Глава 1
Она стояла в стайке одноклассниц, что-то весело рассказывая подружкам и смешно жестикулируя, подол ее короткого платья поднимался от ветра, приоткрывая длинные, по-детски худенькие ножки. Девчонки смеялись, не обращая внимания на стоявших неподалеку старшеклассников. Саша учился в десятом классе – нескладный, худой паренек, но уже широкие плечи, большие руки, высокий рост и совсем не детские черты лица говорили о том, что в будущем из него получится крупный, красивый мужчина. Темно-русые длинные волосы до плеч по последней моде непослушно торчали, нависая челкой на крупный лоб, карие глаза с пушистыми ресницами смотрели по-взрослому, мальчишеский пушок под носом и на подбородке только и выдавал юный возраст. Было в его облике и что-то грубоватое, то ли колкий взгляд, то ли мощь фигуры, несоответствующая возрасту.
Саня, друг юноши, был его прямой противоположностью – небольшого роста, коренастый, как крепенький дубок. Вьющиеся мелкими кольцами волосы окаймляли его совсем еще детское очаровательное личико. Черные как бусинки глаза, полные губы и ямочки на щеках - словно образ ребенка с обложки журнала для мам. Рыжую дворнягу, вечно бегающую за ребятами, тоже звали Сашкой. Так они и дружили втроем, два парня десятиклассника и верный пес Сашка.
Взгляд Саши с интересом остановился на этой высокой худенькой девочке, что-то оживленно обсуждающей с подругами.
- Кто это там так смеется?
- Да салаги какие-то, - с усмешкой ответил Сашка маленький.
- Слушай Саня, а кто эта девчонка с длинной косой в коротком платье? Ты ее знаешь? Угарная такая, все руками машет. Как ее зовут?
- Наташка Смирнова, а ты что, ее не узнал? Помнишь, мы ее в прошлом году в комсомол принимали, она еще первая влетела, все оттараторила, такая, с придурью, спорить еще взялась с нами. А тебе она что, зачем спрашиваешь? – недоуменно спросил Саня.
- Ты знаешь, Саня, что-то в ней есть, красивая она стала, веселая такая. Я все смотрю на нее и не пойму, что в ней такого, чего у других нет. Мне кажется, из нее красивая девушка вырастет, - рассуждал вслух Саша.
- Да брось ты на этих малолеток смотреть, вон Любка по тебе сохнет, тебе ли на салаг смотреть, в классе девок как грязи, только свистни. У тебя рост.
- Сашка, ты достал, при чем здесь рост. Мал золотник да дорог. А девчонка эта, не простая это девчонка…., - потянул Александр, друг схватил его за рукав и увлек в класс.
- Пойдем, звонок скоро. А ты алгебру сделал?
- Да, возьми тетрадь в сумке.
Друзья быстро вбежали в класс, Алексей Иванович, учитель математики, шел следом. Учебный день пролетел быстро, друзья больше не говорили о веселой девчонке, Саше хотелось рассказать Сане о своих планах на нее, но, видя его настроение и отношение к этому вопросу, он решил промолчать, а сам на каждой перемене высматривал Наташу, но безрезультатно. После уроков они заспешили домой, нужно было еще переодеться и вернуться вечером на секцию баскетбола. От школы до дома было недалеко, минут десять ходьбы. Друзья жили по соседству, Саня с родителями и младшей сестренкой в небольшом деревенском доме, семья у них была простая, мать, Евдокия Ивановна, работала поваром в рабочей столовой, отец, Георгий Михайлович – скотником в совхозе. Глава семьи частенько попивал, становясь буйным, ругался с супругой, соседями, доказывая свою правду, иногда доходило и до кулаков, супруга, не выдержав, прикладывала его, чем попадется под руку, он затихал и становился шёлковым. Через некоторое время все повторялось, жена, как могла, боролась с пороком мужа, кодировала его, лечила, водила по врачам, но чаще всего безрезультатно, пропившись, Георгий Михайлович виновато принимался за домашние дела, и так как запой часто длился дольше работы, в доме и на дворе был вечный ремонт. Их младшая дочь Люда училась в шестом классе, хорошенькая, умная девочка, нежно любящая брата, она все время просилась с ним то гулять, а то на тренировку, Саня нервничал, но брал сестру с собой.
Саша жил неподалеку от друга в двухэтажном доме, его семья занимала трехкомнатную квартиру. Отец, Григорий Петрович, был уважаемым человеком, он работал на заводе начальником смены, каждый день рано утром уезжал в город на работу, возвращался поздно вечером. Воспитанием детей и хозяйством занималась мама Саши, деловая, сильная характером Лидия Савельевна. Она работала уже много лет на выборной должности: председателем сельского совета и слыла в деревне строгой и очень деловой женщиной. Старшая сестра Саши, Надежда, давно окончила школу, вышла замуж и уехала с мужем в город. Младший брат Андрейка, так звали его дома, учился в четвертом классе, избалованный мальчишка, обожаемый матерью. Семья была крепкая, держалось большое хозяйство: корова, телка, бык, козы, свиньи, куры, утки – все это требовало постоянного ухода. На сыновьях лежала обязанность кормить и поить животных в обед, когда родители на работе. Мать не позволяла братьям расслабляться и все время контролировала выполнение работы, особенно доставалась Александру, лень Андрея списывалась на возраст, и ответственность за выполнение работ лежала на старшем сыне. Характер у матери был строгий, властный, и сыновья слушались мать и даже иногда побаивались, хотя Андрюшка позволял себе капризы, и мать частенько его прощала.
Прибежав из школы, друзья занялись каждый своим делом. Они договорились встретиться в половине шестого вечера, нужно было еще приготовить уроки и выполнить обязанности по дому. Сашка, переодевшись и на ходу сунув пирожок с капустой в рот, побежал на скотный двор кормить скотину, потом сел за уроки, открыв книгу, пытался вникнуть в материал, но мечты унесли его далеко в будущее. Он мечтал о Наташе, представляя ее взрослой девушкой рядом с ним, а сейчас он хотел как-то поближе познакомиться с ней. Она училась в восьмом классе, но подойти просто так и заговорить с ней ему почему-то было неловко. Александр сидел за письменным столом, беспорядочно перелистывая учебник химии и представляя, как он познакомится с понравившейся ему девочкой, вдруг его мечты прервал телефонный звонок.
- Ты что, еще сидишь? Пойдем, нам уже пора, - в трубке раздался возмущённый голос друга.
- А который час? Иду! – Саша захлопнул учебник и стал быстро одеваться.
Как все ребята их возраста, друзья учились, занимались в спортивной секции, вечером гуляли и вообще были большими активистами и спортсменами.
К ноябрьским праздникам в школе назначили комсомольское собрание, нужно было выбрать членов комитета комсомола. Ребята готовились, впервые на собрание были приглашены вновь принятые в комсомол школьники. В парадной форме с особой торжественностью юные комсомольцы заняли свои места в актовом зале. Собрание с шумом и спорами началось, повестка дня была насыщенной: выбор школьного актива, отчет председателя о проделанной работе за два школьных месяца, планирование работы на ближайшее время.
Как обычно, поднимая руки и перебивая друг друга, ученики выбрали членов президиума, затем выступил секретарь комсомольской организации, он подробно отчитался о том, что было сделано за сентябрь и октябрь месяцы, а что пришлось немного сдвинуть по времени, выслушал вопросы товарищей. Ребята долго дискутировали, спорили, перебивая друг друга. Наконец, придя к некоторому согласию, они начали выборы в школьный комитет комсомола.
- Прошу, предлагайте ваши кандидатуры, - твердо сказал секретарь комсомольской организации.
Старшие комсомольцы, не слушая никого, выдвигали всех, кроме себя, перебивая друг друга, они стали выкрикивать имена.
- Тише, пожалуйста, давайте по очереди. Саша Ковригин, кого ты предлагаешь? - увидев поднятую руку Саши, спросил секретарь.
- Наташу Смирнову из 8 «Б».
- Хорошо, запишите, - дал команду председатель собрания. - Кого еще? Серьезней ребята, не кричите…
Зал чуть успокоился и, вставая по очереди, ребята предлагали кандидатуры в комитет комсомола.
- Ты зачем Наташку предложил? – спросил Санька друга.
- А чего? Пусть проявит себя, это я так, пошутил над ней, посмотрим, что она может, - он не отрывал взгляда от Наташи.
Девушка сидела молча, легкий румянец алел на щеках, повернуться и посмотреть на наглого парня не хотелось, было как-то страшновато, она сжала руку подруги и подумала: «А чего, отлично, в комитет так в комитет, справлюсь. Кричит еще с места, мог бы встать и сказать».
- Натаха, Сашка в тебя влюбился! Обернись, он на тебя смотрит! – сказала подруга, толкая Наташку локтем в бок.
- Вот еще! Это он так шутит. Он же меня совсем не знает, чтобы влюбляться! - одернула она Свету.
Ей было не очень приятно внимание взрослого мальчика, но настойчивый взгляд сжигал ее щеки, она постаралась отвлечься, слушая, что происходит в зале. Началось голосование.
- Кто за Наталью Смирнову, прошу голосовать. Да, единогласно. Наташа, подойди завтра ко мне, я тебе все расскажу, - сказал секретарь комсомольской организации.
- Поздравляю, Наташа, это редкость – недавно принята в комсомол и сразу такое доверие, - поздравила девушку классный руководитель Нина Леонидовна.
«Избрали. Конечно, это хорошо, но что мне с этим избранием делать? В классе столько работы, уроки, дом, а тут еще комитет» - беспокоилась она, собираясь домой.
- Натаха, ну ты герой, - хлопая ее по плечу, радостно сказал Алик, лучший друг и одноклассник.
Они уже четыре года сидели с вместе за одной партой, и все в классе знали, что они близкие друзья, и даже как будто Алька был тайно в нее влюблен, да и Наташа обращала на него внимание. Для деревни у парня имя было непривычное – Альберт, вот его и звали Алькой, ласково и просто.
Подошли Света с Серегой – одноклассники и друзья Наташки с Алькой. Они учились вместе с первого класса, а дружили с самого детства. У Наташи было много подруг, но Света была самой близкой, только ей она доверяла все свои девичьи секреты. Девочки были внешне разными, но, как говорила Светлана, «на одной волне». Наташа высокого роста, тоненькая, черные волосы, туго убранные в косу, большие зеленые глаза, пухлые очерченные губы и чуть вздернутый носик делали ее внешность привлекательной, а густые черные брови дугой придавали лицу строгость. Хотя на самом деле она была озорной, смешливой, но иногда не по-детски упертой и даже суровой, это отличало Наташу от одноклассниц.
Света была совсем другой – пухленькая очаровашка, девочка с русыми длинными косичками и непослушной челкой. Темная родинка на румяной щеке придавала лицу неповторимость и милое кокетство. Характер у Светы был легким и где-то даже бесшабашным, она вечно опаздывала, растерянно кивая на часы, отшучивалась, но Наташе нравилась непосредственность подруги, с ней было легко и весело. Жили они на соседних улицах, ходили вместе в школу, сидели на соседних партах – Наташа с Аликом, а Света – с Сережкой, так вчетвером и дружили всю школьную жизнь.
- Ну что, идем? – спросил Серега, забирая у Светки портфель.
- Пошли… а я что-то не понял, что этому Сашке от тебя надо, я уже давно замечаю, что он на тебя пялится, - спросил Алик, завязывая шарф.
- Да ну вас! Ну, предложил, и что? Посмотрим, что там, в комитете, зато у вас теперь в руководстве «блат» будет! – засмеялась Наташа.
- Ага, и взносы по блату платить не будем! – подняв кверху указательный палец, сказал Серега.
- В двойном размере! Давайте лучше решим, куда идем гулять в субботу, Алька, а каток открыли?
- Не знаю, нужно сходить, посмотреть. Давай вечером сходим.
Веселая четверка с разговорами и смехом дошли до дома, мальчишки как обычно свернули после вокзала, а подруги шли дальше, обсуждая последние школьные новости. У Натальи работы прибавилось – обязанности в классе, работа в комитете комсомола занимали все ее свободное школьное время, дома тоже дел хватало. Семья у нее была большая, крепкая, пятеро детей, она старшая. Помогать маме по хозяйству и с малышами - ее прямая обязанность, хотя это ей и так нравилось. Младшие сестренки и братишки требовали внимания, надо было помочь им с уроками, поиграть, малышей забрать из детского сада, в семье трудились все, кто с чем справлялся по возрасту.
Село, где жила Наташка, было большое, старинное, со множеством улиц, больших домов и маленьких изб, сельский уклад отложил отпечаток на размеренность повседневной жизни. Почти в каждом доме было большое хозяйство - коровы, свиньи, козы, птицы, большие огороды и пашни с картофельными наделами. Деревня жила своим хозяйством, кто лишнее возил в город на базар, а кто ждал оптовиков к осени.
Молодежь села по выходным ходила в сельский клуб на танцы, старшеклассники тоже частенько бывали там, хотя директор школы категорически запрещала школьникам посещать клуб вечерами. Наташу на танцы не пускали – родители воспитывали детей в строгости, отец говорил: «Мала еще по танцулькам бегать, учиться надо! Как будет семнадцать, так поглядим». А Наташка втайне мечтала о вечерах в клубе, подружки в классе рассказывали, как хорошо выступает сельский ансамбль, музыкантам купили новые инструменты, а парни сами смастерили из старого светофора и крашеных лампочек светомузыкальную установку. И даже шар зеркальный под потолком вращается, преображая пространство в звездное небо. Как же ей хотелось побывать там, как Золушке на балу! Наташа надеялась, что к Новогодним праздникам сердце отца смягчится, и он разрешит ей пойти в клуб на вечер, хотя бы раз.
Шло время, наступила зима, село нарядилось в белое снежное одеяние, на крышах домов появились снежные шапки, горы вокруг занесло снегом, и от этого они казались еще выше, как белые пушистые великаны, они охраняли покой жителей Зубовки, окружая ее со всех сторон. Деревенская жизнь зимой текла спокойно и размеренно, народ никуда не спешил, и суета словно замирала на долгие три месяца.
В школе подходила к концу вторая четверть, ребята торопились с выполнением контрольных работ, зачетов, но предновогодняя суматоха вносила свои коррективы и отвлекала от учебы. Десятому классу поручили организовать проведение новогоднего вечера для старшеклассников. Ребята писали сценарий, репетировали новогоднее представление, украшали коридоры и зал для новогодней елки. Праздник приближался. Восьмой класс, где училась Наташа, тоже не скучал, им было поручено помочь оформить школьный спортивный зал к проведению детских утренников и карнавала для взрослых школьников, нарядить елку, нарисовать мультяшные плакаты для затенения окон, придумать убранство зала. Скучать было некогда, и ребята после уроков рисовали, клеили, делали гирлянды, снежинки, звезды. Наташа со Светой занимались оформлением окон, нужно было создать атмосферу сказки, полумрака, чтобы зал стал более загадочным, волшебным. У завхоза Марии Васильевны девочки взяли новогодние плакаты прошлых лет, подклеили их, подкрасили и начали подготовку с оклеиванием окон.
- Света, ты Альку не видела? - забегая в спортзал, крикнула Наташа.
- Здесь он, елку устанавливает, иди сюда.
Наташа быстро подошла к подруге, та, расположившись на полу, ловко орудовала ножницами и клеем. Все вокруг занимались своими делами, парни помогали десятиклассникам и физруку устанавливать лесную красавицу, в этом году погода стояла теплая и ветки пихты сохранились при перевозке прекрасно, наполняя зал непередаваемым ароматом свежей хвои.
- Так, а где же Серега с Алькой? – переспросила Наташа подругу.
- Да вон они, возле елки, - поворачиваясь и показывая пальцем, ответила Света.
В самом центре зала парни устанавливали опору для зеленой красавицы, Алик с Серегой помогали, придерживая огромную железную станину, физрук распутывал провода от елочной гирлянды, стараясь просунуть их в отверстия опоры.
- Правей, - командовал Сергей.
- Мальчишки, вы еще долго? – спросила Наташа.
- Не знаем, а что? – откликнулся Алик.
- Нам плакаты нужно развесить, а я не достану, думала, вы мне поможете. Давайте скорей, уже пятый час, а мне еще Ольгу с Ваней из садика нужно забрать.
- Видишь, сколько работы? Пока не сделаем, нас не отпустят, - отрезал Серега. – Сама, Наташа, сама, тянись, подрастешь, или Светика на плечи – и вперед! – посмеялся Сергей.
В этот момент к ребятам подошел Саша Ковригин, он принес ящик с инструментами.
- Это тебе нужно помочь? – глядя на Наташу и улыбаясь, спросил он.
Она опустила глаза, щеки ее порозовели, прошло секунды две, она подняла пушистые ресницы и посмотрела ему прямо в глаза, улыбнулась в ответ.
- Да, поможешь мне плакаты развесить?
- Хорошо, пойдем, покажешь, что нужно делать.
Молодой человек ловко забрался на подоконник, Наташа стала подавать ему огромные бумажные плакаты с зайцами, белками, Дедом Морозом и Снегурочкой, склеенные из плотного ватмана, точные копии новогодних открыток. Принимая из рук девушки очередной лист, Саша старался смотреть ей в лицо, ему все больше нравилась эта девчушка, раза два он пытался пошутить, но она не реагировала, торопилась, выполняя работу. Саша с любопытством рассматривал ее, пытаясь понять, какая она, эта Наташка, и тут невольно подумалось: «Какая серьезная, а с подружками все хохочет, с мальчишками-одноклассниками такая разговорчивая, наверное, сейчас торопится!»
- Много еще? – спросил он спустя некоторое время.
- Осталось всего два, - серьезно ответила девушка и опять посмотрела на часы, висевшие при входе в зал.
- Торопишься? Быстро мы с тобой управились, - смотря ей в глаза и улыбаясь, тихо произнес Саша.
Ответить она не успела, в это время в зал, запыхавшись, влетел Санька. Он глазами искал друга, и, не увидев его, подбежал к елке, что-то спрашивал у Петра Ивановича и стоящих рядом парней, грохот музыки заглушил его голос, музыканты проверяли и настраивали аппаратуру. Наконец, он разглядел стоящего на подоконнике Александра, принимающего из рук Наташи огромный плакат с изображением новогодней елки, бельчат и зайцев.
- Сашка, вот ты где, а я тебя везде ищу! Пойдем скорее, нужно игрушки новогодние из кабинета директора забрать, пока его не закрыли. Тебе что, делать больше нечего? У нас своей работы полно, а он салагам помогает! Бросай все, пойдем, - суетился друг.
- Да подожди ты, видишь, последнее окно осталось, я сейчас, иди, коробки с Валеркой вынеси, закончу, сразу подойду, - ответил Саша другу, принимая плакат из рук Наташи.
Вдруг он почувствовал, что ее рука легла на его прохладную ладонь, сердце застучало сильнее, словно горячая молния пробила его, он внимательно посмотрел на девушку. Наташа чуть отпрянула и быстро отдернула руку, легкий румянец покрыл ее щеки, она смущенно отвела глаза. Сашка ловко прибил последний плакат, спрыгнул с подоконника и, приблизившись почти вплотную к девушке, хотел что-то сказать, но она опередила его.
- Спасибо.
Наташка смущалась от прямых взглядов юноши, и как-то нарочито отряхивая подол платья от мелкого мусора, старалась не смотреть ему в лицо. Она еще не понимала, что происходит у нее внутри, но она точно чувствовала, что нравится этому странному парню из выпускного класса, и ей было очень приятно это внимание. Сердце замирало, а щеки сами покрывались румянцем, придавая ее облику невинную кокетливость при мысли о том, что, наверное, в нее влюблен не ровесник, а парень постарше. В их классе несколько девочек встречались со старшими парнями и даже целовались, а, может, рассказывая, обманывали подруг, но Наташка верила и все время думала: «Как это - влюбиться? И целоваться, носы, наверное, мешают и вообще щекотно».
- Наташа, а ты придешь на новогодний вечер? - почему-то тихо спросил он.
В эту минуту в шумном зале им казалось, что они остались вдвоем, Саша смотрел Наташке в глаза, и его взгляд был настолько умоляющим, что не допускал ответа «нет». Пока девушка не могла точно ответить, она не знала, позволят ли ей пойти, но одними губами прошептала:
- Наверное.
- Я буду тебя ждать, приходи, - все еще робея, сказал он и взял ее руку.
Легкое прикосновение прохладной ладони молодого человека заставило ее отпрянуть, улыбнувшись лишь кончиком губ, она сорвалась с места и побежала навстречу подруге.
Девушки торопились в класс, уходя, Наташка невольно оглянулась, Саша стоял посреди зала и задумчиво смотрел ей вслед. Ему все больше нравилась эта девушка, его влекло к ней, тянуло, хотелось смотреть в ее большие зеленые глаза с густыми черными ресницами, образ ее завораживал, еще долго перед глазами стояла легкая девичья фигурка, словно спорхнувшая с облака, и чуть печальный прощальный взгляд.
- Саша, ты еще здесь? - рассердился Саня. - Ну, давай, помогай, а то все мечтаешь, жених! - голос друга привел его в чувства.
- Саня, ты дождешься! - рассмеялся Саша. - Тебя, между прочим, Маринка Новикова искала, сказала, если ушел - не прощу, - подшутил он над другом и щелкнул его по носу.
- Ты что, правда?
- Давай, иди, ищи Маринку, ухажер, - хлопая его по плечу, рассмеялся Александр и понес коробку с елочными игрушками к зеленой красавице.
Новогодние праздники приближались. Наташа была очень занята на репетициях утренников для младших классов, где играла роль Бабы Яги, на такую роль обычно девчонки не соглашались, боясь испортить свой имидж, а ей нравились веселые и смешные персонажи, в роль она вкладывала свое озорство и юмор, а костюм, скрывающий внешность, давал еще большую свободу для импровизации.
Новогодний вечер для 8-10 классов был назначен на 28 декабря. К этому празднику мама сшила Наташе джинсовый сарафан, юбка-солнце подчеркивала ее стройную фигурку, а белая кружевная блуза с перламутровыми пуговицами, подаренная бабушкой, была ей очень к лицу, оттеняя смуглость кожи. Мама говорила: «В юности любые туалеты к лицу, а белый цвет особенно, ты темненькая, белый и красный - это твое». Она даже разрешила дочери надеть свои новые сапоги, Наташа очень обрадовалась этому предложению, туфельки были совсем старые, а новые еще не купили, зима, не к спеху, у родителей других трат много. Ей так хотелось быть нарядной и особенной в этот вечер, покрутившись у зеркала, оценивая свой наряд, Наташа осталась довольная, поблагодарила маму, поцеловав ее в щеку.
- Ну и красавица ты выросла, Наташка, еще бы ума, что б глупостей не наделала, - буркнул отец, проходя мимо.
- Пап, тебе не нравится?
- Нравится, конечно, мать у нас молодец, постаралась! А ты чтобы в одиннадцать была дома.
Света зашла за подругой, и они в новых нарядах, в приподнятом настроении отправились в школу на новогодний вечер.
- Наташка, а мне мама тушь дала, накрасим ресницы, и я дождя нарезала мелко-мелко - приклеим на веки, знаешь, как здорово, я в кино видела - предложила Света.
- Ну и будем как дуры! Ты хоть раз красилась? - спросила Наташа.
- Конечно, я дома, пока мама не видит. Смотри, я и брови выщипала, а вот еще и помада, - роясь в кармане пальто, тараторила Света.
- Я не буду краситься, да ну, я не умею, и домой потом как, моим не понравится, папа вообще сказал к одиннадцати дома быть.
Девчонки торопились, они подошли к школьному крыльцу, толпа ребят со всех классов что-то шумно обсуждала, парни поджигали от зажигалки бенгальские огни и раздавали их девочкам, те, боясь, повизгивали, потом все же брали, и все сменилось веселым смехом. Кто-то выкрикивал имена и зазывал друзей в буфет, новогодняя суета и веселье были повсюду, волнение подруг усилилось при входе в школу. В коридоре все сверкало, переливалось - новогодние гирлянды, мишура, серпантины были повсюду, романтическая музыка звучала из праздничного зала, девчонки крутились у зеркала при входе, поправляя прически, парни слонялись по коридору без дела.
«Первый раз идем на взрослый вечер, как все пройдет? Страшно немного. Мне еще игру проводить. Хоть бы все получилось!» - думала Наташа, рассматривая все кругом.
Десятиклассники были организаторами вечера, поэтому в школе с обеда они еще раз прогоняли сценарий, примеряли костюмы, внося последние штрихи в образ, шутили, рассматривая друг друга. Друзья Саня и Сашка тоже были заняты в школьном спектакле. Саша играл роль принца, а Саня - шута. Верная дворняга Сашка ждала их на школьном крыльце, лакомясь конфетами, все входящие и выходящие старались ее угостить. Перед началом торжества все разошлись по своим классным комнатам, чтобы поправить костюмы, войти в образ и, конечно, послушать последние наставления классного руководителя о культуре поведения.
Наташа со Светой разделись в гардеробе и направились в класс. Шагая по коридору, они встретили Алика и Серегу.
- Девчонки, вы сегодня просто принцессы! – восхищенно сказал Серега. – Светка, первый танец мой! - шутливо подмигнул он.
- А у меня все танцы уже расписаны за неделю, понял?
- А вы, сударыня, танцуете? – спросил Алик Наташу.
- Как будете себя вести, сударь! – склоняясь в реверансе, пошутила Наташка.
- Ох, не бросайте нас, не бросайте. Какие вы сегодня строгие …
Мальчишки рассмеялись и, вынув из-за пояса реквизитные шпаги, принялись фехтовать, изображая дуэль, Алька резким выпадом настиг партнера, тот, зажимая бок, повалился на стоящую рядом Светлану.
- Милорд, не умирайте, вы обещали мне танец, - нарочито игриво пропела девушка.
Сережка выпрямился, черкнул каблучком, вытянулся по стойке «смирно» и взял под козырек, затем, присев на одно колено, протянул девушке руку, она положила ладонь сверху и, чуть придерживая платье, стала кружиться вокруг.
- А вы, сударь, считаете себя победителем? – улыбаясь, спросила Наташа Алика.
- Победить Серегу нереально, он живет вечно, возрождаясь каждый Новый год.
- Прямо сказочный персонаж, ну нам пора, увидимся на балу! Света, пойдем, - Наташка ухватила подругу за руку и увлекла ее за собой.
Девочки заспешили в кабинет, там одноклассницы прихорашивались - кто расчесывался, снимая бумажные бигуди, а кто завивал кудри на плойку, остальные просто крутились у темного окна как у зеркала. Кучка девчонок собрались у учительского стала и, выложив принесенную с собой косметику, всевозможные баночки с тенями и румянами, сухую тушь «Ленинград», помады от гигиенической до ярко-алой, одни неумело красились, намазывая на себя все, что видели, другие старались давать дельные советы.
- Идите сюда, глаза подкрашу вам, нам Екатерина Александровна разрешила, праздник все-таки! - позвала подруг Люда.
- Давай, делай из меня красавицу, - сказала Света, усаживаясь на стул.
Люда взялась за дело, поплевала на тушь в коробочке, растерла краску и начала аккуратно красить Свете ресницы, те не слушались, слипаясь в толстые хвостики.
- Люда, чего это у меня три ресницы, что ли, - наблюдая за процессом, возмущалась Светланка.
- Не возмущайся, там у Танюхи зубная щетка есть, расчешем сейчас. Да сиди, не дергайся, - со знанием дела продолжала Людмила.
- Вот, я еще и блестки принесла, - доставая из кармана пакетик, предложила Надя.
В восьмом классе училось шесть Свет, имя это было очень модным, поэтому родители, подчиняясь моде, назвали дочерей одинаково, а в классе происходила вечная путаница, две Нади, они были между собой близкими подругами, Таня, Ира, Сауле, Гуля, Люда и две Любы и, конечно, Наташа. Класс был дружный, но близкие отношения поддерживали девчонки как-то странно, по месту жительства, кому с кем удобно идти из школы домой. Деревня большая, жители по привычке делили ее на четыре микрорайона - элеватор, ЖД, трест и обмен. Школа на всю большую деревню была одна, и иным школьникам приходилось проделывать неблизкий путь, утром они ездили на автобусе, а вот после уроков кому как повезет, но чаще всего ходили пешком по железнодорожным путям или по дороге, что было немного дальше.
Девчонки продолжали прихорашиваться, готовясь к долгожданному балу, Светлана растеребила слипшиеся ресницы, ее румяные щеки покрылись осыпавшийся тушью, Люда, смочив вату в жидкий крем, старалась снять с ее лица лишнюю краску, но Светик не унималась.
- И это пригодится, - придвигая пакетик к блескам себе, сказала она. – И румяна давай!
- Люда, да хватит уже, Светка на матрешку стала похожа, - ворчала Наташа.
- Ну, ты еще скажи, что я не красивая так. И главное - это красота души! - съязвила в ответ Света, глядя на подругу.
Наташка махнула на нее рукой и отошла. Сауле, взяв расстроенную девушку за руку, повела ее к сидевшим на задних партах девчонкам.
- Наташ, успокойся, Новый год же, хочет - пусть красится, представь, что это у нее карнавальный костюм такой. А ты что, хоть реснички намажь.
- Да ну, не буду краситься, если только блесток немного. А Светланка пусть из себя чучело делает, - не успокаивалась Наташка.
- Брось, нормально, чего ты как старуха, выключай начальника, Новый год, иди, Люда тебе мазнет блесток, - обнимая подругу за плечо, уговаривала Сауле.
В кабинет вбежала Иринка – высокая, хрупкая девушка с распущенными светлыми локонами:
- Девчонки, пойдемте, уже вечер начинается!
В зале играла музыка, ведущие - парень и девушка в костюмах королевских пажей торжественно объявляли начало праздника. Пригласили присутствующих по традиции встать в хоровод, под музыку пошли вокруг елки, исполняя новогоднюю песенку. Ребята пели, шумно притопывая, свет был приглушен, когда в зале появилась Снегурочка. Она рассказала историю своего путешествия сюда, и то, что по дороге потеряла Деда Мороза. Королевские пажи объявили конкурс: «Королевский указ! Кто в лабиринте победит холодного великана Сугроба, злую снежную Вьюгу и спасет Деда Мороза из лап волшебницы Жары, тому будет даровано объявить начало Нового года». Затем появились король и королева, они пообещали Снегурочке, что ее дед будет обязательно спасен.
Состязание в сказочном лабиринте началось, было очень весело, смех и шутки доносились со всех сторон зала. Ребята разделились на три команды и проходили шуточные испытания, читали и сочиняли на ходу стихи, забрасывая рифмой злой Сугроб, перепели снежную Вьюгу и, наконец, с помощью холодильника, сделанного из новогодних снежинок, усмирили тетушку Жару, спасли Деда Мороза. Старик поприветствовал гостей, зажег огни на новогодней елке, король и королева поздравили победителей, вручив им сладкие подарки. Ребята вновь кружили хоровод уже с Дедом Морозом и Снегурочкой, потом номера самодеятельности сменялись танцами, все веселились от души, девочки восьмого класса в своем кружке танцевали под быстрый ритм современного танца. Наконец королевский паж, приглашая подружку, объявил медленный танец, свет в зале потушили, разноцветные огни побежали по потолку, стенам, танцующим парам. Сердце каждой девушки забилось чуть быстрее: «Сейчас подойдет сказочный принц и пригласит танцевать!» А со сцены доносились слова знакомой песни «А свечи тают, свечи плачут…». Алик тихо подошел к Наташе.
- Пошли? – протягивая руку, спросил он.
Она кивнула, положив руку на его ладонь, и они закружились в ритме танца, яркие звезды новогодних огоньков мелькали на их силуэтах, убегая на стену и потолок праздничного зала. Алик неумело обнял подругу за талию, она положила руки ему на плечи, и они кружились, кружились в такт музыке, как их учили когда-то еще в седьмом классе на уроке ритмики. У Наташи долго не получалось держать равновесие, голова кружилась, путались ноги, но сейчас, повзрослев, она двигалась красиво и ритмично. Молодой человек крепко держал ее за талию, вел плавно, и ее тело слушалось, отклоняясь чуть назад в такт музыке. Ее плечо нежно касалось его щеки, запах волос волновал юношу, ему хотелось прижать девушку ближе, но неловкость сковывала, он только еще сильнее сжимал руку на талии. Наташа нечаянно коснулась щекой его подбородка, поворачиваясь, чтобы посмотреть на подругу. Алик отпрянул, словно разряд электричества прошел между ними, легкое прикосновение, и сердце его стало биться еще сильнее, ладони чуть вспотели, а она рассмеялась, оглядываясь назад. Друзья танцевали рядом - Серега, как всегда, придуривался, обхватив Светку за талию и вытянув одну руку вперед, смешно маршировал, высоко задирая колени. Света, как кукла болталась в его руках и весело смеялась, повторяя его движения.
- Алька, смотри, у Светки даже ноги до пола не достают.
- Он же ее уронит, упадут сейчас, вот хохма будет! – поддержал ее Алик, останавливаясь.
Танец закончился, Алик проводил Наташу на место. Светка, запыхавшись, вытирала лицо платком, смазывая румяна, и, усевшись на королевский трон, замерла в позе монарха.
- Клоун, все бы ему только прикалываться! – возмущалась она, видя настроение подруги.
Немного погодя девушки вышли из зала, в большом фойе был устроен буфет, там стояли столики, ребятам предлагали газировку, соки, пирожное, мороженое, три эльфа в зеленых колпаках живо обслуживали посетителей. Буфет украшала яркая надпись, выведенная на красной ткани зубным порошком, разведённым в молоке и украшенная битыми елочными игрушками: «С 1984 годом!», полки с пирожными, увитые блестящим дождем и мишурой. Девушки купили по стакану сока и присели за столик, Света после быстрого танца не могла успокоиться и все время охала, ругая Серегу.
Тем временем Саша готовился к выходу в зал, он надел костюм принца, поправил кружевной воротник, приклеил усы. Он очень волновался, ведь скоро его выход, а выступать ему приходилось очень редко, роль он учил долго и все возмущался, что принц из него никакой, лучше бы он сыграл коня. Скорее бы выступить, а потом можно будет и повеселиться с друзьями. Саша очень хотел увидеть Наташу, он не знал, пришла она или нет, но очень надеялся, что свое обещание она выполнит. Классный руководитель, просматривая сценарий, махнула рукой, его выход, Саша резко выдохнул и пошел на сцену. Публика уже вовсю веселилась, и выступление зрители приняли на «ура», ребята смеялись шуткам на сцене, хлопали и подбадривали артистов.
Выступая, произнося монолог, глазами Саша все время искал ее, но в зале Наташи не было.
«Наверное, не пришла, а обещала! Девчонки…», - думал он, заканчивая выступление. Юноша, запахнувшись в синий плащ, раскланявшись, удалился, его веселое настроение куда-то вдруг улетучилось.
Теперь торопиться было некуда, он переоделся в импровизированной гримерной, кабинете физрука, дождался после выступления Саню, и друзья направились в зал.
- Чего киснешь? - спросил Саня, видя настроение друга.
- Так, устал.
- Не ври, опять она?
Александр не ответил, объяснять ничего не хотелось, Саня все равно не поймет, да и почему-то против он, непонятно, почему.
Наташа со Светой выпили сок, Светланка немного успокоилась, и подруги направились снова в зал, где звучала совсем новая музыка, модные в ту пору итальянцы. Наташе еще предстояло провести игру, она перебирала листочки, снова и снова перечитывая текст. У входа в зал немного замешкавшись, остановилась, Света, увидев друзей, вспорхнула и пропала, как всегда. Наташа осталась в дверях зала, мысленно готовясь провести игру, она дочитала условия до конца и подняла глаза - перед ней стоял Саша, он смотрел на нее, широко раскрыв глаза, казалось, он видит что-то необыкновенное, его лицо светилось от счастья и восхищения. Девушка растерялась, неловкое движение - и листочки с текстом упали на пол, разлетаясь веером. Она бросилась собирать их, сортируя по страничкам, Саша наклонился помогать.
- Вот, возьми, - подавая листочки, сказал он. – Ты сегодня очень красивая. Щеки Наташи вспыхнули ярким румянцем, она опустила глаза и поспешила за подругой.
- А теперь игру проводит восьмой класс! – объявили пажи.
Наташа вышла в центр зала, надела на голову шутовской колпак, так проводил игру каждый класс, и стала громко объяснять правила игры. Девушка поставила у елки стул, усадила на него Свету, одну из шести в классе – самую бойкую девочку и дала ей в руки коробку конфет, попросив поставить медленную музыку. По правилам игры к Светлане должны были подойти два молодых человека, Света выбирала одного из них и шла танцевать. Второй должен был сесть на стул, взять коробочку, к нему должны подойти две девушки и так далее. Конфеты достанутся тому, кто останется на стуле по окончании танца. Ребята быстро создали очередь, передавая конфеты друг другу, парни подходили, их выбирала девушка, потом парень девушку, пары закружились, приглашая друг друга. На стуле оказался Сережа, Света подхватила Наташу и потянула ее к стулу.
- Выбирай, но не ошибись, - пошутила Света.
Серега быстро притянул подруге руку, и они пошли танцевать. Наташа осталась на стуле, музыка продолжала мелодично разливаться по залу, пары кружились в такт мелодии, многие уже не обращали внимания на сидевшую у елки девушку. Наташа держала в руках коробку и надеялась, что вот сейчас музыка кончится и новогодняя сласть достанется ей. Но музыка все играла и играла, и вот к Наташе подошли Александр и Саня. Саша с трудом уговорил друга составить ему компанию, чтобы поучаствовать в игре, он очень надеялся, что Наташа выберет именно его, потому что Саня был заметно ниже ее ростом. Девушка посмотрела на парней, внешне ей больше нравился маленький Саня, его пепельно-русые волосы вились мелкими кольцами, карие большие глаза смотрели живо и весело, и было в его облике что-то очень простое и доброе, к нему тянуло, и не было страха и смущения. Но вдруг он как-то пристально, недобро посмотрел на девушку, словно с усмешкой, она почувствовала его колючий взгляд, отвела глаза, скоро глянула на стоящего рядом Александра и протянула ему руку. Саня взял коробку с конфетами, ухмыльнулся, глядя на друга, довольно уселся на стул в надежде, что танец скоро кончится.
Саша нежно обнял Наташу за талию одной рукой, другой легко приподнял ее руку чуть вверх, боясь смутить ее, не стал смотреть в лицо, он плавно начал кружить девушку в ритме вальса. Танцевать вальс Наташа умела, но сейчас движения почему-то не получались, кружилась голова и заплетались ноги, она смущалась и от этого наступала партнеру на ноги.
- Давай просто медленный танец, - чуть слышно, на ухо попросила она.
- Хорошо, я тебя как-нибудь научу вальс танцевать.
- Не надо, я умею, просто сейчас что-то немного устала, - уверенно ответила Наташа.
Саша был счастлив, мгновения, проведенные вместе с ней, пусть такой колючей и неподатливой, наполняли его счастьем. Но пока он не мог понять ее – на вид нежную, хрупкую, учится еще только в восьмом классе, ей, наверное, пятнадцать лет, или шестнадцать? А характер какой - твердый, упрямый – эта загадка не давала ему покоя. «Если пойду ее сегодня провожать и поцелую, то потом она обязательно станет моей женой» - провожая Наташу к подругам, подумал он, и эта шальная мысль заставила его улыбнуться.
А Саня так и просидел с коробкой конфет, пока танец не закончился, он ликовал, празднуя победу, разрывая картон и доставая шоколадную конфету. Но восторг его длился недолго, ребята, облепив его, разорвали коробку в хлам, вытаскивая конфету за конфетой, шутили и смеялись.
- Слушайте, друзья, а мне? - кричал Саня, пряча обрывки коробки за спину, рассыпая конфеты.
Школьный вечер продолжался, все веселились, танцевали, водили хороводы вокруг елки, пели новогодние песни. Наташа танцевала с подругами, ее приглашали одноклассники, а Саша со стороны наблюдал, не решаясь подойти еще раз. Его одноклассница, Люба Мухина, очень симпатизировала Александру, и все время крутилась рядом, приглашая на танец. Девушка пользовалась авторитетом в классе у подруг, среднего роста, с ярко-рыжими волосами. Она всю жизнь была русой, а придя в школу во второй четверти, удивила всех - волосы Любы стали огненно-рыжими, родителей вызвали в школу, но отмыть краску сразу было невозможно, немного поругав девушку, все успокоились. Но зато теперь она была единственная в школе с рыжими кудрями до плеч, карими глазами и выразительной улыбкой на полных губах, рано повзрослевшая, она слыла законодательницей мод в школе и местном клубе. Единственная дочь у родителей, избалованная вниманием не только родителей, но девчонок и парней из класса, она привыкла быть первой. Родители старались ей ни в чем не отказывать, а друзья исполняли ее капризы. Отец Любы работал агрономом в селе, мама была директором магазина, все самые модные шмотки были у нее первой. Саня подкалывал друга, зная, что Люба к нему неравнодушна:
- Очень завидная невеста, с приданым! Не проморгай модницу!
Саша злился на друга, но сегодня ему не хотелось ни с кем ссориться, и он просто отмалчивался, не обращая внимания на шутки друга и постоянные кокетливые ужимки Любы.
Наконец ведущий объявил последний танец, вечер заканчивался. Наташа предложила Свете пойти в кабинет одеваться:
- Идти далеко, очень темно, надо поторапливаться.
- Ладно уж, пойдем, - нехотя согласилась Света, она еще хотела потанцевать с Серегой.
Девушки в классе переобулись и собрались в гардероб за пальто, а потом выходить, как их окликнул Алька:
- Девчонки, вы что, уже домой? Мы с вами, подождите нас на крыльце.
- Хорошо, только вы быстрее, уже поздно, – поторопила их Наташа.
Парни побежали в класс, а девушки, закутавшись в шарфы и натянув вязаные шапочки на лоб, вышли на улицу ждать друзей.
Как бывает под Новый год, была тихая зимняя ночь, пушистые снежные хлопья, медленно кружась, падали с черного неба, таинственное ожидание праздника завораживало. Наташа подняла голову и посмотрела в ночное небо, снежинки, догоняя одна другую, тихо опускались ей на ресницы, щекотали лицо, превращаясь в огромные холодные капли.
- Света, смотри, какое небо сегодня сказочное, - тихонько и таинственно сказала Наташка.
- Ага, щекотно только, - смотря вверх и сдувая с себя снег, протараторила Света.
- Скоро Новый год, я так люблю этот праздник – запах елки, все так красиво, необычно и сказочно, подарки, сладости … Мама готовит пельмени, знаешь, Светка, у нас к Новому году лепят очень много пельменей, мы всей семьей вечерами садимся стряпать, мама рассказывает истории или пересказывает интересные книги. Папа, мама и мы, конечно, тоже помогаем, так здорово вечером всей семьей сидеть на кухне и лепить пельмени к празднику! – говорила Наташа протяжно и очень по-доброму, словно этого больше никогда не будет.
- А у нас мама курицу будет жарить, пальчики оближешь, - задумчиво ответила Света.
В голосе девушек звучала необыкновенная нежность и любовь к своим семьям и родным, такая бывает только в детстве, когда нет еще ничего своего, отдельного от родной семьи, и не с кем делить любовь и делать выбор.
Разговор их прервали вышедшие из школы одноклассники – Алька, Серега, Вовка, две Нади, Сауле и Ира с Любой.
- Ну что, пойдемте, нам всем по пути, - предложил Серега, забегая вперед и беря Свету под руку.
Ребята веселой гурьбой направились домой, шли они шумно, смеялись и делились впечатлениями о вечере. Постепенно все разошлись каждый в свою сторону, дальше всех от школы жили Сауле, Света и Наташа. Серега с Аликом хотели их проводить, но девчонки отказались, им хотелось побыть втроем, посекретничать, поделиться своими мыслями, новыми впечатлениями.
- Девчонки, вы видели Валеру из 10 класса? А какой он красивый! - спросила Наташа подруг.
- Знаешь, я и не смотрела, мы с Серегой зажигали.
- Это высокий такой, темный, стрижка у него модная? - уточнила Сауле.
Наташа кивнула и задумалась.
- Он тебе нравится? - спросила Сауле, Светка летала в облаках, не обращая внимания на разговор девчонок.
- Красивый, заметный очень, наверное, вот таких любят девушки, модных и красивых, - ответила Наташа.
- Любят разных, а нам об этом еще рано думать, а дружить мы со своими мальчишками будем, они у нас тоже красивые, да, Светик?
- Ага, наши тоже красавчики.
Так незаметно они дошли сначала до дома Сауле, а потом и до дома Светы, в окнах горел свет, ее ждали родители.
- Волнуются, наверное, время уже одиннадцать часов. Ну ладно, пока, добежишь, тебе осталось до поворота – и тоже дома! – попрощалась она с Наташей.
- Пока, я мигом добегу, - и девчонки разошлись.
Пройдя два дома, Наташа свернула в переулок, в свете тусклого фонаря она увидела какую-то незнакомую фигуру. Человек стоял у фонарного столба, всматриваясь вдаль. Ей вдруг стало страшно, а нужно было пройти мимо. Наташа сжала кулаки и прибавила шаг. «Если что, буду кричать, дом рядом, папа обязательно услышит», - быстро сообразила она, набираясь смелости, и заторопилась.
- Наташа! – вдруг окликнул ее незнакомец по имени.
Девушка обернулась, перед ней стоял Саша Ковригин. Она остановилась чуть поодаль, переводя дыхание, холодок в душе понемногу отступать, и она уже смело шагнула ему навстречу.
- Наташа, а я тебя уже давно жду.
- А зачем? Мы с ребятами заболтались, поэтому медленно шли. Что ты хотел?
Неожиданно Саша взял в свои ее руки, без рукавиц, холодные от ночного морозца и от нахлынувшего страха. Наташа не понимала, что он хочет, но ей было интересно и приятно, что старшеклассник, на вид неплохой парень, проявляет к ней повышенное внимание. Ей очень нравился Валерка, но он совсем не обращал на нее внимания, а Саша не сводил глаз, оглядываясь при любом удобном случае, и при каждой их встрече щеки ее вспыхивали, сердце колотилось как сумасшедшее. Юноша медленно поднес руки Наташки к губам и стал согревать их своим горячим дыханием.
- Я хотел проводить тебя, но пока собрали аппаратуру, костюма – ты уже ушла. Пытался догнать, спешил. Смотрю, окна у вас еще светятся, подумал, что ты еще не пришла. И не ошибся.
Наташка от неловкости постаралась освободить руки, но Саша не отпускал, крепко держа, и все грел и грел, перебирая ее влажные пальцы.
- Ты придешь в субботу в клуб на танцы? – вдруг спросил он.
- Нет, я не приду.
- А когда сможешь?
- Не знаю, я не хожу в клуб. Саша, мне уже пора, дома ждут, - отстраняясь от него, сказала девушка и заторопилась.
Вдруг Саша быстро обнял ее, крепко прижимая к себе, стараясь поцеловать, но Наташка решительно с силой оттолкнула его, он лишь успел коснуться губами краешек ее губ, холодных и влажных от падающего снега.
- Дурак, ты что? – закричала она, толкая Сашу в грудь.
Сорвавшись с места, она побежала, вмиг очутившись у калитки, он не ожидал такой бурной реакции, стоял как вкопанный, глядя в спину девушке. Отворяя калитку, она резко обернулась, ему показалось, что она улыбается, но темнота поглотила ее, и это было только кажущееся видение. На самом деле Наташа была растеряна, сцену первого поцелуя она представляла совсем иначе: полумрак, медленная музыка и он томно склоняет голову, чуть касается ее губ, ну, в общем, как в ее любимом фильме «Вам и не снилось».
- А тут нахальство какое, сгреб в охапку - и целовать, дурак какой-то, - сама себе шептала Наташа, разуваясь в прихожей.
Александр стоял и смотрел на светящиеся окна, надеясь, что покажется ее силуэт, сердце бешено стучало, толкаясь в грудную клетку. Он был смущен ситуацией, ему так хотелось произвести впечатление на девушку, но все вышло так неловко. Немного задержав взгляд на зашторенных окнах, он было собрался идти домой, но его остановила легкая тень в окне веранды: «Наташа!!!», - мелькнула мысль. На улицу вышел высокий крупный мужчина, он проверил калитку и направился вглубь двора, не обращая внимания на стоящего чуть поодаль парня.
Залаяли деревенские собаки, подхватывая одна другую по улице, Саша еще раз посмотрел на светящееся окно, развернулся и пошел в переулок, широко шагая, все дальше и дальше удаляясь от дома Наташи. Сейчас мысли его были далеко, он строил планы на далекое будущее: «Вот закончу десятый, поступлю в институт, она уже вырастет, через пять лет ей будет двадцать, и я обязательно женюсь на ней, обязательно! Ни одна девчонка не может и рядом встать с этой Наташкой, дерзкой, веселой, красивой, именно такая мне нужна. И она будет моей». Нежные чувства овладевали им, тонкий аромат ее кожи, прикосновение рук возвращали его воспоминания в новогодний зал, делая счастливым, он медленно брел, не замечая дороги, снег тихо покрывал его голову и плечи.
Наташа наскоро поужинала, младшая сестренка мирно посапывала в кровати, тихонько приподняв край одеяла, она шмыгнула в постель, стараясь не разбудить малышку. Мысли, догоняя одна другую, метались в голове: «Какой-то ненормальный, чего ходит, заняться нечем, конечно, так он не совсем страшный, высокий и с лицом все нормаль, но он мне не очень нравится. Вот Валерка Маслов, тот стройный, красивый, как артист с кино. Как бы я хотела, чтоб он, хоть раз на меня посмотрел! А целоваться не очень приятно, все девчонки врут, надо постараться все забыть, за каникулы все пройдет и вспоминать об этом я не стану больше», - она еще раз вытерла губы, словно поцелуй прилип к ним, повернулась на другой бок и крепко заснула.
Каникулы пролетели быстро, ребята отдыхали от учебы, ходили в горы на лыжах, занимались в кружках, заливали горку у местного клуба, на коньках осваивали каток, вечерами гуляли с друзьями. Прошло время, Наташа иногда вспоминала новогодний вечер и странный поцелуй малознакомого парня, ей становилось сначала неприятно, а потом настроение менялось, и она хотела его увидеть, потом хотелось вычеркнуть, стереть этот случай из памяти, и поэтому она об этом никому, даже Светке, не рассказала. Втайне она мечтала о встрече с Валерой, представляла, как возьмет его за руку, и они будут гулять по заснеженным улицам, любуясь на звезды.
Александр все время вспоминал тот новогодний вечер, робкий взгляд девушки, ее замерзшие руки, несостоявшийся поцелуй и убегающую в темноту фигурку любимой девочки. Он мечтал встретиться с ней еще, увидеть хоть издали, но жили они в разных концах села, и молодежь отдыхала в своем районе.
Каникулы закончились, едва начавшись, пора снова в школу, Саша целое утро провел у зеркала, укладывал волосы то на одну сторону, то на другую.
- Влюбился ты, что ли? Все у зеркала крутишься, - пошутила мать, глядя на повзрослевшего сына.
- Да просто волосы отросли, не ложатся, мам, дай денег, я в парикмахерскую зайду.
- И с каких это пор мы модельные стрижки делать решили, отец вечером машинкой сровняет. Иди, молока парного выпей с булочкой. Придешь со школы – вычисти у коров, напои телят и поросят, я вечером приду, проверю. Помоги Андрею с уроками, - строго наказывала мать, наливая в кружку молоко.
- Хорошо, мама, но денег мне дай, пожалуйста.
Он быстро выпил молоко, откусил большой кусок от булки и, сделав еще несколько глотков, заспешил к выходу.
После первого урока подруги направились в библиотеку, до каникул они не успели сдать книги и очень переживали, что им влетит от Анны Васильевны – школьного библиотекаря, очень строгой пожилой женщины, тщательно следившей за школьными фондами. Девушки, быстро спустившись по лестнице, увидели в коридоре первого этажа группу десятиклассников, что-то горячо обсуждавших у расписания уроков. Саша с другом чуть в стороне присели на подоконник и писали в дневник задание на завтра. Девчонки, взявшись за руки, шли мимо.
- Наташа, привет, - поздоровался Саша.
- Здравствуйте, - чуть слышно ответила девушка.
- Что этому долговязому от тебя надо?
- Не знаю я, один раз потанцевал и вообразил себе, здоровается еще. Думает, взрослый, все можно.
- Что можно? - глядя на смущенную подругу, переспросила Света.
- Ничего, так. Смотри, Валерка, да вот, слева. Красивый, правда?
Светка пожала плечами, девчонки заторопились дальше по своим делам, стараясь не смотреть в сторону расписания.
Школьная жизнь шла своим чередом, дни сменялись днями, уроки, спортивные секции, комсомольская работа. Саша со стороны часто наблюдал за Наташей, стараясь улыбнуться и поздороваться, но девушка отвечала ему холодным пренебрежением, хотя щеки ее по-прежнему вспыхивали, когда их взгляды встречались. Ей все больше казалось, что есть в этом навязчивом парне что-то такое, что волнует ее, хотя в сердце жил другой – Валера, высокий, красивый, с роскошной прической, «сказочный принц». Черные, чуть вьющиеся волосы аккуратно лежали по плечам, тонкие, аристократические черты лица заставляли трепетать девичье сердце.
Но у Валеры была своя жизнь, девчонки из восьмого класса не интересовали его, более взрослые девушки школы провожали его восхищенными взглядами, он часто менял объекты внимания, до робкой восьмиклассницы ему не было никакого дела. Втайне она надеялась, что он хоть однажды взглянет на нее, но «сказочный принц» даже не подозревал о ее существовании. Шло время, зима сменилась весной, школа готовилась к торжественной линейке последнего звонка, и вот такой случай произошел. На торжественной линейке по поводу окончания школы первоклассники поздравляли выпускников восьмых и десятых классов, а затем ребята-выпускники поздравляли друг друга. И Валера торжественно вручил Наташе букетик тюльпанов, просто так, лишь потому, что стоял, напротив, а она не сводила с него восхищенных глаз. Он сунул чуть распустившиеся красные цветы незнакомой девочке и сразу отвернулся, разговаривая с товарищем. Сердце Наташки колотилось как сумасшедшее, пунцовый румянец залил щеки, словно с мороза, она несла цветы как сокровище, как сказочный аленький цветочек, вспоминая его секундный взгляд.
После, дома, она долго любовалась ими, прокручивая картинку вручения снова и снова, ей казалось, что он смотрел как-то по-особенному ласково, а чуть уловимый запах его парфюма на ее руке сводил с ума. Сейчас она еще больше мечтала, надеялась, ждала и явно представляла, как он возьмет ее за руку и закружит в вальсе, а она будет смотреть ему в глаза в совершенном счастье.
II глава
Торжественная линейка, подготовка к выпускным экзаменам пролетели быстро, учебные заботы не позволяли отвлекаться от экзаменационного процесса на посторонние дела, ребята почти не виделись. Наконец-то все волнения и переживания по поводу экзаменов закончились, и бывшие выпускники начали осуществлять свои планы - кто поехал поступать после восьмого класса в училище, в техникум, а те, кто решил пойти в девятый класс, уехали в трудовой лагерь на весь июль. «Пятая трудовая» - так называлась летняя четверть. Ребята со всех школ района съехались в пионерский лагерь «Орленок», до обеда они помогали совхозу в уборке урожая – вначале огурцов, а затем и томатов, а после начиналась веселая лагерная жизнь с концертами, конкурсами, линейками и вечерними танцами. Света с Наташей поехали работать в лагерь пионервожатыми у ребят помладше, решили, что так интересней.
Саша успешно сдал выпускные экзамены и готовился поступать в летное училище, он мечтал стать летчиком, военная форма, самолеты, небо – все это манило его с детства. Он собрал необходимые документы, прошел медицинскую комиссию и уехал с товарищами из параллельного класса в город Свердловск сдавать экзамены. Саня тоже был в сборах, но он не поддерживал друга, считал, что это детские мечты – небо, полеты.
- Проще надо быть, где родился, там и пригодился, - не раз говорил он другу. - Я в училище на тракториста пойду. Год отучусь и дома, и в армию танкистом возьмут. Мать без меня не сможет, батя совсем сопьется, - рассуждал Саня, провожая друга на поезд.
Саня сдал документы в училище в соседнем городе и после зачисления на первый курс вернулся в деревню, помогать родителям с ремонтом крыши.
Июль пролетел быстро, лето было в разгаре, дел у сельских жителей в эту пору много, день год кормит – сенокос, огороды, ягоды – все от мало до велика заняты. Только к августу ребята стали съезжаться в село, после вступительных экзаменов в техникумы и в вузы. Вечерами в сельском клубе появились бывшие выпускники, рассказывали, кто, куда прошел по баллам, а кто и поменял свои планы, завалив экзамены. Появился в клубе и Саша, он выглядел невеселым, старался молчать и только слушал восторженные рассказы девчонок о городах, куда они ездили поступать. На расспросы товарищей отвечал неохотно, отмалчивался, а когда и отшучивался - поступить в институт он не сумел, «завалил» алгебру. Ему было стыдно, в первую очередь, перед родителями, перед матерью, она возлагала на него огромные надежды, сын был ее гордостью, она уже давно строила свои планы относительно его будущего: «Окончит институт, женится на Леночке, дочери близкой подруги, или на Любочке - однокласснице, будет военным летчиком и все у него будет хорошо». Леночка — это дочь близкой подруги Екатерины, директора школы, а Люба - дочь директора сельского магазина, тоже хорошая партия для такого красавца, как Александр. Мать часто говорила ему об этих девушках:
- Леночка так подросла, такая славная девочка, умница. Пригляделся бы ты к ней, Саша, семья у них такая хорошая. И мама ее не против, поступишь в институт, окончишь учебу, она подрастет, разница в возрасте у вас всего четыре года, а там и она в институт поступит. А Люба, глянь, сама на тебя виснет, дом у них какой, семья хорошая и одна дочь, все ей достанется.
- Мама, перестань, какие девочки? - все время говорил Саша, ненавидя эти разговоры.
А теперь он дома, что делать целый год? В армию призовут только весной, надо где-то работать. И самое страшное, надежды матери разрушены: «Рождённый ползать, летать не может», - услышал он шепот за спиной. От этого стало совсем невыносимо и хотелось поскорее доказать, что он способен на многое, просто не повезло, сейчас не повезло, но он сможет, он еще раз попробует после армии, подучит математику и обязательно поступит. А пока отец предложил ему пойти работать на завод помощником токаря, и Саша, немного подумав, согласился – другого выхода у него не было. Мысли постепенно приходили в порядок: ведь не конец света наступил, а работа с отцом нравилась и какой-никакой опыт, - и он повеселел, стал строить дальнейшие планы на жизнь.
- Отслужишь, придешь из армии, еще попробуешь, - подбадривал друга Саня.
- Да, летчик-налетчик! Ты знаешь, Саня, какая там математика нужна? Вообще! Но я буду учить, а после армии еще попробую.
Жизнь вошла в привычное русло, и уже чувствовалось приближение осени, березки наряжали свои кудрявые локоны золотом, клены хвастались гроздьями шуршащих сережек и только тополя, как огромные солдаты с мощными стволами, были еще совсем зелеными. Хозяйки закатывали урожай по банкам и кадушкам, в полях пестрели огромные тыквы, похожие на колеса, картофельная ботва чуть пожухла, в полях шумели комбайны, длинные караваны из машин тянулись к элеватору, в воздухе стоял аромат свежего пшеничного зерна, началась заготовка.
Саша часто вспоминал Наташу, но увидеть ее так и не получилось, все время занимала работа, завод находился в городе, и до него приходилось добираться автобусом, вечером, чувствуя себя виноватым, что не оправдал надежды семьи, Александр еще с большим усердием помогал матери.
В очередную субботу, собираясь на танцы в клуб, Саша спросил друга:
- Ты Наташу Смирнову видел? Она в клуб ходит?
- Ходит с пацанами своими, Серегой и Алькой, и со Светкой подружкой-хохотушкой. А ты что, все еще ее помнишь? – недоуменно спросил Саня.
- Саня, а я ее и не забывал. Понимаешь, я, кажется, ее люблю, очень люблю. Только, похоже, ей до меня дела нет, - грустно ответил Саша.
- Ну, ты, Сашка, даешь! Что, серьезно, любишь? Ты, друг, встрял, она же малолетка еще. Ей сколько, шестнадцать?
- Да, осенью шестнадцать будет, а мне зимой восемнадцать, дело ведь не в возрасте. Есть в ней что-то, от чего я оторваться не могу, понять не могу… Любовь, это, Сашка, любовь. Смотрю я на нее, и аж дух захватывает, прикоснуться страшно. Вон Любка - на, бери, вся твоя, а не нужна она мне, кукла рыжая. А Наташа - это другое… - задумчиво рассуждал Саша.
- Ну ты, философ, блин… любовь … Хочешь, люби, а я еще не созрел до любви, наверное. Маринка, конечно, девчонка красивая. Но чтобы это была любовь?
- А ты Маринку целовал? – спросил Саша.
- Конечно!
- Ну и как?
- Да никак, целовал, и все, а что должно быть? – недоумевал Саня.
- А я даже поцеловать толком не успел, убежала она, думал, по «фейсу» получу.
- Ну, ты молодчик, и когда же ты успел? – спросил Саня.
Саша рассказал ему про тот вечер после новогоднего праздника в школе, как он ждал Наташу у дома, как попытался поцеловать, а она убежала, и как потом он долго думал о ней, переживая.
- Тебе нужно как-то поближе с ней познакомиться, что так убиваться-то? Если любишь, надо действовать, хотя ничего в ней такого нет, обычная девчонка.
- Я все жду, что она в клуб ходить будет, так мне легче решиться с ней поближе познакомиться.
- Да, я ее со Светкой раза два видел, правда, она очень рано уходит. Алька одноклассник - вот еще он за ней по пятам таскается.
В душе Саши появилась надежда, он заметно повеселел и даже начал насвистывать себе под нос непонятный мотив, на что Саня щелкнул ему по затылку.
- Не порти песню, композитор, медведь славно на ваших ушах потоптался.
- Да ну, все здорово, я и на гитаре учился, - рассмеялся Саша.
- Ну-ну гитарист.
Друзья поспешили в сельский клуб к началу дискотеки, Саша оглядывал кучки ребят, стоящих у клуба и на крыльце, но Наташи нигде не было. Все ему кивали, здороваясь, парни протягивали руки в приветствии, девушки-одноклассницы обнимали и перекидывались парой фраз, так, ни о чем.
В зале стоял полумрак, тетя Дуся, как обычно, продавала у входа билеты.
- Два, - протягивая деньги, сказал Саша, заглядывая мимоходом в фойе, надеясь увидеть Наташу.
А она тихо сидела с подружками на скамейке у входа. В летнем пестром сарафанчике на тоненьких лямочках, в белых носочках, темных спортивных тапочках на шнурках, Наташа выглядела повзрослевшей, немного другой. Бронзовый загар на плечах и лице делали ее зеленые глаза ярко-изумрудными, две толстые темные косы были закинуты за плечи. Она что-то спокойно с каменным лицом рассказывала девчонкам, а те то и дело взрывались задорным смехом, было видно, что она играет, нарочно делая невозмутимую гримасу. На сцене шли последние приготовления, ребята настраивали аппаратуру, звучали отрывистые аккорды гитары. Наконец, погас свет, зазвучала музыка, огоньки разноцветных фонарей весело побежали по залу, делая атмосферу загадочной. Клуб наполнился молодежью, через несколько минут все ребята пошли танцевать, современные ритмы заставляли активно двигаться, парни показывали свое мастерство в брейк-дансе, прокручивая кульбиты на голове, девушки визжали, подбадривая их.
Александр с нетерпением ждал, когда объявят медленный танец, то и дело поглядывая на Наташу. А она танцевала в кругу подруг, не замечая его, веселая, повторяя модные движения за взрослыми девушками. Вот музыка стихла, потом ансамбль заиграл всем знакомую мелодию, парни поспешили пригласить подруг. Саша искал глазами Наташу, она сидела и неотрывно смотрела на ярко освещенную входную дверь, было понятно, что она кого-то ждет. Немного помедлив, чтобы зал заполнился танцующими, Саша решительно направился к ней.
- Ты танцуешь? – спросил он.
- Нет, я пою! – дерзко ответила Наташа.
Саша растерялся, он не ожидал такого ответа, постоял несколько секунд в оцепенении и пригласил танцевать сидевшую рядом светленькую девушку. Она вспорхнула с места и с удовольствием пошла танцевать, обнимая его шею. Молодой человек исподволь наблюдал за дерзкой девчонкой, она по-прежнему не сводила глаз с входной двери, казалось, ее взгляд прилип к ярко освещённому фойе. «Кого же она ждет?» - подумал Александр, усаживая девушку после танца на место. Зазвучала быстрая ритмичная музыка, ребята с визгом и свистом выплясывали модный «шейк», становясь в круг. Саша присел на скамейку как раз напротив Наташи, чтобы хорошо видеть ее.
- Саша, пойдем танцевать, что ты сидишь? - схватив его за руку, позвала Люба Мухина.
Он нехотя встал и пошел в круг танцующих, видя равнодушный взгляд Наташи, Саша постарался выделывать такие кульбиты, что весь зал, присвистывая, смотрел на него, а Люба, хлопая в ладоши, подбадривала, глядя на танцующего юношу с особым восторгом.
В это время в дверях показался Валера с двумя девушками - Верой и Ларисой, они жили рядом и все время гуляли вместе. Было видно, что Валера ухаживал за Ларисой, девушкой была немного старше его, она уже окончила медицинское училище и работала в амбулатории медицинской сестрой. Лара была особенной, красивой, с роскошными светлыми локонами до плеч, с ярким макияжем, модной бижутерией. Она сама шила, и поэтому ее наряды отличались от платьев других девушек, держала себя Лариса высокомерно, а ухаживания самого красивого юноши в селе возвышали ее еще больше. Она решительно вошла в зал в сопровождении Валеры и подруги, они встали чуть дальше сцены, убрали наваленные сумки и демонстративно сели на освободившиеся места. Лариса достала из сумочки зеркальце и стала, не торопясь, поправлять прическу.
- Белый танец, девушки приглашают кавалеров, - раздалось со сцены.
Старания Саши были напрасны, Наташка так и не посмотрела в его сторону, ее голова была повернута к сцене, но за кем она так пристально наблюдала, Александр так и не понял. Наташа вдруг быстро вскочила и направилась через весь зал, старясь опередить идущих впереди девушек, словно боялась опоздать. Сашино сердце забилось сильнее, он с надеждой смотрел на нее: «Неужели ко мне, как же я хочу прижать ее к себе, почувствовать ее руки, вдыхать ее запах», - мысли лихорадочно метались в голове.
Наташа прошла мимо, только чуть уловимый запах ее духов долетел до него, она даже не взглянула в его сторону, решительно, как солдат на задании, подошла к Валере и протянула руку:
- Можно тебя пригласить?
Валера осмотрел подошедшую девушку с ног до головы оценивающим взглядом, мило улыбнулся и взял ее за руку.
- Ну, пойдем, - произнес он.
Он крепко обнял ее за талию и притянул к себе, девушка не сопротивлялась, пара начала медленно двигаться в такт музыке. Наташа с довольным лицом скрестила руки у Валеры на шее и наслаждалась моментом.
- Какая ты смелая, зовут- то тебя как? – улыбаясь, спросил Валера на ушко.
- Наташа, - чуть слышно ответила она.
- Очень приятно, я тебя в школе видел, ты в девятом классе учишься.
- Да, в девятый перешла, - Наташа восторженно смотрела на Валерия, ловя каждый его взгляд, каждое движение.
Танец закончился удивительно быстро, Наташа опустила руки, а Валера смотрел на нее, приветливо улыбаясь.
- Спасибо, - сказал он, провожая ее на место.
Наташа опустилась на скамейку к подругам, душа ее ликовала, сердце билось частыми неровными ударами. Она, не отрываясь, смотрела в спину Валерию, а он, здороваясь с парнями и перекидываясь с ними парой фраз, вернулся к подругам. Лариса с недовольным лицом что-то говорила ему, он обнял ее за талию и нежно поцеловал в щеку. Молодые люди взялись за руки и вошли в толпу танцующих, Лариса, проходя мимо Наташи, чуть толкнула ее в плечо и бросила презрительный взгляд, давая понять, кто здесь любимая девушка. Наташа резко отвернулась к девчонкам, прислушиваясь к разговору подруг, но даже спиной как будто чувствовала этот колючий недобрый взгляд соперницы. Делая вид, что слушает, о чем разговаривают ее подруги, она думала о Валерии: «Он же пошел со мной танцевать, смотрел на меня, улыбался, значит, есть шанс, что он может быть со мной. А Лариска – крыска, старуха белобрысая, зачем она ему, она уже работает, а он только школу окончил. А я все равно добьюсь своего!»
Девчонки, немного посмеявшись, обсудив наряды старших односельчанок, сообщив друг другу последние деревенские новости, пошли танцевать, Наташа автоматически встала и, пританцовывая, направилась в круг подружек. Саша оказался рядом, он все время наблюдал за ней, ему показалось очень странным, что она сама, обычно такая гордая, неприступная, пригласила его одноклассника на танец. «Какая ты непредсказуемая, игривая и можешь смотреть ласково с любовью. Странно, она поддалась общему течению фанаток Валерки, а мне казалось, что она другая», - думал Александр, встав напротив Натальи и внимательно наблюдая за ее взглядом.
Он не сводил глаз с танцующей девушки, а она его словно не замечала, объектом ее обожания был совсем другой, она ловила каждое его движение, следила глазами, не обращая внимания ни на кого.
- Наташка, не пялься ты на него так, Лариска тебе волосы все повыдерет, - увидев настроение подруги, шепнула Светка.
- Пусть попробует, посмотрим, кто кого. Все равно он мой будет, - зло буркнула Наталья.
- Совсем, что ли? И нужна ты ему.
- Вот посмотришь, - очень уверенно ответила Наташа и встала как вкопанная, не сводя глаз с Валерия и Ларисы.
Музыка стихла, ребята парами и небольшими группками стали собираться домой. Наташа, немного постояв в зале, словно очнулась, подруг рядом уже не было, она искала глазами Свету. Хорошее настроение словно улетучилось, за весь вечер Валера больше ни разу не взглянул на нее, танцевал с Ларисой, затем пара вышла в фойе, девушка уселась Валере на колени, они о чем-то весело разговаривали, прерываясь на длительные поцелуи. Наташа выходила из себя, видя эту картину, в ее душе разгорался жуткий пожар, но что она могла сделать? Страшные сцены мести возникали в ее голове, от которых ей самой становилось неловко. Только наблюдать со стороны не было сил и, проходя мимо, она бросила на Ларису взгляд разъярённой тигрицы, будто нечаянно махнула рукой и задела девушку по плечу. Лариса вскочила с колен друга и, схватив обидчицу за локоть, потащила ее в темный зал.
- Ты что, малолетка, горя хочешь? - шипела девушка сквозь зубы.
Наташа ловко вывернулась из рук соперницы и, глядя девушке прямо в глаза, твердо произнесла:
- Запомни, ты мне не указ! И это сейчас он с тобой, придет время, ты плакать будешь, поняла?
- Это ты мне? Вы слышали, эта малолетняя мне угрожает. Валера, ты это слышал?
- Девчонки, не ссорьтесь, что за разборки? Лариса, нам пора, любимая, нервные клетки беречь надо, - окликнул молодой человек свою возлюбленную, и, обняв, вывел ее из зала.
Народ в холле шептался, переглядываясь, все откровенно ждали драки, Валерия с Ларисой проводили одобрительными улыбками и ожидали выхода Наташи. Но она не решалась выйти, тихо села на кресло у сцены и надеялась, что скоро клуб опустеет. Девушка почти плакала, сжав кулаки, но нужно было сдерживать свои эмоции, насмешить народ не хотелось.
- Наташа, ты идешь? - кричала Света подруге.
Она ничего не понимала, сцены она не видела, пробыв в дамской комнате.
Наташа встала и направилась к выходу, очнувшись от своих мыслей, быстро подошла к Светлане и, взяв ее под руку, потянула к выходу.
- Ты чего? - опешила Светланка.
- Пойдем быстрее, домой пора, - стараясь не смотреть по сторонам, тихо ответила Наташа.
На крыльце клуба стояли одноклассники и девушки с парнями чуть постарше, Света хотела было задержаться, но подруга направила ее к дороге.
- Ну, ты, Наташка, даешь! С Лариской цапанулась, - разохались девчонки.
Наталья молчала, ей пришлось чуть задержаться, Светка смотрела на всех удивленными глазами и, ничего не понимая, твердила только одно:
- А что случилось-то? Я пропустила что-то?
- Пойдем, потом расскажу, - толкая подругу, вперед скомандовала она.
Пройдя по дорожке к железнодорожному вокзалу и свернув на аллею, они увидели Валеру с Ларисой, сидящих на лавочке, девушка уткнулась молодому человеку в грудь, он прижал ее к себе и убаюкивал, словно маленького ребенка. Наташа, проходя мимо влюбленной парочки, взглянула на него и вдруг поймала взгляд, он улыбнулся ей, как ребенку, как милой, капризной, маленькой девочке, ласковой улыбкой и подмигнул. И она поняла, все поняла: «Валера знает, что нравится мне и смеется надо мной, как над ребенком, но я уже не ребенок! И я докажу ему это!»
Одноклассники окликнули подруг, пока ждали друзей, Света пыталась выпытать у Наташи, о чем это говорили девчонки, но та молчала и только печально смотрела на дорожку аллеи, где сидела влюбленная парочка. Потом девчонки о чем-то говорили, над чем-то весело смеялись, а Наташа шла молча, не вникая в их беседу, сейчас ее волновало другое, она все думала о Валерии, вспоминала его улыбку, взгляд.
- Ты что такая сонная, спишь, что ли? – толкая подругу в бок, засмеялась Света.
Наташа подняла глаза, они уже почти дошли, Света, Серега, ей за поворот, и она тоже дома.
- Ну, пока, - тихо сказала Наташа и пошла дальше.
- Что это с ней? – спросил Серега Светлану.
- Да кто ее знает, что-то все молчит сегодня, в клубе вроде бы танцевала. Да ну ее, опять что-то себе придумала. Алька вот приедет, развеселит, - сказала она, провожая подругу глазами.
Наташа свернула за угол, солнце уже село за горизонт, и красные сумерки последних отблесков играли на небе всеми оттенками пурпура. Наташа посмотрела на небо: «Какая красота, как будто маки по всему небу раскиданы». Она шла, тихо любуясь алеющим закатом, вспоминая улыбку любимого, но такого далекого Валерия.
- Наташа! – громкий оклик остановил девушку, она вздрогнула и оглянулась.
Запыхавшись, ее догонял Саша.
- Привет еще раз, - поздоровался он.
- Чего тебе? – недовольно спросила она.
- Проводить тебя хотел и опять опоздал!
- Кто не успел, тот опоздал, - холодно произнесла девушка.
- Можно, я тебя хоть чуточку провожу?
- Ну что меня провожать, я уже дома.
Наташа посмотрела на него, Саша показался ей каким-то растерянным, обиженным, ей стало почему-то жаль его, идти было шагов десять, настроения совсем не было и, чтобы он быстрее отстал, она согласилась.
- Ну ладно, пойдем.
- Уже и в школу скоро, осталась неделя до первого сентября, - начал снова разговор Саша.
- Да, снова в школу, еще два года учиться, а потом буду в педагогический институт поступать, наверное, на заочное отделение. Работать пойду в школу или в детский сад.
- А я не смог в летное поступить, работать пошел с отцом на завод, а весной в армию, отслужу и снова буду поступить, только пока не решил, куда, - поддержал разговор Саша. - А ты какие цветы любишь? – вдруг спросил он.
Она улыбнулась самым краешком губ, словно хотела поощрить его за этот несуразный, как ей показалось, вопрос. «Чего он таскается за мной, и какая разница, какие я люблю цветы и вообще надоел он мне, навязывается, глазами все буровит, неприятный какой, вот честно, сейчас мне не до него», - думала девушка, шагая рядом. А он ждал ответа и старался идти медленней.
- Так какие цветы тебе нравятся?
- Не знаю, а зачем это тебе?
- Хочу сделать тебе сюрприз, скоро же первое сентября.
Александр посмотрел на нее как-то по-особенному, торжественно или восхищенно, как смотрят на самое драгоценное в жизни, преданным, почти собачьим взглядом. В Наташке в это мгновение что-то произошло, ей стало стыдно за свои мысли, и она взглянула на него просто, как смотрят на хорошего друга, родственника.
- Я маки люблю и полевые цветы, васильки, колокольчики, ромашки, - вдруг начала перечислять Наталья свои любимые цветы.
- А гладиолусы тебе нравятся? У нас мама в саду гладиолусы выращивает.
- Нравятся, они в вазе долго стоят, очень красивые, только пафосные слишком.
- Это как? - не понял ответа юноша.
- Ну, слишком торжественные, что ли, - объяснила она, глядя парню в глаза, и рассмеялась.
Саша нежно взял ее за руку, ладони его пылали, казалось, жар проникал прямо из сердца и готов был сжечь все вокруг. Наташа хотела было убрать руку, но парень крепко держал ее, их взгляды встретились, сердце девушки забилось чуть сильнее, и она не стала противиться. Мыслей не было, его влюблённый взгляд и улыбка унесли ее далеко от той нелепой ситуации, что произошла сегодня в клубе. Девушка смотрела ему в глаза и, казалось, впитывала эту чистую светлую всепоглощающую любовь, проникающую в ее душу и сердце, а он хотел остановить время и смотреть на нее вечно, не отрывая взгляда. «Жаль, что он не Валера», - мелькнуло в голове, и она прикрыла глаза, на секунду представляя Валерия.
- Наташа, а ты завтра вечером пойдешь гулять? – прошептал он чуть слышно, боясь спугнуть ее.
- Наверное, если Светка зайдет.
- Давай вместе погуляем.
- Саша, я не знаю, наверное, нет. И мне пора, - ответила она, очнувшись, и кинулась к калитке.
- Наташа, я завтра в семь часов буду тебя ждать здесь, - крикнул ей вдогонку Саша.
Наташа промолчала, она не знала, хочет ли его видеть – сейчас это была минутная слабость. Она любит совсем другого парня, а Саша — это так и вообще ей это ни к чему. Он совсем те тот, кто ей нужен, не очень красивый, робкий и в принципе не отвечает ее идеалам настоящего мужчины. Сейчас нужно придумать, как понравиться Валере и узнать, останется он в деревне или уедет учиться.
Назавтра Наташа не пошла гулять, родители собрались в кино, а она осталась дома присмотреть за младшими сестрами и братьями. Саша простоял под окнами целый час, но войти в дом не решился. Наташка видела его в окно, хмыкнув, она задернула шторы и стала заниматься домашними делами. «Чего пришел? Если папа увидит, попадёт мне, надо как-то отвадить его, привязался как репей», - думала она, укладывая сестренку спать.
