарушением чего-то фундаментального.

То есть получалось что нового мира быть не должно. То есть этот мир что-то вроде книги, которую он прочитал. Короче, в голове у него ничего не сходилось. Но нужно было делать вид, что он здешний и свой в доску...

***

Очень давно он мечтал родиться в другой эпохе. Читая книги, он завидовал их героям - воинам, пиратам, звездоплавателям. Это были другие времена - далекое придалекое прошлое и дальнее придальнее будущее. Ему казалось, что в современном не воюющем мире жить скучно - напрочь отсутствовала романтика.

Как много бы он отдал тридцать лет назад за сегодняшнюю возможность. Попасть в мир будущего. В эпоху не просто космических путешествий, а даже войн. Это же то самое, во что всё свое книжное детство он мечтал окунуться. Так почему же не рад теперь? Больше того, ему хотелось побыстрее убраться отсюда.

А что будет с ним вообще, если его здесь убьют?



Часть 5, Смертельная любовь, главы 28-34

ДЕСАНТНИК

Мы восхищаемся собой
И о себе мы мним, что боги,
Когда даруются судьбой
Нам в жизни легкие дороги.
Когда игрой увлечены,
Не познаем людских страданий,
Ведь нам они не суждены.

Не нам бояться испытаний,
Когда за вымытым стеклом
На подоконнике стремлений
В горшке, удобрены говном,
Проводим жизнь в духовной лени...

***

С сознанием переходило и тело. По крайней мере, в двух случаях он был он же и во плоти.

Не хорошо, если его убьют. Надо вернуться к озеру, чтобы снова утонуть. Он осознавал, что может и умер, но чувствовал себя живым. Со страхом прозревал, что происходившее это хаос и всё что ему выпадало этого могло бы и не быть.

От понимания устройства вселенной не становилось легче. Лучшело, когда отключались мозги.

Отключалось тревожившее мышление и жизнь оценивалась с точки зрения примитивного комфорта. Есть. Спать. Душ. Туалет. Сон. Тепло. Сытость. Отсутствие проблем за неимением высших потребностей это благо.

За камильфо не трудоемкий оргазм. Не затруднительное. Не обременяющее. Существование моли...

Не смотря на детские мечты о подвигах, он жил молью...

Где-то летучей мышью. Пока он соблюдал правила выживания. Не становясь разнузданным хищником он удовлетворялся быть мелким грызуном и низким падальщиком.

Но вот же она мечта!

В отделении из семи выстроившихся клином космоударников он летел вторым слева по курсу. В поясе астероидов очередная заварушка.

"Расплата для противника будет жестокой!" - Так их напутствуют и вдохновляют на смерть.

Ничего в этом мире не меняется, ни в каком времени...

Герой это прежде всего идея. Человек одержимый идеей. Только герои изменяют мир резко и кардинально. Но и капли подтачивают камни.

Нет, ну это ни какое ни озарение. Это он усвоил из детских книг.

Он в это верил?

Если мог, то вполне...

***

ПОДВИГ

В свою звезду я твёрдо верю -
во всех пророчествах она:
любви приют, разлуки двери,
и мир волшебный, и война.
Она мой поиск непрестанный
и миг в котором жизнь легка.
Она же - сладкие обманы.
Она же - правда, что горька.
Она маяк чей свет далекий,
так близок сердцу навсегда.
В ней вдохновения истоки
и наслаждение труда...

***

- Что это?

- Иллюзия.

- Я так и думал.

- Ты склонен устраивать себе иллюзии.

- А что меняется, если я, допустим, уже знаю об этом? Что было бы со мной ни погибни я?

- Остался бы там до смерти.

- А потом куда?

- Не знаю. Только самопожертвование дает выбрать следующий мир.

- Любой мир?

- Да.

- Значит я промахнулся. Нужно было в другой.

- Это из-за меня. В тебе живет древнее благородство - не смог бросить одну.

- Я так и думал, не везет мне в жизни из-за древнего благородства. Неандертальцы тоже, говорят, были щепетильными дюже, избегали собственной жестокости. За что их истребил более безжалостный вид людей.

- Так называемые Неандертальцы не вымерли они растворились. Смешались с остальными. И лишь рыжие волосы выдают потомков.

- Это я уже понял. А те, которые управляют миров они потомки неандертальцев?

- Нет. Это как ты говоришь совершенно другой вид. Но тоже очень древний. Но не вид а род или клан. Можно сказать и колено. Но это не евреи.

- Ты говоришь - благородство, не смог бросить. Детейже бросил. Уж чего священнее дети.

- Так надо значит...

- Ну эт ага... - съерничал он.

- По иному никак... - добавила она в тон.

***

Иногда Жати заговаривала со мной и правда, как Богиня. Минимум знахАрка. Зеленая, вообще-то, учить. Но как зам Смерти, из-за соответствующей ступени структурной иерархии множественных поколений ее рода представлявшего собой орден, скажем, какой-то там, с каким-то уклоном, тогда да, конечно...

А вообще-то, достало уже всё. Я хочу в свой мир. И сразу к детям. Поеду, не смотря ни что. Полечат вот ток. Короче, осенью точно. Или - наверняка...

А пока Жати ждет с моря погоду, вернее из озера, можно еще раз посмаковать свой пусть и не настоящий подвиг. Когда еще доведется совершить такое, хотя бы и во сне...

***

ЧЕЛОВЕКОЛЮДИ

Когда ты станешь перед тем,
Чья поступь миру тяжела,
Когда поймешь, что всех проблем
Исчезла видимая мгла,
Когда слезой насытишь ткань,
И словно флаг обмякнет дух, -
Что скажешь ты, идя на казнь,
В последнем слове или двух?

***

- Может придумывать миры это моя магия? - шутил Авангард. - Я создаю миры для того чтобы убегать от смерти. Умирая в одном - возрождаясь в другом, может и не существующем для остальных, но для меня-то он есть и я снова бегу от смерти в следующую свою ожившую фантазию.

- Мне не нужно гоняться за тобой. Образно говоря, моя длань всегда на твоем плече, благодаря физическому. Лучший способ для человека жить в мире с собой и со смертью это успокоиться и ждать, когда я сама приду. А вдруг я поленюсь или что-то меня отвлечет. Получишь отсрочку официально.

- А как мне вернуться в свой мир?

- Ты уже не вернешься. Ты еще можешь заслужить легкий шанс на скудное посмертное существование, если оплодотворишь меня. А коли нет, то исчезнешь, как и не жил.

- Ну, я как бы за, не знаю только, почему не могу. Но зачем это нужно тебе и почему ты хочешь, чтобы отцом стал именно я?

- Ты не учитываешь, что я женщина детородного возраста. И, я просто выбрала тебя.

- Понял. А какое будет отчество у ребенка? - подтаял Авангард, как мороженное.

- А какое ты хочешь? - спросила Жати любезно, будто и впрямь жена желающая угодить мужу.

- Хм... Какой отец не мечтает об отцовстве. Авангардовичи конечно. К тому же, я люблю давать имена своим детям.

- Посмотрим. Тшь. Я чувствую магию. Не пойму пока свою или чужую,...

- Что-то я не заметил когда умерло моё тело. - Авангард Всеволодович не замолчал по ее просьбе.

- Оно и не умерло. Мы здесь по-настоящему. - ответила Жатьмира, словно отшвырнула не нужное, продолжая прислушиваться.

- Значит, я жив, но не могу вернуться домой, лишь по твоей воле, потому что мне, якобы, пора уходить? А помнишь, ты говорила, что это я позвал тебя? Получается, не моё сейчас время - так или нет? - не унимался он.

- Знаешь, чем отличается произвол человеческий, особенно женский от произвола машинного? - посуровела она.

- Нет.

- Машина не может творить отсебятину, а человек может.

***

БОЕВЫЕ ГЛАЗА

Я спросил бы у Зимы:
"Почему ты в белом платье;
ты невеста или покойница?"

***

Они были такими же людьми люди будущего. Ни чем не отличались от людей прошлого. Я чувствовал себя комфортно в солдатской среде 2306-го. Я человек из 2022-го.

Прямо вот так вот - только что я стоял с Жати а уже очутился в космосе и в другой компании.

"Глаза" как обычно перед вылазкой висели на правой ушной раковине. Поближе к лицу. Потом нужно синхронизировать "глаза" и шлем. Это и было основное достижение последних времен - адаптировать глаза человека к открытому космосу.

Фантастика? Она самая!

Нефритовые глаза это боевые лазеры. Чуть более объемные от обычных линз и все же глазные. Вставлявшееся в глаза оружие.

***

Хоть и понимал умом что делаю это не первый раз, а в действительности впервые. Тревожило выдать себя не компетентностью и хуже трусостью.

Мыльными пузырям лопались образы. Вероятности происходящего. Хорошо, что они были слишком малы, чтобы поглотить разум целиком и куда-нибудь перенести.

С другой стороны время проходило не скучно. Напряженненько. Ну, что есть.

Глядя на сослуживцев не скажешь что кто-нибудь переживал так же как я. Если бы ни армейская дисциплина эти футуристы уже набухались бы. Только и воспоминаний о том кто сколько и кого. Солдатня!

***

Невероятно стремно для будущего. Он не стал бы читать книгу про то что происходило с ним сейчас. Ну какая это романтика.

Курившая и матерившаяся в трюме десантного корабля военщина, никак не походила на героев любимых книжек. Они вели себя в будущем слишком отстало, как бригада грузчиков приматов. Только со смертельным исходом, возможно...

Никто не говорил о предстоящем бое. Ну, так-то да, говорить не имело смысла. Выбирать всё равно не придется. "Глаза" подчинят бойцов. Ну и пускай бы, однако, он помнил, что донимала одна вещь. Приходишь в себя при повороте шеи.

Менялось направление удара и человек тут же приходил в себя, и снова отключался. В этом присутствовала какая-то программная ошибка. Почистить и обновить. Однако никто этого не делал. Может начальство и не знало, потому что не жаловались исполнители.

Эти постоянные включения в осознанность вырывали из иллюзии. Как бы, деньги на ветер. Офицеры не пользовались услугой, по-видимому, по этой причине. Всё равно что отменить оргазм из-за входящего звонка.

Представляешь, твое тело воюет под управлением боевого лазера, тем времен ты развлекаешься или отдыхаешь в любой доступной тебе иллюзии. Чем ты богаче тем не банальнее иллюзию можешь заказать.

Как только им вставили боевую связь, сразу же пошла реклама. С другой стороны, ему не обязательно покупать, у него своих валом. Полезнее научиться их продавать.

В следующий раз или если застрянет здесь на долго он всё попробует. Судя по информации в голове с финансами у него порядок и чуточку больше.

Определенно смерть прекрасная штука. Так, а вот здесь бы уточниться. Он еще не умер. Но вполне подумаешь так, потому что ты как в кино и сразу в нескольких фильмах.

Нее, как говорит Жати, это совсем не то, как смотришь сериал, это как смотришь и как принимаешь участие одновременно.

***

ОТКРОВЕННОСТЬ

неторопливо извиваясь
дырявя гумус головой
всегда вперед ползти стараюсь
движенье жизнь и под землей
я низшей формы воплощенье
всего лишь навсего червяк
но если в почве есть рыхленье
для садовода добрый знак

***

Высаживались артистично. Вначале выгружались спрятавшись за астероидом. Затем построившись в боевой порядок благополучно десантировались на следующем камне. Заходили, естественно, с темной стороны.

Политические особенности не относятся к профессии. Сейчас можно порассуждать о моральной составляющей, а тогда обыкновенное очко поглощало всё внимание.

Об аморальности несознательного умерщвления существ. Нельзя же убивать, даже преступника не переживая за собственную душу. Последствия любых деяний могут быть весьма сугубыми.

Деяний аморальных, тем более. Убийство, что может быть аморальней. И как кто ни обманывал бы совесть, какое-то время она молчит, но в итоге ее муки настигают обманщика.

***

Ощущение "глаз" просто невероятное. Здесь всё и могущество, и беспомощность. И cлава богу, что получалось не отключаться, и быть в постоянном сознании.

***

- Я не ошиблась, выбрав именно тебя, Ава. Твой поступок в бою - истинное самопожертвование. Высочайшая магия древних.

- Ты меня видела там? А как это ты за мной подглядываешь без разрешения?

- Ко мне вернулась магия. А магия, уж извини, беспардонная способность. - смеялась девушка, снова ласкаясь к нему влюбленными глазами. Суховатыми, зато горячими, как резиновые грелки ладошками наглаживая ему плечи и торс.

- И давно? - Ав, с обидой заподозрил обман, почти розыгрыш. - Оно вообще было твое обезмаживание?

- Было было. - смеялась Жати. - Не долго правда. Ну, что ты придираешься. Я же не лгала! Просто не говорила.

- Ну, да, вообще-то, и похвалила ведь. И как я сразу не допер про "самопожертвование" твое, то есть моё...

- Нее, постой, во первых, ты сам рассказал. Во-вторых, по косвенным признакам.

- Ясно... И что теперь?

- Ты мне скажи, чем тебя возбудить?

Чем-то преисполнившись, наверное, древним не неистребимым в нем благородством, он не смог промолчать:

- Порнухой...

***

СМЕРТЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ

Полногрудая, от бедра волна
и осиная выше талия,
словно моря всплеск жемчуг дал со дна-
белозубый рот свой оскалила...

Простучал каблук безупречных ног
по костям души, как по лестнице.
Я смотрел ей вслед-всё, что сделать мог,
видя чей-то сон в той прелестнице...

Замела толпа, затоптала след,
поезд ветром сдул ощущение...
Я спешу домой, ибо лучше нет
той, что скажет мне:"С возвращением!"

***

- А я на порнографию не тяну?! - удивилась Жати.

Она осматривала свою образцовую фигурку, с удовлетворением поглаживала ручки плечики, мол, спасибо маме и папе за прекрасное изделие. Но посмотрев на визави, вспыхнула:

- Как ты меня бесишь! Ну, почему у тебя отсутствующий взгляд?!

Надо было срочно выкручиваться. Дело даже не в мести лица могущественного. Тут оскорбление женщины. Зло самое страшное какое могло быть, по мнению Жати.

Ну, вот, любила только что и уже ненавидит. Как быстро меняется сердечное расположение женщин. Сиюминутно, стоит лишь найти недостаток у кавалера.

"Возьмет и умертвит без выходного пособия в виде вечности". - перепугался Авангард Всеволодович.

Ситуацию нужно было решать. Таки своя маленькая вечность лучше, чем полное ее отсутствие. В общем, его зациклило на страхе лишиться загробной жизни.

В реальности происходившего он уже не сомневался. Принял фантастические события за само собой и нагло вознамерился пожить. Нагло, потому что вопреки всему, надеялся на большее.

- А может тебе выпить?

- А ты не против?

- Почему я должна быть против, если это тебя раззадорит.

- А как же пьяное зачатие? Это же вредно для здоровья ребенка?

- Волшебство исцелит.

- Ну, раз магия вернулась, оденемся мож?

- Не понимаю, зачем одеваться перед раздеванием.

- Ну, а как же, мы хоть и в другом мире, но в мире людей.

- Никакой это ни мир людей! Это мир нас! Мы творим его каким захотим!

- Особенно я. А твое волшебство исцелило бы меня?

- Веселый ты. Умеешь смешить. Ладно. Ты просил нижнее белье и головной убор?

Ее осведомленность настораживала. О предпочтениях в одежде он не рассказывал. Он обещал себе не удивляться, поэтому терпел очередное чудо в попытке не замечать его.

Авангард не выяснял, почему ей не стыдно показываться обнаженной. Сильнее волновало идти голым лично.

- По техническим причинам не могу предоставить то, о чем ты говоришь. - сообщила сосредоточенная на предстоявшем Жати. - Поищем альтернативу в городе, на постоялом дворе.

- Хоть убей, а голым я в город не пойду.

- Не пойдешь. Выглядеть будем соответственно и вести подобающе. Этот мир не простой, потому, что первозданный. Он старый и никогда не менялся.

Жати такую изобразила зловещность, типа, не лезь ко мне, а то убью, что он и не лез. Он думал прогуляться по лесу и заартачиться, если что не так.

Это была явная, хоть и прикрытая месть любовницы. Не жены, не возлюбленной, - любовницы. Посторонняя баба самая безжалостная доярка - выдоит до смерти походя. Жатьмира, якобы, отвлеклась и забыла их одеть.

***

БОЙ

Ну, Господь, давай на мОгу,
поспеши мне на подмогу.
Тут такая коловерть,
сгинет скоро эта твердь.
Гдето я посередине,
на отсрочившейся льдине.
Ты не мешкай между льдин -
у тебя такой один!
Понимаю - перебор.
Ну на то и разговор.
Всё равно - не мешкай дюже,
если сгину - будет хуже.

Конец дипломатии - начало войны. Но это не война. Это спецоперация. Для войны повода нет, а вот зачистить преступную группировку это специальная операция.

Современным бандитам не откажешь в профессионализме. Они способны не только убивать, но и мыслить. Вооружены и обучены не хуже военных. За одним исключением у них нет боевых лазеров.

Любая пара нефритовых линз защищена от присвоения. От чужеродного воздействия устройство самоуничтожается. Думаете, найдутся желающие получить разрыв головы?

Разумеется, руководство обошлось бы спецназом с автоматиками. Вообще-то, не обошлось бы, спецназ эксклюзивное подразделение с акцентом на филигранность, а здесь, судя по данным, масштаб - нужны специалисты по массовой ликвидации.

Собственно, чем и является группа "Нефритовых". Эти ребята, как чудо богатыри из сказки - одним махом сто убивахом. Не только ребята, но и девчата. В отряде были и женщины.

***

Командир всегда впереди. Его "глаза" самые большие и мощные. Командир боец возрастной. Свои линзы он получил сорок лет назад. Скоро на пенсию оба - командир и его устройство.

Весь такой скромный я, предположительно, следующий командир Акул, как прозвали нас смежники. Акулы сокращенно от окулисты. Прикалывается народ.

А я бы назвал нас - пожиратели тел. По инструкции за один выстрел можно уничтожить до пятнадцати человеческих организмов. Ну, столько еще не бывало. От пяти до восьми. Мой рекорд, как раз, восемь. У командира девять.

Скажете, мол, что это за мощь, восемь за раз мало. Ничего не мало. Всемером делая по два выстрела мы уничтожаем сотню.

Два выстрела - две секунды. Пять сек перезарядка. Прикрывая друг друга, мы аннигилируем тысячу за минуту. Ну, за пару минут...

***

Выйдя на свет. Точнее, вылетев на бреющем из темноты, мы попали под массированный обстрел. А это оказалось сюрпризом. Присутствует халатность и в будущем.

Устроившие засаду предположительно были осведомлены, что мы такое. Огненный шквал был именно той силы, чтобы смять наш бронированный строй. Первым погиб командир, мне хватило секунды, чтобы уклониться от следующей торпеды.

Однозначно отступать. Скафандры не выдержат огневой мощи противника. Нас очевидно ждали. Лишь бы не взорвалось очко, а усраться можно. Главное не просрать ничего. Особенно жизнь.

***

Когда не осталось выстрелов, до окончания перезарядки оставалась одна вражеская бомба летевшая к цели. Шестеро людей и одна смерть.

Да же не знаю почему я ринулся ее обнимать. И вряд ли кто-нибудь из нас о чем нибудь думал. Каждый поступал так, как подсказывали инстинкт и специальная подготовка...

***

В общем, получилось, как получилось. Когда мы отступили во тьму объявилась погоня.

Космические дроны! Ни фига себе вооружение! Что это за группировка такая продвинутая?!

Явно комерсы. Зарабатывающие войной айтишники. Грех разведки, неверно истолковавшей дислокацию врага и его возможности, быть может дезинформированной. Или крот.

Космические дроны это просто бомбы управляемые оператором. Двенадцать мы уничтожили сразу, но тринадцатая осталась. Перезарядка пять сек, и путь бомбы пять. Три из которых бомба уже прошла.

- Уходите скорее! - кричал я и чувствовал себя героем фантастического боевика, перехватывая снаряд, меняя его траекторию, уводя. Две секунды до взрыва хватило, чтобы спасти сослуживцев..

***

Кажется, я решился на подвиг потому, что не верил в реальность. Никакая физика не убеждала меня, что это не сон. Я понимал, что где-то там Жати, сейчас я умру и проснусь рядом с ней...



Часть 6, Перемога, главы 35-40


ПЕРЕМОГА


Прекрасна роза, как цветок.
Кого оставит равнодушным
В изгибе страстном лепесток
Ее материи воздушной.
Но всё ж весомей аромат,
Что переносит в мир блаженства.
А если он проникнет в ад,
Смутит и черта совершенством.


Никак не привыкнуть к такому. Бац и мы снова переместились. Вывод один - строить планы бесполезно. Хотя, можно присовокупить, как Жати говорит, косвенное: ну нету здесь моей воли - по большому счету ни шиша! Похоже, что и сопротивление тут никакое. Итог одинаков. Смерть.

Я часто слышу от близких, мол, борись. А что это такое борись? Взяться изобретать супер лекарство от рака? Или что? А по-моему, жить как обычно это и есть борьба. Вопреки неудобствам и на зло прогнозам. Без паники главное и без статуса обреченного. Надежда? Ну, нет, надежда это самообман. Жить нужно без иллюзий.

Или наоборот - погрузись в предпочтительную для тебе выдумку и будь что будет. Живи типа, как ни в чем ни бывало, будто вся жизнь впереди. Учись, работай. Хотел сказать - планируй. Хаха! Ну и планируй, если тебе от этого легче. Только не до дюжего. Ведь разочарование убивает не хуже, а иногда лучше...

***

Постоялый двор оказался кемпингом. Наконец-то, можно было притулиться к цивилизации. То есть воспользоваться ее благами. Сортир, душ и прочее в отдельном благоустроенном домике.

И снова Жатьмира испарилась. Ее присутствие Авангард Всеволодович лишь ощущал. Чуял сердцем. А как ни чуять Смерть, если ты уже познакомился с ней.

После первого же контакта умозрительное понимание, что Смерть заложена в твоей природе, становится знанием, типа навигации. Не корректной, разумеется, потому что нет точных координат, зато с чувством, что чудовище где-то поблизости.

