Достучаться до президента

2011 ГОД
               
     Он был пенсионер и в это время нигде официально не работал. Хотя была у него группа школьников, с которой он занимался у себя в подвале, где стоял всего один теннисный стол.
Совершенно неожиданно тренер по волейболу Шабанова Людмила Ивановна ему официально заявила: что Винта Сергея Сергеевича директор детского дома желает его видеть в своём учреждении в качестве тренера по настольному теннису. Он много слышал лестных слов о детском доме, которым руководил Панкратов Владимир Иванович. И воспринял предложение Людмилы Ивановны на «УРА» Дочка Шабановой в то время тренировалась у Винта и на данный момент, считалась одной из сильнейших спортсменок города. Людмила Ивановна в радужных красках обрисовала ему все условия работы, в конце посулив, что он, находясь там, будет себя чувствовать, как в самом престижном не только санатории, но и престижном спортивном комплексе. И действительно тогда в газетах и на телевидении постоянно упоминались достижения детей из детского дома по разным направлениям.
Сергей Сергеевич шёл по извилистому тротуару, ведущему в райский уголок. Этим уголком в городе называли детский дом. Он шёл мимо больших садов, где справа цвели, как японская сакура абрикосы. Сад был огромный и был огорожен по периметру металлическим мощным забором. Слева находился другой сад. Там цвела вишня, черешня — площади этой территории были не меньше фруктового сада. В конце вишневого сада он увидал вольеру, из-за которой на него смотрели два страуса. Один из страусов протянул к нему свою голову. Он отпрянул от него и упёрся в кованую большую дверь. Это оказался центральный вход во владение детского дома. Открыв эту дверь, он очутился в тоннеле из сплетённых лоз винограда. Пройдя по затемненному тоннелю метров сорок, и выйдя на свет, он обернулся. Его глазам предстал огромный разноцветное большое покрывало, где вместе с плодовыми деревьями цвела черёмуха, миниатюрные и парковые розы. В его сознание не укладывалось, что всю эту красоту мог сделать мужичок с тросточкой. Он молниеносно проникся к нему заочной симпатией, и у него внезапно разогрелось любопытство. Пройдя Г — образный путь по тротуарной плитке, очутился возле большого изгибного бассейна, наполненного водой, в котором на данный момент плавали два спасательных круга. Он осмотрелся ещё раз, и ему в этот миг показалась, что находится в плену у природы, где кроме него нет ни одной души. Он оцепенел от такой красоты, пока не услышал своего имени.
Это кричала Людмила Ивановна. Она встречала его не на улице, а холле второго этажа. Почувствовав, что он забрёл, не туда выскочила ему навстречу.
— Сергей Сергеевич, ты где? — несколько раз прокричала она.
— Здесь я, — ответил он ей, — не могу налюбоваться здешней красотой.
— Некогда сейчас любоваться, — торопила она его, — это не самое лучшее место. Потом сам убедишься. Нас директор ждёт, — пошли.
Она цепко взяла его за руку и потащила за собой. Он не сопротивлялся и шёл покорно за ней, продолжая любоваться порядком и обустройством территории детского дома. Около парадного входа была разбита рабатка с цветами со скульптурой писающего мальчика и бассейном, где плавали две огромные большие черепахи.
— Ничего себе! — присвистнул Винт, — вот это гербарий! Ну, ваш директор дал. Да ему орден надо за это дать!
— Он всё имеет! — гордо объявила Людмила Ивановна, — и ордена, и научную степень и звание Заслуженного педагога России!
Они оба разулись и по коврам прошли на второй этаж. Кругом сияло чистотой. В глубине коридора две технических сотрудницы чистили ковры пылесосами, а другие две сотрудницы поливали цветы, стоявшие на полу всего детского дома. Они зашли в просторный и светлый кабинет, где стоял большой стол с компьютером, а сзади кресла стеллажи с книгами.
Директор встретил его, не сидя в кресле, а встал из-за стола и крепко пожал ему руку. В этом рукопожатии Винт прочитал радушие и успокоенность.
— Ждал Вас намного раньше, — сказал он, — потом с делами в забытьё ушёл. А тут с Людмилой Ивановной разговорились, и, к счастью, оказалось она вас хорошо знает, и представила мне вас всего через компьютер. Думаю, если вы у нас здесь появились, значит, готовы приступить к работе? «Правильно я мыслю?» —спросил он, после чего предложил ему присесть на стул.
— Совершенно верно, — садясь на стул, ответил Винт. — Почему бы не поработать с новыми детьми в хорошей обстановке. В городе настольный теннис приходит в упадок, а мы в детском доме будем его возрождать.
— Тогда мы балясы не будем разводить, — пишите заявление, а завтра милости прошу на работу. Людмила Ивановна, вас сейчас отведёт к моему заму, и вы оставите у неё заявление. И завтра же мне подготовьте список, что вам требуется для продуктивной работы. А сейчас мне некогда еду к спонсорам. К ним опаздывать нельзя, могут в вину мне поставить как не уважение.
Винт тут — же написал заявление, которое завизировал директор. После чего он пошёл оформляться к секретарю.
На следующий день он должен был выходить на работу.
.
ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

   Винт, пришёл на работу к четырнадцати часам. При входе в «стеклянном аквариуме» была гора взрослой и детской обуви. Он тоже разулся и прошёл на второй этаж, где ему открыли бассейн с двумя пустующими ваннами, в которых стояли теннисные столы. Глашатаем в этот день была Людмила Ивановна. Она бегала по этажам, собирая всех активных детей в бассейн. Собралось порядка шестидесяти человек воспитанников разных возрастов. Более, младших привели с собой воспитатели. Все дети расселись на гимнастических скамейках и театральных креслах. Кому места не хватило, расположились на окнах. Дело оставалось за дочкой Людмилы Ивановны Яной, с которой он должен был показать мастер — класс, но она задерживалась в школе. Винт в ожидании девочки, скромно стоял в бассейне, облокотившись на теннисный стол. Он уже размышлял с чего начать показывать все прелести настольного тенниса, если не явится Яна. Людмила Ивановна посмотрела на часы и решила взять инициативу в свои руки:
— Внимание дети! — крикнула она, и захлопала в ладоши, пытаясь заглушить детский шум. Как ни странно, но это ей удалось. И она продолжила, да не так как надо. А выдала такую чудотворную речь, что Винт от стыда готов сквозь землю провалиться. Она, взобралась на пьедестал почёта, как Ленин на броневик и понесла несусветную чушь, напоминающую речь великого комбинатора, когда он выступал перед любителями шахмат на берегах реки Суры. Он пытался её остановить, но нарочно завышала свои децибелы. И когда он увидел в створе дверей Яну, облегчённо вздохнул, надеясь, что Людмила Ивановна закончит своё выступление. Но она и не думала закрывать рот. Людмила Ивановна перешла к яркому воззванию:
— Занимайтесь детки этим полезным видом спорта, где развиваются все мышцы. С сегодняшнего дня вооружаемся ракетками и мячами и вперёд! Через полгода мы покажем всем, что сильнее нашей команды в городе нет!  Она выбросила вперёд кулак и выкрикнула:
— Но па саран! — после чего сошла с пьедестала.
В ответ ей дети захлопали, а воспитатели загадочно улыбались. Винт, немного отошёл от ступора, и чтобы не рассмеяться обхватил левой рукой свою челюсть. Подойдя к оратору, он кивком головы, показал на пришедшую Яну. Она повернула голову и, встретившись взглядом с дочкой, тут же, как кенгуру взметнулась на пьедестал и вновь обратилась к детям:
— А сейчас вы увидите изумительный кусочек искусства. Вам будет показан мастер — класс по настольному теннису. После которого вы обязательно влюбитесь в этот вид спорта. И будете стремиться попасть в сборную России или защищать честь профессиональных клубов европейских лиг.
Мастер - класс, к счастью, удался. Яна выполняла удачно все элементы за столом. Накаты справа направо, слева налево, восьмёрка и подрезка ей удались. Дети с восхищением смотрели на девочку, которая училась с ними в одной школе. А многие из них на переменах неоднократно дергали её за косички. Она была довольна собой и поняла, что детдомовцы после этой игры не будут её дёргать за косы, а будут просить поиграть с ней на тренировках в настольный теннис. И она была права.
После мастер — класса Винт пожурил Людмилу за её фантазёрский экспромт. А вот что она собрала большую массу детей и обеспечила явку дочери, похвалил. Она показала ему тренерскую комнату, которая находилась рядом с её комнатой и, вручив ключ, сказала:
— Пока будем, с тобой ютится, в бассейне. Ты и работать будешь здесь, а моё рабочее место в спортивном зале. Всё-таки волейбол, это не настольный теннис. У нас и мяч больше и сетка как невод.
— Спортзал, здесь хороший? — спросил он.
— Увидишь сейчас, если пойдёшь со мной, — сказала она.
— Там и тренажёры на балконе силовые стоят, только никто не занимается на них. Дети все больные и у них страсть только одна здесь, — наесться до — отвалу. Хотя кормят здесь не плохо. Бывает, мне на тренировку принесут целую тарелку либо котлет, либо сырников. А яйцами так и вовсе закидали меня.
— Ну вот, а ты говоришь, что у них страсть одна наесться до — отвалу? — подковырнул её Винт.
— Я же тебе не про столовскую пищу говорю, а про Царскую, где обилие деликатесов. Им хочется всяческих разносолов, которые я сама только по праздникам ем. Дорогие колбаски, икорка, да разные копчёности — то, что им снится во сне. Вот они и ищут сами себе через интернет спонсоров, которым назначают встречи в кафе да пиццериях. А после таких знакомств ходят в гости к спонсорам. Как правило, эти дружбы не долговечны. Спонсоры быстро понимают, что этим сиротам нужны только деньги и сладкие харчи. Всё остальное им по барабану.
Её дочка Яна в это время копалась в своём ранце, краем уха прислушиваясь к разговору взрослых: - Ничего не по барабану, — подала голос Яна. — Они почти все мечтают, чтобы их взяли в семью. Но приёмных родителей себе сами выбирают. Если семья будет даже со средним достатком, они в неё не пойдут. Я хорошо знаю их нравы. Они прилюдно делятся своими несбыточными мечтами. Мы в школе их уже всех изучили.
Их беседу прервал директор. В одних носках, в модном галстуке с тростью в руке он, переваливаясь, зашёл в бассейн. Его лоб был покрыт обильными каплями пота.
— Ну как дебют сегодня состоялся? — спросил он у Сергея Сергеевича. — Трудностей надеюсь, не было?
— Да спасибо, всё прошло на пять с плюсом, — ответил Винт, — народу было много и это радует! Записалось сорок человек. И я заметил, что у них у всех глаза горели. Отталкивали друг друга, чтобы записаться.
Директор свёл брови к переносице, затем достав носовой платок из верхнего кармана сорочки, вытер лоб от пота. После чего вернув платок на старое место, грустно произнёс:
— В нашем детском доме выработалась не совсем хорошая тенденция. На всё новое дети набрасываются с охотой. Но через день, два, — это новое становится старым. И желание естественно тухнет заниматься этим видом спорта. Каких тренеров им только не приводили, и боксёров и борцов и футболистов и много других тренеров. Сегодня нет никого. Тренера поняли, что с этими детьми каши не сваришь. А вот настольный теннис — это вещь! Я был на семинаре в одном из детских домов Московской области. Какой там у них хороший настольный теннис. Детей за уши не оттянешь от теннисных столов. Я тогда подумал: «а ведь дети сироты везде одинаковые, чем наши хуже?» И сразу вспомнил про вас. В компьютере нашёл вас, а тут оказалось, что дочка Людмилы Ивановны у вас целый год занимается. В оперативном порядке и вышел на вас. Думаю, у вас дело пойдёт. Я в вас верю!
— Я за свою жизнь не встречал ещё людей, которым этот вид спорта был не по нраву, — сказал Винт, — вначале новичкам хочется ударить любым способом по скачущему мячу, а вскоре они уже стараются положить мяч точно на сторону противника и это магически завлекает — особенно детей.
— Как мне хочется их вовлечь в серьёзный спорт, — оптимистически произнёс директор. — Хочется, чтобы они заявили о себе и разъезжали везде по соревнованиям.
— Шесть месяцев мне нужно, чтобы обыграть город, — пообещал Сергей Сергеевич, — а потом будем наступать на область.
 