Целую неделю Александр ждал субботы, чтобы увидеть Наташу в клубе на танцах. Но она не пришла, и Светлану он тоже не видел, а одноклассники ничего вразумительного сказать не могли. Молодой человек раза два приходил к дому Натальи, но увидеть ее ему не удалось, беспокойные мысли и чувства метались в голове. «Что могло произойти? И почему она не пришла на танцы? Совсем еще рано, а света в окнах нет», - думал он, обнимая телеграфный столб, что стоял у дома.
Первое сентября пришлось на понедельник. Саша в воскресенье вечером начал разговор с матерью, ему было неловко спрашивать в лоб, но он не знал, как начать:
- Мама, у тебя цветы все сортовые? Они очень влияют на рост луковицы?
- Тебе зачем, что-то я не замечала, чтобы ты ботаникой увлекался.
- Да так, мне надо, - чуть помедлив, объяснил сын.
- Все сортовые! И каждого сорта по два-три цветка, а чего? Выкладывай, давай, ведь не просто так спросил.
- Мама, а можно мне срезать гладиолусы?
- Зачем тебе цветы? Сашка, не крути, говори уже, – мать улыбнулась.
- Я сюрприз хочу сделать одной девушке.
- Какой это девушке? Точно, влюбился, слышишь, отец? Санька-то у нас влюбился, - весело шутила мать, взъерошив сыну кудрявый чуб.
- Мам, ну что ты? – обиделся паренек, вырываясь.
- А кто эта девушка, Саша? Любочка?
- Ты ее не знаешь, так, знакомая одна. Ну, точно не Люба.
- Так давай, говори, раз уж начал, знаешь, любезный, просто знакомым цветы не дарят, да еще материны сортовые.
- Наташа Смирнова, она в девятый класс идет, я хотел ей цветы подарить, - нехотя ответил сын.
- Какие это Смирновы? - выходя из зала, спросил отец.
- Они на последней улице живут, у поля.
- Это не те, у которых ребятишек много? Саша, ты что, с ума сошел? Тебе что, девчонок в селе мало? У нее мать такая высокомерная женщина, не подступись, и она такая же вырастет. Да еще будет рожать детей через год, как ее мамаша, ополоумел ты, сынок, совсем, девок тебе мало, - сокрушалась Лидия Савельевна, настроение у нее вмиг пропало после такого известия сына.
- Мама, ну что ты говоришь? Наташа красивая, умная девушка, она мне очень нравится, и вообще, причем тут другие, никто мне больше не нужен, - раздраженно ответил Саша.
- Ну ладно тебе, мать, у него таких Наташ еще сто будет, вот в армию сходит, а там видно будет, учиться надо, а не на девок смотреть, - строго заметил отец, глядя на сына.
- Мама, так можно все-таки цветы срезать? – настаивал Саша.
- Срежь, только сортовые оставь, на них ниточки привязаны, а то я все перепутаю. А вообще ты, сынок, подумай. Столько девчонок вокруг! Вот Аленушка, такая девушка хорошая, ты бы пригляделся к ней, опять же Люба Мухина. Наташа тебе совсем не пара, - твердо закончила мать этот разговор.
Зазвонил телефон, Саша сорвался с места, поднял трубку раньше матери, это звонил Саня, договориться о встрече.
- Да, Саня, сейчас уже иду, давай на нашем месте через двадцать минут, хорошо?
Заскочив в свою комнату, он на ходу сбросил домашнюю тенниску, натянул свитер, связанный матерью, подскакивая на одной ноге, уже у порога завязал кроссовки.
- Родители, я скоро! И, мама, пожалуйста, заканчивай про девок, а, - на ходу сказал он, почти выскочив за дверь.
Александр торопился, он хотел успеть в парк раньше друга на их заветную скамейку, где они встречались с Санькой с самого раннего детства. Это место с трудом можно было назвать парком, так, насаженные когда-то пионерами тополя, сейчас совсем большие и несколько скамеек по дорожкам. Находилось это место как раз между домами друзей, ровно посередине, и они часто соревновались, кто первый прибежит на скамейку их дружбы, такое у них было пари: опоздавший выполняет желания победителя. Совсем рядом располагалась площадь поселкового совета, а чуть в стороне - памятник советскому солдату и торжественный ряд подрастающих елей. Каждое девятое мая в день Победы ребята несли здесь почетную вахту памяти. В деревне все рядом, неподалёку виднелась крыша автостанции, а на пустыре - сельский клуб, куда молодежь бегала на танцы. Саша опоздал, на заветной скамейке его уже ждал друг. Александр прибавил шаг.
- Привет! Ну что, сейчас шалбан или еще что придумать, - потирая руки, шутил Саня.
- Привет! Подумай, может, что путного придумаешь.
Друзья сели рядом, Саша поправил волосы и уставился куда-то вдаль.
- Ты что такой взъерошенный? Что-нибудь случилось? – вдруг спросил Саня.
- Слушай, ты мне поможешь? Завтра первое сентября, линейка, Наташа в 9 класс идет, я хочу ей сюрприз сделать. У вас мотоцикл отцовский на ходу? Я с мамой договорился, сейчас гладиолусов нарежу, и мы ночью, чтоб никто не видел, увезем цветы к ее дому.
- Слушай, сегодня ты мои желания выполняешь вообще-то! И далась тебе эта Наташка! Она же еще маленькая, только в 9 класс пойдет, тебе в армию весной. Ну, допустим, добьешься ты ее, а весной призовут, начнет она тут фестивалить, а ты там - мучайся. Тебе это надо? Зациклился ты на ней, что ли? Вон, девок-то кругом полно, только свистни, и вообще говорят, она за Валеркой приударила, поддалась, как говорится, общей эпидемии, - пытался вразумить Саня друга.
- Саня, мне совершенно все равно по кому она сохнет, я люблю ее, и мне никто кроме нее не нужен! А то, что она смотрит на других, так это временно, и давай ты не будешь мне больше об этом говорить, если ты мне друг. Ты мне друг? Я с тобой, как с лучшим товарищем поделился, а ты все свое, - раздраженно говорил Саша.
- Я-то тебе друг, поэтому правду тебе только я сказать могу. Ничего хорошего из твоей затеи не получится, если девка не любит, то ее заставить нельзя. А если замаслишь ей глаза подарками и ухаживаниями, вырастет, поумнеет и бортанет тебя, лопуха, ходи за ней, ходи, а она потом тебе дулю, - не унимался Саня.
- Ну, ты у бати мотик возьмешь или мне пешком цветы нести? – зло буркнул Саша.
- Да возьму я мотоцикл, иди за своими цветами, жених, но желание я такое придумаю, ну ты еще…, - Саня задумался.
- Да не вопрос, любое, думай. Давай, ко мне подъезжай через час.
Саша похлопал Саньку по плечу и пошел резать гладиолусы, готовиться к поездке.
- Мы еще посмотрим, кто кого. Любовь у него, видите ли, друга на бабу решил променять, - бурчал Саня, провожая друга взглядом.
Александр быстро дошел до дома, заскочил в сарай, вытащил из стены старый хозяйственный нож, которым нарезали овощи для скотины, и, крепко сжав его в руке, поспешил в огород, словно пират, пробирался он по заросшей травой тропинке. На улице уже совсем смеркалось, солнце медленно садилось в тучи, раскрашивая небосвод всеми существующими оттенками, словно какой-то могучий художник-великан дотянулся до облаков, взял в руки кисть и широкими мазками нанес на небесный свод густые яркие краски – багровые, охристые, золотистые, а местами капнул сиреневого и ярко-розового. Казалось, что небо превратилось не в обычную картину, а в живописный холст, но от этого оно выглядело еще более прекрасным. А последние солнечные лучи, пробиваясь сквозь тучи, дополняли эту картину огромными золотыми пятнами, придавая всей земле какой-то таинственный и нереально сказочный вид. В картофельных зарослях стрекотали цикады, их песню подхватывал хор кузнечиков, живущих на морковной грядке, все эта музыка и краски будоражили воображение, заставляли остановиться и хоть на миг окунуться в сказку.
Саша замер, провожая солнце за горизонт, он слушал симфонию, начинающейся ночи, последней летней ночи. Чуть помедлив, он срезал несколько цветов, поднес их к лицу и поглядел сквозь тончайшие лепестки на засыпающее солнце, последние лучи просветили нежный лепесток насквозь, и он увидел сети прожилок, бахромчатые, обильно посыпанные пыльцой внутренние стенки бутонов. Саша еще раз оценивающим взглядом глянул на цветы, посчитал, их оказалось пять штук; букет показался ему маленьким и совсем невзрачным. «Таким букетом ее не удивишь», - решил он, озираясь по сторонам. Немного подумав, оглядевшись по сторонам, он быстро стал резать все пышно цветущие гладиолусы, нарушив материно указание не трогать цветы с повязками, в итоге получилась большая пестрая охапка. «Мало», - подумал он и подошел к забору, в огороде соседки, тети Маши, красовалась целая клумба роскошных гладиолусов. Саша оглянулся по сторонам, было тихо, тогда он быстро, с замирающим сердцем, одним прыжком перемахнул через забор и, вслушиваясь в темноту, - не залает ли хозяйская собака, - стал быстро-быстро один за другим срезать цветы. Набрав столько, что они еле умещались в руках, он ловко перелез в свой огород. За забором послышался условный свист, это уже подъехал Саня. Александр снял с веревки старое покрывало, что стирала Лидия Савельевна после сенокоса, обычно на нем обедали, сложил все цветы в центр. Осторожно, чтобы не помять хрупкие разноцветные стрелы, связал концы ткани, образуя мягкий конверт.
- Подъезжай с другой стороны огорода, - крикнул он Сане, перегнувшись через высокий забор.
Тот завел мотоцикл и направился в переулок, чтобы обогнуть огород и оказаться у забора, как его попросили, Саша аккуратно взял в руки сверток с цветами и, стараясь не повредить их, перекинул через забор.
- Держи, - озираясь по сторонам, тихо сказал он.
- Ты что, с ума сошел!? Это же не букетик, а целая копна! Ну, ты, жених, даешь! Тебя же завтра мать пришибет. Она же трясется над своими цветочками. Помнишь, я в том году мяч пнул и нечаянно в ее клумбу угодил, вот мне тогда досталось, а ты все выпластал.
- Тихо ты, я еще и у соседки все срезал. Тебя по дороге никто не видел? Я хочу, чтобы она удивилась и обрадовалась, чего ей маленький букетик-то?! – говорил Саша, укладывая цветы в люльку.
К тому времени на улице совсем стемнело, а редкие звезды тускло мигали, словно улыбаясь запоздавшему путнику, да хор кузнечиков пел свою колыбельную песню. Друзья ехали по деревне каждый со своими мыслями - Саша представлял себе, как Наташа, обнаружив утром на крыльце цветы, удивится, какое у нее при этом будет выражение лица, как заблестят ее глаза, как она будет восхищаться красотой и совершенством цветов…
Саня же, напротив, злился, он даже толком не мог понять, на что именно он злился, на то, что его лучший товарищ, его друг, с которым они не разлей вода с самого детства, втюрился в девчонку-малолетку, а она даже не обращает никакого внимания, а смотрит на красивый Валеркин фейс. А может быть еще и на то, что теперь у Сашки в голове только эта Наташка, у друга все мысли только о ней, и разговоры тоже, он стал задумчивым, будто между ними пролегла какая-то невидимая грань…
Наконец-то, долгожданный переулок, Саша похлопал друга по плечу.
- Ты у фонаря тормози, - прокричал ему.
Саня остановил мотоцикл, обернулся, глядя другу в глаза, а тот, довольный собой, быстро спрыгнул с заднего сиденья.
- Теперь стой здесь и смотри, чтобы никто не пошел, если что – свистнешь, - собирая цветы, сказал Саша.
Бережно взяв букет, прижав его к себе, он осторожно зашагал в сторону Наташиного дома, свет в его окнах давно погас – все спали. Стараясь не шуметь, паренек открыл калитку, почти на цыпочках вошел во двор, где-то вдалеке залаяла собака. Озираясь по сторонам, он бережно положил цветы на крыльцо, освобождая их от старого покрывала, яркие стрелы веером рассыпались по крыльцу. Паренек еще раз оглянулся и пулей вылетел за калитку, собачий лай усиливался, соседские псы подхватили его, и уже со всех дворов парню вдогонку раздавался собачий лай.
- Саша, давай быстрей, а то нам сейчас еще только собак не хватало! – торопил друга Саня.
- Поехали, - крикнул Сашка, вскакивая на заднее сиденье мотоцикла.
Ранним утром в первый день сентября природа еще не чувствует приближающейся осени, огромные зеленые листья на деревьях покачивались, встречая яркое солнце. Свежий утренний ветерок разносит пряные ароматы цветущих шафранов, георгинов и флоксов.
У Смирновых, как всегда, было много дел по хозяйству, рано утром мать открыла дверь и чуть не наступила на огромный букет роскошных гладиолусов. Цветы были великолепны: ярко-красные, нежно-розовые, лиловые, голубоватые, белые, темно-вишневые, а ночная роса переливалась на бархатных лепестках всеми цветами радуги.
Нежные лепестки, напоенные ночной влагой, были необыкновенно свежи, солнечные блики играли на них, придавая цветам еще большее изящества и красоты. Букет был не просто большой, он был огромный, цветочные стрелы лежали на ступеньках, их длинные черенки доставали до земли, и казалось, что ступить было просто некуда от ковра этих роскошных свежих цветов.
- Отец, иди сюда, посмотри, - позвала она мужа, тихо, чтобы не разбудить детей.
- Что там?
- Да вот, не знаю даже, кому это чудо, наверное, не один огород пострадал.
Женщина подняла несколько совершенно великолепных цветом и поднесла к лицу, вдыхая запах.
- Совсем не пахнут, - с сожалением констатировала она.
- Видно, выросла наша Наташка, букетами заваливают, сюрприз к первому сентября, - обнимая жену и целуя ее в щеку, сказал отец с улыбкой.
- Да, дорогой, выросла, мы и оглянуться не успели.
Женщина обняла мужа и с грустью заглянула в родное лицо, он улыбался, глядя на огромный букет.
Потом она аккуратно собрала цветы, стараясь не помять соцветия, положила их чуть в сторону от выхода и грустно посмотрела на мужа, непонятная тревога поселилась в душе.
- Проснется, пусть сама разбирается с подарком.
Часы пробили восемь, Наташа потянулась, укрыла бережно сестренку, пора вставать, начало нового учебного года, сегодня в школу к десяти на торжественную линейку. Форма была готова еще с вечера, нужно было помочь младшим братьям и сестре.
- Наташа, иди-ка, посмотри, на крыльце что натворили, - в голосе матери слышался нарочито строгий тон.
- Что там, мама? – выскакивая на улицу в одной сорочке, спросила Наташа.
Девушка увидела цветы и ахнула, она остановилась как вкопанная, не поверив своим глазам – так прекрасны были цветы в утреннем солнечном свете.
- Ой, откуда это столько? – удивилась она.
- Тебе видней, мне отец не дарил, значит, тебе, не Ванюхе же! – шутя сказала мама и обняла дочь за плечи.
Наташа, наклоняясь и рассматривая каждый цветок, собрала букет, их было так много, что они не вмещались в руках, рассыпаясь. Мама принесла ведра, наполнила их водой, потом помогла Наташе расставить букеты, и вскоре четыре ведра роскошных гладиолусов чудесных оттенков красовались по всему дому.
После невероятного сюрприза настроение было превосходным, Наташка быстро собралась в школу, надела белый фартук, повязала на косы белые банты. Помогла младшим братьям с ботинками и шнурками, повязала старшему из них пионерский галстук. Собрала в букет пять гладиолусов, и еще пять для Светланы, заторопилась к подруге, подгоняя младших учеников.
- Наташа, мы сами дойдем, иди уже к своей Светке, - недовольно бурчал Иван.
-Только не опаздывайте, школьный автобус ждать не будет.
Братья кивнули и, размахивая букетами из домашних астр, вприпрыжку побежали на остановку. Младших школьников подвозил до школы маленький автобус-пазик, дорога до школы неблизкая и старшеклассники спешили. Мама, надев праздничное платье, тоже торопилась, младшая дочь идет в первый класс. Наташа зашла за подругой.
- Света, ты готова? – открывая входную дверь, спросила Наташа.
- Да, я уже хотела тебе звонить, - с порога ответила Света.
- А я тебе букет принесла, вот, держи. Ты знаешь, мы сегодня с мамой утром на крыльце нашли целую гору цветов, одни гладиолусы, а красивые такие! – с восторгом рассказывала Наташа.
- Ничего себе! И кто он?
- Не знаю! – слукавила Наташа.
- Ну и откуда они взялись?
- Я же говорю, не знаю, мама утверждает, что это для меня. А вообще Сашка у меня недавно спрашивал, какие цветы я люблю. Может, это он?
- Слушай, классно как! А, может, этот Сашка и неплохой парень, раз цветы дарит, - тихо сказала Света.
- Не знаю, и вообще не в цветах счастье, столько привез, как будто их есть или солить, жалко, завянут ведь.
- Ну, ты, подруга, человек старался, ночью, небось, все огороды обчистил, а тебе все не то, - возмущалась Светка, размахивая руками. – А посадят его, ждать будешь?
- Конечно, сейчас только шнурки поглажу.
- Злая ты, придет весь такой в наколках вор цветочный, на груди гладиолус, на спине георгин.
Девчонки переглянулись, представляя эту картину и рассмеялись, Светланка не унималась, рисуя все новые картины из жизни криминального цветочного авторитета.
Время поджимало, и подруги прибавили шаг, торопясь в школу, во дворе их уже ждали.
- Вы где ходите, надо первоклашек построить, два класса, идите Нине Леонидовне помогать, - скомандовала Сауле, расставляя малышей по парам.
Настроение было приподнятое от неуемных фантазий и школьного праздника, и они с ходу взялись за дело.
Саша очень хотел пойти в школу, посмотреть, как пройдет линейка первого звонка, ему хотелось видеть Наташу, знать, как она восприняла его ночной сюрприз. «Вечером обязательно ее увижу», - решил он, собираясь на работу.
Линейка прошла очень торжественно, старшие ученики поздравляли первоклассников, дарили им подарки, малыши очень трогательно читали стихи, кто шепелявил, а кто не выговаривал букву «р». Затем дали первый в их жизни звонок, десятиклассник, высокий крепкий юноша, поднял на плечо маленькую нарядную первоклассницу, сестренку Наташи, и она, с огромными бантами, улыбаясь беззубым ртом, прозвонила начало долгой школьной жизни. Затем ребята разошлись по своим классам на первый в этом учебном году урок.
Лето пролетело в один миг, хоть в деревне все рядом, но ребята соскучились по школе, по друзьям, общее оживление чувствовалось во всем. Одни сидели за партой и что-то напевали, другие громко смеялись, вспоминая историю в трудовом лагере, классный руководитель не мешала им, пусть пообщаются, а вот завтра все будет по-другому. Потом прошел урок «Знаний», и, поздравив классную с началом нового учебного года, все поспешили по своим делам. Когда ребята собирались домой, их окликнула директор школы:
- Ребята, кто хочет сфотографироваться, пройдите на школьное крыльцо, там работает фотограф.
Девятый класс построился на ступеньках крыльца, фотограф сделал несколько кадров, и ребята небольшими группами стали расходиться.
Наташа, Света и еще несколько девушек из их класса задержались у школьной ограды, все бурно обсуждали расписание уроков.
- Блин, каждый день по шесть уроков, чокнуться можно, еще на картошку скоро, - возмущалась Иринка, помечая что-то в дневнике.
- Да уж лучше на картошку, чем в жаре по шесть уроков, а потом на свеклу, так до октября перекантуемся, - поддержала ее Светланка, самая шустрая из подружек.
Мимо школьниц прошла небольшая группа парней, бывших выпускников, среди них Наташа увидела Валеру. Высокий, подтянутый, в облегающих джинсах на кожаном ремне, с блестящей пряжкой и в модном батнике песочного цвета, он выделялся среди всех, даже в его походке было что-то такое, что отличало его от остальных. Красивые темные волосы струились по его плечам, падали на лоб. Он небрежно тряхнул челкой, словно давал знак: «Смотрите, вот я какой красавчик».
- Наташа! – вдруг позвал он.
Наташа вздрогнула и оглянулась, Валера смотрел на нее и улыбался, прищурясь от яркого полуденного солнца, в его взгляде было что-то хитрое, непонятное, но в то же время манящее и нежное.
- С первым школьным днем! – он протянул ей скромный василек.
Сердце у девушки бешено заколотилось, ноги и руки похолодели, щеки мгновенно покрылись алым румянцем, она боялась поднять на него глаза.
- Спасибо.
Она взяла цветок и вскинула на него глаза, их взгляды встретились, он улыбался, а она трепетала и не могла оторвать взгляд от его глаз, самых красивых глаз на земле.
- Учись хорошо, невеста, - пошутил он.
Через мгновение он резко развернулся и, широко шагая, пошел след за товарищами. Наташа, не замечая подруг, проводила его влюблённым восторженным взглядом.
- Подруга, алле, очнись. Такое чувство, что тебе бриллиант на пять кило подарили, - дергая подругу за рукав, позвала Света.
А Наталья не оборачивалась, она смотрела вслед самому любимому человеку на всем свете, прижимая к себе невзрачный полевой цветок. Этот скромный василёк показался ей красивее и милее всех самых прекрасных роз и георгинов, потому что его подарил он, тот, которого она так любила, о ком втайне мечтала, представляя в своих девичьих фантазиях. Светка не скрывала своих возмущений, ругая подругу, Сауле старалась предостеречь ее от глупостей, но сейчас Наташе было все равно, что скажут девчонки, ведь он сам подошел к ней! А, значит, все может случиться, то, о чем она так мечтает.
Начались обычные школьные будни, гулять по вечерам Наташа не ходила, и Саша в одиночестве простаивал около ее дома, надеясь увидеть хоть ее силуэт в окне. И только верный друг Сашка, виляя хвостом и преданно глядя в глаза, не понимал, почему его хозяин ходит такой невеселый и каждый вечер гуляет не в парке, как обычно, а плетется в другой конец деревни, где незнакомые дворовые псы облаивают их, и от этого в его собачей душе становится неспокойно. Лишь в субботу Саша случайно, спеша в магазин за хлебом, встретил Наташу со Светланой и Сауле, девушки шли из школы домой.
- Наташа! – окликнул он девушку.
Наташа оглянулась, она совсем не думала о нем, все ее мысли были заняты Валерой, она все больше и больше влюблялась в красавца, придуманного ею, идеального мужчину, и надеялась на встречу. Саша подошел поближе, рядом, виляя хвостом, бежал рыжий дворняга Сашка.
- Наташа, ты пойдешь сегодня гулять, на танцы? – с надеждой спросил он.
- Пойду, наверное, меня теперь только в субботу и в воскресенье гулять отпускают, учебный год.
- Хорошо, а сегодня пойдем в кино, фильм индийский «Любимый Раджа», говорят, интересный, я билеты уже взял.
Взгляд его был таким нежным, просящим, она хотела отказаться, сослаться на занятость, но он смотрел, не отводя глаз, умоляюще. «Наверняка там будет Валера», - мелькнула мысль, и сердце ее сжалось от ожидания встречи с любимым.
- Хорошо, пойдем. Приходи к семи часам, я буду ждать, а сейчас нам пора, - вдруг согласилась она.
Саша побежал в магазин, мечтая о вечере. «Надо еще за билетами сгонять», - на бегу подумал он, настроение его поднялось.
- И зачем ты согласилась, что задумала? Не рано интриги крутить? - видя улыбку на лице подруги, спросила не по годам рассудительная Сауле.
- Да я в кино просто хочу, слышали же, хорошее кино.
- Брось заливать, Валерочку увидеть хочешь? – забегая вперед и пытаясь изобразить походку деревенского красавчика, спросила Светка.
- Да, хочу, и что? Все равно мой будет и Лорка мне не помеха, - обнимая подругу, рассмеялась довольная Наташка. – Пойдемте со мной?
- Пойдем, клуб общий и кино хорошее, а Наташкина любовь нас не сильно колышет, может, билеты на халяву перепадут.
Время до вечера тянулось очень медленно, казалось, день никогда не кончится. В пять часов Саша начал собираться, нагладил брюки, достал новую рубашку, которую мама недавно привезла из отпуска, начистил туфли. К шести часам он был уже готов.
- Куда это ты собрался? А нарядился-то как! – улыбнулась мать.
- Мама, в кино я, - впопыхах зашнуровывая туфли, ответил сын.
- С Саней идете?
- Нет, мам, с Наташей, - довольно ответил он, лицо его светилось от счастья.
- И что ты в этой девице нашел? Я с Екатериной Ивановной о ней говорила, выскочка, лезет везде, активистка!!! Саша, ничего путного из нее не получится, вспомнишь потом мои слова, да поздно будет. Отстань ты от нее, у тебя все еще впереди, тебе еще учиться надо, - настаивала мать.
- Мама, я прошу, не говори о ней так, она очень хорошая!
- Саша, мне лучше знать! Вот отслужишь в армии, придешь и все пройдет, время лечит, оставь ты ее, займись алгеброй лучше, за два года все забудешь, - успокаивала себя женщина.
- Мамочка, я побежал, - целуя мать в щеку, на ходу сказал Саша.
По улице он шел очень быстро, почти бежал, все боялся опоздать, то и дело смотрел на часы, и вот, наконец, заветный переулок. Он быстро подошел к знакомому фонарю и остановился. Он очень волновался, его сердце сильно билось в груди, он почувствовал, как вспыхнули щеки, потом похолодели руки. «Нужно успокоиться», - подумал Саша, глубоко вздыхая.
Наташа выглянула в окно и узнала знакомую фигуру, маячившую под фонарем. «Смешно, он уже стоит, как на посту!» - ей стало весело, - «Ждет, ненормальный!»
Девушка быстро нарядилась, надела белую юбку «татьянку» с большими накладными карманами, они с мамой ее сшили сами из плотного хлопка, черную футболку в белый горох, подарок тетушки, тщательно расчесала волосы, заплела косу, перекинув ее через плечо.
- Мама, я побежала, - обувая на ходу легкие спортивные тапочки, сказала Наташа.
- Доченька, после кино сразу домой! Вон «часовой» уже минут двадцать ждет, - пошутила мать, выглядывая в окно. - Мальчик хоть хороший?
- Мама, не сейчас - потянула дочь.
Наташа весело выпорхнула из дома, нарочно прошла мимо стоящего у столба Саши.
- Привет! - поздоровался он.
- Привет! - мимоходом ответила она.
- Ну что, пойдем, я Светке сказала, что мы в кино и за ней зайдем, и Сауле тоже хочет.
Саша растерялся, он хотел побыть с ней наедине, но и отказать не решался.
- Хорошо, конечно, зайдем!
Они дошли до дома Светы, Наташа рассказывала о линейке в школе, как поздравляли первоклассников, о первой учебной неделе. Она говорила, говорила, а он все слушал, наслаждаясь мелодией ее голоса, такого любимого. Светка, как обычно, долго копалась, и вот, наконец, запыхавшаяся, оживленная, выскочила из дома.
- Привет, ну что, побежали, а то уже опаздываем, - второпях скомандовала она.
- Ты как всегда, торопыга, все спешишь и вечно опаздываешь, - заметила Наташа.
Потом они зашли за Сауле, она уже ждала у калитки, и всей компанией отправились в клуб.
На сеанс друзья пришли вовремя, молодежь, взрослые пары стояли в фойе, дожидаясь первого звонка. Саша гордо пропустил девушек вперед и чуть задержался на крыльце.
- Сашка!
Александр оглянулся, на углу у клуба стояли парни и среди них был Саня, он махнул рукой.
- Иди к нам, что ты там один.
Саша посмотрел на длинную очередь у кассы, потом на парней и решил, что он на минутку и сразу за билетами для Наташиных подруг.
- Вот, мужикам повестки в армию пришли, в понедельник на комиссию и ту-ту …
- А кого призывают?
- Валерку, Мишку, Вовку, меня и еще человек шесть, - ответил Саня.
- Ага, после поговорим, я не один, меня ждут, - озабоченно сказал Саша.
- Ты с предками? – удивился Саня.
- Нет, я с Наташей, - улыбнулся он.
- Ну, ты жених! Все свое. У нас вечеринка намечается после кино, пойдешь?
- Не знаю, может, позже подскачу, - торопясь уйти, ответил Саша.
Он вбежал на крыльцо и вошел в фойе, Наташа со Светой и Сауле стояли у окна и что-то обсуждали. Первый звонок прозвенел, все поспешили в зал.
- Ну, наконец-то, а то мы подумали, что про нас забыл, - недовольным тоном проворчала Света.
- Вы что, девчонки, я друзей встретил, извините, сейчас билеты куплю, - улыбнулся Саша.
- Не стоит, мы уже купили, - Светлана продемонстрировала билеты, покручивая их в руке.
- Девчонки, извините, парней в армию забирают, я не мог не подойти, а с меня шоколадка.
- Ловим на слове, - тихо ответила Сауле и, взяв Светлану под руку, направилась в зал.
Тем временем прозвенел второй звонок, почти все зрители прошли в зал и заняли свои места, по билетам места Саши с Наташей были в 18 ряду, а Свете с Сауле билеты достались на третьем, с краю. Медленно погас свет, титры побежали по экрану, начался фильм. Спустя некоторое время Саша бережно, так, чтобы не испугать девушку, взял ее руку, она не сопротивлялась, делая вид, что внимательно смотрит фильм и не замечает больше ничего вокруг, а сама искала глазами Валеру, но среди зрителей его не было. Саша нежно гладил девичью ладонь, медленно поднес ее к губам и стал целовать каждый пальчик на ее руке. Сердце его бешено билось, запах кожи кружил голову, ему казалось, что в его руках что-то неземное, чистое и драгоценное. Фильм подходил к своей кульминации, женщины в зале шмыгали носами, и по Наташиным щекам вдруг потекли слезы. Но плакала она не от сюжета индийской мелодрамы, ее сердце разрывала обида, в голове рисовались картины совсем другого рода. Она представляла ненавистную Лариску в объятиях так любимого ей Валерки, его руки обнимают не ее, и смотрит он совсем на другую. Саша достал из кармана платок и вытер слезы с ее лица, а она, уткнувшись в его плечо расплакалась. Ее рука осталась в его руке, он нежно обнял ее за плечо, прижимая к себе. Саша не знал, как ее успокоить, да и надо ли вообще ее успокаивать? Фильм закончился, в зале вспыхнул свет.
Наташа поднялась со своего места и посмотрела на Сашу, в ее глазах стоял вопрос.
- Что случилось? Тебя фильм так растрогал? - почему-то спросил Саша, видя настроение девушки.
- Конечно фильм, а ты что подумал? – ответила она, смотря ему прямо в глаза.
- Надо идти, тебя, наверное, подруги ждут.
Саша взял девушку за руку и хотел помочь, она быстро отдернула руку и как-то странно посмотрела на него.
- А ты что, торопишься?
- Немножко, сегодня парни вечеринку решили сообразить, в армию одноклассников забирают и друга моего Саню, еще Валерку и других.
- Валерку? - от неожиданности Наташа вздрогнула.
Сильный жар ударил ей в голову, лицо вспыхнуло: «Валеру призывают в армию, моим планам не суждено сбыться, что делать? Как я буду жить без него? Я буду писать ему красивые письма, и тогда он поймет, кто лучше - я или Лариска», - вдруг мелькнула мысль и, немного успокоившись, девушка поспешила к выходу.
Наташа с Александром вышли из клуба, на крыльце их ждали подруги с мокрыми от слез глазами.
- Чего, тоже рыдали? - улыбнулся Саша, глядя на девчонок.
- Ой, какая любовь, мне кажется такой и на свете то не бывает! – пропищала Светка заплаканным голоском.
- Конечно, бывает, - твердо ответил Саша, глядя на Наталью.
Наташа решительно шагнула на дорожку и окликнула подруг.
- Пойдемте, поздно уже.
Ребята шли домой, обсуждая по дороге сюжет фильма, только Наташа молчала, она думала о своем, сжав губы. Сначала проводили Сауле, потом Света, попрощавшись, убежала домой, молодые люди остались одни. Александр хотел было обнять Наташу за талию, та отстранила его руку и чуть отошла.
- А почему ты идешь в армию только весной?
- Я был младше всех в классе, мама у меня была учительницей, вот она и привела меня с шести лет в свой класс, когда я отказался в детский сад ходить, - объяснил он.
Ребята остановились у заветного столба, Саша еще раз попытался обнять девушку, но она так сверкнула на него глазами, что парень решил, что еще не время. Они стояли друг напротив друга, Александр не мог оторвать взгляд от любимой.
- Наташа, я тебе совсем не нравлюсь? - вдруг спросил он.
- Ну почему? Нравишься, наверное, а вообще я еще не знаю…
- Наташа!!! Домой! – раздался вдруг голос отца.
Наташа вздрогнула, резко повернулась и побежала к калитке.
- Пока, - прошептал паренек одними губами ей вслед.
«Хоть бы папа не видел», - подумала она, влетая в дом.
Наташка быстро разделась и нырнула под одеяло, закрыла глаза и начала думать, что можно сделать за эти несколько дней, чтобы хоть краешком глаза увидеть его, Валерия? Она чувствовала смятение в душе, не могла разобраться в своих эмоциях, не могла понять, что же происходит – Саша ходит за ней по пятам и, наверное, он ей не противен, а иногда наоборот, очень приятно, когда держит ее за руку. И Валера, такой далекий и неприступный, еще и влюблен в противную Лариску. Казалось, она очень любит Валеру, но в Саше есть что-то, что не позволяет отказаться от него, ей было хорошо с ним сегодня, приятно и надежно, когда он целовал ее руки и смотрел так необычно, совсем по-иному, не так, как все.
Саша в то время как на крыльях летел домой, он даже забыл о разговоре с Саней, что его где-то ждут ребята. Он снова и снова повторял в памяти весь сегодняшний вечер, возвращался к своим ощущениям.
«Она самая красивая, самая, самая, самая, и пусть она пока не любит меня, но все это временно, она уже со мной …» - и голова его кружилась от счастья и любви.
III глава
Валеру забрали в армию, мечтам Наташи не суждено было сбыться, она его даже не увидела на прощание, только тайная надежда писать ему письма согревала ее душу.
Девушка решила для себя, что пока подружит с Александром, тем более он не давал ей прохода, следуя за ней как преданный паж, опережая ее желания. «Вцепился как клещ», - ругалась Светка, привыкшая быть с подругой наедине. Но после того, как Саша каждую субботу дежурил у дома, забрасывая любимую цветами и шоколадками, ей неловко было его оттолкнуть, и она сдалась. Жизнь молодых людей изменилась – они стали встречаться каждые выходные, ходили вместе в кино, на танцы, иногда просто гуляли по вечерам. Саша старался исполнять каждый каприз девушки, каждое ее желание. Они много разговаривали, он читал ей свои стихи, посвящённые самой замечательной девушке на свете. Через некоторое время в деревне узнали об их дружбе, и поползли сплетни, что Наталья отхватила завидного жениха и крутит им, как хочет.
А Наташка искала адрес полевой почты совсем другого парня, она не оставляла надежды понравиться Валерию. Спрашивать в открытую у парней было нельзя, все раскроется, а у Ларисы и ее подруги узнать адрес не было никакой возможности. Оставалась только почта, но и там знакомых, кроме почтальона тети Марины, не было. Наташа решила пойти на обман и сказать, что потеряла адрес, попросить просто продиктовать.
Мать Саши не успокаивалась, и при любой возможности напоминала сыну о срезанных гладиолусах, о Леночке и Любочке - завидных деревенских невестах. Она продолжала считать, что Наташа – не пара ее сыну, Сашка никого не хотел слушать, при каждом разговоре психовал и, не желая обижать мать, тихо удалялся, не продолжая спор. Он очень любил Наташку и не замечал того, как она порой равнодушна к его словам, поступкам, парень жил одними мыслями о ней, с нетерпением ждал встреч, строил планы и мечтал о будущем.
Школьная жизнь Наташи шла своим чередом, она хорошо училась, выполняла поручения комсомольской организации, участвовала в районных олимпиадах по предметам, в конференциях, ей нравилось учиться, и учеба давалась легко. Наступила зима, снега в Зубовке всегда падало много, покрывая горы белоснежным убранством, в этом году ноябрь выдался очень снежным, трактора не успевали чистить дороги. А к седьмому декабря начались морозы, Светка простыла и в школу не ходила. Наташа с Сауле, кутаясь в воротники, бежали по заметенным снегом шпалам домой, мороз пощипывал нос и щеки.
- Сауле, давай на почту зайдем, погреемся, - не оставляя надежду узнать адрес Валерия, предложила Наташка.
Подруга кивнула, и девочки зашли в здание почты, там прилавки и стенды пестрели новогодними открытками. Сауле сняла варежки и, посчитав копейки, что ей давали на завтраки, начала выбирать открытки. Наташа глазами искала почтальона тетю Марину.
- Что вам, девочки? – спросила женщина за стойкой.
- А можно тетю Марину, почтальона?
- Марина, тебя!
Из подсобного помещения вышла невысокая женщина с приветливой улыбкой на лице.
- А, Наташа, почту забрать хочешь? Молодец, мне тяжести меньше нести, отец у вас навыписывал! Одна «Роман-газета» да «Техника молодёжи» что стоит.
- Здравствуйте, тетя Марина, конечно, я заберу, - улыбнулась девушка в ответ, а потом тихо, чтобы никто не слышал, спросила. – Я адрес потеряла Валеры Маслова, у вас нет случайно от него писем матери или Ларисе.
- Есть, сегодня пришло, а ты не обманываешь, что писала ему, что-то я не видела ответа тебе.
Наташа вспыхнула румянцем, женщина смотрела на нее и, приподняв очки, потрепала девчонку по плечу.
- Ладно, дело молодое, а Валерик парень красивый, все понимаю, сейчас.
Почтальон скрылась в подсобке и через несколько минут вернулась со свертком газет и журналов, а еще с обрывком листочка, сунула его Наташке в карман, чтобы никто не видел, а корреспонденцию подала в руку.
- Пиши солдату, им это очень надо.
- Спасибо, - Наташка смотрела на тетю Марину с непередаваемым восторгом.
Сауле рассчиталась за открытки и ждала подругу у дверей. Настроение у Натальи было не просто хорошее, сейчас она была счастлива, у нее в кармане адрес, она подумает и напишет Валере самое красивое письмо на свете, расскажет ему, что она чувствует.
- Что тебе тетя Марина дала?
Наташа немного подумала, что ответить подруге, за Сауле никогда не было замечено осуждение кого-нибудь, она всегда была справедлива к товарищам и очень добрая, Наташа решила рассказать ей все.
- Я адрес Валеры попросила, хочу ему в армию написать.
- Зачем это тебе? За тобой ведь Сашка ухаживает, и ты с ним гуляешь! Мне кажется, это нечестно.
- Да, но я с Сашкой так, он такой навязчивый, если ходить не буду с ним, то он надоест, а Валера мне очень нравится, и я его, наверное, люблю, - призналась Наташа.
- Как-то это неправильно, ты же ему надежду даешь, Саше, я смотрю, как он за тобой ухаживает, мне кажется, он сильно тебя любит. А он знает, что….
- Нет, конечно, - Наташка перебила подругу, она уже пожалела, что призналась, никто ее не понимает.
«Ходит этот Сашка по пятам, в глаза заглядывает, руки целует, обнимает и что мне до этого. Вначале было интересно, а потом как-то затянуло, и стало его жаль, он так смотрит, стихи мне посвящает, говорит о моих глазах и руках, улыбке. Как ему теперь сказать, что он и даром мне не нужен? Вот напишу Валере, если он ответит, сразу скажу Саше, что не нужен он мне, так будет честно», - думала Наташа после разговора с подругой.
Она целую неделю думала, как написать письмо, скомкала не один лист бумаги и вот, наконец, письмо в конверте, небольшое всего несколько строк.
«Здравствуй Валера!
Пишет тебе твоя односельчанка Наташа, мы с тобой немного знакомы. Танцевали как-то на танцах, и после линейки первого сентября ты подарил мне цветок-василек. Очень бы хотела с тобой переписываться, если ты не против.
До свидания! Очень жду ответа».
Наташа поцеловала письмо, положила его в конверт и запечатала, трясущимися руками бросила в почтовый ящик и начала считать дни в ожидании ответа.
Недели летели, сменяя одна другую, приближался Новый год, а ответа все не было. Сашиного друга Саню в армию не призвали по состоянию здоровья. Он продолжал учиться в училище и все реже и реже виделся с товарищем. А тот по-прежнему работал на заводе, в свободное время много читал, готовился к поступлению в институт, а в субботу с самого утра с нетерпением ждал вечера, чтобы встретиться с Наташей. Отношения их не менялись, Наташка оставалась такой же холодной и порой избегала встреч, ссылаясь на занятость. Но на свиданьях они почти не ссорились, хотя иногда и спорили, и у каждого было свое мнение на обсуждаемую ситуацию, но Саша старался уступать, и все разногласия заканчивались миром. Александр очень трепетно и бережно относился к девушке, искренне любил ее, и с каждой встречей его чувство становилось сильней и крепче, он совсем не представлял себя без нее.
В последних числах декабря, возвращаясь со школы, Наташа увидела почтальона и сразу поняла по улыбке тети Марины, что ей пришел ответ, девушка быстро побежала навстречу.
- Танцуй, танцуй, - смеялась женщина, размахивая конвертом.
Наталья изобразила что-то вроде лезгинки и, схватив конверт, на ходу поблагодарила почтальона и побежала домой. Дома она быстро скинула верхнюю одежду, заскочила в детскую комнату и, аккуратно вскрыв конверт, прочитала:
«Здравствуй Наташа!
Пишет тебе незнакомый друг, зовут меня Слава, твой адрес мне дал товарищ Валера, мы с ним служим в одной части. Ему приходит очень много писем от девушек, а меня на гражданке никто не ждем. Очень хочу с тобой переписываться, Валера говорит, что ты симпатичная и очень смелая девушка. Буду очень благодарен за ответ, высылаю свою фотографию.
Целую крепко, Вячеслав Зайцев».
Из конверта выпала фотография, с нее на Наташу смотрел лопоухий паренек со впалыми щеками, совершенно лысый и улыбался он так противно, выставляя наружу два широких верхних зуба.
-Точно, Зайцев, - скомкав фотографию, разозлилась Наташа.
Она быстро встала, зашла на кухню и, приоткрыв дверцу печи, бросила письмо с фото прямо на раскалённые угли, бумага начала медленно темнеть и вдруг вспыхнула, облик на фото прежде посинел, а потом исчез. Слезы огромными каплями неудержимо полились из глаз, капая на прибитое у печи железо, дома никого не было, и Наташка дала волю слезам, ревела в голос, ведь последняя ее надежда была разрушена, Валера посмеялся над ней, отдав адрес самому смешному парню в армии, так решила она, сморкаясь в платок. Настроение совсем пропало, Наташке казалось, что вся деревня знает, как над ней посмеялся человек, которого она так любила. Надежда о большой любви сгорела, мечты о красавце Валерке разбились на мелкие осколки, которые больно кололи сердце девушки.
Новый год прошел тихо, Наташка даже не пошла в клуб, сославшись на занятость и дела в семье. Саша очень переживал, видя настроение любимой, но возражать не посмел, боясь ее обидеть. На каникулах девушка не выходила из дома, заразившись от младших братьев ветрянкой, раскрашенная зеленкой, она очень тяжело перенесла простую детскую болезнь. Почти три недели Саша не видел Наталью, он очень скучал по ней, и она на свое удивление поняла, что тоже скучает и хочет его видеть. В очередную субботу, уже после болезни, Наташка с подругами пришли на танцы, и Саша увидел в ее глазах что-то совсем другое, то, чего до этого вечера он не видел никогда. Девушка смотрела на него с нежность, в ней зарождалась любовь, пусть только капелька, самое начало, но Александр это почувствовал, и его душа ликовала. Время шло, Саша с Наташей были вместе, наконец-то они оба чувствовали, что любимы, и от этого мир вокруг становился другим - радужным и счастливым.
Пришла календарная весна, но природа еще не чувствовала преображения, горы снега и ночные морозы все так же заставляли длинные серые струи дыма цепляться за небо. Третьего марта Саше исполнилось восемнадцать лет, и через несколько дней пришла повестка из военкомата. Он понимал, что служба в армии неизбежна, но сердце его разрывалось на части, он не мог представить, как уедет от Наташи, не увидит ее целых два года - огромный, невыносимо долгий срок. За это время может многое произойти, измениться, и от этих мыслей ему было тревожно и страшно. В субботу, как обычно, он шел по давно знакомой дороге, на встречу с любимой, и только одна мысль преследовала его сейчас: «Пусть она пообещает мне, что будет ждать, непременно будет, иначе мне незачем жить». Он твердо решил сегодня сказать ей, что скоро они расстанутся на два года, мучительно долгих два года… Саше хотелось плакать, ком подступал к горлу, а он все шел и шел, мелкий снег сыпал с неба, покрывая его плечи и шапку белой пылью. Совсем смеркалось, Саша не смотрел на часы, он автоматически завернул за угол и вдруг:
- Ой!!! Стой, кто идет? – сзади кого-то обнял его за шею.
Он оглянулся, лукавая улыбка Наташи заставила его очнуться, он смотрел на девушку широко открытыми глазами, в них застыли слезы, от неожиданности веки вздрогнули и огромные капли повисли на щеках.
- Сашенька, что с тобой, что случилось?
Юноша крепко обнял ее, прижимая к себе, несколько минут он молчал, словно набирался сил, а потом чуть слышно прошептал прямо на ухо:
- Наташа, меня в армию призывают, десятого на комиссию в военкомат. Ты будешь меня ждать?
- Конечно, нет. Я - девушка молодая, нарасхват! - шутила Наташа, чмокая его в щеки и кончик носа.
- Наташа, послушай, я серьезно спрашиваю, для меня это важно!
- Саша, я не знаю, два года – это так долго, не спрашивай меня, я пока не думала об этом, - опуская глаза, сказала она.
Слова девушки обескуражили его, он не ждал такого ответа, опешил, растерялся, не понимая, как ему теперь быть, что делать, что сказать, как себя вести.
- Саша, перестань, ну что ты так расстроился? – тормошила она его, ухватив за рукава. - Отслужишь, вернешься, все будет хорошо. Мы пойдем сегодня куда-нибудь или так и будем стоять?
- Да, конечно, пойдем, погуляем.
Наташа что-то весело говорила ему, о чем-то рассказывала, а он едва слушал девушку, погруженный в свои раздумья. Разговор не клеился, казалось, она не хочет замечать его настроения. Гуляли они недолго, немного погодя Наташа сказала, что ей пора домой, поцеловала Сашу в щеку и убежала.
Он еще постоял, обнимая холодный столб у ворот Натальи, потом медленно побрел домой, все размышляя о будущем и, наконец, решил для себя: «Все будет хорошо, она любит меня и обязательно дождется, надо только верить. Ведь смог же я добиться ее любви, буду писать ей каждый день, она не забудет меня, я не позволю ей забыть…». Постепенно душа успокоилась, тревога улеглась, Саша решил зайти к Сане, ему нужно было поговорить с ним, они давно не виделись и мало общались.
Неделя пролетела быстро, Александр прошел медицинскую комиссию, и уже через три дня ему нужно быть в областном центре на призывном пункте. Дома было решено сделать вечер – «проводины» в воскресенье, а в понедельник - в дорогу.
В субботу Саша ждал Наташу у школы, чтобы сказать, что не сможет прийти сегодня, очень занят, а завтра, в воскресенье, он зайдет за ней в половине пятого, и они вместе пойдут к нему на вечер. Наташа растерялась, она была не готова идти к нему домой, ей было неловко от одной мысли, в качестве кого она придет? Она очень переживала, как к ней отнесутся его родители, родственники. Ведь в деревне его семья очень уважаемая, мама - председатель поселкового совета, все ее знают как строгую, принципиальную женщину. Несколько раз Наташа ее случайно встречала на улице и ловила на себе строгий пронзительный взгляд, совсем не добрый, оценивающий.
Наступило воскресенье. Еще накануне девушка спросила у родителей разрешение пойти, отец позволил ей быть на вечере, но не долго. «Ведь в армию уходят однажды, а для Саши, видимо, важно, чтобы его проводила девушка» - рассудил отец. «Только не задерживайся! И без глупостей!» - сказала мать.
Наташа надела шерстяное бордовое платье с маленькими кармашками на груди и широким поясом с золоченой пряжкой – это платье очень ей шло. Девушка заплела косу, слегка подкрасила ресницы маминой тушью и стала ждать Александра. Ее давило невыносимое волнение, она вздрагивала от каждого стука, она очень боялась идти в гости, но и отказаться было нельзя. В последние дни к ней пришло осознание, что она не увидит Сашу целых два года, его настроение передавалось ей, и теперь что-то непонятное творилось в ее душе. Ей было очень его жаль, он часто теперь просто стоял, прижав ее к себе, словно боялся отпустить, долго молчал и смотрел печальным преданным взглядом. Наташа старалась успокоить, приободрить его, но он только грустно улыбался в ответ на все ее шутки и опять обнимал, крепко прижимая девушку, словно боялся отпустить ее даже на секунду.
Наконец раздался стук в дверь, это пришел он.
- Здравствуйте! А можно Наташу? – первый раз Саша вошел в их дом.
- Да, да идем! – крикнула она, выглядывая из комнаты.
Ребята вышли из дома, девушка взяла Сашу за руку, до дома Ковригиных было не близко, они жили совсем в другом районе села, а Наташа от робости старалась идти медленней. В их доме все было готово к вечеру проводин в армию, был накрыт стол, и уже собрались родственники и друзья семьи. У Наташи сердце замирало от одной мысли, что ей придется находиться рядом с Сашиной мамой, такой грозной и неприветливой, но она изо всех сил держалась, не хотела выдать себя и показывать, как сильно она волнуется.
У самого подъезда Наташа остановилась, поправила шапочку, внимательно посмотрела на Александра.
- Саша, я так волнуюсь! Ну что я приду, у вас там все свои соберутся. А я кто? Давай я тебя подожду на скамейке у клуба, а ты посидишь немного и придешь, - попросила она, робея.
- Наташка, ну что ты придумала? Я уже всем сказал, что мы придем вместе, тебя все ждут. И как я без тебя? Сегодня единственный вечер, когда мы можем быть вместе, а потом целых два года мы не увидимся, побудь со мной сегодня, для меня это так важно, - Саша обнял ее и нежно поцеловал. – Не бойся, я с тобой, все будет хорошо, пойдем, - он взял девушку за руку, и они стали подниматься по лестнице.
В дверях их встретила Лидия Савельевна, мать внимательно осмотрела Наташу с ног до головы, будто рентгеном, не скрывая своего пренебрежения. Женщина решила: «Надо сразу дать понять этой девице, что она не слишком желанная гостья в этом доме, а пройдет два года, и все будет по-другому». Саша ее сын, и слушать он будет ее, а не эту смазливенькую девицу.
- Здравствуйте, - робко опуская глаза, поздоровалась Наташа.
- Здравствуй, здравствуй, вот ты какая, - Лидия Савельевна сказала эти слова с особым акцентом, так, что Наташе захотелось спрятаться.
Она сжалась в комочек под пристальным взглядом матери Александра, ей хотелось убежать от этих колючих глаз, но деваться было некуда, Саша просил ее побыть с ним, и уйти сейчас было бы предательством. Две женщины стояли друг против друга у самого порога квартиры, Наташа не решалась сделать первый шаг, а Лидия Савельевна испытывающе смотрела на девушку. Но вдруг она словно очнулась, взглянула в глаза сына, что стоял чуть поодаль, и прошла на кухню.
- Что стоишь? Проходи, - холодно сказала она по пути.
А в зале уже собрались гости - молодежь, родственники, друзья родителей. Саня со своей подругой Ирой сидели в комнате Саши и рассматривали фотографии.
- Садитесь за стол, - скомандовала хозяйка.
Гости стали рассаживаться за стол, шумно обсуждая отъезд Саши, мужчины рассказывали свои истории об армии, шутили. Наташа тихонько присела с краю, Саша задержался с матерью на кухне.
- Зачем ты ее привел? Спросить, наверное, надо было у матери, кого в дом вести. Вон Екатерина Ивановна с Леночкой пришли, Надежда с семьей, Саня со своей Иринкой. Хватило бы тебе гостей. Завтра в дорогу, а у тебя девочки на уме, - досадовала мать.
- Мама, что ты говоришь? Понимаешь, я люблю ее, очень люблю, жить без нее не могу, ты даже не представляешь, что у меня вот здесь, - прижимая ладонь к груди, убеждал ее Саша.
- Ладно, иди к гостям, сегодня твой день, я не хочу с тобой ссориться, пройдет время, и ты сам все поймешь. Материнское сердце все видит дальше и лучше, придумал «люблю», я лучше знаю, кого тебе любить, - она взяла блюдо с закусками и подала его Саше.
Они вошли в зал, где гости что-то шумно обсуждали и весело смеялись.
- Гости дорогие, угощайтесь, чем богаты. Сашенька, иди к нам с папой. Скоро сыночек наш уедет, и помощника два года не будет, но Родину защищать - это почетный долг советского человека, - причитала мать.
Саша прошел к родителям в центр стола. Наташа тихонько сидела в уголке, не смея пошевелиться, ей хотелось исчезнуть, уйти отсюда. Девушке казалось, что все смотрят на нее, не понимая, кто она и что здесь делает, всем посторонняя, всем чужая.
За столом уже началась трапеза, гости шумели, шутили, произносили тосты, напутственные речи. Перед Натальей стояла пустая тарелка, она не решилась положить себе что-нибудь, а сидящие с ней рядом явно игнорировали ее. Девушка не поднимала глаза, только изредка бросала на друга умоляющие взгляды, а он был занят гостями, зато его мать то и дело посматривала на нее с явным раздражением. Проходя мимо с очередным блюдом, Лидия Савельевна словно запнулась, задев Наташку локтем по голове.
- Ой, извини, кто же на угол садится, семь лет замуж не выйдешь, - рассмеялась громким смехом женщина, глядя на гостей.
Все одобрительно поддержали хозяйку, переведя взгляд на робкую гостью. Наконец, допив очередной бокал вина, гости расселись группками и говорили уже каждый о своем.
- Саша, а ты бы показал Леночке свою комнату, - громко попросила Сашу Лидия Савельевна.
- Да, ребята, пойдемте ко мне в комнату.
Молодежь встала из-за стола и направилась в другую комнату, а Наташа тем временем тихонько, как мышонок, пошла к выходу, обулась, надела шапку и сняла с вешалки пальто.
- Наташа, ты куда? – окликнул ее Саша.
- Я сейчас вернусь, я скоро, - надевая на ходу пальто и закрывая за собой тяжёлую дверь, проговорила девушка.
Она стремительно сбежала по ступенькам, оглянулась у подъезда по сторонам и шмыгнула за угол – домой. «Скорей, скорей, только бы подальше отсюда», - думала она, не желая, чтобы кто-то ее догнал. Слезы бежали по ее щекам ручьями, она несколько раз упала, больно ударив колено, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той болью, что сейчас была внутри. Наконец, родной переулок, девушка остановилась, переводя дыхание, поправила сбившуюся шапочку, достала из кармана платок и вытерла лицо. «Надо успокоиться, ничего не произошло, завтра он уедет, а я никогда больше не увижу эту женщину! Все хорошо, родители не должна увидеть моих слез, я смогу, я справлюсь с этим», - так думала Наташа, подходя к дому, она старалась не оглядываться, но почему-то она была уверена, что Саша догонит ее, обязательно догонит.
Александр прошел в свою комнату с друзьями, показывал им фотографии, то и дело оглядываясь на дверь. Прошло минут десять или пятнадцать, а Наташи все не было. Парень почувствовал возрастающую тревогу, он вышел в прихожую, посмотрел в зал и на кухню, Наташи нигде не было, тогда он начал быстро одеваться.
- Саша, ты куда собрался? Сейчас будем пить чай, - весело окликнула его мать, как будто не замечая его тревоги.
- Мама, я скоро, Наташи нет, она ушла.
- Раздевайся, тебя гости ждут, неудобно, Екатерина Ивановна хотела с тобой поговорить, не надо спешить, уважай мнение девушек, видимо, она так решила. Завтра ей позвонишь, - решительно преграждая путь к выходу, проговорила мать.
Александр постоял немного, сжимая в руках куртку, но видя напор матери и взгляды гостей, сдался, Лидия Савельевна обняла сына и повела за стол.
- Пойдем, милый, уже все за стол сели, сейчас я пирог принесу, - ласково поглаживая сына по стриженной голове, уговаривала мать, ее первая победа была одержана.
Веселье продолжалось, гости долго еще сидели за столом, пили вино, а потом пели. А сердце Саши рвалось на части: «Что же делать? Ослушаться мать и убежать за Наташей? Или остаться дома и не огорчать родителей? Я не могу обидеть маму перед отъездом, у нее больное сердце, она так переживает, что целых два года я буду служить далеко от семьи и дома. А Наташе я позвоню завтра, я напишу ей, она меня поймет, обязательно поймет». Успокоившись немного, он стал шутить, весело разговаривать с друзьями.
Наташа пришла домой, семья ужинала за большим столом, она присела рядом с мамой, улыбнулась и радостная мысль мелькнула в ее голове: «Как же у нас дома хорошо!»
- Ну, доченька, как тебя встретили у Ковригиных? – спросила мама, накладывая дочери в тарелку картофельное пюре.
- Хорошо. Завтра Саше в дорогу, засиживаться никто не стал, еще нужно собраться.
- Да, конечно, завтра у него трудный день.
Поужинав, Наташа пошла в свою комнату, взяла первую попавшуюся книгу, открыла страницу наугад, но мысли снова и снова возвращали ее на несколько часов назад, колючий взгляд Лидии Савельевны и ее пошлая шутка не давали ей покоя.
«Почему мама Саши так на меня смотрела, в чем дело? Понятно, она не хочет нашей дружбы, но почему, что во мне не так? И почему Саша не догнал меня? Завтра он уедет, и я не увижу его целую вечность, его не будет два года, это так много», - наконец она явно осознала горечь потери.
Прошла ночь, тревожная и бесконечно длинная, Саша не смог уснуть. Сон сморил его лишь под утро, ему приснилось странное - он увидел Наташу, как будто лодка уносит ее по бурной реке все дальше и дальше, она стоит молча, глазами, полными слез, смотрит на него, а он ничего не может сделать, бегает по берегу, не может ей помочь. Саша проснулся от голоса матери.
- Вставай, сынок, уже пора, - целуя сына в щеку, сказала она.
Он встал, быстро собрался и сел за стол, настроение было тревожное, вся семья молча позавтракала. Мать старалась шутить, но разговор не клеился.
- Мама, я должен позвонить Наташе, - Саша встал из-за стола первым.
- Сиди, сынок, у нас телефон не работает, что-то случилось на линии, - успокоила его Лидия Савельевна.
Саша в недоумении снова сел за стол, он молчал, одна мысль буровила его уставший мозг: «Что делать?»
Пора было ехать, военкомат далеко, время летело нестерпимо быстро, следовало поторопиться.
Наташа на первом уроке в школе все время смотрела на часы: «Сейчас он уедет, уедет на два года, что будет за это время?»
- Смирнова, к доске, - прервал ее мысли учитель.
Наташа встала и пошла отвечать, ее мысли путались, она с трудом сосредоточилась на ответе. Так прошли все шесть уроков.
Саша с родителями приехали на призывной пункт как раз вовремя, автобусы уже подошли, ребят построили, представили им командира, поздравили с началом воинской службы, долго говорили напутственные слова, но Саша ничего этого не слышал, он все искал глазами в толпе знакомый силуэт.
«А вдруг она пришла, может, сумела с уроков отпроситься?» - надеялся он, обводя толпу глазами. Но Наташи не было, он, наконец, понял, что вчера произошло что-то такое, что изменило их отношения навсегда. От этих мыслей ему стало невыносимо больно. Он посмотрел на мать - она, утирая слезы, что-то шептала ему, но он не слышал ее слов. Призывников рассадили в автобусы, Саша помахал родителям рукой, колонна развернулась и тронулась в путь.
Александр думал о той жизни, которая ждет его впереди, о любимой Наташе, он обязательно напишет ей и все объяснит, попросит прощения. Для него начиналась новая жизнь, а все привычное, знакомое, родное – все это оставалось позади, в прошлом. И ему надо настроить себя на долгое служение, как говорила ему мать.
Наташа после уроков все же пришла на привокзальную площадь, хотя и понимала, что призывники давно уже отправились в путь. Но что-то заставило ее пойти туда, какая-то смутная надежда влекла ее. Площадь опустела, обычные пассажиры ожидали рейсового автобуса в город, все было привычно и буднично, как всегда. Лишь в стороне, понуро опустив голову, сидел пес Сашка. Он как будто ждал, втягивал воздух носом, беспокойно смотря по сторонам. Наташа подошла поближе, присела на корточки, подзывая собаку, пес ее узнал, виляя хвостом, подошел и тихонько коснулся мокрым носом ее ладони, жалобно заскулил.
- Что, Сашка, остались мы с тобой одни.
Она не выдержала и тихо заплакала. Девушка погладила лохматую голову пса, а тот торопливо стал лизать ее мокрое от слез лицо.
- Ну, вот и все, уехал твой хозяин, - всхлипывая, сказала она.
Пес словно понял слова девушки, опустив грязный хвост, стоял рядом, заглядывая ей в глаза, он не хотел уходить. Наташа повернулась и, опустив голову, побрела домой, а за ней медленно, оглядываясь, виляя рыжим хвостом, бежал Сашка. Так вместе они дошли до дома, девушка открыла калитку, и пес заскочил во двор, словно все время жил здесь.
- Располагайся, будешь тут жить, - указывая на пустую конуру, печально сказала Наташа.
Прошел месяц, как Александра призвали в армию, а писем от него все не было. Наташа каждый день бегала к почтовому ящику с надеждой, что вот сегодня долгожданное письмо придет, но, увы, кроме газет, журналов и писем от тетушек, ничего для нее не было. В своих мыслях она разговаривала с любимым, рассказывала, как тоскует, успокаивала его, уверяла, что все будет хорошо. Скучая, она, наконец, поняла, что любит его и ждет. В школе все было по-прежнему, приближался конец учебного года, в девятом классе экзаменов не было, можно было немного расслабиться, и ребята часто пропадали на спортивной площадке, кидая мяч в кольцо. На классном собрании решили, что весь июнь ученики будут работать в школе, занимаясь ремонтом и благоустройством территории. Поделили класс на бригады, распределили обязанности, Наташу назначили бригадиром по покраске панелей и полов. Настроения совсем не было, ожидание письма совсем утомило ее.
И вот, наконец, в середине апреля Наташа, подходя к дому, увидела почтальона тетю Марину, та окликнула девушку.
- Наталка, тебе письмо, от солдатика, наверное!
Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем, Наташка взяла письмо, наскоро поблагодарила почтальона и побежала домой, на ходу захлопывая сначала калитку, а потом и входную дверь. Заскочив на веранду, она быстро скинула пальто, сбросила сапоги и влетела к себе в комнату.
- Ты что, как заполошная? Что случилось? – заглянула в спальню мама.
- Мама, мама, письмо от Саши пришло!
- Ну, слава Богу, значит, все хорошо, - выдохнула мать, глядя на радость дочери, и пошла на кухню готовить обед.
Наташа уселась на кровать, аккуратно открыла конверт, трясущимися руками достала письмо и начала читать.
«Любимая моя Наташенька, здравствуй! Как много хочется написать тебе. Только приехали в часть, и выдалась свободная минутка, сразу сел писать тебе письмо. Всю дорогу думал о нас, я понял, как сильно тебя люблю и очень по тебе скучаю. Прости меня, что я не смог попрощаться с тобой в тот вечер. Но обстоятельства были сильнее меня, думаю, что ты поймешь и простишь. В общем, если не вдаваться в подробности, все хорошо, служу. Познакомился с парнями, ребята хорошие, веселые. Но каждую секунду я думаю о тебе и скучаю, мое солнышко, вышли мне фото, я буду чувствовать тебя рядом, знать, что ты ждешь меня. Целую тебя крепко, крепко и очень тебя люблю, твой Саша».
Наташа несколько раз перечитала письмо, слезы сами катились по щекам, капая на бумагу, обида, что никак не покидала ее душу, вдруг куда-то улетучилась, и она решила вечером написать ответ.
Позже письма стали приходить почти каждый день, а если письмо задерживалось, то почтальон приносила следом стопку писем. Наташа радовалась каждой весточке от Александра, всегда отвечала ему, писала о школе, о доме, друзьях, сообщала все нехитрые новости села. Она совсем успокоилась и просто ждала друга со службы, живя привычной жизнью. Так прошло лето, а затем и осень. Девушка часто оставалась дома, редко ходила в клуб, она мечтала поступить в институт и решила, что в десятом классе нужно как можно больше заниматься, чтобы как следует подготовиться к экзаменам. Подруги не давали покоя Наташке, звали то в кино, то на танцы, но книги сейчас ей были ближе, она чувствовала какую-то необъяснимую тревогу, то ли за Сашу, а то ли просто от того, что любила и ждала.
- Что ты все киснешь? Знаешь, подруга, семнадцать лет бывает только раз, и хоронить себя за учебниками – это глупо. Пойдем в кино, мы же своя кампания. Ты как монахиня стала. Ну, служит твой Сашка, и хорошо! А мы его всей толпой ждать будем, ты же не замуж выходишь, а лишь в кино сходим! – убеждали она подругу.
- Хорошо, давайте сходим все вместе, я уже и сама устала, так танцевать хочется! Мальчишки, вы меня провожать пойдете, я собак боюсь, а у нас на улице их развелось … Проводите? – улыбаясь, спросила Наташа.
- Конечно, проводим, - с готовностью ответил Алик.
Вечером в субботу ребята собрались у клуба, почти весь класс явился, все были в хорошем настроении, шутили, смеялись, Серега по обыкновению поддразнивал Свету, та отвечала ему шутками. Наташа весь вечер танцевала под ритмичную музыку, она так наскучалась по веселой компании, что ей совсем не хотелось останавливаться, а на медленные танцы ее приглашал Алик. В середине вечера в зал с друзьями ввалился Саня, он увидел танцующую Наташу и как-то вначале злобно хмыкнул, а потом стал исподволь наблюдать за ней. Подруги вышли в фойе отдохнуть, Саня вышел вслед за ними.
- Привет, - ехидно улыбнулся Саня, подходя к Наташе. - Развлекаешься? – с издевкой спросил он.
- Привет, а ты, что, спать сюда пришел? – съязвила в ответ она.
- Ну-ну, продолжай.
Настроение у Наташи испортилось, ей стало противно от одного взгляда Сашиного друга: «Что задолжала я этому Сане? Танцую со своими ребятами, траур вроде никто не объявлял, и что в этом плохого?»
Саня, проходя мимо девушки, все ухмылялся, бросая на нее колкие взгляды. Светка, не понимая, что могло так резко произойти, пытала подругу вопросами, а та отмалчивалась, а потом резко встала.
- Да все хорошо, голова что-то разболелась, может, домой пойдем? – предложила она.
- Я еще не хочу, мы с Серегой еще потанцуем, хочешь домой, вон Альку зови.
- Ты домой хочешь? Пойдем, еще и погуляем, - откликнулся стоявший рядом Алик.
Он подал Наташе пальто, девушка натянула на голову вязаную шапочку, и друзья вышли из клуба. На крыльце курили ребята, среди них Наташа увидела Саню. Проходя мимо, она услышала реплику, брошенную ей вслед:
- Вот так солдата из армии ждут!
Девушка съежилась, слова, как иголки впились ей в спину, резко обернувшись, она посмотрела на парня, их взгляды встретились, в его взгляде читалась злоба, ненависть и еще что-то необъяснимое. Наташе захотелось как можно быстрей уйти, но она остановилась и кивнула Сане головой.
- Чего? – сплюнув, ответил он.
- Подойди, пожалуйста.
Парень нехотя, развязной походкой подошел к Наташе.
- Алик, иди, я тебя догоню, - тихо попросила девушка.
Она внимательно посмотрела на Саню и, переведя дух, твердо спросила:
- Я тебе что-то задолжала, или тебя ко мне приставили шпиком?
Молодой человек молчал, он только смотрел на девушку, но, скоро не выдержав ее пристального взгляда, отвел глаза.
-Ты Сашку ждать обещала, а сама по клубам шаришься, - выдал он.
- Мы сами с Сашей разберемся, кто кому чего обещал, и это не твоя забота, понял.
- Я-то понял, но и ты смотри, в деревне все про всех знают, а не знают, то придумают.
Наташа резко развернулась и пошла по тропинке, догоняя друга, чувствуя спиной, как Саня буровит ее глазами.
До дома ребята дошли спокойно, разговаривая о школе, о друзьях, о планах на будущее.
После разговора с Наташей Саня не спал всю ночь, думал, рассуждал. Ему было обидно за лучшего друга, который пожертвовал дружбой с ним ради этой наглой девицы. Тем более он давно не получал писем от него и тревожился, вдруг что-то случилось. На следующий день Саня решил позвонить Лидии Савельевне, спросить, все ли в порядке.
- Здравствуйте, тетя Лида, вам Саша пишет? А что-то мне уже полтора месяца писем мне, нет.
- Здравствуй, Санька! Пишет, пишет, у них какое-то учения идут, он на время уехал. А у тебя как дела? Учишься?
- Да, у меня все нормально, вчера в клуб с друзьями ходили, Наташка Смирнова там выплясывала, на парней вешалась, смотреть противно, - почему-то он начал рассказывать то, чего и не хотел говорить, но обида сделала свое дело.
- А я говорила ему, что эта девица ждать его не будет, и вообще она ему не пара. Ты бы как друг написал ему о Наташе, как она ждет солдата, - посоветовала мать.
- Я и сам думал написать, да как-то не решался, противно все это.
- А ты, Саня, напиши, по-дружески напиши, - настаивала Лидия Савельевна. – Я-то не могу, мне не поверит, а ты друг, вот по-дружески и напиши.
- Хорошо, я так и сделаю.
На душе у Сани немного полегчало, разговор с Лидией Савельевной придал ему уверенности, что он правильно поступает, его успокаивала мысль, что этим он поможет другу и отомстит той девице, которая имела наглость так с ним разговаривать.
«Я ей устрою, у Саши таких девок еще толпа будет», - думал Саня, строча письмо строку за строкой, преувеличивая события, и вот письмо готово. Довольный собой, он запечатал конверт и в тот же вечер сбросил его в почтовый ящик на почте.
Пришел май, природа ожила, на смену подснежникам пришли тюльпаны и цветущая сирень. Жители села начали заниматься огородами, на полях вовсю работала техника, шла посевная. А выпускники в школе готовились к экзаменам. Наташа целыми днями сидела за учебниками, они вместе со Светой часто ходили в библиотеку, занимались там, готовились к выпускным экзаменам. Их подруга Сауле уехала с родителями жить в областной центр, и девчонки после третьей четверти сели за одну парту, они вместе иногда писали ей письма. Парни Серега и Алька заглядывались на девчат помладше, считая школьных подруг «своими парнями», так часто бывает с детской дружбой. Девушки планировали поступать в педагогический институт на исторический факультет, заниматься приходилось много. Забирая младших сестренку и братишку из детского сада, она как-то разговорилась с заведующей, и та посоветовала ей поступать на заочное отделение и поработать у них в детском саду.
- Наташа, подумай, у нас Галина в декретный отпуск уходит в августе, место освобождается, поступишь на заочное отделение и приходи, нянечкой поработаешь, твоим родителям легче будет. Да и с ребятишками ты умеешь обращаться. Подумай, Наташа, - настаивала Мария Петровна.
- Хорошо, я подумаю, - ответила девушка.
Дома она посоветовалась с родителями по поводу этого предложения.
- Знаешь, Наташа, а это неплохая идея, заочное образование – это тоже образование. А работать будешь, так деньги лишними не бывают, и нам с отцом полегче, и опыт работы у тебя появится – согласилась мама.
- Хорошо, мамочка, я так и сделаю.
В школе наступила жаркая пора - выпускные экзамены, консультации, подготовка к выпускному балу, дел у всех прибавилось. Хотя от Саши долго не было писем, Наташа была спокойна, он писал, что уедет на учения, поэтому и писем какое-то время не будет.
Девушка успешно сдала выпускные экзамены, приготовила документы для поступления в институт. Отшумел выпускной бал, и одноклассники разъехались кто куда. Всех ждала нелегкая пора экзаменов в вузы и техникумы, волнения, удачи и неудачи …
Наташа со Светой после выпускного вечера уехали в областной центр подавать документы – Наташа в педагогический институт, а Света в последний момент передумала учиться на учителя и подала документы в торговый. Девушки поселились у родственников Светланы, ходили на подготовительные курсы, им предстояли серьезные испытания. Наконец после двух недель волнения и сдачи экзаменов они были зачислены каждая в свой институт. Света уехала к бабушке в соседний город, а Наташа вернулась домой, довольная и счастливая.
- Доченька, поздравляем тебя, теперь ты у нас – студентка! – обнимая и целуя, родители поздравляли дочь.
- Спасибо, я немного отдохну и пойду устраиваться на работу. Мама, а мне письма были? – спросила Наташа немного погодя.
- Да, доченька, одно было, на полочке лежит.
Наташа удивилась, что за такое долгое время пришло всего лишь одно письмо. Она взяла конверт и пошла в свою комнату, привычно вскрыла конверт. Письмо было очень необычное, сначала девушка ничего не могла понять, перечитывала его вновь и вновь, и наконец, с трудом поняла, о чем это письмо. Слезы потекли из глаз, в груди все сжалось, мешая вздохнуть, а в глазах потемнело.
- Что случилось? – всплеснула руками мать, вбегая в комнату.
Белая как полотно, на краю кровати сидела Наташа, ее руки плетьми лежали на коленях, сжимая лист бумаги, конверт валялся у ног.
- Мама, посмотри, что это? – Наташа протянула матери письмо.
На обрывке бумаги был нарисован отпечаток солдатского сапога, и на нем красовалась надпись, сделанная красными чернилами: «НОГА СОВЕТСКОГО СОЛДАТА НЕ СТУПИТ НА ПОРОГ К ПРОДАЖНОЙ Б….!!!!»
- Наташа, не расстраивайся, перестань, не плачь. Глупости все это, он даже слез твоих не достоин, - обнимая дочь, шептала мама.
- Мама, я ему напишу, я ему отвечу! – сердито сказала девушка сквозь слезы.
- Не делай этого, не нужно опускаться до такого уровня, будь выше. Не надо ничего писать, ты не должна оправдываться, ты ни в чем не виновата, Бог с ним.
Наташа замолчала, ей было невыносимо обидно за такую грубость и пошлость. А главное, за что ей это? За ее любовь, что так нежно берегла в своем сердце или за письма, которые с такой любовью писала ему. А мать все говорила и говорила, стараясь успокоить дочь, то прижимала к себе, а то просто смотрела, ласково гладя по голове. Слезы высохли, упрямство и характер взяли верх, Наташа резко встала, подняла конверт, достала из тумбочки коробку с письмами Саши и вышла на улицу.
- Папа, баня сегодня будет? – спокойно спросила она отца.
- Да, конечно, вечером.
Девушка секунду помедлив, глядя на пса Сашку, зашла в баню, открыла дверцу печи и бросила письма в огонь, целую стопку, двести с лишним писем. О любви, нежности, стихи и много всего, что носил Александр в своем сердце и старался выложить на бумагу для любимой. Фотография выскользнула и упала у девичьих ног, Наташа подняла ее, внимательно посмотрела на нее и, скомкав, бросила следом. Черные, синие, красные змейки побежали по изображению, уничтожая его, превращая в черноту, а потом и пепел.
- Вот и все, - закрывая печь, сказала она одними губами.
Ей стало как-то легко, она почти успокоилась, словно освобождаясь от оков.
«Путь будет так, он сам этого захотел, догадываюсь, откуда ветер дует. В конце концов, я ему ничего не обещала, и вообще я ни в чем не виновата» - зло подумала она и вышла из бани.
- Ой, мать, готовь веник! И жаркая сегодня баня будет. Наташкиной любовью печку топим, - пошутил отец.
Наташа решила Саше больше не писать, пусть будет так, как он решил. В душе еще долго кипел пожар, но что сделано, то сделано и назад дороги нет. Через некоторое время она устроилась работать в детский сад, там ей все нравилось, она хорошо умела обращаться с детьми, ведь дома у нее были младшие сестренки и братишки. В свободное время девушка ходила в клуб, в кино, встречалась с подругами, оставшимися в селе. Разговоров и сплетен о себе она не слышала и тому была очень рада, деревня — это особое место, все на виду. Но Наташке повезло, и практически никто не знал про гадкое письмо и про то, что кончилась любовь, которая так красиво начиналась. Жизнь текла своим чередом: работа, дом, подготовка к сессии, осенью Наташе исполнилось восемнадцать лет, и она чувствовала себя совсем взрослой.
В детском саду в сентябре работала медицинская комиссия из местной амбулатории, врачи обследовали детей. Лариса, подруга Валеры, работающая медсестрой, брала анализы у ребят средней группы. Наташа в это время дежурила, и ее попросили помочь. Девушки работали дружно, разговорились, и Наташа поняла, что Лариса – приятная, умная девушка, а вовсе не высокомерная и не надменная.
- Наташа, пойдем завтра в кино, - предложила Лариса.
- Хорошо, а где встретимся?
После отъезда Светы и близкой подруги Сауле, которая уехала в областной центр еще после девятого класса, ей не хватало общения, близких подруг и одноклассников не было рядом, Наташка чувствовала себя одиноко, и очень обрадовалась предложению.
Так неожиданно началась их дружба, Лариса была чуть старше, и Наташа, за последнее время сильно повзрослевшая, нашла с ней общие интересы. Девушки часто звонили друг другу, подолгу беседуя обо всем. Мода, кулинария, шитье - интересно было все, в выходные они вместе ходили в кино, на танцы, им было не скучно вместе. К тому времени Наташа поняла до конца, что ее чувство к Валере давно угасло, это была всего лишь романтическая детская влюбленность, не более. А воспоминания их давней ссоры в клубе вызывало у нее лишь улыбку. Лариса ждала Валеру из армии и иногда читала его письма Наташе, доверие подруги вызвали в Наташке бурю откровений, она рассказала ей про последнее письмо от Саши. А Лариса, выслушав все, сказала:
- Твоя мама абсолютно права, не стоит унижаться и оправдываться. Если любит, то придет и разберется, кто прав. А твои догадки по поводу Сани мне кажутся ошибочными, не мог он так другу написать, он не гнилой, я его знаю.
