Глава 1. Конспиративная квартира

(суббота, 14:00)

Врач-судмедэксперт городского отделения бюро судебно-медицинской экспертизы Ольга Альбертовна Хисамова находилась на службе, занималась своими привычными делами и совершенно не подозревала, какие страсти в это время разворачивались на площади торжеств ее родного Шахтинска. Да, впрочем, и в ее отчем доме тоже. Работы было очень много, специалистов, как всегда, не хватало, и поэтому половину субботы Хисамовой пришлось провести у себя в отделении. Но, в конце концов, она закончила все исследования, запланированные на сегодня, переоделась в цивильную одежду и включила сотовый, который с утра лежал в ее рабочем столе отключенным.
На экране тут-же высветилось штук двадцать пропущенных звонков от матери. Ольга Альбертовна набрала номер Галины Федотовны Хисамовой, недоумевая, что же такого срочного могло случиться за несчастные полдня, и с изумлением узнала, как много интересных и трагических событий она сегодня пропустила, неторопливо вскрывая покойников на любимой работе. Мать возбужденно поведала дочери, что бывший муж Ольги Альбертовны Максим, глава партии антиваксеров, в разгар Дня вакцинации умудрился залезть на памятник Первым вакцинаторам, повесил на нем антиправительственный флаг и попытался взорвать монумент, на котором сам же и сидел. Но при этом упал и разбился насмерть, да еще и вместе с Олегом Кузнецовым, сыном бывшей подруги Галины Федотовны. А до кучи и сама мать Олега, Людмила Сергеевна, тоже умерла вместе с сыном возле памятника. Галина Федотовна же тоже была в этот момент на площади и видела все происходящее собственными глазами.
Ольга Альбертовна слушала рассказ матери с тихой грустью, а сама пыталась понять, то ли та насмотрелась на ночь боевиков, то ли не дай бог накурилось травки с бабками у подъезда, но то, что мать говорила, в реальности, конечно, произойти никак не могло. А Галина Федотовна, будто бы уже сказанного ей было мало, закончила разговор тем, что у себя в квартире сегодня в двенадцать часов взорвался их сосед, редактор городской газеты Андрей Николаевич Бабушкин, и она сейчас бегает кругами вокруг родного дома, но внутрь ее не пускают, так как все по периметру оцеплено полицией.
Хисамова философски подумала, что и ее саму, наверное, ждет в старости такая-же судьба, и что от деменции никто не застрахован, но тут к взгрустнувшему судмедэксперту подлетел пришедший пораньше на смену санитар Серега, и слово в слово возбужденным голосом повторил все ранее сказанное Галиной Федотовной. А уж Серегу заподозрить в курении травки точно было нельзя, так как кроме водки ведущий здоровый образ жизни санитар ничего не употреблял, а до деменции ему было пока еще очень далеко. Поэтому ошарашенная и ничего не понимающая Хисамова торопливо выбежала на улицу, села в маршрутку и поехала на улицу Весеннюю. А пассажиры в автобусе возбуждено шумели, и во время пути рассказывали друг другу с разными вариациями все те же истории про площадь торжеств и несчастного Бабушкина.
Дом, где Ольга Альбертовна родилась и выросла, был оцеплен полицией, а возле дома стояла огромная толпа народу и оживленно переговаривалась. Мать тут-же подлетела к дочери и начала возбужденно причитать, переживая, что взрыв уничтожил и ее квартиру, но Хисамова остановила Галину Федотовну, взяла у нее ключи и пошла к подъезду. Полицейские в оцеплении, прекрасно знакомые с врачом-судмедэкспертом, без проблем пропустили ее, думая, что она приехала на вызов.
Ольга Альбертовна поднялась на третий этаж. На площадке царило оживление, дверь в квартиру Бабушкина была открыта, оттуда разносились голоса, вокруг сновали люди. На Хисамову никто внимания не обратил, поэтому она спокойно открыла ключом квартиру № 8 и зашла внутрь. Там, вопреки опасениям Галины Федотовны, все было спокойно и тихо, лишь кое-где отлетела штукатурка, да попадали картины со стены, смежной со стеной квартиры Андрея Николаевича. Больше ничего подозрительного Ольга Альбертовна в квартире матери не увидела. Она обошла все комнаты, на столе в зале заметила вдруг одиноко лежащий паспорт, и невольно раскрыла его. Однако лицо и фамилия человека на развороте ей были совершенно не знакомы, и она положила паспорт обратно на стол.
