Почтовый ящик

Начало.

- Извините, пожалуйста, я могу здесь видеть инженера Леонова? – спросил один молодой человек, войдя перед этим немного нерешительно в одну из рабочих комнат.
- Да, конечно, - ответил один лысоватый, но ещё не старый мужчина, - это Я.
Вот так и состоялось его первое знакомство внутри этого НИИ. Молодой человек – это Орлов Константин Сергеевич, выпускник одного московского техникума, прибывший для прохождения дипломной практики в данный Научно-исследовательский институт. Инженер Леонов – сотрудник 56-го отдела этого НИИ, чья рабочая деятельность происходила как раз в этой комнате, и где он трудился в паре с другим инженером – Ерёминым.
- Меня закрепили за вами для прохождения дипломной практики, - как бы виновато продолжал Константин.
- Да? – удивился Леонов, - признаться, мне об этом ещё никто ничего не говорил. Ну, впрочем, я выясню это. Тебя как звать-то?
- Константин, - тихо ответил тот.
- Костя, значит, - сделал заключение Леонов, - меня зовут Евгений Павлович. Значит, будем знакомы. А это – Ерёмин Владимир Михайлович, - Леонов при этом указал на своего напарника.
Ерёмин только повернулся к Константину, наверное, для того, чтобы просто улыбнуться. Затем он отвернулся снова, чтобы продолжить свою работу, которой в это время он действительно увлёкся.
- У тебя какая специальность? – уже по-деловому спросил Леонов.
- Оптико-электронные приборы, - ответил также чётко Константин.
- Ого, - удивился Леонов, - а мы здесь, вообще-то занимаемся системами охлаждения. Впрочем, ладно, - Евгений Павлович махнул рукой, - найду для тебя что-нибудь подходящее.
- А сейчас тогда мне чем заниматься? - немного растерянно спросил Константин.
- Работа у нас есть всегда. Но если не хочешь ничего делать, я не возражаю. Не делай, но и не мешайся при этом.
- Да нет, - уверенней заговорил Константин, - работать я вовсе не отказываюсь.
- Ну, тогда будешь получать у меня задания, - в том же тоне ответил Леонов.
Основная часть рабочего дня пролетела действительно незаметно. Спланированную на сегодня работу уже все, в принципе, закончили. В НИИ, всё-таки, раньше не трудились «от звонка до звонка». Под конец рабочего дня даже сложилась своего рода негласная традиция – обсуждать друг с другом собственные житейского типа вопросы. Константин тоже отложил свои рабочие принадлежности и повернулся лицом к своему новому наставнику.
- Скажите, Евгений Павлович, а вы здесь давно работаете?
- Лет пять уже, наверное, а что? – удивился Леонов.
- Скажите, пожалуйста, - уже более напористо заговорил Константин, - а вам за это время удалось побывать за границей?
- Нет, не удалось, - продолжал удивляться Леонов такими вопросами, - а почему ты меня об этом спрашиваешь?
- И не пробовали? – всё не унимался Константин.
- Не пробовал, - немного резко ответил Евгений Павлович, - Да и не задумывался об этом. Я вообще, честно говоря, неохоч к дальним поездкам. Мне бы лучше, знаешь ли, по грибы сходить, да на рыбалку съездить. Но ты, Костя, не ответил на мой вопрос. Тебе-то, зачем всё это?
- Честно сказать, хочу сам попробовать съездить.
- Куда?
- За рубеж.
Ерёмин, что сидел в двух шагах от них, только немного усмехнулся. А вот у Леонова от такого откровения даже очки сползли немного вниз по носу.
- Послушай, Костя, - Леонов, похоже, заговорил уже, что называется, на полном серьёзе, - ты хоть знаешь, на каком предприятии находишься?
- Да, в НИИ.
- И тебе о нашем НИИ ничего больше не сказали?
- Сказали кое-что. Ну, например, чем здесь занимаются.
- Ну а бумаг ты никаких при этом не подписывал?
- Да, подписывал кое-что.
- А что в этих бумагах было написано?
- Не помню. Было что-то об ограничениях выезда за границу.
- Значит, Костя, в Первом отделе ты всё-таки был.
- Кажется, нет, только в Отделе кадров.
- Тебе фамилия Герасимов говорит о чём-то?
- Владимир Алексеевич?
- Он самый, - чётко подтвердил Леонов.
- Да, есть такой в Отделе кадров.
Леонов от такого ответа на этот раз даже немного рассмеялся. Ерёмин, кстати, тоже.
- Костя, а ты не обратил внимания, что это был совсем другой кабинет? – вновь придя в серьёзный вид, спросил Леонов.
- Но он находится там же, где отдел кадров.
- Да, это рядом. Но ведь в тот кабинет даже есть отдельная дверь. Не заметил?
- Заметил.
- Так вот, - более уверенным голосом произнёс Евгений Павлович, - это Первый отдел и есть. Да, тот самый, который непосредственно и отвечает за сохранение нашей производственной секретности. Неужели ты, Костя, так и не понял, что находишься на закрытом предприятии, которое называют ещё Почтовым ящиком?
- Да, кое-что слышал.
- Тебе говорили о том, что нельзя разглашать государственную тайну, говорить на стороне о том, чем мы вообще здесь конкретно занимаемся?
- Говорили.
- А что ещё было на бумаге, которую ты подписывал?
- Да я больше не помню.
- Я это тебе скажу. Для тебя закрыт выезд за границу ещё в течение трёх лет после увольнения.
