Тотем. Часть 2

1.
Покачиваясь в седле я задремал. Ворон шел шагом, иногда фыркая и мотая головой от попадавших в нос снежинок. С утра подморозило и мелкий осенний дождь враз превратился в легкий снегопад. Дорога была давно заброшенной. Ни следов лошадиных копыт, ни колеи от телег. Мелкий снежок присыпал смерзшуюся землю, выравнивая ухабы. Ворон неторопливо вышагивал почти по середине, обходя замёрзшие лужи.
Я уже давно покинул Араго и теперь мой путь лежал через владения барона Куэта. Если честно, я смутно представлял кто это. Барон не был моим вассалом и я не имел «счастья» быть с ним лично знакомым. По слухам, здешний сюзерен обладал крутым нравом и даже иногда грабил путников, на свою беду, оказавшихся в его владениях.
Я поплотнее закутался в шерстяной плащ. Холод, пробравшийся под кожаную кирасу, подбирался к самому телу.
Ближе к полудню я въехал в заброшенную деревню. Дома, больше похожие на землянки, были давно оставлены жителями. Оторванные двери, полуразрушенные стены. Кое- где видны следы пожара. Скорее всего, крестьяне ушли не по своей воле. А может и не ушли вовсе. Вскоре моя догадка подтвердилась. Проехав по пустынной, заросшей бурьяном улице, я увидел несколько человеческих скелетов, лежащих поперек дороги. У одного череп был расколот пополам. Такая рана бывает от удара топором. У второго скелета, поменьше, видимых повреждений не было видно. Похоже, это была женщина. Рядом лежал скелет ребёнка. Все ясно, семья. Мужа убили ударом топора, жену изнасиловали и задушили, а заодно с ней и ее ребенка.
Через несколько лиг еще скелеты, потом еще. Людей убивали там где ловили. Пленных не брали. Странно! Обычно нападают чтобы пограбить и добыть рабов.  Убивать не выгодно. Особенно женщин и детей. Их можно поймать без особого труда и выгодно продать. Просто убить, не имеет смысла. Значит, это не налет , а что- то другое.
Я проехал деревню и снова углубился в лес. Вскоре чаща вплотную подступила к старому гостинцу. Снег прекратился, но тучи все равно укутывали небо, грозно нависая над самой землей.
Ворон всхрапнул и повел ушами. Что -то почуял? Я оглянулся. Вроде тихо. Плотно растущие деревья не давали возможности разглядеть, что скрывается в глубине чащи. На всякий случай я подтянул висящий на поясе топор на живот, чтобы успеть выхватить его, если возникнет опасность.
Потянуло дымком. Похоже, впереди жилье. Я не торопил Ворона, но он сам услышал запах человеческого жилья и перешел на легкую рысь.
Дорога стала шире и через некоторое время конь вынес меня на поляну. У самого края леса стоял приземистый дом. Его сложенные из сосновых бревен стены потемнели от времени. Окна вросли по самую землю. Сквозь солому, укрывающую крышу, просачивался легкий дымок. Печной трубы не было, дом топился по -черному. Я остановил Ворона и стал ждать появления хозяина, положив руку на топорище.
Заскрипела дверь и на низкое крыльцо вышла женщина в наброшенной на плечи безрукавке из шкуры волка. На ее плечи ниспадали иссиня- черные волосы. Лицо было плохо видно в сгущавшихся сумерках. Она вопросительно смотрела на меня.
  -Добрый день, хозяйка! Найдется пристанище усталому путнику? – Я старался говорить как можно вежливее. – Два дня в дороге.
  -Поставь лошадь в сарай, - она кивнула на ветхую постройку стоящую метрах в десяти от дома. – А сам заходи в дом. Гость - это дар Богов!
Я распряг Ворона и завел его в ветхий денник. Забросил седло на балку ограждения, туда же повесил уздечку. Принес в, сделанном из березовой коры, ведре воды и налил в дубовое корыто. Затем бросил на песчаный пол несколько охапок сена. Конь благодарно ткнулся мордой в мою руку и захрустел сухой травой. Я погладил Ворона по шее и направился к дому.
Открыл тяжелую дверь, зашел во внутрь и оказался в большом помещении с земляным полом и очагом посередине, на котором, в чугунном котелке, булькало какое- то варево. У огня сидела хозяйка и что- то нарезала в глиняную миску.
  - Располагайся. – Она кивнула на большую лавку, стоящую у стены и укрытую шкурами.
Я прислонил к стене топор, снял перевязь с мечом и с любопытством осмотрелся. Дневной свет почти не проникал в дом через низкие окна, затянутые тонкими, почти прозрачными шкурами. Помещение освещалось огнем очага и несколькими свечами, горящими на железных подставках, забитых в стены.
Чтобы дом не выстужался, из за щелей в рассохшихся от времени бревнах, на стенах висели шкуры. Над очагом сушились всевозможные травы, собранные в аккуратные пучки.
Женщина сунула мне в руки миску с едой.
Поев, я откинулся спиной к стене. Длинная дорога, переживания минувшей ночи сильно утомили меня и я не заметил, как уснул.
Проснулся я от шума, доносящегося снаружи.  Кто -то громко разговаривал. Я осмотрелся. Затухая, тлел очаг. Хозяйки не было.
