Дискредитация, истинная и мнимая

Ну ладно, окей, я не слушаю „вражьи голоса“ от слова „вообще “. Допустим. Конечно, это не совсем так: когда-то голоса случайно пробивались сами - плотно законопатить уши в век тотальной информации невозможно. А с начала СВО я, изменив привычкам, впустил „неофициальную“ информацию в свой мирок уже сознательно. И даже не потому что наши врут. Врут все, как говаривал доктор Хаус, а на войне особенно. Первой жертвой на войне всегда бывает правда - это уже другой мудрец, Эсхил.
Ко вранью я привык. Но вот базарная и кухонно-коммунальная риторика в телевизоре обострилась сверх всякой меры, а от этого скабрезного вахлачества мой рационально-логически устроенный мозг вскипает и лопается уже через пять минут воспроизведения.
Тем не менее своим принципам я остался верен: моя публичная „диванная аналитика“ базируется только на родной, отечественной телевизионно-печатной информации. Именно в ней я ищу нестыковки, противоречия и двойные стандарты. Либо внутри неё - информации - самой, либо между ней и тем, что я вижу или „щупаю“ вокруг себя собственноручно. Ибо находить противоречия между „нашей“ информацией и „вражьей“ - большого ума не надо. Это сродни решению современных сканвордов „Лиза“ - задачка для пятиклассника, когда те клетки заполняешь со скоростью их же, пятиклассного, диктанта. Неинтересно.
Так вот, я принимаю, что наконец-то признанное освобождение (от своего присутствия) нашими войсками городов и весей Харьковской области - это действительно „перегруппировка“. Не потому, что не хватило у генералов мужества назвать это хотя бы „отступлением в ходе тяжёлых боёв с превосходящими силами противника“ - как хватало когда-то у советского Информбюро, а потому что это наш хитрый тактический ход. Поверил. И на том спасибо, что хоть не „жест доброй воли“. Как поверил и в прежнюю легенду, будто скорость нашего наступления оттого мала, что бережём мы мирное население, боимся его ненароком своими боевыми телодвижениями покалечить. Или в ещё более раннее - почему, собственно, это вообще Не Война, а спецоперация. Потому, мол, - объяснил один политик, - что на войне все средства хороши, а мы действуем гуманно и избирательно, точечно уничтожая нацистов в соответствии с заявленными целями (в словарях и энциклопедиях, кстати, про отличие не так сказано).
Пока всё верно? Поправьте меня, если чьи-то слова переврал.
Ну, наверное, генералам виднее, что это вполне нормально и обычно для „обычаев войны“: сначала гробить жизни и здоровье ни в чём не повинных пацанов, четыре месяца завоёвывая эти территории, раструбить на весь мир, что „Россия здесь навсегда“ (теперь, наверное, можно объявить это военной хитростью?! Чтоб не ожидал враг хитроумной перегруппировки, а то вдруг помешает), а потом помахать всем ручкой: мол, нас ждут великие дела в другом месте. Мавр дело сделал, мавр может уходить. Перегруппировываться. Обычное же, мол, дело. Так это нам представили?
Сограждане дорогие! В погонах и в галстуках. А вы часом не забыли, а почему у вас НеВойна?! Что вы заботитесь о гражданском населении - нет? Что вы, в конце концов, своих не бросаете? А своих-то - тех, кто вам поверил - там немало брошенных и позабытых осталось! Впрочем, пардон - я обещал использовать только „нашу“ информацию. На момент написания этих срок наши „пожалели“ только оставшихся там учителей, которым теперь грозят огромные сроки в тюрьме за „сотрудничество с оккупантами“. Но, думаю (не утверждаю, боже упаси - предполагаю), логично допустить, что из оставленных нашей доблестной армией населённых пунктов не успели эвакуироваться другие люди, которые открыто сочувствовали или сотрудничали с новыми властями и поверили в их защиту. Они не свои? Это их собственные проблемы? Собственный страх и риск?
Вот одна из главных причин, отчего я с самого начала против Войны (последние события и, тем более, публичное употребление этого термина Зюгановым показывают, что теперь так её называть вполне допустимо. Зюганова ведь не оштрафовали). Война есть война. Вы можете вполне искренне не хотеть причинять вреда невиновным, но вы его обязательно причините. Вольно или невольно. Иначе не бывает. Точно так же, как не бывает ни дня без ДТП на дорогах. Хотя никто в трезвом уме, садясь за руль, специально не планирует кого-то задавить или куда-то врезаться.
Теперь, после такого пространного вступления, перехожу к заявленной мной в заглавии теме.
