Старый дом

Кажется, мы с ним не понравились друг другу с первого взгляда. Он недовольно заскрипел половицами у меня под ногами, а я наморщил нос, заметив паутину по углам. Но делать было нечего – моих многолетних сбережений хватало только на этот старый дом с заросшим садом.
В мою первую ночь он строптиво стучал ставнями, гремел посудой на кухне, сотрясался как от порывов ураганного ветра, хотя никакого ветра не было и в помине.
Наутро я проснулся с ватной головой и стойким ощущением, что я ни на миг не сомкнул глаз. Кое-как выбравшись из-под одеяла, я отправился на кухню. Кухня представляла собой плачевный вид: на полу осколки тарелок и блюдец с нарядными золотыми каёмками, дверцы буфетов нараспашку. Старательно перешагивая через стекло, я подошёл к окну.  Оно было грязным и пыльным. Я повозил по стеклу пальцем, оставив на нём только одно слово: «Хозяин». Что-то ухнуло в старой печке, заслонка распахнулась, и в воздух взметнулось облако чёрной сажи. Я громко чихнул. Последняя выжившая тарелка со звоном упала на пол и разбилась вдребезги.
- Поищу-ка я более спокойное место для завтрака, а ты пока остынь, - сказал я.
Не тут-то было.
Старый дом хмурился ещё сильнее, когда я вернулся. Сделав вид, что мне всё равно, я принялся за уборку – а что ещё мне оставалось делать? Однако старик не желал сдаваться без боя.
Как только я сметал пыль с секретера, он швырял на него кусок штукатурки с потолка, и мне приходилось снова браться за тряпку.
Не успевал я убрать паутину из угла, как откуда ни возьмись появлялся деловитый паук и принимался плести новую.
Едва я смазывал петли дверей, как они непостижимым образом снова начинали скрипеть.
Все мои усилия были напрасными.
В итоге я забросил любые попытки сделать своё жилище хоть капельку опрятным.
Хоть чуть-чуть обитаемым.
Дом упрямился. Дом не желал меня принимать.
- Меня не так-то просто приручить. Не на того напали, - как будто говорил он.
Наша молчаливая война продолжалась из месяца в месяц, из года в год. Ни один из нас так и не сдался. Мы не научились терпеть друг друга.
До той самой осени, когда в моей жизни вдруг появилась она.
***
Я повстречал её в старом парке. Она читала, сидя на самом краешке скамьи, словно стараясь поймать последний солнечный луч. Мне стало жутко интересно, что за книга у неё в руках (мне всегда любопытно, что читают люди), и я неожиданно для себя присел рядом.
Книга была без обложки.
Она почувствовала мой взгляд и подняла голову.
Её глаза были такими же серыми, как её уютный кашемировый свитер. Тогда я отчётливо осознал, что влюбляюсь в неё. Кажется, она это тоже поняла, но виду не подала.
- Вы, наверное, хотите узнать, что я читаю? – спросила она.
Я улыбнулся.
- Вы меня разгадали. Именно это я и хотел узнать.
«Пока не взглянул в ваши глаза», - хотел добавить я, но сдержался.
Она повертела книгу в руках, как бы извиняясь за её несуразность, и сказала:
- Представьте себе, понятия не имею, что это за книга.
Кажется, на моём лице мелькнуло удивление.
- Правда-правда! Я нашла её здесь, на краю скамьи. Как видите, обложки нет. Наверное, ей было холодно, и она грелась в последних лучах солнца.
«Совсем, как вы», - подумал я, но вновь промолчал.
- Позвольте мне взглянуть, - сказал я вместо этого. – На своём веку я прочитал много всякой всячины…
- Нет, не могу, - мягко улыбнулась она, прижав книгу к груди. – Видите ли, я грею её. Бедняжка совсем продрогла без своей обложки. Солнечное тепло в ноябре не сравнится с теплом человеческих объятий.
Я изумлённо смотрел на неё.
- Вы… поэт.
- Ну что вы, - отмахнулась она.
 Потом оценивающе взглянула на меня из-под густой каштановой чёлки.
- Если хотите почитать вместе со мной…
И она придвинулась чуточку ближе. Совсем капельку, но мне вдруг стало теплее.
Мы читали безымянную книгу, пока солнце не скрылось за кронами сосен. Стало прохладно, подул ветер, словно кто-то добавил в вечер горсточку льда.
Я заметил, что она зябко повела плечами.
- Хотите, я одолжу вам пальто?
Она покачала головой.
- Скоро стемнеет, мы не сможем продолжить чтение.
- Тогда встретимся завтра? И дочитаем эту загадочную книгу без названия.
Она лишь кивнула в ответ.
***
Я с трудом дождался следующего дня. Даже причуды дома не так докучали мне той ночью.
Мы встретились в том же парке. Книга ждала нас на прежнем месте, и мы читали её, пока не стемнело.
На следующий день всё повторилось. Мы встречались каждый день, пока не дочитали книгу до конца.
