Завет Акима. Глава 4

В соавторстве с Валерией Демьянковой


Аким Петрович по телефону не услышал признание Оли, а потому удивился, что Ильич ни с того ни с сего бросил трубку. В отличие от внучки, выход деда не задался – мало кому на площади, особенно в будний день были нужны его аккорды. Да и баян скрипел, и даже с нотной тетрадью, как оказалось, музыкант-самоучка заходил не туда. Заработав меньше 100 рублей, старик в состоянии, близком к полному изнеможению, вернулся к своему дому.

После работы Оля, как и Аким, чувствовала невероятную усталость. Несмотря на это, она не спешила идти домой и ещё полчаса гуляла по одному из пляжей Севастополя.

Морской воздух и красивые виды так и склоняли девушку к размышлениям. "Глупая работа, глупая ситуация, всё уже невыносимо... Но как же тут свободно живётся. Никто не капает тебе на мозги, не принуждает жить по своим правилам. Дед, конечно, ворчун, но спасибо, хоть за дверь не выставил.

И Севастополь неплохой, жаль, из-за грёбаной работы так нигде и не побывала. Может, у деда поспрашивать, где здесь есть какие-то прикольные места?

Гулять бы, в клубах тусоваться, я ведь такая молодая! Но нет, свалился на голову "подарок". Надо взять в больнице талон, хоть срок узнать. Аборт ещё, думаю, сделать не поздно..."

В итоге Оля приняла решение и записалась на обследование в одну из больниц Севастополя. Она не хотела лишний раз пересекаться с Иваном Ильичом и чувствовала к нему какую-то неприязнь, хоть именно его деньги она впоследствии и тратила.

Только подошёл к концу анамнез, как девушке назначили ультразвуковое исследование. Она с нетерпением ожидала результаты и думала, что ей делать.

«Возможно, ребёнок – это не так уж и плохо? Если у меня родится девочка, я назову её Лилей. Она будет нежной и прекрасной, как цветок! А может, лучше Викторией? На форумах писали, что имя переводится как «победительница». Но как же назвать мальчика: Саша, Серёжка… Нет, надо что-то пооригинальней придумать.»

Размышления Оли прервала доктор. Она поправила свои очки и внимательно посмотрела на пациентку, после чего спросила:

 – И сколько вы тестов делали?

 – Один, он показал 2 полоски. А что-то не так?

 – Ну тут уж смотря, на что вы рассчитываете, девушка. Тесты на ранних сроках в индивидуальных случаях могут ошибаться. Так как вы не предоставили свою медицинскую карту, ничего точного о причинах говорить не буду, но в одном я уверена – вы не беременны.

 – Как это – не беременна…  – девушка впала в ступор и так и не поняла, испытывает она радость или отчаяние. Все прежние мысли спутались в один клубок, поэтому всё, что смогла сделать Ольга – поблагодарить доктора и уйти из больницы.

По пути домой девушка долго думала о ситуации. Конечно, если бы тест не показал 2 полоски, жизнь сложилась бы совсем иначе, но сейчас это казалось Оле совершенно неважным. В приоритете у неё стояли решения будущего, которые, в отличие от прошлого, ещё можно было изменить. Остаться у дедушки, умолять отца вернуться домой или и вовсе снять квартиру подальше от родственников – пока в голове крутились лишь эти 3 варианта.

Но когда девушка вернулась домой, она увидела то, что кардинально изменило её мысли. Старик лежал ничком на полу в кухне, рядом с ним валялись баян и какой-то листок. Это была последняя воля – уже на грани сердечного приступа Аким сходил к нотариусу и завещал свою квартиру внучке.

Ольга пыталась его поднять, вызвала скорую, но всё было бесполезно. Аким Петрович умер, так и не повидавшись со своим другом. Так и не узнав о его домогательствах. Не узнав о том, что никакой беременности не было. Аким умер, не увидев на прощание своего сына – не очень-то хорошего, скажем честно, человека. Который отца за 10 лет ни разу не проведал, который выгнал из дома родную дочь.

Похороны прошли на третьи сутки после смерти. Людей было много, даже слишком; наверное, Акиму бы это показалось лицемерием, ведь при жизни он был практически одинок.

От начала и до конца мероприятие было оплачено сыном Акима. Он ощущал глубокое чувство вины и наверняка хотел откупиться от отца пышными похоронами. Но какое значение они имели для уже мертвого человека?

Громче всех плакала Оля. За те дни, которые она провела с дедушкой, они успели сродниться. Сейчас девушке казалось, что она была с ним недостаточно внимательной и заботливой, воспринимала многие его фразы в штыки. Больше всего Ольга жалела о том, что не отговорила его от подработки. Она ведь знала, что он нездоров, знала!

Через несколько дней девушка переехала в Севастополь. Она понимала, что больше не хочет знать человека, который выгнал её из дома. Который хотел в ней видеть идеальную дочь, но сам, как считала Оля, был далёк от идеала.

Несмотря на тяжёлое душевное состояние, девушка не спешила брать отгул. Лишь дома она давала волю собственным мыслям и чувствам. Оля шёпотом извинялась перед покойным дедушкой, рассказывала о своих первоначальных намерениях и о том, как она о них жалеет. Когда девушка решила, что полностью раскаялась и почувствовала облегчение, она в завершение сказала: "Дедушка, спасибо за то, что научил меня любви к жизни даже в самых сложных ситуациях, за то, что научил меня гордости и свободе. Спасибо."

Донецк, Свердловск. Август 2022 года