13 сентября 2022 г. исполнилось 25 лет с того дня, как Глава Российского Императорского Дома Е.И.В. Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна назначила меня на должность личного секретаря Императорской Семьи, поручив мне систематизацию архива и организацию текущего делопроизводства своей Канцелярии.
За истекшие четверть века произошло много и радостного, и грустного; были и достижения, и несбывшиеся надежды; и успехи, и ошибки. Но неизменной остаётся моя убеждённость в правильности избранного пути.
Я благодарю Бога за ниспосланное мне счастье смолоду служить тому, во что я свято верю, под руководством законных преемников великого исторического наследия моего Отечества, воплощающих дорогие мне идеалы и принципы не на словах, а на деле, и столь же искренно и подлинно любящих и благородных по отношению к другим людям.
Безмерно благодарен Государыне Марии Владимировне за её доверие, за прекрасную жизненную школу, пройденную в общении с ней, за её терпение, за способность управлять, сочетая сильную волю и твёрдый характер с милосердием и поистине материнской снисходительностью.
Глубоко признателен Цесаревичу Георгию Михайловичу и его супруге Светлейшей Княгине Виктории Романовне за их доброту и откровенность в общении, за умение ценить преданность, за тонкое соединение здорового консерватизма с разумным новаторством.
С благоговением поминаю почившую Вдовствующую Великую Княгиню Леониду Георгиевну, вера, мудрость, сердечность и остроумие которой воскрешали в современной жизни лучшие образцы простой и естественной царственности, присущей Государям и Государыням минувших эпох.
Благодарен друзьям и соратникам – и тем, кто сейчас рядом, и тем, кто, увы, уже покинул земной мiр – за верность общей цели, за оказанную поддержку, за справедливую критику.
И честным противникам я тоже благодарен. С некоторыми мы нашли точки сближения. С другими остались жёсткими оппонентами. Но и такие отношения приносят пользу, ибо в дискуссии более чётко формулируется собственная позиция, выявляются её слабые стороны и рождаются новые аргументы.
Как бы ни сложилась моя жизнь в будущем, всё то, что пережито до сих пор навсегда останется в главном светлым и радостным.
***
Хотел написать что-то к значимой для меня дате и притом избежать излишнего пафоса. Наверное, это у меня не совсем получилось. Два юбилея 2022 года – 50 лет со дня рождения и 25 лет пребывания в должности – неумолимо влекут к высокопарности. Пусть хотя бы это самокритичное признание станет мне некоторым оправданием и свидетельством, что мои мысли и слова идут от сердца, а не от канцелярской привычки к витиеватым фразам.
***
Ответы на вопросы главного редактора православной газеты "Благовест" Антона Евгениевича Жоголева (Самара) (Благовест , 2022, 17 сентября)
У хорошо известного читателям «Благовеста» Александра Николаевича Закатова двойной юбилей. В июле ему исполнилось 50, дата особая. А в сентябре - четверть века с того дня, как он назначен на должность директора канцелярии Российского Императорского Дома. Должность, что и говорить, весьма редкая. Так что эти две даты дали нам хорошую возможность - вопреки строго официальному жанру, в котором обычно выступает наш собеседник - поговорить не только о проблемах монархического движения (хотя о них мы тоже поговорим), и не только о прошлом и настоящем Императорского Дома (ни один разговор с Закатовым этих тем всё равно не избежит). Но поговорим и о его жизненном пути. О том, как складывалось Православное монархическое мировоззрение Александра Николаевича. Все-таки надо же воспользоваться юбилеем, чтобы нам стал ближе и понятнее тот, чье имя уже столько лет напрямую связывается в общественном сознании с современным монархическим движением в нашей стране.
ВОПРОС: - Александр Николаевич, пятьдесят… Повод подходящий, чтобы немного «покопаться в себе», взглянуть на свою жизнь как бы чуточку со стороны… С каким настроением встретили эту дату? Если кратко, как оцениваете свой путь служения Российскому Императорскому Дому? Вас многие, в том числе и известные в нашей стране люди, поздравили с юбилеем, и все поздравления дороги и важны. И все же о чьем поздравлении к Вашему юбилею хотели бы сказать особо?
ОТВЕТ: - Благодарю, Антон Евгениевич. Свой 50-й день рождения я встретил в рабочем настроении. Честно говоря, не люблю отмечать даты, связанные со мной лично. И мне в этом смысле повезло, потому что я родился летом, когда многие находятся в отпусках и разъездах. Так что обычно праздную день рождения по-семейному, в кругу родных и самых близких друзей. Так было и на сей раз. Поэтому от празднования не утомился, а продолжал жить в обычном ритме. Но, конечно, Вы правы, первый по настоящему весомый юбилей заставляет задуматься о прожитом, подвести какие-то итоги, поразмышлять о будущем…
О своём служении я могу позволить себе сказать только одно: оно верное и искреннее. Думаю, кое-что полезное удалось сделать. Но во всех сферах нашей жизни – начиная от самых важных духовных вопросов до всевозможных житейских бытовых дел – процент достигнутого и по-настоящему успешного, увы, как правило гораздо меньше, чем грехов, ошибок, неудач, чего-то незавершённого и несовершенного. И в любом случае, оценку трудам человека должны давать другие, а не он сам. Я не страдаю комплексом неполноценности, но в тоже время знаю свои недостатки и недоработки, поэтому от полной удовлетворенности собственной деятельностью весьма далёк. Однако при этом я считаю себя очень счастливым человеком. Господь послал мне возможность с самой ранней молодости посвятить себя тому, во что я верю, чему я предан, что мне дорого и интересно, в чём я имею некоторые способности. На этой службе мне никогда не приходилось кривить душой, изменять хотя бы в малом моим убеждениям. Это драгоценный дар Божий, лучшее, что может быть в человеческой жизни.
Каждое поздравление мне приятно по-своему. Но для монархиста, естественно, не может быть ничего выше проявления доброго отношения со стороны Государыни. Обычно я, как директор Канцелярии, по указаниям Великой Княгини готовлю проекты поздравлений другим лицам. Но самому себе я писать поздравление не мог, это было бы нелепо. Поэтому, предполагая, что Государыня сочтёт нужным поздравить и меня, я не знал о содержании её письма до тех пор, пока оно не пришло. И прочитав его, испытал те же трепетные чувства, которые переживал в начале 1990-х гг., получая письма от Великой Княгини, ещё будучи просто молодым монархистом, одним из многих, имевших лишь эпизодическую возможность пообщаться с Императорской Семьей. Особенно тронули меня слова Высочайшего рескрипта, где Государыня назвала меня «верным другом и прекрасным соработником, разделяющим все радости и невзгоды служения Императорского Дома». В моем мироощущении такая форма признательности со стороны Главы Династии, как наименование другом, выше любых представимых должностей, званий и наград.
ВОПРОС: - Без крепкой веры любая идеология поверхностна и ограниченна. Вот и монархической идее можно с пользой служить тогда, когда есть крепкий фундамент - Православная вера. В школьные годы Вы уже знали о своих предках-священниках? Ведь иногда такие факты в семьях даже скрывали в атеистические времена. Каким был ваш путь в храм? Когда приняли Вы крещение? Что явилось толчком в Вашей духовной жизни?
ОТВЕТ: - В отличие от многих моих сверстников, у меня не произошло «прихода к вере». Я никогда ни секунды не был атеистом. Как только моё детское сознание сформировалось настолько, что я стал способен что-то запоминать и понимать, я знал и не сомневался, что есть Бог. В нашем доме всегда висела на стене Казанская икона Божией Матери и старинное изображение Спасителя в терновом венце, а Библия и несколько богослужебных книг, оставшихся от прадедов, стояли на самом почётном месте.
О том, что и дедушка, и бабушка со стороны отца являются детьми, внуками и правнуками священников, я тоже знал с детства. Этого никто не скрывал, хотя, естественно и не афишировал.
Насколько был религиозен дедушка Петр Сергеевич Закатов, я судить не могу, так как он умер, когда мне было всего 5 лет. Во время Великой Отечественной войны дед вступил в ВКП(б) и впоследствии, занимая разные должности в системе образования, будучи деканом Геодезического факультета и некоторое время директором Московского института инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии, а потом заведующим кафедрой инженерной геодезии в Московском инженерно-строительном институте им. В. Куйбышева, он не мог не отдавать должное «политике Коммунистической партии и Советского правительства». С другой стороны, дедушка всегда указывал в анкетах, что является сыном священника, и, как мне рассказывали его коллеги, которых я успел застать будучи уже в более зрелом возрасте, лично уважительно относился к Церкви и по мере возможности старался защитить верующих сотрудников руководимого им института от бед и неприятностей, связанных с их религиозными убеждениями.
О Боге и Церкви Христовой мне рассказывали бабушка Надежда Сергеевна Страхова и мой отец Николай Петрович Закатов. Это не было каким-то систематическим религиозным воспитанием в дореволюционном или в современном нам понимании, но происходило так, что вера буквально с младенчества стала естественной и неотъемлемой частью моей жизни.
В храме я бывал нечасто, хотя мы жили недалеко от Богоявленского патриаршего собора в Елохове, а это являлось довольно редкой благостью, ибо тогда во всей многомиллионной Москве было менее 50 действующих церквей. Зато каждое посещение храма становилось для меня не обыденным, а удивительным, радостным, интересным и счастливым событием.
Папа хотел, чтобы я запомнил совершение надо мной таинства крещения. Предполагая возможность влияния агрессивной атеистической пропаганды в школе, он считал важным закрепить в моём сознании веру и принадлежность именно к Православной Церкви. Поэтому отсрочил моё крещение до отрочества и успел это сделать совсем незадолго до своей смерти. Вместе со мной в один день была крещена и моя мама Лариса Васильевна Закатова. Её воспитывали в других традициях, скажем, более советских, и хотя она никогда не была воинствующей безбожницей, к религии относилась отстранённо. Мама тогда согласилась креститься, скорее, из любви и уважения к папе, и лишь потом постепенно прониклась верой. А папа как будто подсознательно чувствовал, что жить ему осталось недолго, и поспешил сделать то, что раньше откладывал. Летом 1980 года мы с мамой приняли святое крещение в подмосковном храме Св. Великомученика Никиты в Строкине. Выбор храма связан с тем, что в Москве труднее было избежать практиковавшегося в те времена информирования о совершении таинств и религиозных обрядов по месту службы. Папа в личном общении не скрывал свою веру, но и «лезть на рожон» и «давать повод ищущим повода» не считал нужным.
Я достаточно хорошо запомнил всё, что было в день крещения. В смысле веры это ничего не изменило в моей жизни, потому что в Бога я верил и раньше, а всей значимости совершения таинства именно для вхождения в Церковь всё-таки ещё до конца не понимал, в силу малого возраста. Однако потом, когда наступило время перехода от наивной детской веры к более осознанному религиозному сознанию, воспоминание о крещении стало для меня укрепляющим фактором.
Думаю, Господь каждому посылает свой путь. И хотя моё изначальное религиозное воспитание не было в полной мере образцовым и классическим, всё оказалось, для тех условий, в которых проходили мои детство и отрочество, правильным и целостным, позволившим мне обрести и сохранить веру в Бога и принадлежность именно к Православной Церкви. А твёрдые монархические убеждения сформировались у меня в процессе дальнейшего знакомства с православным вероучением.
ВОПРОС: - Знаю по Вашим статьям, что у Вас глубокие монархические корни, ваши двоюродные деды даже с оружием в руках защищали традиционную Имперскую Россию… И все же, что повлияло на Ваш выбор? Ведь основы мировоззрения закладывались еще в советские годы. И как Вам удалось из-под тогдашних напластований лжи пробиться к тому тихому свету, который вопреки всему источает учение о царской власти?
ОТВЕТ: - Вместе с верой папа и бабушка заложили в моё сознание и монархические убеждения. Сначала на уровне любви к расстрелянной Царской семье и сострадания к ней.
У нас в семейной библиотеке каким-то чудом сохранился календарик-книжечка на 1916 год, раздававшийся в войсках от имени св. Императрицы Александры Феодоровны. В нем были фотографии всех членов Императорской Семьи. Папа мне показывал его и рассказывал о трагической судьбе Императора Николая II, его супруги, сына и дочерей. Я видел их прекрасные лица, и моя детская душа наполнялась сочувствием и протестом против жестокого убийства.
В усилении моих интереса и симпатии к дореволюционной России также сыграли роль повествования бабушки о пропавшем без вести во время Гражданской войны её брате Александре Сергеевиче Страхове, офицере Императорской и Белой армий, в память о котором я получил своё имя (потом я узнал, что он был расстрелян во время Красного террора в Крыму в 1920 г., в возрасте 23 лет), и общение с другим двоюродным дедом Иваном Сергеевичем Страховым, дожившим до 96 лет. Он гимназистом своими глазами видел Государя Николая Александровича и Царскую Семью во время празднования 300-летия Дома Романовых, в 1917 году участвовал в восстании юнкеров в Москве, потом в 1930-е годы был репрессирован по одному делу с сооснователем отечественной авиационной промышленности Владимиром Федоровичем Савельевым и провел в заключении и ссылке в общей сложности около 16 лет.
