Фуфлофильм - шестьдесят три
" И прозябают в знатных пещерицах Ханаанского нагорья некоторые люди, прозываемые на местности ёгами. Не моются, не стригутся, не бреются, но пропитываются пердячим духом. Есть у их в обычае такое вот : когда возжелает какой ёг пропитаться, то евонный сотоварищ, помолясь генерал - майору Гундяю, встает, чуть накренясь, топыря зад, а ёг, прильнув в плоской по заветам Кадырова планете, алчно вбирает чуткой ноздрёй выметываемые из ануса сотоварища пуки. Тем и жив. Тем и в преблагополучии пребывает, ежевечерне славя на эфире гитлеровца Шапиры наивернейший курс территории, славной в миру и обществе как Педерация ".
Богуслав глянул вприщур на венчающий понизу абзаца затейливый вензель. " Захар Прилепин. Краткий курс путешествующего в кабак. Масква. С конца февраля сего года". Хмыкнул и, решительно тряхнув гривой, утвердил, слегонца прижав жало карандаша к бумаге, терпящей еще и не то.
" Но живущие там неблагодарцы, не возжелав по ближнему пребытия в благость тотальной коррупции, возмутились, сбираясь в вооруженные Западом кучки, отвергая как принцип саму идею не бросать своих в тот терновый куст, чего не стерпели налбандянцы, грозя балдашками мировому сообществу, обрушивая свою чахлую экономику, все же и растущую постепенно, так сказать, поступательно, штоп, понимаешь, к сотому юбилею фюрера вконец заменить какой ничтожный БМВ на лошадь отечества, в то время как, товарищи, жухлые немчики вешаются, получив не токмо жировки, но и знатную пензию по инвалидности ума от святого Кремля, столь социально значимого, что сходют натурально с ума сирийские беженцы, переведя в евро или безбожные доллары получаемое, коего хватает жировать и буррагозить, славя русскай мир вдоволь ".
Богуслав уже знал, исходя из принципа необходимого знания, со времен лейпцигского сидения на канцелярском стуле внедренного в каждый независимо мыслящий мозг волей правосознания президент - диктатора дистанционно, что не есть модернизационность спившегося экс - премьера Медведева, но сила, и слава, и дие махт, в натуре, что написал сей презанимательный вычурностью словес абзац мастер стилизации. " Ежели не грызун Акунин, то Проханов", - мыслил Богуслов, подписуя карандашиком читанное. " Или Прохоров ", - злокозненно противоречил молча фельдшер полчка, будучи коварно подученным таковскому - то еще на "Эхе Масквы ", где кишели либероидно холуйствующие революционеры духа, возмущающие стройный образ жизнедеятельность дегенерата Бабченко до сих пор, хучь нету уже ни эха, ни Масквы, все прахом пошло, а прах, между прочим, тот же Прох, любой лингвист русскоязычия скажет или, как вариант, помыслит.
- Абзац третий, - вслух прочитал Богуслов содрогаясь, так как скалящаяся клыками мордочка коалы, завершающая поданный на утверждение меморандум намерений, сама собой говорила, не говоря ни слова, что будет плагиат. Из кина плагиат. Было такое ужасающее кино в бытность коалы восьмилеткой, тогда еще Брежнев кони двинул, иншалла. " Крысы " называлось кинишко, самое по смыслу наименование, ежели уж у мужичьих страны не хватает духу назвать вещи своими именами, коалы же, нисколько не сомневаясь, именуют видимое так, как оно и видится.
" - Крысы захватили подземку !
Кричащий не знал, что сквозь многочисленные коммуникации передовые отряды крыс - людоедов уже выбрались на поверхность, где первыми их жертвами стали бездомные ".
Богуслов отрезал маникюрными ножничками вопиющий третий абзац, подумав, что Снарка, все одно, не обнаружат, а повторить можно и дважды, зря, что ли, когда - то возглашалось удвоение вэвэпы, почему - то вскользь забытое Потупчик в угоду войнушкам и бурному развитию подчиненной её говенному божку страны.
Свидетельство о публикации №222091200699