Константину оказалось тут больше нечего сказать. Его мечта о заграничной поездке потерпела, можно сказать, своё фиаско. Нет, Константин не оставит эту свою заветную мысль, но вот перенести её на более поздний период однозначно придётся. Да, впереди написание и защита дипломной работы, окончание техникума. И эта задача есть номер один. Именно её выполнению будут посвящены все следующие месяцы. Хочешь не хочешь, а диплом об образовании получить сначала всё-таки следует А дальше…Вот это уже действительно загадка. И будет ли она разгадана здесь, в этом московском НИИ? Для Константина это в первый день практики стало вдруг каким-то неразрешимым вопросом. Ведь после окончания техникума ему снова предстоит придти именно сюда, потому что здесь находится место его распределения по окончании учёбы, где поначалу ему и предстоит работать. Потому вопросом о заветной поездке заняться Константину невольно придётся заняться тоже здесь. А на дворе тогда стояла ещё осень 1979 года…

Почти за полгода до этого.

Вот он! Один из лучших подмосковных пионерских лагерей. Окружён он со всех сторон лесом и, увы, болотами. Потому, наряду с действительно свежим и здоровым воздухом, он богат был также и… комарами. Но при хорошо поставленном отдыхе, они, конечно же, не помеха. Очередной день стал клониться к вечеру, а потому Константин стал закрывать вверенную ему библиотеку. Стоп! А причём здесь наш герой, учащийся московского техникума?
Что ж, немного истории. По окончании третьего курса во многих учебных заведениях в то советское время был обязательным так называемый «третий трудовой семестр». Попросту говоря, хотя бы один летний месяц студенту-третьекурснику надо было где-то отработать. Как раз наступал сезон знаменитых студенческих строительных отрядов. Кстати, в такой же отряд можно было записаться и от техникума, в котором учился Константин. Но вот только нужного рвения в эти самые отряды у нашего героя тогда не было. Сказалась, видимо, нелюбовь к стройкам, которую всегда испытывал в себе Константин. Но устраиваться куда-то трудиться всё равно нужно было. И тогда его родная мать, будучи медсестрой в местной больнице, помогла своему единственному сыну устроиться на работу в этот пионерский лагерь. Константина туда брали вожатым одного младшего отряда, но там вдруг оказалось, что о работе с детьми у него не было ни малейшего понятия. Тогда ему предложили принять здешнюю библиотеку, на что Константину волей-неволей, пришлось всё-таки согласиться.
Итак, закрыв до следующего дня своё заведение, Константин сразу направился в лагерную столовую. Оно и понятно – наступило время ужина. Перекусив там, немного позже на обратном пути он встретил своего недавнего приятеля, с кем ранее познакомился в этом же лагере, Олега Землянского. Надо сказать, что Константину он был даже очень несимпатичен, но выбирать себе собеседника оказалось больше не из кого – работников в лагере было не так уж и много. Олег – резервный вожатый, тем не менее, оказался по интеллектуальному уровню близок именно Константину, и с кем оказалось проще всего найти общий язык. Да, в лагере были хорошие сотрудники, вот только тема для бесед с ними выше бытового уровня никак не поднималась. Олег же любил беседовать по более широким вопросам, а лучше Константина здесь для него никого больше не оказалось. Итак, между ними в данный момент завязался очередной разговор.
- Скажи, Костя, а ты был когда-нибудь за границей? – вот с такого, ставшего впоследствии для Константина судьбоносного вопроса, начал Олег.
- Нет ещё, - пока ещё ничего не подозревая, ответил Константин.
- Ой, зря! – на лице Олега тут же появилась широкая улыбка, - ты, Костя, знай это, потерял в жизни очень много!
- Чего же именно? – переспросил Константин, - мне ведь только 18 лет.
- Так ведь я был за границей, когда ещё был моложе тебя.
- Как это?
- Всё просто. Отец у меня был поляк, а мать русская. Вот отец и увёз нас жить в Польшу.
- А почему ты опять здесь?
- Это другая история. Отец потом сошёлся с другой женщиной, и семья наша после этого распалась. Мать решила обратно вернуться в СССР, и меня взять с собой. Отец не возражал. Вот почему я снова тут.
- По-польски говорить умеешь? – уже с явным любопытством спросил Константин.
- Кое-какие слова знаю, а так уже подзабыл.
- Тогда с тобой всё понятно.
- Но я и в некоторых других странах успел побывать. В авиации, всё-таки, работаю.
- Но я-то там не работаю, - возразил Константин.
- Так ведь стремиться нужно! А просто так жить – ничего не увидишь.
- А что я там увижу?
- Тебе сейчас этого не понять, - продолжал Олег, - а узнаешь, когда сам попадёшь туда.
- Так что я там должен узнать? – не унимался Константин.
- Вот как только попадёшь туда, - настойчиво продолжал Землянский, - тогда всё и узнаешь. Сам удивишься, как тогда в тебе всё изменится, когда ты окажешься там. Сам внутри себя ты всё прочувствуешь, такое будет у тебя впечатление, что никакими словами сам себе объяснить ты этого не сможешь, а потому другой тебе тоже этого не объяснит.
На глаза Константина словно опустился какой-то туман. Что дети, что взрослые, тотчас превратились для него в какие-то непонятные движущиеся фигуры. Деревья и кустарники приобрели вдруг неясные переливистые очертания. Длилось такое видение, конечно же, недолго, и всё вскоре стало «приобретать» свой естественный вид. Прежний «туман» рассеялся, но вот какая-то невидимая пелена на глазах Константина всё-таки осталась. Да, её не видно, но чувство её тайного присутствия с глаз нашего героя теперь уже не сходила. Ясно, что Константин теперь заболел, но только не в медицинском плане. Тут, разумеется, с ним было всё в порядке. Он «подхватил» поистине неизлечимое желание поездки за границу. Неважно куда, лишь бы это было за пределами СССР. Да, он, Константин, должен побывать где-нибудь «там», сам ощутить в себе все эти перемены, которые, по словам Олега, должны с ним неизбежно произойти. И уже неважно, о чём дальше говорил с ним Землянский, но «вирусом» зарубежной поездки он Константина однозначно заразил, причём настолько прочно, что избавить себя от такого желания наш герой себя уже никак не смог. Эта ноша преследовала его теперь везде и всегда, и скинуть её он был её уже не в состоянии. Хотя, впрочем, и не пытался этого делать.
