Героический дед

Героический дед

Моего деда по маминой линии звали Григорий Степанович Поповский. Жил он в другом районе города. На первом этаже пятиэтажного дома у него была однокомнатная квартира. Так низко ему было удобнее жить, потому что не было одной ноги. Несмотря на это, дед продолжал работать и ходил туда на протезе. Раз в две недели на три дня меня отправляли к нему в гости.
Дед жил не один, а с бабушкой Таисьей Александровной и старой белой толстой болонкой. Ещё из имущества недалеко от города у них была дача. Деду, как ветерану войны, дали машину «Запорожец» с ручным управлением и с приходом весны у него с бабушкой начинался дачный сезон.
Про деда я слышал много рассказов, особенно про его боевое прошлое: как их самолет упал, не дотянув несколько километров до аэродрома. Все погибли. Лишь деда чудом взрывной волной отбросило в лес, где он три дня лежал на морозе. Позже это и стало причиной потери ноги.
Григорий Степанович был героическим дедушкой. Когда на 9 мая, он надевал китель, взгляда было не оторвать от количества сверкающих орденов и медалей.
Но все истории о нём были для меня подобны сказкам. Рассказывали, будто через год после крушения самолёта, у него пальцы на одной ноге вдруг начали темнеть, и дед, не сказав никому, сам их удалил, а на комиссии хитрил: говорил, полы холодные, и просил тапочки — так и скрывал от медиков увечье.
Но один случай заставил меня поменять отношение к этим удивительным историям.
Как-то в выходной день я гостил у деда. Было начало лета, и поэтому все, у кого имелась дача, начинали готовиться к поездке с самого утра. Когда все вещи и съестные припасы были собраны, настала пора выхода из квартиры. Бабушка остановилась и сказала мне, что надо сходить по-маленькому на дорожку. Я решил, что это такая специальная традиция. В квартире было полно разных ковриков и тканых дорожек, поэтому, недолго думая, я повернулся, приспустил штаны и уже собрался надуть, но бабушка спохватилась и потащила меня в туалет, сказав, что нельзя так буквально всё понимать.
На даче день проходил обыкновенно, как у всех: убирали, подрезали, сажали, потом садились за стол и собирались в обратный путь. Мы приехали с дачи под вечер. Дед разделся, снял майку, отстегнул протез. Сел за стол и закурил. Маленькая чёрная точка на складке живота привлекла его внимание. Это был клещ, и он глубоко забрался – ничем не достать.
На столе, рядом с пепельницей, лежали большие портняжные ножницы. Он взял их и сказал громко: «Бабка, тащи бинты». Оттянул складку, лязгнули ножницы, и кусок кожи с клещом дед молча положил в пепельницу. Никаких гримас, как будто это было обычное дело. Бабушка без причитаний (во время войны она работала медсестрой и не такого навидалась) принесла бинты и туго забинтовала ему живот. Я был в шоке от спокойствия и выдержки деда. Значит, все те истории про войну и ранения – правда!