Кабинет Сталина и его посетители

Большинство советских граждан помнят о Великой Отечественной войне по рассказам участников её, родственников, которым пришлось пережить ужасы немецкой оккупации,  воевать на фронте или трудиться в тылу, а также по выходящим на советские экраны художественным фильмам, часть из которых была многосерийными. Наиболее запоминающимися из них были – «Освобождение», «Битва за Москву» и «Сталинград». Это были не только самые запоминающиеся фильмы, но и самые достоверные. Потому что в последующих фильмах была много искажений реальных событий той войны.

К сожалению, немало путаницы внесли и наши прославленные полководцы, написавшие свои мемуары. Самый первым из них был «Маршал Победы» Георгий Константинович Жуков. Для большинства мало знающих историю войны это были откровения, но вот среди фронтовиков, особенно высокого уровня, мемуары получили название «Сказки дедушки Жоры», потому что многие события той войны в его изложении оказались неверными.  И фильмы, которые снимались на основании этих документов, тоже добавляли искажений реальных событий.

Лучше всего о том, как сильно расходится кино с реальностью, можно понять, изучая «Журнал посещений» кабинета Сталина в Кремле. Интереснейший, надо сказать, документ. Сейчас его запросто можно найти в Интернете.


На вид скучный, только фамилия и время входа-выхода. Однако изучение этих записей очень много меняет.


Всем памятна по фильмам о войне картинка, как в кабинете у Сталина сидят его верные соратники из Политбюро и с умным видом кивают головами. А порой даже что-то говорят. Такое ощущение, что некоторые прямо оттуда не выходили всю войну. Но смотрим журнал посещений…


А самое интересное — это про наших военачальников. В первую очередь, конечно, про Жукова. Записи в «Журнале посещений» всю его биографию официальную опровергают… даже неудобно как-то.


В наше время опубликовано большое число таких документов советского времени, что руководство СССР даже и в страшном сне не могло себе представить их доступность самой широкой публике. А сейчас любой школьник, зайдя в Интернет, может ознакомится с такими данными, что они способны перевернуть всё, что семь десятков лет выдавалось за истину. И ладно школьник, важнее то, что архивные документы легко доступны людям, способным думать и анализировать. И рассказать обо всём другим, простым и доступным языком.

Кроме того, важен и технический момент. Для изучения реальных документов в архиве, даже при отсутствии каких-либо препятствий, требовалось просто много времени. Сейчас же, используя возможности Всемирной паутины, можно за вечер просмотреть больше документов, чем ранее за несколько месяцев.

В числе многих доступных нам сегодня документов, как мне кажется, очень важное значение имеют журналы записей лиц, принятых И.В. Сталиным. Казалось бы, это всего лишь перечень, кто, когда зашёл и когда вышел из кремлевского кабинета. Но и эти данные порой имеют большое значение.

Я, по кругу своих интересов, смотрел только период Великой Отечественной, но это не значит, что и в остальное время нет ничего примечательного. Возможно, в других периодах даже и побольше найдётся.

До этого мы картину представляли главным образом по кинофильмам. Где вождь, как правило, ходил по кабинету, держа трубку, а с одной стороны стола (внешней) обычно сидели военные, с другой (у стены) находились «верные соратники». В числе которых, больше всего бросался в глаза, благодаря своей характерной внешности, Михаил Иванович Калинин, наш «всесоюзный староста».

Михаил Иванович Калинин легко узнаваем среди других посетителей кабинета Сталина. Может, потому его в первую очередь и сажали в эту «массовку».

Я проверил по журналам, и оказывается, что бессменный (по фильмам) участник практически всех заседаний в Кремле, на самом деле был крайне редким гостем во время войны. Судите сами, в 41-м году Калинин был лишь один раз, 4-го марта, а после того, как война началась, он у Сталина появляется лишь 1-го апреля 1942 года. Затем в том же году ещё два раза: 26-го мая и 19-го ноября. В 1943 году его принял Сталин 2-го января, 21-го мая, 29-го октября и 30-го декабря. В 44-м году совсем не густо: только 6-го июня и 2-го ноября, наш «всесоюзный староста» был приглашен (или допущен) к Вождю.

При том, что перечислить появление у Сталина Молотова, Маленкова или Берия я бы просто так не смог. В войну они бывали практически каждый день.

Только на основании этих данных можно уверенно предположить, что роль Калинина в руководстве страной была не очень велика. И это при том, что он формально (то есть по Конституции) являлся главой государства, поскольку занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Видимо, слово «формально» тут очень-очень ключевое.

Впрочем, на самом деле это не очень интересно и имеет значение лишь для восприятия фильмов. Но есть и примеры, когда только на основании «Журнала посещений», можно, если не пересмотреть исторические события, то, хотя бы, их освещение.