Наступила поздняя осень, как всегда снежная, с легкими морозцами, пока горы не засыплет снегом, природа не позволит сильно морозить землю. К ноябрьским праздникам в деревне начали бить скотину, паяльные лампы гудели в каждом дворе. Наташа неделю щипала гусей, помогала родителям, солили сало, делали колбасу. За последние месяцы она стала совсем взрослой и самостоятельной, бралась за любую работу, стараясь помочь матери. В четыре руки работа спорилась, и мама с Натальей успели в два раза больше. Окорок, сало, колбасы висели в кладовой на всю зиму.
Серёгу с Аликом, одноклассников Наташи, призвали в армию, они часто писали ей письма, хотя оба дружили с девушками помладше и собирались жениться после службы.
Приближался Новый год, самое счастливое время, когда исполняются желания и сбываются мечты. Валера в начале декабря вернулся из армии, и Наташа была очень рада за своих друзей, Лариса счастлива, у них все складывалось хорошо. Еще в письмах Лариса писала, что подружилась с Наташей, сначала он был удивлен этому, но, познакомившись поближе с девушкой, понял, что между ними сложились теплые, дружеские отношения.
- Хорошая девчонка, эта Наташка, дурак Сашка, что поссорился с ней, - рассуждал Валера, разговаривая с Ларисой.
В следующем году осенью они решили пожениться и уже наметили день свадьбы.
На новогодние праздники друзья собрались к Ларисе в гости, решили отметить праздник в узком кругу.
- Наташа, ко мне из города брат двоюродный приедет, давай мы тебя с ним познакомим! – предложила Лариса. – Он классный парень, спортсмен, на гитаре хорошо играет, - продолжала уговаривать подругу Лариса.
- Да ну, неудобно как-то, - ответила Наташа.
- Перестань, все нормально, только свои будут, подумаешь, Юрка, он простой парень, познакомишься.
31 декабря вечером Наташа надела новенький костюмчик, купленный со своей второй зарплаты, первую она потратила на подарки родным. Наряд нежно- бежевого цвета – короткая юбка, выигрышно подчеркивающая ее стройные ноги, пиджак с английским воротником. Девушка закрутила волосы в роскошные тугие локоны, чуть накрасила ресницы и губы, к восьми вечера поспешила к Ларисе – нужно было еще помочь приготовить на стол.
- С Новым годом! – встретила Наташу Лариса, - проходи!
- С Новым годом и тебя! Счастья тебе и любви, а вот мой подарок, - Наташа достала из сумочки красивый сверток.
Девушка прямо в прихожей с нетерпением развернула бумагу и заохала – шапочка, шарф и рукавички, связанные самой Наташей, с нарядными узорами по последней моде, сочетание цветов, вязка, оформление, все было, как в журнале «Бурда». Лариса давно мечтала о таком комплекте и как-то показала картинку в журнале подруге, с вздохов: «Да одеваются же где-то девушки, а мы все в косынках».
- Это ты все сама? – удивилась Лариса.
- Конечно, носи на здоровье!
Лариса прижала подарок к груди и закрыла от удовольствия глаза.
- Примерь, - улыбалась Наташа, глядя на нее.
Лара подскочила к зеркалу, висевшему у входа, надела шапочку, намотала шарф, надела очередь рукавички, наряд ей был очень к лицу, голубые узоры точно повторяли цвет ее блестящих от удовольствия глаз.
- Лариса, ты как Снегурочка, тебе очень к лицу.
Из комнаты вышел высокий, крепкий молодой человек, он смотрел на девушку, вертевшуюся у зеркала восхищенным взглядом, потом перевел взгляд на гостью. Темные как угольки глаза смотрели пристально, словно внутрь.
- Наташа, познакомься, это Юра, мой брат.
Девушка вспыхнула румянцем под пристальным взглядом нового знакомого, чуть помедлив начала снимать пальто, шапку, молодой человек помог ей повесить одежду. Быстро скинула валенки, Юра улыбнулся, глядя на торопыгу.
- По сугробам брела, синичка? – стряхивая у печки валенки, рассмеялся он.
- Зима же, кругом снег, - почему-то растерялась Наташа.
Юра был совсем другим, совсем не похожим на Сашу - темный, кудрявый с большими черными глазами, похожий на цыгана, улыбчивый парень. Он был одет в модную приталенную рубашку крупной клетки и джинсы с ярким лейблом на ремне, чувствовался аромат дорогого парфюма. Юноша смотрел открыто и все время улыбался, почему-то Наташа начинала стесняться в его присутствии. Ребята задержались в прихожей, глядя друг на друга, Лариса, видя смущение подруги, поспешила окликнуть ее.
- Пойдем на кухню, салатики еще надо приготовить.
Наташка словно очнулась и поспешила за подругой на кухню. На столе стояли кастрюли с отварными овощами, мясом, курица лежала в большой миске, готовая к запеканию.
- Наташа, с тебя винегрет, вот овощи, салатницу в шкафу возьми. Возьми халат и пойди, переоденься, а то до вечера всю красоту вымажешь.
Наташка кивнула и, подхватив висевший на стуле халат, отправилась в спальню, свет она включать не стала быстро сняла костюм, повесила его на спинку кровати, так, чтобы не помять, и надела халат, не успев застегнуть пуговицы услышала чье-то дыхание. Девушка вздрогнула всем телом и замерла: «Юра!», - мелькнула неожиданная мысль, она нажала кнопку выключателя. Огромный рыжий кот лежал на кровати и зеленющими глазами рассматривал непрошеную гостью.
- Ах ты, нахаленок! – рассмеялась Наташка, потрепав кота по мохнатой голове.
На кухне Лариса готовила курицу, натирая ее специями, Юра протирал банки с соленьями.
- Чего смеёшься? – увидев улыбку на лице подруги, спросила Лариса.
- Кот меня напугал.
- Василий Иванович, это он может.
Наташа принялась за дело, она ловко почистила овощи, достала салатницу, Юра достал из банок для винегрета соленые огурцы и квашеную капусту. Дело спорилось, ребята много шутили, рассказывая истории и смеялись, настроение было праздничное. К десяти часам все было готово - селедка под шубой, приготовленная Ларисой загодя, винегрет, салат «Оливье», соленые грузди в сметане с луком, домашняя колбаса, сало, подкопченная рыба, шпроты, которые передала Юрина мама, на горячее курица и запеченный картофель и, конечно, традиционное блюдо - пельмени.
Вскоре стали подходить гости, две семейные пары врачей с работы Ларисы, шум, оживление, поздравления наполнили прихожую и плавно перетекли в зал, где уже был накрыт стол, и стояла новогодняя елка. Наташа села с краю, чтобы можно было легко выйти и посмотреть, как там, в духовке, горячее, готово или нет. Юра, не раздумывая, сел рядом. Еще раньше Лариса рассказывала ему о своей подруге, и, занимаясь на кухне приготовлением праздничного ужина, парень почти влюбился в эти роскошные локоны и улыбчивый взгляд. Сам он жил в городе, что находился совсем недалеко от деревни, был единственным ребенком в семье, учился на последнем курсе в техникуме, играл в сборной города по баскетболу. Мать души не чаяла в единственном сыне. Работая на базе «Инторга», наряжала его по последней моде, даже автомобиль отца был в полном его распоряжении. И на празднование Нового года к сестре в деревню он приехал на папиных жигулях.
Проводив старый год под тосты и аплодисменты, ребята принялись за угощения, Валера не уставал нахваливать Ларисину «шубу», Юра смотрел на Наташу и старался, чтобы ее тарелка не пустовала.
- Не надо так много, - смутилась она, видя, как молодой человек вновь подкладывает ей салат.
- А знаешь, что у меня есть? – тихо шепнул Юра на ухо девушке.
- Что?
- У меня в машине киевский торт и три бутылки шампанского. Мама положила, а я забыл.
- Замерзло все, наверное, - улыбнулась девушка.
Юра быстро встал и, подмигнув Наташе, тут же вышел в прихожую, девушка оглядела стол, ребята были заняты разговорами, она незаметно вышмыгнула за ним. Быстро одевшись, они вместе вышли на улицу, Юра открыл автомобиль, достал тканевую сумку с тяжёлыми бутылками и подал девушке коробку с тортом.
- Здорово, шампанское! Как раз Новый год встретим, - радовалась Наташа.
-Торт жалко, - неожиданно сказал Юра.
- Чего?
- Вкусный очень и его всегда мало, ты пробовала когда-нибудь киевский торт?
Наташа поняла, что он шутит, и покачала головой, она действительно никогда не ела такой торт в красивой упаковке и с таким названием, конечно, на праздник родители покупали торты в кулинарии или мама пекла сама, но именно такой она видела впервые. Юра быстро снял ленту и открыл нарядную крышку, ловко отломил кусочек и поднес девушке к губам. Наташка не сопротивлялась, она откусила кусочек, хрустящие крошки посыпались на пальто, Юра положил себе в рот остатки, что не доела Наташка, и аккуратно отряхнул девушке пальто.
- Как?
- Ммммм, вкуснота, - потянула она. – Точно, жалко всем отдавать.
- А давай не отдадим, сами потом с чаем, а?
- А зачем чаем портить, так съедим под кроватью, давай.
Ребята переглянулись и рассмеялись в голос, они поняли друг друга с полуслова, Юра ликовал, ему очень нравилась эта красивая, улыбчивая девушка.
- Ребята, вы где там, через пять минут Новый год! - кричала Лариса, закутавшись в шаль и приоткрыв дверь.
Клубы тёплого воздуха окутали ее в полосе яркого света, превращая в доброго ангела, она тут же исчезла, только тусклый желтый фонарь освещал молодых людей. Юра протянул девушке открытую коробку, вдруг обнял ее и крепко поцеловал в щеку, она, боясь выронить торт, не сопротивлялась.
- С Новым годом!!! – закричал он.
- С Новым годом, - улыбнулась она в ответ.
Юра взял из машины шампанское, подхватил свободной рукой Наташку под руку, и они, счастливые, вбежали в дом.
- Шампанское, скорее фужеры! - закричал Юрий, протягивая сестре сумку с холодными бутылками. Торт они оставили в кухне и поспешили за стол.
Лариса была рада, что у брата с подругой так быстро завязалась дружба. Валера начал открывать бутылки, Лара торопливо доставала из серванта фужеры, часы начали бить двенадцать. Друзья встали, подняли бокалы, каждый думал о своем, загадывая желания. Наташа посмотрела на Юру и, поднимая свой бокал, прошептала: «Пусть в следующем году все будут здоровы».
- Ура! С Новым годом! – закричали все, услышав бой часов, что висели на стене.
Валера обнял и поцеловал Ларису, потом чмокнул Наташу в щеку ласково, по-дружески, сидящий рядом доктор тоже поцеловал ее. Юра сначала поздравил сестру и ее подругу, потом обнял Наташку и поцеловал сначала в одну щеку, потом в другую, хотел прикоснуться к губам, но девушка ловко вывернулась и торжественно заявила:
- А у нас еще торт есть, только его мыши погрызли.
- Да, мыши, один очень озорной и робкий мышонок, - поддержал ее молодой человек, видя ее смущение.
- Чай чуть позже, а теперь танцевать, Валера такие пластинки привез, итальянцы - Тото Кутуньо, Адриано Челентано, закачаешься, - выскакивая из-за стола, сказала хозяйка.
Потом были танцы, Валера не отходил от Ларисы, другие гости тоже танцевали по парам, а Юра не отпускал Наташку даже на кухню сварить пельмени на горячее и посмотреть курицу. Он все танцевал и танцевал, любуясь грацией партнерши. От вина и шампанского голова кружилась еще больше, настроение было праздничным, Наташа смеялась, наслаждаясь обстановкой, новый друг, прижав ее к груди, вел в вальсе. Потом, подхватив на руки, понес на кухню, в его огромных сильных руках она была маленькой беззащитной девочкой, только одна мысль не давала покоя: «Нельзя так быстро, я совсем его не знаю, но почему меня так тянет к нему, он совсем другой, не такой, как Саша. Саша, как там мой Саша?» Юра опустил девушку на пол, обнимая, полные горячие губы коснулись ее рта, жарко, умело он целовал ее, аромат его парфюма окутал Наташку, унося куда-то далеко. Она не вырывалась и даже ответила на его поцелуй, чуть приоткрыв рот, опьянев от праздничной атмосферы, шампанского и нового знакомого, она была счастлива. Время замерло и остановилось. Наташа обняла Юрия за шею, поднявшись на цыпочки, а он боялся выпустить ее из своих объятий, все крепче прижимая к себе. Он уже любил, чувствовал, что должно быть только так, с первого взгляда и сразу на всю жизнь. Теперь без нее он не сможет дышать, жить, существовать, она - та единственная, которую он искал, ждал и видел во снах.
- Натаха, пельмени сварите, раз уже на кухне, - раздался громкий голос Ларисы и включился свет.
Ребята оглянулись, не выпуская друг друга из объятий, Наташа быстро отошла от парня, словно ничего не было. Выпрямившись, будто стряхнув с себя поцелуи, она достала большую кастрюлю, налила в нее воды и поставила на печь.
- Наташа, курицу пара вынимать, - открывая духовку, сказал Юра.
- Чуть не проворонили, а все из-за тебя, вот сгорела бы и что тогда?
- Тогда бы я съел тебя.
Парень схватил Наталью на руки и стал кружить, нежно целуя и покусывая ее плечо.
- Людоед, отпусти меня, уже вода закипела, неси пельмени.
- Пельмени народу, а Наташку я сам съем, - опуская девушку на пол, грозно закричал Юрий.
- Люди, горячее-то будет? – заглядывая в кухню, спросила Лариса.
- Конечно, вот курица, сейчас картошку рядом положу и подавай. Юра, неси пельмени с веранды.
Наташка суетилась на кухне, Лариса внимательно смотрела на подругу, ее приподнятое настроение очень ей нравилось.
- Наташка, ты присмотрись к Юре, он парень хороший и жених богатый, по всему видно, что ты ему очень понравилась, - пошутила она.
Наташа, разрумянившись от поцелуев и спиртного, улыбнулась и ответила:
- Все нормально, он мне тоже очень нравится, только напористый очень.
- Ну, так он мужик!
Вошел Юра, и девушки замолчали, он ловко покидал в кипяток мороженые пельмени, отправил девушек за стол, а сам, разложив пузатенькие пельмешки в супницу, торжественно вышел к гостям.
- Лариса, горчички бы или горлодера, - попросил он, ставя блюдо в центр стола.
Лариса принесла приправу, и гости вновь принялись за горячее, потом были разговоры и песни под гитару, оказалось, что Юра хорошо играет и поет.
- Милая моя, солнышко лесное, где, в каких краях встретимся с тобою…, - выводил он, глядя на смущённую Наташу.
В новогоднюю ночь часто случаются чудеса, и сегодня с Наташкой тоже случилось нечто такое, чего она никак не ожидала, за несколько часов с совсем посторонним, чужим парнем она почувствовала такую близость, словно знала его тысячу лет. Он обнимал ее сейчас, сидя на диване, слушая, как поет Валера, и все это было так естественно, так просто, как будто она давно была его женой. А родное плечо, что касалось ее головы, было всегда. Она закрыла глаза и растворилась в голосе друга и в тех приятных ощущениях, которые она еще никогда не испытывала.
Утром Юра привез ее к дому, обнял и нежно поцеловал в щеку, он смотрел на нее такими ласковыми глазами, что, казалось, в его черных глазах сверкают маленькие искорки.
- Торт ты так и не поела, вечером обязательно привезу тебе целый. Хочешь?
- Конечно.
- Тогда до вечера.
- Хорошо, а во сколько? – спросила девушка.
- К семи я за тобой заеду, - улыбнулся он.
Наташа была счастлива, ей и сейчас не хотелось уходить, но усталость брала свое, она попрощалась и вышла из машины, махнула новому другу рукой и вошла в калитку. День прошел, как у всех проходит первое января, до обеда семья спала, потом доедали вчерашние салаты, ну, а потом Наташа начала думать о новогодней ночи. «Как все странно и быстро получилось, мы даже целовались», - девушка посмотрела на себя в зеркало, губы были слегка припухшими. «Много целовались, но мне было так хорошо с ним. Надо быть сдержанней, а то веду себя как падшая женщина. Нет, есть что-то в нем, что так к нему притягивает», - Наташка посмотрела на часы, было почти шесть, сердце билось чаще, она ловила себя на том, что торопит время, ей хотелось бежать ему навстречу.
В назначенный час Юра подъехал к дому, посигналил фарами в окно, словно подмигивая, и Наташа заторопилась.
- Папа, можно, я пойду, погуляю?
- А кто это там такой мигальщик, он на машине, что ли, приехал? – выглянув в окно, спросил отец.
- Это Юра, двоюродный брат Ларисы, сын тети Оли, сестры ее матери, он из города.
- А лет-то ему сколько?
- Наверно, чуть постарше, двадцать или двадцать один, он в строительном техникуме учится на последнем курсе. Так я пойду? – настаивала дочь.
- Ну, давай, беги, егоза, только смотри, аккуратно, парни городские, они ушлые, держи ухо востро! – пошутил отец.
- Пока, я не поздно.
Машина стояла прямо у калитки, Наташка в пальто с наскоро намотанным на шею шарфом и вязаной шапочкой в руках прыгнула в автомобиль, чуть запыхавшись, перекинула косу за плечо.
- Привет, - поздоровалась она.
- Добрый вечер, карета для принцессы подана, куда поедем?
- Не знаю, может, к Ларисе?
- Думаю, не стоит, я только что оттуда, мама подарки Лорке передала, родители ее вернулись, поедем просто покатаемся, поболтаем, – улыбнулся Юрий.
В его улыбке было что-то загадочное, очаровательное, он смотрел на девушку так, будто готовил что-то такое, о чем она не могла даже мечтать. Приятная внешность - красивые ровные зубы, четко очерченная линия губ, а его глаза как будто искрились своей необыкновенной глубиной, – все это не давало отвести от него взгляд. Наташа смотрела на юношу и, немного придя в себя, стала рассказывать о школе, о поступлении в институт, о том, что уже 9 января она собирается ехать на сессию на целых сорок дней. Юра внимательно слушал, улыбаясь и ласково поглядывая на девушку.
- Наташка, какая ты интересная, все-то у тебя по плану, и учиться поступила, куда хотела, и работать пошла с семнадцати лет! А я-то совсем бесшабашный товарищ, с шестого класса в спорте и ничего, кроме баскетбола, не хотел, учился так себе. Кем в жизни хотел быть, до конца так и не знаю, наверное, просто хорошим человеком, честным товарищем, добрым мужем и любящим отцом, а работать ведь можно где угодно.
- А я думаю, что работа должна нравиться, приносить удовольствие, а если весь день заниматься нелюбимым делом, так никакого терпения не хватит, -возразила девушка.
- Но в идеале ты права, а на деле полстраны каждый день ходят на нелюбимую работу.
- А вот ты, Юра, когда окончишь техникум, кем станешь?
- У меня очень ответственная профессия - инженер по строительству и эксплуатации мостов, во!!! Отец меня туда затолкал, у него друг в нашем техникуме директор. Учусь нормально, но сказать, что нравиться - конечно, вранье, но работать можно. Дороги, сама знаешь, какие, а тем более мосты. В общем, за мной будущее!
- А я думаю, ты скромничаешь, твоя профессия очень интересная, прокладывать людям новые дороги, мосты - как здорово, - Наташка подняла глаза вверх.
- Смешная ты! Конечно, чтобы тебя сосватать, мост хрустальный построю через Бухтарму, - обнимая Наташу, рассмеялся Юрка.
- А построй, за грибами за реку будет проще добираться.
Наташка прижалась к Юриному плечу, машина плавно затормозила, прижимаясь к обочине.
- Будем целоваться? – спросил юноша, поворачивая девушку к себе.
Наташка кивнула, сама не зная, почему. А страх и стыд сами собой испарились как утренняя роса, ей было спокойно и комфортно с этим, по сути, малознакомым мужчиной, не было ни тревожности, как с Сашей, ни страха, что кто-то их увидит. Юра стянул с девушки шарф, обнажая нежную шею и начал ее целовать, едва прикасаясь влажными губами. Потом поцелуи стали долгими и страстными. Наташку под натиском Юриных ласк знобило, тело то и дело вздрагивало, кружилась голова, но отпустить его из объятий она не могла, это было выше ее сил, хотелось вдыхать его запах, чувствовать губы. Молодой человек не наглел, не позволял себе лишнего, он лишь целовал ее шею, лицо, губы, а она трепетала от его прикосновений, прикрыв глаза.
- А мы еще встретимся до твоего отъезда? - словно очнувшись, спросил Юрий.
- Не знаю, я всю неделю работаю, в субботу до двух, а в воскресенье свободна.
- А вечером когда ты заканчиваешь работу?
- В восемь, детей разбирают до половины восьмого, пока все приберу, к восьми я свободна.
- Я обязательно приеду. Знаешь, Наташа я влюбился.
- В кого? - испугалась Наташка.
- В одну замечательную, очень красивую и, по-моему, умную девочку.
- Я ее знаю?
- Думаю, что чуть-чуть знаешь, но не понимаешь, до чего она хороша.
Наташа отстранилась от Юрия, очень серьезно посмотрела ему прямо в глаза и, намотав шарф на шею, резко вышла из машины. Холодный зимний ветер ударил в лицо, растрепав выбившиеся пряди волос из косы, девушка повернула голову навстречу ветру и глубоко вдохнула колючий воздух. Юра вышел за ней, он, немного помедлив, подошел к Наташе сзади и обнял ее большими крепкими руками, он был много выше и крупнее, рядом с ним она казалось маленькой хрупкой Снегурочкой.
- Знаешь Юра, мне сложно это говорить, но мне кажется, со мной такое тоже впервые.
- Что такое?
- Ну, это!
Юноша развернул ее голову и смотрел на нее, не понимая, а она тихо продолжала.
- Любовь. Мне казалось, что я была влюблена в Ларисиного Валеру, но все это так, выдумки, а сейчас что-то такое. Понимаешь, я даже не хочу уезжать.
- Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, но мне не нужна неграмотная жена, поэтому тебе надо учиться, тем более, что это твоя мечта. А я буду приезжать к тебе на выходные.
- Это же так далеко!
- Ничего, нам с моим мустангом расстояния нипочем. Пойдем в машину, а то замерзнешь, - юноша усадил Наташку в автомобиль и завел мотор.
- Сколько время? - словно очнулась девушка.
- Половина одиннадцатого.
- Мне пора, завтра на работу. Вот и прошел Новый год, - печально сказала она.
- Новый год наступил, и он будет счастливым, поедем, раз надо.
Машина затормозила у калитки, теперь Наташка сама поцеловала Юру в губы быстро, так, чтобы, не дай бог, не увидели родители и, посмотрев ему в глаза долго и очень грустно, словно отрывала от себя часть родного, выскочила из машины.
- Пока, - прошептала она одними губами.
- Пока, - ответил он.
Следующая неделя выдалась напряженной – Наташа дописывала контрольные работы, читала литературу, готовилась к сессии. Юра звонил несколько раз, но она объяснила ему, что встретиться не получится. Ее очень тянуло к нему, хотелось уткнуться в его грудь и говорить, говорить или просто молчать, но сессия была очень скоро, и тянуть с выполнением работ было нельзя. В субботу с раннего утра позвонил Юра, по его голосу было понятно, он тоже очень скучал, он пригласил Наташу сначала погулять, а потом в кино. С трудом дождалась она вечера, делая домашнюю работу, все поглядывала на часы и в пять, как договаривались, при полном параде выскочила на улицу. Юры не было, девушка, прикрывшись шарфом, вдохнула морозный воздух и, оглядевшись вокруг, направилась по переулку на центральную улицу, на полдороге она увидела спешащего юношу.
- Наташа!
Юра распахнул руки, девушка побежала навстречу и бросилась в его объятия.
- Прости, автобус задержался, - прижимая к себе любимую, шептал Юра.
- Я понимаю, погуляем?
Юноша кивнул головой в знак согласия, и молодые люди, взявшись за руки, пошли по заснеженной дороге, мороз крепчал, покусывая щеки и нос, но они этого не замечали. Немного погодя молодой человек притянул ее к себе, обнимая и стараясь согреть. Юра рассказывал о предстоящих соревнованиях, переживал за Наташину сессию. Так незаметно они дошли до дома Ларисы.
- Пойдем, чаю попьем и согреемся, - вдруг предложил он.
- Неудобно как-то.
- Все удобно, тетушка будет рада, тем более, мама велела передать, что ткань на портьеры им достала, но я не взял, автобусом добирался, отцу машина нужна сегодня.
Молодые люди зашли на огонек, тетушка, как обычно бывает в субботу в деревнях, хлопотала с пирогами, на столе стояли тарелки с разобранным холодцом.
- Юрочка, проходите, у меня как раз пироги поспели, а кто это с тобой?
- Это Наташа, тетя Валя, девушка моя.
Тетушка вышла в прихожую, вытирая о передник руки, поздоровалась и улыбнулась, рассматривая девушку в потемках.
- Наташка! Чего ж Наталку не знаю, Ларкина подружка.
- Здравствуйте, - смутилась девушка.
- Ой, Юрик, ладную ты невесту отхватил, а я слепая, думаю, с кем ты. Лариса сегодня дежурит, придет сейчас, вот холодца на выходные наварила. Похлебаешь, не остыл еще.
- С удовольствием, тетя Валя.
Молодые люди прошли на кухню, они пили чай, угощались пирогами, Юра съел тарелочку еще горячего холодца, любили мужчины этого семейства полакомиться жирным густым костным бульоном, а с мороза в самый раз. Скоро пришла Лариса, румяная с мороза, она обняла подругу, поздоровалась с братом, села пить чай. Время быстро пролетело, нужно было собираться в кино.
На крыльце клуба стояли парни, они с ног до головы оглядели новую пару. Среди них был и Саня, он с особым пренебрежением посмотрел на Наташу и что-то тихо сказал им вслед. Наташа не расслышала слов, но взгляды друзей Александра кололи ей спину как ножи. Она выпрямилась, подняла голову и с гордым видом прошла мимо, взяв Юрия под руку. Весь фильм она просидела, как на иголках, слыша мерзкие шепотки в спину.
«Я не могу понять, что и кому я должна, и почему этот Саня все цепляется ко мне, я уже с Сашей давно не переписываюсь. Ведь я никого не обидела, хотя могла ответить ему на мерзкое письмо, ни с кем не ссорилась, а тем более с этим Саней. Скорее бы все это кончилось, скорее бы на сессию уехать», - думала девушка.
После кино совсем похолодало, молодые люди торопились, Юра пытался шутить, подбадривая девушку, но она замкнулась, ее мысли были далеко, рассказывать новому друг о том, что творилось сейчас в душе, не хотелось, и, оправдавшись тем, что она сильно замерзла, девушка почти бежала. «Скорей бы домой, домой», - думала она, сжимая руку друга. Юра, видя состояние Наташи, сначала шутил, потом молчал, а перед самым домом лихо подхватил ее на руки и начал кружить.
- Наташа, ты чего такая грустная, замерзла, синичка моя, или уезжать не хочешь?
- Юрка, не надо, ну прошу тебя не надо. Все хорошо, замерзла я, мне уже пора, и тебе еще на автобус спешить.
- Да, завтра соревнования, а тебе в дорогу. Прости, но проводить тебя не смогу. Как только смогу, сразу приеду, а ты звони мне, хорошо? – опуская Наташу на землю, попросил он.
- Конечно, позвоню. Ну, пока, не скучай, не люблю долгих прощаний, не навсегда же еду, - грустно улыбнулась девушка.
Юра обнял Наташку, крепко прижимая ее к себе, они долго так стояли, боясь отпустить друг друга, каждый думал о своем, но они оба чувствовали, что это расставание будет трудным для обоих. Так быстро и внезапно вспыхнувшее чувство согревало их, а мысль о долгой разлуке казалось невыносимой. Наконец девушка отстранилась, прижимаясь холодными губами к щеке Юрия, тот повернул ее голову чуть в сторону, и страстный долгий поцелуй соединил их.
Эта сессия далась Наташе очень тяжело, было много зачетов, экзаменов, занятия часто проводились в разных корпусах, приходилось ездить в промерзших автобусах, она простыла и сильно кашляла. Вечерами девушка просиживала в библиотеке, выискивая нужный материал для курсовой, лечилась, чем могла, пила травы, мед. В группе она оказалась самой младшей, и старшие сокурсники опекали ее как ребенка, кто принес настойку для растирания, а кто и таблетки. Так со сдачей зачетов и множеством лекций за две недели болезнь прошла. Она ждала Юрия, но приехать ему удалось только дважды, один раз на соревнования с командой, и они смогли увидеться только на несколько часов, а второй раз он приехал в субботу и провел с Наташей целый день. Девушка понимала, что у него тоже учеба, и он готовится к выпускным экзаменам, а еще спорт, что для него важно. Она скучала по дому, по Юре и даже по своим маленьким воспитанникам. Наконец сессия позади и Наташка, счастливая, поехала домой ближайшим рейсом, а в городе на автовокзале она неожиданно встретила подругу. Лариса бросилась в объятия Наташки.
- Привет, как хорошо, что ты вернулась, я так скучала.
- Я тоже, - прижимаясь к Ларисе, ответила Наташа.
Девушки купили билеты и, обсуждая то время, что были в разлуке, стали ждать свой автобус.
- Как у вас с Юркой? – спросила Лариса, глядя прямо в глаза подруге.
- Хорошо, он приезжал ко мне два раза, - смутилась Наташка.
- Да не смущайся ты, подруга, он про тебя все уши прожужжал, прямо влюбился по уши. Наташка, он у нас хороший, а красавец какой!
- Ты что, мне его сватаешь? – рассмеялась Наташка.
- А чего? И сватаю. Будем родственниками, у Юры в субботу день рождения, он очень хочет познакомить тебя с родителями.
Наташа вся съежилась, в голове всплыла картинка знакомства с Сашиной мамой, на душе стало как-то очень тяжело, а вернее страшно и неприятно, но Лариска продолжала рассказывать про Юру.
- Он мне ничего не говорил про день рождения, - ответила Наташа, дослушав подругу.
- Наверное, хотел сюрприз сделать.
Подошел автобус, и девушки заняли свои места. Наташа замолчала, неожиданные воспоминания омрачили их встречу, и уже не хотелось говорить и что-то обсуждать. Лариса попыталась расспросить, что произошло с настроением, но девушка сослалась на усталость, пять часов автобусом с областного центра, а потом еще автобус до деревни.
- Наташа, ты подумай, Юра - он неплохой парень, да и влюбился в тебя по уши, только о тебе и говорит, - уговаривала подруга.
- Ладно, Лара, потом поговорим, зайдешь ко мне сегодня.
- Хорошо, я зайду.
Дома Наташку встретили с радостью, родители с гордостью рассматривали ее зачетную книжку.
- Ну вот, мать, гордиться можно, только одна четверка, будет у нас дипломированный педагог в семье, - радовался отец.
Мама улыбалась, обнимая дочь, маленькие братья и сестры разбирали подарки, привезённые Наташей и купленные ею на сэкономленные деньги, кукурузные палочки, мармелад и орешки в шоколаде, все, что любят малыши.
Вечером пришла Лариса, как и обещала, девушки долго разговаривали, подруга уговаривала Наташу поехать на день рождения к Юрию. Наташка всячески отнекивалась, при одной мысли встречаться с чьей-то матерью у нее сжималось сердце.
- Ты чего так боишься- то, а? Но не съедят же там тебя, тем более, мы тоже поедем, давай, не капризничай, будет здорово. А знаешь, какая у меня тетка, во! - и Лариса подняла вверх большой палец.
- Хорошо, поеду. Неудобно отказываться. Подарок надо придумать, - наконец согласилась девушка.
- Да, а ты знаешь, Валера мне сказал, что в начале мая Сашка Ковригин приходит из армии, - вспомнила Лариса уже на пороге.
Наташа вздрогнула, она давно старалась не думать о Саше, гнала от себя всякую мысль о нем, пыталась забыть обо всем, что их связывало. Сейчас ее душу заполнил Юра, добрый, понимающий и такой ласковый, Наташа его любила, но совсем не так, как Сашу, совсем по-другому. В их отношениях не было той жалости, что была к Александру, с Юрой просто хотелось быть рядом, чувствовать его запах, слушать его голос. После новости, которую сообщила ей подруга, сердце Наташи забилось сильнее, щеки вдруг вспыхнули, она покраснела и опустила глаза.
- Ты чего, подруга? Все еще любишь его?
- Нет, так просто. Обидно.
- Выкинь ты из головы, жизнь продолжается. Мы с тобой девки - огонь, штабелями их положим. Давай, готовься, в субботу заедем за тобой.
Наташа кивнула, потом, проводив Ларису до переулка, решила поговорить с матерью.
- Мама, меня Юра приглашает на день рождения, как ты думаешь, мне поехать?
- Конечно, поезжай, хоть немного отвлечешься, девушкам полезно ездить на бал, когда они этого заслуживают, - подмигнула мама.
- Да, я поеду, - уверенно ответила дочь.
Пролетели будни, Юра не смог приехать, был занят на практике, а предстоящий турнир не оставлял времени вечерами, юноша только звонил, он пригласил ее на день рождения, как и говорила Лара. К вечеру субботы Наташа накрутила волосы тугими локонами, надела выходное бордовое, с кармашками на груди, платье и стала ждать друзей.
– Натаха, выходи! – крикнули под окном.
Она еще раз оглядела свое отражение в зеркале и, накинув пальто, быстро сбежала по ступенькам крыльца на улицу. Вместе друзья дошли до автостанции, автобус прибыл вовремя, и они, смеясь и обсуждая предстоящий вечер, поехали в город на день рождения.
Мама Юрия, Ольга Ивановна, красивая женщина с высокой прической, в кружевном переднике встречала гостей на пороге квартиры. Приветливая и доброжелательная, улыбаясь, она принимала верхнюю одежду гостей, расспрашивала о поездке и родных.
– Здравствуйте, здравствуйте, проходите. Как хорошо, что вы все приехали! Ларочка, а мама с папой как же?
- Тетя Оля, они чуть позже, с утра в городе, папе по делам еще куда-то надо, - ответила Лариса, обнимая тетушку.
- Хорошо, подождем. А это, я понимаю, Наташенька? Ой, какая красавица! Юрочка так много о тебе рассказывал! Проходи, милая, - говорила Ольга Ивановна, помогая Наташе снять пальто.
Наташа очень смутилась, она не знала, как реагировать и только улыбалась, прижимая к себе коробку с подарком. В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге появился Юрий, глаза его вспыхнули радостными искорками.
– Привет всем. Наташа, как здорово, что ты приехала, я так скучал, так ждал, - шептал Юрий, беря Наташу за руку.
– Привет, - чуть слышно ответила она.
В течение всего вечера Ольга Ивановна не отходила от Наташи, она показала ей квартиру, достала альбом с семейными фотографиями, старалась занять ее беседой, была очень приветливой и доброжелательной, сначала девушке было даже неловко, но после Юриных детских фотографий и шуток его мамы, все расслабились. Стол был просто царским, Ольга Ивановна оказалась на редкость искусным кулинаром, да и продукты на столе были такими, что не купить в магазине. Удивительного вкуса круглые котлеты, Наташа съела одну и не смогла удержаться от соблазна, положила себе в тарелку еще. Салат из дальневосточных крабов, копчёная рыба, шпроты, свежие овощи и даже пирог с вишней, и все это среди зимы в конце февраля.
- Понравились, Наташенька, тебе мои зразы? – спросила Ольга Ивановна, поливая котлету вкуснейшим соусом из длинной бутылочки.
- Очень вкусно, никогда таких не ела, - улыбнулась девушка.
- Это мой фирменный секрет, расскажу как-нибудь.
Ольге Ивановне очень понравился выбор сына, девушка - красавица и по всему видно, умная, Лариса хорошо о ней отзывается, отличная пара для Юрия. Да при разговоре выяснилось, что отцы Наташи и Юры хорошо знакомы и часто общаются по работе. В конце вечера отец Юрия предложил отвезти всю компанию друзей домой на машине, чтобы им не пришлось толкаться в автобусе. Ольга Ивановна наложила им полный пакет подарков, киевский торт, несколько плиток шоколада, банки с крабом и сгущенным молоком, длинные баночки с соусом.
- Наташа, маме с папой от нас передавай большой привет, мы так рады, что ты приехала к нам, не стесняйся, заезжайте с Юрой, - провожая гостей, говорила Ольга Ивановна, она обняла на прощания новую гостью и вручила ей пакет с подарками.
- Не надо, что вы, зачем?
- Наташа, это от чистого сердца, я и Лорке приготовила подарки. Вот, племяшка, как обещала.
Женщина достала из шкафа три упаковки капроновых колготок.
- Тетя Оля, спасибочки вам, - запрыгала Лариса, разглядывая подарок. –Здорово как, настоящие польские.
- Размер твой, Наташа, не знала, теперь и тебе подберу к весне, будете вы у меня, девчонки, как куклы нарядные, - обнимая племянницу и Наташу, шептала Ольга Ивановна.
Прощались долго, Ольга Ивановна все никак не отпускала гостей, наконец, мать Ларисы, выглянув из зала, строго скомандовала.
- Ольга, отпусти уже народ, водка греется, наговоришься еще.
Ребята с шутками и смехом вывалили из подъезда, уселись в машину, Валера сел вперед к водителю, а Лариса, Наташа и Юра сели на заднее сидение. Именинник обнял девушек, прижимая их к себе.
- Ну что, девчонки, споем? Мою любимую. - Я люблю тебя жизнь, что само по себе и не ново…, - запел Юра, Лариса тоненьким голоском поддержала его.
Наташе показалось странным, что молодой парень любит эту песню, ее обычно слушает ее дед, когда она звучит по радио, немного помедлив, она тоже начала петь, отец Юрия улыбался, глядя на поющую молодежь.
Сначала приехали к дому Ларисы, подруга махнула рукой и скрылась с Валерой за дверями, потом привезли Наташу. Она попрощалась с отцом Юры и вышла из машины, Юра вышел за ней. Он хотел обнять девушку, но она с улыбкой отстранила его.
- Еще раз с днем рождения, ты теперь совсем совершеннолетний, - поцеловала она парня в щеку.
- Да, двадцать один год, большой мальчик, не скучай, воробушек, ешь шоколад и свой любимый киевский торт, а я в субботу приеду.
Юра все же прижал ее на мгновение к себе и поцеловал в макушку, как ребенка.
- Пока, - одними губами прошептала она и скрылась в темноте двора, прижимая к себе бумажный пакет с подарками.
Наташа была очень довольна, на душе было очень легко и радостно, ей понравилось в доме Юрия, его родители, особенно, мама, такая добрая и открытая.
На кухне ее ждала мама, все в доме уже спали.
– Наташа, что так долго? Я уже волноваться начала. Чего улыбаешься? Как съездили?
- Мамочка, мы так хорошо провели этот вечер! У Юры замечательная мама, она такая приветливая! Все было очень вкусно. Ольга Ивановна мне даже рецепты обещала подарить, и вот еще подарки для вас и малышей, - рассказывала Наташа, складывая на стол содержимое пакета.
- Ничего себе подарки, да тут на целую зарплату. Ольга как всегда! Мы с ней в одной школе учились, она всегда была широкой души человеком, а папа с Юриным отцом по работе не раз сталкивался, говорит: порядочный человек, честный. Видно, и сын у них хороший, раз дочь наша его выбрала.
После этого вечера Наташа еще больше скучала по Юрию, но он учился, она работала, и виделись молодые люди только по выходным. Вчетвером – Валера, Лариса и Наташа с Юрой гуляли по вечерам, ходили в кино. Так незаметно прошел март и апрель.
Наступил май, деревня оживала, молодая листва радовала глаз, все вокруг цвело и благоухало, алели от цветущего орешника и карагача окружавшие деревню горы, непередаваемый аромат стоял в воздухе. Вечерами в пышных зарослях клена пели соловьи, кусты сирени клонились под тяжестью цветущей кисти. Началась огородная пора, и времени на прогулки оставалось еще меньше. Лариса с Валерой решили пожениться к осени, и в доме Ларисы ждали сватов – в деревне так полагалось по старым обычаям. Девушку сосватать надо, тогда она невестой становится и начинаются приготовления к свадьбе, обычно от сватовства до бракосочетания проходит месяца три, а то и полгода. Лариса волновалась, она была чуть старше жениха, и пересуды деревенских сплетниц не давали ей покоя, двадцать три года для деревни почти старая дева. Отсюда переживания, как все пройдет, Валера ее успокаивал, даже иногда по-мужски строжился:
- Лариса, нашла, кого слушать, деревня - скучно бабам, вот и болтают, никого ты не захомутала, я тебя сам выбрал и люблю, знаешь ведь. А на остальное наплюй, дуры и есть.
Наташа очень радовалась за друзей, Юра тоже начал говорить о свадьбе, и Ольга Ивановна часто намекала на то, что лучшей невестки, чем Наташа, им не найти. С Юрой было хорошо, легко и просто, она скучала по нему, ждала, но все еще вспоминала Сашу, немая обида давила, было в их истории что-то незавершенное, словно не поставлена точка. Порой сердце сжимала тоска, с грустью вспоминала она последний вечер, проведенный с Сашей, и его письмо, старалась гнать от себя эти воспоминания, но они вновь и вновь посещали ее, непослушный разум возвращал ее на два года назад. Как разобраться в своих чувствах? Что это - не остывшая еще любовь или просто обида не дает ей забыть Александра? Почему так часто он приходит к ней во сне? А Юра - что он значит для нее? Вопросов было больше, чем ответов.
Наташа боялась своих непрошенных мыслей, гнала их, но они назойливо возвращались, не давая ей уснуть. Порой нападал непонятный страх от того, что ей придется видеть Александра, ведь живут они в одной деревне, но потом она оправдывала себя: «Я ни в чем перед ним не виновата, я честно его ждала, а Юра появился уже после нашего расставания». Иногда ей хотелось рассказать все Юре, но она не решалась, боясь, что он станет ее меньше любить или осудит за непостоянство. Девичья душа рвалась, не понимая, кто для ее важней, Александр с его романтичной натурой и робостью или Юра - характерный, упрямый, но такой ласковый. Сашу ей всегда было жалко, как беззащитного ребенка, когда он смотрит на нее, в его глазах столько преданности, что невозможно отказать! И как он мог написать такое письмо? Юра знает, чего хочет, он настойчив и умен, но есть в нем что-то такое, что иногда пугает – это его напор, резкое мужское слово.
На майских праздниках выпало подряд три выходных, и ребята в один из вечеров собрались в кино, они встретились у дома Ларисы и вчетвером отправились клуб. По дороге Юра рассказывал о последних соревнованиях в области и о том, что в июне придется ехать играть на республику, он был и рад, и не рад, что опять долго не увидит Наташку.
- Опять уезжать! Наташа, заявление подавать надо в ЗАГС, давай в следующую субботу после соревнований, мы с родителями сватать тебя приедем, надоело так мотаться, не зная, где ты и как, - твердо сказал Юра.
- Юра, рано, наверное.
- Чего рано? В августе женимся и уедем по моему распределению, или здесь работу найду, в стране заваруха началась, деньги зарабатывать надо, пока дают.
- Не знаю я, - ответила Наталья.
- Все, в субботу приедем, жди.
Наташка сменилась в лице, в глазах появилась растерянность, она не ждала такого скорого развития событий, и ей надо было серьезно поговорить родителям. Валера, видя состояния Натальи, обернул все в шутку, назвав Юрия чемпионом вселенского масштаба, ребята смеялись, настроение было хорошее. Наталья, немного поразмыслив, решила, что спорить нет смысла, успокоилась: «Пойду замуж, родителям Юра нравится и мне тоже». На крыльце клуба толпилась сельская молодежь, из открытых дверей доносилась громкая музыка, молодые люди что-то оживленно обсуждали, размахивая руками и перебивая друг друга. Лариса с Валерой задержались у магазина, решили купить мороженое. Наташа с Юрой, держась за руки, подошли к клубу, и внезапно сердце девушки замерло - на крыльце стоял Саша и что-то громко рассказывал деревенским парням, сильно жестикулируя. Чтобы войти в клуб, паре надо было пройти мимо шумной толпы, девушка сильнее сжала руку Юры, гордо вскинула голову, улыбнувшись, она шагнула вперед. Александр резко замолчал, он уставился в упор на проходящих мимо молодых людей, не сводя глаз с Наташи. Девушка не отвела взгляд, она гордо прошла мимо, опираясь на руку спутника и исчезла в фойе клуба. За это время она стала еще краше, повзрослев, каштановые локоны закрывали ее спину, модные джинсы-бананы и белая легкая трикотажная кофточка по фигуре подчёркивали хрупкость и изящность ее стана. Юра заметил волнение Наташи и еще сильнее прижал ее к себе. Юноша был значительно выше Наташи и часто, как ребенка, целовал ее в макушку.
- Наташа, что с тобой, ты расстроилась после моего предложения, - спросил Юрий глядя на любимую, - ты сомневаешься, стоит ли нам жениться?
- Нет, конечно, все в порядке, - с натянутой улыбкой ответили она, - просто замерзла немного.
- А я тебе говорил, что холодно еще, ладно, пойдем в зал, - Юра снял с себя легкую куртку и накинул ее на хрупкие плечи подруги. – Садись, воробушек, сейчас согреешься, расслабься, - он взял ее руки в свои и стал греть их своим дыханием.
«Как тогда, давно, несколько лет назад, точно так же мне грел руки Саша», - пронеслась мысль в голове, и тяжёлые воспоминания опять обожгли ее. Она взглянула на Юру – он так смотрел в глаза, грел руки, прикасаясь губами, в каждом движении и поступке чувствовались забота и любовь. Да и Ольга Ивановна так хорошо ее принимает, звонит родителям, делает подарки, вот и эти джинсы она привезла из поездки в Москву. Сердце Наташи сжалось, она посмотрела на друга глазами, полными слез. Она потянулась к нему и нежно поцеловала в щеку, словно благодаря за все, Юра улыбнулся, обнял ее большими сильными руками, притянул к себе и хотел поцеловать в губы.
- Юра, не надо, столько людей кругом, неудобно, - прошептала она.
- Пусть завидуют, какая девушка меня любит, - целуя влажные ладони подруги, ответил он.
Юра улыбался, он был счастлив в эти минуты, наконец, она рядом и совсем не важно, что вокруг люди, и почему-то сегодня она волнуется, но он совсем скоро приедет с родителями в ее дом, сделает официальное предложения, и тогда она станет его навсегда. Наташа, почувствовав на себе чей-то обжигающий взгляд, повернула голову и увидела в дверях Александра, тот в упор смотрел на них, в его глазах Наташа прочитала злость и даже ненависть, и еще что-то, чего не смогла сразу понять. В это время в фойе появились Лариса с Валерой, они махали руками, показывая мороженое, увидев друзей, они быстро прошли в кинозал.
- О! Сашка! Ты когда приехал? – удивленно воскликнул Валера, заметив одноклассника и протягивая ему руку.
- Сегодня утром. А вы тут как? Ты, я слышал, жениться собрался? – спросил Саша.
- Да, в августе. Мы с Лоркой так решили, как помидоры поспеют, так мы и в ЗАГС, - с улыбкой говорил Валера, пропуская Ларису вперед.
Девушка вошла в зал и немного задержалась, ожидая друга.
- Натаха, мы сейчас! Вы нам место заняли? - крикнула Лариса подруге.
- Конечно! Идите уже сюда, - ответил Юра.
- Валера, пойдем, сейчас уже третий звонок будет. Наташа с Юрой нам места заняли.
- Ну, ладно, Саша, увидимся, - протягивая руку, попрощался Валера и заторопился вслед за Ларисой.
Они сели рядом с друзьями на свободные места и стали ждать начала фильма, мирно переговариваясь между собой. Саша, опершись о косяк входной двери, продолжал рассматривать знакомых и удивляться – Наташа дружит с Ларисой и Валерой, и этот высокий парень, прямо франт разодетый, он не наш, не деревенский, откуда он взялся?
«Надо будет все узнать подробнее», - решил он для себя, усаживаясь на свободное место с краю, так, чтобы легко наблюдать за Натальей с друзьями.
Глава IV
Шли дни, Наташа много работала, детский сад летом должен закрыться на ремонт, и она решила пойти в бригаду маляров. «Хоть побольше заработаю», - думала девушка, ей хотелось к зиме купить новые сапоги, да и родителям надо помочь младших ребятишек к школе приодеть. Полки в магазинах совсем опустели, рынок кормил и одевал народ, пришло время коммерции и челноков, для деревенских это было слишком дорого, и дочь старалась помочь, как могла. Сватовство немного отложили, отец Юрия приболел, и они с Ольгой Ивановной уехали на обследование в область.
- Не расстраивайся, через месяц сосватаем, ты родителям сказала? - объяснил ситуацию юноша, вернувшись с соревнований победителем.
- Не успела.
- Ну и хорошо, чего раньше времени переживать. Как мама с отцом приедут, я число тебе скажу, предупредишь.
- Хорошо, - ответила Наташа. – А ты мне еще предложения не сделал, с цветами, кольцом!
- А что, надо? Так не пойдешь за меня замуж без кольца?
Наташка отрицательно покачала головой.
- Да не вопрос.
Юра встал на одно колено прямо в пыльную лужу сорвал растущий тут же одуванчик, достал из кармана коробочку красного бархата и протянул любимой, словно готовился и имел полные карманы колец.
- Наталья Сергеевна, я прошу вас выйти за меня замуж, - как-то очень нарочито торжественно сказал он.
Наташка прикрыла глаза, Юра смотрел на нее, прошло несколько минут, девушка молчала.
- Пойдешь, спрашиваю?
- Я подумаю, - ответила она и открыла коробочку, маленькое желтое колечко с переливающимся камешком лежало на белом шелке. - Красивое.
- Конечно, любимой покупал, а она еще думает.
- Юра, правда, не торопи меня.
- Я не тороплю, я предлагаю вам быть моей женой, руку давай.
Наташа протянула руку, Юра торжественно вручил ей цветок и надел кольцо.
- Как раз, - удивилась Наташка.
- Пойдешь? А то я передумаю и не возьму, девок вокруг немеряно, - шутил Юрка, сдвигая брови.
- Мамка пустит, пойду, - любуясь кольцом, рассмеялась Наташка.
После этого разговора Юра два-три раза в неделю на отцовском автомобиле встречал Наташку с работы. В последнее время ей не хотелось ходить в клуб, и она, как могла, отговаривала Юру, ссылаясь на усталость, поэтому большую часть времени они проводили, гуляя пешком или катаясь на машине. Наташа боялась встречи с Сашей, поэтому всячески избегала походов в центр села. Ей передавали слухи о том, что Александр интересовался ее спутником и сколько времени они вместе. И вообще, судя по разговорам молодежи, деревне была интересна любовная история Александр - Наталья - Юрий.
В одну из пятниц Наташа закончила работу в половине седьмого, переоделась, привела в порядок прическу, переобулась и заспешила домой – Юра обещал сегодня приехать, к тому же она еще пообещала маме помочь посадить капусту. Выйдя за калитку детского сада, она увидела одиноко стоящего человека.
«Кто это? Очень знакомая фигура», - подумалось ей, и сердце сжалось от неожиданной мысли.
- Наташа! – знакомый голос окликнул ее.
Девушка оглянулась, это был Александр, она остановилась.
«Зачем он здесь? Что ему нужно?» – эти мысли вихрем пронеслись в ее голове, руки похолодели, ей хотелось убежать, но было неловко так поступить, она его узнала и увидела, девушка стояла как вкопанная, не зная, что делать.
- Привет, Наташа! Я хотел с тобой поговорить, - робко произнес Саша, стараясь заглянуть ей в лицо.
- Здравствуй. О чем нам говорить? Ты все уже давно решил и изложил в письме, я уважаю твое решение.
Внешне казалось, она была тверда как скала, но внутреннее напряжение нарастало, ее щеки вспыхнули, она впилась в него взглядом и не моргала.
- Наташа, прости меня, пожалуйста, я дурак, я только сейчас во всем разобрался. Прости, если сможешь, я очень тебя люблю, очень, ты даже не представляешь, как! Я жить не могу без тебя, дышать, - в его взгляде опять была непреодолимая просящая тоска.
Девушка стояла, словно окаменев, она не говорила ни слова, только смотрела на юношу большими зелеными глазами, внутри было пусто, казалось, что она не испытывает никаких чувств. Пауза затянулась, Александр тоже молчал, он не смотрел на нее, не смел, робел и, наконец, промямлил чуть слышно:
- Наташа, давай сходим куда-нибудь, пожалуйста.
- Нет, Саша, никуда мы не пойдем, у меня есть парень, он меня любит, и я сосват…, - внезапно она замолчала на полуслове, закрывая глаза, их больно резало от напряжения, глубоко вздохнула и продолжила. - И сейчас я спешу именно к нему, а ты будь счастлив, маме привет, - уверенно сказала она и, пошла мимо.
- Наташа, подожди! А ты уверена, что любишь его? – неожиданно спросил Саша.
- А это уже не твое дело, иди своей дорогой, я не хочу тебя видеть. И не ходи за мной, ты все давно решил, и я полностью с тобой согласна. Иди. Саша, у меня очень много дел, меня ждут, - прибавляя шаг, говорила Наташа, не оглядываясь.
- Кто ждет? Этот долговязый? – со злостью спросил Саша.
- Я не хочу с тобой говорить, оставь меня в покое, и у него есть имя, его зовут Юрий, понятно – Юрий? - громко сквозь зубы цедила Наташа, еще быстрее шагая вперед с высоко поднятой головой, внутри у нее все кипело.
«Да как он вообще посмел после такого письма приблизиться ко мне? Такой чистый и честный, не боится замараться. Никогда больше не заговорю с ним» - думала девушка.
Саша так и остался стоять, глядя ей вслед, а Наташа стремительно удалялась, почти бежала, шепча себе под нос все то, что она сейчас думала о нем. Такой реакции он не ожидал, его любимая была тверда в своем решении и недоступна, холодна и надменна. Ноги не слушались, становясь ватными, он долго готовился, прежде чем встретиться и поговорить, Саша ожидал увидеть ту милую, наивную Наташку, что любил два года назад, а перед ним предстала другая: взрослая, чужая девушка, совсем не похожая на его любимую. Он потерял свою Наташку, и душа от потери рвалась на части, к горлу подкатил комок, хотелось кричать и плакать.
«Как же мне быть, что делать? Как мог Саня такое написать, зачем он это сделал? И я, дурак, его послушал! Мама тоже все время писала, что Наташа гуляет со всеми подряд, в институт не поступила, что видели ее пьяной, нигде не работает… Зачем они это сделали?» - думал Саша, вспоминая все написанное ему в армию другом и матерью. Он присел на корточки, закрыл лицо руками, и зарыдал как обиженный ребенок, вздрагивая всем телом.
Вечером обещал приехать Юра, но Наташа никак не могла прийти в себя после встречи, все ее мысли были далеко, она все размышляла о словах, сказанных Александром, вспоминая каждое его движение.
«Он изменился, возмужал, стал взрослым мужчиной. А жалкий такой, заикается и опять его просящий взгляд. И зачем он пришел, ни к чему это все», - сердце Наташи было не на месте. Увидев автомобиль Юрия, Наташа постаралась откинуть от себя дурные воспоминания, быстро привела себя в порядок. Надела легкое платье в мелкий цветочек, кофточку, заплела косу и выскочила навстречу другу.
- Привет, - садясь в машину, привычно поздоровалась она.
- Привет, воробушек, поедем кататься, а потом в клуб, сегодня фильм новый привезли, говорят, интересный «Не могу сказать прощай», - улыбался Юра.
- Если хочешь, то пойдем, только за Ларисой с Валерой заедем.
- А их нет, они с матерью к нам в город уехали, завтра по магазинам собрались идти, вот и ключи мне от дома оставили, - вытаскивая ключи из кармана, сказал Юра.
- Хорошо, пойдем одни.
Наташка старалась быть веселой, хотя внутри в душе что-то ее беспокоило, необъяснимая тревога накрывала ее с головой. Сейчас она не думала о Саше, не вспоминала сегодняшнюю встречу, но непреодолимое волнение, страх не покидал сердце, заставляя его биться сильнее.
- Юра, ты меня любишь? – вдруг спросила она.
- Почему ты спросила? Конечно, люблю. Ты сегодня другая, что-то случилось?
- Нет, все хорошо, поедем.
И тут вдруг у столба она заметила знакомую фигуру, это был он, Саша, он пристально наблюдал за ними.
- Поедем, - тихо шепнула Наташа спутнику и глянула в зеркало заднего вида.
Александр стоял на прежнем месте, машина медленно проехала мимо, юноша не сводил глаз с проезжавшей мимо Натальи.
Автомобиль скрылся в переулке, увозя с собой его мечту, а он остался стоять у фонаря, чувствуя горькую обиду: «Зачем она так, я же объяснил, извинился! И неужели она и правда его любит, этого громилу. Неужели нет никакой надежды вернуть ее, мою Наташку?»
Молодые люди доехали до дома Ларисы, оставили во дворе машину и пошли в кино, фильм и правда оказался очень интересным. Наташу сюжет потряс своей проникновенностью, она анализировала поведение главных героев и думала: «Смогла бы я так поступить? Смогла бы после всего вернуться к Саше, оставить Юру?»
- Наташа, а кто этот парень, который стоял у фонаря рядом с твоим домом? Это не Саша ли? Лариса говорила, что твой бывший друг из армии пришел, - неожиданно спросил Юрий, прерывая мысли девушки.
- Да, это он. Поговорить хотел со мной, сегодня на работу приходил, а я не хочу с ним разговаривать. Не пойму, знаешь, мне его почему-то жалко. Он говорит, что разобрался во всем. Главное, что я ни в чем перед ним не виновата, это его друг Саня обо мне писал что попало. А вообще все это в прошлом и не будем больше об этом. Скажи лучше, как тебе понравился фильм? – меняя тему, спросила девушка.
- Классный фильм. Но все же, что ему от тебя нужно?
- Не знаю я, что ему нужно, помириться хочет, говорит, что любит. Я не хочу об этом говорить! И вообще нам с тобой до него нет дела.
Было видно, что Юра начал злиться, до этого момента Наташа никогда не видела его таким, в черных глазах вспыхивали маленькие колючие огоньки, его ноздри раздулись, и лицо стало каким-то чужим и даже немного страшным. Парень взял Наташу за плечи и развернул к себе, так, чтобы видеть ее глаза.
- А ты что думаешь, ты что решила?
- Я ничего, что я должна решать? Я ему…
Девушка не успела договорить, Юра притянул ее к себе и впился горячими губами в ее высохшие от волнения губы. Он целовал ее долго, больно прижимая к себе огромными, сильными руками, наконец, он выпустил ее из объятий, тяжело дыша, его потрясывало.
- Запомни, ты только моя, я люблю тебя и никому не отдам, в августе женимся. Поняла?
- Ты что, Юрка, совсем? Мне же больно, - нервно убирая руки друга, ответила Наташа.
- Я тебе сказал, когда свадьба. В город уедем, мы с отцом дом достраиваем, в сентябре перейдем. В школу пойдешь работать, хватит горшки мыть. Я все решил, а ты что скажешь? – Юра вопросительно смотрел на девушку, ожидая ответа.
- Я не знаю, давай потом об этом поговорим, я не готова ответить. Почему ты так грозно об этом говоришь, что прямо страшно, - пытаясь перевести все в шутку, ответила она.
- Пойдем к Ларисе, чаю попьем, рано еще, не хочу тебя сегодня отпускать.
- Пойдем, - улыбнулась Наташа, наконец, она узнала прежнего Юрку.
Наташа за разговорами совсем забыла, что подруги нет дома, она уехала в город с родителями, только Юрина машина стояла во дворе, окна были темны.
- Что-то свет не горит, спят, наверное, уже. Неудобно заходить, - робко сказала Наташа.
- Они же уехали, я тебе говорил! Ключи у меня, откроем дверь и войдем, мы же только чаю попить!
- Неудобно все же, - тихо ответила девушка.
Но Юра быстро открыл замок, снял его с петель и отворил дверь
- Прошу! –торжественно объявил он.
Девушка вошла в дом, сняла туфли и прошла на кухню вслед за молодым человеком. Юра привычно включил чайник, поставил на стол вазочку с клубничным вареньем, достал из буфета печенье, конфеты. Скоро засвистел чайник, парень достал чайные чашки и налил горячий напиток.
- Тебе с молоком? – он подвинул Наташе стул.
Девушка кивнула, Юрий открыл холодильник и достал банку с молоком, скоро на столе стояли две дымящиеся чашки ароматного чая со сливками.
Наташа, чуть помедлив, села за стол, тревога не угасала в ее душе, Юра придвинул чашку с чаем и сел рядом. Она отпила глоток горячего чая и посмотрела на спутника.
- Варенье попробуй, - протягивая ей ложечку, сказал он.
Наташа открыла рот, глядя на Юркину гримасу, он почему-то тоже раскрыл рот, и от неожиданности она рассмеялась, варенье полилось ей на подбородок и большой кляксой капнуло на грудь. Юноша вдруг резко обнял ее, притягивая к себе, тяжело и прерывисто дыша, начал целовать ее щеки, лоб, шею. Внезапно его тело стало напряженным как тетива натянутого лука, он сильным рывком поднял Наташу на руки и быстро понес в другую комнату. Не поняв его порыва, она хотела вырваться, но его сильные руки крепко прижимали ее хрупкое девичье тело к себе.
- Юра, мне пора, отпусти меня, - шептала она.
- Тише, тише, - одними губами отвечал он, словно не осознавая, что делает.
Комната была в полумраке, лишь свет из кухни тускло освещал ее. Юра бережно положил девушку на диван и, упав перед ней на колени, начал судорожно осыпать ее лицо, шею, грудь страстными горячими поцелуями, тело его дрожало, он тяжело, прерывисто дышал, словно болезненный спазм не давал ему расслабиться.
- Юра, не надо, не надо, мне пора… - шептала Наташа, пытаясь освободиться из его рук.
Но он не слышал ее, страсть поглотила его полностью, он потерял контроль над собой.
- Ты моя, только моя…
Юноша трясущимися руками попытался расстегнуть ей платье, пуговицы не поддавались, он пробовал снова и снова, теребя застежку, пытаясь одной рукой прижать вырывающуюся Наташу к дивану, но ничего не получалось. Тогда он с силой рванул верх платья, пуговицы рассыпались по полу, он поднял бюстгальтер, оголяя маленькую девичью грудь. Пылая страстью, задыхаясь, стал целовать ее, сжимая огромными ладонями, навалившись всем телом, его взгляд остекленел, казалось, он стал невменяемым и не слышал, что кричит ему Наташа.
- Юра, я прошу тебя, не надо, не надо…
- Наташенька, я люблю тебя, я очень люблю тебя, я женюсь, женюсь, моя, - глухо стонал он, не отпуская девушку.
- Нет, нет, - отбивалась она, стараясь вырваться.
Юра резкими движениями начал снимать с нее нижнее белье, приподняв платье, он весь горел от желания. Наташа очень испугалась, она не могла его остановить и даже оттолкнуть, он был во много раз крупнее и сильнее ее. Податься его воле и ослабить сопротивление — значит быть не той, кем она была. «Это не любовь, не любовь», - стучало в голове. Нечеловеческий страх придал ей силы, на некоторое время Юра убрал руку, чтобы расстегнуть ремень брюк. Наташа резко соскочила с дивана и побежала в прихожую, на ходу хватая висевшую на вешалке кофточку, выскочила на улицу, раздетая, босая – платье без пуговиц распахнулось, обнажая девичье тело. Она не стала выходить через калитку, боясь погони, шмыгнула в огород и спряталась за баней. Сейчас ее трясло от пережитого, она не ожидала, что это может случиться, что Юра так себя поведет, много месяцев провели они вместе, он приезжал к ней в институт, но никогда не было такого стыда. Что произошло с ее ласковым, понимающим, дорогим Юрой? Словно кто вселился в него сегодня. Наташу знобило, она надела кофточку, застегнув ее на все пуговицы, присела на стоявшее тут же ведро и, зажав ладонью рот, заплакала.
- Наташа, Наташа, - кричал он, как зверь в поиске добычи метался по двору. Она сидела, не шелохнувшись, боясь дышать, потом все стихло. Через несколько минут девушка услышала звук мотора, чуть выждав время, она выглянула во двор, машины там не было. Она быстро вышла за калитку и побежала со всех ног домой окольными дорогами через старые огороды. Оглянувшись почти у дома, со стороны огорода, она поняла, что ее никто не преследует. Перелезла через забор и тропинкой подошла к дому, чуть в стороне в переулке стояла Юрина машина, пригнувшись, девушка подошла к двери и постучала.
- Кто там? – Наташа услышала голос матери.
- Мама, это я, - немного успокоившись, стараясь, чтобы мать не заметила ее волнения, ответила она.
- В баню иди, полуночница, мы тебя уже заждались, халат с полотенцем я тебе уже отнесла, - сказала мать, открывая дверь.
Резкая струя света вырвала силуэт девушки из темноты ночи, тут же машина тронулась и поехала к дому. Наташа мигом заскочила в баню и закрыла дверь на крючок. Ее трясло от волнения и ужаса: «Зачем он здесь? Что ему еще надо?»
Девушка не стала включать в предбаннике свет, она прильнула щекой к темному банному окну и всматривалась в тускло освещённую улицу, машина медленно проехала мимо дома, и скоро звук мотора затих вдалеке. Девушка выдохнула, присев на скамейку.
«Слава Богу, что в баню!» - подумала Наташа, войдя в мойку. Она села на лавочку, налила в таз воды и, наконец, вздохнула, стараясь привести мысли в порядок.
«С ума он сошел, что ли? Господи, да что это такое, мужчины мне попадаются какие-то странные, или они все такие? Один маньяк! Другой дурак! И платье порвал, и бюстгальтер, придурок. Как хорошо, что я сумела вырваться, туфли там остались. Что Лариске скажу…?», - думала Наташа, тщательно ополаскиваясь водой, она все лила и лила на себя воду, ей как будто хотелось смыть с себя весь сегодняшний день, все воспоминания и страхи.
Ночь прошла тревожно, она долго не могла уснуть, ей все казалось, что кто-то видел ее, убегающую от дома Ларисы, всю растрепанную в порванном платье и босую. Потом в голове поплыли картины встречи с Александром, их последний вечер, знакомство с Юрой, их долгие прогулки и невероятная нежность, с которой он обращался с ней. Что же случилось в ее жизни, что оба молодых человека, которых она любила, так с ней поступили? «Значит, я сама виновата, что-то не так со мной. Все, больше ни с кем и никогда. Сашу почему-то очень жалко, а Юру боюсь, с его озверевшим взглядом и силой как у медведя», - она в лунном свете рассматривала синяки на руках, и ей вновь становилось страшно и стыдно. Лишь под утро она забылась тревожным сном. В дверь постучали:
- Наташа, вставай, там Юра пришел, говорит, вы ехать куда-то собрались, - разбудил ее голос матери.
- Кто, Юра? Никуда мы не собирались, пусть уходит, - испуганным голосом ответила Наташа.
- Наташа, чего это, вы поссорились? Иди сама ему скажи, он настаивает.
Наташа быстро поднялась, надела халатик, тапочки, взяла себя в руки и вышла на крыльцо. «Никто не должен знать, что произошло», - думала она, сжимая губы, выходя на крыльцо.
- Наташа, ты извини за вчерашнее, не знаю, что со мной произошло, так боялся тебя потерять, что прямо с катушек слетел. Ну, дурак я, дурак! Поехали в город съездим, я вот туфли твои привез. Поедем, мама тебе наряды какие-то привезла. Пожалуйста, прости, давай забудем, - виновато глядя на девушку, говорил Юра.
- Ты зачем пришел, а? Думаешь, сказал «прости» и все забылось? Ты понимаешь, Юра, что произошло? Какие наряды, о чем ты сейчас, иди, пожалуйста, я не хочу с тобой говорить. Я вчера для тебя умерла, понял? Ты убил меня вчера, – резко, со слезами, ответила она, снимая с пальца кольцо и вкладывая в его руку. - Уходи.
- Наташа, я же не со зла, это какое-то помешательство случилось, в конце концов, я мужик, сколько можно, и я люблю тебя. Поедем! Пожалуйста! – чуть прибавил он голос.
- Это ты мне и вчера говорил, я видела твои глаза. Иди отсюда и никогда больше не приходи, слышишь, никогда, хватит разговаривать. Я видеть тебя не хочу и слушать даже, - переходя на крик, ответила девушка.
- Наташка, ну-ка иди, оденься, а то простынешь, - выглянула из дома мама.
- Я тебе все сказала, уходи, – Наташа в сердцах захлопнула дверь.
Субботу она пробыла дома, помогала матери по хозяйству, была очень рада, что никто не приходил и не звонил. Мать несколько раз заводила разговор о утреннем визите Юрия, но Наташа объяснила, что все закончилось и говорить о нем она не хочет.
- Наташенька, ты подумай хорошенько, Юрка - он неплохой парень, и иногда мы не понимаем сразу всего, что с нами происходит. Мужчины - они другие, а их поступки нам часто кажутся нам странными, - объясняла мать.
А в воскресенье к вечеру позвонила Лариса.
- Наташа, привет! Что у вас с Юрой случилось? Он сам не свой, ничего толком не говорит, - начала подруга.
- Привет, все нормально. А вы как съездили?
- Натаха, ты не ври. Он вот рядом сидит, не ест, не спит. Приходи, поговорим, - настаивала Лариса.
- Ага, зачем приходить, я ему все сказала. Ну, нос ему вытри, а я занята. Лариса, давай не будем об этом, он знает, за что я не хочу его видеть. И мириться я не буду, не надо меня уговаривать. Мы с тобой подруги, и, если ты хочешь, будем общаться как прежде, а он сам виноват, - твердо ответила Наташа.
Она положила трубку, и на душе стало совсем тревожно, она почувствовала, что может потерять подругу. Вечером Лариса прибежала сама, она пытала подругу расспросами, что же произошло между Юрой и Наташей, но Наташка отказалась говорить об этом.
- Он хотел тебя как женщину? - догадалась Лариса.
Наташа молчала, но Лариса уже все поняла.
- Знаешь, Наташа, он парень взрослый, ты красавица, еще Сашка с армии пришел, все не вовремя, сорвался парень с катушек, это нормально. Я думала, у вас давно было, и сватать тебя скоро.
- Лариса, я все по-другому представляла, не так, это точно, - Наташа показала подруге руки.
- Да, это жестко.
- Вот именно, поэтому давай закончим с этими разговорами, я понимаю, он твой брат. Но я боюсь его теперь, и не смогу простить и понять это не могу, не смогу, понимаешь! И как его любить теперь. Он оказался не тем, кем я его считала.
- Я понимаю, жизнь, она долгая, неизвестно, что там впереди, а Юрка тебя точно любит. А если тебе когда-нибудь помощь понадобится, ты не стесняйся, он всегда поможет.
Девушки еще долго говорили, Валера потерял Ларису и пришел за ней к дому Наташи. Друзья вместе уговаривали ее пойти в клуб, но Наташка наотрез отказалась. Ей не хотелось никого видеть, Александр ее раздражал своими уговорами, Юрий пугал настойчивостью. Хотелось спрятаться от всех.
Июнь пролетел незаметно, Наташа работала до позднего вечера, ремонт детского сада затягивать было нельзя, поэтому бригада спешила. Она жутко уставала, еле волоча ноги до дома, вечером нужно было полить огород, времени на прогулки не оставалось, да и совсем не хотелось. Еще вечерами приходилось много заниматься, выполняя задания: курсовые и контрольные, полученные в институте. В августе ехать на сессию, а сделать нужно было еще очень много, родители затеяли ремонт в июле, огород, хозяйство требовали времени.
Юра не потерял надежды помириться, несколько раз он приезжал, привозил подарки и цветы, разговаривал с родителями, но Наташа оставалась непреклонной.
- Наташа, это мама тебе послала, - оставляя пакеты на крыльце, умолял молодой человек.
- Забери, пожалуйста, я уважаю твою маму, но не могу принять эти подарки. Не приезжай больше сюда, не помиримся мы, - настаивала девушка.
Юра смотрел на нее, не желая уходить, девушка хлопала дверью и долго стояла, прижавшись спиной о прогретую солнцем стену веранды.
- Юрочка, не надо ходить к нам, не помирится она с тобой, характер у нее упертый, - увидев настойчивость молодого человека, как-то сказала мать Наташи.
Сердце Наташки билось, будто хотело выпрыгнуть из груди, когда она говорила с Юрой, но страх и унижение, что пережила она в ту ночь, не позволяли ей простить его. В конце концов, Юра перестал приезжать в Зубовку, Наташа узнала от подруги, что после окончания техникума он попросился на работу в другой город, подальше от любимой, пытаясь забыть свою любовь.
Лариса тоже была занята - работа, приготовление к свадьбе и лишь иногда она звонила подруге, рассказывая последние новости. В середине июля они с Валерой собрались на пикник и пригласили Наташу составить им компанию.
- Только без сюрпризов, - предупредила она, намекая, что не хочет видеть Юрия.
- Да все будет хорошо, у нас все свои собираются, а Юрка уехал, в армию он не пойдет, тетка там что-то нахимичила, работает он, далеко. Не смог он здесь, тетка говорит: «Сердце стало шалить, ночами не спит, похудел». Отпустили они его, может с работой забудет тебя.
Наташа молчала, она не знала, что можно сказать на это, но в душе радовалась, что Юрий далеко и не придется вновь смотреть в его влюбленные глаза. Странное ощущение свободы посетило ее в эти минуты, настроение вмиг стало праздничным, как у ребенка, которому показали сюрприз или выпустили из угла.
День выдался солнечным и по-настоящему июльским, уже с утра было очень жарко, хотелось расслабиться в прохладных водах реки, наконец, пообщаться с друзьями. Наташа бросила в сумку купальник, повязала на голову белую косынку в красный горох, надела солнцезащитные очки и направилась по знакомой дороге к Ларисе. Ее уже ждали, Лариса с Валерой и еще группой парней и девчат стояли у ворот. Среди них был и Александр, Наташка замедлила шаг, увидев старого друга, но отступать было поздно, Лариса махала ей рукой, приветствуя.
- Натаха, привет.
- Привет! - натягивая на лицо улыбку, ответила она.
- Привет, - поздоровался Саша.
Наташа слышала от кого-то, а потом увидела сама, что он стал встречаться с Олей, скромной тихой девушкой, которая работала в сельской библиотеке. Люба Мухина уехала учиться в город и приезжала в деревню зимой с городским кавалером в алом пиджаке на дорогом автомобиле. Надеждам Лидии Савельевны по поводу богатой невесты не суждено было сбыться. Оля стояла рядом с Сашей и что-то искала в сумочке, перебирая вещи.
- Саша, ты не видел мои очки? - поднимая на него глаза, спросила Оля.
Девушка увидела Наташу и изменилась в лице, поджав пухленькие губки, она взглянула на Александра, стараясь перехватить его взгляд, и быстро взяла его за руку.
- Что? – переспросил Саша.
- Очки мои не видел?
- Вот же они, тетеха, - Саша снял со лба спутницы очки и вложил ей в руку.
Оля виновато опустила глаза, прижимаясь к другу как ребенок. Наташа стояла как замороженная, Саша сильно изменился за эти месяцы, совсем мужчина, высокий, статный с широкими плечами, красивыми спортивными руками, чуть отросшие волосы смешно падали на лоб, он то и дело вскидывал голову, стараясь убрать их.
Тут подошла Лариса в голубом пляжном сарафане в пол, рядом, как часовой, стоял Валера, обняв ее за плечи.
- Ну что, вперед! – скомандовал он.
Молодежь группами двинулась в сторону реки, все говорили, перебивая друг друга, рассказывали кто о чем. Тропинка, ведущая к реке, была неширокой, с одной стороны сплошь заросли крапивы, с другой картофельные огороды. Наташа с подругой и Валерой шли впереди, позади них, чуть отстав, Саша с Олей и другие ребята. Ватага ребят шагала шумно, переговариваясь, смеясь, Валерка травил анекдоты, его поддерживали другие парни, девчонки хихикали. Наташа, не оборачиваясь, чувствовала спиной настойчивый взгляд Александра, ей было неловко, она запиналась, теряла шлепок, но не отставала от подруги. «Все, надо успокоиться, он просто смотрит, он такой же, как все остальные. Я совершенно безразлична к нему, он дружит с Олей», - как молитву шептала она себе под нос.
Река протекала в пятнадцати минутах ходьбы от деревни, и совсем скоро ребята пришли на место отдыха. Расположились на пикник – расстелили покрывала, кто-то лег загорать, парни с криками побежали купаться, вода была теплая, прогретая солнцем, июль выдался на редкость жарким. Горы за рекой в легкой дымке от испарения казались уснувшими великанами, пахло речной водой и листвой ивы. Саша с парнями был уже у реки, Ольга, высыпав содержимое сумки, достала скомканное полотенце и принялась расстилать его прямо у ног Наташи. «Что она делает? Странная какая-то», - подумала девушка и отошла чуть в сторону. Приглядевшись, она поняла, что Ольга совсем близорука, а очки не надевает, наверное, стесняется. Ольга засунула все обратно в сумку и, сильно прищурившись, посмотрела вокруг, словно хотела убедиться, все ли на месте.
Наташа отошла от нее подальше, почти к самой реке и расстелила полотенце на камнях у воды, в ближайших зарослях ивняка надела купальник и легла, прикрыв лицо косынкой. Она почти задремала, пригревшись на солнце, как вдруг холодные капли, обожгли ее спину, заставив очнуться. Резким движением она сорвала с лица косынку и увидела Сашу, стоявшего по колено в воде. Его загорелый, бронзовый торс блестел в лучах яркого, полуденного солнца, с мокрых волос ручьями стекала вода, попадая на плечи и грудь, делая его похожим на Ихтиандра. На мгновение Наташа залюбовалась им, но, очнувшись, отвернулась, словно показывая, что ей нет до него никакого дела. Юноша еще раз набрал полные ладони прохладной воды и плеснул на девушку. Наташка соскочила, завизжав, хотела было догнать обидчика, но он, прыгнув в воду и поплыл, разрезая волны сильными руками. Он смеялся, и горы эхом возвращали его хохот, усиливая в несколько раз. «Что делать?» - немой вопрос застыл в ее голове: «Догнать? Значит, помириться. Сделать вид, что все равно - глупо». Минуту помедлив и не сводя с плывущего юноши взгляд, она закричала, ныряя с берега в реку:
- Ну, берегись!
