Борьба со ржавчиной на кораблях

"Когда корабль выглядит нетронутым, новым, и смотрится наилучшим образом, наши враги не решаются связываться с нами, потому что, очевидно, его команда способна работать на пределе своих возможностей. И совсем наоборот, когда мы выглядим грязными и ржавыми. Короче говоря, смотрите на поддержание отличного внешнего вида корабля как на спасение своих жизней".

Так излагает философию отношения к ржавчине мастер чиф Эндрю Томассон по поводу оригинальной системы борьбы с этой напастью на эсминце УРО USS "Benfold", которому стукнуло уже 26 лет.

Система эта создана около двух лет назад, а если кликнуть мышкой по фото эсминца в сентябре 2018, то можно вволю полюбоваться ржой на его бортах и надстройке:

Не все, кстати, на американском флоте согласны с этой философией. Некоторые утверждают, что небольшая ржавчина после долгого плавания отражает тяжелую работу, которую проделали судно и его команда, в то время как другие считают, что ржаво-серые корпуса «ненадежны» по самой своей природе и представляют собой жалкую версию военной мощи США.

Так что же они там придумали? А просто создали команду моряков, занятых исключительно удалением ржавчины, грунтовкой и покраской корабля в течение шести дней в неделю, несмотря на то, что он работает в самых "горячих" водах земного шара.

В результате этих усилий «у нас есть самый хорошо сохранившийся и самый красивый корабль во всем Тихоокеанском флоте ВМС США», — сказал в пресс-релизе ответственный на Benfold за борьбу с коррозией лейтенант Джеффри Полиндер.

По словам Эндрю Томассона, идея создания полностью сосредоточенной на борьбе со ржавчиной группы, похожей на группы по борьбе с повреждениями и инженерно-ремонтные подразделения, пришла к командованию корабля после того, как он покинул верфи после ремонта в 2020 году.

«Сохранение бортов никогда не прекращается», — заявил командир Benfold , коммандер Маркус Сигер. «Наши моряки уделяют много времени и усилий сохранению и обслуживанию внутренних и внешних частей кораблей, соблюдая при этом эксплуатационные требования и соблюдение процедур на борту кораблей ВМФ».

Вообще-то, опираясь на свой 39-летний стаж на военном и гражданском флоте, меня терзают смутные сомнения, как можно бороться со ржавчиной бортов особенно на ходу да плюс при наличии более-менее приличной волны. Ну, то такое, сухопутное население вполне возможно, охотно всё это принимает на веру. А если ещё ему показать, как борется с коррозией на этом корабле специалист 3-го класса Брианна Васкес-Раган, то и последние сомнения отпадают.

А вот эти матросы с авианосца "Авраам Линкольн" выглядят менее романтично. Это сколько же надо времени, чтобы обойти весь корпус гигантского корабля?

Вот что пишется на эту тему в статье из Лос-Анджелес Таймс под названием "Ненавистное занятие военных моряков исчезает":
Джейсон Свани, 19 лет, поступил на службу в военно-морской флот восемь месяцев назад из Томагавка, штат Висконсин, стремясь увидеть мир, научиться ремеслу и защитить свою страну.
Вместо этого он целыми днями счищал старую краску и наносил новую на амфибийный транспортный корабль «Огден».

Среднестатистическому кораблю ежегодно требуется столько очистки и покраски, чтобы 16 моряков были заняты полный рабочий день — это невыносимо во времена ограниченного бюджета и сокращения численности экипажа. (Запомните написанное жирным шрифтом).
Многие молодые моряки, поступившие на военную службу в надежде получить техническую подготовку по электронике, компьютерам или современным системам вооружения, шокированы тем, сколько времени они тратят на покраску.
«Удаление ржавчины и покраска — это одна из тех вещей, о которых рекрутер не говорит вам», — сказал матрос Рэнди Ингл, который сейчас служит на ракетном крейсере Antietam.

