Пролог…
Девяностые… Да и двухтысячные - граница, между бывшим величием и интригующим воображение, будущим. Было такое впечатление, что огромный поезд, который уверенно несся на всех порах в коммунизм, по какой-то причине остановился на перекур, во время которого неожиданно помер машинист. Ничего не понимающий народ, ещё некоторое время с удивлением пялился в пыльные окна, но потом… захотелось кушать. Все вывалили на улицу, разбредаясь в разные стороны, и предоставленные самим себе, стали сбиваться в группки по интересам. В одночасье всё изменилось. Всё, кроме людей. Зато, в результате неожиданно полученной свободы стали видны их истинные сущности, которые они тщательно прятали, в угоду преобладающей на тот момент коньюктуре.
Чтобы было легче выжить, предпочтение отдавалось агрессивному стилю поведения, а такие качества, как порядочность, терпимость, доброжелательность и человеколюбие, были грубо задвинуты на периферию и скрыты от окружающих за семью замками. И только любовь… Вы никогда не задумывались, какая сила прячется за этими шестью буквами? Не раз бывало, когда целые могущественные державы, потратившие все свои бюджеты на создание и охрану чего-нибудь до того секретного, что даже думать об этом было страшно, теряли все за одно мгновение. И причиной этому была коротенькая юбочка и смазливая мордашка, с удачно подведёнными стрелками на невинных сереньких глазках. Кто в них только не тонул, вместе с секретами, запретами и прочими, совершенно несущественными для любви препятствиями. На почве ревности, с легкостью сжигались и разорялись целые страны, и тут же, в честь очередной аппетитной попки, возводились дворцовые комплексы, невиданной красы и сложности. С фонтами, садами и статуями. Любовь. В то время она просто немножко отошла в сторону, и с легким презрением наблюдала за бессмысленной суетой проголодавшегося населения. Но иногда случались исключения, и эта хитрая волшебница разукрашивала серые будни избранников разноцветными красками и сказочными эмоциями.
Глава 1. Земляника…
Российская глубинка. По сути, это другая страна, со своим укладом, привычками, законами и населением. Просто её забыли обозначить на карте. Или выделить в отдельный этнос, равномерно размазанный по всей территории огромной страны. По накалу страстей, обилию, казалось бы, ничего не значащих событий, фонтанированию эмоций и переплетению судеб она нисколько не уступает любому многомиллионному мегаполису.
Крупные города, как правило, связаны между собой железнодорожным сообщением, деревушки же, стараются зацепиться за автомобильные дороги, асфальтированные и не очень. Есть такие места, куда даже крутые внедорожники могли пробиться с трудом, да и то, только в ясную и солнечную погоду. Про поезда там даже и не слышали. И слава Богу...
Местами асфальтированная дорога областного значения извилистой лентой разрезала бескрайние, но пустующие поля и редкие перелески, периодически заныривая в небольшие деревушки и довольно крупные сёла. Движение на ней почти отсутствовало, поэтому караван из трех блестящих иномарок, несущихся на довольно приличной скорости, привлекал внимание абсолютно всех аборигенов, которые оказывались в зоне видимости. В то время выражение: “Спасение утопающих – дело рук самих утопающих” приобрело буквальное значение. Прокормиться в деревне проблем нет, потому что вековой уклад их жизни научил людей не завесить от вселенских катаклизмов, а полагаться исключительно на свои умения, и нелёгкий физический труд, в котором дети, с малолетства принимали самое непосредственное участие. Основной проблемой на селе было добывание живых наличных денег, потому, что хозяйство, конечно, прокормит, но, сахар, соль, одежду и ещё массу хотелок на своем придворье не вырастишь. Поэтому пенсионеры были на особом контроле односельчан, которые лучше них знали даты и суммы выплат. Ещё один способ, разжиться деньгами – это продать излишки собранного урожая. Ну и яства леса тоже выручали.
Автомобили как раз приближались к очередному крупному селу с экзотическим названием Зорькино, когда водитель передней машины стал снижать скорость и съезжать с раздолбанного асфальта около небольшого, стихийного рыночка, расположившегося прямо на обочине дороги. Местные жители бойко торговали дарами природы, выращенными на собственных огородах и собранных в окрестных лесах. Конечно, в начале июля основная масса деревенского продторга ещё не созрела, но кое-что уже было.
- Пацаны, мне надо ведро жимолости купить, - сказал Володька, выпрыгивая из машины, - Мать заказала.
Остальные машины аккуратно припарковались следом. Их тут же облепили крутящиеся вокруг рынка дети, восторженно охая и тыча грязными пальцами в хромированные надписи на бортах. Больше всех, естественно, собралось возле черного, запыленного Гелендвагена. Антон, который практически всю обратную дорогу дремал на заднем сиденье, с трудом продрал глаза, и через глухую тонировку задней двери глянул на окружающий пейзаж.
- Чё, братан, выспался? – хохотнул Виктор, поворачиваясь к нему с водительского сиденья.
- Почему встали? - больше для порядка спросил Антон.
- Вован что-то покупает. Он всегда что-то покупает, - пояснил товарищ.
- Ясно. Мы где?
- Зорькино проезжаем, через полчаса будем в городе.
Вдруг кто-то несмело постучал в боковую переднюю дверь машины. В стекло была видна только белобрысая девичья макушка.
- Это кто такой дерзкий? – удивился Витя, наклоняясь вправо и открывая дверь, - Тебе чего мелкая? Ты что вообще страх потеряла, вдруг поцарапаешь, что тогда с тобой делать?
- Я потихонечку, - вытаращила испуганные глаза девчонка, - купите землянику, триста рублей всего. Сама собирала. Сильно деньги нужны.
- Ты мне её сейчас так отдашь, - начал привычную песню парень, но был грубо прерван злобным шепотом.
- Заткнись, козлина! Дай девчонке сто баксов, и забери ягоду.
- Да я за сто баксов весь этот сраный рынок скуплю, - взбеленился водитель, оборачиваясь к собеседнику и замер.
Смертельно бледный Антон, отодвинувшись в тень салона, на секунду прикрыл глаза, а когда вновь их распахнул, то Виктору захотелось выпрыгнуть из тачки и рвануть в лес. Такой взгляд у своего босса он видел всего дважды, и то, что происходило потом, вспоминать не хотелось ни днём, ни ночью.
- Отдай. Девчонке. Деньги.
- Хорошо, братан, успокойся, я сейчас, - он протянул юной коммерсантке зелёную бумажку, - Бери, здесь много, только я с ведром возьму, мне пересыпать не во что.
Через пару минут автомобильный караван дружно рванул с места и вскоре исчез в клубах придорожной пыли. В Мерседесе, за всю оставшуюся дорогу, путники не проронили ни слова. Возле переднего сиденье сиротливо стояло пластиковое зеленое ведерко с ароматной лесной земляникой. Возле центрального рынка Антон попросил притормозить, и молча вышел из машины. Пойдя пару шагов, обернулся и бросил через плечо:
- Закончите все без меня. Я буду в понедельник, - и растворился в людском муравейнике.
- А что с ягодой?
- Отдай матери.
Парень озадаченно почесал затылок и оповестив всех о решении шефа, набрал номер Павла - друга и подельника Антона.
- Паха привет, тут такое дело, - коротко поведал он последние новости, - Потом он просто молча свалил. Сказал, что будет в понедельник.
- Ясно. Если сказал, значит будет.
- А куда он свалил?
- Тебе зачем? У него нычек много. Потом сам расскажет. Разгружайтесь и на завтра свободны. В воскресенье собираемся в нашей сауне, - закруглил беседу Павел, отключая связь.
Антон любил большие скопление народа, он чувствовал толпу, её настроения, желания и готовность к действию. Но сегодня ему было не до неё. Он быстро пересек один людской муравейник и тут же погрузился в другой, более плотный, многолюдный и опасный. Шанхай. Китайский вещевой рынок в самом сердце города. Город в городе, по образу и подобию Московского Чиркизона, только в разы меньше. Быстро миновав блошиные ряды, нырнул в неприметную харчевню и пройдя через кухню спустился в подвал. Подпольное казино работало в штатном режиме - шум гам в общем зале и напряженная тишина в приват кабинетах, где крутились совсем уж неприличные деньги. Но сегодня игра его не интересовала, ему нужен был бармен с редкой фамилией Петров.
- Привет Рома, подменись, пойдем, пошепчемся.
Бывший хоккеист, а нынче хозяин так называемого Бюро Услуг, в свободное от работы время, реализовывал здесь свои юношеские мечты, а заодно заводил весьма полезные знакомства.
- Антоха, что случилось? Сто лет тебя не видел. Ты чего такой бледный?
- Привет, брат. Мне нужна информация. Лучше тебя никого нет, ты сам знаешь. Надо сделать все тихо и незаметно. Надо лично мне. Полная конфиденциальность . Никто не должен знать, только я и ты.
- Я понял, - озадаченно протянул Роман, - Говори, я могила.
Антон достал из кармана бумажник, из секретного отделения аккуратно вытянул фотографию и протянул собеседнику.
- Интересующий объект – крайний справа. Предположительно живет в Зорькино. Нужна полная информация. Абсолютно все, любая мелочь, даже слухи. Ну и конечно установочные данные, а так же родственники и знакомые. Бюджет любой. Узнать надо по тихому, но вчера.
- Фотку оставишь?
- Нет, перефотай. Я не могу её оставить. Она у меня одна.
- Хорошо, подожди десять минут, - парень тут же испарился, а Антон прошел к бару и заказал себе кофе.
Через полчаса он вышел на свежий воздух и пошел пешочком, как в старые добрые времена, в сторону набережной. Летний душный город, конечно, не самое удачное время для променада, но когда это случается довольно редко, то все равно приносит ни с чем не сравнимое удовольствие. Давно забытое удовольствие. Он уже долгое время не испытывал обычных человеческих эмоций и напоминал биоробота, запрограммированного на определенные цели и задачи. Даже близкие с ним парни иногда думали, что перед ними не человек, а какая-то непонятная сущность, которой вообще не знакомы понятные всем ощущения и чувства. Он был такой не всегда, а точнее был совсем другим, скорее излишне эмоциональным, и напоминал больше холерика, чем флегматики или меланхолика. Сейчас ни один из известных типов темперамента к нему не подходил. Временами он вообще не напоминал, даже себе, живого человека. Поел и попил - чтобы не сдохнуть от голода и жажды, поспал - чтобы восстановить потраченную за день энергию, и видимо по инерции, продолжал дело, которое когда-то начал. Он не раз задавал себе вопрос: Зачем теперь ему это нужно? И ни разу не находил ответа, бессмысленно продолжая, с присущим ему упрямством, воспроизводить очередной день сурка. Пока сегодня не увидел призрак! Сначала он удивился. Потом испугался. Это были две первые реальные эмоции за последние несколько лет. После этого он почувствовал, что ему жарко, что он голоден и хочет именно мяса, а не просто сожрать то, что ближе лежит, что у него затекла спина и ещё куча всякой другой несущественной фигни, на которую до этого, он долгое время, просто не обращал внимание. Но хуже всего было голове, которая чуть не взорвалась от потока информации, посылаемой ей внезапно ожившими органами чувств. И этот поток тут же разбередил старые раны, которые слегка зарубцевались, но казалось бы, только и ждали момента, чтобы опять воткнуть осиновый кол прямо в его, уже почти мертвое сердце.
- Это что-то должно значить. Это знак. Может в этом смысл всего моего беспонтового существование, - на ходу шептали его сухие губы. – Надо все узнать.
По центральной улице города неторопливо шёл совершенно седой, коротко стриженый молодой мужчина и с удивлением рассматривал давно забытые закуточки и переулки, которые знал с детства, как свои пять пальцев. Его походка за последний час неуловимо изменилась и стала отдалённо напоминать целеустремленность, как и все остальные движения тела. Он наконец-то проснулся. Или точнее будет сказать - ожил. В это время в кармане завибрировал мобильник. Мельком взглянув на незнакомый номер, он равнодушно ответил:
- Слушаю, говорите.
- Привет, это Серега Бульдог. Слыхал о таком? Надо увидеться…
Глава 2. Царица…
Пробуждение было долгим и мучительным, глаза и губы не разлипались, жутко хотелось в туалет. А ещё больше хотелось сдохнуть.
- Ы-х-х-х, - Санька мотнул головой, и тот час же в ней взорвалась атомная бомба! – Ой, бля-я-я!!! Где это я? – Стараясь не шевелиться, он провел мутным глазом по помещению, но так и не понял, где находится. Взгляд зацепился за грязное окно, в котором виднелся искаженный кусок улицы. – На водокачке! – пришло запоздалое озарение. - Какого хрена я тут делаю? – память упорно отказывалась служить хозяину. Нет, начало то он помнил: они с корешем Федькой подрядились наколоть дров завклубше Петровне, она пообещала дать по сотке на рыло. Работа шла ни шатко, ни валко, потому как стояла жуткая жара, и она по доброте душевной поддалась на их стоны и мольбы и дала им червонец на минералку. Начало было положено. Найти второй червонец, чтобы хватило на бандурку браги, было делом техники. Дальше воспоминания частично стерлись. Потом они под вонючий и мутный спирт, помогали Ваське Морковкину бортировать колесо на его стареньком Белорусе, на котором и отправились в путешествие по исторической родине, радуя себя и односельчан модным вокальным репертуаром. Окончательно воспоминания обрывались на живописной полянке за заброшенной свинофермой, где компания значительно увеличилась, разбавилась особами противоположенного пола и издалека напоминала корпоративный пикник какой-нибудь небольшой, но дружной фирмы.
Санька с трудом приподнялся и встал на четвереньки, вокруг него в неестественных позах валялось несколько мужских и женских тел, среди которых он узнал Люську, по прозвищу «Тефаль». Вернее раньше её все называли просто «Сковородка» - за схожий овал лица, но прогресс, как известно не стоит на месте и она была тут же переименована в иностранный бренд. Юбка у неё бесстыдно задралась, и из под нее торчала мясистая, вся в синяках, огромная голая задница.
- Не дай бог! – ужаснулся Санька и посмотрев на свою надежно застегнутую ширинку вспомнил ужасную безалкогольную неделю, в течении которой ему по три раза в день втыкали в мягкое место болючие уколы. Больше таких экспериментов не хотелось ни за какие деньги.
Он с трудом поднялся и осторожно, стараясь ни на кого не наступить, направился к выходу. Противно скрипнула дверь, и в глаза резко ударил яркий солнечный свет. В голове рванула ещё одна бомба, теперь уже нейтронная. Надо было что-то делать, потому что термоядерную он мог уже не пережить. Справив нужду, прямо на угол строения и ещё раз внимательно осмотрев пострадавший тогда орган, Санька вернулся в душное, накуренное помещение. Обстановка внутри напоминала внезапную химическую атаку на ничего не подозревающую компанию, которая активно отмечала какое-то радостное событие. Было такое впечатление, что все попадали, находясь в движении. С трудом сфокусировав взгляд и привыкнув к полумраку Санька приступил к поискам спасительной жидкости, но ждало горькое разочарование, видно кто-то проснулся раньше. На всякий случай, проверив карманы спящих, он уверенно распахнул дверь и отправился в свободный поиск. На мосту через небольшую речушку под смешным названием Пчелка толпился народ. Люди громко и бурно разговаривали и размахивали руками. Он прибавил шаг и подойдя ближе, увидел сломанные перила, а под мостом, лежащий на боку и на половину затопленный обшарпанный Васькин трактор, спутать с другим его было невозможно. Радостная шпана облепила поверженный механизм, как мухи блюдце с вареньем, и прямо с большого колеса ныряли в воду. Взрослые же громко обсуждали: куда это делись веселые пассажиры, уж не потонули ли ненароком?
- Ух, ты! – искренне удивился Санька, снижая обороты, от греха подальше сворачивая в ближайший проулок - вести пустопорожние разговоры ему сейчас было смерти подобно, потому как фитилек в голове уже приближался к основному заряду. Поиски надо было срочно форсировать. Сделав пустопорожний приличный круг по деревне, и тихо матеря прижимистых и бессердечных односельчан, он в изнеможении остановился, а его стеклянный взгляд уперся в знакомую, покосившуюся калитку. Ноги сами собой понесли измученное нарзаном тело к дому бывшей тещи:
- Она хоть сразу на три буквы не отправит. Скажу, что дочь пришел по проведывать, - готовил он на ходу вступительную речь.
У Царицы, по паспорту Татьяны Михайловны Смирновой, работа кипела вовсю. Всем известно, что летний день год кормит, а уж в нынешние времена, когда надеяться деревенской пенсионерке можно только на свой огород да собственное здоровье, тем более. Да к тому же ещё, когда внучка-лапочка на иждивении. На столе стояла вереница пустых стеклянных банок, готовый же продукт аккуратно составлялся на пол. Умелые морщинистые руки сноровисто делали свою работу, но голова была занята совсем другим.
Зиму то они перезимуют, за это она не переживала: дрова есть, картошка уродилась, солений-варений хватит, к холодам чушку заколем, как раз вес наберет. Кормилица-корова Марта, слава богу, жива здорова. Но вот через несколько дней Анютке в школу, надо учебники покупать, одежду, обувь, а денег ни копейки. Пенсию третий месяц не выплачивают – сволочи. В прошлом году дары леса выручили и смородина с приусадебного участка, а нынче подвернула ногу. Какой лес? Да ягода на огороде не заладилась – всего три ведра собрала то, по сравнению с пятнадцатью прошлогодними – смех, да и только. Два на варенье перекрутила, а одно поменяла на землянику и отправила внучку к тракту, где стихийно образовался импровизированный рынок, но и там оказия вышла – обманули девчонку несмышленую нехристи, вместо рублей бумажку какую-то иностранную подсунули. Да ещё и ведро вместе с ягодой забрали, сволочи. Правда бумажку эту зеленую она на всякий случай припрятала, но куда с ней податься не знала, хоть убей. Слышала только, будто долляры эти иностранные огромных денег стоят, но с другой стороны, кто ж будет за ведро земляники целое состояние отваливать – как есть обманули, подсунули обманку, сволочи. Да это бы ладно, придумала бы чего-нибудь, перешила бы из своих старых вещей, но с этого года в родной деревенской школе оставили только начальные классы, а всех остальных будут возить в районный центр Быково, и хотя это всего пара километров, но там какую-то школьную форму обязательную придумали. Где ж её взять то без денег? И Анютка за лето вымахала, дай бог ей здоровья, старое ей вообще ничего не налазит, хоть караул кричи. Царица мимоходом смахнула слезу и принялась за следующую банку. Прозвище Царица ей дали за прямую царскую осанку, что большая редкость в деревне, да за внятную и правильную речь. Насколько она себя помнила, никто её этому специально не учил, это было у неё в крови. Видать проезжал когда-то мимо этого богом забытого места какой то важный и породистый дядька, да на ночь останавливался…. Вот дочка, царствие ей небесное, не в нее пошла, жила непутево и умерла так же. Да и зятек, лодырь пустоголовый, одна косорыловка на уме, нет чтоб зайти, дитя проведать. Ну, хоть внучку-отраду подарили, и то ладно. В это время скрипнули ржавые петли калитки:
- Тьфу ты, помяни черта, он и появится, - в сердцах сплюнула Царица, увидев бешенные Санькины глаза.
- Здорова теща, - прохрипел тот, падая на завалинку теплушки, - Я тут эта.
Видок у него был, что надо: бледный как мел, руки ни как не могли найти свое место и ходили ходуном, на губах блестел бело-желтый налет, а глаза …
Царица молча поставила очередную закрученную банку и пошла в дом:
- Сдохнет ещё тут во дворе!
Она открыла кладовку, подняла одеяло, которое лежало на трех флягах, и зачерпнула с одной из них ковшик браги. Надо сказать, что она не торговала самодельным спиртным, но имела его обязательно, как средство расчета за необходимую мужскую работу – наколоть дров, перекопать огород, выкопать картошку, сена корове заготовить, да мало ли мужских дел в деревне.
- На, Ирод! И когда вы нажретесь то, наконец! – она сунула ему под нос ковшик.
Он с трудом поднес его ко рту и, расплескивая драгоценную жидкость начал жадно глотать.
-Тьфу ты! – опять вырвалось у тещи, - Ребенок голый ходит, а папаша все сивуху лакает!