На фоне жизненного фиаско утешением выступают природа и естественный комфорт. Справив нужду. Скоренько ополоснувшись. Напялив облегченную спортивку, которая к радости уже была на нем, когда он пришел в себя, Авангард вышел на свежий воздух.

Утро встретило идеальной погодой. Кажется, это всё та же реальность, как ее назвала Жатьмира - за гранью обыденного. Что-то и правда первозданное таилось в атмосфере. Впрочем, у первозданности не претерпевшей изменений, я имею ввиду появление интернета, нет шансов покорить человечество.

Без интернета, даже на природе скучно. Огонь! Да, огонь. Огонь это прибежище одинокой души! Разумеется, контролируемый, например, костер. С утра пораньше костер?! Почему бы и нет, если требует душа! Я тоже так считаю и поэтому полностью разделяю вкус Авангарда Всеволодовича. И не такое раннее утро между прочим.

***

Наш домик в виде деревянной бочки предназначенной для ингредиентов крупнее, чем огурцы или капуста, расположился у обрыва. Деревья красиво и удобно рассредоточились вокруг жилья и по высоченному берегу. Не слишком густо, но уютная тень присутствовала повсюду. Словно игрушечная травка напоминала газон. Жалко было топтать ее.

А природные краски, как весной. Яркие. Свежие. Летом они потускнеют. Замылятся грязью. Нежные листочки не погибнут, но почернеют от Солнца, безжалостно палящего изо дня в день.

Листья, чувствительный органы растений, огрубеют от собственного выживания. Черствеют и души людей от жизни. Подсаживаются на жвачку, типа интернета. Устаревший вариант - телевизор - бабкина радость типа.

Сквозь деревья, за обрывом проглядывалась река или озеро, голубым повторявшим небо свечением. Солнце быстро захватило власть на верху. Слепило через лесные прорехи, если поднять глаза. Удовлетворяло и то небо, что виделось на горизонте и немного вниз в отдалении.

А воздух какой могучий. И впрямь первозданный мир. Кроме унитаза и крана в душе ничего современного. Сплошная экологическая непорочность.

- А, ну, так и в моем мире сейчас весна. - вспомнил Авангард невзначай и проговорил это вслух, всё еще пытаясь разглядеть Солнце вверху.

- Здесь всегда весна! - сказала Жати, возникшая перед крылечком и перед Авангардом соответственно.

- Правда?

- Правда.

- Не плохой, значит, мирок!

- Согласна. - ответил женщина с довольным лицом.

Оу, она тоже преобразилась. Теперь на ней изумрудного цвета сарафан. С улыбкой, похожей на материнскую, Жатьмира добавила:

- Ты хотел костер. Я принесла уголь.

- Вот и еще одно приспособление цивилизации - древесный уголь в бумажных мешках на заправках и в супермаркетах. - проговорил Авангард, как будто обрадовался старому знакомцу. Впрочем, ничуть не удивившись ни внезапному появлению заботливой Богини, ни сервису - все включено.

Да, он давно собирался отдохнуть вот так и под конец выбрался...



ГРУСТНЫЙ САБАНТУЙ


В путь провожали не редко цветами
им предстояло рыть космос носами
вся черновая их душам работа
вольно ходили по звездам пилоты
глохли ракеты в космических далях
черные дыры тела их глотали
падают звезды на землю ночами
нам не вернуться из бездны печали



- Не хил двор, а прямо Хилтон!

- И лучшего в окрестностях вина вам сер!

- Вина?!

- Ты же хотел выпить. Как будешь готов, скажи, придет одна моя знакомая.

- Отдыхающая, как я? Не хочу общаться со смертницей. Все разговоры небось про...

- Не переживай, она из местных. Она понравится тебе. - уверила Жати.

- А зачем она придет? Ее я точно не заказывал...

- Всё что тебе необходимо у мангала. Мангал с права от крыльца, за теми деревьями.

- Вижу вижу. Ну ладно, я пошел? А чем займешься ты? Как-то не по людски - я то, ты сё, как не вместе.

- Теплее...

- Что значит теплее?

- Ближе к телу значит, вот что. И я с тобой. Куда же я от тебя денусь, раз выбрала.

- А, ну, это уже лучше. Пошли что ль? Только опять не пойму зачем ты ее пригласила?

- Выпей сначала, а то у тебя кажется и в голове батарейка села.

- Я вообще без батарей, я на солнечном питании.

- Чего же в тени спрятался? Вон какая погодка солнечная! Меня испугался?

Разумеется испугался. Но я не прячусь. Просто, не люблю жару. Мне мало надо Солнца, потому что я экономный раз, а два - слишком чувствительный к загару. Рыжий, как видишь.

***

Во время хорошо начатого сабантуя откуда-то взялся дождь. Видели солнечный ливень? Когда из одного и того же места ослепительно светит и оглушительно льет?

Сами собой образовались тент над мангальной зоной и удобные кресла возле очага. Оказавшись почти в лежачем и близком к блаженному состоянии, попросил не звать гостей. Мужественно сослался на неуместность дальнейшего праздника из-за головной боли.

От магической помощи отказался принципиально. Проявил свободную волю, так сказать. Что далось легко, и даже с энтузиазмом, потому что опиралось на взаимное с чувством желание. Вроде противостояния. Да и не столько болело, сколько просто ничего больше не хотелось. Можно сказать, причуда больного строптивца.

Слово защите...

- Кажется, я имею право на немного каприза, даже не капризного поведения, а предсмертной воли. Последнее желание в отличие от последнего слова спокойная фаза. Последнее слово действительно последнее, потому что следует за желанием и не может растянуться так же на долго, как перевыпендренное хочу. Действительно, желание это как дыхание - не надышишься и не нахочешься. А слово сказал и тю-тю. Зная это, пожалуй, разволнуешься и двух слов не свяжешь...



НЕФРИТЫ


Яркость дня всё тише, тише...
Затихает свет зари...
Тьма сгущается неслышно...
Но на страже фонари!
С электрическим свеченьем,
брат за братом стройный ряд,
выполняя порученье,
светоглавые стоят!
Не страшит их мгла ночная,
зной, дожди, зимы метель.
Стоя жить - судьба такая,
смерть приходит не в постель!


Две секунды на расчет предприятия стандартная ситуация для десантника. Сложным оказалось не промахнуться на полной скорости, а затем удержать снаряд.

***

Маленькая рукотворная комета неслась неотвратимо и как ни странно маневрируя. Ничего странного кто-то же управлял дронами. А было их по два на каждого...

Тринадцатый снаряд стал поистине лишним.

***

Если совсем по честному, то получается вот что. Живые лазеры использовали человеческие тела как носителей и как источник энергии. Питались "глаза" человеческой субстанцией. Выпуская щупальца подсоединялись к ближайшему лимфотическому образованию и айда шмалять зелеными лучами вправо влево вверх вниз.

***

Линзы думали сами в кого им стрелять и когда. Эту технологию земляне украли у пришельцев, как раз триста лет назад. Воровать человечество умеет. Научилось за время отпущенной ему эволюции. Но симбиоз замутили пришельцы, земляне это поняли и поступали так же.

По научным понятиям землян изделия из нефрита на самом деле не являлись изделиями. Человек вмешивался в их создание частично, обучая навыкам убивать. Каждое новое нефритовое существо отпочковавшееся от старого и нашедшего своего носителя, необходимо было морально модернизировать.

Эта форма жизни не обладала повседневным сознанием. Исключительно боевым. Упрощая, земные специалисты говорили, что это узкоспециализированный искусственный интеллект, способный консервироваться в ожидании носителя.

***

Откуда я знаю? А помните я сказал, что об этом мире мне известно всё, хоть я и никогда не был здесь и даже не подозревал о его существовании.

***

Чем же занимался этот вид жизни до того как он повстречался с видом человеческим. Вернее до того как человечество открыло его пользу для себя. Исключительно выживал. Он лишь кормил носителя и кормил хорошо. "Глаза" были заинтересованы в качественном симбиозе.

Стрелять и охотиться они умели сами. Может они смогли бы и как то по другому добывать для человека еду. Но видимо они как-то распознали, что наиболее подходящая обоим видам пища это мясо. А может этому их научили пришельцы.

Собственно и учить не надо было за исключением одного - убивать потенциальных носителей. Что с этикой существа не совпадало. Но как видите способ перепрограммирования изобрели. В конце-концов люди овладели и этим вирусом гигантом...

***

Так вот. Из-за не понятно по чьей вине происходившего сбоя, при реагировании глаз на цель, сознание носителя активировалось. В последствии бойцы научились и вовсе не отключаться, частью отстраняя интеллект от управления, кроме военно технического аспекта разумеется, где "нефриты" по прежнему перехватывали доминирование.

Всё так же "глаза" уничтожали врага, защищая носителя и якобы добывая ему еду. Но, в чем и была главная солдатская тайна - теперь разум человека мог полностью отстранить "глаза" от управления носителем, даже в бою. Больше того, теперь люди могли заставить "глаза" стрелять туда, куда было необходимо людям.

Зачем я рассказываю об этом? А затем что это ключевой момент. Если бы всё было по первоначальной технологии, тогда не осознавая себя мы бы просто разбежались в разные стороны. И этот последний оставшийся дрон уничтожил бы кого-нибудь одного из нас по выбору оператора. Но эту бомбу выбрал я. Ну и разумеется мы с ней взаимоуничтожились...

После потери двух человек мы могли бы спокойно возобновить атаку. Вероятно так и поступили мои сослуживцы, после моей гибели. Но мне интересно вот что - оценил ли кто-нибудь из них то, что я сделал? Да нет, я не ради славы. Это было спонтанное движение души. А спрашиваю, ну, просто потому, что в голову взбрело...



ТЬМА


Муха бьётся в стекло
и жужжит, и жужжит.
за окном Солнце светит.
Вот же форточка! И лети!
Есть ли твари глупее на свете?


Наверно, с подачи Жатьмиры я стал думать о себе, как о герое. Я никогда не был героем. Не хватало духу. Отсюда заниженная самооценка, полагаю.

Надо отдать должное Жати, то есть, как она себя называла ВРИО Смерти, после знакомства с ней я изменился и кажется к лучшему. Капризничал, правда...

***

Ав проснулся среди ночи возле угасавшего очага. Кто-то укрыл его пледом. Ясно кто. Надо же какая заботливая Смерть! Но самой Жати, ни в ее кресле, ни где либо поблизости не наблюдалось.

Потягивая воздух, он откинул покрывало. И без того душно. Задумался. Живой. Без признаков болезни. Отсутствие похмелья - еще одна благая весть.

Всё хорошо, только скучно. Развести огонь? Или пойти в дом, поискать Жати? А зачем? Ну, хоть эпопея с кладбищем закончилась. Или нет?

О чем-то он собирался подумать. О чем-то важном, но услышал странное. Звуки прилетели испод обрыва. Голоса и какой-то шум. О чем говорили, он не понимал, да и остальное затруднялся классифицировать.

Как бы, ему никакого дела, кемпинг всё таки, народу полно. Кто-то из отдыхавших выбрался на ночную рыбалку. Всего-то. Но - любопытство жгло!

***

Предчувствие? Само собой. До обрыва метров двадцать. Шумят не то что бы сильно, однако уверенно. Кстати, темнота друг не только молодежи, но и параноиков.

И всё же, первым делом Авангард Всеволодович подался в иную сторону - отлить за деревом. Гадить не прилично. Оправдываясь животным, сделал. Приятное освобождение сокрушило грех.

Неужели это и правда другой мир? Вновь потянуло на рефлексию. Ну, любил он любил, погрустить в одиночестве, как бы, ни с того ни с сего. О "рыбаках" он забыл, заглушая отдаленный шумок грохотом собственной струи...

***

- А шашлычок остался готовый? - спросил он себя, вернувшись под навес. Здесь было светлее. Кострище попыхивало красным, словно индеец трубкой. - Есть. Что ли погреть? Да, хто там лазиит?!

Держа шампур, на который собрался насадить пару смачных кусков (даже слюнки потекли) недовольный мужчина буравил речную тьму...

***

Шампур превратился в клинок из нержавейки. Хищно блестел. Отсветы соскальзывали с него. На полусогнутых, Авангард Всеволодович двинулся на врага.

А вот играть в героя он обожал с детства. Тоже самое с ним происходило сейчас.

Зрение обострилось. На каждый новый звук уши Авангарда поворачивались, как у волка или собаки. Такое с ним тоже сколько он себя знал. Особенно левое.

***

С осторожностью, чтобы не свалиться с обрыва, не видимого в темноте, животное ступило на край, присело на корточки, прислушалось.

***

Он имел представление о человеческих языках - разговаривали не люди. Доносившаяся речь походила на ту, на которой разговаривают пришельцы или сказочные существа в кино.

Авангард лег на живот, выдвинул голову за край, пытаясь что-нибудь разглядеть внизу. Но тьма над рекой была непроглядная. Первозданная. Он слышал звуки, но не видел кто их производит.

Он вообще ничего не видел дальше своего носа...

Идеальный мир - совершенная тьма. Блин, ну, что за бредятина донимает голову в последнее время!



НЕ ЛЮДИ, НЕ ЗВЕРИ


трепещите злые боги -
человек напившись пьян,
не уступит вам дороги,
а потом и сам в бурьян...


С реки веяло как из "кондёра". Остывшая за пол ночи земля комфортно охлаждала душу и плоть. Еще б увидеть, хоть что-нибудь.

Почему он удивился плохой погоде? Потому что в идеальном мире такого не бывает? А днем хозяйничал дождь. Не совсем обычный правда. Солнечный ливень типа. С усердием колотил, но быстро просох. Ладно, значит, этот мир не идеальный. Или нет?

Он чувствовал себя дураком за свои глупые рассуждения. Мир есть мир. И всё в мире должно быть. И Солнце, и тучи. И Жизнь, и Смерть. Тогда это действительно мир, а не суррогат.

- Ну, да... Идеальный мир - совершенная тьма. - прошептал Авангард увлекшую фразу.

***

Это не вода. Вода шумела по природному не навязчиво и помимо. Неизвестный шум нарастал, и как будто светлело...

Между рекой и обрывом тянулась песчаная полоса метра два шириной и протяженностью за пределы видимости. Он уже догадывался о том, что происходило внизу. Не о самом действии - обнажились тени в редеющей тьме.

Свет исходил из центра фарватера. Светился водоворот, становясь ярче и ярче, уподобляясь Солнцу, распространяя освещение окрест.

Существа успокоились и молча ждали. Не паниковали, значит, им известно что будет дальше. Как только проступили их силуэты, Авангард заметил, что "рыбаки" на удивление рослые и атлетичные, словно спортсмены.

Но особенного значения не предал. Могло казаться. Теперь он, что называется, рассмотрел.

Не люди. Не звери. Действительно существа. Страшные, как обезьяны, но похожи на людей. Зато он будет самым красивым из них. И судя по всему, добрые - вон как радуются. Тоже плюс!

***

В шедшем из реки сиянии было что-то безумно манящее. Десяток человекоподобных жавшихся в тесноте и мраке, вдруг, возопили и ринулись в воду. Погружаясь в свет, исчезая под водой, шли в глубину, как на праздник.

Они уходили друг за другом с интервалом в пространстве и временным промежутком. Пока скрылся последний, прошло минут пять. Никто за пять минут не возвратился. Либо это массовое самоубийство, либо такой же, как и на озере портал.

Честно говоря, он уже запутался в каком он из миров. В мире, где они первый раз вынырнули. Или в том, в который он сиганул. Или в каком-то третьем.

Впервые, а может вторично, мелькнула мысль - а какая разница где лучше, лишь бы подальше от Смерти. Кажется, этот мир еще прекрасней, но ее присутствие все здесь портит. Где здесь? А бог его знает. Где-то. Главное жить.

Нелицеприятную перспективу нарисовала Жати со своей оплодотворенной вечностью, обещая заточение, после оргии. Если миров много, и есть настоящие, типа параллельные, а не воображаемые, может ему, хотя бы попытаться спрятаться в одном? Так сказать, убежать от смерти...

Должен же он как-то бороться, раз говорят борись. Разумеется, что бы ни сказала Жатьмира, он просто обязан рискнуть и сделать по своему, если считает себя мужчиной. Но, когда он прыгнул, то очутился в иллюзии. Глупо бежать во внутрь...

Авангард Всеволодович сошел с ума под влиянием света. Вначале сопротивлялся, аргументированно возражал, но в какой-то момент утратил контроль, недоумевая от юношеского решения, кубарем скатываясь в реку.



МЕТАЛЛ


Ищу я славы, денег тоже,
оно ж, наверное, одно -
как близнецы они похожи...
Но вот что странно - где оно?



Выбор определил свет. Подстегнуло угасание феномена. Правильнее сказать, начавшееся свертывание портала.

Не попасть на глаза и не потерять проход - желательное условие между двух зол.

Увидят, могут не пустить. Водоворот уже напоминал двухместный прорубь.

"А что произойдет с ним, если портал схлопнется вокруг него? Что угодно, включая умирание".

"Все из-за света." - оправдывался мужчина, ныряя в светившуюся желтым ячейку.

А дальше всё тоже самоутопление с обещанием всплыть, если что не так.

***

Не понятно в каком он мире, но несомненно в новом.

Переход это стресс. Даже шок. Тебя словно разобрали на атомы. И каждый отделившийся от тебя субъект с удивлением себя осмысливает. Они клоны, но каждый думает, что особенный и борется за доминирование.

Личностный раздрай длится не долго. За ним наступает вожделенная сборка. А с чем сравнивать и так ясно - перестав быть многими из самого себя, ты становишься собой единственным.

Вначале не до объективной реальности. Происходит самоидентификация. И когда убедишься, что ты опять ты, начинается изучение мира и узнавание вселенной. А уже потом, может быть, с горечью подумается:

"Попал, так попал..."

***

Наверное повезло, Ав проскочил. Взвизгнув, как тормоза, портал схлопнулся за спиной. Налетевшая волна, вытолкнула на берег. Не очень то и любезно. Ну, сам виноват, нечего было натягиваться. Хорошо без травм.

Дышится, но воздух острый, словно резко пахнущие специи. Среда не агрессивная. Температура нормальная. Под ногами земля. Или что? Не дай бог снова космос.

"Твердометаллическое покрытие?" - ум оцепенел.

По такому покрытию Авангард Всеволодович расхаживал в шатле. В корабле всё металл: и пол, и стены, и потолок. Он разулся и заключил:

"Металл".

Однако, не слышно, ни двигателя, ни аппаратуры. Может, это просто твердое покрытие, то есть то из чего сделана местная дорога? Или мостик через овражек или водоотвод? Бывают же дороги каменные и даже деревянные, почему бы им не побыть металлическими...



ЧАСТЬ 7. ОБЕЗЬЯНЫ И ЛЮДИ. ГЛАВЫ 41-50


ОБЕЗЬЯНЫ И ОЛЕНИ


Я из породы гордецов
рога мои на загляденье,
обидно лишь, что для отцов
иметь такие оскорбление...


***

Обезьяна ушла от Каза, гордо покачивая меховыми бедрами. Демонстрируя торчавшие из грудной шерсти коричневые сосцы. Этой ночью она с презрением бросила ему:

- У тебя слишком маленький!

А утром собралась молча, с надменностью победителя взирая, удалилась из его пещеры.

***

Шкура входа уже отколыхалась, а Каза всё стоял, глядя по направлению внезапного одиночества и скрывшейся там черноволосой попки. Он не думал, что она уйдет... Тем более из-за этого...

Были ссоры. Были и сексуальные фиаско с его стороны, хотя он старался, всякий раз изобретая новенькое, отслеживая реакции своей обезьяны.

Но чаще всего Каза ставил обезьяну на колени. И как можно глубже погружался в нее сзади. Он давно раскусил, что именно в этой позе его размер подходит лучше всего. Об этом кричали ее стоны.

***

- Почему он у тебя такой короткий? - однажды спросила обезьяна.

- Толстенький зато!

- Мне не нужен толстый! Мне нужен длинный! - теперь она возмутилась его тупости.

- Но почему? Все же обезьяны любят толстые! - искренне удивился Каза.

- Потому что моя эрогенная точка возле матки, а твой не достает.

***

Вот он и доставал как умел, по своему, по обезьяньему...

***

Он, будто опомнился и решил догнать ее. Он не любил ненавидеть, поэтому не имел живых врагов. А она безусловно стала врагом. Настигнуть и сожрать!



ВСТРЕЧА


Художник Вечер Сюр Фантаст
не ищет в муках вдохновения,
его картины, лишь мгновенья,
дня уходящего балласт.
Он лепит мемы для постов
инет-пространство засоряя,
пространство-время засерая
вихлянием вычурных скотов...


***

Каза жил у реки. Каза Смотритель Окна. Только что вернулись обезьяны, перегруженные товаром, украденным у людей. Уже разбежались по норам и пещерам. Ночь для сна, если нет срочности.

С утра начнется разврат. И на весь день, пока все ни упьются, ни переспят друг с другом. Теперь и у него появился повод для утешения на стороне. Так и быть, он посетит завтрашнее мероприятие. А то и друзья обижаются на строгую жизнь приятеля...

***

Ах, что значит почки молодой обезьяны. Пахнут бананом. Не рыхлые. Его собственные поизносились. Болели от пива, которое Каза обожал. Сырые органы отменное средство клеточной реабилитации. Помогает сразу, после переваривания.

Он взял у нее почки и сердце, остатки раздал соседям. Почки как лекарство, потому что для лечения больного органа нужен здоровый аналогичный. Этих двух должно хватить. Завтра проверит. В остальном он здоров, как слон, а сердце, просто, на память. В коллекцию бывших...

***

В глубине прохода кто-то барахтался. Что такое?! Никого не должно...

Каза был у кромки, когда словно бревно что-то вылетело из хлопнувшего Окна. Это дело совпало с темнотой. Проще закосить под дурака, чем разобраться, что происходит. И надо же - невезение летело прямо в него...

***

От страха обезьяны превращались в металлические пластины. Они, как бы, на время умирали, пока пластины валялись, где придется, потому что вроде как что-то обезьяне угрожало. Какая-то же часть сознания контролировала периметр и осуществляла развоплощение.

Способность досталась им от предков. Так они сохраняли свой вид. Кстати, железяка упавшая в воду, могла пролежать целую вечность на дне, если обезьяний индивид боялся воды.