Я вытащил меч, подошел к входу и, стараясь не скрипнуть дверью, осторожно выглянул во двор. Лигах в пяти от крыльца стоял какой- то толстяк, одетый в видавшую виды кольчугу и помятый шлем. В его правой руке был зажат поржавевший меч. Перед ним, обнаженная по пояс, на коленях стояла хозяйка. По бокам замерли с горящими факелами двое разношерстно одетых солдат. В свете горящих факелов я смог рассмотреть полную грудь и красивое, но заплаканное лицо молодой женщины.
  -Господин, у меня ничего нет! Вы убили моего мужа и сына! Что вы еще от меня хотите?! – Она с трудом говорила сквозь рыдания.
  -Тебя!
  Толстяк схватил женщину за волосы и подтянул ее голову к своему паху.
  -Давай, приласкай меня!
Стоящие рядом воины громко засмеялись.
  -Давай, давай! Побыстрее! А то мои ребята заждались! – Глумливо проговорил толстяк, держа ее за волосы, а воины снова заржали.
  -Ваша милость! – Кто -то крикнул из темноты. – Здесь конь!
  -Ну так веди его сюда! – Недовольно прорычала «его милость».
  -Ты, что, не одна? – Он ударил хозяйку по лицу. – Почему не предупредила?!
Я понял, что скрываться дальше не имело смысла. Судя по всему, это был барон Куэт, инспектирующий свои владения и собирающий дань со своих подданных. Представляться ему не было времени да и смысла.
Я одним прыжком преодолел расстояние до барона -сластолюбца и без затей двумя ударами меча вспорол животы стоящим с факелами солдатам. Все произошло так быстро, что барон ничего не понял. Пока тела солдат оседали на мокрую траву, я успел подхватить выпавший факел у одного из них и ударить рукояткой меча барона в лицо. Тот жалобно хрюкнул и упал на колени.
  -Сколько их? – Я встряхнул женщину, приводя ее в чувство.
  -Я видела пятерых!
Надо отдать должное, хозяйка не забилась в истерике, она только быстрым движением натянула рубаху, прикрывая грудь. Значит еще двое. Я отбросил факел и шагнул в темноту. Справа послышался топот копыт и фырканье Ворона. Ясно, кто -то ведет коня.
  -Ваша милость, вы где! -Словно читая мои мысли донесся из темноты молодой голос.
Я затаил дыхание и взял меч двумя руками. На фоне темного леса, едва угадывался человеческий силуэт. Я прикинул где должна быть голова и резко нанес удар. Прошелестело лезвие меча и с чавканьем вошло в плоть. Тело беззвучно упало в траву.
Остался еще один.
Я замер, держа у ноги меч и вслушивался в темноту . Барон и его люди пришли не пешком. Значит где-то оставили лошадей. Скорее всего пятый с ними. Ворон тихо всхрапнул. Из темноты донеслось еле слышное лошадиное фырканье. Ясно, они за домом. Осторожно прокрался вперед и услыхал как топчутся лошади. Зашел сбоку и через мгновение пятый солдат барона вскрикнув, упал на траву.
Вытер пучком травы лезвие меча и не таясь направился к барону.
  -Зажги! – Поднял с земли погасший факел и протянул его хозяйке, а сам повернулся к стоящему на коленях толстяку.
Появилась хозяйка неся в руках горящий факел. В его пляшущем свете я рассмотрел «ворона здешних мест». Толстый, плешивый дядька. На его голове криво сидел шлем, придавая хозяину залихватский вид. При падении меч выпал из его руки и сейчас тускло отсвечивал в траве. Барон смотрел перед собой широко раскрытыми глазами с неподвижно застывшими зрачками. Беззвучно шевелились губы и мелко тряслись руки.
  -Это барон Куэт? – На всякий случай уточнил я у хозяйки. Женщина кивнула.
Я не стал задавать больше вопросов, все и так было ясно. Только не ясно что делать с Куэтом. Зарезать, как свинью? Как- то не удобно. Барон все -таки!
Ладно, утром решу.
Я связал пленника и затащил его во внутрь. Пусть полежит до утра. Забросил меч в ножны и усевшись на широкую лавку уставился на огонь.
Подошла хозяйка с чашей в руках.
  -Это сбитень, господин! Восстанавливает силы!
Какие именно силы он восстанавливает, женщина не уточнила.
Я на мгновение зажмурился. У меня перед глазами все еще стояли освещенные светом факела ее полные груди, с задорно торчащими коричневыми сосками...


2.
Я открыл глаза и события прошедшей ночи вломились в мое сознание. В доме царил полумрак. Через мутные, затянутые пергаментом, окна дневной свет почти не проникал и было не понятно, уже рассвело или еще нет. Я покосился не свернувшуюся возле меня калачиком женщину. И вспомнил, как вчера она раздевалась под моим пристальным взглядом. Ухмыльнулся про себя. Я даже не знал ее имени! Вспомнил про пленного барона. Посмотрел в угол, пусто! На земляном полу валялся только обрывок веревки. Сбежал, собака! Это плохо. В любой момент он мог появиться здесь со своей недобитой сворой. Зря я его пожалел. Нужно было сразу прикончить. Жалость до добра не доводит. Меня он бы прикончил, не терзаясь сомнениями! Я вылез из-под шкуры и стал быстро одеваться. Уже привычно забросил меч за спину, когда снаружи послышался топот лошадиных копыт.