- А чё, ребенок! – смачно отрыгивая и вытирая ладошкой рот, возразил Санька, - Чё ей надо-то? Жара вон стоит, пускай скачет да купается.
- Идиот! – констатировала Царица, - Скоро в школу, а у дитя даже учебников нет.
- Так купи сходи, ты то пенсию получаешь, а у меня откель деньги?
- А ты работать не пробовал? Откель деньги, - передразнила его женщина.
- Да иди ты, - беззлобно отмахнулся Санька и откинулся спиной к теплой деревянной стенке – у него начался приход.
- Уфф! – крупные капли пота выступили на грязном лбу, на щеках начало появляться некое подобие румянца, - Ну спасибо мать! Не дала сдохнуть!
- Сдохнешь когда-нибудь, - успокоила его тёща.
- Может, десяточку подкинешь?
- А не пошёл бы ты отсюда, я ему про ребенка, а он! – окончательно рассвирепела женщина.
- Все, не ори, отваливаю, - ребенок сегодня в Санькины планы не входил, он вообще не входил в его планы. Разжиженный бормотухой мозг окончательно остановился в своем развитии и в данный момент находился где-то на уровне четырнадцати-пятнадцати лет и … постоянно молодел, молодел, молодел, превращая здорового мужчину в абсолютного дегенерата. Сколько их по деревне шатается?! А по стране?
- Господи! – воскликнула женщина, провожая взглядом сутулую фигуру, - И за что мне такое наказание?
Через некоторое время опять скрипнула калитка и во двор вбежала худая рыжая девчушка на вид лет двенадцати, хотя ей исполнилось уже полных четырнадцать. Правда за это лето она прилично вытянулась, но все равно выглядела ребенком – вся нескладная, угловатая и в синяках.
- Бабуль, ну ты чего? Я же сказала, что быстро искупаюсь и помогу тебе! - над курносым в маленьких веснушках носиком озорно блестели изумительно зеленого цвета огромные глазищи, которые источали собственный свет.
- Что делать то будем, принцесска? – спросила бабушка, - Скоро ведь в школу!
- Ну, с учебниками я вроде договорилась, Танька Прохорова свои отдаст, зачем они ей теперь? У нее ни сестер младших, ни братьев, - по деловому начала девочка, сходу включаясь в работу и окатывая кипятком пустую двухлитровую банку, - Правда некоторые изменились, ну ничего, я по старым как-нибудь.
- А одежда, а форма, а обувь? У тебя же нету ничегошеньки! – простонала бабушка.
- А сто баксов, которые я принесла? Говорят они три тысячи стоят!
- Говорят – кур доят! Какие такие баксы? Долляры что ли? Куды их деть-то? Да и настоящие ли они? Ещё арестуют, ну их в баню, забудь, попробую занять до пенсии у кого-нибудь.
- Да и бог с ней, со школой, пойду работать, буду тебе помогать!
- Я тебе пойду работать! – рассердилась Царица, и добавила чуть слышно: - Была бы работа, разве бы я дома сидела? О Господи, прости грехи наши тяжкие! Спаси и сохрани!
- Ты что бабуля, Богу молишься? – улыбнулась девочка.
- Молись, не молись, а денег где-то найти надо – ответила женщина, закатывая очередную банку.
- Скоро рыжики, грузди, опята пойдут, я каждый день в лес бегать буду, - не сдавалась девочка. – Кучу денег заработаем!
- Ты каждый день в школу бегать будешь, - отрезала бабушка.
- А я после школы, - попыталась оставить за собой последнее слово Анютка.
- А уроки я за тебя делать буду? Все закончили эту тему! ... У кого бы занять?
А занимать, по большому счету, было не у кого – и так всем должна! Ну не единственную же свинью сейчас резать и продавать за бесценок, да и на зиму без мяса оставаться никак нельзя. Короче, куда ни сунься – везде вилы, хоть вешайся. Да был бы толк - пошла бы и повешалась!
Она украдкой посмотрела на внучку. Та старательно готовила пустые банки к засолке.
- Вот подрастет, округлится, точно красавицей будет, - с любовью подумала женщина, - Да лишь бы счастливая была, а красота – бог с ней! Может, ещё и правнуков понянчу, если Бог даст. … У кого бы денег занять, будь они неладны? Надо сходить до Насти Стрельцовой, с этого года её назначили новым классным руководителем в Анюткин класс, узнать по точнее, что за форма, может самой из чего-нибудь переделать можно. Да и про учебники толком расспросить, вроде как много совсем новых, которые с того года не подойдут. Чтоб их там всех поразодрало, чиновников этих. Женщина тяжело вздохнула и пошла переодеваться в чистое. В отличие от основной массы жителей она никогда не позволяла себе выйти за ограду неопрятной, либо одетой в домашнюю одежду. Одно слово – Царица.
Глава 3. Настя...
У Насти Стрельцовой настроение было тоже так себе и одолевали её примерно такие же мысли, как и Татьяну Михайловну. С небольшой поправкой на разницу стоящих перед ними проблем, на решение которых, тоже катастрофически не хватало денег.
Настя только-только закончила уборку в доме и присела немного отдохнуть, перед тем, как заняться оградой. Скользнув взглядом по залу, она зацепилась за одиноко стоящую на комоде фотокарточку маленького мальчика, стоящего во весь рост около цветной карусели. Внезапно всхлипнув, она протянула руку и ласково погладила холодное стекло рамки.
- Как же я по тебе соскучилась, Ванечка! Зайчонок ты мой, лопоухий. Вытянулся наверно за лето? – шмыгая носом прошептала девушка и тряхнув головой уставилась в одну точку, погрузившись в воспоминания.
Настя всегда себя считала сильной и готовой к любым трудностям, девушкой. Симпатичная, высокая, со спортивной и фигурой и живым, открытым характером, она всегда была в центре внимания и душой любой компании. Родители воспитали её в умеренной строгости, а так как детство и юность она провела в совсем маленьком городишке, с населением всего около сорока тысяч, где практически все друг друга знали, то и с самоконтролем у неё было всё в порядке. Школу девушка закончила без троек, отдавая предпочтение гуманитарным предметам, хотя и с точными дисциплинами у неё особых проблем не было. После выпускных экзаменов и недели ничего не деланья, на семейном совете решили не терять время попусту и готовиться к вступительным экзаменом в ВУЗ. Поколебавшись между педом и иньязом выбор пал на Институт Иностранных Языков в областном центре, куда она без особого труда и поступила. После непродолжительных мытарств ей, как иногородней, выделили в общежитии место, и уже через месяц она целиком и полностью влилась в интересную и разнообразную студенческую жизнь. С парнями у неё было всё ровно - строила глазки, хихикала, но до свиданий не доводила, можно сказать держалась, как скала. До первого студенческого бала. Там, после шикарного концерта, танцев до полу ночи и находясь в праздничной эйфории она, скорее из любопытства, поддалась на уговоры одного из старшекурсников, продолжить вечеринку у него дома. Первый опыт её не впечатлил. От слова – совсем. Никаких бабочек в животе, безумного кайфа и прочих бонусов. Больно, неприятно, быстро и противно, мылась потом полдня… Подруги сказали, что она наверно фригидная, на что Настя просто махнула рукой, забыв про эту тему, как про страшный сон. Но природа потихоньку брала своё, и девушка более предметно подошла к решению этого вопроса – почитала литературу, поговорила со старшими девчонками и пришла к простому выводу, что партнеров для этого дела надо выбирать самой, а не быть ведомой дурочкой. Так как про замужество она не задумывалась в принципе, то и со знакомствами особо не заморачивалась, проповедуя легкую доминацию, как в редком интиме, так и в простом общении. Но видимо где-то накосячила, причем очень сильно, чем-то конкретно прогневав высшие силы… До пятого курса всё двигалось по стандартному маршруту и Настя уверенно шла на красный диплом, когда ей на глаза попался смазливенький второкурсник Стасик. Почему она, дура, тогда не поинтересовалась его фамилией? Кто ж знал, что он окажется любимым сыночком проректора Еремеева? А когда узнали, было уже поздно, у пацана реально сорвало крышу от высокой, независимой красавицы – пятикурсницы. Настя же, как обычно, поиграв с очередным ухажером, отправила его в закат, занявшись подготовкой к диплому, и с этого момента начался её персональный ад, который продолжается до сих пор. Парень к ней прилип, как банный лист к заднице. Сначала это её забавляло, потом она стала уставать, потому что он ей просто не давал прохода, затем сделала вид, что согласилась подумать, издеваясь над ним при редких интимах, как только могла. Чего только она не заставляла его делать, нынешние любители садо-мазо обзавидовались бы креативу, и выдумке девчонки. Но однажды проректор неожиданно вернулся с работы немного раньше… Его не очень порадовал вид стоящего на коленях любимого отпрыска, у которого из задницы торчал обломок толстой восковой свечи, а сам он с завидным энтузиазмом и задорным причмокиванием, насасывал наманикюренные пальчики левой ноги девушки, которая нагло развалилась в любимом отцовском кресле. Ей повезло в одном, что руководителем диплома был завкафедрой и она его защитила без особых проблем. Но красный диплом в итоге, не дал ей никаких бонусов с распеределием, за которое отвечал непосредственно Еремеев старший. В итоге - место преподавателя английским языком в одной, забытом богом деревушке в районе. Но это ещё были цветочки, ягодки начались, когда её вырвало прямо на выпускном вечере, посвященном сдаче диплома. Последующая информация о беременности, тоже не добавила оптимизма. В то время сильно порадовала мама, которая обрадовалась этой беременности, как самому великому и важному событию в жизни дочери. И отец её тоже поддержал.
Рожала Настя в родном городе, под присмотром родителей и в итоге, на свет появился прехорошенький светленький мальчонка, которого все дружно назвали Иваном, Ванечкой. Он тут же стал лопоухим любимцем всех многочисленных родственников семейства Стрельцовых, которые души в нем не чаяли и спорили до хрипа, с кем его оставит молодая мамаша, когда, наконец, выйдет на работу. На второй день, после общесемейного праздника по поводу трехлетия Ивана, грянул гром - родственники папаши предъявили права на ребёнка. Это казалось немыслимым, но, деньги и связи родителей придурка сделали своё дело, и вот уже второй год она видит своего сына урывками. Настя потом конечно выяснила, что у убогого совсем оторвало ранетку, и он плотно присел на тяжелую наркоту, но сделать объективно ничего не могла, хотя и не переставала искать законные пути разрешения ситуации. В это время громко постучали в калитку, она выглянула в окно и увидела Царицу, бабушку одной из своих школьных подопечных. Пригласив гостью во двор, женщины присели в тени веранды на небольшую скамеечку
- Слушай, Анастасия Сергеевна, я вот чего пришла, говорят, с этого года какая-то специальная форма у ребятишек должна быть? Или можно, как обычно, темная юбочка, светлая блузочка…
- Нет, форма должна быть у всех одинаковая, по стандартному образцу, я сейчас вам принесу фотографии, - Настя быстренько сбегала до дома и принесла несколько снимков.
- Вот ироды! – в сердцах воскликнула Царица, - Где ж я такую возьму?
- В магазине, конечно, покупать дорого, но можно заказать в ателье. Там дешевле будет. Могу адрес дать и телефон.
Гостья пригорюнилась, и молча, уставилась в одну точку.
- Наверно, Анютка права, пусть дома сидит, не потянем мы эту школу окаянную.
- Да что вы такое говорите? Она же круглая отличница! – девушка от эмоций аж подскочила на ноги и начала ходить по ограде, - Ни каких – дома, ей надо учиться!
Царица ссутулилась, на несколько секунд прикрыла ладошками лицо, потом решительно встала и развернулась к выходу:
- Пойду я Настя, зачем тебе голову морочить? У тебя своих проблем, я слышала, навалом. А девочка без формы в школу не пойдет и точка. Я не пущу. Ещё не хватало, чтобы там насмехались над ней! Да и с учебниками беда…
Настя решительно перегородила ей дорогу, останавливая движение женщины, и тихо спросила:
- Что, совсем плохо?
- Да девочка, плохо. Три месяца пенсию задерживают… Да и пенсии там, кот наплакал. Даже если выплатят до сентября, еще же успеть надо будет всё приготовить. Жалко, материться не умею…
- Давайте так, ещё немножко времени есть, я на днях в город съезжу, цены посмотрю, по комиссионкам пробегусь, и потом подумаем. Договорились?
- Хорошая ты девка, Настя, мало нынче таких, мужичка бы тебе…
- Нет уж! - неожиданно перебила её девушка, - Этого добра нам даром не нать, и за деньги не нать. Как-нибудь уж обойдёмся. Гвозди забивать мы и сами умеем.
- Да уж, - согласилась Царица, вспоминая непутевого Саньку, - Пошла я, дел по горло. Ты забеги после города, может, что и придет в голову.
Женщины попрощались, и Настя вернулась домой. Покружив по пустому помещению, она решила подбить баланс собственных средств и через десять минут с удивлением смотрела на несколько помятых бумажек, которых даже на еду, и то вряд ли хватит.
- Вот черт, воскликнула она в сердцах, когда это я успела так растранжириться?
На глаза опять попалась фотография сына.
- А если бы Ванюшка был со мной? Мы бы что, с голоду померли?
Ещё раз пересчитав скудную наличность, девушка начала составлять план поездки в областной центр. В калитку опять постучали. Настя, тихонько чертыхнувшись, подошла к окну, и тут же во весь голос ляпнула:
- Да чтоб тебя геморрой вместо будильника будил, - обозлилась она, увидев местного надоедливого ухажёра, Голованова Петьку.
Надо сказать, что на счет личной жизни у неё в деревне было жесткое табу. Никаких даже улыбочек и провожалочек, не говоря уже о чем-то большем. Когда её совсем припирало в плане большой и чистой, были у неё пара трофейных сеновалов в городе, куда она периодически, хотя и не слишком часто, заныривала. В деревне же иметь какие-либо отношения можно было только в одном случае, если собираешься замуж за данного, конкретного индивидуума. Такой вариант она не рассматривала в принципе, а значит, автоматически отпадали любые другие отношения с противоположенным полом. Ну, кроме рабочих, естественно.
Настя, в отличие от Царицы, могла и умела материться аж на трёх языках, поэтому проблем с объяснением дороги местной, навязчивой публике, у неё не возникало. Почти. Голованов Петька был досадным исключением. Себя он искренне считал красивым, умным, трудолюбивым и сказочно богатым. Ах да, ещё не пьющим! Потому что пить ему нельзя было в принципе – после пары рюмок у него правое полушарие видимо менялось местами с левым, и он превращался в отравившегося бананами орангутанга, с соответствующим интеллектом и манерами. Все про это знали и поэтому старались парня на пьянку не провоцировать. Ну так вот, если не пить, то появляется куча свободного времени, которым Петька сумел распорядиться более менее грамотно и теперь считал себя крутым бизнесменом! Он занимался лесом. Нет, не так… ЗАНИМАЛСЯ!!! А если быть точным, то удачно приворовывал рядом с официально работающими бригадами. По их же документам, за деньги, вывозил его для продажи на тупики к китайцам. Таким образом, кое какие деньжонки у него водились.
- Настя! – орал он во всю глотку, не обращая никакого внимания на шляющихся туда сюда, мимо него, односельчан, - Ты посмотри, на чем я к тебе приехал. Погнали кататься.
Возле забора сиротливо приютилась надраенная до блеска, праворукая Тойота Королла. Красная!
- Ты посмотри, какая ласточка! – продолжал рекламировать себя и машину Петька, - Ни у кого такой нету. Красной!
Господи! Настя взялась за голову. Ну, за что мне это наказание? Она не решалась выйти во двор, думая - пусть решит, что ее нет дома. И свалит.
- Я знаю, ты дома, мне Царица сказала, - вдребезги разбил её надежды местный олигарх, продолжая орать, как рыночный зазывала, - Не будь дурой, поехали на озеро купаться!
Этого стерпеть она уже, естественно не смогла, и разъяренная вылетела на улицу.
- Слушай ты, олень северный! - прошипела она сквозь дырки в калитке, - Ты что орешь, как будто тебя яйца прищемили? Вали отсюда нафиг, пока я на тебя заявление Петровичу не написала. Давно он про тебя, ворюгу, расспрашивает! – соврала она на всякий случай.
- Да чё он мне сделает? – даже не подумал испугаться Петька, - Кто он вообще такой? Подумаешь, какой-то участковый, я недавно в городе с одним майором познакомился. Мне теперь вообще всё пофигу.
- Слушай, кусок идиота, говорю тебе в последний раз. Ты же ещё не забыл, что я учительница?
- Ну? – слегка сбавил обороты парень.
- Ну нукай, не запряг. Так вот, недавно вышел специальный указ, садить всех без разбора, кто будет мешать или лезть к учителям и врачам. Можешь у своего майора спросить, он всяко это знает, - продолжала самозабвенно нести полную ахинею Настя, - Вон свидетелей полная улица, они с удовольствием на тебя, дебила, напишут, если что!
- Дура ты тупая. Я тут с любовью, а ты в милицию!
- Слушай, Петя, вали уже по-хорошему, у меня дел куча, - устало сказала Настя, желая скорее закончить этот бесплатный цирк.
- Да кому ты нужна тут? Сама приползешь, да поздно будет! - опять заорал на всю улицу Петька, потом долбанул со всей дури дверью машины, и с пробуксовкой понёсся по улице.
Настя прислонилась к калитке, прислушиваясь, не ворачивается ли Ромео, и тяжело вздохнув, пошла домой.
- Вот так они и жили! – сказала она сама себе, - Спали врозь, а дети были!
Глава 4. Заботы небожителей...
Власть – есть власть. И ни куда от нее не деться. Даже в любой замухрышистой деревеньке имеется нелепое, покрашенное в ядовито зеленый или грязно синий цвет, казенное здание, именуемое Сельсоветом. В нем, как и положено, восседает его председатель и ещё куча разного государственного народа. Но если по нынешним временам быть председателем Сельсовета – это сплошная головная боль, то место мэра большого города открывает совершенно другие горизонты. Здесь конечно тоже не мегаполис, но если учесть не прописанных студентов, командировочных, нелегалов из средней Азии и Китая, да добавить к ним постоянно мигрирующие криминальные массы, то миллион наберется уверенно. Да и географическое положение города уникально. Ну, посудите сами: даже если не брать в расчет несметные природные ресурсы региона, что само по себе смешно, да забыть про Байкал и уникальные горнолыжные трассы, то сам город, имеющий всего-навсего, только один федеральный завод, представляет собой сплошную огромную перевалочную базу. Отсюда осуществляется снабжение всего Севера, Восточной Сибири и Якутии. Сортируются и отправляются транзитные грузы, идущие с запада на Дальний Восток и обратно. На бесконечных оптовых базах беспрерывно грузятся вагонообразные фуры и обычные длинномеры, разбегаясь потом во все концы света. В летний период без устали качают головами грузовые краны речного порта, наполняя всяким добром здоровенные баржи. К тому же это единственный не пограничный город за Уралом, имеющий отдельный международный аэропорт, огромные таможенные терминалы, склады временного хранения и другие атрибуты близости границы. И хотя до ближайших столбиков с колючей проволокой надо добираться почти триста километров основные юридические и финансовые вопросы решаются именно тут. Если все это собрать в кучу, то представляете, какие это деньги? Недаром стоимость квадратного метра жилья уступает только Москве и Питеру, а приезжие удивляются количеству дорогих иномарок на разбитых дорогах. И за всем этим колхозом зорко и неустанно следит народно избранный мэр. Хотя следить тоже можно по-разному. Местный градоначальник, не досыпая и не доедая, делал все возможное и невозможное, чтобы ни одна мало-мальски приличная копейка не пролетела мимо его кармана. Конечно, за губернатором ему было не угнаться, но то, что было в компетенции города, а не федерации, контролировалось им четко и беспринципно. Даже бандюки, повидавшие в своей жизни всякого, поражались жадности городских чиновников, хотя и умудрялись уживаться с ними в мире и согласии. Да и не мудрено, ведь методы правления и зарабатования были примерно одинаковыми. Город был жестко поделен на сферы влияния. Братская ОПГ уверенно контролировала откровенно криминальный бизнес: проституцию, рэкет, угоны, разбои и прочую уголовщину. Азербайджанская диаспора, только официально насчитывающая, кстати, более шестидесяти тысяч человек, по привычке занималась наркотой, фруктами и цветами. Армяне подмяли под себя крупный и мелкий общепит, а чеченцы традиционно оставили за собой игровой бизнес и нефтепродукты. Внешнеэкономические финансовые потоки стояли особняком и были распределены между бывшими важными дядями из различных силовых структур, действующими под вывесками общественных фондов и ассоциаций: типа «Фонд ветеранов УВД». Заготовку, переработку и реализацию круглого леса и пиломатериалов можно так же уверенно выделить красной строкой, так как отсюда кормились все, без исключения. Втиснуться в отлаженный и строго контролируемый механизм было практически не возможно. Но и те и другие, и третьи остро нуждались в торговых, коммерческих и офисных площадях, им до зарезу нужны были железнодорожные тупики и перевалочные базы, также требовались сотни разрешений и согласований, без которых и шагу ступить нельзя было. Но главное – дорожающая в геометрической прогрессии земля и недвижимость. А тут уж извините – пожалуйте в городскую администрацию, запишитесь на прием… Ходют тут разные, все топчут и топчут. Ну и, само собой, мечта любого предпринимателя – это бюджет! Вот он лакомый кусочек государственных денег, который легко перекрывает все потуги любых криминальных образований. Подумать только, на укрепление берегов говнянки-Ушаковки государство отвалило сто пятьдесят миллионов целковых в год! Ха-ха, берега как осыпались, так и осыпаются, а денежки исправно списываются каждый год. Да что там берега какие-то, тьфу и забыть, статей в бюджете тьма тьмущая. Да если ещё братец родной коммерсант мощный, чего бы подконтрольной ему фирмёшке тендер не выиграть на ремонт дорог, к примеру? А это уже миллиарды. Какие там проститутки да наркотики – возня мышиная. Короче забот у мэра тьма тьмущая. А тут ещё строительство прёт. Страна медленно, но верно с колен поднимается, восстает, так сказать из пепла – опять же хлопоты. Вот в Красноярске, к примеру, больше пятидесяти аккредитованных строительных фирм, которые, страшно подумать, за год умудряются налепить шестьдесят тысяч квадратных метров жилья! Ужас! Как же такую орду контролировать? Бардак! Здесь же с мэром удалось договориться только троим, один из которых – братец! Двое других под строгим присмотром. А что за год успевают сдать только четыре тысячи квадратиков, так положить на это с прибором, мэрия – не благотворительная организация. Но и в ней не все гладко, то там, то тут неожиданно всплывают вопросы, которые требуется решать радикально и незамедлительно, и нет этому конца и края, как нет границ у человеческой жадности.