Да, не понимал тогда Константин, а подсказать ему почему-то оказалось некому, что СССР имел в себе все возможности такого рода посещений. Хочешь увидеть древний мир? Езжай в Армению. Там даже Ереван основан раньше Рима. Желаешь увидеть Восток? Тогда – Бухара и Самарканд. Побывать на Западе? Для этого есть Прибалтика. И перечень таких возможностей ещё не полный.  Всё это посетить можно было без всяких виз и загранпаспортов. Страна-то одна! Нет, Константину следовало оказаться именно за пределами своей страны. А откуда иначе появятся у него все эти необыкновенные ощущения, о которых так сладостно только что пропел ему Землянский? И ради достижения этой цели Константин был готов, в сущности, уже на всё. Ну, кроме преступления, конечно. Вот с такими чувствами и довелось впоследствии придти ему на такое особое предприятие, на этот самый Почтовый ящик.

Призрак надежды.

Прошли месяцы. Константин их зря, конечно же, не терял. Закончилась дипломная практика, затем получен и сам диплом. Значит, настала пора вновь вернуться в тот же самый НИИ, куда, как уже говорилось, он был официально определён. Другого выбора у него тогда ещё не было. Ну, снова здравствуй, Почтовый ящик!
Теперь, правда, наш герой, по образованию техник, попадает уже не к Леонову, а в другой, научно-исследовательский отдел, в группу одного ведущего инженера, который представился Орлову как Игорь Николаевич. Тот рассказал Константину про все «прелести» работы в данном отделе, что, разумеется, вызвало у Орлова вполне неподдельный интерес. Да, работа здесь действительно была куда более увлекательной, чем у Леонова. Так что жалеть тут оказалось и впрямь не о чем. И не нужно было снова терпеть нудного характера того же Леонова. Однако, после вполне деловой беседы Константин вдруг сразу переключился на свою старую и уже, давно ставшей для него больной, тему.
- Да, здесь, конечно, интересно, - подытожил он тему прежнего разговора, - но вот только за границу отсюда уехать, говорят, непросто.
- Да, да, - как-то с грустью кивнул в ответ Игорь Николаевич, - это действительно большой недостаток. Меня многие знакомые и друзья спрашивают, был ли я за границей. А мне печально приходится отвечать, что нет, и не предвидеться.
- А вы не пробовали тогда сменить место работы? – спросил Константин.
- Сейчас уже нет. Работаю я здесь давно, дошёл до ведущего инженера, получаю сейчас вполне приличную зарплату. И куда мне теперь идти? Заново всё начинать? Да и возраст у меня уже не тот, чтоб стартовать где-то снова.
- Но это сейчас, а раньше?
- Раньше как-то не задумывался об этом. Работать мне здесь понравилось, да и работа тут сама по себе творческая. Сначала увлёкся, а потом как-то и время прошло незаметно. А теперь потому и сомневаюсь, стоит ли срываться? Не гонят же меня отсюда.
- Ну, вас, конечно же, уже не выгонят, - заключил его мысль Константин.
- Ладно, - прервал эту тему Игорь Николаевич, - у нас тут в сорок пятом цехе один слесарь есть, и мы к нему иногда обращаемся за помощью. Сейчас он попросил нас ему кое-чем помочь. Можешь сегодня у него поработать? А то мне, знаешь, пока послать некого. А завтра уже будешь трудиться здесь с нами.
- Да, пожалуйста, - сказал Константин, - я не против.
- Ну и хорошо, - ответил Игорь Николаевич, - спросишь в цехе Алексея Семёнова. Его там все знают.
- Хорошо, - согласился Орлов, - тогда я пошёл.
Игорь Николаевич в ответ только кивнул головой, а Константин быстро встал со стула и отправился к этому Семёнову. Надо сказать, что Орлов сам не раз хотел побывать в этом цехе, про который слышал, работая ещё у Леонова, но вот заходить туда ему ещё не приходилось. Впрочем, искать этого Семёнова действительно долго не пришлось. Представился он Константину просто Лёшей, чем их знакомство тут же и закончилось. Не знал тогда ещё наш герой, какими последствиями эта недолгая встреча для него потом обернётся, не затронь он и здесь свою больную тему. Ну, не смог он уже от этого и здесь удержаться! А Лёша, однако, оказался даже неплохим собеседником, располагая к себе довольно простыми и непринуждёнными разговорами. Вот и здесь, увидев нового молодого специалиста, он не смог удержаться от собственного любопытства.
- Костя, а ты давно здесь работаешь? – спросил Семёнов.
- Нет, - ответил тот, - сначала тут практику проходил, а теперь, вот, устроился по распределению.
- Ну и как тебе здесь, нравится?
- Да, неплохо, работать можно. Отношение хорошее. Одно не устраивает – нельзя будет съездить за границу.
- А кто ж тебе такое сказал? – усмехнулся Семёнов, - некоторые ездили. Дубоносов, например, был в Италии. Кузин куда-то там тоже ездил. Да и не только они.
- Значит – можно?
- Я считаю, что если постараться, то да. Но если ничего не будешь предпринимать, то тогда, конечно же, никуда не попадёшь.
Наверное, трудно себе представить, какую реакцию произвёл на Орлова такой неожиданный вывод Семёнова. У Константина, по правде сказать, в этот миг создалось особое внутреннее впечатление, что он подобного ответа  как будто бы только и ждал. Выходит, что зря Константин так сильно переживал. Здесь-то, оказывается, ещё далеко не всё потеряно. Да, назвал Лёша имена некоторых начальников, включая Дубоносова – начальника самого Константина. Но ведь, в сущности, они такие же работники этого НИИ, как и сам Орлов. Значит – есть смысл попробовать осуществить эту не очень давнюю, но теперь заветную мечту, которой так сильно заразил его этот Землянский. Эх, не понял тогда Константин, что такой уверенный оптимизм Семёнова окажется настоящий фикцией, и что сам Константин столкнётся из-за этого с настоящей стеной, какую имело при себе такое предприятие. Но именно этот разговор с Лёшей толкнёт нашего героя на самую настоящую авантюру ради исполнения своей собственной мечты. И потому, совершенно не подозревая ни о каких возможных последствиях, Орлов решил приступить действительно к реальным, я бы сказал, вполне решительным действиям.