 ПЕРВАЯ ПОБЕДА
               
    В детском доме пошли регулярные тренировки. Сергей Сергеевич оплатил в Московских фирмах деньги за столы и за дорогостоящий японский инвентарь. На лето столы установили в большом зале, так как в это время дети в основном находились на стадионе да в саду, где они купались в бассейне. Проходя мимо бассейна, дети, увидав Сергея Сергеевича, бросали купание и бежали следом за ним в спортзал. Это были те дети, которые не поехали в лагерь. Для них директор организовал через биржу труда трудовой лагерь. Они работали на территории детского дома. Это работа в саду и работа в подсобном хозяйстве. А подсобное хозяйство было солидное, свиньи, коровы, лошади, большая отара овец, павлины и много птицы включая гусей, кур и индюков. За свою работу дети получали деньги.
Владимир Иванович имел свою слабость, которую привил и детям, — это цветы и кустарниковые растения. По центральной аллее везде были расставлены огромные декоративные вазоны с высаженными в них редкими цветами. Напротив спортивного зала он разбил большой дендропарк, где рассадил хвойные кустарники, несколько кустов спиреи японской, пузыре плодники всяких сортов, барбарисы, и много других видов кустарниковых. Посередине дендропарка директор возвёл небольшой пруд с водяными лилиями и карасями. Не редко дети для спортивного интереса закидывали туда удочки и вытаскивали карасиков, скармливая их шотландским вислоухим кошечкам, которых дети зачастую не выпускали из своих рук. Дети работали челночным методом, одни работают, другие занимаются настольным теннисом. Через месяц они все уже выполняли на скорости накаты, как справа, так и слева. К концу лета многие играли в силу второго разряда. Директор, видя, как дети заболели настольным теннисом, места от радости не находил. Он был поражён, когда маленькие мальчики одиннадцати и двенадцати лет оказывали достойное сопротивление своему тренеру. На каждой оперативке он отмечал грамотную работу нового тренера, но, к сожалению, выглядело это так будто один Винт и работает. А это было не совсем так. При Панкратове все работали. Только вот характер некоторой работы, а в частности воспитателя, не даёт скорый результат. Они работают над душами сирот и что они создадут, покажет только жизнь. В этой работе ни в коем случае нельзя работать на скорость, здесь важен результат, который проявиться у ребёнка не сразу и видимым будет при определённых жизненных обстоятельствах. Конечно, кто — то косо посматривал из персонала на нового тренера. Пытались, как-то его смутить разными мелочами. Но он, имея характер тигра, не обращал внимания на этот мышиный писк. Он работал, не выходя из спортивного зала. Многие дети подавали серьёзные надежды. Особенно смотрелись Лёша Гончаров, Лёша Слезок, Егоров Максим, Данил Шевченко. И в сентябре Винт восемь человек повёз на региональный турнир в город Губкин. Два места были призовые, остальные немного не дотянули до пьедестала. Но это уже был результат. Директор был до ужаса рад и дал своему заместителю изыскать солидную сумму денег на обновление инвентаря. Через неделю состоялось первенство города среди детей всех возрастов. И тут не подкачали сироты. На этот раз двадцать человек принимали участие в соревнованиях. Детский дом доминировал, — никто не ожидал от детдомовских детей такой прыти. Медали всех достоинств, по всем возрастам оказались в копилке Детского дома. Никаких шансов они не оставили другим юным спортсменам. Людмила Ивановна, подпирающая плечом мощный столб городского спортивного комплекса громко хлопала в ладоши при награждении. Она ликовала и радовалась высоким результатам детского дома. Когда к ней улыбаясь, приблизился Винт, она вначале от души поздравила его, а потом спросила без зависти:
— Почему так? Но это невозможно забрать все медали, где логика?
— Не в логике дело Людмила Ивановна, — ответил он. — Всё очень просто. Мне нравится с этими детьми работать, поэтому я занимаюсь с ними практически индивидуально. И заметь, я работаю с душой, не жалея своего личного времени. Отсюда и победы.
И вот свершилось. Винт переселился в стационарный зал, где были установлены четыре стола и тренажёры.
Небольшая тренерская комната с креслом письменным столом и трёхстворчатым шкафом тоже радовали его. В паузах там можно было, и отдохнуть и кофе попить. В общем, жизнь, как для него, так и для детей намного стала качественней. И он часто вспоминал застрявшую у него в мозгах поговорку, «Если удача преследует тебя, то дай ей догнать тебя». Директор ни в чём ему не отказывал: нужен инвентарь — нет вопросов.  Нужны деньги на поездку с командой в соседний город, — давал автобус. Нет автобуса, — вынимал на проезд деньги со своего кармана. Стационарный зал, был тем хорош, он не отвлекал детей и не позволял им за столом считать ворон. Они старались тренироваться профессионально, а многие дети самым натуральным образом жили в зале. Отлучались только в столовую да на сон. Но был у этих детей один злейший враг, — это несдержанность. Когда они начинали между собой играть насчёт — то у проигравшего ребёнка нервная система давала сбой. Он начинал злиться, стучать себя ракеткой по голове, бить ногой в стену и выдавать на весь этаж нецензурную лексику. И только редкие из них своё поражение выражали слезами. Но находился мальчик, который всегда плачущих ребят старался утешить. Это Лёша Гончаров — считаясь одним из сильнейших игроков детского дома. Он чтобы поднять настроение проигравшему мог предложить тому сыграть с ним и сопротивления большого не оказывал. Но когда касалось официальных встреч, Леша выглядел молодцом и был на высоте.
Незаметно шло время, многие дети после девятого класса выпускались из детского дома и уходили в самостоятельную жизнь. Они поступали в профессиональные училища и жили в общежитиях. Но с настольным теннисом совсем не рвали, частенько появлялись в спортивном зале. Винт постоянно устраивал для ребят матчевые встречи по настольному теннису. Неоднократно приглашал мастеров маленькой ракетки из числа сильнейших взрослых спортсменов и ветеранов города. Ребята очень сильно подтянулись, и ему самому не всегда получалось с ними совладать за теннисным столом. И это радовало. Их спортивная подготовка говорила сама за себя:
«Пришло время вывозить детей на серьёзные турниры». В первый же Чемпионат области девятнадцать человек из детского дома попали в региональный рейтинг сильнейших теннисистов, куда входили спортсмены, Белгорода, Харькова, Воронежа и Курска. И вот май месяц на адрес детского дома приходит вызов — положение, где команду детей-сирот по настольному теннису приглашают на Международный турнир «Дедуля и внучок». Винт повёз в город Губкин четырёх человек, это Дурнова Артура, Данилу Шевченко, Лешу Слезка и Лёшу Гончарова. Дети детского дома попали в сказку. Всё было организованно на высшем уровне, празднично и богато. Соревнования проходили в двух залах. В одном зале играли ветераны, в другом зале — мальчики. На следующей день создавались пары дедушки и внучка и начинались новые баталии. На втором этаже дворца «Форум» оба дня накрывались столы продуктами и фруктами.
Перекусить там могли не только участники, но и их представители и даже болельщики. Дети детского дома на этом турнире завоевали три медали и много хороших призов. Только один призёр Данила Шевченко остался без медали, но он выиграл денежный приз и большие настенные часы. Данила был самый востребованный напарник, его приглашали в пару даже призёры Европы, но он выбрал известного тренера города Губкина Геннадия Ивановича Чуланова.
Назад ехали на микроавтобусе детского дома.
— Довольны мальчишки результатом? — спросил у них тренер.
— Конечно, — в один голос ответили они. — На следующий год обязательно поедем, если пригласят.
— Думаю, пригласят, — обнадеживающе сказал Винт.
Он, посмотрел, как они бережно держат призы, спросил у детей:
— А с призами, что будете делать?
— Сегодня же продадим воспитателям, зачем мне чашки с блюдцами? — сказал Лёша Гончаров, — или Данилу настенные часы. А вот таких медалей, какие нам сегодня повесили на грудь, я ещё ни разу не видел. — Это никакие — то вам магазинные штампованные пятаки, — сказал Лёша Слезок и, взяв медаль в руки, оценивающе добавил: — Это заказное литьё, похоже на Олимпийские настоящие медали. У меня один мужик просил продать за пятьсот рублей. Я не продал. Нам медали и дипломы придётся отдавать директору. Он все награды помещает на «стену престижа» в центральном холле.
— Ну и дурак, — сказал Артур, — я бы продал, а Владимиру Ивановичу сказал бы, что потерял.
Газель въехала на территорию детского дома. Дети поблагодарили водителя дядю Витю, и тренер с рук на руки сдал детей воспитателям.

 2013 ГОД

   В весенние каникулы в спортивном комплексе «Золотые перчатки» проводилось детское первенство города. Детский дом заявил двадцать пять спортсменов девочек и мальчиков. По ходу соревнований всё складывалось превосходно, почти все медали сыпались в одну корзину. В спортзале было установлено девять столов, один стол десятый поставили перед входом на второй этаж. Оставалось каждому участнику пройти по две игры. Сергей Сергеевич был спокоен, всё складывалось, как нельзя лучше. И тут он вспомнил про теннисный стол, который был вне спортзала. Он пошёл туда. За столом находился медалист Международного турнира Артур Дурнов. С ним играл слабенький мальчик. С первого взгляда было ясно, что он совсем недавно познакомился с ракеткой. Посередине стоял судья мужчина лет сорока, который как чуть позже, оказалось, был папой мальчика. Винт успокоился и пошёл в зал, посмотреть за игрой других спортсменов, думая, что им, возможно, понадобится его помощь. Через десять минут, около стола судейской коллегии, он увидал судью — счётчика судившего встречу Артура. Позади него стоял Артур и его соперник. Винт подошёл к Артуру, чтобы поздравить того с очередной победой, но в ответ он услышал глухое бормотание:
— Мальчик так сильно играл, что мне его папа даже дал пятьсот рублей.
— Что? — эмоционально на весь зал вскрикнул Винт, привлекая на себя внимания. — Ты перворазрядник, проиграл пареньку, который только ракетку впервые в руки взял. Ты мне сказки не рассказывай? Признавайся, — продал победу?
Около судейского столика моментально собрался народ. Там находились представители и юные спортсмены. Основная масса детей была из детского дома.
Тут вмешался папа — судья:
— Зря вы так, раскипятились. Мой сынишка переиграл вашего паренька по всем статьям.
Винт порылся у себя в кармане и, достав тысячную купюру, сказал папе:
— Я кладу тысячу рублей, и вы кладёте тысячу. Ставлю против вашего сына самого слабого своего спортсмена, которого вы выберете по протоколам. Если вы откажетесь я сейчас такой хай подниму, что ваша судейская и спортивная карьера сегодня лопнет. Судья пожал плечами и взял судейские протоколы, выбрав там самого медлительного мальчика из детского дома Сашу Савина. Винт знал, что каждый его воспитанник одной техникой одолеет любого присутствующего спортсмена. Саша обыграл мальчика; — первая партию 11/1, вторая партия 11/4. После игры папа мальчика извинился. А те деньги, которые он дал Артуру, ещё до игры престижа, перекочевали в карманы старших воспитанников детского дома. Там же в буфете спортивного комплекса они набрали себе чипсов и фруктовой воды.
На обратном пути всем автобусом только и обсуждался поступок Артура. А он, уставившись в окно, безмолвно, переживал свой позор.
— Хватит его обсуждать? — сказал Винт, — Противно слушать! Артур осознал свой некрасивый поступок. К тому же в наказание за это, он не поедет на Международный турнир.
— Ничего он не осознал, — сказал старший воспитанник Лисов. — Предатели в своих гнусных поступках никогда не раскаиваются. Раскаяться, — значит испортить свою кровь. А предательство у них в крови заложено.
— Какой ты умный, — осадил его Винт, — Если ты такой правильный, что же ты на предательские деньги животик свой услаждаешь чипсами и сладкой водичкой? Или животик не разумеет происхождение денег?
Лисов сразу замолчал, а Винт продолжал всех детей разуму учить:
— Да ребята Артура вина есть, но она не значительная, — сказал он. — Больше вина здесь стоит на взрослом человеке — судьи, который склонил Артура пойти на это. У сына судьи сегодня день рождения, вот он и решил, таким образом, его поздравить. А оказалось это неоригинальное поздравление позором и унижением только для папы. И конечно не хотелось бы, чтобы сынок веру потерял в папу после этого случая. Но знаю одно: мальчик поймёт, что только чистые победы дают ощущение праздника. (На следующий день Артур признался тренеру, что пошёл на позорную сделку только из-за того, что хотел кушать).