Уже после смерти папы, скончавшегося в 1981 году от рака мозга в возрасте 35 лет, я нашёл среди его книг четвертый выпуск сборника детективов «Поединок» за 1978 год. В нем опубликована повесть советского писателя М.И. Барышева «Операция «Ривьера»». Её сюжет таков: во Францию на Лазурный Берег приезжает нарком по иностранным делам СССР Г.В. Чичерин, монархисты готовят на него покушение, а отважные чекисты предотвращают этот теракт и рушат другие планы эмигрантов. Среди персонажей повести - Император в изгнании Кирилл Владимирович и его супруга Императрица Виктория Феодоровна. Их образы, как и требовала советская пропаганда, представлены чрезвычайно карикатурно и издевательски. Но автор почти полностью процитировал текст манифеста Кирилла Владимировича от 31 августа/13 сентября 1924 года о принятии им титула Императора в изгнании, с упоминанием сына и наследника - Великого Князя Владимира Кирилловича.
То ли это была со стороны М.И. Барышева, как тогда выражались, «идеологическая диверсия», то ли он и цензоры недооценили способности советских людей читать между строк, но для меня, и думаю, для многих, это была редкая информация о том, что Дом Романовых не закончился в подвале Ипатьевского дома. Кто-то, не исключено, испытывал при этом досаду, дескать, надо же, не всех перебили, остались эти проклятые недорезанные Романовы… А для меня известие стало радостным открытием. Оказывается, у ставших такими близкими для меня Императора Николая II и Цесаревича Алексия Николаевича есть наследники и преемники.
Это были отрывочные сведения, разрозненные представления, не складывавшиеся ещё в целостное мировоззрение. Но основа для монархических убеждений сформировалась.
Где-то с 14 лет я всё чаще посещал храм (главным образом, Богоявленский патриарший собор в Елохове и Троицкий храм в Удельной), читал Библию и сохранившиеся в семье книги прадедушек-священников, находил другую православную литературу.
Огромной радостью для меня стало приобретение ксерокопии дневника св. прав. Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе». В семейном альбоме сохранилась его фотография с дарственной надписью моим прабабушке Евдокии Филипповне Страховой (урожд. Волковой) и прадедушке Сергию Ивановичу Страхову, будущему митрофорному протоиерею, и благословением их «чадам». В это понятие, как я считал, попадаю и я, как их потомок. Бабушка мне кое-что рассказала о нем и его близости к Императорской Семье. В сочетании с той ненавистью, которой было окружено имя Иоанна Кронштадтского в советское время, он стал для меня духовным авторитетом и одним из самых почитаемых святых.
Также я ознакомился с творениями Митрополита Филарета (Дроздова), прочитал дореволюционный учебник Закона Божия, кое-что по церковной истории. И начал понимать, что православное вероучение включает в себя и вполне определённое понимание государственной власти и признание единственно Богоустановленной и Богоугодной отнюдь не «всякой» власти, а власти царской.
В советское время об этом было опасно говорить даже в сугубо церковной среде. И многие искренно верующие люди, не приемлющие агрессивную атеистическую политику коммунистического режима, в то же время были ещё с дореволюционных времён сильно настроены против монархии массированной пропагандистской обработкой сознания. Я слышал осуждение монархического строя как такового и персонально «Николая Кровавого» как из уст некоторых священнослужителей, так и от весьма пожилых мирян, имевших храбрость открыто исповедовать принадлежность к Церкви, то есть от тех, к кому относился с уважением. Так что какие-то сомнения закрадывались и в мою голову. Я, например, сохраняя светлые представления о Николае II, не сразу смог понять и принять акт его причисления к лику святых Русской Православной Церковью Заграницей в 1981 году. Об этом в СССР писали только с негодованием и глумлением, сопровождая заметки карикатурами и ёрническими стишками. Мне это было омерзительно, но и канонизацию я считал чем-то чрезмерным.
К осознанию святости Государя Николая Александровича и его семьи и верных служителей я пришёл, без преувеличения, мистическим образом. Вообще я человек довольно рациональный, скептически относящийся к видениям, пророчествам и разным чудесам, если они не имеют подтверждения во многих достойных доверия источниках и не признаны официально и недвусмысленно Церковью. Тем более, не придаю большого значения снам. Но в данном случае сон оказал на меня решающее воздействие.
Мне приснилось, что я нахожусь в подвале Ипатьевского дома и вижу Царственных Мучеников перед их палачами. И к своему ужасу, я стою на стороне расстрельной команды. У меня нет оружия, я не принадлежу к числу цареубийц, но как будто пассивно участвую в расстреле. В этот момент я встретился со взглядом Государя, который смотрел мне в глаза одновременно с любовью, мукой и болью. Всё было очень реалистично, без нагромождения каких-то сопутствующих фантастических образов, которые обычно переплетаются в снах. И я проснулся.
Первое чувство было: «Слава Богу, что это лишь сон». Однако в отличие от обычных неприятных или страшных снов, которые хочется поскорее выбросить из памяти, этот сон я стал анализировать. И мне со всей очевидностью представилось, что те, кто верят клевете на Государя, кто отрицают святость его мученического подвига, вольно или невольно стоят рядом с его убийцами, с теми, кто издевался над ним и его родными и казнил их, кто десятилетиями очернял их память. Для меня, по крайней мере, это стало ощущаться так. И я отбросил все сомнения в правильности прославления Царственных мучеников и их служителей в лике святых.
С 1987 года я узнавал о монархии всё больше и больше. Появились первые полуподпольные монархические группы. В них встречалось много наивного, абсурдного, запутанного, а случалось, провокационного и экстремистского, даже почти криминального (не в политическом, а в уголовном смысле). После длительного периода тотального гонения вышли на свет Божий не только страдальцы и исповедники, но еще и всплыли тёмные личности, прикрывавшие своим «диссидентством» и «православным монархизмом» неблаговидные дела. Однако эта стадия возрождения монархического движения была неизбежна и необходима и принесла пользу.
Среди именующих себя монархистами были как легитимисты, так и противники законных Государей, распространяющие о них гнусную ложь и клевету, притекшую с разных эмигрантских идейных помоек. Здесь опять был соблазн. Ведь юношеское сознание склонно к максимализму, к поиску чистоты и полной ясности. Поэтому его легко смутить тем, что позднее стали именовать «чёрным пиаром». Но я ничего не принимал сразу на веру, а старался сопоставлять и анализировать. И ознакомившись с разными источниками информации пришёл к следующим простым выводам:
Монархии без монарха не бывает. Одно лишь почитание Царя-Мученика, без служения его преемникам – это уподобление фарисеям, украшавшим гробы убиенных пророков и распявшим предсказанного этими пророками Мессию. Конкретный Царь смертен, но ЦАРЬ ВООБЩЕ, Царь как наследственное преемственное служение не может умереть никогда. Следовательно, если ты считаешь себя монархистом, нужно знать, кто стал законным наследником св. Императора Николая II, и служить ему.
Далее: был Кирилл Владимирович и теперь есть его сын Владимир Кириллович, которые приняли царское наследие. Они пока далеко, сведения об их деятельности фрагментарны, а говорят и пишут о них много плохого.
Но, во-первых, было бы удивительно, если бы носители царственного служения не подвергались травле. Если Император Николай II, ещё обладая самодержавной властью, был в общественном сознании облит грязью с ног до головы, то что говорить о тех, кто стали его преемниками на чужбине, без власти, без средств, совершенно беззащитными.
Во-вторых, их хулители переусердствовали и обвиняли их в противоположных и взаимоисключающих грехах. Просто нужно было стать не людьми, а демонами и исчадиями ада, чтобы одновременно являться реакционерами и поддерживать революцию; ходить с красным бантом и расстреливать безоружных демонстрантов; быть и фашистами, и масонами, и прозападными либералами, и соглашателями с большевиками; несколько раз официально лишиться давно утраченных ещё их предками прав; всегда нарочно и злокозненно делать всё не то и не так.
В-третьих, если всё же не они, то КТО? Ведь закон о престолонаследии Императора Павла I прост и ясен и имеет целью «дабы Государство не было без наследника; дабы наследник был назначен всегда законом самим; дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать». Законный наследник есть всегда. Так кто же имеет больше прав, чем старшая линия Дома Романовых? И кто не просто попытался подорвать доверие к Кириллу Владимировичу и Владимиру Кирилловичу, а сам проявил мужество и принял крест царского служения не на престоле, а в изгнании? Кто заявил: «они не правы, а я Ваш законный Государь, я беру ответственность за судьбу монархии, я буду подвергаться всем рискам, сопряженным с царским служением, я зову Вас под свои знамена»? Не было ничего даже близко похожего. Сплетни были, интриги были, предательство и отказ от собственных слов и официально подписанных заявлений были, ворчание и брюзжание были… А жертвенной попытки принять на себя груз ответственности, даже не вполне легитимной, подобно Луи-Филиппу Орлеанскому в 1830 году во Франции – ни в малейшей степени.
Эти факты, аргументы и вопросы утвердили меня в убеждении, что легитимизм является краеугольным камнем монархии, что без него в монархическом движении нет никакого смысла и оно не может иметь никакого будущего.
Дальнейшее знакомство с творениями Святителя Филарета (Дроздова), с трудами Л.А. Тихомирова и других классиков монархической мысли не оставили никаких сомнений в необходимости идейной приверженности принципу легитимизма. А общение с здравствующей Императорской Семьей и изучение истории династии в изгнании позволили понять, что законные наследственные Государи не просто функции, а живые люди. И очень хорошие и благородные люди. Не свободные от грехов, ошибок и слабостей, как и любой человек, но искренние, светлые, сострадательные, милосердные, глубоко православные и беззаветно любящие Россию.
Я принёс им и их законным наследникам присягу на Кресте и Евангелии и надеюсь, что даже когда перестану быть одним из их ближайших сотрудников, до самой смерти смогу служить им и хотя бы чем-то быть им полезным.
ВОПРОС: - Православных читателей больше всего, конечно, интересует отношение членов Российского Императорского Дома к Православной Церкви. Мы видим, что и Государыня, и Великий Князь постоянно присутствуют на торжественных службах в храмах, встречаются с высшими иерархами Церкви. А вот как вдали от посторонних глаз строится Православный уклад жизни членов Российского Императорского Дома? Он сильно отличается от обычного уклада жизни современного Православного человека? Есть ли какие-то особенные Православные традиции в семье современных членов Династии, о которых можно рассказать? И которым у них можно поучиться всем нам?
ОТВЕТ: - Для Императорской семьи православная вера естественна, как дыхание. Им не нужно ничего доказывать ни другим, ни самим себе. Их уклад жизни соответствует современным условиям, но всё главное, что должно быть у православных, в нём присутствует. Духовные нюансы бытия каждого человека, не только царственных особ, скорее всего, нужно выяснять у него самого. С моей стороны было бы дерзостью как-то подробно высказываться на сей счёт, ведь я не духовная особа. Да и священнослужителям в таких вещах, думаю, лучше быть осторожным и немногословным.
Императорская Семья глубочайше предана Русской Православной Церкви. Всегда скорбела о любых разделениях в ней и делала всё от неё зависящее, чтобы восстановить единство. Всегда старается защитить её от несправедливых нападок.
А в личном плане я бы привёл в пример сочетание принципиальности и проницательности с христианским незлобием и добродушием. Государыня и члены её августейшей семьи, конечно, не наивные простаки. Они хорошо разбираются в людях, точно распознают и положительные, и отрицательные качества, быстро выявляют тех, кто склонен к нечестным и непорядочным поступкам. Но в их сердцах нет места злости, мстительности, неприязни. Даже тех, кто причинил им боль и вред, они не считают своими врагами. А если человек нашёл в себе мужество искренно покаяться, то сколь бы ни был он виноват прежде, может уверенно рассчитывать не только на прощение, но и на материнский приём.
Члены Императорского Дома с неподдельным уважением относятся к любому человеку, независимо от его социального статуса. Меня с детства, безусловно, учили «уважать людей труда», не проявлять ни к кому высокомерия. Однако, признаюсь, по-настоящему я научился этому уважению и приглушил в себе излишнее самомнение благодаря живому примеру Великих Княгинь и Великого Князя, признающих достоинство каждой личности, как образа и подобия Божия, никого не унижающих, а наоборот, возвышающих окружающих и даже единожды встретившихся им людей своим простым и благородным обхождением.
Ещё одно важное христианское качество, присущее Императорской Семье из поколения в поколение – это не только способность прощать, но и просить прощения. Как в глобальных вопросах, признавая, например, долю вины династии за революционную катастрофу ХХ века и другие исторические грехи, так и на бытовом уровне.
Характер у каждого члена Императорской Семьи своеобразен и непрост. Бывают всякие ситуации. Ничто человеческое не чуждо ни одному человеку. Но далеко не всякий, особенно обладающий высоким статусом, способен извиниться перед подчиненным, если чувствует, что тот имеет реальное основание для огорчения и обиды. Государыня, её ныне покойная мать Великая Княгиня Леонида Георгиевна, Великий Князь Георгий Михайлович и Светлейшая Княгиня Виктория Романовна владеют этим даром. И тем самым заслуживают ещё большей любви и преданности и завоёвывают гораздо больше уважения, чем те, кто никогда не признают своей неправоты или считают, что извинение перед нижестоящим поколеблет их авторитет.
ВОПРОС: - Какие качества нужны для того, чтобы занять (и потом успешно справляться) такую сложную и знаковую должность - директора Канцелярии Государыни Великой Княгини Марии Владимировны? Как «технически» выглядело это назначение? Какие события, какие Ваши поступки этому предшествовали?
