Глава 1. Конспиративная квартира

(суббота, День вакцинации, 14:00)

Несмотря на выходной день, врач городского отделения бюро судебно-медицинской экспертизы Ольга Альбертовна Хисамова находилась на службе. Она даже и не подозревала о том, какие страсти кипят сейчас на городской Площади торжеств, да и в доме ее матери тоже. Работы было очень много, специалистов вечно не хватало, и поэтому добрую половину субботы Хисамовой пришлось провести в отделении. И только к двум часам дня она завершила все срочные дела на сегодня, приняла душ, переоделась и включила сотовый, с утра лежавший в ящике ее стола.
На экране тут-же высветилось штук двадцать пропущенных от матери. Ольга Альбертовна набрала номер Галины Федотовны, недоумевая про себя, что же такого срочного могло случиться за несчастных полдня, пока она была не в сети? И очень скоро Хисамова с изумлением узнала, как много интересных и трагических событий она пропустила, потроша покойников на любимой работе. Мать возбужденным и прерывающимся голосом поведала дочери о том, что бывший муж Ольги Альбертовны, и по совместительству нынешний глава антиваксеров Максим Львов в самый разгар праздника умудрился залезть на памятник Первым вакцинаторам. Он повесил там флаг партии и попытался взорвать монумент, на котором сам же и сидел. Но при этом упал и разбился насмерть, да еще и прихватил с собой на тот свет Олега Кузнецова, сына ее бывшей подруги. Да и сама мать Олега, Людмила Сергеевна, тоже померла вместе с сыном возле памятника. А Галина Федотовна как раз стояла среди зрителей на площади и видела все собственными глазами.
Ольга Альбертовна молча и бесстрастно слушала монолог матери, понимая, что у той, судя по всему, начались необратимые проблемы с головой. Ведь то, о чем мать рассказывала, в реальности, конечно, произойти не могло. А неугомонная Галина Федотовна, будто уже сказанного ею было мало, закончила свой монолог еще одним шокирующим известием. Оказывается, сегодня днем у себя в квартире взорвался их знаменитый сосед, главный редактор городской газеты Андрей Николаевич Бабушкин. И она, Галина Федотовна, бегает сейчас кругами вокруг родного дома, но внутрь ее не пускают, ведь там все оцеплено полицией.
Хисамова неторопливо прикурила сигарету и философски подумала, что и ее саму, скорее всего, в будущем ждет подобная судьба, ведь от старческого слабоумия никто не застрахован. Но тут к загрустившему судмедэксперту подлетел санитар Серега, пришедший на смену раньше обычного, и слово в слово повторил все только что сказанное Галиной Федотовной. А уж Серегу в силу его молодого возраста подозревать в проблемах с головой было пока еще рано. Да и санитар, ведущий здоровый образ жизни, ничего веселящего, кроме водки, не употреблял, а излишним воображением никогда не отличался. Поэтому ошарашенная Хисамова выбежала на улицу, заскочила в маршрутку и поехала к матери на Весеннюю. В автобусе стоял громкий гул — пассажиры оживленно переговаривались, и с разными вариациями пересказывали друг другу все ту же историю про Площадь торжеств, Максима Львова и несчастного Бабушкина.
Дом, где Ольга Альбертовна родилась и выросла, и на самом деле оказался оцеплен полицией, а вокруг него стояла огромная толпа народа. Мать, увидев дочь, тут-же подлетела к ней и принялась причитать, что взрыв у Андрея Николаевича мог уничтожить и ее собственную квартиру. Но Хисамова жестом прервала Галину Федотовну, взяла у нее ключи и решительным шагом направилась к подъезду. Полицейские в оцеплении, прекрасно знающие судмедэксперта в лицо, без проблем пропустили ее, подумав, будто она приехала на вызов.
Ольга Альбертовна забежала на третий этаж. Площадка оказалась забита людьми, а дверь квартиры № 7, где жил Бабушкин, была настежь открыта и оттуда доносился громкий голос начальника городской полиции полковника Котова. На Хисамову никто не обратил ни малейшего внимания, поэтому она спокойно открыла ключом квартиру № 8 и вошла внутрь. Там, вопреки опасениям Галины Федотовны, все оказалось цело, лишь кое-где потрескалась и отлетела штукатурка, да попадали фотографии со стен. Других повреждений Ольга Альбертовна не заметила. Она обошла все комнаты, озираясь по сторонам, а на пустом столе в зале увидела одиноко лежащий паспорт. Хисамова машинально взяла его в руки и раскрыла. Однако лицо и фамилия человека на развороте были ей совершенно не знакомы, и она положила паспорт обратно на стол.
Хисамова вышла из квартиры, заперла ее на ключ и собралась уже спускаться вниз, чтобы успокоить мать, но тут из двери Бабушкина на площадку выскочил сам полковник Котов, весь взъерошенный и красный.