БЕДА ПОДКРАЛАСЬ ВНЕЗАПНО

    Не суждено было состояться Малой Олимпиаде для детей сирот Черноземья. Молниеносно разлетелась не только по городу, но и всей области неприятная весть, от которой тревожно и стыдно было в первую очередь педагогическому коллективу Дома детства. Кто — то из педагогов знали всю эту кухню, но закрывали глаза, чтобы спокойней им жилось. Возможно кто — то из недавно работающих сотрудников действительно ничего не знали. Тем более тема была с сильным душком.
…Началось всё пятнадцатого апреля 2013 года в весеннее солнечное утро, когда на территории фруктовых садов Дома детства зацветали абрикосы, и распускалась белым цветом черёмуха. К большим центральным воротам подъехало несколько автомобилей, из которых вышли человек двадцать серьёзных дядечек. Это были люди из следственного комитета, управления экономической безопасности и противодействия коррупции. Оказывается, с этого дня Владимир Иванович формально был уже освобождён от руководства детского дома, о чём сотрудники дома не догадывались, так как никаких предварительных разговоров не было на этот счёт. Правоохранители прибыли в Дом детства со всеми необходимыми разрешениями от прокурора, в том числе и ордером на обыск. Во время обыска были изъяты бухгалтерские документы, мобильный телефон Панкратова и его компьютер. Цифровая техника, попавшая в руки сотрудников, была пуста. Её кто — то уже успел почистить от фото и разного пикантного видео. И тут в голову каждого разумного человека невольно приходит цитата, сказанная, американским президентом Джоном Адамсом «Факты — упрямая вещь. Какими бы не были наши желания, наклонности или позывы страстей, они не могут изменить ни самих фактов, ни показаний». И прежде, чем объяснить эти факты, надобно, убедиться в их существовании. Как и поступили специалисты следственного комитета. Они восстановили все удаления и подчистки и провели их экспертизу. Владимир Иванович Панкратов, не особо зная цифровую технику, не смог совсем спрятать концы в воду. Но тут сразу напрашивается вопрос:
Откуда Владимир Иванович узнал про обыск?
Ответ на этот вопрос без всякого труда может дать любой, думающий человек, который читает книги и правильно может мыслить.
Ясно как белый день, что кто — то из очень близких людей директора, (и этот, кто — то не рубщик мяса с рынка, а скорее всего важный чиновник) используя свои связи в высших кругах, получил звоночек о готовящемся визите целой команды специалистов из силовых и правоохранительных органов. Он то скорее всего и информировал Панкратова. Либо в рядах правоохранительных служб нашёлся крот, что маловероятно.
В этот день следствием в Доме детства было выявлено ряд нарушений. Одно, из которых, являлось, — получение зарплаты за мёртвых душ. Эти мёртвые души числились в штате дворниками. У полицейских на руках так же были видеозаписи, когда он в присутствии детей и воспитателей бил тростью мальчика за употребление наркотического средства. Но самое тяжёлое обвинение ему предъявили, о котором не только говорить, но и писать не совсем этично. Сотрудников следственных органов больше интересовала не хозяйственная деятельность и финансовые махинации, а информация, нездоровой любви директора к детям, которая выходила далеко за рамки уголовного кодекса. Это был гром среди ясного неба. Никто не верил в подобную порочность Владимира Ивановича, заслуженного и уважаемого человека в городе. Но собранные доказательства позволили задержать Владимира Ивановича Панкратова. На него надели в кабинете наручники и увезли в следственный изолятор. Суд избрал ему меру пресечения «содержание под стражей на период следствия». К материалам уголовного дела была прикреплены несколько сладких характеристик, написанных на Владимира Ивановича Панкратова; — которые писали, директор одной из школ города и руководитель областного детского дома. Так же отличился в написании отменной характеристики высокопоставленный работник областного Департамента здравоохранения и социальной защиты населения. Не остались в стороне настоятель одного из храмов и директор крупного торгового предприятия.
У Панкратова была ученая степень, в том числе масса наград: Почётные Знаки, — «Лучший пионервожатый, Честь и польза». Медали «За заслуги в образовании», «90 — лет ВЛКСМ», «За верность», звание «Отличник народного просвещения» и многое другое. В Доме детства организовалось целое движение для защиты любимого директора (все дети его называли Папа), которого, по мнению педагогов и воспитанников, подставили, чтобы сместить с должности.
На следующий день дети устроили пикет около здания администрации города. И тут всё предельно ясно, что на этот акт детей толкнули взрослые. Так как им нужна была временная шумиха. Они спасали не Владимира Ивановича, а себя от косых взглядов и пересудов горожан. Следственный комитет долго работал с детьми и воспитателями. Кто — то буксовал в своих показаниях. Кто — то совсем не желал вести диалог со следователями. Все эти нежелания некоторых сотрудников и воспитанников, выливались в мелкие, но неприятные пакости, которые малышам было не под силу устраивать. Доходило до того, что прокалывали шины на колёсах автомобилей следователей. В роли дирижёра, похоже, здесь тоже взрослый выступал. Таким образом, они вытесняли сотрудников со своей территории, боясь, что следователи ещё, что — то вынюхают. «Да», —они ходили и спрашивали у педагогов, знает ли кто того или иного дворника. Но если дворников в глаза никто не видал, в любом случае опрашиваемые не будут говорить, что знали или видели их на работе.

 
НОВЫЙ ДИРЕКТОР
               
   Его звали Георгий Сергеевич Блинов, он в молодости окончил институт физкультуры, откуда вышел тренером по хоккею. После чего немного руководил в Сельском спортивном обществе, а затем восемь лет работа в милиции. Далее он работал в администрации города начальником совета безопасности. И пришёл он в детский дом не один, а с командой взрослых футболистов, в которой сам играл. Это была любительская команда ветеранов «Сокол», играющая во второй лиге на первенство города.
Он зашёл в зал настольного тенниса, с искренней улыбкой на лице. Винт обмолвился с ним парами слов, после чего обнаружилось что у них много общих знакомых. Потом Блинов поинтересовался, какой необходим инвентарь для настольного тенниса?
— Я вам список и смету напишу, — ответил Винт. — К завтрашнему дню будет всё готово.
— Хорошо! — сказал новый директор и покинул зал.
«Наверное, с этим директором можно работать? — подумал Винт, — сразу работу начал с больного вопроса. Новый учебный год требует нового инвентаря. Значит он человек понимающий. Тем более скоро областная спартакиада среди детских домов, которую мы должны выиграть. Жалко, что Егоров Максим и Лёша Слезок, не смогут играть по возрасту. Ну, мы и без них будем в настольном теннисе первыми».
    Действительно эти ребята поступили в политехнический колледж, и они по возрасту не допускались к участию в соревнованиях среди воспитанников детских домов. Но они продолжали ежедневно тренироваться, готовя себя к другим соревнованиям. Особенно преуспел в этом Максим Егоров. Он уже наступал на пятки тренера, нередко обыгрывая его. Так же он пригласил со своего колледжа семейного мальчика заниматься настольным теннисом, которого звали Никита Ченцов. Никита был опытным игроком, так как раньше уже занимался у Винта. Создалась очень хорошая пара способная оказать сопротивление любой паре мастеров. Но, к сожалению, среди учебных заведений в этом году, Никита по болезни не смог выступить. Однако Максим со своей командой всё равно стал Чемпионом области. Директор после этих соревнований выписал два основания, несколько мячей и четыре накладки. На первое время этого вполне хватало, хотя вопросов было много к нему. Но обстоятельно поговорить с директором не представлялось возможным, по причине его отсутствия. Создавалось такое впечатление, что новый директор если и работает, то только по ночам. Его просто невозможно было застать днём на месте. Вся его работа была вне зоны детского дома. Никто из сотрудников не понимал, чем можно заниматься целыми днями в городе. Контакты новые находить либо пробивать что — то нужное для детей? Но ведь результатов его работы не было видно. Но его периодически долгое отсутствие устраивало и детей, и весь персонал. Однако он дал команду, чтобы со стен убрали все награды детей и воспитателей. Это была выставка многолетних достижений детского дома. Она находилась в центральном холле, где рядом располагался кабинет директора. Раньше каждый гость детского дома, мог поинтересоваться и посмотреть в какой области детдомовские дети имели заслуги. На место стенда с кубками и результатами спартакиад он водрузил два флага. Один флаг России, второй флаг области. Этим он показал, как он предан Родине и области. Это был перебор с его стороны, над которым иронически посмеялся, наверное, каждый сотрудник. Он видимо рассудил так, что дети без стендов и грамот знают, за что их награждали. А здесь наглядно виден его патриотизм! Когда в детский дом приедет высокое начальство, то оно будет восторгаться патриотическим убранством Блинова Григория Сергеевича. Ведь в здании администрации города вход тоже с флагов начинается.
— Неужели он не мог эти флаги водрузить на другое место, не растаптывая память детей, — сказала одна из старейших работников. — Доску почёта лучших воспитателей тоже убрал. Не понимаю? Если ему неприятно видеть заслуги детей и воспитателей при Панкратове, что же он кабинет его занял? Мог оборудовать себе другое помещение.
Её никто не поддержал в разговоре, видимо боялись язык при народно распускать.
Но на этом не закончилась разрушительная деятельность, по искоренению наглядной агитации, созданной бывшим директором вместе с детьми. Следом был разрушен музей, создававшийся годами и закрыт красочный журнал «Подсолнух», издаваемый детьми. Потом он влюбился в пилу дружбу и собственноручно пилил деревья. Когда он начал оголять улицу Рубежную от тополей и осин, кто — то позвонил в редакцию. Этот, кто — то, видимо был из бывших выпускников, потому что хорошо знал «всю погоду» в детском доме.
Он рассказал, что вокруг детского дома вырубают деревья и кустарники. А вместо фруктового сада, который возделывали сироты, будут строить открытый стадион для картингов? Потом он рассказал, как был полностью разорен живой уголок, гордость детского дома. И недавно уничтожено подсобное хозяйство.
... Блинов во время беседы с корреспондентом взял оборонительную и лживую позицию. Он сказал, что вырубают старые и аварийные деревья. Обещал, что фруктовые сады корчевать не собирается. И мало того у него есть договорённость с руководством Федоровских садов, что их бригада профессионалов, будет в детдомовских садах обрезать фруктовые деревья по всем правилам агротехники. Таковы были его слова, на деле получилось вот что:
Примечания автора 2017 год:
— Им были погублены все хорошие деревья по улице Рубежной. На территории спилил множество елок и фруктовых деревьев. Никаких специалистов не было из ООО Федоровских садов, как нет сейчас и этих садов. Это общество арбитражным судом было признано несостоятельным (банкротом). Мало того Блинов сделал отчуждение всех садов в пользу кого, — неизвестно? Он вырубил все виноградники на территории Дома детства. Дети больше пятнадцати лет ухаживали за ними, а он всё это пустил под топор и бульдозер.
    Далее корреспондент поинтересовалась, как обстоят дела с подсобным хозяйством?
Блинов ответил:
— С животными не всё однозначно. Согласно новым нормам СанПиНа, мы не имеем права их содержать. Да и использовать баранину и водоплавающую птицу нам запрещено. Согласитесь в таких условиях содержать подсобное хозяйство бессмысленно. Поэтому большинство животных мы передали в городской зоопарк. Но оставаться совсем без живого уголка мы не собираемся. Во-первых, у нас остались декоративные куры, во-вторых, мы планируем взять несколько фазанов и содержать их на свободном выгуле. Так что ребята могут заботиться о своих любимцах.
  Дальше директора совсем раздуло от фантазёрских прожектов. Он выдал на-гора свои грандиозные перспективные планы. Он решил сместить приоритеты в воспитании детей с сельского хозяйства на физкультуру, спорт и патриотизм. Находясь на посту директора детского дома, Григорий Сергеевич уже успел создать футбольную команду. Бородатые питомцы его «Сокола» стали третьими в своей возрастной категории на первенство города. Он надеется в будущем на базе детского дома создать класс кадетов — пограничников. Словом есть уверенность, что коллектив Дома детства переживёт, трудные времена и пойдёт к новым успехам. Вот так он умеет пускать пыль в глаза. Он вынашивал в себе разные планы и делился ими со всеми. Они были грандиозные.
Но на деле, от его «созидания» видна была только разруха. Никакой последовательности в его действиях не было. Он мечтал детский дом перепрофилировать в спортивный интернат. Своей мечтой он поделился и с прессой, не понимая, что в этом Доме детства практически все дети подранены, как в физическом, так и в психологическом плане. Винт ему как — то внёс контрреформу, но тот и ухом не повёл, а попросил из знакомых подыскать хорошего тренера по футболу, так как женщина инструктор, Зоя Кирилловна, занимающая до этого футболом с сиротами, подала на расчёт. А Людмилу Ивановну Шабанову уволили по непонятной причине вскоре после ареста Панкратова.                Наступил день областной спартакиады, которого все дети ждали. В настольном теннисе Винт выставил команду из трёх человек. Они легко переиграли всех, и за победу их каждого наградили мобильными телефонами. Не остался без награды и тренер. После начались футбольные состязания. Винт успел посмотреть только второй тайм финальной встречи между их командой и детским домом из Уразова.  И был крайне поражён, когда увидел, что за их команду включили охранника Женю Дубова. Вот эта подставка говорила, что новый директор не совсем порядочный человек, если нечестно пытается обидеть сирот из другого детского дома. К счастью, команда их детского дома проиграла финал. Но всё равно со своей подставкой они забрали ценные очки у других детских домов в общекомандном зачёте.
 