ОТВЕТ: - Прежде всего, должен сказать, что я никогда не обольщался по поводу своих каких-то особых качеств. Моё назначение на должность личного секретаря Императорской семьи состоялось в 1997 году, когда мне было всего 25 лет. Конечно, я уже имел определённые знания и навыки. Окончил Историко-архивный институт Российского государственного гуманитарного университета, продолжал обучение в аспирантуре и писал диссертацию; у меня уже был некоторый опыт организационной работы и издательской деятельности; я являлся автором нескольких важных программных документов монархического движения и статей, в том числе научных; участвовал в подготовке издания русского перевода воспоминаний Императора Кирилла Владимировича «Моя жизнь на службе России»; вместе с князьями Зурабом Михайловичем Чавчавадзе и Вадимом Олеговичем Лопухиным состоял в организационном комитете по подготовке проведения династической присяги Цесаревича Георгия Михайловича. Мне время от времени доводилось выполнять и иные поручения Государыни Марии Владимировны и Государыни Леониды Георгиевны. Но, конечно, в таком возрасте в любом случае рано занимать руководящие и первенствующие должности, каков бы ни был масштаб деятельности учреждения. Лучше и правильнее сначала послужить под началом кого-то старшего и более умудрённого.
Я стал столь скоро ответственным за Канцелярию Российского Императорского Дома вследствие, скажем так, «кадрового голода». Верные сотрудники из числа эмигрантов старели и уходили один за другим в мир иной. Некоторые из них ещё были более-менее в силах, но не сумели разобраться в новых реалиях, возникших после падения в России коммунистического режима, не вполне понимали глубоко патриотичной позиции Императорской Семьи, всецело обращенной «лицом к России», продолжали жить категориями «холодной войны» и «борьбы с Совдепией». А из соотечественников в России тоже непросто было найти человека, который сочетал бы в себе преданность монархической идее и Императорскому Дому с необходимыми профессиональными качествами, да к тому же имел бы возможность исполнять свои обязанности «на общественных началах», без жалования, не имея гарантий постоянного обеспечения даже своих поездок и канцелярских расходов. Таковы, ничего не поделаешь, обстоятельства деятельности Императорского Дома и его учреждений в наше время.
И вот, «так сложилось исторически», что я в тот момент, несмотря на молодость, оказался наиболее подходящей кандидатурой. Однако, смею думать, что всё-таки это была не совсем случайность.
Будучи монархистом, даже получив известность в монархическом движении, я и не мечтал, что окажусь столь близким сотрудником Императорской семьи. Как верующий человек, не могу не усмотреть воли Божией в определении моего жизненного пути. По моим собственным предвидениям всё должно было быть по-другому…
Когда я учился в школе, у меня возникло твердое желание вернуться к священнической традиции моей семьи, продолжить дело предков. И я решил поступить в Московскую духовную семинарию. Мама с уважением и пониманием отнеслась к моему намерению, хотя многие из родных и знакомых были в ужасе. По рекомендациям от священника о. Николая Соколова, служившего тогда в храме Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище, а ныне являющегося протоиереем, настоятелем храма Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее, и от протоиерея Богоявленского патриаршего собора о. Дамиана Круглика, ныне настоятеля храма Преображения Господня в Богородском, я получил благословение Святейшего Патриарха Пимена и после окончания школы сразу подал документы в семинарию. Их приняли, я был приглашен в Троице-Сергиеву лавру для сдачи экзаменов, неплохо прошёл экзаменационные испытания, правильно ответив на большинство вопросов (только моё пение, скорее всего, было на тройку с тремя минусами, если не на жирную двойку). Вернулся в Москву, ждал ответа, но его не было. Когда я пытался узнать о том, приняли ли меня, мне давали неопределённые ответы, дескать, «ждите, Вас пригласят». А неофициально объяснили, что, в общем, существует «установка» не принимать в семинарию тех, кто не достиг призывного возраста, потому что их потом призывали в армию, и многие не возвращались на учёбу. Это уж не говоря о том, что и во время «Перестройки», как гласил Устав КПСС, принятый «прогрессивным» и «демократическим» ХXVII Съездом в 1986 году, продолжалась «решительная борьба с любыми проявлениями буржуазной идеологии, частнособственнической психологии, религиозными предрассудками и другими чуждыми социалистическому образу жизни взглядами и нравами», и приём молодых людей в семинарию, мягко говоря, не приветствовался.
В светский ВУЗ подавать документы в том году было уже поздно. У меня появилось время для размышлений до следующего лета. И вот как-то раз одна хорошая знакомая сообщила, что в Москву приезжает старец из Псково-Печерского монастыря игумен Адриан (Кирсанов) и есть возможность с ним встретиться, посоветоваться, получить наставление. Мы с мамой приехали на квартиру, где отец Адриан остановился у одной из своих духовных дочерей. Мама хотела, чтобы я прежде всего спросил, продолжать ли мне ждать вызова в семинарию или поступать в институт. Я был уверен, что старец скажет мне: «Следуй пути твоих предков-священников, жди со смирением, когда тебя вызовут в семинарию». Но он спросил меня, в какой ВУЗ я хотел бы поступить, если не в семинарию? Я сказал, что меня всегда интересовала история, я много слышал о Московском государственном историко-архивном институте (который в те годы был чрезвычайно популярен), и что родные меня уговаривали поступать туда. И отец Адриан как-то сразу быстро и просто, без всяких рассуждений и объяснений, сказал: «Благословляю тебя поступать в Историко-архивный институт».
Я послушался, забрал документы из семинарии и в 1990 году подал их в приёмную комиссию МГИАИ. И, считаю, Господь мне дал дополнительный знак правильности следования благословению отца Адриана.
В Историко-архивный институт был тогда очень большой конкурс. Мама страшно беспокоилась, чтобы я не провалился на каком-нибудь экзамене. Самым опасным считалось сочинение. Получить за него отличную или даже хорошую оценку, как говорили, крайне трудно.
Экзамены по истории и иностранному языку я сдал на «отлично». А в числе тем сочинения оказалась такая: «Поэт-пророк в русской литературе». Я глазам своим не поверил, настолько эта тема была «для меня». Я с младенчества любил поэзию, когда бабушка Надя, убаюкивая меня, напевала стихотворения А.С. Пушкина. М.Ю. Лермонтова, графа А.К. Толстого, Н.А. Некрасова, А.Н. Плещеева. «Песнь о Вещем Олеге» я знал наизусть ещё до того, как научился читать, запомнив её на слух. И в школе замечательный педагог, учительница русского языка и литературы Светлана Ивановна Невская укрепила во мне чувство родной речи и любовь к классике. Сверх обязательной школьной программы я по собственной инициативе выучил наизусть много стихотворений. По теме «поэт-пророк» помнил не только хрестоматийные шедевры А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, но и «Давида» А.С. Хомякова, и «Меня во мраке и в пыли…» гр. А.К. Толстого, и некоторые другие. Ну и писал я всегда довольно грамотно. Так что сочинение у меня вышло хорошее, и мне за него поставили тоже «отлично». Так я набрал максимальные 15 баллов.
Звоню в Приемную комиссию и спрашиваю, поступил ли я. Мне говорят: «Ещё раз, как Ваша фамилия?». Я отвечаю: «Закатов». Уточняют: «Александр Николаевич?». Я подтверждаю. Говорят: «Вы что, издеваетесь, что спрашиваете? Конечно, Вы поступили. У Вас единственного из всего потока 15 баллов». Оказалось, что сочинение написали на отлично только 3 человека, включая меня, но двое остальных умудрились сдать на «хорошо» иностранный язык, и у них оказалось по 14 баллов.
Потом, в течение 5 лет обучения, я был совершенно обычным студентом, далеко не отличником. Некоторые экзамены из-за разгильдяйства пришлось пересдавать, в аттестате большую часть оценок составляют "четвёрки", есть три «тройки». Но свой «триумф» при поступлении я и тогда счёл, и сейчас тем более продолжаю считать не свидетельством каких-то своих великих талантов, а знаком Свыше о правильности выбора. В Историко-архивном институте я научился тому, что потребовалось мне и для служения Императорскому Дому, и для педагогической деятельности, которая тоже составляет важную часть моей жизни. А для священнослужения или срок не настал, или вообще это не то, для чего Господь дал мне жизнь.
Что касается «техники» моего назначения на должность личного секретаря Императорской семьи, то это произошло таким образом. После окончания ИАИ РГГУ я поступил в аспирантуру и под научным руководством профессора Евгения Васильевича Старостина писал диссертацию на тему «Архивы Российского Императорского Дома после Революции 1917 года: проблемы реконструкции, описания и использования». Материалы, находящиеся в российских архивах, мне были доступны, но мне хотелось обогатить своё исследование информацией об архиве Императорского Дома в изгнании. Я обратился с просьбой к Великим Княгиням разрешить мне поработать с документами их архива. Государыни отнеслись к моей просьбе благосклонно.
Статс-дама Великой Княгини Леониды Георгиевны княгиня Иоанна Яковлевна Андроникова прислала мне приглашение. Я впервые получил шенгенскую визу в посольстве Франции в 1996 году, но тогда моя поездка сорвалась. Как мне потом рассказывали, оказывается, имели место какие-то интриги (увы, во всем времена, во всех учреждениях и во всех обстоятельствах это печальное явление не изживаемо). Я об этом тогда ничего не знал, отношение Великих Княгинь ко мне всегда было хорошим, и в 1997 году я вновь получил визу и наконец полетел во Францию.
Мы отправились вместе со Станиславом Владимировичем Думиным, замечательным историком-генеалогом, ныне являющимся управляющим Герольдией при Канцелярии. Летели через Варшаву (так дешевле стоили билеты), где заночевали, а на следующий день, 6 августа 1997 г. прибыли в Париж. Вдовствующая Государыня Леонида Георгиевна очень заботливо нас встретила, мы провели у неё некоторое время в парижской квартире на ул. Мондови и потом вместе с ней выехали на поезде в г. Сен-Бриак, где уже находилась Государыня Мария Владимировна с Цесаревичем Георгием Михайловичем. Глава Императорского Дома сама нас встретила на вокзале в г. Сен-Мало. Я впервые увидел, как Великая Княгиня Мария Владимировна мастерски правит автомобилем.
Жизнь в имении «Кер Аргонид» тогда проходила в старых традициях: приезжали члены королевских семей, священнослужители, высокопоставленные чиновники, дипломаты, общественные деятели, ученые, артисты, художники; происходили встречи с местной интеллигенцией – и французами, и русскими эмигрантами, и иностранцами, которых немало на Изумрудном Берегу в летний сезон; имели место поездки в окрестные городки на местные бретонские праздники, ярмарки и т.п.
Но меня больше всего тянуло к архивным документам. Я погружался в мир эпохи Императора Кирилла Владимировича и Великого Князя Владимира Кирилловича, мне это было очень интересно, я как будто получил возможность пообщаться с покойными Государями, принявшими крест царственного служения в горестном изгнании, с верными им людьми, служившими воистину «не за страх, а за совесть».
И тогда, и потом, в следующие годы, когда я сидел в кабинете, знакомясь с историческими документами и систематизируя архив, Государыня Мария Владимировна, у которой замечательное неподражаемое чувство юмора, время от времени звала меня из садика через распахнутое окно: «Саша, хватит развлекаться, идите работать!». Это означало, что я должен отложить бумаги и описи и спуститься в сад, чтобы пообщаться с гостями, выпить с ними бокал вина, поехать на какой-нибудь праздник… Великая Княгиня очень точно подметила, что для меня скорее такое времяпрепровождение было работой, а в архиве я чувствую себя как рыба в воде. Наряду с этим, она исподволь ненавязчиво помогала мне стать более общительным, совершенствовать французский язык, проходить школу диалога и взаимодействия с разными людьми, что тоже важно для общего дела.
Потом мой попутчик С.В. Думин уехал, подходило и время отбытия из Сен-Бриака Императорской семьи. Моя виза действовала до середины октября, но я также собирался обратно в Москву в начале сентября, и авиабилет у меня уже был куплен. Но Великая Княгиня мне сказала: «Саша, если у Вас есть время и желание, Вы можете ещё остаться. Я предупрежу мэра и полицию, что Вы здесь поживёте, оставлю распоряжение, чтобы Вам в магазинах давали продукты в кредит». Я обрадовался, ведь благодаря этому мог ещё по крайней мере месяц работать с архивом, уже в совершенно спокойной обстановке, полностью сосредоточившись на любимом деле. Торговый представитель России во Франции Виктор Николаевич Ярошенко, который вообще сделал очень много полезного для Императорской семьи и для её научно-культурной деятельности, оказал содействие в обмене билетов на самолёт на 10 октября. И я проводил Императорскую семью, а сам остался один в доме «Кер Аргонид», продолжая осуществлять первичный разбор дел архива и составлять схему систематизации.
Когда у меня сложилось представление о дальнейшей обработке архива, я написал доклад Государыне и отправил его из Сен-Бриака по факсу в Мадрид. Великая Княгиня была удовлетворена результатами моих трудов и очень деликатно выразила своё пожелание, что если я имею возможность, то она хотела бы, чтобы я не только занимался архивом, но и принял должность её личного секретаря и обеспечивал текущее делопроизводство. Я с верноподданнической благодарностью принял это назначение. Основы государственного делопроизводства мы изучали в институте, постоянного места службы на Родине у меня ещё не было, и я мог полностью посвятить своё время вхождению в круг обязанностей, связанных с должностью секретаря. Фактически я стал ответственным и за архив, и за действующую Канцелярию Главы Российского Императорского Дома, в должности директора которой Государыня меня окончательно утвердила в декабре 2001 г., когда проходила государственная регистрация Канцелярии в Российской Федерации.
