В созвездии Медузы, часть 3 гл. 5

Глава пятая

Чёртовня


Они шагали гуськом по узкой тропе. Впереди – Белиберда, за ним Клеопатра, потом Горелик. Замыкала шествие Белла. Вокруг простиралась унылая безлюдная местность. Чахлые кустики перемежались с корявыми деревцами, под ногами чавкала грязь, дул сырой ветерок, пробирающий до костей; луна то скрывалась, то вновь выглядывала из-за туч; с потемневших небес сыпала противная колючая изморозь. Воздух был пропитан гнилостными испарениями; тут и там вспыхивали загадочные красные огоньки.

– Не вешать нос, Гардемарины! – командовала Клеопатра. – Ать-два! Ать-два! Правое плечо – налево! Хвост – подтянуть! Белиберда – шире шаг!

Через километр или два, перед ними возникла речушка с черной, как смола, водой.

– А ну-ка, приготовили паром! – распорядилась Клеопатра.

Белиберда и Белла двинулись к берегу, и стали спускать на воду челнок. Мамка рявкнула на вновь прибывшего:

– А ты шо стоишь, как хрен в огороде? Ну-ка, помогать! Живо!

Горелик присоединился к бесам, вскоре они уселись в челнок и переправились на другой берег реки, поросший редким ивняком. 

По пути им попалась какая-то хижина, вросшая в землю. Двери её были распахнуты настежь, в окнах горел мутный жёлтый свет. За окнами мелькали какие-то тени и истерично голосила баба.

– Убью, сука! – гремел мужской пьяный голос.

Тень метнулась к двери. Голая баба, с плоской как фанера фигурой, пулей выскочила на дорогу, за ней, с топором в руке, гнался хромоногий лысый мужик, в длинных, по колено трусах.

Баба, стремглав перебежав дорогу, кинулась в кусты. Мужик, тяжело дыша, ринулся за нею.

– Вступаем в очаг цивилизации! – бодро объявила Клеопатра. – Ну-ка, грянули строевую песню! Белиберда – запевай!

Белиберда затянул:



А на фига, а на фига,

Заехал к черту на рога,

В край далекий и голимый

Голубок ты наш родимый?



– Белуха! Не слышу твоего бравого голоса!

Белуха подхватила:



Ну, да это не беда!

Наш лихой Белиберда,

С Клеопатрою своей

Стоят тысячи чертей!



– Веселей! И побольше энтузиазму в голосе!

Бесы запели слаженными голосами:



Станешь с нами ты дружить –

И не будешь ты тужить!

Средь болотных мшистых кочек,

До едрени-фени точек!



В дымных норах загуляем,

Глюков дьявольских поймаем!

А на утро похмелимся,

И по новой забуримся!



– Так! А теперь взяли фа-диез-бемоль! Опаньки!

Бесы взяли фа-диез-бемоль:



А на хрена, а на хрена,

Ты напился допьяна?

К ведьме старой приставал,

Юбку сдуру задирал?



На болоте под луной

Плясал с черною козой,

А потом к ней приставал,

Ах, какой же ты нахал!



– Выше ногу, тверже шаг! Носочек, носочек тянуть! Белиберда, подобрал живот! Вступаем в райцентр! Ну-ка, заделали концовочку!



Ах, не ругай меня, мамуся!

Завтра снова я нажруся!

Под оранжевой луной,

Загуляю я с козой!



– Ать, два! Ать, два!



Перед бравыми чертеняками открылась центральная площадь поселка, большую часть которой занимала лужа. С правой руки возвышались мрачные руины здания в два этажа, с наполовину снесенной крышей. Из-за закопченной печной трубы, торчавшей прямо из наката, выглянула луна, осветила силуэты двух борцов, стоявших по щиколотку в вонючей жиже. Оба были смертельно пьяны и лишь чудом удерживались на ногах. Они вяло толкали друг друга руками. По краям лужи стояли болельщики.

– Физкульт-привет! – воскликнула Клеопатра, вскидывая руку.

– Здоровенькі були, – откликнулся какой-то бес с багровым прыщеватым лицом. – Шо, новобранца ведешь?

– Ну.

– И к кому же?

– К Глисте.

– Ну, ну, – загадочно вымолвил прыщеватый.

– А это – наш Дворец Культуры, – пояснила Горелику мамка, указывая на руины. – Тут, на свежем воздухе, проводятся спортивные состязания по классической борьбе.

В руинах Дворца Культуры, за темными провалами окон, двигались какие-то огоньки. Тренькнула балалайка, послышись пьяные голоса.

– Молодежь кучкуется, – сказала Клеопатра. – Повышает свой культурно-идеологический уровень.

Она крикнула борцам:

– Ну, и шо вы там топчетесь, бляха-муха? Толян, активней шевели маслами! Хватай его за шею и проводи бросок через бедро!

Прыщеватый дал наставление другому борцу:

– Колян! А ты тоже не будь дураком – ныряй ему под руку! А потом кидай через себя!

Толян расставил руки клещами. Грузно ступая по луже, он двинулся на соперника. Колян начал медленно, очень медленно приседать, раскинув руки для равновесия. Но не удержался и плюхнулся на спину. Ноги в рваных кедах взмыли вверх. Раздался взрыв хохота. Клеопатра прокомментировала:

– Хотел сесть на горшок – да промахнулся.

Толян, вместо головы, поймал пустоту, и повалился на Коляна. Борцы барахтались в грязи, как свиньи, пытаясь встать на ноги. Зрители засвистели, заулюлюкали.

– Ничья! – объявил прыщеватый арбитр.

– А ни фига! – заспорила Клеопатра. – Толян одержал чистую победу! Он уложил Коляна на обе лопатки! Чёрный пояс его!

Из грязного провала окна раздалась многоэтажная матерная брань. Послышался звон битого стекла, снова тренькнула балалайка. Клеопатра крикнула:

– Ну, шо? Кто еще желает сразиться с чемпионом? Нет больше смельчаков? Тогда на ринг выходит гроза всех бойцов долины Зла – непобедимый воин Горелый! Делайте ставки, господа!

– Ну вот, настал твой звездный час! – гнусно ухмыльнулся Белиберда, толкая новобранца локтем в бок. – Заделай его, Горелый!

– Да, потешь мамку, сынок, – сказала Клеопатра. – Покажи этому уроду, какой ты есть добрый молодец Алёша Попович! Одержишь победу – и поведу тебя к сладким девочкам с мохнатыми хвостами. А нет…

Белиберда гадко ухмыльнулся:

– Утопим в болоте.

Продолжение часть 3 гл. 6 Бой в луже http://proza.ru/2022/09/12/540