Экс-ры VI 5 Тема вольного трёпа

Глава 5

Утомлённое солнце

Утренняя разминка — признание лесного варвара — тема вольного трёпа — письмо с того света — зал Метеоритов — шашлыки — утомлённое солнце

Тема вольного трёпа

— Пока Серый будет спать, исследуем пещеру, а потом надо сходить в избу за остальным шмотьём пока солдаты не растащили, — сказал Олег.
После его слов с меня весь подступающий сон как рукой сняло. Я соскочил с постели и помчался умываться.
— Как я его сорвал, — сказал, хихикнув Олег, глядя мне вслед.
Таня как бы невзначай рассказывает.
— Пишет мне один, давай познакомимся, ты не смотри что мне 60, я в постели жеребец. Ну, я спрашиваю его, это как ржёшь и брыкаешься и навоз теряешь?
— Чего? — спросил, не поняв анекдот Виктор.
— Всё Витя проехали, пошли, а то тебя тут испортят, начнёшь водку пить вёдрами, ржать и навоз разбрасывать, — сказал ему с улыбкой Олег.

Виктор понял подвох и рассказал свой анекдот.
— Мама на работу собирается. Дочке 4 годика.
— Доченька, я на работу, ты запри дверь и никому не открывай!
— Хорошо, мамочка.
Мама вышла, думает: надо проверить. Стучит в дверь.
— Кто там?
Мать грубым голосом.
— Это мы, газовщики, пришли проверить газовое оборудование.
Молчание.
— Затем басом из-за двери откуда-то снизу.
— Идите на хер отсюда, мы углем топим!

Олег дослушал до конца бесконечно старый престарый анекдот, чем выразил уважение к другу и рассказал свой.
— Что компот забродил, бабуля поняла только тогда, когда дед подошел к ней с фразой.
— Слыш-ка, красавица, ты сегодня в отношениях?

Когда я вернулся, они уже закончили с анекдотами и деловито собирались в пещеру. Я между делом стал делать объявление.
— Сегодня друзья мои вечером будет тема о том, как неплохо бы поесть в походных условиях, оставив пресловутые суп пакеты с вермишеливыми звёздочками 80-х годов на подоконнике, что-нибудь вкусное. Тема как раз для тех гурманов, которые предпочитают устроить из принятия пищи целую церемонию. Рецепты приготовления пищи именно в походных условиях, потому что дома любой умник приготовит, что ему взбредёт в голову, а на костре с убегающим открытым огнём это сделать бывает трудно. Всё-таки опыт туристических придумок и прибамбасов он всегда был и будет у походных поваров и завхозов. Немногие могут похвастаться своим умением правильно провести раскладку через весть многодневный поход. Чтобы что-то оставалось и не чёрный день.

Далее будет освещаться всё, что привязано к походной кухне от сырых дров до проливного дождя сквозь дырявый тент на головы дежурной кухонной команды и истории связанные с этим делом.

Лучше учится на чужих ошибках, чем совершать свои необдуманные действия.
Конечно, выпущено много разной литературы про походную пищу, но вот приготовить её проклятую не каждый может. Об этом и о многом другом пойдёт речь. Для традиционников падких на суп пакеты тоже есть тема, как сохранить продукты в почти «сублимированном» виде. Это касается пешеходников и велосипедистов, для которых каждый грамм золото. Это водникам халява идут на сплавсредствах и хихикают над вело-пешими которые идут по берегу в скорбном потном молчании, идти далеко и тащить скарб тяжко. Тема по-своему интересная и вкусная. Я как бывший профи повар-кулинар-кондитер знаю, о чём говорю.