НОВЫЕ СОТРУДНИКИ

   После каждого окончания учебного года численность в детском доме резко падала. Дети уезжали в областной центр учиться и вникать в самостоятельную жизнь. На это время было всего 36 человек девочек и мальчиков по факту. Но это не значит, что все они жили в детском доме. И ещё так же из них многим был категорически запрещён спорт. Подходил к концу и 2014 год, то есть уйдёт ещё человек шесть, а может больше. И ещё могут, кого — то взять в семью. Зато штат сотрудников детского дома был весьма раздут. Каждый день всё новые и новые лица. Где — то навскидку на вахте двое сотрудников насчитали девяносто человек. А тут ещё директор оформил по рекомендации Винта тренера по футболу Михаила Ивановича Мироненко. И неизвестно откуда директор откопал «ценного кадра» зама по хозяйственной части, — Гулько Александра Тимофеевича. Он был такой деловой и важный, что без смеха на него не посмотришь. Про таких «специалистов» обычно говорят, «сел не в свой таз».
Винт находился в своём спортивном зале с детьми, когда происходила приёмка инвентаря и оборудования. С новым замом по хозяйственной части была кладовщица, Таисия Дмитриевна, которая сорок лет проработала в детском доме завхозом. Вот это действительно была специалист. Но Блинов решил омолодить штаты своих замов и перевёл её в кладовщики. Гулько сам ничего не видел, он только спрашивал у Винта и Таисии Дмитриевны, где находятся инвентарные номера. Проверив через лупу все номера, он усомнился в том, что основания для ракеток может стоить 5000 рублей. Тогда пришлось Винту показать ему прайс-лист, с ценами оснований ракеток выше 20000 тысяч.
— Ого, ничего себе, — удивился завхоз, — теперь давай посмотрим номера на теннисных столах?
— Залезай под столы, смотри? — показал ему на пол Винт, — но предупреждаю, один стол мой личный, а остальные детского дома. Тот пролазил все столы, а когда проверил последний стол, произнёс:
— Ну, хорошо, здесь все номера сходятся, а где у вас разделочные столы?
Винт посмотрел на увеличенные глаза Таисии Дмитриевны и подмигнул ей. А сам, чтобы не рассмеяться, показывая пальцем в пол, с трудом вымолвил:
— Внизу на первом этаже.
— Пора вас к чёрту раскулачивать, — осуждающе покачал он головой, — многовато для вас будет два зала.
Тут и Таисия Дмитриевна, и Винт грохнули от смеха.
— Я не понимаю причину вашего смеха? — обескуражено смотрел он на внезапно развеселившихся сотрудников. — Да я вопрос поставлю перед директором и сегодня — же, — указал он пальцем на пол. — Чтобы вы там помещение освободили. Жирно жить хотите, имея два зала.
Винт укротил свой смех, после чего сказал заму всего лишь две фразы:
— Если тебе директор разрешит детей кормить святым духом, то забирай площадь под нами. Там столовая находится, где стоят разделочные столы.
Этого зама мигом как ветром сдуло. Больше он не появлялся в спортивном зале, да и вообще старался с этим весёлым тренером больше не пересекаться. А позже выяснилось, что принял его Блинов на свой страх и риск. Гулько на этой должности не утвердило областное управление. В его биографии либо судимость нашли, либо медики обнаружили контузию? На его место пришёл нормальный мужчина, более грамотный и более доброжелательный, как к детям, так и к коллегам.
А Михаил Иванович Мироненко приступил к работе с оптимизмом и первые дни был доволен. Но позже он понял, что кто — то сильно мешает ему продуктивно работать. Он приходил в спортивный зал к Винту и жаловался, что поначалу дети с удовольствием шли к нему, а сейчас два три человека придут и всё сплошная пустота.
— И как я с ними буду проводить тренировки? — спрашивал он совета у Винта.
— Ты видишь Миша, у меня тоже не густо сегодня людей три девочки и два мальчика, — ответил Винт, — мне этого вполне достаточно. Я ведь всем своим ребятам теннисистам, которых задействуют и в футболе, прочитал про тебя лекцию, кто у тебя тренировался, когда твоя команда играла на первенство СССР. Узнав от меня, что у тебя играл Чемпион Европы среди юниоров 1976 года и Чемпион мира среди молодёжи 1977 года Валентин Крячко из Харькова, ты бы видел, сколько недоверия было в их глазах. Сразу давай свои планшеты включать, и их глаза начали заметно округляться. Они были до безумия рады, и они мне обещали, что с радостью будут посещать твои тренировки. Ты вспомни по началу, сколько у тебя детей было. И не забывай, что лето на дворе. Многие дети в лагерях отдыхают. А ещё здесь есть студент, желающий быть тренером, — это Игорь Шкуро.  Возможно, в призрачной перспективе он и будет работать. А сегодня, он тебе не конкурент. Да и с режимом у него туговато пока дело обстоит. Охранник один сказал, что на день города его пьяным и избитым притащил на себе один старший воспитанник. Говорили Омоновцы его дубинками отходили. К тому же ему операцию сделали недавно по мениску. Так что ты не падай духом, — мячи есть, площадка есть, сегодня тебе ничего больше не надо. А детки твои пускай работают с мячами. Ты посмотри, никто из них правильно не может бить по мячу. Так что не печалься, всё образуется со временем.
Миша вернулся на поле проводить тренировку малыми силами. А Винту засели в голову слова старшего воспитанника детского дома Шкуро Игоря, студента третьего курса филиала БелГУ. После увольнения Зои Кирилловны Игорь подошёл к нему и сказал: «Сергеевич, бери всё в свои руки, Зоя рассчиталась».
— Игорь, мне не нужен весь спорт, мне настольного тенниса вполне хватит, — ответил ему Винт.
Игорь был привилегированным воспитанником, он жил не со всеми детьми в гостинице, а один в комнате на весь этаж. И Винт понимал, чтобы жить в таком комфорте, нужно это заслужить. Если здраво осмыслить его житейскую льготу, то она хороша была для Игоря, но не для порядка в детском доме. Игорь пользы бы больше принёс на третьем этаже, где жили все студенты и где он мог бы смотреть за порядком. Всё-таки места там свободные были. У Винта возникали подозрения насчёт переселения Игоря, но он старался не напрягаться на этом вопросе. Просто старался меньше общаться с этим мутным воспитанником.
И как позже, оказалось, Михаил Иванович был прав. Через несколько дней Сергей Сергеевич краем уха услышал, что на футбол запретил ходить младшим детям именно он, но верить в это не хотелось. Как — то в голову не лезло, чтобы вроде серьёзный парень занимался такими подпольными нечистоплотными играми. Сам в прошлом футболист — зачем ему это? — размышлял Винт.
Все сомнения ему развеяли сами дети и Михаил Иванович. Это был уже октябрь месяц.
— Да действительно неявки детей на тренировки — это происки Игоря, — это уже точно, — усердно доказывал Михаил Иванович Винту. — Мне и воспитатели говорили. А почему он это делает, ответ прост. — Он хочет занять моё место. Мне создали скверную рабочую обстановку не без участия директора. Видимо он узрел во мне своего конкурента. Сам я не глупый и стаж у меня педагогический не малый, а он полный нуль. Кто таких, бездарей пихает на ответственные руководящие посты. Думаю, Блинов в скором будущем заслушает свой приговор. Ведь явно он не компетентен в работе, смотри, сколько деревьев попилил. Наверное, стажировку себе устраивает для работы на лесоповале. Не пойму, для чего он меня принял на работу? Мы же с ним давно знакомы, вместе играем по ветеранам на базе отдыха. Объясняю ему сложившую ситуацию в футболе, а он только плечами пожимает. Наверное, я уйду обратно в школу.
Винт не смог его никак удержать. Уговорам он никаким не поддавался. Доработав до конца месяца, Михаил Иванович уволился по собственному желанию.