Саша быстро плыл на другую сторону реки, то и дело оглядываясь назад, наблюдая, чтобы Наташа не отстала.
- Спорим, не догонишь, - поддразнивал он ее.
- Ну, ты сейчас получишь, - не унималась Наташка.
Она плыла все быстрее, выросшая на реке Наташа хорошо плавала, ныряла и вообще не упускала возможности посоревноваться даже с отцом. Она почти догнала его, как ноги коснулись каменистого дна, протянула руку пытаясь схватить, Саша выбежал на берег. Он бежал к березовой роще, не оглядываясь, шелковистая осока щекотала ноги, мягко ложась от каждого прикосновения босых ступней. Наташа чуть отдышалась после речного марафона, пошла следом за молодым человеком, осторожно ступая босыми ногами по мягкой траве, уходила все дальше и дальше от берега. И вот уже гладкие белые стволы берез скрыли ее из вида, мягкая осока сменилась разнотравьем, никого рядом не было. Девушка оглянулась, посмотрела по сторонам, она была совершенно одна, рядом ни души. Тишина и только легкое прикосновения влажного ветерка с реки, полное умиротворение природы в знойный полдень. Девушка хотела опуститься на траву, как вдруг кто-то обнял ее сзади, прижимая к себе.
- Сашка, уйди, ты такой мокрый и холодный! – разворачиваясь к нему лицом, прошептала она, стараясь не нарушать тишину.
Они стояли, прижавшись друг к другу, их влажные тела чувствовали некое напряжение, молодые люди молчали, говорить было не о чем, но и разжать объятия не было сил. Им казалось, что они не расставались на эти долгие два с половиной года, и не было между ними ссоры, Ольги, Юрия, их любовь жила все это время, крепчала и ждала, ждала случая проснуться.
Наташа узнала своего Сашку, видела любовь и преданность в его глазах, она невольно потянулась к его губам. Он медленно прикоснулся к ним, и долгий нежный поцелуй соединил их, но неожиданно девушка вздрогнула и оттолкнула Александра, словно очнувшись.
- А как же Оля?
- Как же я люблю тебя, Наташа, любимая моя, как же я соскучился.
- Саша, надо возвращаться, неловко.
- Я больше никогда не отпущу тебя, пусть все знают, что мы вместе, - он снова и снова осыпал Наташу поцелуями, ее лицо, шею, грудь, плечи…
Он бережно положил ее на мягкую траву и целовал, целовал жарко, страстно, девушка не сопротивлялась. Ей казалось, что сейчас все происходит именно так, как должно быть, вот это и есть настоящая любовь. Саша был нежен и бережлив, он еле прикасался к ее телу губами, не позволяя лишнего, его руки плавно скользили по бедрам, ногам, талии, Наташа решила, что прошло слишком много времени, она начала волноваться, пытаясь встать.
- Саша, нам надо идти.
- Да, сейчас, сейчас пойдем, - задыхаясь, шепотом произнес Саша, целуя девичье тело, его начало трясти.
Наташка в страхе вскочила, глядя на него огромными зелеными глазами, она быстро отряхнула с себя песок и травинки, расплела мокрую косу, разбросав волосы по спине.
- Саша, пойдем же. И никогда так больше не делай.
- Хорошо, пойдем, - немного успокоившись, он взял ее за руку, и они пошли по берегу реки, чуть выше по течению.
Парень не сводил глаз с возлюбленной, как будто боялся, что она сейчас исчезнет, испарится как Снегурочка в жаркий день.
Пройдя чуть выше по течению, так, чтобы переплыв, оказаться как раз в месте отдыха, они переплыли реку. Мокрые и счастливые подошли к ребятам, их давно потеряли и догадки об их романтических отношениях заставили Ольгу волноваться.
- Саша, можно тебя? – позвала она.
- Я сейчас, - отпуская руку Наташи, сказал он и подошел к Ольге.
- Оля, прости, пожалуйста, ты точно не для меня, я не оправдаю твоих надежд, глуп - и Достоевского не читал, и Фета наизусть не знаю. Прости, мы ведь даже не целовались, пойду я. И не плачь, тебе надо умного парня, как в книжках, - он поцеловал растерянную девушку в щеку.
- Ну, пока, будь счастлив, – ответила Оля, надевая, наконец, очки, желая еще раз рассмотреть несостоявшегося друга.
Саша не скрывал своего счастья, он ни на минуту не отходил от Наташи, глядя на нее восторженными глазами. Потом все обедали, разложив на импровизированном столе принесённые продукты, помидоры, хлеб, копчёное сало, вяленую рыбу, пирожки. Валера с Игорем играли на гитарах и пели. Лариса буровила подругу взглядом, несколько раз кивая головой и приглашая отойти, но Наташка игнорировала. Наконец подруги остались на минутку одни, парни ушли окунуться.
- Наташа, ты с ума сошла. Он тебе такое письмо написало, а ты при первой встрече растаяла, - возмущалась Лариса.
- Лора, я люблю его. Как увидела, все забыла.
- Ну, ты не дура, а? Юрка тебя сколько уговаривал, извинялся, Наташа - кремень, а тут маслом потекла. Дело твое, но мое мнение - нехороший он, твой Саня. Попомнишь мои слова, подруга.
Наташа промолчала, она не знала, что ответить, сейчас ей хотелось быть рядом с Александром, и ничего с собой она поделать не могла.
Вечерело, нужно было собираться домой, у каждого на вечер были свои планы, но, как обычно в выходные, все собирались на деревенской танцплощадке. Саша обнял Наташку за талию, и они шли, чуть отстав от всех, не могли наговориться, он рассказывал о своей службе в армии, расспрашивал девушку об учебе в институте, делился своими планами – он тоже решил поступать на заочное отделение в сельскохозяйственный институт. Он все говорил, говорил, не сводя глаз с ее глаз, она слушала и чувствовала, что ее чувства вернулись, словно они расстались только вчера. Ребята дошли до переулка и распрощались до вечера, Наташа махнула ему вслед рукой и скрылась за домами. Саша в приподнятом настроении, напевая себе под нос что-то из Окуджавы, пошел домой.
- Саша, ты где целый день ходишь? Сказал, пару раз искупаться, самого целый день нет. Я же тебе говорила, что нас пригласила в гости Екатерина Ивановна, сегодня Леночке семнадцать лет, собирайся, - недовольно скомандовала Лидия Савельевна.
- Мама, послушай, я не хочу туда идти, меня друзья ждут, и вообще, что ты все про Лену?
- Отец, хоть ты ему скажи, мы же людям обещали прийти, и Леночка ждет, а ты вроде бы взрослый человек, армию отслужил, а не понимаешь, что жениться надо на девушке из хорошей семьи.
- Саша, послушай, что тебе говорят, давай уже собирайся, не травмируй мать, тебе что, сложно согласиться? - нерешительно поддержал просьбу отец.
- Заладили, я вообще жениться не собираюсь, сама говорила, что учиться надо. А когда нам идти?
- Приглашали к шести, нужно спешить. Конечно, учиться надо, но и присматривать невесту уже пора, двадцать лет тебе, а ты все как ребенок.
Саша решил, что спорить с матерью бесполезно, проще пойти, а потом сбежать, пока никто не видит. Быстрым шагом до дома Наташи минут пятнадцать ходу, он все успеет.
В гостях Сашу посадили за стол рядом с именинницей, Екатерина Ивановна была очень приветлива, много говорила, хвалила дочь: «Совсем не разбалованная у нас Леночка, все умеет, поступать поедет в медицинский институт. Ты, Саша, что решил с учебой?»
- Он у нас в сельскохозяйственный институт будет поступать на механика, а что, профессия денежная, в любом совхозе нужная, да и свою машину сможет починить, - начала Лидия Савельевна.
- А вы что, машину покупаете? - удивилась Екатерина Ивановна.
- Да, берем, «Ладу», мужу талон на работе выделили как передовику.
Екатерина Ивановна не смогла сдержать тяжелый вздох то ли зависти, а то ли радости.
- Машина - это хорошо, мы с Павлом тоже мечтаем, но пока не можем себе позволить.
Саша слушал, морща нос, скучные разговоры родителей, то и дело поглядывая на часы. Наконец, когда все пошли пить чай в сад, он поблагодарил хозяйку за вкусный обед и решил уйти, сославшись на занятость, но мать его остановила.
- Саша, ты бы взял Леночку с собой, чего ей с нами сидеть.
- Мама, может, она не хочет идти?
- Ну почему же, я пойду, - решительно ответила Лена и соскочила со стула.
Саша в эту минуту не знал, что делать, он посмотрел на мать недовольным взглядом, она же в ответ лишь улыбнулась.
- Сашенька, после прогулки проводишь Лену домой, будь галантен, у девушки сегодня день рождение.
Молодые люди собрались было уже выходить, как Лена остановилась и что-то шепнула матери на ухо, та улыбнувшись, кивнула. Саша стоял у ворот, ожидая случайную спутницу, он страшно злился на мать, но деваться было некуда.
- Какая красивая пара, - восхищенно сказала Лидия Савельевна, глядя вслед молодым людям, когда они проходили мимо по улице.
- Да, я думаю, что у них все получится, надо только чуть помочь, - одобрила Екатерина Ивановна.
Александр торопился, он сегодня был так счастлив, с нетерпением ждал вечера, мечтал о встрече с любимой, а здесь этот «довесок»! Куда ее девать и что же с ней делать? Саша метался по улице, не зная, в какую сторону пойти, и вдруг в голову пришла неожиданная мысль.
- Лена, давай быстрее, - он схватил девушку за руку и заспешил в сторону дома Сани.
- Мы куда? Я вообще-то хотела в клуб на танцы, - вырываясь, кричала Лена.
- Рано еще на танцы, сейчас к другу по делам заскочим, а потом видно будет.
Они быстро подошли к дому Саши, Сашка подпрыгнул и привычным движением открыл ворота с вертушки.
- Саня, ты дома? – закричал он прямо с порога.
- Дома я. Где же мне еще быть? А ты чего в такую рань? До клуба рукой подать.
Саня со всклокоченными волосами и заспанными глазами появился в проеме двери, ведущей на веранду. Он сладко потянулся и посмотрел удивленно на друга, не сразу сообразив, кто его спутница.
- Саня, слушай, мне надо бежать, меня Наташа ждет, а родичи мне Ленку навязали, возьми ее с собой, а?.. Потом разберемся, я мигом приду. Ну, выручи, будь другом.
- Ты, что? С крыши рухнул? Какая Наташа? Ты что, помирился с ней? Она ведь с Юркой ходила, и, вообще, о ней тут всякое говорят, - сон вмиг улетучился, и Саня начал возмущаться, не обращая внимания на Лену, стоящую у ворот.
- Я вам что, кукла? Саша, между прочим, твоя мама велела меня проводить.
Молодые люди не обращали на девушку никакого внимания, продолжая спорить.
- Короче, ты мне поможешь? А о Наташе еще раз хоть слово плохое услышу – убью, понял? – зло пригрозил другу Саша. – Ты мне должен вообще-то за треп, другой бы морду начистил за такое, а я дружу с тобой.
- Ты совсем дурной, ладно, иди. Дурак, он и в Африке дурак, - потягиваясь, говорил Саня.
- Вот, Лена, ты с Саней в клуб пойдешь, позже увидимся, - подталкивал девушку вперед Саша, она дернулась и, глядя убегающему вслед Александру крикнула:
- Я маме все скажу.
Выйдя из ворот Сани, он торопился, почти бежал, то и дело глядя на часы... Наконец-то знакомый переулок, вдали показался хрупкий силуэт девушки.
- Наташка! Наташа, ты что же так рано? – запыхавшись, окликнул ее Саша.
- А я не могла больше ждать, решила навстречу тебе идти, - улыбалась она.
- Наташка, Наташенька, - Саша оторвал ее от земли и закружил, крепко прижимая к себе, - мы на танцы пойдем или просто погуляем?
- Я не хочу в клуб, давай погуляем или к реке спустимся, там сейчас хорошо, тихо, одни лишь кузнечики стрекочут, пойдем?
Саша был счастлив, почти отчаявшись помириться, наслушавшись деревенских разговоров, рассказа Сани, дискуссий с матерью, никак не мог поверить, что его Наташа могла стать такой, как говорят. Но проведя собственное расследование и убедившись в обратном, он решился на разговор, вот тогда и ждал ее с работы. Неприступность девушки напугала его, и он отступил, познакомился с Олей, умной, скромной, но такой скучной. Каждую минуту он помнил ее, Наташу, она преследовала его во снах, не оставляя ни на миг. И сейчас он был самым счастливым человеком на свете, она здесь, рядом с ним, идет, дышит тем же воздухом, вместе с ним подставляет теплому солнцу и ласковому ветерку улыбающееся, чуть задумчивое лицо. Шли медленно, прижимаясь друг к другу, говорить не хотелось, было хорошо и так, они наслаждались присутствием друг друга, казалось, что молчание даже объединяет, ничто не могло разрушить эти прекрасные мгновения.
- Саша, пойдем, там, у плеса, есть сваленное дерево и целые заросли ежевики, - Наташа улыбнулась и побежала.
- Наташка!!! – закричал Сашка, раскинув руки, и стал кружиться, глядя в небо.
- Саша, иди сюда скорее, посмотри, сколько ежевики!!
Она поднесла ладони к его губам, юноша аккуратно стал есть сочные, ароматные, пропитанные теплым сладким соком, ягоды. Она смотрела на него и не могла поверить, что все это происходит на самом деле. И нет в ее душе злости, обиды и только нежное, солнечное чувство радости: «Он рядом».
- Наташа, давай вместе есть, - зажимая ее ладони в свои, попросил Саша.
Наташа осторожно пересыпала ежевику в сложенные ладони Александра и принялась вытирать руки об траву. Теперь настала очередь Саши протянуть пригоршню к лицу девушки, она взяла губами несколько ягодок, а остальное стала класть в рот Саше, его губы, подбородок, щеки стали красными от ежевичного сока. Наташа смотрела на Александра и улыбалась, красный от ягодного сока, он был забавный, как ребенок, она еще и еще посылала ему в рот ягоды. Наконец ладони опустели, девушка вытерла руки о влажную траву и тихо прошептала:
- Саша, идем к реке, ты весь вымазался.
Она по щиколотку забрела в воду, склоняясь в лучах заходящего солнца, умыла лицо и руки. Последние лучи играли в ее длинных золотистых локонах, словно солнце запуталось в этой копне волос. Сашка на мгновение залюбовался увиденным, как Наташа окатила его прямо из пригоршни теплой речной водой. Хрустальные капельки речной воды оседали на лице и волосах, оставляя блестящие бусинки, темными пятнами растекались на рубашке и брюках.
- Вода такая теплая, - Наташа бежала по линии прибоя, скользкая галька чуть колола ноги, но сейчас она этого не замечала, она была счастлива.
- А давай искупаемся, вода как парное молоко! – предложил Саша, трогая воду босой ногой.
- Саша, ты что? Я же без купальника, я не буду, - запротестовала девушка.
- И что? Я тоже без купальника, - шутил он, - давай, я отвернусь, а ты в воду зайдешь и поплывем.
Девушка отказывалась, а Александр, пригнувшись, приближался к ней, играя.
- Будем купаться, не бойся, ничего не высмотрю, уже темно.
- Саша, нет, как это без купальника?
- Вода такая теплая, - продолжал уговаривать Саша, обнимая ее, - ну давай же, я не буду смотреть, ты трусиха такая.
- Ладно, отвернись и не смотри, а то поссоримся.
Саша отошел за дерево, быстро скинул с себя одежду и стремительно бросился в воду.
- Наташа, догоняй! – закричал Саша.
Наташа вошла в реку, чуть помедлив, легла на воду и поплыла. Ребята переплывали реку – Саша впереди, красивыми широкими взмахами сильных рук быстро преодолел речное течение, Наташа же держалась чуть поодаль, держась на воде легко и свободно. Вода, темно-розовая в последних лучах заходящего солнца, казалась густым нежным маслом из лепестков роз, своими волнами она окутывала гибкий стан девушки.
Выйдя из реки, Наташа быстро побежала в сторону березовой рощи, ее намокшие волосы струились по спине ровными волнами. Саша без усилий догнал ее, легко, словно перышко, подхватил на руки и понес в тень деревьев. Трава под ногами, словно шелк, ласкала босые ноги. Девушка обхватила его шею руками и прижалась к груди любимого. Александр бережно опустил девушку на этот роскошный зеленый ковер и стал целовать ее губы, шею, живот, опускаясь все ниже. Наташа не сопротивлялась, наоборот, его ласки необыкновенно волновали ее, она чуть расслабилась и стала отвечать на страстные поцелуи, целуя его грудь жарко и трепетно. Крепкие сильные руки нежно, но настойчиво ласкали ее тело, парень осторожно расстегнул еще влажное после купания белье, и упругая девичья грудь с розовыми, как лепестки цветка, сосками, окончательно вскружила ему голову. Он жадно вдыхал волнующий запах ее тела, ласкал ее влажные шелковистые волосы, прижимаясь горячими губами к ее груди, осыпая поцелуями каждый сантиметр бархатной кожи. Наташа вся сгорала от томившего ее желания, страсть, охватившая Сашу, постепенно передалась ей, казалось, будто внутри разгорается пламя, жар охватывал ее все сильнее и сильнее, словно поднимаясь изнутри и постепенно разжигая все тело. У Наташи уже не было сил сопротивляться желанию, тело трепетало в его руках, голова кружилась, и ей хотелось раствориться в нем, в любимом и таком желанном. Только березы и звезды были молчаливыми свидетелями той любви, первой, такой чистой и всепоглощающей.
Молодые люди полностью потеряли чувство времени и пространства, они брели по берегу, казалось, что сейчас в мире не существует никого, только они вдвоем. Яркие звезды, река, скрипящий песок под босыми ногами и этот огромный желтый глаз полной луны, обливающий своим таинственным светом все сущее на этом уголке земли, казавшимся Эдемом, они были одни в этом Вифлеемском саду, молодые, красивые и влюбленные.
Домой Наташа вернулась далеко за полночь, уставшая, но счастливая, уснула сном ангела.
Саша проснулся рано утром, настроение было чудесным, хотелось петь, кричать, выбежать на улицу, взобраться на гору и всем сообщить сверху громко-громко о своей любви, сейчас хотелось обнять весь мир!
- Сынок, где ты был вчера вечером? И с кем? Мне бы очень хотелось знать, почему ты бросил Леночку одну и где шатался целую ночь? – строгий голос матери прервал волнующие воспоминания сына.
- Мама, я уже взрослый. У меня могут быть свои дела?
Лидия Савельевна почувствовала протест в голосе сына и насторожилась, в последнее время она не узнавала сына. Настроение у него было хорошее, но он совершенно перестал ее слушать и все время летал в облаках, нужно было что-то предпринять, она должна держать под контролем семью.
- Какие у тебя могут быть дела? Мы с Екатериной Ивановной доверили тебе девушку, ты ее бросаешь и с кем-то где-то ходишь. Я твоя мать и имею право знать, где ты был! – в голосе матери все яснее слышались властные интонации, не допускающие возражения.
- Мама, не кричи. Я помирился с Наташей и вчера мы с ней гуляли.
- Что? Что ты говоришь? С какой Наташей? С этой беспутной девицей? Да как ты мог?! Я-то думала, он за два года успокоится, одумается, поумнеет, а он опять за свое! Да чтоб ноги ее не было на пороге нашего дома! Ты слышишь, о чем я тебе говорю? Я даже говорить о ней не хочу! – голос Лидии Савельевны перешел на крик.
- Мама, я люблю ее и хочу на ней жениться, - тихо проговорил Саша.
- Жениться? – минутная пауза повисла в комнате, мать ошалевшими глазами смотрела на сына, схватившись за сердце - Жениться, говоришь? А учиться кто будет? А на что, скажи, и где ты жить с ней собираешься? Я кормить твою с..у не собираюсь! Немедленно выкинь из головы эти бредни! Вставай уже, работы во дворе куча. Нет, я это просто так не оставлю. Жениться он надумал! Не успел приехать, и нате вам, устроил матери праздник, - шипела сквозь зубы разгневанная женщина.
Саша молча встал, надел трико и рубаху и вышел во двор, он не знал, что делать в такой ситуации, как себя вести. Он не мог отказаться от Наташи, даже подумать об этом было смерти подобно, но и обижать мать он не мог. «Будем встречаться осторожно, чтоб не привлекать к себе внимание, - подумал он, - а как тайно, это же деревня, на одном конце свистнешь, на другом уже слыхать. Мама привыкнет постепенно, она ведь совсем не знает Наташу. Вот познакомится с ней и обязательно полюбит, ведь ее нельзя не любить, мою Наташу», - тешил себя надеждой Саша, кидая в сарае навоз.
В хлев зашел озабоченный отец, снял с лысой головы кепку, поправил козырек и, глядя на сына, присел на скамеечку для доения.
- Сашка, вы чего с матерью повздорили, она рвет и мечет, и мне перепало, - спросил отец.
- Папа, я хотел с тобой поговорить.
Саша вытащил последний навильник с навозом на задний двор и сложил в общую кучу, приготовил мешки с соломой, собрался с мыслями и внимательно посмотрел на отца. Он сидел, не шевелясь, будто замер, глядя в одну точку, его уставший потухший взгляд совершенно ничего не выражал.
- Папа! - окликнул его Саша.
- Да, давай поговорим, - ответил отец, очнувшись.
- Я с Наташей Смирновой помирился. Знаешь, я так и не смог ее забыть, как ни старался, я ее люблю и хочу на ней жениться. Только мама против, я все понять не могу – почему? Как думаешь, можно ли нам маму уговорить и успокоить? Может, ты поговоришь с ней. Папа, для меня это очень важно, поговори.
- Да кто ж, этих женщин, сынок, разберет? К тому же ты знаешь свою мать, если она чего задумала, то с ней бесполезно спорить. А жениться тебе, сынок, и впрямь рано, двадцать лет всего, у тебя все еще впереди, да и учиться надо, а Наташек таких у тебя еще много будет. Вот поедешь поступать в институт, там и друзья новые будут и знакомства интересные, может, и девушку достойную встретишь, - отговаривал отец.
- Папа, ты, о чем? Я одну ее люблю, она единственная, а учиться я заочно пойду. Почему вы меня понять никак не хотите? Люблю я ее, я без нее жить не могу! – голос парня срывался, к горлу подкатывал горький комок. - Папа, ты ведь маму любишь? – настойчиво спрашивал Саша, смотря отцу прямо в глаза.
- Ну, как тебе сказать, наверное, люблю, кто его разберет, что это такое любовь? Раз тридцать лет уже вместе живем, значит любим. Потерпи, сынок, все наладится, а любить – это хорошо, но и маму расстраивать тоже не дело.
- Хорошо, папа, я постараюсь не огорчать маму, - тихо проговорил Саша, опуская голову и глядя себе под ноги, он взял вилы и, не проронив больше ни слова, пошел вглубь сарая раскидывать солому.
На сердце у него было тяжело, хотелось плакать, и он с трудом сдерживал наворачивающиеся слезы. Ему казалось, что родители не могут, а главное, не хотят его понять. Одиночество и непонимание давило тяжелой глыбой душу. Отец, посидев еще недолго, ушел, не проронив больше ни слова, юноша дождался, когда мать уйдет на работу, и вернулся домой.
Вечером он сказал матери, что пойдет к Сане ремонтировать мотоцикл, и после долгого и неприятного разговора Александр пообещал матери больше не встречаться с Наташей, она, наконец, успокоилась.
- Саша, помни, ты мне обещал, я все понимаю - и взрослость твою, и любовь я понимаю, но жизнь загубить тебе не дам. Только через мой труп. Я проверю, слышишь?
- Мама, хватит уже, все я понял. Сказал же - к Сане, мы у него мотоцикл собирать будем.
Не заходя к другу, Сашка отправился знакомой дорогой, немного подождал у столба, как Наташа выскочила ему навстречу. Они опять пошли к реке, боясь, что их увидят и поползут по деревни слухи, любовались на купающиеся в реке облака, бродили по цветущему лугу, беспрестанно целуясь, наслаждались ароматом васильков и ромашек, сидя в свежем скошенном сене, потом глядели на звезды. И не было сил расстаться, оторваться друг от друга, только за полночь вернулся Сашка домой.
- Чего в потемках делали-то? – спросонья спросила мать, открывая дверь.
- Мотор мыли в бензине, вон руки еще пахнут, не отмыть.
Саша знал, что мама не выносит запаха бензина, и хотел было протянуть руки, как она хмыкнула и быстро ушла к себе в спальню.
Теперь он каждый вечер находил какую-либо причину для того, чтобы уйти из дома, чаще всего это был Саня или еще какой друг. Так продолжалось до конца июля. Ребята старались видеться каждый вечер, иногда Саша украдкой караулил ее у работы, и они прятались в ближайших тополиных зарослях, в другой раз Наташа прибегала к нему на свидание к реке, им было хорошо вдвоем. Только одного никак не могла понять Наташка, почему они должны прятаться, сколько еще это будет продолжаться.
- Саша, ты стесняешься меня? Почему мы не можем сходить вместе в кино?
- Не говори ерунды, просто хороших фильмов не крутят, так даже интересней, загадочней, что ли, - отвечал он.
Девушка молчала, она не хотела ссориться, но и прятаться все время было странно, словно украли они что.
Сашина мама постепенно успокоилась, днем сын был дома, все делал по хозяйству, много читал, готовился к поступлению в институт, а вечером гулял с друзьями. О Наташе в доме Ковригиных забыли и старались не говорить вообще, но, когда мать пыталась начать допросы, Саша тактично уходил от ответов, напоминая матери о своем обещании. Все было спокойно и тихо, незаметно подошел август, и настала пора ехать в институт. Саша занимался вывозкой сена с покоса для коров и очень уставал, последние три дня молодые люди не встречались. Наташа с мамой доделывала ремонт в квартире, вечерами она белила фасад дома и хозяйничала в огороде, пришла напряженная пора для всех деревенских хозяек - соленья, заготовки, варенья. Семья у Смирновых большая, а августовский день год кормит, успеть надо много.
Вечером, после выгрузки сена, Сашка быстро вымылся, надел светлую рубаху и брюки, и с нетерпением побежал к Наташе. Девушка ждала его в переулке, в ее глаза были красные от слез. Страх и тревога застыли в них, было видно, она очень ждала встречи.
- Наташка, ты что, плакала? Из-за моего отъезда? Не переживай, я же скоро вернусь, - прижимая девушку к себе, сказал Саша.
- Я поговорить с тобой хочу, - тихо сказала она, уткнувшись в его плечо, слезы покатились по щекам, оставляя на рубахе мокрые пятна.
- Не плачь, я же ненадолго, недели три и вернусь.
Наташа подняла голову и внимательно посмотрела на Александра, словно хотела увидеть, что там, в его душе, не лукавит ли он с ней.
- Что? – недоуменно спросил он.
- Саша… я беременна, - заплакала она с новой силой.
Наступила мучительная тишина, девушка не отводила глаз и смотрела Александру прямо в глаза, он молчал, в его лице что-то изменилось, его глаза перестали блестеть, потухли. Он боялся, был растерян, ошеломлен, в голове кружились мысли, но поймать и произнести их вслух он не мог. Прошло несколько минут, но он не проронил ни слова.
- Саша, почему ты молчишь? Ты меня слышишь? – переспросила Наташа.
- Да, я слышу, - последовал едва слышный ответ одними губами.
- Что мне теперь делать? Почему ты молчишь?
- Понимаешь, я завтра уезжаю, родители, мои родители, они не хотят… я поговорю с мамой и … ой, я, кажется, что-то не то говорю, прости меня, - он не мог говорить, голос терялся в горле.
Наташа смотрела в его пустые, почти бесцветные глаза, и волна необъяснимой злости накрыла ее, она скинула его руки со своих плеч, больно ударила ладонью в грудь, резко развернувшись, пошла прочь.
- Наташа!!! – закричал он вдогонку.
- Да пошел ты … - услышал он в ответ.
Саша остался стоять на месте, сейчас догонять ее бесполезно. «Пусть успокоится, потом поговорим. Что делают в таких случаях? Жениться, но мать мне вынесет весь мозг, а если не жениться, то Наташка бросит меня, а я ее люблю. Может, аборт, ну что-то же эти женщины делают. Надо в городе узнать, как это все бывает», - думал Александр, медленно шагая по переулку.
На центральной дороге ему встретился Саня, он обкатывал собранный из старых деталей мотоцикл, газуя на всю улицу и пугая собак.
- Сашка, садись, довезу, чего тебя сюда занесло-то, опять к этой ходил, неймется тебе, горя хочешь? - кричал друг, пытаясь перекричать орущий мотор.
- Тебе-то что?
- Да мне-то по барабану, только это, у тебя рога, жаль тебя, а чего не веселый?
- Дать бы тебе, Саня, по роже, да руки марать не охота, - шипел Сашка и хотел было уйти.
- Садись уже, нечего нам делить, хочешь, ходи, только я тебя предупредил.
Настроение у Александра было хуже не придумаешь, друзья приехали к дому Сани, заглушили мотор. Мотоцикл закатили в гараж и сели на лежащие тут же колеса.
- Чего это тут у тебя? – вытаскивая из середины колеса бутылку, спросил Саша.
- Водка, от бати прячу, найдет, выхлебает вмиг, а у меня скоро день рождения, вот с получки взял пока две.
Сашка потянул за язычок и снял пробку, опрокинул бутылку в рот и отпил изрядную дозу.
- Ты чего? – возмутился Саня, с недоумением глядя на друга.
- Тошно мне, друг, тошно.
- Случилось что?
- Случилось, только не скажу, не пытай, - Саша отпил еще и протянул бутылку другу.
- Дело твое. Может, огурцов принести?
Сашка махнул головой в знак отказа и, кряхтя, отпил еще, потом передернул плечами, глубоко выдыхая.
Парни быстро допили бутылку до конца, беседуя о технике, сенокосе и будущем поступлении в институт, глянув на часы, Саша с трудом поднялся и, шатаясь, пошел домой. В квартире было тихо, Андрейка спал, отец читал газету на кухне, а мать с вязаньем привычно сидела в кресле. Александр, стараясь не шататься, тихо подошел, присев рядом на корточки, положил голову на колени матери. Лидия Савельевна отложила работу и погладила сына по лохматой голове.
- Что, Сашенька, ты такой невеселый? – улыбнулась она.
- Мама, мне надо с тобой поговорить.
- Что-то случилось, сыночек?
- Мама, я хочу жениться.
Женщина наклонилась над сыном, поворачивая его лицо к себе, и замерла от удивления и возмущения.
- Саша, да ты пьян?
- Немного, - ответил он, заикаясь. – Но я хочу с тобой поговорить. Мне надо жениться.
- К чему такая спешка? Вот окончишь институт и женишься. А позвольте спросить, на ком? И почему ты пьян?
- На Наташе, конечно, она…, она
- Ну, чего ты мямлишь, чего она? Окрутила тебя опять, а ты как телок поддался и пить начал?
- Нет, мама, она беременна, - выпалил Сашка и обмяк.
- Чего?
Лидия Савельевна отстранила сына и соскочила с кресла, она металась по комнате, не понимая, что делает, то брала телефонную трубку, то клала ее на аппарат.
- Надо успокоиться, все взвесить, - твердила сама себе. - Отец, чего ты сидишь там как истукан, иди сюда, Господи, вот ему никогда ничего не надо. Я знала, я всегда говорила, что добром это не кончится, охомутает эта сучка сына, вот и пожалуйста.
- Чего тут взвешивать, жениться надо, - пьяным голосом говорил Саша, наблюдая за матерью.
Отец с растерянным видом показался в дверях.
- Что случилось?
Лидия Савельевна внимательно посмотрела то на мужа, а потом на сына и, махнув рукой в сторону двери, зло буркнула:
- Иди уже, читай свою прессу, ничего у нас не случилось. У нас радость великая.
Не дожидаясь скандала, мужчина с равнодушным видом скрылся за дверью. Отдышавшись и немного придя в себя, Лидия Савельевна принесла из кухни сердечные капли и воду, залпом выпила, напоила сына. Ее взгляд просветлел, и она стала похожа на хищную птицу, готовую броситься на добычу, она присела напротив сына и резко сменила тон.
- Сашенька, я тебе сколько раз говорила, что она тебе не пара, и еще ты мне клятвенно обещал не встречаться с ней. А ты уверен, что это твой ребенок? Ты, главное, послушай меня, вот приедешь с института, а там видно будет. Поступишь, тогда и поговорим. В конце концов, это бабское дело, пусть они с ее мамашей решают, наше дело кобелячье. Сучка не захочет, кобель не вскочит. Как нагуляла, так и пусть решает.
- Мама, а Наташка как же? Я уеду на целых три недели, она же с ума сойдет в таком состоянии, я должен ей что-то сказать, - словно не слыша, что говорит мать, плаксивым голосом проговорил Саша.
- Саша, разговор окончен. Поступишь сначала в институт, а там и разберемся, может, еще рассосется.
Всю ночь Саша не мог сомкнуть глаз, невыносимо болела голова, взгляд непроизвольно цеплялся за пестрый узор обоев, в голову настойчиво лезла одна единственная мысль: «Что же делать дальше?» Страшно болело все тело, хотелось сжаться в тугой клубок и исчезнуть. Солнце осветило горизонт, бросая теплые лучи на подушку, Сашка сел и схватился за голову. В комнату вошла мама, ее глаза были красными и опухшими от ночных слез, она села рядом с сыном и обняла его.
- Саша, послушай меня, сынок, не ломай себе жизнь, двадцать лет — это самый золотой возраст, нужно учиться, познавать мир, а женишься и все, а еще ребенок. Поезжай в город, ради меня, поступи в институт. Я так мечтала, что сын будет у меня с дипломом о высшем образовании.
Лидия Савельевна плакала, умоляя сына, Саша не знал, что сказать, ему было невыносимо жаль сейчас маму, но и глаза Наташи тревожные, просящие, не выходили из головы. Разговор был долгий, мать приводила множество доводов, не принимая возражения, и сын сдался.
- Хорошо, мама, я поеду, но после поступления пойдем сватать Наташу.
Мать нехотя кивнула головой в знак согласия и обняла сына, прижимая его голову к груди, Саша молчал, он внутренне согласился с ней, сейчас хотелось уехать и не отвечать ни на чьи вопросы.
- Поступи, сыночек, а там все решим.
Несколько минут они сидели молча, прижавшись друг к другу, потом Лидия Савельевна кормила семью завтраком, собирала старшему сыну вещи. Саша пытался позвонить Наташе домой, но трубку никто не брал, чуть позже набрал номер детского сада, ему сообщили, что сегодня Смирнова работает во вторую смену. К одиннадцати утра Александр был на ЖД вокзале, мать обняла сына и тихо сказала.
- Сашенька, мы все на тебя рассчитываем, езжай с богом, все будет хорошо. Помни, я должна гордиться тобой!
Сашка кивнул и вошел в вагон, махнул на прощание матери рукой и, найдя свое место, сел к окну. Скоро поезд тронулся, оставляя позади платформу с мамой и провожающими, потом дома, тополя, коровы на лугу, знакомый переезд и вон детский сад, где работает Наташа. Сердце защемило: «Что подумает обо мне Наташа? Я опять смалодушничал. Почему же мама так ее не любит, должна же быть причина», - юноша закрыл глаза до боли, потом резко открыл, ничего не поменялась, все тот же общий вагон, люди, едущие по своим делам.
- Вот поступлю в институт, тогда мама не сможет мне отказать, не сможет, -как в бреду шептал он сам себе, уставившись в окно.
- Ваш билет.
Наташа, прибежав домой после встречи с Сашей, ушла в огород и, взяв пустое ведро, ушла в малинник, там ее никто не найдет. Надо было что-то решать. Слезы сами ручьями катились из глаз, нос перестал дышать, голова стала тяжёлой и совсем не хотела думать. Страшно не было, необъяснимая брезгливость навалилась на нее до спазма тошноты, девушка закашляла, долго, мучительно сдерживая стон.
- Наташа, ты чего там? - вдруг услышала она голос матери.
- Малину собираю.
- Я думала, ушла давно гулять, чего это ты на ночь глядя? А кашель такой, заболела?
Мать подошла поближе, пытаясь разглядеть в развесистых зарослях дочь.
- Нет, мама, не заболела, клопа малинового случайно съела, - обманула Наташка.
- Ладно, не сиди там долго, вечереет уже, чего там увидишь.
«Как сказать родителям? Опозорила их на всю деревню, в подоле принесла. Что же это с Сашей? А говорил, что любит, я же видела, что любит, не может не любить, тогда почему все так?» - слезы с новой силой сдавили горло.
Наташа долго думала, сидя в малиннике, уже совсем стемнело, руки привычными движениями снимали зрелые ягоды и вот уж почти ведро собрано, пора идти домой.
«Надо сказать маме, но как? Я беременная, а Саша отказывается жениться. Нет, надо подождать, он обещал поговорить со своей матерью. Подожду», - твердо решила девушка.
Проходя мимо гряды с помидорами, девушка сорвала самый спелый, сочный томат и присев на скамеечку у колонки, поднесла плод к лицу, вдыхая аромат. Внезапный приступ тошноты заставил ее соскочить с места и, зажав рот ладонью, бежать за баню.
- Наташа, что с тобой?
Девушка не отвечала, ее сильно рвало, мать, увидев всю эту картину, принесла воды и помогла дочери сесть.
- Наташка, съела чего?
Дочь пожала плечами, наливаясь краской.
- А ты случайно не беременна, красавица? - глядя дочери прямо в глаза, спросила мать.
- Мама, что ты? – ответила она и сама испугалась своего ответа.
- Ладно, иди, лучше полежи. Чего Сашка твой не пришел, занят?
Наташа промолчала, пожимая плечами и отводя взгляд. Она еще не приняла решение, что ей делать, но одно знала точно: «Пока надо молчать. Токсикоз так рано, ужас».
Три дня от Саши не было вестей, Наташка была в недоумении, неужели он мог так с ней поступить после того, что она ему сказала. Слез не было, только страх и непонимание ситуации: «Что случилось, неужели он бросил меня?» Наконец вечером Саша позвонил:
- Наташа, прости меня, я уехал в область поступать в институт, буду через три недели. Пожалуйста, дождись меня, мы обязательно все решим, только не думай ничего плохого, я сказал родителям, мама поставила условие - если я поступлю, все будет хорошо, мы женимся. Ты потерпи, пожалуйста, всего три недели, - уговаривал девушку Александр.
Наташа молчала, сейчас не хотелось кричать, ругаться, обвинять его в малодушии, хотелось только одного - чтобы он быстрее вернулся, и они вместе решали, как быть. После долгого разговора она тихо, так, чтобы никто не слышал, прошептала:
- Запомни, аборт я делать не буду.
- Алло, алло, Наташа, я ничего не слышу, - кричал он в трубку.
А она медленно положил трубку на место, пошла в свою комнату с каменным лицом. «Надо во что бы то ни стало до зимы выйти за него замуж, дома оставаться нельзя, у родителей и так забот хватает, я не могу так опозорить семью. Все будет хорошо, надо немного потерпеть», - сжав губы, думала девушка.
- Наталья, чего это ты в темноте читаешь, глаза испортишь, - отец включил в спальне свет. - А гулять чего не идешь, вечер такой теплый, обещали звездопад.
- Не хочется, что-то, да и к сессии готовиться надо.
- Ну, заучилась совсем, в твои годы все надо успевать. Чего кавалер твой не приходит?
- В институт поехал поступать.
Отец постоял немного, глядя на дочь, и вышел из комнаты, Наташа подняла книгу повыше, так, чтобы никто не видел ее глаз, и молча заплакала. «Какая я дура, они меня так любят, а я…. Так их подвела», - ей стало почему-то до слез жаль родителей, ручьи слез мочили странички книг.
Прошло две недели, Саша позвонил один раз, был очень возбужден, рассказывал про экзамены, новых друзей и обмывание успешной сдачи первых двух предметов. Девушка равнодушно слушала, не понимая, как можно так веселиться, когда она здесь, одна, в таком положении. Но Александр вновь принимался ее успокаивать, а она вешала трубку и молчала. Закончив в пятницу работу во вторую смену, Наташа собиралась домой, поправила на крыльце половичок и передала ключи сторожу дяде Вите, вышла из ворот.
- Наталья! - окликнул незнакомый голос.
Девушка оглянулась, Лидия Савельевна ждала ее у ворот.
- Здравствуйте, - поздоровалась Наташа, мелкая дрожь пробежала по телу, ей стало страшно.
- Мне надо с тобой поговорить.
- Да, я вас слушаю.
- Слушает она меня! Вот что я тебе скажу, девочка, нагуляла брюхо, так нечего его вешать на моего сына. Если хоть немного разум у тебя есть, то сделаешь аборт, а не послушаешь, ославлю тебя на всю деревню, за ворота не выйдешь, поняла, шалава! Денег надо, я дам, с акушеркой в амбулатории договорюсь, давай на понедельник. Чего смотришь? Поняла меня?
- Нет, не поняла, ребенок родится и это ребенок вашего сына, - тихо, сквозь зубы процедила Наташа.
- Ну-ну, посмотрим еще, воевать она со мной вздумала, кишка тонка, ну я тебя предупредила. И даже не надейся, что Саша на тебе женится, только через мой труп.
Лидия Савельевна резко развернулась и пошла, широко шагая по дороге, ведущей на железнодорожный переезд. Наташа осталась стоять как вкопанная, ее трясло мелкой дрожью, зуб не попадал на зуб, держась за живот, она вернулась на территорию детского сада, зашла на летнюю веранду, легла на скамейку, прижав ноги к груди. Сколько прошло времени, она не знала, солнце зашло за горы, подул прохладный ветерок, и небо словно прохудилось, ледяной дождь как из сита мочил деревья, траву, дорожки, по которым еще недавно бегали ребятишки. Наташа совсем замерзла, она села, немного придя в себя, подставила руку под поток дождевой воды, падающий с водостока, умыла лицо и, словно очнувшись от долгого сна, завыла как раненая волчица. Сторож выскочил на крыльцо, оглядываясь по сторонам, Наташа зажала рот рукой, но крик рвался наружу вместе с рыданиями.
- Кто здесь? - закричал дядька что было сил.
Девушка замерла, прижимаясь к опоре веранде и стараясь остаться не замеченной, после того, как полоска света скрыла сторожа в помещении, она быстро вышла за ворота и поспешила прочь. Домой идти не хотелось, дождь немного стих, и Наташка брела по улице в совершенно мокром платье, прижимая к себе сумку. Вот дом Ларисы, светятся окна, девушка зашла в калитку и постучала в дверь.
- Кто?
- Это я, Наташа, а Лариса дома?
- В бане она, ой, как ты промокла-то, простынешь, иди к ней, я сейчас полотенце тебе принесу, - открывая дверь, всплеснула руками мать Ларисы.
Наташка зашла в предбанник, горячий банный воздух с ароматом березового веника немного согрел ее, но все равно тело потряхивало.
- Наташка, вот это сюрприз, ты откуда? Ты развевайся, и пойдем в парную, да вещи развесь, мокрая вся.
Подруга, раскрасневшись, улыбалась, они так давно не виделись, ей не терпелось поговорить, тем более что совсем скоро у Ларисы свадьба. Девушка сняла одежду и прошла в парную, забралась на полок и только сейчас заговорила.
- Лариса, как я рада тебя видеть!
- Ты чего? Голос дрожит, плакала, что ли? Сашка обидел?
- Нет, Сашки нет в деревне, он две недели как уехал в институт поступать.
- Ну, это хорошо, в институт - это нормально, а ты чего хандришь, понимать надо, человек учиться будет. Ваше будущее обеспечить хочет. А тебе греться-то можно? - вдруг спросила Лариса, поддавая на каменку.
- А что? – не поняла Наташа.
- Да меня мама тут спросила, не беременна ли ты? Я ей ответила, что это все чепуха, а она сказала, что в поселковом совете слышала, как Лидия Савельевна разорялась на весь коридор, что ты решила Сашку «охомутать», ребенка чужого на него повесить, забрюхатела от кого-то. Наташа, ты что, правда, беременна?
- Да, Лариса, я беременная! А ребенок, конечно, Сашин, он знает об этом. Мы обязательно пожениться, когда он приедет, пойдем заявление в ЗАГС подавать.
- А твои родители-то знают? – с тревогой спросила Лариса.
- Нет, я не решилась им рассказать. Что я им скажу? Лариса, я не знаю, что мне делать, я так боюсь! Сегодня Сашина мать была у меня на работе и грозилась ославить меня на всю деревню, – почти расплакалась подруга.
- Наташа, да она уже на каждом углу кричит о твоем положении, надо сказать родителям, а если они от чужих людей это узнают. А Саша что говорит? Почему Лидия Савельевна так себя ведет? Ой, и вляпалась ты, подруга, вышла бы за Юрку замуж, тетя Оля тебя на руках бы носила беременную, они так внуков хотят, а тебя до сих пор вспоминают! И как же тебя угораздило? – не отступалась Лариса, причитая.
- Не знаю я, Лариса, мне кажется, люблю я его, он такой беззащитный. А мамаша его сразу меня невзлюбила, еще до армии на проводинах дала понять, что я не пара ее сыну, голодрань из многодетной семьи. А он молчит, ему мать обидеть не хочется, сердце у нее больное. А я так переживаю, прямо трясёт всю, спать не могу, есть тоже, срок такой маленький, а токсикоз, ужас.
- Послушай, Наташа, может, прервать беременность, пока еще можно? Приходи ко мне в медпункт, я договорюсь, никто и знать не будет. Видимо, рано вам еще ребеночка заводить, раз такие проблемы, и Саша твой к ответственности не готов, как видно, - предложила подруга.
- Нет, Лариса, он же уже живет и он часть меня. Нет, ребенка я точно оставлю, а если Саша не захочет жениться, то я к тетке в город уеду, на работу пойду, проживем. В институте учиться только очень трудно будет. Но я справлюсь, я уже все обдумала, - с решимостью сказала Наташа.
- Ты молодец! Я бы так не смогла. А Юрка тебя все еще любит, - внезапно переменила тему Лариса. - Он все время о тебе спрашивает. Как же так - с ним ты не смогла, а с этим Сашкой? Странно это все.
Наташа молчала, ей совсем не хотелось вспоминать тот страшный вечер с Юрой и тем более объяснять, как все получилось с Александром. Щемящее чувство тревоги и непонятной вины сдавило ее сердце, Лариса, видя настроение подруги, сменила тему. Она рассказала о приготовлениях к свадьбе, предложила стать подружкой невесты. Долго уговаривала она Наташку, наконец, та сдалась.
- Самое главное, ты не прячься, кому ты что задолжала? И тебе не пятнадцать лет, и ты ничего не украла, а мать Сашина пусть сына лучше воспитывает, чтобы он понимал, что от этого дети бывают, - говорила Лариса, провожая подругу почти под утро.
- Это, конечно, так, но стыдно очень перед родными, да и вообще деревня ведь. И Сашу мне жалко – разрывается, бедный, между мною и матерью, вот и сейчас она условие ему поставила, если поступит в институт, то женится.
- Не хочу я про нее, вроде бы взрослая тетка, а ведет себя… Все, в пятницу с утра жду, на работе отпросись, красивая и счастливая, поняла?
Наталья кивнула головой и быстро пошла домой, отец не спал, читал, то и дело всматриваясь в темноту.
- Кто? - услышав шаги, спросил он.
- Папа это я, Наташа.
- Ты с ума сошла, дочь, ты знаешь сколько времени? Так и хочется снять ремень и всыпать тебе. Не стыдно?
- Папа, я к Ларисе зашла после работы, сначала решили дождь переждать и заболтались. У нее в пятницу свадьба.
- Иди спать, - отец был раздражен и больше не хотел слышать никаких объяснений.
Наташка шмыгнула в свою комнату и, быстро раздевшись, легла в постель. Она представляла Ларису в подвенечном платье, фате, красивую и счастливую рядом с любимым. «А будет ли у меня такое счастье когда-нибудь, сумеет ли Саша стать любящим мужем?» - вопросы сыпались сами собой, а слезы вновь мочили подушку. Она заснула с первыми лучами августовского солнца, сегодня опять вторая смена, и мама не стала ее будить, понимая, что с дочерью творится что-то неладное.
До пятницы время тянулось долго, Наташа сомневалась, стоит ли ей идти, но отказаться уже было нельзя. В пятницу утром, она, надев свое платье цвета ягодного сока, долго искала ремешок. От переживаний она сильно похудела за последние две с половиной недели, платье свободно сидело на ней. Девушка заплела косу, прическу делать не хотелось, и пошла к Ларисе. В ее доме суетились две девушки с работы, они помогали невесте нарядиться. Больше всех переживала Ларкина мать, она бегала из комнаты в комнату, проверяя, все ли сделано и ничего ли не забыли. Лариса сидела у зеркала, доверив свою прическу парикмахеру Галине, женщине лет тридцати пяти, с ярко-перламутровыми тенями цвета морской волны и такой же блузке. Та умело орудовала плойкой, накручивая тугие локоны, но первоначально смачивая волосы сахарным сиропом, в комнате пахло свежей карамелью и духами, что-то среднее между кондитерской и парфюмерной фабрикой, девочки с работы крутились у зеркала шифоньера, пытаясь примерить фату.
- Девки, а ну прекратите, фата - это только невестин аксессуар, ее даже трогать посторонним нельзя, а не то, что на голову мостить, - со знанием дела почти ругнулась Галина.
Девчонки вздрогнули от неожиданности и аккуратно, чтобы не помять, уложили фату на высокие подушки.
- Вот и не трогайте, свадьба - это дело особое, можно сказать, таинство! И обряды здесь не последнее дело, вот в старые времена фату только на чистых девушек надевали, платье должно было быть в пол и исключительно белым, -продолжала парикмахер со знанием дела.
- А зачем обязательно в пол? - спросила Оксана, девушка, что работала с Ларисой.
- Платье в пол защищает женское начало, соединяет энергию женщины с матерью землей, от этого дети здоровей рождаются, и беременности протекают без осложнений.
- Да ну, суеверия это все, бабкины сказки, вот я акушерка и знаю, что длина платья ну никак на это не влияет, - перебила рассказчицу Светлана, вторая приятельница Ларисы.
- Не скажите, вот мне бабушка рассказывала, верная примета, как жить после замужества будешь. Когда после ЗАГСа впервые перешагиваешь порог дома, где тебя родители мужа встречают с караваем, нужно закрыть глаза и постараться почувствовать, куда ты идешь – вверх или вниз. Какие ощущения будут, так потом молодые и жить будут.
- Надо мне не забыть сделать так, - улыбнулась Лариса, смотря на подруг из зеркала.
«А будет ли у меня вообще такая возможность это проверить?» - подумала Наташа, глядя на улыбающихся подруг.
За разговорами время пролетело быстро, и вот уже жених появился на пороге в окружении друзей и родственников. Калитку завязали красивыми лентами и на пороге поставили огромный таз.
- А ну, жених удалой, подумай, поразмышляй, какой самый дорогой подарок ты для невесты принес?
Валера нарочно почесал затылок, дружок бросил в таз трехрублевую купюру.
- Ой, и маловат выкуп, - смеялись родственники невесты, среди них был и Юрий.
Парни проверили карманы, насыпали в таз конфет.
- Сладенькое, оно, конечно, хорошо, но не самое дорогое для невесты! Ты, жених, голову напряги, не волнуйся.
Валера медленно стал снимать туфли, сначала один, потом второй, гости кричали, подбадривая жениха, делали предположения: «Неужели откупиться туфлями или решил за выкуп носки предложить?» А он, разувшись, сам встал в таз.
- Молодец, в ворота зайти можешь, дороже подарка для невесты нет.
Валера с друзьями прошли во двор, где была натянута веревка с узлами. И чтобы до крыльца дойти, нужно невесте ласковые слова говорить, а узлов не один и не два, а целых сорок! Что только ни придумывали парни, всех птиц и зверей перебрали, до булочек и крендельков добрались, а гости за каждое повторение по рублю просили. Так со смехом до крыльца и добрались.
- Ой, невеста хороша, а нарядна, дорога. Наряд невесты не прост, из-за границы привезли воз. За туфли марки Цебо две буханки хлеба. За платье из кримплена три бутылки белой, за брови вразлет - самолет.
И так просили до бесконечности, друзья жениха опустошили все карманы и сумки, выкладывая подарки и выкуп за невесту.
Перед дверью в спальню невесты Валера исполнял арии о любви. И вот, наконец, он увидел ее. Жених, не отрываясь, смотрел на любимую, сегодня она была прекрасна в свадебном уборе, разрумянившись от смущения, Лариса опустила глаза.
- Ну что, пора, - услышали все голос Ларисиного отца, время было ехать на регистрацию.
А потом был ЗАГС, необыкновенно торжественная речь и поцелуй молодоженов, катание на машинах по памятным местам. Наташа забыла про все свои проблемы, поддавшись общему настроению, она ездила в машине с «молодыми». Валера при каждом удобном случае целовал жену, друзья пили шампанское, угощали всех вкусными пирожными, Наташа поняла, что пекла их Юрина мама, точно такими не раз угощали ее. На редких остановках, когда новоиспеченный муж переносил жену через очередной мост, а всего их было семь, Наташа видела Юру, он смотрел на нее то печально, а то так, как было раньше - ласковым, влюблённым взглядом, а иногда во взгляде было осуждение и непонимание. Он совсем не изменился, только чуть похудел, все такой же красавец, но совсем чужой, ни одна струнка девичьей души не дрогнула, когда их взгляды встретились. «Значит, и не было во мне любви к нему», - мелькнула мысль и тут же пропала, девушка перевела взгляд на молодых супругов. Валера бережно поставил Ларису на землю, после того, как на руках перенес через мост, поправил ей подол платья и предложил шампанское. «Как он ее любит, и проблем у них никаких, родители между собой такие дружные…» - грустно думала Наташа, вспоминая последние Сашины слова.
- Выше нос, курносая, и у тебя все срастется, приедет Сашка, и на тебя фату наденем, посмотри, какая у меня сегодня Лорка красивая! А нет, так Юрка тебя ждет, одна не останешься, – пошутил Валера, заметив грустный взгляд Наташи.
Она улыбнулась в ответ, но глаза ее остались печальными, мысли и проблемы не покидали ее даже здесь.
Под вечер молодые в сопровождении гостей вернулись в дом Ларисы, во дворе под натянутым тентом уже были накрыты столы. Матери с тетками очень постарались, чтобы вкусно угостить гостей, столы ломились от всевозможных блюд, на дворе август, самое время свадеб. Ольга Ивановна, Ларисина тетка, расстаралась, доставая деликатесы - мясо краба, копченую рыбу, буженину, дальневосточную икру, шоколадные конфеты.
- Перестань, сестра, любимую племянницу замуж отдаю, и мне несложно, помочь! И не брюзжи, вот если мой Юрка женится, то закатим пир на неделю, а деньги - дело наживное, вон я вторую точку на рынке открываю, за барахлом в Турцию хочу рвануть, - выкладывая продукты на стол, говорила сестре Ольга.
Гости стали рассаживаться по удобным для них местам, Юру посадили как раз напротив подружки невесты, он не сводил с девушки глаз. Наташе было неловко, она старалась не смотреть в его сторону, но их взгляды то и дело встречались, и щеки девушки сами вспыхивали румянцем. Звучало много тостов и поздравлений, молодым снова и снова приходилось вставать и отвечать на аплодисменты и возгласы «горько»! Потом зазвучала музыка, тамада объявил: «вальс молодоженов», Валера элегантно протянул молодой жене руку, и они закружились под музыку Штрауса. Постепенно к ним стали присоединяться пара за парой, музыка завораживала и не давала стоять на месте. Наташа смотрела на танцующих и, как зачарованная, слушала вальс, вдруг к ней подошла Ольга Ивановна, она легонько приобняла девушку, присев рядом.
- Здравствуй, Наташенька, как поживаешь? – улыбнулась женщина.
- Все хорошо, Ольга Ивановна, работаю, скоро на сессию.
- Наташа, что же вы с Юрой расстались? Он тебя так любит, страдает, как мальчишка. Говорит, что все бы за тебя отдал и взял бы тебя в жены хоть с тремя детьми!
Наташа вздрогнула от этих слов: «Неужели и они уже знают?», - девушка опустила глаза и промолчала. Ольга Ивановна что-то еще говорила, спрашивала, но Наташа только кивала, отвечая иногда невпопад, тревога и страх сковали ее и не давали говорить. Она вспоминала Сашу, последнюю их встречу, и ей снова становилось противно и очень страшно, только одна мысль стучала в висках: «Что мне делать?»
- А может и вы в сентябре в ЗАГС, а Наталка? Ты подумай, ну поссорились - с кем не бывает, помиритесь. У Юры работа хорошая, и дом мы достроили, я вам мебель присмотрела, а хочешь, сама дом обставишь, как тебе нравится, - услышала Наташа последнее, что сказала Ольга Ивановна.
- Поздно, - одними губами ответила девушка.
Тут Ольгу Ивановну окликнули, и она, извинившись, быстро ушла, оставив девушку одну. «Может, и правда выйти замуж за Юру, переспать и быстро выскочить», - шальная мысль пронеслась в голове - «Нет, это будет нечестно и мерзко по отношении к его родителям, да и к нему тоже, ну почему все так?» Глаза вмиг наполнились слезами, хотелось уйти, но Лариса, запыхавшись после очередного танца, попросила воды, Наташа, очнулась от своих мыслей, подошла к ней.
- Наташка, ну как тебе?
- Все здорово, вы с Валерой молодцы.
- Да это все родители, мы-то чего, и так бы жили, это им свадьбу надо.
Тамада пригласил гостей к столу, и снова раздавались тосты, и снова все кричали «горько!» К середине вечера Юра подошел к Наташе и пригласил ее на танец, она молча встала и подала ему руку. Юноша нежно обнял ее за талию, взял руку и как всегда поднес к губам.
- Юра, не надо, - отдернула она ладонь.
- Наташка, прости меня за тот вечер, я как будто не в себе был, - глядя ей в глаза, сказал он.
- Не надо Юра, не вспоминай, я давно все забыла и простила. Давай не будем об этом. И не говори ни о чем, все поздно, очень поздно. Я скоро замуж выхожу, наверное, в конце сентября, - как-то обреченно ответила Наташа.
- Да, я уже слышал. Знай, если тебе будет плохо, или еще что-нибудь - я всегда помогу и буду тебя ждать, сколько надо буду ждать! И ты прости, но Саша не тот, кто сможет сделать тебя счастливой, - уверенно и очень твердо произнес Юра, смотря ей прямо в глаза.
Наташа быстро отвела взгляд, было странно слышать эти слова от человека, который с остервенением срывал с нее одежду, делал больно. «А Александр милый, ласковый, нежный и совсем другой, кажется, что любит, говорит, что любит, но как их понять?», - она погрузилась в свои мысли, не замечая, как Юрий прижал ее к себе и нежно целовал голову, вдыхая запах волос, а они пахли полынью, как всегда. После танца он проводил девушку до того места, где сидели молодожены, а сам грустный и очень растерянный, уехал с праздника. Уже за полночь, уставшая и разбитая своими мыслями, Наташа пришла домой.
Следующие пять дней тянулись невероятно долго, девушка считала дни до приезда Саши, вестей от него не было, и она с тревогой думала о предстоящей встрече и нелегком разговоре. Сколько слов придумывала, сколько фраз для того, чтобы он понял, в каком сейчас она состоянии и положении. Очень надеялась Наташка на то, что вот он приедет, и все решится, а через две недели ей нужно ехать на сессию. Эти последние несколько дней казались для нее вечностью, токсикоз усилился, мама смотрела с подозрением, на работе раздражало все - крики детей, запахи с кухни и особенно расспросы коллег, будущая свекровь выполнила свое обещание, деревня сплетничала о ней. И вот, наконец, в пятницу раздался стук в дверь, Наташа выскочила в коридор, на пороге стоял Александр, глаза его светились от счастья.
- Ну что, сдал? – нетерпеливо спросила девушка.
- Все сдал, зачислен на факультет «Инженер-механик сельскохозяйственных машин», можешь меня поздравить, - улыбнулся Саша.
- Ура! – выдохнула Наташа и обняла его за шею, прижимаясь, в эту самую минуту надежда и любовь вернулись.
- Мама, я пойду, погуляю.
Теплый летний вечер одурманивал горьковатым запахом цветущей полыни, темно-зеленые листья тополя чуть покачивались от легкого ветерка, солнце красными языками лизало горы, отчего они казались сказочно красивыми. Ребята шли рядом, взявшись за руки, Наташа почти успокоилась и была уверена, что все будет хорошо. Молодые люди сели на скамейку, прижавшись друг к другу, она положила голову ему на плечо, ребята молчали. Им было хорошо вместе просто сидеть рядом и молчать, тихо и спокойно. Саша успел поговорить с матерью и даже немного повздорить, но она обещала, и отказываться ей было бессмысленно, можно было потерять сына, а так пусть делает, как считает нужным, а она поможет ему разобраться, с кем он хочет связать судьбу.
Сватовство назначили на 30 августа. Наташа сказала родителям, что она выходит замуж. Мама плакала, до нее давно дошли слухи о положении дочери, и она старалась не показать вида и просила мужа не усугублять ситуацию, а тот и сам понимал, что дочери нелегко. И сейчас она была даже рада, что все это скоро закончится, и Наташа родит с мужем в семье.
Время пролетело быстро и вот Смирновы готовились к приезду гостей-сватов. Уже с раннего утра Наташа с матерью суетились на кухне, готовили обед, запекали в печи куриц, готовили салаты, хотелось сделать все как можно лучше и красивее. А в доме Саши все было по-другому. Лидия Савельевна с утра очень нервничала, она никак не хотела собираться и находила для этого самые банальные причины.
- Лида, мы пойдем, в конце концов, сегодня или нет? – тревожился отец.
- Отстань. Саша, иди сюда. Ты знаешь, что твоя Наташа на свадьбе гуляла с парнем, как его зовут, Юрий, кажется, мне люди сказали и на свадьбе у Лариски этой они были вместе. И я не удивлюсь, если она беременна не от тебя! – кричала мать.
- Мама, что ты говоришь? Вставай, нам нужно к трем часам уже идти, а ты все лежишь, - умоляющим голосом просил Саша.
- Нет, я никуда не пойду, у меня голова болит. Тебе надо, ты и иди! И не проси меня, у меня нет сил. И вообще мне вечером корову доить, у меня туфель порвался.
Саша сел на стул у кровати, взял мать за руку и стал ласково гладить ее ладонь.
- Мамочка, пойдем, ведь нас ждут! Мама ты мне обещала. Я должен, обещал, не пойдешь, вообще уйду из дома, и жить будем у Наташиных родителей.
- Где там жить, муравейник, с ума сошел. Сашенька, ну не пара она тебе, умоляю, откажись ты от этой мысли, - со слезами в голосе просила мать.
Саша наклонился, поцеловал мать в щеку и потянул за руку.
- Вставай, мама, надо идти, - спокойно сказал он.
Лидии Савельевне пришлось встать, она надела самое дорогое платье, что привезла из Болгарии, золотые сережки, кольцо, накрасила губы и вышла в прихожую.
- Идемте, как на голгофу, честное слово, отдаю сына на заклание.
- Ну, ты как что скажешь, - удивился муж.
На часах было уже без четверти три, Ковригины явно опаздывали, по дороге вспомнили, что забыли цветы и конфеты, мать причитала, что сама судьба не дает им выйти из дома.
В семье Наташи ждали гостей, был накрыт стол, девушка стояла у окна в томительном ожидании. Но вот уже три часа, а никого нет, еще пятнадцать минут пролетели – никого, половина четвертого, дорога пуста.
- Ну, все, Натаха, сватов не будет, останешься в девках, - пошутил отец.
Наташа печально улыбнулась, в сердце снова зарождалась тревога и боль. Через четверть часа на лице отца появилось недоумение, он вопросительно посмотрел на дочь.
- Папа, я и сама не понимаю, в чем дело, - на глаза девушки навернулись слезы.
- Дочка, перестань, еще минут двадцать подождем и праздновать сядем, - шутливо успокоил отец. – Что, зря петухов резали?
- А какой праздник? – грустно спросила мать.
- А горе какое? Все, слава Богу, живы и здоровы, на столе вон, сколько всякой вкуснятины! Ну, девчонки, не хандрить, проживем и без них. Дочь у нас какая красавица! Чего, мы ей жениха не найдем, с города выпишем, – отец старался развеселить домашних.
Наконец в дверь постучали, Наташа вздрогнула, неловкость, волнение и алый румянец окрасил щеки. Мать открыла дверь.
- У вас товар, у нас купец, - громко, улыбаясь во весь рот, проговорила Лидия Савельевна.
- Проходите, - пригласила гостей хозяйка.
Гости прошли в дом, любопытство Лидии Савельевны было очевидным, она заглянула во все комнаты, пока прошла на кухню, сели за стол.
- Конечно, детям нашим рановато жениться, но любовь делает свое дело, сын, как только приехал из института, так и только разговоры: «Когда пойдем сватать Наташу?». Ну, раз так любят друг друга, то предлагаю справить свадьбу в конце сентября, - внесла предложение Лидия Савельевна, взяв инициативу в свои руки.
- Да, в конце сентября хорошо будет, Наталья с сессии вернется, да и с уборкой огорода управимся, - согласился отец Наташи.
- Отлично, тогда в понедельник молодые подадут заявление в сельсовет, а я поспособствую. Гостей думаю, с нашей стороны будет немного, человек тридцать, первый день у нас, а второй, как положено, в доме невесты, вы не против?
- Конечно, - согласились родители Наташи.
Искусственная улыбка не сходила с лица будущей свекрови, мама Наташи больше молчала, даже за обедом, когда речь зашла об урожае и погоде. В семь часов гости стали собираться, Лидия Савельевна нахваливала блюда, приготовленные Наташей с матерью, уже в пороге обняла будущую невестку, и захмелевшая, громко, чтобы все слышали, сказала.
- Что ж, Наташенька, теперь ты мне тоже как дочь, Сашка мой прямо с ума сходит. Жениться и все тут, ну ладно женитесь.
Наташа вся сжалась от этих слов, стараясь не подать вида, улыбалась в ответ, костлявые пальцы Лидии Савельевны впились ей в плечо, казалось, они доставали до самого сердца. Прощались не долго, Саша с Наташей отошли на минутку в сторону, как мать окликнула сына, и они втроем пошли по переулку, быстро удаляясь. Семья Смирновых стояла у калитки, отец обнимал дочь за плечи.
- Ой, Наташка, и сук ты срубила, как бы не уколоться в кровь.
По щекам матери бежали слезы, она беззвучно плакала, Наташе было стыдно перед родными, но в душе она радовалась, все страхи позади, они с Сашей скоро будут семьей, а, значит, все обязательно будет хорошо.
Ковригины вернулись домой, Лидия Савельевна рухнула в кресло, вытянула ноги.
- Сыночек, сними туфли, я так устала! Как мне этот «Большой театр» надоел! Ну, что, ты доволен? – пьяным голосом пробормотала она.
- Спасибо, конечно, но ты обещала, а я свое обещание сдержал.
- Конечно, а теперь другое пари: спорим, что и трех лет не проживете! И любовь ваша пшик - и улетит, ну что, спорим?
- Мама, - с укором произнес сын, убирая ее туфли в шкаф.
- Чего «мама»? Если проиграешь, то выполнишь любое мое желание, а выиграешь - машину подарю, ту, что отцу обещала, вон талон в стенке лежит.
- Лида, ты в своем уме? И чего тебя развезло так, вроде и пила мало, -вмешался в разговор отец.
- Выпивка дешевка, вот и отравилась, видно. Все у них там дешевка.
Она закрыла глаза, отец махнул рукой и как обычно ушел на кухню, его спасение - это пресса, он взял с холодильника новую кипу газет и сел за стол, Сашка ушел к себе, несмотря на материны слова, он был доволен.
В понедельник к обеду Александр с Натальей пришли в поселковый совет подавать заявление о регистрации брака, свадьбу назначили на 29 сентября, Лидия Савельевна серьезно проверила заполненные заявления, и уточнила.
- Наташа, после брака ты остаешься на своей фамилии?
- Нет, беру Сашину, - ответила девушка, не понимая, почему возник такой вопрос.
- Ну, сложности могут быть потом с документами, диплом получать и так далее.
Дальнейшие разговоры Лидии Савельевны мало волновали ребят, Наташа даже не поняла к чему эти вопросы, сейчас они были счастливы. Следующая неделя пролетела незаметно, наконец, разговоры в деревне поутихли, и молодые могли не прятаться, сейчас они уже настоящие жених и невеста. В субботу Наташе было пора ехать на сессию, Саша проводил ее до автобуса, он беспокоился за здоровье будущей жены и ребенка. В последнее время она особенно плохо себя чувствовала, часто кружилась голова, тошнота почти не проходила, сильно болела спина. В амбулаторию отказалась идти наотрез, пришлось бы вставать на учет по беременности, а это породило бы новые слухи.
- Вот поженимся, тогда и пойду, а сейчас стыдно, даже не проси, будет хуже, в городе схожу в больницу, - убеждала она Сашу у автобуса.
Учеба, сдача зачетов и экзаменов, тут же лекции, курсовые совсем вымотали Наташку, она еще похудела, думать о предстоящей свадьбе не было ни времени, ни сил. Александр звонил редко, он вышел на работу в город к отцу, еще занимался подготовкой к свадьбе. Месяц в заботах и хлопотах пролетел незаметно. Лишь Лидия Савельевна не могла успокоиться. Делая очередные покупки к свадьбе, она все время выговаривала сыну: «Такие расходы, и на кого? На эту девицу, и еще неизвестно, чей ребенок. Она себя еще покажет, вот увидишь!» Саша обычно молчал, он не хотел спорить и лишний раз раздражать свою мать, ведь все финансовые расходы взяли на себя родители, он еще не успел ничего заработать, придя с армии. «Главное – это жениться, а там мама привыкнет к Наташе, узнает ее поближе, и, может, сможет полюбить или хотя бы подружиться», - надеялся он.
К концу сентября вернулась Наташа, совсем худая с большими темными кругами у глаз, бледная, больше похожая на былинку, выросшую в темноте. Сессия была закрыта успешно, но лишь она знала, каких трудов ей это стоило, но она не подавала вида, нужно готовиться к торжеству. Самое главное - выбрать и купить свадебное платье, и вот 25 сентября молодые решили поехать в город за нарядом для невесты.
- Мама, я хочу взять свою премию, Наташе в подарок платье купить такое, о котором она мечтала, мы сегодня в город едем.
- Саша, ну какая премия, мы и так все деньги на твою свадьбу потратили, и без подарка обойдется. Только на одни кольца сколько денег ушло! Все, сынок, иди, - стараясь быть предельно холодной, ответила Лидия Савельевна.
Саша молчал, разговоры о тратах на свадьбу он слушал каждый день, возражать было глупо, тем более премию и калым, всего двадцать пять рублей, он сам отдал матери. Пришлось быстро собраться и уйти.
В городе молодые долго искали свадебный салон, прохожие ничем не могли помочь, и вот в скромном двухэтажном здании с торца красовалась вывеска: свадебный салон «Купидон». Наташка ахнула, глядя на витрину и, схватив жениха за руку, вошла в дверь. В просторном торговом зале стояли манекены в свадебных нарядах, на прилавках лежали украшения, белые атласные перчатки, кружевные шляпки, роскошные вуали, искусственные цветы, которые на первый взгляд невозможно было отличить от настоящих – глаза разбегались от такой красоты. Наташа как завороженная смотрела на всю эти праздничные убранства.
- Что вам предложить? – приветливо улыбнулась девушка продавец.
- Нам нужно платье к свадьбе, - ответил Саша.
- Хорошо, а вы жених?
- Да.
- Вообще-то жениху не положено видеть платье невесты до свадьбы.
- Саша, ты подожди на улице, - смутилась Наташа.
Немного помедлив, глядя на растерянную невесту, он послушно вышел.
- Ну что, выбрали, какое вам нравится? – продавец повернулась к Наташе.
- Давайте вот это примерим.
Наташка не сводила глаз с самого красивого платья, обшитого пеной кружев, она подошла и прикоснулась к белоснежному лифу.
Продавец умело сняла платье и позвала девушку в примерочную. Она ловко помогла Наташе зашнуровать корсет, поправила кружева на плечах, натянула ей на руки белые перчатки, приподняла косу наверх, делая что-то вроде русской косы вокруг головы, приколола ее пышной атласной розой.
- Какой у тебя размер ноги? – спросила девушка.
- Тридцать седьмой, - смутилась Наташа.
Продавец достала с полки коробочку и поставила на стол белые атласные лодочки, все расшитые таким же белым бисером.
- Ну-ка, надень!
Наташа аккуратно надела туфли, продавец поправила подол платья, расправляя чуть помятые кружева, добавила в прическу еще цветов, другая девушка положила на щеки Наташи румяна, растушевала легкую пудру у глаз – и наряд был готов!
- Вот это да! Я здесь уже шесть лет работаю, а такой красавицы еще не видела! И главное, сколько висит это платье, все охают, а купить не могут, размер-то сорок второй, талия тут как у осы, а тебе в самый раз, - восхищенно сказала продавец.
- Девчонки, идите посмотреть, это просто фея из сказки, - крикнула в подсобку девушка.
Из подсобки высыпало несколько женщин посмотреть на невесту, они не могли отвести глаз от нее, только охали и восхищались. На фоне белого кружевного платья ее смуглая кожа казалась бархатной, черные брови и пышные ресницы подчеркивали глубину зеленых глаз, легкий румянец оттенял чуть впалые щеки, небольшая бледность лица выигрышно сочеталась с белоснежными цветами в прическе. Наташа чуть смущенно улыбалась, разглядывая себя в зеркале – и не узнавая себя, сейчас она видела в нем принцессу из детской сказки. Платье сидело безупречно, как будто было сшито именно для нее, покатые плечи обрамляло белое крупное кружево со вставками из стекляруса, изящные руки в атласных перчатках, тонкая талия затянута в тугой корсет. Она выглядела просто восхитительно, словно девушка с обложки заграничного журнала, о таком наряде можно было только мечтать!
- А сколько все это стоит? – тихо спросила Наташа.
- Сейчас посчитаем – все вместе шестьдесят три рубля восемнадцать копеек, - улыбнулась продавец.
- Да ты не раздумывай, покупай! У нас такой красивой невесты еще не было! – подбадривали стоявшие рядом девушки.
Наташа смущенно опустила голову, она потихоньку сняла с руки одну перчатку, затем другую, румянец сбежал с ее лица.
- Что, денег не хватает? – спросила продавец.
Наташа промолчала, она сняла туфли, поставила их в коробку и начала развязывать корсет, девушка-продавец поспешили помочь ей.
- Если не хватает, ты у жениха попроси, - не унималась продавец.
Наташа сняла платье, аккуратно положила его на прилавок, протянув руку из-за ширмы, надела свой скромный сарафанчик, тот, что сшила ей мама. На глазах появились предательские слезинки, она смахнута их, чтобы никто не видел и, подойдя к прилавку, улыбнулась.
- Спасибо вам, я пойду, извините, - она быстро вышла на улицу, прикрыв за собой дверь.
Саша ждал ее неподалеку, на скамейке, он разглядывал объявление на ближайшем фонарном столбе.
- Выбрала платье?
- Там не оказалось моего размера, - печально улыбнулась девушка. – Саша, пойдем в комиссионку, Лариса говорила, что там можно недорого купить хорошее платье и размеры всякие бывают.
Девушка молчала, держа за руку будущего мужа, они быстрыми шагами пошли по улице, ведущей к нужному магазину, следовало торопиться, скоро последний автобус домой.
В магазине Наташка не стала долго выбирать наряд, посмотрела на ценники, примерила подходящее по цене платье – прямое с открытой грудью и чуть пышными рукавом, главное, чисто-белое, почти не стираное, без серого налета, как на других, купила его. Здесь же она нашла маленькую шляпку с белой вуалью, обычные туфли. Все упаковали, и она вышла из магазина.
- Купила? – нетерпеливо спросил Саша.
- Да, все хорошо, - успокоила его Наташа, а перед глазами у нее стояла белая пена кружев и туфли, как у Золушки, сверкающие переливами мелких камешков.
Три дня, оставшиеся до свадьбы, пролетели быстро. По вечерам к Наташе приходила Лариса, они придумали сценарий торжества, подруга, как могла, подбадривала невесту, но толку от этого было мало. От одной мысли, что через несколько дней ей придется жить в доме Ковригиных, на Наташку нападал жуткий страх, сравнимый разве с ужасом смерти или стихийного бедствия. Холодели руки, душа сжималась, казалось, даже сердце начинало биться медленней, но ничего уже не изменить, в ней живет новый человек и ради него она готова терпеть.
Наконец, настало утро 29 сентября, Наташа не спала всю ночь, она представляла будущую семейную жизнь с Сашей, с его матерью, которая открыто ненавидит ее. Хотелось сбежать и пусть все это исчезнет навсегда, так было страшно. И даже Сашины уговоры, что они вместе со всем справятся, не могли ее успокоить. Мама с тетушками, приехавшими на свадьбу, хлопотали на кухне, делали заготовки на второй день праздника – по деревенскому обычаю первый день свадьбы проходил в доме жениха, а второй, так называемые «блины» - в доме невесты. Родители Наташи волновались, как все получится, ведь семья Ковригиных была одной из самых уважаемых и, что греха таить, зажиточных в селе, им не хотелось «ударить в грязь лицом».
В день свадьбы Наташа поднялась чуть свет, она плохо себя чувствовала, от бессонной ночи болела голова и все время тошнило.
- Наташка, баня готова, хочешь, так сходи, - крикнул отец, видя, как дочь не находит себе места.
«Как перед смертью», - вдруг мелькнула у нее мысль.
Мылась девушка долго, почему-то на язык попала песня: «Птица счастья завтрашнего дня, прилетела, крыльями звеня», и Наташа напевала ее, то смывая, а то вновь намыливая на себя пушистую пену. Когда вернулась домой, ее уже ждали Лариса и Светка, она приехала специально на свадьбу. «Все брошу и приеду подругу «пропивать», все-таки он тебя добился» - шутила Светка. Она выглядела повзрослевшей, с новой прической, как из журнала, да еще в очках с красивой золоченой оправой.
Увидев подруг, Наташа чуть растерялась.
- Что, уже пора?
- Ну, а ты как думаешь, подруга, уже десять часов, а в одиннадцать приедут выкупать, в час ехать в ЗАГС! Давай уже наряжаться будем! – скомандовала Лариса.
Наташа села на кровать, закрыв лицо руками, и вдруг горько заплакала, почти зарыдала в голос.
- Натаха, ты что это? Сама понимаешь, надо, ведь ты же его любишь?
Девушка кивнула головой.