У каждого бывшего моряка есть своя история.
Майкл Степнер, декан Новой школы архитектуры, сказал, что уклонение от выполнения обязанностей по покраске было главной целью моряков, когда он служил на военном транспорте во время войны во Вьетнаме.
«Парни будут делать что угодно, заниматься другими делами, держаться подальше от глаз, но в конце концов тебя поймают», — сказал Степнер.
Киркование и покраска были настолько обременительными, что морские пехотинцы использовали их в качестве наказания для провинившихся рядовых. «Сержант приходил с 15 морскими пехотинцами и говорил: «Вот ваши рубильные машины и маляры на сегодня», — рассказывает Степнер.
Эта работа настолько ужасна, что любой, кто выражает к ней симпатию, считается немного глупым.
«Если кто-то говорил, что ему нравится красить, я полагал, что его нужно отправить на больничный», — сказал Грегг Хартунг, капитан ВМС в отставке, который сейчас работает в управлении водного хозяйства округа Сан-Диего.
«Никто не приходит на флот, чтобы отбивать ржавчину и красить», — сказал коммандер Тед Гиллори, командир "Огдена". «Мы военные, а не дробильщики и маляры».

Ну и так далее. Какой же выход? Аутсорсинг, конечно. С отвращением отношусь к этому словечку со времён Сердюкова.

Переход к гражданским подрядчикам отстаивал Ричард Данциг, который занимал пост министра военно-морского флота в течение последних 14 месяцев правления администрации Клинтона.

Он часто говорил, что ни один бизнес не будет делать то, что делает военно-морской флот: брать служащих начального уровня, тратить время и деньги на их обучение техническим навыкам, прививать им высокие ценности организации, а затем заставлять их выполнять работу, которая им неинтересна, утомительна, постоянно повторяющаяся и не связанная с их карьерными целями.

Конечно, речь шла только о работах, когда корабль находился в базе. Компания Corrosion Engineering Services обещает, что благодаря использованию более прочных красок и более качественного оборудования для очистки покрасочные работы прослужат дольше. Исторически сложилось так, что военно-морской флот использовал недорогую краску, которая, к сожалению, требовала многочисленных покрасочных работ на одних и тех же поверхностях за короткие промежутки времени.

А теперь внимание. Статья эта опубликована в 2001 году! И вот на Benfold изобретают то, что было известно не то, что 19 лет назад, а пожалуй с появления кораблей с металлическими корпусами :) Как раз об этом сообщает фраза, выделенная жирным шрифтом.

Кто из ходивших в море не знаком с такой ситуацией - улёгся ты после ночной вахты поспать и тут с началом рабочего дня раздаётся дробный долбёж металла по металлу, как будто сразу несколько дятлов со стальными клювами принимаются за поиск корма в судовом металле?

Это палубная команда вышла на борьбу со ржавчиной :) Да, я в курсе, что кое-где исходя из вопросов гуманизма такие работы производят после обеда, да и если длина судна метров 300, то стук на баке вряд ли нарушит чей-то сон в кормовой надстройке. Но это кое-где и не всегда.

Чуть-чуть теории. Лишь благородные металлы - золото, платина, чистое серебро не стремятся образовывать химические соединения. Что касается подавляющего большинства других, то, чтобы они находились в свободном состоянии, их надо восстановить из природных рудных соединений, то есть выплавить. Выходит, выплавляя металл, мы переводим его из устойчивого состояния в неустойчивое. Вот он и стремится вернуться в исходное состояние — окислиться. Это и есть коррозия — естественный для металлов процесс разрушения при взаимодействии с окружающей средой. Частный случай коррозии — ржавление — образование на железе гидроксида железа Fe(ОН)3. Этот процесс может протекать только в присутствии влаги (воды или водяных паров).
Железо ржавеет везде, но море - это особая среда. Это не просто вода, но раствор солей, по-другому - электролит, в присутствии которого процесс окисления происходит более стремительно.

Судно захлёстывают волны при шторме, его усердно моет из шлангов забортной водой всё та же палубная команда, слой воздуха над поверхностью толщиной 5-7 метров насыщен солью. Обычный дождик прошёл, солнышко влагу высушило и всё хорошо. После же высыхания солёной воды на поверхностях остаётся соль, которая прекрасно впитывает влагу из воздуха. Если потрогать эти соляные бляшки - они всегда влажные. И этот влажный компресс непрерывно разъедает металл.