ОБЛАСКАННЫЙ МАЛЬЧИК

     Вскоре директор ввёл ещё новшество в детском доме. Он убрал всех вахтёров и здание стали охранять обученные охранники. Начальником у них был Михаил Дмитриевич, грамотный специалист и просто хороший человек, которого дети искренне и неподдельно уважали. По профессии он был ветеринар и так как некоторая живность ещё осталась в детском доме за которой ухаживали дети, они часто за советом по лечению и уходом обращались к начальнику охраны.
Как оказалось, Михаил Иванович был прав в своих догадках. Положив на стол заявление на расчёт, следом на стол директора легло заявление на трудоустройство Игоря.
  А Винт тем временем продолжал упорно трудиться на результат. И как-то стал замечать, что у него многие перспективные ребята перестали посещать настольный теннис. Правда после школы многие дети приходили к нему в тренерскую и задавали один и тот же вопрос:
— Сергей Сергеевич пожрать есть чего?
Но всех накормить было невозможно, и он у каждого спрашивал, почему на тренировке не был? Ответ был один, — на футбол загнали.
Винт решил понаблюдать за футбольными тренировками. В четырнадцать часов он с двумя — тремя детьми мог позаниматься, а позже всё, — сплошной занавес. И он оставался один в спортивном зале до конца рабочего дня.
Таким переломом расписания были обеспокоены и педагоги дополнительного образования. Если до этого на коридоре было оживлённо, то сейчас второй этаж превратился в какое — то тёмное подземелье с гробовой тишиной. Несколько раз Винт наблюдал за тренировками Игоря. Их нельзя было назвать полезными, так как это были сплошные муки. Провинившихся заставлял бегать по двадцать кругов. Дети там были разных возрастов, включая и девочек. Нагрузки всем одинаковые давал. В зале было шумно. Зато в здании детского дома стоял сплошной вакуум. Воспитателям на руку были такие занятия. Два часа отдыха от детей — это время, которое они тратили на свой досуг. И никто из педагогов не задумался, а может ли его подопечный ребёнок заниматься футболом. Хотя можно было зайти в кабинет врача, который в обязательном порядке запретил бы играть в футбол большей части детей имевших разные патологии. Но был Игорь, которым они восхищались и слепо верили ему. А он, чувствуя это, ещё больше наворачивал свою необузданную прыть. Ему вдруг стало мало этих часов, тогда он начал прихватывать часы самоподготовки, когда ребята выполняют домашнее задание.
Этот не разумный захват чужих часов сразу привёл к резкому снижению успеваемости всего детского дома. В дневниках начали появляться неудовлетворительные оценки. Тогда-то и заголосили воспитатели. Так как зам по воспитательной работе Тамара Григорьевна стала с воспитателей строго спрашивать за успеваемость. Игорь немного сбавил свою активность и на очередном собрании педагогического совета выступил с отчётной речью, где он сообщил, что у него занимается тридцать восемь человек. С какого это он испугу нашёл такое количество детей, когда по факту на тот период состояло всего тридцать шесть человек, вместе со студентами, которые не находятся на балансе детского дома, а только проживают. Ещё смешнее получилось, когда он начал рассказывать, сколько у него детей занимается баскетболом и лыжным спортом. Странно, был январь, но снег ещё не выпадал, а он выходил с детьми на лыжную прогулку в лес. Но, несмотря на эту несусветную ложь, нашлись, кто с места выкрикнул:
— Молодец Игорёк!
После него выступил врач — педиатр детского дома и объявил, сколько больных детей стоит на учёте. Первое, что он подчеркнул жирной линией, это был сколиоз, имевшийся почти у каждого ребёнка. (А это значит, ребёнку бег запрещён, тем — более в футболе). Далее она выдала подробную справку, состояния заболеваний детей в детском доме, где оказалось, что 34 человека имеют серьёзные отклонения со здоровьем и режим активности у них должен быть ограничен.
И ни один педагог не прислушался к ней, зато громко рукоплескали Игорю. Никто из них не задал ни одного вопроса по поводу своих подопечных детей. Возможно, они не стали затягивать собрание, и все интересующие вопросы зададут позже при личной встрече. На этом собрание закончилось.
 
ГОЛОВОЙ ОБ СТЕНУ И ПОЛ

    Максим Егоров был одним из сильнейших не только в детском доме, но и в области среди учебных заведений. Парень был просто влюблён в настольный теннис, но часто бывал упрямым и неуравновешенным, как в жизни, так и на соревнованиях. Мальчик жил самостоятельно одевался и кормился сам. Неплохая стипендия позволяла содержать себя в надлежащем порядке.
В этот раз он пришёл на тренировку с Никитой. Встав за стол, они стали разминаться. За дверями слышалась разноголосая речь детей и скрипучий голос Игоря Шкуро. В холле, стоял один стол, где могли играть все дети, когда не было официальных тренировок. Игорь играл со старшими ребятами, не жившими уже в детском доме, но являясь его друзьями, часто приходили к нему в гости. Через какое — то время Игорь показался в дверном проёме и поманил пальчиком Максима. Егоров оставил своего друга на тренера, а сам вышел к Игорю. Винт начал играть с Никитой и когда через открытые двери у них вылетал мяч в холл и Винт шёл за ним, то видел, как Максим без труда расправлялся с Димой. Минут двадцать прошло с тех пор, как Егоров начал играть с Игорем. Порой было тихо, а порой из уст Игоря вылетали оскорбления:
— Урод, Лох, Змеёныш, — и ненормативная лексика лилась в холе.
Сергей Сергеевич уже не вытерпел и вышел, чтобы сделать замечание, но увидал расплывшееся в улыбке лицо Игоря, который поднял перед его лицом пятерню вверх и радостно выкрикнул:
— Сергеевич, пять тысяч Егоров мне уже проиграл, — затем он перевёл взгляд на своих друзей, и, подмигнув им, сказал:
— Гуляем сегодня братишки на халяву. Дружки бывшие детдомовцы, были счастливы предвкушая вечерний дармовой, сытный стол, за которым будет спиртное и возможно «с матрёшками». На Егорове лица не было, он безудержно ругался, на чём свет стоит. Похоже, он находился в состоянии аффекта и ни на кого не смотря, пулял нарочно в сетку мячи, проигрывая встречу.
— Максим зайди в зал, — прервал игру тренер. И забрав у него ракетку, подтолкнул того слегка к дверям зала.
Только дверь за ним закрылась, у Максима началась сильная истерика. Он начал биться головой об стену и пол. Винт и Никита начали его успокаивать, а одна девочка протянула ему кусочек шоколаду. Успокоился он минут через десять, и растерянно смотря на тренера, сказал:
— Сергеевич, я бы сделал его, как ребёнка, без всякого труда. Но когда он начал оскорбление в мою сторону засылать вместе со своей группой поддержки, у меня руки начались трястись, а душа закипала. Сука, он! Больше я ничего хорошего сказать о нём не могу.
— Зачем ты с ним на деньги играть стал? — спросил тренер.
— Заставил, — мрачно сказал Егоров, — а не согласился — бы, играть, он бы мне шею открутил.
— И чего, прямо пять тысяч проиграл? — выспрашивал его Винт, — когда отдавать будешь?
— Они уже у него эти проигранные деньги.
— Но я не видал, чтобы ты ему отдавал деньги, — с удивлением смотрел на Егорова тренер.
— Он вчера взял у меня деньги на сохранение, а сегодня я ему их проиграл, — пояснил Егоров.
— Ловко он тебя разул, — покачал головой Винт. Затем налил ему с Никитой горячего чаю и дал по ватрушке с творогом.
— Ты особо не переживай, Максим, я постараюсь вернуть тебе эти деньги, — пообещал Винт. — А выиграл он у тебя нечестно. Зная, что у тебя бывают эмоциональные всплески в психике, он на это и оперся, всячески обзывая тебя. К тому же у вас значительная разница в возрасте. И он далеко не новичок в настольном теннисе. Помни одно, ты добрый мальчик, не сделавший за свою жизнь никому ничего плохого. Тебе во взрослой жизни легко придётся, а Игоря жизнь будет стегать жестоко, и если он не пересмотрит своё поведение к окружающим его людям, то в недалёком будущем захлебнётся своей желчью. А сейчас допивай чай и иди немного поиграй с Никитой. Я тебе организую новую доминанту, включу красивую музыку. Тебе необходимо снять твой кратковременный стресс. За теннисом с хорошей музыкой Максим внешне немного отвлёкся, но что у него было внутри, этого он никому не говорил.
Ребята сказали, что после тренировки он пришёл в комнату, закопал свою голову под подушку и поспал беспробудно четырнадцать часов. На следующий день в политехе многие студенты и преподаватели знали, что Егоров проиграл тренеру пять тысяч рублей. А какому тренеру, никто не уточнил.
   Винта в городе знал и спортивный и педагогический люд, а Игорь Шкуро был пока никто. Поэтому некоторые знакомые при встрече с Сергеем Сергеевичем, нередко задавали вместо приветствия неприятный вопрос:
— Сергей, правда, что ты на деньги обдираешь сирот в настольный теннис?
Приходилось каждому объяснять, отчего такие слухи ползут по городу. Что тут ещё поделаешь? 

МНЕ ВСЁ РАВНО КЕМ ОН БЫЛ 
    
    Шли холостые рабочие дни. Дети старались забежать сразу после уроков. Потом обед, после обеда уборка территории. И всё дети больше не появлялись, на следующий день они заходили в спортзал с виноватыми лицами. Винт, уже понял, что Игорь запрещает детям ходить на настольный теннис и на футбол загонял детей против их воли. Они сами и проговорились в то время, когда, он сидел вместе с одним из педагогов дополнительного образования у себя в спортзале. На двух столах играли дети, два стола пустовали. Тут вбегает Юра Гридин и с тревогой в голосе говорит ребятам из своей группы:
— Вы что — того? — покрутил он около виска пальцем, — Игорь же запретил ходить на теннис.
Было понятно, что Игорь включал своё влияние на них не как педагог, а как старший воспитанник, каким они его всегда воспринимали. Винт так же понимал, если они его ослушаются, то вечером, либо он лично, либо старшие воспитанники сделают им серьёзное внушение.  Винт решил переговорить непременно на следующий день с директором. Разговор начался утром следующего дня на улице.  Блинов стоял со своим водителем и что — то ему говорил. Рядом с тропинки откидывала лопатой снег Зинаида Романовна, педагог по труду, самый старый работник Дома детства. Дождавшись, когда директор освободился, он подошёл ближе к нему.
— Григорий Сергеевич, я уже второй месяц хожу на работу без настроения, — открытым текстом, выдал Винт. — Вы зачем позволяете Игорю работать по свободному графику. Существует расписание, пускай его придерживается. И это касается не только меня, а всех педагогов дополнительного образования.
— А почему эти педагоги не жалуются на нехватку детей? — спросил Блинов, — или вы самый умный?
— Да я самый умный! — без излишней скромности заявил Винт, — а вы что только родились? Неужели не понятно, что кроме меня в женском полку никто гавкать не будет. Потому что я хочу честно вырабатывать свои часы и получать за это не только зарплату, а и хороший спортивный результат, а также улучшенное состояние здоровья у детей. А насчёт других педагогов я вам задам один только вопрос. И вы без всякого хронометража всё поймёте.
— Валяйте, — бросил он небрежно.
— Вы видели в нашем здании, танцующих или поющих детей днём?
— Как-то не досуг, было, — ответил директор.
— И не увидите, так как у руководителей кружков рабочий день начинается с четырнадцати часов, а приступают они к работе в лучшем случае в семнадцать часов. А в девятнадцать часов они уже домой идут. Так зачем им против себя мятеж поднимать. Частник, к примеру, всегда избавляется от лишних людей или сокращает им рабочие часы и платит зарплату по факту. Так что многих наших педагогов дополнительного образования такая ситуация устраивает. Да и не только их. А вы Григорий Сергеевич, очень серьёзно подумайте над создавшейся ситуацией? Государство вам доверило руководить коллективом. Вам нужно разумно вникать во все элементы деятельности. И штат раздувать необоснованно, я считаю с вашей стороны опрометчивым и необдуманным поступком. Вы этим показываете пример, что получать зарплату в детском доме, можно ничего не делая.
— Каким это образом я примеры показываю Сергей Сергеевич? — повысил он голосовой тембр.
Винт догадывался, что сейчас он своим ответом введёт в ступор чинушу.
— Не образом, а невыполнением прямых обязанностей инструктора — по спорту, — в приподнятом тоне заявил ему Винт. — Вы же себе оформили такую ставку, а ни одной тренировки не провели с детьми. Только носитесь со своим футбольным пенсионером командой «Сокол». Кому нужна эта престарелая команда? Зачем эти люди без медицинских книжек посещают наш спортзал и пользуются там душем и туалетом.                Блинов выкатил на него свои глаза, пытаясь возразить, но Винт продолжил:
- Вы знаете, что санэпидстанция может запросто наложить на вас большой штраф?
Так и получилось, как думал Сергей Сергеевич. Блинов после такой тирады, выданной Винтом, перестал ворочать языком. А зрачки, бегали по разным сторонам, будто ища в глазнице укромное место, чтобы спрятаться от стыда. Видимо он был крепко ошарашен информацией, которую знал Винт.
Сергей Сергеевич, видя, психологическую неуравновешенность директора, продолжил:
— Хочу вам заметить, что если вы надумаете создать команду по футболу, то у вас ничего не получится.
Было видно, что этот разговор ему пришёлся не по нраву, и он скривил лицо, будто у него произошёл неврит лица.
— Это почему команды не будет? — выдавил из себя с трудом Блинов, — будет команда! И не одна!
— Вы возраст детей посмотрите, и подумайте, обязательно ли Игорю нужно палки в колёса мне совать.
— Как это он суёт вам палки в колёса? — спросил директор, сдвинув свои белесые брови. Винт иронически усмехнулся:
— Я вам знаете, что скажу Григорий Сергеевич. Вам самому надо начинать работать. Если бы вы были ежедневно на рабочем месте и делали обходы, где работают педагоги дополнительного образования, тогда таких глупых вопросов мне не задавали. Панкратов инвалид был. С тростью оббегал не по одному разу весь детский дом. Если бы он вник в сегодняшнюю ситуацию, он бы Шкуро и близко не подпустил к детскому дому. А если быть уж совсем точным, то он просто, никогда в жизни не взял в штат воспитанника детского дома, который малышам пенделей да подзатыльники выписывал раньше, да и сейчас ручки чешет свои об них. Так что работайте Григорий Сергеевич, — работайте и меня не злите. Я очень себя уважаю и работу свою уважаю, как себя. Если сегодня у меня будет в зале пустота как вчера, то я найду к кому обратиться за помощью. Но вы загляните вначале в трудовое соглашение, где написано; «Работодатель обязан обеспечить сотрудника условиями труда, необходимыми для эффективной работы».
— Перестаньте, — заверещал директор, — учить меня вздумали, как надо работать, — другие сотрудники никто от безработицы не плачут. Вам самому надо лучше работать, а не указывать мне.
— Я вас понял, — не теряя самообладания, сказал Винт, — я больше не буду к вам обращаться ни по одному вопросу. Но совет вам дам умный. У меня в своё время в подчинении было более четырёхсот человек, и я знаю, как нужно влиять и руководить подчинёнными. Советую вам положительно и эффективно на них влиять. К каждому сотруднику проникайтесь уважением, если он даже вам нелицеприятен. Тогда они будут успешными работниками и впоследствии возможно вашими единомышленниками. Но чтобы это реализовать, надо самому быть профессионалом. Или хотя бы прислушиваться к словам своих умудрённых подчинённых.
— Поучите ещё меня, как правильно работать! — взвинтился директор и убежал в сторону вахты.
Винт понял, что с этим деревянным господином, вести диалог в разумном плане просто абсурдно. К нему в это время подошла Зинаида Романовна. Приставив лопату к вольеру, она поправила выбившуюся прядь волос из платка, затем спросила:
— Сергей Сергеевич, порвал директору амбициозную струну? — И не дожидаясь ответа, продолжила: — Теперь он тебе не простит этого. Он же видишь какой? Важного господина из себя строит. Везде подчёркивает, что долгое время проработал в администрации города секретарём совета безопасности.
— Ну и что? — засмеялся Винт, — эта должность расшифровывается очень просто, — главный сторож здания администрации города в галстуке.
Винт развернулся и пошёл в бухгалтерию. В коридоре наткнулся на одну воспитательницу, которая подала заявление на расчет. Он поздоровался с ней и спросил:
— Слушай Людмила Осиповна, а кто у Игоря был воспитателем?
Она задумалась:
— Так сразу и не скажешь, но точно могу сказать. У меня он в группе не был. А тебе, зачем это Сергей Сергеевич?
— Хочу его воспитателям на восьмое марта калоприёмник подарить один на всех. Столько говна в этого Игоря напичкали, «мама не горюй!». Пускай теперь обратный процесс запускают, пока не поздно, — откачивают, как можно быстрей.
Вскоре Винт узнаёт, что Игорь был оформлен ещё дворником.
— Интересно, получается, — поделилась с Сергеем Сергеевичем одна из сотрудниц. — Такая необъятная любовь к труду и семижильным людям не всегда под силу. И как только можно успевать везде, отмечаться? И в институте до четырнадцати часов учится, и тренером работать и метлой махать. У него вероятно в сутках пятьдесят часов, не как у нас двадцать четыре.
— Видимо он с планеты Меркурий, — засмеялся Винт, — самая загадочная планета в солнечной системе, — уточнил он. — На этой планете недавно получено много не известных человечеству деталей. А сутки там от заката до рассвета проходят за наши земные пятьдесят восемь дней.
 