 - Он здесь! – Раздался знакомый голос. – Окружайте дом!
Через какое-то время с грохотом стали ломиться в дверь. Она открывалась наружу и пока не поддавалась.
Честно говоря, я не представлял, что делать. У меня с собой были символы власти майордома Королевства, но являлся ли барон вассалом короля Ультрехта? А с другой стороны, даже если и являлся. Что мешает ему прирезать меня. Кто расскажет об этом королю. Ультрехт далеко, моя армия тоже. Да! Попал!
Выход один. Прорваться к Ворону и дай Бог ноги! Я вытащил меч, взял левой рукой топор, открыл тяжелый засов и ударом ноги собрался распахнуть дверь.
Пока я собирался с мыслями, потянуло дымком. Понятно. Решили поджечь дом! Выкурить, так сказать! Чего греха таить, я бы поступил так же. Не такой уже и дурень этот барон!
Сзади раздался шорах. Я стремительно оглянулся. Моя подруга испуганно таращила на меня глаза из-под шкуры.
 - Одевайся! – Громко прошептал я.
Она схватила одежду и стала быстро натягивать на себя.
 - Там есть подземный ход! – Женщина показала рукой на противоположный угол, - выходит в конюшню.
Она подбежала к стене и с трудом откинула крышку потайного лаза. На раздумья не было времени.
 - Давай, лезь! – Я подтолкнул хозяйку и следом за ней проскользнул в неширокое отверстие.
Мы проползли насколько лиг в кромешной тьме, пока не уперлись в крышку люка. Действительно, потайной лаз заканчивался прямо возле денника. Ворон, почуяв опасность, всхрапывал и нетерпеливо бил копытами. Я, не мешкая,  накинул на него седло и уздечку. Запрыгнул в седло и усадил перед собой женщину. Едва коснулся коня пятками. Ворон грудью сбил ветхие ворота, перепрыгнул через невысокую ограду и галопом помчался к лесу…
Позади раздались громкие крики:
 - Вон они, уходят!
 - Догнать! – Ревел Барон Куэт.
Обидно ему! Только собирался развлечься, да, похоже, сорвалось!
Ворон, огибая на скаку деревья, нашел, наконец, дорогу. Позади не утихали крики и шум погони. Я понимал, что какое-то время мой конь продержится, а потом начнет уставать. Даже сильному боевому коню тяжело тащить двух всадников, тем более галопом. Но и женщину я не могу бросить. Фактически она спасла мне жизнь и из-за меня лишилась крова! Безусловно, я еще тот мерзавец по жизни! Но не на столько, чтобы быть неблагодарным человеку из-за меня разрушившему свою жизнь! Вдруг впереди, из-за поворота, показалась повозка, сопровождаемая несколькими вооруженными всадниками.
Они были еще далеко, и я не мог разобрать, кто это. Их щиты были заброшены за спину, одежда сливалась в одно черное пятно.
Черт! Этого еще не хватало! Повернуть в лес? Разобьемся. На такой скорости Ворон не сможет огибать густо растущие деревья и преодолевать бурелом. Загубим лошадь и погибнем сами. Если не от удара о дерево, то от меча врага. Оставалось одно, на полном скаку попытаться проскочить мимо повозки.
Я отпустил удила и Ворон, почуяв свободу, помчался еще быстрее.
Всадники, сопровождавшие повозку, увидев нас быстро спешились и перегородили дорогу, выстроившись в линию и укрывшись щитами. Черные плащи и щиты с красными восьмиконечными крестами. Теперь я отчетливо их видел. Хорошего для меня мало. Это рыцари ордена Святого Креста, с незапамятных времен обосновавшиеся в Пограничье.
Мимо проскочить не получится. Я натянул поводья и оглянулся. Отряд барона приближался. Далеко уйти нам не удалось.
Я спешился, вытащил меч, взял топор и повернулся лицом к погоне. В конце концов, когда-то придется умереть!
Люди барона остановились в нескольких лигах от меня. Я крутанул в ладони меч и приготовился подороже продать свою жизнь.
Барон Куэт мешком сполз с коня и неуверенно сделал несколько шагов в мою сторону. Было видно, что он не знает, как себя вести. Крестоносцев было явно больше, и барон пытался понять, кто они ему: союзники или враги?
 - Приветствую вас, ваша милость! - Раздался за моей спиной громкий голос.
 Барон в нерешительности остановился. Похоже, он не понял, к кому обращены эти слова.
Я обернулся. Позади меня стоял высокий рыцарь в черном шерстяном плаще с орденскими знаками.
 - Господин барон! Это ваша добыча!
 - Этот бродяга убил четверых моих людей! – Барон заметно оживился. - Его нужно повесить! Немедленно!
 — Это ваши земли и ваше право! - Рыцарь кивнул. – Делайте с ним, что сочтете нужным.
Я обернулся к барону, но того уже и след простыл. На меня держа наготове мечи и топоры медленно шли его воины.
Я не стал ждать и, развернувшись на каблуках, нанес удар, целясь ближайшему  в горло. Меч легко рассек кожаный воротник, враг отшатнулся, а из раны брызнул фонтан крови. Какое-то время он пытался зажать рану рукой, но в конце- концов рухнул на подмерзшую дорогу.
Я не стал дожидаться, пока на меня навалятся гурьбой остальные и бросился в самую гущу врагов!
