Капитан Клещ или Золотое солнце. Глава 12

12. В ХИЖИНЕ ХОНЧО

Когда Мегеро со своими приятелями вернулся в Порто-Риберо, он рассчитался с Хончо и Бульеном, объяснив последнему, что основную сумму он оставляет для покупки судна. Однако обоим приятелям было ясно, что на эти деньги каравеллу не купишь, а фелуку они вернули Маркусу Кавалли, который считал, что он счастливо отделался, ловко выпутавшись из неприятной истории, ведь начальник таможенной стражи Рафаэль Бюркель, дополнительную информацию о котором можно получить в следующих главах нашей повести или в протоколах суда Святой Инквизиции города Порто-Риберо,   всё ещё находился на лечении. Тем не менее, его шпионы и стража получили словесные портреты разбойников, напавших на начальника стражи и почтенного купца Кавалли.

Потому Мегеро, которому, в отличие от Бульена, на месте не сиделось, попытался изменить внешность – сбрил бороду и франтовато подкрутил усы. Он купил камзол из буйволовой кожи, под который стал надевать кольчугу, новые сапоги и шляпу с фазаньим пером, чтобы отличаться от наёмных убийц. Пусть лучше его принимают за офицера в отпуске или отставке, ведь патента у него не было. На поясе он стал носить длинную шпагу, а наваху заменил офицерским кинжалом – дагой. В среде военных был распространён свой вариант искусства фехтования: «эспада и дага» – шпага и кинжал.

Хотя ему в голову приходила мысль обзавестись при случае патентом. Тогда можно было под видом рекрутов набрать команду подходящих головорезов. Ему ведь нужно было не пушечное мясо, а хваткие ребята, умеющие обращаться с рулём и парусом, также и с корабельными пушками. Впрочем, он никогда не останавливался на одном варианте достижения своей цели, в голове у него всегда был целый рой дельных мыслей, на пути реализации которых почему-то вставал закон. Клещ отличался не только завидной способностью задумывать авантюрные предприятия, но имел волчий нюх, чтобы распознать удобный случай и не упустить его.

Изменив внешность, он стал чаще появляться в порту, присматриваться к морякам, узнавать, какие суда приходят, куда и с каким грузом отправляются, а главное – к тем, кто набирает команду.

Питер Бульен, получив деньги, без лишних слов, ввиду незначительности их запаса, возжелал заглянуть в «Белую акулу». Но Мегеро пресёк эту попытку, произнеся красноречивую и доходчивую тираду, из которой какой-нибудь юнга мог основательно пополнить запас богохульств и самой площадной брани, употребляемой в кабацком угаре или в ярости рукопашного боя.  Смысл дружеского пожелания Бульену, сводился к тому, что если там его схватит стража, то виновата в этом будет не такая примета, как отсутствие левой клешни, а полное отсутствие мозгов в его дубовой башке, которую с успехом могла бы заменить тыква.

 Старый лоцман, поддержал Клеща, заметив, что кровью и потом заработанные монеты в «Белой акуле» стремительно убывают, и уговорил Дуболома ошвартоваться вновь в его хижине, будет дешевле. На что Пит Буль, который чем больше принимал на грудь, тем меньше брал в голову, согласился с явной неохотой, ему нравились бледные девки, которые всегда дежурили в таверне, с грустью глядя зелёными глазами, как моряки сорят деньгами, пока им не предоставляли возможность помочь в этом, тогда веселье охватывало и их.

Вечером, подходя к хижине, Мегеро услышал, как гудит знакомый бас – Бульен старательно выводил куплеты:

На абордаж! На абордаж! Как молния топор.
Вцепились крючья в такелаж, и рвёт картечь в упор.
От залпа накренилась ночь, и навзничь тишина,
Как пыль сметая звёзды прочь, скатилась в зыбь луна!

Дядюшка Хончо на очаге готовил баранину, Дуб валялся на лежанке и горланил разные песни на один мотив, вспоминая по куплету из каждой:

Шум битвы тревогой азартной звенит головах
Нас золото манит в дорогу, и в душах восторг, а не страх!
В поход не за славой собрались полсотни ребят
Нас золото манит, и шхуна в кровавый уходит закат!

Мегеро бросил шляпу на лежанку, снял плащ и кожаный камзол:

– Слушай, друг мой Педро! – обратился он к своему пьяному товарищу. – Сколько бы я ни вынюхивал новости в этом чёртовом порту, но всё больше убеждаюсь, что на свете по-прежнему остаются три старых и проверенных способа стать обладателями корабля: первый – купить судно и набрать команду, второй – набрать команду и захватить судно, и третий – наняться на судно, завербовать сообщников и захватить корабль. Для деловых людей годится только третий, потому что денег не так много, как хотелось бы, и они почему-то деваются, чёрт знает куда! Я, конечно, к этому привык, что они всегда уходят, потому часто им говорю: «До свидания, мои золотые!», но никогда: «Прощайте, я вас больше не увижу!». Но, дьявол меня побери, никогда ещё они не были так нужны, как в этой проклятой Европе!

– Хе-хе, это точно, – подтвердил хозяин хижины, – здесь они тают в любое время года!

Питер Бульен, не способный решить ни одной проблемы, но готовый пережить их все, сел на лежанке и, тараща глаза, слушал Клеща, пытаясь понять непостижимый для него ход мыслей последнего, и опять упустил хороший повод промолчать:
– Захватить фелуку мошенника Маркуса! – родил он идею, нашаривая ногами свои тяжёлые башмаки.

– Я знаю заранее, Дуб, всё что ты скажешь! Поэтому и не спрашиваю тебя. «Одна голова – хорошо, а две – лучше», это не про нас. Эту дурацкую поговорку придумали прохиндеи – продавцы шляп. Но и тут они оказались неправы.  Ты даже шляпу не купил!  Поэтому просто слушай. Нам придётся наниматься на корабль. На первый же корабль, который будет набирать команду. Главное, чтобы он нам подходил, и мы с тобой подошли капитану. Поэтому приведи одежду в порядок. Тебя экзаменовать не будут, как управляешься со штурвалом и мушкетом. Просто посмотрят на твою рожу и…, – Мегеро махнул рукой и выругался.

– Мясо готово! – сказал хозяин хижины, вытирая руки о штаны. Дядюшка Хончо прервал разговор своих постояльцев, пригласив их к трапезе.

– Слышал я от своих старых знакомцев, – продолжал он за ужином, – что сам дон Алонсо Контрерас собирается в морской поход. И будет у него не один корабль. Он всегда отправляется на дело в составе эскадры не менее трёх, а то и пяти судов.

– Где же будет формироваться его флотилия? – заинтересовался Клещ, разрывая бараньи рёбра.
– Этого я не знаю, надо будет ещё кое-кого расспросить. Подготовка такого рейса потребует изрядного количества продовольствия и прочих запасов, так что узнать можно. Всё равно в нашей гавани будет что-нибудь известно. Однако в его команду попасть не так просто!

Мегеро бросил обглоданную кость на стол, вытер усы рукавом рубашки и чертыхнулся:
– Тысяча чертей, Питер! Нам действительно не обойтись без бумаг. Надо добыть хоть какую-то паршивую рекомендацию…

Бульен молчал, ибо рот его был занят, и бумагами он не интересовался, сейчас его интересовала баранья нога. Клещ вскочил и стал расхаживать из угла в угол. В груди его горел огонь, который жёг его душу изнутри и не давал покоя. А дядюшка Хончо взял уголёк, раскурил свою трубочку и довольно запыхтел ею.