- Ну, так и что? Любишь, значит, справишься, давай прекращай, а то глаза будут красными, не реви, говорю.
- Девчонки, я так боюсь! – сквозь слезы ответила Наташа.
- Да что это у вас тут такое? - не понимая, что происходит, Света обняла подругу. - Никогда не думала, что замуж так страшно выходить.
- Не хочу, не хочу. Все понимаю, но вот тут словно свинец, не хочу, -Наташка била себя в грудь.
- Давай, вставай, пойдем нос мыть, невеста! И людей не пугай, а то с такой подругой Светка замуж не выйдет, посмотри на ее глаза, - Лариса под руки подняла Наташку.
Девушки переглянулись и рассмеялись в голос, глаза Светы от возмущения и непонимания ситуации, казалось, стали размером с очки.
- Ну, вот и хорошо, идем и настраиваемся на хорошие мысли, мы этой свекрухе еще покажем, да Натаха?
Девушка кивнула и уже через пять минут отдалась в руки подруг. Наряд у невесты получился скромный, но некоторую изюминку Лариса все-таки внесла. Она принесла свой красивый белый пояс с перламутровой пряжкой и шелковую розу, ее прикрепили на плечо, получилось очень изысканно. Наташе сделали прическу с роскошными локонами, собранными у одного плеча, невеста была очаровательна. Девушка крутилась перед зеркалом, ей нравилось свое отражение.
- Ну, вот, дуреха, а ты плакала. Ведь красавица! – подбадривала ее Лариса. –И шляпка эта ни к чему, у тебя волосы шикарные, посмотри, ты как принцесса.
- Надо было фату купить, - немного расстроилась Наташа.
- Да ну ее, и так очень красиво, - поддержала Света Ларису.
С улицы послышались сигналы машин, смех, голоса. Девушки выглянули в окно – приехал жених с гостями. Александр в темно-сером костюме, белой сорочке и с темно-васильковым галстуком выглядел солидно, как клерк из городской конторки. В петлице букетик белых фиалок, разница в цене нарядов была очевидна. Лариса, увидев жениха, дернула плечиком и шепнула что-то на ухо Светлане.
- Поняла, - ответила та, и Лорка скрылась за дверью.
Гости, родственники жениха и друзья подошли к калитке, и начался торг за невесту. Саша был в отличном расположении духа, готов был на любые подвиги ради любимой.
С шутками, прибаутками гости вошли сначала в калитку, потом на каждую ступень крыльца, пели песни, что любит невеста, и вот уже они на пороге комнаты, где спряталась невеста. Света что было сил держит дверь, Наташа ничего не может понять, сидит на кровати и смотрит на подругу, не зная, что сказать. Вдруг в окно влезает Лариса, хватает невесту за руку и тащит к зеркалу.
- Иди скорее, Наташка, чего ты как не живая.
Наташа покорно, не понимая, что происходит, села на стул, Лариса достала из пакета свою белоснежную тончайшую фату, расшитую мелкими блестками серебристого цвета и венок из шелковых роз, быстро и умело закрепила убор невесте на голову. И тут открылась дверь, и в комнату вошел жених с друзьями.
Лариса со Светланой вышли вперед, загораживая вход, а невеста осталась сидеть на стуле. Лидия Савельевна не смогла сдержать возглас удивления, Наташа была очень хороша в своем новом уборе. Тончайший ярус фаты прикрывал невесте лицо как вуаль, атласные розы на голове и плече были как живые, переливаясь капельками лаковой росы и подчеркивая цвет роскошных локонов.
- За стройные ножки – два ведра картошки! – смеялась Света.
- Торт в коробке за изящную походку! – продолжила Лариса.
Подруги еще много чего перебирали, смеясь, Александр не унимался, предлагая откупиться деньгами, сегодня он был другой - уверенный, смелый, настоящий мужчина и Наташе стало чуть спокойней.
- А можно деньгами от вас, подружки, откупиться? – еще раз предложил он и вынул из кармана горсть трехрублевых купюр.
- А попробуй! Да за такую красоту и двадцатипятирублевой мало, - засмеялась Светлана.
- Еще сотку за порченую бы попросили, - донеся шепот до Ларисы, девушка выхватила из рук Саши деньги и громко рассмеялась, чтобы заглушить все шипения.
- Посчитаем, сколько принес, маловато, видать, жених лентяй, невесты нашей не достоин! А ну, свекровь будущая, подсоби сыну, кинь четвертной, -кричала девушка, кидая купюры на стол.
Лидия Савельевна достала из сумочки кошелёк и демонстративно бросила на стол двадцатипятирублевую купюру.
- Угодил подружкам, и мама жениха щедра, забирайте невесту-красу, да берегите, - не унималась Лариса.
Наконец Александр взял Наташу за руку и вывел на улицу. Потом был ЗАГС, торжественные речи, катание на машинах и праздничное застолье. Первый день свадьбы проходил по обычаю в доме жениха. Лидия Савельевна, нарядная, с искусственной улыбкой на лице, встречала молодых на пороге, держа в руках хлеб и соль. Наташа вдруг вспомнила рассказ Ларисы, как нужно заходить первый раз в дом мужа, перешагивая впервые через порог. Она закрыла глаза, и ей вдруг показалось, что она летит в страшную черную пропасть, у нее закружилась голова, девушка пошатнулась, хватаясь за косяк, Саша подхватил ее, стараясь удержать.
- Наташа, тебе плохо?
- Нет, нормально, так, волнуюсь немного, - вмиг побледневшая, она взглянула на свекровь, та недовольно поджала губы, страх с новой силой сковал все тело. – Все хорошо, - снова повторила она, стараясь улыбнуться.
Молодые откусили хлеб, у Наташки получилось так, что слишком большой кусок потянулся, она отломила от своего половину и отдала Саше, гости захлопали.
- Ну, прямо как положено, муж голова, а жена шея, крути, Наташка, крути, -выкрикнул кто-то из наблюдавших.
Все прошли к столу, долго и шумно рассаживались в тесной комнате, стол стоял буквой Т в зале. Столы были накрытые просто, по-деревенски - соленые огурцы, помидоры, квашеная капуста, отварной картофель с укропом, селедка с луком, котлеты и фаршированные перцы, голубцы и жареные куры. А импровизированные скамейки, застеленные домоткаными половиками, стояли по обе стороны стола. Друзья и гости по очереди поздравляли жениха и невесту, пили стопочку за любовь и счастливую жизнь, дарили подарки. Свадьба была в самом разгаре, когда тамада объявил танцы, включили музыку, но места совсем не было, гости толпились в прихожей, толкая друг друга. Веселья не получалось, Лидия Савельевна раздражалась все больше и уже не могла себя сдерживать, то и дело поправляя или одергивая ведущего. Наташа ловила недоброжелательный взгляд родственников Александра и свекрови, как будто во всем этом безобразии была виновата она.
Все реже кричали «горько», гости разошлись по небольшим группам и совсем не обращали внимания друг на друга, магнитофон то и дело «жевал» ленту, молодежь явно скучала. В девять часов родственники и родители Наташи, попрощавшись, ушли, сославшись на занятость, и пригласили с утра всех к себе на «тещины блины».
Лариса с Валерой подошла к молодым и шепнула:
- Слушайте, а давайте пойдем в клуб, там сегодня танцы, повеселимся, чего тут киснуть.
- А пойдем, берите шампанское и вперед! – согласился Саша, ему тоже все это порядком надоело - взгляды матери, нервная обстановка и придирки сестры.
Молодежь стала собираться на лестничной площадке, Саша помог Наташе выйти из-за стола, придерживая фату, они направились к выходу.
- Саша, а вы куда? – раздался вслед недовольный голос матери.
- Мама, мы сейчас.
Дверь с шумом захлопнулась, и смех, громкие шаги по лестнице заставили Лидию Савельевну сжаться в нервный комок. «Вот так и сына у меня отберет», - мелькнула мысль, слезы отчаянья наполнили глаза. Ребята быстро сбежали вниз по ступенькам, и компания друзей отправилась на деревенские танцы.
На пороге сельского клуба их встретили восторженные возгласы, хлопки шампанского, крики «горько», веселый свист и хлопанье в ладоши, ансамбль со сцены объявил танец, посвященный молодой паре. Наташа перекинула через руку край фаты, Александр взял ее за талию, она положила руку ему на плечо, и они закружились под всем знакомый вальс. Вальс был школьный, другого парни с ансамбля «Магистраль» не знали, но это было и хорошо, ведь молодоженам не так много лет. Наташка, наконец, расслабилась и была счастлива, Саша обнимал ее, без конца целуя и подбадривая друзей на новые выкрики «горько». До глубокой ночи молодежь в клубе отмечала свадьбу, Валера с Ларисой несколько раз ходили в дом Александра за шампанским, Лидия Савельевна с дочерью уже убирали со стола и нехотя накладывали авоськи со спиртным и закуской. А в клубе всюду раздавались шутки, веселый смех, импровизированные игры, никто не хотел уходить, только под утро молодежь стала расходиться по домам.
В доме Ковригиных Лидия Савельевна убрала со стола, отправила выпившего мужа спать, села с дочерью на кухне, уронив голову на руки.
- Ну что это за свадьба, все осталось, столько денег на ветер! Говорила я Саше, что не пара она ему, - досадовала мать, слезы сами бежали по щекам.
- Она нам себя еще покажет, вот увидишь, - поддержала Надежда.
- Ой, доченька, не знаю я, как мы с ней в одном доме уживаться будем. Вроде бы ничего она нам плохого не делала, а не могу я на нее смотреть, бедный мой сыночек.
В комнату вошел отец, и женщины замолчали.
- Куда-молодых-то укладывать будем? – спросил он спросонья.
- Куда? В спальню вон, Андрейку в зал на диван, - недовольно ответила мать.
- Но в спальне гости спят, сестра твоя с мужем и племянники на полу, а у Сашки сегодня, как-никак, брачная ночь! – улыбнулся отец.
- Какая уж там брачная! Да иди уже, поспят все вместе, ничего с ними не будет, придумал тоже брачную ночь. Условия им еще какие-то подавай, ой, Надежда, как жить?
Молодые вернулись домой с рассветом, веселые и довольные, они открыли дверь и тихонько вошли в прихожую, Саша наклонился, чтобы помочь жене снять туфли, когда услышал недовольный голос матери.
- Явились. Где были-то? Друзья ваши все шампанское стаскали, дома свадьба, не всю же деревню поить, знаешь, сколько бутылка стоит? Ты не заработал еще столько, чтобы деревню напаивать. И не твое это дело туфли ей снимать, смотри, принцесса выискалась. У нее рук нет, что ли? – Лидия Савельевна, пока ждала молодых, выпила бутылку вина с горя, но сон не шел, и сейчас ей хотелось сделать так, чтобы настроение у всех было таким же, как у нее, отвратительным.
- Мама, ты что, пьяная? – недоуменно спросил Саша.
- А что, нельзя? У меня сегодня радость – любимый сын женился! – с издевкой в голосе ответила она.
Наташа растерянно стояла на пороге, она не знала, как себя вести, что сказать, Саша взял ее за руку и тихонько повел в спальню. За окном занимался рассвет, было еще совсем темно, только красное зарево осветило горизонт, в сером полумраке виднелись очертания комнаты – на диване спали родственники, тетка с племянником, на полу, на раскладушке – дядя Ваня, приехавший на свадьбу из соседнего села. Саша оторопел от неожиданности и встал на пороге, как вкопанный.
- Наташа, подожди здесь, - он усадил жену на стул и пошел в кухню.
- Мама, а нам куда ложиться спать? – спросил Саша, подходя к матери.
Лидия Савельевна сидела за столом, перед ней стояла пустая бутылка из-под красного вина, а рядом стопка с самогоном, она подняла голову, опухшие заплаканные глаза и потрескавшиеся губы напугали Сашу, он резко отпрянул от матери.
- Не знаю, куда тебе со своей женушкой ложиться. Там в спальне матрац на полу лежит, вот на него и ложитесь, - шмыгая носом, ответила она.
- Мама, ты чего плачешь?
- Радуюсь, сынок, радость у меня большая, сынок осчастливил, любимую невестку в дом привел.
Саша молчал, сейчас было бесполезно что-то объяснять матери или спорить с ней, он опустил голову и побрел в спальню, там отодвинул матрац от стены, чтобы не беспокоить спящего дядюшку, достал из тумбочки простынь, принес покрывало из зала, подушек не было. Наташа сидела на стуле, не понимая, что происходит, удивленно смотрела на мужа.
- Наташа, давай ложиться, а то завтра опять напряженный день.
- А как я лягу, в фате и платье? Ты мне хоть фату помоги снять. Саша, я даже переодеться не смогу, здесь же люди.
- Наташа, потерпи завтра еще день, и все будет хорошо, у нас будет своя комната, - успокаивал он молодую жену.
- Ты мне дай свою рубашку. Я свой пакет с бельем искать по квартире сейчас не пойду, - прошептала Наташа, видя, как на раскладушке зашевелился дядька.
Саша достал из шкафа рубаху и протянул ее жене, она поочередно вытаскивала руки из рукавов платья, надела рубаху, стянула наряд через ноги, и шмыгнула под покрывало. Саша тихо разделся и лег рядом, он почувствовал нежное тепло молодой жены, приятный запах ее волос, почувствовал, как ее голова опустилась на его плечо. Сейчас он был по-настоящему счастлив, даже так, лежа на полу, накрытый старым покрывало, в окружении спящих, храпящих родственников. Задыхаясь от чувств, целовал ее волосы, – ведь она, мечта всей его жизни, рядом, она – его жена, любимая и единственная. Наконец они вместе, и никто не сможет разлучить их. Молодые, уставшие после суматошного дня, мирно уснули, обнимая друг друга.
Утром их разбудили громкие голоса, Саша открыл глаза, Наташа спала на его плече, в дверях стояла мать и о чем-то громко говорила с сестрой, дяди на месте уже не было, а племянники еще спали, почти с головой укутавшись одеялом.
- Доброе утро, мама! – поздоровался он
- Кому как, - недовольно ответила мать, даже не глядя в его сторону.
- Уже пора вставать? – стараясь сгладить материн гнев, спросил Саша.
- Да уж, если вы так долго спать будете, много же вы в жизни наживете! – еще больше раздражаясь, ответила Лидия Савельевна.
Наташа открыла глаза, злой взгляд свекрови моментально разогнал весь сон, от неожиданности она села, волосы после вчерашней прически всклокоченной копной упали на плечи.
- В порядок себя приведи, на кого похожа? Смотреть страшно, - буркнула свекровь, уходя, а тетка, глядя на Наташу рассмеялась в голос.
- Саша, вставать, принеси мой пакет с вещами, пожалуйста, - робко попросила она, натягивая на себя покрывало.
Саша быстро поднялся, надел брюки, рубаху и побрел на кухню. Его не было минут пять, до слуха Наташи доносились отдельные фразы, мать была явно чем-то недовольна и не сдерживала своих эмоций. Александр вернулся с пакетом, жена попросила его прикрыть дверь и, соскочив, вытащила из пакета платье, стряхнула и быстра надела его, заплела косу, перебросив ее через плечо. В доме было шумно и людно, пришла Надежда, сестра Саши, с ведрами, полными молока, родственники ходили по комнатам, что-то шумно обсуждая между собой.
- Саша, а где можно умыться и расческа есть?
- Сейчас я возьму полотенце, и пойдем в баню, там умоешься и волосы приберешь, - нашелся Саша.
Баня находилась в огороде, как раз за скотным двором, нужно было пройти общий двор. Баню давно не топили, везде было темно и сыро, пахло плесенью, вода в кадушке оказалась очень холодной. Наташа зачерпнула полный ковшик и вылила в таз, она умылась, попросила Сашу выйти, на несколько минут, после вчерашних танцев хотелось освежить тело, девушка быстро вымылась, растерла себя полотенцем.
- Ой, какая холодная! – улыбнулась Наташа, когда вошел муж.
Она стояла совершенно нагая, пышные волосы прикрывали грудь и спину, русалка в полумраке сырой холодной бани заставила Александра трепетать от страсти. Он накрыл ей плечи полотенцем, притянул к себе и, не сдерживая себя, осыпал ее тело жаркими поцелуями.
- Нам пора, пора, - шептала она, не смея оттолкнуть мужа.
Ничто не могло омрачить их счастье, ни злость Лидии Савельевны, ни общая спальня, ни холодная баня, они были молоды и любили друг друга.
- Счастье мое, любимая моя, солнышко, - задыхаясь от страсти, шептал Саша.
Наталья обняла его за шею, ей было спокойно и хорошо, она всем сердцем любит его и чувствует, что муж тоже любит её.
- Вот вы где! – внезапно раздался голос Надежды.
Саша быстро отпрянул от жены и закрыл дверь, Наташа была не одета, он сделал вид, что умывается.
- Чего? - спросил Александр.
Надежда, не обращая внимания на брата, хотела зайти в баню, Саша припер дверь ногой.
- Наташа, идем, мама тебя зовет, - крикнула недовольно сестра, глядя на брата.
Наташа быстро надела белье и платье, расчесала волосы и вышла, Надежда повторила просьбу, девушка, заплетая на ходу косу, молча пошла за ней. В доме родственники семьи Ковригиных уже сидели за общим столом.
- Вот и наша красавица пришла, - с усмешкой сказала Лидия Савельевна.
- Доброе утро, - поздоровалась Наташа.
- Когда там к вам на блины-то идти? – спросила свекровь.
- К одиннадцати часам всех ждут, а мы с Сашей сейчас пойдем, - уверенно ответила девушка.
- Но вот это я сама решу, когда вы пойдете, - перебивая невестку, ответила мать.
- Но нам нужно сейчас, мне еще переодеться надо и гостей встречать, - глядя свекрови в глаза, ответила Наташа.
- Я же тебе говорила, она вас еще построит, командирша, - вступила в разговор Надежда.
В дом вошел Саша.
- О чем разговор? – улыбнулся он.
- Да, вот команды твоей жены выслушиваем, - ухмыльнулась сестра.
Наташа стояла, опустив голову, неожиданные нападки родственников шокировали ее, ругаться и спорить не хотелось, она молча прошла в спальню, собрала в пакет свадебное платье, сложила фату и вышла в прихожую.
- Саша, пойдем домой, - тихо сказала она мужу.
- Сейчас.
- Какой дом, забудь, теперь твой дом здесь, и в нем хозяйка я. Ладно, идите, завтра поговорим, - сказала свекровь и принялась собирать на стол. – Ешьте, неизвестно еще, чем нас накормят на этих блинах.
Наташа быстро вышла в подъезд, Саша чуть задержался, он стоял в дверях, глядя на мать, а та, не обращая на сына внимания, продолжала обсуждать семью Натальи.
- Мама!
- Чего тебе? Иди, тебя супруга ждет, домой пойдете, - в голосе матери было столько сарказма, что Сашка выскочил в подъезд весь красный.
Пока молодые шли домой к Наташе, она все время думала об этом разговоре: «Кого я буду строить? И вообще тон у Лидии Савельевны странный. И Надежда тоже ко мне относится, словно я враг. Они ведь совсем не знают меня. Будем вместе жить, они поймут, что я неплохой человек, все умею, буду помогать. Саша меня любит, и я его очень люблю, я справлюсь, и все будет хорошо. Ребеночек родится, и мать его оттает душой, внук все-таки. А там и квартиру отдельную получим, я на работе заявление напишу». Саша пытался говорить с женой, но она, погруженная в свои мысли, молчала, только в переулке она улыбнулась.
- Прости, немного устала от всего, - улыбнулась она.
Сашка кивнул головой, ему было очень неловко за мать, и он не знал, что сказать, воспитание не позволяло ему перечить, а как себя вести, он пока не понял. Ругаться с матерью, защищая жену? Или молчать, пусть разбираются сами, ведь они женщины, должны понять друг друга. Этот вопрос для него пока оставался загадкой, Наташа молчала, не просила помощи, и это радовало, значит, она сама решит эту задачу.
Второй день свадьбы прошел очень весело, столы во дворе родителей Наташи ломились от угощений, тетки постарались, напекли за ночь множество пирогов, наготовили закусок, салатов, был восточный плов на открытом огне в казане, были копченые утки, жареные в печи куры. Гости ели и пили, нахваливая хозяйку, родственники Ковригиных были приятно удивлены, предположения Лидии Савельевны не оправдались, все было очень вкусно. Еще и конкурсы без устали заставляли гостей смеяться, они пели частушки, пришли ряженые жених и невеста, без смеха невозможно было смотреть на это действо, они устроили веселые «шутихи». А потом пели застольные песни, долго и протяжно, как поют только в деревне. Даже Лидия Савельевна, забыв о своем плохом настроении, участвовала в конкурсах, пела со всеми частушки. Уже поздно вечером гости начали расходиться. Свекровь с мужем подошли к родителям Наташи, та обняла сватью.
- Ну что, сватья, забираю я у тебя дочь, раз Саша полюбил ее, то и мы любить будем, - в голосе женщины чувствовались нотки грустной иронии.
Родители Наташи попрощались с новыми родственниками, передали им авоську с пирогами, уж больно понравились сестре Лилии Савельевны курник и пирог с рыбой.
Пока Наташа собирала нужные ей вещи, Саша ждал ее на улице, общаясь с друзьями. Девушка присела на край кровати, посмотрела вокруг - родной дом, мама, папа, братья и сестра, все останется здесь, а ей нужно уходить. Ей стало тяжело и грустно, хотелось плакать. Что там, впереди? Как она будет жить? Лишь одно вселяло в неё надежду – она с Сашей, у них будет ребенок, значит, она справится, сможет доказать матери Саши, что она достойна их сына. Наташа еще раз посмотрела вокруг, решительно встала и вышла во двор. Саша разговаривал с мамой Наташи и её отцом, они приветливо улыбались, что-то увлеченно рассказывали друг другу.
- Нам пора, - сказал Саша, увидев жену.
- Приходите в гости, не теряйтесь, - обнимая Наташу, сказала мать.
В воскресенье ребята проснулись поздно, около десяти часов, два дня свадьбы изрядно утомили их. В доме было тихо, гости разъехались, отец с матерью были на улице, Андрей еще спал. Наташа тихонько встала и пошла на кухню, поставила чай и стала приводить себя в порядок. В это время в дом вошли родители Саши, отец приветливо улыбнулся невестке.
- Доброе утро, - ответила Наташа.
- Доброе, доброе, - и свекровь оценивающе посмотрела на нее.
- Что завтра делать собираетесь? – спросила она.
- Завтра на работу с утра, а вечером – еще не знаю, - тихо ответила Наташа.
- Давай так договоримся – чтобы не было никаких недоразумений: я дою корову утром, ты – вечером. Уборка, готовка, стирка ваших вещей – это твои обязанности. Я много работаю, ты вошла в нашу семью, будь добра, следуй моим правилам, - строго сказала Лидия Савельевна.
- Хорошо. Конечно, как скажете, я все сделаю.
В семье Александра молодые прожили уже два месяца. Саша с отцом с утра уезжали в город на работу, возвращались только к семи часам вечера. В октябре Саша пошел на курсы по вождению автомобиля и три раза в неделю учился до позднего вечера. Наташа все также работала в детском саду, смены были то с утра до обеда, то с обеда, иногда она работала весь день, чтобы больше заработать. Когда была дома, то занималась уборкой дома, ухаживала за скотом, готовила обед, старалась во всем помогать Лидии Савельевне и не попадаться ей на глаза лишний раз. Её фигура заметно округлилась, стал виден небольшой животик. Но, казалось, что никто не хотел этого замечать. Свекровь в отсутствии Саши часто делала ей замечания, раздраженно указывала на недостатки, упрекала в неряшливости и нерасторопности. Уставшая и вымотанная сильным токсикозом, она упорно доказывала домочадцам, что справится со всем, улыбалась мужу, угождала свекрови, и даже ходила помогать Надежде делать ремонт в ее доме.
Так пришел декабрь, Александру предстояло ехать на сессию, а Наташа стала бояться отъезда мужа, ей было жутко остаться одной в этой семье. Чувствовала она себя в последнее время совсем плохо, часто болела голова, тошнило, сильная худоба и сонливость пугали ее, но сказать об этом мужу - значит помешать его отъезду, Лидия Савельевна устроит такой скандал, что Наташа боялась даже подумать об этом. Она ходила по дому как тень, с трудом поднимая ведро с молоком, в амбулаторию сходить совершенно не было времени.
- Наташка, да ты с ума сошла, как еще не выкинула, срочно надо на сохранение ложиться, - ругала ее Лариса, случайно встретившая Наталью дорогой.
А Наташка только отмахнулась, ее глаза совсем потухли, бороться не было сил, ходить к подругам и родителям не было времени. Даже с Ларисой, самой близкой подругой, она не могла увидеться, чтобы спокойно поболтать, поделиться новостями. Так, отдавшись течению, она и жила, стараясь казаться веселой и сильной.
Перед отъездом Саши атмосфера в доме стала накаляться – Лидия Савельевна по любому поводу делала резкие замечания невестке, раздражаясь ее медлительностью и бледностью.
- Ходишь как бледная поганка, люди в деревне скажут, что не кормим тебя, все за углы держишься, - выхватывая ведро из рук невестки, кричала свекровь. - В баню воды натаскай, Сашке помыться надо перед поездкой, да лавки вышоркай, ой, глаза бы не смотрели. Надька ходила беременная - кровь с молоком, а эта как тень ползает.
В один из вечеров Наташа вязала носки мужу и хотела попросить Лидию Савельевну помочь вывязать пятку. Девушка до сих пор не знала, как лучше обратиться к свекрови и старалась уйти от прямого обращения. Но в этот вечер ей пришлось спросить прямо:
- Мама, вы мне не покажете, как пятку у носка вязать, я забыла.
- Какая я тебе мама? У меня есть имя и отчество, вот и зови. А то живет тут приживалкой, да еще и в дочери набивается.
- Извините.
- Куда пошла? Давай, покажу.
Наташа спокойно подала недовязанный носок Лидии Савельевне, та объясняла медленно, провязывая каждую петлю, потом смотрела в лицо невестке, потом вновь вязала и, чеканя каждое слово, повторяла то же самое.
- Спасибо, я поняла, - девушка вышла в свою комнату.
Отец сидел на диване и смотрел телевизор.
- Мать, ну что ты опять взвилась? Девчонка старается, а тебе все не так, - с укором сказал отец.
- Смотреть на нее не могу, - тихо ответила она, уткнувшись в экран.
Через несколько минут Наташа вернулась в зал, протянула свекрови вязание и тихо спросила.
- Заканчивать на две стороны или на четыре?
- А ты что, сама не понимаешь, конечно, на две. Это что, ты уже след довязала или это другой носок? - свекровь покрутила носок, растягивая след. - Не мал?
- Нет, не мал, я со старым сравнила, вы вязали.
- Когда я вязала? Те он стер давно, а на новые времени нет! Да и жена у него теперь рукодельница, как я погляжу.
- Я в шкафу нашла, стертое срезала и навязала новое. И для отца тоже сделала, сейчас принесу, - Наташа вышла.
- Вот видишь, отец, она специально надо мной издевается, упертая какая! - зло сказала свекровь.
- Не цепляйся уж, старается девчонка, выхудала вон как, ты б ее врачу показала.
- Сама не маленькая, надо - сходит.
Наталья скоро вернулась с парой почти новых носков, положила на столик у свекра вязаные носки.
- Спасибо, Наташа, - сказал отец и улыбнулся.
Вскоре пришел Саша, жена с улыбкой вышла его встречать, с ним ей было спокойно и хорошо, и даже Лидия Савельевна менялась, она становилась веселой и даже доброй.
Скоро Александр уехал в институт, Наташа осталась одна в этом чужом для нее доме, а Лидия Савельевна всем своим видом показывала, что она здесь лишняя. Вечерами девушка оставалась одна у себя в комнате, вязала, шила приданое для малыша. Муж звонил редко, Наташка скучала, часто плакала, она никак не могла понять, чем же она не угодила свекрови, до нее доходили деревенские слухи и сплетни. Свекровь говорила на каждом шагу: «Не успела замуж выйти, а пузо уже на нос лезет, сама как поганка. Мало, что беременная, еще и больная навязалась на парня. Сашка мой, дурак, куда смотрел? Гулящая она, пока он в армии был, она всех городских парней пригревала».
Наташе от этих слухов становилось невыносимо больно. Беременность она переносила очень тяжело, почти ничего не ела, частая рвота, головная боль постоянно мучили ее, а в последнее время еще боли в животе очень тревожили ее. Наконец она встала на учет, и врач в амбулатории после сдачи анализов настаивал лечь на сохранение: «Слабые почки и давление повышенное, надо бы лечь подлечиться, рискуешь собой и ребенком», но Наташа боялась осуждения свекрови: «И так всем говорит, что больную взял, а лягу в больницу, значит это правда». Так она думала, тихо плача в подушку. Вечером, когда вся семья собиралась за ужином, Наташа оставалась в своей комнате.
- А Наталья, что, ужинать не будет? – как-то спросил отец.
- Не барыня, захочет – наестся, я ее приглашать не обязана! – отрубила свекровь.
И Наташа перестала выходить к ужину, она ела на работе или покупала булочку в столовой по пути домой, иногда забегала домой к родителям. Мать, замечая усталость и нездоровье дочери, ругала ее, что она не следит за собой, Наташа слушала молча, она не хотела, чтобы родители знали, как ей живется в доме свекрови, у них и своих проблем хватает. Только улыбалась в ответ и говорила:
- Мамочка, все нормально, доктор сказал, бывает так, сложная беременность, нужно больше гулять и физические упражнения.
Перед приездом позвонил Александр и сообщил, что приезжает в пятницу, Наташа побежала встречать его на вокзал. Она быстро сбежала по лестнице, заторопилась у входа, вдруг у нее сильно закружилась голова, все поплыло перед глазами, и она тихо сползла на пол по косяку двери. Очнулась на полу, голову ее держала соседка баба Маша.
- Что, девонька, с тобой? Какая же ты бледная, вставай, голубушка, замерзнешь, - поднимая, причитала соседка.
Наташа медленно поднялась, опираясь на руку старушки, не понимая еще, что произошло.
- Пойдем ко мне, отдохнешь.
Она привела девушку в свою квартиру, усадила на скамеечку, стоявшую в прихожей, помогла снять обувь, шапку, пальто. Наташа молчала, у нее очень кружилась голова.
- Проходи сюда, детонька. Тебе когда рожать-то? – спросила баба Маша, приглашая Наташу в большую комнату и усаживая ее на диван.
За окном уже смеркалось, фонарь тускло освещал пышные белые сугробы, лежавшие повсюду, вчерашний мороз расписал окна причудливыми узорами. Наташка любила в детстве лежать перед сном в теплой постели, рассматривая ледяные узоры и рассказывая сестренке о приключениях доброго снеговика Гоши, сказки она выдумывала сама. От домашнего уюта и тепла воспоминаний она вдруг горько заплакала, ком подступил к самому горлу, и не было сил терпеть, она дала волю чувствам, давно копившимся в душе. Вот уже несколько месяцев она терпела постоянную усталость, тошноту и головную боль. Не проходил и жуткий страх за ребенка, но Наташа не показывала вида, как ей на самом деле плохо и тяжело. Она не жаловалась родителям и мужу на грубость свекрови, стараясь не расстраивать их. Но, наконец, терпению пришел конец, и Наташа не смогла сдержать слез, она рыдала, не стыдясь этой добродушной соседки, пришедшей ей на помощь.
- Что ты, Наташенька? – испуганно спросила баба Маша. – Успокойся, сейчас чай пить будем. Я и шаньги испекла. Дед мой помер три года назад, а деток еще раньше Бог прибрал, так вот я себе стряпаю. А учить-то некого. Хочешь, я тебя научу тесто ставить? – не зная, как успокоить позднюю гостью, тараторила старушка, суетясь у стола.
- Хочу, научите, - сквозь слезы сказала Наташа и попыталась улыбнуться, ей стало как-то легко с этой старой милой женщиной, хлопотавшей вокруг нее.
- Ну, а рожать-то тебе, когда?
- В начале марта, - чуть успокоилась девушка, она взяла чашку с чаем и размешала сахар.
- Это уже скоро, сейчас конец декабря, а живота совсем нет, и худая ты какая стала. Кого же ты, девонька, родишь? Ты вообще ешь? Или Лидка тебя не кормит? Эта стерва всех бы по линейке выстроила. Ох, и характер у нее! Как ее еще Гришка всю жизнь терпит! Ты забегай ко мне, мы с тобой чайку попьем, я тебя стряпать научу, вышивать, - разговорилась баба Маша, стараясь успокоить Наташу.
- Спасибо, мне идти пора, я Сашу на вокзал пошла встречать, - заторопилась она.
- Так он только что мимо окон прошел. Сейчас поднимешься, а он уже дома. Ты побольше витаминов ешь, творог, корова-то у вас своя. А то малыша кто кормить будет? – приговаривала старушка, помогая Наташе одеться.
Девушка еще раз поблагодарила соседку и стала медленно подниматься по лестнице. На душе почему-то была пустота и полное равнодушие ко всему происходящему, первый раз за много недель ушел страх. Она открыла дверь и до нее донеслись отдельные обрывки фраз: «Откуда я знаю, где твоя жена? Куда ушла? Мне она не докладывает, по подружкам, наверное, шарится, ни дела, ни работы».
Наташка от услышанного опять сжалась в тугую пружину, грубый тон свекрови, её голос набатом стучал в голове, хотелось развернуться и бежать, лететь, куда глаза глядят. Но куда? Никто нигде ее не ждет, у нее будет ребенок и сейчас это главное, ради чего надо терпеть. Она сжала губы и тихо разделась, прошла в комнату, словно все время была рядом.
- Добрый вечер, - поздоровалась она, опуская глаза, не хотелось, чтобы свекровь видела заплаканные глаза.
- Наташка! – вскочил Саша, обнял и поцеловал жену, внимательно посмотрел на нее. – Ты где была? Почему такая бледная?
Наташа молчала, она не знала, что говорить: «Про обморок нельзя, про вокзал не поверят», - думала она, глядя мужу в глаза.
- Ты покормишь меня? Как я соскучился….
- Конечно, покормлю, - грустно улыбнулась в ответ Наташа.
Они прошли на кухню, Сашка смотрел на жену, улыбаясь, было видно, что он хорошо сдал сессию. Наташа собрала на стол, прошла в комнату.
- Лидия Савельевна, вы ужинать будете?
- Будем, сын приехал, сессию сдал! – она встала и, махнув мужу рукой, прошла на кухню. - Ну, давай, рассказывай, как учились, как экзамены сдавали? –мать села рядом с сыном, улыбаясь, обнимая его за плечо.
Сашка в хорошем настроении, что вернулся домой, весело рассказывал матери об учебе, о друзьях, как они сдавали экзамены, куда ходили в свободное время. Разговор затянулся, и никто даже не заметил, как Наташа поставила чай, варенье, тихо ушла в свою комнату, она прилегла на кровать, обнимая подушку, и задумалась. Ей ведь тоже скоро в институт, а контрольные работы еще не готовы, курсовая написана лишь наполовину, столько надо сделать, а времени совсем нет. Надо ехать пораньше и постараться все написать там, на месте, институт — это обязательно, это очень важно, это дальнейшая жизнь, карьера и благополучие ее семьи. Наташа задремала и вдруг увидела сон - яркий, внезапный, словно наяву: она держит на руках младенца, хорошенького такого, с большими карими глазами. Он тянет к ней свои ручки и вдруг превращается в воробья, летает, летает по комнате, чирикает, чирикает… Она хочет поймать птаху, но, как ни старается, не может – птичка оглядывается, ее взгляд заставляет Наталью вздрогнуть, еще мгновение, и воробушек вылетает в открытую форточку.
От испуга, в холодном поту, Наташа проснулась, перед ней стоял муж.
- Наташка, что случилась, ты кричала во сне, что тебя напугало? – волнуясь, спросил он, присаживаясь на край кровати.
Наташа привстала, обняла мужа за шею, прижалась к нему всем телом.
- Саша, мне такой страшный сон приснился, я боюсь… Давай напишем заявление на отдельную квартиру, будем жить своей семьей, - глядя на мужа, попросила она.
- Наташка, трусишка моя! А мама как же? Ей без нас трудно будет, кто ей поможет, она на работе устает. Да и с ребенком, когда он родится, она тебе поможет. Тебе что, здесь плохо?
Наташа молчала, глядя глазами полными слез на мужа, он прижал ее к себе и погладил по голове.
- Это все от твоего положения, беременные все такие, если плохо, ты скажи, я с мамой поговорю.
- Нет, мне не плохо, когда ты рядом.
Саша поцеловал жену, она жалась к нему, словно искала защиту, хотела стать частью его. А он гладил и гладил ее то по голове, а то по худым вздрагивающим плечам.
- Не плачь, я дома, все будет хорошо, - уговаривал он жену, а она только вздрагивала от беззвучных слез.
Приближался Новый год, в семье Ковригиных хлопотали о праздничном столе, готовили подарки, ждали гостей. Александр с женой съездили в город, купили продукты к празднику, Наташа долго выбирала всем подарки, ей хотелось порадовать родных, угодить свекрови, ей она выбрала дорогую шаль «паутинку», белую, легкую, как лебединый пух. Своей семье она купила высокие фарфоровые кружки для чая с нарисованными веселыми картинками из любимых мультфильмов, яркие, нарядные, как раз к празднику. В хорошем настроении ребята вернулись домой. Лидия Савельевна суетилась на кухне, стряпала пельмени, манты, на противне для заморозки лежали котлеты.
- А ну, молодежь, давайте на кухню, мне помощники нужны, - весело поторопила она детей.
Наташа быстро переоделась, вымыла руки и поспешила на кухню.
- Ну, как съездили? – улыбнулась свекровь, сегодня она была в хорошем расположении духа.
- Хорошо, подарков всем купили. Вот сладости, овощи, фрукты, сыр, - разбирая пакеты, показывала Наташа.
- Молодцы! Только сыр бы и свой сварили. Да ну ладно, на праздник сгодится.
Наташа решила показать подарок, что купила для своей семьи.
- Я маме, папе и сестрам с братишками в подарок шесть чашек для чая купила, красивые? – робко спросила невестка. – Они мне очень понравились, - смущенно сказала Наташа, складывая чашки в коробку.
- Нормальный подарок. Давай, я пельмени доделаю, а ты за котлеты принимайся – вот на доску складывай, противень полон, наморозим, а послезавтра на сковородку и на стол, - распоряжалась свекровь.
Работа кипела, настроение у всех было отличное, Наташка немного расслабилась, свекровь говорила с ней просто, весело, шутила и даже хвалила ее. Новый год в этом году пришелся на понедельник, будет три выходных дня, времени хватит все успеть. В воскресенье Наташа тщательно прибрала всю квартиру, выстирала шторы, выбила на снегу ковры, начистила зеркала, вымыла везде пол. Саша наводил порядок на скотном дворе, родители уехали в город по делам, Андрей целый день пропадал с друзьями на улице. Вечером наряжали елку, по традиции Лидия Савельевна достала с антресоли коробку с игрушками и, развешивая шары на елку, рассказывала историю каждого украшения.
- Сашка, помнишь, как бабушка Настасья тебе этот шар из города привезла, у тебя тогда еще первый зуб выпал?
- Мама, ты каждый год это вспоминаешь.
- А этот кувшин светящийся ваш отец мне еще до свадьбы подарил. Гриша, как вез-то ты его? Не разбил ведь.
Отец как всегда читал газету, положив ногу на ногу.
- Гриша!
- Чего?
- Про игрушку говорю, расскажи детям, как подарил мне.
- Ну чего - подарил и подарил, с города за пазухой вез, чтоб не раздавить, - бурчал себе под нос мужчина.
- Сюрприз делал, ой, как красиво ухаживал, любил, - тянула Лидия Савельевна.
Муж молчал, уткнувшись в газету.
- А это Надюшкин шарик, со школьной елки принесла, считай, украла, понравился, говорит, и не верну. Что поделаешь - ребенок. Так и живет у нас, а в школе разбили бы давно.
Хлопнула входная дверь, пришла Надежда с мужем, принесли подарки, Андрей с криками бросился старшей сестре на шею. Шум, разговоры усилились, семья что-то бурно обсуждала, когда Наташа вошла в большую комнату. Лидия Савельевна вышагивала по комнате в розовых тапках с меховыми помпонами.
- Спасибо, доченька, - целуя Надежду, ласково сказала мать.
Сашка, опираясь на дверной косяк, наблюдал сцену дефиле, дожидаясь своего часа, он вопросительно посмотрел на жену. Наташа поняла, что пришло их время, и поспешила в свою комнату.
- Это вам от нас с Сашей, - накидывая на плечи свекрови шаль, сказала она.
Свекровь подошла к зеркалу, поправила шаль, погладила ее рукой и приветливо улыбнулась.
- Ой, какое чудо! Дорого, наверное!!? Спасибо, детки!
Наташа стояла чуть в стороне, свекровь подошла к ней и ласково обняла, потом поцеловала сына.
- Спасибо тебе, молодец! Я тоже праздника ждать не буду, - она достала из шкафа два свертка, подала один Надежде, другой – Наташе. - Ну, что стоите, примеряйте.
Наташа взяла сверток и ушла к себе, развернув серую бумагу, она увидела красивую теплую кофточку из ангоры розового цвета с перламутровыми пуговицами в форме жемчужин. Она быстро надела подарок и вышла в зал, на Надежде была такая же кофточка, только персикового цвета.
- Ну как? – спросила Лидия Савельевна.
- Ой, мамочка, спасибо! – обняла мать Надя.
Наташа подошла к свекрови, поцеловала ее в щеку.
- Спасибо, мне очень нравится, - улыбнулась она.
- Вот по случаю на базе у девчонок выпросила, - довольная собой, пояснила свекровь.
Казалось, в доме наступила полная идиллия. Новогодние праздники прошли весело, приезжали родственники, сестры с мужьями и племянниками. Застолья продолжались целый день. Лидия Савельевна без устали хвалила сына, гордилась, что он хорошо сдал сессию, строила планы на будущее. Наташа старалась быть не заметной, ей было приятно за мужа, но, думая о своей учебе, она понимала, что боится ехать: «Ничего у меня не готово. Если я не сдам сессию, свекровь меня засмеет, это будет лишний повод сказать, что я не пара ее сыну». На следующий день ходили в гости к родителям Наташи, дарили подарки, свекровь передала сватье отрез шерсти на платье, ребятишкам огромный кулек сладостей. Казалось, все хорошо, в эти дни Наташка много смеялась, ее перестало тошнить, даже щеки немного порозовели.
Шестого января Наташа начала собираться на сессию, она объяснила мужу, что ей придется пораньше уехать, позаниматься в библиотеке, подготовиться к экзаменам, написать контрольные и закончить курсовую. После отъезда невестки мать долго думала, как завести разговор с сыном. Вечером вся семья собралась за столом.
- Саша, а почему Наташа так рано уехала? – спросила она.
- Ей нужно еще позаниматься, она контрольные не успела сделать, и по курсовой материала мало, нужно в библиотеке посидеть, - спокойно ответил сын.
- Саша, я бы не была так спокойна, мало ли что? Чем она дома занималась, что не успела подготовиться? Я тебе еще до свадьбы говорила, она любит мужское внимание, а мы нарядили и отправили. Ты подумай о моих словах, сынок, сидела вечерами, носочки вязала, значит сделано все, - настаивала мать.
Саша опустил голову и замолчал, на душе стало как-то тяжело, в сердце закралось сомнение: «Да, она рассказывала о друзьях в институте, какие они все дружные, как ее уважают на курсе. А она такая красивая, и умница, еще приударит какой…» Саша все больше накручивал себя, мысли метались в голове одна мрачней другой.
- Вот и папаша ваш по молодости на курсы ездил, завел там себе «ухажерку», чуть семью не бросил, ухарь, - щелкая мужа по лысой голове, подшутила Лидия Савельевна.
- Ладно тебе, мать, столько лет прошло, а ты все угомониться не можешь, - виновато произнес отец.
- И до смерти не успокоюсь, если бы не мой характер, где бы мы тебя видели? Молчи уже! – оборвала она мужа.
Саша нехотя допил чай и пошел в свою комнату.
Сессия длилась двадцать дней, Наташе приходилось много заниматься, сначала она сутками догоняла сокурсников, закрывая несданные контрольные и курсовые, уговаривая преподавателей, а потом началась сдача зачетов и экзаменов, бесконечное просиживание в библиотеке и подготовка к следующей сессии. Наташа понимала, что, когда родится ребенок, времени совсем не будет. Несколько раз она звонила домой, но Лидия Савельевна, холодно поговорив с ней, объясняла, что Саша не сидит у телефона, ожидая ее звонка, он сдает вождение в автошколе, и вообще его еще нет дома. Наташа переживала, почему за три недели он не нашел время позвонить ей, понятно, работа, экзамены, но можно же и поздно набрать хотя бы на минутку. И была еще проблема, не решив которую, нельзя было возвращаться домой – она никак не могла сдать экзамен по немецкому языку, дома совсем не готовилась, а нужно было сделать несколько переводов, а знаний явно не хватало. Сессия подходила к концу, преподаватель назначил сдачу в последний день. В очередной раз, а вернее, в третий, трясущимися руками она взяла билет и села готовиться, озноб пробирал все тело от волнения, сильно тошнило, снова закружилась голова… Очнулась она в медпункте, на нее смотрели доктор и преподаватель немецкого языка.
- Как же ты нас напугала! Родишь еще на экзамене! Неужели мы не люди, зачем же так бояться? Вот твоя зачетка, и езжай домой, мамаша, - улыбнулся Артур Генрихович.
У студентки замерло сердце, она медленно открыла зачетку, в ней размашистым почерком было написано «зачет», Наташа облегченно выдохнула и закрыла глаза.
На следующий день, выехав рано утром, к обеду она приехала домой, сессия была сдана полностью, контрольные к следующей сессии готовы и уже сданы. Но на душе было тревожно - что там, дома? Как ее встретят и что с Сашей?
За месяц она очень соскучилась по мужу, но сразу идти домой не хотелось, перед глазами стояло перекошенное злобой лицо свекрови. Сердце сжималось от одной мысли, что все это опять вернется, за двадцать дней напряженной учебы, бессонных ночей за учебниками, она немного отдохнула от придирок и укоров Лидии Савельевне, и сейчас возвращаться в их дом ей было невыносимо трудно. Она решила сначала пойти к родителям. Дома никого не было, Наташа быстро переоделась, принялась за уборку, вымыла везде полы, приготовила вкусный обед, время было три, когда она решила, что пора идти в дом мужа. Одевшись, посидела на стуле у порога, из школы пришли братья.
- Наташа привет, ты дома?
- Нет, мои хорошие, мне пора, маме скажите, что я приехала! И скоро в гости придем, сессию я сдала.
Мальчишки обняли сестру и с шумом пробежали в детскую, им было не до нее, разница в возрасте у них была большая, и малышам не понять, чего это сестра с такой печалью смотрит им вслед.
Она брела по заснеженным улицам села, здороваясь с редкими прохожими, и вот, наконец, двухэтажка, где жила семья Ковригиных. Квартира была пуста, Наташа нашла в почтовом ящике ключ и вошла вовнутрь, глянула на часы.
- Четыре, - сама себе сказала она, – скоро все придут с работы.
Не раздеваясь, она прошла на кухню и заглянула в холодильник, ужина не было. Она быстро переоделась и принялась за дело, решила порадовать домочадцев вкусностями, настраивая себя только на хорошее, хлопотала на кухне, когда с работы пришла свекровь.
- Добрый вечер! – улыбнулась Наташа.
- Приехала. Ну, как учеба? – нехотя спросила Лидия Савельевна.
- Хорошо, все сдала, теперь сессия только в июне.
- Ну, ну, - недовольно проворчала мать, проходя в комнату.
Наташа закончила с ужином и, видя настроение свекрови, пошла в сарай посмотреть на корову, та должна была отелиться, и девушка очень хотела увидеть малыша. В самом углу хлева в небольшом загоне было настелено чистое ароматное сено, на нем лежал маленький рыжий теленок с симпатичной белой звездочкой на лбу. Наташа подошла поближе.
- Какой ты хорошенький! Как же тебя зовут? – ласково спросила девушка.
Теленок поднялся на тоненькие ножки и потянул носом воздух, его ноздри смешно зашевелились. Девушка погладила его по голове и рассмеялась, телок лизал шершавым языком ее руку. Она постояла еще немного, почесала его мягкие бока, потом поговорила с Буренкой, его матерью, большой справной коровой с норовом. И с Белочкой, молодой стельной коровкой, в апреле ей телиться, бока ее стали совсем круглые, она то и дело мычала, подёргивая хвостом.
- Где ты ходишь? – спросила свекровь, когда та вошла в дом.
- Я к коровкам ходила, теленочек такой хорошенький родился, а как назвали?
- Буяном. А что ты ведро не взяла? Я сегодня страшно устала – Буренку подоишь, Буяна напоишь, коз нужно накормить, коровам сена на ночь дать. Воды принеси и все почисти. Смотри, Белочка скоро телиться будет, осторожней навоз из-под ног выгребай. Поспеши, скоро мужики с работы приедут, я пойду, прилягу, голова болит, спасу нет! – сказала Лидия Савельевна, подавая Наташе ведра.
Наташа взяла ведра и вернулась в сарай, ей стало уже совсем тяжело носить воду и сено, но показывать свою слабость было бесполезно, свекровь не раз говорила: «Беременность - это не болезнь, раньше в поле рожали, завернут младенца в исподнюю рубаху и опять косить, а сейчас все условия им создавай, я знаю, троих родила, как выплюнула». Она радовалась, что все, в общем-то, хорошо, она перешла на третий курс, не надо отвлекаться на выполнения контрольных к следующей сессии, Саша скоро вернется с работы, она так по нему скучала! Подоив корову, Наташа натаскала им полные ясли сена, потом, как сумела, напоила теленка парным молоком, вычистила навоз, приготовила мешанку для поросят на утро. Спина не разгибалась и сильно болела, Наташка села на стульчик для доения и, занятая своими мыслями, предвкушая встречу с мужем задремала, опершись головой о стену сарая. Сколько прошло времени, когда она очнулась, было сложно понять, Буян дремал, поджав под себя ноги, коровы дожевывали сено. На улице было совсем темно и пустынно, тусклый фонарь еле освещал дорожку среди сугробов. Наташа поднялась с ведром молока на второй этаж, открыла дверь, в квартире было на удивление тихо, она прошла на кухню, процедила молоко, вымыла ведра и решила никому не мешать идти к себе. «Что-то Саша задерживается», - подумала она. В полумраке спальни муж лежал на кровати, закинув руки за голову, прикрыв глаза.
- Сашка! Ты дома, а я думала, что ты так долго на работе! – кинулась она к нему, обнимая.
Он открыл глаза и нехотя сел, отстраняя жену.
- Саша, ты что? Я сессию сдала! Представляешь, Артур мне так зачет поставил, я даже ничего не рассказывала, но сессия эта была трудная, я столько времени в библиотеке просидела, столько написала! Преподов пришлось уговаривать контрольные принять, - тараторила Наташа, спеша все рассказать мужу, не понимая, что происходит.
- Ты так была занята, что позвонить было некогда? – холодно спросил он.
- Я звонила несколько раз, Лидия Савельевна говорила, что ты еще на работе, - ответила Наташа с недоумением.
- Давай опять все на мать свалим! А сама уехала раньше – глаза мне замазала. Чем ты дома занималась, что подготовиться не успела? А еще хвалишься, что тебе мужики просто так оценки ставят. Чем это ты с ними рассчиталась? – отталкивая от себя жену, почти кричал Александр.
- Саша, о чем ты говоришь? Ты что, я же беременна! – недоумевала Наташа.
- А если бы не беременна была, обязательно бы рассчиталась, чем надо!
- Саша, я не так сказала, я не думала, что ты так подумаешь, - сквозь слезы говорила Наташа.
- А что? Пока я в армии был, ты здесь святая была? Можно подумать, недотрога! Правильно про тебя мама говорила, - он продолжал кричать, не слушая жену.
- Саша, что ты говоришь, зачем ты меня так обижаешь, Саша!! – она хотела еще раз его обнять.
- Не надо, от тебя воняет навозом! И в кого ты превратилась, посмотри на себя - бледная, страшная, вечно стонущая, да еще лгунья.
Наташа сидела на кровати и плакала, ей было очень обидно, ком стоял в горле, в груди сильно жгло, очень болела спина, ей хотелось встать и уйти.
- Сашенька, ужинать иди, - ласково позвала мать из кухни.
Вся семья Ковригиных собралась за столом, Лидия Савельевна была в хорошем настроении, подала ужин, разложила приборы и даже предложила мужчинам по рюмочке.
- Правильно, сынок, жена должна чувствовать, что ты мужчина, и знать свое место. Что, выпьем после трудового дня? Что, красавица наша к ужину не выйдет? И когда ей в декретный отпуск? – не переставала язвить Лидия Савельевна.
- Не знаю, наверное, через неделю, - спокойно ответил сын.
А Наташа все плакала, она никак не могла взять себя в руки, наконец, к ней пришло понимание, что никому она здесь не нужна, даже мужу. Как тяжело было это понять, ведь она так старалась, из-за него терпела все выпады матери, а он как будто не замечает этого. Потом она встала, надела пальто, шапку, сапоги и тихо, чтобы никто не увидел, хотела выйти на улицу.
- Ты куда? – окликнул ее Саша.
Наташа быстро выскочила в подъезд, захлопнула дверь и побежала вниз по лестнице, слезы с новой силой побежали из глаз.
- Пусть идет, куда она денется, гонор свой охладит, - сказала мать, положив руки на плечи сына.
Саша, вскочивший из-за стола, послушно сел на стул.
Она вышла на улицу, придерживая руками маленький животик, внутри малыш не унимался, больно пиная под ребра. Посмотрела по сторонам и, немного помедлив, девушка повернула к центральной дороге. Вечер выдался холодным, дул февральский пронизывающий ветер, завихряя колючие снежинки, в небе висела желтая луна, непролазные белые сугробы виднелись вокруг. Идти было трудно, тусклые фонари покачивались на ветру, еле-еле освещая дорогу. Мокрое от слез лицо сразу замерзло, она медленно брела по центральной дороге и, повернув в знакомом направлении, направилась к родительскому дому. Кутаясь в меховой воротник пальто, как тень скользила она по заметённым тропинкам, подхваченная ночной метелью, рукавиц не было, руки сильно замерзли и онемели. Сейчас ей казалось, что выхода нет: «Идти к родителям – а что я скажу? Обидели ни за что. А что я, маленькая, за себя постоять не смогла, зачем замуж шла? Остаться у родителей – конечно можно, не выгонят, но у них своих хлопот хватает, кроме меня четверо, еще я с малышом без работы, без денег… Что же делать?»
Мысли сбивались, путались, она то ругала себя за малодушие, а то оправдывала мужа, обвиняя свекровь, потом говорила сама с собой, словно в бреду. Окоченев окончательно, не чувствуя ног и рук, Наташа ощутила, что малыш внутри совсем затих, появилась невыносимая тяжесть в пояснице и сильная боль в висках. Наконец она дошла до знакомого переулка и остановилась: «Нет, домой к маме не пойду, я не могу так. Если я так сделаю, значит, я виновата перед ним».
Постояв еще минуты две, Наташа посмотрела на родные окна, в которых горел свет и мелькали тени, она резко развернулась и пошла обратно. Боли в спине усиливались, малыш не подавал признаков жизни, сильная одышка заставляла идти медленней, хватая ртом колючий ледяной воздух. Наташа с трудом поднялась на второй этаж, остановилась перед дверью, резко выдохнула, вытерла окоченевшими руками лицо и открыла дверь. И тут она услышала в большой комнате смех и веселый разговор, Лидия Савельевна что-то рассказывала, все смеялись, обсуждая сказанное. Наташа сжалась от нелепости ситуации, желая остаться незамеченной, но дверь с силой хлопнула от порыва ветра, кто-то зашел в подъезд.
- Явилась, нагулялась? – зло спросила свекровь, выглядывая в коридор.
Медленно Наташа сняла пальто, шапку, наклонилась снять сапоги, как вдруг что-то теплое потекло по ногам. Скинув сапоги, почти бегом, она кинулась в свою комнату, стянула теплые штаны и увидела, что все белье промокло. Лужа жидкой сукровицы в несколько секунд образовалась у ее ног, девушка схватила сорочку, висевшую на стуле и, сложив ее в несколько раз, положила между ног.
- Саша! – громко позвала она мужа.
- Что случилось? – Саша испуганно вбежал в комнату, крик жены был таким громким, что он опешил.
- Саша, со мной что-то не то, живот сильно болит, вода какая-то, ее много… Позови маму, - со страхом шептала она, глядя мужу прямо в глаза.
- Мама, иди скорей сюда!
Лидия Савельевна, ожидая скандала, нехотя вошла в комнату, Наташа сидела на кровати, съежившись и зажимая ноги.
- Что случилось? – закричала свекровь, увидев позу невестки.
- У меня вода какая-то, и живот сильно болит, - еле слышно произнесла Наташа, показывая на лежавшие рядом штаны.
- Догулялась, голуба! Все гонор свой показываешь. Иди, Саша, «скорую» вызывай, рожать она будет. Вот только кого, срок ведь еще не подошел, - недовольно ворчала свекровь. – Где марля у тебя, чего положила там, да не сиди так, лечь надо, ребенка задавишь, корова.
Свекровь помогла Наталье надеть чистую сорочку, халат, теплые колготки, приготовила сумку с документами и всем необходимым, Александр не отходил от жены, глядя на нее испуганными глазами.
«Скорая» приехала быстро, Саша помог жене сесть в машину и сам хотел ехать.
- Что тебе там делать, за уши ее держать? – остановила мать. – Не мужицкое это дело, родит, позвонишь, завтра поедешь.
Довезли роженицу быстро, дежурный врач осмотрел ее в приемном покое, все время качая головой, роды уже начались. Наташу положили в предродовую палату, к ней подсела медсестра с документами и стала расспрашивать о здоровье, течении беременности, заполняя карту и, наконец, о том, что случилось, почему роды начались так рано. Было трудно отвечать, боль нарастала, изо всех сил Наташка старалась терпеть, сжимая губы. Медсестра все записала и, подбодрив пациентку, вышла.
- Ну, как у нас дела? – спросил вошедший врач, присев на стул, он стал осматривать пациентку. - Животик такой маленький, и срок по документам еще не для родов. Что же вы, мамочка, так нервничали? Надо же было о ребенке думать. Уже скоро, пойдемте, голубушка, - помогая Наташе встать, сказал врач.
Она медленно встала, придерживая живот одной рукой, и пошла вслед за доктором. В приемной родильного отделения ее переодели в чистую белую сорочку, надели бахилы, помогли забраться на родильное кресло. Боль становилось невыносимой, тянуло все, что можно было почувствовать, живот, спину, ноги, казалось, что еще мгновение - и боль разорвет это маленькое хрупкое тело. Наташа в полубреду старалась слушать все команды доктора, она стонала, обливаясь холодным потом, в глазах плыло, вспыхивая то красными, а то фиолетовыми пятнами. Все тело, каждая клеточка наполнялось страшной болью, еще мгновение и оно откажется слушаться, навсегда, от дикой усталости, от невыносимого терпения.
- Давай, давай, солнышко, поработай! – уговаривал доктор. – Скоро, уже скоро!
Наташа собрала последние силы, кусая губы в кровь, превозмогая боль, усталость, еще раз, упираясь руками в поручни, поднатужилась.
- Мамочка, мамочка, - стонала она.
И вдруг она почувствовала легкость и облегчение, на секунду, на мгновение, тело обмякло, стало как-то нехорошо, в глазах все поплыло, в ушах зазвенело – Наташа потеряла сознание. Очнулась она от резкого запаха нашатырного спирта, в палате было тихо.
- А кто у меня родился? – чуть слышно, сухими, окровавленными губами, спросила она акушерку.
- Мальчик, килограмм семьсот граммов, сорок пять сантиметров, - улыбнулась медсестра.
Вошел доктор.
- Ну, мамаша, как самочувствие? И напугала же ты нас, ребенок такой слабый, еще и ты глаза закатила. Сейчас-то как? – слушая пульс, спрашивал доктор.
- Нормально, а где мальчик?
- Мальчик в реанимации, тяжелый, на кислороде он, у ребенка двойное обвитие пуповиной, родился в глубокой асфиксии. И недоношенный он у тебя, ему помощь нужна. Но ты успокойся, я думаю, все будет хорошо. Отлежишься, а завтра сходишь к ребенку. Оля тебе поможет, - указывая на медсестру, успокаивал доктор.
После капельницы Наташа стала приходить в себя, мысли тревожили ее все сильнее и сильнее: «Такой маленький, как он там один?». Слезы сами собой катились по щекам, она еще не понимала, почему она плачет, то ли от радости, что стала мамой, то ли от страха за сына.
В конце концов, усталость сделало свое дело, и она уснула. Когда открыла глаза, за окном было еще совсем темно, и Наташа не могла понять, что сейчас – утро или вечер, сколько она спала? Голова тяжелая, сознание нечеткое, словно в тумане.
«Привезли меня ночью, очень рано утром родился малыш, потом я уснула. Сейчас, наверное, вечер. Почему же Саша не приехал до сих пор?» - смутно соображала она, глядя по сторонам. Палата в шесть коек, почти на всех спали женщины, укутавшись в белые одеяла, два окна без занавесок и у каждой кровати тумбочка, обычная больничная палата. «Когда меня с родового зала перевели в палату?» - думала Наташка, переворачиваясь на бок. Тишина, все спят, она тоже закрыла глаза, проваливаясь в глубокий сон. Когда солнце уже играло яркими лучами на белом крашеном потолке, в палату вошел доктор и две медсестры.
- Доброе утро, мамочки! Готовы к обходу?
Врач подходил по очереди к каждой пациентке, осматривал, ощупывая живот, спрашивал о самочувствии, все время улыбался и шутил, подошла очередь Наташи.
- Ну, как мы себя чувствуем? – присев на край кровати спросил доктор.
- У меня все хорошо, а как малыш? – не выдержав, спросила Наташа, в ее голосе звучала нескрываемая тревога.
- Ночь прошла спокойно. Будем надеяться на лучшее, сам пока не дышит, но прогноз у педиатров неплохой. Сейчас позавтракаешь, а есть тебе надо хорошо, сыну вес набирать, и Оля проводит тебя, - осматривая Наташу, сказал доктор.
После завтрака Наташа не могла дождаться того момента, когда можно будет пойти к сыну. Всем женщинам принесли кормить детей, крошечные сверточки пищали, чмокали, кричали на все голоса. Довольные мамаши, прикладывая деток к груди, уговаривали своих малышек, кто напевал, а кто просто смотрел во все глаза, стараясь запомнить родную мордашку. Сердце Наташи замирало от умиления и восторга, у нее тоже есть малыш, сын – маленький, беззащитный комочек, ее родная кровиночка. После кормления медсестра пофамильно пригласила на анализы и процедуры. Наташа встала, повязала на голову косыночку и тихонько пошла за женщинами, голова у нее кружилась, немного болела поясница, она сдала кровь в процедурном кабинете.
- Наташа Ковригина? – спросила девушка в белом халате холодным тоном, заглядывая в процедурку.
Сердце Наташки сжалось в огненный комочек, тон Ольги был таким холодным и официальным, что она подумала: «Что-то с малышом». Но спросить было страшно.
- Да, - ответила она.
- Пойдемте со мной.
Наташа семенила следом за быстро идущей медсестрой, придерживая прокладку, идти было еще больно, немного кружилась голова. Ольга спустилась этажом ниже, провела Наташу по длинному коридору и подала ей повязку.
- Надень, - строго сказала она.
Женщины молча надели повязки на лица и, открыв дверь в большую светлую комнату, до потолка выложенную белым кафелем, медсестра жестом позвала Наташу. Комнату освещали неяркие лампы, свет был приглушенным и каким-то теплым, в центре стояли два кувеза, рядом множество всякой медицинской аппаратуры. Медсестра подвела Наташу к одному из них, под стеклянным колпаком лежал маленький, очень худенький мальчик, полупрозрачная кислородная маска закрывала его носик и рот, множество трубочек были прикреплены к левому боку и ручкам, красноватое хрупкое тельце было неподвижно, глазки плотно закрыты.
- Вот ваш ребенок, можете посидеть с ним, сейчас придет врач и все вам объяснит, - Ольга поставила Наташе стул, а сама вышла.
Наташка смотрела на сына, и улыбка не сходила с ее уст, она хотела взять его на руки, прижать к себе, почувствовать биение его маленького сердечка.
- Господи, помоги ему, пусть он живет, я его буду любить, я уже его люблю. Маленький мой, сыночек мой, мамочка рядом и очень тебя любит. Ты у меня вырастишь самым красивым, самым сильным, - счастливым голосом обращалась Наташа к крошечному сынишке.
В палату неслышно вошел доктор, он придвинул стул и сел напротив молодой мамы.
- Я хочу поговорить с вами. Мальчик у вас родился слабый, недоношенный, с маленьким весом, но это дело наживное. Самое опасное – при обследовании выяснилось, что у него патология сердца и легких, ему потребуется долгое и серьезное лечение, возможно, операция.
Тут Наташа заплакала, тихо, почти беззвучно, глядя на доктора умоляющим взглядом.
- Я обязан вам это сказать, вы должны быть готовы к тому, что любая инфекция для него может быть губительна, постарайтесь как можно быстрее показать его врачам в области. Ну, а в дальнейшем, если вы будете выполнять все предписания врачей, я думаю, можно рассчитывать на положительный результат. Главное сейчас для малыша – хороший уход, ваша забота и любовь.
Наташа внимательно слушала врача, смотрела на сына, слезы капали на больничный облинявший халат.
- Доктор, он выздоровеет? – вдруг спросила мать.
- Время покажет, нужно еще раз более тщательно на хорошей аппаратуре обследовать ребенка, а сейчас вы должны сцедить молоко, нужно покормить мальчика. Медсестра вам поможет.
Видя растерянное лицо Наташи, доктор встал, положил руку ей на плечо, улыбнулся доброй, чуть смущенной улыбкой, и спросил:
- Как сыночка назовете?
- Еще не знаю, Васенькой, наверное, - ответила Наташа, слезы, наконец, высохли, оставив на щеках светлые полосы.
- Что же вы! Вам сейчас никак нельзя расстраиваться, вам сейчас очень много сил и терпения понадобится, да и молоко может пропасть, если все время плакать. А нам кушать хорошо надо, расти, чтоб сверстников догнать, правда, малыш? – доктор смотрел на младенца и улыбался, а тот открыл глаза и смотрел на него голубыми ясными глазенками.
Под вечер приехал Саша с родителями. Наташа получила от них пакет с продуктами, торопливо написала записку. Лихорадочно подбирая слова, она пыталась объяснить ситуацию, что их сын в реанимации, совсем слабый, возможно, ему предстоит операция. Она не хотела сразу пугать мужа страшным диагнозом, да и сама еще толком не понимала, что с сыном. Все станет ясно после обследования в областной больнице. Получив свернутый листок от дежурной медсестры, Саша с нетерпением развернул его, быстро пробежал глазами и подал матери.
- Сашенька, что случилось? Ты не волнуйся, недоношенные дети еще лучше вес набирают, - успокаивала его мать, переводя взгляд на исписанный быстрым подчерком листок.
Лидия Савельевна внимательно прочла строчку за строчкой, ее взгляд становился строже, губы вытянулись в тонкую нитку, морщина между глаз углубилась, став совершенно белой от напряжения, наконец, она сунула записку в карман и, немного подумав, выдала свой вердикт.
– Вот видишь, говорила я тебе, что ее гонор до добра не доведет, вот куда все психи вылились, теперь будешь всю жизнь расхлебывать! Шутка ли - больной ребенок, кара на всю жизнь, – возмущалась мать.
- Пойдем, - видя состояние сына, позвал жену Григорий, - пусть он один побудет. Ты к окну ее подойди, ей сейчас вдвойне сложно, мать ведь, - обратился он к сыну.
Родители отошли к больничным воротам, куда подходили машины «Скорой помощи» и, обсуждая между собой ситуацию, стали терпеливо ждать сына.
- Прибрал бы Бог, Господи прости, Сашке ведь на всю жизнь обуза будет, больной ребенок - это ж мука какая! – не могла успокоиться Лидия Савельевна.
- Да что же ты говоришь-то такое, мать?! Внук ведь родился! Глядишь, все еще и обойдется, сейчас врачи все лечат, операции всякие делают, - заругался на нее муж.
- Где уж там обойдется, чувствовало мое сердце, что с этой девицей придет в наш дом беда. Да и наш ли это внук? – тихо проговорила женщина, печально глядя на стоящего невдалеке сына.
Саша подошел к окну палаты, которая находилась на втором этаже, молодая женщина махала рукой уходящему мужчине.
- Наташу позовите, - крикнул Александр глядя в окно.
Через несколько секунд в проеме окна появилась Наташа. Бледная, с опухшими потрескавшимися губами, огромными темными кругами под впавшими глазами, в белой косыночке и в темном байковом халате, она казалась совсем худенькой и какой-то маленькой. Её большие зеленые глаза потускнели и еще хранили следы слез, в этих глазах Александр увидел всепоглощающую тревогу и страшную вину за сына, она что-то шептала за стеклом, но звуки ее голоса не долетали до его слуха. А он, как мог, старался успокоить, выкрикивая отдельные ласковые и, как ему казалось, обнадеживающие слова, но ветер уносил их, и только эхо возвращало рваные слоги назад, как обрывки счастья. Наташа молча кивала ему в ответ, а по ее щекам одна за другой катились слезинки.
- Все будет хорошо, хорошо, слышишь? Я с тобой!
Наташа сквозь душившие ее слезы старалась улыбнуться, прижимаясь лицом к стеклу.
- Как мальчика назовем? – крикнула она через приоткрытую форточку.
- Не знаю, даже не думал об этом, - растерянно ответил Саша, - а ты как хочешь?
- Василий,
- Как, как?
- Васька! – крикнула Наташа еще раз.
- Пусть будет Васька, - заулыбался Саша.
Наташа махнула рукой, ей было еще очень тяжело стоять, по движению ее губ он понял, что она шепчет: «Иди, иди». Александр посмотрел на жену долгим пристальным взглядом, словно хотел понять, что сейчас в ее душе, справятся ли они с обрушившимися на них проблемами, через минуту она исчезла в окне, словно растворилась.
Время шло, больничные дни тянулись медленно, бесконечные анализы, обследования, процедуры… Наташа находилось в родильном доме уже 20 дней, малыша, наконец, отключили от аппарата, и он медленно, грамм за граммом, начал набирать вес. Мать с тревогой ждала каждого взвешивания младенца и радовалась каждой, даже самой незначительной, прибавке. Она и сама начала поправляться после множества уколов и капельниц, чувствовала себя гораздо лучше, спокойнее и увереннее. Ваську видела по нескольку раз в день – его приносили на кормления, так же, как и всех детей, но ел он значительно медленней, задыхаясь от тяжёлой работы, насыщаясь с долгими перерывами. Наташа подолгу смотрела на личико своего малыша, разглядывала его глаза, рот, угадывая в его чертах его лица и свои, и мужа.
Саша каждый день после работы навещал жену и по ее радостной улыбке понимал, что все самое страшное осталось позади: Васька растет, набирает вес, а текущие проблемы решаемы, и совсем скоро он заберет все свое семейство домой. Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что стал отцом и в ближайшем будущем ему предстоит растить и воспитывать сына, Василия Александровича. Молодой отец мечтал о том, как Васька скажет первое слово, сделает первый шаг, а он, его отец, обязательно будет рядом в этот момент – будет держать малыша за руку при первых робких шагах, потом научит его кататься на велосипеде, плавать, делать воздушного змея… и еще очень-очень многому.
Приезжали родители Наташи, привезли то, что дочка любит поесть, как в детстве, мама долго стояла у окна, успокаивая дочь.
- Не переживай, вес набираете - сейчас это самое главное, а выпишут, будем искать возможность увезти вас в область. И вообще хвост пистолетом, не кисни, ты не одна, справимся. Держись, мы скоро еще приедем.
Наступил день выписки, Наташа накануне позвонила домой, предупредила о том, что ее с малышом выписывают, трубку взяла свекровь.
- Алло, - услышала Наташа знакомый голос.
- Лидия Савельевна, это Наташа, нас завтра выписывают. Пусть Саша приедет с вещами к десяти утра, - попросила девушка.
- Наташенька, ну, слава Богу, а то я переживаю – сколько ж можно вас в больнице держать, залечили, поди, совсем! Как там Василек? – веселым голосом интересовалась свекровь.
- Врачи говорят, опасность миновала, можно домой. Вес он набрал, стал два сто, сосет сам, а про легкие и сердце говорят – надо наблюдать до полугода, но будем надеяться, - спокойно ответила Наташа.
- Вот и хорошо. Завтра Саша тебя заберет, давай, держись, солнышко.
Разговор показался Наталье очень странным, никогда еще свекровь не называла ее так, и тон слишком любезный, может, с рождением внука сердце Лидии Савельевны смягчилось. «Хотя вряд ли ее могло это изменить», - думала невестка, прощаясь.
- До свидания.
В трубке раздались короткие гудки.
Ночь пролетела быстро, все утро прошло в хлопотах, завтрак, кормление, оформление документов, разговор с лечащим врачом.
- Наталья Андреевна, вот все бумаги на сына, до полугода наблюдаетесь здесь, в городе, у детского кардиолога и педиатра, малейшее изменение в состоянии малыша - это сигнал, что его нужно обязательно показать врачу, ваш местный доктор пусть ведет тщательные записи в карточке — это важно. И еще -по прививкам обязательная консультация кардиолога.
Наташа внимательно выслушала все рекомендации врача и в девять часов начала собираться, попрощалась с женщинами в палате и спустилась в приемный покой. Малыша нарядили к выписке, одежда оказалась ему великовата, медсестры шутили.
- Такой богатырь у нас домой едет, в одеяле не найти!
Саша с нетерпением ждал жену и сына на крыльце, от сильного волнения у него даже появилась испарина на лбу. Медсестра вынесла сверток, перевязанный голубой лентой, следом шла Наташа, улыбаясь морозному дню и окончанию больничного заключения. Чего только она ни передумала за этот месяц, чувство вины и тревоги не покидали ее ни на миг, постоянные слезы душили, сводили с ума. Ольга, медсестра, та, что когда-то показалась Наталье такой строгой, первая забила тревогу, психолог поставил диагноз «послеродовая депрессия», беседы, занятия и лекарства привели молодую маму в норму, и сейчас она могла смотреть мужу в глаза и улыбаться. Александр с возгласом радости подбежал к жене, ему не терпелось взглянуть на сына, не дыша, он приоткрыл край одеяла и взглянул в лицо малыша.
- Папаша, дома насмотритесь, здесь холодно, - строго сказала медсестра.
Саша хотел принять ребенка, но руки до сих пор были заняты подарками для врачей и медсестер роддома. Смущаясь, он неловко подал цветы немолодой женщине в белом халате и, крепко пожав руку врачу, поблагодарив его за жену и сына. Наташа в это время стояла рядом, улыбаясь, глаза ее светились счастьем, наконец, семья воссоединилась и скоро все вместе они будут дома. Бережно, словно что-то очень хрупкое и драгоценное, Александр взял сына на руки, Наташа помогла ему спуститься по лестнице, от волнения у него закружилась голова. Семья села в новую отцову машину и, вырулив на центральную дорогу, поехала домой. Нового жильца приняли хорошо, особенно радовался Андрей, у него появился племянник и он был необыкновенно горд. В тот же вечер в гости пришли родители Наташи, мама все время сокрушалась, что Василек такой маленький и худенький.
- Наташка, ну какой же он маленький, его страшно купать, прямо мышонок.
- Были бы кости, мясо нарастет. Ничего, вырастет, еще каким богатырем будет! У нас маленьких в роду нет, да и Сашка вон не мелкий, - успокаивал отец.
Родители пробыли недолго, они попили со сватами чай, подарили подарки внуку и вскоре ушли. Вечером пришли Надежда с мужем, они тоже принесли подарки для малыша. Тетка долго смотрела на племянника, потом попросила Наташу разрешения взять его на руки, ходила с малышом, напевая ему колыбельную. Надя очень страдала от того, что в последний раз сказали врачи: «Пока ничего сделать не можем, две внематочных беременности, это приговор. Если только ехать в Москву, там сейчас делают ЭКО, но это очень дорого». Муж уговаривал Надежду потерпеть, может, скоро и в области освоят эту методику, а она плакала и боялась, что он ее бросит. Лидия Савельевна в это время суетилась на кухне – готовила ужин, дочь тихо подошла к ней и обняла за плечи.
- Мамочка ты моя… вот и у Сашки ребеночек родился, крошечный такой. Ты знаешь, мне кажется, Васенька очень на Сашку похож, - грустно сказала Надя.
- Надюша, успокойся, и у вас тоже все будет хорошо. А мне кажется, совсем Василек на нас не похож, на Сашку так точно нет.
В кухню вошел Александр, лицо его расплывалось в улыбке, а сам он так и светился от счастья, наконец-то в доме воцарился мир.
- Поздравляю тебя, братик! – обнимая его, проговорила Надя.
- Спасибо! Правда, он такой хорошенький, на меня похож?
- Маленькие все хорошие, славный у вас малыш, - сдержанно ответила сестра и посмотрела на мать.
- Давайте-ка все за стол, ужинать пора, - Лидия Савельевна резко сменила тему.
Все расселись вокруг стола, все выпивали за здоровье Василия Александровича, нового члена семьи, Надежда, изрядно захмелев, принялась плакать, вспоминая свои неудачные беременности. Мать обнимала ее и успокаивала, муж громогласно заявил, что у них тоже обязательно будет ребенок. Наташа, удивленная всем происходящим, то и дело подскакивала и бежала в свою комнату проверить, как там Васенька.
- Да что ему будет? Сиди, – недовольно сказала свекровь.
В это время в дверь позвонили, Наташа встала и открыла дверь, на пороге стояли Екатерина Ивановна с дочерью.
- Здравствуйте, мои дорогие, проходите! Очень рада вас видеть! А у нас сегодня Васеньку из больницы выписали, - весело щебетала Лидия Савельевна, приглашая гостей пройти.
- Ну-ка, где тут наш внучок? – спросила Екатерина Ивановна.
И Лидия Савельевна повела гостей в комнату, Наташа прошла вперед и успела прикрыть кроватку ажурной накидкой. Свекровь недовольно глянула на невестку, отстраняя ее рукой в сторону.
- Проходите, вот он, наш малыш, наше солнышко, - откидывая накидку и беря спящего ребенка на руки, шептала пьяным голосом Лидия Савельевна.