Лес наполнился звоном разъяренной стали и криками. Понимая, что мне не выжить, я вдруг ощутил отчаянную, ни с чем не сравнимую, бешенную радость боя. Я словно лишился рассудка! Один из солдат барона уже корчился в луже крови на покрытой первым снегом дороге, а я уже пронзил остро отточенным мечем кожаные доспехи другого. Один из врагов повернулся ко мне незащищённым боком, пытаясь достать копьем, но я, ловко уклонившись от блеснувшего на солнце наконечника, ударом меча отрубил ему голову.
Люди барона на какое-то время опешили, не ожидая от меня такой прыти!
Видя замешательство в стане врага, я не стал медлить и с силой опустил меч на шею, пытавшегося напасть на меня солдата. Стальное лезвие легко вошло в тело, как нож в масло. Я вырвал меч и ударил во второй раз. Кровь забулькала в горле умирающего, и он медленно и тяжело опустился на покрытую мерзлой листвой землю. В пылу боя я наносил удары, перехватив меч двумя руками. Сражаясь, я не заметил, что ранен в плечо. Кровь струйкой стекала по кожаному доспеху и капала на дорогу.
Солдаты барона отступили под натиском моей бешеной ярости.
Какое-то время мы молча стояли, тяжело дыша, жадно хватая ртом морозный воздух.
Силы были явно не равны. Несмотря на потери, у барона оставалось еще достаточно людей. Они поменяют тактику и просто подымут меня на длинных копьях. Бой близился к концу и склонялся явно не в мою пользу. Враг, укрывшись щитами, готовился нанести мне последний, смертельный удар.
Я оглянулся. Крестоносцы по прежнему держали строй, невозмутимо наблюдая за боем.
В наступившей тишине послышался перестук копыт и из- за поворота показались еще несколько всадников в орденской одежде. Возглавлял их высокий человек, облаченный в кольчугу, укрытую черным плащом и в блестящем шлеме с опущенным забралом. Когда он открыл лицо я понял, что знаю его. И хоть седая, аккуратно подстриженная борода, делала его старше и строже, выглядел он мужчиной в самом расцвете сил, красивым и уверенным в себе. На его груди, поверх  стальных звеньев кольчуги, висел большой золотой восьмиконечный крест. Крест поменьше, но тоже золотой, в виде фибулы, держал на плече черный плащ с нашитым красным крестом. Всадник натянул поводья, и я заметил, что поверх перчатки из тонкой дорогой кожи горит золотом перстень.
Я выругался от души – затейливо и емко, хотя и не очень длинно.
 – Разве так полагается встречать старого друга? – вкрадчиво спросил он, спешиваясь.
И как раз в эту минуту пошел снег...

3.
Похоже, самой значимой сейчас для меня привилегией является возможность греться у очага, когда на улице валит снег и часовые дрожат от холода, бдительно следя за тем, чтобы внезапно не напал враг. Вот только я не разобрался пока - я здесь в качестве гостя или пленника, загнанного в ловушку?
 - Когда ты успел? Или ты все это время состоял в Ордене? - Я посмотрел на человека, которого знал очень давно. Тот неопределенно пожал плечами.
 - Не только состоял, я уже почти десять лет, как гроссмейстер! – Родерик кивнул оруженосцу и тот поспешил наполнить стеклянные кубки красным вином.
Я поднял кубок и посмотрел через него на свет. Лучик солнца красиво играл на стенках бокала, утопая в терпком перебродившем виноградном соке. На мгновение мне показалось, что в бокале плещется густая алая кровь!
Налетел порыв ветра и погнал дым обратно в большой зал, бывший некогда частью полуразрушенного старинного замка. В свое время его крышу сделали из крепкого дубового бруса, покрытого глиняной черепицей. Теперь же в кровле прорубили дыру для выхода дыма, чтобы он не оседал на людей и еду. Сейчас через нее падали снежинки, медленно кружась среди закопченых балок. Некоторые из них оказывались достаточно живучими, чтобы достигнуть поверхности стола и умереть там, среди еды и кувшинов с вином.
Зал, где мы сейчас сидели, единственное помещение, более или менее уцелевшее от когда-то грозного укрепления, господствовавшего над этими местами. Сейчас мы вряд ли способны возвести такие же стены вроде тех, что когда-то окружали крепость. Сегодня наши дороги – грязные колеи, в отличии от древних, вымощенных тесаным камнем и прямых как стрела. Древние короли возводили языческие храмы из дикого камня и мрамора, а мы строим свои церкви из бревен. Полы в наших домах из утоптанной земли, покрытой тростником, а у них из мраморной плитки. Наши предки наполнили этот мир чудесами, а мы, унаследовавшие эти земли, способны только смотреть, как эти чудеса ветшают, или латать их жердями и соломой. Да, они были жестокими, но и мы не лучше. Такова суровая проза жизни.
 - Не спрашиваю, куда ты едешь. – Родерик говорил медленно, немного растягивая слова. - Я так понимаю, это ваши с королем дела. Орден старается не вмешиваться в разборки мирян. Но я дам тебе сопровождающих, чтобы ты добрался до места без приключений. Может когда-нибудь и ты окажешься мне полезным!
Родерик пригубил вина.
 - Женщину ты заберешь с собой? – Вдруг спросил он.
