200 дней

                200 дней.

                Дождались почти что юбилея: двести дней с начала специальной военной операции. «Всё идёт по плану», - как пела в своё время группа «Гражданская оборона». Россия планово перебрасывает свои войска из Харьковской области в Донецкую, чтобы усилить напор на ВСУ и скорее взять полностью под контроль всю территорию Донецкой народной республики. Во всяком случае, именно об этом говорит наше Министерство обороны устами своего главного акына – генерал-лейтенанта Игоря Конашенкова, который, на мой взгляд, достоин досрочного присвоения очередного воинского звания «генерал-полковник».
                Правда, при этом оставлены города Купянск и Изюм (или не оставлены полностью, если верить, опять-таки, заявлениям пресс-службы этого уважаемого ведомства?). Бог бы с ними, если бы эти не самые крупные города не были важными центрами логистики, или, по-старому, материально-технического обеспечения наших войск. А без снабжения боеприпасами, ГСМ и продовольствием даже самые мотивированные воины долго не продержатся.
                Вроде бы несколько лучше ситуация на Юге, но опять-таки ВСУ медленно и методично уничтожают наши склады и скопления войск и техники, отрезая при этом пути снабжения и эвакуации.
                Сегодня 11 сентября 2022 года, дата, на которую ещё недавно ожидали проведение референдумов о дальнейшей судьбе (разумеется, о воссоединении с Россией) Донецкой и Луганской народных республик, Харьковской, Херсонской, Запорожской и даже отдельных районов Николаевской области, но в сложившихся условиях они отложены то ли до конца сентября, то ли до 4 ноября, то ли до окончания специальной военной операции. Тут уж не позавидуешь Андрею Анатольевичу Турчаку, который, будучи первым заместителем председателя Совета Федерации и секретарём Генерального совета партии «Единая Россия» вынужден переобуваться в воздухе по поводу дат голосования, что не слишком солидно смотрится для столь серьёзного федерального политика.
                Так что же всё же произошло? ВСУ перешли в плановое наступление и перенесли направление главного удара с Юга на Харьковщину?
                Пока что я продолжаю придерживаться точки зрения, что вначале предполагалась достаточно интенсивная разведка боем со стороны ВСУ наших позиций с целью вскрытия наших позиций и отвлечения с южного направления переброски резервов, которые предполагалось просто измотать необходимостью постоянного перемещения с места на место.
                Но вышло то, что вышло: оборона оказалась слишком слабой, мобилизованные резервисты из Луганской народной республики не были мотивированы гибнуть на чужой для них территории (да и отношение что к России, что к собственным луганским властям там вряд ли доброжелательное после тех методов мобилизации, которые применялись в этих народных республиках), а подразделения Росгвардии, находившиеся во втором эшелоне и в большей степени занимавшиеся контролем за занятыми территориями и борьбой с диверсионно-разведывательными группами противника, не представляли из себя достаточно мощные общевойсковые подразделения. Части оперативного назначения бывших Внутренних Войск МВД России, бывшие практически лёгкой пехотой со всем набором необходимого вооружения, были практически ликвидированы в процессе преобразования их в новый орган федеральной исполнительной власти, а СОБР и ОМОН предназначены для борьбы с преступностью и массовыми выступлениями своего населения, а не ведения интенсивных общевойсковых боевых действий. Бойцы Росгвардии выполнили свой долг до конца, но требовать от монтёра сцены умения танцевать в кордебалете чрезмерно
оптимистично.
                Почему это произошло и были ли переброшены части Вооружённых Сил России из-под Балаклеи и Купянска для участия в международных учениях «Восток-2022», пусть разбираются компетентные органы. Рискну предположить, что ни измены, ни корысти в этих событиях со стороны военного командования не было, а была вечная наша беда – боязнь своего прямого руководства больше, чем гибели на фронте, и поэтому страх высказать свои сомнения в целесообразности указаний политического руководства явно перевешивает личное мужество этих замечательных военачальников.
                А политическое руководство было уверено, что «на полшишечки» всё же удастся довести специальную военную операцию до победного завершения, тем более, где расположена эта точка на карте, никто, кроме него, спустя 200 дней после начала операции не знает: то ли на границе народных республик Донбасса, то ли на границе с Молдовой или с Румынией, то ли в Киеве, то ли в Варшаве, то ли в Берлине, то ли в Лондоне, то ли в Вашингтоне.