- Ой, какой он маленький, смотри, Леночка, и красный какой! Я уж и забыла, какими маленькие дети бывают, - внимательно разглядывая младенца, охала Екатерина Ивановна.
Наташа стояла в стороне, сердце ее бешено стучало, готовое выпрыгнуть из груди, лицо вмиг стало пунцовым, она с огромным трудом сдерживала себе, еще секунда и она выхватит из рук свекрови ребенка.
- Пора за стол, Леночка, посмотри, какие пироги я сегодня испекла - свекровь небрежно сунула раскричавшегося малыша матери и вышла вместе с подругой из комнаты.
Наташа прижала кричащего сына к груди, стараясь успокоить, качала расхаживая по комнате туда-сюда, но малыш не унимался, губки его синели от напряжения, голос то достигал самой высокой ноты, то замолкал совсем. Открытый ротик и огромные синие глаза, смотрящие в никуда, носогубный треугольник посинел, и мальчик перестал дышать. Мать, увидев состояния ребенка, напугалась так, что ее начало трясти, она положила малыша на кровать и начала дуть ему в ротик, потом скрестила ручки на груди, еще секунда и новый приступ крика заглушил голос вошедшего в комнату Александра.
- Наташа, ну что он все время орет? Успокой ребенка, – недовольно выдал он.
- Саша, помоги мне, пожалуйста, видишь, он закатывается, не дышит, кажется, приступ начинается. Доктор предупреждал, что такое может быть, Васеньке плакать долго нельзя. Возьми, пожалуйста, подержи его, пока я лекарство достану.
Наташа передала ребенка на руки мужа, а сама заметалась по комнате в поиске своей сумки. Наконец вытряхнув все из пакета, что привезла из больницы, она нашла сумочку и достала нужный пузырек.
Ребенок кричал еще громче, он выгибался назад, корчился, было видно, что ему не хватает воздуха. Наташа трясущимися руками наливала лекарство в поилку, когда в комнату вошла свекровь.
- Ты что делаешь? И почему ребенка не уложила? Чего он так орет? – зло буркнула она.
Наташа молчала, торопясь, она взяла ребенка на руки и начала поить лекарством, малыш не хотел пить, кричал, и пузыри полупрозрачной жидкости выливались изо рта, попадая на пеленку и распашонку, мать настойчиво вливала лекарство, пока не убедилась, что сын сделал несколько глотков.
- Я с кем разговариваю? – прикрикнула Лидия Савельевна. – Уморить внука моего решила, а ну, дай сюда ребенка.
- Идите, Лидия Савельевна, к гостям, а мне лекарство надо Васеньке дать, - холодно ответила Наташа.
- Какое еще лекарство? Все дети плачут. Дай его мне, я сейчас его успокою, - свекровь почти выхватила внука и начала его качать.
Вдруг Вася напрягся весь и закричал с новой силой, бабушка ходила по комнате, она то поднимала внука, прижимая его к плечу, то клала на живот, Наташа с мужем, стоя у окна, наблюдали за происходящим, крик не затихал. Лидия Савельевна положила младенца на руку и принялась раскачивать из стороны в сторону, ребенок вдруг захрипел и затих. Напугавшись, свекровь начала трясти его еще сильнее, малыш молчал. Наташа побледнела, как мел, подбежала к свекрови, выхватила ребенка и закричала что было сил.
- Саша, скорее, дай лекарство!
- Бешеная, - буркнула свекровь и, резко развернувшись, вышла из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.
Наташа совала лекарство в рот сыну, сосательного рефлекса не было, малыш обмяк, тело его расслабилось, несколько капель попали внутрь и наконец он закашлялся.
- Слава Богу, все обошлось, - слезы ручьями текли по щекам Наташи.
- Так что это с ним было? – недоуменно спросил Саша, он был в изумлении от увиденного.
- Приступ это был, тебе же доктор объяснил, что у сына нашего легкие очень слабые и сердце больное, - тихо отвечала Наташа, качая ребенка на руках. Мальчик тяжело дышал, но медленно приходил в себя, засыпая, его бледное личико понемногу розовело, синюшные губки чуть припухли, под глазами темные круги становились чуть бледнее.
- И что? Мы теперь на одних лекарствах будем жить?
- Да, пока на лекарствах, доктор сказал, что это необходимо до полугода, а потом нужна операция. А сейчас главное – хороший уход и режим, ему плакать совсем нельзя, он напрягается, и сердце сбивает ритм, - так же тихо отвечала Наташа, - Саша, ты иди к гостям, а то неудобно как-то, я дальше сама все сделаю.
Чуть постояв и в недоумении глядя на жену, не зная, что сказать, Александр повернулся и вышел из комнаты.
Наташа смотрела на сына, улыбаясь, укачивала его на руках, прижимала к груди и что-то тихо напевала сквозь еще не просохшие слезы.
- Мы с тобой обязательно справимся, маленький мой зайчик, ты у меня обязательно выздоровеешь, - целуя малыша, приговаривала Наташа.
Малыш постепенно успокоился и уснул на руках матери.
Когда Саша вышел к гостям, все сидели за столом, выпивая очередную стопку за здоровье малыша, и что-то шумно обсуждали, перебивая друг друга.
- Ну как там? – спросила мать.
- Все нормально, дала лекарство, вроде засыпает, - нехотя ответил Саша.
- А что с ребенком? То-то я думала, что их так долго в роддоме продержали, - с нескрываемым любопытством спросила Екатерина Ивановна.
- Больным родился наш Васенька, врачи говорят, что-то с сердцем и легкими. Сколько я ей говорила, что беречься надо, кого она могла родить с ее-то здоровьем? Да и гены не самые лучшие.
- А вот у нас в институте преподаватели говорят, что все зависит от протекания беременности, то есть от состояния матери, - с деловитым видом добавила Лена.
- А я о чем и говорю! С ее-то характером какой тут покой мог быть? Все бегала, гонор свой показывала! Все ей спокойно не жилось! Конечно, у нас работать надо, а кто бы приучил, – поддержала Лену Лидия Савельевна, с восхищением глядя на девушку.
- Так беременные все нервные, вот я помню, Ленку носила, так Виталику всю лысину сточила - то не так, это не так, - начала было рассказ Екатерина Ивановна.
Подруга внимательно ее слушала, кивая головой.
- Ну уж не поверю, что вы капризничали! Это совсем другое, и работы мы не боялись, а эта даже носки вязать не умеет! И чему ее мать учила? Прямо диву даюсь, какая нам невестка досталась, - Лидия Савельевна не унималась.
Все, изрядно выпив, стали разбредаться по кроватям, новоиспечённый дед лег тут же на диване, муж Надежды лег на диван Андрея.
Вскоре гости тоже стали собираться домой, дочь осталась помочь матери. Прощаясь у порога, Лидия Савельевна вдруг на мгновение задумалась, глядя на сына, потом перевела взгляд на Леночку, и коварный план вмиг зародился в ее пьяной голове.
- Саша, ты бы проводил Екатерину Ивановну с Леночкой, поздно уже, темно, хулиганья-то хватает, да и сумку я им тяжелую наложила, молочка, сметанки, яиц.
- Хорошо, мама, - охотно согласился Саша, после увиденного ему было неприятно заходить в комнату к сыну.
Он быстро накинул куртку и вышел вслед за гостями.
Лидия Савельевна, довольная, с дочерью мыла посуду, Надя делилась впечатлениями:
- Вот видишь, мама, за месяц он совсем отвык от жены, да еще ребенок больной, как охотно Саша пошел их провожать. Леночка такая девочка выросла – красавица, умница. Вот бы Сашке нашему пара хорошая была, а бог даст, может, и будет.
- Вот и я, доченька, все о том же думаю. Может, что еще и получится. Ну, женятся люди, потом разводятся, ни один еще не пропал. И обуза эта ему ни к чему, молодой он еще для семьи.
На полуслове мать резко замолчала. В кухню вошла Наташа, по ее выражению лица обе – мать и дочь поняли, что их разговор был услышан.
- А где Саша? – тихо спросила Наташа.
- Саша сейчас придет, а что ты хотела? – спросила свекровь.
- Васеньку купать надо, хотела попросить его воды нагреть, - прямо глядя ей в глаза, ответила Наташа.
- Так вот кастрюля, бери и грей, печка еще горячая, - недовольно сказала свекровь.
Невестка молча взяла кастрюлю, налила воды и поставила на печь.
- Я сегодня коров подою, а завтра ты, мне на работу, ты у нас теперь дома, в скотном дворе будешь управляться – телята, козы – твоя работа, - не терпящим возражений тоном сказала свекровь.
- Да как же я Васеньку оставлю? Ему нельзя одному быть, - недоуменно спросила Наташа.
- И что, что Васенька? Я тоже детей растила и все при этом успевала. Пока спит – работай, - отрезала свекровь.
Наташа молча пошла в свою комнату, все встало на свои места, радость была не долгой, маски сброшены, Лидия Савельевна показала свое лицо. Напряжение опять заставило Наташку сжаться в тугую пружину, но сейчас ей уже было все равно, что говорит эта совсем чужая пьяная женщина.
Она взяла ребенка на руки и принялась раздевать, приготовила пеленки для купания и одежду после. Прикрыв малыша одеялом, она прошла в кухню, там никого не было, достала ванночку, установила ее на табурет и налила из кастрюли теплой воды, добавила ромашковый настой, что сделала заранее. Вернулась за сыном, аккуратно, так, чтобы не разбудить его, накупала, завернула в приготовленные пеленки. Потом села на край кровати и дала Васеньке грудь, малыш с жадностью сосал, причмокивая, от теплой воды его щечки раскраснелись, мелкие белые точки на маленьком носике стали ярче. Наташа смотрела на сына и улыбалась: «Вот оно, счастье, сопит на моих руках, а все остальное ерунда, суета и со всем можно справиться». Постепенно все звуки в доме стихали, наступала ночь, Вася мирно спал в своей кроватке. Женщина состирнула и развесила пеленки, накинув пальто, вынесла воду после купания. Саши до сих пор не было, Наташа нервно мерила шагами комнату, то и дело выглядывая в окно, часы на стене пробили полночь. Она расправила постель, как заплакал Васенька – пришло время кормить, аккуратно взяла ребенка и приложила к груди, слезы тяжелыми каплями бежали по щекам и падали на пеленку сына, медленно впитываясь, оставляя мокрое пятно. «Обещала не плакать, не плакать, психолог говорил: главное – это ребенок и его жизнь, все остальное мелочи и преодолимые временные трудности, выход есть всегда и все объяснимо», - твердила себе под нос Наташка. Но чужой дом давил ее своими стенами, на сердце тяжелым камнем ложилась обида и непонимание, почему никто не помог ей искупать ребенка, и даже Саша, самый близкий и любимый человек, в этот вечер, первый вечер, когда его сын дома, ушел, ничего не сказав. Скрип двери заставил ее очнуться от грустных мыслей, она вслушивалась в звуки, пришел Саша, вот зашуршала куртка, которую он повесил на вешалку, вот он поставил ботинки на полку, прошел на кухню, выпил воды.
- Вы чего не спите? - оторопело спросил он, войдя в комнату и увидев в свете тусклого желтого фонаря сидящую жену с сыном на руках.
- Саша, ты где был? – глядя мужу в глаза вопросом на вопрос спросила Наташа.
- Натаха, ты чего? Екатерину Ивановну ходил провожать, темно ведь уже и сумка тяжелая, - растерялся Саша.
- Они что, на Чукотке живут? Ты на часы глянь, надо было Васеньку купать.
- Перестань, мама с Надей дома, без меня могли искупать, - недовольно буркнул Саша, ложась под одеяло, - и вообще, что я такого сделал?
Наташа молчала, ругаться не хотелось, просто не было сил, был трудный, долгий день, она очень устала. Саша беззаботно сопел, отвернувшись к стене, Наташа, положив малыша в кроватку, легла с краю, сна не было. Она прислушивалась к еле слышному дыханию младенца, тревога за здоровье сына не оставляла ее. Все было спокойно, все жильцы мирно спали и только Наташка, как часовой, смотрела на качающийся фонарь за окном и молила богородицу о здоровье сына, как когда-то ее учила бабушка.
Глава IV
Начались тяжелые беспокойные будни, Наташа целыми днями занималась домом, хозяйством, ребенком. Очень рано утром, пока все спали, она убегала в сарай, все время в страхе, что Васенька проснется и начнет задыхаться. Порой, бросая недоделанную работу, она бежала домой послушать дыхание сына, но, слава Богу, пока все было хорошо. До обеда Наташа успевала вычистить скотный двор, подоить и накормить коров и коз, прибрать в квартире и приготовить обед. Малыш тоже требовал внимания, тем более плакать ему было совершенно нельзя, иначе мог начаться очередной приступ. От постоянной суеты и занятости не было времени даже поесть, порой она и не помнила, обедала или нет. Конечно, молоко у нее пропало, сына она сама кормила только два месяца, в больнице и немного дома. А свекровь все чаще выказывала ей свое недовольство и жалела Александра, что ему досталась такая нерасторопная жена.
- Саша, что она у тебя целыми днями делает? Опять в кухне пол не вымыт, - недовольным тоном спрашивала она у сына, только что пришедшего с работы.
- Мама, перестань, я сейчас сам подотру, - устало отвечал Саша.
- Да, это, конечно, мужское занятие, а она что делать будет? Я-то на работе так устаю, прихожу домой, и тут никакого покоя нету, вот и банки опять из-под молока с мутными разводами, что покупатели скажут, когда у них молоко киснуть начнет, - раздраженно ворчала Лидия Савельевна.
Саша молча раздевался и шел в комнату, жена, как обычно, из бутылочки кормила сына. Лицо Наташи осунулось, глаза будто потухли, она была похожа на измотанную уставшую пленницу, не смеющую говорить в полный голос.
- Саша, питание детское кончилось, надо бы купить. Ты зарплату получил? – чуть слышно спросила Наташа.
- Вот же совсем недавно покупали и что, уже нету? А деньги мама попросила, ей для чего-то надо, спрашивай у нее, - холодно ответил Саша и рухнул в кресло, закрыв глаза.
- Саша, понимаешь, ребенок растет, и на лекарство тоже надо деньги.
- Как вы меня достали, ты зудишь, мать зудит, нигде покоя нету, сказал, у матери проси, - он взял домашние вещи и вышел из комнаты.
В коридоре стояла мать, опершись о косяк двери, ведущей в зал, она вся превратилась в слух, а, увидев раздраженное лицо сына, она улыбнулась, обняла его, прижимая к себе.
- А я тебе говорила, что рано ты, сынок, женишься. Гулял бы еще, да гулял. Вон, девчонок сколько подросло, а ты теперь с довеском, да еще с больным. А денежки - они потом достаются и все как в прорву, и все дай, дай. Сама-то хоть копейку в дом принесла?
Саша молчал, он устал от холодности и вечной занятости жены, нехватки денег и развлечений, требований и упреков, он прижался к матери, как раньше в детстве, и в душе стало тепло и уютно, словно огромный великан защитил и освободил его от тяжкой ноши.
Тихонечко приоткрылась дверь комнаты, и с пустой детской бутылочкой в руках вышла Наташа. Она тихо шмыгнула мимо свекрови и Саши, сердечко ее сжалось, горький комок подступил к горлу, мешая дышать, что-то непонятное происходило в ее душе. Она давно поняла, что в этом доме она совершенно чужая и никому не нужна, даже мужу, но иногда от ночных прикосновений Саши к ней возвращалось необъяснимое чувство жалости к нему или любви, она не понимала. Вопреки всем нареканиям она старалась все успевать, словно отрабатывая кусок хлеба, не раз слыша обидные слова в свой адрес: «Намоталась на нашу шею со своим ребенком, деньги, деньги, даже кормить сына не стала, фигуру, небось, бережет, конечно, молодая еще, по мужикам шататься надо». Наталья прошла на кухню, развела питание для сына и присела на стул, она терпеливо ждала, когда муж и свекровь выйдут из коридора, ей не хотелось снова встречаться с ними.
Наконец голоса затихли, входная дверь хлопнула, и Наташа тихонечко встала, умылась от нечаянных слез, утерла лицо полотенцем и посмотрела на себя в зеркало и замерла. Боже! Что за незнакомая женщина глядела на нее? Неужели это она? Наташа не узнавала себя… Осунувшееся, посеревшее лицо с огромными, впалыми зелеными глазами, красный нос блестел, а уголки рта были настолько опущены, что прибавляли ей лишних пять лет, выбившиеся из наскоро собранного пучка волосы тусклыми прядями обрамляли выступившие скулы. Взгляд был совершенно потухший, безразличный, даже какой-то пугающе пустой. Ее шокировало собственное отражение, оно словно насмехалось над своей хозяйкой, говорило: «Да, это ты! Смелая, красивая, волевая девушка, только что это сейчас с тобой? Что ты с собой сделала? В кого ты превратилась за последние несколько месяцев?» Она словно впала в оцепенение от увиденного, стояла и смотрела, не смея отвести взгляд, наконец, плач сына заставил ее очнуться. Она схватила бутылочку с молоком, стоявшую на столе, и поспешила к ребенку.
«Что же это происходит? А ведь я должна быть сильной, я смогу, я со всем этим справлюсь. А Саша, он тоже устал, он работает много. А его мать? Ну, бывает же и у нее хорошее настроение. Ради Васеньки мне нельзя расслабляться. Вот подрастет немного, сделаем ему операцию, выздоровеет и отдадим его в ясли, и я тоже пойду на работу», - так рассуждала Наташа, продолжая кормить сына, и на душе становилось чуть легче, то ли от тишины, а то ли от того, что она немного уговорила себя и оправдала домочадцев.
Так, в хлопотах и заботах прошла зима, в семье Ковригиных ничего не менялось, Лидия Савельевна цеплялась за каждую мелочь, изводя невестку, Александр молчал, не желая портить отношения ни с матерью, ни с женой, отец почти совсем не участвовал в жизни маленькой ячейки общества, пропадая в гараже или уткнувшись в газету.
Пришла долгожданная весна с надеждами на обновление и верой в чудо. Солнышко пригревало все теплее, с крыш свесились хрусталем сосульки, дневные капели и щебетание довольных воробьев улучшало настроение. Потемневшие сугробы таяли, обозначились редкие проталины с прошлогодней травой и охапками сена. Провалившиеся деревенские дороги, сельчане на крышах с лопатами и ящики рассады на окнах - все это вестники весны.
Наташа все также занималась хозяйством, только теперь прибавилось голов, отелилась вторая корова и еще каждая коза принесла по двойне, хавронья опоросилась, и восемь розовых поросят-пузырьков при каждом появлении молодой хозяйки вытаскивали сквозь решетку свои пяточки. С Васей стало чуть легче, чтобы управиться со всем скотом, наносить воды и сена она уходила на три часа, оставить надолго ребенка одного она не могла, и соседка баба Маша, видя, как Наталья то и дело прибегает из сарая послушать дыхание ребенка, предложила поводиться с ним. Отношения с Александром были крайне переменчивы, он то всячески демонстрировал свою любовь, а то полностью отстранялся, не желая даже говорить с женой. Наташа перестала реагировать на частую смену настроения мужа, оправдывая все усталостью и однообразием жизни. Для нее на первом месте был сын, она жила только для него, не портя хоть какие-то отношения с мужем и свекровью, надеясь на то, что они помогут ей сделать операцию сыну. Свекровь, видя спокойствие невестки, еще больше приходила в ярость, ее план двигался очень медленно, сын вечерами был дома и по скрипу кровати она понимала: «Надо что-то делать, не дай бог, она нам еще одного родит».
В стране начались большие трудности, предприятия закрывались, сотни людей оставались на улице без работы и средств. Отец Саши все чаще ругал власти, читая газеты, и со страхами ждал очередной зарплаты, деньги платили не вовремя, спасало только хозяйство. Свекровь все больше набирала клиентов на молоко, сметану и творог, продавали яйца, два раза в год закупщики брали козий пух. Незаметно наступил апрель, все шло своим чередом, Наташа, как и всегда до обеда, работала на скотном дворе, носила сено. Ваське было уже три месяца, он, как все дети, начал улыбаться и гулить реагируя на улыбку матери. Малыш лежал в коляске, разглядывая игрушки, гулял на теплом весеннем солнышке, рядом на скамеечке сидела баба Маша, пригревшись, она задремала, чуть покачивая коляску.
- Что, Маруся, отдыхаешь? – разбудил старушку подошедший Иван Николаевич, пожилой мужчина из соседнего дома.
- Ой, Николаич, напугал! – вздрогнула старуха.
- А с кем это ты гуляешь? – дымя папироской, спросил он и заглянул в коляску.
- Это Васенька наш, Наташи с Сашей Ковригиных сыночек, вот помогаю, все же на работе, а мне, старой, что делать?
- Славный малыш, - прохрипел Николаич, он откашлялся и присел рядом с Марией.
- Да не курил бы ты здесь, старый, - ругнулась баба Маша, - дым-то, вишь, весь на ребенка.
Наташка, поправляя сбившийся платок, еле шла от усталости, она приветливо поздоровалась с соседом и заглянула в коляску. Ребенок не спал, на совершенно белом лице малыша, огромные широко открытые глаза, синие губы, и совсем не было дыхания.
- Василечек! – закричала она, быстро достала сына из коляски и прижала к себе, потом кинулась в подъезд.
- Тьфу ты, старый, говорила же тебе, не кури! - строго высказывала бабушка и, развернув коляску, направилась вслед за Наташей.
- Да я что ж? Я ничего такого не сделал, - с трудом вставая, ответил Иван Николаевич.
Оставив коляску в подъезде, она медленно начала подниматься по лестнице, держась за перила. Дверь в квартиру Ковригиных была распахнута, женщина тихонько постучала и вошла в прихожую.
- Наташа! – тихим голосом позвала баба Маша.
- Проходите, - послышался тревожный голос Наташи.
Старушка прошла на кухню, Наташа ходила по комнате, тряся ребенка, на столе стояли пузырьки с лекарствами.
- Что с ним, Наташенька?
- Он почти не дышит, я уже не знаю, что делать, - со слезами в голосе ответила Наташа.
- Скорую надо вызывать. Давай мальчонку, - протягивая к ней руки, решительно скомандовала баба Маша.
Наташа отдала сына старушке.
– Что ж ты, касатик, нас так пугаешь? – качая малыша, шептала старушка.
Наталья быстро дозвонилась до скорой помощи, объяснила ситуацию и, присев на стул, горько заплакала, терпения больше не осталось, ее тело стрясалось от рыдания, руки плетьми упали на колени
- А ну-ка, не реви, все хорошо будет, сейчас доктор приедет и поможет. Ты же сильная такая, а тут вдруг раскисла! Перестань, сказала, нечего себя жалеть. Баба ты или кто? – ругнула ее старуха.
- Устала я, очень устала, сил больше нет. За Васеньку каждую минуту боюсь. Это первый раз такой приступ долгий и сильный. Да что же они так долго едут? – глядя на часы, сетовала Наташа.
Наконец приехала скорая, вошел врач, он внимательно осмотрел ребенка и велел собирать вещи. Наташа скидала в сумку пеленки, питание, бутылочки, взяла свои вещи, надела пальто, наскоро натянула шапку. Баба Маша тем временем завернула ребенка в одеяло и подала его матери.
- Езжай, золотко, я все закрою и Саше все объясню, - уже вдогонку кричала старушка, крестя уходящую Наташу.
Мать с ребенком быстро усадили в машину, включили сирену, и машина со скоростью рванула с места – надо было торопиться.
Баба Маша закрыла квартиру Ковригиных и тихонько спустилась по лестнице, придерживаясь за перила – ноги уже совсем плохо слушались. Она вошла домой, сняла верхнюю одежду, прошла в дальнюю комнату и опустилась на колени, целый угол в спальне занимали иконы. Женщина начала неистово молиться, прося всевышнего о помощи: «Господь всемогущий, милостивый отец наш, исцели, убереги дитяти Василия и мать его Наталью» - из глаз старушки катились крупные слезы. Резкий стук в дверь прервал молитву, наскоро перекрестившись, она с трудом поднялась с колен и пошла к двери.
- Иду, иду, - торопилась старушка.
Она повернула ручку двери, приоткрыв ее, на пороге стояла Лидия Савельевна и зло заглядывала за плечо соседки.
- Наташка у тебя опять?
- Нет, нету ее, - холодно отвечала соседка.
- Опять ее где-то носит. И где она ходит с ребенком-то? Вечереет уже. Что за человек такой, что хочет, то и творит. Как мне теперь в квартиру попадать?
- С тобой потворишь, - перебила ее старушка, открывая шире дверь. – Вот ключи ваши. А Наташу с Васей на «скорой» в город увезли. Плохо с малышом, очень плохо, кабы не помер, Господи прости.
- Вот я всегда говорила - сама такая и ребенка больного родила, да еще и не смотрит за ним как следует, бабкам всяким доверяет, думает, я не знаю, кто с ним нянькается
- Да не гневи ты Бога, Лидка! Такую, как ваша Наталья, еще поискать. Огонь девка, все в руках горит! Да, я вожусь с твоим внуком, потому что родная бабка дура, - кричала ей вслед баба Маша.
- Может, родная и дура, но это не ко мне. Вот-вот, горит у нее в руках, как бы все не спалила, - открывая квартиру, проворчала Лидия Савельевна.
Старушка с шумом закрыла дверь, не желая больше вести бесполезный диалог. Мария Борисовна прожила сложную жизнь, много работала с людьми и видела человека сразу, кто он, какой, на что способен. С соседкой сверху у нее всегда были прохладные отношения, по принципу: «Поздороваюсь - язык не отвалится», а Лидия Савельевна вообще не замечала старуху, считая ее слишком прямолинейной и сующей нос в чужие дела. Так и жили, держа дистанцию, а с появлением в доме Ковригиных Наташи и ребенка все изменилось, Марии Борисовне стало жаль молодую женщину, днями работающую то в доме, то в скотном дворе, да еще с больным ребенком на руках. Безразличие свекрови возмущало старуху, но наговаривать напраслину, не зная всей ситуации, она не смела, так, иногда пропустит горькое словцо в их сторону и молчит. Она сама предложила Наташке помощь, внуков нет, так хоть Василька на старости лет понянчить, ей только в радость и Наталье какая-никакая, а помощь.
Наташу с ребенком очень быстро доставили в детское отделение городской больницы, врачи всю дорогу давали ребенку кислород и проводили необходимые манипуляции, но в себя он так и не пришел. В больнице их срочно определили в детскую реанимацию, малыша забрали, а мать осталась сидеть у закрытых дверей. Она обхватила голову руками, медленно покачиваясь, глядя в одну точку, мыслей не было, только частый стук сердца гулко отдавался в голове. Наконец вышел доктор, взял женщину за руку и, проверяя пульс, спросил:
- Вам плохо?
- Доктор, как там Вася? – чуть слышно выдавила из себя Наталья.
- Положение критическое, делаем все возможное. Надо ждать, вы пройдите в палату, вам нужно полежать, скоро утро, не стоит здесь сидеть, так вы точно сыну не поможете, вам силы беречь нужно.
Наташа будто очнулась. «Утро? Сколько же я здесь просидела?», - она взглянула на часы – пять тридцать. Жуткая усталость в секунду волной накрыла ее, в голове шумело, женщина встала, подошла к двери, над которой светилась надпись: «Детская реанимация», потянула ручку, дверь приоткрылась, сделала несколько шагов по коридору: «Хоть одним глазком посмотрю», - шептала она себе.
- Женщина, вы куда? – раздался строгий голос медсестры.
- Я только посмотрю, ребенок у меня здесь, можно? – умоляющим тоном попросила Наташа.
- Вы что, здесь все стерильно, а вы даже без халата, идите, пожалуйста, в палату, он же под аппаратом, вам сюда нельзя.
Дежурная медсестра почти вытолкала плачущую мать, та нехотя развернулась и направилась к двери, как в реанимационный блок вошел доктор.
- Мамаша, я же вам сказал, пройдите в третью палату – вам отдохнуть надо, а то еще с вами проблемы начнутся. И вообще, поезжайте-ка вы домой, поспите, отдохните, а к обеду подъедите сюда, - последнюю фразу доктор произносил уже ласково, с улыбкой.
- Доктор, что вы? Как я поеду? Как я могу ребенка оставить? Васе же без меня плохо будет, - как-то очень по-детски сказала Наташа.
- Ну, тогда в палату, быстренько! – и доктор закрыл за собой дверь.
Наташа спустилась на этаж ниже, попав в терапевтическое детское отделение, подошла к дежурной медсестре.
- Меня доктор к вам отправил, у меня ребенок в реанимации, мне сказали идти в третью палату.
- Вообще-то не положено, ну ладно, пройдите, только тапочки наденьте. У нас там только один ребенок лежит, вы располагайтесь, - сказала медсестра, провожая Наташу до дверей.
Она тихонечко вошла в палату, тусклый фонарь едва освещал небольшую комнату на три кровати, на одной из них мирно спал мальчик лет десяти. Наташа подошла к постели ребенка и поправила сбившееся одеяло, потом присела на свободную кровать и сняла обувь. Голова с каждой минутой тяжелела, страшно хотелось спать, от горестных дум и бессонной ночи мысли ускользали. «Скоро утро, почему же Саша не приехал вчера вечером? - промелькнула неожиданная мысль, - Наверное, не нашел, на чем доехать», - тут же оправдала она мужа. Голова медленно склонялась на подушку, и Наталья, поджав ноги, погружалась в неглубокий чуткий сон, только изредка ее тело вздрагивало, а губы едва слышно что-то шептали.
Разбудил ее чуть слышный скрип открывающейся двери, на пороге стояла медсестра.
- Извините, что разбудила. Нам нужно знать, каким питанием вы кормите ребенка? - тихо, чтобы не разбудить еще спящего мальчика, спросила она.
Наташа быстро встала, сунула ноги в тапки и подошла к медсестре.
- «Симилак», у меня он с собой, сейчас достану, а как там Вася? – боясь ответа, спросила она.
- Пришел в себя, сейчас кормить будем.
Наталья, немного покопавшись в тряпичной сумке с вещами, достала жестяную банку с детским питанием и протянула ее медсестре.
- Можно мне с вами?
- Идемте.
Пройдя коридор и лестницу, они поднялись в реанимационное отделение.
- Постойте здесь, если доктор разрешит, пройдете, - медсестра скрылась за дверью реанимации.
Наташа присела на стул, стоящий возле входа, через несколько минут вышел врач.
- Ну, голубушка, чем, говорите, ребенка кормите? – спросил он.
- «Симилаком», - ответила Наташа.
- Хорошо, сейчас накормим, через четыре часа нужно еще, а в банке только на одну порцию, видимо второпях вы не посмотрели количество. Позвоните домой, пусть привезут, у нас такого питания в наличии нет, – произнес доктор.
- Да, я все поняла. Можно спросить? Что с малышом?
- Пришел в себя, дыхание тяжелое, пульс слабый, сердце с трудом справляется, пока на кислороде, к вечеру посмотрим. Вам туда нельзя, сейчас деток кормят. Может, чуть позже вас позовут.
Женщина осталась одна, растерянность и беспомощность давили ее, она села на стул у дверей реанимации, затем резко встала. «Что же это я сижу? Ведь питание нужно, Васе нужно питание, надо позвонить домой», - она плохо соображала, мысли путались. «Надо взять себя в руки, Ваське лучше, мы справимся. Правда, сыночка?» - настраивала она себя, разговаривая с сыном. На первом этаже в приемном покое она попросила разрешение позвонить, набрала номер, долгие гудки длились целую вечность, трубку взяла свекровь.
- Алло, Лидия Савельевна, это Наташа. Мы с Васей в больнице, мне срочно нужно питание для Васи, то, которым мы кормим. Саша на работу поедет, пусть завезет, пожалуйста, - умоляющим тоном просила Наташа.
- Наташа, что случилось? Какое питание? – спросила свекровь с нескрываемой тревогой.
- На кухне, в шкафу, есть целая нераспечатанная банка «Симилака». И пеленки пусть еще привезет.
- Хорошо, привезет. Васька как?
- Немного лучше, но еще в реанимации, - быстро ответила Наташа.
- А случилось-то чего, почему вы в больницу попали?
- Простите, телефон служебный занимать долго нельзя, ругают меня уже, - Наташа обманула свекровь, ей просто не хотелось сейчас ничего объяснять и как обычно выслушивать упреки в свой адрес.
После звонка домой Наталья немного успокоилась и стала ждать Александра, она вернулась в свою палату, приготовила грязные пеленки, уложив их в пакет. Саши долго не было, она стояла у окна, в ожидании глядя на дорогу. Несколько раз ее приглашал доктор заполнить бумаги, сделали анализы Васильку, положение было тяжелое. Анализ крови озадачил лечащего врача.
- Совсем плохо железо усваивается, гемоглобин критически низкий, будем переливать кровь, подпишите согласие, - протягивая бумагу, серьезно сказал доктор.
Наташа взяла документ и быстро пробежала глазами по ровным строчкам напечатанного текста, внизу поставила свою подпись, подчеркнув слово СОГЛАСНА.
- Кровь в наличии есть, но, если отец не против, то пусть зайдет в донорский пункт и сдаст кровь, чтобы пополнить банк крови.
Женщина кивнула и молча вышла из кабинета, тревога с новой силой сжала сердце, от того, что она ничем не может помощь сыну, не может даже взять его на руки, это было невыносимо больно. Наконец к семи часам приехал Саша, медсестра приемного отделения позвала ее, она уже не стояла у окна в ожидании, а, сжав руки, шептала прошение Богу о спасении ребенка.
- Здравствуй, Саша, ты почему так долго?
Наташа хотела обнять мужа, рассказать ему все, прижаться к родному плечу, разделить боль, что так сжимала сердце, услышать слова поддержки.
- Привет, - холодно ответил он, отстраняя от себя жену, - вот сумка, мама сказала, что Ваське питание и пеленки нужны, она все собрала.
Наталья не понимала, что происходит, она смотрела на мужа не решаясь спросить, в чем дело, почему он так себя ведет?
- Слушай, как вообще такое могло случиться? Все же нормально было, и вдруг реанимация. Ты-то где была? – продолжал он, в его голосе Наташа уловила хорошо знакомые нотки, таким же тоном с ней разговаривала свекровь.
- Саша, ты прекрасно знаешь диагноз Васеньки, его сердце работает не так, как у обычного ребенка и еще анализы совсем плохие, ему кровь будут переливать, и всякое может быть, и еще врач велел тебе сдать кровь в пункте переливания.
- А почему мне? Ты же мать, ты и сдавай и вообще, может, у нас группы не совпадают.
- Саша, а почему ты так разговариваешь? Сказали, что надо сдать, зачем это обсуждать, надо будет, я тоже сдам.
Наташа смотрела на мужа, плотно сжав губы, ей хотелось ударить его, сейчас он был копией своей матери.
- Кто виноват, что сын таким родился? Ты же мать, за ребенком смотреть нужно было, тем более за таким, а ты его на старуху бросила, - буркнул Саша, отводя взгляд.
- Я все поняла. Иди, тебе на работу надо, не утруждайся, маме привет, - Наташа выхватила из его рук сумку и пошла к лестнице.
- Мне завтра заходить? – спросил он.
- Зачем, питание ты привез, а больше просьб нет, что надо будет, я позвоню, - Наташа даже не оглянулась.
К вечеру после переливания крови Васе стало заметно лучше, и уже утром его перевели в палату. Мать была очень рада тому, что она может сама кормить, сына и ухаживать за ним. Пока ребенок спал, она позвонила родителям и успокоила их, сказала, что с внуком все в порядке, кризис миновал. Вечером приехала Мария Борисовна, она привезла пирогов, столько, что ими можно было накормить все отделение, она долго извинялась, потом обнимала Наташку, убеждая ее, что все образуется. Про встречу со свекровью Наташи она умышленно промолчала. Наташка рассказала старушке все, что происходило последние три дня, и как-то неожиданно про визит мужа.
- Ой, девка, от осинки не родятся апельсинки, у свиньи, как известно, и сын свиненок, бежать тебе от них надо! Сколько еще терпения у тебя хватит?
- Куда бежать? Ваське операцию надо делать, а в стране вон что творится, врач сказал, что деньги копить надо, а как сумму назвал, то я аж ахнула, если свекровь не поможет, мы не вытянем. Поэтому я все вынесу, все стерплю, лишь бы она помогла нам с операцией.
Старушка промолчала, ей было очень жаль молодую соседку, но это ее жизнь, что она может, только помочь.
- Как же вы домой добираться будете, поздно и автобусы не ходят уже? –провожая соседку, заволновалась Наташа.
- Я к сестре обещала зайти, переночую у нее, а завтра с утра поеду.
Мария Борисовна поцеловала Наташку в щеку и, махнув рукой, тихо побрела к больничным воротам. Несколько раз приезжали родители Наташи, привезли дочери гостинцы, домашнюю еду и внуку игрушку. Даже Лидия Савельевна, будучи в городе по рабочим делам, заскочила на несколько минут, она решила сама поговорить с лечащим врачом и из первых рук узнать, как обстоят дела.
- Да, Наташа, это Сашке надо три года ни есть, ни пить, а работать сутками, чтобы операцию сделать. В долги полезете?
Наташа молчала, она не знала, что ответить.
- Чего молчишь? Деньги где брать собралась?
- Я еще с Сашей не обсуждала этот вопрос, - ответила она робко, боясь реакции.
- А чего его обсуждать, небось, мы их не печатаем. Вот, на, врачу передай, -свекровь сунула в руку невестке бумажку.
Лидия Савельевна быстро развернулась и пошла к выходу, Наташа смотрела ей вслед, боясь моргнуть, слезы застыли в ее огромных глазах, и только одна мысль тревожила ее: «Неужели ей не жалко внука?»
Свекровь скрылась за дверью, женщина разжала ладонь и прочитала строчку: «Донор Ковригина Лидия Савельевна. Кровь…»
Саша приезжал утром до работы - молчаливый, обиженный, он передавал авоську с молочными продуктами и уходил. Наташа тоже вела себя сдержанно, она понимала, что если сейчас она сдастся, то муж совсем перестанет уважать ее, а сейчас самое главное - это ребенок, и нужно все делать ради него.
Три недели, что Наташа с сыном лежали в больнице, тянулись невыносимо долго, однообразные дни с капельницами, уколами, теперь при виде человека в белом халате Васька устраивал истерику. Наташа старалась успокоить малыша, но все было тщетно, он кричал, не давая делать процедуры. При виде этой картины у матери сердце рвалось на части, но выбора не было, нужно было держать ребенка. Приезжали Лариса с Валерой попроведовать подругу, веселые, счастливые, они привезли фрукты и детское питание для Васи, и еще Ольга Ивановна, узнав, что Наташа с ребенком в больнице, передала ей подгузники, новинку, о которой никто даже не слышал. Лариса округлилась, красивый аккуратный животик был виден даже через пальто, Валера то и дело поглаживал его словно сокровище.
- Наташка, не хандри, все образуется. А если что, зови, поможем, - прощаясь, подбодрили друзья.
Наступил май, совсем теплый, с демонстрацией, тюльпанами и флагами на зданиях. Первомайские праздники Наташа с Васей провели в больнице, а третьего доктор сказал, что они могут готовиться к выписке. К обеду за ними приехал Наташин отец, привез ее в родительский дом. «Как же здесь хорошо», - вдыхая запахи родного дома, думала она. Родители были очень рады видеть у себя дочь с внуком, отец играл с ребенком, а мама кормила дочь любимой окрошкой, братья и сестры наперебой рассказывали сестре о последних новостях в школе. К вечеру настроение как-то резко поменялось, Наташку охватила непонятная тревога, ей нужно было возвращаться в дом свекрови. Все ее существо противилось одной лишь мысли о семье Ковригиных, но выхода не было, за последние три недели она точно поняла, что муж ее уже так не любит, а свекровь пуще того, ненавидит каждой клеткой своего организма.
- Дочка, ты чего грустная такая? Все уже хорошо. А дети все болеют, и ты маленькая была болезненная, мы же с папой справились. Вот и с Васенькой все хорошо будет, - гладя дочь по голове, тихо говорила мама.
- Да, мамочка, у тебя папуля был, - задумчиво произнесла Наташа.
- А у тебя Саша есть.
- Знаешь, мама, мне кажется, я его больше не люблю, чужой он какой-то стал, - тихо сказала Наташа и заплакала.
- Доченька, дорогая, это ты очень устала, всякое бывает. Для женщины важно терпение и понимание, - успокаивала ее мать.
- Да, наверное, ты права, - и Наташа прижалась к матери и дала волю чувствам.
К вечеру за женой и сыном пришел Александр, он был серьезен и немногословен, поздоровался с тещей и остался стоять у порога, только попросил жену поспешить.
- Еще коров подоить надо, некогда рассиживаться.
Наташа не перечила, она быстро собралась, попрощалась с родными, взяла ребенка на руки и вышла вслед за мужем. Они шли молча, она несла ребенка, насилу поспевая за Александром, а душа рвалась на части - ноги шли вперед, а душа улетала обратно в родительский дом. Она не знала, что сказать Саше, о чем попросить, все с каждым днем, мигом становилось сложнее, но надо было жить, терпеть все это ради сына. В воздухе витали ароматы весны, цвели кусты сирени, акации, ветер доносил запахи цветущего сада. Соловьиная песня завораживала своими переливами звуков, бирюзовое небо ласково качало белые шапки облаков. Все вокруг благоухало весной и любовью, только Наташа с Александром этого не замечали и не чувствовали, каждый был занят своими мыслями. Разговор начала Наташа.
- Саша, нам надо поговорить, - твердо сказала она.
- О чем? – буркнул он в ответ.
- Я хочу жить отдельно от твоих родителей. У нас своя семья, и нам пора самим строить свою семью и вести хозяйство. Саша, давай найдем квартиру или домик какой, много ведь в деревне домов заколоченных, подладим и будем жить, - настаивала Наташа, четко проговаривая каждое слово.
- Ты что, совсем дура, у этих домов хозяева есть и вообще, когда мне чего подлаживать, я работаю с утра до вечера. А чем тебе плохо в моей семье? У нас своя комната, ты с ребенком целый день одна, что тебя не устраивает? Или тебя работа достала? - раздраженно ответил Саша.
- Саша, я хочу жить своей семьей. В моей семье работу делили на всех, и я не отказываюсь, но у нас Васенька, и я не могу его оставлять одного надолго, убегая в сарай, - чуть громче произнесла Наташа.
- Знаешь, я ничего искать не буду. Васька уже скоро вырастет, мне учиться надо, ты сама не работаешь, и еще неизвестно, когда выйдешь, с больным-то ребенком. Сказала бы спасибо моей маме, она и питание, и лекарство для сына покупает, а ты ей помочь лишний раз ленишься и огрызаешься еще, а у нее сердце больное. Не думал я, Наташа, что ты такая, да еще деньги на операцию где-то брать надо, на что ты собралась квартиру снимать, дома строить? Мы не буржуи какие, как твой Юра с мамашей его, они с народа деньги дерут, торгаши, - шагая вперед, кричал Саша.
Эти слова острым ножом вонзились в самое сердце девушки, она ничего не сказала в ответ, лишь крепче прижала к себе сына.
Во дворе их встретила баба Маша, она вскочила со скамейки и, приветливо улыбаясь, пошла навстречу.
- Васенька наш приехал! – все лицо ее улыбалось, каждая морщинка засветилась теплой, искренней радостью.
- Добрый вечер, - сквозь слезы ответила ей Наташа.
Старушка, видя настроение девушки, не стала мешать, понимая, что сейчас не до нее, отошла чуть в сторону. Саша прошел мимо молча, не поздоровавшись.
- Злыдни, - чуть слышно бросила ему в спину старуха.
В квартире все было как всегда – свекор сидел в кресле читал газету, Лидия Савельевна хлопотала на кухне, Андрея дома не было. Наташа поздоровалась и быстро прошла в свою комнату. Свекровь, видя, что невестка не расположена общаться, спросила сына.
- Саша, что случилось?
- Наташка хочет жить отдельно, - ответил он негромко, так, чтобы отец не слышал.
- Та-а-ак, понятно, вот, значит, до чего мы дожили, вот, значит, благодарность ее какая, - она отодвинула сына в сторону и решительно направилась в комнату к Наташе.
- Наташа, что за разговоры ты ведешь с Сашей, куда это ты собралась? – зло спросила она.
- Уже никуда, - ответила Наташа, глядя ей прямо в глаза.
- Так-то. Клади ребенка к деду на диван и давай в сарай, помочь нужно, три недели твою работу делала, - проворчала свекровь, закрывая за собой дверь.
Наташа встала, быстро переоделась, взяла Василечка и, положив его на диван рядом с дедом, вышла в кухню. Ведро для молока как обычно стояло у печки.
- Иди, не переживай, - добродушно сказал ей свекор вслед.
Наташа взяла подойник и вышла в подъезд, там ее ждала баба Маша.
- Наташа, я вот что подумала, Васеньку, сыночка твоего, крестить надобно, - торопливо, шепотом говорила старушка.
- Завтра, тетя Маша, завтра. Я к вам сама зайду, - через силу выдавив улыбку, ответила ей девушка.
Наталья на ходу повязала косынку и пошла в сарай к коровам, Саша уже чистил там навоз, ловко орудуя вилами. Взяв маленький стульчик, она, как обычно, села сначала доить корову Зорьку.
- Наташка, ну не молчи ты. Все же хорошо, и Васька поправился, мы все вместе и дома, не рви мне душу, сколько можно, то мать, то ты, как вы мне надоели, - пытался завязать разговор Саша.
Наташа молчала, он еще несколько раз пытался заговорить с женой, но она лишь холодно и односложно отвечала, либо вовсе молчала, уткнувшись в коровий бок. Подоив корову, она принесла молоко домой, процедила его, вымыла ведро, сполоснула марлю и ушла к себе. Свекор держал на руках внука, чуть покачивая.
- Однако мы проголодались, мать, чмокает все.
Наташа приняла из рук деда сына и, улыбнувшись ему в знак признательности, ушла к себе, развела питание и села кормить ребенка. Наташа чувствовала, что только свекор жалеет ее, стараясь помочь, но только так, чтобы Лидия Савельевна не видела. Семья села ужинать, Александр позвал жену к столу, ответом ему было молчание, он встал и направился в комнату.
- Наташа, ужинать пойдем.
- Я не хочу, - в ответе Наташи слышалась ледяная холодность.
Его немного смутил тон жены, он внутренне сжался, никак не ожидая от нее такой реакции, он уже пожалел, что грубил, высказывал обиды, а в его доброй, ласковой, терпеливой Наташке что-то произошло, но что, этого он пока не понимал. Постояв немного и не смея еще раз спросить, он вернулся на кухню, сел за стол и стал молча есть, уткнувшись в тарелку.
- Не переживай, сынок, губы толще – пузо тоньше, попсихует и успокоится, а тебе незачем ей потакать, и деваться ей некуда, смирится, не таких ломали, - увещевала сына Лидия Савельевна.
Саша не ответил матери, ужин прошел в напряженном молчании, отец, видя обстановку в доме, вообще быстро ушел на улицу, а после ужина все отправились в зал смотреть телевизор. Наташа в это время, покормив и усыпив сына, прилегла на кровать и беззвучно заплакала. «Как же жить? Совсем все чужое, никогда не было родным и не станет. Как же мне одиноко и больно …», - жалела она себя, и тяжелый ком подкатывал к горлу.
Глава V
Утром, пока ребенок еще спал, Наташа, как обычно, ушла в сарай доить коров, потом она процедила и разлила молоко по банкам, приготовив к продаже, семья собиралась за стол к завтраку. Лидия Савельевна торопливо подавала тарелки с молочной рисовой кашей, заправляя каждую кусочком домашнего сливочного масла, ей сегодня предстояла поездка в город по работе, и она хотела поехать с мужем и сыном. Составив банки с молоком в холодильник, Наташа ушла к себе, боясь, что ребенок проснется, к завтраку она не вышла, на что свекровь отпустила очередную колкость:
- Саша, тебе ее не доить, пусть не ест.
Сын, как обычно, отмалчивался, ему давно было совершенно все равно, что происходит между его женой и матерью, не желая участвовать во всех этих скандалах, он просто молчал, и жена в последнее время все больше молчала, и это его вполне устраивало. «Перебесятся, бабье», - думал Александр при каждой домашней стычке. Через полчаса дом опустел. Наташка, покормив сына, вымыла посуду, привычно подтерла полы, нарядив сына потеплее, спустилась во двор. Как всегда, на помощь ей пришла баба Маша, она уже ждала девушку в подъезде.
- Наташа, а ты куда это с ребенком-то собралась, никак, опять в сарай? Григорий коров на пастбище выгнал и навоз убрал.
- Да я подоить-то подоила, а что дальше делать, не спросила, а в доме все молчат, не разговариваем мы, вот решила пойти почистить, посмотреть, - растерялась Наташа.
- Пойдем ко мне, чайку попьем, я тебе что-то скажу, - позвала баба Маша.
Наташа с радостью согласилась, она ничего не ела со вчерашнего дня, а когда свекровь спросила: «Куда девались полбанки молока?», она вообще не стала притрагиваться к продуктам. Баба Маша быстро собрала на стол, достала мед, варенье, поставила большое блюдо со свежими, еще теплыми, булочками, налила горячего ароматного чая на травах.
- Кушай, детонька, - наливая в чай молоко, приговаривала она.
- Спасибо, я так проголодалась, в больнице отвыкла работать, не успеваю ничего, - откусывая булку, сказала Наташа.
- Кушай, кушай. Я вот что подумала, Наташа. В прошлые выходные я была в городе у сестры, и мы с ней ходили в храм. Надо бы нам Васеньку покрестить, ему легче станет, его Бог хранить будет, - объясняла пожилая женщина.
- А как, баба Маша? Мне ведь не позволят - Лидия Савельевна, если узнает, кричать начнет, тогда мне вообще конец. Она ведь коммунистка и лицо поселка, как она говорит, а ее вечно позорю, - размышляла девушка вслух, запивая булку чаем.
- Я все придумала – в пятницу вечером скажешь дома, что пойдешь ночевать к родителям, вроде бы матери помочь, а утром в субботу мой племянник нас отвезет в церковь, а к обеду мы уже вернемся. Никто и знать не будет, - убеждала старушка.
- А Саша? Ладно, я что-нибудь ему скажу, придумаю. Хорошо, так и сделаем – в субботу рано утром у моих родителей, - улыбнулась Наташа, допивая чай.
На том и порешили, соседки посидели еще несколько минут, поговорили о том, о сем и Наталья засобиралась домой – надо было сделать еще много дел.
- Ты иди, делай работу, а Ваську у меня оставь, а время кормить настанет, придешь.
После последнего приступа было сложно оставить малыша без материнского глаза, но дел было так много, что Наташа согласилась.
Неделя пролетела быстро, в хлопотах, делах, да еще свекровь придумала мытье окон и стирку штор. День пролетал как один час, вечером от усталости Наташа не чувствовала спины и ног, и еще Саша с очередной претензией, что ему не хватает внимания и любви. Она с огромным трудом выдерживала его ночные ласки, постоянно вздрагивая от стона или кряхтения сына во сне, а муж злился, обвиняя ее в холодности. В пятницу вечером Наташа, подоив коров, стала собирать вещи сына в сумку. Атмосфера в доме была как на фронте, девушка старалась не общаться с домашними, избегая прямых контактов со свекровью, а еще обнаружилось, что свекор утром после завтрака успевает вычистить навоз в сарае, пока ждет Александра. Лидия Савельевна устроила скандал, кричала на всю квартиру, стыдила невестку, обвиняя ее в том, что отцу приходиться работать и уставать еще до службы. Григорий хотел сказать свое мнение, но вставить слово в тираду жены было невозможно и он, хлопнув дверью, ушел. Саша тоже молчал, стараясь не вникать в скандал, Наталья сидела с сыном на коленях в своей комнате и только сжимала край халата свободной рукой. Ей хотелось встать и ударить бранившуюся свекровь по губам, разбить их в кровь, чтобы несколько дней она молчала, не смея произнести ни слова. Наташка даже представляла эту картину: большие опухшие губы Лидии Савельевны заклеены пластырем, и она молчит.
Девушка улыбнулась своим мыслям. В это время на пороге появилась свекровь.
- Саша, да твоя жена еще и издевается надо мной, смешно ей. Получается, я сказала что-то смешное?
Она не успела договорить, как Наташа встала и демонстративно закрыла дверь в комнату.
- Нет, постой, дорогая, я еще не все сказала, - Лидия Савельевна распахнула дверь и опешила, замерев на месте.
- А теперь я вам скажу, Лидия Савельевна! Чистить в сарае, таскать в бочки воду я буду только тогда, когда у меня будет время, бросать Васю, выполняя ваши приказы, я больше не собираюсь. Можете кричать, даже ногами потопать, но в доме есть мужчины, а вы меня не купили, я здесь не рабыня, а жена вашего сына.
- Чего?
- Чего слышали, а сейчас я ухожу и вернусь в субботу вечером, мне маме помочь надо.
- Ты куда собираешься? – спросил Саша, вбегая на крик жены.
- Саша, я хотела тебе сказать, мама попросила ей помочь с рассадой. Мы с Васенькой переночуем у моих родителей, а с утра займемся посадкой. А вечером ты нас заберешь, хорошо? – ласково сказала Наташа, словно минуту назад не было скандала со свекровью.
- Сходи, конечно, - Саша удивился ласковому тону жены, после долгих недель холодности от нее повеяло прежней нежность, - я провожу вас, сейчас коляску помогу вынести, - засуетился он.
- Сыночек, ты куда? – остановила его мать.
- Наташа к родителям хочет сходить, матери завтра помочь, - отчитался Саша.
- А у нас дома делать нечего? – по привычке возмутилась свекровь.
- Мама, тише, я сам тебе помогу, пусть Наташа сходит к родителям.
- Что ты мне рот закрываешь? Я в своем доме молчать не собираюсь! Смотрите-ка, королевна нашлась, еще рот на меня открыла. Да пусть идет, куда хочет, без нее управимся, - нарочито громко говорила Лидия Савельевна.
Наташа с каменным лицом, молча, с ребенком на руках, прошла мимо, не обращая внимания на высокий тон свекрови, она обулась и потянула ручку двери, как свекровь схватила внука за крохотную ручку:
- Передавай привет бабуле, - как-то очень слащаво и наигранно сказала она.
Наташа молча закрыла за собой дверь, Александр проводил семью до главной дороги, на прощанье она ласково поцеловала мужа.
- Жду тебя завтра к вечеру, мы Василечком будем скучать.
Наташа решила сменить тактику, видя, что муж совсем устал от вечных скандалов между нею и свекровью, она решила лаской перетянуть его на свою сторону и потом уговорить переехать в отдельную квартиру. Той прежней нежности и любви в ней совсем не осталось, но расчет на то что, Александр ее еще любит, был, и что было совершенно точно - он нуждается в ней, как в женщине, и Наталья решила на этом сыграть. «Ночная кукушка всегда перекукует дневную», - сказала ей как-то Мария Борисовна. «Не глупи, девка, действуй, мужик он - существо глупое, ему что надо? Вкусно поесть, да сладко поспать, да что б покой в доме был, и хвалили его. Ой, как мужики лесть любят, похлеще любой бабы. Если ты сумеешь ему это устроить, он на все пойдет, но это пока молодой, потом сложнее будет, твой как раз. А Лидка, она ж только орать может, ты не бойся ее. Это у нее любовь такая сумасшедшая к сыну, ей любая невестка враг, даже золотая и семи пядей во лбу. Не серчай на нее, делай, что решила и будь хитрее, на то ты и женщина, вот вырастит Васька, сама поймешь, как это тяжко сына чужой женщине отдать», - учила старуха Наташу как-то за чаепитием, а та подумала и приняла решение: «Хватит терпеть, надо брать ситуацию в свои руки».
Александр махнул рукой жене на прощание и крикнул вслед так, чтобы она услышала.
- И я буду скучать. До завтра.
Наташа, не торопясь, дошла до родительского дома, семья очень обрадовались ее приходу, за ужином Наташа поделилась своими планами на завтра, родители одобрили ее решение.
- Только надо все сделать так, чтобы никто не узнал, - задумался отец, - а то ненароком еще Лидии Савельевне с карьерой навредим.
- Я думаю, у нас все получится. Никто ни о чем не узнает, а вы меня прикроете, если что, - твердо сказала Наташа.
Ночь прошло спокойно, рано утром приехала Мария Борисовна, она суетилась у машины, поторапливая Наташу. Полусонного Васеньку наскоро завернули в одеяло, сели в машину и направились в город. Небольшая старенькая церквушка стояла на возвышенности, на окраине города, ветхое здание давно не ремонтировали, но было видно, что когда-то это была белокаменная красивая церковь самобытной постройки. Служба проходила только в одном приделе храма, остальные же были заколочены и ждали своего часа. Полумрак зала встретил посетителей запахом ладана и потрескиванием свечей, старинные иконы темными ликами смотрели со стен, тускло горели лампады, батюшка вел службу, церковный хор пел песнопения.
Сегодня на крещение в церкви своей очереди ждали еще три семьи. После службы батюшка пригласил всех присесть, несколько минут он рассказывал о важности обряда, а затем, поставив всех в ряд, попросил крестных взять детей на руки. Баба Маша с огромной гордостью и благодарностью приняла малыша из рук Наташи, крещение длилось более получаса, батюшка читал молитвы, крестил и окуривал ладаном. Наконец пришло время погружать детей в купель, батюшка взял Васеньку в руки и громко произнес, окуная ребенка в воду:
- Крестится раб божий Василий. Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь, - голос его звучал густо и торжественно, унося слова под высокие своды храма.
«Господи, помоги сыночку моему Василию, исцели его, дай силы мне и терпения помочь ему и пережить болезнь. Боже наш милостивый, прости и защити», - как могла, молилась Наташа. Васенька поджал ножки и только тихонько всхлипывал при каждом погружении. После троекратного опускания ребенка в святую воду батюшка подал ребенка бабе Маше, та быстро закутала его в новое голубое махровое полотенце, специально купленное ею по этому поводу. Мальчик кричал, Наташа, боясь приступа, хотела взять его у старушки, но батюшка попросил подойти ближе, на ребенка надели крестик, вскоре обряд был закончен. Вася не унимался, напуганная мать всю дорогу до дома пыталась его успокоить, но в этот раз малыш не бледнел, а губы его оставались розовыми, подъезжая к дому, он уснул, уткнувшись в плечо матери.
- Наташа, давай мне крестик, я сохраню, - тихо шепнула старушка, помогая матери с вещами.
Наташа развернула малыша, сняла крестик и подала его Марии Борисовне, та завернула его в тонкий платочек и сунула в сумку. На крыльце их встретила мама Наташи, она уже начала волноваться, все время выглядывая в окно.
- Мама, Васеньку кормить надо, подержи его, пока я питание разведу, - попросила Наташа.
Мать взяла малыша и вместе с ним пошла провожать старушку до машины, а затем поспешила к дочери. Ребенок проголодался, после утомительной поездки он хорошо покушал и сразу уснул. Наташа осторожно положила его на кровать в спальню и вышла к матери на кухню.
- Как все прошло? – спросила мама.
Наташа все подробно рассказала, не упустив ни малейшей детали. Мать улыбалась, сегодня очень важное событие, раньше в этот день устраивали большой праздник, приглашали гостей, а сейчас страшно кому сказать, что ходишь в храм или окрестил ребенка. Пройдет время и все изменится, вера вернется в души людей.
- Ты бы тоже прилегла да вздремнула, - целуя дочь в щеку, проговорила мама.
- Так мы же в огород собирались, - спохватилась девушка.
- Я уже все сделала, ложись, отдыхай, - уговаривала ее мать.
Наташа прошла в спальню, прикрыла за собой дверь. Васенька безмятежно спал, на щеках показался легкий румянец, тоненький солнечный лучик играл на его лице, словно целуя малыша. Мать залюбовалась сыном, тихо прилегла рядом и уснула, она давно не спала так спокойно и безмятежно, как в детстве.
К шести вечера пришел Александр, настроение у него было приподнятое, он оживленно беседовал с родителями жены, остался на ужин. По дороге домой он обнял Наташу за талию, другой рукой катил коляску. В воздухе пахло свежей травой и весенними цветами, по небу плыли белые замки облаков, освещенные последними алыми языками заката, они казались то сиреневыми, то розовыми, постепенно окрашиваясь малиновым цветом.
Наташа принимала ухаживания мужа, ей было приятны его прикосновения, она узнавала того Сашку, в которого влюбилась так давно, еще в школе, и теплые мысли согревали душу: «Все-таки я его очень люблю, он мой хороший, мой Сашка!» Молодая пара неспешно дошла до дома, родители в это время смотрели телевизор. Наташа поздоровалась и прошла в комнату, Саша занес коляску.
- Ну что, сынок, как сходили? – тихо спросила мать.
- Хорошо, мамочка, - довольно ответил сын, в его взгляде что-то изменилось.
- Что это с ним? – удивилась Лидия Савельевна, обращаясь к мужу.
Ответа не последовало, и она, задумавшись, уткнулась в вязание.
Наташа не торопясь накормила малыша, напевая колыбельную, укладывала его спать. Саша тоже прилег рядом. Женщина ходила по комнате, укачивая сына, он никак не хотел засыпать, то и дело принимался плакать. В доме все стихло, Саша мирно посапывал на краю кровати, только одинокий фонарь за окном тускло освещал комнату, покачиваясь от резких порывов ветра, отчего тени в комнате вырастали в огромных великанов то на одной, то на другой стене и казались живыми. Надвигалась гроза. Мать, прижав к себе ребенка, продолжала укачивать, дыхание у Васеньки стало чаще, послышалось хрипение. Часы пробили двенадцать. Она испуганно прислушивалась к каждому вздоху сына, внимательно глядя на малыша, ручки и ножки его стали горячими, лицо покраснело. Наташа с тревогой измерила ребенку температуру и испугалась еще сильнее, градусник показывал –39С°. Она разбудила мужа:
- Саша, позвони в «скорую», у Васеньки сильный жар.
- Что опять случилось? – Саша нехотя встал, все еще ничего не понимая спросонья.
Александр вышел на кухню, через несколько минут он вернулся и, глядя на жену растерянным взглядом, сказал:
- Велели ждать, сказали, скоро подъедут. Что опять с ним? Неделя только после больницы прошла, что могло случиться? Где он мог так простыть? Вроде и одевали тепло, может, перепарили?
Наташа молчала, лицо стало неподвижным, внутри все сжалось в тугую пружину, она только слушала дыхание сына и повторяла про себя как заклинание: «Господи, пожалуйста, пусть приедут быстрей». Прошло почти сорок минут, в дверь постучали. Саша пошел открывать, на пороге стояли люди в белых халатах.
- Где ребенок? – спросил доктор, проходя.
- Сюда, пожалуйста, проходите, - пригласил Саша врачей в комнату.
Из зала вышла Лидия Савельевна, заспанная, в халате и в бигуди.
- Что случилось? – спросила она.
- С Васей плохо, - ответил Саша, проходя вслед за врачами.
- Что, опять?
Доктор внимательно осмотрел ребенка, измерил температуру, послушал легкие, поинтересовался состоянием ребенка днем, посмотрел последнюю выписку из больницы.
- Предварительный диагноз ОРЗ, - сделал он вывод, - легкие чистые, но с его заболеванием придется долго лечиться. Сейчас поставим укол, а завтра вызывайте участкового врача, он назначит лечение; если до утра станет хуже – звоните, поедем в стационар.
Сестра сделала укол, врач заполнил необходимые бумаги и «скорая» уехала. Наташа завернула Васеньку в одеяло и старалась убаюкать, она ходила по комнате, когда на пороге появилась свекровь:
- Что доктор сказал? – обратилась она к сыну.
- Простуда. Сделали укол, завтра врача надо вызвать, - доложил он.
- Ну и где ты ребенка простудила? На улице тепло, тебе уже и коляску купили, и одеяльце Андрейкино отдали, а ты все его уберечь не можешь. Что ж ты за мать такая? Ребенок такой больной, нет, пошла куда-то шататься. И мать твоя куда смотрела? - укоряла свекровь невестку.
- Вы мою маму не трогайте. Я виновата, с меня и спрос. Ничего, вылечимся, - Наташа твердо стояла на своем.
- Молчала бы! Загубишь ты ребенка! Сашенька, пойдем, я тебе в зале постелю на диване, тебе на работу утром, - взяв сына за руку, мать повела его прочь из комнаты.
Саша, зевая, поплелся за матерью, вскоре в квартире все стихло, только тиканье часов на стене нарушало молчание. Наташа упорно качала ребенка, ей было все равно, что сейчас происходит вокруг, весь мир теперь сосредоточился для нее на Васеньке. Она молила бога, чтобы приступ не повторился. А за окном медленно надвигалась гроза, как будто вторя молитвам, вдруг сверкнула молния, раскаты грома заставляли женщину вздрагивать, дождь громко хлестал в окно. Природа омывалась первым весенним дождем и обновлялась громом, приближалось лето.
Часы показывали три. Постепенно жар начал спадать, на маленьком лобике ребенка выступила испарина, он засыпал, но стоило Наташе положить сына в кроватку, как он тут же вздрагивал и просыпался. Так, прижав сына к груди, она села поглубже в подушки на кровати и задремала. Сон был тревожный, она часто открывала глаза, вглядывалась в лицо ребенка, щупала его ручки, проверяя, не поднялась ли температура вновь. В таком положении Саша и застал жену, зайдя утром в комнату.
- Наташа, просыпайся, мама сегодня в командировку уезжает, коров надо подоить и на пастбище выгнать, - подергивая жену за плечо, позвал Саша.
- Саша, ты что? А как же сын? – только и смогла выдавить из себя Наташа, захлебываясь горечью и обидой.
Через несколько минут она тихо, чтоб не потревожить спящего Васеньку, встала и, положив его в кроватку, переоделась. Наташа пошла на кухню, там царило оживление - свекор и муж собирались на работу, Лидия Савельевна у зеркала в коридоре снимала бигуди. Наташа прошла мимо:
- А здороваться тебя не учили? – сквозь зубы процедила свекровь.
- Доброе утро, - так же холодно ответила Наташа.
Она взяла ведро и вышла в подъезд. Подбородок ее дрожал, взгляд застилала пелена еще не хлынувших слез. Девушка спустилась на первый этаж, в дверях ее встретила Мария Борисовна:
- Что, узнали? – испугалась старушка.
- Нет, я потом все расскажу. Вы посмотрите за Васенькой, когда все уйдут? - попросила Наташа шепотом.
Наташа работала быстро, она хотела скорее управиться, чтобы быть рядом с сыном. Выгоняя коров, она увидела мужа, он спешил к ней навстречу:
- Наташа, я поехал, ты сарай не чисти, только коров и коз выгони, я приеду и сам все сделаю, - ласково сказал он, пытаясь обнять и поцеловать жену.
- Я все сделаю, не барыня. Вы же с работы приедете, устанете, да и мама ругаться станет, - отозвалась Наташа.
- Как хочешь, - настроение его резко изменилось
«Ну и характер! Правильно мама говорит, что в ней вредности и упрямства на десятерых», - подумал Саша, догоняя отца.
Наташа проводила коров до поляны и заспешила домой, свекровь уехала в командировку на целую неделю. Александр отходчивый, и Наташа мечтала, как все это время в доме будет царить мир, спокойствие. В таких приятных думах она быстро дошла до подъезда, еще издали услышав детский плач, бросилась в квартиру, в кухне, качая и уговаривая малыша, из угла в угол ходила баба Маша:
- Вот и мама наша пришла, а мы кушать хотим, плачем и плачем, - досадовала старушка.
Наташа, сполоснув руки после дойки, не переодеваясь, быстро развела питание, малыш с жадностью принялся есть.
- У Васеньки вчера температура поднялась, я так испугалась, даже «скорую» вызывали, но сегодня ему лучше, - делилась Наташа.
- Слабенький он, глаз да глаз за ним нужен. Ты, ежели чего делать надумаешь – неси Васеньку мне. Я сейчас схожу на почту, а потом дома буду, - ласково сказала старушка, поправляя белый платочек на голове.
- Хорошо. Спасибо, вам, - улыбнулась Наташа.
Сын хорошо покушал и сразу заснул, Наташа позвонила в амбулаторию и вызвала участкового педиатра. Начался кашель, малыш тяжело дышал, то и дело закашливаясь, нос был забит, температура опять поползла вверх. К обеду приехал участковый врач, внимательно осмотрел ребенка, поставил укол и прописал лекарства. Наташа завернула спящего ребенка в одеяло, положила в коляску и пошла в аптеку.
Был конец мая, теплая солнечная погода радовала все живое, зеленая молодая травка сплошным ярким ковром покрывала землю, на березах уже появились первые клейкие листочки, и над всем этим парил пряный запах сирени и черемухи. Ночной дождь еще больше оживил зеленые уборы деревьев и напоил воздух влажным ароматом цветов и трав. Природа расцветала после долгой зимы, радуя глаз, но Наталье было сейчас все равно, ее мысли были далеко, а взгляд ловил только малейшие изменения в лице сына. Выходя из аптеки, Наташа встретила Ларису с Валерой. Тяжело шагая, с большим животом, Лора держала мужа под руку и выглядела совершенно счастливой
- О, Натаха, привет! – крикнул Валера, заметив ее на крыльце.
- Привет! – обрадовалась Наташа неожиданной встрече.
- Гуляем вот. Нам с малышом свежий воздух прописали! У Валеры сегодня выходной, он нас и выгуливает! А ты почему в гости не заходишь? Как твой сынок? Пришли бы все вместе, посидели, поболтали, - быстро говорила Лариса.
- Слушай, у нас в конце мая вечеринка намечается. Приходите, мы еще позвоним заранее, скажем точное время, - с улыбкой произнес Валера, очень тепло глядя на Наташу.
- Я даже не знаю. Мы постараемся, - грустно улыбнулась Наташа, ребенок заворочался в коляске и захныкал, - ладно, мы пойдем, нам кушать пора.
- Ну, пока! – Лариса обняла подругу.
Дома Наташа напоила сына лекарством, измерила температуру и растерла грудь и спину специальным раствором, что прописал врач. Вечером приехали с работы Саша со свекром, Андрейка прибежал с тренировки, Наташа накормила их ужином, старалась порадовать мужчин вкусными блюдами, сварила гороховый суп, как учила ее мама - на копченых ребрышках, свекор коптил остатки мяса с зимы, натомила в духовке ряженку. Наташа оставила сына с Сашей, а сама пошла доить коров, Григорий Петрович с Андреем вызвались ей помочь. Вечером, после работы на скотном дворе, все смотрели телевизор, разговаривали. Наташа наконец ощутила себя родной и нужной в этой семье. Перед сном Саша помог искупать Васеньку, сам постирал пеленки, а дед, радуясь хорошему настроению детей, выносил воду после купания и стирки, мужчины охотно суетились вокруг Наташи и малыша.
Васенька понемногу выздоравливал, дыхание стало чистым, кашель совсем прошел, только вот синева вокруг маленького ротика еще сохранялась. Саша очень изменился, и Наташка стала узнавать в нем прежнего любимого человека, радуясь и отвечая ему взаимностью. Он помогал ей в любых делах, а хозяюшка, в свою очередь, баловала мужчин вкусными ужинами, пекла булочки по фирменному рецепту соседки, в хорошем настроении и с помощью мужчин работа спорилась, она успела даже сделать несколько контрольных для мужа к июньской сессии. Казалось, Александр не дышит, глядя на веселую молодую жену, стараясь при каждом удобном случае ее обнять, поцеловать, проявить максимум внимания. Наконец-то они чувствовали себя счастливыми, и лишь одно пугало, что скоро, уже в субботу вернется из поездки Лидия Савельевна и все опять будет по-прежнему.
В четверг Наташа затеяла стирку, с утра натопила баню, замочила постельное белье, одежду сына, рабочую одежду мужчин. Работы было много, и она попросила соседку присмотреть за Васенькой. Старушка сидела на скамейке, мирно беседовала с соседкой по подъезду, качая коляску с малышом. Наташа уже развешивала чистое белье, как вдруг из-за угла показался высокий, статный молодой человек в военной форме. Она внимательно всматривалась в его лицо, оно казалось очень знакомым, глаза такие родные, но вот усы, узнать в этом огромном военном кого-то из своих знакомых она не смогла, а он шел к ней, широко улыбаясь.
- Алька!!! – вдруг вскрикнула она и, бросив белье, побежала навстречу, на ходу вытирая руки о подол.
- Наташка! Натаха! – солдатик обхватил ее за талию сильными руками и стал кружить. – Какая ты стала, Натаха! Я так по вам всем соскучился! – громким басом говорил Алик.
Вдруг из-за угла дома с центральной улицы показался силуэт женщины, Наташа прищурилась, всматриваясь в очень знакомую фигуру и споткнувшись на полуслове, стала резко отстранять от себя школьного товарища.
- Алик, поставь меня, пожалуйста, - тихо попросила она.
- Что случилось? Ты что, привидение увидела? – удивился он.
- Тише, тише, - прошептала девушка.
- Да что случилось-то? – не понимал парень.
Женщина подошла ближе и, глядя на молодых людей, громко, чтобы все слышали, сказала:
- Продолжайте, - ухмыльнувшись, бросила Лидия Савельевна.
Соседки на скамейке замерли в оцепенении, в их глазах читался страх и недоумение.
- Добрый день, сидим, водимся, поощряем, так сказать, разврат, - поздоровалась она с соседками.
- Здравствуй, - старушки ответили почти одновременно.
- Ой, Алька, что теперь будет!? – с тревогой сказала Наташа, отходя в сторону.
- А что? И что это Лидия Савельевна так дернулась, ей какое дело? – переспросил он.
- Это свекровь моя. Теперь она меня живьем сожрет. Ладно, ты иди, потом увидимся, - Наташа подняла таз с оставшимся бельем.
Алька остался растерянно стоять посреди двора, не зная, что ему теперь делать, развернуться и уйти или все-таки выяснить, что случилось с его близкой подругой Наташкой. Он все время помнил ее веселой, сильной девочкой, заводилой всего класса, а теперь перед ним стояла какая-то запуганная чужая женщина со страхом и грустью в глазах. Еще немного постояв, он хотел было подойти к Наташе, но она замахала руками, тогда он развернулся и пошел прочь, так и не поняв, что произошло.
Испуганная молодая хозяюшка, чувствуя приближение скандала, развесила остатки белья, вымыла в бане пол, вынесла воду, надо было уже возвращаться домой, но ноги не шли. Возвращаться домой не было сил. Женщина села на скамейку у бани и задумалась, представляя, что ожидает ее дома.
- Наташа, ты чего сидишь? Вася есть просит, - позвала ее баба Маша.
- Иду! – вздрогнув от неожиданности, девушка вернулась в реальность.
Она шла вслед за старушкой в подъезд, взяла сына на руки и, не торопясь, начала подниматься в квартиру.
Было совсем тихо, словно и не возвращалась свекровь, и Наташке все это привиделось, так же пахло свежим борщом, сваренным ею к обеду, замоченные в тазу пеленки, погремушка, оставленная на туалетном столике. Только невыносимое чувство тревоги повисло в воздухе и ощущалось даже кожей. Наташка положила спящего ребенка в кроватку, приготовила детское питание заранее, чтобы не пересекаться с хозяйкой, закрыла в комнату дверь. В обычное время вернулись с работы мужчины, Андрей все это время жил у старшей сестры. Лидия Савельевна, перевязав голову полотенцем, вышла навстречу мужу и сыну, придерживаясь о стену.
- Ты что же это так рано? – удивленно спросил ее муж, снимая рабочую обувь.
- А ты, как всегда, не рад? Закончила работу быстрее, вот и вернулась, переживала, как вы тут у меня.
- У нас все нормально, не на год же уехала.
- Ну-ну, видела я, - двусмысленно произнесла жена.
От громких разговоров в прихожей сердце сжалось в огненный комочек: «Сейчас начнется! Повернет, как ей надо, господи, и Алька этот приехал не раньше и не позже», - думала Наталья, прижимая к себе сына. Но свекровь об увиденном ничего не сказала, лишь обняла сына и, поцеловав в щеку, ушла с мужем в комнату.
Вечером, как обычно, невестка ушла на дойку, затем собирала к ужину, после мыла посуду и все ждала неизбежного скандала. Но свекровь будто издевалась над ней, оттягивая этот момент и даже более того, была доброжелательна и спокойна, улыбалась, шутила и хвалила молодую хозяйку. Вечером свекровь достала из чемодана привезенные подарки: мужчинам – рубашки, Васеньке – новый вязаный костюмчик, Наташе - капроновые колготки. Все было мирно и тихо, Наташа даже решила, что Лидия Савельевна успокоилась. Перед сном молодые родители выкупали сына, мать понесла его в комнату кормить, а Саша остался стирать пеленки.
- Сыночек, а что это ты делаешь? – удивленно спросила мать, заходя на кухню.
- Мам, ну ты что, не видишь? Пеленки стираю.
- А больше-то некому?
- Мама, Наташа за день и так устает, а мне не трудно, - сказал сын, улыбаясь.
- Кто устает? Она!? – показывая на дверь, повысила голос Лидия Савельевна. – У нее помощников – тьма тьмущая, толпами ходят, пока ты на работе, а бабка с ребенком сидит и ее покрывает. Смотрите-ка, перетрудилась она! И как только не стыдно! Мужики ее среди бела дня, у всех на глазах лапают, а она и рада, хохочет-заливается! Я тебе говорила, девка - она и есть девка продажная. Стыд-то какой, на всю деревню опозорила! Вот как людям в глаза смотреть, брюхатая замуж вышла, ребенка больного родила и это еще не известно, чей он, а теперь на глазах у всей деревни с мужиками обжимается, – свекровь уже перешла на крик.
- Мама, да что ты такое говоришь? – не выдержал Саша.
- Я знаю, что говорю, я своими глазами видела! Приживалка бессовестная! И ребенка чужого тебе на шею повесила, и сама села, дармоедка! - не унималась она.
Саша стоял как вкопанный, глядя на мать, сжимая в руках мокрую пеленку, мыльная вода ручьями стекала по его штанам на пол, образуя огромную лужу. Сын молчал, обвинения Лидии Савельевны были для него страшно неприятны, только в доме появилась надежда хоть на какой-то мир, но тут опять скандал, да еще с такими оскорблениями. Наташка, слыша все это, сжав кулаки, выскочила на кухню:
- Да как вам не стыдно! Вы же взрослая женщина, как у вас язык поворачивается такое говорить? – захлебываясь обидой, закричала она.
- Я еще верю своим глазам, потому и говорю! А ты хочешь, чтобы мой сын рогами о тучи цеплялся и все молчали?
- Что вы видели? Это одноклассник мой из армии пришел, мы шесть лет за одной партой сидели, он мне как брат! Саша, это Алик был! – глядя мужу в глаза, сказала Наташа.