- Мне бы хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась, - вздохнул я и услышал тихое «мне тоже» в ответ.
Мы продолжали встречаться каждый день, уже без книги. Это были удивительные дни, пронизанные неярким  солнцем, ясные, как первая утренняя мысль.
- Я хочу посмотреть дом, в котором ты живёшь, - сказала она однажды.
Признаюсь, я давно ждал и боялся этих слов.
Привести её в свой дом! Это было немыслимо. Даже если бы я потратил на уборку целую неделю, в последнюю минуту всё снова заросло бы паутиной, и покрылось пылью.
Но не это пугало меня больше всего. Я не мог даже представить, что устроит этот строптивец, лишь бы мне досадить. А если ему вздумается уронить ей на голову потолок? Или подсунуть под ноги мокрую половицу? Или устроить такой кавардак, какой не приснился бы и в самом страшном сне?
Да после этого она и видеть меня не захочет!
Вот чего я опасался больше всего.
Вот поэтому я и тянул как мог.
Но как-то в начале декабря, когда мы встретились на нашем обычном месте, она заявила:
- Я замёрзла. Мы идём к тебе пить чай.
***
Дом взглянул на нас исподлобья, но она, кажется, этого не заметила.
- Почему ты не говорил мне, что у тебя есть сад? – ахнула она, когда я отворил скрипучую калитку.
По дороге я мысленно успокаивал себя тем, что там, в доме, не отпущу её от себя ни на шаг, тогда всё пройдёт более или менее благополучно. На абсолютно благополучно я даже не рассчитывал.
Но все мои планы рухнули. Я и рта не успел раскрыть, а она уже бежала по заросшей садовой дорожке.
- У тебя и яблони есть! – восклицала она. – О, а здесь я бы целый день провела с книгой! И почему ты не наполнишь водой этот маленький пруд?
Она вела себя точь-в-точь, как ребёнок, который везде суёт свой любопытный носик. А я стоял у калитки и молился, чтобы она не поскользнулась и не свалилась куда-нибудь. Я был уверен, что дом уже замышляет что-то, коварно потирая сухие ладошки.
Я и не заметил, как она предстала передо мной. На шерстяном платье репейник и листья, волосы растрёпаны и блестят от паутины, глаза сияют.
- Скажи, ну скажи, почему ты не привёл меня сюда раньше? Хотел единолично пользоваться самым прекрасным местом на земле?
Я тоскливо взглянул на дом. Интересно, что это «самое прекрасное место» уготовило мне на этот раз?
- Ну что, покажешь мне дом? Или так и будем стоять у калитки?
Мы шли по дорожке, и ненавистное крыльцо в три ступеньки приближалось с каждым шагом. Она взошла на него, и ласково провела ладонью по шершавому дереву двери.
- Какая тёплая, - пробормотала она.
Я же мысленно приготовился к худшему.
К моему удивлению, ключ в замке повернулся с первого раза. Обычно дом позволял мне войти раза с пятнадцатого.
Во рту пересохло от нехорошего предчувствия.
Дверь со скрипом отворилась.
- О, так скрипела дверь в доме моей прабабушки, - мечтательно сказала она и вошла в тёмную прихожую.
Я вошёл следом и принялся шарить рукой по стене в поисках выключателя. Когда прихожая озарилась светом, её рядом не оказалось. В доме было очень тихо. Только в гостиной неугомонно тикали старинные часы, которые своим звоном так часто будили меня среди ночи.
Она исчезла. Эта мысль буквально парализовала меня, заставив замереть на месте. Вот, сейчас, ещё миг и раздастся её истошный крик. Если, конечно, она вообще ещё способна издавать звуки…
Секунды отстукивали отчётливый ритм в моих висках. Раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре… И тут до меня донёсся… нет, то был не крик, а восхищённый вздох.
- Твой дом! Это моя мечта.
Чары рассеялись, я вновь обрёл власть над своим телом и, не разуваясь, прошёл в гостиную. Она сидела на полу и разжигала маленький камин. На столе мигали огоньками несколько свечей. Было уютно и как-то по-домашнему.
Я поднял голову. Картины в золочёных рамах впервые висели ровно.
Мы пили чай, слушая истории пылающих поленьев. За окном неожиданно пошёл дождь, заставив нас теснее прижаться друг к другу.
Мне никогда не было так хорошо.
Потом я проводил её через сад до калитки, она села в такси и помахала мне рукой.
«До завтра», - прошептали её тёплые серые глаза.
Я вернулся в дом и, оставив раскрытый зонтик сушиться на полу в гостиной, подошёл к запотевшему окну.
Было по-прежнему тихо. Камин погас. Я поводил пальцем по стеклу.
«Хозяйка?» - так звучал мой немой вопрос.
В ответ на него дом незримо кивнул. Часы пробили полночь. Я лёг и впервые спокойно заснул. Мне снился сон. Она читала в саду, и старый дуб нежно ронял в её ладони свои бархатистые листочки.