Указ о моем назначении был подписан 13 сентября 1997 года. И так получилось, что на настоящий момент я оказался «долгожителем» в этой должности. За всю историю Императорского Дома после Революции никто так долго её не занимал. Разумеется, это связанно опять же не с какими-то моими особыми качествами, а с историческими обстоятельствами, с тем, что я был призван к этой службе в молодом возрасте.
ВОПРОС: - Наверное, какую бы должность ни занимал человек, есть у него свои предшественники, на которых можно равняться. С которыми можно себя как-то соотносить… А есть ли ценимые Вами предшественники на Вашей должности директора канцелярии Российского Императорского Дома? Мы уже только Вас застали в этом качества. А кто занимал эту должность до Вас? Какие изменения претерпевала сама эта должность в разные времена? Чьи-то имена Ваших предшественников сохранила история?
ОТВЕТ: - Все без исключения мои предшественники были яркими людьми, оставившими след в истории. Их функции, независимо от меняющихся исторических условий, заключались, наряду с организацией канцелярского делопроизводства, в координации деятельности всех организаций и лиц, верных идеалу Православной законной наследственной монархии. Именно не в подчинении, не в диктате и жёстком администрировании и контроле (что и невозможно при отсутствии государственного аппарата и соответствующих механизмов управления), а в обеспечении согласованной взаимосвязи.
Первый руководитель Канцелярии, ещё во времена, когда Государь Кирилл Владимирович только принял звание Блюстителя Государева престола, генерал-майор Генерального штаба Евгений Петрович Доливо-Долинский, выпускник Императорской Николаевской военной академии, стоял у истоков создания при Императорском Доме системы учреждений в условиях изгнания.
В 1924 году его сменил капитан II ранга Гаральд Карлович Граф, храбрый моряк, однокашник Государя Кирилла Владимировича по Морской академии, талантливый писатель. Он блестяще наладил деятельность Канцелярии в самый насыщенный исторический период, вёл переписку с тысячами людей на всех континентах, координировал взаимоотношения с другими учреждениями и с монархическими организациями по всему миру. Под влиянием Императорской семьи принял православие с именем Георгий (он был финном по национальности и с детства исповедовал лютеранство). В день нападения Третьего Рейха на СССР германские оккупационные власти арестовали Г.К. Графа и отправили в лагерь. Молодой Глава Династии Великий Князь Владимир Кириллович пытался его вызволить, но был вынужден уволить от должности и навсегда расстался с многолетним сотрудником. Впоследствии, к сожалению, Г.К. Граф на склоне лет впал в пессимистическое настроение по отношению к перспективам возрождения монархии. Но его мемуары «На службе Императорскому Дому России» являются ценнейшим источником по истории Династии Романовых и русской эмиграции.
Полковник Дмитрий Львович Сенявин, исполнявший должность секретаря Великого Князя Владимира Кирилловича в годы Второй Мировой войны, был доблестным уланом, родственником прославленного русского флотоводца адмирала Д.Н. Сенявина. Он, как и многие представители правой русской эмиграции, строил иллюзии в отношении Германии, считая, что она способна стать союзницей в борьбе с большевизмом. С этим связан ряд его ошибочных поступков, неосторожных и предосудительных писем, авантюрных предложений, не согласованных с Государем. Однако он же с риском для себя, самоотверженно, усердно и искренно выполнял поручения Великого Князя, связанные с помощью советским пленным, содержавшимся в нацистских лагерях в г. Сен-Мало и на о. Джерси, лично посещал их, передавал им продукты питания, лекарства, одежду. Несмотря на его заблуждения, он тоже достоин доброй памяти, ибо во всех обстоятельствах оставался патриотом России, а не презренным коллаборационистом, действующим в интересах врага и в ущерб своей Родине и своим соотечественникам.
После Второй Мировой войны деятельность Канцелярии была восстановлена при плодотворном участии супруги Государя Великой Княгини Леониды Георгиевны в первое время штабс-ротмистром Уланского Ее Величества полка Михаилом Константиновичем Борелем, а в 1949-1952 гг. генерал-майором Генерального штаба Дмитрием Ивановичем Ознобишиным.
В 1952 г. начальником Канцелярии стал полковник Георгий Константинович Дворжицкий. Он тоже служил в лейб-гвардии Уланском Её Величества полку, обладал талантом музыканта и композитора. Ему принадлежит авторство марша Корпуса императорских армии и флота. Его супруга Екатерина Сергеевна, урожденная графиня Ламсдорф-Галаган, писала стихи. С деятельностью Г.К. Дворжицкого связан расцвет взаимоотношений Императорской Семьи со Святителем Иоанном (Максимовичем), занимавшим тогда Западно-Европейскую кафедру. Супруги Дворжицкие участвовали в воспитании родившейся 23 декабря 1953 года Государыни Великой Княжны Марии Владимировны. Георгий Константинович скончался в 1962 году в Сен-Бриаке и был там похоронен. Потом рядом с ним упокоилась и его жена. Я успел побывать на их могиле, ухаживал за ней, когда приезжал в Сен-Бриак. К сожалению, как мне недавно сообщили, в соответствии с законами Французской Республики ныне это захоронение уничтожено.
После смерти Г.К. Дворжицкого Канцелярию возглавил ротмистр лейб-гвардии Уланского Её Величества полка, выпускник Пажеского корпуса Николай Эммануилович Вуич, потомок сербского рода, перешедшего на российскую службу в XVIII веке, сын директора Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской империи сенатора Э.И. Вуича. Его стиль делопроизводства несколько отличался от методологии предшественников, но он тоже управлял Канцелярией чётко и эффективно. В 1976 году за свыше чем 50-летнее беспорочное служение Императорскому Дому Н.Э. Вуич удостоился пожалования графского титула и возведения в достоинство кавалера Императорского Ордена Андрея Первозванного – почести, в условиях эмиграции совершенно уникальные. К сожалению, в том же году он трагически погиб в автомобильном происшествии. Сын графа Н.Э. Вуича граф Дмитрий Вуич, родившийся в 1929 году, проживает в Австралии. Несмотря на преклонный возраст, он продолжает традиции своего рода, активно содействует распространению в мире объективной информации о истории и современной деятельности Дома Романовых. Являясь видным представителем Русской Диаспоры, в 2010 году граф Д.Н. Вуич удостоен государственной награды современной России - Ордена Дружбы.
Преемником графа Н.Э. Вуича стал сын знаменитого русского художника Ивана Яковлевича Билибина Иван Иванович Билибин. Его отец вернулся в СССР в 1936 году и умер от голода во время Блокады Ленинграда. А И.И. Билибин придерживался твердых антикоммунистических убеждений и остался в Великобритании с матерью Марией Яковлевной, урожденной Чемберс, русской подданной ирландского происхождения, тоже художницей, с которой И.Я. Билибин развёлся в 1911 году. С ранней молодости И.И. Билибин участвовал в монархическом движении, был членом Младоросской партии. Он помогал Канцелярии и раньше, а теперь принял всю полноту ответственности. В 1992 году он приехал на Родину, следуя за гробом своего Государя, почившего 21 апреля 1992 года, а в 1993 году сам скончался в Рэдинге.
В последние годы жизни И.И. Билибину уже трудно было справляться с многочисленными канцелярскими и общественными обязанностями. В 1991 году личным секретарем Императорской Семьи, ведшим личную переписку и занимавшимся рядом организационных вопросов, стал Александр Павлович Радашкевич, тоже весьма одаренный человек, поэт, эмигрант уже «третьей волны». Он познакомился с Государем Владимиром Кирилловичем и Государыней Леонидой Георгиевной, когда брал у Великого Князя интервью для парижской газеты «Русская мысль». Ему суждено было выполнять обязанности ближайшего помощника Императорской семьи на переломном историческом этапе, когда начался процесс реинтеграции Дома Романовых в общественную жизнь современной России, в 1991-1995 гг.
Потом некоторое время постоянного секретаря или, тем более, руководителя Канцелярии, не было, а секретарские функции исполняли разные люди, на временной основе. Как был назначен я, мы уже говорили.
Каждый из моих предшественников был человеком достойным, исполнительным, преданным и компетентным. У каждого из них мне было и есть чему поучиться. В тоже время, у каждого свой жизненный путь. Скопировать чужое, пусть и самое замечательное, никогда не удаётся. Я призван к своему служению в иных исторических условиях, чем прежние руководители Канцелярии. Надеюсь, мне удалось сохранить лучшее из их традиций и применить в новых обстоятельствах то, что остаётся непреходящим, добавив к этому нечто новое. Моё становление проходило с учётом опыта предшественников, но, главным образом, под руководством Государыни Марии Владимировны и Государыни Леониды Георгиевны, ожиданиям, общественной позиции и стилю управления которых я всегда старался соответствовать и по долгу службы, и по движению сердца.
ВОПРОС: - Примерно себе представляю, какие проблемы Вам приходится решать (например, сколько усилий пришлось вложить в блестящую организацию и проведение такого масштабного события, как венчание в Исаакиевском Соборе Санкт-Петербурга Великого Князя Георгия Михайловича и Светлейшей Княгини Виктории Романовны). И все же в этом постоянно меняющемся калейдоскопе проблем, событий, встреч, обсуждений что для Вас главное? Что считаете доминантой в Вашем служении Императорскому Дому и России?
ОТВЕТ: - В устроении свадебных торжеств участвовали многие люди, учреждения и организации, далеко не только Канцелярия. Здесь нужно выразить глубокую благодарность и Администрации Президента Российской Федерации, и Министерству иностранных дел, и Министерству культуры, и командованию Западного Военного округа, и общественным организациям, и российским меценатам, и иностранным друзьям России. Отдельная глубочайшая сыновняя признательность Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу; Митрополиту Санкт-Петербургскому Варсонофию, венчавшему Великого Князя со Светлейшей Княгиней, и всему духовенству Санкт-Петербургской Митрополии; Митрополиту Воскресенскому Дионисию, мудрые советы которого очень помогли в устроении всей главной церковной части свадьбы; Митрополиту Костромскому Ферапонту, проведшему чин обручения в Свято-Троицком Ипатьевском монастыре; протоиерею Александру Ткаченко, члену Общественной Палаты Российской Федерации и председателю Правления фонда «Круг добра», участвующему в благотворительных программах Императорского Дома; всем Архипастырям и пастырям, прибывшим в Санкт-Петербург на совершение таинства браковенчания. Общее сотрудничество позволило провести свадьбу достойно, красиво, без излишней помпезности и претенциозности, но и не как-нибудь скомкано и убого. Всё состоялось должным образом, с соблюдением главных традиций Дома Романовых, на уровне, не уступающем торжественности аналогичных церемоний зарубежных царственных династий.
Канцелярия, конечно, тоже внесла свой посильный вклад. Но вообще это было общее дело множества людей, для которых конституционная норма, гласящая, что «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство», является не просто декларативным лозунгом или пустым звуком, а руководством к действию и исполнению.
Функцией же Канцелярии, как мы уже говорили, является, вместе с чисто делопроизводственной работой, координация, информирование, консультативное участие.
Главное для меня и для любого другого, кто рано или поздно окажется на моем месте – всегда поддерживать баланс во взаимоотношениях со всеми, кто уважительно относится к Императорскому Дому и готов с ним сотрудничать, помогать Государыне исполнять арбитрирующие функции, содействовать согласию и единению вокруг династии Романовых самых разных общественных сил.
Это не значит, что у каждого чина Канцелярии не может быть своих личных взглядов, или что они не имеют права их высказывать публично. Частным порядком, от своего собственного имени можно выражать своё мнение. Конечно, наши личные воззрения должны оставаться в «магнитном поле» позиции Императорского Дома. Если кто-то из сотрудников Императорского Дома вдруг окажется категорически не согласен с Государыней, долг чести требует подать в отставку.
У меня всегда вызывает печальное недоумение и, не побоюсь этого слова, презрение, когда некоторые государственные и церковные чиновники, снятые с должностей, чуть ли не в тот же день начинают разглагольствовать, как они страдали от злодейств и самодурств своего начальства, какое это начальство глупое или непорядочное, как они были с ним не солидарны и как ужасно подло и несправедливо с ними поступили.
Если ты считаешь, что вышестоящие особы фатально ошибаются, имей мужество не поддакивать, а сказать об этом, находясь на своей должности, даже с риском для карьеры. И если тебя не слушают, а ты принципиально не разделяешь идеи и методы своих руководителей – уходи сам. Если ты окажешься прав, не исключено, что тебя вернут и ещё поблагодарят и возвысят. Такие прецеденты в истории есть, и их немало. Но даже если этого не произойдет, хотя бы совесть останется чистой.
Может быть, я немного увлёкся неким философствованием и морализаторством и отошёл от прямого ответа на Ваш вопрос. Но эта тема мной затронута для того, чтобы сказать: доминантами в служении Императорскому Дому должны быть преданность, требовательность к себе, честность и искренность.
Полного единомыслия быть не может. И верноподданный время от времени имеет своё мнение, в чем-то отличное от мнения Государя. Верноподданнический долг заключается не в том, чтобы абсолютно во всем поддакивать и жить по принципу «чего изволите», а в том, чтобы всегда правдиво высказывать свои мысли. Чтобы попытаться предостеречь Государя, если ты считаешь, что он ошибается. С другой стороны, нельзя перегнуть палку в другую сторону и впасть в гордыню, пользуясь августейшей благосклонностью и считая себя всегда во всём умнее самого Государя. Такие примеры тоже находятся в истории, да и мне приходилось наблюдать нечто подобное в современной жизни. Всё же, если ты что-то не понимаешь и не готов принять, двадцать раз подумай, почему Государь так решил и поступил, глубоко и всесторонне изучи вопрос, прежде чем оспаривать и давать свои советы, а тем более, публично комментировать его действия.