- А Алик что, не мужик? Видела я, какой детинушка! Сучка ты и есть сучка, а ты чего стоишь, тебе принародно рога наставляют, а он, олух, пеленку за чужим дитём стирает. А не с этим ли Аликом ты ребеночка прижила? - свекровь разошлась не на шутку.
Наташа вся горела от возмущения и обиды, ноги ее стали ватными, в голове словно что-то щелкнуло, руки сжались в кулаки и побелели, она размахнулась и наотмашь ударила свекровь по щеке. Звук удара прозвучал неожиданно звонко, на мгновение все смолкли, как будто объявили минуту молчания, никто не ожидал подобного.
- Ты что делаешь? – отталкивая жену, закричал Саша. – Мама, мамочка, - он подскочил к матери.
Лидия Савельевна стояла, опираясь о стену и прижав к покрасневшей щеке ладонь, с недоумением глядя на невестку.
- Видишь, сынок, правда-то ей глаза колет, - чуть слышно прошептала мать, опираясь о руку сына. - Скажи ей, пусть уйдет, Саша, сердце, сердце…
Женщина качнулась и начала медленно оседать на пол, хватаясь о беленую стену кухни, Наташа интуитивно подхватила ее, пытаясь помочь. Ее взгляд встретился со взглядом мужа, столько злости и ненависти она не видела никогда, он шипел на нее, оскалив зубы:
- Уйди, уйди! Пошла вон….
Наташа закрыла лицо руками, ей хотелось закричать, но сил не было, на мгновение она замерла, словно осознавая, что произошло, потом очнулась от резкого прикосновения - это муж, проходя мимо, грубо толкнул ее в сторону. Она кинулась в комнату, торопливо собрала вещи – свои, сына – бросила в сумку, руки не хотели слушаться, сердце громко стучало, отдаваясь в висках, казалось, оно хочет выскочить из груди, слез не было. Наташка быстро завернула ребенка в одеяло, повесила сумку на руку и выскочила в коридор, сунула ноги в калоши и, выходя, громко хлопнула входной дверью. Сбежав по ступенькам на первый этаж, она выкатила коляску, положила в нее сына и, широко шагая, пошла по направлению родительского дома.
«Никогда не вернусь сюда, никогда, какая гадость, какая все это гадость! Как она могла? А Саша, он же мне муж», - мысли ее сбивались, путались, сама она дрожала всем телом, но не от холода, наконец, слезы потоками хлынули из глаз.
Она была совершенно уверена в своей правоте: «Меня никто не защитил, она говорила такие гадости, Сашка, как он мог? Да и свекор - он тоже молчал, меня никто не защитит, кроме меня самой», - думала она, широко шагая по дороге и вдыхая прохладный ночной воздух.
Наташа подошла к заветному переулку, света в окнах не было, уже совсем поздно, все спали. Неслышно открыв калитку, она вошла во двор, укутала потеплей сына и села на крыльцо. Здесь ее дом, тут все родное и знакомое, каждый кустик, каждый камушек был ей рад. В будке залаял Сашка, но потянув носом, притих, замахал облезлым хвостом:
- Сашка, ты что, не узнал? Это же я! – позвала Наташа дворнягу.
Пес вылез из будки, заспанные глаза с любовью глядели на хозяйку, еще не облинявший хвост приветливо покачивался из стороны в сторону. Подойдя к девушке, он уткнулся влажным носом в руку, она потрепала его по загривку. Сашка заглядывал в лицо хозяйки, не понимая, что привело ее в столь поздний час домой. На душе стало чуть легче, Наташа гладила собаку, впитывая ощущения семьи и дома, добра и тепла, только здесь было так хорошо, словно под защитой огромного великана. Окончательно придя в себя, она встала, подошла к окну спальни родителей и тихо постучала.
- Кто там? – послышался чуть слышный голос отца.
- Папа, это я, откройте.
На несколько минут все стихло, затем раздался звук открывающейся двери, и яркий свет вырвался из сеней на улицу, осветив Наташу и коляску со спящим ребенком. Она аккуратно взяла спящего сына на руки, подала отцу сумку и вошла в дом.
- Доченька, что случилось? - спросила встревоженная мать, кутаясь в теплую шаль.
- Мам, куда Васеньку положить?
- Сейчас, в зал проходи, отец диван расправит.
Через несколько минут, уложив сына, она с родителями сидела на кухне.
- Рассказывай, что случилось? - спросил отец, видя красные опухшие глаза Натальи.
- Нормально, так…
- Было бы нормально, ты не пришла бы в час ночи, да еще и с ребенком, - настаивала мать.
- Я Лидию Савельевну по лицу ударила, - выпалила Наташа, опустив глаза.
- Наташа, как? Что ты говоришь? – не понимала мама.
Отец в это время стоял в дверном проеме кухни и не сводил глаз с дочери, он очень хорошо знал свою дочь и понимал, что сегодня произошло что-то такое, о чем нужно поговорить. И тут Наташа расплакалась, громко, навзрыд, не скрывая своих эмоций, не боясь осуждения и скандала.
- Рассказывай. Не просто же так ты это сделала. Да перестань же рыдать, детей разбудишь! – строго сказал отец.
И Наташка рассказала все по порядку – как она ходила на проводины Саши, как ее встретила свекровь после свадьбы, рассказала, как она жила все это время в доме Ковригиных, как сегодня встретила Альку, своего одноклассника, и как вечером повел себя Саша. Родители молчали, слушая дочь, мать иногда качала головой, недоумевая, как такое могло случиться, и почему все это время дочь скрывала происходящее.
- Ничего, доченька, все утрясется, прорвемся, - обнял ее отец, целуя в макушку, как он это делал в детстве. – Ты, конечно, взрослый человек, сама мать, но жить так невозможно. Ушла, все, живи дома, тебе здесь место всегда есть.
- Наташка, Наташка и зачем же доводить до такого, не нужна там, давно бы пришла и жила, что мы, звери какие, чего молчала? А Лидия Савельевна Алика не знает, деревня не город, неужели понять нельзя? Как же нам жить-то теперь, ой, деревня загудит, только одно пережили, тут следующее, – мать возмущенно качала головой.
- У вас хватает своих проблем, еще я с ребенком, где деньги брать на лекарства, зарплату никому не дают, а у свекрови связи, она все достать может. Я все надеялась, что операцию Васеньке сделаем, - оправдывалась дочь.
- Да, довели народ с этой перестройкой. Ложись, иди, утро вечера мудренее, - сказал отец и, сдвинув брови, вышел из кухни.
Как сейчас тяжело было ему, взрослому мужику, отцу большого семейства, не способному помочь больному внуку и родной дочери. Только огород и собственные хозяйства спасали деревню от нищеты и голода, натуральный обмен именуемый «бартером», спирт «Рояль» и талоны на продукты — вот визитные карточки времени. Ночью Наташа спала плохо, прислушиваясь к каждому движению ребенка, Васенька спал беспокойно, несколько раз принимался плакать, мать кормила его, согревая смесь, меняла пеленки. Утром по привычке проснулась рано, все еще спали, тихо, чтобы не потревожить семью, пошла на кухню, завела тесто и начала печь блины, скоро по всему дому разнеся аромат свежей выпечки.
- Доченька, тебе что не спится, - удивилась мать, выходя на кухню.
- Доброе утро! А я привыкла рано вставать… Мама, можно, я останусь дома? Я все буду делать, я помогать буду, - и Наташа опять заплакала.
- Ой, дурочка ты моя! А ты что подумала, что я тебя обратно отдам? Ну, перестань, в жизни всякое бывает, а здесь твой дом, и ты нам любая мила. Мы все тебя любим, тем более, и блинчики у тебя всегда вкусней моих получаются! – рассмеялась мама, стараясь снять напряжение и успокоить дочь.
- Мамочка, - Наташа обняла мать и прижалась к ней.
Страх и напряжение понемногу отступали, ей давно не было так хорошо и спокойно, как сейчас в родном доме.
Глава VI
Прошли суббота, воскресенье, никаких известий от Саши и его семьи не было. Наташа поначалу боялась каждого звонка и стука в дверь, она не хотела разговоров и разбирательств, она еще не отошла от той страшной ночи, когда ее так оскорбили, а она не смогла сдержать эмоций. Теперь ей было очень стыдно за свой поступок, но что сделано, то сделано, прошлое не вернуть. «Можно было ответить словами», - перебирая в памяти события того вечера, думала она. Саша словно умер, он не звонил и не приходил. Умом Наташа понимала его, но душа ее бунтовала: «Как он может допустить такое – его жену оскорбляют, а он даже защищать меня не стал. Я с больным ребенком ушла в никуда, а он даже не интересуется, где мы и что с нами, мать убедила его, что Васенька ему не родной». Наташа снова и снова отгоняла от себя эти мысли, но они постоянно возвращались, сжимая сердце, наполняя черной обидой душу.
Васенька все еще плохо себя чувствовал, тяжело дышал и часто кашлял, эти приступы очень расстраивали Наташу, тем более заканчивались лекарства, мать с отцом старались ее успокоить.
- Наташа, ты опять плачешь? Все уже хорошо, Васенька уснул. Дети часто перерастают свою болезнь до годика, а там лучше будет. Видишь, мы уже без «скорой» обошлись, - успокаивала мать.
Но она с тревогой думала о будущем: «Скоро на сессию, Васька болеет, надо в область ехать в кардиоцентр, денег нет, я ничего не успела сделать, конспекты и контрольные остались там. Сашке мы не нужны, что делать? Как жить дальше?» Эти мысли не покидали ее ни на минуту, и Наташе становилось жутко страшно, не за себя, за жизнь сына.
В семье Ковригиных в ту ночь никто не спал, Лидия Савельевна все охала и ахала, держась за сердце, домашние бегали с сердечными каплями, уговаривая и успокаивая ее, а в три часа ночи вызвали «скорую помощь». Врачи осмотрели больную, поставили успокаивающее средство, и только под утро она уснула. Саша всю ночь просидел на кухне один, обхватив голову руками. Он не знал, что ему делать, в голове звенело, на душе было тяжело и пусто. Он сейчас не думал ни о матери, ни о Наташе, он просто хотел убежать от всего и от всех, он так устал, что мозг отказывался понимать и принимать решения. Утром отец позвонил на работу и попросил отгул для себя и для сына, занялся хозяйством. Хозяйка проспала почти до обеда, Саша помогал в сарае отцу, он старался не заходить в свою комнату – не мог видеть вещи Наташи и детскую кроватку. К обеду Лидия Савельевна встала, надела домашний халат, обвязала голову платком и, охая, вышла на кухню, придерживаясь о стену, присела к столу. Мужчины, вернувшись после хозяйственных хлопот, умывались.
- Лида, ты зачем встала? – забеспокоился Григорий.
- Вот что, сынок! – не обращая внимания на мужа, сказала она чуть слышно. – Я не хочу больше видеть в своем доме эту девку. И чтобы ноги ее больше здесь не было, иначе ты мне не сын, - категорически сказала мать.
Саша стоял перед ней, опустив голову, он молчал, начинать заново все эти разговоры он не мог и выслушивать приказы у него тоже не было сил. Полное опустошение, даже на физическом уровне, накрыло его, голова кружилась, руки дрожали.
- Мать, что ты говоришь? Ты ведь тоже не права, зачем к девчонке цепляешься по любому поводу? Я вижу, что она старается, а тебе все не угодишь, и чего из пальца трагедию высосала? Какие мужики? Да ей вздохнуть некогда, - сказал отец.
- А тебя кто спрашивал? Ты видел, что она, нахалка, меня по лицу ударила? – зарыдала жена.
- Хватит уже, все я видел, сама виновата, язык свой придержала бы, сожрала девчонку, тебе любая невестка - враг, - зло буркнул муж и вышел.
- Саша, ты видел, оказывается, это я виновата, - зарыдала мать, хватаясь за сердце и закатывая глаза.
- Мамочка, не плачь, - обнимая мать, расплакался Андрейка.
Она обняла его, прижала к себе и еще сильнее разрыдалась, всхлипывая и шмыгая носом.
- Саша, я прошу тебя, убери все ее вещи и кроватку унеси – видеть это не могу, - причитая, попросила она сына.
Саша молча пошел в свою комнату, сел на кровать, поднял лежавший на полу халат жены, уткнувшись в него лицом, впитывая запах жены, он заплакал тихо и горько, невыносимое ощущения потери сжимало грудь. В дверях показался отец, он смотрел на сына, молча, тихо прикрыл дверь и решительно пошел на кухню.
- Послушай, что я тебе хочу сказать, - уверенно и твердо обратился он к жене, - я не позволю тебе ломать судьбу Сашки, прекрати сейчас же истерику! Да тебе за те слова … Пусть сын сам решает, как ему жить. Воспитала «тряпку», меня растоптала, а сына не дам!
- Ты что это говоришь? А ну, закрой рот, кто тебя спрашивал, - зло буркнула жена, соскакивая со стула.
Григорий со всего размаха стукнул кулаком по столу, зло глядя на жену.
- А ну, цыц, я сказал! Не вынуждай, – решительно ответил он.
Лидия Савельевна со страхом в глазах снова осела на стул, подбородок ее затрясся, веки захлопали – она никогда еще не видела мужа в таком состоянии. На крик прибежал Саша.
- Папа, что? – спросил он отца.
- Все нормально, сынок, иди к себе и подумай, как тебе жить и кого слушать.
Он быстро обулся, взял с печки пачку папирос и вышел на улицу, хлопнув дверью.
Саша подошел к рыдающей матери, обнял ее за плечи.
- Мама, я люблю ее, прости ее, пожалуйста, - тихо сказал он.
- Саша, а как же я-то, а меня ты любишь? Я же мать тебе, девок у тебя еще будет много и жен, а я одна, Саша, - протягивая руки к сыну, шептала она.
- Мама, я все понимаю, но они – моя семья. Я не могу жить без нее и сына, я пойду за ними! – боясь обидеть мать, чуть слышно произнес Саша.
- Хорошо, сынок, только дай мне время отойти от этой ссоры, дай мне время простить ее. Не ходи дней десять, я тебя прошу, а потом мы вместе съездим и заберем их домой, - глядя прямо в глаза сыну, попросила она.
Сын молчал, обнимая мать, он надеялся, что она поймет его, пожалеет.
- Сашенька, я прошу тебя, я умоляю, дай мне время, - продолжала уговаривать его мать.
- Ладно, две недели я подожду, - серьезно ответил ей сын.
Мать обняла его еще крепче и облегченно выдохнула: «Слава Богу! А за две недели я сумею его убедить, что все надо начинать сначала».
Так жизнь в семье Ковригиных потекла своим чередом, мать старалась больше говорить с Сашей, а он часто по вечерам оставался в своей комнате один, не хотел ни с кем общаться, замыкаясь в себе.
- Ну вот, и чего ты добилась? – возмущался Григорий, видя состояние сына.
Лидия Савельевна уговаривала сына в выходные сходить погулять, он уходил и возвращался поздно, изрядно выпившим. Саша не находил себе места, через неделю после ухода из дома Наташи мать пригласила в гости Екатерину Ивановну с дочерью на обед. Женщины всячески уговаривали Сашу не переживать и после долгой беседы и внушений в конце концов отправили молодых людей в кино. Александр вернулся далеко за полночь, пьяный и веселый. На расспросы матери он весело рассказал, как гулял с Ленкой и какая она, оказывается, «недоступная» девушка. Мать ласково пожурила сына, но решила, что это к лучшему: «Может, быстрей от жены отвыкнет, да и Екатерина не против».
Приближался июнь, Наташе нужно было собираться не сессию, а она не знала, как ей поступить – уже почти две недели она живет у родителей, денег ехать на учебу нет, у родителей просить она не может, заработную плату не дают, контрольные в доме Ковригиных, Васька болеет. Наташа плакала по ночам, не зная, на что решиться. Долго рассуждая и думая, она решила бросить институт: «Восстановлюсь, когда сын чуть подрастет, пойду на работу, будут деньги, тогда и доучусь. Все это потом, а сейчас главное – это ребенок!»
Наташа все же решила поговорить с родителями о своих планах. Вечером в четверг мама мыла посуду после ужина, Наташа оставила сына с младшей сестренкой и пошла на кухню.
- Мама, я хотела с вами поговорить… Только не перебивай и не успокаивай меня – я решила не ехать на сессию, попробую взять академический отпуск, а если не получится, то оставлю институт. Ваську вылечу, чуть подрастет, тогда и выучусь, потом, все потом, - на одном дыхании выпалила Наташа.
- Глупости все это. Мы с матерью побудем с Васькой, а ты поедешь учиться, - сказал вошедший на кухню отец, он взял ковш и зачерпнул воду из ведра.
- Папа, а деньги? Да я и не готовилась, у меня не сделана и половина работ, - ей пришлось солгать.
- Ничего, студенты от сессии до сессии учатся! Все там сделаешь, постараешься, и все будет нормально. А что деньги? Ну, займем, их всегда не хватает, - улыбаясь, уверенно сказал отец.
- А отдавать чем? Нет, папа, я решила.
- Наташа, Лариса звонила, звала тебя завтра к себе. Сходи, развейся, а то сидишь все дома, - вступила мать в разговор, стараясь сменить тему.
- Нет, что-то я не хочу, - ответила Наташа, сейчас ей было не до встреч.
Решение об академическом отпуске было для нее очень тяжелым, да еще все время думала о Саше, понимая, что любовь к нему не прошла, она скучала по нему, а он не звонил и не приходил.
Родители старались не затрагивать этой темы, они считали, что дочь должна все решить сама, видя ее состояние, они не хотели доставлять ей лишних переживаний.
- Сходи, давай, негоже – люди зовут, а ты отказываешься, - сказал отец.
- Хорошо, пап, схожу ненадолго.
Пятница пролетела быстро, с самого утра, пока родители были на работе, Наташа занималась домом, она вымыла полы, перестелила постели, приготовила обед, постирала сыну пеленки. А в обеденный сон уложила Васеньку в коляску и вышла в огород, на свежем воздухе малыш спал долго, и она успела сделать много работы, теплое начало лета - и сорняки полезли как на дрожжах. В пять позвонила Лариса напомнить, что Наташу ждут к ужину. Мама вернулась с работы к половине шестого и опять ругала дочь.
- Наталья, сколько раз тебе можно говорить, ты что, в рабстве, отдыхать тоже надо и ребенком заниматься, когда все успела?
Дочь улыбалась в ответ, довольная, что мама сможет немного отдохнуть после работы.
- Мама, я же не одна, мне пацаны помогали, за Васькой приглядывали.
- Ой, не ври, от них дождешься! Небось, пробегали целый день. Собирайся, давай, хоть в гости сходи, Лорка заждалась.
Наташа достала свои вещи, разложила их на кровати, и зрительно примеряла платье на себя, в чем пойти? Замужем почти два года, а ни одной новой вещи она себе не купила, все те же платья, что еще в юности носила на танцы. Вот только кофточка из ангоры, что подарила ей свекровь, была новой. Мысли опять невольно улетели в дом Ковригиных, страх и обида до боли сдавили сердце. Она быстро собрала платья, сунула их в шкаф, надела то, что случайно упало с кровати, легкое шелковое, в тонкую бежевую полоску светло-кофейного цвета под кожаный ремешок с белым воротником. Наташа сказала домашним, что уходит. Младшая сестренка гуляла с сынишкой, Василек улыбался, рассматривая погремушки, мать наклонилась и поцеловала малыша в щеку.
- Я скоро, веди себя хорошо.
Наташка вышла из переулка на центральную дорогу и, прибавив шаг, шла по улице, ей казалось, что каждый прохожий знает ее проблемы, она ловила на себе осуждающие взгляды сидевших на скамейках старушек, слышала злорадный шепот в спину:
- Нюра, ты слышала, Наташка-то что со свекровкой утворила? Ой, избила всю, женщины в поселковый совет за справками ходили, и Лидия Савельевна сама рассказывала – всю, говорит, избила и за волосы таскала, а потом все деньги у Сашки забрала, дверью хлопнула и ушла!
- Ой, и молодежь пошла! А с виду и не скажешь! - запричитала в ответ бабка Нюра.
- Неблагодарная, говорят, в институте они ее учили, а сын-то их ее брюхатую взял.
- Да ну брось, Наташка нормальная девчонка, а люди чего ни скажут, - заспорила бабка.
Наташа торопилась, она почти бежала, ей казалось, что земля горит у нее под ногами, а услышанные слова жгли спину, злобные голоса жалили ее изнутри. Две недели она не выходила за калитку, избегая встречи с соседями, а тут угораздило, прошла деревенскую инквизицию. Она вбежала в калитку подруги, во дворе стояла машина Юрия, от неожиданности Наташа вздрогнула и попятилась назад, ей хотелось повернуться, бежать, но разговор старух не выходил у нее из головы. Ужас и смятение охватили ее, щеки, уши пылали огнем, руки тряслись, непрошенные слезы подступали к горлу. Она остановилась у двери перевести дух, что было сил сжала кулаки, несколько раз выдохнула и наконец постучала в дверь. На стук вышла Лариса, белые от муки руки, нарядный передник, на голове косынка говорили о том, что предстоит стряпня. Она неловко обняла подругу, очень мешал большой живот, стараясь не задеть ее белыми от муки руками, она поцеловала подругу в щеку.
- Привет, подруга, наконец-то! Мы тебя уже заждались, пропала на полтора года, совсем заработалась! – тараторила Лариса.
- Привет, - улыбнулась в ответ гостья.
- Проходи, дверь закрой и на кухню, - скомандовала хозяюшка.
Наташа прошла в дом, пахло свежими пирогами, немного помедлив, она зашла на кухню.
- Ну, что стоишь? Бери фартук, помогай, сейчас мужики из бани придут, - шутя скомандовала Лариса.
Наташка чуть расслабилась, чувствуя настроение подруги, краска понемногу отлила от лица, она забыла уже, что может быть так спокойно и хорошо в кругу своих близких людей. Ловко надев фартук, она принялась лепить пироги с луком и яйцом – самые весенние, большие, деревенские такие, чтобы укуса на три. Девушки шутили, смеялись, пробуя выпечку и запивая ее холодным молоком. Наташа все хотела спросить у Ларисы про Юру, но как-то не решалась: «Глупо тогда все получилось. Сейчас я понимаю, что Юра хороший парень, и ничего плохого он не хотел. Может, зря я тогда так, сейчас было бы все по-другому…» Наташа сама боялась своих мыслей и старалась отвлечься, не думать о прошлом.
Наконец, дверь с шумом распахнулась, Валера с Юрой, красные от банного жара, с громким спором ввалились в кухню.
- Наташка, привет, - обнимая и поднимая Наташу на руки, воскликнул Валерий.
Юра стоял чуть поодаль, он смотрел на совсем еще молодую женщину, такую знакомую и любимую, и не узнавал ее. Вроде бы все то же - глаза, волосы, улыбка, но что-то еле уловимое чувствовал он в ее облике - страх в огромных зеленых глазах, глубокая морщинка залегла между бровей и болезненная худоба, не тонкость и изящества молодого тела, а именно худоба смутила его.
- Валерка, пусти! – смущалась она, стараясь вырваться.
Он опустил Наташку как раз около Юрия, она хотела сбежать от расшалившегося хозяина, но, не удержав равновесия, упала в объятия старого друга. Знакомый запах парфюма вернул ее на два года назад, чуть закружилась голова, но она быстро совладала с эмоциями, выпрямилась и, извинившись, отошла.
- Да не трусь, подруга, лапищи у него как у медведя, схватит - не вырвешься. Чего, успели уж принять, гляжу? – рассмеялась Лариса, глядя на мужчин.
- По стопочке за пар, - ответил Валера, он обнял жену и с жадностью начал поглощать пирожки, один за другим.
- Валера, подожди, сейчас все сядем за стол, - Лариса шутливо хлопнула мужа по руке.
Юра не сводил с Натальи глаз, она смущено отвернулась, щеки ее вновь вспыхнули и непонятный трепет поселился в душе, она не могла понять, что с ней происходит. Почему сейчас она не может смотреть ему в глаза, ведь нет любви, еще утром она ждала Сашу и надеялась, что он позовёт ее. «Неужели я и правда, как говорит свекровь, падшая женщина, помани меня, и я побегу. Юру оставила ради Саши, а теперь меня тянет к нему и совсем не хочется думать о муже. Почему?» - Наташке становилось страшно от собственных мыслей.
- Наташа, пойдем и мы с тобой быстренько сполоснемся. Парни, а вы пока на стол накрывайте, - скомандовала Лариса.
Наташа медленно сняла фартук, вытерла руки и, не сумев совладать с чувствами, подняла глаза на Юрия, их взгляды встретились и словно удар молнии пронзил ее насквозь. «Нет, нет», - шептала она, устремившись к выходу, у дверей Лариса подала ей полотенце и халат.
- Давайте, девчонки, я вам там веничек запарил, - подбодрил девушек Валера.
Юра стоял, опершись на дверной косяк, он смотрел вслед Наташе и понимал: «Что-то в ее жизни не так, она не счастлива, иначе зачем ей так смотреть». Девушки ушли, а парни начали хлопотать у стола.
Стоя в предбаннике, Лариса быстро скинула домашний халатик и вошла в парную, следом за ней, раздевшись и распустив волосы, вошла Наташа.
- Ой, Наташка, какая же ты красивая! Как русалка! И роды тебя совсем не испортили, фигурка чудесная, как кувшинчик точеный, волосы очень красивые. Как же тебя не любить! Ой, плохо, что я не мужик, так бы и съела, - восхищенно рассмеялась Лариса.
- Да ну тебя, - засмущалась Наташа. – А тебе париться-то можно, в твоем положении?
- Нам все можно, но по чуть-чуть. Правда, солнышко? – гладя себя по круглому животу, сказала Лариса.
Подруги сели на полок, поддали пару, Лариса легонько похлопала веником себя по спине и ногам, охая от удовольствия. Наташа смотрела на счастливую подругу, а сама все думала о том, что же с ней происходит. Лариса что-то говорила, Наташка не слушала ее, потом облокотившись на плечо подруги, Лора слезла с полка и заторопилась в мойку.
- Хорошего помаленьку, ты чего, подруга, зависла, все в порядке?
Наташка кивнула и помогла Ларисе, придерживая ее за руку, сесть на лавку, девушки налили воды и принялись мыться.
- Ну, подруга, рассказывай, что там у тебя в семье стряслось? В деревне всякое болтают, а дома не поговоришь, не хочу, чтоб кто-нибудь слышал.
- Я ушла от Саши, ударила свекровь по лицу в страшном скандале и ушла, Лариса, я и сама теперь не знаю, как мне дальше жить и что делать. Дома спокойно, хорошо, но денег катастрофически не хватает, Ваське питание надо, а оно, сама знаешь, сколько стоит, операцию делать нужно, а я ребенка еще даже на обследование не возила. Вроде Саша и любил меня, и пока Лидии Савельевны не было, все тихо, спокойно, жили как люди, а теперь уже две недели он не звонит и не приходит, - тихо ответила Наташа.
- Давай все по порядку, - перебила Лариса подругу.
И Наташа рассказала все, начиная со дня свадьбы, как они с мужем спали на полу в брачную ночь, облепленные мухами, как Васенька больной родился, а после роддома она случайно услышала разговор свекрови с дочерью, как жили потом. Эмоции захлестывали ее, Наташа то торопилась, сбиваясь с мысли, то плакала и не могла произнести ни слова. Когда Наташа закончила свой рассказ, Лариса, лишь участливо покачала головой, потом они долго молчали, каждая думая о своем. Уже в предбаннике Лариса сказала:
- Знаешь, что я тебе скажу – пустое это все. Разводиться тебе, подруга надо. Все равно его мамаша вам житья не даст, а он – тряпка, безхребетник. Что это за мужик? Почему не заступился за тебя? Почему он с матерью поговорить не смог, понимает ведь, что вам сложно с родителями вместе жить. Может, я и не вправе тебе советы давать, но это не жизнь. Ты девушка красивая, умная – тебе ли терпеть все это? Затюкают они тебя, рабыней жить нельзя, ты подумай, подруга, - сокрушалась Лариса.
- А Васька как? Ему операция нужна и лечение длительное, где я деньги такие возьму, да отец он Васьки, как без отца-то, - грустно ответила Наташа.
- Отец … Когда этот отец сына последний раз видел и на руках держал? А он подумал, как вы две недели живете, может, у него лекарства кончились, и чем ты ребенка кормишь? Отговорки все это. Ребенку, прежде всего, отношение хорошее надо, спокойствие и любовь. А твой Васька от отца это получает? Ты все-таки подумай, а деньги на операцию мы найдем, Юркина мать в городе три магазина открыла кооперативных, и он зарабатывает, - отрезала Лариса.
- Ты что, Лариса, при чем здесь Юра и его мать? Я у них не возьму. Я сама должна, но я уже так устала от всего этого, что душа моя и разум решение принять не могут. Во мне как будто все умерло – я вообще ничего не хочу. Полная апатия и равнодушие ко всему, руки опускаются. Скоро на сессию ехать нужно, а у меня денег совсем нет, Ваську оставить с мамой я не могу, она на работе. Что делать, просто ума не приложу! Саша не идет и не звонит, сама я вернуться не могу, свекровь видеть не хочу. Как представлю ее, у меня все внутри переворачивается. Просто ужас…
- Ничего, подруга, ты, главное, не отчаивайся, все утрясется. А на сессию обязательно надо ехать. Не хватало еще раз им повод давать над тобой поиздеваться. А деньги? Не хочешь у родственников моих брать, я дам, мы с Валерой копили, у нас есть.
Немного успокоившись и решив, что Наташка подумает, девушки набросили на себя халатики, замотали мокрые волосы полотенцами и заспешили домой.
- Ой, упарились, - Лариса, румяная после бани, развалилась в кресле.
- Колобочек мой прикатился, тебе квасу или сразу чай? – суетился около нее Валера.
Наташа присела на диван, перекинула волосы через плечо и стала просушивать их полотенцем.
- Наташа, и ты квас будешь? - Юра принес ей кружку.
Наташа, улыбнувшись, взяла кружку, после разговора с Ларисой стало немного спокойней на душе. «Выход есть», - думала она, отпивая прохладный, резкий квас, пузырьки щекотали горло и язык, она глотнула слишком много и поперхнулась. Юра быстро присел рядом и бережно похлопал по спине, Наташка закашлялась, юноша опустился на колени на пушистый ковер и надел тапочки на ее босые ноги.
- Спасибо, - прошептала она.
Взгляды их снова встретились, казалось, Юра смотрел на божество, спустившееся с небес, столько любови и нежности было в его широко открытых глазах. У Наташи после разговора с Ларисой словно что-то изменилось в жизни, она как будто освободилась от всего лишнего, тревожившего ее в последнее время, от грязного, тяжелого груза. Она смотрела на Юрия и не боялась быть не понятой, пока не понимая, что происходит, но сейчас ей хотелось именно так, быть рядом. Прошло столько времени, в жизни Наташки изменилось все, она стала совсем другой, даже внешне и только взгляд Юрия был прежний, любящий и очень открытый, он не жалел ее, не звал, просто любил и ждал.
- Ну что, девочки, за стол! - позвал Валера, помогая жене встать.
- Ой и проголодались мы с дочей, - потянула Лариса, вставая.
- Чего это с дочей? Сын у нас будет.
- Ага, два сына, но сначала дочь.
Все уселись за стол, пили чай с пирогами и разговор зашел о дальнейших планах семьи, Лариса хотела перестраивать двор, после рождения ребенка заняться хозяйством, завести корову и обязательно кроликов. Наташа слушала, радуясь за счастье подруги, Валера ухаживал за женой, много шутил и как всегда соглашался с Ларкиными грандиозными планами.
- В деревне жить и хозяйство не держать - это глупо, тем более сейчас. Ну, вот рожу я, сяду дома, чем мне заниматься? А так - огород, молоко свое, проживем и талоны их нам ни к чему. Еще думаю пекарню открыть, пойдешь ко мне? А, Наташка, мы с тобой горы свернем, - разошлась Лариса в планах.
- Размахнулась ты, не знаю я, Ваську с кем?
-Ты подумай, не отказывайся.
Наташа молча кивнула, Юра сидел рядом, подкладывал ей в тарелку салат с редисом и яйцом, подавал пирожок и все смотрел на нее. А она думала о сегодняшнем вечере, о семье Ларисы, ее родители оставили молодым дом, а сами съехали в домик на окраине, что раньше служил им дачей, решили строить для себя жилье поменьше. То и дело в голову лезли воспоминания о Саше, а сердце сжималось от обиды и стыда за то, что сейчас она рядом с Юрой и ей хочется его участия и ласки.
После обеда все прошли в большую комнату – после свадьбы Лариса с Валерой сделали в доме ремонт, на подаренные деньги купили новую мебель, Лариса сшила новые шторы, в доме стало еще уютнее и как-то по-молодежному тепло. А одну из комнат – самую светлую и удобную, Лариса приготовила для будущего малыша, поклеив в ней веселенькие обои с зайчатами. Она пригласила Наташу посмотреть детскую, показывала купленную для новорожденного одежду, кроватку, игрушки.
- Все такое красивое! – не сдержала восхищения Наташа.
- Да, это мама из Болгарии привезла, они с отцом по турпутевке ездили, отец к местному фермеру работать пошел, представляете, он из Бразилии к нам приехал. Вот там и покупали обои и одежду, мне самой очень все нравится, - рассказывала Лариса.
Пока девушки смотрели детскую и разговаривали, парни вышли на кухню.
- Юра, мне Лариса сказала, что у Наташки серьезные проблемы в семье – ей на сессию ехать, а денег нет, она ведь не работает, - начал разговор Валера, убирая со стола посуду.
- Да, я слышал, что у нее с Сашкой отношения совсем испортились, в семье что-то не в порядке, точно не знаю. Если говорить честно, я до сих пор люблю ее, мне все равно, замужем она или нет. Я бы сейчас увез ее, хоть с пятью детьми. Но не знаю, что она думает. Она совсем ушла от него? А насчет денег – есть у меня, работал много, два года по северам мотался, а самому-то мне много не надо. Да только как ей отдать, не возьмет ведь, - ответил Юра.
- Мы с Ларой сейчас к матери за молоком пойдем, а вы с ней поговорите, - предложил Валера, вытирая последнюю тарелку.
- Хорошо, понял.
- Ну, что, красавицы, соскучились? – спросил Валера, войдя в детскую. – Лара, собирайся, за молоком пора, тебе гулять надо, - позвал он жену.
- Да и мне пора, - засобиралась вдруг Наташа.
- Нет, побудь еще, мы быстро вернемся. Я денег у мамы попробую занять для тебя, - уговаривала Лариса подругу.
- Нет, я пойду, завтра лучше забегу.
- Ты что, Юрку боишься, да он как мышь сидеть будет, - засмеялся Валера.
- Да нет, чего мне его бояться…
Наташкины щеки вспыхнули маками, она опустила глаза, та юная девушка, что когда-то в этом доме вырывалась из его сильных рук, давно ушла в небытие, теперь это взрослая женщина с обожженной душой, готовая любить, но боящаяся себя и своих мыслей.
Лариса с Валерой быстро собрались и ушли, Юра проводил их до порога, Наташа наедине со своими мыслями стояла у окна на кухне и смотрела в черное ночное небо. Ее тело трепетало, волнение и страх сжимали сердце, дыхание участилось, мысли путались. Дверь стукнула, Юра подошел и обнял ее сзади за плечи, Наташа почувствовала сильные руки и закрыла глаза, впитывая аромат его парфюма. «Как же мне нравится его запах», - подумала она, поворачивая голову. Большие карие глаза смотрели на нее в упор, щеки горели румянцем, сухие губы что-то шептали, юноша был сосредоточен. Наташа хотела отстранить его, но он обнял ее крепче, не отпуская.
- Не бойся, не трону, если сама не захочешь, я с тобой поговорить хотел, - чуть смущенно начал Юра.
- О чем? По-моему, мы уже обо всем говорили – я не держу на тебя зла, забудь, все давно прошло, - чуть слышно ответила она.
- Я не об этом, сейчас надо поговорить о другом.
Он выпустил ее из объятий, медленно присел на корточки у ее ног, словно переводя дыхания и настраиваясь на что-то очень важное и серьезное. Потом поднял голову и посмотрел Наташке в лицо, в полумраке кухни его глаза светились, в прихожей горел свет, освещая часть кухни.
- Наташка, я тебя все так же люблю, поверь мне, ничего не изменилось. Я понимаю, как тебе нелегко живется, но решение принимать тебе. Расходись с ним, уедем отсюда, - чуть слышно сказал Юра, прикоснувшись к ее руке.
- Юра, не надо. У меня ребенок, я сама мужа выбрала, сама так решила. И мне трудно, но в семье всякое бывает.
Она стояла, вытянувшись как струна, он держал ее руку.
- В деревне ничего не утаишь – слышал про ваши отношения со свекровью, ведь плохо тебе у них? Мама вообще хотела приехать и забрать тебя с ребенком, наша соседка медсестрой в больнице работает и все рассказала. Наташа, у меня есть деньги, мы сделаем Ваське операцию.
- Нет, прости, я так не могу…
Вдруг Наташа не выдержала, ее подбородок мелко задрожал, слезы тонкими струйками побежали по щекам, и она уже не сумела скрыть нахлынувших чувств. Юра легонько поднял ее и, прижимая к себе, понес в зал, как два с половиной года назад, но сейчас все было иначе. Он посадил ее на диван, сел рядом на ковер и обнял ее колени, положив на них голову. Наташа посмотрела на него, рыдая, потом обняла его голову, прижавшись к ней лицом. Так они сидели молча, каждый думал о своем, слезы медленно мочили Юркины волосы, капли делали на светлом воротнике темные пятна.
- Юрочка, зачем тогда у нас все так случилось? - вдруг сказала она.
Он молчал, обхватив ее колени.
- Теперь уже ничего не вернуть и не исправить, я не могу, прости меня, не могу. Саша все время будет стоять между нами.
- Но ведь ты не счастлива с ним? Наташка, ну признайся себе, уедем.
- Нет, Юра, я должна ради сына, прости.
- Может, тебе деньги нужны? – не зная, что сказать, выпалил Юра.
- Нет, спасибо, что ты, - Наталья словно очнулась, она быстро перекинула волосы через плечо и начала заплетать косу. – Что-то ребята не возвращаются, я, наверное, пойду, - она сделала попытку привстать.
Юра поднял голову и вновь посмотрел ей в глаза, взгляды их встретились, невидимая молния поразила обоих. Он быстро соскочил и сел рядом на диван обнял, крепко прижимая ее к себе, она, закрыв глаза, потянулась к нему, их губы соединились в нежном, долгом поцелуе. Наташка не сопротивлялась, ей были приятны его прикосновения, она вспомнила, каким он может быть милым. Юрины губы ласкали ее, чуть слышный стон и непрерывные объятия, как прежде, облако страсти накрыло их. Неожиданно входная дверь скрипнула и распахнулась, вернулись Лариса с мужем. Наташа вздрогнула и отпрянула от Юрия, щеки ее горели ярким румянцем, волосы выбились из косы, она вскочила и вышла встречать друзей.
- Что-то вы долго. Что мама сказала? – сбивчиво спросила она.
- Вот, принесли молоко. Пойдем на кухню, расскажу.
Они прошли на кухню, Лариса вынула из кармана деньги и сунула Наташе в карман.
- Здесь совсем немного, возьми, отдашь, когда сможешь. Ну, а как вы с Юрой? – улыбнулась она.
- Спасибо, - засмущалась Наташа. – Так, разговаривали. Лариса, я пойду, что-то беспокойно, как там Васька с мамой, – заспешила девушка.
- Да, конечно. Пойдем, мы тебя проводим.
Мужчины уже стояли на улице и ждали, Наташа с Ларисой прошли в прихожую как в доме неожиданно зазвонил телефон. Трубку взяла Лариса.
- Алло? Да, тетя Оля, да, сейчас отправлю, не беспокойтесь! – она повернулась к Наташе. – Мама Юры звонила, у его отца сердечный приступ, в реанимацию увезли, на работе что-то случилось. Юрку крикни, ему срочно нужно ехать домой, - быстро сказала она. Наташа на ходу сунула ноги в тапки и выскочила на улицу.
- Юра!!! – крикнула Наташа.
Молодой человек резко обернулся, увидев Наташино выражение лица, он понял, что-то случилось. На крыльцо вышла Лариса, кутаясь в вязаную шаль, она рассказала о звонке, Юра шарил по карманам, искал ключи от машины, Наташка заскочила в дом и через минуту принесла ключи и сумку.
- Юра, я прошу, не гони, - просила его сестра, обнимая.
Несколько секунд он медлил, словно собираясь с мыслями, потом резко сорвался с места и пошел к машине, открыв дверь, он обернулся и окликнул Наташу.
- Наташа, можно тебя на секунду?
Понимая состояние Юры, она молча подошла, он притянул ее к себе, обнял и поцеловал в губы. Наташка не сопротивлялась, обхватила его шею, чувствуя биение его сердца, он шептал:
- Наташа, я очень люблю тебя. И обязательно заберу, я приеду за тобой. Поверь, я не обману, - он резко отстранился, сев в машину и поехал, Валера открыл ворота.
Наташа осталась стоять, слезы бежали по щекам, она смотрела вслед отъезжающей машины, и шальная мысль молнией мелькнула в ее голове: «Если оглянется, уеду с ним».
Юра выехал за ворота, выглянул в окно и крикнул:
- Помни, что я сказал, - он резко повернул руль, и машина скрылась за поворотом.
Лариса с Валерой пошли провожать Наташу, они пытались разговаривать, но она молчала или отвечала невпопад, и друзья оставили ее наедине со своими мыслями. А Наташа все пыталась понять, что происходит в ее жизни – Саша, который ее любил, так легко отказался от нее и сына, а Юра, недавно еще совсем чужой человек, вдруг стал таким близким и говорил искренне. Она совсем запуталась в своих чувствах, ей хотелось побыть одной, чтобы попытаться разобраться во всем этом. Сейчас ей было стыдно за свое поведение, она позволила себя целовать и даже при людях, не думая в тот момент о том, что замужем, и ловила себя на мысли, что была даже рада этому. Что с ней? Что будет дальше? Как жить? Вопросы возникали один за другим.
Ребята быстро дошли до дома Наташи, у фонаря они заметили знакомую фигуру. «Саша», - мелькнула мысль, и сердце Наташи забилось так сильно, что казалось, его стук слышат все вокруг.
Лариса с Валерой тоже узнали Александра и поспешили проститься с подругой.
- Наташа, я не хочу с ним разговаривать, - сказала Лариса, целуя подругу в щеку на прощание.
Наташа подошла к калитке.
- Наташа, - знакомый голос негромко окликнул ее, она обернулась, сделав вид, что не заметила его раньше.
Саша подошел поближе.
- Наташа, давай поговорим.
- О чем? Мне надо Васеньку посмотреть, - спокойно ответила она.
- Хорошо, я подожду.
- Так пойдем, зайдешь, сына посмотришь.
- Нет, я здесь тебя подожду.
Наташа зашла домой и уже через несколько минут вышла, муж сидел на скамейке во дворе, она присела рядом. Ее знобило, сейчас ничего хорошего она не ждала, слова Юры придали уверенности, что она не одна, ее любят и в трудную минуту обязательно поймут и поддержат.
- Что хотел? – тихо спросила она.
- Ты домой думаешь возвращаться? Мать тебя простила, и сына незачем таскать по домам, - как-то неуверенно начал Саша.
- Саша, а как ты думаешь, а я твою маму простила? По каким домам я таскаю Ваську? Это мой дом и значит дом моего сына, – твердо сказала Наташа.
- А что мама? Это же ты ее ударила! И вообще, у нас ведь семья, давай не будем разбираться, кто прав, кто виноват, все же хорошо было.
- Саша, а когда было хорошо? Мне у вас в доме плохо, слышишь, плохо! Не любит меня там никто, чужая я вам. И я тебе не нужна, и ребенок тебе не нужен, где ты был две недели? - голос Наташи срывался на крик.
- Да перестань ты. Сама виновата, всегда такая замкнутая, все молчишь, с бабкой этой связалась… Что тебе не живется? Все у тебя есть, для ребенка все сделали. Живи, помогай и радуйся. Васенька болеет, когда ты сможешь пойти на работу? Кто тебя кормить будет и лекарства ему покупать? А еще операция в копеечку влетит, а мама тебе все дает, машину готова продать, чтобы внука вылечить. Пожалела бы хоть родителей своих. Гордая слишком! И кому твоя гордость нужна? Ну, что, пойдешь домой? – грубо спросил он жену, разворачивая к себе.
- Нет, не пойду, мне на сессию в понедельник ехать, мама твоя с Васькой сидеть будет? – зло спросила Наташа.
- Ты же знаешь, она работает. А где ты деньги на поездку возьмешь?
- Добрые люди дали! – ответила она.
- А отдавать чем, натурой будешь? Права мама оказалась – все по гостям ходишь, уже ночь, а ты только откуда-то явилась. На сессию собралась, за ребенком бы лучше смотрела! Родила калеку, кормлю вас, содержу, а благодарность где? – кричал Саша прямо ей в лицо, брызгая слюной.
- Саша, а где любовь? Ведь ты же любил меня! Хотел, чтобы я была с тобой, посмотри на меня, я женщина, Саша, и у меня маленький ребенок. Это мы с тобой родили этого ребенка, вместе, Саша вместе, понимаешь…
Саша вдруг растерялся, он соскочил с места, стоял как вкопанный, опустив голову, не зная, что сказать. Ему было тяжело - каждодневные поучения и упреки матери, невыносимая тоска по любимой, его душа рвалась на части. Сейчас ему хотелось обнять ее, прижать к себе и все забыть. Он потянулся к жене, она резко отстранилась, убирая его руки.
- Саша, зачем это? Ты иди, иди домой!
- Наташа, Наташенька, ну пойдем домой, я прошу тебя, прости ты меня… - уговаривал Саша дрожащим от волнения голосом.
Он прикурил, дрожащими руками мял пачку папирос. Едкий дым непривычно щекотал нос, Наташа посмотрела на мужа: «Закурил, может, и правда, страдает», - ей стало жаль его, она сидела на краю скамейки, закрыв лицо руками, слезы катились по ее щекам.
- Наташа, что ты молчишь? Скажи что-нибудь.
- Иди домой, давай потом поговорим, я сейчас не могу, - сквозь слезы шептала Наташа.
- Как не пойдешь? А что я матери скажу, и как мы с тобой жить будем? - неожиданно сказал Александр.
Наташка вздрогнула, от этих слов ей стало невыносимо противно и больно на душе, словно острый нож вонзили в сердце и медленно провернули: «Так значит, это нужно матери, а он посланец», - подумала она и резко встала, вытерла слезы, посмотрела мужу прямо в глаза и твердо сказала:
- Дай мне три дня, через три дня я тебе все скажу, как мы будем жить.
- Наташа, не дури, какие три дня? Собирай Ваську, пойдем, - настаивал он.
- Нет, я сказала – три дня, - и Наташа, не оборачиваясь, пошла в дом, закрыв за собой дверь.
Саша остался стоять один, ночной ветер раздувал ему волосы, холодил лицо. Он тоскливо посмотрел на дверь и, помедлив, пошел прочь, стараясь не оглядываться, прислушиваясь к шуму ветра, надеясь, что в этом шелесте он услышит голос Наташи, окликнувшей его, но было тихо. Домой идти не хотелось, Саша вышел на центральную улицу и пошел, выкуривая одну папиросу за другой. Мимо проезжали машины, ярко освещая светом фар его одиноко бредущую фигуру. Наташа вошла в дом, приятные впечатления о проведенном у друзей вечере были омрачены появлением мужа, его последнее выражение еще раз доказали ей, что мать имеет над ним безграничную власть и она, Наташа, как ни старалась, не смогла стать ему женой. Она зашла на кухню, включила свет, и тут же вбежала расстроенная мать.
- Наташа, ну где ты ходишь? Вася опять хрипит, совсем плохо дышит. Я уже не знаю, что делать, - с тревогой говорила она.
Женщина сорвалась с места, побежала в комнату сына, было слышно, как он хрипит, в полумраке комнаты бледное личико казалось совсем белым, а синюшные губы пугали своей чернотой.
- Мама, чем ты его поила? – быстро спросила она, перебирая пузырьки с лекарствами.
Мама показала пустые флакончики:
- Наташа, лекарства почти все закончились, завтра нужно в аптеку.
- Посмотрим с часок, если лучше не будет, придется «скорую» вызывать. Ты иди, ложись, устала ведь, а я посижу.
Наташа взяла сына на руки и села в кресло, опираясь на спинку, чуть покачиваясь.
Мать выключила на кухне свет, лишь тусклый ночник еле-еле освещал комнату, на кровати рядом мирно посапывали сестренка и брат, и было слышно хриплое дыхание сына.
Наташа с тревогой вслушивалась в дыхание ребенка, он то открывал, то закрывал глазки, как рыбка, хватая приоткрытым ротиком воздух. Прошло почти полчаса, его дыхание становилось все реже, хрипов почти не было слышно. Наталья положила малыша на кровать и начала набирать номер «скорой помощи», дозвонилась быстро и, объяснив ситуацию, вернулась к ребенку, он уже почти не дышал.
«Скорая» приехала быстро, доктор осмотрел Васеньку:
- Быстрее собирайтесь, у нас каждая минута на счету!
Наташа быстро завернула сына в одеяло, мать подала ей сумку с пеленками, бутылочками и питанием, бегом добежала до машины, «скорая» включила сирену и рванула, обгоняя всех на своем пути. Наташка смотрела на лежащего без сознания сына, врачи что-то кололи ему в крошечную ручку, давали кислород, она с трудом понимала, что происходит, в висках стучало от напряжения, в голове была только одна мысль: «Господи, помоги, не оставь моего мальчика, Господи, защити!» Наташа мысленно снова и снова повторяла эти слова, надеясь на чудо. И вот показался белый корпус больницы, темные неприветливые окна встречали машину, лишь на первом этаже был виден яркий свет в приемном отделении.
- Бегом, - сказал врач, открывая дверь.
Санитары мгновенно переложили малыша в переносной кувез и побежали в приемный покой, Наташа бежала рядом, глядя на сына, не отрывая взгляд, в ее глазах читалась решимость на грани отчаяния, она готова была на все, на любые жертвы ради своего мальчика. Васенька вздрогнул и чуть приоткрыл глаза. Врач уже ждал их, он принял кувез из рук санитаров, ребенок почти не дышал, его бледное личико казалось совсем безжизненным. Доктор осмотрел ребенка и, приняв от работников «скорой помощи» документы, скомандовал:
- Срочно в реанимацию.
Ребенка унесли. Наташа стояла в приемном покое, она не знала, что ей делать, страх, осознание того, что она ничем не может помочь в данный момент своему малышу сковали ее, крепко сжав ладони в кулаки, да так сильно, что ногти впились в кожу, но она не почувствовала боли, сейчас главное, чтобы сын выжил. А потом она выдержит все, унижения, боль, любые лишения и упреки, а сейчас она просила Бога только об одном - чтобы ее малыш выжил и простил ее за все, за то, что она могла оставить его и радоваться чужим ласкам.
- Мамаша, вы поднимитесь к отделению реанимации, доктор выйдет и все вам объяснит, - недовольным тоном сказала дежурная медсестра – было уже четверть четвертого ночи.
Наташа тихо подошла к знакомой белой двери с яркой надписью: «Посторонним вход запрещен» и светящимся табло «Реанимация». Она присела на стул, стоящий у двери, уронила голову на руки и стала ждать. Мысли теснились у нее в голове: «Бедный мой мальчик, как же ему сейчас плохо! Это я виновата – ушла, оставила его. Нужно думать прежде всего о ребенке, а не о себе. Любовь … Какая любовь, какой Юра? Зачем Юре мои проблемы, зачем чужому человеку больной ребенок и я, такая непутевая. Теперь за мои поступки страдает сын. Прав Саша – родила ребенка, сиди и смотри за ним, и мать его права, непутная я. Праздника захотела … Господи, не оставь нас, помоги сыну моему! Я все вытерплю, я буду жить только для него, Господи!» Сознание помутилось, и Наташа очнулась только на полу, когда медсестра поднесла к лицу тампон с нашатырем.
- Вам плохо?
- Все нормально, я сейчас встану, все хорошо, - медленно поднимаясь, ответила Наташа.
Голова болела, локоть содран до крови, бурое пятно на светлой блузке продолжало впитывать капли крови, делаясь все больше.
- У вас кровь, давайте я вас перевяжу, - позвала девушка.
Наташа как во сне пошла за ней, придерживаясь о стену, они спустились на этаж ниже в процедурный кабинет, медсестра умело обработала ссадину и перевязала локоть.
- Вы не знаете, как там мой сын? – тихо спросила Наташа, боясь ответа.
- Я не знаю, вы лучше у доктора спросите.
- Спасибо. Я пойду, вдруг доктор уже вышел, - Наташа заторопилась к двери.
- Держитесь, если что нужно, я на вахте.
В больничном коридоре никого не было, только одинокий стул стоял там же, у стены. Первые лучи восходящего солнца блестели на размазанном потеками стекле окна, старая краска проступила глубокими темными морщинами на выцветшей раме. Наташа подошла к окну, почувствовав пронзительное одиночество, как будто она осталась совсем одна в этом городе, на земле и даже во всей вселенной. Ей стало невыносимо жаль себя, жаль сына: «Мы совсем никому не нужны, никому, никому», - шептала она, ковыряя пальцем старую краску. Горестные мысли давили, теперь она не верила мужу, Юре, свекрови, родителям, сейчас она не верила никому, ей двадцать лет, и она не верит, что будет жизнь и будет завтра и все будет хорошо. Наташа смотрела в окно, вглядывалась вдаль, будто там, за далеким горизонтом, скрывался ответ на волнующие вопросы. Солнце медленно поднималось, ослепляя ее, чувство щемящей пустоты заполнило душу.
- Мамаша! – неожиданно позвал голос.
Наташа вздрогнула и оглянулась, перед ней стоял уже знакомый доктор, она всматривалась в его лицо, стараясь понять, какие новости он ей принес.
- Послушайте меня, Наташа, по-моему, – вопросительно спросил он.
- Да, Наташа, - ответила она, стараясь казаться спокойной.
- Мальчик ваш в рубашке родился, он уже пришел в себя, ему лучше. Кризис сейчас миновал, но второго такого приступа он не переживет, сердечко может не выдержать, кислородное голодание в этот раз было крайне долгим.
- Доктор, может, лекарства какие-то нужны?
- Да, вот я вам список приготовил. И когда вы все-таки в область поедете? С операцией тянуть нельзя, а у нас еще нормального обследования не было. У нас аппаратура совсем не та, что в клиниках. Да, вот еще – дома для ребенка нужно купить прибор, озонирующий воздух, тогда ему легче будет дышать, снизится нагрузка на легкие и на сердце. Аппарат этот совсем недавно поступил в продажу, но достать при желании можно, - и доктор подал Наташе свернутый листок. - А теперь идите, отдохните.
Наташа осталась стоять в коридоре, развернула листок, на нем мелким почерком были написаны незнакомые названия лекарств, в этот раз их было намного больше. Она заторопилась в приемный покой, попросила у медсестры разрешения позвонить и, набрав номер родителей, стала ждать, трубку взял отец.
- Папа, привет, у нас все хорошо, Вася пришел в себя. Вы смогли бы сегодня ко мне приехать? И лекарства нужно купить, - попросила она отца.
- Да, доченька, приедем. Мама уже на работу ушла. А лекарств-то много надо?
- Доктор список написал, да в этот раз много.
- Ох, Наташка, денег-то дома рублей пять всего осталось. Ты же знаешь, зарплату третий месяц не выдают, что делать? Ладно, что-нибудь придумаем! – озабоченно ответил ей отец.
- Папа, у меня в кармане плаща двадцать рублей, я у Ларисы на сессию заняла, ты их возьми, - сказала Наташа.
- Ладно, дочка, вечером приедем, держись!
После разговора с отцом Наталья немного успокоилась, время до вечера тянулось медленно, ее определили в палату, а малыш оставался в реанимации под наблюдением. Мысленно возвращаясь к разговору с Сашей, вспоминая слова Юры, сказанные им при прощании, она решала, как ей быть, что будет лучше для сына. Эти мысли не давали покоя, она взялась за уборку – вымыла в палате окно, стены, полы, медсестра была против, но после уговоров дала девушке ведро и тряпку. Время пошло быстрей, за работой горестные мысли отступили, а вечером к ней приехали родители, мама осталась с Наташей, пока отец ездил в аптеку. Мама обняла ее, прижимая к себе, ласково гладила по голове.
- Терпи, Наташенька, бабская жизнь – это терпение, Василек наш поправится, Бог даст, а Саша твой побесится и вернется, по любви ведь женились. Мы с отцом всегда будем с тобой, - говорила мать, успокаивая Наташу. – Опять деньги третий месяц задерживают, как жить? Вчера карточки в сельсовете дали, как в войну, честное слово! А на работе выдали ситец и халаты, «бартер» какой-то! Хорошо, хозяйства полон двор, а так что бы ели? Загубили страну и о чем только думают? Вот я тебе халатик взяла, – она открыла сумку.
- Спасибо, мамочка, мне здесь уже не надо, дома, потом, - грустно улыбнулась Наташа.
- А знаешь, вчера, когда в поссовет ходила, твоя свекровь меня увидела, попятилась, попятилась и каблуком между досок в полу попала! Ногой дергает, дергает … Ну и смеху было, потом туфлю сняла, рукой давай рвать, ну еле вырвала и бежать от меня, - стараясь рассмешить Наташу, рассказывала мать.
- Ой, мама, да ну ее! Главное – чтобы Васька выздоровел!
- Все будет хорошо. А вон и отец, - показала она глазами в сторону входной двери.
- Вот, купил, что было, три аптеки пришлось обойти. Ну и цены! На шестнадцать девяносто, вот возьми сдачу, пригодится, но это не все по списку, вот последних трех названий там даже не слыхали.
- Спасибо! А деньги заберите, зачем мне они в больнице, вам дома нужней, - Наташа взяла сумку из рук отца.
- Ну, мы пойдем, дня через три приедем. Держись, солнышко, лечитесь хорошо, - целуя на прощание Наташу, сказал отец.
- Спасибо! – Наташа поцеловала родителей и начала медленно подниматься по лестнице.
- Наташа, может, Саше позвонить? – спросила вдруг мать.
- Нет, я сама, потом, - ответила дочь, помахала рукой и скрылась за дверью.
Спустя три дня Васю, наконец, перевели в палату, Наташа совсем успокоилась – дыхание сына было ровным, он хорошо ел и казался совсем здоровеньким. Дни в больнице текли однообразно и были похожи один на другой. Думать о сессии она совсем перестала, проблема отпала сама собой, выход один -академический отпуск по семейным обстоятельствам. Врачи настаивали на скорейшем обследовании в областном центре, но на это денег не было.
В новостях по телевизору говорили о перестройке, везде закрывались предприятия, людей сотнями оставляли без работы и средств к существованию. Наташка с трудом понимала, что происходит в стране, но чувствовала, что грядут страшные времена. Лекарств для лечения малыша в больнице совсем не было, доктор выписывал препараты, а достать их было невозможно. Детское питание было только по великому блату, то, что доставала свекровь, закончилось, и Васю пришлось перевести на коровье молоко, ко всем проблемам со здоровьем прибавилась еще и расстройство кишечника, ночные колики, бессонные ночи. Родители приезжали по два раза в неделю, как-то приехали Лариса с Валерой, они узнали, что Наташа с ребенком снова в больнице, и решили ее навестить. Лариса долго ругала Сашу и его мать, взывала к их совести, но Наташа старалась не слушать подругу, ей очень хотелось спросить о Юре. Наконец, она набралась смелости и заговорила:
- Лариса, а как папа Юры, здоров?
- Все слава Богу! Диагноз не подтвердился, просто случился сердечный приступ, сказали, что это переутомление на работе, нужно больше отдыхать. Юрка работу ищет, предприятие их развалилось, а к матери торговать стыдно ему идти, еще бандиты повадились, рэкет проклятый, совсем житья нет. Тетя Оля боится за него, он же здоровый, вспыльчивый, застрелят в минуту, вот она и трясется. Ты же знаешь, что в стране творится, никому ничего не надо – я вот пеленки по талонам получала, смех! Хорошо, мамка у меня как белочка, все запасы делает, фланели и ситца на пятерых детей запасла! – тараторила Лариса. – Слушай-ка, подруга, а может, Юрке сказать, что ты здесь?
- Нет, не надо, зачем? – испугалась Наташа.
- Как это зачем? Он любит тебя, спрашивает все время, я не знаю, что ему ответить. Мне кажется, у вас же что-то началось, я же видела, - сказала Лариса.
- Не надо, Лариса, я к мужу вернусь, не стоит его опять волновать, он отличный парень, но мне нужно о другом сейчас думать.
Слова Наташки звучали так убедительно, что Лариса не стала возражать, жизнь все расставит на свои места, тем более у нее тоже не все гладко, Валера едет по контракту служить, работы нет, а семью кормить надо.
Друзья отдали Наташе небольшой пакетик с первой клубникой и засобирались уходить, на крыльце Лора остановилась, внимательно глядя на подругу.
- Мне рожать на днях, боюсь очень, скажи, что все будет хорошо.
Наташка растерялась от слов Ларисы, внимательно посмотрела на нее и только сейчас разглядела, как она изменилась, в ее взгляде пропала уверенность, глаза словно потухли, тревога и грусть поселилась в них.
- Ты что, моя родная, конечно, все будет хорошо, ты обязательно справишься, - Наташка обняла ее, и женщины расплакались, каждая думая о своем.
- Ну вот!! Чего ревем-то, мамаши, - пошутил Валера. – Лорик, нам пора, автобус.
- Пока, - попрощалась Наталья, держа подругу за руку.
-Так я скажу Юре? - снова спросила Лариса.
Наташа покачала головой, Валера взял жену под руку, и они медленно пошли к больничным воротам. «Господи, что же это творится, даже Лариска остается одна, они так любят друг друга, так ждали этого ребенка», - думала Наташка, стоя на крыльце и провожая их взглядом.
На следующий вечер в палату заглянула санитарка:
- Ковригина, к тебе муж.
Наташка вздрогнула, оглянувшись, ее щеки вспыхнули румянцем, в голове мелькнула мысль: «Как это он надумал, мы уже столько лежим». Она попросила женщину, лежавшую на соседней кровати с больной дочкой, присмотреть за Васенькой и заспешила к выходу. Она быстро сбежала по ступенькам: «Что же он так долго не ехал, в деревне, наверное, давно знают, что мы в больнице, да и мамаша его следит за каждым моим шагом. Как с ним разговаривать?» Она старалась держать строгое лицо, боялась не выдержать и уйти, обида не отступала. В фойе стояло много людей, были часы посещения, люди парами, небольшими группами тихо разговаривали, заполнив всю комнату. Наташа пробежала глазами по фойе, Саши нигде не было.
- Наташа, - услышала она знакомый голос.
- Юра? – удивилась она.
-Да, здравствуй, случайно узнал, что ты с сыном здесь.
- Лариса сказала?
- Нет, мама в городе видела твоих родителей. Как вы? Вот я питание детское Васильку принес.
Наташа увидела у ног Юрия огромную коробку, губы затряслись, и она заплакала, уткнувшись в его грудь, он прижал ее к себе, вдыхая больничный запах ее волос. Так они стояли, прижавшись друг к другу, не замечая никого вокруг, понемногу Наташка успокоилась и прошептала.
- Спасибо тебе за все!
- Что ты, это мелочи, я знаю, с этим сейчас трудно, а у мамы знакомые с базы остались. Посмотри, такое?
Наташа приоткрыла коробку и кивнула, расплываясь в улыбке: «Десять банок, надолго хватит», - посчитала она.
- Да, такое, как ты?
- Да чего я, все нормально, как здоровье Васеньки? Вот еще мама мясо тебе отварила, помнишь, как ты любишь, шоколад, сгущенка. Какая ты худенькая стала, бледная. Когда вас выпишут? – спрашивал Юра, глядя на Наташку.
- Скоро, наверное, выпишут, стало значительно лучше. Работу нашел? Лариса говорила, все сложно, – спросила она.
- Да, Наташа, через знакомых. Скоро еду на крайний Север строить нефтепровод, инженером. Хорошее предложение, и платят хорошо. Единственное – далеко, и на шесть месяцев первый заезд.
- Сразу на полгода … Как долго! – тихо сказала Наташа.
- Наташа, надо ехать, денег заработаю, это будущее наше. Ты пока развод оформишь, и я вас с Васькой заберу. Ты не волнуйся, на операцию сыну я вышлю, как только первую зарплату получу.
Он говорил так твердо, что хотелось ему верить, Наташка обхватила его шею руками и боялась отпустить: «Неужели все наладится?», - думала она в эти секунды.
-Ты только, пожалуйста, верь мне и жди, - уговаривал он.
- Хорошо, - улыбнулась она. – Я буду ждать.
- Ковригина, ребенок у тебя плачет, кормить пора, - окликнула ее медсестра.
- Все, Юрочка, мне пора!
- Наташка, помни, я люблю тебя и Ваську, полгода — это не долго, – Юра шептал эти слова, осыпая ее лицо поцелуями.
Она вырвалась и, подхватив тяжёлую коробку с питанием для сына и передачей для нее, побежала вверх по лестнице. На площадке Наташа оглянулась – Юра стоял один посередине больничного фойе, растерянный, посещения давно закончились, ребята не заметили, что прошло так много времени, он смотрел ей вслед. Она улыбнулась на прощание и побежала к сыну.
Глава VII
К выходным Васеньку выписали, целый месяц провели они в больнице, доктор пригласил Наташу в ординаторскую, объяснил, как нужно ухаживать за ребенком, написал список необходимых лекарств и процедур, напомнил о кислородном приборе и обязательном обследовании. Наташа внимательно выслушала, взяла документы, необходимые для оформления выписки, собрала сына и спустилась в приемный покой, где ее уже ждал отец.
- Наташа, домой?
- Папа, давай в аптеку заедем, мне для Васи лекарства нужно купить, - попросила она.
- Конечно, скажу дяде Ване, завезет, я соседа попросил на машине вас забрать, - ответил отец.
Старенький «Москвич» зеленого цвета ждал их в больничном дворе, ветерок кружил березовые листья, опавшие от невыносимой жары, они летели на капот и крышу, блестели на солнце как золотые монетки. Погода стояла солнечная, природа совсем не ждала начала осени. Отец усадил дочь с внуком на заднее сиденье, сам сел впереди и попросил соседа заехать в аптеку.
- Папа, у тебя деньги есть? – спросила Наташа.
- Вот, доченька, рубля три есть, - протянул он деньги на ладони.
Наташа отдала сына отцу и поспешила в аптеку, прошло минут пятнадцать, она вернулась с маленьким свертком.
- Ну, что, все купила?
- Да, все, - обманула она, ей не хватило даже на треть необходимых препаратов.
В аптеке она посмотрела, сколько стоит кислородный аппарат – японский, сто тридцать пять рублей. Где взять такие деньги? Когда она работала в детском саду, ее зарплата за месяц была девяносто восемь рублей, а здесь цена – сто тридцать пять! У родителей денег нет, а она еще Ларисиной маме двадцать должна. Что делать?
Домой доехали быстро, мама приготовила обед, все было спокойно, только Наташу не покидали грустные мысли - где взять деньги?
- Мама, Саша звонил, пока мы в больнице были?
- Нет, доченька, только Лидия Савельевна. Да ты знаешь, они же с мужем были у тебя, - вытирая посуду, ответила мать.
Сердце стукнула и замерло, мысли галопом проскакали в голове: «Когда они были, а вдруг в тот день, когда был Юра? Ничего мне не передавали от них, зачем приезжали?» Ответа не было, семья знала, что она с сыном в больнице, но Саша ни разу не приехал, почти два месяца они не живут вместе, скоро осень, Ваську необходимо вести в кардиологическую клинику.
Дни потекли за днями, прошла неделя, как Наташа с сыном были дома, никто из семьи Ковригиных не приходил и не звонил. Здоровье Васи без лекарств ухудшалось, он совсем не рос, губки синели при каждом крике. Наташа почти не спала, по ночам прислушиваясь к дыханию спящего сына, боясь очередного приступа. Лекарств купить было не на что, а об аппарате оставалось только мечтать, возможности поехать в клинику вообще не было. Позвонив по телефону, что дал врач, она узнала расценки анализов, обследования и операции, ей за десять лет с ее зарплатой не накопить таких денег. А время нещадно убивало малыша, в голове все время звучали слова доктора: «Еще одного приступа ребенок не переживет». Наташа решила пойти работать – мыть полы в контору совхоза, соседка заболела и предложила ей, видя, как девчонка с больным ребенком ходит ночами с коляской, боясь разбудить близких, хоть какие-то деньги заработать, да и продуктами дают. Час-два мама с сестрами смогут посидеть с Васей, пока Наташа будет на работе. Так она устроилась уборщицей и дворником, пока соседка болеет, вечерами бегала мыть и убирать территорию. Вестей ни от Юры, ни от Саши не было, она почти успокоилась и перестала ждать мужа, думая о Юре. В деревне говорили, что Саша с отцом уехали на заработки куда-то на юг на два месяца. Так шли недели, кончился август, за ним сентябрь, начался октябрь, наступили холода, пошли затяжные моросящие дожди, погода стояла совсем осенняя. Василек немного окреп, одышка была, но задыхался мальчик реже, и, казалось, что все опасности позади, мама Наташи радовалась, видя, как внук пытается садиться и гулить: «Я же говорила, дети перерастают болезни, смотри, и щечки у него стали розовыми». Наташа вечером возвращалась домой с работы, когда в переулке ее окликнул знакомый голос.
- Наташа, постой!
Девушка оглянулась, ее догонял Александр.
- Ну, что, как дела, как живете? – как-то очень отстранённо спросил он.
- Живем, как видишь, - спокойно ответила Наталья.
- Как Васька? Я слышал, вы в больнице опять лежали?
- Да, приступ был, очень тяжелый, только это еще летом было.
- Видишь, как получилось, обещал через три дня, а три месяца не виделись. Отцу с напарником работу предложили, обещали неплохо заплатить, вот взяли отпуск и поехали. Ну, что ты надумала, домой вернешься? – продолжал Саша очень спокойно, почти безразлично.
- Знаешь, Саша, я много думала о нашей жизни. Ты сам-то хочешь, чтобы мы вернулись? О любви ты не говоришь, сына видеть не хочешь – зачем мы тебе?
- Как зачем? Мы же семья, и что люди скажут – бросил больного ребенка? – с обидой ответил он.
- Саша, а как же любовь, ты же так меня любил! Помнишь школу, после армии?
- Да, любовь, я и сейчас тебя люблю. Только ты совсем не такая стала, - с обидой ответил он.
- Все мы меняемся. Васька такой больной, чуть не умер, операция нужна, да и вообще.
- Что вообще? – начал заводиться Сашка.
- Поддержка в семье должна быть, отец знать должен, что ребенку надо.
- Наташа, но неужели я тебя не поддерживал? Все для тебя – я работаю день и ночь для тебя, и дома с тобой. Как еще нужно тебя любить? – воскликнул он.
- Ладно, я все поняла, давай до завтра, завтра дам ответ. Иди, Саша, я хочу побыть одна, - как отрезала Наташа.
- Вот видишь, как ты разговариваешь, правду мама все время говорит, что гонору в тебе на десятерых! Как тебя любить? Жена должна быть покладистой. А ты?
- Иди, завтра, не хочу я говорить сейчас.
Наташа торопилась, шагая прочь, она почти вбежала в калитку, хлопнула дверью, скинула туфли, быстро прошла в свою комнату, села на пол, закрыла лицо руками, она не ожидала того, что внутри ее живет непреодолимая обида, горечь и страх, она не может освободиться от этого. Слезы душили ее, и она разрыдалась. Сердце щемило от боли, обида на мужа захлестывала с головой. «Надо делать свой выбор!» - торопила Наташа свои мысли. В комнату вошла мать, присела рядом с дочерью, обняла ее.
- Ну, что ты все плачешь? Лариса звонила, хочет дочку крестить, тебя крестной зовет. Просили тебя зайти, у них все хорошо, Валера служит, здоров, - успокаивала она дочь.
Наташа вытерла глаза.
- Мама, Саша приходил, я, наверное, вернусь к нему, - задумчиво сказала она.
- А Юра?
- От Юры два месяца никаких вестей, я за Ваську боюсь, понимаешь, каждую секунду.
- Это твой выбор, если любишь – возвращайся, любовь все стерпит, - ответила мать.
- Какая там любовь! Мне Ваську лечить надо! А бывает ли она вообще, та любовь? – сквозь слезы улыбнулась Наташа.
- Конечно, бывает, но везет не всем. Любить - это дар божий, а самое главное - любовь, это не страдание и самопожертвование, любовь - это счастье, понимание и свобода души, - ответила мать.
- Ну, мама, ты и сказала, свобода души, как это?
- Это оставаться самим собой, не притворяться, не приспосабливаться, а иметь свой мир, любить жизнь и быть рядом с дорогим тебе человеком, с любимым. Жить не для него, а рядом с ним.
Наташка смотрела на мать, не понимая ее, наверное, у нее никогда не было той любви, о которой говорит мама, страдания ради любви, вот что пока понимала она.
- Наташа, ты точно решила вернуться? Не знаю, говорить тебе или нет – Ольга Ивановна с мужем заезжали, пока ты работала, тебе посылку передали от Юры. Там орехи, грибы сушеные, игрушки для Васи и немного денег, – спросила мать, поднимаясь с пола.
- Что они говорят? Как он там?
- Тяжело, работа очень сложная, а деньги, как везде, только обещают, говорят, на счет кладут, да еще акции какие-то, - рассказала мать.
Наташа немного помолчала, потом встала, вытирая заплаканное лицо, посмотрела в матери в глаза и сказала.
– Мама, я точно решила, мне сына надо поднимать, а одна я не смогу, еще приступа он не выдержит, я очень за него боюсь, и сделаю все, чтобы он выздоровел. А Юра, что Юра? Он, конечно, очень хороший, но он далеко, и что будет через полгода? А мне проблему нужно сейчас решать! И не будем больше об этом говорить.
Резко развернувшись, мать поправила одеяло в кроватке сына, послушала, как он дышит.
- Пойдем, мама, чаю попьем! – уже спокойно предложила Наташа.
- Ну, как знаешь, пойдем!
Ночь прошла беспокойно, Наташа не спала, принимая окончательное решение, она мысленно простилась с Юрой, настраиваясь на чужой дом. Утром собрала вещи, позвонила Ковригиным, но к телефону никто не подошел. До вечера время тянулось медленно, после обеда сбегала на работу, убрала территорию, торопилась, боясь пропустить приход мужа. Она весь вечер металась от окна к окну в нервном ожидании, но Саша так и не пришел. Наташка взяла сына, положила его в коляску, сумку с вещами поставила вниз.
- Мама, я пойду, - твердо сказала Наташа, надевая сапоги.
- Как пойдешь, сама? – удивилась мать.
- Да, сама. Так надо, мама. Все остальное потом – мне нужно сына вылечить, - уверенно проговорила дочь.
Мать тихо заплакала, помогла дочери спустить коляску с крыльца, постояла у калитки, пока Наташа не скрылась за поворотом. «Что же это делается, до чего народ довели, доченька моя, прости нас», - шептала мать ей вслед сквозь слезы.
Наташа сжалась в комок, она уверенно шла вперед, подойдя к дому Ковригиных, остановилась, посмотрела на окна, в комнате Саши свет не горел. Наташа аккуратно закатила коляску в подъезд, взяла сына на руки, сумку, стала медленно подниматься по лестнице на второй этаж, остановилась у знакомой двери, было тихо. Позвонила в дверь, через минуту послышались шаги, дверь приоткрылась, яркий свет осветил лестничную площадку и Наташу с ребенком. На пороге стояла Лидия Савельевна.
- Явилась, чего надо? – придерживая дверь, спросила она.
- Я к мужу пришла. Где Саша? – твердо ответила Наташа.
- Не знаю, он мне не докладывает, вырос уже.
- Пустите, я домой пришла, - отстраняя свекровь, шагнула Наталья в квартиру.
- Ну, проходи, домой она пришла! А кому ты здесь нужна?
Наташа быстро прошла в прихожую, разулась и направилась в свою комнату, включила свет. В комнате все было как всегда, только не хватало детской кроватки, и у порога стояла сумка с ее оставшимися вещами. Она положила ребенка на диван, развернула одеяло, достала из сумки бутылочку и соску. Ее трясло мелкой дрожью, лицо горело, руки не слушались: «Где же Саша? А вдруг мы разминулись в дороге?» Мысли вихрем пролетали в голове, а перед глазами стояло недоброе лицо свекрови. «Как же она меня ненавидит! Но я все выдержу, все смогу!» - думала Наташа.
Немного придя в себя, она прошла в зал, свекор как всегда читал газету, Лидия Савельевна сидела на диване, вид у нее был растерянный.
- Коров уже доили? – без тени смущения спросила Наташа, словно и не уходила на эти три месяца.
- Да, уже доили, а что? Отец, вот наглость! Как будто и не уходила, а позвольте вас спросить, вам это зачем? – удивленно съязвила свекровь.
- Я Васеньку на коровье молоко перевела, а его кормить пора, - спокойно ответила Наташа и пошла на кухню, там она достала молоко из холодильника и поставила на плиту кипятить.
- Отец, да оторвись же ты от газет! Не видишь, что в доме творится? Невестка твоя любимая вернулась, - отбирая у мужа газету, сказала Лидия.
- Ну и хорошо, а сын твой где бродит? – неохотно спросил он.
- А я знаю? Уже какую ночь дома не ночует, загулял сын наш. Он только взрослеть начал, ему бы гулять да гулять, а тут эта с довеском! Домой она пришла! И как-язык-то повернулся? – возмущалась свекровь.
- Пусть живет, она домой пришла. Она – мать моего внука. А ты с Сашкой поговори, нечего ночами шариться.
Лидия Савельевна замолчала и вышла из зала, она прошла в комнату молодых, села около внука и внимательно смотрела на него, взяв за маленькую ручку. Вошла Наташа, поставила бутылочку на стол и начала разбирать сумки.
- Подрос-то как, Наташа! А что он дышит так тяжело, хрипит? – испуганно спросила свекровь.
- Болеет он сильно, вы же знаете. Лекарства ему нужны и аппарат специальный, кислородный, - ответила девушка.
- А когда ты его врачам показывала? Ну, это же страшно, так ребенок дышит, его ведь лечить надо, - бабка хлопотала над внуком.
- Надо. Мы в клинику не попали, там цены неподъемные, только в больнице у нас лечились, врачи сказали, плохо все, - тихо ответила Наташа.