ЧУДЕС ЖДАТЬ НЕ БУДУ, НАЧНУ ЧУДИТЬ САМ   

    Дни шли, а атмосфера вокруг Винта не изменилась. Пустой зал, в который ему входить не хотелось, стал его раздражать. Он всё ждал, когда же директор остепениться и не будет гадить детям. Григорий Сергеевич глубоко ошибался, думая, что таким методом собьёт спесь с Винта и вытеснит того с работы. Винт был не из тех людей, которые подымают руки вверх и отдают легко свои позиции. По-хорошему если вникнуть в пользу настольного тенниса, то она будет бесценна для детей. Несколько человек занимавшихся настольным теннисом заметно улучшили своё зрение, а мальчик Андрей Шумков, имеющий заболевание костной системы, сдал свои костыли в медицинскую часть. Ему запрещали заниматься настольным теннисом и медики, и остальной персонал детского дома. Но он вопреки всем запретам всё-таки умудрялся заниматься этим полезным видом спорта. И усилия его увенчались успехом, — он и норматив второго взрослого разряда выполнил и совсем избавился от своей болезни.
Однажды придя на работу в приподнятом настроении, он застал около дверей спортзала Максима Егорова и Артура Дурнова. Думал, сейчас разомнёт парней, но не тут — то было. В зал пришёл старший воспитанник Слава Лодкин обвёл взглядом играющих за столом ребят и крикнул:
— В зал немедленно на футбол. Генеральная тренировка сегодня будет. Игорь вас зовёт срочно.
— Что это за срочность такая в моё время ребят забирать? — спросил у Лодкина Винт.
— А они скоро в Азов на всероссийский турнир едут, — ответил Лодкин.
— Какой им турнир, если они неделю назад с позором деревне проиграли.
Но Лодкин испарился и ничего не слышал, хотя он знал, что детский дом проиграл сельской школе. Ребята недовольные, что их сорвали с тренировки, ругаясь, зачехлили ракетки и с неохотой направились на футбол.
Винт прошёлся от стены к окошку по пустому залу. Открыл одну створку окна, и на него в это время дохнуло весенней свежестью. Он не был зол, ему от навеявшей мысли даже смешно стало. Он посмотрел на надвигающуюся густую тучу, прикрыл окно и повернулся к двери. Там стоял его давний приятель, который работал в детском доме сантехником всего два месяца:
— Всё Саня, — сказал Винт, — хватит ждать чудес от жизни. С сегодняшнего дня начинаю чудить сам!
— Правильно, — поддержал его сантехник, — жалко я рассчитываюсь, а то я бы тебе помог. А мне надоело работать за двоих. Кто — то ставку здесь ещё получает, но не работает по профилю.
— При этом директоре всё возможно Саня. А помощники мне Саня не нужны, хребет я им смогу и сам сломать.
С этими словами Винт вышел в холл, где стояло несколько педагогов дополнительного образования:
— Готовьтесь к областному аудиту, — сказал он им вполне серьёзно. — Завтра я привезу с области князей из управления. Пускай они полюбуются щелями в здании толщиной в руку, а ещё проверят, как работают кружки и секции.
— Вы что так шутите, Сергей Сергеевич? — засмеялась хореограф.
— Какие могут быть шутки? — внутренне насмехаясь над женщинами, сказал он. — Я вот сейчас позвонил в область и пригласил их на завтра. Утром сажусь в свою машину и везу сюда чиновников. Они обещали мне сегодня, что поедут со мной непременно.
— А зачем они нужны здесь? — спросила другой педагог.
— А пускай проверят, по какой причине у нас не начинается рабочий день в установленное время и когда кончается.
После этих слов педагогов, как ветром сдуло. А через пять минут к Винту на переговоры пришла заместитель директора Тамара Григорьевна Порох. Она была сконфужена от известия, что Винт пригласил комиссию из области, не зная правда это или дезинформация?
— Сергей Сергеевич, это правда или нет, что мне сейчас сказали наши женщины? — спросила она.
— А что я разве на шутника похож? — спросил он. — Сколько можно терпеть это вредительство? Вы посмотрите на часы, время пятнадцать часов, а у меня ни одного ребёнка нет. А на этаже как в подземном царстве, — тишь, без благодати. И это творится уже три месяца. Директор в детском доме не бывает и все действия Игоря поощряет. Вы же делаете вид, что не замечаете ничего, потому что зомбированы директором, как и многие другие сотрудники. Потому что боитесь его. А я завтра комиссии покажу флэшку, на которой два паренька рассказывают, как их больных, против воли Игорь заставляет насильно заниматься футболом. Как он избил Славу Орлова скакалкой в инвентарной комнате без свидетелей. Как Игорь у пятнадцатилетнего студента нечестно выигрывает последние пять тысяч рублей в настольный теннис, после чего мальчик стоит у столовой и просит, чтобы ему ребята вынесли что ни будь покушать. А директор всё это знает, но мер никаких не принимает, потому что они два лаптя пара. И у директора есть своё карательное учреждение, именуемое психиатрической больницей. Не раз отправлял Лёшу Добровольского в психушку, почему?
— Ну, он же болен воспаление мозга, — возразила Тамара Григорьевна.
— Видите, Тамара Григорьевна, здесь вы сразу защищаете не педагогические и я бы сказал бесчеловечные методы Григория Сергеевича. Если Лёша больной, почему его направили учиться в училище на вредную специальность сварщика? Почему даёте Игорю на футболе добивать Лёшу? Вопросов у меня много, но ответов мне от вас не надо. Наперёд знаю, что это будет околесица. Скажу только одно, и это будет только ради вас, — завтра я никуда не поеду. И если в моём зале наполняемость не изменится, в ближайшие дни, я такого набедокурю, что весь детский дом вместе с директором будут от страха гадить себе в штаны и шарахаться от меня, как от прокажённого.
Верила она в затеи Винта, или нет, но в любом случае переговорами осталась довольна, пообещав с сегодняшнего дня, после самоподготовки лично привести детей в зал настольного тенниса. После самоподготовки у Винта появились детишки с воспитателем, но не его воспитанники, а малыши, которым не за теннисным столом стоять, а куличики лепить в песочнице. Они побаловались немного с ракетками и мячами, потом ушли в зал хореографии. На следующий день (футбола в расписании нет) в 14,30 пришёл парламентёр — воспитанник Саша Сафьянов и сказал, что его Игорь просил узнать, сколько человек нужно для занятий и написать список.
— Детский сад, какой — то! — произнёс Винт и про себя подумал:
«Я готовил спортсменов высшей квалификации, которые потом становились Чемпионами мира, Европы, России. Мне торговаться с молодым фанфароном унизительно». И поэтому Винт сказал парламентёру:
— Передай Игорю, что не надо коверкать расписание, утверждённое администрацией и мне больше ничего не надо от него.                А в конце марта дети сели в автобус и поехали в город Азов на турнир по футболу среди детей сирот 2001 года рождения. «Будущее зависит от тебя». В заявке были вписаны все его теннисисты с ощутимой разницей в возрасте: Дорогих Андрей, Глазков Алексей, Шахов Женя и другие, но никто из ни поехал на турнир. Но это никого не интересовало, главное победа, а какой ценой это дело другое. Мальчишкам тем более было всё равно. Похоже, они были рады больше не футболу, а длительной поездке на автобусе через окошко, которого, можно получить массу приятных впечатлений. С ними каким-то образом увязался и Анатолий Иванович, который долгое время не показывал носа в детском доме.
Возвратились они уставшие и обескураженные поведением своего взрослого руководства, которые детям вдолбили в головы фиктивный результат. Якобы команда детского дома заняла пускай не призовое, и не последнее, а почётное — четвёртое место. Тут взрослые люди не учли одной детали, что у каждого ребёнка имеются мобильные телефоны, и результат футбольного турнира в первую очередь был известен и тренеру Винту, и воспитаннику Андрею Шумкову. В день приезда, ничего, не подозревая, директор, собрал весь детский дом в актовом зале и устроил себе, Игорю и команде настоящий бенефис. Он торжественно объявил, что команда их детского дома заняла четвёртое место и если бы не дождь, то они были бы первыми.
— Ура! — захлопали им.
— Молодцы! — три раза крикнули им и дети, и педагоги.
Это был вялый выкрик, да и не выкрик это был. Такое ощущение было, что это не в актовом зале происходит, а в соседней с залом молельной комнате, где дети подняли на тлеющие свечи свои глаза и с выражением произнесли молитвы.   
Винт вспомнил, когда Блинов целовал руки попам и подумал: «А что ему! Завтра перед батюшкой исповедуется и тот простит ему все грехи. Если бы каждый батюшка имел нрав прокурора, может грешников — рецидивистов бы не было».
Когда дети вышли из зала, они сразу прибегли к своим планшетам и смартфонам. А через полчаса весь детский дом знал, что их команда в первом матче проиграла сиротам из Чечни 0:7, а до следующих игр их не допустили. Команда была снята с турнира за подставки. И подставки обнаружились быстро, У Дурнова Артура спросили фамилию, он назвал Дорогих. Через пять минут ему говорят, что Андрей Дорогих в данное время сидит на уроке географии в школе No25.
 