Первый отдел.

Константин не стал ничего откладывать на потом, и сразу же начал отсылать письма по инстанциям, начиная с высшего профсоюзного органа страны. И стоит сказать, с выбранным направлением своих просьб Константин вовсе не ошибся. Нет, высшая профсоюзная организация никакой путёвки за рубеж ему не предложила, но дала требуемый адрес для непосредственного обращения. Разумеется, что Орлов так и поступил, после чего получил оттуда официальное приглашение для конкретной встречи.
Взяв имеющийся у него отгул, Константин сразу же направился туда, где ему – о чудо! – стали сходу предлагать заманчивые зарубежные туры. Тут тебе и Германия с Чехословакией на две недели, в Польшу небольшая поездка, а также трёхнедельный отдых в болгарской Варне. Орлов, долго не думая, выбрал последнее. А что? Тут тебе и заграница, и отдых у моря. Плохо ли? Но в контору Константин попал именно серьёзную, где ему сразу стали ставить условия.
- Итак, - сказали там Орлову, - триста рублей сама путёвка, триста рублей дорога и триста пятьдесят рублей обмен. Вам надо будет заполнить необходимые документы, принести характеристику с места работы, согласие партийной и профсоюзной организации вашего предприятия, фотографии 4 на 6 для загранпаспорта.
- Так ведь я в партии не состою, - удивлённо ответил Орлов.
- Ну и что, что не состоите. Таков порядок для всех.
- Тогда понятно, - кивнул в знак согласия Орлов, - ну, а где я получу загранпаспорт?
- Когда всё это оформите, сделаете необходимые фотографии, то принесёте сюда. Загранпаспорт мы выдадим вам сами. Визу получите тоже здесь.
- Я всё понял, - уже в приподнятом настроении сказал Константин, - сделаю!
- Как только сделаете, позвоните сюда, и мы скажем вам когда подъехать.
- Ясно. Большое вам спасибо.
- Пока ещё не за что. До свидания!
Попрощавшись, Орлов вышел из кабинета. Ох, что сейчас творилось в его душе! Вот оно! Наконец-таки! Исполнилось! Нет, не всё, конечно. Но начало уже однозначно есть. Да, такая поездка обойдётся недёшево, но деньги на неё у Орлова были. Ну как же не накопить ради такой мечты? Дело оставалось только за документами. А с ними как раз загвоздка-то и должна была ещё осуществиться.
Нет, что касается партийной организации, то тут прошло всё абсолютно гладко, без каких-либо возражений. А вот здешний профсоюз дал здесь, можно сказать, самую настоящую осечку. Когда Константин уже с заранее заготовленными бумагами зашёл в местный профком, а наш герой это считал для себя уже последней инстанцией, никакого «сюрприза» он здесь, разумеется, совершенно не ожидал. Председатель профкома, тем временем, внимательно просмотрел документы, который Константин только что представил ему.
- Пусть Яровов поставит здесь свою визу. Тогда я подпишу, - вот так без всяких объяснений ответил профсоюзный работник.
- Причём здесь он? – испуганно спросил Орлов, - мне достаточно только вашей подписи.
- Я не могу её просто вот так поставить.
- Почему? – Константин даже покраснел от такого ответа, - с меня не требовали больше никаких подписей.
- Есть определённые правила, молодой человек, - строго посмотрев на Орлова, ответил «профсоюзник», - не мы с вами их устанавливали, и не нам их отменять! И нарушать их нам тоже никем не позволено!
- Я понял вас, - тихо ответил Константин, и не прощаясь, покинул помещение.
Да, такого поворота наш герой явно не ожидал. Ведь он уже и фотографии приготовил для паспорта, не говоря уже о других документах. И дело-то оставалось за малым. Но теперь всё неожиданно оказалось на гране срыва. Ведь отправили Орлова не к кому-нибудь, а к самому Яровову – начальнику первого отдела головного предприятия. Да, Константин уже был когда-то у него с одним служебным документом, и тоже тогда «не забыл» спросить о возможной выездке за рубеж. В то время, однако, это был ещё праздный вопрос, на который Яровов тогда в ответ только просто отрицательно покачал головой. Но сейчас речь идёт уже о конкретном случае, а потому постановка вопроса тут должна быть совершенно иной. Так, по крайней мере, размышлял Константин, когда направился непосредственно к кабинету Яровова.
Орлов постучался в ранее знакомую ему дверь, за которой услышал глухой ответ: «Войдите!». Константин вошёл, но подходить к столу, где сидел Яровов, он не стал. Дело в том, что тот беседовал с другим человеком на какую-то производственную тему. Орлову, конечно же, это было неинтересно, а потому он молча ожидал своей очереди. Ждать ему, впрочем, долго не пришлось. Яровов, совершенно не отрывая взгляда от каких-то бумаг, что лежали перед ним на столе, коротко обратился к Константину:
- Что у вас?
- Я после товарища подойду, - указал взглядом Орлов на собеседника Яровова.
- А он нам не помешает, - с некоторой иронией ответил Яровов.
Константину пришлось встать и подойти к служебному столу.
- Вот документы, - как нарочито деловым тоном начал Орлов, - и мне нужна на них ваша виза. Поставьте её, пожалуйста.
Яровов, не обращая внимания на слова Орлова, стал внимательно рассматривать теперь уже его бумаги.
- Нет, визы моей здесь не будет! – коротко отрезал Яровов.
- Но почему? – уже раздражённо заговорил Константин.
- Потому что у нас режимное предприятия, и вы должны знать его правила.
- Но ведь я же ничего не нарушаю!