 - Не хотелось бы. Она для меня лишняя обуза. Тем более она из местных. – Я вздохнул. – Я даже не знаю ее имени!
Гроссмейстер понимающе посмотрел на меня.
 - Может быть орден сможет ее куда-нибудь пристроить? Только, чтобы она не досталась барону Куэту!
Я поднялся и подошел к проему в стене, где когда-то было окно. Уже почти стемнело. На полуразрушенных стенах играли багровые отблески ближайших костров, отчего казалось, будто они обильно политы кровью.
– Когда-то очень давно, я обещал твоему отцу защищать тебя. – Родерик посмотрел на меня.
– Но междоусобица в Королевстве ведь на руку Ордену, не так ли? - Я встретился с ним глазами.
– Да, это так. – Гроссмейстер угрюмо кивнул.
– Потому что, пока мы сражаемся друг с другом, – продолжил я, – мы не можем заняться вами?
– А ты хочешь воевать с нами, граф Ружеро? – поинтересовался Родерик.- Чтобы присоединить к Королевству орденские земли?
Я улыбнулся:
– Это необходимо для единства страны. Такова наша судьба – жить в единой стране, под властью короля и наших Богов.
Родерик внимательно слушал мои слова.
– Единого бога, – мягко возразил он. – Других нет!
Я снова посмотрел в оконный проем. В свете догорающих факелов было хорошо видно, как снег пушистым белым ковром укутывает землю.
Я поежился, внезапно ощутив, как холод пробирается под одежду.
Родерик принес тяжелый, сшитый из волчьих шкур, плащ, потом встал рядом со мной и стал смотреть, как падает мягкий снег.
– Это Бог свел сегодня меня с тобой, – сказал он, набрасывая плащ мне на плечи.
- Спасибо, что ты пришел! – Я сжал его руку.
- Все в руках Господа! – Ответил Родерик и перекрестился.
Мы еще долго стояли и смотрели, как идет снег...

Утро следующего дня выдалось морозным и ясным, синеву неба нарушал только дым костров, у которых всю ночь грелись крестоносцы. Мы с Родериком, медленно проехали через развалившиеся ворота цитадели, оглядывая картину живописного запустения. Я удивился про себя, что еще способен ценить эту увядающую красоту
– Ну, что. Тебе пора! – Родерик придержал коня, пропуская меня вперед.
– Спасибо за все! - Я крепко пожал его руку. – Может еще свидимся.
В воротах показалась тонкая женская фигурка.
- Прощай! О тебе позаботятся! – Я махнул ей на прощание рукой, еще раз встретился глазами с гроссмейстером и направил Ворона по заснеженной дороге.
- Куда мы едем, милорд? – Со мной поравнялся командир отряда.
- В Эчер, там меня должны ждать. - осторожно ответил я и мы продолжили путь.

Крестоносец повернулся ко мне, на лице его проступила блаженная улыбка.
- Господь милостив! Все будет хорошо!
Сказать мне было нечего. Если человек верит, что на свете существует только один бог, спорить с ним так же бесполезно, как описывать слепому радугу.
Говоря, рыцарь посмотрел на меня, и я удивился серьезности, мелькнувшей в его голубых глазах. Он улыбался, держался скромно, но взгляд был настороженным. С ним меня сопровождали всего шестеро воинов, в черной орденской одежде. Подобно спутникам, командир маленького отряда был в кожаных доспехах, на которые был накинут плащ с нашитым красным крестом. Единственное украшение - большой серебряный восьмиконечный крест, инкрустированный голубыми камнями, висевший поверх одежды на широкой цепи.
Я нагнул голову, проезжая под нависшей над дорогой еловой веткой. Мы пересекали узкую полоску леса, куда местные крестьяне часто наведывались за дровами, и на стволах деревьев остались метки их топоров. За лесом виднелись заросли покрытых снегом камышей, означающие пологий берег несущей черные воды Дебры…

Через три дня, без особых приключений, мы добрались до северной окраины Эчера, где меня ждал капитан во главе отряда из двух десятков вооруженных всадников.
Выступили мы не сразу. Лошадям потребовалось время на отдых, некоторых их них нужно было заново подковать. Так что мы простояли два дня, потом двинулись на север. В Ничейные Земли.
Я выслал вперед разведчиков. Впрочем, особой нужды в них не было: вокруг простиралась засыпанная снегом степь, а дорога была прямая как копье. Проблем я не ожидал, но ведь только дурак путешествует по Ничейным Землям, не приняв мер предосторожности. Иногда нам попадались густые леса, и в таких местах враги вполне могли подкарауливать беззащитных путников. Но даже «отмороженные» и голодные мятежники не осмелились бы атаковать солдат, облаченных в кольчуги и шлемы и вооруженных мечами и копьями.
Кроме солдат со мной шли шесть паломниц в монастырь Эйгер. Среди них была одна крошка, которую я знал еще по Араго. Будучи замужем, она самозабвенно предавалась распутству за спиной тюфяка супруга. Теперь же она изо всех сил строила из себя раскаявшуюся грешницу и мне очень хотелось уточнить на практике, так ли это на самом деле!
Я поравнялся с ней. Молодая женщина подняла на меня свои васильковые глаза.
– Чем будешь заниматься в монастыре?
– Хочу принять постриг, господин! – Однако в ее голосе я уловил сомнение.