Похоже у природы был расчет, что никто не нападает на прокатные листы и не убивает, якобы, не живое, к тому же, имелась определенная прочность превышавшая крепость большинства угроз.

Скажете, странный способ спасения?! А чем он страннее того, чтобы сунуть башку в песок, да, еще с разбегу?!

***

У Каза была собственная гипотеза о возникновении способности. В процессе эволюции это свойство выработали трусы. Подтверждал догадку утренний случай...

Обезьяна не испугалась, когда он с перекошенной мордой окликнул ее. Замстило в гневе, что она может перевоплотиться. Но она не перевоплотилась. Она смотрела с презрением. Она презирала его, пока глаза ее ни потухли...

***

- Сойди с меня. - прокаркал Каза обезьяньим акцентом. - Двинуться не могу...

Он не мог измениться из-за человека, стоявшего на нем и топавшего, словно жаждавшего провалиться в ад. Удалось лишь выдавить пару фраз.



СОШЛИСЬ


Вылезаю из сна, как из ямы -
в карантинной депрессии я.
Написал бы приличную драму,
но не прет в заточении, друзья.
Стал я пленником стен. Однозначно,
вдохновению нужен полет,
а душе нужен купол прозрачный,
а не сверху сосед идиот...



- Я? С кого? Где? - человек растерялся но не сошел, он вертелся на нем и сыпал вопросами, как коза горохом.

КАза поднатужился и как был железной плоскостью, слегка сдвинулся. Человека тряхнуло, но тот устоял. Дождавшись, когда рука станет более полноценной, Каза снова выбросил ее в сторону, уцепился за торчавший из земли корень и рванул с новой силой.

***

Авангард снова устоял, но, приближался рассвет, естественно посветлело и он увидел у себя под ногами странное существо. Полуживое, полу изготовленное на заводе. Авангард соскочил с металлической пластины, в которую были вмонтированы мохнатые рука и голова. На его глазах существо становилось одной из тех обезьян.

"А ну это понятно - другой мир ёпт. - вовремя подумалось Авангарду. - Главное не удивляться. Какой раз уже себе обещаю".

Обезьяна полностью ожила и стояла перед ним, возвышаясь, как экзотический качок в бурке из кожи и волос на нем же произраставших.

- Слушай, друг, я не хочу никому плохого. - снизу вверх оправдывался попаданец. - Я вообще здесь случайно. И всё из-за бабы. Сбежать хотел.

Авангарда Всеволодовича несло. Его можно понять ситуация не ординарная, разумеется и язык без костей, и в жопе говно не держится. Короче, несчастное и неподвластное человеческой воле состояние буквально всего.

- И тебя обезьяна довела? - спросило существо полурыком.

- Доводит... - почти успокоился человек мирному тону волосатого.

"Буду звать его "Волосатый" - решил Авангард, разумеется, мысленно.

- Выпить хочешь? - спросило существо походившее на гориллу, после чего самодовольно объявило. - У меня, как раз обновление организма прошло.

- Разумеется. - ответил Авангард Всеволодович, не подумав мгновения.



КРАЙНИЙ ЮГ


Это северное море,
словно серебро
в солевом кипит растворе,
берегу в ребро.
Золотые тучи скоро
с неба упадут,
закуют стихии норов
в ледяной маршрут.
Ледоколы, как титаны
поломают лед -
африканские бананы
в Тикси круглый год!



По видимому Солнце взошло. Туман не туман, желтоватая мгла затопила округу. Авангард Всеволодович открыл рот, дыша, как говорится, всем, чем мог, что не облегчало жизнь, а лишь добавляло суеты.

Жгучее ощущение заставляло перепрыгивать с органа на орган. Так бы и тянул носом, глядишь, притерпелся бы, но есть рот, а там такая же слизистая, как в огне от порывистых вдохов.

- Дыши носом. - приказало существо, подтверждая догадку Всеволодовича.

Странно смотреть на говорящую обезьяну. Это блин ни какой-то попадос в щекотливую или трудную ситуацию. Это что-то, даже не из ряда вон. Не лучше, не хуже, не тяжелее, не легче. Чудо?! Если чудо, то жутковатое.

Именно смотреть. Не вежливо, но Авангард вонзал изучающие взгляды в необычного спутника. А когда обезьяна говорила потрясение проникало в душу именно через глаза. Представьте - животное открывает пасть и вместо ожидаемого мяу-мяу или гав-гав издает человеческую речь.

- Не бойся, обезьяна человека не обидит. - горилла, словно читала его мысли, но как-то подозрительно звучал ее голос, саркастически будто. Существо внезапно остановилось, резко развернулось к нему. - Подожди тут.

***

Слишком быстро всё, он даже не огляделся толком, пока шел, - поспевая за мощным проводником, увязая по щиколотки в песке...

Совмещая дыхательное упражнение с изучением местности, человек ждал обезьяну. Обезьяну? Но он сам заявил о себе, что примат. А что, не примат разве? Настоящая горилла.

"Во, попал. - изумлялся человек. - В мир говорящих обезьян. Словно в кине оказался. Забыл как оно называется. Кажется так и называется "Мир обезьян". Нет, ну, там действительно обезьяны, а у этих фигуры-то человеческие, только морды и волосатость звериная. И своеобразная рыкающая немногословность".

Интересно, что за вид с научной точки зрения? Как их называть, зверолюди что ли? О, точно! Зверолюд! М-да. Ну,что есть...

"Надо валить!" - на задворках сознания копошилась мысль.

***

Если бы не проблема с атмосферой, окружающая реальность сошла бы за рай. Цветущий юг с пышной растительностью и приторным теплом, не с огненным жаром, а с повышенной влажностью.

"Как в парной". - вывел Авангард, с осторожностью втягивая горячий воздух, наконец-то, он приноровился к нему.

В глаза бросалось отсутствие цивилизации. Единственным ее признаком была широкая тропа, уводившая вглубь пальмового леса. И даже не тропа, а следы оставленные на песке. Песок был везде, как на острове по телевизору.

Из-за деревьев, как испод земли, вынырнула обезьяна с двумя пивными упаковками. На лице зверолюда утвердилось довольство или что-то похожее.

- Держи. Возвращаемся. Я живу на берегу. - отрыкало существо, видимо, стараясь приличней звучать и двухметрово затопало обратно к реке.

Принимая ледяную упаковку, Авангард облегченно вздохнул, тут же обжигая слизистую носа, срочно переходя на рот. Кто собирается выпить с тобой, не станет тебя убивать. По крайней мере, не с первой же банки.

- А вы одежду носите? - спросил Авангард, стараясь не смотреть на заросшие шерстью булки, идущего впереди. Всё вроде бы ничего, но перспектива общения с голым мужиком смущала. Пусть и таким волосатым, и с обезьяньей мордой..

- Нет. - огрызнулся примат через плечо.

- Нет. - прошептал человек, соглашаясь, что при такой волосатости в таком климате одежда это чересчур.

Существо тоже страдало от духоты, шумно дыша расплющенными ноздрями. Черная шерсть покрылась каплями, и выглядела, как намоченный спортивный костюм, усыпанный бисером.

Они вышли из леса и направились к груде камней просматривавшихся метрах в двадцати. Выбегая на песчаный берег скала разверзала то ли пасть, то ли влагалище. Не совсем так, типа, девственной плевры вход в пещеру занавешивала шкура животного.

Каменный хребет начинался прямо из воды, постепенно вырастая в ширину и в высоту, и где-то в середине лесного массива превращаясь в настоящую горную гряду, одиноко шествовавшую, хотелось бы сказать, в какую сторону света, но Авангард не располагал геоданными. Короче, параллельно тропе. Или почти...

Не сбавляя ход, оглянувшись на человека, горилла каркнула:

- Пришли.

Однако, Авангард Всеволодович не спешил хлебнуть гостеприимства говорящей обезьяны. По человечески залюбовался пейзажем. Будто театральный занавес над рекой плыл желтоватый туман, полностью скрывая противоположный берег. Где-то там дом...

"Дом неизвестно где, а вот отсюдова нужно валить!" - опять эта мысль, кажется, она становилась навязчивой.

- Пошли-пошли человек, в пещере хорошо. Это все туман. Горчичный - мы называем его.

- Да и правда воздух жжет, как горчица. - согласился Авангард, из последних сил переставляя стопы, которые, как назло к концу пути проваливались еще глубже. И влажность. Просто сверхъестественная мреть. Он сам и вся одежда на нем, хоть выжимай...



МИРЫ


я был Творцом в одном из снов
был одинок - мечтал любить
и захотелось этот мир
мне из молекул сотворить
вначале вспомнил я себя
когда-то человеком был
и по подобию, любя,
я человека сотворил.
я дал ему простор земли,
сиянье звезд, тепло огня.
я дал ему искру любви,
жену я дал и дал коня.
дерзай мой первенец, живи,
твори добро, рожай детей
и продолжением твоим
пусть станут тысячи людей...
но как-то грустно стало вдруг,
подумал я - а в чем прикол,
когда он обречен на труд,
из года в год пахать, как вол?



Новый мир продолжал удивлять. Ожидая увидеть чуть ли ни говно "посреди хаты", в последствии, когда глаза адаптировались, Авангард Всеволодович приятно разочаровался.

***

Можно бы и не опускать занавеску, а лучше убрать совсем. Держа шкуру откинутой Авангард соображал: отпустить край или как-то пристроить.

- Закрой. - рыкнул хозяин, а далее, как бы, между прочим, сообщил. - Рассеется туман, тогда уберу.

Между прочим, постояв пару секунд возле входа, окинув гостя звериным взглядом, он уверенно прошел вглубь, откуда прорычал в менторской тональности:

- Видишь, я же вижу. Чтобы видеть во тьме, нужно почаще в ней бывать.

Наглая обезьяна, мало того, что не пропустил гостя вперед и не придержал перед ним вонючую занавеску, еще и командует, как своими домашними, поучает, как ребенка. Интересно, а семья у него есть? Судя по возрасту, должна быть. Лет сорок ему или немного за. Интересно, а где они сейчас?

- Разувайся и иди сюда. - снова раздался надменный рык.

***

Гориллу звали Каза. Стукнувшись алюминиевыми банками, человек и животное обменялись именами.

Вообще, это не правильно и даже оскорбительно говорить, что Каза животное. Нет, они не животные, они люди. Ну, может быть, зверолюди. Не оригинально и тем не менее.

***

- А разуваться зачем? - удивился Авангард.

- Ковры

- Ковры?! - почти закричал потрясенный Авангард, стряхивая тапок, щупая перед собой пол.

- А что тут такого? Или ты думаешь, что мы в натуре обезьяны?

- Неэт! Просто откуда?

- Оттуда. - в темноте Авангард не увидел, что Каза кивнул подбородком на реку.

"Понятно - наворовали". - подумал догадливый Авангард.

***

Разумеется, темнота ослепила. В голове, словно обнаглевшая мышь возилась мыслишка, как бы на что нибудь ни налететь и во что-нибудь ни наступить, например, ни угодить в погасший полный пепла очаг. Не хватало еще причинить ущерб гостеприимному хозяину, вдобавок перепачкать золой ноги.

Правую руку отягощала праздничная ноша. Вот, еще и ответственность за доверенный ему груз. Хотя, что с ним случится, он ведь металлический. Опа, человек вспомнил про то, как они встретились с обезьяноподобным и про то, чем был тот вначале...

Человек тут же забыл обо всем, потому что стопы передали в мозг знакомое до боли ощущение. У него тоже дома ковры...

***

Очага не было вовсе. Как же без очага?! А где готовить еду?! Отсутствие печки "Волосатый" объяснил тем, что его племя избегало огня, предпочитая питаться сырцом. А вечно теплый климат позволял.

- Приглядишься. - поставил точку Волосатый в пристрелочном разговоре. После того, как человек ощупью подобрался к нему, Каза подтолкнул его к наваленным прямо на полу подушкам.

В пещере было освежающе прохладно и легко дышалось. Упаковку он уже поставил и поэтому приземлиться всем телом в благодатный пух стало откровением об избранности.

***

Человек ожидал срач, который оставляют все животные, но везде были ковры, на полу, на стенах, словно в покоях восточного купца. Изделия из мира людей поражали яростью красок на фоне унылых камней.

***

- Слушай, ну, прикрылся бы уже а. - после второй банки Авангард осмелел и тут же спросил о наболевшем. - У вас и женщины ходят голые?

- О, да! - воспламенился хозяин. Только не женщины, а обезьяны. Это у вас женщины, а у нас обезьяны.

Закончив рычать, Каза расхохотался, издавая звуки, словно ржавые петли громко ходили туда сюда.

"Ну, что тут смешного? - вопрошал Авангард себя.- Я, что называется, впервые здесь. Обезьяны, так обезьяны. Не, ну, что он хотел сказать, что обезьяна это круче, чем женщина? Видимо, у них да. Интересно, а как они называют самок, которых по хорошему следовало бы называть ни женщинами, а обезьянами?"

Он повторил вопрос вслух.

- А никак. У нас, если хочешь кого-то оскорбить, говоришь ему: ты ведешь себя слишком по человечески.

- Ну, понятно. - на этот раз человек не удивился. Ни капельки. Больше беспокоило, что его просьба прикрыть причиндалы откровенно проигнорена.

***

Каза охотно разговаривал, то есть многословил, только о женщинах.

"Хватит про баб. - решил Авангард, - Не дай бог у этого самца встанет.

Интим оборудование из черной кожи, сливалось с цветом шерсти, с цветом воздуха в пещере.

Розовыми были ладони существа. Розовело испод мышек. Если не приглядываться, член Каза, когда тот сидел в позе лотоса, был похож на детскую биту положенную между его ног, раздражали только розовые яйца развалившиеся по сторонам "деревяшки".

Как на зло, после каждой следующей баночки живость зверолюда возрастала. Поражало и то, что такой большой зверь, и такой слабый на алкоголь. Вот, в чем сила-то человеческая. Ни одно животное не перепьет человека!

"Да, что за ё?! Опять?! Зверолюба, то есть. Тьфу ты, уже сам готовченко, кажись, заговариваюсь. Че-то быстро, одначе".

С пива он заметно хмелел, лишь после третьего литра, а тут допивали второй и уже пьян.

"Возможно, из-за стресса".

***

Когда первоначальное ошеломление алкоголем приотпустило разум и душу, и вошло в стадию плавного набора высоты, завязался серьезный разговор.

- Мы не трудимся в поте лица. Хэ-хэ. Жить, чтобы, только выживать - бессмысленно. Ну, какой в этом смысл?

- Дети.

- Что?! - Каза скорчил презрение.

- Мы люди, живем, ради детей.

- Как хотите, но жить детьми это человеческая чушь. Дурацкое оправдание дурацкому общественному устройству и общей бессмысленности существования.

- Ну, а ты, откуда бы ты взялся, если бы ни мамка твоя?

- Оттуда бы и взялся. И, кстати, моей мамке было начхать на меня - родила и забыла. Мы обезьяны живем исключительно для себя, то есть, ради своего удовольствия.

- Удовольствие зависит от того, что ты им считаешь. Иногда людям нравится помучиться.

- Мне не нравится. И я не человек.

- Ну, так сама природа вложила в живых существ желание заботиться о потомстве. Любовь к детям это инстинкт. Как и вообще любовь.

- Вот, именно! Жить вопреки инстинктам это и есть разумная жизнь! - обезьянья морда сияла, как сияла бы она у человека что-нибудь изобретшего.

- Это самоуничтожение, а не жизнь.

- Можно подумать, что насилуя себя воспитанием отпрысков ты не самоуничтожаешься.

- Ну, так-то да... - Авангард Всеволодович на секунду задумался. Взгляд мужчины, словно заглянул за забор. - Однажды, я встретил одноклассницу. Год не видались. "Ты сильно постарел". - первое что сказала она. "Ну да, это из-за детей, три года уже соки сосут. - подумалось тогда. - Вот, из-за чего детей зовут спиногрызами: дети поедают родителей, образно говоря...

- У нас такое не образно! - рассмеялся волосатый, обнажая клыки. - Поэтому, ну их, детей, как люди говорят, нах! Если природе угодно, пускай сама и рожает, и выкармливает за счет своего здоровья. Я есть, сколько есть, а что будет, после меня - мне пох. И самое главное - я не хочу, чтобы меня съел, тот кого я люблю.

"Ну и зубищи! - внутренне ужаснулся человек. - Пожалуй, надо прекращать никчемушный спор, а то еще разозлится и сожрет. Какое мне вообще дело как живут эти обезьяны? Никакого. Вот, именно".

Но язык не подчинился:

- Не, ну, а ты не боишься, что ваш вид вымрет из-за такой философии жизни?

- Пох!

- А у тебя дети есть, Каза?

- Нет.

- А жена?

- Я ее съел.

В полумраке устрашающе светились глаза, угрожающе блестели зубы чудовища.



МАЛЬЧИК С ВООБРАЖЕНИЕМ


Мой формат несовременный:
Вдаль ступающий старик,
Чуть усталостью согбенный,
Но душой еще не сник..

Перемены, словно дети
Вырастают на глазах.
Всё меняется на свете,
Неизменен только прах.
Прах, что топчется ногами
Новых жизней день за днем.
Прах, которым станем сами,
Отгорев любви огнем...

Мой формат несовершенный,
Он и есть тот самый прах,
Что пройдется по вселенной,
Пылью став на сапогах.



- Иди ищи. Что найдешь, то и поешь. Можешь кого-нибудь убить, если повезёт. - будто потешался Каза. - Огонь не разводи.

На этом гостеприимство его закончилось. Пьяная обезьяна корчила рожи. Может и не корчила, а просто, личина, мягко говоря, не приспособлена для приятственных выражений и улыбки выходили кривые и не дружелюбные.

К тому, что он бухает с кем-то очень похожим на примата Авангард притерпелся, а вот к голоду ни как. И еще одна проблема донимала всерьез, чем пьянее он становился, тем сильнее хотелось курить. Собутыльник попался не курящий. Стрельнуть не у кого.

Потребление никотиносодержащих Всеволодович прекратил, в тот же день, когда ему сообщили, что образование в голове злокачественное. В больнице, после трепанации, Подозрения, разумеется, были. Предварительный диагноз - саркома. Однако, оказалось не саркома, а метастазы, другой раковой разновидности.

За день подготовки, за сутки в реанимации, за пять часов операции, его словно закодировали. Год не курил. Пропала тяга, накатывало иногда желаньице, которое побороть не составляло труда, но, блин... как тут не закурить. И вообще, почему безнадежно больной он должен отказаться от любимой привычки?!

Словно жадные вороны мысли кружили над трупом курения. На ум приходили варианты. А ни растет ли в здешних местах дикий табачок? Спросить не кого, собутыльник примат вполне по человечески уже храпел, развалившись на подушках, подло развалив свои огромные прелести.

И тут человека озарило:

- А прикурить-то всё равно нечем!

Значит, одним хотением, хошь не хошь, а меньше...

***

Человеческое тело всегда чего-нибудь хочет. Сначала курить. Потом жрать. Затем, опять курить или выпить. Итак по кругу, если не спит. И очень страдает, когда его хотения не удовлетворяются.

Хоть шлёпок грызи. Давешнее мясо стояло везде, не только в глазах, при воспоминании о нем - текли слюнки, спазмировал желудок и даже кишки недовольно ворочались, причиняя дискомфорт, выпуская газы. Газы, скорее всего, от пива.

***

Когда цельные банки закончилось, всего по двенадцать в упаковке, Каза не пошел за добавкой, хоть я и намекал отчаянней некуда, что надо еще. Наверняка, где-то там было еще.

Сказав, где и как я могу раздобыть еду, обезьяноподобный вырубился. Не то чтобы прямо рядом со мной - этими подушками завалило половину пещеры.

Подтверждаю - видеть во мраке можно. Стоит лишь приглядеться. Да и не такой уж неопытный я. Лет десять назад, лет за двенадцать до второго замужества моей жены, тренировал я дополнительный навык, рассматривая в темноте монетку, отодвигая ее всё дальше от себя.

Не помню, далеко ли отодвинул, кажется, упражнение я забросил, так и не добившись ничего. Не важно. Я ведь всё равно какое-то время тренировался видеть во тьме. В итоге, откидывать полог, ради света не понадобилось, но ради свежего воздуха не помешало бы.

- Переждем жару, тогда открою. - отрезал Каза.

Потом он уснул, а я лежал с закрытыми глазами, откладывая очередной выход по маленькому.

В туалет ходили по очереди. Когда я пошел первый раз, Каза напутствовал:

- Испражняйся не ближе двадцати шагов от пещеры. Я проверю.

- И как же ты проверишь, моча же впитается?

- По мокрому пятну на песке.

- А я прикопаю.

- По запаху, значит.

Мы сходили раза по три примерно за час, и вновь подпирало, но лень было вставать, тащиться по жаре и по раскаленному песку черти куда. Так я и задрых с переполненным пузырем...

***

"Странный здесь мрак". - подумал он засыпая.

И действительно, тьма не заслоняла предметы от зрительного восприятия, а как бы, оставляя их на виду, заполняла пустоту между ними, благодаря чему Авангард мог рассматривать узоры на коврах.

Ковер это такая же магическая штуковина как и огонь. В детстве он часами смотрел на эти узоры, находя в них тайные послания мастеров, то мистических животных с ветвистыми рогами, то потусторонние лица, проступавшие сквозь ткань этого мира...

Впрочем, он всегда и везде что-нибудь видел: в облаках, в отдаленных деревьях, даже звезды он складывал в собственные образы, минуя общепринятые созвездия. И постоянно приставал к другим, мол, смотрите там то-то и то-то., а там вон что.

Молодая приезжая учительница литературы, Ирина Георгиевна говорила о нем:

- Мальчик с воображением.

При этом она как-то особенно улыбалась, вроде бы с восторгом и одновременно с грустью, наверное, сожалея, что он еще мальчик.

Ирина Георгиевна, была утонченная девушка, много читала, слушала музыку. Такого количества книг и пластинок Авангард не видел ни у кого. Это она привила ему любовь к чтению и хорошей музыке, и не только классической. Они слушали Pink Floyd и Led Zeppelin.