СТАРТОВОЕ ПИСЬМО
               
    Винт думал, что после такого фиаско страсти около футбола уменьшатся, но он ошибся. Стало ещё хуже, он детей совсем не видел. Ходили к нему только два больных ребёнка, от которых Игорь видимо по рекомендации Тамары Григорьевны отстал. Это были безобидные ребята Слава Орлов и Лёша Добровольский. Винт нагрузок им больших не давал, но мяч научил их держать накатами и подрезками. И они играли в своё удовольствие, создавая видимость рабочей обстановки. Терпение у Винта лопнуло тогда, когда вместо тренировки по настольному теннису его дети оказались на стадионе «Локомотив» и «болели» за команду ветеранов «Сокол», игравшая на первенство города по футболу среди любителей во второй лиге. Никакого отношения эта команда к детскому дому не имела, но Билон упорно делал всё, чтобы причислить её, как — то к сиротскому дому. И тут Винта осенило, он открыл сайт детского дома и узнал, что Сокол является дочерним предприятием детского дома.  Это было сверх наглости, - детским домам запрещено было «разводить» у себя дочек.
— Ну что — же нравиться Билону быть Абрамовичем, то пусть им и будет, — сказал Винт, — сгрудившимся на вахте воспитателям. — А я буду крутым журналистом.
     Первое, что сделал в это вечер Винт, он поместил в интернет ролики ребят. Они поочерёдно и откровенно высказывались, как преступно и непрофессионально работает Игорь с детьми. И следующий ролик он поместил с экскурсией по территории детского дома. Все плодоносящие сады были уже бесхозные и превращены в настоящий Бурелом. Винт тогда не знал, что эта земля детскому дому уже не принадлежала. После этого он начал набирать текст:

В Управление Социальной защиты населения области, Сергееву Степану Владимировичу.

Уважаемый Степан Владимирович!

Для меня самый ценный жизненный ресурс это время, которым, к сожалению, распорядились другие люди. Четыре года в детском доме существовала единственная в городе секция настольного тенниса. Были результаты, как на региональном, так и на Международном уровне. Двадцать два человека из детского дома входят в областной рейтинг сильнейших спортсменов. Но с приходом нового директора Г. С. Блинова схема в дополнительном образовании поменялась. Если высказаться точнее, то был растоптан не только мой четырёхлетний труд, но и усилия детей с кем я серьёзно и кропотливо занимался. Г. С. Блинов ни с кем не посоветовавшись, молча начал воплощать на базе детского дома модификацию футбола, не ведая того, что этим приносит значительный ущерб другому виду спорта и кружкам дополнительного образования. Понятно, что он директор, но прежде, чем, начинать новое или усовершенствовать старое, неплохо бы было прислушаться к людям, которые не один год проработали в детском доме. У нас был и раньше футбол, ребята особо жил не рвали на нём. По мере возможности развивались, получая удовольствие. Сегодня директор замахнулся далеко. Можно сказать, что он начинает с ноля поднимать футбол. Начало уже положено. Повесили плакат с мячом на центральном входе, и пошли ежедневные безграмотные тренировки.
Работать с начинающими футболистами стал 21 летний студент и воспитанник детского дома Шкуро Игорь Дмитриевич, у которого пока нет в наличии документа о профильном образовании ни соответствующей квалификации по футболу. Есть голова с менталитетом детдомовского паренька и две ноги, одна из которых оперирована по поводу мениска. Общепризнано, что футболисты мениск приобретают либо от перетренировок или неумения играть на твёрдом или искусственном газоне. Этим я хочу подчеркнуть, что государственных детей доверили человеку с отсутствием профессиональных навыков. Весь его футбольный опыт, дальше забора детского дома не заходил. Шкуро оформлен инструктором по спорту, но выполняет прямые функции тренера, а детский дом для него стал учебным полигоном. Он в одну группу собрал детей всех возрастов, чего ни в коем случае нельзя делать и нагрузки даёт всем одинаковые. Думаю, не лишним будет напомнить, что даже Арабским скакунам и Орловским упряжным рысакам дают разные нагрузки. Шкуро не знает таких простых вещей, что возраст занимающихся детей, а также наполняемость спортивных групп, должен соответствовать требованиям установленным Министерством спорта. С приходом Шкуро сразу возникли большие проблемы. Он увлёкся чрезмерными нагрузками, не понимая, что этим здоровье детей поставил под угрозу. Дети не подопытные кролики и к тренировкам необходимо подходить аккуратно.   Дети детского дома от спортивного кусочка радости никогда не откажутся, а вот от перегрузок они могут возненавидеть любой вид спорта, включая и футбол. Но это ещё не всё. Чрезмерным усердием Шкуро распахнуло калитку и к другим проблемам значительного характера. Не согласовав с педагогами дополнительного образования, он установил своё расписание, поломав многолетний режим, который не им был создан. Часть воспитателей возмущаются, когда дети вместо школьной самоподготовки бегут на футбол. Ясно, что из — за этого уровень успеваемости резко пошёл на спад. На педсовете подымали этот вопрос, но на следующий день всё повторялось по расписанию Шкуро. Началась парализация не только настольного тенниса, но и всевозможных кружков. Второй этаж, где находится зал настольного тенниса, и различные кружки гудел и дышал раньше. Сейчас он больше похож на склеп. Тогда я решил поговорить с директором, надеясь провести с ним беседу в деликатном русле, но наткнулся на стену непонимания. После нашего диалога с директором улучшений не последовало, наоборот стало ещё хуже. Шкуро молча начал проводить свои тренировки в расписание настольного тенниса. Даже в свои выходные, когда у меня были рабочие дни он начал выводить детей на поле. Ему это не в обузу, так как живёт он в детском доме. Смысл такого поведения очевиден, кто — то имеет определённую цель, задавить настольный теннис и футбол сделать опорным видом спорта. По первому пункту они идут с опережением графика, (то, что создавалось годами, они разрушили за три месяца). А вот 2 ой пункт они никогда не освоят. Не с того начали. Начинать нужно было с вновь прибывших воспитанников, и диалога со мной, а не кидаться на обученных спортсменов, на которых я годы потратил. В спорте есть соперники, а у спорта есть враги. Г. С. Блинов сам того, не ведая с некоторых пор стал врагом настольного тенниса, о чём я весьма сожалею. По всей вероятности, он не уважает свою должность и своих коллег по спорту, если поставил в этом немом конфликте себя ниже Шкуро! Но это всё прелюдии. И вот наступил дебют футбольной команды детского дома. 31 марта этого года команда детей 2000 — 2001 г выехала на Всероссийский турнир по футболу в город Азов Ростовской области. Заявку подготовили правильную с допуском врача. Но вместо заявленных детей под чужими фамилиями поехали трое переростков 1998 и 1999 годов. Получается, что тренер произвёл элементарную «подставку». Это значит, что подставные игроки, не прошли обязательный медицинский осмотр.
Он включил в заявку детей для участия в соревнованиях, не имея никакого представления об их здоровье. Эти действия идут в разрез не только с педагогикой, но и могут привести к несчастному случаю, которые были ранее зафиксированы на этих и других соревнованиях. В день возвращения в детский дом директор в актовом зале в торжественной обстановке выступил с хвалебной речью о команде футболистов, которая на столь высоких соревнованиях заняла почётное четвёртое место. Он не подозревал, что вечером 2 апреля один из футболистов позвонил в детский дом и сообщил своему товарищу о позорном дебюте тренера и его команды. Поэт Андрей Родионов сказал бы: «Показуха и ложь пропитала века, вызывая лишь чувство брезгливости». После выступления директора, последовали аплодисменты, но через час по детскому дому просочился другой слух, оказавшийся правдивее слов директора. «Команда была снята с турнира за подставку!» Подобная фальсификация и подлог называется настоящим мошенничеством. Отныне для детей два взрослых не совсем честных человека являются примером. Я детей учу, что лгать и воровать не хорошо, а другие педагоги не говорят, они делают, но только всё, наоборот. А потом за голову все хватаются, а почему это полиция в детский дом нагрянула, почему в классных журналах большое обилие двоек? И всё же самое чудовищное в этой истории, то, что маленькие футболисты верят в своё четвёртое место, хотя и знают, что команда была дисквалифицирована на время этого турнира. Они поверили во всесильность тренера и директора, которые, по их словам, пошли и договорились с судьями насчёт четвёртого места. Переубеждать их — бессмысленно, особенно Шкуро — человек совершенно не знает элементарных методических рекомендаций. Без этих знаний о грамотной работе инструктора говорить нельзя. Его халатное и безграмотное отношение к своим обязанностям, граничащее с преступлением, могло бы при помощи подлога привести к гибели детей. (Примеров тому масса). Нельзя позволять рисковать жизнью и здоровьем детей в угоду сиюминутным успехам команды и тренера. Я понимаю футбол в России приоритетный вид спорта! Но это не говорит о том, чтобы сиротам в массовом сознании насаждался культ футбола. Не нужно этим культом замещать все радости жизни детей сирот. Надо учитывать их психику и характеры. Сироты играют в футбол для удовольствия, чтобы снять нервное напряжение, но от футбольной перегрузки все дети рискуют получить прямо противоположный эффект. Футбол это не только дорогое, но и многогранное «искусство» и экспрессом его не освоишь, тут нужен многолетний кропотливый труд, или родиться Пеле. Зная контингент детского дома, могу точно сказать. Футбола там серьёзного не будет никогда по многим причинам. И, исходя из неблагоприятной спортивной обстановки, создавшейся в детском доме, считаю, что Шкуро нужно проверить на проф. пригодность, и по возможности освободить его от работы. Пускай он, вначале окончит институт и подлечит свою ногу. Свой трудовой старт он начал с обмана, время будет задуматься о будущем и сделать выводы. Уверен, детский дом от этого не осиротеет, после перед ним откроется большая, интересная трудовая деятельность по профилю. Сыроват он для взрослой и ответственной работы. Таково моё субъективное мнение. Почему я так считаю? Да потому что в сложившейся ситуации статус тренера по футболу и директора, не похож на статус педагогов. Мне непонятно, то ли они педагоги, то ли вредители? Ведь проблемы с расписанием никогда не было. Её создал Шкуро искусственно при поддержке Г. С. Блинова, но только сейчас проблема повернулась к ним лицом, потому что степень лжи и однобокость в их работе заметно зашкалила. Они так увлеклись, что не заметили, как выросло беспокойство у окружающих. При такой постановке вопроса, настольного тенниса может совсем скоро не быть в детском доме. Про футбол я выше этих строк уже высказался. И всё — таки проблема в этой неприглядной истории легко решалась. Игорю не нужно было корчить из себя надменного и элитного тренера, а надо было всего лишь уважать своих коллег и соблюдать расписание, утверждённое администрацией. Либо футбольную группу разделить на две группы и проводить индивидуально — групповые обучения. Эффективность этой системы неоспорима. И я бы ему охотно помог по многим вопросам. А он принялся культивировать футбол со стадного инстинкта — всей толпой за мячом. А уж если говорить совсем о серьёзном футболе, то вначале нужно составить перспективный план, куда в обязательном порядке должно входить все его задачи.
Кто этим будет заниматься? Никто! Шкуро далёк от творческой документации, как и от футбола. Поэтому напрашивается избитая, но поучительная фраза:
Важнее не потерять отлаженное, чем осваивать новое. 