– А почему ты его до сих пор не приняла? - Хмыкнул я.
– Милорд, я не чувствовала себя достойной. - На ее лице отражалась сама невинность. - Могу я на привале постелить вам постель?

4.
Мы расстались на следующее утро. Паломники, в сопровождении рыцарей- крестоносцев, направились на восток, к видневшимся в дали башням замка Борг. Мы же ушли на север, в гористую местность, покрытую густыми еловыми лесами. Нам нужно было добраться до Гретхема незамеченными для шпионов мятежников, а это вынуждало идти через почти непроходимую местность, полагаясь, в основном, на свое чутье и солнце. Ничейные земли формально входили в состав Королевств. Но только формально! На самом же деле королевской власти здесь не было. Эти земли кишели всякого рода проходимцами и разбойниками, возглавляемыми младшими сыновьями лордов и баронов. Оставленные без наследства, они предпочитали щекотать удачу за вымя, чем делать карьеру на королевской службе.
Пришлось удвоить число разведчиков. Мы вошли в узкую долину и нападения можно было ожидать в любой момент. Мы шли по руслу мелководной горной речушки с двух сторон зажатые покрытыми деревьями стенами ущелья. Лишь немногим удавалось выжить в этих местах. В свое время король Робер, отец Ультрехта построил в Ничейных землях хорошо укрепленный замок Гретхем. Но это был скорее дерзкий вызов, которым Король провозглашал себя властелином всего этого края. Но, по сути, здешние обитатели даже не слышали про существование короля Робера. Сейчас возле Гретхема стояла тридцатитысячная королевская армия, которой мне вскоре предстояло командовать.
Земля была обильной, но безлюдной. Поселения почти не встречались. А если и попадались, то представляли собой укрепленные деревни, обнесенные частоколом или прочным палисадом из бревен. Нам приходилось обходить их стороной, чтобы не привлекать внимания.
В дороге ели соленый козий сыр, сухари и сушеное мясо – этой провизией предусмотрительно запаслись в Эчере. Для лошадей купили сена в мешках. Спали в лесу, согреваясь кострами. Эти костры были далеко видны в темноте, но я знал, что с самого начала пути за нашим отрядом следят и по всему краю давно разнеслась весть про чужаков. Обитатели здешних мест наверняка видели нас, хотя нам на глаза не попадались, но все, что они могли разглядеть, – это отряд из двадцати хорошо вооружённых всадников. Знамя мы не разворачивали, черно-красные щиты выцвели. Так что опознать нас было практически невозможно.
К исходу третьего дня пути мы, наконец, увидели башни Гретхема. Вечер был хмурый, серое небо нависало над землей, а перед нами простиралось широкое русло реки, на другом берегу которой, за илистыми отмелями тянулись бесконечные болота. Я видел десятка два рыбачьих лодок, вытянутых на сушу и перевёрнутых вверх днищем. Берега и поверхность воды усеивали еще не улетевшие птицы: лебеди, дикие гуси и цапли.
– Боже правый! – пробормотал командир отряда. – Сколько дичи! Тут с голоду не умрешь!
Мы медленно стали переходить реку в брод, не спешиваясь и двигаясь только по сигналу разведчиков. Воды было по колено, и наши лошади легко ломали еще неокрепший лед. Осторожно вышли на левый берег, стараясь не спугнуть птиц. В далеке, на горизонте, в заходящем солнце были отчетливо видны башни и стены Гретхема, в голубоватой дымке многочисленных костров. Мы были почти у самой цели.
Выбравшись из льдистой реки, направили своих коней вдоль берега. Через некоторое время на нашем пути оказалась усадьба.
Изрядных размеров дом и амбар окружал недавно отремонтированный и укрепленный толстыми жердями частокол. Солома на доме была новой, а из дыры в крыше поднимался дым. Мальчишка с рыжей, облезлой собакой гнали овец к открытым воротам, возле которых стоял, согнувшись, мужчина. До него было далеко, но я смог рассмотреть, что кольчуги на незнакомце нет и оружия в руках он не держит.
Увидев нас, мужчина что-то крикнул мальчишке, и тот быстро скрылся за домом. Когда я, склонив голову, чтобы не задеть низкую браму, заезжал во двор, из-за дома показались с десяток разношерстно одетых воинов. Один из них, самый рослый растолкал передних, проревел что-то оскорбительное и метнул в меня копье. Добрый получился бросок. Копье летело прямо и быстро, но у меня было время проследить за ним, и я просто направил Ворона влево, и копье, не причинив никому вреда, упало на камни. Полетели новые копья, но теперь я и мои солдаты укрылись за щитами. Я услышал, как острие ударило в доски; еще одно копье просвистело у меня над головой.
Мой отряд ворвался во двор усадьбы и, разделившись на две части, окружал дом. Воины противника двинулись было на нас, но увидев, что мои солдаты вдвое превосходят их по численности резко остановились. Они уперлись щитами в землю и ощетинились копьями, не давая возможности сойтись с ними верхом на лошадях.
Двор усадьбы когда-то покрывал мелкий песок, который превратился теперь в месиво из грязи и снега, обильно приправленное конским навозом.