Через два года Ирина уехала, по-видимому, ей не нашлось пары среди сильно пьющих и не культурных деревенских парней. Стоя на коленях, восьмиклассник умолял ее не уезжать, обещал жениться на ней сразу по окончании десятилетки.

- Ты еще не знаешь как это долго два года. - говорила она с печалью и гладила его по рыжей вихрастой голове.

На автостанции Ирина сказала:

- Прости Ав, я хочу жить сейчас. Я устала откладывать жизнь А у тебя еще всё впереди. Ты еще встретишь свою единственную. Только, пожалуйста, не растеряй свой дар, мальчик с воображением.

На прощание она поцеловала его в правую щеку. Это был первый и последний поцелуй их платонической любви. Они снова встретились через много лет. Но это другая история. Оба они изменились и всё между ними было. но совершенно не так...



СОН ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?


Вот и снова эта клетка,
как была она когда-то,
как сбежать хотелось деткам
в устремлении куда-то.
Я забыл уже, быть может,
то, что чувствовал богато,
но как раньше душу гложет
чувство, словно завсегдатай.

Отпускал я птиц на волю,
открывал всех клеток дверцы.
Изменял сознание, долю,
не менялось только сердце.
И стучит оно, как прежде,
завораживая стуком,
заставляя жить надеждой
между музыкой и звуком...



Ему снилось что-то очень важное. Что-то из его далекого прошлого, из подросткового периода. Из того времени, когда в нем бушевало противостояние. В чем-то оно было всегда. Но это, хоть и не понимаемое тогда, но уже наблюдаемое со стороны, с попытками самоанализа.

В молодости ему не хватало свершений. В нем задыхалось чувство целеустремленности. Оно рвалось из него, и вырывалось где ни попадя, вознаграждая ощущением полета, напоминавшим вдохновение. Возможно это оно и было.

Он всюду его искал, и чем бы ни занимался, в первую очередь творил. Даже будучи дежурным, намывая полы в классе. Это стало секретным оружием - зарабатывать похвалу. Разумеется, у каждого свой уровень, однако, и творческий муравей имеет право на жизнь.

Если ему не удавалось вызвать это чувство, он прекращал занятие. Так он забросил учебу.

И словно темный близнец того рядом произрастало другое: он чувствовал себя виноватым и боялся что его будут ругать. Причем, вроде ничего плохого не сделал, а всё равно переживал.

Может он и не думал бы, что виноват, но он боялся, что его накажут и чего-то лишат. Например, не пустят на вечерний сеанс в кино. Комплекс вины, словно паразит поселился в нем и разрастался год от года, благодаря строгому родительскому воспитанию.

А когда он вдруг понимал что с ним происходит, становилось легче. В теле развязывались узелки и вместе с душой оно расслаблялось. Он обещал себе: либо больше не делать этого, либо не испытывать то, что только что испытывал, просто контролируя психику. Самоконтроль это уже гораздо позже. Мальчишкой он до такого конечно же не додумался.

В общем, у него были крылья, одно белое, как чистая душа, другое черное, как небо без звезд. Они то поднимали его над миром, то бросали в бездну...

Происходящее во сне тоже смахивает на жизнь, но в отличие от бодрствования сны всегда заканчиваются выводом, зачастую ускользающим, после пробуждении.

Каким выводом? Умственно - психологическим. Некое переживание возникшее из неизвестного источника, раскрывается в своей сути. Это происходит потому, что человеческое я, как бы, раздваивается, одновременно участвуя и наблюдая, а сон напоминает фильм, где у актера на голове видео камера.

За что он винил себя? За то что не оправдал чьи-то надежды.? Не сбылись чьи-то мечты, возложенные на него? Но перед кем он оправдывался окончательно повзрослев?

Во сне он вдруг осознал, что неприятное чувство, мучившее с детства, выросло вместе с ним. Теперь это вообще страх перед чем-то плохим, что неотвратимо должно произойти.

Страх, который постоянным присутствием выдавливал из него жизнь, выжимал до последней капли, как пресс, запущенный его же мозгом. Этот пресс и есть его настоящее...

***

А что собственно происходит?! Где я?! Мыыы?!

Он и Каза были привязаны к столбам в паре метров друг от друга.

Да как он мог не почуять что с ними, с ним, творили? Почему не проснулся от первого же прикосновения? И что тогда? Оказал бы сопротивление целой куче враждебно настроенных обезьян?

Во влип...

А может, и это сон?


БЕЗ НАЗВАНИЯ И БЕЗ ЭПИГРАФА



Далеко до ночи, если тьма ни обрушится внезапно и чутка за полдень. Пожалуй, не чутка. Местное время: день еще в разгаре, но и вечер уже в пути.

Щипать себя за ляжки, а за другое и не получится, вряд ли уместно, веревка туго обвивала от щиколоток по плечи. Замотали в куколку, вместе со стоячим бревном, если бы он спал, то уже бы проснулся и не столько из-за боли...

Голова ошалело вертелась. Открывался беззвучно рот. Ничего себе пробужденьице! Скорее от инфаркта помрешь, чем от рака.

А Каза почему привязан? Ав поговорил бы с ним, но сильнее любопытства было желание опорожниться. Прежде чем привязать спросили бы, а ни хочет ли он в туалет?

Сомнительно, что развяжут. Реакция обезьян угадывалась. Но нельзя же просто взять и обоссаться взрослому человеку. Он просто обязан побороться за свои права.

Ну и душиловка. Предвечерняя: тяжелая и неподвижная. Или его душит страх? Стекавший со лба пот въедался в глаза. Моргать. Зажмуривать. Распахивать. Вращать белками. А между тем...

- Господа. - обратился он к аборигенам.

Истязатели сгрудились в тени деревьев и о чем-то переговаривались, видимо, на родном языке, потому что слыша их, Авангард Всеволодович не разобрал ни слова.

Впереди лес, за спиной гора, но ни капли тени не перепадало пленникам. Клонившееся к лесу Солнце слепило и жгло.

Под ногами твердая земля, можно переминаться. Можно, да не возможно из-за тугой стяжки.

А лес, как дома в средней полосе смешанный и зеленый, и застыл будто разрисованная чеканка.

Ав, повторил обращение. Однако, господа не обратили внимания и на этот раз. Его растерянный взгляд встретился с глазами бывшего собутыльника, явно, им недовольного.

Авангард Всеволодович попытался оправдаться:

- Может не понимают...

- Понимают они. Громче кричи. - рычал Каза почти остервенело.

"Эх, везет же ему - он-то голый, может и обоссаться". - подумал Авангард, набирая воздух насколько позволяла впившаяся в грудь веревка.

- Господа, я в туалет хочу. Будьте людьми, дайте сходить. - прокричал он, рискуя не удержать содержимое мочевого.

Стало так тихо, словно у вселенной выключили звук. Обезьяны разом повернулись к пленнику. Из толпы выбрался седой от макушки до пят самец, ниже остальных на голову, но раза в два шире. Растолкав опешивших соплеменников, направился к столбам.

- Что ты сейчас сказал? - прорычала обезьяна в ухо человеку.

Ну, конечно, Авангард Всеволодович почувствовал себя виноватым перед мучителями, ведь он обозвал их людьми. То есть, как бы, поставил свой вид выше их вида. Мать перемать, опять лоханулся.

"Ну и вонь! Прям дохлятиной. ****ь, не обоссышься, так обрыгаешься. Да что он такое жрал?". - возмущался Авангард, отворачивая голову до упора.

Седой, стоя в каких-то несчастных сантиметрах, не отнимал обезьяньей морды от лица, точнее от головы Авангарда, и как будто на зло дышал открытым ртом.

- Ничего. - выдохнул человек в облаке не человеческой вони, зато с облегчением...


СЧАСТЬЕ



Есть в зиме частица лета:
под холодными снегами
ждет земля лучей привета,
как улыбку ждем мы сами.

Замораживают душу
раны колотым страданьем,
но она им не послушна:
ждет она любви дыханье...



Резкие движения тазом, словно поерзал на стуле. Левым боком вперед, вкручиваясь как саморез. Давившая на член веревка ослабла. Тут же, в миллиметровый просвет хлынула моча.

Ав забыл, где находился. Забыл кто он и что с ним. Минуту он не помнил ничего. Одуряющая духота и ослепляющий свет стали близнецами блаженства, как будто вознесясь на американских горках, он врезался в Солнце.

Сознание испарилось, осталась лишь мысль: если долго терпеть, а потом опорожниться, то и никакого оргазма не надо. То есть настолько это приятно, что, кажется, могло бы заменить секс...

Но всякому удовольствию приходит конец. Он выдавил последнюю каплю, вместе с которой кончилось и его счастье. Приятный душ завершился мокрыми шортами и трусами. На фоне противного ощущения грянул информационный взрыв. Авангард Всеволодович перестал улыбаться и открыл глаза.

***

Первым требованием возвратившегося ума было посмотреть ни пропиталась ли веревка насквозь, но раскаченная грудь препятствовала зрению. В такие моменты жалеешь, что не жираф.

Ему было важно увидеть свой конфуз прежде, чем об этом скажут другие. Наверное, для того, чтобы подготовить душу к унижению, вовремя дать ей щит, а возможно и меч для нанесения ответного удара.

Существо всё еще стояло перед ним. Из-за седины оно выглядело, как модница, после мелирования. Матово-серый окрас распространялся по всему телу, блестела только черная лысина - круглая, как тонзура священника.

Существо отступило на шаг, закрыло вонючий рот и с любопытством всматривалось в лицо Авангарда. В область его паха оно не смотрело. Человек почувствовал облегчение, глубоко вздохнул и расслабил плечи.

"Как же хорошо, Господи, вовремя обоссаться!" - взмолился человек: волосы горели огнем, золотом блестела щетина. Плевать ему на совесть и стыд, придуманные людьми, он животное: он всегда был, есть и будет животным! По крайней мере, пока у него есть тело...


ОТКРЫТИЕ



Моя душа, как тёмный берег,
Я к ней плыву, не зная путь.
Зачем живу, во что я верю,
Пойму ли я когда-нибудь?

А впрочем я давно всё знаю
И хоть грешу на этот счет,
Смотрю вокруг и понимаю:
Река течет... Река течет...

Течет река, своим изгибом
Порой меняя в жизни смысл.
Течет река и груз ошибок
Сильней с годами тянет вниз.

Течет река, с душой сливаясь.
Размыло время берега.
Но где-то там, во тьме сияя,
Всегда есть шанс простить врага.



***

- На органы его! - разорвалась шумовая граната многоголосого рыка.

Глаза человека, хоть и были открыты, но слух обратился внутрь, прислушиваясь к размышлениям, поэтому не сразу дошло, чего хотят эти...

Информация поступавшая через глаза еще не переварилась полностью...

- Давайте его на органы! - шерстяная толпа придвинулась, окружила полукольцом с единодушным пожеланием отпечатанным на обезьяньих мордах.

Люди они или звери?! Да какая Господи разница, теперь он готов на любое испытание. Но постойте-ка...

"Что они кричат? - в услышанное не верилось. - Хотят выпотрошить?! О, Господи, да, за что же?!"

- Стойте, стойте! - прокричал он. - Меня нельзя есть, я же могу вас заразить! У меня рак в четвертой стадии!

"А они знают что такое рак?" - мелькнула опасливая мысль.

- Рак это... - начал он, но его перебил Седой:

- Мы знаем, что такое рак. Ты, человек не считаешь нас за разумных. Думаешь, раз мы похожи на обезьян из вашего мира, значит мы и впрямь недолюди.

- Ну, почему? Не считаю и не думаю. Я только считаю сколько вас: раз два три четыре... десять... много... А вы не боитесь заразиться и умереть все до единого? - нужно напугать их как можно сильнее. - Да еще в невообразимых мучениях...

Кажется, они и правда знали что такое рак. Раздавались те же голоса, но уже с другим настроем, и всё равно не благоприятным для человека.

- Не, я его жрать не буду.

- Давайте, просто убьем и выбросим в реку.

- Нечего реку засорять всякой падалью, лучше закопаем.

- Ну вот еще, копать! В реку!

- Выбросим, но сначала сцедим кровь, пригодится для перехода. Зачем добру пропадать.

- Верно! Принесем его в жертву Окну!

- Да!

- Точно!

- Данный человек не годится для жертвы. - это был голос Каза, подействовавший на толпу словно ливень на горящий сарай. - Кровь смертельно больного слабая, она не откроет портал.

- Уууу - загудело всеобщее разочарование.

И вдруг, после кем-то высказанного предложения, обезьяны затихли:

- Тогда отведем его к колдуну, пусть вылечит, а потом съедим или сцедим кровь.

Тишина провисела не долго и снова разразился эмоциональный шторм:

- К колдуну!

- К колдуну!

***

После того, как пленников развязали с тычками и словечками на незнакомом Авангарду языке, судя по тону ругательствами, и повели вглубь леса, он спросил шедшего рядом с ним Каза:

- Я-то чужой, а тебя за что?

- За пиво. Оно предназначалось для праздника.

- Понятно... И что с тобой сделают?

- Просто убьют. Я вор. Никто не захочет есть мясо преступника.

- Чтобы не заразиться преступными намерениями?

- Совершенно верно.

***

- А почему ты, чтобы избежать казни, не превратился в железяку?

- Я не могу. Если приговор справедливый, это ниже обезьяньего достоинства...

- А правда, что моя кровь слабая и не откроет портал?

- Тсс.. - зашипел Каза обнажая свой звериный клычище. А далее с оглядкой на охранников, чтобы те не услышали, прошептал удивительное. - Нет.

- Спасибо, Друг! - почти беззвучно поблагодарил Всеволодович обезьяноподобного страшного зверолюда - как он их классифицировал, глаза его увлажнились.

Авангард Всеволодович расчувствовался и не из-за благодарности, а потому что понял: даже обезьяний мир не без добрых обезьян.

Он бы и вовсе разрыдался от совокупности бед произошедших с ним за всю его жизнь, вершиной которых стала смертельная болезнь, но это было ниже его собственного достоинства... простого человеческого...

Впрочем, не важно человеческого или обезьяньего - достоинство и человечность, оказывается, общие для всех человекоподобных. Это стало настоящим открытием для него.



Часть 8, пекло, главы 51-56



ХОЧЕШЬ КОФЕ?



Горячий, терпкий, неземной,
как поцелуй, который ждут -
мурашки чувствуя спиной,
напиток сей кайфуя пьют!

Ты станешь стар и вечный быт,
а с ним сосуды и хондроз,
но выйдешь в мир, а там взбодрит
в кофейне чашка сладких грез...



***

Принаистраннейшее событие ожидало меня во время посещения больницы. Поначалу всё шло как предполагалось. То есть пришел. Выждал очередь. Однако, первое, что приятно поразило - охранник, даже не дослушал, сунул листочек с номером телефона.

- Следующий .- важно бросил он, столпившимся позади меня.

Обычный или наоборот не обычный для наших дней дисковый аппарат одиноко торчал на стойке. Облезлый, но исправный. Я поднял трубку, он гудел. Подумав, что давно не пользовался таким, набрал номер, заодно прокручивая гневную тираду в уме.

- Здравствуйте, я вас слушаю. - голос в трубке прозвучал вежливо и знакомо.

Она! Стоп, а что собственно в ней такого? Перед глазами явственно всплыл ее образ. Одновременно я почувствовал энергию, силовое поле или что-то вроде того окружившее меня. Под сердцем сжалось. На лбу выступила испарина.

"Да что со мной такое?" - подумалось тогда.

- Здравствуйте. - выдавил я, в голове образовалась каша, словно ложкой перемешали мозг, заготовленные слова исчезли в мысленном хаосе. С усилием сообразил:

"Сначала представиться, затем изложить проблему".

Что и сделал прерывающимся, как плохая связь тембром.

- Одну минуточку. - голос звучал словно моментально действующее успокоительное. - Такое бывает. Сейчас я к вам выйду.

- Спасибо. - сказал я, проваливаясь в прострацию, если бы следующий ни вырвал у меня трубку и ни отпихнул от стойки, я бы так и стоял с открытым ртом и с выскобленными до пустоты черепом, держа трубку возле уха.

***

Странное было свидание. Безымянное, если так можно выразиться. Точнее не свидание, а прелюдия к нему. Во-первых: за десять минут общения мы так и не представились друг другу, то есть я даже не спросил, как ее зовут, а сама она до этого не снизошла. Во-вторых...

- Хочешь кофе? - спросила она сияя, будто Луна, протягивая мне лист А 4 с моим описанием. - Вот, возьми.

Разумеется, я не заглянул в него ни одним глазом, сразу же убрал в папку, сунул папку в рюкзак. Понятное дело, я опешил от обращения на "ты" и приглашения "на кофе", лишился языка, но слава богу не головы. Я кивнул. Хорошим поводом не смотреть на нее стало отыскать и прилепиться взглядом к кофемату.

***

А давно ты был с женщиной? Если речь о постели, то уже забыл, что это такое. Разумеется, воображение понеслись галопом в интимную сторону. В паху началось возрождение. Стоп! Палево...

***

Как будто специально девушка расстегнула рабочий халат, выставив на показ, обтянутые джинсами бедра и часть живота. Да-да, голого женского живота. Что-то на ней было надето укороченное, что при каждом ее жесте живот обнажался. И, разумеется, декольте. в котором теснились шары для боулинга.

В общем, я сжег себе всю слизистую этим чертовым кофе, украдкой поедая глазами женское тело на расстоянии вытянутой руки...

***

Не помню о чем мы говорили. Ее немного выпуклый живот всё время обнажался. Ноги как-то по особенному двигались, так что джинсовая ткань обтягивала их, и не только их, материал настолько плотно облегал ее тело, что просматривалась выемка под лобком. Такая, знаете, полосочка намекающая на женский половой орган.

- А давай встретимся. - как бы между прочим предложила она. - Сегодня вечером. Дай свой номер. А вообще не надо, у меня есть.

- Откуда? - глупо удивился я.

Докторша рассмеялась, живот снова обнажился, джинсы натянулись еще сильней.

- Из твоей анкеты. Ну, всё, я пошла. Вечером позвоню. Часов в семь.

- Хорошо. - сказал я вслед уплывающей красоте, отслеживая под белым халатом движения женских ягодиц - из стороны в сторону параллельно полу...

***

Я бросил пустой стаканчик в урну и слетел с больничного крыльца, где только что произошло чудо, ощущая себя чуть ли ни перышком. Еще раз оглянулся на дверь. Сквозь стекло входного ансамбля вестибюль просматривался до поста охраны в другом конце.

Возбуждающей походкой девушка шла через центр внушительного зала, и, будто почувствовала моё пристрастие, обернулась. Благодаря расстоянию я осмелел и впервые смотрел ей в глаза. Она улыбнулась и помахала рукой. Разумеется, я тоже. Вернее, рука взлетела сама.

- До встречи. - сами прошептали губы.

Молодая женщина кивнула. Что?! Нет, услышать она не могла. Тогда почему вдруг стало так стыдно, словно уличили в чем-то предосудительном? Разница в возрасте лет на двадцать? Хм, Странно. Очень всё неожиданно и странно...


ДОРОГА В ПЕКЛО



вновь утро начинается со слез
в чужом гнезде пищат мои птенцы
разбито сердце истовостью грез
счастливы матери несчастливы отцы
не исцеляет душу алкоголь
вода забвения не лечит ум
виток спирали превратился в ноль
и задыхаюсь я от тщетных дум
куда направить мысли и мечты
чего добиться если цели нет
воспоминаниям заткнуть бы рты
стереть из памяти цепочку лет
всё что достигнуто пропало зря
и дети "папа" говорят ему
она ушла я опрокинут в грязь
жизнь не нужна теперь мне одному
и нет спасения больной душе
разумность в действиях абсурдно ждать
и вот оно последнее клише
и выход найден ПРОСТО умирать



***

Приблизительно через час мы покинули лес, могучие деревья которого сообщали о невиданной мною древности растений.

Экземпляры в три, а то и в четыре обхвата, приводили меня в восторг, и попадались через каждые двадцать - тридцать метров.

В один или в два обхвата росли на каждом шагу. Это были обыкновенные деревья. Дубы и какие-то еще. Я так и не научился распознавать деревья ни в детстве, ни повзрослев.

А взрослому не досуг. Семья и работа, и ничего познавательного, кроме как раздобыть побольше денег. Редкие выходные, летом проводили на речке, где разумеется не до деревьев. А зимой, только в снегу тонуть - лазить по лесам или насмерть замерзнуть - заблудившись с дура ума.

***

По твердой земле идти гораздо удобней, чем по песку, главное не споткнуться о вылезшую на поверхность кореняку.

Корни были повсюду, извиваясь, как гигантские и не очень змеи. Приходилось или наступать на них, если они торчали не сильно или перешагивать, задирая ноги чуть ли ни на пол метра.

Несмотря на тень, в мертвом безветрии стояла самая поганая что ни есть духотища. Спасибо, хоть Солнце не прожигало в нас дыры раскаленными как шампура на огне лучами. Хотелось пить. Рот пересох, будто степной ручей в засуху.

Каза шагал плечом к плечу со мной. Мы тихо переговаривались, относительно тихо с его стороны. Сопровождавшие обезьяны не особо строжили, вероятно, убежденные, что деться нам некуда, мол, побег дело безумное, потому что бессмысленное. Может они думали, что я жажду исцеления?

Честно говоря, мысль об исцелении совершенно не вдохновляла и ни сколечко не радовала - всё равно ведь убьют. Однако, Каза время от времени заговорщицки подмигивал. Но читать сложные для понимания обезьяньи морды, язык не поворачивается называть их лицами, занятие не простое.

Не мешало бы хорошенько их изучить, чтобы правильно трактовать ту или иную гримасу. В общем, иногда, сердце екало, потому что верилось в сверхъестественное обещание, иногда, я не обращал внимания, думая. что показалось или означает иное.

Сверхъестественное обещание в моем понимании значило, а вдруг он и правда устроит побег.

***

Целый час мы тащились по лесу, обливаясь потом, спотыкаясь о корневища, а побег наш никто не устраивал. И никто не домогался нашей несчастной крови раньше назначенного времени.

На вопрос о насекомых, мол, куда они подевались Каза скривился и пожал плечами. Кстати, за всю дорогу я не видел ни одного животного, не слышал птиц.