А как же краска? - можно спросить, разве не защищает металл? Защищает, но это не панацея, и со временем она сдаётся. Уже под краской идёт коварная работа ржавчины, результаты её видны на верхнем снимке. Да ведь и красят зачастую как? Катают поверху новый слой и через самое короткое время на нём уже появляются ржавые потёки.

Более кардинальное решение - удалить старую краску и коржи ржавчины под нею. И этой работой матросы обеспечены на весь контракт, а по большому счёту - на всю жизнь:) Вот тут-то и начинается тот замечательный дробный стук. Его производят так называемые кирочки, молотки, одна его верхушка заострена вдоль ручки, а другая поперёк, зачастую самопальные, ещё такими пользуются сварщики для удаления окалины.

Но сколько тех матросов на судне, а ржавчина везде. Процесс всячески механизируют. К сожалению, рамки литературной сайта не позволяют показать все приспособления для борьбы со ржавчиной на кораблях.

Этот и агрегат называют "игольчатый пучковый зачистной молоток" , "Needle scaler" , "игольчатая бучарда" или "пучковая бучарда" .
Есть так называемые "слоники", различные виды шарошек, особый грохот производят цепные, когда по ржавчине лупят вращающиеся короткие цепи. Но прогресс не стоит на месте и создан инструмент для этих целей с использованием лазера!

Лично мне,  кроме кирочек и шарошек ничего увидеть воочию не удалось. Вообще кирочки довольно вредный инструмент, они оставляют на металле массу насечек. После грубой очистки можно пройтись ещё болгаркой с круглой металлической щёткой.

Если при работе кирочкой вам может разве что кусок окалины или краски прилететь в глаз, если защитные очки не использовать, то при работе механическими щётками есть возможность надышаться пылью из ржавчины и той же краски. Поэтому всевозможные респираторы приветствуются, так же, как и плотная одежда.

После очистки по поверхности можно пройтись так называемым восстановителем ржавчины, а потом она покрывается грунтом. В своё время лучшим считался свинцовый сурик на олифе, очень прилипчивая и стойкая вещь, но теперь другие времена и его уже не найти. Следующим этапом наносится уже краска соответствующего цвета и качества. На некоторое время этого хватит, но лишь на некоторое :) Если уж пошло ржаветь, то полностью прекратить процесс невозможно.

А вот, кстати, на подводной части корпуса таких пластов не встретишь. Здесь помимо краски действует ещё и протекторная защита. К корпусу прикрепляются куски металла с бо;льшим отрицательным потенциалом, чем сталь (обычно это цинк и его сплавы) и они исполняют роль жертвы, постепенно растворяются в морской воде, а корпус при этом не повреждается.

Все эти работы по очистке металла от ржавчины мне довелось увидеть во время службы на подводной лодке в должности начальника медицинской службы.  Дело в том, что я пришел служить на субмарину, когда она находилась в капитальном ремонте уже третий год.  И когда её поставили в плавучий док, и она оказалась вся на виду, начались работы по очистке корпуса от ржавчины. Занимались этим матросы подводной лодки, хотя по идее, должны были делать рабочие военного завода № 178 во Владивостоке. Но их, видимо, не хватало, да и платить за работу требовалось, а тут дармовая рабочая сила. И каждое утро я вел строй матросов к этому доку. А так как  могли быть различные травмы, то почти все время находился рядом.  На обед мы шли на береговую базу , потом адмиральский час и снова на лодку в доке. Часть легкого корпуса была заменена, часть осталась. После удаления ржавчины вся лодка была покрашена суриком, а потом черной краской та часть корпуса, что была выше ватерлинии,  надстройка и ограждение боевой рубки. Но какое-то время мы выходили в море на заводские испытания с непокрашенной черной краской надстройкой из-за отсутствия черной краски на заводе.  Вся лодка была темно-красного цвета, и мои знакомые во Владивостоке могли узнать, что я вышел в море.  Потому что лишь одна лодка, Б-63  проекта 611, выходила в море осенью 1971 года в таком виде.