Две системы

     Вечером надо было успеть на родительское собрание – первое в этом году в новой школе. Он не опоздал. Он шёл от стоянки машин и думал о том, что вложил все оставшиеся у него деньги в покупку нового дома в новом престижном районе, а денег на компьютер для ребёнка у него не осталось.
     Классная руководительница была молодой женщиной со своим пониманием воспитания детей. Её слова радовали. "Я всегда страдала, – объясняла она, – от системы наказаний в школах. Моя работа будет основана на системе поощрения детей". Она была готова поощрять их за всё: за неопоздание, за примерное поведение, за вовремя приготовленные к уроку тетрадки на партах... Жаль, подумал он, что в его годы в его школах такой системы не было. Такой системы не было и в предыдущей школе, где начал учиться их сын. Там в классе было много детей и учительница не успевала "разорваться" между всеми. В прошлом году и у него тоже не было времени на занятия с ребёнком. Он занимался покупкой дома, деньгами, посредниками, адвокатами, переездом.

     Система наказаний – он знал о ней не понаслышке. Система, при которой в сознании человека убивается вера в любовь, в прощение. Убивается с детства.
– Где твоя тетрадь? Почему забыл? Руки на парту, обе!
Быстрый взмах линейкой под одобрительное шушуканье в дальних концах класа. Мгновенная боль и память об унижении на долгие годы. Вот он же помнит до сих пор, хоть прошло уже больше пятидесяти лет.
 
     В первом браке у него выросли трое сыновей. И, как бы его бывшая супруга не упрекала его в отсутствии времени для общения с детьми, но ему удалось приложить свою "отцовскую руку" к их воспитанию. Особенно он гордился выдуманной им системой ограничений при входе в компьютер. Вечером, когда дети уже лежали в кроватях, он подкрадывался к мышке и входил в привилегированного пользователя. Сразу после этого все пароли доступа менялись им на новые, и так повторялось каждый день. В качестве паролей выбирались обычно какие-то географические названия и не только.
     Когда дети возвращались из школы домой, у него на работе звонил телефон.
– Папа, опять новый пароль?
– Да.
– Ну!
– Ты уже обедал? А что ты ел? А что нового было сегодня в школе? А что надо приготовить на завтра? Ладно, вечером проверю.
– Хорошо, так какой сегодня пароль?
– Город, столица государства, на берегу Тихого океана, слово из четырёх букв.
     Через некоторое время "Большой атлас мира" переместился на компьютерный столик. Дети сосредоточено искали в нём названия городов, островов, гор, рек. А когда они ложились спать, то уже он сам не менее сосредоточено погружался в эту книгу, выдумывая для них новые загадки.

     Потом он искал для детей новую школу. Он путешествовал по округе, заходил в кабинеты директоров, разговаривал с детьми. Директора были серьёзны, исполнены заботами своего учительского долга. Дети – вот кто мог передать атмосферу, царящую в школе, и он старался их "разговорить".
– Вам нравится учиться здесь.
– Да, очень.
– А что вам не нравиться? Что бы вы хотели изменить?
– Директор – зверь. Придёт кто утром без школьной формы – домой отправит.
     Когда в очередной школе он сказал директрисе, что хочет пообщаться с детьми, она воскликнула: "Конечно, теперь у нас как раз перемена!" – и распахнула дверь кабинета. По коридору проходила группа девочек старших классов. Директриса решительно пошла к ним, обняла первых двух и смеясь спросила: "Девочки, вам наша школа нравится?" Девчонки рассмеялись, обнялись с женщиной, поцеловали её, а затем обратили внимание на него и смутились. И всё в этой сцене было откровенно, не наигранно, не поддельно: ни порыв директора, ни смех и поцелуи детей. На этой школе он остановил свой выбор. Его дети закончили её. А он гордился, когда к нему звонили учителя и хвалили их за поведение, за успехи в учёбе. "На вашего ребёнка можно оставить класс, – объясняли ему, – когда он  говорит, они его все слушаются". Потом дети выросли и продолжили учёбу в институтах, но ещё долго приезжали в "свою" школу, вести там факультативы по физике и математике. Это дети от первого брака. Они уже выросли и работают, а он окунулся в свою новую семью и в заботы о своих новых маленьких детях.