Тишина, как после апокалипсиса. Жутко, когда такая тишина вокруг. И разумеется, не естественно. Наверное поэтому, чтобы заглушить странное природное безмолвие, мне хотелось болтать, что немного раздражало Каза...

- Береги силы. - рыкнул он пару раз.

***

Равнина за лесом, напомнила степь. Любил я леса, но большую часть жизни провел в степном краю. Да и родился, можно сказать, в степях, только за две тысяч верст от места, где прошли мои детство юность и считай вся жизнь. Вся жизнь, потому что после разрушения семейного очага, наступило моё доживание...

Не помню, говорил уже, что женился поздно, а развелся еще позднее, около пятидесяти. Какой на хрен чистый лист в пятьдесят или около того? Никакой, когда потерял семью и бизнес. Начинать заново? Да ну, бросьте. Или я действительно слабый? Как одна мне сказала, выслушав мою историю:

- Не думала, что ты такой слабый.

Слабый?! И что?! Все что ли богатыри духа? Далеко не все. Просто некоторые поумнее и как-то дотягивают, пока время ни залатает рану. В том смысле дотягивают, что не опускают руки и не теряют годами наработанные навыки. А я потерял. Не потерял, выбросил, рассуждая, что нет надобности, раз нет семьи.

И запил. Вообще-то, из-за семейных неурядиц запил я раньше, потому, собственно, и похерил работу. Проваливал сделку за сделкой, не являясь на встречи с клиентами. В один прекрасный день компаньоны возмутились, поставили условие: не пьешь - работаешь, пьешь - уходи. В итоге, переизбрали директора, то есть меня и я уехал в Москву, в охрану...

***

Вообще-то, я дисциплинированный, что касается дел, если дал слово довести начатое до конца. Работал два через два. Пил исключительно между сменами. Много пил, до беспамятства. Жить долго не собирался. Кажется, так и вышло...

***

Домой больше не возвращался. Снял комнату в столице. Жилье выходило почти в треть зарплаты. Детям, обиженный на бывшую, пересылал, только пять тысяч. На оставшуюся половину ел и пил. Ел мало, больше "жрал". Кажется, я мечтал упиться до смерти. Искал смерть в бутылке. Почему же теперь бегу от нее?

Ну, хватит об этом. И вот, мы вышли из леса...


МОМЕНТ



Пророки ныне не почете,
но я скажу Вам просто так:
возможно завтра Вы поймете,
что каждый был вчера дурак!



О запахах. В горчичном тумане не пахло или было не до ароматов в борьбе за кислород. В пещере воняло грязным тряпьем и отсыревшим пухом. Лес пах самим собой, но его запахи подванивали, как сыр для сэндвича расплавленный в микроволновке.

Равнина благоухала растительным мускусом доведенным до кипения. Мы словно уперлись во что-то невидимое и враждебное. Во что-то такое, во что можно было окунуться, как в воду, но тс возможностью дышать.

***

Стоя, будто на границе миров, кажется, никто из нас, ни Каза, ни я, ни наш эскорт не хотели сделать и шага вперед.

Обезьяны снова сбились в толпу вокруг Седого.

- О чем они спорят? - донимал я, прислушавшегося, словно окаменевшего напарника.

Обезьяны разделились на две партии рычавшие и хрюкавшие друг на друга всё громче. По его поведению внутри полу колец, понималось, что Седой рычит громче всех и больше всех жестикулирует, пытаясь, если ни примирить, то заткнуть стороны.

Передать фонетику их речи буквами сложно, что-то вроде брр грр хрр. Может там и присутствовало что-то похожее на слова на не знакомом языке, но постоянное клокотание в гортани, превращало их в сплошное рррр, с мелькавшими иногда узнаваемыми гласными и согласными. Да, настоящий язык из кинофентези или фильмов про инопланетян.

Нас оставили в стороне без присмотра. Лес за спиной. Можно бежать. Но куда? Разумеется, к реке, чтобы покинуть этот мир. Но как? В этом мог помочь Каза.

Подойдя сзади, я похлопал его по высокому плечу, словно потрогал ходячую шубу, а когда он недовольно обернулся то, не разрывая зрительной связи, кивнул на лес.Теперь заговорщика изображал я. Каза не ответил, дернул плечом, как будто стряхнул нечто, отвернулся, внимательно слушая распри соплеменников.

***

Я понял кого напоминал Седой - Кинг Конга, только мини. Глядя на него, я еле сдерживал злорадный смех по поводу его малорослости. Мини Конг лупил себя в грудь кулаками. Голова запрокинулась. Рассерженный рев рвался из глотки и, оборвался кашлем.

Обезьяны прекратили спор. Уставились на вожака. В наступившей тишине Седой, перемежая речь с покашливанием, по киношному прорыкал, оглядел всех ужасно строгим взглядом и все согласились, закивали, часть явно удовлетворенно и часто, часть с видимым неудовольствием сделали по одному кивку.

Седой развернулся к нам, что-то по своему рявкнул.

- Пошли. - это уже Каза мне и шагнул в прозрачный, стоявший вертикально кипяток.

Две обезьяны обогнали нас, остальные тащились вслед. Ровная, как столешница местность ограничивалась, лишь горизонтом. Высохшая от зноя трава, жесткая, словно хитиновые лапки жуков царапала голени и была такой же коричневой, как большинство насекомых.

- Упустили момент. - зло пробурчал я ни к кому не обращаясь.

Но Каза понял кому я и о чем. Он по прежнему шел рядом. Впервые послышалась печаль в его рычании:

- Ты не знаешь мой мир. Поверь - всё к лучшему.

Смысл сказанной банальности не убедил меня, зато подействовал тон товарища, как мне показалось до этого, ясно выражавшего лишь досаду и гнев. Внутри будто развязался узел, перетянувший главную артерию души.

"Да, все они тут такие, только рычать и могут". - уже без злости подумал я.



ПЕКЛО



Когда бессилие ума

отнимет силу вдохновения,

в строках унылого письма

исчезнет проблеск озарения...



- Слушай, Каз, ни хрена не пойму, почему мы не почувствовали, как нас вязали? Или это только я так напился? - это была ирония над собой и способ замаскировать тревогу, но страх никуда не делся - несмотря на полуулыбку, сидел в глазах.

- Яра. - рыкнул Каза упрямо вышагивая, ни на кого не глядя.

- Яра?! Кто это?

- Усыпляющее благовоние. - пояснил собутыльник равнодушно.

- Надо же какой спокойный. - лицо человека исказилось в гримасу не хуже обезьяньей. - И что, нас реально убьют?! А, ну да, тебе же по хрен, ты в любой момент можешь стать железякой...

- Береги силы. - посоветовал Каза, явно удерживая себя от агрессивного воздействия на спутника.

- Какие тут силы, когда ни глотка воды. Как это возможно отправиться в дорогу без воды и еды, да еще по такому пеклу!

- Терпи, скоро придем.

- Хоть ссы в ладошку... - Авангард остановился, склонил голову, изучая ковшик ладони. Он выкатил очи и приподнял брови, будто и правда намеревался осуществить сказанное.

***

В следующий час путешествия вид равнины изменился. Степь превратилась в пустыню. Серая земля потрескалась и выглядела, как одноцветная мозаика.

Мозаика с дефектами, иные пятигранники отстояли друг от друга на ширину стопы, что грозило переломом или вывихом конечности при попадании в щель.

Поднятая ногами пыль тут же оседала в безветрии. И ни единой травинки. Может это дно высохшего моря? Скорее озера, из-за отсутствия солевых отложений.

Темно серое под ногами, бледного голубое над головой - полное уныние для глаз. Хотя, с позиции сюрреализма в пейзаже присутствовала художественная привлекательность. Снизить бы только температуру градусов на двадцать и добавить жидкости в организм литра два...

Авангард и впрямь собирался опорожниться, уже полез в трусы, но помешал Каза. Вернулся, ухватил под мышку, протащил за собой пару метров, приговаривая, то есть порыкивая:

- Береги мочу. Телу она нужнее внутри.

- И как же она поможет телу находясь в нем?

- Потом! Она выйдет пОтом, охлаждая весь организм. - ответил Каза, и тут же рассмеялся. - Ты вроде человек, но тупой, как обезьяна!

Он так смеялся, что даже остановился, хлопая по коленям.

- Обезьяний бред. - бурчал Авангард Всеволодович не останавливаясь. - Пот выступит, может быть, если успеешь выпить ее горячей, как от чая...

***

Он услышал детские голоса, внезапные и пронзительные, словно сигнал подкравшегося автомобиля.

- Откуда здесь дети?! - Авангард завертелся на месте, как айтишник в игровом кресле.

Удаляясь вышагивал Каза. Еще дальше маячили спины проводников. Сзади приближались остальные попутчики, ускорившие шаг, смотревшие с подозрением. За ними серо-голубое пространство и лес казавшийся из-за расстояния почерневшей травой.

Он уже думал, что ему померещилось, когда разразился шепот. Авангард поднял глаза и увидел темные силуэты. Мальчик и девочка лет десяти, будто две грозовые тучи нависали над ним. Он почувствовал себя игрушечным человечком брошенным в песочницу.

Прислушавшись, он не мог разобрать ни слова. Но почему они шепчутся? Наверное потому, что играя в него, не хотят, чтобы игрушка узнала об уготованном ей. Серьезность с которой они перешептывались, не сулила хорошего...

***

- Эй,ты, чего стал? - его толкнули так, что он чуть ни повалился, как подпиленное дерево.

- Кажется, у меня тепловой удар. Не надо было бросать мою кепку в пещере. - с долей упрека оправдывался человек, трогая нагревшуюся, словно кастрюля на плите голову, вглядываясь прищуренными глазами в побелевшие от жары небеса...



МАНИФЕСТ



Давайте будем как быки
Быкам приказы не понятны
Хлысты им тоже мало внятны
На головах растут клыки

Давайте будем как быки
Найдем свободные поляны
Свободой той не будем пьяны
А будем делать вверх рывки

Давайте будем как быки
Не отравляться в никотине
Летать на травяном бензине
На лыжи встанем и коньки

Давайте будем как быки
Копить не деньги а здоровье
Не жрать бифштексы с чьей-то кровью
И будем духом велики!



Авангард Всеволодович натянул футболку на голову - со спины на лоб. Ткань давила под мышками. Руки неудобно и нелепо свисали от ушей. Подумав секунду, снял совсем, повязал, как бандану. Черного цвета футболка плохой вариант от Солнца. И, сто процентов обгорит спина.

Почему Жати одела на него именно черную? Вероятно, когда нет конкретики в пожеланиях, волшебство учитывает предпочтения того, для кого совершается. А потом, время на подумать не давали. Да и вряд ли бы он попросил белую, он же не знал, что будет шастать по пустыне, как верблюд. Да и кепка на что. Жалко кепку. Чертовы обезьяны!

Белые одежды Авангард не носил, потому что рыжий. В белом его розоватая кожа, казалась красной. Темные же цвета подчеркивали бледность его лица. По мнению Авангарда Всеволодовича - бледнолицый лучше, чем красномордый.

Даже, как-то, по благородному. Белая кожа в сочетании с прямым тонким носом и курчавой бородой делали Авангарда похожим на древнерусского князя. Синие широко поставленные глаза, густые сросшиеся брови усиливали сходство.

"Князь, вылитый князь! Какой-нибудь из Всеволодовичей!" - шутил иногда Всеволодович, смотрясь в зеркало.

И тут, к нему пришла идея!

***

- Я хочу в туалет. Могу я, хотя бы поссать?

- Не можешь. Это священная земля. Гадить запрещено.

- И как быть?

Терпеть. Или сходить в бутылочку.

- И где я возьму... бутылочку?

- Не знаю. Иди давай.

- Я ж обоссусь! Обоссаться, надеюсь, не запрещено?

- Иди-иди. - рявкал Седой, почесывая ляжку. - Сам иди, а то за ноги потащим.

Стоявшие вокруг него и Седого обезьяны злобились, как псы на поводке.

- Хм. - ухмыльнулся Авангард, стащил с головы футболку, вытер вспотевшее лицо, свернул ее и положил на подрумянившиеся плечи. Стал разворачиваться, чтобы пойти куда послали, но вдруг передумал...

***

- Почему здесь постоянные проблемы с удовлетворением элементарных потребностей?! Что за мир такой бесчеловечный?! Точно, что обезьяний... Но если я умер, то почему должен мучиться и после смерти?! Нет ребята, так дело не пойдет. Ссать я хотел на вас и на ваши заморочки! Меня это больше не касается! Я умер, а значит, наконец-то, освободился от ваших обезьяньих ценностей! - произнеся героическую речь Авангард Всеволодович растолкал стоявших на пути горилл, он тоже был сильный, его торс до сих пор выдавал в нем бывшего тяжелоатлета, выбравшись за их спины, отошел подальше, остановился, с гордостью глядя в серо голубую бесконечность, напоминавшую натюрморт с апельсином, широко расставил ноги...

Седой, хоть и мини конг, однако не дурак, сообразил, что хочет сделать этот человечишко и молниеносно отдал команду:

- Не дайте ему опорожниться! Убейте его!

С ревом толпа обезьян кинулась выполнять приказ предводителя. Топот тяжелых ног и жуткие рыки оглушали и разумеется отвлекали, но Авангард Всеволодович мужественно сосредотачивался на своем пенисе, схватившись за него обеими руками, чувствуя, что клапан в паху вот-вот откроется...

Солнце, будто с силой брошенный апельсин ударилось о землю. Оранжевая мякоть разлетелась по сторонам. Всё вдруг исчезло. Только ядовито пылавший свет застил глаза и будто закадычный друг заключал в свои жаркие объятья...



ПОСЛЕ СМЕРТИ



Я не боюсь, я только плачу,
Никто ведь не поплачет так, как я.
Забудут скоро, не иначе,
Когда прервется линия моя.
Мне самому зачем такая память,
Я не хочу по людям скорбью бить,
Пусть лучше помнят, что я жил стихами,
Что просто в рифму мог я говорить.
Хотя, и не особенно искусно,
В заумных фразах смыслом не петлял,
Я говорил, что без любви мне грустно,
И что за счастье душу бы отдал...



- Какой ты. - улыбалась Жвтьмира, запуская тонкие пальцы в его рыжую шевелюру.

На сказочной поляне на мягком диване он лежал головой на коленях у Смерти. К цветочному аромату примешивался запах мужской парфюмерии. Это благоухал он сам - вымытый и переодетый. На нем были точно такие же шорты и футболка, только новые. И трусы...

- Ты снова переодела меня? - Авангард принюхивался и присматривался к себе с явным удовольствием.

- Да. И помыла. Сама. Без волшебства. Только ка-а-пельку, чтобы спал. - улыбалась она, даже голосом.

- А как ты меня нашла?

- Ты сам нашелся. Я же тебе говорила, что я везде. Забыл?

- Да нет... Значит, они убили меня... - Авангард Всеволодович задумался на секунду. - А я всего-то хотел пописать и надеть на голову трусы...

- Чудак! - рассмеялась Жати, но не слишком, она словно завернулась в одеяло из тихой радости и не хотела выбираться.

- Почему чудак?! Ты знаешь, что мне нельзя загорать?!

- Знаю. - ответила она ласково, приятно шурудя у него в волосах.

- Вот, поэтому трусы на голову, а майку обратно на тело. Мы шли к местному колдуну, чтобы тот... - он вопросительно заглянул в ее глаза, излучавшие что-то светлое, однако потустороннее, - Вылечил меня...

- Ясно. - улыбнулась Жати, как бы глядя и не глядя на своего Авангарда.

- А мы где? - он снова приподнял голову, осматриваясь.

- В мечте! - пырскнула девушка, будто проснулась.

- Мне нравилось в кемпинге. Давно мечтал...

- Мечтал, а сбежал. - голос девушки отвердел, она прихватила его волосы торчавшие между ее пальцев и слегка потрепала.

- А, нет, не надо так. - попросил он капризно. - Поделай еще, как делала. Когда я был маленький, мне так мама делала. Господи, как же давно. Неужели столько лет прошло... Как быстро... Слушай, а жизнь ведь и правда пролетает незаметно.

- Наверно. - про жизнь ей было не интересно.



"А какой был?" - нужного файла в памяти не оказалось - Хм...

- Ты чего хмыкаешь - Жати легонько тряхнула задумавшегося Авангарда.

- Да, так... сам не знаю...

- Говори уже.

- Хорошая ты. Если б не была Смертью, как бы нам было хорошо вдвоем. Я бы любил тебя как последний раз в жизни!

К выражению нежности на лице девушки прибавилась печаль:

- Я тоже, но ты ведь понимаешь, что это невозможно... Не дадут... - Она прервалась, роняя одинокую слезинку на лоб Авангарда. - Всё что я могу для нас...

- Да понял я уже. - перебил Авангард, вытирая мокрое место на своем лице. Романтическое настроение пропало... - А можно тебя попросить?

- Конечно! – Жати встрепенуулась, глазки заблестели, спинка выпрямилась. – О чем?!

- Ну, чтобы подольше нам вот так...

- Хитрый да?!

- Я-а?! Почему это?

- Да. Ты. Потому что пользуешься моей слабостью.

- В каком смысле?

- Не понимаешь?

- Нет.

- Хитрый.

- Жати, мне действительно хорошо с тобой... как с женщиной!

- Я так и поняла. Но только не как с женой, а как с мамочкой.

- С чего ты взяла такое?!

- С того что ты не хочешь меня как женщину. Не хочешь, чтобы я родила твоего ребенка.

- Хочу! Очень хочу! Честное слово!

- Правда?

- Конечно. Только вот что-то не то с организмом. Честное слово впервые такое. Не знаю что с ним, может это от страха. Потому что это как бы всё, больше ведь у меня ничего не... Знаешь, лучше исчезнуть совсем, если на то пошло...

- Нее, ты не прав. То, что я тебе предлагаю это всё-таки жизнь. Потом поймешь и оценишь. Это сейчас ты думаешь, что я плохо поступаю с тобой. Ты ведь иногда мечтаешь, чтобы ни что не отвлекало от мышления. А там ты и будешь наслаждаться лишь мыслью.

- А что толку мыслить, если не с кем поделиться намысленным?

- Со мной будешь делиться.

- А ты будешь слушать? Бывшая вот не слушала. Ей было абсолютно плевать на мой внутренний мир. Как и мне на ее. Но какой у нее мир, самолюбование одно и сексуальная озабоченность...

- Буду. Мне нравятся твои мысли и твой внутренний мир. И всегда нравились.

- Но как?! Каким образом ты их знаешь?!

- Так. Я давно наблюдаю за тобой. Ты у нас в группе риска почти с рождения.

- Ладно. - прозвучало не уверенно.

- Точно?

- Да...

Приподняв левую бровь, Жати положила руку ему на живот, заскользила в сторону паха. При этом она как-то особенно улыбалась.

Авангард испугался, перехватил игривое поползновение.

- А говоришь - не хитрый.

- Солнышко, пойми, пожалуйста, я только что пережил смерть. Кстати, в очередной раз.

- Пережил?! Но ты даже не знал об этом, потому что я отключила тебя, чтоб не мучился. Нарушила, ради тебя всё, что могла. А ты не благодарный и хитрый. И не Солнышко я, а Смертушка. - На последних словах женщина смягчилась. Дальше с задором. - Кстати, видел бы ты мор... физиономию своего друга, когда я появилась перед ним из воздуха и забрала твои окровавленные останки.

- Наверное, съесть хотел...

- Плохо думаешь о друге. Похоронить он тебя хотел по-человечески.

- А что с ним стало или станет, его тоже хотели убить?

- Его не убьют. Кроме него у них там никто не умеет обращаться с Окном. Он им нужен... живой.

- Ну, слава Богу. - выдохнул Авангард устало.

Вместо боли физической, которую он должен был испытать умирая, навалилась боль душевная теперь. Ну, не так всё. Всё не так...

- Хорошо. Восстанавливайся. Пока оставлю тебя. У меня срочный пациент. - сказала она, как огрубевший душой бюрократ, строго соблюдающий инструкции и тут же исчезла.

Голова Авангарда упала на возникшую из ниоткуда подушку. Поворочавшись, он понял, что ему снова приспичило.

- Да, что за напасть. - сцедил он. - Простатит что ли обострился...

- Это нервное. Собирая тебя по кусочкам, заодно убрала и все твои болячки, кстати. - раздалось отовсюду.

"А толку". - подумал Авангард, нехотя вставая с дивана.

То, что захотелось помыслить далее, он пресёк, а вдруг она опять подслушивает его мысли...

- Спасибо, Смертушка. - крикнул он, невесело озираясь.


*****

Алабушевское кладбище. Часть 9. Любовь. Главы 57-61

***

СЛАБЫЙ

Любовь разбилась вновь о быт,
как о скалу волна морская,
по камню струйками бежит,
на нем лишь пену оставляя...

Еще мгновение и нет
следа волны той под волною,
что притащилась вновь из недр
неизмеримых глубиною...

***

Эх, Жати, Жати... Не надо было заманивать на кладбище. И не нужно было за яйца хватать, имеется в виду так скоро. Сошлись бы как все и зачали бы как другие - постепенно и не по принужденно. Например, у нас с женой первый ребенок родился приблизительно после двух лет и девяти месяцев совместной жизни.

Кстати, не смотря на мою готовность к детям, я был ошарашен, когда она сказала, что беременна. Известие ворвалось в душу, словно ветер в комнату. Мысли взметнулись как бумага со стола.

Представляю какая была у меня физиономия, пока я наводил порядок в голове. Жена даже обиделась. По ее мнению я должен был обрадоваться и запрыгать.

Однако мысль, что ребенок живой человек, а не машина от которой можно избавиться не желая содержать, охладила приступ радости. Серьезная ответственность. Смогу ли я стать настоящим отцом...

***

- Ты что не рад?! - лицо жены приняло одно из присущих ей выражений, которые я ненавидел. Как будто она с презрением говорила, мол, я так и знала, что ты слабак. Из-за одного этого выражения опускались руки и не хотелось жить с ней.

- Конечно рад, Солнышко! - спохватился я.

Фух, наконец-то, она сменила эту свою обезьянью гримасу на что-то вполне человеческое, хоть и грубо приделанное. Чувствуя приливающую нежность я склонился и обнял ее. - Прости, Солнышко, неожиданно просто...