Рабочий день уже давно закончился, но, как известно, слугам народа отдыхать некогда и гоняет жаркий летний воздух импортный кондиционер, остужая его в живительную прохладу и бережно распределяя по огромному, модно обставленному кабинету.
- Ну что там у тебя за проблемы по меховой теме, ты же монополист, все зверофермы в области принадлежат тебе? – спросил Григорий Иванович сидящего напротив него человека.
- Я тоже так думал, - усмехнулся собеседник, грея в руках пузатый фужер с коньяком.
- Ну и? – Выпуклые глаза мэра удивленно уставились на брата. – Давай, рассказывай.
- Да тут целая история. Но если коротко, то суть следующая: один иркутский паренек является крупнейшим российским поставщиком шкурок и изделий из соболя на меховые европейские аукционы. Так же он является крупнейшим импортером в Россию шкурок норки. А это сотни миллионов зелени.
- Да ну?
- Вот тебе и да ну!
- А почему никто о нем не знает? Откуда он вообще взялся? Откуда у него столько соболя, ведь мы выращиваем в основном норку? Фигня какая то! А где он сбывает ввозимый мех? Ты-то как об этом узнал? – заикаясь, затараторил мэр. Его глаза выкатились ещё сильнее, и казалось, вот-вот вывалятся на полированную поверхность дорогого итальянского стола.
- Да погоди ты! Сейчас расскажу, что знаю, - перебил своего венценосного брата бизнесмен. - Год назад мои меховщики попытались выйти со своей продукцией на Датский аукцион в Копенгагене, увы, цены там оказались намного ниже, чем на нашем внутреннем рынке. Но там им предложили выставлять шкурки соболя, спрос и цены на которые в Европе растут с каждым годом и как пример привели несколько московских фирм, давно и успешно торгующие этой продукцией. Наши заинтересовались и начали прокачивать эту тему. Первое, что их удивило, это то, что соболь на аукционах выставлялся наш, сибирский, специалистов не обманешь. Хотя поставлялся только московскими фирмами. Дальше – больше. Москвичи от контактов отказались наотрез. Доложили мне. Я дал задание своей службе безопасности найти всех, кто занимается массовой скупкой шкурок в городе и по периферии. Опять результата ноль: мол, куча фирмочек разных, в основном под москвичами. Охотники вообще отказались даже встречаться и разговаривать, такое впечатление, что все кого-то очень сильно боятся. Меня зацепило. Я дал задание – потрясти курьеров, но и они, как партизаны. А ты знаешь, у меня же работают профессионалы.
- Отморозки у тебя работают, - вставил слово внимательно слушающий его чиновник.
- Зато быстро и эффективно! – парировал рассказчик. И отхлебнув из фужера, продолжил:
- А в прошлом месяце, на меховой выставке в Москве, я встретился с господином Джордано, главным европейским меховщиком, и предложил ему свои услуги. На что он вежливо отказался и поделился, что уже давно и успешно работает с неким Антоном Николаевичем Корневым из Иркутска, назвав при этом несколько московский фирм, представляющих данного господина. Наши тут же начали его пробивать и вскоре выстроилась совершенно удивительная и гениальная схема.
- Ну и дела! – выдохнул Григорий Иванович.
- Непонятно только, как они затамаживаются и растаможиваются? – Немного погодя, задумчиво добавил Сергей Иванович, в определенных кругах имеющий кличку «Бульдог».
- Бардак полный! Под самым моим носом прямо из кармана тащат миллионы баксов, а я узнаю последним! – неподдельно возмутился градоначальник, давно и искренне считающий все вокруг себя своей собственностью.
- Твой-то карман тут причём? – ухмыльнулся Бульдог.
- Мой, твой, какая разница? Я же тут не вечно сидеть буду! Надо что-то делать! – Уже совершенно распалился Григорий Иванович.
- Да сделано уже все. Я дал задание Греку решить этот вопрос и отмести бизнес. – успокоил его брат.
- Нашел, кому поручать! – взвизгнул мэр. – Он же прострелянный на всю голову. Опять гору трупов навалит, и все без толку, как с площадкой в Студгородке. Он же маньяк, у него вообще мозгов нету.
- А кому я ещё поручу? Кто просто так отдаст такие деньги? У этого Антоши, небось, бригада почище Братской будет.
- Ох, подведешь ты нас когда-нибудь под монастырь!
- Не дрейфь братан, все будет ништяк! – просипел на блатной манер Бульдог, заканчивая разговор и вставая с мягкого уютного кресла.
Глава 5. Антон...
Антон сидел в одиночестве на одном из своих лежбищ и думал, думал крепко. Было очевидно, что его империи, которую он шаг за шагом создавал почти десять лет, грозит смертельная опасность. В душе он всегда понимал, что когда-нибудь это должно было произойти, и был готов к отпору как морально, так и физически, но все равно сегодняшний звонок выбил его из колеи. Не сам разговор, разговор то был обычный, а то, кто ему позвонил. Антон ожидал наезда бандюков, ведь бесконтрольные миллионы – это нонсенс, ожидал проявление интереса криминальной милиции, отдела по борьбе с экономическими преступлениями, таможни или налоговой, он ожидал кого угодно, кроме того, кто ему позвонил. И для него он был во стократ опаснее, чем все выше перечисленные, потому что с теми можно было договориться или откупиться, а этого могло интересовать только одно – похороны его Антона бизнеса. И хорошо, если только бизнеса, потому как бодаться с таким монстром практически бессмысленно. Сотрут и фамилию не спросят.
Когда много лет назад студент первого курса Иркутского Института Народного Хозяйства Антон Корнев, будучи на зимних каникулах, с отцом геологом в Тофоларии, застрелил из мелкокалиберной винтовки, в простонародье называемой тозовка, своего первого соболя, он и предположить не мог, что выделанная шкурка этого зверька в недалеком будущем сделает его долларовым миллионером. Он ещё тогда удивился, когда в Алыгджере за бесценок выменял несколько шкурок и потом все это продал в Иркутске, то на ровном месте получилась очень приличная сумма, по студенческим меркам, естественно. Это стало его хобби, которое между тем приносило ощутимую выгоду. Год получения Антоном диплома о высшем образовании совпал с годом начала перестройки. Начинались лихие времена и кооперативное движение. Все стали чего-то изобретать, и Антон тоже зарегистрировал кооператив, дав ему пафосное название «Россия». Только он не стал ни шить, ни копать, ни торговать, он начал делать деньги из воздуха. Идея была проста, как трехколесный велосипед: кто забыл, напомню, что в советские времена, а те времена были очень даже советскими, предприятия не имели право снимать наличные деньги в банке, кроме как на зарплату, да копейки на хозрасходы и командировки, которые, кстати, строго учитывались и постоянно проверялись. Все остальные финансовые проблемы организации решали безналичными операциями строго по договорам. А кооператив мог снимать со счетов денег сколько угодно и когда угодно. В этом и заключалась вся фишка: к примеру, какая-нибудь организация строит что-нибудь хозспособом, то есть на свои деньги, и ей по договорам прямо с заводов идут вагонами шифер, гвозди и прочие материалы. Но все не угадаешь, то вагоны задержались, то поставщики подвели, то растащили больше, чем положено, а следующая поставка по плану только через месяц. Время идет, стройка стоит, сроки срываются, квартальная премия под угрозой. А здесь Антон тут как тут: привет ребята, не грустите, заключайте договор со мной, потому как за наличку на тарной базе всего валом, только ценник у меня извините немного другой. А те и рады, деньги то не их, их только премия.
И потек безнал бурной рекой на расчетный счет кооператива «Россия» и за какие-то два года бывший студент стал уже практически уважаемым человеком. Дальше – больше, в начале девяностых он уже владел огромными оптовыми складами на продовольственной базе и чувствовал себя очень уверенно. Даже слишком. Первый звоночек тренькнул, когда Антон выиграл тендер на поставку по всей области новогодних подарков для детских домов и домов престарелых, а это огромные бюджетные деньги. Тогда к нему в офис зашли культурные вежливые ребята в галстуках и не стесняясь в выражениях дали понять, что не по Сеньки шапка. В тот раз он с горем пополам отбился. И начал делать глупости: нанял охрану, купил бронированную машину, стал важным и лез, лез, лез, туда, где хоть немного пахло деньгами, пока в одно теплое солнечное осеннее утро его неприступный мерседес расплавился от взрыва прилепленного ко дну куска С-4 в четырехсотграммовом тротиловом эквиваленте. В этот момент его в машине не было! К сожалению! Потому что, совершено случайно, там оказались его самые дорогие люди – жена и десятилетняя дочка, да ещё подруга жены. В тот момент мир для него рухнул. Все было как во сне: похороны, соболезнования друзей, поминки, ещё одни поминки, пока не приехал Леха – муж погибшей подруги жены. Антон встречался с ним несколько раз, но ни разу путем не общался: так, привет-пока. А Алексей оказался действующим офицером спецназа ГРУ и прибыл в данный момент, ни много – ни мало, из Пакистана, поэтому и опоздал на похороны. Он то и взбодрил Антона, после того как отдал дань памяти любимой. Антон выложил все, что знал. Они просидели почти сутки, на вторые к ним присоединился Валера – друг Алексея. Валера не был ни коммерсантом, ни военным, но он был авторитетным бандюком, который в свои двадцать восемь имел два свидания с хозяином общим весом в шесть лет и в криминальном мире города ориентировался, как рыба в воде. Эта встреча стала знаковой. Они нашли и убили всех: исполнителей, заказчиков, наводчиков, под раздачу попала даже преступная группировка, состоящая из военных ракетной части, которые приторговывали оружием и взрывчаткой. Не фиг продавать взрывчатку кому попало. А потом. А потом Антон продал все: бизнес, квартиры, машины, дачи. Продал практически за бесценок и уехал на край географии в забытую богом в Саянских горах тофоларскую деревушку под названием Нерха и занялся любимым делом – добычей соболя. За четыре года он облазил почти все доступные места в Центральном и Восточном Саянах, познакомился и подружился практически со всеми охотниками и браконьерами, промышляющими в тех местах. И не собирался возвращаться! Но, как известно, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах: вернуться ему пришлось – сильно заболел отец. Антон привез с собой довольно крупную, по его разумению сумму, но ему все равно не хватило, потому что за время его отсутствия цены улетели буквально на небеса. Когда ему объявили стоимость операции и длительного лечения за рубежом, он понял, что скоро останется совсем один на этой грешной земле. Позже, после похорон, на которых-то и были не больше десяти человек – в основном соседи, он дал себе слово, что решит денежную проблему раз и навсегда, не залезая при этом в большой бизнес, боже упаси. Решение пришло само собой – соболь, точнее выделанные шкурки этого хищного зверька. Он вернулся обратно в Тофоларию, где ориентировался как дома и встретился со своими друзьями – охотниками. Затем отправился в город Нижнеудинск, уютно расположившийся в предгорьях Саян, где тоже встретился с охотниками, но главное организовал оттуда транспортную схему в труднодоступные горные районы. Это было начало. С реализацией на местный рынок он не полез, чтобы не светиться, хотя для прикрытия организовал и оформил юридически, небольшое меховое ателье. Затем созвонился со своим старым другом-одноклассником, который ещё после школы уехал в Москву поступать в МАИ, где окончательно и обосновался. Антон предложил ему заняться сбытом. Процесс пошел, пошли деньги, сначала так себе, но потом все больше и больше. Антону приходилось сутками мотаться по периферии, расширяя точки закупа. А потом стрельнуло! Идея пришла, как обычно, случайно, в бане. Если быть точным, то в финской сауне. Его друг-партнер Андрей в очередной раз прилетел в Иркутск, и они после трудового дня восстанавливали здоровье в небольшом, но уютном заведении под названием: «Лазурная». Не спеша обсуждая текущее положение дел, Андрей удивил Антона тем, что их общий друг и товарищ детства теперь не просто Колька – Попугай, а Николай Борисович Ершов, полковник, большая и важная шишка на Калининградской таможне. Антон сначала забыл про это, но позже вдруг вспомнил, что когда искал клинику для отца, познакомился и виртуально подружился с одним итальянцем, проживающим в Дании, с которым до сих пор общался по Интернету. Джордано в одном из своих писем говорил, что их семья занимается организацией меховых аукционов. Не откладывая дело в долгий ящик, Антон в тот же вечер написал своему заморскому другу письмо с просьбой подробнее рассказать об этих аукционах, а главное о ценах на меха. Ответ его ошарашил: цены на шкурки соболя были заоблачные, а норка, наоборот стоила копейки и в его голове тут же созрела гениальная схема. Если отбросить все технические и юридические детали, которые, кстати, они готовили два года, то суть операции была следующая: некая московская фирма сделала заявку на участие в меховом аукционе в городе Копенгагене. Товар был доставлен на таможню и заявлен, как временно вывозимый на аукцион в пропорциях двадцать процентов соболя и восемьдесят норки, хотя фактически было наоборот. Помогли друзья и деньги. На аукционе соболь ушел со свистом по бешенным ценам, а на вырученные деньги была закуплена норка, которая и в везлась обратно, типа, как не реализованная, то есть освобожденная от налоговых обязательств. После реализации шкурок и изделий из норки в Москве итоговый выхлоп получился просто заоблачным, больше зеленого лимона чистой прибыли. Вот только объем, если бы не связи, их бы с таким количеством вообще не выпустили бы за границу. Зато процесс был обкатан. Антон понял, что надо создавать серьезную и грамотную структуру по закупу, а главное, чтобы она была невидимая и безопасная. Повторять ошибки он не хотел, уж больно дорогой ценой ему пришлось за них рассчитаться. Деньги решают многое, но не все, главное в любом бизнесе – это люди. Антон быстро сообразил, что надежных людей раз-два и обчелся, поэтому пошел другим путем. Все интересующие его зоны были разбиты на автономные сектора, в каждом из которых был создан отдельный участок по закупу. Выглядело это следующим образом: в непосредственной близости от места добычи соболя арендовалось помещение для приема шкурок, приемщики работали вахтовым методом, две через две недели. Но суть заключалась не в этом: они только принимали шкурки, которые затем у них забирал курьер, и вели, так сказать, первичную бухгалтерию. Ни те, ни другие даже не подозревали о существовании Антона. С охотниками он договаривался и рассчитывался лично. Затем курьер доставлял мех до транспортной компании и отправлял коробки в Москву почтово-багажным вагоном, по имеющимся у него адресам, которые периодически менялись – это уже были заморочки его столичного партнера. Во главе каждого сектора стояли звеньевые, которые контролировали весь процесс и знали только про свой участок, не ведая о существовании других. На каждый сектор было оформлено ЧП на мертвую душу с доверенностью на звеньевого. Оплата услуг работников осуществлялась перечислением на расчетный счет ЧП с многочисленных Московских финансовых помоек. Звеньевые искренне думали, что работают на какого-нибудь московского дядю. Антон контролировал весь этот колхоз при помощи боевиков Дена, старого студенческого друга по секции бока на стадионе Динамо. Все это было организовано под видом банальной бандитской крыши. Павел, тоже друг и товарищ из прошлого, представлял официальную сторону всей этой пирамиды, внимательно следя за уплатой налогов, взаимоотношениями с правоохранительными и другими органами, а так же являлся глазами и ушами Антона. Денису и Павлу Антон доверял безоговорочно, хотя и они не представляли истинного масштаба его бизнеса, даже не подозревая, куда, в конечном счете, попадает товар. Его московского партнера они тоже не знали, не говоря уже о зарубежных. Общую мозаику мог сложить только он сам. И вдруг этот звонок. Здесь было над чем задуматься, ведь о том, что он серьезно занимается пушным бизнесом в России знало всего три человека: двое в Иркутске и один в Москве. Данию он в расчет не брал. А зря.
Глава 6. Не до баб сейчас...
Каких только бань из любви к водным процедурам не придумало человечество за годы своего существования? Первые бани появились еще в каменном веке и как считали древнегреческие философы, что появились они одновременно у разных народов. Скифы, например, устраивали их в шалашах, а пар получали с помощью конопляных семян, брошенных на раскаленные камни. Известны были банные традиции в Вавилоне, Египте, Сирии, не отставали от них и индейцы Северной, а особенно Южной Америк. Многие знают, что традиционная мексиканская баня называется: «Темаскаль», но мало кто догадывается, что это название пришло из очень давних времен и на языке науатль означало “дом горячих камней”. Темаскаль, как домашнюю баню, использовали ацтеки, сапотеки, миштеки, майя вплоть до начала конкисты. Особенностью этой бани было то, что там было принято совместное купание мужчин и женщин одновременно. Милое дело. Восток тоже пестрил разнообразием и выдумкой, с которой люди подошли к процессу омоложения и снятия усталости с помощью горячей воды и пара. Например, японская баня – Офуро, это целый ритуал, состоящий из ряда процедур, включающих в себя купание в нескольких бочках с разной температурой воды и разнообразными настоями. Все это сопровождалось погружением в горячие опилки для очищения организма и завершалось массажем на разогретых камнях. В старушке Европе же, доминировали Римские античные бани, которые появились по образцу греческих, и назывались «Термы». Термы состояли из нескольких помещений с разной температурой: аподитериума (комната для раздевания), тепидариума (теплой комнаты), калидариума (жаркой комнаты), лакониума, где температура поднималась до 85 °С, фригидариума (холодной комнаты) с бассейнами для купания и лавариума, где обливались водой и натирались ароматическими маслами. При переходе из одного помещения в другое, происходило обильное потоотделение. Так же, при термах находились массажные комнаты, площадки для физических упражнений, помещения для собраний и отдыха и даже библиотеки. После падения Римской империи термы уступили место турецким, или мусульманским баням под названием: «Хаммам», которые были устроены по подобию римских терм, в них также сохранился принцип перехода из одной комнаты в другую с последовательной сменой температурного режима. В северных районах издревле широкой популярностью пользовались финская сауна и русская баня, отличие между которыми главным образом состояло в разнице температуры и влажности воздуха в парилке, а так же в способе нагрева камней. Если русские бани всегда строились как отдельные бревенчатые сооружения, желательно недалеко от какого-нибудь водоема, речки или хотя бы ручейка, то финские сауны были менее прихотливы и без проблем втискивались в любое сооружение, что дало им огромное преимущество с развитием цивилизации. Все это разнообразие взаимоотношений человека с водой и температурой бережно культивировалось, преумножалось, сохранялось и, практически, по своей сути, без измерений, дошло до наших дней, и теперь в полном объеме было представлено в любом мало-мальски приличном городе.