Я не могу сказать, что много этим занимался. Как-то стал использовать данные о посещении кремлевского кабинета Сталина лишь в последнее время. Но уже даже первые просмотры, например, посещений Сталина Жуковым, дали сразу целый «букет» интересных поправок.

Судите сами. Из книги «Воспоминания и размышления» перекочевала версия о том, как Жуков настаивал на сдаче Киева и даже бросал фразу о том, что готов уйти с поста начальника Генштаба… ну все понимают и помнят о чём я. Но согласно данным журнала посещений, Жукова в те дни у Сталина не было совсем.

Или вот ещё. В той же книге указано, что Жуков прибыл 10-го сентября в Ленинград и остановил немецкое наступление у самых стен города Ленина, буквально в последний момент успел. Беда в том, что 11-го сентября Жуков с 17.10 до 21.15 находился в Кремле, где (видимо) получал указание Сталина выехать в Ленинград…

Или вот ещё. Из той же книги весь мир узнал, что 12-го сентября 1942 года прямо в кабинете у Сталина Жуков придумал «другое решение», а именно, окружить немцев под Сталинградом. Но вот загвоздка. Ни в указанные в книге, ни в ближайшие дни (вдруг «память подвела», как с Ленинградом) Жукова не было у Сталина. Он будет лишь 27-го сентября, докладывать об итогах неудачного наступление, которым руководил, а до этого он посещал Сталина лишь 30-го августа, когда его только отправляли в Сталинград.

Столько неувязок лишь по одному Жукову, да и то только лишь по первым выбранным событиям. А сколько ещё там может быть такого?

Как я понимаю, эти данные (о посещениях Сталина) уже давно широко использую разные авторы, которые пишут о других периодах нашей истории. Что остаётся только приветствовать.

Сталин всегда превыше всего ставил интересы государства и ответственность каждого руководителя на своём посту. Поэтому ситуация, возникшая в апреле 1942 года, показалась ему из ряда вон выходящей и требовала разбирательства.

Первым он вызвал в свой кабинет командующего ВВС генерала П. Ф. Жигарева. Сталин попытался выяснить, действительно ли на заводских аэродромах стоят несколько сотен самолётов, которые предъявлены военной приёмке, но не приняты из-за множества технических дефектов («по бою»). Сталин сослался на наркома авиапромышленности А. Шахурина, который рассказал главе государства, что самолёты готовы к эксплуатации, но нет экипажей.

Жигарев стал уверять Сталина, что самолёты технически непригодны, а Шахурин врёт. Иосиф Виссарионович решил вызвать и другую сторону «разборки» - приказал Поскрёбышеву позвонить наркому авиапромышленности и попросить приехать. Нужно было выяснить правду.

Вызванный к этому времени А. Голованов на вопрос Сталина сказал, что главный инженер авиации дальнего действия заверил – не принятых по технической части самолётов нет.

Когда прибыл Шахурин, Сталин решил выяснить вопрос до конца. Нарком авиапромышленности заверил – это неправда, неисправных самолётов нет. Не отправляют за ними на завод лётчиков. Жигарев стоял на своём – лётчики месяцами живут на аэродромах, дожидаясь, пока исправят недоделки.

Сталин был вне себя – на фронте не хватало боевой авиации, а на заводских аэродромах простаивало 700 новеньких самолётов.

Шахурин предложил способ проверки: по указанию Иосифа Виссарионовича каждый директор точно сообщает количество самолётов на заводском аэродроме, готовых к бою. А потом их складывают и получают реальное количество. Недовольный Жигарев добавил, чтобы телеграммы обязательно подписывали и военные представители.

Вскоре Поскрёбышев начал обзвон. Вызвали генерала Н. Селезнёва, который занимался заказами на заводах. Его и посадили за общие подсчёты, не посвящая в подробности состоявшегося ранее разговора.

По предоставленным цифрам Селезнёв насчитал 702 самолёта. Потрясённый Сталин спросил, почему же их не перегоняют на фронт? «Нет экипажей», - просто ответил Селезнёв. По его тону было явно видно, насколько это старая и «больная» проблема.

Он единственный не понял, почему его слова произвели столь ошеломительный эффект. Никто из присутствующих не мог прийти в себя от того, насколько нагло и уверенно врал генерал Жигарев в лицо Сталину.

Наконец главе государства удалось взять себя в руки. Он отпустил Шахурина и Селезнёва. Потом подошёл к Жигареву. В своих воспоминаниях маршал Голованов с уважением вспоминает, что Сталин произнёс с глубоким презрением всего два слова: «Подлец! Вон!» и указал лжецу рукой на дверь. А мог бы и врезать! Вопрос с переправкой самолётов на фронт был решён в ускоренном порядке.