- Лечить надо! Напиши мне, какие лекарства нужно купить, - свекровь вышла из комнаты, оставив Наташу с сыном одних.
- Отец, иди, неси детскую кроватку. Знаешь, а Васька так на Сашку стал похож! Но дышит - просто страшно слышать.
- Принесу сейчас. Говорил же, зачем выносили? – ворчал Григорий.
Через несколько минут с чердака свекор принес детскую кроватку, Наташа протерла ее от пыли, застелила, накормила сына свежим молоком и уложила его спать. В комнате было совсем тихо, свекровь что-то делала на кухне, свекор вышел, надев шапку и валенки, Андрей спал. Наталья села на диван, всматриваясь в ночное окно, тяжелые тучи нависли, угрожая природе первым снегом, она немного успокоилась, видя настроение Лидии Савельевны, собралась с мыслями. «Что-то произошло в мое отсутствие, встреча, конечно, была обычной, хотя в глазах у нее совсем не было злости, скорее наоборот, она мне даже обрадовалась, такие перемены ко мне и Васе, что случилось? Все это неспроста», - думала Наташа, рассуждая о поведении свекрови. Было уже одиннадцать, а Саша все еще не появился, выглядывая в окно, она начала беспокоиться. Лидия Савельевна разговаривала по телефону, очень тихо, чтобы ее никто не слышал, как ни пыталась Наташка понять, о чем идет разговор, закрытые в комнату двери совсем заглушили даже обрывки фраз. Минут через тридцать пришел Саша, шатаясь и хватаясь о стену, он с порога пьяным голосом закричал:
- Мама, что надо? Что звоните, приду, как захочу.
- Саша, Наташа вернулась, - тихо сказала мать. – Да тише ты, Васька спит.
Сын замолчал, пытаясь сосредоточиться, он с трудом прошел на кухню, прямо в полушубке рухнул на стул, налил себе молока из стоящей на столе банки, вдруг голова его упала на руки, он захрапел. Наташа, услышав шум, вышла на кухню, она очень удивилась, увидев мужа в таком состоянии.
- Вот и муженек твой пожаловал, - съязвила Лидия Савельевна.
- Он что, пьян?
-Ты что, слепая, как с заработков приехали так не просыхает, что делать - не знаю, может хоть тебя послушает. Отец говорит, связался с алкашами, всю командировку пропил, слышать ничего не хочет.
Наташка потрепала мужа за рукав, пытаясь разбудить, Саша поднял голову и посмотрел на жену, вытянув шею как гусак, широко раскрыв глаза, как будто не узнавал ее.
- Пойдем спать, - серьезно сказала она и начала расстегать мужу полушубок, сняла шапку, шарф.
- Я сам, сам, сказал, - еле выговаривая слова, лепетал Александр.
Она свесила его одежду на вешалку, взяла его под руку, как раненого, и повела в комнату, уложила его в постель.
- А ты что тут? – еле выговорил Саша, когда жена стаскивала с него брюки.
- Живу я здесь, вот что, - сухо сказала она.
Через секунду он уже храпел, наполняя комнату отвратительным запахом дешевого перегара. Немного погодя, проверив состояние сына, Наталья разделась и легла рядом, укрываясь пледом почти с головой. Через несколько минут в доме все стихло, слышно было только бессвязное Сашино бормотание и редкий храп, тусклый фонарь освещал комнату чуть желтоватым светом, да холодный осенний ветер бил в окно каплями дождя со снегом. Вот и первый подарок матушки-зимы, октябрь выдался холодным и дождливым: «Скорей бы зима», - думала Наталья, засыпая.
Лидия Савельевна проснулась рано, она надела халат и пошла на кухню. Печь уже топилась, Наташиных вещей и подойника в прихожей не было. Она налила воду в чайник, поставив его на печь, и начала готовить завтрак. Потягиваясь и зевая, на кухню вошел отец.
- Ну, что, мать, пойдем в сарай, доить пора, - нехотя сказал он.
- Наташа уже ушла и печку затопила, молодец. Знаешь, отец, что я подумала – хорошо, что она вернулась. Может, все и наладится. Я так боюсь, что Сашка сопьется, таскает его нелегкая к этой Ленке, - садясь за стол, озабоченно сказала она мужу.
- Ты же сама хотела, чтобы он на ней женился, на доченьке подружки твоей! – с укором отвечал он.
- Хотела. А ты думаешь, Ленка эта вот так работать будет и помогать? Да и с института ее турнули за прогулы, и пивко пьет с Сашей, да и самогоном не брезгует. Не то это, что Саше надо. Женился, пусть живет, и сын у него, вон как на него походить стал, может и вылечим. Ты иди, отец, помоги ей, - попросила Лидия Савельевна.
- Да, пойду, - обуваясь и надевая фуфайку, ответил отец.
Едва он приоткрыл дверь, а на пороге с двумя ведрами молока уже стояла Наташа.
- Доброе утро, - улыбнулась она свекру.
- Привет, дочка, ты что, уже все сделала? – удивился он.
- Да, все – коров подоила, всех накормила, навоз убрала.
Свекровь собрала на стол завтрак, Наташа процедила молоко, вымыла ведра, сполоснула марлю, развесила ее над печкой.
- Иди, буди мужа, - сказала свекров.
Наташка вытерла руки, перевернула чистые ведра на лавку у печки, сняла передник и пошла в свою комнату, муж сладко спал, раскинувшись на всю кровать.
- Саша, вставай, тебе пора на работу.
Открыв глаза, непонимающим взглядом он осмотрел комнату, потянулся, выполз из-под одеяла.
- Завтракать пойдем, тебе на работу пора, - снова повторила Наташа.
- Сейчас, - буркнул Александр, свешивая босые ноги с кровати.
Наташа взяла пустую бутылочку, укутала малыша и вышла из комнаты, следом брел муж в одних трусах, щурясь с похмелья.
- Мама, я что-то пропустил? – съязвил он, обращаясь к матери.
- Молчи, чудовище, слава Богу, жена вернулась, может, хоть так хвост прижмешь. На вот, пей рассол, на работу скоро, - зло шептала мать, чтобы никто ее не услышал.
- Ну, хорошо, что вернулась, не придется больше ходить за ней, уговаривать.
Саша не разговаривал с женой, вернувшись в комнату, надел рабочую одежду и вернулся на кухню, ел плохо, его все время тошнило, мать ругалась, глядя на сына. Наконец проводив всех на работу, Наташа накормила сына, усадила его играть в кроватку с игрушками - для малыша это было привычно, а сама принялась за домашние дела, настроение было плохое, она медленно ходила по квартире, выполняя обычную работу.
Осень в этом году выдалась зябкая, сырая, с дождями и ветрами, к середине октября ветер сорвал все листья с деревьев, и голые черные ветви, казалось, цепляли рогатыми верхушками темные, низко бегущие над землей тучи. Солнце редко появлялось на хмуром небе, природа словно погрузилась в печальный траур, небо плакало холодными серыми ливнями часто со снегом, земля уже не могла впитывать небесную влагу, и огромные лужи покрывали землю, еще недавно украшенную золотыми осенними листьями.
Наташа надела на сына теплый комбинезон, зимнюю шапочку, себе подвязала вязаную из ангоры косынку, пальто, что еще родители покупали ей в десятый класс, обула сапоги и стала спускаться по лестнице вниз, чтобы погулять с Васей, несмотря на холод, малышу нужен свежий воздух. На первом этаже ее встретила баба Маша.
- Здравствуйте, - улыбнулась Наташа старушке.
- Ты что, вернулась? – удивленно всплеснула та руками.
- Да, вернулась. У меня выхода другого нет – Ваське совсем плохо, опять в больнице лежали, лекарства нужны, а вы же знаете, как сейчас зарплату дают. А здесь и питание для сына – все-таки коровы есть, и Саша работает.
- Ничего, девонька, пусть помогают, растят, внук как-никак. А Сашка без тебя совсем распустился, матери грубит, все где-то шарится, отец тут с ним недавно ругался, чуть до драки дело не дошло, - рассказывала баба Маша.
Наташа промолчала, она все поняла еще вчера вечером, удивив мужа и почувствовав отношение свекрови. Старушка помогла ей вынести из подъезда коляску.
- Где тут мой крестник? Как я соскучилась по нашему сладкому мальчику, – укутывая Васю одеялом в коляске, приговаривала соседка. – Ты, дочка, иди, если что делать надо, я посмотрю, - хлопотала она над ребенком.
- Спасибо, а то мне еще в магазин за хлебом надо, и обед еще не варила.
- Ну, беги, беги, хлопотуша, - улыбнулась старушка, она была рада возвращению Наташи, искренне желая ей добра.
Время до вечера пролетело незаметно, в пять пришла с работы свекровь, она остановила невестку в дверях.
- Куда это ты с ребенком, на улице сырость такая?
- Мне на работу, тут недалеко, мы быстро добежим, а так он в помещении будет, - оправдывалась Наташа.
- Я что, с внуком не посижу, иди уже, кормила Васеньку?
- Да он сытый, играть будет, спасибо я скоро, - Наташка передала свекрови сына, быстро надела верхнюю одежду и убежала на работу.
В половине девятого вернулись с пастбища коровы, их еще выгоняли пастись, хотя травы уже было совсем мало, но и снег еще не выпал – а зимы долгие, настоится еще скотина в хлеву, вот и выгоняли их к обеду на пастбище. Вернувшись с работы, Наташа быстро управилась в скотном дворе, подоила коров, Лидия Савельевна играла с внуком, разговаривая и что-то напевая. Васька глазел на нее, улыбаясь беззубым ртом, перебирая игрушки. Поздно вечером приехали с работы мужчины, уставшие, грязные, они разделись, умылись и сразу сели за стол ужинать. Наташа в своей комнате занималась с ребенком, готовила его к купанию. Хозяйка собирала на стол, резала хлеб, сало, сделала с луком квашеную капусту, налила щей со сметаной, большой кусок вареного мяса положила в отдельную тарелку. Мужчины молчали, ожидая ужин.
- Как отработали, что так поздно? – спросила она, хлопоча у стола.
- Да объект хотим быстрей сдать, - подвигая к себе тарелку и отправляя в рот первую ложку щей, сказал отец. – Вкусные щи, мать! – похвалил он покряхтывая.
- Наташа готовила, - ответила она, перехватив взгляд сына. – Пойдешь куда?
- Куда? – зло буркнул Александр в ответ.
- Вот и правильно, Ваську купать нужно. Да и поздно уже. Мальчишка такой потешный, сегодня весь вечер мне что-то рассказывал, да с таким выражением, - улыбалась мать.
Сын зло отвернулся, он молча поел и, поблагодарив, вышел в свою комнату. Наташа сидела на диване она раздевала малыша и делала ему массаж.
- Что, купать Ваську скоро? – холодно спросил он.
- Сейчас буду купать, посиди с ним, я воду приготовлю.
Он присел рядом, глядя на сына, обнял жену и притянул ее к себе.
- Ты не обижаешься? – глядя ей в глаза, спросил он.
- Нет, - высвобождаясь из рук мужа, тихо ответила она.
Она вышла из комнаты, как обычно, в кухне на печке грелась вода, Наташа занесла ванночку, висевшую в подъезде, налила воды, добавила заваренную траву ромашки. Свекровь неторопливо мыла посуду.
- Давай помогу, - предложила она.
- Спасибо, я сама справлюсь, только вот кувшин на печке, поможете сполоснуть.
Свекровь кивнула, Наташа принесла Ваську и, медленно погрузив его в теплую воду, начала купать, от теплой воды тельце малыша стало розовым, он мирно посапывал, наслаждаясь приятной процедурой.
- Дед, иди, посмотри, как наш внучек купаться любит, - широко улыбаясь, позвала Лидия Савельевна мужа.
Григорий отложил газету и подошел на кухню.
- Василек, Васенька, - позвал он внука.
Ребенок открыл глаза и заулыбался, повернув голову в сторону деда. Григорий приобнял жену, умиляясь, любовался внуком. Наташа выкупала малыша, свекровь помогла с пеленками, дед вынес воду, после всех процедур и кормления мать уложила сына спать. Александр уже лежал в постели, подвинувшись к стене, внимательно наблюдая за женой. Наташа потушила свет, надела сорочку и тихонько легла, укрываясь пледом.
- А ты почему от мужа под другое одеяло ушла? – тихо спросил Саша.
- Спи, я устала, - холодно ответила жена.
Он подвинулся к жене вплотную, обнимая и стараясь поцеловать, Наташа отвернулась, укутываясь пледом. Саша не успокаивался, он настойчиво притянул ее к себе, разворачивая и заглядывая в лицо.
- Саша, не надо, не сегодня, - раздраженно попросила она.
- Почему не надо, ты – моя жена, а я соскучился, - настаивал он.
- Я не хочу, спи, ты понимаешь, что я устала, - дернулась Наташа, убирая руку мужа.
- А зачем тогда явилась? Что, другие лучше обнимают? – зло буркнул Саша, с силой разворачивая жену к себе.
Сердце ее сжалось, по телу пробежал холодный озноб, чувство неожиданной брезгливости накрыло ее, она с силой оттолкнула мужа. Саша всем телом навалился и зажал ей руки сзади.
- Мне больно, - стонала она. – Больно, пусти.
- Ничего, потерпишь, небось, с другими не так было, королева нашлась.
И Наташа сдалась, слезы ручьем бежали по ее щекам, но мужа это не волновало, он напористо делал, что хотел, сжав зубы в звериный оскал. Движения его были резки и грубы, Наташа чувствовала нестерпимую боль внутри себя, словно горячий нож пронзал ее насквозь. Казалось, это длилось вечно, наконец, запыхавшись, он отвалился в сторону и тут же захрапел.
Наташа тихо встала, накинула халат и молча побрела на кухню, она села за стол и, уронив голову на руки, заплакала, ее тело вздрагивало от рыданий. В глазах стоял образ нависшего над ней мужа с пустым, стеклянным взглядом и капающей с сомкнутых зубов слюной, он монотонно делал свое дело, не обращая внимания на слезы и уговоры.
- Господи, как все это невыносимо противно, - взмолилась Наташа.
Неожиданно вспомнилась та далёкая ночь, когда Юра, охваченный страстью, срывал с нее блузку. Она отчетливо вспомнила его глаза, в них было столько любви и желания, что, казалось, молнии сверкали вокруг. И сейчас Наташа точно знала, что это и была страстная любовь, поглотившая тогда его полностью и он не мог контролировать себя, а она не поняла, не почувствовала, потому что в ней не было такого чувства. А что было теперь, она не могла понять – ее муж, который любил ее, и он у нее был первый, как животное, овладел ею насильно, как после этого жить?
- Наташа, ты что здесь сидишь, там Васька разрывается, хрипит! – теребя девушку за плечо, говорила свекровь.
- Что? – как будто очнулась от небытия Наташа.
- Ну, иди уже, - раздраженно сказала Лидия Савельевна.
Наташа соскочила со стула и побежала в комнату. В этот раз тревога была ложной, от долгого крика мальчик начал задыхаться, но Наташа умела справляться с этим, и уже через несколько минут ребенок мирно спал, а она всю ночь просидела в кресле, думая о муже и своем решении.
Прошла неделя, Наташа собрала всю волю и терпение, чтобы не разругаться с мужем, свекровь привезла лекарства, заказала в аптеку аппарат, выписанный врачом. Она очень изменилась по отношению к невестке, освободила ее от работ в скотном дворе, по возможности доила коров сама, нянчилась с внуком. Наташа случайно услышала разговор свекрови с мужем: «Если надо будет - и машину продадим, операция дорогая, приспичит, деньги найдем. Катька давно на нее глаз положила, а деньги у них есть». Саша почти каждый задерживался на работе, приходил поздно, от него часто пахло спиртным, Наташа молчала, но ночами старалась ложиться после того, как муж уснет. К пятнице свекровь уговорила мужа поехать с Александром на рыбалку, опасаясь, что все выходные он опять прогуляет. После командировки он совсем сорвался с катушек, не слушая никого, как только мать подступала с воспитательными беседами, он то плакал, роняя пьяные слезы, то кричал с пеной у рта: «Все из-за тебя, всю жизнь мне сломала, Наташка тебе плохая - гулящая, Ленка плохая - непутевая, с кем мне жить прикажешь? А ты приведи свою, посмотрим, оценим. Всю душу ты мне опалила, мама, не могу я жить, горит вот здесь. Как посмотрю на баб, удушил бы всех, отродье ваше поганое». Лидия Савельевна решила действовать по-другому: «Любит жену, пусть с ней живет, из двух зол надо выбирать меньшее, по-доброму, уговорами, хитростями, она вернет сына», - убеждала она себя. Отец уговорил Александра поехать в пятницу вечером на дальние озера до воскресенья половить сазанов. «В эти последние осенние деньки перед ледоставом рыба жирная, и ловится хорошо, там избушка есть, переночуем, на зорьке сети поставим, на зиму рыбки не помешает накоптить», - говорил отец, собираясь. Вечером мужчины уехали, Наташа искупала сына и ушла в свою комнату, ее беспокоило дыхание мальчика, она начала пользоваться купленным свекровью аппаратом в надежде облегчить состояние малыша. Зашла Лидия Савельевна, она присела рядом с невесткой, глядя на внука.
- Наташа, давай завтра тесто поставим, булочек напечем. Ну, как сегодня Васька? Что-то мне его дыхание опять не нравится, ты ему лекарство даешь? Я в областную клинику сегодня звонила, записала вас на обследование, через неделю во вторник поедем. Дед увезет и с вами там побудет, у сестры моей поживете, – шепотом сказала она.
- Спасибо вам большое, - обрадовалась Наташа. Лекарства даю все, как написано в инструкции, но пока изменений нет, задыхается часто.
- Не переживай, в клинике посмотрят, а там операцию сделают, все будет хорошо.
Свекровь обняла Наташу за плечи и посмотрела на внука, думая о своем. Замерев от неожиданного отношения, Наталья не знала, как реагировать, но ей стало спокойно в объятиях недавно совсем чужой женщины.
- Вы ложитесь, устали за день на работе, а я еще посижу, - сказала наконец невестка.
- Ладно, я пойду.
Утром Лидия Савельевна в хорошем настроении суетилась на кухне, после дойки она процедила молоко, поставила на печь вариться творог, занесла в тазу муку для выпечки, согреть. Наташа все утро занималась ребенком, с Васенькой на руках пришла на кухню, поставила варить кашку.
- Как он ночь проспал? – озабоченно спросила мать.
- Плохо, дышит очень тяжело, дважды аппаратом дышали, я его сейчас покормлю, усыплю, и вам с тестом помогу.
- Не торопись, я тесто поставлю, пусть работает, поднимается, а булки катать придешь, - она подошла и погладила внука по голове. Все у нас будет хорошо, правда ведь? И папка наш приедет с дедом, полный короб рыбы привезут.
Наташа улыбнулась одними губами, промолчав, после бессонной, тревожной ночи на душе было тяжело, сердце ныло, но ей не хотелось, чтобы ее настроение видела свекровь. Она сварила жидкую манную кашу, налила ее в бутылочку и вышла в свою комнату. Зазвонил телефон, Лидия Савельевна вытерла о передник руки и сняла трубку.
- Да, здравствуй, подожди, я сейчас, - ответила она, прикрывая дверь на кухню и протягивая за собой провод телефона.
Наташа остудила кашу, накормила сына, прохаживаясь по комнате, она пела малышу колыбельную, от ласкового материнского мурлыканья Василек быстро заснул. И невестка поспешила на кухню помогать свекрови, та сидела за столом, вид у нее был потерянный, словно случилось что-то страшное, непоправимое, она смотрела в одну точку, не обращая ни на кого внимания.
- Лидия Савельевна, что случилось?
Свекровь молчала, ее лицо становилось серым, в мгновение под глазами образовались темные круги, губы вытянулись тонкой ниткой и побелели.
- Муку сеять? – тихо спросила Наташа.
- Нет, иди к сыну, - холодно, отрывисто ответила она.
- А как же булочки, вы же хотели булочки печь? – переспросила девушка.
- Не будем, иди к себе, - повторила свекровь.
- Что-то случилось с мужчинами, с Сашей? – тревожно спросила Наташа.
- Случилось, но это по работе, иди.
Наташа вышла, она чуть успокоилась, что с мужчинами все в порядке, но состояние свекрови ее беспокоило, такой она ее никогда не видела, жизнь в одно мгновение начала покидать ее, превращая в мумию. Лидия Савельевна еще долго не выходила из кухни, Наташа прислушивалась, стараясь понять, что происходит. К вечеру пришла Екатерина Ивановна, она была возбуждена, раздевалась шумно, роняя вещи с вешалки, Наташе даже показалось, что она пьяна. Лидия Савельевна накрыла на стол, гостья достала бутылку водки. Женщины о чем-то беседовали, перебивая друг друга, свекровь старалась успокоить гостью, та стучала ладонью по столу, доказывая свою правоту. Наташа долго не решалась выйти на кухню приготовить сыну сок, но подошло время кормить малыша. Поздоровавшись, она открыла холодильник, достала приготовленный морковный сок, налила в кружку кипяток.
- Наташа, ты бы погуляла с Васенькой на улице, - попросила свекровь.
- Там же ветер сегодня, холодно, вы же знаете, как прошла ночь.
- Я прошу тебя, сходите, - настаивала свекровь, глядя Наталье в глаза.
- Хорошо, - не понимая, что происходит, ответила невестка, в глазах свекрови она увидела тень страха и смущения перед гостьей.
Наташа потеплее укутала спящего сына, надела пальто, шапку и вышла. В подъезде было холодно, спустившись на первый этаж, она положила ребенка в коляску, приоткрыла входную дверь, порыв ветра с дождем и мокрым снегом ударил в лицо.
«Куда идти, такая непогода!» - она остановилась в раздумье. «Что же делать? И назад хода нет». Медленно выкатив коляску на улицу, Наталья посмотрела по сторонам, ветер со свистом завывал в кронах голых деревьев, снег с дождем били в лицо, грязная снежная жижа чавкала под ногами. Немного помедлив, она пошла в сторону магазина, стараясь идти быстро, чтобы не застудить ребенка, но подмерзшая грязь скользила, и коляска с трудом катилась по дороге. Совсем стемнело, северный ветер резко усилился, не давая возможности рассмотреть дорогу. У магазина Наташа достала Васю из коляски, прижала к себе и поспешила войти внутрь.
- Наташа, ты что здесь, да еще и с ребенком? Хороший хозяин собаку в такую погоду из дома не выгонит! – встретила ее на пороге баба Маша.
- Мы за хлебом зашли, - ответила девушка, запыхавшись.
- И как всегда, сходить некому, давай мне Ваську, иди, покупай, - суетилась старушка. – Ой, одеяло-то все мокрое, как бы ни простыл Васенька! – причитала она, кутая мальчика.
Наташа пошарила в кармане в надежде найти деньги, быстро подошла к кассе, заплатила за две булки и вернулась к соседке. Женщины старательно укутали малыша, прикрывая лицо, уложили его в коляску и пошли в обратный путь.
- Ой, и погодка, зима скоро, - сказала баба Маша.
Наташа молчала, она стараясь катить коляску так, чтобы дождь и ветер не попадали внутрь, она не знала, что предпринять – идти домой или попроситься к соседке, пока не уйдет Екатерина Ивановна. Дошли быстро, старушка помогла закатить коляску в подъезд, женщины сильно вымокли и замерзли, руки не слушались, по лицу сползали холодные капли растаявшего снега. Неожиданный шум и громкие разговоры на площадке между этажами заставили их замереть на месте. Екатерина Ивановна оперлась всем корпусом на перила, почти повисла, пальто на ней распахнулось, платок сполз на бок, волосы прядями спадали на раскрасневшееся лицо, она кричала стоящей в двери Лидии Савельевне:
- Я в милицию заявление напишу, пусть посадят твоего Сашку за изнасилование! Ты подумай, сватьюшка, что тебе делать, я этого так не оставлю! Я до суда дойду! Ославлю вашу семейку на всю деревню, а ты знаешь, что с насильниками в тюрьме делают….
Наташа, увидев заплаканную свекровь с совершенно растерянным взглядом, медленно с Васей на руках начала поднималась по лестнице, Екатерина Ивановна, увидев девушку, резко запахнула полу пальто, толкнула Наташу и шаткой походкой побрела к выходу.
- А ты, приблудная, уйди с дороги! Кто тебя звал, явилась! Пошла вон! – зло закричала она в лицо проходившей мимо Наташе.
Свекровь стояла неподвижно, желтый свет вырывал ее силуэт из темноты, она казалась серой тенью в ярко освещенном проеме двери, согнутой и какой-то жалкой, как надломленное дерево. Наташа подбежала к ней стараясь ее поддержать, та медленно скользила по дверному косяку:
- Вам плохо?
- Да, мне очень плохо! – тихо ответила она.
Наталья забежала в квартиру, положила ребенка на диван и вернулась к свекрови, помогла ей подняться, подхватив по мышки, повела на кухню, усадила на стул. Девушка металась по кухне, пытаясь найти нужное лекарство, в зале плакал Васька. Наташа трясущимися руками накапала сердечные капли, подала стакан Лидии Савельевне.
- Я сейчас, только на Васю посмотрю! Вы как, лучше?
- Иди, - махнула рукой свекровь.
Залетев в зал, она быстро распеленала сына, одеяльце было мокрое насквозь, ребенок надрывно плакал, задыхаясь, ледяные ручки посинели, лицо стало абсолютно белым, губы посинели и хватали воздух.
- Сейчас, сыночек, сейчас станет легче! – уговаривала она сына, доставая аппарат и готовя лекарства.
Наташа понесла ребенка в свою комнату, старясь успокоить, пока грелось лекарство, она поменяла сыну мокрые ползунки, надела теплую кофточку, закутала в легкое одеяло, а он все никак не успокаивался. Она дала сыну лекарства и надела кислородную маску, малыш не успокаивался, глухой плач и тяжёлое дыхание не прекращались, она ходила по комнате из стороны в сторону, укачивая и напевая ему. Наконец малыш затих, дыхание почти не слышалось, начало действовать лекарство. Наташка, чуть успокоившись, понемногу стала приходить в себя: «Что говорила Екатерина Ивановна? Какое изнасилование? Причем здесь ее дочь и Саша? Так вот где он был вечерами и пил столько!» Вдруг догадка молнией сверкнула в голове, жар прилил к лицу. «Что делать?» - мысли обгоняли одна другую.
- Наташа! – позвала свекровь чуть слышно.
Она положила сына в кроватку и вышла на кухню, свекровь сидела за столом, лицо ее было непривычно бледным, глаза ввалились.
- Присядь, мне с тобой поговорить надо, как там Василек?
- Уснул, только вот дышит очень тихо, раньше такого не было, - ответила Наташа.
- Послушай меня. Когда мы с тобой поругались, и ты ушла к родителям, Саша очень страдал, переживал, стал по друзьям ходить, с Леной, дочкой Екатерина Ивановны, связался, они стали встречаться. Конечно, это я виновата, я хотела их поженить, считала, что дочь подруги для него хорошая партия. А Лена институт бросила, в деревне слоняется. А сегодня она мне заявила, что дочь ее беременна, и если Саша не женится, то они подадут заявление об изнасиловании, а это – тюрьма. Наташа, понимаешь - тюрьма, что нам делать? Какое горе! – убивалась Лидия Савельевна, хватая невестку за руку.
Наташа сидела молча, глядя в умоляющие глаза свекрови, она не знала, что ответить, какие слова подобрать. Понимала, что вернулась в эту семью из-за сына, и еще недавно ненавидела свекровь всем сердцем, терпела мужа и его ночные похождения, но сейчас ей было искреннее жаль ее.
- Наташа, что ты молчишь? – не выдержала молчания Лидия Савельевна.
- А мы куда? Мы же его семья и Вася? Как он? - недоумевая, спросила Наташа, поняв, что от нее хотят.
- Наташа, послушай, - начала разговор свекровь.
За окном жутко завывал ветер, его порывы рвали кровлю дома, словно молотком ударяя по железу, крупные капли барабанили в стекло. Вдруг женщины вздрогнули от резкого шума за окном, Лидия Савельевна сорвалась с места, подбежав к окну, огромная тяжелая ветка тополя сломалась, разбив окно, и повисла на проводах. Искры ярким фейерверком летели, освещая все вокруг, слышался сильный треск, шум ветра, дождь – все смешалось в страшной непогоде. Стекла валялись на полу, дождь хлестал прямо в комнату, порывы ледяного ветра раздували грязную от дождя штору.
- Неси скорей подушку, - закричала свекровь.
Через минуту дыра в стекле была заткнута подушкой с дивана, и за окном ветка с шумом упала на землю, свет в квартире замигал и потух.
- Наташа, где у нас свечи? – спросила свекровь, осторожно отходя от окна.
Невестка подошла к кухонному шкафу, на ощупь выдвинула ящик и нашла свечи.
- Вот, возьмите.
Лидия Савельевна подошла к топившейся печи, зажгла от пламени свечу. Чувство опасности и тревоги не давало Наталье успокоиться, она сжалась внутри как пружина, стараясь понять, что делать. Отношения с мужем были невыносимы, свекровь изменилась, но это только для того, чтобы Александр перестал пить и бродить вечерами, никаких чувств, только сплошные обиды: «Как меня все достало - Наташа, мать, вечные проблемы с деньгами и сыном», - вот что слышала она каждую ночь и терпела невыносимую любовь, боясь новой беременности.
- Возьми себе в комнату, а сейчас присядь, давай договорим, - усаживаясь за стол, продолжила разговор свекровь.
Из комнаты доносился детский плач – то ли пищит кошка или скрипит половица, такой скрипучий, еле слышный звук, Наташа сорвалась с места и бросилась в спальню. Малыш еле пищал, его почти не было слышно, порывы ветра с шумом били о стекло и крышу, заглушая и без того тихий плач. В полной темноте мать взяла сына на руки, прижимая к груди, дыхание было совсем тихим, прерывистым, он то плакал, то замолкал, то почти не дышал. Лидия Савельевна молча занесла свечу и поставила на стол, тусклым светом осветив комнату, пламя плясало на лицах Наташки и свекрови, помедлив минуту, женщина вышла. Мать положила сына на кровать, сняла мокрые ползунки, потрогала ручки и ножки ребенка, они были ледяными. Наташа наклонилась к сыну, прислушиваясь к дыханию – ребенок не дышал. Она тут же схватила его, прижала к себе, укутывая попавшейся под руку пеленкой, и выбежала на кухню, свекровь сидела за столом, холодным сквозняком тянуло по ее босым ногам.
- Лидия Савельевна, Вася не дышит! Скорее вызывайте «скорую»! Скорее, скорее, пожалуйста! – кричала Наташа.
Свекровь соскочила со стула, схватила телефон, дрожащими руками начала набирать номер.
- Алло, алло! – кричала она в трубку. – Наташа, телефон не работает!
Наташа облокотилась на косяк, ее огромные глаза умоляюще смотрели на свекровь, она крепко прижимала к себе сына.
- Мамочка, пожалуйста, скорее! – рыдала она. – Скорее!
- Сейчас, доченька, сейчас, я в соседний дом сбегаю! – Лидия Савельевна на ходу надевала пальто, она сунула босые ноги в калоши и выскочила за дверь.
Наташа вернулась в комнату и дала сыну кислород, потом постаралась влить в маленький ротик лекарство, малыш не глотал, жидкость пенилась и вытекала обратно, снова аппарат с кислородом. Время тянулось невыносимо долго, Наташке казалось, что она видит себя со стороны, вот она трясет сына, стараясь помочь ему дышать, потом набирает в шприц лекарства и аппарат, снова аппарат, все падает, зависая в воздухе. Пламя свечи пляшет свой дьявольский танец, трясется, щелкает и гаснет, темнота, полная, кромешная темнота.
Лидия Савельевна бежала к соседнему дому, не разбирая дороги, ледяной ветер с дождем и снегом обжигающей плетью бил в лицо. Снежная жижа, грязь, хлюпая на босых ногах, набились в калоши, пальто от порыва ветра распахнулось, полы цеплялись о сухую намокшую траву, не давая идти быстрее. Она заскочила в ближайший подъезд соседнего дома и принялась стучать во все двери, крича, что было сил:
- Помогите, пожалуйста!
Из первой же двери показалась голова соседа.
- Чего буянишь, Савельевна? – спросил он спросонья.
- У вас телефон работает?
- Нет, провод оторвало, на соседней улице, наверное, только и работает. А что случилось?
Женщина махнула рукой и быстро выбежала на улицу, хлопая дверью, она тут же бросилась в сторону центральной дороги, вглядываясь с надеждой в темноту, что где-то светятся окна. Ноги ее очень замерзли и не слушались, сердце колотилось как бешеное, от усилившихся порывов воздуха не хватало. Согнувшись, Лидия Савельевна брела, сопротивляясь стихии то и дела утирая мокрое обледеневшее лицо, дождь, снег слезы и истошные стоны - все смешалось. «Только бы успеть! Господи, помоги!» - стонала она как раненая волчица. Выскочив на дорогу, она резко поскользнулась, и, не удержавшись, всем телом упала в холодную грязную жижу на обочине. Колено тут же пронзила острая боль, липкие теплые струйки побежали по ноге. Вдали светились яркие окна соседней улицы. Лидия Савельевна запахнула пальто, прикрывая разбитое колено, боль усиливалась, хромая, она перебежала на другую сторону улицы. В ближайшем от дороги доме светились окна, что было сил, она тарабанила в железные ворота, залаяла хозяйская собака, ее подхватили другие, перебивая шум ветра. Наконец вышли хозяева.
- Кто там?
- Иваныч, это я, Ковригина, мне в «скорую» надо позвонить! - кричала ночная гостья.
Калитка распахнулась, здоровый мужик в семейных трусах и фуфайке удивленно пропустил женщину вперед.
- Рекс, свои, да перестань, говорю, - прикрикнул он на разошедшегося в лае пса.
Лидия Савельевна влетела в дом, хозяйка, слыша, ночной разговор вынесла телефон без промедления. Дозвонились она быстро, ей велели ждать, бригада выехала.
- У вас колено совсем разбито, давайте я вам перевяжу, - предложила хозяйка.
Гостья, выдохнув, рухнула на стул, хозяин сделал ей перевязку, видя состояние Лидии Савельевны, он вызвался проводить ее до дома. Шли быстро, она так устала и замерзла, что боли уже не чувствовала, молчала, ей не хотелось ничего никому объяснять. У подъезда провожатый попрощался, Лидия Савельевна почти бегом поднялась по лестнице, распахнула дверь.
В квартире стало совсем холодно, на столе догорала свеча, тусклым светом освещая кухню, Наташи не было. Свекровь на ходу сбросила пальто и в калошах забежала в комнату молодых. Наташа сидела на кровати, прижав к себе ребенка, в неярком свечении принесённого огарочка в руках Лидии Савельевны лицо ее показалось бесцветной маской, она безразлично смотрела в одну точку.
- Наташа, что? Наташа! – закричала свекровь.
Невестка молчала.
- Наташа, как Вася? – переспросила свекровь. – Я «скорую» вызвала, сейчас приедут, слышишь?
Наташа повернула голову, взгляда не было, огромные темные глазницы смотрели в пустоту.
- Не надо «скорую», все, не надо, - едва слышно ответила она.
Лидия Савельевна на миг замерла, горький комок подкатился к горлу, голову обдало жаром, она протянула руки к невестке.
- Дай мне Василечка, дай, Наташа, малыша, - ласково попросила свекровь.
Наташа еще сильнее прижала ребенка к себе, глядя куда-то в темноту. В дверь постучали, Лидия Савельевна пошла открывать, ощупью повернула ключ, яркий луч света на миг ослепил ее.
- «Скорую» вызывали? – спросил грубый мужской голос.
- Да, - щурясь, ответила женщина.
Мужчина убрал в сторону ярко светивший фонарик.
- Где больной? – проходя в прихожую, спросил он.
- Пойдемте со мной, - повела его хозяйка.
Доктор с медсестрой проследовали за ней, Наташа сидела в той же позе.
- Мамочка, положите ребенка, нам его осмотреть нужно.
Наташа молчала, продолжая сидеть без движения и не реагируя на пришедших.
- Наташа, дай Васеньку доктору. Наташа, это врачи приехали! – пыталась растормошить девушку свекровь, теребя за плечо.
Наташа аккуратно положила сына на подушку.
- Уведите ее, - попросил врач, начиная осмотр.
- Пойдем, доченька, - позвала Лидия Савельевна, беря Наташу под руку уводя в кухню.
Маленькое безжизненное тельце лежало на подушке, в свете горящей свечи ребенок казался желтой восковой куклой, его бледные щечки покрылись мелкими синими пятнышками, глазки были плотно закрыты, слипшиеся мокрые реснички казались еще длиннее от падающей тени, синие губки слегка приоткрыты.
Врач осмотрел ребенка, спросил у бабушки последние выписки, когда обращались к врачу, Лидия Савельевна показала бумаги с последней госпитализации, отвечала на вопросы.
- Мы должны забрать ребенка, соберите вещи, в которые его оденут после вскрытия, приготовьте покрывало и документы, - сказал доктор, вставая.
- Я его одного не отдам, - твердо сказала Наташа, входя в комнату.
Она подошла и взяла сына на руки.
- Сестра, введите ей успокаивающее, - скомандовал доктор.
- Мамочка, дайте руку, - попросила медсестра.
Наташа спокойно протянула руку, сестра сделала укол. Почти сразу голова закружилась, она положила сына на подушку, сама легла рядом, обнимая его одной рукой, и тут же провалилась в глубокий сон …
Она проснулась утром от стука, кто-то на кухне вставлял стекла в оконную раму, яркое солнце освещало комнату, за окном от первого снега все было бело и как-то очень торжественно и тихо. Розовая пеленка с голубыми медвежатами лежала на полу, пустая детская кроватка была чуть отодвинута от стены. «Странно, почему кроватка пустая, где Васенька?» - была ее первая мысль. Вслед за ней в памяти стали все отчетливее проступать картины вчерашнего вечера: разговор со свекровью, ураган, потухший свет, приступ ребенка, «скорая». Эти события, как мозаика, сложились, наконец, в единое целое и осознание страшной беды пришло к ней. Наташа на мгновение закрыла глаза, в голове зазвенело, все тело вмиг стало вялым и почти безжизненным, она с трудом села. На кухне слышался какой-то шум, там разговаривали люди, кто-то выходил из квартиры. Девушка застегнула халат и медленно встала, опираясь о край стола, голова закружилась, немного отдышавшись, она тихо побрела на кухню.
За столом сидели Саша с отцом, они обедали, Лидия Савельевна суетилась на кухне, заметно прихрамывая, до Наташи как сквозь туман доносились отдельные фразы.
- А где эта была, что она делала? – зло кричал Саша, кивая головой в сторону своей комнаты.
Мать старалась успокоить сына, снова и снова рассказывая, как все произошло, что случилось этой ночью.
- Угробила ребенка, стерва, - резко вскакивая из-за стола, закричал Саша.
Он быстро одевался, Наташа смотрела на мужа совершенно равнодушным взглядом, сейчас ей не было до его слов никакого дела. Чувство страшной потери и полное ощущения смерти внутри делали ее равнодушной.
- Ты куда? – окликнул отец.
- На улицу! – грубо ответил сын.
Бледная, с черными кругами под глазами и распущенными по спине и груди темными волосами, она казалась бесплотным, бестелесным существом. Ей не хватало сил сопротивляться, говорить, она как будто находилась где-то далеко, не понимая происходящего, не видя ничего вокруг себя.
- Уйди с дороги, - закричал Саша жене, отталкивая.
Наташа зашаталась и медленно повалилась на пол, свекровь едва успела подхватить невестку и усадить на стул.
- Выпей вот это, тебе доктор оставил, - Наташа отвернулась. – Надо, выпей, пожалуйста.
Лидия Савельевна влила в рот Наташке горькую жидкость.
- Когда Васеньку привезут? - очнувшись, вдруг спросила Наташа сухими непослушными губами.
- Завтра, во вторник хоронить будем, - спокойно ответила свекровь.
Наташа неподвижно сидела на стуле, уставившись немигающим взглядом в одну точку, время остановилось для нее.
- Садись за стол, покушай хоть немного, - предложила свекровь, беря ее под руку.
Наталья отрицательно покачала головой, тихо встала и, не говоря ни слова, побрела в свою комнату.
- Бедная девочка, надо ее родителям позвонить, - как будто про себя сказала Лидия Савельевна.
Больше в этом мире ничего не существовало, он рухнул, оставив черный пепел сгоревшей души. Любовь, семья, деньги - все потеряло смысл. Александр поминутно забегал, что-то кричал, жестикулируя, ругался, обвиняя ее во всех смертных грехах, она молча смотрела на него, ничего не слыша.
Мыслей, слез - ничего не было, сердце камнем давило в груди, она сидела, глядя на происходящее, люди заходили, выходили что-то говорили, а она сидела, не понимая ничего. Горе поглотило ее.
Вечером пришли родители, мама села рядом, гладила по голове, что-то говорила, объясняла.
- Доченька, поплачь, тебе легче будет, поплачь, - обливаясь слезами, уговаривала мама.
Отец только смотрел, стоя рядом, он не знал, что говорить сейчас, все слова будут пустыми, нет ничего больнее, страшнее, чем потерять ребенка, и никакие слова не смогут успокоить мать.
- Доченька, может, домой пойдешь, а завтра Васю привезут, и мы придем, - предложила мать перед уходом.
Наташа отрицательно покачала головой, родители обняли дочь, попрощались и ушли. Поздним вечером все разошлись, Саша молча забрал свою подушку, одеяло и ушел в зал на диван. Родители сидели на кухне, Лидия Савельевна что-то писала, организация похорон легла на ее плечи, нужно ничего не забыть на завтра. Чуть слышное пение заставило бросить дела, тихо, чтобы не напугать невестку, они подошли к двери комнаты и увидели, как Наташа стояла у пустой кроватки сына, покачивая ее, пела колыбельную:
- Спи, сыночек, сладко, сладко, баюшки-баю …
Лидия Савельевна закрыла лицо руками, Григорий обнял ее, прижимая к груди, она уткнулась в его плечо и зарыдала. Он дрожащими руками гладил ей волосы.
- Отец, убери кроватку, пожалуйста, на это невыносимо смотреть. Может, и ей легче станет – так можно с ума сойти! – шептала она мужу сквозь слезы.
- Ты ложись сегодня с ней, слышишь, Лида.
Свекровь подошла, обняла невестку за плечи и усадила на кровать.
- Ложись, отдохни, завтра еще будет трудный день, ложись, - уговаривала она, укладывая ее и укрывая одеялом.
Наталья послушно легла, Лидия Савельевна присела рядом.
- Гриша, принеси воды, лекарства выпьем.
Свекор через минуту вернулся с кружкой, свекровь достала из кармана халата таблетки, прописанные врачом, оставлять их в комнате она боялась: «Глупостей бы не наделала», - думала она, поглаживая Наташу по голове. Лекарства подействовали быстро, и женщина забылась тяжёлым глубоким сном.
- Уснула, наконец, - вернулась на кухню Лидия и села рядом с мужем. – Боюсь, с головой у девчонки не в порядке, как бы с ума не сошла. Что делать-то будем? Сашка, видишь, как себя ведет, а, казалось, любит ее, ругался как со мной, - досадовала она.
- Себя твой сын любит, больше никого, - зло буркнул отец.
- Он и твой сын.
Рано утром Лидия Савельевна разбудила невестку.
- Наташенька, вставай, я на работу, все улажу, часам к десяти вернусь, а ты коров подои, пожалуйста, сможешь? - попросила она.
Наташа кивнула, она молча встала, оделась и вышла на кухню, Саша топил печь. Молча взяла ведро, повязала платок, надела куртку и вышла из квартиры, медленно спустилась вниз, открыла входную дверь, морозный утренний воздух ударил в лицо. Она глубоко вздохнула, словно очнувшись от глубокого сна, посмотрела вокруг – крыши домов, двор, деревья, все казалось розовым от восходящего солнца, первый снег светился в багряных лучах морозного утра. Алые блики раскрасили горизонт, мир просыпался, соседи, кивнув, не поднимая на Наталью глаз, бежали мимо, вся деревня знала, что она потеряла ребенка. Остановиться, спросить, выразить соболезнования было страшно, каждый применял ситуацию на себя, и сердце сжималось от сочувствия и боли.
Наташа не отвечала, опустив голову, она брела, цепляя старыми калошами снег, в хлев к коровам. Громкое мычание встретило ее с порога, коровы, казалось, ждали ее, вытянув шеи. Она села на скамеечку для дойки и принялась за работу, Белянка, словно чувствуя состояние молодой хозяйки, вертела головой и старалась ее лизнуть. Наташа подоила старую корову и перенесла скамейку к Белянке, та зацепила ее щеку длинным шершавым языком. Наташка обняла коровью морду и зарыдала в голос, они кричала что было сил, вздрагивая всем телом, ее трясло в страшных судорогах, силы медленно покидали ее. Коровы смотрели на нее, тонкие мокрые струйки ручейком укладывали плотную шерсть у коровьих глаз. Молодая женщина обмякла, опустившись на колени у коровьих ног, платок сполз, оголяя темные с проседью косы, Белянка лизала пахнущие лекарством волосы и протяжно мычала, пытаясь поднять хозяйку. Просидев так неизвестно сколько, Наташа поднялась, сжав всю волю в кулак, подоила свою любимицу, медленно, чтобы не расплескать молоко, вернулась домой, прибрала молоко, разлив его по банкам, привычным движением сполоснула подойник, марлю. В квартире было непривычно тихо. Наташа посмотрела вокруг равнодушным взглядом, умылась холодной водой, закрутила косы в тугую шишку и повязала черный платок, оставленный свекровью на спинке стула. Прошла в свою комнату, детской кроватки уже не было, она автоматически собрала вещи сына, сложила их в большую матерчатую сумку и поставила у кровати. Соски, лекарства, игрушки - все лежало на столе, Наташа долго смотрела на них, словно стараясь понять: «Зачем все это здесь лежит, для кого?» Подскочив к столу, она одним движением смела все на пол. Стеклянные бутылочки, со звоном ударившись о край кровати, разбились, смешиваясь с пилюлями и разбитой пластмассой погремушек. Мгновение Наталья стояла, как заворожённая, глядя на беспорядок, потом быстро присела и стала собирать осколки в лежащую на полу пеленку. Входная дверь стукнула, и на пороге комнаты появился Саша, он презрительно посмотрел на жену, во взоре было столько нескрываемой ненависти, что Наташа отвела взгляд.
- Что, осколки своей жизни собираешь? – спросил он.
Сделав над собой усилие, она подняла глаза и внимательно посмотрела на мужа, столько злобы и ненависти она не видела никогда. Так может смотреть только очень близкий человек, потому что чужой не сможет вас ненавидеть так сильно, ему просто не за что. А Александр сейчас был готов раздавить жену, но не за сына, а за боль, которую он чувствовал.
- Ушла она, по мужикам шариться надо было. Работать ее здесь заставляли, трудно ей было! Кто тебя здесь обидел? Я любил тебя, через всех перешагнул, женился на тебе, а ты все равно хвостом крутишь! В деревне ничего не утаишь. К маме она ушла, а к Лорке кто бегал, небось, с хахалем своим видаться! Ребенка больного бросала, вот что вышло. Уморила сына моего, стерва, - истерично кричал муж, стараясь ударить ее, его лицо было перекошено злобой и гневом.
Наташа молча собирала стекло, кровь от пореза капала с ладони на пол, на осколки, женщина молчала, ей было все равно, что говорит муж. Он, схватил ее, поднимая за грудки, пуговицы с платья посыпались в осколки стекла, еще мгновение и резкий удар по щеке, Александр размахнулся. Мать вбежала в комнату.
- Не смей, сказала, пусти, - она толкнула сына.
Александр повалился на кровать, свекровь обняла невестку, прижимая к себе, сын, вылупив глаза, смотрел на мать.
- Мать, ты чего, я жену жизни учу, сама говорила, мужиком надо быть.
- Дурак ты, Сашка, кого учишь? Ей без учений твоих… пил, что ли?
- Пил, а что? Горе у меня, - выругался он и вышел из комнаты.
Наташа, сжав губы, молчала, щека горела, пол, рука и платье были замараны кровью.
- Переоденься, люди сейчас придут. И убери здесь все. Зеркала закрой, палас с пола сними, табуретки приготовь, - недовольно сказала свекровь и вышла следом за сыном.
К обеду привезли гроб с телом Васи. Красный маленький гробик, отороченный голубой лентой, той, которой был перевязан конвертик с новорожденным, поставили в зале. Тело малыша в голубой шапочке и голубом вязаном костюмчике было завернуто в белую кружевную пеленочку. Лицо сыночка было спокойным, чуть желтоватым, казалось, он просто уснул, и вот-вот вздрогнут реснички и откроются глазки, он улыбнется. Наташа присела на стул рядом с гробом.
Новости в селе распространяются быстро, а плохие новости и того быстрей. В дом Ковригиных потекли толпы любопытных, кто действительно сочувствовал их горю, а кто пришел посмотреть, как живет сельское руководство. Люди сменяли одни других, а Наташа тихо сидела у гроба, держась одной рукой за его край. Александр то входил, то выходил из комнаты, разговаривая с людьми, Лидия Савельевна некоторое время сидела рядом с невесткой, рассказывая негромко, как рос Васенька, как его все любили, как она страдает от потери внука. Она плакала, причитала, затем выходила на кухню, приводила себя в порядок, давала распоряжения женщинам, что помогали на кухне, готовя стол к завтрашним поминкам. Наташа сидела неподвижно, с абсолютно каменным лицом, она молчала, глаза ввалились, огромные черные круги под ними подчеркивал черный платок, сползший до самых бровей, черная коса лежала на плече огромным канатом. За все время она не сказала ни слова, не проронила ни единой слезы, как будто происходящее не касалось ее. Вечером приехала Надежда с мужем, пришли родители, они посидели рядом с дочерью, мать, как могла, успокаивала, говорила, что надо жить, будут еще дети, Саша рядом, и все еще будет хорошо … Поздно вечером Наташины родители собрались домой, их ждали дети, свекровь попросила Наташу проводить их.
- Наташенька иди, я посижу с Васей, проводи своих, - сказала она. –Хоть воздухом подыши! Господи, она как каменная, поплакала бы, - объясняла она Надежде.
Наталья молча встала и пошла вслед за родителями, на лестничной площадке навстречу им попалась Екатерина Ивановна с дочерью Леной. Наташа почувствовала на себе пренебрежительные взгляды двух женщин, Лена с победой, свысока смотрела на убитую горем мать. Она проводила родителей до угла дома, мама обняла дочь, крепко прижала ее к себе.
- Терпи, доченька, жизнь только начинается. Столько еще придется пережить! Крепись, все еще будет хорошо. Васеньку мы никогда не забудем, но надо жить дальше, ничего не поделаешь. Значит, так нужно. Крепись, доченька.
Наташа слушала, положив матери голову на плечо.
- Иди, доченька, замерзнешь, мы завтра придем.
Домой ноги не несли, шальная мысль пронеслась в голове: «Сейчас бы кинуться в Бухтарму, и все закончится». Она еще постояла немного на крыльце, глядя вслед уходящим родителям, и стала медленно подниматься по лестнице, держась о перила. Входная дверь была приоткрыта, до Наташи доносились отдельные фразы беседующих свекрови и Екатерины Ивановны.
- Видишь, все сложилось как нельзя лучше, теперь Саша свободен. А Наташа, она и без него проживет! А у Леночки будет ребенок, ей муж нужен, - говорила гостья.
- А как я Наташе все это объясню, у нее горе-то какое! Мне кажется, у нее что-то с головой, молчит целыми днями, не плачет даже, - ответила свекровь.
- А ты ее после похорон в больницу увези, психиатру покажи, пусть полежит месяца два, а там ее родители заберут, зачем она Саше придурковатая? – объяснила свои планы Екатерина Ивановна.
Пауза затянулась, Наташа взялась за ручку двери, и последняя фраза свекрови донеслась до ее слуха очень отчетливо.
- Ладно, я после с ней поговорю.
Наташа вошла в прихожую, женщины замолчали, она тихо прошла в зал и села у гроба. К одиннадцати вечера все разошлись, остались только близкие родственники. Наташа сидела, тихонько поглаживая холодную щечку сына.
- Наташа, ты бы прилегла, - попросила свекровь.
Невестка посмотрела на нее пустым, отрешенным взглядом и опустила глаза. Вскоре в доме все стихло. Александр, изрядно выпив, лег спать, свекор с младшим сыном Андрейкой спали в своей спальне, Лидия Савельевна сидела в зале на диване, поджав под себя ноги, дремала. Наташа посмотрела вокруг, все замерло, стало очень тихо, мягкий белый снежок падал за окном, искрясь в свете уличного фонаря. «Скоро зима», - вдруг подумала она и улыбнулась.
Женщина сидела неподвижно, вглядываясь в каждую черточку лица маленького сына, стараясь запомнить, она пела колыбельную, под которую Васька быстро засыпал, пела беззвучно, в душе, понимая, что он ее слышит. Веки постепенно стали тяжелыми и она, казалось, лишь на минуту закрыла глаза. Залитый солнцем луг с яркими цветами, ослепительно голубое небо, запах свежей зеленой травы и роз. Наташа увидела себя в черном платье, она брела по лугу, не замечая красоты, в груди ее зияла огромная дыра, из которой лилась кровь, окрашивая зелень багрянцем. Вдруг к ней подлетел ангел и тронул за плечо, она резко обернулась и увидела сына. Васька, розовощекий, пухленький, с белыми пушистыми крыльями улыбался во весь рот.
- Мамочка, я всегда буду с тобой, пойдем, - и он повлек ее за собой.
Наташа спокойно пошла вслед за парящим над землей сыном, вдали у самого горизонта, стоял мужчина, он смотрел на нее взглядом, полным любви и нежности. Наташа всматривалась в лицо незнакомого мужчины и не могла узнать, но почувствовала чуть уловимый запах знакомого парфюма.
- Иди, он ждет тебя! – теребя ее за плечо, уговаривал ангел.
- Саша, - прошептала она одними губами.
Открыв глаза, она увидела мужа, он смотрел на нее, чуть дотрагиваясь до руки.
- Иди, поспи, а то свалишься завтра, - пробурчал он.
- Спасибо, я посижу, - первый раз за два дня сказала Наташа.
- Ну, раз все хорошо, я спать пошел, - равнодушно ответил муж.
- Саша, посиди со мной, - тихо попросила она.
Муж молча присел рядом, Наташа осторожно положила свою руку на его, он внимательно посмотрел на жену, не понимая, что происходит.
- Что? – недоуменно спросил он.
Наташа отрицательно покачала головой
- Ладно, я пойду – завтра трудный день, - вставая, сказал он.
Наталья снова осталась одна, она вспоминала свою короткую жизнь, первую любовь, первый приход в этот дом, свадьбу, брачную ночь, и, наконец, лицо мужа, трясущего ее за грудки. Зачем Саша женился на ней, ослушался мать? Любил ли он ее и сына? Она ни в чем не была уверена. Очень хотелось плакать, но слез не было, внутри была звенящая тишина. Вопросы остались без ответа, только одно она знала точно - никакой любви на свете не бывает, все это большие глупости, о ней только в книжках пишут.
Вскоре забрезжил рассвет, свекровь очнулась от дремы, увидев сидящую в той же позе невестку, всплеснула руками.
- Не ложилась? Наташа, так нельзя, иди хоть часик подремли, а я посижу.
Невестка покачала головой, свекровь со свекром ушли управляться, к восьми утра пришли знакомые женщины помогать с обедом.
Баба Маша тихонько прошла в зал и села рядом с Наташей.
- Наташа, где крестик Васи? – едва слышно спросила она.
Наташа встала и принесла нательный крестик, которым крестили ребенка.
- Положи в гробик под подушечку, пусть с ним будет. Ангелочек наш … - заплакала старушка. – И ты поплачь, девонька, легче будет, поплачь, - уговаривала баба Маша.
Наташа молча.
- Мы потом с тобой к батюшке сходим, панихиду закажем и отпевание. Господи, прости нас! – плакала старушка.
Постепенно дом наполнился людьми, к двенадцати пришли Лариса с Валерой, он приехал в недолгий отпуск повидать дочь, она обняла подругу и заплакала.
- Крепись, подруга, все будет хорошо. Ольга Ивановна приехала, они с мамой к выносу придут проводить. Ты-то как?
Наташа махнула рукой.
- Не молчи, давай поговорим, - настаивала Лариса, усаживаясь рядом с Наташей.
- Плохо все. Как жить теперь, зачем? Что мне делать дальше? Никогда себе не прощу, я во всем виновата.
- Ты что, подруга, в чем ты виновата? И как ты старалась, я знаю, а жить надо. Саша рядом, все еще будет хорошо, еще родишь, - уговаривала Лариса.
Наташа смотрела на нее глазами, полными слез. Наконец убитая горем мать заплакала, уткнувшись в плечо подруги, Лариса обняла ее, сочувственно держа за совершенно холодную руку.
- Нет, Лариса, - только и смогла ответить Наталья, стараясь успокоиться.
Второпях в зал почти вбежала Лидия Савельевна.
- Скоро машина придет, Лариса помоги ей к выносу подготовиться, вот лекарства, - свекровь сунула Лоре пузырек и вышла.
В комнате остались самые близкие, родители Наташи, Ковригины и близкие родственники, люди стояли группами, тихо переговаривались. Наталья, вцепившись в край гроба, сидела неподвижно, Лариса с огромным трудом уговорила ее проглотить пилюлю. Вошел незнакомый мужчина и что-то тихо шепнул на ухо свекрови.
- Машина пришла, пора, одевайтесь, - скомандовала та.
Наташа не могла встать, внутри все тряслось, тело стало тяжелым и будто окаменело, она не могла представить, что сейчас ее сына увезут, и больше никогда она его не увидит.
- Пойдем, Наташа, пальто надень, - сказал кто-то.
Она сделала над собой усилие, пытаясь подняться, но вдруг резко пошатнулась и повалилась на стоящего рядом свекра.
- Доченька, - подскочила к ней мать.
Все плыло перед глазами, мама, придерживая дочь под руку, помогла ей встать и подойти к гробу. Наташа поцеловала сына в крошечный лобик и медленно отошла, в глазах потемнело. Родители взяли дочь под руки и отвели в сторону. Мужчина поднял гробик и вынес на улицу, Наташа с родителями, Ковригины, родственники вышли следом. Снег мелкими снежинками осыпал все вокруг. Наташа, не отрываясь, смотрела на маленькое личико Василечка и никак не могла понять, почему снежинки, падая на щечки, носик сына, не тают.
- Саша, снег не тает, я возьму Васю, он замерз, - шепотом сказала Наташа, глядя на мужа глазами, полными скорби.
- Наташа, перестань, - одернул он ее, прикрывая лицо сына кружевной пеленкой.
Снег все падал и падал, покрывая всю землю белой пеленой. Машина медленно ползла в гору, уже стали видны памятники, кресты на могилах, припорошенные снегом, черно-белые лики равнодушно смотрели с фотографий за тихо движущейся процессией.
Маленькая черная могила, словно ужасная рана на нежном белом теле, выделялась среди бескрайнего молочного поля.
Родители молча подошли к гробу, Александр нагнулся и поцеловал Васю в лоб, Наташа присела на корточки, обняла маленький ящичек с телом сына, как будто хотела загородить его от всего мира.
- Хоть бы поплакала, - злой шепоток побежал по небольшой толпе приехавших на кладбище.
- Ну, все, пора, - дал команду мужчина, державший крышку гроба.
Мать помогла дочери подняться и отвела чуть в сторону, больше она ничего не видела и не слышала, все плыло перед глазами, механически перебирая ногами, Наташа бросила в могилу горсть земли. Ее обнимали знакомые женщины, что-то говорили, успокаивали, лица мелькали перед ней, как в старом кино, без звука. Как приехали домой, она не помнила, там уже был готов поминальный обед, за столом она сидела в полном оцепенении. Надежда увела ее в спальню, что-то говорила, о чем-то спрашивала. Наташа очнулась при виде мужчины в белом халате, который склонился перед ней.
- Все будет хорошо, просто нервное перенапряжение, она поспит, отдохнет и придет в себя, - объяснил врач свекрови.
Вдруг в глазах поплыло, пол поменялся с потолком местами, Наташа словно провалилась в зыбкий серый песок, воронка затягивала, пожирая сознание. Проспала она долго, когда открыла глаза, в доме не слышно было ни звука, она тихонько встала, прошла по комнатам, никого не было. Наташа оделась и спустилась на первый этаж, постучала в дверь к бабе Маше.
- Проходите, открыто, - услышала она приветливый голос старушки. – Ой, Наташенька, проходи, детонька. Садись, давай чай пить, свежий заварен, будешь? – хлопотала соседка.
- Чай буду, - согласилась она.
- Вот и хорошо, - старушка налила чай, поставила перед девушкой варенье, сахар, пряники. – Кушай, кушай. Может, поговорим?
Наташа уклончиво покачала головой.
- Надо поговорить, ты девка разумная, сильная, надо жить, - глядя прямо в глаза Наталье, сказала соседка.
- У меня нет сил, я ничего уже не хочу, я так устала! – вдруг расплакалась Наташа.
- А ты поплачь, поплачь, а-то как каменная стала, а это не хорошо, это не годится.
Наташа рыдала в голос, уткнувшись в грудь старушки, та поглаживала ее по плечам, по голове, прижимала к себе, давая ей возможность выплакать свое горе.
- Я тебе плохого не посоветую, уезжать тебе надо отсюда, учиться. С Сашкой у тебя жизни не будет, Лидка тебе жизни не даст, да и яблоко от яблони недалеко падает! – приговаривала она
- Куда я поеду, у меня нет ни денег, ни работы. Да кому я нужна такая?
- Какая такая? А здесь что делать – горшки мыть? Чтобы бабы языки про тебя чесали – так уж об этом Лидка позаботится, чтобы только сыночка своего выгородить! Это же деревня, - сетовала старушка.
Наташа молчала, только истошные рыдания вырывались из груди.
- Что молчишь? Поедешь в город, восстановишься в институте, пойдешь работать. У меня сестра там живет, у нее пока поживешь, она одна – поможет тебе, - уговаривала соседка.
- Я не могу вот так сразу уехать, надо девять дней, сорок дней, в церкви отпеть, - задумчиво говорила Наташа.
- Хорошо, ты подумай, с родителями поговори. Мы с тобой в церковь сходим в субботу. Ты пей чай, пей, а то остынет!
Чуть успокоившись, Наталья умылась и, откусив маленький кусочек свежей шаньги, запила его горячим чаем, вкуса не было. Организм наотрез отказывался работать.
В дверь постучали.
- Соседка, Наташа у тебя? – услышали они голос Лидии Савельевны.
Наташа вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, быстро встала и направилась к двери.
- Что, отошла уже, по гостям ходишь?
Прежняя свекровь вернулась, все встало на свои места, Наташа вышла вслед за ней и, медленно поднимаясь по лестнице, вошла в квартиру.
- Я сегодня задержусь, управишься сама, - распорядилась свекровь.
После похорон прошло три дня, Наталья по-прежнему работала по дому, старалась не разговаривать с домочадцами, свекровь как будто не замечала невестку. Александр дома не ночевал, приходил только под утро, завтракал и уходил на работу, а жена молчала, ей было все совершенно безразлично. Вечером, как обычно подоив коров, вымыв банки, она начала цедить молоко, Лидия Савельевна собирала ужинать. Свекровь закрыла холодильник присела за стол, внимательно посмотрела на Наташу.
- Что делать собираешься, на работу пойдешь? С Сашей что решили?
- Вы же знаете, что я его почти не вижу, - спокойно ответила Наташа.
- Ну и что это за жизнь у вас такая? И как же вы семью сохранять собираетесь? Ты разве не видишь, не нужна ты ему. Я хочу тебя попросить, как женщина и как мать – дай Саше развод, у него Ленка к весне родить должна, ему жениться надо, а у вас уже ничего не будет! А бог даст, у тебя еще все сложится, - говорила Лидия Савельевна, глядя в лицо невестке.
- Я его не держу. Вы не переживайте, я скоро уйду, вот девять дней пройдет, и уйду, - тихо сказала Наташа.
- Правду люди говорят, каменная ты! Я думала, ты плакать будешь, уговаривать меня, Сашу, а ты такая спокойная! – люто сказала свекровь.
Наташа подняла глаза, выпрямилась как струна и ушла в свою комнату.
- Куда пошла, дела иди доделай, кормить тебя кто будет?
Наташа резко развернулась и вернулась к банкам, закончила работу и лишь тогда вышла из кухни.
В субботу утром, подоив коров, она собрала вещи, надела пальто и уже хотела идти, как в прихожей столкнулась плечо к плечу с мужем.
- Совсем? – холодно спросил он.
- Перебьешься, не совсем еще, потерпи немного, скоро уйду! – как отрезала Наташка, закрывая за собой дверь.
Она зашла за бабой Машей, и как договаривались, они поехали в город, отстояли субботнюю службу, заказали заупокойную панихиду, отпевание. На обратном пути зашли на кладбище, мать подошла к маленькому холмику, стряхнула с креста снег, крестообразно насыпала землю с отпевания. Она долго стояла у могилы, что-то шепча, смотрела и думала, всматриваясь в белый бугорок.
- Пойдем, пора нам, - старушка положила ей на плечо руку.
- Да, пора, - вздрогнула Наташа, очнувшись от своих мыслей. – До свидания, сыночек, я обязательно скоро тебя навещу.
Женщины медленно шли по сельским улицам, мимо проходили люди, здоровались, некоторые оглядывались им вслед. Наташа в черном платке казалась резко повзрослевшей, ее длинная коса, собранная в крупную шишку, еще больше придавала взрослости ее облику. Она невольно ежилась под любопытными взглядами прохожих.
- Загубила мальчонку, стерва, а теперь на кладбище бегает! И эта Машка сердобольная все с ней, - зло шептались старухи у соседского дома, провожая их недобрыми взглядами.
- Не обращай внимания, доченька, обиженные они Богом, вот злоба одна в них и осталась, - успокаивала баба Маша.
- Во вторник девять дней отведу и уйду к родителям, а как деньги найду, сразу уеду, не могу я здесь!
- Вот и молодец, а я тебе помогу. Во вторник утром тесто поставлю, булочек к обеду напеку. Справимся, - улыбнулась старушка.
Наташа поднялась в квартиру, тихо открыла дверь, в зале свекор со свекровью как обычно смотрели телевизор, на диване сидели Александр с Леной.
Наташа разделась и молча прошла в свою комнату.
- А здороваться вас не научили? – закричала ей вслед Лидия Савельевна.
Ничего не ответив, Наталья прилегла на диван, поджала под себя ноги и закрыла глаза. Было ужасно противно осознавать то, что народ в деревне осуждает ее, не зная, как она жила все это время, не прошло недели со дня смерти сына, а Саша уже привел в дом другую женщину, и самое обидное то, что ни один человек в семье, которую она считала своей, не чувствует горя. Как она могла любить этого человека, позволить ему быть отцом ее несчастного ребенка. Что же такое любовь? Откуда она появляется и куда уходит? Еще год назад Наташа была уверена, что Саша любит ее, и она любила его всем сердцем, готова все стерпеть, лишь бы смотреть в его глаза. А теперь он совсем чужой, презирающий и ненавидящий ее.
Что изменилось, и где проходит та незримая грань, которая отделяет любовь и ненависть? Чем дольше она думала, тем страшнее ей становилось. Как жить дальше? Этот вопрос снова и снова вставал перед ней. Как снова поверить в жизнь, в любовь? Наташа сжалась в комочек, холод пронизывал ее, она не могла согреться, страшный озноб пробирал до костей, тело трясло, зуб не попадал на зуб. Обняв себя руками, накрыв голову подушкой, так, чтобы не слышать разговоры и смех в соседней комнате, она уснула.
Дни сменялись днями, а в семье Ковригиных ничего не менялось, Александр с работы приходил с Леной или оставался ночевать у нее. Свекровь не общалась, изредка давая задания и демонстративно отрывая листок календаря, а Наталья просто жила, выполняя обещание: «Девять дней, пока душа сына не покинет этот мир», - когда-то она прочитала это в книге и свято верила, что малыш здесь рядом, в квартире, где он рос. Во вторник с утра свекровь завела разговор.
- Сегодня к пяти придут Надя с мужем, позови своих родителей. Обед поминальный приготовишь, на свое усмотрение, продукты я купила. И помни, что ты мне обещала!
- Да, я все помню, вечером я уйду. Принесите все необходимые для развода бумаги, я подпишу, - равнодушно ответила Наташа.
- Вот и умница, - довольно улыбнулась свекровь.
Квартира опустела, Наташка села на табурет, сложив руки на колени, она долго смотрела на дверцу печи, трещащие огоньки прыгали в приоткрытом поддувале, словно дразня ее. В душе она давно приняла решение, даже озвучила его свекрови, но она так и не поговорила с мужем, не объяснила ему всего, что чувствует и это невыносимым грузом давило ее, было очень больно в груди. И это была не физическая боль, а что-то другое, необъяснимое. Она медленно встала, решив начать готовить, проходя мимо умывальника, увидела себя в зеркале: сухая, сгорбленная женщина непонятного возраста смотрела на нее, глубокая морщина легла между бровей, тусклые безжизненные глаза болотного цвета смотрели с полным безразличием. Она схватила портняжные ножницы, висевшие на гвозде у дверного косяка и, перекинув косу через плечо, отрезала ее под самый корень, потом, торопясь, срезала все лишнее, волосы темными пятнами падали на желтый пол. Сунув стриженую голову под кран, она вымыла остатки волос, собрала влажной рукой с пола остриженные волосы и туго заплетённую косу, валявшуюся тут же, приоткрыла дверцу печи и бросила в огонь, пламя с шипением поглощало брошенную жертву, уничтожая и превращая все в золу. Маленькая легкая головка с короткой стрижкой была покрыта черным кружевным платком, на душе стало чуть легче, Наташка отдала часть себя, пытаясь освободиться от прошлого. Позвонив родителям, Наталья занялась обедом, к трем часам пришла соседка, принесла к столу рыбный пирог, пышный, ароматный, только из печи.
- Вот, ангелочек наш безгрешный, и тесто сегодня как никогда получилось, - говорила она, разворачивая вышитый рушник. – Наташа, послушай меня, мне от матери в наследство достались часики золотые, старинные. Они мне ни к чему, и передать их некому. Вот, возьми на память обо мне, ведь не чужие, кума я тебе. А раньше на Руси кумовья самыми близкими родственниками считались. Возьми, трудно будет – продай! – баба Маша протянула ей изящные часики в виде замысловатой морской раковины на длинной золотой цепочке.
- Что вы! Это же очень дорогая вещь, я не могу принять такой подарок!
- Бери, говорю. Все считают меня вредной старухой, а я тебя полюбила, к душе ты мне. Такая же трудяга, как и я. Бери, не зли старую, тут дело не в дороговизне, в другом, в отношении, - со слезами говорила старушка, вкладывая Наталье в ладонь часики.
- Спасибо.
Наташа расплакалась, обнимая и прижимая к себе старушку.
- Ну, я пойду. А то Лидка прибежит, ну ее, стерву! Не хочу с ней встречаться, а ты забегай перед отъездом, не забывай старуху.
Поминальный обед прошел тихо, беседа не клеилась, все понимали, что если начнется разговор, то все превратится в скандал, а в память о ребенке этого не хотелось. Родители Наташи побыли совсем не долго, отец практически не притронулся к еде, сидел, понурив голову, наконец, от неловкости ситуации гости стали поспешно собираться домой, дочь попросила немного подождать. Она вышла к свекрови на кухню и, подписав приготовленные на развод документы, молча сняла обручальное кольцо с пальца и положила сверху.
- Зачем это, оставь себе, - тихо сказала свекровь. – Прости нас, девочка, не держи зла, - вдруг вырвалось у Лидии Савельевны.
Наташа покачала головой, отвечать не хотелось, и простить она пока не могла, слишком сильно кровоточила рана. Затем она зашла в комнату, где жила почти полтора года, взяла приготовленную сумку с вещами и, мысленно попрощавшись с прошлым, пошла к выходу. Родители ждали ее на лестничной площадке. Лидия Савельевна догнала ее у входной двери, она несла сумку с вещами покойного внука.
- Забери, родишь, может, еще.
- Спасибо, Сашиным детям оставьте! Ему сейчас нужнее.
- Зачем с покойника-то? Мы малышу все новое купим.
- Сыночку привет, и пусть будет счастлив, - Наташа закрыла за собой дверь.
- Когда-нибудь ты обязательно меня поймешь, я ради счастья сына на все пойду, я мать, - неслось ей в ответ.
Домой шли молча, родные ни о чем не спрашивали, а она ничего не хотела говорить, все разговоры позже, а сейчас просто хотелось домой, разобраться в себе. Было совсем темно, в лунном свете искрился снег, кружась в морозном воздухе. Начало ноября, а уже наступила настоящая зима с легким морозцем и хрустящим снегом под ногами. Наташе вдруг стало необыкновенно легко, несмотря на страшное горе, на тяжелую потерю, сейчас она словно освободилась от тугой удавки, которая держала ее, сдавливая горло и не давая дышать. Вдохнув полной грудью чистый морозный воздух, она подняла голову и пошла вперед, в родной переулок, в дом, где ее любят...
Несколько дней Наташа была занята, она меняла документы, уволилась с работы. Дома она рассказала о своих планах, сначала мать пыталась отговорить ее уезжать, но, видя настрой дочери, согласилась. Получив на работе расчет, совсем небольшую сумму денег, она собрала все необходимое и решила завтра ехать. Вечером пришла баба Маша, они долго говорили, она принесла адрес сестры, живущей в областном центре недалеко от института, будет удобно добираться.
- Все будет хорошо, сестра тебя ждет, я ей звонила, комната в полном твоем распоряжении, и работу она тебе нашла, дочь у нее в детском саду воспитатель, нянькой пока тебя возьмут, а там институт закончишь, и директором станешь, - подбадривала старушка.
Утром Наталья собралась на вокзал, родители попрощались с дочерью дома, мама долго плакала, просила писать и звонить.
- Мама, я же не на луну лечу, конечно, буду звонить и приеду обязательно, - успокаивала Наташка.
Отец обнял своих любимых женщин и твердо сказал: «Все с чего-то начинают, все будет хорошо, надо жить дальше!»
Потом она попрощалась с младшими братьями и сестрами, расцеловала их, уверенно взяла чемодан и пошла на станцию, автобус отходил через час.
С утра сильно потеплело, так бывает в конце осени, солнышко, припекая, съедало снег на крышах, тут же превращая его с северной стороны в длинные сосульки, под ногами образовались мелкие лужицы. На привокзальной площади, как обычно, было много народа, кто-то уезжал, провожающие без умолку что-то говорили, все суетились, шумели. В здании автостанции диспетчер хриплым заикающимся голосом сообщал о маршрутах автобусов. Наташа стояла чуть в сторонке, съежившись, деревенские сплетни в последнее время выводили ее из равновесия, а сейчас она совсем не хотела никого видеть. Словно у столба позора стояла она сейчас, освещенная утренним солнцем, ей казалось, что весь мир осуждает ее, колючие взгляды односельчан острыми стрелами пронизывали спину, грудь, было страшно и одновременно больно. «Скорей бы уехать туда, где меня никто не знает», - думала она, пряча глаза. К ней подошла знакомая женщина, работавшая продавцом в магазине.
- Что, уезжаешь? Ну и правильно! Сашка-то твой жениться собрался, слышала, на Новый год свадьба, заявление, говорят, подали, - как бы между прочим сообщила она.
Объявили автобус.
- Мне пора, извините, до свидания – смущенно улыбнулась Наташа и заспешила к двери автобуса.
Народ толкался, стараясь протиснуться вперед, Наталья ждала своей очереди, отойдя чуть в сторону.
- Наташа! Наташа! – вдруг услышала она громкий голос.
Она медленно обернулась, всматриваясь в толпу, у легковой машины на краю парковки стоял Юрий. Наташка крепко закрыла глаза и резко открыла, сделала шаг вперед в автобус.
- Наташа!!! - молодой человек быстро шел ей навстречу.
Толпа давила ее к автобусу, а она, повернув голову и не сводя глаз с Юры, повинуясь общему движению, безропотно шла вперёд.
- Наташа! - кричал он, что было сил. - Наташка, куда ты?
Цепкая рука знакомой продавщицы вырвала ее из общего потока, ничего не понимая, она стояла с оторванной от чемодана ручкой, губы тряслись, огромные зеленые глаза медленно наливались слезами. Вдруг сорвавшись с места, она побежала ему навстречу, забыв про чемодан, про автобус, поездку. Юра обнял ее, подхватил на руки, крепко прижимая к себе, она обхватила его шею руками, уткнувшись в плечо. Впитав в себя ощущения полной защищенности, она подняла на него глаза, огромные, полные слез, а губы едва слышно шептали:
- Ты откуда взялся?
- Я обещал тебя забрать! Наташа, родная моя, я все знаю. Все теперь будет хорошо, – осыпая ее лицо поцелуями, говорил Юрий.
Он словно боялся выпустить ее из своих рук, чтобы снова не потерять, глядя на любимую с нескрываемым восторгом.
- Отпусти меня, тяжело, - пытаясь встать, сказала она.
- Наташка, в тебе весу, как в перепелке, - вдруг рассмеялся Юра и еще сильнее прижал ее к себе.
Наташа смотрела на него, как на чудо, не веря глазам: «Он приехал, он со мной, после всего не бросил, не отказался. Значит, есть любовь, и он, Юра, любит меня». Она широко улыбнулась, крепче прижимаясь к нему, уткнувшись носом в его плечо, и ей стало необыкновенно хорошо, так спокойно, что казалось, не было этой тяжелой жизни, этого страшного горя и хотелось жить и любить. Быть с ним рядом, отдать ему всю нерастраченную любовь и нежность. Люди смотрели на них, перешёптываясь, и мало кто понимал, что сейчас свершилось маленькое чудо, два человека обрели друг друга, наконец, соединились две половинки одного сердца, и от этого солнце стало ярче, а снег белее. И пусть только для двоих, но для двоих счастливых. Она еще не понимала всего того, что будет потом, главное, он приехал, как обещал, а значит, он настоящий, она обязательно его полюбит, ведь ей так хотелось знать и чувствовать настоящую любовь, от которой вырастают крылья и не надо терпеть и жертвовать. Ведь жизнь продолжается…
Автобус медленно полз по снежной жиже за поворот, люди неторопливо разошлись, и только молодые люди, прижавшись друг к другу, еще долго стояли посреди площади, не замечая никого вокруг.
Наташкино счастье
© Copyright: Елена Петрова Енисейская, 2022
Свидетельство о публикации №222091201293
Свидетельство о публикации №222091201293
Рецензии