Пацаны сидели в сауне. Программа отдыха была простая и много раз опробованная: парилка, пиво, бассейн, водка, девки … Веселье было в самом разгаре. Все расползлись парами по разным углам, лишь двое мужчин сидели за деревянным обеденным столом, из под которого торчали ещё чьи то грязные пятки.
- Ты чего себе никого не оставил? – спросил Павла Денис по кличке “Пуля”. Кличку ему дали за его способность одновременно делать несколько дел, и делать их очень быстро. Вот и сейчас, разговаривая с Павлом, он правой рукой пихал себе в рот большой кусок курицы, а левой регулировал темп и амплитуду движения девичьей головы, удобно расположившейся у него между ног. В фирме он отвечал за безопасность курьеров и за силовые акции. Это именно он имел под ружьем и контролировал несколько десятков отморозков, которые и осуществляли все необходимые для стабильной работы фирмы, акции. На нем так же были оружейные склады и обеспечение временным транспортом. В основном угнанным.
- Не до баб сейчас, у Антохи головняки какие то, надо быть на стреме, да и мне заданий насовал, выпить некогда, - поморщился Павел.
- Да уж, за последний месяц трех курьеров замочили, козлы. И все шито-крыто, типа случайность. Не верю я в эти случайности. Ладно, у Сереги – авария, бывает, но Славика то нашли на куски порезанным, а «пехотинец» вообще с концами пропал, ни слуху ни духу. Чего Антон тянет? Давно бы весь город перевернули, а то скоро придется самому по аулам гонять. А куда Антоха сваливает периодически?
- Ты лучше о курьерах думай! – жестко отрезал Павел на правах старшего, - И завязывай бухать, не время. Вскоре запиликала сотовая трубка, старательно выводя мелодию, поставленную на шефа.
- Накаркали, блин, - чертыхнулся Павел, поднося телефон к уху, - Я слушаю.
Разговор был односторонним, по мере которого он все больше мрачнел, и лишь в конце ответил:
- Понял, будем.
- Ну чего там? – не выдержал паузы Пуля, наконец-то отстраняя девку.
- Все, закругляемся, собирай народ, я полетел. Встречаемся через два часа на дальнем складе.
- Во блин, что случилось? – искренне расстроился Денис. У него на сегодня были наполеоновские планы.
- Не знаю, давай, шевелись. И последнее, - Павел сделал ещё одну паузу, - Антон попросил, чтобы ты нашел Леху с Валерой. Они должны быть тоже.
- Леху с Валерой? – озадаченно переспросил Глеб и мгновенно мобилизировался. Эту парочку они привлекали очень редко и только пикантных ситуациях:
- Баста карапузики, кончилися танцы! – рявкнул он на все помещение, - Все на выход!
Через два часа, все собрались на загородной базе отдыха, принадлежащей когда-то одному из вузов города. Антон её выкупил очень давно, еще до всех катаклизмов и оформил в свое время на своего двоюродного дядьку, потому-то она и осталась не тронутой во время военных действий. База находилась в тупиковой деревне по одному из трактов, выходящих из областного центра. Местоположение ее было уникально - всего пятнадцать километров до города, дорога просматривалась, как в тире, имелся собственный шикарный причал на выходящем в море заливе, и куча капитальных строений. Все собрались в бывшей столовке, где Антон ввел в курс дела собравшихся вокруг людей. Компания образовалась серьезная и неоднократно проверенная. Напротив, на диване сверкая золотыми фиксами, развалился Валера, рядом с ним сидел, по-военному подтянутый ГРУшник Лёха, слева и справа от Антона расположились Денис и Павел. Остальные расселись полукругом на многочисленных стульях. Рассказав обо всех непонятных и тревожных событиях последнего времени Антон выдал главное:
- Сегодня вечером мне позвонил директор ЗАО «Меха Востока» Яновский Сергей Иванович и набил на завтра на одиннадцать утра стрелу в кафе «Электричка» напротив Политеха на Лермонтова.
- Это Бульдог, что ли? – Хором спросили Денис и Валера, причем Валера показал пальцем на потолок, как бы указывая на статус звонившего.
- А кто это? – спросил Лёха.
- А это главный отморозок города, братец нашего мэра, - пояснил Павел.
- А чего ему от тебя надо? Как он вообще о тебе узнал? – продолжал допрос Лёха.
- Не знаю, но надеюсь выяснить при встрече, - ответил Антон.
- Какая нафиг встреча! – вклинился Валера. – Да он в жизни по таким забегаловкам не ходил, он же небожитель, мать его! Да он вообще не знает о существовании какой-то там «Электрички», это развод.
- Верно, если люди хотят обсудить что-то серьезное, они встречаются в офисе и культурно разговаривают, а не шляются по общепитам средней руки, тем более люди такого уровня! – поддержал товарища Алексей.
- К тому же «Электричка» работает с двенадцати. Точно развод!
- А что вообще о нем известно? – прервал затянувшуюся паузу Алексей.
- Да много чего, - ответил Валера. – А главное известно то, что держаться от него лучше подальше, потому что многие свои вопросы он решает с помощью бригады Грека.
- Это отставные менты, что ли? – уточнил Алексей.
- И отставные и не отставные, главное, что менты. К тому же отмороженные наглухо, - пояснил Денис – Пуля.
- А это точно он звонил? – не унимался Алексей.
- Точно! Я его голос узнал. Он же телезвезда – каждый день на местном экране.
– И что он сказал?
- Да блевотину всякую, ничего не значащую: мол, встретиться надо, цены какие-то обсудить. Бред короче!
- Вообще обнаглели, ничего не боятся! – ухмыльнулся Валера.
- Как же он на нас вышел? – задумчиво спросил Антон.
- Да это теперь не главное, с этим потом разберемся, - оказавшись в привычной обстановке взял руководство на себя Алексей. – Главное зачем? И пока это не выясним – полная боевая готовность.
- Ну, давай, рули, - согласился с другом Антон.
- И так, Павел, сейчас жми в аэропорт, там есть ночной ларек сотовой связи, купи десять дешевых телефонов и столько же новых сим-карт и положи на них деньги. Разберешься без паспортов?
- Нет проблем, - ответил Павел вставая.
- Сейчас все свои телефоны обесточиваем, пока он не вернется, потому что это ребята серьезные и возможности у них практически неограниченные. Пуля, дожидаешься Павла и гони собирать своих бойцов. До утра управишься?
- Управлюсь.
- Только не звони ни кому с мобильника, свяжись с кем-нибудь одним толковым с левого аппарата, пусть сам суетится. Потом свяжемся, определимся.
- Понял.
- Антоха, здесь на пристани есть ваши катера? – продолжал наставления Лёха.
- Да. Пашкин «Байлайнер» стоит на привязи.
- Возьмешь пару человек, и идете морем к яхт-клубу, только не пришвартовывайтесь, дрейфуйте – ждите звонка.
- Слушаюсь, товарищ майор! – душившее Антона последние дни напряжение начало медленно спадать.
- Ну, пока вроде все, - подвел итог Леха. – А мы с Валерой попозже зарулим в «Электричку», поужинаем, потанцуем, с народом познакомимся!
- На счет поужинать – я завсегда! – улыбнулся Валера. – А как там, кстати, с девками?
Дружный хохот разрядил обстановку в накуренной комнате.
Глава 7. Проблемы…
Большой, светлый зал Татьяны Михайловны Смирновой напоминал небольшой склад трикотажного магазина во время переучёта или ревизии. Тут и там, рассортированные по виду и предназначению кучки, заполнили практически все помещение. Посередине всего этого богатства, прямо на полу, восседала хозяйка медной горы – её величество Царица. Раздраженным движением смахнув капельку пота, нагло заползшую прямо на веко, женщина окинула оценивающим взором поле боя.
- Сколько тряпья то ненужного? Сжечь все, к едрене фене, одна пыль, а толку нету.
В это время в комнату забежала, вернувшаяся с купания Анютка:
- Баб, ты чего? Порядок решила навести?
- Ага, все тряпки кончились, пол мыть нечем. Вот выбираю.
- Зачем пол? Смотри, какое платье, - внучка сунула руку в первую же попавшуюся кучу, - Если обрезать низ, чудо блузка получится. Как раз пуговки до куда надо.
- А ведь верно, - почесала голову женщина. – Ну-ка глянь своим молодым взором. Вон видишь, фотокарточки на столе, надо сделать как там.
Внучка юркой белочкой метнулась к столу и уже через мгновение копошилась в одежде.
- Вот, вот, вот и вот. Сейчас ещё погляжу.
- И то правда, - с изумлением согласилась Царица, - Куда ж глаза мои смотрели? Пойду ка я в кладовку, поищу швейную машинку. Ведь раньше, какие наряды могла пошить? Любо дорого посмотреть было!
К вечеру зал превратился в небольшую швейную мастерскую со столом для выкроек, кусочками мела, подушечками для игл, линейками, лекалами и прочей необходимой и полезной для шитья мелочевкой. Любопытная Анютка сновала по комнате, то и дело расспрашивая и уточняя все действия женщины. Её молодой и острый ум и до этого частенько поражал Царицу, но сегодня к советам внучки, она прислушивалась со всем вниманием. Девчушка поражала неординарностью мысли и способностью решать, казалось бы, не решаемые задачи. Когда заклинил механизм машинки, женщина плюнула и ушла спать, а проснувшись утром, увидела идеалистическую картину: около стоящей на полу машинки клубочком свернулась спящая без задних ног девочка. Вокруг были аккуратно разложены откуда-то взявшиеся разнообразные инструменты и масляные пипетки. К стенке, на швейную иглу был приколот, явно вырванный, откуда то, технический чертёж. Она аккуратно подняла и поставила на стол швейный станок и потихонечку попробовала его в деле. Машинка работало безупречно. Чтобы не разбудить внучку, она на цыпочках вышла из зала, и пошла готовить завтрак. Глянув, что закончилась сода, она собрала пару десятков яиц и пошла в поселковый магазин, обменять их на нужный продукт. Договоренность на такой бартер у нее имелась постоянная. Выйдя за ограду, она столкнулась взглядами с соседом напротив - Ванькой, по прозвищу – Смотрящий. Его лохматая башка, как обычно, торчала над прогнившими досками забора. Это прозвище он получил не за криминальные заслуги, а за то, что каждое, без исключение, утро, вместо умывания и завтрака он выходил во двор, запрыгивал на скамейку, стоящую внутри ограды возле забора и без перерыва мониторил улицу, с целью поиска собутыльника на предстоящие сутки. А ведь когда то был лучший тракторист округа. Имел награды. Его вечно торчащая рыжая башка, была так же естественна для местного люда, как покосившаяся водонапорная башня на краю деревни. А ещё он служил оперативным справочным бюро, типа: “Васька тута не пробегал?”, “А хто енто к Сидоровым прошмыгнул?” или “Люська Мухина ковер что-ли прикупила? И откудова деньги у паскуды?”. Короче – Смотрящий.
Царица слегка притормозила и поинтересовалась:
- Здравствуй, Иван Филимонович, ты же вчера на посту был?
Ванька сразу приосанился, потому что по отчеству его называли крайне редко, обычно Ванька да Ванька, и степенно ответил:
- Обижаешь, Татьяна Михайловна, - не остался он в долгу, - Как штык, аккурат до трёх дня простоял. А потом Федька комбайнер…
Продолжить занимательную историю ему не дали, перебив следующим вопросом:
- А ты случайно не видел, кто до обеда около нашей ограды крутился?
- Ну как это не видел? Видел конечно. С утра Лёха - жлобяра к тебе заходил. А потом Кротёныш мелкий слонялся туда, сюда.
- Что ещё за Кротёныш?
- Ну сынок Вовки Кротова. Упыря.
- А Кротовский сынок что ли? Н, спасибо Иван Филимонович, уважил. Как пенсию дадут, не забуду. А ты поглядывай тут, мало ли чего?
Получив официальную, работу, да ещё за премию, Смотрящий вытянулся в струнку, и рявкнул:
- Будет сделано! Ты только это… Не забудь там.
- Не забуду, - ухмыльнулась Царица и вернулась в ограду.
Женщина прошла к чурке, стоящей у забора и подняла лежащую на ней тряпку. Под ней оказался небольшой букетик полевых цветов и дохлая крыса – вчерашние подарки, которые перелетели через их забор. Видимо Кротовский сынок букетиком пытался уделить внимание её внучке, но, не дождавшись взаимности, показал своё истинное, крысиное, нутро. Женщина завернула все это добро обратно в тряпочку, и прихватив с собой, вернулась на улицу. Домина Кротовых стоял довольно далеко, но такое безобразие спускать было нельзя. Переговорив по дороге на всякие важные темы, как минимум с десятком односельчан, она подошла к высоким, ярко окрашенным воротам и постучала висящим железным кольцом о прибитую жестянку. Громко залаяли собаки, послышалась какая-то возня и шаги в сторону калитки. Дверь открыла какая-то незнакомая тётка, скорее всего работница.
- Где хозяева? – с напором спросила Царица, отодвигая женщину и проходя во двор.
- Да вон оне, на веранде обедают, - зачастила та, семеня следом.
Царица, не обращая на неё никакого внимания, уверенно прошла по закрытой струганными досками ограде и зашла на веранду. На неё удивленно уставились три пары глаз.
- Тебе чего? – первый отмер хозяин.
- Здороваться тебя в детстве не научили? – задала риторический вопрос незванная гостья.
Потом повернулась к сидящей за столом женщине и сказала:
- Привет Маргарита, вот тебе цветочков принесла, твои то бугаи, наверно не удосужаться внимание уделить? - сказала она, протягивая хозяйке помятый полевой букетик.
Увидев и узнав свои цветы, мелкий попытался тут же свалить, но не успел, в его полную тарелку борща с размаху шмякнулась дохлая крыса, разбрызгивая красные капли по всему столу. Мальчишка тут же испарился, а старший Кротов подскочил, как ужаленный, чуть ли не на метр вверх, и брызгая слюной, заорал на всю деревню:
- Ты что, старая дура, совсем ополоумела?
- Побереги горло, оно тебе ещё пригодиться. На суде, - спокойно ответила женщина, - А своему выродку передай, если ещё раз его возле своей внучки увижу с такими подарками, заставлю сожрать.
После этого молча, развернулась и спокойно покинула ограду. Вслед ей не прозвучало ни звука.
Вернувшись домой, она застала Анютку за разбором тряпок.
- Наверно ничего не получится, - печально констатировала девочка, - А ты куда ходила?
- Дела были, - не стала делиться подробностями женщина, - А что это Кротовский сынок вокруг тебя вертится? Не связывайся с ним, у них гнилая порода.
- Да ты что, бабуль? Он же тупой, как валенок. Я даже и не смотрю в его сторону.
- Зато он в твою смотрит, - проворчала женщина, печально осматривая свой швейный полигон, - Покажи, что отобрала.
Анютка тяжело вздохнула и показала на отдельную кучку тряпок.
- Трудно будет перешить. Нужны нитки, оверлог, пугокицы. Наверно не получится.
- Давай я сама посмотрю, а там уже решим, что делать, хорошо?
- Давай, - печально кивнула головой девочка.
Царица подошла к внучке и крепко обняла, замерев почти на целую минуту.
- Все нормально будет, Анютка. Я чувствую, - голос пожилой женщины дрогнул.
Девочка удивленно отстранилась, а потом сама крепко обхватила бабушку:
- Ну бабулечка, ну не расстраивайся ты так, что-нибудь придумаем, мы же всегда что-то придумывали. Не плачь пожалуйста. А то я сейчас сама зареву.
- Я тебе зареву! Заревет она! Да и не плачу я, - женщина аккуратно высвободилась из объятий внучки, - Пойду на стол налажу, кушать пора, а ты пока убери здесь все, что не пригодится.
Бабушка ушла на кухню, а Анютка стала собирать разбросанные тряпки и аккуратно складывать их в огромный старинный комод. Очистив комнату от лишней одежды, она решила по примерять отобранные вещи. Одевая очередную блузку, она почувствовала боли в животе и груди. Начала кружиться голова. Подойдя к зеркалу она с удивлением увидела две приличных выпуклости в районе груди, на которые раньше не обращала внимание а потом глянув на пол опешила – где она только что сидела, на полу остались кровяные разводы. Девочка вскрикнула и метнулась к бабушке.
Через полчаса они уже вместе сидели на диване, женщина ласково гладила новоиспечённую девушку по голове и тихонько приговаривала:
- Ну вот ты у меня уже совсем взрослая стала. Испугалась бедненькая? Что же я, старая дура, совсем из ума выжила? Надо было давно тебя подготовить.
- А долго это будет? – испуганно хлопая зелеными глазищами и беспрестанно шмыгая носом, поинтересовалась Анютка.
- У всех по разному, три, пять дней. Но каждый месяц, - вздохнула женщина.
- Уйиии, - обхватила голову руками внучка.
- Вот тебе и “Уйиии”! – рассмеялась женщина. Пошли уже кушать, а то день сегодня какой-то бесконечный.
- Так мне надо в комнате до убираться, - подскочила Анютка, - А то я все бросила, когда кровь увидела.
- Не надо ничего тебе сегодня убирать. Пусть все лежит пока. Я сама сделаю. Пошли, отметим это событие. Чайком с вареньем, - улыбнулась Царица, и крепко прихватив любимую внучку за руку, повела её на летнюю кухню.
Уже к ночи, когда Анютка тихонько посапывала в спальне на кровати, женщина вернулась в зал и внимательно пересмотрела отобранные внучкой вещи. Покрутив их и так и эдак, пришла к однозначному и печальному выводу – своими силами перешить у них не получиться. Оставалась одна надежда на информацию от Насти. Почему-то Царица поверила этой девушке. Она, конечно, не была заранее уверена, что все получится, но что та приложит все силы, знала точно. Хотя это не решало главную проблему, проблему с деньгами. Бесплатно им никто ничего не даст. Побросав все обратно в комод, она прилегла на диван, и с мыслью, что утро вечера мудренее, практически сразу же уснула.
Глава 8. «Электричка…»
Павел подвез Валеру с Алексеем к «Электричке» и договорившись, что если вдруг… они не будут справляться с женским беспределом, то обязательно позвонят ему. Те, само собой, клятвенно пообещали, что-если-что-так-сразу-ага, с удовольствием погрузились в привычную среду. Данное заведение, распологавшееся напротив самого большого вуза города и репутацию имело соответствующую. Попасть сюда было не так-то просто. Даже летом. Но для этой парочки проблем не было. Кафе занимало весь первый этаж бывшего техникума и имело такое название не просто так, а потому, что растянулось, как вагончики электрички, на всю длину здания. Парни зашли в фойе, уделили внимание гардеробщику, летом исполняющему роль распределителя мест, и шагнули в колыхающуюся под музыку, в густом сигаретном дыму, клоаку. С трудом найдя свои два места за шестиместным столом, заставленным водкой и закуской свалившей куда-то компании, они сделали заказ и с удовольствием опрокинули по рюмке. Вскоре за стол вернулись местные завсегдатаи, два парня и две девчонки. Быстренько выпив с временными однокашниками за знакомство, парни выкинули на пальцах комбинации и распределили роли. Валерка столбит на продолжение вечера девчонок, а Леха суетится по делам фирмы. Оба дела были одинаково важны. В это время на невысокой сцене, которая располагалась где-то в середине загулявшего аппендикса, нарисовался татуированный типчик, и отобрав микрофон у местной поп дивы задорно гаркнул на всё заведение:
- Кто первый покажет сиську, тому шампанское от третьего стола! Внатуре..
В зале мгновенно поднялся шум, гам и хохот. Леха наклонился к товарищу и перекрикивая гомон сказал:
- Я в подсобку, пробью на счет завтра кого-нибудь из официанточек. А ты смотри, не зевай, и чтобы не меньше третьего размера…, - он тут же растворился, в вывалившей поближе к сцене, гудящей толпе.