Если сохранять, насколько это вообще возможно в несовершенном земном мiре, гармонию между почтением, скромностью и дисциплиной, с одной стороны, и правдивостью, откровенностью и смелостью с другой, то это и есть «золотая середина» верного и нелицемерного служения, по духу и букве присяги.
ВОПРОС: - Многое ли в Вашей работе построено на личном доверии к Вам Главы Российского Императорского Дома Государыни Марии Владимировны и Наследника Великого Князя Георгия Михайловича, а теперь и Светлейшей Княгини Виктории Романовны? Или личные отношения большой роли не играют, а гораздо важнее деловые качества, уровень образования и прочее?
ОТВЕТ: - Без взаимного доверия настоящее служение невозможно. Может быть работа, исполнение функций, карьеризм, деловое партнёрство. Но не служение.
А основа монархического мировоззрения и образа жизни и есть служение. Если республика – это общее дело, говоря по-современному - совместный бизнес, то монархия – это общее служение. В основе республиканской модели на первом месте расчёт, выгода и целесообразность, а монархической – вера, справедливость и польза, но не только материальная, а прежде всего – духовная.
Это не просто красивые слова. Конечно, считать, что в прошлом в монархии всё было на самом деле так идеально, или что так может быть на практике в будущем – чистой воды утопия. Человеческая природа повреждена грехом, и никакое земное устройство не может быть совершенным. Даже в библейские времена, при пророке Моисее, при Иисусе Навине, при правлении Судей Израилевых, когда имела место Теократия, то есть прямая Монархия Самого Бога, совершались жуткие злодейства и мерзости. В ближайшем окружении Самого Спасителя возникали конфликты, а один из 12 апостолов вообще оказался предателем. И всё же всегда сохраняет принципиальное значение, каковы цели, устои и моральные ориентиры каждого варианта человеческого общежития.
Как справедливо утверждал выдающийся монархический идеолог и теоретик Лев Тихомиров, «для сознательного действия мы должны знать не одну историческую практику, но самый идеал данного принципа» (Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. – СПб, 1992. – 680 с. - С. 93). И он же отметил: «Демократия выражает доверие к силе количественной. Аристократия выражает преимущественное доверие к авторитету, проверенному временем, то есть доверие к разумности силы. Монархия выражает доверие, по преимуществу, к силе нравственной» (Там же, - С. 68).
Конечно, и монархия не отвергает и не игнорирует ни мнения большинства, ни разумной силы и авторитета, освященного временем. Как и демократия и аристократия (или их частые подмены в виде олигархии, прикрывающейся фикцией всеобщего равноправия) не отвергает полностью нравственные идеалы. Но приоритеты определяют главную суть.
Кроме того, монархия – это Государство-Семья. Она родилась из семьи по мере её поэтапного возрастания и эволюции в род, племя, народ, нацию. В Республике как Государстве-Акционерном Обществе может быть просто баланс интересов. В Монархии как Государстве-Семье этого недостаточно. Монархия, где дух служения и доверия ослабевает, рушится или превращается в декоративный фасад республиканского по сути устройства.
Такие же принципы сохраняются и в условиях жизни и деятельности царственных домов и преданных им людей, когда монархическая система пребывает не в политической, а в духовной и социокультурной плоскости.
Если нет служения и доверия как системы взаимоотношений конкретных Государей с конкретными верноподданными, то всё утрачивает смысл – и стремление к восстановлению монархии как государственного строя, и актуальное бытие династии и монархистов как потенциальная альтернатива существующей республиканской действительности или некий уравновешивающий фактор.
Каждый человек может утратить доверие другого. В этом случае нужно расставаться. Коль окажется, что утрата доверия произошла несправедливо, можно всё поправить, если положиться на волю Божию и постараться не поддаваться гордыне или злопамятности. А если для лишения доверия были основания, то всё правильно. Во всяком случае, без доверия такое служение, как управление центральным учреждением при Императорском Доме, невозможно. И никакие профессиональные и деловые качества компенсировать это не в состоянии.
ВОПРОС: - Лет двадцать, а то и больше, Вы были еще и словно представителем Императорского Дома в России. Ведь Государыня и ее сын - наследник престола, хотя и много лет имеют российское гражданство, жили за границей (Государыня и сейчас живет в Испании). Но вот уже несколько лет Великий Князь Георгий Михайлович живет вместе с супругой в Москве. В связи с этим Ваши рабочие обязанности как-то изменились? Стало легче или, напротив, труднее работать в непосредственной близости от начальства (это я, уж простите, специально так сказал на общеупотребительном «сленге», здесь не совсем уместном).
ОТВЕТ: - Близость начальства мобилизует и дисциплинирует, но если Вы стремитесь добросовестно исполнять свои обязанности, то мешать оно не может. Мои обязанности изменились мало, полномочия директора Канцелярии Главы Российского Императорского Дома остались прежними. В чем-то стало легче, так как у Великого Князя и Светлейшей Княгини появились сотрудники и помощники, принявшие на себя ряд функций
Конечно, наряду с этим, благодаря более активному участию Его Императорского Высочества и Её Светлости в постоянной работе, в связи с появлением в их окружении новых людей и, соответственно, новых подходов, методов и предложений, чаще возникают дискуссионные моменты. Но это вполне нормальная рабочая обстановка. Если Вы уверены в своей правоте, если у Вас есть логичные аргументы и доказательства этой правоты, то Вы всегда будете услышаны. Кроме того, никто никогда не бывает прав абсолютно. Решение проблем, как правило, обретается в согласии, в примирении разных точек зрения, в доброжелательном компромиссе.
Когда дело поставлено так, то это для всех легче.
Кому-то, вероятно, приятно тешиться властью, принимать решения, не считаясь с другими, будучи убежденным в своей непогрешимости, полагая, что ни от кого не зависим и подчинён только «Богу да Государю». Но ведь тогда и ответственность многократно усиливается. А в случае ошибок, от которых никто не застрахован, вреда, стыда и горечи гораздо больше.
Мудрее и правильнее распределять ответственность, каждому действовать в рамках своей компетенции, не брать непосильной ноши, помогать другим и уметь радоваться их успехам, а не ревновать. Перед нами после революционного погрома в деле возрождения исторической преемственности, образно говоря, лежит огромное невозделанное поле, заваленное тяжелыми камнями. Этих камней в обозримом будущем хватит на всех. Не надо вырывать их у других, роняя при этом собственный, который мы уже почти донесли в нужное место. Нужно спокойно донести, а потом, если ещё есть силы, взяться за следующий камень, до которого покамест ни у кого не дошли руки.
ВОПРОС: - Что стало самым глубоким Вашим разочарованием за годы работы директором Канцелярии? Сталкивались ли с предательством, низостью, интригами? Что принесло Вам как христианину и как монархисту наиболее сильные боль и переживания? И тут же противоположный вопрос. Что больше всего за эти годы обрадовало Вас? Встреча с кем дала силы и бодрость духа? От каких событий Вы пребывали в ликовании, радости?
ОТВЕТ: - Без интриг никому, кто что-либо делает, обойтись не удавалось. А соотношение предательства с приемлемыми человеческими взаимоотношениям всегда равно примерно 1/12.
Но следует отличать предательство и низость от столкновений и перепалок, вызванных инакомыслием, ревностью, недопониманием.
Когда я был моложе, то относился к конфликтам упрощённее и резче. А потом, под влиянием Императорской семьи, наблюдая за реагированием Великих Княгинь на случающиеся выпады против них, научился устанавливать в сознании «фильтры», быть терпеливее и спокойнее, не воспринимать оппонента сразу как врага и конкурента, а выждать, приглядеться и постараться найти точки взаимодействия с ним.
Меня поначалу удивляло: почему некоторые довольно неприятные в общении люди, неуживчивые и колючие, пользуются благосклонностью Государыни, а другие, которые являют собой саму обходительность, держатся ею на расстоянии, или она вообще старается избегать общения с ними?
Постепенно я убедился, что многие, сперва кажущиеся неуживчивыми и противными, имеют золотое сердце. И, увы, немало тех, у кого за внешним благочестием, безупречным воспитанием и любезностью – пустота, цинизм и лицемерие.
Примерно о том же повествует, например, Митрополит Псковский Тихон в своей книге «Несвятые святые». Там есть отдельная глава «Вредный отец Нафанаил», где представлен колоритный образ реально существовавшего сварливого архимандрита, которого многие наверняка считали и злым, и интриганом, и ябедником, и льстецом, а он в действительности был глубоко верующим и любящим, подвижником и тружеником.
Исходя из этого, больших переживаний и боли, сталкиваясь с интригами и нападками, я не испытываю. Если чья-то интрига или открытое противоречие вызваны своеобразным радением о пользе дела, рвением, стремлением самоутвердиться, мы рано или поздно помиримся и найдём общий язык. Достаточно проявить выдержку и сохранять невозмутимость. А если в наши ряды сумел на какое-то время затесаться подлец, то это наша вина, что проглядели. Что ж тут сильно переживать? Нужно как можно быстрее расстаться с таким человеком и помолиться о его вразумлении и покаянии. Ведь подлец и предатель, пока он остаётся таковым, не может не подличать и не предавать. В то же время никто, пока жив, не лишён возможности покаяния. Только и остаётся, что пожелать предателю измениться, пересмотреть своё отношение к жизни.
Боль у меня возникает не из-за разочарований и обид от чьих-то интриг, а от потери друзей, от смерти тех, с кем многое пройдено. К сожалению, эпидемия коронавируса и другие недуги унесли очень многих. Только за этот год мы проводили в последний путь таких моих близких и практически родных людей, как начальник Управления Канцелярии по общественным связям и информационной деятельности Давид Георгиевич Мепуришвили – человек неистощимого оптимизма и юмора, издатель и помощник в организации многих мероприятий; главный редактор газеты и сайта «Монархист» Михаил Николаевич Кулыбин, мой друг и соратник с конца 1980-х гг.; начальник Правового Управления Канцелярии адвокат Герман Юрьевич Лукьянов, добившийся реабилитации убиенных членов Императорского Дома и их приближённых, с которым мы друг друга называли братьями. Глубочайшую скорбь вызвали кончины Митрополита Санкт-Петербургского Владимира, близкого Императорской Семье с начала 1990-х гг., и Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей Митрополита Илариона, остававшегося молитвенником и защитником Императорского Дома ещё в период конфронтации Зарубежной Церкви с Московским Патриархатом; смерть старейшего в мiре шахматного гроссмейстера Ю.Л. Авербаха, 100-летнего старца, относившегося к династии Романовых с пониманием и почтением. У Бога все живы, и смертному греху уныния предаваться нельзя. Но в земной жизни это всё поистине невосполнимые утраты.
Также болью отзываются в моём сердце воспоминания о том, как вольно или невольно я нанёс кому-то обиду, прошёл равнодушно мимо чужой беды, проявил невнимательность к искреннему порыву, не сделал что-то важное из-за лени или эгоизма, поскупился на помощь нуждающемуся... Как ни старайся, а такие поступки накапливаются, оставляя мучительный осадок в душе. И сколько мы ещё подобного забываем! А отвечать перед Богом придётся за всё. Единственное утешение, что когда мы всё-таки держим в памяти хотя бы некоторые грехи, изредка удаётся вовремя остановиться в совершении новых.
Из того, что в жизни произвело радостное, неизгладимое и духовно укрепляющее впечатление, особо вспоминаю первый визит Государя Владимира Кирилловича на Родину в ноябре 1991 года, свидетелем которого мне посчастливилось стать; момент моего официального представления Императорской Семье в московском Донском монастыре 1 июня 1992 года; описанную мной ранее первую поездку в Сен-Бриак в 1997 году; успешное проведение династической присяги Цесаревича Георгия Михайловича, состоявшейся в Иерусалиме в присутствии Патриарха Диодора в 1998 году; присутствие на акте всецерковного прославления в лике святых страстотерпцев Царской Семьи в 2000 году; возрождение Императорского Военного Ордена Святителя Николая Чудотворца в 2001 году; победу в правовой борьбе за реабилитацию членов Царской Семьи, других казнённых членов Дома Романовых и их верных служителей 2005-2008 гг.; паломничества с Государыней в Сан-Франциско по местам служения Святителя Иоанна Шанхайского и в Бари к мощам Святителя Николая Мирликийского (2010 г.); празднование 400-летия преодоления Смуты и всенародного призвания на царство Дома Романовых (2013 г.); паломничество на Афон с Цесаревичем Георгием Михайловичем (2015 г.); заупокойная служба по всем жертвам Революции и Гражданской войны – и красным, и белым - в корабельном храме крейсера "Аврора» 8 ноября 2017 года и, конечно, обручение Великого Князя Георгия Михайловича и его невесты Виктории Романовны в Ипатьевском монастыре в Костроме и затем их венчание в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга в 2021 году.