Мы спешились и выстроившись в ряд, сомкнули щиты. Медленно стали надвигаться на врага. Я, с непокрытой головой, находился почти по середине строя с обнаженным мечом в руке. Сильным ударом перерубил направленное на меня копье и ворвался в самую гущу врагов. Пришла пора устроить им бойню! Я видел, как сверкает в свете факелов сталь, слышал крики, смотрел, как падают люди. Две из врагов скрючились у стены, бросив оружие и закрыв головы руками.
Отбросив в сторону щит, я перехватил меч двумя руками.
Какой-то воин попытался остановить меня, нанеся колющий удар мечом в живот, но я отклонился в сторону, так что меч пролетел на расстоянии пальца от пояса, потом атаковал сам. Дотянулся до кисти противника и потянул клинок на себя. Меч выпал из рук врага. Я, не мешкая, нанес противнику удар в голову, вспоров щеку. Неприятель отпрянул, из наполовину отрубленной кисти и раны на лице толчками била кровь.
Враг был разбит. Оставшиеся в живых враги опустились на колени, прося пощады. Их древками копий сгоняли на середину двора. Вокруг в лужах крови валялось несколько трупов и метались напуганные кони. Внезапно один из врагов вскочил на коня и, подняв меч, помчался прямо на меня, по всей видимости распознав во мне главного. Но лошадь его споткнулась о мертвеца, приняла в сторону; на всадника обрушилась секира на длинной рукоятке, два копья уткнулись в грудь коню, отчего тот заржал и вздыбился, наездник пал наземь, и его добили. Конь тоже повалился, продолжая пронзительно ржать и бить копытами разбрасывая во все стороны красную от крови грязь, пока один из моих солдат не подошел и не рубанул его секирой по шее.
Схватка затихла. Мои солдаты, тяжело дыша ловили своих лошадей и собирали брошенное оружие. Несколько человек складывали тела убитых возле частокола. Я поднялся на крыльцо и ища глазами Ворона. Вдруг за моей спиной отворилась тяжелая дверь и женский голос произнес:
- Кто ты и что здесь происходит?!
Еще довольно молодая женщина с манерами леди из высшего общества с презрением смотрела на меня. Я взглядом окинул ее с ног до головы. Одета наспех, но богато. Похоже очень спешила. Прическа сбита, в глазах еще теплилась нега. Похоже только выбралась из постели. Что-то рановато для сна! Свидание?
- Кто ты такой?! – Дама повторила вопрос.
- Командир этого отряда, госпожа! – Я не стал называть свое имя и титул.
- Как ты посмел ворваться сюда и убить моих людей! - В голосе женщины послышалась нешуточная ярость. – Я прикажу казнить тебя! Мерзавец, мужлан, деревенщина!
Схватить его! Именем короля! - Громко крикнула она, схватившись двумя руками за парапет.
Похоже, у нее начиналась истерика! Я отвесил ей не сильную оплеуху.
– Моя власть и право заключены вот здесь! – рявкнул я, хлопнув по эфесу меча. – И этой властью, миледи, я объявляю вас свой пленницей.
И в этот миг залаяли собаки. Их было несколько. Они были где-то слева, но их, видимо, привязали, потому что ни одна так и не показалась. Я толкнул тяжелую дверь и вошел в дом. Услышал, как кто-то задвигался в дальнем его конце. Обнажил меч, а стоящий за моей спиной солдат отстегнул от пояса топор. Внутри дома горел очаг и в его пламени я различил двух мужчин. Оба были с непокрытой головой и без кольчуг, но с мечами в руках. Они располагались в паре шагов за дверью.  Увидев нас, один из них бросил оружие и протянув вперед руки ладонями вверх, упал на колени. Второй, по моложе, в одной рубахе, заправленной в кожаные штаны, выставив перед собой клинок, попытался напасть на меня. Я уклонился влево от неуклюжего выпада и ударом рукоятки  меча в висок свалил нападавшего на пол. Мой солдат замахнулся топором чтобы  добить врага, но я жестом остановил его.  Хватит на сегодня крови. Тем более я пока не знал, с кем имею дело. Судя по одежде, смельчак был из знати. Скорее всего он и был любовником моей пленницы...

Спешить в замок не было смысла. Стоял студеный зимний вечер и было разумно остаться в усадьбе, в тепле. Я приказал поставить лошадей в конюшне, а солдатам расположится в доме. Вскоре нехитрая снедь была готова, и мы, наконец, смогли поужинать в тепле.
По периметру усадьбы мы выставили караульных. Мой отец говаривал, что неприступной делают крепость не стены – охраняющие их люди берегут своих женщин от надругательства, детей от рабства, а скот от забоя.
Наступила ночь. Пленница молчала, укрытая одеялом, только сверлила меня ненавидящим взглядом. Ворота были закрыты, а двери дом заперты на засов.
Ибо в это время нечисть рыщет в темноте. Это оборотни: они могут прикинуться зверем, например волком или собакой. Эти существа являются в мир людей, чтобы сеять на земле страх. Они не живые и не мертвые. Это ужас, приходящий из темноты. Движущиеся Тени – порождение ночи.
Я вздрогнул, представляя, как эта нечисть сейчас бродит в темноте и крепко сжал в ладони амулет, волчий клык. Раз за разом повторяя про себя заклинание, отпугивающее демонов.
…Я уже почти задремал, когда снаружи раздался леденящий душу вой!
5.