Внутри, заведение было разделено пополам на всю его длинну – одна половина была занята непосредственно столиками и сценой, разделявшей зал примерно на две равные части, с местом под танцы, а другая была отдана для хозяйственных нужд: кухня, склады, туалеты, комнаты отдыха и прочие полезные помещения.
Леха прошмыгнул в подсобное помещение и столкнулся нос к носу с хорошенькой официанткой, бугущей с подносом в сторону зала. Парень слегка притормозил девушку и положил на поднос довольно тяжелую купюру.
- Хочешь ещё столько же? – он приветливо улыбнулся.
- На работе нельзя, - она с сожалением покачала головой.
- Хм. Если нельзя, но очень хочется, то можно! - улыбнулся он ещё шире, - Давай, хоть договоримся.
- Подожди меня вот там, - она ткула пальцем в какой-то закуток, - Я через пять минут вернусь.
Леха нырнул в указанное помещение и стал ждать.
В зале, тем временем, гулянка уверенно набирала обороты. Валерка, чувствующий себя в таких местах, как у себя дома, уже прибалтывал двух прилично поддатых девчонок на продолжение вечера в другом, более теплом и комфортном месте. Те хихикали, вяло отнекивались, но особо не возражали, как и не сопротивлялись закрепить внезапно возникшую дружбу бокальчиком красного вина. Процесс съема шел по накатанным годами рельсам и не доставлял никаких хлопот, ну кроме финансовых затрат, естественно.
К Лёхе, тем временем, присоединилась работница заведения и попросив сигаретку, вопросительно уставилась на парня.
- Меня Лёха зовут. А тебя? – спросил он, давая девушке прикурить.
- Света, - на всякий случай, стрельнув глазками, ответила официантка.
- Ты после такого шума вообще чего-нибудь слышишь? Тут можно реальную контузию получить, - хмыкнул парень, вспоминая свой боевой опыт.
- Да я привыкла уже, - махнула рукой девушка, - Ты там что-то про денежку говорил?
- Говорил, - улыбнувшись, согласился он, - Ты завтра работаешь?
- Ага, работаю. Прийти хочешь?
- Хочу.
- Только мы завтра ближе к вечеру открываемся, к начальству, с утра, какие-то важные гости должны прийти.
- Важные? В эту убогость?
- Ну почему в убогость? – внезапно обиделась девушка, - У нас ВИП зал есть. В самом конце здания.
- Слушай, покажи, вдруг и мне пригодится. Я тоже важный, - не переставая улыбаться, Лёха протянул ей ещё одну купюру.
- Ладно, жди, сейчас отпрошусь на десять минут и покажу. Сегодня он пустой, там целый день какие-то люди токались. Ремонтировали видно что-то, - и она тут же испарилась, выхватив деньги.
Через пять минут они уже заходили в заветное помещение, предаарительно закрывшись изнутри.
- Тут видишь, вход прямо с улицы, не надо идти через зал. Еду приносят через дверь, откуда зашли мы с тобой. А это дверь в общий зал, но она заколочена. Хотя нет, смотри, вчера, видимо, разблокировали, замки новые поставили.
- А это куда дверца? – Леха укалаз на неприметный проход, прикрытый шкафами для одежды.
- Это старый вход в подвал. Но он тоже не рабочий.
- Ясно, - протянул Леха, поворачиваясь к девушке и улыбаясь во весь рот, - Может не будем терять время?
- Нет. Я уже влипла раз…, - внезапно заортачилась Светлана, торопясь к выходу, - Позвони мне послезавтра и договоримся, у меня как раз выходной будет.
- Заметано, - легко согласился парень, выходя из зала. Все, что надо он узнал.
Вернувшись обратно, Леха застал своего товарища, одиноко сидящим за их столом.
- Что, порожняк?
- Пробил двух, вон колбасятся, - Валера ткнул пальцем в дрыгающуюся под музыку толпу, - А ты как, выяснил что-нибудь?
- Да, наливай по рюмке, и пойдём, я тебе кое-что покажу.
Выпив, парни двинулись в нужный конец зала. Лавируя между хаотичным движением пьяных тел они подошли к неприметной двери, находящеся в конце заведения. Леха спросил:
- Открыть сможешь?
- Плюнуть раз.
Дождавшись, пока близь сидящий народ отвалит плясать очередной танец, Валерка за две минуты вскрыл замок и они очутились внутри. В помещении размерами, примерно шесть на одиннадцать, стоял бильярдный стол, несколько диванов и столовая группа на десять человек. Леха объснил Валерке примерную дислокацию и они подошли к двери, ведущей в подвал. Она оказалась не заперта и со смазанными петлями, так как даже не скрипнула, когда они её отворили. Найдя выключатель, они спустились вниз в довольно чистое и сухое помещение. Через некоторое время Валерка вскрикнул:
- Бля, смотри, иди сюда! Уроды!
В ящике красного пожарного щита, завернутая в зеленую брезентуху лежала приличная куча оружия. Что примечательно, каждый ствол был снабжен прибором бесшумной и беспламенной стрельбы, в простонародье именуемом глушителем
- Суки, положить всех решили!
- Не отвлекайся, работаем дальше, - прервал возмущённый монолог друга Алексей.
Открыв в подвале ещё одну дверь, они прошли по узкому, свободному коридору и вышли на поверхность в другом конце здания. Выход, правда, тоже был прикрыт дверью, но замка на ней не было. Парни вернулись в ВИП зал и присели на пару свободных стульев.
- Отменяем завтра встречу?
- Ни в коем случае, эту отменим, организуют другую, - не согласился Леха, - Надо приготовиться и всех их тут положить.
- Тоже верно, - не стал спорить его отмороженный друг, - Оружие заберём?
- Нельзя, вдруг они проверят с утра. Давай, сейчас валим к нашим, обрисовываем расклад, а я потом вернусь и спилю бойки.
- Хорошо, погнали. Слышь, Леха, может я зацеплю с собой девчонку? Трахну быстренько, по походному. Уж сильно она мне понравилась.
- Обойдешься, если дрочить, то всем вместе. Трахнет он. Все, валим, времени в обрез. Через час вся банда собралась в полном составе на турбазе. На старом теннисном столе кусочком мела был нарисован подробный план верхнего зала и подвала. Решено было дать бой и теперь обсуждались детали.
- Антоха, может ты не поедешь? Бульдога по любому не будет, если там мочилово намечается. А оно намечается. Нафига ещё столько тихих волын прятать? Вряд ли там постоянный склад оружия. Переоденем под тебя кого-нибуд, и всех делов, - как ответственный за жизнь и здоровье шефа, переживал Денис-Пуля.
- Во-первых, не успеем. Через несколько часов уже выдвигаться надо. А во-вторых: первый раз, что-ли? Я броник одену под мастерку.
- А если в башку прилетит?
Антон вдруг подумал, что если с ним что-нибудь случится, он не успеет выяснить про недавный эпизод с призраком из прошлого, но потом упрямо мотнул головой:
- Не прилетит. У меня куча дел недоделанных.
- Ну тогда ладно, ты меня успокоил, - поюродствовал Пуля.
- Итак, давайте резюмируем, - гаркнул Лёха, - Уже скоро светает, а мне ещё бойки на стволах спиливать.
Все сгрудились вокруг импровизированной карты предполагаемых боевых действий. Лёха, движением фокусника, вытянул из рукова ветровки потертый, видавший виды, метательный нож и действуя им, как указкой, начал финальный инструктаж.
- Действуем, как и договаривались тремя группами. Пуля с двумя своими парнями идёт с Антоном и страхует его в зале. Попробуйте пронести оружие, хотя я думаю, вам не дадут. Если начнут быковать и не пускать никого, кроме шефа, разворачиваетесь и валите обратно. В этом случае все отменяем. Но я думаю такого не будет. Кого им бояться? Витя, ты с пацанами контролируешь выход из подвала на улицу и сообщаешь о количестве вошедших. Всех впускать, никого не выпускать. Валишь всех, если вдруг такие образуются.
Леха окинул внимательным взглядом сосредоточенные лица парней и продолжил:
- Паха, вы на трех машинах встаньте так, чтобы видеть основной выход. Держите связь. Эвакуация тоже на вас. Антоха уезжает с вами. Туда он поедет вместе с Пулей на левой тачке, там её и бросите. А теперь самый тяжелый участок. Общий зал. Туда мы попасть не сможем, а людей они там спрячут полюбому. Хотя те вряд ли будут с оружием, потому что доступа к подвалу у них не будет, сейчас не десять лет назад, с волынами по городу не побегаешь, сразу примут. Кстати, оружейную тачку прикатите заранее.
- А зачем им люди в общем зале? – спросил кто-то из пацанов.
- Для подстраховки. Вдруг что-то пойдет не так, и терпилы, то есть мы, сваливая, ломанемся туда. Если возможность будет, я дверь заблокирую, но это не факт. Валера, этот участок на тебе. По сигналу ломитесь в центральный вход кафе, типа хотите похмелиться. Если не откроют, вышибаете двери. Мусоров они не вызовут. Ну и громите там внутри все. Главное на пулю не нарвитесь. Основная задача – отвлечь людей Грека от ВИП зала. Всё всем понятно?
- А почему не оставить заранее засаду в подвале?
- Потому что, я думаю, они с утра пораньше проверят все помещения. Я спрячусь, меня не найдут, и буду ждать вас там.
- Леха, ихние бойцы через подвал к ВИПу пойдут? Тебя всяко спалят.
- За меня не переживай, я справлюсь. Всё, разбегаемся, - Леха выскочил на улицу и тут же исчез в поднимающемся утреннем тумане.
На востоке потихоньку начинало светлеть небо. Народ привычно разбрелся по помещению и занялся подготовкой оружия и проверкой боеприпасов.
Глава 9. События в Студгородке...
В одной из элитных новостроек студгородка, возведенных совсем недавно, рядом с Политехническим Институтом по улице Лермонтова, одну из жильцов, а точнее Надежду Петровну Еремееву, просто разрывало на мелкие кусочки. В данный момент она была готова не только кого-нибудь убить, но ещё сварить и съесть. Без соли. Вчера закончился, длившийся почти два года неправедный суд над её кровиночкой, над её ни в чём не виноватым и оговорённым Стасиком. Тем более, что в самой последнем слове он сказал всем, что больше так не будет? Что им ещё надо? Изверги. Два года мучений из-за какой-то ерунды, и всё без толку. Как же она ненавидела всех этих охотниц за её бесценным сокровищем, за её любимым сыночком, умницей, красавцем и просто лапочкой. Сначала одна тварь соблазнила и родила от его благородных кровей очередного нищеброда, ну это хоть потом пригодилось. Затем другая, безродная ****ь, обвинила мальчика в изнасиловании. Шлюхи, колхозницы, деревня с дымом! Так и норовят прорваться со своими немытыми свинячьими рыльцами в приличный калашный ряд. Шиш им!
Она почему-то совсем забыла, что сама четверть века назад приехала в областной центр из такой глухомани, что и название-то теперь стерлось из памяти. Забыла, как мыла подъезды, потом полы в офисах и кабинетах, как не особо отказывалась от знаков внимания. И продолжалось это довольно долго, пока удачно пришедшие месячные не позволили ей обычный, случайный перепих обыграть, как потерю девственности. Ей повезло. В то время молодому, начинающему аспиранту Еремееву, были крайне не желательны подобные эксцессы. Теперь она не просто Надька-поломойка, а всеми уважаемая светская дама Надежда Петровна Еремеева, супруга проректора одного из лучших вузов. Правда вырывается иногда в разговоре, что-то типа: “Познакомилася я тута давече…”. Но это редко. По пьяни… А на счет пьянки у неё жесткое табу, потому что она такой дурой становится, что хоть всех святых выноси…
Женщина подула на только что накрашенные ногти, помахала в воздухе кистями и позвонила этому безпонтовому пройдохе - адвокату. Столько денег отвалила паразиту. И не только денег. Тьфу ты, вспоминать противно. Вчера она даже не смогла себя заставить ему позвонить, боясь, что убьет подлеца на расстоянии, одним только своим голосом. А сегодня ничего, отошла. Даже соскучилась.
- Ну и что будем делать? – задала она риторический вопрос, - Может мне тебя в изнасиловании обвинить? К тому же я не очень-то и совру. Не хочешь вернуть часть денег?
- Ты про последний минет что ли? Так мне не понравилось, - спокойно ответил адвокат.
- Скотина, - нисколько не обиделась женщина, - Я между прочим, старалась.
- Завтра буду разговаривать, чтобы его при первой возможности, перевели на больничку. Там переселим его в отдельный бокс. Будешь навещать. Заодно, может и с иглы слезет.
- А что мне теперь с этим маленьким выродком делать? Сколько мне его ещё кормить, да няньке платить? Может в детдом сдать? Он же больше не понадобится?
- У тебя вообще есть что-нибудь святое?
- Есть. Я и мой Стасик!
- А Иван, твой внук.
- Не напоминай мне об этом, - взвизгнула женщина, - К тому же он на него не похож, да и на суде особо не помог.
- Помог он как раз очень сильно, без него, твоему наркоше семерик бы влепили, а так тремя годами отделался.
- И сколько мне его ещё терпеть?
- Ребенок нужен, это без вариантов. Я уже думаю, как разыграть эту карту.
- Думай-думай. Может, мы с тобой в карты поиграем, на раздевание? Мне надо срочно стресс снять.
- С мужем снимай, мне пока некогда.
- Снимешь с ним! Только язву заработаешь.
- Все, мне пора, позвоню завтра.
Женщина положила трубку и прошла на кухню. На середине стола лежала утренняя газета, которую с раннего променада принес супруг. На первой полосе бросался в глаза большущий заголовок: “Справедливость восторжествовала!”. Она пробежалась взглядом по первым строчкам статьи, потом скомкала податливые листы и выбросила в мусорное ведро. Перед ее глазами продолжали мелькать только что прочитанные фразы: “Наконец то завершился суд над тремя подонками, которые находясь под действием наркотиков, затащили в подвал и изнасиловали несовершеннолетнюю жительницу…”
- Чтоб вам всем… Бедный мой Стасик, - запричитала она и включила мексиканский сериал.
В это время в комнату ворвались звуки многочисленных сирен, заполнивших всю улицу. Она подскочила к окну и глянула вниз. На другой стороне дороги, из окон студенческого кафе “Электричка”, мимо которого она опасалась проходить даже днем, валил густой, чёрный дым. Вокруг, размахивая руками, бегала целая куча народа, подъезжали несколько патрульных машин, две пожарки и скорая.
- Ух ты, - подивилась женщина. И забыв про сериал, стала спешно собираться на улицу.
Настенные часы показывали время одиннадцать часов двадцать пять минут.
Ровно за полчаса до этого, когда ещё ничего не предвещало ни каких катаклизмов, к заднему крыльцу кафе, где находился ВИП зал подъехала неприметная серая иномарка, Мазда Персона. Из неё спокойно вылезли четыре человека и постучались в черную, металлическую дверь. Трое были одеты в шорты и майки борцовки, показывая, что спрятать под одеждой ничего нельзя и только на одном из них, был одет классический костюм двойка. Дверь им, почти сразу же открыли, и люди скрылись внутри.
- Всем доброго дня, я Антон, меня хотел видеть Бульдог. Где он? – Антон специально назвал Яновского младшего на блатной манер, чтобы вызвать ответную реакцию.
На него уставились три пары глаз. Парни были одеты тоже в легкую, просматриваемую одежду, чтобы предупредить лишние вопросы.
- Сергей Иванович будет с минуты на минуту. Вы же чуть раньше приехали, - ухмыльнувшись, тихо проговорил один из встречающих, в котором Денис узнал правую руку Грека, Витю Фролова, по прозвищу Винторез.
Он, как бы невзначай оттеснил Антона за себя и протянул тому руку:
- Здарова Винторез, а где Грек прячется? Под стол что ли залез?
Тот слегка дернулся, но потом взял себя в руки:
- Что то не помню тебя. Это кто такой дерзкий?
- Тут помню, там не помню, хорошая позиция. Где Бульдог? Звони ему, или мы сваливаем, - продолжал давить Пуля.
Парни с обоих сторон, заметно подобрались и сгруппировались.
- Не пуржи, сейчас позвоню, - начал тянуть время Винторез, видимо дожидаясь какого-то сигнала, и кивнув головой в сторону Антона, сказал, - Кстати, надо бы человека проверить на предмет оружия.
- Ты меня что-ли хочешь обыскать? – изумился на публику Антоха, вперив в него свой взгляд, а потом, повернувшись к Денису, сказал, - Ждем одну минуту и уходим, я с этим человеческим мусором общаться не намерен.
В это мгновение внизу, один за другим грохнуло два взрыва, сработали растяжки, установленные Лехой в коридоре подвала. Из под, неплотно прикрытой, подвальной двери, начал просачиваться черный, вонючий дым. С этой секунды время понеслось с бешеной скоростью. Денис резко выдернул обмотанный вокруг пояса тонкий, плетеный металлический шнур, со свистом крутанул его в воздухе и рубанул по голове Винтореза, тот технично ушел в сторону и кувыркнулся в направлении подвальной двери. Заточеный кусок металла, прикрепленный на конце шнура, со всего маха вонзился в не успевшего среагировать, второго бойца из бригады Грека. Парень вскрикнул и упал навзничь. Третьего сразу положили двое других бойцов Дениса. Винторез дернул на себя дверь, выпуская в зал клубы дыма и тут же получил пулю в лоб, от выходящего навстречу ему Лехи, одетого в противогаз. Тот, не останавливая движение кинул два ствола парням Дениса, а сам сходу выпустил целую обойму сквозь двери, ведущие в зал, которые оттуда пытались выломать. В зале и подсобном помещении, практически одновременно громыхнули взрывпакеты, которые не могли никому принести урон, зато панику посеяли знатную. Следом за ними полетели дымовые шашки. Валерка с пацанами, тоже не сидел без дела. Не ожидающие такой подлянки, оставшиеся боевики Грека, просто попадали на пол, и от греха подальше, прикрыли руками головы.
- Все, уходим, - скомандовал Леха, поднимая валяющийся на полу телефон Винтореза, - Пуля, проконтролируй выход.
Через три минуты уже ничего не напоминало о присутствии здесь людей Антона. Сидящий рядом Леха, посмотрел на часы и протягивая ему поднятый с пола телефон сказал:
- За десять минут управились. Неплохо. Там есть контакт Грека, звони ему. Если хочешь, давай я сам наберу.
- Нет. Я уже звоню.
- Что там у вас происходит? – ударил в ухо сердитый голос собеседника.
- Они все сдохли.
- Это кто? – голос Грека слегка изменил тон.
- Меня зовут Антон. К тебе у меня претензий нет. Пока. Но если ещё раз впишешься за Бульдога, сдохнешь тоже. А этому пидору передай, с ним будет тоже, что случилось с Самосой десять лет назад, когда он перешёл мне дорогу, - и отключился, выбрасывая телефон в приоткрытое окно машины.
- Зато у меня к тебе появились претензии, - задумчиво сказал Грек, вспоминая жуткую бойню десятилетней давности и набирая номер Бульдога.
- Ну что там? – послышался в трубке наглый голос собеседника.
- Ты в какой блудняк меня, падла втянул? – рыкнул Грек, выходя из себя, - Вы что там, вообще берега попутали?
- Ты чего Грек? Что случилось? – неожиданно высоким, нервным голосов ответил собеседник.
- Я сейчас подъеду в офис “Мехов”, и если тебя там не будет, пеняй на себя, - сказал он и сбросил вызов.
Тем временем все пацаны собрались на Ершовском заливе, пили пиво с шашлыками и ждали начальство, чтобы завершить разбор полетов. Антоха с Павлом и Алексеем, по дороге заскочили в кафешку, и тоже заказали покушать прикидывая дальнейшие шаги.
- Леха, сколько нашего народа в сегодняшней теме? - спросил Антон.
- Паха и двое с ним, - тот начал загибать пальцы, - Ты, Пуля, с ним двое, это семь. С Валеркой трое было, это одиннадцать, ну и Витька, подвал с двумя страховал. Итого, включая меня, пятнадцать.
- Много, - задумчиво протянул Антон, всяко утечёт. Сколько из них знает про нашу базу?
- Хм? – почесали парни голову.
- Мои не знают, - сказал Павел.