И что же дальше случилось с человеком, который нагло врал в лицо вождю? «Конечно же, расстрел», - скажут наши современники.

Но Сталин всегда ценил кадры и не разбрасывался людьми, имеющими практический опыт. Поэтому генерал действительно был снят с должности командующего ВВС, но всего лишь переведён в другое место – командующим ВВС тылового Дальневосточного фронта. После войны его карьера вообще пошла в гору. Возможно, человек действительно что-то переосмыслил в своей жизни.

Как же был показан Сталин во многих фильмах советского периода?
Может быть, он кому-то покажется парадоксальным и нелепым, однако в таком случае я бы посоветовал ещё раз посмотреть внимательно фильмы, где показан Сталин. Не стоит брать кинематограф довоенный, там все персонажи ещё выглядят карикатурно. Но вот в послевоенном кино, и даже фильмах сталинской эпохи, по-другому и не сказать.

Достаточно взять шедевр батального киноискусства сталинского периода нашей истории под названием «Падение Берлина». Конечно, в этом фильме, мягко говоря, не особо естественно выглядят все действующие лица. От рядовых бойцов, до членов правительства. Особенно последние, которые выполняют роль мебели в кремлевском кабинете. Актерам велели сделать одухотворённо-восхищённые лица, что у них получилось, но сами мизансцены выглядят просто комично.

Представители руководства страны, которые хоть и не названы, но внешнее сходство с реальными персонажами велико, выглядят просто нелепо. Мне одному так кажется?


Но и сам Сталин мало похож на живого человека. Мне кажется, так бы изображали своего фараона древнегипетские кинематографисты. Кто не помнит, напоминаю, что тогда правитель страны считался живым богом. Причём, кроме, так сказать, внешней карикатурности, есть и ещё то, что я бы назвал нелепостью самого действия.

Напомню, что в фильме во время Сталинградской битвы сам Сталин вроде как появляется на поле боя. Хотя он и не показан, но намёки вполне очевидны.

Ну а уж сама сцена прилета Сталина на аэродром только что взятого штурмом Берлина, воспринимается как комедийная сцена.

Сталин прилетает в Берлин, который только что взяли советские войска. Причём, судя по знамёнам, там уже и западные союзники откуда-то взялись.


И ведь что интереснее всего на мой взгляд. Мы ведь сейчас знаем, что чуть ли не все фильмы на экраны выходили только с личного одобрения вождя. Особенно те, где он сам был показан. А стало быть, можно сделать вывод, что именно таким он себе нравился? Ладно бы простые рабочие и колхозницы, у нас многие и сейчас хотят верить в подобный образ Сталина. Но что можно сказать о человеке, которому он сам нравится именно в таком виде? А может сам верил, что он именно такой? Людей достигших вершин власти очень трудно понять.

Впрочем, фильмы того периода можно списать на то, что тогда экранные образы в целом создавались немного натянуто и карикатурно. В конце концов и театр, и кинематограф прошли долгий путь до тех форм, к которым мы сегодня принимаем естественными. Когда на экране мы стали видеть реальных людей, живые образы.

Но давайте возьмем более позднее советское кино, в первую очередь многочисленные киноэпопеи, начиная с «Освобождения», где снова на советском экране появился Сталин.

Я бы хотел противопоставить ему созданный Михаилом Ульяновым образ Жукова. Этот замечательный и талантливейший актёр создал настолько яркий и интересный образ военачальника, что многие Жукова воспринимают теперь только так. Несмотря на то, что сам Михаил Александрович не любил эту роль, которую ему пришлось чересчур часто играть. А те, кто общался с Жуковым в тот период,  говорят, что ничего общего с экранным образом не было.

Я это к тому, что рядовые персонажи фильмов созданы хорошо, может и не всегда достоверно. А Сталин опять на экране выглядит так, что только анекдоты сочинять. И непонятно, то ли так актёр переигрывает, то ли режиссёрский замысел таков.

Киноэпопея «Освобождение». Образ Сталина в исполнении Бухути Закариадзе.
Киноэпопея «Битва за Москву». Широко известный диалог Сталина и Жукова, которого никогда не было.

Возможно, со мной далеко не все согласятся. Тем более, что по отрывкам трудно полностью составить впечатление, нужно пересматривать много фильмов.

Как я понимаю, очень многие наши граждане, в том числе и, наверное, многие из моих читателей, к личности Сталина относятся субъективно: кто-то люто ненавидит, что-то практически обожествляет. Я же стараюсь быть предельно объективным и для меня он такой же исторический персонаж, как любой другой руководитель любого государства в истории Земли: император, фараон, раджа или вождь племени. Чего и всем советую при изучении истории. История — это такая же наука, а наука требует не эмоций, а, не побоюсь этого слова, цинизма.