— Здравствуйте, Ольга Альбертовна, — на ходу буркнул он, — у Вас что, усиленный наряд сегодня? Ваш коллега уже вовсю работает.
И он мотнул головой в сторону квартиры № 7.
— Нет, — ответила Хисамова, — я здесь живу.
И она показала рукой на квартиру № 8.
— В смысле, здесь? На одной площадке с Бабушкиным?! — Котов резко затормозил, сделал стойку и вытаращил на судмедэксперта глаза, — и последнее время тоже жили?
— Нет, — пояснила Ольга Альбертовна, — это квартира моей матери, она полгода стоит пустая. А месяц назад мать сдала ее Андрею Николаевичу, пока он у себя дома ремонт делал.
Котов со странным выражением лица посмотрел на Хисамову и прищурился.
— Ремонт, говорите, делал? — спросил он. — А можно зайти к вам?
— Да пожалуйста, — ответила Ольга Альбертовна, снова открыла дверь и пропустила полицейского внутрь.
Полковник вихрем пронесся по квартире, внимательно озираясь по сторонам, заметил на столе паспорт, схватил его, открыл, посмотрел на страницу с фотографией и затейливо выругался.
— Нам надо обследовать Ваше жилище, Вы не возражаете? — деловитым голосом сказал Котов, — ордер оформлять времени нет, мы тут пока неофициально пробежимся по-быстрому, хорошо?
— Да ради бога, — пожала плечами Ольга Альбертовна, — только Вы мне объясните наконец, что здесь вообще происходит?
— Не могу пока сказать ничего определенного, — замялся полковник, — и Вас попрошу никому не распространяться. В квартире Бабушкина произошел взрыв, редактор погиб на месте. Причину взрыва устанавливаем.
— А что на Площади торжеств случилось? – спросила Хисамова.
— Да скоро сами узнаете, — опять ушел от ответа Котов, — все равно трупы к вам на экспертизу привезут.
Он выбежал на площадку, а через пару минут в квартиру вошли два хорошо знакомых Ольге Альбертовне человека, поздоровались с ней, деловито осмотрелись по сторонам и начали методично исследовать все вокруг. Ошарашенная таким неожиданным поворотом сюжета Хисамова села на диван, поджала ноги и принялась молча наблюдать за полицейскими. Ей совсем непривычно было видеть их у себя дома, да еще и участвовать в осмотре места происшествия в роли непонятно кого.
Зато, в отличие от скрытного полковника Котова, словоохотливые криминалисты во время осмотра в мельчайших подробностях поведали хозяйке о том, что именно произошло сегодня в квартире Бабушкина.
— Взрывное устройство сработало, — сказал первый, — видать кому-то дорогу перебежал наш главный редактор. Ума не приложу, и кто теперь вместо него антиваксеров в газете будет песочить?
— Голова в одном углу, руки в другом, — радостно добавил второй, — зато отпечатки-то как удобно снимать, прикладывай пальчики хоть так, хоть этак! Да Вы и сами скоро все увидите, к Вам ведь труп привезут на экспертизу. Правда там и исследовать то особо нечего.
— Он что, взрывчатку в руках держал? — спросила недоуменно Хисамова, — почему его так разнесло?
— Нет, как раз руки у Бабушкина остались целыми, — ответил первый, — бомба, судя по всему, рядом с ним на столе лежала.
— Подарок от благодарных читателей, — заметил второй, — ко Дню вакцинации.
— А может у него там какой-нибудь баллон с газом взорвался? – спросила Хисамова.
— Ну Вы скажете тоже, Ольга Альбертовна, — обиженно протянул первый, а второй даже укоризненно покачал головой, — неужели мы аммонит от бытового газа не отличим? Да и зачем Бабушкину в квартире баллон? У него и плиты то газовой нет.
— А Троцкий то наш, Максим, чего учудил сегодня! — перевел разговор второй, — памятник вакцинаторам задумал взорвать, да сам же и упал с него, и разбился насмерть. Да еще одного антиваксера, Олега Кузнецова, с собой на тот свет прихватил. Вдвоем грохнулись на асфальт и оба всмятку, только мозги во все стороны полетели. А мать Олегову там же на месте инфаркт прихватил. Вот вам в отделении работенки сегодня будет! Готовьте холодильнички, Ольга Альбертовна!
— Даже гордость какая-то за наш Шахтинск берет, — заметил первый, — наконец-то хоть прославимся на всю страну!
Криминалисты завершили свой быстрый, но очень тщательный осмотр, забрали с собой одиноко лежащий на столе паспорт, тепло попрощались с ошарашенным судмедэкспертом и ушли. А Хисамова поняла, что ее рабочий день еще только начинается.