- Валеркины тоже, - откликнулся Леха
- Получается, пять человек, кроме нас.
- Нормально. Переходим на нелегальное положение. Паха, ты подчищаешь хвосты в городе. Леха, на тебе база и взаимодействие между нами, включая связь. На Денисе курьеры и точки приемки, надо убрать из города пацанов, которые знают про базу, а я займусь охотниками. Все замораживаем, пока не разрулим с Бульдогом. Поехали, рассчитаемся с пацанами.
- Ты когда из города валишь? – спросил Павел.
- Пока не знаю, надо одно дело доделать. Жду информацию.
- Хорошо, тогда до связи. Я уехал, - попрощался с парнями Алексей.
- Ну, поехали брат, проинструктируем народ и по норам, - улыбнулся Антоха, и подумав, добавил, - Будь на днях на связи, для тебя, на период застоя, нарисовалось спецзадание.
Уже поздно вечером, в подпольное казино на Шанхае проскользнул человек в ветровке, с одетым на голову капюшоном. Охрана, лишь мельком глянув в его сторону, потеряла всякий интерес и опять уставилась в телевизор. Он прошел к бару и поздоровался с барменом:
- Привет Рома, есть новости?
- О, Антоха, здорова. Иди вон за тот столик, - он махнул руков в сторону зала, - Я сейчас подойду.
Антон подошел к пустому столику возле стены, и не снимая капюшон присел на мягкий стул. Через десять минут к нему присоединился бармен.
- Слыхал, Антоха, весь город гудит, говорят бригаду Грека перебили в Студгородке. Сам он еле ушёл.
- Да ну? - поразился Антон про побег Грека, зная, что его точно там не было.
- Точно говорю. Мне мусора весь расклад дали.
- И что говорят? - непроизвольно напрягся Антон. Ему было интересно, что придумают Грековские отморози, чтобы не упасть в грязь лицом.
- Говорят, что в бригаде был бунт, хотели завалить Грека, но ему удалось уйти, а бунтарей всех перебили.
- Нифигасе! – искренне поразился парень, позавидовав фантазии бандюков, - Теперь Бульдога можно брать голыми руками, он практически беззащитный. Не удивлюсь, если его кто-нибудь замочит.
- Давно пора, - согласился Роман.
- Так что там по делу, нарыл чего-нибудь?
- Конечно, нарыл, но там всё печально.
- Говори…
Глава 10. Защитник...
До начала учебного года Настя пыталась закончить все глобальные хозяйственные недоделки, резонно решив, что когда начнется учебный год, точно будет некогда. Этот дом, вернее половину двухквартирного жилого барака ей дали ещё полгода назад, но переезжать зимой она побоялась. В рабочем общежитии с общей кухней и туалетом тоже не айс, но все равно проще, чем в своем доме. Хотя конечно, с какой стороны посмотреть. Деревенская власть конечно молодой учительнице помогает, и дров привезли, и крышу починили, и ремонт, какой никакой внутри сделали. Но печку самой топить приходиться, паленицу, ту же, сложить - не пять минут делов, а по мелочам даже и подумать страшно, то вешалка, то щеколда на калитке, то доски в уборной прогнили и шатаются. Ужас. Трудно, тем более, практически городской девушке. Но Настя не сдавалась, потихоньку заслуживая авторитет местного люда. Казалось бы, помощников, хоть отбавляй, а на деле, обратиться не к кому. Одних тут же начинают ревновать, другие, ещё не успев ничего сделать, норовят под юбку залезть, третьи сами ничегошеньки не умеют, но разговоров… В основном все делать самой приходится, так дешевле, проще и спокойнее. Вот только со временем беда - через неделю уже первое сентября, а она даже в город не смогла выбраться. Но глаза боятся, а руки делают, в итоге из длинного списка неотложных дел осталось только одно – перенос туалета. Плевое дело, вроде бы, коробку уже сколотили на пилораме, но вот с ямой вышла осечка. Сначала не могли определиться с местом, затем, где начали копать, оказался то ли скальник, то ли когда-то зарытый бетонный мусор, а так как все трактора в деревне были переделаны под трелевку и погрузку леса, копать приходилось вручную. Наконец-то и место она утвердила, и двух бедолаг выделили на это, но копать они начали только на третий день, после всех этих утверждений. За пол светового дня вырыли почти метр в глубину, и Настя уже обрадовалась, что завтра её мучения закончатся, но по глупости совершила фатальную ошибку. Ну откуда же она могла знать, что выданная в обед, от доброты душевной, десятка на минералку, равносильна похоронам всех её планов. Работники тут же испарились. Навсегда. Представитель сельсовета только развел руками и посоветовал продолжить начатое дело своими силами. Когда к ней в гости к вечеру заглянула Царица, девушка сидела на чурке, посреди разбросанной земли, и горько плакала, уткнувшись лицом в свои ладошки. Женщина даже не стала проходить дальше, а потихонечку развернулась и качая головой пошла обратно, резонно подумав, что незачем добавлять человеку еще и своих проблем. Вся в раздрае, плюнув на все, Настя пошла спать, а утром, ура, на своей старенькой машине, в гости приехали родители. Отец, оценив фронт работ, куда-то сбегал, и уже к обеду яма была закончена, а к вечеру стояла новая уборная, которую установщики торжественно тут же, хи-хи, обновили. В ограде, в железной двухсотлитровой бочке сожгли последний мусор и наконец усталые, но довольные уселись на веранде ужинать.
- Мы к тебе с новостями, дочь, - сказал отец, когда утолили первый голод и выпили по фужеру красного сухого вина.
- Придурка твоего посадили, - не удержавшись, выпалила мама.
- Какого придурка? - не сразу сообразила девушка.
- У тебя что, их несколько? – подняла брови женщина, - Стасика твоего, наркомана чёртова.
- За что? – продолжила тормозить Настя, - А Ванечка с кем?
- Мы не знаем ничего, Настя, - понизил градус разговора отец, - Знаем только, что троим наркоманам за изнасилование несовершеннолетней девушки дали реальные срока заключения, в том числе Станиславу Еремееву. Уроду дали три года общего режима.
- А Ванечка тогда где? – повторила вопрос Настя.
- Мы не знаем, - вновь ответила мама, - Надо искать хорошего адвоката, не такого, что был раньше, и попытаться отсудить нашу крошечку.
- Денег мы найдем, - опять вступил в разговор отец, - Дачу продадим, на крайний случай, родственники тоже пообещали помочь.
- Где ж я найду хорошего? – всплеснула руками Настя, и неожиданно заплакала.
Она вдруг представила Ванечку одного, в темной, холодной комнате, испуганного, голодного…
- Ты же говорила, что до первого сентября в город собираешься? – попытался настроить её на деловой лад отец.
- Собираюсь, - всхлипнула девушка, размазывая солёную влагу по лицу, - И где я там буду адвоката искать? Я всего на день еду, а планов, за неделю не осилишь. У меня ни одежды к школе, ни обуви, я же теперь классный руководитель, должна соответствовать. Литературу надо посмотреть, методички. Ещё обещала на счет школьной формы узнать… - вдруг опять завыла в голос девушка.
- Ну, все, все, все! - как в детстве обняла ее мама, гладя по волосам и целую в макушку, - Ну ты чего? Не плакай, все наладится. Мы с тобой.
Спать, завалившись кто где, и не снимая верхнюю одежду, они легли далеко за полночь и приснился Насте удивительный сон, что у неё много детей, все мал мала меньше, а ее Ванюшка уже большой и сильный, уверенно командует этой оравой и обучает их нюансам деревенской жизни. Проснувшись утром, она вспомнила прочитанный когда-то давно, от нечего делать, толкователь снов и подумала, что сон к прибыли! А чуть позже к ней в двери постучался, точнее, поцарапался, трехцветный разбитной котяра, которого отец тут же окрестил Бичом. Может он раньше жил в этом доме, а может, решил переселиться только что…
Предъявив кота с утра соседям, она услышала удивительную историю, что этот кошак, своеобразная достопримечательность деревни, и какого-то одного хозяина у него отродясь не было, как и имени. Все его называли или трехцветный вор, или просто матерными словами. Надо сказать, что это животное было ходячей головной болью, а уж смерти ему желало минимум пол деревни. Кот был трёхцветным, серо-рыже-коричневым. Ходил он постоянно грязный и всклокоченный, мыть его было бесполезно, потому что буквально через полчаса он появлялся назад вес в опилках, навозе и ещё черт знает в чем. Хитрая, наглая морда, была вся в шрамах, так как редкая кошачья драка обходилась без его участия. Про уши можно даже не вспоминать, потому что их не было, вместо них по бокам торчали, то ли отмороженные, то ли обкусанные куски рваной шерсти. Левый бок его был опален. Случилось это прошлой зимой, когда целую неделю стояли лютые морозы, и он, окончательно околев, видимо шлялся в поисках ночлега и нашел его у соседей напротив, которые после очередной пьянки на его беду неплотно закрыли дверь в баню. Тот, недолго думая, просочился в помещение и сразу же прижался ближайшим боком к ещё не остывшей железной печке, где и отрубился без задних лап. Печка, как, оказалось, была ещё довольно таки горячей, но кот так и не проснулся, пока поутру не превратился футбольный мячик. Хорошо жив остался. Потом пришлось соскребать с печки остатки шерсти и целую неделю выветривать запах палёной шерсти. Но это все были цветочки, а ягодки заключались в том, что он до безумия любил маленькие, свежие огурчики … на корню. А если огурец успевал немного подрасти, то тот тупо отгрызал у него самый кончик, который, по его мнению, был настоящим деликатесом. Парник или грядка, площадью около десяти квадратов, пропалывались кошаком примерно за двадцать минут. Сначала никто ничего не мог понять - что же за такая огуречная эпидемия? А потом кто-то засек кота… Хотя, если быть честным, то кот был всеядный в полном смысле этого слова: по приколу его забавляли арбузные корки и сырая картофельная кожура, в хорошем настроении он с удовольствием грыз брошенную ему карамельку и не отказывался от предложенного пряника. Как-то он был схвачен и побит за воровство из огромного чана, сваренного для свиней мелкого картофеля. Оставалось только догадываться об сказочных и уютных условиях, в которых прошло его босолапое детство, потому как к Насте он попал уже сформировавшимся мужичком. Короче пищу его душа принимала любую, а поедание всегда сопровождалось злобным урчанием и бросанием вокруг себя испепеляющего взгляда. Но больше всего он любил маленькие, только что сформировавшиеся огурчики. Напоследок, соседка посоветовала садить его на цепь на время созревания и сбора огурцов.
- Иначе кто-нибудь пришибёт, окаянного, - закончила она странный рассказ, дивясь на то, что первый раз в жизни видит этого кота, спокойно сидящего на чьих-то руках.
К обеду родители уехали обратно, а Настя принялась за уборку внутри дома. В принципе, жить было можно, наличие кухни, спальни и большого зала, который она определила, как рабочий кабинет, устраивали девушку полностью. Мебели, которая осталась от прежних хозяев, ну кроме кровати, на которой спать было невозможно, тоже хватало за глаза, даже кое-что пришлось выкидывать. Новую койку отец пообещал привезти на днях, а пока она спала на раскладушке. Бичара ходил следам за ней и обнюхивал новую территорию.
Закончив санитарные дела, Настя разобрала коробки с посудой и прочим нужным в хозяйстве бутором, которые привезли родители, и даже не поняла, как уснула. Проснулась она глубокой ночью от кого-то шума за дверью, которая была приоткрыта. Подивившись, она аккуратно выглянула наружу и прыснула от смеха, прикрыв рот ладонью – Бичара гонял по двору забредшую в ограду здоровенную собаку и пытался выдавить ее в открытую настежь калитку. Та огрызалась, пятилась, но все равно уходить не торопилась. Девушка одела обувь, взяла в руки швабру и пошла на помощь своему неожиданному защитнику. Справившись с незваным гостем, она озадачилась думками о безопасности и решила обязательно завести собаку. Вместо сигнализации. Погладив и покормив заслужившего похвалу кота, она еще раз проверила все запоры, потом наконец-то разделась, залезла в спальник, брошенный на раскладушку, и спокойно уснула. На завтра была запланирована подготовка к поездке в город. А что вы хотели? – серьезное дело!
Глава 11. Святая троица…
Любой водоем всегда притягивает к себе людей. Особенно летом. Даже небольшая лужица пользуется повышенным спросом у ребятни. Ну а взрослые дяденьки и тётеньки выбирают себе места по глубже и побольше. А главное по чище. А что может быть чище, чем искусственное море, заполненное водой, при помощи красавицы Ангары, вытекающей из озера Байкал? Наибольшая глубина в тридцать пять метров, при прозрачности воды в почти сорок, позволяет спокойно рассмотреть все затопленные участки, из которых, между прочим, переселили около двадцати тысяч человек. Летнее солнышко без труда прогревает многочисленные бухточки и заливы до комфортных двадцати пяти градусов и, как магнит, притягивает народ из пыльного и жаркого города, в свои объятья. В хороший, солнечный день бухты просто кишат многочисленным водным транспортом, начиная от надутых автомобильных камер, заканчивая железными, как бронепоезда, трудягами “Ярославцами” и грациозными 'Принцессами', ценой с многоквартирный жилой дом. Небольшой, одиннадцатиметровый Байлайнер, болтался на якоре, практически цепляя днищем илистое дно в конце Курминского залива, вдали от основного скопления народа. За шторками и жалюзи ничего не было видно, но там горел свет и играла громкая танцевальная музыка, создавая впечатление шумного праздника. Но внутри никого не было, кроме двух покойников, ещё недавно суетящихся в бригаде Грека и неудачно попавшихся на глаза Лехе. Компанию им составлял приличный кусок С-4, прикрепленный снизу к обеденному столу из красного дерева и способный расплавить в пыль, как минимум, небольшой кирпичный коттедж. Камыши, густо облепившие заболоченные берега, впадающего в залив ручейка, надёжно скрывали небольшой кастерок и серую, резиновую лодку, почти полностью вытащенную на берег. Три силуэта в наступающих сумерках, едва просматривались на фоне еле колышущегося огня.
- Акция точно на сегодня запланирована? – аккуратно поправляя хворост толстым сучком спросил Антон.
- Сто процентов, - ухмыльнулся Лёха, - Пацанчики разговорчивые оказались, а допрашивать я умею, ты знаешь.
- Такое не забудешь, - согласился Антон.
- К тому же крутился один сегодня в яхт-клубе вокруг катера, видимо маячок присобачил, потому что взрывчатку я не нашёл. Значит, будут работать либо гранатами, либо шарахнут из гранатомета. Сами не полезут.
- А не опознают, что там другие были?
- Исключено. Я так зарядил кораблик, что его на молекулы разорвет. Только железячки останутся. По ним нас и идентифицируют. Не парься короче, все под контролем.
- Не боитесь Бога прогневать? Говорят, примета плохая, - спросил Павел.
- Ты брат просто не в курсе, что мы с Лехой давно уже трупы. Лично я подох ещё тогда, в мае девяносто третьего, вместе со своими девочками… ****ь! А Леха уже тогда трупом был. Ходячим.
- Это так, - безразлично поддержал друга Алексей и подхватив прибор ночного видения, испарился в сторону берега.
- Мы с ним лишние здесь, Паха. Как бы это пафосно не звучало, но жить без любви не имеет смысла. Само слово ‘жизнь’ подразумевает любовь, потому что без любви нет рождения и возрождения. Настоящее потомство рождается только в любви. Секс без любви - это насилие, вера без любви – это фанатизм, дружба без любви – это сделка … Я могу долго перечислять. Все в этом мире склеено и работает только благодаря любви. Где её нет, там смерть и хаос. Это про нас с Лехой. Вот какой смысл этому миру от нас с ним?
- Может он вашими руками чистит его.
- Ха-ха, может и чистит. Только я не хочу быть сантехником. Пойми Паха, мужчина должен быть востребован. Нас создали парами, значит, в первую очередь он должен быть нужен своей паре, своей женщине. Он должен чувствовать, что его ждут, в нем нуждаются. Иначе теряется смысл его существования. Все остальное вторично. Я своих женщин потерял, и ждать меня не кому. Но страшно не это, страшно то, что я уже не хочу, чтоб меня ждали и боюсь допустить, чтобы кто-то начал меня ждать. Потому что, если я начну из трупа превращаться в человека, то неизбежно опять обрету пару. А я больше не хочу ни кем рисковать, потому что за эти года столько грязи налипло внутри и с наружи, что меня не то что в клетке держать опасно, даже думать обо мне вредно для здоровья.
- Ну и когда сваливаешь? Связь-то хоть будет?
- Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
- Ты о чём?
- Не знаю, что Он задумал, - Антоха ткнул пальцем в небо, - Но у меня образовалось одно неожиданное дельце, от которого я не могу отказаться. А так как я труп, то тебе придеться меня заменить. У тебя как с бабками?
- Никак, практически пустой, ну может пара штук баксов заскребется. А что?
- А ты куда деньги деваешь? У тебя же минимум пятерка в месяц зелени выходила.
- Мать, сеструха, водка, селедка...
- Вот видишь, ты востребован, даже скопить не можешь, - засмеялся Антон, - А мне тратить некуда. Было. Поэтому я как Скрудж Макдак. Сижу на куче золота.
- Ты говори толком.
- Вот договор на тебя и ключ от ячейки в Уралсибе, банк находится на Свердлова, найдешь, - он протянул мультифорку Павлу. – Там два лимона зелени, один твой – заработал, второй для дела. Не хочу при всех тебе это передавать. Если все пойдет по плану, завтра пацаны, которые потом уедут со мной и сюда уже не вернуться, подхватят в городе одну девчонку и привезут на базу. Там я вам обоим поставлю задачу. Ты потом, со временем, поймешь, а пока просто исполни то, о чем я попрошу. Самое главное, чтобы это, ни при каких обстоятельствах, не связали со мной, лучше тогда вообще ничего не начинать, чем подвергать риску жизни ни в чем не повинных людей.
- Умеешь ты заинтриговать, - хмыкнул Павел.
- Ты не поверишь, но я сам заинтригован не меньше тебя. Вот уж воистину неисповедимы пути Господни.
- Мне во сколько на базе быть?
- Будь дома, парни тебя с утра подхватят. Ну, где Леха-то? Когда я уже официально и добровольно освобожу этот мир от одного зомбака. А, вот и ещё одна нежить нарисовалась.
Из темноты, как чертик из табакерки, материализовался Лёха.
- Кружат, похоже. Лодка с поднятым мотором, на веслах, метров двести от корабля. Думаю, гранатометом отработают, ссыкуны. Когда уже, разродятся, а то мне валить надо.
- Ты же в обед отчаливаешь? Или старт мотопробега перенесли на утро?
- Нет, все по плану, на байке до Монголии, а там меня уже ждут.
- Ну кто бы сомневался, так куда спешишь?
- Друг утром прилетает, хочу встретить, ведь больше не увидимся.
- Что-то не помню у тебя друзей, кроме Валерки, - удивился Антон.
- Ты не знаешь его, он молодой ещё, хотя местный. Просто давненько его тут не было.
- Сослуживец? – догадался Антон.
- Он пропал несколько лет назад. Думали все, двухсотый. Даже официально объявили. Его жена, Светка, замуж успела выйти, хотя честно прождала пару лет. А я не верил! Ну, нет такой силы в мире, которая Глюка укокошит. Вот уж тактик и стратег от Бога. Если бы он здесь был, мы бы, в такой блудняк, не попали!
- А почему - Глюк? – спросил Павел.
- Не помню, он говорил, что ещё курсантом прилипло. Нас потом трое всегда было, святая троица называли, я, Ромка Князев и Глюк – Серега Маковецкий. Он хоть и младше нас с Ромычем намного, но всегда был мозговым центром. Ему, мне кажется, ещё и тридцатки нет.
Леха замолчал и уставился на огонь. В первый раз в жизни Антоха увидел, как заблестели тусклые глаза парня.
- Первого Ромку подкинуло. По кусочкам собирали, но выходили. Томарка, жена его, ох и оторва была, мы холостые, постоянно над ним ржали, а она потом три года его из ложечки кормила и говно из-под него вытаскивала. Вот так. Сейчас уже более, менее, говорят. В Подмосковье где-то осели. Его Серега тогда через три границы перетащил, в Африке, потом на гоп-стоп захватил небольшой частный самолет и приземлился уже на подконтрольной территории.