Хисамова вышла из квартиры, закрыла дверь на ключ и собиралась уже спускаться вниз, чтобы успокоить мать, но тут из двери Бабушкина на площадку выскочил начальник городской полиции полковник Котов, весь какой-то взъерошенный и красный.
— Здравствуйте, Ольга Альбертовна, — на ходу буркнул Котов, — у Вас что, усиленный наряд сегодня? Ваш коллега уже внутри работает.
И он мотнул головой в сторону квартиры № 7.
— Нет, — ответила Хисамова, — просто я тут живу.
И она показала рукой на квартиру № 8.
— В смысле, рядом с Бабушкиным? – Котов резко затормозил и сделал стойку, — и последнее время тоже тут жили?
— Нет, — пояснила Ольга Альбертовна, — мы здесь уже давно не живем. А последнее время сдавали квартиру Андрею Николаевичу, пока он у себя ремонт делал.
Котов как-то странно посмотрел на Хисамову.
— Ремонт, говорите, делал? — спросил он, — А можно зайти к вам?
— Да пожалуйста, — ответила Ольга Альбертовна, вновь открыла дверь и пустила полицейского внутрь.
Полковник вихрем пронесся по квартире, тоже заметил на столе лежащий паспорт, открыл его, посмотрел на страницу с фотографией и нецензурно выругался.
— Нам надо обследовать Ваше жилище, не возражаете? — сказал Котов, — ордер оформлять времени нет, мы тут неофициально пробежимся по-быстрому, хорошо?
— Да ради бога, — пожала плечами Ольга Альбертовна, — только Вы мне объясните, что здесь вообще происходит?
— Не могу ничего сказать, — замялся полковник, — пока еще нет официальной версии произошедшего. И Вас попрошу не распространяться. В квартире Бабушкина произошел взрыв, редактор погиб на месте. Причину взрыва выясняем.
— А на площади торжеств, там то, что сегодня случилось? – спросила Хисамова.
— Скоро сами увидите, — опять ушел от ответа Котов, — к вам ведь всех привезут.
Он вышел, а в квартиру № 8 через пять минут вошли два человека, поздоровались с Ольгой Альбертовной, осмотрелись по сторонам и начали методично исследовать все вокруг. Ошарашенная неожиданным поворотом событий Хисамова сидела на диване и молча наблюдала за привычной картиной осмотра места преступления. Хотя ей совсем необычно было видеть такую картину у себя дома и участвовать в ней непонятно в какой роли.
А тем временем словоохотливые криминалисты, делающие осмотр, в отличие от скрытного полковника Котова в мельчайших подробностях рассказали хозяйке, что же произошло сегодня в квартире Бабушкина.
— Взрывное устройство сработало, — сказал один, — видать кому-то дорогу перешел наш главный редактор.
— Голова в одном углу, руки в другом, — радостно добавил второй, — зато как отпечатки пальцев удобно снимать, прикладывай пальцы как хочешь! Да Вы и сами скоро все увидите, к Вам же привезут труп на исследование. Хотя там, честно говоря, исследовать особо нечего.
— Он что, в руках взрывчатку держал? — спросила недоуменно Хисамова, — как его так разнесло то?
— Нет, не в руках, как раз руки у Бабушкина остались целые, — ответил первый, — такое впечатление, что взрывчатка рядом с ним на столе лежала.
— Подарок от благодарных читателей, — между делом заметил второй, — ко Дню вакцинации.
— А может баллон какой-нибудь газовый у него взорвался? – спросила Хисамова.
— Да ну, скажете тоже, Ольга Альбертовна, — обиженно протянул первый, — мы что, взрывчатку от бытового газа не отличим? Да и зачем Бабушкину в квартире баллон? У него и печки то нет газовой.
Действительно, централизованного газоснабжения в Шахтинске отродясь не имелось, а баллоны с газом местные жители использовали только на дачах, да в гаражах.
— А Троцкий то наш, Максим, что учудил сегодня! — перевел разговор второй, — памятник вакцинаторам задумал взорвать, да сам же упал с него, и разбился. Да еще одного антиваксера с собой на тот свет прихватил. Вдвоем грохнулись на асфальт и оба всмятку. Вот вам в отделении работенки сегодня привалит!
— Даже гордость за наш Шахтинск берет, — сказал первый, — прославимся теперь на всю страну!
Криминалисты скоро закончили свой быстрый, но тщательный осмотр, забрали паспорт, одиноко лежащий на столе, тепло попрощались с ошарашенным судмедэкспертом и вышли. А Хисамова с грустью подумала, что ее рабочий день похоже еще только начинается.