- Скажите, молодой человек, - Яровов на этот раз устремил свой взгляд прямо на Константина, - вы давали подписку о невыезде за границу?
- Да, давал, - продолжал уверенно отвечать Орлов, - и там было написано, что выезд за границу только ограничен, но не запрещён!
- А вы так и не поняли, о чём идёт там речь?
- О чём же?
- Ну, допустим, - уже спокойно отвечал Яровов, - вы выиграли какой-нибудь международный конкурс и получили в награду туристическую поездку. В таком случае, подобный вопрос можно было бы решить. Но просто вот так, по своему желанию – нет.
- Но ведь я же собрался в братскую социалистическую страну!
- И что из этого? Всё равно это за границей.
- Тогда зачем я собирал все эти документы?
- А мы, молодой человек, вас не просили об этом! И уж если вам было это на самом деле интересно, то пойти тогда следовало по совершенно другому пути.
- По какому же?
- Ну, например, придти сначала сюда ко мне и всё разузнать. А вы, молодой человек, этого не сделали.
- И что теперь, - не успокаивался Константин, - я даже братскую страну не могу посетить?
- Молодой человек, - обратился к Орлову на этот раз сидевший неподалёку от них предыдущий собеседник Яровова, - позвольте я вам всё объясню.
- Пожалуйста, - что и оставалось ответить Константину.
- Вы, молодой человек, надеюсь, слышали когда-нибудь об агентах иностранных разведок? Ну, хотя бы, об их существовании? – начал тот.
- Да, слышал.
- Так, вот, когда вы будете там, за пределами СССР, случайно или нет, узнав, откуда  вы и чем занимаетесь, такой агент может спокойно к вам подойти. А разговаривать, с такими молодыми, как вы, они умеют. Вот только не надо говорить, что в отношении вас у них ничего не получится. Методы вербовки у них достаточно хорошо отработаны, и нет никакой гарантии, что они и на этот раз, в том числе по отношению, извините, к вам лично, не сработают. Вот вам и причина таких ограничений.
- Допустим, - не стал спорить Орлов, - а здесь, в СССР, они ко мне подойти, что ли, не смогут?
- Нет, здесь они к вам не подойдут.
- Почему?
- Всё просто. Вы – гражданин СССР и находитесь на территории своей страны, под непосредственной её защитой. Поэтому подойти к вам иностранному агенту будет очень большим и неоправданным риском. Ну а вот так откровенно поступить данный агент здесь не сможет. Малейшая оплошность тут будет стоить ему работы. Вот если вы сами будете искать такого контакта, тогда – да. Но я, надеюсь, у вас нет таких намерений?
- Нет, - уверенно ответил Константин, - таких намерений я не имею. А что там, за пределами СССР?
- А там к вам подойти могут свободно. Вы же будете за пределами своего государства, и оно уже вас контролирует там не так, как изнутри. А этому иностранному агенту наше государство вообще ничего предъявить не сможет, поскольку и тот находится за его пределами. Здесь, в СССР, совсем другое дело. Кстати, имейте в виду, что случай сотрудничества с иностранной разведкой здесь уже имел место.
- Здесь? В НИИ? – удивлённо переспросил Орлов.
- Да, именно здесь. А произошло всё в точности так, как я прежде и говорил вам. Тот свои услуги иностранной разведке предложил сам.
- И чем это закончилось?
- Скажите, сколько ему дали? – собеседник Орлова на этот раз обратился уже к Яровову.
- Десять лет строгого режима, - тут же ответил тот.
- Вот так! – подытожил свою тему словоохотливый собеседник.
- Так, может, подпишите? – с последней надеждой Константин обратился к Яровову.
- Нет! – последовал раздражённый, но решительный и чёткий ответ.
Константин одним движением забрал свои бумаги со стола Яровова и быстрыми шагами покинул этот злополучный кабинет. Яровов, кстати, успел вслед сказать ему: «Всего доброго», но Орлова это уже не интересовало. Такие слова могли сейчас означать для него только насмешку, и не более. Выйдя из кабинета, он горько заплакал, так, как не плакал уже давно. Ну как могло всё сорваться вот так – в один миг? Достаточно оказалось одного «нет», которого вполне хватило, чтобы остановить весь этот процесс оформления. Впрочем, вскоре Константин снова пришёл в себя: не мальчик же, всё-таки. И так просто сдаваться, однако, он тоже не собирался. А вдруг не всё ещё потеряно?

Увольнение.

На этот раз Константин направился прямо в кабинет Дубоносова. Да, у Орлова ещё оставалась последняя надежда, что он сумеет добиться осуществления своей цели. Разумеется, это был тот самый Дубоносов, о котором ему прежде говорил Семёнов. Тот самый, кому удалось когда-то съездить в Италию. Ведь получилось же это у него как-то! Значит, он сможет тут что-то дельное подсказать. Впрочем, вот уже и дверь начальника отдела, в котором наш герой уже давно трудился. Постучавшись, он сразу же открыл её, не дожидаясь какого-либо ответа. Но самого Дубоносова это совсем не смутило.
- Заходи, Костя, - тихо и спокойно произнёс он.
- Я хотел вам сказать кое-что, - немного запинаясь проговорил Орлов, - у меня тут возникла одна проблема…
- Знаю, знаю, - прервал его Дубоносов, - тебе отказали в поездке.
- Да, отказали. Но, может быть, вы подскажете мне что-нибудь, ведь я слышал, что вам удалось когда-то съездить в Италию?
- Это было давно, - ответил Дубоносов, - в то время я был ещё директором этого НИИ. Я тогда входил в делегацию от нашего министерства, а потому мне никакой Первый отдел помешать в этом не мог.
- А сейчас смогли бы поехать?
- Боюсь, что нет. На этот счёт у меня сейчас прав не больше, чем у тебя.
- Значит, посоветовать вы мне сейчас ничего не можете?