— Слышка ты, кулинар, ты бы закусить чего сообразил, а то там внизу нас не накормят, я чувствую, мы там надолго задержимся, — сказал мне Олег.
— Сейчас бы в пивнушку и бархатного пива попить, как раньше, — мечтательно сказал Толя.
— А насчёт пивнушек так это ностальгия алкожаждущих времён Советского Союза, — сказала ему Таня.
— А я вот помню офигительную забегаловку «Чебуречная» на Чернышевского напротив «Рубина», — сказал я. — Я её помню, потому что умудрился поработать там поваром, правда, студентом. Помню, у нас бочка с квасом сильно забродила для свекольника — суп холодный такой к лету типа окрошки. Стою на раздаче, разливаю свекольник вдруг стали посетители подходить с бидончиками на 3 литра. Просят налить без гущи. А мне какая разница — лью! Потом приходит мент и спрашивает, а что я тут из-под полы разливаю, мол, народ у входа пьяный кругами ходит. Попробовал суп, а он хмельной! Пришлось разбодяживать водой. Каких только историй не случалось в столовых, ресторанах и кофе! Мёд и тот разводили крахмалом! Чего только не вытворяли зав. произвдоством! И жили как падишахи!

— А как же народный контроль? — спросил Виктор.
— Так этому контролю в сумки накладывали столько, что еле домой тащил, да ещё бумажки не глядя, подмахивал. Надо быть дураком чтобы отказаться. Да и потом свои же контролёры сгноят и выгонят с работы! — сказал я.
— Вот кто народ обворовывал, сам признался, — сказал ехидно Саня.
— Между прочим, у тебя дома с производства столько добра натащено, что мама не горюй, это не только статья это расстрел с конфискацией всего имущества, — парировал я.
— А самого-то чуть не присадили в тюрягу, — сказал Саня.
— Да какая тюряга просто провели доверительную беседу, ответил я. — После чего я всё понял, так сказать осознал и встал на путь исправления.

— Ага, значит, ты подвергался уголовному преследованию, это уже интересно, — сказал, потираю руки Толя.
— Давай Серж колись, как дело было на самом деле, — спросил Олег.

Я посмотрел на Саню, который сидел на чурке с самодовольной улыбкой и стал рассказывать, как я однажды влетел в не приятную историю.
— В 1982 году я, дома, сделал карандашом на кульмане точную копию рисунка с альбома группы «White Snake» что значит Белая Змея на всю ширину и длину кульмана 1.5 м, на листах ватмана. Потом на заводе радиоаппаратуры в фотолаборатории сделали фотокопии моего рисунка, и отпечатали на фольгированном гитинаксе, после протравили в хлор железе и он пошёл в народ. После чего меня вызывает начальник цеха и спрашивает, не я ли автор рисунка и показывает то, что я нарисовал на ватмане. У меня глаза на лоб, получается, что какая-то падла у меня его украла и вот где всплыл.

— Ты уж извини, — говорит начальник. — Но этот рисунок я вставлю в раму, пусть повисит у меня в кабинете, а вот за то, что по твоей милости разворовали со склада почти все листы гитинакса, я вынужден снять с тебя премию.
— А я-то причём у вас есть кладовщик и полна жопа охранников! — отвечаю я в порыве возмущения.
— Рисовал ты тебе и отвечать!
В общем, сорвался я на начальника самым отборным матом, а он знай, себе кивает и посмеивается.
— Я к юристу и в партком пойду!
— Иди они тебе, и устроят горбатую за идею делать картины на гитинакса.

В общем, заткнулся я после угрозы о горбатой статье, а свой рисунок я, как ни старался, так и забрал. Тогда ещё не было видеокамер на заводах в массовом количестве и наши воришки тащили то, что плохо лежит. Даже мне посодействовали, вскрыв кабинет начальника, чтобы забрать рисунок, но его там не оказалось. Как бы предчувствуя его скорое похищение, начальник увёз его к себе на дачу. А где она находится эта дача я так и не узнал, а то бы…

А спустя некоторое время меня пригласили в компетентные органы на беседу по-хорошему и предложили больше такими вещами я больше не заниматься. Провели так сказать со мной оперативную работу, что бы я сам изъял из оборота все копии из гитинакса и вернул гражданам деньги. На что я выразил своё удивление, а я-то тут причём, какая-то сволочь торгует фольгированным гитинаксом, а я должен за это отвечать?