- А сейчас, где он пропадал?
- Южная Америка. Козла одного эвакуировали, да неудачно, парням пришлось в джунгли уходить. Там и пропали. Два года прошло, даже больше, думали всё, сгинули. Но потом самолет гражданский в джунгли упал, Венесуэльский. Его искали с помощью наших спецов и техники, когда нашли, рядом наткнулись на деревушку. Прошли бы мимо, там с туземцами связываться себе дороже, но услышали знакомую речь – местные мальчишки ругались отборным русским матом. Те удивились, зашли в деревню и офигели. Как потом оказалось, наши забрели туда во время местной междоусобицы, светская власть не на шутку сцепилась с церковной. Наши, мгновенно замочили шамана, предусмотрительно встав на сторону вождя, и этим самым заслужили право считаться почетными жителями. Глюк, подучив язык, тут же стал местным попом и быстренько переобул все население в христианство. На пригорке соорудили какое-то подобие часовни, с офигенным резным крестом на макушке, который и привел в восторг пришедших в деревню спасателей. Вот такой кадр!
В этот момент над водой раздался негромкий хлопок с последующим шипящим звуком.
- Так и думал, РПГ. Сейчас пластит долбанет, там термодатчик стоит! - удовлетворенно сказал Леха, широко разинув рот, и прикрыв ладошками уши.
И в этот момент жахнуло.
Утренний город был слегка взбудоражен вечерним взрывом на Курминском заливе. Вспышку видели даже в городе, за тридцать километров от эпицентра. Говорят, что на корабле взорвалось какое-то газовое оборудование. Взрывной полной перевернуло несколько катеров, стоящих на якорях в прямой видимости. Погибли два человека на резиновой лодке, которая болталась в паре сотен метров от злополучного корабля. По оперативным данным во время взрыва на судне находились два человека, личности которых предварительно названы свидетелями. Сами тела или их фрагменты пока не найдены, идут следственные действия.
Нижний зал ресторана “Мельник” по Байкальскому тракту был перекрыт розовой ленточкой с надписью “Заказано”. В углу помещения горел настоящий камин, весело потрескивая березовыми дровами, а напротив него, на кожаном диване вальяжно сидели два человека. Больше в зале никого не было.
- Они точно сдохли? – с тревогой спросил Бульдог, уставившись на флегматичное лицо Грека.
- Если были внутри, то сдохли точно.
- Что значит ‘если были’? – взвизгнул Сергей Иванович.
- Слушай ты! – вызверился Грек, - У меня там люди погибли. И перед эти ещё двое… а в ‘Электричке’ всю бригаду Винтореза положили. Я сейчас практически голый из-за тебя, а ты верещишь тут с претензиями? Следаки найдут тела, тогда и удостоверимся. Хотя они были внутри, наши проследили, когда те грузились на катер и выходили в море.
- Не кипишуй, нервы у меня.
- У всех нервы, когда рассчитаешься? Мне новых людей в бригаду набирать надо.
- Когда тела опознают, тогда и рассчитаюсь.
- Слушай, ты! – начал привставать Грек.
- Да принес я деньги! Я тебя, когда обманывал? – вновь взвизгнул Бульдог, доставая из под стола дипломат.
- Еще раз так пошутишь…, - Грек пересыпал наличность в цветастый целлофановый пакет и уставился на огонь.
В душе царила какая-то тревога. Пока не будет сто процентных доказательств, он не успокоится. Уж слишком прошаренные оказались ребята, перебили практически всех его людей. А самое главное, он это чувствовал, они совсем его не боялись.
- Возьми мусоров, которые ведут дело, на контроль, нету у меня им веры. Пусть ищут не за страх а за совесть. Что-то должно остаться, ремни, пуговицы, зубы. Пусть осушают нафиг, если надо залив, но найдут.
- Хорошо, это без проблем. А ты по своим каналам пошевели. Шила в мешке не утаишь.
- Поучи. У меня везде глаза и уши. Ладно, я пошел. На связи. Намылю братву, вдруг что всплывет.
Не нравился ему этот термоядерный взрыв. Ох, как не нравился…
пи. си. (продолжение про Глюка (Сергея Маковецкого)в рассказе "Большая Медведица")))
Глава 12. Бабочка и волк…
- Мерседес, Гелендваген, – прочитала Настя хромированную надпись.
Стекла были за тонированы, и автомобиль напоминал огромный черный бриллиант, играющий на солнце всеми цветами радуги. Задняя пассажирская дверь плавно открылась, и в проеме показался коротко стриженый молодой парень.
- Девушка, не подскажите, как проехать к стадиону «Труд»? – Настя даже не поняла, что обращаются именно к ней, но покрутив головой никаких других девушек, рядом не заметила.
- Вам прямо до светофора и налево, - ответила она, с любопытством подходя ближе.
- Как, как? – переспросил парень, отодвигаясь вглубь салона, и с улыбкой добавил:
- А может, покажете?
- Ну, вот ещё! – чувствуя подвох, выдохнула девушка и в этот момент почувствовала, как сзади, чьи-то сильные руки буквально приподняли её от земли и втолкнули в охлажденное кондиционером кожаное нутро машины. Следом, тут же, втиснулся ещё один, только постарше, любитель спортивных сооружений:
- Сказано тебе показывать, значит показывай – хохотнул он.
Все повернули головы в её сторону.
Впереди сидело ещё двое, водитель и пассажир. Все, кроме пассажира на переднем сиденье, были коротко стрижены и сильно смахивали на бандитов. Передний же пассажир наоборот, напоминал киношного милиционера, или какого-нибудь депутата.
Настя даже не успела пискнуть, а машина уже плавно набрала ход.
- Мальчики, вы чего? – видя, как злополучный стадион остался далеко позади, и ещё не веря в происходящее, возмущенно спросила девушка.
- Я сейчас закричу! – взвизгнула она.
Молодой мужчина, похожий на депутата, не поворачивая головы, отчетливо произнес:
- Сиди тихо, не дергайся, делай что говорят – и все будет хорошо!
- Ребята! – проблеяла Настя. - Вы меня с кем-то перепутали, я простая деревенская учительница, зачем я вам? Вам что, девочек не хватает? – кажется, у неё начиналась истерика.
- Да кому ты нужна? Мы колхозницами не интересуемся? – фыркнул попутчик слева.
- А ну заткнуться всем! – раздалось с переднего пассажирского сиденья, и в машине наступила долгожданная тишина, в которой неожиданно громко пропищал звонок мобильного телефона.
- Все в порядке, с нами, скоро будем, – ответил депутат-милиционер, поднеся к уху диковинную трубку.
Ошеломленная Настя смотрела на пролетающие мимо окраины города и все ещё не верила в то, что происходило. Определенно это происходило не с ней. С ней это просто не могло произойти! Ни денег, ни богатых родителей, ни модельной внешности, вообще ничего, ноль, зеро.
Зачем я понадобилась бандитам? В том, что это самые настоящие бандиты, она уже не сомневалась ни на йоту. Телевизор то смотрит! Кто же ещё может раскатывать на такой шикарной заморской тачке, когда пол страны живет впроголодь? С её зарплатой на такую машину не накопить за всю жизнь, даже если не есть и не пить. Тем временем город остался далеко позади, а вскоре машина свернула на гравийную дорогу. На повороте Настя успела прочитать указатель: «Гридякино». Пропетляв некоторое время по узким деревенским улицам, заморский монстр уперся носом в резные деревянные ворота, которые через несколько секунд разъехались в стороны, пропуская их в ухоженный дворик с небольшим фонтаном.
- Все, приехали, - сказал старший и повернувшись к Насте добавил: – Иди за мной.
Оказавшись на улице, девушка неожиданно успокоилась, и её даже стало забавлять происходящее.
- Как в кино, ей-богу, вот только финал не ясен, – кружились в голове обрывки мыслей.
Они обогнули красивую резную беседку, и зашли на веранду большого деревянного дома, сложенного из калиброванного круглого леса. Мебели внутри почти не было, если не считать небольшого журнального столика и двух деревянных кресел, на одном из которых сидел коротко стриженый, седой мужчина неопределенного возраста и курил сигарету. Но он даже не повернул голову в их сторону.
Провожатый подтолкнул девушку к свободному креслу и плавно отступил назад. Настя присела на удобное теплое дерево и опять глянула на хозяина дома. В том, что это был хозяин, сомнений не было – от него исходила очень мощная аура власти, спокойствия и … опасности. Она неожиданно поняла, что именно он является виновником последних злоключений и её опять охватила предательская паника. Тем временем мужчина снял солнцезащитные очки, взял со стола тонкую картонную папку для бумаг, не спеша раскрыл её и безо всякого выражения начал монотонно читать:
- Стрельцова Анастасия Сергеевна, уроженка города Саянска Иркутской области. Родилась 17 сентября 1973 года, в 1991 году с золотой медалью окончила среднюю школу номер 2 города Саянска. В 1996 году с красным дипломом окончила Институт Иностранных Языков. В областном центре работу не нашла, точнее не позволили. Распределилась в деревню Зорькино Иркутской области, где и трудится до настоящего времени преподавателем английского языка. 11 ноября 1997 года родила мальчика Ивана, который по решению суда проживает с отцом. Физический отец ребенка – Еремеев Станислав Игоревич 1977 года рождения, который в данный момент находится в местах лишения свободы.
Настя мотнула головой, загоняя душевную боль подальше от чужих глаз, и плотно сжала губы.
Тем временем мужчина продолжал:
- Красавец, умница и любимчик своих венценосных родителей получил трояк за изнасилование несовершеннолетней, у которой родственники сумели добиться хотя бы подобие справедливости. В итоге общий режим, теплое место под шконкой и тюремное погоняло – «Пепельница». Так, что ваш сын, можно сказать, сейчас без присмотра.
Настя сидела, раскрыв рот, и ловила воздух, как выброшенная на берег рыба.
- Я ничего не перепутал? – спросил мужчина, поднимая голову, и их взгляды встретились!
От выражения его глаз девушку как будто облили кипятком. Точнее сказать, выражения как раз никакого и не было. Серые, тусклые, как будто седые газа, смотрели на неё, как на пустое место. В них не было ни злости, ни радости, ни простого, присущего при первой встречи двух незнакомых людей, обычного человеческого любопытства. Дремавшая внутри её паника начала явственно трансформироваться в безотчетный животный страх. Она вдруг вспомнила телепередачу «В мире животных», где показывали стаю матерых сибирских волков, которые после удачной охоты расположились в небольшом тенистом ущелье и отдыхали. Камера крупным планом показывала клыкастую морду вожака, который, не мигая, точно так же, безразлично, смотрел на шикарную разноцветную бабочку, за каким-то чертом порхающую туда-сюда у самого его носа. Вскоре это ему надоело, и он нехотя щёлкнул зубами, а через секунду выплюнул на землю то, что осталось от недавно летающей красоты. Выражение его пустых глаз при этом не изменилось ни на секунду. Настя внезапно почувствовала себя той несчастной бабочкой, волею судьбы оказавшейся в опасной близости от страшного дикого зверя, которому даже зубами щелкать не понадобится.
- И так, - продолжал хозяин дома ровным голосом: - У меня нет ни желания, ни временя описывать вам события, которые сделали необходимой нашу встречу, поэтому я буду краток. Он на секунду прервался что-то обдумывая.
- Но, прежде чем перейти к сути дела, я хочу вам задать один простой вопрос, ответ на который определит стиль нашего дальнейшего разговора, - он снова сделал паузу.
- Вы хотите жить хорошо? – в это время Настя от волнения икнула, и последнее слово не расслышала, что в корне изменило суть задаваемого вопроса.
- Кто же не хочет жить? – пронеслось у неё в голове, - Ещё как хочу! У меня сын без присмотра! А вслух, пересохшие губы с трудом выдавили еле слышное: «да».
- Ну, вот и славно, я так и думал, - без эмоций констатировал он, - Тогда слушайте очень внимательно, потому что у нас не так много времени, а принципиальные вопросы нам желательно решить сегодня. На этот раз пауза затянулась дольше обычного.
- Итак, меня зовут Антон, а дело у меня к вам следующее…
После нескольких монотонно сказанных предложений у Насти начали непроизвольно округляться глаза. И чем глубже раскрывалась суть проблемы и чем конкретнее ставились перед девушкой задачи, тем её глаза делались все больше и больше, и к концу беседы стали похожи на два огромных серых озера, сверкающих на полуденном солнце. Заметив её состояние, мужчина первый раз за все время вяло ухмыльнулся и добавил, заканчивая разговор:
- Я думаю, вам это по силам. Тем более, что выбора у вас, увы, уже нет, а работа будет хорошо оплачена. Какая у вас сейчас зарплата? Тысячи три в месяц? Прибавьте к ним ещё ежемесячные пятнадцать, плюс расходы на дело. И последнее! – на неё вновь глянули глаза из телевизионной передачи. – Мне нужна полная естественность, и только стопроцентный результат. Если кто-либо что-либо пронюхает или что-нибудь пойдет не так, я не буду разбираться кто прав и кто виноват. Никто не будет, просто не успеют. Выйдя отсюда, вы забудете обо мне, как о страшном сне, мы с вами больше никогда не увидимся, ну, если только в другом мире, потому что в этом меня давно уже нет. Я вам приснился. Сейчас Павел отвезет вас обратно в город и поможет сэкономить потраченное время, будьте благоразумны – не отказывайтесь от его услуг. Это его работа. Он вам оставит номер своего мобильника, вся связь будет через него. Технические вопросы тоже будете решать с ним. До свидания, я вас больше не задерживаю.
Антон повернулся к другу и тихо произнес, постукивая пальцем по увесистой папке, лежащей на столе:
- Паша, проводи ее до машины и вернись, нам надо попрощаться!
До дома Настя добралась уже глубоким вечером. Точнее сказать добрались, так как Павел исправно выдержал все её маршруты и остановки и вот теперь медленно, объезжая деревенские колдобины и ямки подвозил прямо к дому.
- Хорошо, что машину поменяли на простую «Калдину», а то разговоров бы на неделю хватило, - Подумала Настя, заметив с десяток местных старух, удобно расположившихся на соседской завалинке. Хотя, что так болтают, что этак.
- Ну, все, пока красавица, первого сентября позвонишь, как договаривались.
- Будь здоров, - буркнула, не оборачиваясь, девушка, с трудом волоча к калитке свою поклажу.
Надо сказать, что за всю дорогу они не проронили ни слова, если не считать, так называемые технические вопросы. Павел инструктировал Настю подробно и обстоятельно, правда тоже без всяких эмоций, буднично и монотонно. Видимо подражал своему шефу. Сначала это её злило, потому что, как всякая одинокая женщина она кожей чувствовала, что ему понравилась. Ну а потом успокоилась, как бы принимая правила игры.
Глава 13. Первое сентября…
Дом её встретил хмуро и не приветливо, даже вечно голодный Бич куда-то подевался и не поприветствовал противным голосом свою хозяйку.
- Уж, не пришибли ли его, ненароком, - полезли в голову тревожные мысли. Ранним утром, уезжая в город, девушка заперла его дома, от греха подальше. Но Бич исчез.
- Ну, что за денёк сегодня! - В сердцах воскликнула она на весь дом и неожиданно заплакала.
– Бич, Бич, Бичик! Ну, хоть ты-то меня не бросай, пожалуйста, плохо мне, – бормотала Настя, бесцельно бродя по пустым комнатам и размазывая по щекам соленые слезы.
Тут её внимание привлекла печка, точнее не сама печка, а жестянка на полу напротив топки.
На ней, приличной кучкой, валялся мусор, который она сама лично закидывала внутрь. Дверка была немного приоткрыта.
- Ну не через трубу же он вылез? - Прошептала она, бросая на всякий случай взгляд на закрытую заслонку.
- Какого чёрта ему там понадобилось? - и тут вспомнила, что с утра торопясь закинула глубоко внутрь недоеденный бутерброд с сыром и колбасой.
Приглядевшись внимательнее, она обнаружила черные от золы и сажи следы кошачьих лап, направляющихся от печки в спальню. Чувство какой-то непоправимой подлости со стороны хвостатого гада буквально захлестнуло девушку, и она бегом бросилась следом. Действуя, как заправский следопыт, Настя уперлась в стул, на который с утра повесила свое белое в зеленый горошек единственное выходное платье. С утра она хотела его надеть, ведь поездка в город – это не хухры-мухры, но потом передумала – типа еду ведь по делу, а не в театр и повесила на спинку стула. Только оно почему-то сползло на сиденье, и валялось, какой-то большой, несуразной кучей … из-под которой торчал обрубок грязного рыжего хвоста!
- Ах ты, скотина! – взвизгнула девушка, рывком поднимая драгоценную вещицу. Лучше бы она этого не делала. Кошак спросонья, мертвой хваткой закогтился в кружевную шелковую рюшку под ажурным воротничком и … хрясть! Импортная ткань не выдержала его веса и, распарываясь почти до подола, с громким стуком, долбанула кота об пол. Тот зычно крякнул и привычно, как всегда это делал в экстремальных ситуациях, включил полный привод и с пробуксовкой испарился в одной из своих потайных нор.
- Мамочки, - всхлипнула Настя, держа в руках остатки роскоши и медленно оседая на пол. Накопленное за день напряжение бурным потоком хлынуло на красивое молодое лицо. Девушка, продолжая плакать, потихоньку завалилась на бок и свернулась в клубок, почувствовав себя маленьким беззащитным ребенком в таком огромном, злобном и несправедливом мире. Тем временем Бич, окончательно проснувшись, не обнаружив рядом никакой угрозы для его драгоценной жизни, вернулся в спальню и увидел там лежащую в непонятной позе единственную для него родную душу. Недаром говорят, что кошки чувствуют и забирают на себя разного рода аномалии, вредные завихрения, нечистую силу, отрицательную энергию, ведь не зря в старину первой в новый дом запускали кошку, и если она вела себя спокойно заходили все остальные. Вот и Бич, ведомый инстинктом, на цыпочках подбежал к хозяйке и стал тереться своим обожженным, вечно грязным боком о мокрое Настино лицо. Девушка, почувствовав теплый мурлыкающий комочек, прижала кота к себе и нежно зашептала:
- Бичик, родненький, хороший мой! – И через некоторое время буквально ощутила, как тупая боль и непонятный трепет в груди, засевшие ещё в том злополучном загородном доме, начали постепенно растворяться и наконец, исчезли, как будто кто-то поднес пылесос к кучке мусора и нажал на кнопку.
- Ну, что же ты наделал, паршивец? Пошли, кормить тебя буду, - успокоившись, сказала девушка, вставая с пола.
Следующий, последний день лета, пролетел, как одно мгновение. Вроде только проснулась и почистила зубы, а уже пора ложиться спать. Завтра суббота, первое сентября, линейка, у неё собственный класс… а она даже ещё не погладила купленную в городе, новую одежду. Вот дура! И к Смирновым не сбегала. Ладно, завтра все равно Анютку увижу, заодно и познакомлюсь с ней, там и решим. Как Настя не торопилась, но спать легла уже далеко за полночь.
Первое Сентября – это не просто дата. И не только первый день нового учебного года – а это светлый и великий праздник, сравнимый только с празднованием Нового Года. Но если от Нового Года все ждут чудес и подарков, то первое сентября олицетворяет собой окончание подготовительного и начало большого творческого труда. Тысячи комиссий колесят по нашей необъятной Родине, проверяя готовность учебных заведений, сотни чиновников спешат с докладами в вышестоящие организации, десятки министерств и ведомств боятся этой даты, как божьего суда. Но главное не это, а то, что в этот первый осенний день, одновременно во всех городах, деревнях и селах, вместо хмурых и чем-то вечно озабоченных людей, пыльные улицы заполняются галдящей, празднично одетой и радостной толпой школьников и студентов. И нет в этой толпе понурых походок, потухших глаз и усталых лиц, потому что дети, в отличие от взрослых, везде и во всем предпочитают видеть только хорошее, интересное и поучительное. Но далеко не у всех детей в этот день праздник …
Настя собрала свой класс в кабинете после общешкольной линейки и по журналу знакомилась с учениками. Правда больше половины она знала по своим урокам, но в этом году к ним в школу влилось пополнение из соседних деревень, и девушка с большим волнением зачитывала незнакомые фамилии. Школьники вставали и представлялись.