     Когда-то очень давно, когда он учился на пятом курсе политехнического института, он попал в общежитие, прожив до этого четыре года на съёмной квартире.
     В общаге они оказались в одной комнате вчетвером. В комнате стояли четыре кровати и несколько сдвинутых столов между ними посередине. Ещё был туалет в конце длинного коридора.
     Ребята подобрались все добрые, хорошие, без пяти минут инженеры. Но было что-то, что портило общее впечатление – этим являлась их речь. Они выражали свои мысли в основном матом и очень радовались при этом. Вначале он тоже с лёгкостью присоединился к общему веселью, но скоро понял, что это надо немедленно менять.
     На листе бумаги одиннадцатого формата, аккуратно разлинеенном, как картинка Excel'а, были выписаны все известные им матерные слова и понятия. Рядом с каждым стояла цена, которую надо было заплатить в "общак" и введены коэффициенты, умножающие штрафы. Его система была принята всеми единогласно с некоторыми изменениями и дополнениями. Так как он ругался меньше других, он получил самый высокий коэффициент. Листок бумаги повесили в центре комнаты на стене. С первого октября система начала работать и деньги потекли в копилку. Потом деньги кончились и до стипендии ругались в долг. Но после стипендии плотину снова прорвало. Люди бросали в копилку заранее крупную сумму и громко кричали: "Теперь слушайте все, что я о вас всех думал, но не мог сказать! Обо всех и о каждом." После этого начинался отборный мат. При этом все обруганные, находящиеся в данный момент в комнате друзья, споря и толкаясь у листа с "расценками", подсчитывали на какую сумму уже отругал свои деньги их товарищ. Никто никого не обижал, не выяснял отношения, все просто весело вели подсчёт денег, отправляющихся в общую копилку. Первые два месяца сумма в ней стремительно росла, но потом её рост заметно замедлился. Так как правила распространялись только на комнату студенты выходили в коридор, оставляя за собой открытую дверь, и изливали свою душу, стоя там на бесплатной территории. К первому января копилку "разбили", деньги подсчитали и поняли, что Новый Год они встретят все вместе в общежитии. Пригласили друзей, подруг. Те пригласили своих друзей. Место хватило всем. В копилку потекли новые деньги. Считали все. Второго такого праздника не получилось. К концу учебного года жители комнаты больше уже не ругались.

     Родители расходились довольные. Что и говорить; престижный район – престижная школа. Зазвонил телефон.
– Алло!
Незнакомый мужской голос спросил его басом:
– Я говорю с отцом...
и назвал имя и фамилию его старшего сына.
– Да, а кто это, что случилось?
– Я начальник вашего сына. Хочу поблагодарить вас за него. Мы решили назначить его руководить отделом. Спасибо вам, вы воспитали отличного человека.
– Забыл, когда меня благодарили так, может быть только его учителя в школе.
– Я был рад вас поздравить.
     Захотелось сразу поговорить с сыном. Получил отдел в 28 лет. Он набрал номер его телефона. Сын не отвечал. Он ответит потом, позже. Конечно, человек он занятый.

– Знаешь, папа, я вчера был со всем своим сектором у моря. Кушали холодный арбуз, купались, пили пиво.
– Но твой день рождения будет только зимой.
– Люди тяжело работают. Надо было дать им перерыв.
– В рабочее время?
– Да, зато, когда мы вернулись потом, они сделали столько, сколько за месяц не делают.
– А кто платил за закуску?
– Ерунда, за мой счёт.

     Он был рад, что его сын вырос свободным и ответственным человеком, и это были и его воспитание, и его подход. Просто он рос в системе поощрений, а не в системе наказаний.