Поднялся я засветло. Прошелся по двору держась за рукоятку меча и с наслаждением выдыхая морозный воздух. Солнце еще не встало, но уже чувствовалось приближение рассвета. Проверил, как часовые несут службу. Пнул некстати подвернувшуюся собаку, вернулся в дом и разбудил свою пленницу.
- Как тебя зовут? – Я пока не решил, что с ней буду делать.
- Леди Отилия! – Женщина встала с постели, звеня цепью наручников и гордо вскинула подбородок. – Я вдова барона Оуэрта!
Интересно! Не тот ли это Оуэрт, который переметнулся к мятежникам во время битвы при Каане?! Если да, то король лишил его титула, а заодно и родовых земель! Теперь мне стало ясно, что эта дама делала здесь. По всей видимости, искала встречи с королем, чтобы вымолить его прощение.
- Почему меня заковали в наручники?! – Надменно произнесла пленница, поднимая вверх свои тонкие запястья.
- Вы отлично смотритесь в наручниках рабыни, миледи, - проговорил я , и женщина покраснела от гнева.
Она действительно была прекрасна, эта баронесса, закованная в сталь рабыни! Я на мгновенье представил себе радость мужчины, имеющего такую женщину у своих ног.
- Немедленно освободи меня! – Леди Отилия тряхнула роскошными волосами.
Я молча любовался ею. Дама пыталась натянуть на себя разорванное платье, прижимая его руками к груди. Но ей это плохо удавалось. Самые интересные места ее роскошного тела оставались открытыми моему взору.
Я подошел к ней вплотную, одной ладонью обхватил за шею, а другую положил на грудь. Баронесса, откинув голову, судорожно вздохнула. Ее руки какое-то время еще пытались освободиться от наручников, но безрезультатно.
- Что ты делаешь? – Сдавленным голосом спросила она. – Я свободная женщина, Я леди Отилия, вдова барона…
Я не дал ей договорить, зажав ладонью рот. Я смеялся над ней про себя. Похоже, она не осознает своего положения!
- Вы недооцениваете себя, миледи! Вы не просто баронесса, вы еще и рабыня, моя рабыня! – Сказал я улыбаясь. - И смею заметить, довольно очаровательная, способная подарить наслаждение мужчине!
Пленница изумленно смотрела на меня.
Я опрокинул ее на кровать, упиваясь ее беспомощностью.
- Животное, животное! – Повторяла женщина слабо сопротивляясь.
Она еще что-то пыталась сказать, возразить мне, но потом закрыла глаза и отдалась удовольствию, которое я счел возможным подарить ей…
Через некоторое время леди Отилия застонала и забилась в моих объятьях. Полное наслаждение от любви может постичь только женщина, закованная в железо, полностью находящаяся во власти сильного и жестокого мужчины…
Ни одна женщина не бывает по-настоящему счастлива, пока никому не принадлежит и не имеет хозяина. Освободи женщину, и она попытается убить, уничтожить тебя. Одень на нее ошейник и она приползет к тебе на четвереньках, умоляя разрешить полизать твои сапоги.

Робкие лучи, невыспавшегося солнца, освещали покрытую инеем землю. Наш отряд неторопливо двигался в сторону замка Гретхем. Его стены и башни уже хороши были видны в морозном воздухе. Я не торопился. Каких-то новых указаний от короля я не получил и решил проверить боеготовность армии, прежде чем выступить против мятежников.
Было прохладно. Я закутался в шерстяной плащ и мерно покачивался в седле. Ворон словно чувствовал мое состояние и старался не делать резких движений. Позади отряда, болтаясь из стороны в сторону, грохотала по ухабам повозка, в которой ехала моя пленница, леди Отилия. Обычно рабов гонят пешком, связав длинной цепью, надев на шеи ошейник или колодку. Но учитывая благородное прошлое моей пленницы, я разрешил ей передвигаться в повозке. Жаль, что мой путь подходит к концу. Из нее получился бы очаровательный спутник, скрасивший на какое-то время мое путешествие.
Меня нагнал лейтенант ….
- Вон там наш лагерь, милорд! – Он указал рукой на разноцветные палатки, раскинувшиеся вдоль дороги до самых стен замка. За палатками были хорошо видны загоны для лошадей. Небольшой ветерок плавно колыхал тяжелые рыцарские знамена на длинных флагштоках.
Немного в стороне, ближе к стене замка находился лагерь работорговцев. Мне были хорошо видны клетки для рабов и привязанные к ним молодые рабыни в металлических ошейниках. В воздухе был слышен запах разогреваемого в очагах клейма и слышался звук плети, наносящий удары по женскому телу.
Наш отряд въехал в лагерь. Ворота замка открылись и мне на встречу выехала кавалькада из пестро одетых всадников. Впереди всех гордо гарцевал мой старый знакомый капитан Ворент.
Я спешился. Капитан и его свита быстро соскочили с коней.
Совсем рядом раздался пронзительный вопль девушки. Ее только что заклеймили. Капитан Ворент поморщился. Похоже ему не доставляло особое удовольствие находится рядом с невольничьим рынком.
- Милорд! Рады вас видеть во главе армии. Прошу в замок. – Капитан сделал приглашающий жест рукой. – Командиры собраны и ждут ваших приказов!..
Я кивнул, поправил висящий за спиной меч и направился к воротам…

Конец второй части.
Сентябрь 2022 г.