Подобно тому, как вышеупомянутый политик поленился заглянуть в словарь по поводу термина „война“, наша „репрессивная махина“ (это слова Марии Захаровой, значит, тоже вполне легитимные), издавая и применяя скандальную правовую норму, „забыла“ посмотреть значение слова „дискредитация“. Понятия, как у них частенько водится, подменили. И я объясню почему. Ну, действительно, как-то некрасиво писать в законе, что будут карать за всё, что вы скажете о войне, а им не понравится. Во-первых - это звучит как-то по-детски. Во-вторых слишком откровенно и „саморазоблачительно“. А у граждан должно сложиться впечатление, что закон это закон, а не профанация какая-то там. Поэтому формулировка требуется наукообразная и строго канцелярская. А уж как норму применять процессуально - на то будут отдельные разъяснения. Но нам их не покажут.
Так вот, то, за что сейчас сажают и штрафуют - это никакая не дискредитация. Посмотрите в словарь, дабы убедиться. Во всяком случае, мне о случаях реальной дискредитации не известно. Хотя я далеко не о всех приговорах информирован, может, и было где. Чаще всего это даже не диффамация (тоже прошу в словарь). И даже не добросовестная диффамация.
О разнице между дискредитацией, добросовестной и недобросовестной диффамациях сейчас коротенько объясню на пальцах, вернее метафорически (а кто посещает мою „Школу диванных аналитиков“, знает, что этот приём называется аппроксимация). Зеркало не дискредитирует урода, хотя отражение урода в обычном зеркале - это добросовестная диффамация. А недобросовестная диффамация - это отражение красавчика в кривом зеркале. Это вкратце. За подробностями - в Гугл. Или в Яндекс? Он пока ведь не „иноагент“?
У нас штрафуют даже не за само „отражение“ . Штрафуют за то, что человек против любых отражений. За мнение. За антивоенную позицию вообще и общие слова о мире, которые могут дискредитировать армию (и почему-то именно российскую) только в глазах человека с очень богатой фантазией. Как в анекдоте, когда ласковое „рыбка“ преобразовалось в женской логической цепочке в бл... , пардон, в падшую женщину.
А что тогда дискредитация истинная, спросите вы. И, опять же, лучше на примерах, а то от мудрёных слов в энциклопедиях случается несварение желудка. Дискредитация, сообщу я вам, это та ещё штучка. Многоликая. Дискредитация, так сказать, „снаружи“ - это чаще всего клевета. Для которой и так уже есть уголовная статья, и для чего огород городить с новой нормой - ума не приложу. А вот дискредитирующая что-либо добросовестная диффамация (т.е. вскрытая правдивая негативная информация) у нас до сих пор не каралась. Видимо, новая статья как раз призвана карать за правду. Невозможная штука в цивилизованном обществе, но вполне обычная в среде феодальной.
Но вот за что у нас карать скорее всего не будут, так это за дискредитацию „изнутри“. Хотя на мой личный - не академический - взгляд, это, пожалуй, единственный вид истинной дискредитации.
Вот теперь к примерам. Допустим, некая армия объявляет себя во всеуслышание непобедимой. В таком случае её бегство под натиском противника армию дискредитирует.
Ещё пример. Предположим, некая группа людей пишет на своих лозунгах „Своих не бросаем“.  Тогда каждый случай, когда „свой“ брошен, дискредитирует эту группу людей.
Или, например, некая позиционирующая себя патриотической организация рвётся спасать и объединять русский мир, почему-то стесняясь при этом родного русского языка. Можно считать, что использование „чуждых“ этому языку букв в качестве символов благородной миссии дискредитирует их патриотическую идею.
И, наконец, когда некая судебно-правовая система произвольно применяет правовые нормы, наказывая своих граждан за то, за что наказывать нельзя, то подобные факты дискредитируют саму эту систему.
Очень важно здесь подчеркнуть, что дискредитируют все вышеперечисленные группы и организации сами факты „плохих“ происшествий, но никак не тот, кто эти факты придал огласке. Зеркало не дискредитирует - помним? У всего этого негатива, конечно, могут быть конкретные виновники, но „гонцу, принёсшему дурную весть“, глотку свинцом заливать негоже. Он не виноват.
Вот как-то так. На этом прощаюсь. На пару дней или на десяток лет - зависит от того, насколько некая система обидчива или восприимчива к критике. Только от этого, поверьте, а не от каких-то там законов.

P.S. К слову сказать, недавно Песков в очередной раз заверил, что критика в рамках законодательства имеет право на существование даже в нашей стране. Наивно на это уповаю.