В книге Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления» в качестве одного из примеров гениальности и полководческого предвидения приводится пример с окружением Юго-Западного фронта. Дескать Жуков оказался единственным человеком, который подобное развитие событий мог предугадать. Да ещё почти за месяц до того, как сам Гитлер принял такое решение. Так ли это? Есть много сомнений.

Возможное развитие событий, так как его предвидел Жуков, в книге выглядит так:
— На московском стратегическом направлении немцы в ближайшее время, видимо, не смогут вести крупную наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. Сейчас у них здесь нет крупных резервов, чтобы пополнить свои армии и обеспечить правый и левый фланги группы армий «Центр».
На Украине, как мы полагаем, основные события могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышли главные силы бронетанковых войск противника группы армий «Юг».
Наиболее слабым и опасным участком обороны наших войск является Центральный фронт. Наши 13-я и 21-я армии, прикрывающие направление на Унечу — Гомель, очень малочисленны и технически слабы. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта, удерживающим район Киева.

Хоть об этом много раз писали, но повторю ещё раз: скорее всего всё совещание (на котором это говорилось Жуковым) выдумано авторами книги, так как никаких документальных подтверждений нет. Точнее, все имеющиеся документальные источники показывают, что этого совещания в Кремле не было вообще. И скорее всего, всё, что касается этой темы: как Жуков предлагал настойчиво отвести войска, оставить Киев, как писал Сталину, звонил и пр., не соответствует действительности.

Но как мне кажется, кроме документальных фактов, есть и вполне однозначное объяснение, почему Жуков не мог предвидеть такое развитие событий, когда танковая группа Гудериана будет повёрнута на юг и выйдет в тыл войскам нашего Юго-Западного фронта. Дело тут в самой обстановке на фронтах.

Хорошо рассуждать, когда знаешь, как всё случилось. Но давайте попробуем посмотреть на события глазами тех, кто принимал решения во второй половине июля 1941 года.

Немцы прут на Москву и Ленинград, как паровой каток, перемалывая советские войска одни за другими. И пока у них это, увы, настолько хорошо получается, что ощущению, будто Вермахт что-то способно остановить, просто неоткуда взяться. Не брать же в расчёт лирику, что коммунисты Москву не сдадут.

Да, действительно, в ходе Смоленского сражения складывается такая конфигурация фронта, что немцы могут ударить в тыл киевской группировке Красной Армии. Только с чего вдруг? В планах немцев взять Москву поскорее, они и так застряли под Смоленском. У Вермахта есть отличный плацдарм под Ельней, для следующего броска. Никаких данных о том, что силы у немцев исчерпаны, насколько я знаю, советская разведка не докладывала. Так что ждали удара на Москву. А что касается Гомельского направления, то созданный там Центральный фронт, готовился не для парирования удара на Киев, а для наступления во фланг немцам.

Стоит вспомнить, что и в Вермахте вариант с поворотом на юг даже не рассматривали теоретически, поскольку в июле он выглядел совсем неуместно. Сама по себе ситуация, когда поворот группы Гудериана стал возможным, сложилась лишь после Гомельской операции, окончившийся разгромом войск Центрального фронта. Именно тогда возникла благоприятная ситуация, с возможным ударом в обход Юго-Западного фронта и окружением Киева. Но это уже был не конец июля, а 20-е числа августа. Причём и тогда никто в Вермахте подобного решения не ожидал.

Так что в июле, любой гениальный полководец, как раз должен был понимать, что немцы никак не повернут на юг, а будут продолжать наступление на Москву.

В советское время в нашей стране было непринято обвинять  «маршала Победы» в искажении фактов, слишком много их было недоступно рядовому читателю и даже большинству историков. Но сейчас, когда открыты многие секретные архивы, часть из них оцифрована и доступна любому человеку, интересующемуся этом периодом в жизни нашей страны, становится ясно, что опубликованные через  20 с лишним лет после войны то ли по причине ослабления памяти, то ли по каким-то другим причинам, не могут оставаться истиной в последней инстанции.  А вот тот же Дуайт Эйзенхауэр, кто помнит, главнокомандующий войсками союзников во время высадки в северной Африке и во французской Нормандии, написал свои мемуары сразу после войны, и лишь потом стал баллотироваться на пост президента США.  У меня в личной библиотеке есть мемуары американца, и они очень хорошо отражают титанический труд полководца накануне войны или отдельных операций. А вот в мемуарах Жукова его работа перед войной в качестве начальника Генерального штаба Красной армии почти не показана, в общих словах, так сказать. Возможно, что нечего было рассказывать?  Отсюда и наши неудачи первого периода войны?  А потом и родились «Сказки дедушки Жоры»?