                Поэтому трудно не согласиться с Игорем Ивановичем Стрелковым, что происходящее напоминает не самое успешное для российской армии сражение под Мукденом в годы Русско-Японской войны, а станет ли оно прологом к «Каннам» или к «Берлину 1945 года», зависит не только от Вооружённых Сил, Росгвардии, ФСБ России и СВР России, Народных милиций ДНР и ЛНР и даже «официально не существующих» частных военных компаний. Оно в большей степени зависит от умения этого политического руководства стратегически мыслить, формировать ясные и выполнимые планы, контролировать их исполнение и обеспечивать их выполнение необходимыми ресурсами. А если оно с этим не справляется, судьба его может оказаться не слишком радостной. Я отнюдь не революционер, но в российской истории главными революционерами были не большевики с эсерами, а чаще члены императорской фамилии и правительство, или Генеральный секретарь ЦК КПСС, как в случае с недавно ушедшим от нас Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. Поэтому и винить за провалы руководство должно в первую очередь себя, а не исполнителей, которых подбирают как верных, а требуют с них, как с умных. Но признавать ошибки и провалы – не «царское дело», и впереди нас ждёт интереснейший спектакль по поиску и назначению виновных.
                Впрочем, вернёмся к ситуации на фронтах. Надо отдать должное украинскому военному командованию и лично Валерию Фёдоровичу Залужному, сумевшему использовать сложившуюся ситуацию на все 150 процентов. Он добился не только освобождения достаточно значимой территории, но и значительной дезорганизации управления нашими силами. И сейчас нашему военному руководству необходимы титанические усилия для восстановления управляемости, определения новых рубежей для обороны и целей для наступления, а также изменения тактики ведения боёв.
                Для этого нужно чёткое представление о желаемых результатах специальной военной операции (зависит исключительно от политического руководства), пополнение войск резервами (принятие принципиального решения частичной или полной мобилизации зависит исключительно от политического руководства), изменение способов ведения боевых действий (применение неконвенциональных видов вооружения, нанесение ракетно-бомбовых ударов по центрам принятия решений и наиболее важным объектам не только военной, но и гражданской инфраструктуры, ковровые бомбардировки крупных населённых пунктов с использованием стратегической авиации, активные противодиверсионные и контрпартизанские действия, сопряжённые с массовым нарушением признанных и закреплённых в международных соглашениях законов, правил и принципов ведения войны и прав человека на контролируемых территориях), и это также зависит исключительно от политического руководства, которое в этом случае рискует нарваться на крайне жёсткие ответные действия в свой адрес со стороны мирового сообщества.
                Надо понимать, что в этом случае вполне реально вступление в войну всего блока НАТО и ответное применение неконвенциональных средств ведения войны против России. Поэтому, совершив одну ошибку, начав эту специальную военную операцию, вряд ли стоит совершать другую, совершив политическое самоубийство, и собственное, и руководимой страны. Разумеется, я не рассчитываю на то, что эти слова будут доведены до сведения нашего политического руководства, но свой моральный долг, написав их, я исполнил.
                Я не знаю, как будут развиваться события в ближайшие дни и сумеет ли наше руководство найти вменяемое решение создавшихся проблем. Если сумеет, но будет пытаться и дальше добиваться своих заявленных на первоначальном этапе целей – произойдёт затягивание специальной военной операции как минимум на несколько месяцев, а то и лет, и придётся идти вначале на ограниченную, а затем и полную мобилизацию, возвращение к плановой экономике, падение уровня жизни населения. Если наше руководство решится на политическое решение данной ситуации, придётся возвращаться как минимум к отводу войск на границы республик Донбасса по состоянию на 23 февраля 2022 года и согласие на отложенный статус как этих республик, так и Крыма, с дальнейшим проведением референдумов об их дальнейшей судьбе под международным контролем. Решит оставить всё как есть, в надежде на то, что холодная зима сметёт правительства недружественных к России стран (вон какие синхронные выступления проходят в Кёльне и в Праге) и произойдёт развал Европейского содружества и НАТО, а в США начнётся новая гражданская война – надежды имеют свойство не только сбываться, но чаще происходит нечто обратное, и что тогда? Разрыв между Зеленским и Залужным? Разумеется, у подобного варианта хватает «доброжелателей» и на Украине, но в условиях успешного наступления ВСУ он вряд ли осуществим. Я не вижу не то что хороших, а даже мало мальски удовлетворительных вариантов решения этих проблем, но где я, и где наше политическое руководство, на которое работают лучшие аналитики, куча организаций с названием "стратегические", дипломаты и учёные.
                Сумеют ли в результате перегруппировки российские Вооружённые Силы организовать «ловушку» для ВСУ, увидим в самое ближайшее время. Ведь о такой возможности заявил Апти Алаудинов, которого многие считают весьма информированным человеком и великолепным стратегом (пусть он и генерал-майор полиции, а не войсковик). Пока что запасаемся попкорном в ожидании новых зрелищ, главное, не поперхнуться перед телевизором.
                Ясно одно, осень преподнесёт нам ещё много сюрпризов, «воронка событий» и не думает закрываться, и ожидать можно самых неожиданных поворотов в сюжете проводимой специальной военной операции, которую никак не решатся назвать войной, и цели которой до сих пор покрыты мраком.