Она сидела в кресле эмоционально холодная, поджав под себя ноги. Я хотел поцеловать ее, но она отстранилась, показывая всем видом, что смотрит телевизор.

Я подвинулся в сторону и встал, как будто обделался, поглядывая то на нее, то на что-то мелькавшее на экране. И тут, глядя на меня с издевательской ухмылкой, она ввернула гадость, тем более обидную, что не справедливую:

- Так они и жили спали редко, а детей родили. Ни находишь, похоже на нас? Удивляюсь, как вообще забеременела...

Согласен, подобные вещи надо уметь пропускать мимо ушей, но я не умел и немного потерялся:

- Опять ты за свое. Мы же трахаемся чуть ли не через день, а в выходные по целому дню. Тебе мало?

- Да, мало, Я хочу регулярный секс!

- Регулярный это каждый день что ли?! - градус страстей неумолимо полз вверх.

- Да, а как ты хотел! Вот папа мой не такой, как ты. Мама, до сих пор от него бегает, потому что он всё время хочет ее!

- Когда я ни хрена не делаю, я тоже такой, и тоже всё время хочу! И откуда ты знаешь, может маме твоей уже не надо чисто по возрасту.

- А мне надо! Я еще молода и хочу больше!

- Купи вибратор, а мне еще и работать нужно. За два года, как ты приехала сюда, ты и не подумала поискать работу. Я кормлю нас обоих. Обуваю и одеваю. На двух работах, между прочим, въеб-ваю!

- А, куском хлеба решил попрекнуть и шмотками своими дешевыми! - выпалила она, словно ждала подходящего разогрева и бросилась к шкафу.

- На! На! Забери! - кричала она, швыряя платья и кофты на пол. - Подавись своим барахлом!

Больше всего в людях я не люблю наглость, с которой они забывают свое место и не признают своей вины. Зато у меня ее на двоих:

- А зачем ты провоцируешь? Тебе прямо в удовольствие, чтобы я чувствовал себя дерьмом. Я же не заставляю работать, я лишь прошу не пиз-еть почем зря. И давать отдыхать, хотя бы изредка. - негодовал я сильнее.

Дальше было не остановить. Расхаживая по комнате, я оправдывался изо всех сил:

- Знаешь сколько весит бочка с квасом? Семьдесят килограмм плюс минус. Каждую нужно взвесить, перед тем, как загрузить и развезти по точкам. В течение дня несколько раз поменять пустые на полные. А вечером собрать и взвесить остатки. Ты же видишь какой я уставший прихожу. А ты за целый день пожрать не сготовишь. Я каждый день встаю в пять утра, а ты, целыми днями, только и делаешь, что спишь и телек смотришь.

После того, как выговорился, мне стало стыдно за мои не мужские эмоции. Хоть ее выкрутасы выглядели театрально, в душе я пожалел жену, потому что усевшись в кресло, закрывшись руками, рыдала она по-настоящему. Но так же я знал, что успокаивать бесполезно, а реабилитироваться можно, только одним способом.

Потоптавшись минуту, видя, что рыдания не прекращаются, вышел на улицу:

- Съезжу, пожру где-нибудь. Пусть сама вещи собирает. Сегодня я слишком устал, чтобы потакать ей. Жарко. Люди много квасу попили...

***

Да, я действительно слабак, раз позволял манипулировать собой и не мог заткнуть все семейные дыры одновременно. Слабый и потому еще, что мне всё время всех жалко. В том числе и себя. Последнее губительно для любых отношений...

***

А вообще, в наши дни не обязательно жить вместе, чтобы забеременеть. Встречались бы до определенного момента, а потом бац, мол, так и так, я твоя Смерть.

Год, а может два полноценной жизни, без какой-либо семьи. Как сегодня говорят, без обязательств. Надо же какие предрассудки были у людей. Брак это социальная несвобода. Впрочем, они этого не понимали, думали, что так и должно быть. Стерпится - слюбится. Ага, как же!

***

Сегодня человечество на пике развития. По крайней мере, приближается к нему. Все хотят жить, как им нравится, а не как положено. Быть собой без ограничений. Мораль прошлого устарела. Ныне правила не приходят извне. Они идут изнутри. Якобы, изнутри...

А мир античный? Там ведь тоже была нравственная свобода?

Древность погубило рабство. Рабство, пока оно существует в каком либо виде разрушит всё - государство, общество, семью. Вначале семью. Рухнет семья. За ней общество. А следом государство.

Вот они и пытаются, нынешние мироустроители, создать мир, где нет семьи, нет зависимости друг от друга. Где семья это сам индивид - одинокий и никому не нужный, потому что ему не нужен никто. Тогда, как думают они, будет у них вечная власть над миром.

Да, точно, они это поняли раньше всех! А кому сегодня нужна семья, если честно? С дрязгами, ссорами, неустроенным бытом? Никому.

А если заглянуть совсем далеко вперед, то женщины перестанут рожать. Это же свобода, когда за тебя рожает машина. Будущее это инкубатор людей.

Не нравится?! Интересно, а кто окажет сопротивление?! Никто. Только племена дикарей, которых сотрет, сравняет с землей и ассимилирует выживших цивилизованное большинство.

А может обойдется без крови. Научат пользоваться гаджетами и подключат к мировой паутине. За денежки, разумеется, дадут им иллюзию свободы. И будут эти несчастные дикари, с таким же упорством с каким защищались, отстаивать ценности нового порядка - семья это отдельно взятый индивид запертый в клетку виртуальности, в которой любые его, даже самые страшные и ужасные фантазии не навредят никому - они же не по-настоящему.

Об этом все. Точка.

***

Да, кстати, еще кое что. Всё это началось с книжек - с первой художественно записанной истории...

***

И еще. Про "космос". Встреча с иными цивилизациями не возможна, потому что все они застряли в виртуальном существовании. Поэтому Вселенная всё равно что кладбище. Вселенная - кладбище цивилизаций похороненных заживо в стремлении к свободе...


*****

ЖИЗНЬ

"Папка" он, а я волшебник
на крутой машине черной,
словно новенький учебник!
Ждут меня с трубой подзорной!

Детки лазят по окошкам,
подоконники стирая:
"Брысь с под ног, глупАя кошка!
Чуда ждем! Когда - не зная."

***

Она позвонила ровно в семь. Многообещающий звонок, даже знак, сообщивший о душевном родстве.

Авангард Всеволодович уважал пунктуальность. Если сказал, позвоню в семь, то за несколько минут до семи уже следил за стрелкой и минута в минуту звонил. На встречу приходил раньше. Собственное опоздание равнозначило катастрофу.

Кажется, в этом они совпадали. Но может случайность. Ладно, посмотрим.

***

Авангард Всеволодович пребывал в сомнении - позвонит или нет, но готовиться стал сразу как пришел домой. Времени у него было еще пол дня.

Первое, что он сделал, проанализировал финансы. Выписал на листочек баланс всех своих банковских карт, в том числе кредитных. По кредитам: сколько и какому банку задолжал, общую сумму долга и обязательный платеж в совокупности.

Грустно сознавать, что можешь рассчитывать, только на скромные траты. Хорошо бы цветы, но нет. Во-первых: статус женщины не определен - ни любовница, ни жена. Во-вторых: свидание это или просто поболтать неизвестно.

Разумеется, кафе, хотя и не обязательно. По крайней мере, придется предложить кофе и мороженное. Алкоголь отпадает, так как ему нельзя. Значит и заикаться не стоит. Она доктор и должна понимать.

Кофе и мороженное рублей пятьсот на двоих. Плюс какая нибудь пицца или салатики. Итого - тысяча? Полторы? Две? Нет, две это запредельно. Полторы не желательно. Максимум тысяча. Ничего, как-нибудь выкрутится. При незапланированных тратах он экономил на еде. Несколько дней на макарошках - не впервой...

Короче, мороженное и кофе.

И: "Мужчина не тот, кто сорит деньгами, а тот, кто знает сколько потратит!"

***

Следующий этап - что одеть. Слава богу, здесь ситуация ясна и категорична - всё новое, купленное в кредит.

- Надо же! - удивился Авангард Всеволодович, в очередной раз примеряя черный джинсовый пиджак черные штаны стрейч и черные кожаные кроссовки. - Как знал... Красавчик просто! И тут, явился рыцарь в черных латах и разбил сердце принцессы девственницы! Не разбил, а пленил!

Он так себе нравился, что не хотел разоблачаться.

***

Прежде, чем сделать дорогостоящую покупку, Авангард Всеволодович месяц размышлял. Вроде бы и ни к чему, но хочется. Странно, что ему захотелось приодеться. Когда-то, живя семейно, он отвык себя наряжать. Вспышкой случилась решимость:

- Ничего, как нибудь выкручусь!

***

- До вечера еще слишком далеко... - понурился рыцарь, приглядываясь к своему отражению. - Лечь поспать? Да разе ж уснешь...

Черный рыцарь несколько раз принимался за ноутбук, но творившаяся с ним внутренняя лихорадка не давала сосредоточиться, ни за чтением, ни за письмом. Перед глазами всплывала та самая женская щель, втянувшая сначала его глаза, а теперь душу...

Сердце опережающе билось. Рыцарь потел и каждые пять-десять минут бегал в туалет. Но там ничего или почти ничего, какие-то капли.

- Это нервное. Хорошо, что соседи на работе, а то как-то неудобняк.

Время, как сытый котяра лениво зевало, потянувшись, снова укладывалось...

***

Он сидел на диване, то откидываясь к спинке, то склоняясь к ноутбуку. Семнадцатидюймовый павилилон ютился на табуретке, по обыкновению стоявшей возле дивана.

Комната девять квадратов в двухкомнатной квартирке, обклеенная синими обоями с золотистым узором вырванным из морского контекста, белый потолок, люстра под золото с тремя белыми кувшинами, и во всю стену окно, открывавшееся, как балкон, только без балкона и даже без решетки. Открыл, шагнул и полетел, как в книжке про Дона Хуана...

У противоположной от псевдобалкона стены стояли коричневые стол с ящиками и стул. На столе белого цвета микроволновка и чайник, тоже белый с прозрачной вставкой. Еще в комнате был двустворчатый шкаф, с зеркалом на обратной стороне одной из створок. На полу линолеум.

Шкаф коричневый. Коричневый пол с рисунком из пересекавшихся квадратов. В коричневую клетку плед покрывал темно-красный хозяйский диван. А вот покрывало он купил сам, не потому что понравилось - в тон обстановке. Как-то подумалось заменить желтые занавески на золотые.

Сочетание цветов успокаивало. Это была его медитация...

Успокоившись, он принялся селфить по новостям - привычка одинокого человека убивать время. Куча сайтов, сотни пишущих, а новости одни и те же. Беспонтовая камарилья...

***

"А если они придут сюда?! - полыхнуло в уме. - Да ладно. Ну, а вдруг!"

Мужчина рванул на кухню. Распахнул холодильник. В отличие от полочек соседей, его две почти пустовали: огрызок дешевой колбасы, немного сыра, развороченная пачка масла, кастрюлька с пельменным супом. В морозилке пельмени и сало...

Пельменный суп он изобрел для детей, когда жена по какой-нибудь причине отсутствовала. Простое и быстрое блюдо. Как суп с фрикадельками, только с пельменями. Сынок любил пельмешки, а дочурка вкусную водичку с картошкой.

***

- Папа! Папа! - крича на перебой и толкаясь, в спальню вбежали походившие на него мальчик и девочка. Глаза их светились. Лица сияли. - Мы пельменный супчик хотим!

- Папа занят, мои дорогие, видите, я документы печатаю. - Обнимая детей, проворковал он. - Попросите маму.

- Уууу... - Загудели погодки, переглядываясь погрустневшими глазками. - У мамы не такой вкусный, как у тебя.

- Ну, ладно. - растаял папа. - Пять минут подождите - закончу тут. Хорошо?

- Мама, мама, папа нам пельменный супчик обещал сварить! - звеня счастливыми голосами, дети устремились в зал.

***

- М да, надо сходить в магазин. - пробормотал мужчина, потирая наморщенный лоб, опуская ладонь на вдруг защипавшие, налившиеся слезами глаза. Слова тряслись и подпрыгивали, словно ехали по ухабам. - И обязательно что нибудь к чаю. Чай, кофе у меня при-и-отмен-ные, дор-рогие.

Бросив пить и курить Авангард Всеволодович отыгрывался на безалкогольных напитках, особенно на кофе...

***

Войдя в комнату, мужчина огляделся.

- Вытереть пыль и протереть полы. - глянув на экран телефона, заключил он. - Времени еще вагон и маленькая тележка...


*****

ЖЕНЩИНА В ЧЕРНОМ или ЗАВТРА У МЕНЯ ВЫХОДНОЙ

И проснется она, как обычно.
Примет душ потеплевших дождей.
чай зеленый нальет и привычно
бросит в чашку щепотку лучей.

Чай допьет и спеша на работу,
вдруг, опомнившись, сменит наряд,
стройных ножек объявит охоту
на мужской зазевавшийся взгляд...

Миллионы пройдут по дорожкам,
разнося по кварталам тепло,
скажут всем эти женские ножки,
что любви снова время пришло!

***

Он видел ее располагавшей к себе докторшей, когда она делала ему МРТ и компанейской девчонкой, пившей с ним кофе на крыльце городской больницы.

Теперь она выглядела не преступной красавицей ироничной и элегантной женщиной, с которой не каждый отважится заговорить.

«Эх рыцарь по зубам ли тебе эта крепость. – он скорее констатировал чем вопрошал. – В КФС уже не пойдешь. Она специально так вырядилась, чтобы вытрясти мой кошелек?»

Подойдя к нему, богиня оказалась доброй и снисходительной. Вероятно, заметив, что кавалер обомлел от ее перевоплощения, обдавая мятной свежестью духов, запросто предложила:

- Привет. Выпьем вина?!

Да это голос той девушки сексуальной и милой. А вроде ничего особенного просто угольного оттенка брючки и антрацитовой масти ветровка произведенные брендами. И разумеется прическа и макияж.

Жутковато, когда женщина вся в черном. Даже ногти покрашены черным лаком. Черные до блеска туфли черная с глянцем сумка в черную искру шарф. А так же черные, взлетающие к вискам брови, черные волосы, взбитые в копну, черный жемчуг оттягивал мочки. Только помада коричневая как глаза. И разумеется коричневатая то ли от загара, то ли от рождения кожа. Неожиданное сочетание черного с коричневым...

***

Они стояли на автобусной остановке, где он встретил ее через полчаса после звонка. Майский день угасал, словно костер, но Солнце, отходя ко сну, усиленно лобызалось, проявляя горячую любовь ко всему живому.

Час пик втягивал щупальца, освобождая улицы для влюбленных и гуляющих. Они встретились возле центрального парка. Ему десять минут пешком. Ей столько же на автобусе.

- А что мы стоим? Серьезно, я выпить хочу! – разрушила она оцепенение, в которое их упаковала почти летняя теплынь.

Она взяла его под руку:

- Пойдем или поедем?!

- А куда? – перенимая веселый тон, утопая в женском благоухании, и расположенности к нему, а бог с ними с деньгами и здоровьем, согласился он. – Есть предложение? Я как-то не знаток здешних мест для приличного отдыха.

- А для не приличного? - улыбнулась она, опаляя загадкой.

- И для не приличного тоже. - он улыбался в ответ, чувствуя как распускается в душе цветок обожания. - Пока ни завязал, пил дома или на природе. Один. Ты знаешь, в последнее время хотелось уединения и размышления под это дело, а не бурных разговоров о ерунде.

- А к тебе можно? Завтра у меня выходной... - вкрадчивый голос, обретя материальность, прозвучал прямо в сердце. По телу побежали мурашки как от испуга. Он почувствовал прилив крови к голове к паху. Душа моментально сжалась в черную дыру и, наверное, он бы исчез в ней всем телом, но его дернули за руку:

- А?..

Господи как знакомо ему это "А". Но в отличие от старого зацикленного на себе, звучавшего походя и не глядя, новое смотрело пристально и всепоглощающе...

- Что? - переспросил он растеряно с лицом покрасневшим чуть ли ни в цвет волос.

Нет, не такой была их первая встреча с бывшей. Очень похоже, но чуточку иначе...


*****

СУЖЕНАЯ РЯЖЕНАЯ или БРАК НЕ ПО ЛЮБВИ НЕ ДЛЯ ВСЕХ...

ЛЮБОВЬ МОЯ ТОСКОЙ ТЫ СТАЛА

Я КАЖДЫЙ МИГ ХОЧУ ВЕРНУТЬ

МЕНЯ СУДЬБА ПЕРЕИГРАЛА

НО СЧАСТЬЕ ЗНАЛ Я ХОТЬ И ЧУТЬ

***

В потертых джинсах с дырками на коленках, обтянувших круглую попу, в черной футболке с цветным принтом, едва вмещавшей третий размер по привокзальной площади шла молодая красивая женщина. Ее походка была стремительной как у модели на подиуме и улыбалась она как человек уверенный в своем превосходстве.

Несмотря на полноту и невысокий рост ее фигуре позавидовала бы и богиня. Навскидку женщина весила килограмм шестьдесят, не превышая ста шестидесяти сантиметров. Неординарность брюнетки подчеркивала короткая стрижка с чубом до подбородка, а красные губы на загорелом лице, словно яркий цветок в клумбе выделялись издалека.

Слева направо пышную грудь пересекала синяя лямка спортивной сумки. Справа налево красный ремешок женской сумочки.

- Патронташ. – высказался мужчина лет сорока. Рыжий и худой. В темно вишневом поло и серых штанах. Его руки пустовали, не считая дымившей сигареты.

Мужчина и женщина знали друг друга по интернет переписке по голосу в телефоне и по фотографиям некоторых частей пересылаемым в электронке. Разумеется, кое что представлялось иначе...

- Слишком тяжелая. - разочаровался встречавший. - Мне бы такую, чтоб на руках носить...

***

Казалось, что привокзальная площадь внезапно опустела или вследствие какого-то чуда раздвинула края, создавая широченный проход в центре. Больше не мозолили глаза стоянка такси и таксисты с одной стороны. С другой, здание вокзала с эпическим ступенями людьми и шпилями под старину. Будто Солнце в небе там царила она ослепительная и чужая...

***

Ее не спокойный нрав он узнал позже. А его товарищ и компаньон, после знакомства с ней сказал:

- Комиссар. Ей бы кожаный плащ и револьвер.

***

- Эффектная, но не в моем вкусе. – проговорил, прятавшийся за киоском мужчина, когда она прошла половину площади и еще оставалось время на отступление.

- Не по-мужски это. Да и женщины давно не было в натуральную величину...

Глядя на нее он восхищался ею, но не чувствовал душевного влечения к ней.

- Ну, не моя это женщина. – доказывал он себе.

И себе возражал:

- Ну, не могу я вот так взять и свалить. Не могу. Понимаешь?

И Понимаешь умолк. А Нестарый и Симпатичный вышел навстречу Приезжей Красавице Будущей Матери Его Детей.

***

Когда они сошлись и поздоровались, то первые минуты вели себя сдержано, скорее приятельски, а не как влюбленные, хотя уже вовсю виртуалили. Правда, без видео, тогда еще не было такой роскоши. В общем, они увидели друг друга впервые.

Кстати, она тоже удивилась, разглядывая его:

- Какой-то ты изможденный.

***

Душе душево, а телу телово. Наконец судьба сблизила их, что называется, в живую, усадив подле, вынуждая соприкасаться телами из-за тесноты. Половозрелых самца и самку не оставят равнодушными прикосновения даже случайные, не остановят и не подходящие условия совместного нахождения.

Автобус оказался полупустой. Остальные пассажиры предпочли разместиться впереди. Он и она сидели сзади, наслаждая друг друга руками, перемежая любовь со сном, едой, и променадом на остановках. Инициатором, конечно же, был он, а она смотрела на него с восторгом и уважением за проявленную смелость, с удовольствием раздвигая ноги, тихо постанывая от проникающего вглубь нее пальца...

***

Вспыхнула страсть, словно подожженный газ из трубы. С шумом желания со свистом опасности с романтическими приключениями. Самозатухающая после очередного оргазма. Думали они, что это настоящее? Трудно сказать. Что-то такое думали, если не расставались.

А вот полюбить эту женщину, не совпадавшую ни внешне, ни внутренне с его идеалом женственности, он не мог. Для обожания и преклонения ему требовалась муза, изящная телесно утонченная душевно, но ни как не толстозадая амбициозная бабища.

А ее груди, которыми она так гордилась, свисавшие как две дыни с дерева, он считал не аккуратными и даже вульгарными. Смотреть на них не хотелось, не говоря уже о том, чтобы нацеловывать.

"Что такое любовь? - рассуждал он в те дни. - Любовь это когда действительно невозможно наглядеться. Если говорят "глаза б мои на тебя не смотрели", наверняка, не любят".

Разумеется, такого непотребства он не говорил, так же как за все годы, прожитые вместе не говорил и тех слов, которые женщины желают слышать чуть ли ни постоянно. Он так и не признался в любви и не сделал ни единого комплимента.

И всё же он понимал, что она красивая, замечал завистливые взгляды, обращенные на нее и, гордился тем, что урвал такую прелестницу. Это была гордость паука поймавшего в свою сеть прекраснокрылую бабочку.

***

Настоящая или кажущаяся таковой любовь пришла к нему с появлением детей. Но прислушиваясь к новому чувству, он понял, что любит не женщину, а родственницу, мать своих "щеночков", как он их называл. Порой хотелось сказать об этом и даже назвать сестрой.

Так не могло продолжаться вечно. Прежде всего, женщина хочет любви к себе, а уж потом к своим детям. А через четыре года она захотела перемен.

Он не стал бы ничего менять, но уезжая в командировки, всё чаще задумывался о любовницах в каждом городе, где приходилось бывать. Присматривался к подходящим вариантам, пока не решаясь действовать из-за мучившей совести.

Однако чуть позже придумал оправдание. Объясняя допустимость измены тем, что разгрузившись на стороне, будет приходить домой умиротворенным и сытым, то есть по фиг ему готовила она или нет, и будет ли сегодня сосать. Тем самым оставляя нерадивую жену в покое и наедине с ее гребаным компьютером. Короче, всем от этого только лучше.