В общем, стало понятно, что они и сами не знают, кто копиями с моего рисунка приторговывает, и решили взять меня на понт, а может, это я тут эти дела проворачиваю.
Но с тех пор я клятвенно самому себе зарёкся вообще что-то такое рисовать и тем более толкать мимо государственной кассы.
— Ну и как отдал бабло? — спросил Виктор.
— Да щас походил по приятелям и выяснил, кто  распространял копии, разъяснил позицию ментов и мы пришли к выводу, что надо с эти видом бизнеса завязывать вот и всё.

— Значит, кто-то вас заложил, — сказала Таня.
— Да нашлась одна конкурирующая гнида, — ответил я. — Ничего она своё получила сполна и не нашими руками.
— А может вас просто разыграли, а вы и пошли менять копии на деньги? — спросила Таня.
— Ну, это трудно сейчас представить надо было или нет, но тогда когда окошко было в клеточку, было не до смеха.

— Ты расскажи, как меня разыграл, — сказал Саня.
— Ну ладно слушайте, у меня к Сане, вот какой розыгрыш был, — звоню я, ему и говорю, — Аллё, это Саня? Понимаешь, ехал недалеко от твоего дома и навернулся в лужу, стою как чёрт грязный, рубаха в крови… нет, мордой в гравий. Ведро горячей воды, нет, лучше ещё и холодной ведро. Два ведра. Нет, что ты, я в кустах сижу, шорты в дребезги, яйца наружу! До угла и налево… да, прямо… ну, где ваш магазин продукты… не, через два дома… бинты не забудь, йод и пожрать, я с похода из Башкирии своим ходом, 300 км… жду! Проходит минут сорок, звонок.
— А ты где? — спрашивает Саня.
— В кустах за гаражами.
— Ну, так выходи я ведро с горячей водой вынес.
— Ты сам сюда иди, грязный я и шорты рваные и кровь течёт...

Саня, потоптавшись, поднимает ведро и идёт в сторону гаражей. Вот он подходит к кустам сирени окликает меня. Потом идёт к проёму между гаражами и спрашивает, мол, где я. Я не отвечаю, и он меня ищет. Не находит и набрав номер звонит.
— Не понял… вышел на улицу, зашёл в гаражи, ты где?
— Я-то, дома, — отвечаю сонно я.
Нависла пауза.
— Не понял… нет, я понял… ты чего прячешься, иди вода остынет. Погоди,  как дома?
Пауза затянулась.
— Аллё, Саня? С 1-ым апреля!
— Ах ты, сука, ну, я знал же, знал!.. Волк позорный… — эхом раздалось из трубки.

— Да так и было разыграл по полной программе, но я вроде почувствовал, что что-то не так и всё равно купился! — засмеялся Саня.
— А помнишь, как мы по Белой в Башкирии сплавлялись, с битлами на всю округу, вот дёрнул же меня, тебя уболтать магнитолу взять в поход этот гроб на семи колёсиках, — сказал Виктор.
— Ну-ка что ещё за криминал у вас там был? — спросил Толя.
— Да никакого криминала не было, пусть Виктор сам расскажет или Олег он там тоже был, — сказал я.
— У тебя лучше, получается, — показал в улыбке свои лошадиные зубы Виктор.

— Ну ладно, — согласился я. — В 2001 году мы шли по Белой и крутили на всю катушку песни «The Beatles», просто такое настроение было. Нас так и встречали хором на висячих мостах.
— Ура, битлы едут!
Башкирский паренёк спросил меня.
— А вы что же те самые настоящие?
— Да, те самые из Ливерпуля, — скромно ответил я.
— Офигеть!
— А ты как думал!
Олег взял гитару и немощным дрожащим голосом начал петь походу дела сочинённые куплеты.

Я сегодня подстригся, я сегодня красивый
Заплатил парикмахерше триста рублей.
А на улице ветер, я немного сопливый
И чуть-чуть молодой возле дамы бубей.

Ах, буби, буби не гоните меня буби
В сырую ночь, где волки и медведь.
И где Синильга плетёт косы на уступе
И где зовёт могильным голосом согреть.