Во время этих и многих других событий мне довелось общаться и сотрудничать с разными личностями, далеко не только с единомышленниками-монархистами, но со сторонниками самых разных взглядов, и правых, и левых; с чиновниками и представителями вольных профессий; с членами разных политических партий; с православными священнослужителями и духовенством других традиционных конфессий; с носителями разнообразных национальных традиций; с глубокими старцами и совсем юными соотечественниками. И во всех этих встречах и взаимодействиях доминирующим стало радостное осознание, что Дом Романовых действительно способен объединять и примирять, выполнять функцию арбитра, привлекать сердца, преодолевать вражду людей как к самому себе и воплощаемым им ценностям, так и между собой. Значит, наше служение не напрасно. И даже если нам не суждено увидеть торжество наших идеалов и принципов на государственном уровне, их присутствие в общественной и культурной жизни приносит постоянную пользу нашей Родине – России, всему цивилизационному пространству бывшей Российской Империи.
ВОПРОС: - Александр Николаевич, общественность совсем мало знает про Вашу семью, про Вашу, не скажу «светскую» или «мирскую», но все же напрямую не связанную со служением Императорскому Дому работу. Ведь Вы - кандидат исторических наук, преподаватель в вузе. Как складывалась Ваша профессиональная жизнь? Бывает, что мешает она основной работе (хотя, что тут основное, не берусь судить). В каком-то интервью Вы обмолвились, что Ваша должность директора канцелярии не приносит заработка, трудитесь чисто на общественных началах. А в вузе, где Вы преподаете, как относятся к Вашему служению Императорскому Дому?
ОТВЕТ: - О своей семье и её истории я написал несколько очерков, которые опубликовал в Интернете на своей странице на сайте «Проза.ру» и в социальных сетях. Семье я обязан и верой, и убеждениями, и тем, что к моей службе Императорскому Дому всегда все мои родные относятся с полным пониманием.
В Канцелярии и я, и все остальные чины изначально служат на общественных началах. В этом есть и плюсы, и минусы. Конечно, если бы у Императорского Дома были средства для выплаты жалования сотрудникам, все мы могли бы полностью сосредоточиться на работе в Канцелярии. Я, как общий руководитель и координатор всего учреждения, и каждый начальник Управления и советник смогли бы иметь постоянный штат помощников и быть более требовательными к ним. С другой стороны, благодаря безвозмездности нашей службы мы избавлены от многих соблазнов, присущих большинству коллективов. Я слукавил бы, если бы сказал, что между чинами Канцелярии совершенно не бывает противоречий и споров. Однако в них нет меркантильности. Полемика ведётся о методах и подходах, но в главном все мы – команда добровольных соработников, объединённых на чистой идейной основе, свободной от материальной заинтересованности.
Что касается моей педагогической службы, то она тоже имеет для меня огромное значение, и отнюдь не только потому, что я получаю за неё жалование. Мне всегда нравился преподавательский процесс, дающий возможность донести знания и опыт до молодых людей и не утратить понимания, чем живут следующие поколения.
Я размышлял об этом после защиты диссертации в 1999 г., но как-то не складывалось. И мой педагогический путь тоже получил начало при обстоятельствах, укрепляющих веру в постоянное присутствие Промысла Божия в жизни каждого человека.
Меньше всего я мог себе представить, что когда-либо окажусь преподавателем Московского государственного университета геодезии и картографии (как стал в 1990-х называться МИИГАиК, директором которого был мой дед). У нас дома остался целый шкаф книг по геодезии, но я мало интересовался точными науками, а уж дедушкины книги для меня были вообще «китайской грамотой». По сохранившимся дома документам я знал, что из гуманитарных дисциплин в МИИГАиК при советской власти преподавали только «Основы марксистско-ленинской философии», «Историю КПСС» и иностранный язык. Кроме того, еще за 9 лет до моего рождения, в 1963 году из-за подстроенной недоброжелателями неприятной ситуации дед бы вынужден оставить ректорство и вскоре покинуть любимый вуз, перейдя в МИСИ им. В. Куйбышева. По этой причине связи нашей семьи с МИИГАиК прервались.
Где-то в конце 2000 г. или в начале 2001 г. я вместе со вторым мужем моей мамы полковником Сергеем Ивановичем Сериковым встретился и познакомился с дважды Героем Советского Союза, лётчиком-космонавтом Виктором Петровичем Савиных, в то время ректором, а ныне президентом МГУ геодезии и картографии. В беседе зашла речь обо мне, моей научной работе и общественной деятельности. И В.П. Савиных меня спросил: «А Вы не родственник Петра Сергеевича Закатова?». «- Я его внук». «- Так почему же Вы у нас не преподаёте?» «- А что я мог бы у Вас преподавать?». «- У нас теперь есть целый Гуманитарный факультет, на всех профильных факультетах преподаётся и история, и многие другие предметы гуманитарного цикла». Далее из нашего разговора я узнал, что Виктор Петрович – выпускник МИИГАиК, и поступил в него тогда, когда дедушка ещё был на посту директора; помнит его, с уважением относится к его памяти. В.П. Савиных попросил подойти в его кабинет декана Гуманитарного факультета профессора Владимира Алексеевича Соломатина, познакомил нас. И я сказал, что с радостью поступил бы на службу в вуз, с которым моя семья исторически связана на протяжении десятилетий.
Честно говоря, я полагал, что это останется просто светской беседой, без последствий. Так бывает: мир тесен, люди находят очень интересные пересечения судеб, высказывают привлекательные идеи, но потом никакого продолжения эти разговоры не получают. Однако вскоре профессор В.А. Соломатин позвонил мне и спросил, осталась ли в силе наша договорённость? На кафедре отечественной истории и культуры освободилось место, и я могу на него заступить. Так со второго семестра 2000/2001 года, на стыке двух тысячелетий, я был принят на должность доцента в МГУ геодезии и картографии, бывший Императорский Константиновский межевой институт, один из старейших ВУЗов России, основанный в 1779 году Императрицей Екатериной II Великой.
Я сразу предупредил, что у меня есть постоянное общественное служение, которое занимает много времени, поэтому могут возникать специфические ситуации. Но мне объяснили, что всё можно урегулировать, что многие преподаватели проводят занятия в других университетах, и им тоже приходится корректировать свой рабочий график, то есть, это проблемы разрешимые. Вот уже более 20 лет я преподаю историю Отечества на кафедре, которая теперь называется «Истории, философии и социальных наук». У нас сложилось очень хорошее сообщество педагогов. До сих пор, за 2 с лишним десятилетия, у меня не было ни одного конфликта ни с руководством, ни с коллегами, ни со студентами.
В преподавании я придерживаюсь принципа строгой объективности и аполитичности. Мои лекции не похожи на пересказ учебника. Я стараюсь дополнить сведения, содержащиеся в учебных пособиях по истории России, доводами, что о прошлом своей Родины должны знать не только профессиональные историки, но все культурные и образованные люди; объяснениями, что собою представляет история как наука, каковы её теоретические и опытные основы, предмет её изучения, методология и терминология, познавательные и общественные функции. Естественно, делаю это в форме и в объемах, приемлемых для студентов технических специальностей. Мы обсуждаем проблемы периодизации мировой и отечественной истории, этапы становления всероссийской цивилизации. Когда студенты задают вопросы о моём отношении к тем или иным фактам и интересуются моей личной интерпретацией, я не ухожу от ответа и высказываю свою позицию прямо и честно. Но при этом на первых же занятиях всегда объявляю, что несогласие студентов со мной, или моё несогласие с их мнениями никоим образом не может повлиять на оценку их знаний. Мне важно, чтобы не было равнодушия и самодовольного невежества. А в отношении убеждений на моих занятиях господствует полный плюрализм в соответствии с 13-й статьёй Конституции Российской Федерации, запрещающей навязывание гражданам любой идеологии и предоставляющей полную свободу идейного выражения, кроме призывов к насильственным действиям, нарушению территориальной целостности нашей страны, подрыву государственной безопасности и разжигания религиозной, национальной, расовой и социальной розни.
Помимо изучения студентами общеисторической фактологии я считаю необходимой составляющей образования патриотическое воспитание. Но ни в коем случае не насаждение казённых штампов по разнарядке, а творческое постижение величия славной и трагической истории России.
Чтобы оно стало живым и увлекательным, я предлагаю студентам тему для реферата «Моя семья в истории моей страны». Объясняю, каков алгоритм написания научного исследования, как собирать и систематизировать сведения, как работать с семейными архивами и проводить опросы родственников, как находить дополнительную и уточняющую информацию в научной литературе и государственных архивах. Это позволяет учащимся понять изнутри «ремесло историка», привыкнуть ответственно относиться к доказательствам и аргументам, подтверждающим исторические факты, увидеть историю Родины через призму человеческих судеб.
ВОПРОС: - Сегодня Вы один из самых известных монархистов у нас в стране, признанный идеолог легитимизма. Что бы вы пожелали тем молодым людям, которые у себя на странице ВКонтакте пишут о своих монархических убеждениях? Каким бы вы хотели видеть современное монархическое движение? Как избежать прежних ошибок и как суметь придать монархической идее привлекательность для молодежи?
ОТВЕТ: - Во-первых, я хотел бы подчеркнуть, что монархическое мировоззрение, вопреки распространённому заблуждению, чуждо архаике, приверженности к отжившим формам. Оно, безусловно, основано на традиции, но традиция – это не то, что застыло в виде, присущем какой-то одной эпохе, а то, что постоянно развивается.
Хорошо сказал австрийский композитор Густав Малер: «Традиция - это передача огня, а не поклонение пеплу». Добавим, традиция – это уважение к предшественникам, но служение не усопшим, а живым. Традиция – это забота о корнях, но не для того, чтобы сидеть под ними, а ради того, чтобы крона насыщалась соками и прирастала новыми ветвями, чтобы на ней обильно появлялись листья, цветы и плоды. Так что традиционализм и монархизм – идеология не усталых стариков, цепляющихся за невозвратно ушедшее, а молодых, устремлённых в будущее.
Наиболее успешными модернизаторами в истории Человечества всегда были монархи. И Россия – не исключение. Из Государей Династии Рюриковичей самые выдающиеся были смелыми и энергичными новаторами – и Владимир Равноапостольный, и Ярослав Мудрый, и Владимир Мономах, и Андрей Боголюбский, и Александр Невский, и Иоанн Калита, и Димитрий Донской, и Иоанн III Великий, и Иоанн IV Грозный. Среди Романовых возвышается Петр I Великий, но и большинство других Царей и Императоров тоже являлись не ретроградами и упрямыми узкими консерваторами, а реформаторами. Не все их реформы оправдали себя, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Во всяком случае, в дореволюционной истории мы видим смелые начинания, которые круто изменяли многое, но не нарушали магистрали духовной, правовой и культурной преемственности.
Современные монархисты могут рассчитывать на положительный результат своей деятельности, если сумеют сочетать любовь к прошлому с реалиями современности. Если будут стремиться воплотить вечные принципы в новых формах, с учётом требований времени.
Для тех, кто только начал интересоваться монархией, кто только вступает на путь изучения монархической идеологии, важно сразу понять, что монархия – это не путешествие в прошлое на виртуальной машине времени, не игра, не реконструкция, не декорация и не политттехнология. Монархия – это система ценностей и определяемый ими образ жизни.
Опасно увлечься формами и потерять содержание. Если мы приходим к заинтересованности чем бы то ни было, очаровавшись внешней красотой и привлекательностью, это лишь первый шаг. Дальше нужно установить, что их породило, что лежит в их основе.
Нельзя упустить из виду религиозные устои монархии. В мире есть монархии разных религиозных традиций. Существует иноверное понимание Российской Православной монархии. Но атеистической монархии нет и не может быть. Монархия способна обеспечить права не только верующих, но и атеистов и агностиков, но сама она без религиозного обоснования абсолютно обессмысливается. Это должны понимать даже «политические монархисты», которые ещё сами не обрели веру и видят лишь практические преимущества монархии.
В основе монархии лежит служение. Не будем искать повода, чтобы пребывать в бездействии или самоволии, оправдывая это состояние тем, что, дескать, «Государей сейчас нет», или «нынешние Государи хуже прежних и недостойны нашей преданности». Личность Государя (или, как сейчас, Государыни) определяет не чей бы то ни было произвол, не симпатии и антипатии, а Закон. Ни один Государь, даже святой, не был безошибочным и безгрешным. «Несть человек, иже жив будет, и не согрешит». Однако во все времена монархический менталитет нерасторжимо связан с верноподданническим служением конкретному Государю, и вне этого теряет всякий смысл.
Изучайте труды классиков монархической идеи – творения Святителей Филарета (Дроздова), Иоанна (Максимовича), Серафима (Соболева), сочинения Л.А. Тихомирова и других государствоведов, талантливого популяризатора монархии И.Л. Солоневича. Ищите ответы на возникающие вопросы на серьёзных информационных ресурсах, а не на скандальных и экстремистских сайтах. Проверяйте информацию о Доме Романовых на его официальном сайте http://imperialhouse.ru/rus/, а не в бульварной прессе. Если что-то осталось непонятным, не стесняйтесь задать вопрос, сколь бы он ни был сложным или острым, в социальных сетях, пользуясь страницами Российского Императорского Дома.
Недопустимо быть легковерными ко злу. Если мы обманемся в добром отношении к кому-то, это не так страшно и разрушительно для души, как участие в распространении «фейков» и клеветы. Встретив негативную информацию, помните о презумпции невиновности.
Очень правильная жизненная установка: «Хорошо будет сделано лишь то, что ты сделаешь сам». Не ждите, что Вами будет кто-то управлять и давать Вам указания, или что когда-то в будущем появится стечение обстоятельств, в котором Вы сможете сразу достичь невероятных результатов. Будьте самостоятельными и не пренебрегайте «малыми делами». Начните сами по мере сил и возможностей делать то, что подсказывает Вам совесть, и дальше всё сложится.