***

Прошло еще два года. Он так и не изменил. Не было сил что либо предпринимать и от омрачавшего душу понимания, что брак лопнул как мыльный пузырь из-за столкновения с препятствием. Еще не высохла оставленная им влага, но это ненадолго и неизбежно. И от загруженности на два фронта - работа и дети. Занятая интернетом, она все больше спихивала их на него.

Всё чаще она исчезала из дома вечерами с планшетом в сумочке. Дети и муж, видите ли, мешали ей заниматься, как она заявляла, важным делом, администрированием сразу двух групп по поддержке воюющего Донбасса.

Он этого не понимал. Уговаривал бросить бессмыслицу и заняться детьми и мужем, раз не хочет работать. Она фыркала, отвечала с презрением, мол, ты и занимайся, я тебе их родила, а я буду жить, как я хочу.

А иногда она хвасталась, что тот или иной мужчина обратил на нее внимание или вовсе предложил интим. Он удивлялся не этому, а тому, что не испытывал ревность. Может он чувствовал, что она врет. Или был уверен, что она достаточно благоразумна, чтобы не променять семью на грязные шашни в салоне авто с каким-нибудь местным уродом.

***

В итоге всё кончилось. Мелкие ссоры переросли в крупные скандалы. Возникло полное отчуждение и не желание понимать партнера. И ненависть, ненависть...

- Уходи. - сказала она.

- Куда уходи?

- Сними квартиру и живи.

Это был выход, но почему-то он стыдился подобного исхода. Почему-то он не представлял возможным жить в разводе в одной деревне с обломками, будучи и сам обломком. Это была какая-то дурость, засевшая у него в голове, мол, если расходиться, значит, разъезжаться в разные города, страны, стороны света...

***

За несколько дней до финального отъезда он стал отстранять от себя детей, делая это с напускной строгостью, мол, видите, какой папка плохой, не любит вас.

Применяя боль как прививку, подготавливал неопытные души к первой в их жизни настоящей потере. Причинял, по его мнению, незначительное горе, пытаясь защитить от непосильного.

К разбитому корыту он не планировал возвращаться, поэтому и хотел, чтобы дети, хотя бы немного привыкли к разлуке и не особенно грустили о пропавшем отце. Больно было невыносимо...

Чем сильнее страдание, тем больше решимость. Он уехал, не попрощавшись, воспользовавшись моментом, когда жена повела детей в садик, едва ли третий раз сама за два года как их устроили туда.

Всё, с этого момента началась новая эпоха. Эра бывших. Бывшего всего, канувшего в никуда, но оставившего неизгладимые следы и незаживающие раны...


*****

ЛЮБОВЬ


Еще хотя бы десять лет...
О Господи как жизнь прекрасна!
Еще я не наелся тех котлет,
Что жарит мне жена ужасно.
За это время дети подрастут.
Увижу сына я с усами.
О Господи я не серьезен тут,
Но искренен, поверь, меж нами!
.. увидеть доченьку невестой,
Подарок свадебный вручить,
Потом уже к тебе с оркестром...
Ну, дай мне Господи еще пожить!


***

- Я голову покрасила! - сообщила Жатьмира как главную новость дня.

- Красиво.

- Я тоже так думаю.

- Когда успела?

- А. - девушка махнула рукой. - Я сегодня до обеда работала.

- Ясно.

Оставляя небесный прожектор за спиной, прогулочным шагом они шли через парк, сначала в Винлаб возле его дома, потом к нему.

Девушка уговаривала, что бокал красного не повредит и даже(!) будет полезен.

- А два?! – ворвался он в птичий щебет, в шелест листьев, в шум фонтанов.

Не особенная шутка, но они искренне смеялись.

Такая она нравилась ему еще больше. Невысокая как и его бывшая, но более тонкая. Вдобавок черное, как известно, стройнит особенно после белого. Она казалась ему пером. Птица Счастья пролетала над ним и потеряла, а он поймал. Не обязательно же чтобы счастье было, например, золотым или радужным, может же оно быть черно-коричневым с блестками?

Всматриваясь в кожу спутницы, он отметил ее гладкость и чистоту. Ну, прямо без единого изъяна. Эту кожу хотелось скорее потрогать руками губами, прилипнуть всем телом. Попутная мысль:

"Откуда у нее загар не в сезон? То же пользуется кремом красящим кожу?"

И всё таки удивительное лицо, будто европий тип совместили с азиатским. Форма и цвет глаз, цвет кожи восточные, остальные черты западные: продолговатый анфас и высокий умный лоб; вытянутый благородный череп; верхние веки не нависают над глазными яблоками.

- Я русская! – она разгадала его задумчивость. - Коренная москвичка. Имя славянское. Ста-а-рин-ный род. По семейной легенде до Рюриковский. По легенде только!

И они снова смеялись. При этом она крепче обхватывала его руку, прижималась левой грудью. Твердая! Тактильные ощущения чрезвычайно радовали Авангарда Всеволодовича. Особенно радовалось плечо.

Ну уж нет ни за что на свете он больше не будет чувствовать себя больным и старым. С этой женщиной только жить! Жатьмира… надо же какое красивое имя! Это не случайно!

***

Восторг жизни саднил в солнечном сплетении. Взлететь бы сейчас или расшириться до бесконечности...

Всё не случайно! Весна! Погода! Встреча с женщиной! Мечта воплоти или сказка в реальности...

Это справедливо, он заплатил самую дорогую цену - жизнь!

***

Похоже, что он какой-то колдун. Или его кто-то услышал и заключил договор: я тебе то что ты хочешь, а ты мне те годы, которые мог бы прожить. Тебе они всё равно не нужны...

Последние годы он грезил о досрочном выходе на пенсию. Домечтался. Теперь у него смертельная болезнь, проявившаяся внезапно и слишком поздно, чтобы вылечиться. Пенсия по инвалидности обеспечена. Прогноз - от двух до пяти лет. Но каких! Самое время вернуться к самому себе.

Осталось только простить всех. И себя... Сделать почти невозможное... Наверное, это такой юмор. Черный юмор от Бога - на тебе свободу, но(!) свобода у нас в паре с душевными муками...

***

- Не грусти. Ты плачешь что ли? - Жати зашла ему наперед. Остановилась. Прихватила его руки повыше локтей и смотрела смотрела...

Авангард послушно остановился. Что-то он почувствовал от нее. Какую-то необыкновенную силу. Может, показалось под влиянием ее душевного тепла. И он сделал этот шажок, который хотел сделать еще утром во время совместного кофе на крыльце. Но если утром было телесное, то здесь другое.

- Да нет, я не плАчу, я плачУ. - сказал он и обнял девушку как родную как настоящую свою жену... Ему и правда пришла мысль сказать "спасибо родная".

***

Не, надо оттолкнуть ее, а то и правда ща разрыдаюсь.

***

Он было шевельнулся, но Жати прижалась сильнее, ее ладони гладили его спину. И тут он задрожал...

- Ничего, ничего милый, всё будет хорошо, я с тобой...

***

Никто не жалеет мужчин. Особенно жены. А иногда нужно... просто обнять... крепко крепко... по-настоящему...

И как бы по собственной инициативе. Не дожидаясь, что первый ход сделает он.

Почему-то женщины взвалили всю ответственность на мужчин.

Мужчины тоже люди и могут быть благодарны за пару минут настоящей любви.

***

Жизнь ведь не предполагает ни любви, ни жалости. Жизнь чрезвычайно требовательная штука.

"Чуть расслабишься и пропал". - думает мужественный и ответственный человек.

Зачастую это и губит хороших людей. Я имею в виду перенапряжение.

И я не имею ввиду сильнейших. Я о простых и обычных. Многие из них могли бы стать необыкновенно сильными, окажи им поддержку близкий дальний кто-нибудь.

Это я вообще обо всех...

***

Любовь это не борьба противоположностей. Любовь это совместные усилия, направленные в одну сторону и не важно, кто в данную минуту сильней. Всё возвращается усиленное в тысячу раз.

Так-то. Все знают, но мало кто помнит...

***

Любите и будете любимы!


ЭПИЛОГ


Забросил в море сеть рыбак.
Оставил в ней он много дыр.
Рыбалка это просто так.
А рыбки пусть плывут в свой мир...


*****

Смертельный случай.

***

Парк Победы это архитектурный ансамбль из широких асфальтированных аллей, древесных пород, каскадного фонтана и серебристой глади пруда.

С одной стороны тянулась запруженная речка с чем-то вроде прогулочной пристани, вынесенной в воду, с полом из коричневых досочек, с дюралевыми перилами и лавочками в цвет досочек. К противоположной стороне примыкала главная городская площадь с четырехэтажной префектурой, типа перевернутой пирамиды наполовину в земле, центром культуры сложенным из огромных белых кубов и стройной высоткой бизнес центра.

Основное население парка невысокие многоствольные деревья с шарообразной кроной. Отдельное дерево напоминало несколько анаконд пролезших в одну дыру и застрявших. Между этими деревьями, словно скалистые островки в море, менявшем расцветку в зависимости от времени года, вечно голубые ели. У прямоугольного моря было четыре цвета: белый, зеленый, красный и с ярко желтой подсветкой.

Сразу за парком здания спортивного комплекса, напротив которых за многополосной дорогой спальный район Авангарда. Его дом параллельно спорткомплексу. А в следующем таком же четырнадцатиэтажном и длинном Винлаб, куда они не спеша направлялись. До закрытия магазина еще два часа. Время есть.

Дома вдоль проезжей части сигнализировали вывесками и витринами магазинов, аптек, всевозможных салонов и даже библиотеки. От основной дороги всё это разнообразие отделяли придомовая проезжая часть, парковка вдоль газонов и разумеется сами газоны с вековыми лиственницами и клумбами. И совсем у большой дороги узенький тротуар.

Как раз в эти дни распустились махровые краснощекие тюльпаны последние в этом году. Глядя сверху, например, с последних этажей, клумбы с цветами можно было принять за лужи крови, оставленные раненным существом, типа, дракон.

***

- Красивая вывеска, правда? Жаль только фиолетовая. Фиолетовый это цвет безумия. Глянешь на вывеску и подумаешь - пить не стоит, а то как всегда станет слишком фиолетово и окажешься черти где... - На слове "где" он открыл перед ней стеклянные с белой в ладонь окантовкой двери Винлаб. Входя, испытал нечто потустороннее. Отчуждение и даже страх. Отвык, наверное, покупать такое.

Небольшое помещение, насыщенное стеклом было пустым в плане посетителей. За прилавком в противоположной стороне от рядов и полок высилась продавщица в кепке в фиолетовой же футболке. Дылда с детским лицом. Уткнувшись в телефон, она не обратила внимания на вошедших.

"Ни рано ей спиртным торговать?" - удивился Авангард Всеволодович.

Не задерживаясь у стойки с кассой Жатьмира и Авангард прошествовали к полкам с вином. П-образный под потолок стеллаж начинался заокеанскими и заканчивался нашими производителями под черными буквами на белых табличках:

"ВИНА НОВОГО СВЕТА". "ИСПАНИЯ". "ИТАЛИЯ". "ФРАНЦИЯ". "КАВКАЗСКИЕ". "КРЫМСКИЕ".

"Крымские подешевле". - быстро разобрался Авангард Всеволодович, пробежав мимо каждого отделения.

Жати подперев грудь левой, засунув ладонь подмышку, приставив к губам указательный палец правой, углубленно изучала картинки на здоровенных бутылках Нового света в метрах трех напротив Крымских и от шустрого ухажера.

Словно из воздуха сбоку от Авангарда возник опущенного и в тоже время наглого вида мужичонка, не бомж, но однозначно алкаш:

- Брат, у тебя найдется пятнадцать рублей?

- У меня карта. А ты чё хотел купить?

- Да пивка бутылочку.

- Пивка я тебе куплю, если подождешь.

- Да я в "Пятерочке" хотел... В соседнем доме...

- Ну не, туда я не пойду. Видишь, я с дамой.

Стремный дядя бросил быстрый враждебный взгляд на Жатьмиру.

- Нравится?! - погордился Авангард девушкой, словно дорогим приобретением. - Правда, красотка!

- Красотка. Тока я на твоем месте с ней бы не спал.

- Чо-о?! - Авангард возмутился, шагнул к драке.

- Извини... - мужичонка попятился.

- Я тебя предупредил! - крикнул он от двери и выскочил.

- Хм. Странный чел. - произнес Авангард Всеволодович с раздумьем. Сердце прищемило негативом. Приложив руку к левой грудине, он прошептал. - Вот, бл-дь! Найдется же такой гад помятый... Всё испортит... А чё сердце-то болит, не пойму...

Продолжая мять и растирать левую сиську, сделал шаг в сторону спутницы.

***

Жатьмира явно нацелилась на бутылочки подороже. Кажется, она не разбиралась, где красное, где какое. На этикетках нужная информация не отыскивалась. Девушка крутила головой в поиске хоть кого-нибудь.

- А может по Крымскому?! - выступил Авангард. Цена устраивала. Триста тире пятьсот рублей. Приостановившись с надеждой. - Крым всё-таки! Должно быть нормальное...

Жатьмира собралась что-то сказать и опять как из воздуха, теперь между ними, возникла белобрысая в форменной кепке консультантка, обнажив белые зубки в улыбке с ямочкой на правой щеке, обратилась к мужчине:

- Вам что нибудь подсказать?

"Симпатичная. - подумалось мужчине. - Вежливая и с пониманием. Не к женщине подошла. Знает кто в доме хозяин".

- Ну... - выдохнув, Авангард Всеволодович решился-таки не испачкать грязью бедности сияющие доспехи. - А что посоветуете из дорогих красных вин Испании?

- О! - девушка искренне обрадовалась. - Только не обращайте внимания на цену, оно не дорогое, но очень хорошее. Рекомендую: Шираз и Кардоне.

Но прежде, чем она показала товар этикеткой, пришлось ей подвинуть Жатьмиру, разумеется с извинением. А перед этим, чтобы подойти к нужной полке, она повернулась спиной к Авангарду. Забывшись, он залюбовался ее походкой.

"Какая попка!" - чуть ни вырвалось у него.

Попка действительно была хорошая. Не зря говорят - орех. К этому, черные в обтяжку штанишки не скрывали трусишек, то есть близко расположенных друг к другу полосочек за тканью. Полосочки отчетливо выделялись, а женские булочки волнительно шевелились, словно перетекая одна в другую. Жаль не долго. Девушка присела, показывая вино и солнечно улыбаясь.

"649 рублей". - мысленно удовлетворился Авангард Всеволодович. Уточнил. - Красное?

- Да.

- Отлично! Спасибо огромное! Очень выручили мадемуазель! Или мадам?

Девушка консультант разбиралась и в этом, паляще улыбнулась:

- Мадемуазель.

- Весьма привлекательная мадемуазель!

Это было глупо и почти непростительно. При своей даме не стоит флиртовать с продавщицами.

***

Когда они вышли, Жатьмира произнесла как-то чересчур недоброжелательно:

- Не стыдно с детьми заигрывать?

- Ну, положим, дитё было за стойкой, а эта в самый раз. Не моложе тебя. И вообще, я просто проявил вежливость, а вовсе не заигрывал.

- Видела я. Прямо Дон Жуан педофил.

- Что?!

- А то! Как ты вообще мог?! - она выдернула руку испод его руки.

- А не слишком ты много на себя берешь?! Ты мне не жена! Педофил, надо же! Тогда и с тобой педофил...

- Хочешь, чтобы я ушла?

- Иди...

***

Зло стучали черные туфельки по асфальту, неотвратимо удаляясь. Черно-коричневое перышко уносило ветром нежданной размолвки. Заодно почернело небо. Витрины перестали отражать стоявшие на стоянке авто и самого Авангарда. Потемнел и асфальт...

"Пусть идет. – с раздражением думал Авангард Всеволодович, ощущая зовущую тяжесть покупки. – Сам выпью. Чего мне терять, когда всё потеряно. Зайду еще, сигарет куплю. Самых дорогих!"

Неожиданно для себя он побежал. Догнал. Остановил:

- Прости. Понимаешь, привык заигрывать со всеми.... Это из-за одиночества...

Он готов был, даже стать на колени, что было написано на его умоляющей физиономии.

- Отвыкай. - смягчилась девушка, беря его под руку. И тут же ледяным тоном, буравя понурившуюся фигуру загустевшими до черноты глазами. - А то я тебе устрою вечное наказание.

- Фух. - выдохнуло мужское самолюбие и расправило плечи.

Словно телевизор включился мир. Однако, какое-то не вспоминавшееся воспоминание застряло в голове, омрачая нехваткой деталей. Что-то сидело в памяти, будто взаперти. От кого взаперти?. Почему?

Чего-то недоставало и в телевизоре. Кажется, яркая до этого зелень газонов и насаженных в них деревьев стала ближе к серому. Может, просто сумерки сгустились и смазались краски. Похолодало...

***

По дороге к нему домой, метров двести вдоль жилого дома и в лифте на "тринадцатый" Жатьмира хмурилась. Сквозь джинсовую материю куртки Авангард ощущал лед ее руки, а может и души...

"Странно. - удивился он и как бы невзначай потрогал ладонь женщины. - Вроде нет. Теплая. Померещится ж такое, как будто с трупом под ручку".


*****

Полусладкое полусухое...

***

На коричневом столе недоеденная нарезка в тарелочке - банан и апельсин, пол шоколадки в раскрытой блестящей обертке и пустая бутылка Шираз.

Отдельная тема - два граненых стакана с вампирской трапезой на донышках - кем-то из прошлых жильцов забытые в ящиках пригодились.

Лично ему вино не понравилось. Какая-то кислятина без единого градуса в голове. Лучше пивка с рыбкой. И растягивая удовольствие на пол ночи, посидеть, помолчать, а там как пойдет. От пива у него хороший стояк.

Жатьмира, то ли и правда смаковала, то ли прикидывалась, пила мелкими глотками, нахваливала послевкусие.

"Надо было брать две и выпить бутылку, а то и полторы в одну харю. Вряд ли бы Жати выпила целую, она уже и так расчувствовалась."

***

После того как он пожаловался на желание покурить, в женской сумочке чудом обнаружились тонюсенькие ароматные палочки в голубой узкой пачке.

- Я и забыла, что подруга оставила! - восхитилась находкой захмелевшая подруга.

Черные иглы дикобраза опали, легли на уши и лоб, превратив ее в героиню аниме с огромными темными глазами с черными стрелами волос торчавшими вниз.

Такая она нравилась ему еще больше.


*****

Тот самый размерчик

***

Тонкая курточка, а свитерок еще тоньше. Черная вещь плотно облегала тело девушки, оставляя открытыми шею и кисти рук.

"Второй размер. - классифицировал мужчина грудь женщины. Сознание метнулось в плечо, занывшее памятным ощущением. - Упругая".

Дверь закрыта на ключ. Курточка на вешалке. Пакет на полу под вешалкой.

"Может, наброситься?!" - вспыхнуло желание, но чувствуя себя драконом, воссевшим на куче золота, Авангард медлил. Это и так всё его. И нет в мире силы, чтобы лишила нечаянного дара.

Глядя вполоборота на Авангарда, подтаивая как шоколадка, Жати потянулась. Наверное, она думала о том же, поднимая руки над головой, выворачивая сцепленные ладони.

Мужчина промедлил. Шоколад затвердел. Женщина пошла дальше, села по центру дивана. Погладила ладошками, скорее потерла по сторонам от себя коричневое покрывало:

- Грубоватое.

Положила локти на бедра, скептическим исподлобья взглядом обвела жилье:

- Молодец, чистенько у тебя. А занавески я бы поменяла на золотые. Хотя... желтые тоже ничего.

Пару секунд Авангард не двигался с места, удерживая фотографию, запечатлевшуюся в уме...

***

"Без лифчика!" - ужалило в мозг, как только две черные пиалы повернулись к нему - круглые и крупные, словно черешни на рынке соски отчетливо выпирали.

***

- Подай, пожалуйста, сумочку. - распрямляя плечи, вытягивая левую руку к вешалке, попросила она.

Снова обжигали глаза соски. Не желая оторваться от зрелища, Авангард Всеволодович почти простонал. Лицо сделалось тупым от страдания. Хорошо, что в этот момент Жати не взглянула на него, она смотрела туда, куда указывала рукой.

- А где у тебя зеркало? - покопавшись в сумочке, спросила она, опять же не приглядываясь к нему.

Он зажег свет, крадучись подошел к шкафу, распахнул створку, с тихой услужливостью произнес:

- Вот, пожалуйте, к зеркалу.

***

Он боялся вольно ходить, свободно разговаривать и даже впОлне дышать. А вдруг звуки им производимые спугнут чудо. Или привлекут внимание гостьи и она заметит неотрывный интерес к ее груди. Слава богу, не слышно соседей - раздражающего скрипа старого паркета под линолеумом. Видимо спят.

***

А вообще, бог его знает, что они делали там за дверью. И неизвестно, как у них обустроено внутри: они никогда не оставляли свою дверь открытой и не распахивали ее - входили и выходили протискиваясь в щель. При встрече с ним, молча кивали, типа здоровались и тут же исчезали. Когда он вселялся, эти немного пугающие маниакального типа люди уже проживали здесь.

А в общем, с соседями повезло. Средних лет бездетные мужчина и женщина. Тихие словно кролики и немые как рыбы. Ни музыки ни телевизора ни даже шепота на его памяти не доносилось из-за стены. Только по воскресеньям ожиревшие и сосредоточенные они гремели посудой, готовя еду на неделю вперед. Много еды. Лишь малая часть оставалась в холодильнике на кухне. Кто знает, может у них в комнате еще парочка. Время от времени что-то урчало оттуда, вроде работающего агрегата.

С религиозной одержимостью Авангард Всеволодович поддерживал статус кво их квартиры. К тому же, у него были беруши и блютуз наушники, которыми он всё равно пользовался. Без музыки в голове он не засыпал, а для творчества ему требовалась тишина. Абсолютная.


*****

Тайна СибарОвых...

***

Как соседи вошли в запертую на ключ комнату это загадка, несколько секунд мучившая Авангарда Всеволодовича, когда его разбудили.

Неужели он забыл запереть дверь после того как сходил в туалет или это она вставала после того как они вырубились? Непростительная оплошность.