- Ну а какой здесь может быть совет? – развёл руками Дубоносов, - тебе остаётся только смириться. Сам теперь уже знаешь, к чему приводят подобные попытки. Это – такая система, которую нам с тобой уже не изменить, и поделать, что-либо с ней мы тоже не в состоянии.
Трудно описать то настроение, с которым вышел Константин из кабинета Дубоносова. У Орлова буквально всё бурлило внутри. Ему очень хотелось снова заплакать, но на этот раз ничего не выходило. И вот с таким сломанным настроением он вернулся на свой участок работы.
- Ты где был? – спросил его Игорь Николаевич.
- У Дубоносова, - коротко ответил Орлов.
- А для чего он тебя вызвал?
- Не для чего, - уже недовольно отвечал Константин, - я сам приходил к нему.
- И как? Всё выяснил?
- Всё! – резко ответил Орлов.
- Ладно, успокойся, - улыбнулся ему Игорь Николаевич, уже, очевидно, зная о его неудаче, - в жизни всякое бывает. Не может же всем одинаково везти. Вот, кстати, сегодня на работу вернулся Валерий Хомутов – гордость нашего отдела!
- Тоже мне событие! – недовольно ответил Орлов.
- Как так? – удивился Игорь Николаевич, - он же был в составе сборной СССР по альпинизму. Высочайшую вершину мира покорил!
- Мне что до этого? – продолжал недовольно отвечать Константин.
- Ну, зря ты так, Костя, -  ответил Игорь Николаевич, - вон, все радуются такому успеху, а ты только бурчишь. Нельзя же так!
- И ему, между прочим, - это уже заговорила другая сотрудница, Тамара, - будто бы хотят присвоить звание мастера спорта международного класса.
- Куда ему до международного класса! – недовольно ответил ей Орлов.
- Как это куда? – вступился за Тамару Игорь Николаевич, - это же высочайшая вершина мира! Это же Эверест! Выше его уже нет ничего!
- Может эта гора и высочайшая, - ответил ему Константин, - но ещё не означает, что самая сложнейшая!
Орлов, можно сказать, тут действительно как бы попал пальцем в небо. Да, его не интересовали ни сам Эверест, ни остальные Гималаи. А потому он и не знал, что сказал сейчас самую настоящую правду. Да, действительно, Эверест есть самая высокая гора, и подъём на неё вправду непростой, но есть маршруты в Гималаях на самом деле и сложнее и опаснее. Но разговор ещё продолжался.
- Что же получается, - всё рассуждал Игорь Николаевич, - если тебя, Костя, и впрямь постигла неудача, так, значит, другим быть в хорошем настроении тоже не положено? Свет клином сошёлся, значит, на твоей проблеме? И что из-за тебя мы за своего коллегу теперь порадоваться не можем?
- А мне дела нет до той радости! – отрезал Орлов, - меня лично она не касается!
Нет, Константин, на самом деле, не принадлежал к той категории людей, которые радуются тому, что у соседа, как говорится, корова подохла. Но в то же время известная русская поговорка «разделённая радость – двойная радость» на Орлова сейчас также не действовала. Когда душа у человека достигла температуры кипения, то чужая радость им уже не воспринимается. В отношении Орлова, в данном случае, это было именно так. Ну, ведь в самом деле, Хомутову удалось попасть в капиталистический Непал, где собственный король ещё воспринимался как некое божество, а ему, Константину не суждено было оказаться даже в социалистической Болгарии! Разве это справедливо? Немного позже Орлову удастся поговорить с тем же Хомутовым, где тот признается Константину, что его тоже сначала не пускали  в тот же Непал, но тот фактор, что он вошёл в сборную страны, сыграл в этом вопросе главную роль. И эта роль в итоге оказалась решающей. А вот  Константин не входил ни в какую сборную, и никаких решающих факторов он потому и не имел. Вот почему один смог, а другой – нет. А Орлову от этого стало ещё более обидно. Он из-за этого однажды не смог просто просмотреть дома одну интересную телепередачу, в которой Сергей Образцов, руководитель знаменитого Московского театра кукол, без устали разглагольствовал о том, сколько они объездили стран и сколько раз в какой из них были на своих гастролях. Слушать подобное Орлову стало теперь уже невмоготу, и он с той поры открыто чурался таких разговоров.
- Так как же ты с такими мыслями и таким настроением сможешь дальше работать? И жить? – удивлённо продолжал спрашивать Игорь Николаевич.
- Никак! – снова решительно ответил Константин.
- И что ты в таком случае намерен делать?
- Я увольняюсь, - на этот раз весьма спокойно ответил Константин.
После такого, хоть и весьма ровного ответа, в комнате резко воцарилась абсолютная тишина, ибо сказать что-то на это оказалось уже больше нечего. Да и некому.
Уволился Константин, однако,  не сразу. Предпочёл сначала всё же сходить в очередной отпуск, а уж по его окончании сразу написал соответствующее заявление. Не хочу сказать, что этот шаг дался так легко для нашего героя. Работа в НИИ ему на самом деле нравилась, и выполнял он её даже с особым удовольствием, чем заслужил и в правду настоящее уважение со стороны других сотрудников. Он к этому времени уже учился на третьем курсе института, а возможности для учёбы данный НИИ предоставлял по-настоящему хорошие. Именно из-за этого некоторые однокурсники Константина не стали уходить отсюда – надо же институт закончить. К тому же, это предприятие, между прочим, оформляло ещё и бронь от призыва на военную службу для своих молодых сотрудников. А как там будет насчёт всего этого в другом месте, никто ведь не знает. Но Орлова уже не останавливало ровно счётом абсолютно ничего. Да, он немного сожалел о том что уходит, но никакой трагедии делать из этого увольнения вовсе не собирался. Да и зачем? Это, вот, Игорь Николаевич, да тот же Леонов застряли здесь, увязли, можно сказать, затянуло их тут словно в болоте! А вот так же увязнуть здесь, как они, дать себя затянуть таким образом Орлов уже никому не позволит. Так, по крайней мере, он считал.