Для того, чтобы служить идее монархии и Дому Романовых, не обязательно вступать в какую-то организацию. Но в случае возникновения желания коллективной деятельности, внимательно изучите программные документы и историю того движения или той группы, которые привлекли Ваше внимание. И если Вы приняли осознанное решение быть членом организации, остерегайтесь любого сектантства. Если лидеры требуют послушания себе в большей степени, чем Российскому Императорскому Дому, если где-то появляется «микрокульт личности», если установки организации вступают в явное противоречие с позицией династии, уходите сразу.
Всё это я позволяю себе сказать ни в коем случае не в качестве некоего поучения свысока, а – делясь собственным опытом, излагая мысли и переживания, через которые прошёл сам, и к которым постоянно возвращаюсь, чтобы не утратить критерии собственной жизни и деятельности.
ВОПРОС: - И последний вопрос. Вы член Союза писателей России. Как говорили древние, noblesse oblige - положение обязывает. А значит, уместен вопрос о Ваших творческих планах. Какую книгу хотели бы написать?
ОТВЕТ: - Я являюсь членом нескольких писательских организаций, в том числе и Союза писателей России. Но под словом «писатель» всё-таки у нас принято понимать, главным образом, автора художественных произведений. Я себя в таких жанрах не пробовал, разве что сочинял что-то забавное для детей и друзей ради шутки. Наверное, правильнее сказать, что я не писатель, а учёный и публицист. Мною написаны научные исторические статьи и статьи на разные социокультурные темы. Я принимал участие в подготовке учебника по истории России, учитывающего специфику преподавания гуманитарных дисциплин в Университете геодезии и картографии. Занимаюсь археографической работой, вводя в научный оборот документы Архива Российского Императорского Дома в изгнании.
Уже довольно давно я готовлю к научному изданию переписку Святителя Иоанна (Максимовича) с Императорской семьей в изгнании. Много материалов собрано, но кое-чего ещё не хватает.
В этом году, надеюсь, с Божией помощью выйдет в свет полный вариант моего исследования о конституировании Дома Романовых после революции 1917 года. Сокращённая журнальная версия опубликована в «Историческом вестнике» в 2013 г., а сейчас ожидается издание отдельной книги с полным текстом и иллюстрациями. Эта публикация приурочена к 100-летию начала царственного служения Государя Кирилла Владимировича, принявшего в 1922 году звание Блюстителя Государева престола.
Опубликовано с некоторыми сокращениями:
По долгу службы и по велению сердца / Благовест (православная газета; Самара), 2022, 17 сентября https://xn--80aaaabhgr4cps3ajao.xn--p1ai/-public_page_47801
По долгу службы и по велению сердца / Добрые люди (интернет-издание), 2022, 18 сентября http://www.dobrieludi.com/articles/2507/
***
Александр Закатов: «События на Украине – это страшная боль»
Александр Закатов, директор Канцелярии Главы Российского Императорского Дома Государыни Великой Княгини Марии Владимировны, ответил на вопросы редактора газеты «Монархист» Игоря Воронина.
ВОПРОС: – Александр, мы так давно знакомы, что было бы нелепо, наверное, обращаться на Вы. Договариваясь об интервью, мы условились, что можно задавать острые вопросы. Но начнем с приятного: в этом году у тебя не только 50-летний юбилей, но и 25-летие служения Императорскому Дому на официальных должностях. Мои поздравления!
ОТВЕТ: - Благодарю, Игорь! Конечно, поговорим как старые друзья и соратники, максимально откровенно.
ВОПРОС: – За эти 25 лет наверняка можно отметить какие-то самые яркие моменты. Может быть, положительные, а, может, и отрицательные…
ОТВЕТ: - Естественно, за четверть века и того, и другого было много. Если начать предаваться воспоминаниям, можно так увлечься, что для публикации не хватит не только газеты, но и толстого журнала. Отвечу в общих чертах: самым положительным я считаю, что во всех обстоятельствах, в том числе и весьма сложных, Императорский Дом по милости Божией везде и всегда находил верных друзей и помощников, которые содействовали решению казалось бы совершенно нерешаемых проблем.
Ну а отрицательное – наблюдать, как у некоторых людей проявляется в буквальном смысле слова беснование при упоминании Императорского Дома.
Можно быть убежденным идейным противником, можно быть несогласным частично. Но при этом уважать оппонента, слышать его аргументы, избегать в его отношении клеветы и иных недостойных приемов, находить некоторые точки для диалога и сотрудничества, радоваться, если он в чем-то согласился с нами, а не видеть абсолютно во всех его действиях лишь вражду и злокозненный обман.
И когда видишь, как у определенной категории буквально белеют глаза, багровеют лица, идет изо рта пена и начинаются судороги, или как подло из раза в раз повторяется давно разоблаченная клевета, становится грустно. И жаль, прежде всего, самих этих несчастных одержимых людей.
Хотя, как ни покажется кому-то парадоксальным, но и такая реакция, в общем, является подтверждением жизненности и правоты нашего дела. Ведь если бы Императорский Дом и воплощаемая им идея монархии действительно были «навсегда отброшены на свалку истории», то их появление не вызывало бы таких бурных эмоций и таких попыток их дискредитировать.
ВОПРОС: – На заре становления Канцелярии появилось предписание всем верноподданным встать на учет. Для чего это было необходимо? Сколько зарегистрировалось тогда и сколько в наличии сейчас, если этот процесс продолжается?
ОТВЕТ: - Учет единомышленников – совершенно логичная и традиционная практика. Она позволяет лучше организовать деятельность, найти применение каждому в соответствии с его личными качествами, профессиональной подготовкой, обстоятельствами жизни.
В условиях существования Императорского Дома в изгнании периодически проводились мероприятия по регистрации верноподданных. Систематизируя архив и ознакомившись с историей подобных сборов информации, я представил Государыне мои соображения о целесообразности провести такой «смотр сил» и в наше время. Великая Княгиня одобрила данное предложение, и 19 сентября 2001 года я разослал циркуляр о постановке на учет при Канцелярии.
Сейчас, спустя 20 с лишним лет, я могу сказать, что ни я, ни, тем более, Государыня не строили иллюзий насчет того, что тысячи легитимистов сразу дисциплинированно исполнят положения циркуляра.
Несколько сотен прислали свои данные, и они, как было отмечено в циркуляре, «не подлежат оглашению без ведома и согласия лиц, их предоставивших». Но еще большее количество легитимистов, в том числе хорошо мне известных, так или иначе уклонилось.
До кого-то циркуляр так и не дошел своевременно – Интернет тогда еще не получил такого развития, как ныне, и мы не умели толком им пользоваться, сайт Императорского Дома еще не был создан.
В ком-то сработал «инстинкт страха» в связи с предписанием прислать личные данные. Кого-то ввели в заблуждение провокаторы.
В общем, этого и следовало ожидать, и это на самом деле было ожидаемо. Увы, даже среди легитимистов склонность к порядку и дисциплине оставляет желать лучшего.
Однако, как это нередко бывает, рассылка циркуляра 19 сентября 2021 года, не вполне решив основной поставленной в нем задачи учета всех верноподданных, сыграла, тем не менее, полезную роль в ряде сопутствующих дел.
Во-первых, все-таки определенная часть зарегистрировалась, и это позволило улучшить процесс взаимодействия с преданными Императорскому Дому людьми.
Во-вторых, проявили себя немногочисленные, но разъедающие монархическую среду, как древоточцы, лица, склонные к интригам и стравливанию людей. Распространявшиеся ими абсурдные подозрения в мотивах Канцелярии местами посеяли смуту и брожение. Но сами они раскрылись «во всей своей красе». Причем произошло это естественным образом, без каких-либо специальных усилий по их выявлению или по доказательству их вредоносности.
В-третьих, что греха таить, у многих из нас, даже у самых хороших и преданных, есть склонность делать не то, что поручено и что необходимо, а преимущественно то, что мы хотим, что нам самим нравится. Но при этом думать, что Императорский Дом перед нами в великом долгу, и нет-нет, да и возжелать почестей, наград и поощрений так, как будто мы ежеминутно самоотверженно приносим себя без остатка в жертву общему делу.
Циркуляр фактически снял эту проблему, введя норму об отклонении ходатайств о награждении лиц, не вставших на учет. На практике, конечно, Императорский Дом отмечает своими наградами не только присягнувших и зарегистрировавшихся, но значительно более широкий круг лиц. Как всегда было в России, суровость закона компенсируется его если не неисполнением, то, во всяком случае, весьма либеральным применением. И Императорская Семья ценит каждое доброе дело, каждую лепту, работников каждого часа, а не только тех, кто служит на постоянной основе. Однако после циркуляра 2001 года в этой сфере произошло некое отрезвление. Если кто-то побоялся принести присягу, если многие даже не решились сделать такую малость, как встать на учет, если целые организации не смогли обеспечить соответствующую регистрацию своих членов, то уж точно каждое поощрение со стороны Императорского Дома воспринимается именно как Высочайшая милость, а не как нечто должное и само собой разумеющееся.
Это далеко не главный вопрос монархического движения. Но победа над данным соблазном принесла немалую пользу.
ВОПРОС: – Позиция Государыни по поводу спецоперации на Украине известна. А что ты можешь к этому добавить лично от себя? Или просто не имеешь права высказывать свою точку зрения? Например, ты ожидал, что все это затянется на такое продолжительное время и будет столько жертв?
ОТВЕТ: - Я всецело разделяю отношение Государыни к этим событиям. Не только как директор ее Канцелярии, не только в силу моего понимания верноподданнического долга, но и просто по-человечески. События на Украине – это страшная боль. Они являются следствием Революции, Гражданской войны и национальной политики коммунистического режима. Внешнее вмешательство в российско-украинские отношения усилило и ускорило эти процессы, но сами они взрасли из трагической истории нашего общего Отечества в ХХ веке.
Можно ли было избежать этой кровопролитной стадии? Здесь выскажу свое личное мнение: я полагаю, что после государственного переворота в Киеве 2014 года и прихода к власти на Украине череды недоговороспособных экстремистов, она стала неминуемой. И многие деятели, ныне лицемерно возмущающиеся и декларирующие свою скорбь в связи с «российской агрессией», на самом деле приложили максимум усилий, чтобы никакого иного выхода, как вооруженное вмешательство Российской Федерации в дела Украины, не осталось. Об этом высказал ряд объективных суждений даже Папа Римский Франциск, которого сложно, если не невозможно, заподозрить в симпатиях к руководству РФ. Конечно, конфликт спровоцирован международными силами, которым совершенно не дороги ни Российская Федерация, ни Украина, которые заинтересованы, чтобы между народами Великой и Малой Руси была посеяна вражда, чтобы они нанесли друг другу как можно больше страшных ран и чтобы как можно дольше оставались разделенными духовно, культурно, политически и экономически.
Как отметила Государыня в своем Обращении от 24 февраля 2022 года, «в современных условиях мы не располагаем полнотой информации, позволяющей давать политические оценки без риска причинить невольный вред. Но мы твердо уверены и всегда будем утверждать, что Россия и Украина, все населяющие их народы не могут быть врагами. Это настолько же чудовищно и противоестественно, как взаимное истребление друг друга членами одной семьи».
Следует усердно молиться и делать все возможное, чтобы на территории современной Украины воцарился мир. Но я твердо убежден, что это может свершиться только при условиях ликвидации неонацизма в любых его проявлениях и обеспечения реальных гарантий нейтрального статуса Украины. В противном случае рано или поздно произойдут события, еще более затяжные и кровавые, чем нынешняя военная спецоперация. И это должны понимать все, независимо от своего отношения к России и политике ее руководства.
ВОПРОС: – Вернемся к монархическому движению. В глазах многих обывателей монархист это если не офицер, то обязательно дворянин. В реальности насколько велик удельных вес дворян среди верноподданных?
ОТВЕТ: - Дворян после стратоцида ХХ века вообще осталось весьма мало. И далеко не все из потомков этого сословия сохранили верность ценностям и заветам предков.
«Дворянский характер» монархического движения – это ложный штамп республиканской пропаганды. На самом деле, уже в период предреволюционной ситуации, самой революции и последующей Гражданской войны многие дворяне расшатывали и предавали монархию, а на защиту ее выступали многие представители прочих сословий.
Даже среди лидеров большевиков и сторонников их режима мы видим целый ряд потомственных дворян, в том числе из старинных родов. Именно не просто «примкнувших», как ряд генералов и офицеров Императорской армии или деятелей науки и культуры, а вождей большевизма, его идеологов, организаторов массовых репрессий и «певцов революции». И сам основатель коммунистического режима В. И. Ульянов-Ленин – потомственный дворянин. Можно назвать имена Дзержинского, Чичерина, Бонч-Бруевича, Тухачевского, Орджоникидзе, Куйбышева, Маленкова, Крупской, Крестинского, Маяковского, графа А. Толстого… Уж я не говорю о тех, кто подготовил и осуществил свержение монархии в феврале 1917 года. Там дворян еще больше. И в эмиграции многие представители высшей аристократии и дворянства, вместо того, чтобы сплотиться вокруг Императорского Дома, вредили, интриговали, злобствовали и клеветали. До сих пор мы периодически видим отголоски этой «порчи».