- Тсс... – толстяк, приложил толстый палец к пухлым губам, делая щекастую физиономию страшно серьезной. Его жена наблюдала за спящей Жатьмирой. Она держала подушку в полусогнутых руках на уровне груди, выказывая всем видом решимость задушить девушку, если та проснется.

Порфировая Луна вечером, ночью пожелтела и прибавила яркости, пытаясь прожечь тонкие занавески. Авангард Всеволодович видел всё до мельчайших деталей. Наверное, помогал адреналин.

Толстяк был в пижаме размером с полосатую палатку на рынке, а толстуха, то ли в парашюте, то ли в шелковой ночнушке. Авангард понял, что супруги не спали, пока он тут развлекался. Невозможно выглядеть таким свежим спросонья.

Пузатый мужик бодро жестикулировал, словно нагонял воздух себе в лицо. Его кадушка жена часто моргала и прислоняла маленький лоб к плечу, громко сопела. Подельник периодически оглядывался на подельницу, вскидывал руки, кривил рот, округлял маленькие глаза.

Несмотря на абсурдность ситуации супружеская пара выглядела гармонично, одинаково подстриженные, русоголовые, полные и белокожие, напоминали банки с простоквашей - литровую и на семьсот грамм. Даже их лица, казалось, копировали друг друга: типичные физиономии страдающих ожирением людей.

Авангард Всеволодович лежал с краю, поэтому встал не потревожив любовницу. Слава богу, хватило ума лечь в трусах. Жати спала голая. Вылезая испод одеяла, он обнажил ее спину и часть попы. Голубоватое облако и мокрый песок сексуально контрастировали. Но это его сокровище и он потянулся за отвернутым треугольником. Толстяк протестующе зашипел.

***

Его мягко, но настойчиво подталкивали к выходу. Жена толстяка бросила подушку на пол и шустро собрала мужские вещи разбросанные вперемежку с женскими. Поскрипывая полами, они вышли. Толстяк провернул ключ снаружи.

Почему Авангард Всеволодович сделал так как требовали соседи-маньяки, а ни разорался или ни оказал сопротивление? Всё просто. Заставил инстинкт. Возможно, из-за Жати, так она точно не пострадает - литровая банка держал здоровенный кухонный нож, периодически помахивая им, будто веером. Широкое лезвие жадно поблескивало.

***

Впервые Авангард оказался в ИХ комнате. С распахнутой настежь дверью она ждала. Комната как комната. Раза в два больше чем у него и с настоящим балконом, который должен быть за этими черными шторами. Но это не шторы! Это... Это...

Когда все трое вошли, сосед запер и эту дверь. Не давая опомниться соседка всучила ошарашенному полуголому мужчине собранное барахло, навалив на выставленные руки куртку штаны рубашку и даже панаму, тоже черную.

- Одевайся. - прошептала она безапелляционно.

- А носки? А кроссовки?

- Босиком пойдешь, значит.

- Куда пойду?!

Толстяк оборвал их перепалку, приказывая жене:

- Хватит болтать. Собери еду. Она скоро проснется.

Женщина метнулась сначала к тумбочке за мешком, затем к холодильнику за продуктами. Массивная тумбочка из светлого дуба стояла возле двуспальной кровати с высокой спинкой в головах. Кстати, на идеально заправленном розовым бельем ложе не доставало подушки. На тумбочке горел бело зеленый гриб, то есть светильник в стиле ретро. Весь свет в комнате, тускло падавший на стены, обклеенные белой бумагой, исписанной рунами, иероглифами, даже какой-то клинописью.

- Кто проснется? Моя Жати проснется? - вопрошал Авангард, перебрасывая взгляды с одного на другую, пробегая глазами по нелепым обоям.

"Что вообще происходит? - читалось на его лице.

- Она не твоя Жати. Это Жатьмира, что означает Смерть собирающая свою жатву. Понял?! - грозно прошелестел толстяк. Он так и стоял, как вошел, подпирая спиной дверь, подложив ладони под лошадиный круп.

- Какая еще Смерть?! Что за фантастика?!

- Туда посмотри! Вот на ту фантастику! - толстяк кивнул двумя подбородками на мутное пятно вращавшейся спирали, слегка выступавшее из стены.

- Ну... - снова опешил Авангард, развернувшись к, якобы, балкону. Находясь в комнате соседей, он не смотрел на гигантскую кляксу. Просто не хотел столкнуться с чем-то, чему не знал объяснения и что могло безвозвратно перевернуть его и без того перевернутую жизнь.

- Вот тебе и ну, баранки гну. Черная дыра СибарОвых. СибарОвы это мы с супругой. Понял?! - потеплевший мужской взгляд уперся в тумбообразную женскую задницу, торчавшую из двухдверного холодильника.

- Солнышко, тресни его по башке, пусть вспомнит, а то еще силком заталкивать придется, а он вон какой бугай здоровый. - с нежностью попросила супруга, наконец, повернувшись лицом к зрителям. Тут же, с легкостью профессионального штангиста взгромоздила на пузо огромный деревенский мешок.

Не успел Авангард Всеволодович переварить смысл прозвучавшей тирады, а кулак со среднюю дыню опустившись на его темечко вышиб звезды из глаз. Для такого толстяка СибарОв двигался очень быстро. За пару секунд стукнул и вернулся на пост. А расстояние-то метра четыре, если сложить.

- Ах ты ж сука такая! - вскричал Авангард, выпрямляя колени, потирая ушиб. - С другой стороны зашла... А как же теперь наш с ней ребенок?!

- Тсс... Не ори... Какой ребенок? У вас БЫЛО? - встревожилась толстуха.

- Конечно! – Авангард горделиво хмыкнул. – Просто так что ли в одной кровати лежали.

- Ты кончил в нее? - напирала посерьезневшая тетка.

- Ну да. То есть эт чё за вопрос такой?!

- И что она сказала?

- Сказала, что наконец-то нашла мужчину, от которого забеременела. Что почувствовала это как женщина.

Супруги переглянулись, сопровождая действие закрыванием век и кивками. Пахнуло суровым благородством.

- Ну и что, что твой ребенок. А то он первый какого ты бросил. - как-то даже с удивлением выдала тетенька.

- Я никого не бросал. - обиделся Авангард. К обескураженности добавилась мрачность. - Так сложилось...

- Извини. Я не это хотела сказать. Не переживай, мы за всеми присмотрим. На то нас сюда и поставили. Мы тоже из братства.

- Надо же как поставили, прям ко мне в хату.

- Не трудно просчитать при необходимости. - ментором ответила соседка.

- О Господи, ну почему это ни сон! Разбуди меня Господи!

- Хватит причитать. Дело надо делать. Теперь ты герой ордена. На тебя вся надежда. Понял?!

- Аффигеть, еще и герой. А оно мне надо это ваше геройство, а?!

- Не ной! Понял?! - хоть это и был шепот, но скорее львиный.

Грохнулась пауза. Авангард Всеволодович сведя рыжие брови, хотя они и так были сросшиеся как у кавказца, уставился на свои необутые ноги, потом осмотрел ноги соседей.

"Эти, даже в одинаковых тапочках. Хм, а у меня ведь точно такие же и тоже коричневые. Надо же! Надо было хоть тапочки обуть". - досадуя непонятно на кого, опомнился он. И вслух. - Ладно. А куда ведет эта ваша черная дыра СибарОвых?

- По разному, но ты попадешь в одно хорошее место - к нашим друзьям. - ответила женщина, супруги обрабатывали его по очереди.

- К друзьям это хорошо. А к каким друзьям? Опять к обезьянам?

- Не забивай голову, бери мешок и чеши. - прошептал толстяк и прислушался к чему-то за дверью, приблизив к ней ухо. Уловив только тишину вернулся к разговору. - Тебе ничего не грозит пока мы прикрываем.

***

Босой Авангард Всеволодович в своих джинсовых латах, выдохнул как перед становой тягой, поднял на плечо мешок с провизией, только что поставленный перед ним. Осторожно подошел к серо-черному волновороту. Никаких физических ощущений от него он не почувствовал, лишь собственные психические дергали нервные нити, словно мухи паучью сеть. Оставалось войти в облако.

- Во имя Жизни! - придушенно, но торжественно гаркнул муж.

- Да здравствует Жизнь! - громким шепотом присоединилась жена.

- Да твою ж мать! - тихо ругнулся Авангард Всеволодович, оглянувшись с уже занесенной ногой.

СибарОвы уже друг подле друга и точно по центру комнаты, вытянувшись чуть ли ни под потолок, с закрытыми глазами, с лицами людей отрешившихся от всего земного, принялись бубнить что-то эдакое очень похожее на заклинание или мантру. Авангард Всеволодович даже приблизительно не представлял на каком языке.

"Ой, да ну их... И да ну его всё! - махнул он третьей невидимой рукой и вошел в субстанцию выглядевшую как мокрый дым...


*****

Волчье молоко.

***

Кто-то нагло толкал в плечо. Просыпаясь, он слышал женское присутствие. Это был смех нескольких женщин, судя по смеху молодых и красивых, словно ручейки сливавшиеся в единый поток приятные звуки плескались где-то поблизости.

Смех подальше. Ворчание поближе. Негромкое и непонятное. Умом не понятное, потому что настолько тихое. Как говорится, себе под нос. А вот эмоцию он различил, кто-то очень хотел, чтобы он поскорее проснулся. Наконец, Авангард поднял веки.

Вокруг стояли женщины с вытянутыми лицами, напоминавшими волчьи морды. С четырьмя грудями квадратом. Где-то он видел таких существ. Разумеется, на картинках. Здесь же были реальные. Одеждой им служили собственные волосы. Распущенные и длинные. У кого чуть пониже лобка. У кого до колен. Если женщины не двигались, то и не понять что они голые.

"Кажется здесь страшнее будет жить, чем вернуться в объятия Смерти. - подумалось тоскливо. Ни заново мучиться живя, ни умирать сейчас он не хотел. - Живьем сожрут или убьют сперва, чисто из жалости?"

И всё же, если выпал шанс он попробует сбежать еще раз и пожить как человек, сколько бы ни осталось человеческих лет. Не нужна ему вечность запертого в одиночестве духа. Главное не умереть раньше времени, зацепиться, хоть за какой нибудь смысл и дожить. Разумеется, не до дюжего зацепиться, не стоит ради выживания превращаться в окончательное дерьмо...

- Пей - сказала прямоходящая волчица, подсовывая ему под нос глиняную чашку с жидкостью белесого оттенка.

- Что это? И чем оно пахнет? Это вы друзья СибарОвых? - Авангард заспешил выплеснуть вопросы столпившиеся в уме.

- Да, мы. А это Волчье молоко. Надо покормить твоего волка. Пей.

"Слава богу, хоть не волосатые как обезьяны. Типа волки в человечьей коже. - решил он, разглядывая женщину волка. - Глаза только звериные и нос губы подбородок будто собраны в щепоть, а так всё как у людей, даже зубы. А уши? Видимо тоже. Были бы волчьи наверняка торчали бы как у эльфов".

Приподнявшись на локте, стараясь не дышать, выпил.

"Ничего так на вкус. Почти обычное молоко, только чем-то специфически пахнет и газированное. И во рту не молочное привкус".

- Вот и молодец. А теперь поспи пока произойдет трансформация.

- Что за трансформация? - он насторожился: заполучить такую же морду не было желания.

- Не бойся, внешне ты останешься прежним. - волчица понимающе покачала головой.

- Фух... - Авангард Всеволодович выдохнул с облегчением. Почему-то он поверил ей. - А на чем я лежу?! - воскликнул человек, увидев, что парит в воздухе вопреки ощущению, что лежит на кровати.

- Это у нас мир такой сказочный: вечное лето и, где упал там и поспал. - игриво ответила старшая волчица. - Спи.

- А мешок мой где?! - он завертелся, хотел уже встать....

- Лежи лежи. - волчица мягко надавил ему на плечо. - Благодарим, что доставил еду для таких же как ты беглецов.

- Огох! Выходит я не не один тут такой? - удивился Авангард. А еще ему хотелось спросить, мол, а кого в своей сказке едите вы.

- Разумеется. - кажется над ним подшучивали. Старшая повернулась в сторону компаньонок, хихикавших в сторонке. - Уходим девочки.

Старшая выглядела старшой из-за силы своего поведения, а не из-за внешности. Внешне она была молода.

- М да. - задумался Авангард Всеволодович, усмотрев женские прелести во время ее разворота.

***

Сон где-то задерживался. Мало того, что беспокоило дальнейшее, хотя уже и не очень, он еще и возбудился как десятиклассник. Письки-то и попки у них настоящие. И груди, в общем-то. Ну и что, что по четыре. Просто двойная работа.

- Ох, Жати, Жати. Это ж надо переиначила реальность, охмуряя меня... - заложив руки за голову, он откинулся на что-то вроде прозрачной подушки.

Плыли облака. Покачивались деревья. Ходила трава... Ветерок... Птички...

"Зеленый, белый, голубой - нормальное природное сочетание." - думалось засыпавшему человеку.

Авангард зевнул, повернулся на правый бок, подложил ладони под щеку:

- Ха-а-ро-о-ший мирок. Правда, псиной попахивает. И во рту как будто собачатинки оведал. Ну, ничего, я люблю собак. - произнес он с закрытыми глазами.

Пожевал губами, словно пососал мамкину сиську и заснул...


*****

Порфировая Луна



Она смаковала последние глотки. Он проглотил свою порцию залпом, дожидался когда откайфует она. Наконец, ее пустой стакан грохнул о стол.

- Ну что покурим еще разик? - спросил Авангард, не скрывая нетерпения.

Не рассчитывая на ответ, достал две ароматные палочки из голубой пачки лежавшей тут же, одну протянул женщине. Повернулся к окну.

- Огох!

***

Жати взяла сигарету и сразу же бросила на стол. Лицо девушки сделалось таким, что вытри она губы всем предплечьем, от локтя до кончиков пальцев, не удивило бы, но она лишь облизнулась. Решительно вставая, потащила свитер через голову.

Со словами "Посмотри какая Луна!" Авангард повернулся к ней. Жатьмира стояла покачиваясь и без головы. Табуретка под задницей Авангарда Всеволодовича вспыхнула.

Снимая свитер, девушка каким-то образом запуталась в нем или он был настолько узок, что у расслабленной вином женщины не хватало сил стянуть его полностью.

***

Авангард, накрыл поляну. Не поляну, так полянку, но получилось красиво. Выкрутил лампочки из двух кувшинов, третий завесил красным полотенцем. Атмосфера не покраснела, однако преобразовалось вроде бы в уютный интимчик.

- Сойдет. - произнес рационализатор, слезая с табуретки.

- Пусть так. - согласилась Жати.

После прихорашивания на полусогнутых возле низковато расположенного зеркала она по хозяйски уселась на стул, закинув нога на ногу, мотая ногой, поигрывая новым тапочком для гостей.

Она мешала его хлопотам, но было приятно задевать ее выставленную ножку. Авангард предвкушал.

***

Взбираясь по этажам уличное освещение достигало окна тринадцатого, раздвигая занавес ощутимым дуновением, помогало кастрированному комнатному, но чего-то всё равно не хватало. Еще бы капельку света. Авангард водрузил ноутбук на место, повернул экраном к столу. Теперь точно сойдет.

- Музыку включить?

- Да. Включи саксофон. И отверни пожалуйста ноут. Слепит.

- Ладно... - подчинился Авангард, оценивая созданную им обстановку - А. Схожу за табуреткой на кухню.

"Эх, борцовку бы надеть. Рубашка хоть и в обтяжку, но не то". - подумал, вернувшись. Предположение о том, что Жати, хотя бы заподозрит в намеренном оголении смущала.

Под влиянием этой женщины сила жизни активизировалась в нем. То и дело мышцы постаревшего многоборца напрягались: грудь, бицепс и разумеется пресс. Будто бы проверяли себя на присутствие, одновременно с этим сообщая, что им не хватает простора и большей деятельности.

Наконец, Авангард Всеволодович сообразил:

- Душновато.

Переоделся в черную майку, обнажив руки и плечи тяжелоатлета. Кстати, болезнь стала нечаянным фитнес помощником. Начавший было выпирать живот пропал. Выходя из-за дверцы шкафа, чуть приседая, не молодой, но хорошо сложенный мужчина чиркнул по отражению в зеркале:

"Сойдет".

***

- Почему мне это приснилось? А может это привет от Жатьмиры Вездесущей Смерти. А может это и не сон вовсе, а глюк пространства времени, типа временной петли... - подумал Авангард Всеволодович и снова забылся.

Сон повторял действительность из параллельного мира. В другой раз Всеволодович бы испугался, но сейчас ему сильно хотелось спать и было не до второстепенных чувств. Видимо, это из-за волчьего молока веки не подымались, а булыжник сознания тонул в бессознательном. Ощущалось и какое-то внутреннее брожение, как будто энергетическая волна путешествовала из одной части тела в другую.

Трансформация?..

***

- Статуя богини! Божественный торс! - бормотал мужчина, глядя расширенными глазами на качавшиеся в полуметре нежного цвета тортики с крупными, словно черешни сосками, темными и морщинистыми как сухофрукты...

- Темно бежевый и красно коричневы-ы-ы-й... - подвывая, он зафиксировал цветовую гамму и ринулся помогать.

***

Скорая помощь прибыла вовремя. Лицо Жатьмиры стало точно такого же цвета как и лик побагровевшей Луны, лезшей в окно. Девушка вырвала свою одежду из рук Авангарда, с ненавистью отшвырнула.

Черной птицей распластав рукава крылья пролетел несчастный свитерок рядом с люстрой. А куда приземлился никого уже не волновало.

Жатьмира с силой прижалась к Авангарду. Глядя безумными глазищами снизу, одной рукой обхватила за поясницу, другой через брюки нащупала член, начавший ускоренно расти от жующих манипуляций ладони.

Авангард от неожиданности и приятности заохал, рванул майку вверх, и она полетела следом за свитерком.

***

Диван расстелили после первого акта произведенного стоя с опорой на стол, принятия душа и ночного чая. Пока Авангард занимался постелью Жатьмира стояла у расшторенного окна. И как показалось мужчине разговаривала с ночным светилом. Нет, не вслух, но губы ее шевелились, работала мимика.

В какую-то секунду Авангард Всеволодович подумал, что это не та Жати, которую он уже когда-то знал. Та была полнее с круглым как у Луны лицом. Чертовщина какая-то. Когда он мог ее знать, если они недавно познакомились и это всего лишь вторая, ну, пусть третья их встреча, если посчитать за две в один день.

Он стелил простынь поверх ватного одеяла, которое служило матрасом, а чертовщина продолжалась. Луна как будто висела возле окна. Бордовая, можно сказать порфировая и всего-то с пол дома. Покраснела и кожа девушки. Красным воздухом наполнилась комната.

Дико необычное состояние всего. Всё было красным, кроме хозяина. Простынь подушки из белых стали бледно розовыми. Несмотря на космическую красноту зрелище по земному возбуждало. Совершенные длина ширина толщина всех частей женского тела завораживали...

Половинки ее попы, словно яйца дракона сотворенные божественной рукой, а потому идеальные в гладкости и по форме расположились в наклон друг к другу почти соприкасаясь чуть повыше своих середин, как бы с намерением опереться одна на другую. Вверху и внизу они широко расходились. Внизу сильнее. А между ног оставался большой закругленный просвет, сквозь который виднелся кусочек лунного рта.

А над разошедшимися половинками темнели две ямочки, словно оставленные вынутыми из торта вишнями. От них аккуратными узелками вился к высокой шее позвоночник. Лопатки выступали будто сложенные крылья ангела. Небольшие, изящные, отстоявшие от позвоночника дальше чем у мужчин. Будучи спортсменом, считай анатомом, Авангард прекрасно об этом знал. Сколько было потрачено в свое время усилий, чтобы набить мышцами расстояние между лопатками.

"Парням тяжело, а девчонкам наверное невозможно". - сочувствовал он тогда, качавшимся рядом с ним полуобнаженным красоткам.

Ах, какие там были девочки! С пушечными ядрами вместо поп! С твердыми, будто каучуковые экспандеры грудями! Надо отметить, несмотря на женственные формы тело Жатьмиры тоже было упругим и сильным...

***

Я бегу. Я вытягиваюсь всем телом и лечу. Отталкиваюсь. Вытягиваюсь. Моё тело сжимается и распрямляется. Радостно и легко я перепрыгиваю канавы и ямы, взбегаю на холмы.

Она бежит рядом. Она прекрасна в лучах этого красного Солнца. Прекрасно ее тело. Прекрасны ее глаза. Особенно когда она смотрит на меня во время бега. Я читаю в ее глазах - а ну, посмотрим какой ты сильный, достоин ли ты быть рядом со мной. В этот момент в них вспыхивает та самая искра, которую я особенно люблю. Свет Жизни!

Она вырывается вперед. Передо мной ее хвост. Он чуть ли не бьет по моему носу. Она специально задирает его. Она дразнит и провоцирует на усилие. Она ведь тоже хочет, чтобы я догнал ее. Но она никогда не уступит. Будет бороться до полного изнеможения. Ведь она хочет быть уверена, что не ошиблась, что рядом с ней лучший!

Я даю ей несколько минут форы. Пусть почувствует себя королевой. Пусть ощутит свою силу. Каждый должен знать, что он сильный и способен на рывок. Пусть проявит себя до конца!

Я настигаю ее в прыжке. Я крупнее и тяжелее. Весом своего тела я сбиваю ее с ног и прижимаю к земле. И снова она смотрит на меня, по особенному повернув голову. По особенному смотрит. Я читаю в ее глазах испуг. Но испуг мимолетен. Это просто инстинкт пойманной жертвы. Но она знает, что она не жертва. Она знает, что всегда может повторить рывок. В этот момент я вижу в ее глазах главное, то ради чего вообще всё. Это благодарность за то, что я не подвел ее и на этот раз. Я вижу в ее глазах восхищение. Но она не сдается, она только признает мое право обладать ею именно сейчас.

И я беру ее в лучах этого красного Солнца. Красного как кровь. Беру, с силой входя и глубоко проникая. Я беру ее как господин, как ее повелитель. Я имею на это право пока я сильней. И нет между нами никакой нежности. Между нами, только право на силу... А свою нежность... ... мы отдадим своим детям