Через две недели Константина после написания им заявления полностью рассчитали в НИИ, в результате чего он навсегда покинул это предприятие с надеждой, что больше сюда никогда не вернётся. Сначала он заехал в свой институт, где проходил учёбу, и затем поздно вечером вернулся к себе домой. Отец уже уснул, а мать, после всех домашних дел, только прилегла на кровать, но ещё не спала.
- Ну, как дела у тебя, сынок? – спросила она.
- Всё, - вздохнув ответил Константин, - я с сегодняшнего дня уволен.
- И куда ты теперь?
- Здесь же рядом аэропорт, туда и пойду. Найдётся же там что-нибудь для меня.
- Ну, там-то конечно найдётся, - глубоко вздохнув ответила мать. 
- Вот туда и пойду. И на работу будет намного ближе ездить.
- А как же институт?
- Дальше буду учиться.
- Что ж, смотри теперь сам, раз так решил.
- Да, решил, - более чем уверенно заговорил Орлов, - и не пожалею об этом!
- Не переживай так, - ответила ему мать, - поработаешь в аэропорту, а там потом всё это у тебя забудется.
- Забудется? – повторил Орлов, - ну уж нет. Этот НИИ я теперь точно не забуду. А ещё я напишу про него повесть, и назову её «Почтовый ящик».
- Ты напишешь повесть? – удивилась мать.
- Да, напишу. Пусть другие тоже прочтут об этом.

Беспокойная ночь.

Прошло с тех пор чуть больше двух лет. И вот, скорый поезд  №15 «Москва – Будапешт – Загреб – Рим» неуклонно движется к государственной границе СССР. В купе прицепного вагона, который шел до Загреба, в это время мирно спал молодой прапорщик, правда, ещё не имея при себе собственной военной формы, Константин Орлов. Да, тот самый, которому и суждено было стать главным героем всей нашей повести. Но пока он ещё спит, я кратко расскажу, что же до этого с ним произошло.
После увольнения из НИИ Константин без работы дома долго не сидел. Он действительно вскоре устроился  в тот ближайший аэропорт, где ему предстояло дальше продолжать свою трудовую деятельность. И, казалось бы, здесь ему и впрямь повезло. Работа недалеко от дома, заработок выше, должность инженера, даже имелись условия для продолжения учёбы в институте. Не совсем такие, конечно же, как в НИИ, но всё-таки. А главное – гражданский аэропорт не был закрытым предприятием, что уже не стало препятствием для зарубежной поездки, и это Константину, понятное дело, было особенно по душе. Вот только обстоятельства для Орлова тут сложились совсем иначе.
Аэропорт, в отличие от прежнего предприятия, уже не оберегал молодых парней от призыва в Армию. По этой причине Орлов вскоре получает повестку из военкомата. Ну, поскольку, Константин никогда особо не любил спорить с законом, пришлось вскоре после этого отправиться проходить срочную военную службу, так и не успев как следует освоиться на новом рабочем месте. Ясно, что и съездить куда-нибудь он тоже не успел. Сесть за написание задуманной повести, кстати, тоже. Ведь осуществить он это хотел сразу же после своей первой зарубежной поездки. Оставил он также и свой институт.
Сама военная служба у Константина поначалу как-то не складывалась, но впоследствии всё вошло в свою норму. Природная старательность Орлова и здесь сыграла свою положительную роль. У командования он стал, что называется, на хорошем счету, и Константину впоследствии это очень помогло. В часть тогда пришла разнарядка в том, чтобы отправить одного военного для прохождения дальнейшей службы в Южную группу войск, то есть в Венгрию. Правда, имелось тут одно «но». Чтобы туда поехать, нужно было получить звание прапорщика. Константин по своему возрасту и образованию как раз подходил для этого, а потому не раздумывая сразу написал соответствующий рапорт. Что ж, на этот раз судьба к Орлову оказалась по-настоящему благосклонной. Требуемое звание он получил без проблем, так как того образования, которое дал ему техникум, чтоб стать прапорщиком, вполне хватило. Поскольку этот приказ пришёл, что называется «сверху», то личное дело было составлено и отправлено по назначению тоже быстро. Располагавшееся по счастью недалеко местное международное консульство вскоре решило вопрос с загранпаспортом и визой. Вот только одевать Орлова в новую военную форму в этой части не стали – пусть получит её по новому месту службы. В итоге молодой прапорщик покинул прежнюю войсковую часть в своей солдатской шинели, поскольку одеться ему тогда оказалось больше не во что. Приехав домой, он, конечно же, переоделся в обычный костюм, купил билет в кассе «Интуриста», и в итоге сел в нужный ему поезд, в котором имеет счастье находиться в данный момент.
Но вот громкий стук в дверь среди ночи внезапно прерывает его мирный сон. Дверь тут же открылась, в проёме которой разбуженный Константин увидел силуэт вагонного проводника.
- Вставайте, - громко сказал он, - приближаемся к госгранице!
После чего на стол купе он быстро выложил какие-то бумаги и тут же удалился. Константин приподнялся со своего места, после чего там же присел. Пассажир, что спал на соседней полке, тоже проснулся.
- Мы что, сейчас будем границу пересекать? – тихо спросил Орлов.
- Нет ещё, - ответил сосед, махнув рукой по ходу поезда, - сейчас приедем в приграничный город Чоп, Там пройдём таможенный досмотр, да и колёса нам поменяют.
- Какие ещё колёса?
- Вагонные, какие же ещё? – усмехнулся сосед, - в Европе железнодорожная колея уже нашей. А вот и бланки деклараций. Нам сейчас их нужно будет заполнить.
Константин взглянул на бумаги, что принёс проводник. Да, это были те самые бланки Таможенных деклараций, да ещё в двух экземплярах.
- А я и не знаю, как их заполнять-то, - немного испугался Орлов.
- Там всё просто, - снова махнул рукой сосед, - я подскажу тебе.
