Праздник московского двора

Ранее:http://proza.ru/2022/11/13/812


Воскресный детский праздник во дворе красного дома, организованный Пелагеей Калмыковой произвёл в Царицыно настоящий фурор. Он не был похож на торжественные праздничные концерты с танцующими и поющими детскими профессиональными ансамблями на сцене где-то в глубине зрительного зала. Он не был похож и на привычные праздничные мероприятия пионеров, когда они, одинаково одетые,  со скучающими лицами машинально проделывали то, что им говорили организаторы. Всё происходило совершенно стихийно, дети собирались на праздник с близлежащих дворов без предварительной договорённости друг с другом, стоило лишь заиграть духовому оркестру, который Пелагея Ильинична собрала из учащихся музыкальной школы в Красном Строителе. Скорее этот праздник  по детскому искреннему веселью был похож на прогулки в Аршиновском парке со старыми народными забавами.
Кто-то играл в игры: «ручеёк», «бояре», кто-то участвовал в шуточных соревнованиях «кто быстрее», кто-то танцевал, пел, читал стихи, собирая вокруг себя поклонников.

Подружки Елька с Маринкой пришли на праздник в одинаковых украинских вышиванках и в коротких юбочках. Приодеть их так постарался маринкин папа. С ним же они выучили и песню на украинском языке, которую исполнили дуэтом. Главным их зрителем была старенькая бабушка-литовка. Она как самый почётный зритель праздника сидела в комнате у распахнутого окошка на первом этаже жёлтого дома и широко улыбалась.

В другом конце двора 12-летняя  девочка танцевала узбекский танец, а два мальчика в матросках отплясывали «Яблочко».  Особо привлекла всеобщее внимание трёхлетняя девочка, которую её бабушка поставила на табуретку и, находясь рядом, удерживала от падения. Это была одна из тех бабушек-дворянок, которая обучала детей играм в Аршиновском парке. Малышка пела какую-то песенку на французском языке, очень смешно строя чувственные гримасы, что говорило о том, что девочка явно понимала смысл того, о чём поёт.

Почти все пришедшие на праздник смело включались в мероприятия. Безучастно лишь стояла в стороне небольшая группка намеренно пренебрежительно одетых, а вернее сказать, полураздетых подростков, бесцеремонно смолящих папироски. Смотрели они на всё происходящее молча, с замершей на лице ухмылкой, но с плохо скрываемой завистью в глазах.

Пелагея Ильинична, как всегда аккуратно зачёсанная и неброско одетая скромно наблюдала за веселящимися детьми, сидя на той же скамеечке, на которой её впервые увидели девочки - подружки.

Происходящее во дворе мысленно возвращало её к тем далёким праздникам крестьянского детства, когда его устраивали дворяне Трироговы для учащихся аряшской школы и членов их семей. Она вспоминала, как было интересно и радостно петь родные мелодичные эрзянские песни, одевшись в традиционно бело–красно–чёрные наряды с туго закрученными на икрах ног обмотками «верьга пракста».
 
На праздниках присутствовали и дворянские дети, и дети из разных деревень: и русских, и татарских, и мордовских. Всех школьников Трироговы учили одинаково, в уважении к различиям в традициях. Хотя одних детей и забавляли непривычные говоры, манеры и вкусовые пристрастия других, никто не указывал им, какие носить головные уборы, обереги, какой формы плести лыковые лапти или валять валенки, какие готовить блюда. Никто не запрещал им самим выбирать род занятий и общаться в среде близких на родном языке. Но все понимали, что для общения с внешним миром, надо знать и объединяющий всех русский язык.
 
Духовой оркестр учеников музыкальной школы заиграл вальс «На сопках Маньжурии». На глазах когда-то стойкой к сантиментам Пелагеи навернулись слёзы. Они, словно вызванные первыми мягкими аккордами трубы, закрыли всё происходящее во дворе густым туманом. Вальс был написан в годы Русско-Японской войны капельмейстером музыкальной команды Мокшанского резервного пехотного полка  родной Пензенской губернии Ильёй Шатровым в память о погибших товарищах.  Эта красивая мелодия всегда возвращал её мысленно к тяжёлым боевым годам Гражданской и Великой Отечественной. Менялись времена, близкие люди гибли под натиском разных врагов, не раз менялся и текст песни. Неизменно родной оставалась лишь эта прекрасная мелодия, знакомая с детства.

Смахнув, покатившуюся по морщинистой щеке слезу, Пелагея вздохнула:
- как быстро пролетела жизнь. Не было в ней, насыщенной борьбой и событиями, места ни домашнему уюту, ни женскому счастью, - подумала она. Мысли пожилой женщины вдруг понеслись в ритме музыкального счёта:

- Всё ли было сделано правильно в борьбе за справедливость?

- Надо ли было отменять дореволюционную культуру, перечёркивать жизнь и деятельность своих же предков? Ведь и СССР и царская Россия - это всё наша стана, и прежде, чем изобретать новое, разве не надо было, как следует, выучить старые исторические уроки?

-Может, не надо было бежать без оглядки к мистическому будущему, а иногда остановившись, оглядеться, подумать, или даже, как говорил великий русский полководец И.Кутузов: «отступить, чтобы победить»?

- Стоили ли произошедшие со страной перемены таких многочисленных народных жертв? Вот и её жизнь, целиком отданная борьбе за справедливость, как она её понимала, заканчивается так бесславно.

- Не направляет ли новый лидер нас к созданию чего-то эфемерного, оторванного от жизни?

- Нет, нет, к чему вдруг эти мысли? - Туман перед глазами рассеялся.
Наша родная коммунистическая партия, партия Ленина и Сталина непременно в скором времени выведет нас к счастливому, светлому будущему! – оборвала Пелагея поток сомнений.

Вспомнилось письмо, которое они с царицынскими пионерами недавно увлечённо писали потомкам в ХХI век. В письме дети выражали святую уверенность, что пишут письмо в ту жизнь, где в СССР уже победил коммунизм, и люди не знают нужды; где царит мир во всём мире; где советские люди живут в великолепных «городах будущего» в просторных отдельных квартирах, передвигаются с помощью летающих поездов и автобусов; где в каникулы путешествуют на Луну и на Марс.
А создавать это будущее, приняв эстафету героических отцов и дедов, преумножая народные традиции суждено самим этим пионерам и вот им,- Пелагея Ильинична полным материнской нежности взглядом окинула московский двор, где так  беззаботно прыгали, танцевали и смеялись дети под звуки старинного вальса.

Этой ночью Калмыкова быстро заснула без привычных успокоительных лекарств. Во сне Пелагея Ильинична увидела себя со стороны совсем маленькой девочкой, бегущей в валенках по искрящемуся на солнце снежному пуху вслед за санями. Летящие над землёй кони стремительно уносили большую закутанную фигуру Дмитрия Ивановича Менделеева куда-то в темноту.
-Вернись, впереди пурга!-Велявт, икеле кандылов!- что есть силы пыталась выкрикнуть малышка, но её запоздалый  крик никак не вырывался наружу.

*

Пелагея Ильинична Калмыкова, родом из села Мордовская Норка скончалась в начале 1970х годов в Москве, так и не дожив до обещанного Генеральным секретарём ЦК КПСС Н.С. Хрущёвым коммунизма. «Коммунистического завтра» не довелось увидеть и Ельки с Маринкой. Но об этом вы уже знаете.


КОНЕЦ ПОВЕСТИ "ПРАЗДНИК МОСКОВСКОГО ДВОРА"

Царицыно. "История любви и любовь к истории": http://proza.ru/2022/10/06/515