- Смирнова Анюта? – произнесла Настя, с большим трудом заставляя себя поднять глаза.
- А нету её… И не будет! - После короткой паузы произнес незнакомый уверенный, мальчишечий голос.
- Это почему же?
- А чё ей тут делать? Она же бичиха, ей даже форму купить не на что! – Звонко заржал упитанный пацан, ожидая поддержки класса.
Но вместо этого повисла нехорошая, гнетущая тишина, которую прервал негромкий властный голос:
- А ну как встать! Фамилия!
- Ну, Кротов, - заметно краснея, но с вызовом ответил ученик, вставая. Он как раз был из новеньких и не знал, что может означать этот тихий тон учительницы. На нем был модный серый костюм-двойка, белая рубашка и белые, явно импортные, летние туфли.
- Я смотрю, твои родители неплохо подготовили тебя к школе, - спокойно продолжала девушка. – Они, наверно очень много работали, чтобы купить тебе все это.
Пацан, нахально усмехнулся – у себя в деревне среди погодков он был непререкаемым авторитетом и даже решил возразить:
- А чё, нельзя что ли?
- Можно. Даже нужно. Но это целиком и полностью их заслуга, и с ними я ещё познакомлюсь. А вот лично ты кто есть такой в этом коллективе, что бы позволять себе говорить так о другом человеке? – В классе стояла такая тишина, что если бы у кого-нибудь упала на пол промокашка, то все бы услышали.
- Может ты круглый отличник, и выиграл олимпиаду по математике или физике? – Пацан покраснел так, что казалось ещё немного, и он вспыхнет, как факел.
- Нет, ты наверно самый сильный и ловкий, что побил даже Ваську Федотова? – Класс дружно загоготал. Васька учился на два года старше и был ходячей головной болью школы.
- Тоже нет? – театрально вздохнула Настя. – Может у тебя есть другие таланты, о которых никто не знает? Так ты расскажи нам, не стесняйся, - Мальчишка застыл, как изваяние и казалось, даже не дышал.
- То есть, лично ты ничего особенного из себя, не представляешь, - подытожила она и вдруг жестко добавила, - Значит в этом классе пока ты ноль без палочки. Ты даже меньше ноля, потому что позволил себе оскорбить девочку, что присуще только трусам и подлецам.
Мальчишки вдруг всхлипнул и без разрешения сел за парту, закрыв голову руками.
- Продолжим, - после некоторой паузы сказала Настя и назвала следующую фамилию.
День просвистел, как сорвавшийся с отвесной скалы булыжник, а наступивший вечер принес долгожданную прохладу и жуткую усталость. Как хорошо, что завтра воскресенье! Настя стянула с себя официальную одежду и с удовольствием растянулась на кровати в ожидании привычного расслабления, но оно никак не приходило. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней тут же возникала клыкастая волчья морда и летающая вокруг неё разноцветная бабочка. А потом …. Клац!
В отличии от Насти, отец Анюты, Александр Власов, или просто Санька, волков не боялся. Он вообще, кроме похмелья, ничего не боялся, и поэтому в данный момент совершенно спокойно сидел на верхушке двенадцатиметрового столба, пытаясь здоровенным топором раздолбить изолятор. Ему было очень неудобно: когти соскальзывали, руки устали и начали неметь, а долбанные мухи с комарами лезли в глаза и рот. Снизу процессом руководил его закадычный друган – Федька.
- Да не трогай ты колпаки, дятел. Попробуй перерубить провод, - орал он, задрав голову.
- Сам ты дятел, - беззлобно огрызнулся Санька, готовясь к решающему рывку.
Процесс назывался: «Сбор металлолома» и был очень популярен среди местного безработного населения.
- Давай, не ссы, я так тысячу раз делал!!! – бодрил подельника Федька.
- А вдруг он под напругой? – оттягивал решающий момент Александр.
- Сам ты под напругой. Смотри, столбы идут в никуда. В чисто поле. Ты видел там электростанцию?
Санька покрутил головой, но ничего нового и интересного не увидел. Линия пересекала несколько заброшенных полей и исчезала за дальним леском. Откуда она шла, тоже видно не было, но совершенно точно, что к деревне она не приближалась – родные крыши торчали совершенно с другой стороны. Столбы были старые, высохшие и какие-то обреченные.
- А чего их до нас никто не срезал? – не унимался верхолаз.
- Да потому что это наши столбы!!! Мы их первые нашли. Ты будешь рубить или нет? – уже не на шутку разозлился Федька.
- А-А-А иди оно всё конём!!! – заорал Санька, и со всей дури, шарахнул по ближайшему изолятору.
Затекшее тело нелепо выгнулось, он неуклюже взмахнул руками и, пытаясь поймать равновесие, ухватился за ближайший провод. На мгновение оба металлиста застыли, но ничего не произошло.
- Да пошло оно всё, в натуре, - разлепил Санька внезапно засохшие губы, но продолжить не успел: опорная нога выскользнула из раздолбанного монтажного когтя. Его начало разворачивать вокруг сухого деревянного столба и в этот момент с оглушительным хлопком блеснула ярко-белая вспышка.
- Ёшкина жизнь, мать твою!!! Саняяааа!!!– во весь голос заорал Федька, наблюдая как внезапно обмякшее тело, кувыркнувшись в воздухе, грохнулось на сухую мягкую землю бывшего картофельного поля. Он осторожно подошел к неестественно лежащему другу, и увидев дымящийся воротник рубашки, вдруг резко развернулся, и отчаянно вопя, побежал в сторону деревни.
Для Саньки же эти несколько мгновений длились намного дольше. Короткий, но мощный электрический разряд вызвал у него одновременный паралич сердца, дыхания и мозга, мгновенно переведя организм в состояние мнимой смерти, с почти полным отсутствием признаков жизни. В данный промежуток времени жизнь полностью не угасает, поскольку живые ткани отмирают не сразу и не сразу прекращается функционирование внутренних органов. Эти обстоятельства дали шанс на спасение. Первую помощь, под названием: «комплекс противошоковых мероприятий», успешно заменил резкий удар тела о мягкую землю. Санька судорожно вздохнул и открыл глаза. Небо сияло и искрилось, переливаясь всеми цветами радуги, напоминая какой-то непрозрачный разноцветный купол. Он с испуга зажмурился и вдруг явственно вспомнил, что только что, довольно таки долго, разговаривал со своей покойной супругой. Они сидели на скамейке, внутри какого-то заброшенного вокзала. Людмила не ругалась на него, как обычно, а спокойно и подробно расспрашивала об их дочери Аннушке. Санька что-то мямлил в ответ, кивал головой и икал. Вдруг подошла необычная, розовая электричка, облепленная как новогодняя ёлка мигающими разноцветными лампочками, и противно прогудела два раза. Супруга молча встала, и быстро пошла в сторону открывающихся с противным шипением дверей. Санька засеменил следом, пытаясь не опоздать, и уже взялся за поручень, когда Людмила вдруг развернулась и сильно толкнула его в грудь обеими руками:
- Сначала сделай то, что должен.
- А чего делать то? – попытался выяснить Санька, но, не удержав равновесие, начал падать спиной на асфальт, который вдруг провалился, пропуская его в пустоту.
- Придет время, поймешь, - услышал он вдогонку и вдруг ощутил под собой горячую, бугристую землю, давно не паханого колхозного поля.
- Ну и дела! Я что, помер, в натуре? - то ли прошептал, то ли подумал Санька, но глаза на всякий случай открывать не стал. Лежать было неудобно, но пошевелиться он тоже боялся, продолжая изображать мертвеца. Сколько прошло времени, даже примерно, оставалось глубокой тайной, как и то, что же всё-таки с ним произошло – память упорно отказывалась делиться информацией. Вскоре послышались взволнованные голоса. Не меняя позы, Лёха вновь приоткрыл глаза:
- Ни фига, меня долбануло! – пронеслось в гудящей голове. Мир изменился до неузнаваемости. От каждого растения, куда-то вверх, уходила еле заметная, дрожащая зеленая ниточка, исчезая на высоте нескольких метров. Санька скосил взгляд в сторону деревни, и заметил, что воздух на селением более густой и плотный, и тоже состоит из множества, почти прозрачных паутинок, только других цветов и оттенков. Издалека было трудно разобрать. Единственно, что было отчетливо видно, это переливающийся, вполне осязаемый луч, поднимающийся из центра села прямо в небо. Церковь – безошибочно понял Санька. Он попытался сосредоточиться на ощущениях, но ему помешала приближающаяся тревожно галдящая компания, заставляя вновь зажмуриться.
- Мы тут скворечник, ага , хотели повесить, - самозабвенно врал Федька, постоянно икая и сплевывая на землю, - А потом молния как даст!
- Да замолкни ты уже, скворечник! – рявкнула на него местная фельдшерица Семеновна, пытаясь прощупать у Саньки пульс, - Ага, живой, подлюка.
А Лёха уже окончательно пришел в себя, но в разговор вступить не торопился. Он с изумлением сквозь слегка приподнятые ресницы разглядывал совершенно незнакомый ему, но при этом понятный и жутко красивый окружающий пейзаж. Голова гудела, словно старый совковый пылесос «Ракета», который по децибелам не уступал звуку реальной ракеты. Только вместо мусора по мозговым шлангам и трубам неслась непонятная информация, которая мгновенно сортировалась и оседала на нужных полках практически девственного Лёхиного мозга.
- Красиво-то как!!! – пронеслась в мозгу незнакомая фраза.
- Почему же я раньше этого не видел??? Бухал наверно! – спросил и сам себе же ответил Лёха. Он как будто бы снял заляпанные жиром и грязью черно-белые очки, промыл глаза от сажи и копоти, и теперь созерцал мир в своей красоте, многообразии и взаимозависимости.
- Нити силы, - безошибочно обозначил он еле заметные мерцающие разными цветами тонюсенькие паутинки, соединяющие буквально все живые и неживые предметы. Он ещё слегка прищурился, напрягая зрение, и обвел глазами окружающее пространство.
- Сюрреализм какой-то, - сознание выдало очередное незнакомое слово.
Представшая перед глазами картина вообще не поддавалась описанию нормальными человеческими словами. Все предметы еле заметно мерцали и переливались множеством оттенков. Приглядевшись, Леха заметил одну особенность, всё, кроме людей, помаргивало своим, однородным цветом. Люди же излучали по два периодически вспыхивающих цвета.
- А, ясно! – пришло неожиданное понимание: вспышки, это сигналы с информацией, которую каждый предмет с периодичностью в доли секунды, выбрасывает в атмосферу, в том числе и люди. Только люди ещё и получают ответную информацию, фиксируя это мерцанием второго цвета.
Болезный наконец открыл глаза, сел на задницу и часто моргая, огляделся вокруг. Ничего не поменялось. Вокруг каждого из людей, воздух как будто сгущался и вибрировал, отдаленно напоминая утреннюю дымку, причем у всех разного цвета, а вверх уходили по две паутинки. Санька глянул на Семеновну и неожиданно выдал:
- Ты бы требуху проверила, чёта чернота какая-то там, помрешь ещё, - потом помотал головой и радостно вскочил, - Фу блин, прошли глюки. А то я уже думал, совсем кукушка испортилась.
Парень нервно прошелся вокруг опешившего народа и рванул в сторону деревни.
- Ну, всё, допился, белочку поймал, - покачала головой Семеновна.
- Ишо один прозрел, - прошептала бабка Зоя, тихонечко улыбнувшись беззубым ртом.
Глава 14. Бои местного значения…
Анютка с бабушкой совместно решили, что линейка, это не учебный процесс – можно и пропустить. Татьяна Михайловна, буквально вчера, у добрых людей, разжилась довольно неплохой фурнитурой и приличными нитками, а теперь сидела за швейной машинкой, и под колкие, но справедливые комментарии внучки, пыталась решить проблему со школьной формой. Самое простое – это юбка, которая пошилась довольно быстро и удачно. Довольная Анютка крутилась в обновке перед зеркалом и ждала к примерке следующие изделия.
- Ба, я красотка?
- Ещё какая, - полюбовалась та на внучку.
- Я уже на девочку становлюсь похожа. На настоящую.
- Вот это меня и пугает, - вздохнула женщина.
- Не бойся, ба, я умная.
- Все мы умные, пока …
- Что пока? – заинтересовалась внучка.
- Сама потом узнаешь, - проворчала Царица.
В это время послышался какой-то посторонний шум, топот ног, открылась входная дверь, и в комнату вошел запыхавшийся Санька. Окинув взглядом помещение, при этом немного задержавшись на Анютке, сказал, ни к кому не обращаясь:
- Людка тут сказала…, - и повернув голову к вытаращившей на него глаза Царице, спросил, - Ты не знаешь, что я должен сделать?
- Саня, ты чего? – аккуратно поинтересовалась женщина.
- Она на электричке приезжала, - снова завел непонятную для присутствующих песню Александр, - Я думал, ты знаешь. Про Аньку всё спрашивала.
- Саша! Кто спрашивал про Анютку?
Но тот лишь махнул рукой и двинул к выходу, потом неожиданно развернулся к тёще и сказал:
- Ты зуб то выдери, там корни сгнили уже, не вылечишь, - и через секунду исчез за захлопнувшейся с силой дверью.
Царица языком прикоснулась к мучившему её последнюю неделю зубу и задумчиво сказала:
- Бабка Зоя что ли проболталась? - вспоминая, что ни кому, кроме неё не говорила, и повернувшись к внучке сказала, - Анютка, сбегай-ка, закрой калитку на щеколду, а то у нас тут проходной двор.
Когда девочка вышла на улицу, у Царицы волосы начали приподниматься дыбом:
- Это какая Людка к нему на электричке приезжала? Да ещё про Анютку спрашивала? Допился говнюк? Надо обязательно завтра в церковь сходить, свечку поставить. Хоть и непутёвая была, но всё же дочь.
Шить почему-то сразу расхотелось, она улыбнулась вернувшейся внучке:
- Пойдем, красавица ты моя, поужинаем и спать. Устала я что-то. Завтра всё доделаем.
Промучившись всю ночь Настя, уснула только под утро, но поспать ей было не суждено. По стеклу кто-то колотил с такой силой, что как будто хотел его выбить. Она ладошками протерла глаза, подошла к окну и немного отодвинула шторку. На улице нетерпеливо подпрыгивал незнакомый мужик со свирепой рожей и что-то орал, разбрызгивая слюни по всему палисаднику. Напротив окон стоял старенький японский внедорожник. Настя пригляделась и заметила торчащую в окне салона маленькую башку Вовки Кротова, с которым она вчера провела воспитательную беседу.
- Господи! Его папаша на разборки что ли приехал? Этого ещё не хватало! - Настя бросилась быстро одеваться, чтобы, как можно скорее прекратить этот бесплатный цирк.
Вокруг потихоньку собирался любопытный народ, а из-за поворота показалась ещё одна машина, огромная и блестящая. Воскресенье обещало быть не скучным.
Павел вчера, не дождавшись звонка от Насти, вечером поехал в бильярдную, где встретил своих старых друзей из соседнего городка. Они приехали в областной центр, как сами и озвучили, хорошенько оттопыриться и пошевелить девочек. После бильярдной, уже изрядно подпитая компания дружно переместилась в ближайшую сауну, где уже под утро Павел спьяну брякнул, что неплохо было бы сгонять в Зорькино, навестить подругу, которая вчера по какой-то причине закаталась.
- Говно вопрос, - икнул бригадир Усольских отморозков, - Серго вон не бухает, гы-гы, лечится, прыгайте в Патруля, да слетайте, мы все равно здесь на сутки застряли.
- Я тоже поеду, - поднялся незнакомый Павлу, татуированный по всему телу парень, не хочу пить уже, проветриться надо.
Через два часа они уже поворачивали на Настину улицу и неожиданно уперлись в небольшую толпу зевак.
- А ну-ка притормози, - попросил Павел, - Это что ещё за сходняк?
В это время Настя открыла калитку и отступила под напором надвигающегося на нее агрессивного мужика.
- Ты чо, мышь навозная, если думаешь, что училка, так тебе всё можно?
Следом за ним в ограду зашел ещё один, незнакомый Насте парень, затем ещё один…
- Мамочки! Он с дружками что ли пришёл? – пятясь назад запаниковала девушка.
- Да я тебя падла! - растопырив пальцы, мужик протянул руку в сторону Настиного лица, - Сейчас…
Но закончить он не успел. Шедший сзади парень вдруг резко ускорился и … Хлоп! От удара в челюсть, голова Кротова резко дернулась в сторону, увлекая за собой всё остальное. Бумс! Упавшее кулем тело подняло вверх небольшое облачко пыли. Сзади на щеколду захлопнулась калитка. Настя удивленно крутила головой, пытаясь разобраться, что происходит, но увидев у ворот Павла, тут же успокоилась.
- Ты почему вчера не позвонила? – как ни в чём не бывало, спросил парень.
- По кочану! - вдруг разозлилась девушка.
В это время Кротов, мотая головой в разные стороны, придал туловищу вертикальное положение, сев на задницу. Павел взял Насту за локоть и повел в дом:
- Пошли, поговорим.
Сзади послышался хриплый, глумливый голос:
- Чо, братан, поскользнулся? Ну, так мы сейчас тебе поможем…
Настя захлопнула двери и раздражённо спросила:
- Что все это значит? – и смешно сморщив хорошенький носик продолжила, - Ты что, пьяный?
- Трезвый, пьяный, какая разница, мы же договаривались, что ты позвонишь?
- Ну не позвонила, и что? Умоталась я в школе, не до этого была.
- А вечером?
- А вечером, откуда я тебе позвоню? У меня телефона нет. И сотового тоже, да и связь тут не берет. И вообще, дикость какая-то! Твой Антон вообще адекватный?
- Какой Антон? – внезапно протрезвел Павел, а Настя испуганно прикрыла рот ладошкой, - Настя, солнышко, давай все заново. Для пацанов ты моя подружка, договорились? Так что там в школе?
- Она не пришла на линейку.
- Почему?
- Я думаю, что из-за формы.
- В смысле?
- У ней нет школьной формы. И не на что купить. Это моя вина, я обещала помочь, но закрутилась тут.
- ****ь! Поехали до неё.
- Поехали, я как её классный руководитель, имею право, и даже должна поинтересоваться, почему мой ученик пропустил линейку.
- Давай собирайся, я подожду.
- Иди на кухню, чайник поставь, я сейчас.
Через десять минут они вышли из дома, но в ограде никого не обнаружили. Настя покрутила головой, проверила все закуточки и они вышли на улицу. Парни стояли около своей машины, и тихонько посмеиваясь, о чем-то переговаривались. Обоих Кротовых не было видно, хотя их пустая машина стояла на прежнем месте.
- Пацаны, поехали, тут не далеко, я покажу, - прервал их беседу Павел.
- Как скажешь, шеф, - легко согласились они, и весь народ дружно погрузился в машину.
Настю не покидало ощущение чего-то неправильного.
- А где папа Вовы Кротова? – повернувшись, спросила она у сидевшего на заднем сиденье татуированного парня.
- Какого ещё Вовы? Не знаем никакого Вовы.
Тут же в багажнике автомобиля раздалось какое-то шуршание, сопение и прочее ненавязчивое привлечение внимания.
- Да сиди ты ровно! – рявкнул татуированный, наугад махнув рукой за спину.
Раздался смачный шлепок.
- Вы что, этого хомячка в багажник засунули? – догадался Павел.
- Ну да, он тут эта… набазарил на на пару соток, а потом проникся. Лесной бизнес, говорит у меня, крыша нужна. Помогите, пацаны! Вот мы и собрались его в лес… ну в смысле, делянку посмотреть.
- А ну стоять!!! – вдруг рявкнула девушка.
Машина стала колом, прямо посредине деревенской улицы.
- Так это, он сам попросил…
- Паша! Если сейчас это не прекратится! То…
- Я понял, - прервал он её , и обращаясь пацанам сказал, - Козлика за борт. Если кого-то это не устраивает, то обратно я доберусь сам.
- Да ладно, братан, в натуре, подожди пять минут, мы стрелу переколотим и можешь нами распоряжаться.
Через десять минут они уже подъезжали к дому Царицы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ: https://litnet.com/ru/darya-katina-u3005197 /БЕСПЛАТНО/
Шутки крови... Часть 1
© Copyright: Дарья Катина, 2022
Свидетельство о публикации №222091100467
Свидетельство о публикации №222091100467
Рецензии