В то же время, несправедливо ставить клеймо на все дворянство. И исторически, и в современном мiре в особенности, дворянство – это служилое сословие. Происхождение имеет значение, но оно «обнуляется», если потомок предает идеалы предков и оскверняет то, чему они служили, за что получили свой почетный дворянский статус. В наше время есть достойнейшие потомки старого дворянства, служащие своей Родине не за страх, а за совесть. Дворянское сословие продолжает пополняться благодаря пожалованиям Главой Императорского Дома Императорских Орденов.
Однако, во-первых, дворяне отнюдь не составляют большинство монархистов. А во вторых, Государыня Мария Владимировна неоднократно заявляла, что в случае возрождения в России монархии о восстановлении каких бы то ни было привилегий дворянства не может идти речи. В современных условиях и в будущем дворянство – это почетный статус, не дающий никаких особых прав, но накладывающий дополнительные моральные обязанности.
ВОПРОС: – После свадьбы Наследника Цесаревича со Светлейшей Княгиней Викторией Романовной многие верноподданные находятся в некотором смятении. Какова дальнейшая судьба Династии?
ОТВЕТ: - Никакой почвы для «смятения» нет. Верноподданные, если они таковыми являются не на словах, а на деле, должны всегда помнить девиз «делай, что должно, и будь, что будет», и следовать ему.
Брак Великого Князя Георгия Михайловича заключен с согласия и одобрения его царственной матери. Действующее династическое законодательство, на котором основаны права и обязанности Российского Императорского Дома, ни в чем не нарушено. Супруга Цесаревича и его ожидаемое потомство обладают титулами и статусом, соответствующими закону в его нынешнем виде. Все это юридически подтверждено подписанным Марией Владимировной, Георгием Михайловичем и Викторией Романовной Семейным Актом. Его принципы обнародованы в Извещении Главы Российского Императорского Дома от 20 января 2021 года.
В то же время, совершенно очевидно, что принцип легитимизма заключается не в том, чтобы какие бы то ни было законы навсегда оставались неизменными, а в том, чтобы соблюдать законы, пока они действуют, не допускать произвола и правового нигилизма. Что не исключает возможности изменения законов в соответствии с вновь возникающими реалиями. Так было прежде, так будет и впредь.
В этом вопросе есть и сложности, и благие перспективы.
Главная сложность заключается в том, что для отмены ограничений, добавленных в 1820 г. Императором Александром I, введшим в российское династическое законодательство понятие неравнородного брака, недостаточно одной лишь воли Главы Российского Императорского Дома. Необходимо еще и разрешение от религиозного обета на Кресте и Евангелии соблюдать «неприкосновенные статьи» о престолонаследии, приносимого в силу статьи 39 Основных государственных законов Российской Империи.
И это требует обстоятельного обсуждения и тщательного изучения в тех сферах, которые выше нас – непосредственно между Государыней, Святейшим Патриархом и Священноначалием Русской Православной Церкви, с учетом множества исторических и актуальных обстоятельств. Попытки постороннего вмешательства в данный процесс, тем более, носящие публичный характер, нельзя не признать проявлением безответственности и безрассудной гордыни.
Что касается оптимистической составляющей, то здесь нужно отметить два главных фактора.
Во-первых, для отмены в российском династическом праве понятия морганатического брака не требуется издания нового закона о наследовании. Достаточно вернуться к базовому Акту Императора Павла Iот 5 апреля 1797 года, не содержащему ограничения прав супруг и потомства по принципу обязательного равнородного происхождения.
То есть, все положения этого точнейшего закона, обеспечивающего «дабы Государство не было без наследника, дабы наследник был всегда назначен Законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать», в любом случае, останутся в полной силе.
Во-вторых, один из величайших святых ХХ века Святитель Иоанн Шанхайский, бывший не только подвижником и чудотворцем, но и профессиональным юристом по образованию, в своем труде «Происхождение закона о престолонаследии в России» недвусмысленно высказал убеждение, что понятие «морганатического брака», введенное Александром I, «противоречит истории и старым русским обычаям» и может быть отменено Главой Российского Императорского Дома после «разрешения от клятвы Российским Патриархом или законным Собором российских иерархов».
Эта позиция Святителя Иоанна (Максимовича) не может не приниматься во внимание при рассмотрении вопроса о возможностях корректирования российского династического законодательства в соответствии с современными обстоятельствами.
Поэтому перспективы того, что потомки Георгия Михайловича и Виктории Романовны смогут полноправно продолжить Императорский Дом, вполне реальны. Более подробно я об этом изложил информацию в специальном интервью самарской православной газете «Благовест», с подробными ссылками на нормы права, исторические источники и авторитетные позиции.
Что будет в действительности – на то воля Божия. Во всяком случае, Великий Князь Георгий Михайлович является законным наследником Великой Княгини Марии Владимировны, в свое время наследует ей в качестве Главы Российского Императорского Дома и останется таковым пожизненно.
Те, кто на деле являются верноподданными, должны исполнять свой верноподданнический долг, не ища поводов для измены, помогая по мере сил Государыне, Цесаревичу и его супруге, молясь и уповая на то, что Господь пошлет всем верное и спасительное решение династического вопроса в полном соответствии с православным учением о царской власти, династическим правом и традициями 1000-летней российской монархии.
ВОПРОС: – Некоторые известные общественные деятели, даже достаточно близкие Императорской семье, иногда выступают с шокирующими заявлениями. То они говорят, что не видят ничего плохого в «православном сталинизме», то называют президента В. В. Путина «лучшим кандидатом в Императоры». Можешь прокомментировать?
ОТВЕТ: - Меня самого такие заявления огорчают и удивляют. Конечно, ни «православный сталинизм», ни любые современные варианты «бонапартизма» (то есть, попытки учредить некую «новую монархию» во главе с сильным и популярным политическим лидером) не имеют ничего общего ни с российской исторической традицией, ни, в целом, с православно-монархическим мировоззрением.
«Православный сталинизм» – это попытка религиозного освящения диктатуры, являющейся (как бы ни относиться к ней самой и к ее возглавителям) не вариацией монархии, а ее антиподом.
Монархия – власть верховная, постоянная и ответственная. Диктатура – власть делегированная, временная и безответственная.
Добавлю – в случае именно с «православным сталинизмом» – мы имеем дело со стремлением к сакрализации не просто диктатуры, а диктатуры богоборческой.
Можно согласиться с тем, что Сталин был ярким и выдающимся политическим деятелем мирового уровня. Можно дискутировать о нюансах его политики в отношении Церкви в период Великой Отечественной войны. Можно даже порассуждать о вероятности каких-то глубоко интимных движений души бывшего семинариста Иосифа Джугашвили… Но совершенно очевидно, что никакие личные симпатии и гипотезы, а тем более, голословные фантазии и выдумки не могут отменить того непреложного факта, что Сталин был лидером тоталитарного режима, официально и открыто ставившего целью уничтожение Церкви и веры в Бога как таковой, никогда от этой цели не отказывавшегося, даже в периоды некоторого тактического смягчения гонений на верующих. Поэтому «православный сталинизм» – обман, опаснейший духовный соблазн и идеологический абсурд. А самих «православных сталинистов» за 1000-ю долю того, что они позволяют себе приписывать Сталину, при его правлении ждал бы расстрел или, как минимум, лагерь.
Бонапартизм тоже совершенно чужд монархической традиции. Российская государственность с самого момента своего зарождения оформилась как династическая наследственная монархия. Менялись правила наследования, пресекались династические линии, случались кризисы, вроде «эпохи дворцовых переворотов», но принцип династичности оставался незыблемым с 862 года.
Монархия – это не просто голый принцип власти одного лица, а система идеалов и ценностей, определенных религиозных представлений, четких правовых норм и устоявшихся социокультурных паттернов. Неотъемлемыми духовно-правовыми устоями Российской монархии, без которых она немыслима, являются священный обет Великого поместного церковного и земского собора 1613 года о верности Дому Романовых «в роды и роды» и династическое законодательство, определяющее порядок наследования внутри династии и обеспечивающее независимость статуса носителя царственных прав от «многомятежного человеческого хотения».
Как очень точно писал классик монархической идеологии Л. Тихомиров, «когда принцип личных достоинств берет, по каким бы то ни было причинам, верх над незыблемостью династического права, и когда, стало быть, принцип легитимности подрывается в нации – Монархия, в сущности, становится уже невозможною, и во всяком случае теряет возможность развивать свои самые лучшие силы и стороны».
Восстановление в России монархии без Дома Романовых и его легитимных глав невозможно. Не исключено, что реставрация не состоится, по крайней мере, в обозримом будущем. Это ведомо только Богу. Но если все-таки условия для возрождения монархии когда бы то ни было сложатся, она в России может быть только православной, законной и династической, наследственной в Доме Романовых. Ибо не может быть монархии, основанной на клятвопреступлении, беззаконии и узурпации.
К чести Президента В. В. Путина нужно сказать, что он и лица из его ближайшего окружения всегда довольно резко пресекали попытки возбудить в обществе прения о возможности установления квазимонархии. И это совершенно правильно и мудро с их стороны. Лица, вбрасывающие идею о провозглашении президента «императором», оказывают ему медвежью услугу. Они в своем чрезмерном усердии предлагают авантюрный и заведомо обреченный на крах план, и при этом дают козыри в руки противников В. В. Путина.
Однако не стоит чрезмерно драматизировать ситуацию. Те из общественных деятелей, которые искренно верят в монархические идеалы и с уважением относятся к Дому Романовых, рано или поздно, разберутся и скорректируют свою позицию. А те, кто видят в монархии лишь очередной политический проект, очень быстро отсеиваются и меняют точку приложения своих сил, когда не видят скорой выгодной для них отдачи.
ВОПРОС: – Как полагаешь, так называемый советский ренессанс – это фобия группы лиц, в том числе и монархистов, или наша суровая действительность?
ОТВЕТ: - Такого рода «ренессанс» – исторически довольно типичное явление. На самом деле, у подавляющего большинства сторонников «советского ренессанса» имеет место не желание по-настоящему вернуться в реалии СССР, а просто вполне естественная ностальгия по молодости.
На этом спекулируют сравнительно немногочисленные, но суетливые и агрессивные адепты тоталитаризма, богоборчества, террора и насилия. Они действуют классическими сектантскими методами, у них есть методички, психологические приемы, оплачиваемые «тролли», тиражирующие в интернете набор идеологических штампов, тактика поэтапного заманивания в свои ряды молодежи, не заставшей советской действительности… А самим этим «свидетелям СССР" дорого, в первую очередь, не то, что было действительно хорошего в советский период, не героизм защитников Родины в годы Великой Отечественной войны, не трудовые подвиги и научные и культурные достижения, а именно расстрелы, пытки и лагеря, беззаконие и произвол.
К сожалению, нынешние власти Российской Федерации недооценивают опасности такой деятельности для общественной жизни и гражданского мира в стране. Пропагандистам необольшевизма предоставляется несоизмеримо больше возможностей публичной деятельности, чем сторонникам традиционализма.
Так образуется перекос в общественном сознании, неминуемо ведущий к дезориентации, насаждению маргинальных по своей сути взглядов, распространению чудовищных «фейков» о истории России, и как следствие – новому нарастанию социальной напряженности, разжиганию «классовой ненависти».
Если такой подход не изменится, рано или поздно из-за фасада трогательных телевоспоминаний детей и внуков сталинских наркомов и брежневских функционеров, смакования вкуса «Докторской» колбасы по 2-20, советского мороженого и газировки с сиропом из автомата, воспевания веселых пионерских костров и комсомольских вечеринок и прочей несказанной красоты «нашего советского образа жизни» неизбежно выйдут на сцену новые «любители пыток, знатоки в производстве сирот»…
Необходимо при этом отметить: монархическая идея внепартийна. Российский Императорский Дом и верные ему здравомыслящие монархисты открыты к диалогу со всеми общественно-политическими силами – не только правыми, но и левыми. И такой диалог идет и приносит немало благих плодов. Я вовсе не призываю «заткнуть рот» даже радикальным сторонникам левых (как, впрочем, и правых) взглядов, если они не впадают в явный экстремизм и не нарушают Конституцию и действующее законодательство. Но нынешнюю информационную политику большинства средств массовой информации я считаю не только несправедливой по отношению к соотечественникам с традиционалистским мировоззрением, но реально чреватой дестабилизацией положения внутри страны.
13 статья Конституции Российской Федерации гарантирует идеологическое многообразие. Конституционная норма обязательна к исполнению, и всем гражданам России должно быть гарантировано равноправие как в возможности распространения своих взглядов, так и в получении объективной и разносторонней информации обо всем спектре существующих в обществе идей.
ВОПРОС: - Ты продолжаешь публикацию документов из архива Российского Императорского Дома. Что сейчас на очереди?
ОТВЕТ: - Исторические источники из архива Российского Императорского Дома в изгнании постепенно вводятся в научный оборот. Сейчас готовится к изданию публикация переписки Святителя Иоанна (Максимовича) с Главами династии и их Канцелярией. Это еще займет некоторое время. До конца этого года, надеюсь, выйдет полная версия моего исследования о начале царственного служения Государя Кирилла Владимировича. Журнальный вариант опубликован еще в 2013 году в «Историческом вестнике» http://imperialhouse.ru/rus/monograph/articles/3977.html, а теперь, даст Бог, будет выпущена отдельная книга с полным текстом и иллюстрациями.
Публикация: Монархист, 2022, No 120. http://monarhist.info/newspaper/article/120/6831
Оглядываясь на пройденное
© Copyright: Александр Закатов, 2022
Свидетельство о публикации №222091300039
Свидетельство о публикации №222091300039
Рецензии