Действительно, заполнить эти декларации особого труда не составило, тем более, что Константин ничего особенного с собой не вёз. Декларировать кроме денег ему было абсолютно нечего. Таможенников, впрочем, ждать тоже долго не пришлось. По прибытии в Чоп они быстро забегали по вагонам. Зашли и в купе, где был Орлов.
- Какой у вас багаж? – спросил таможенник.
Константин только рукой указал на небольшой, но вместительный портфель, набитый до отказа его личными вещами. Таможенник, увидев, что багаж невелик, не стал ничего осматривать. Вещи соседа, кстати, тоже. А чего у этих военных проверять? Вручив каждому по второму экземпляру декларации, сам таможенник тут же удалился.
Поезд простоял в Чопе действительно долго, а для нашего героя такое ожидание растянулось ещё сильнее. Ещё бы! Ведь впереди его «ждала» сама граница. Но вот поезд слегка тронулся, отчего Орлов только облегчённо вздохнул – наконец-то! Состав двигался, правда, медленно, а за окном видны были только одни пока ещё необработанные поля. И вот теперь снова остановка. Вскоре за дверью купе опять послышалась какая-то беготня, после чего эта дверь резко открылась, и на пороге купе стоял человек уже в военной форме – пограничник.
- Госграница! – громко скомандовал он, - предъявите, пожалуйста, ваши документы!
Константин и его сосед тут же протянули уже приготовленные для этой цели свои паспорта. Пограничник, внимательно проверив сходство каждого «оригинала» с его фотографией, вернул, не говоря ни слова, каждому свой документ. После этого, правда, попросил обоих выйти из купе. Не обнаружив там ничего подозрительного, пограничник удалился, указав пассажирам снова занять свои места. Проверив, таким образом, весь вагон, пограничная служба благополучно удалилась. Сосед облегчённо вздохнул и сказал:
- Пойду, проведаю своих знакомых, спрошу, как у них дела, - после чего встал и тут же вышел.
Но не прошло и пяти секунд, как тот же сосед чуть не бегом мгновенно ворвался обратно в купе.
- Мадьяры идут! – переводя дыхание сказал он.
- Кто? – переспросил Орлов.
Ответа не последовало, поскольку дверь купе снова открылась, и сюда на этот раз  вошли двое военных, которые были одеты в явно иностранную форму.
- Ваши документы, - на ломанном русском сказал один из них.
Естественно, оба паспорта снова были предъявлены. Венгерский пограничник, а был это, конечно, он, проделал такое же сравнение, что и его советский коллега. Затем улыбнувшись, вернул паспорта их  владельцам, после чего оба спокойно также ушли.
- Всё, - сказал сосед, - больше никаких проверок теперь не будет, - и вышел из купе.
Константин из этого только понял, что мадьяры и венгры есть одно и то же. Поезд, тем временем, снова тронулся, а за окном проносились все такие же поля. И вдруг – вот она: вспаханная полоса, а за ней внушительный забор из колючей проволоки. Граница! У Константина в душе опять что-то забурлило и он своими ладонями и лицом буквально впился в вагонное стекло, прижавшись к нему своим собственным носом. Затем проехали по железнодорожному мосту, под которым Орлов увидел неширокое русло реки. То была пограничная река Тисса. Наконец-то минули этот мост, и за окном вновь «нарисовались» такие же поля, что были прежде. Константин снова успокоился, оторвав самого себя, наконец, от этого оконного стекла.
Наш герой так и не дождался того, что с ним должно было что-то явное произойти. В самом деле, где же эти ощутимые перемены, о которых ему когда-то наболтал Землянский? Волнение, которое испытал Орлов при пересечении государственного рубежа, конечно же, однозначно прошло. Но больше Константин так ничего и не почувствовал. Что пересекал границу, а что нет. Каким он был до её пересечения, таким же и остался. Однако, Орлов пока решил не делать никаких поспешных выводов, а дождаться своего соседа – может тот что разъяснит?
Поезд, тем временем, остановился на какой-то станции. Там, после короткой мелодии, временами раздавался голос диктора на непонятном языке. Ага, вот и сосед снова вернулся в купе.
- Скажите, - обратился к нему Константин, - где мы сейчас?
- Это – станция «Захонь», - немного зевнув ответил тот, - тоже приграничный город.
- Значит, мы уже в Венгрии? – продолжал Орлов.
- Да, - удивлённо ответил сосед, - а ты что, не заметил этого?
- Заметил, вроде бы, - вздохнул Константин, - а вы ничего не почувствовали, когда пересекли границу?
Я? – ещё раз удивился сосед, - а что мне чувствовать? Я вот сейчас был у своих знакомых, мы там приняли по сто грамм – отметили, то есть, это пересечение. Да и всё.
Орлов только сейчас заметил, что от соседа уже действительно кое-чем несло. Но удивило нашего героя вовсе не это. С его глаз как бы действительно что-то спало – та самая невидимая пелена, что сидела в нём все эти годы. В реалии пересечение границы, оказывается, на самом деле вполне всё буднично и просто. Только что они были «там», а вот теперь они «здесь». И больше – ничего!
- Ложимся спать, - прервал раздумья Орлова его сосед, - утром будем в Будапеште. Погуляешь завтра по городу.
- Да ведь мне надо в Секешфехервар.
- Знаю, - ответил сосед, - но поезд в Будапеште будет стоять четыре часа. Ты хочешь всё это время в вагоне просидеть?
- Нет, не хочу.
- Значит, погуляешь.
Их разговор на этом и закончился. Сосед лёг на свою полку и отвернулся. Константин решил тоже отдохнуть после такой неспокойной ночи. О чём бы он сейчас подумал? А всё о том же. Сам себе в эти минуты он мог уже смело сказать: «Ну что, закрытый ты мой НИИ? На три года запретил ты мне пересекать государственную границу, а я сумел это сделать раньше. Вот на этот раз я победил тебя – Почтовый ящик! И этого факта теперь уже не изменит никто».

2022 г.