Людоед роман часть 3-я гл. 63

Людоед
(роман)
часть 3-я

Вакханалия
или
Гамбит без права на ничью


63

-- Удачи тебе, полковник! – пожилой, но ещё крепкий сокамерник пожал Мирзоеву руку и похлопал по плечу.
-- Бывший, бывший полковник. – отчего-то взволнованно отозвался тот.
-- Бывших полковников не бывает. – гордо вскинул голову арестант.
Когда Мирзоева заказали на этап, вся камера неожиданно оживилась. Будучи до сих пор равнодушными, арестанты принялись радушно собирать этапного в дорогу. Очень быстро баул потяжелел, переполнился продуктами и всем подряд – тем, что обязательно должно было пригодиться при переезде из одной тюрьмы в другую.
Как ни странно, бывшие менты ловко сварганили чифирок – неотъемлемый атрибут скоромного быта обычных зэков. Каждый сказал что-то от души. От крепкого варева и благих пожеланий нервы заиграли лёгким возбуждением. Каким бы не был эмоциональный климат в тюремной камере, расставание всегда сопровождалось переживаниями за ближайшее будущее, вперемешку с тёплыми воспоминаниями их совместного прошлого.
Что мент, что вор – тюрьма на всех одна. Кого-то греет, кого-то ломает в своём горниле. Но церемония приветствия и прощания распространяется на каждого без исключения.
Надзиратель по привычке слишком громко захлопнул дверь камеры, невнятно сверил личность арестованного с данными в учётной карточке и велел «проходить».
В отличие от заезда в тюрьму, на этап арестант двигался уже твёрдой и уверенной походкой, с тоской воспринимая, ставшие «своими», звуки арестного дома.
Пропетляв по продолам с тяжёлыми баулами в руках, вспотевший от напряжения и повышенной для арестованного организма нагрузки, Мирзоев оказался на сборке в полном одиночестве.
Сборка – пустая камера без нар, в которой собирают арестованных для транспортировки в суд, ИВС и этапов. Это же помещение принимает их по возвращению перед разводам по камерам. Но если при поездке в суд зэков набивается в сборку, как сельди в бочке, то перед этапированием там можно оказаться в скромной компании из двух-трёх человек, а то и вовсе одному. Наверняка, тот, кто занимался планированием тюремного здания и системы в целом, вряд ли задумывался о магической ауре уединения перед этапом.
Сполоснув лицо в грязном умывальнике, Мирзоев растянулся на маленькой металлической скамеечке и закурил. Кости блаженно хрустнули, обрадовавшись любимому всеми арестантами положению «лёжа».
Первая сигарета быстро растаяла вслед за табачным дымом. Вторая оказалась в самый раз.
В тюрьме очень быстро учишься ловить моменты редкого удовольствия.
В сознании вспыли слова Волкова: «Что имеем, тем и сыты!».
Мирзоев отчего-то усмехнулся, выстрелил щелчком окурок и промурлыкал арестантский напев:
-- И сизый полетел по лагерям!