Примерно такой — же текст был отправлен губернатору. На следующий день Винт на работу решил не идти. Он просто заболел, но в детский дом ходил каждый день. Его волновали Максим Егоров и Лёша Гончаров, на которых он возлагал надежды на майский Международный турнир. Они не хотели заниматься у Игоря и всячески находили разные причины, чтобы не идти на футбол. К тому же Лёша посещал одну из лучших в городе ДЮСШ по футболу «Спартак», где с ним работали тренера с опытом. Поэтому Винту приходилось изощряться закрывать, изнутри спортивный зал и хотя бы полчасика, но поиграть с ребятами. Через пару дней после своего письма в УСЗН он заметил хмурые лица некоторых сотрудников, которые до этого при встрече всегда душевно улыбались ему и здоровались. А тут вдруг такая перемена. Ответ на такую резкую перемену настроения его коллег был ясен. Письмо дошло по электронной почте адресату, а уж управление социальной защиты населения переправило его директору. И писем он туда отправил целую серию, но ответов не было

НАГЛЯДНОЕ ПОСОБИЕ ДЛЯ ЛГУНОВ И ПРОЙДОХ
      
       Они сидели в лоджии Винта с Саней сантехником, и пили живое пиво. За этим занятием они одновременно обсуждали климат в детском доме. Саня Таланов имел высшее образование, работал раньше управленцем. Мыслить разумно умел, как никто другой в детском доме. За время работы он изучил весь его негатив и хорошо понимал, что в этом детском заведении идёт банальный «отстрел госпожи Справедливости».
— А какой же срок бывшему директору дали? — внезапно вспомнил он забытую тему, — что — то все молчат.
— Намотали на всю катушку, — сказал Винт, — пятнадцать лет строгого режима. Вот тут и задумаешься, то ли наши суды перестали быть гуманными, либо мы истины не знали. Суд был закрытым, а кого вызывали туда в качестве свидетелей, рот на замке держат. Чуют свою вину. И тема я тебе скажу не о конкурсе красоты. — Винт тяжело вздохнул и добавил. — По сути дела его приговорили к пожизненному заключению. С его дряхлым здоровьем, он свободу вряд ли увидит.
— И всё что — ли? — изумился Саня, — а как — же Управление Социальной Защиты. Им что никому под зад винторез не приставили?
— Почему? — ухмыльнулся Винт. — В адрес Департамента здравоохранения и социальной защиты населения суд вынес частное постановление.
— Какое?
— За плохое контролирование, за детским домом, — раздражённо ответил Винт. — Видите — ли, они не знали, что за работой нужно было смотреть, а не сумки набитые вести с подарками. И это постановление суда похоже на поговорку, типа: лучше не дожарить, чем пережарить.
— А ты Сергеевич сам, что дальше думаешь делать? — спросил он. — Ты видишь, на твои ролики они забили. Ответа на твоё письмо из области нет и видимо уже не будет. Комиссия прошуршала около моей мастерской и тут же уехала. А если бы они заинтересованы были в справедливой проверке, они бы задержались здесь минимум на неделю. И опрос надо им было начинать с тех, кто здесь уже не работает. Этим людям боятся нечего, а те, кто работает, они самоубийством как ты не будут заниматься. А если серьёзно, то со всеми твоими материалами надо не к чиновникам обращаться, а к прокурору.
— Можно и к прокурору, пускай он даст команду на проведения расследование. Возможно, накажут директора с Игорем. Дело в архив спрячут и всё. А честный, компетентный чиновник, если проверит вместе с прокурором деятельность типа нашего учреждения и многие лазейки прикроют. Тогда и к детям будет иной подход. Ты думаешь, я не понимаю, что во всех подобных детских домах отмываются большие бабки. Понимаю и не один я, и я не удивлюсь, что эта финансовая баня им негласно разрешена. А ролики видимо ещё до детей не дошли, как только один хотя бы найдут, — всё загудит весь детский дом. То, что моё письмо областное УСЗН передали директору, я уже знаю. Комиссия, что была из области, не удосужилась меня пригласить.
— Да что это за комиссия, — недовольно сказал Саня. — Они были в детском доме пару часов, а Игорь после обеда на показ вывел футболистов на поле в дождь. Мол, смотрите, проверяющий люд, как я отвержено работаю с детьми. Зачем спрашивается, детей мочить, когда спортивный зал свободный.
— Саня это мы с тобой понимаем, а те бабы из комиссии, они ни ухом, ни рылом, не ведают о спорте ничего. Я уже не говорю о чести таких людей, как Блинов и Игорь. Этой благодатью с ними не поделились их создатели. А честь и достоинство приобретается человеком с момента рождения. И ещё хочу о комиссии сказать, была бы она компетентная она бы задумалась, почему, когда в детском доме было 180 сирот — штат сотрудников составлял 60 человек. А сейчас в детском доме, 15 человек студенты и 15 человек воспитанников, но штат девяносто человек.
— Со штатом мне давно уже всё понятно. Слушай Сергеевич, а может тебе сейчас время надо выиграть. Затихни пока. А за лето мало — ли, что может произойти? Пожмите друг другу руки и забудьте про раздор.
— Ну, уж нет, руку я ему больше не подам, — смотря на плывущие облака по небу, сказал Винт. — Человек, который вращается с педофилом, мою руку никогда жать не будет.
— Не понял? — спросил Саня, меняя позу на кресле.
— Понимать особо нечего, — сказал Винт. — У него дважды вечером в кабинете находился один педофил Володя Беркин. И оба раза он выходил от директора через час. Что они делали — неизвестно? Но для меня это табу здороваться с ним за ручку. Я этого Беркина спрашиваю, ты как сюда попал? А он мне ответил. «Пришёл подарить спортивный костюм Грине, то есть директору».  Этот Беркин бывший воспитанник детского дома, тренировал футбол. В лагере ещё при СССР с детьми занимался извращениями. Был приговорён к сроку. Потом, как — то оказался в Сочи. Я его знал с 1975 года, а посадили его в 1980 году. Так что директор в любом случае контактировал как — то с Беркиным. Для меня рука директора табу, даже если они с Беркиным только здоровались. И хочу заметить, руки у Блинова неправильные, — ладони узкие и холодные. И он вечно их прячет от людей. А это говорит о том, что такие ладони могут быть у порочных и лживых людей и в их душах живут злые помыслы.
— Откуда ты это знаешь? — удивился Саня.
— Было время, увлекался психологией. А его ладонь мне сразу сигнал дала. Я ещё подумал, как он мог с такой ладонью в хоккей играть? А потом начал замечать, что когда он здоровается, то его ладонь обращена вниз. Тут я догадался, что жму руку тупого, недалёкого и высокомерного человека. Открытый и честный человек, не держащий гранаты за поясом, протягивает руку всегда ладонью вверх. А у директора не рука, а наглядное пособие для лгунов и прохвостов.
— Ну, ты мне и лекцию прочитал, — восхищался Саня, — надо будет за собой понаблюдать, как я здороваюсь.
— Тебе это не обязательно. Ты — же знаешь, что ты не плохой человек, я тоже знаю. А сейчас пошли к компьютеру, я его дня три не включал. Может мне ответ пришёл на моё письмо.
Они прошли в спальню, где Винт включил компьютер и заглянул в электронную почту. Щёлкнув мышкой, он оживлённо сказал:
— Вот и ответ забрезжил, сейчас посмотрим, чем дышат наши чиновники?
— Напечатано в сокращении, как и последующие письма.

О рассмотрении обращения.

Уважаемый Сергей Сергеевич!

Управление социальной защиты населения области рассмотрело касающееся деятельности государственного бюджетного образовательного учреждения для детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей «Детский дом — Финиш» и сообщает следующее. По затронутым в Вашем обращении вопросам проведено служебное расследование, в котором изучена была работа администрации учреждения по выполнению законодательных и нормативно — правовых актов Российской федерации и управления социальной защиты населения области в части организации дополнительного образования и обеспечения прав и законных интересов детей сирот. Были проведены встречи с педагогами и детьми по результатам, которых определён круг вопросов. Изучены так же личные дела и трудовые книжки педагогов дополнительного образования на соответствии занимаемых должностей. Нарушений в планировании дополнительного образования не установлено. Занятия осуществлялись в соответствие с расписанием. Совпадений занятий по настольному теннису и футболу не выявлено. В период проверки вы находились на больничном листке, и встретиться с вами не удалось. По факту нарушения, управления социальной защиты населения Белгородской области со стороны администрации учреждения при направлении команды воспитанников в город Азов Ростовской области для участия в спортивных соревнованиях по мини — футболу прорабатывается вопрос о принятии мер дисциплинарного воздействия. Специалисты отдела семьи и опеки управления социальной защиты населения готовы встретиться с вами в удобное для вас время.

Первый заместитель
начальника департамента здравоохранения и
социальной защиты населения области —
начальник управления. С. Сергеев.

— Сейчас разбегусь и поеду за сто пятьдесят километров разговаривать с тупоголовыми специалистами, которые отписками отделываются, — сказал спокойно Винт сантехнику. — Ясно они будут защищать своё структурное подразделение. Им минусы в работе не к чему. Он рассмеялся на всю комнату и добавил: — Следующий ход за мной и это будет Кремль.
Саня почесал затылок, туманно посмотрел на Винта и произнёс:
— Конечно Сергеевич, если смотреть с моей колокольни, то ты прав на все сто процентов. А у нас чиновники живут мозгами губернатора. Вот ты ему отправил письмо, а он его спусти вниз. Ему некогда заниматься тобой, он доверил дать ответ своему подчинённому. А этот Сергеев, поручил разбираться своим клеркам. Ответы были такие же. А это говорит о том, что твои письма они в гробу видали. И хочу тебе сказать одно: хоть твоя гражданская позиция, красивая и справедливая, но она опасная для здоровья. Чиновники только лозунги популярные могут выкидывать, а на самом деле, таких как ты человечков, они на дух не переносят. Им покой нужен, а тут Сергей Сергеевич выискался со своими проблемами. Поверь мне, я же бывший аппаратчик, знаю, чем дышит тот мир. Все твои переписки это для них офисный мусор. Они, возможно, тебя уже занесли в чёрный список, и все твои письма пропускают через шредер на ленточки. Больно ты им войну агрессивную навязал. Не любят они этого.
Он замолчал, будто вспоминая что — то, а потом опомнился и суматошно спросил:
— А про птиц декоративных ты подымал вопрос? Ты смотри, сколько птицы ушло на сторону.
— Подымал я про всё, но они, же не знают, что гиацинтовый попугай Ара стоил 12000 долларов. Что белый павлин стоит 80000 рублей. Сколько было их у нас не пересчитать. Осталось два павлина, да и те думаю, ближе к лету улетят.
— Я не просто из праздного любопытства тебя спросил про птицу. Тут важная дама была у него в кабинете. Просила у него китайских кур. Он обещал их ей сам доставить в коттедж. Но ты войну не подымай за кур. Дама эта жена местного олигарха. За них страдать себе дороже. Раз деньги есть, сходи, закажи, купи, — чего в сиротский дом лезть, как в свой сберегательный банк. Правильно говорят в народе, — «чем богаче, тем жадней». А они своей алчностью честных людей в войну ввергают.
— Война — это дребедень, — главное манёвры, — оптимистически заявил Винт. — А мои дальнейшие манёвры будут ближе к кремлю.  Но Степанову я отвечу на его письмо.

ПИСЬМО СЕРГЕЕВУ

 Как только гость покинул Винта он сел за компьютер и начал набирать.

В управление социальной защиты населения Сергееву С. В.
от тренера по настольному теннису Винт СС.

Уважаемый Степан Владимирович!

Спасибо за долгожданный ответ. Именно такой я, и ждал от вас. Я понимаю, вы отстаиваете работу своей структурной единицы. Но выглядит это до того смешно и нелепо. Вы мне отвечаете, что совпадений в расписании занятий по футболу и настольному теннису нет. Это по бумагам нет, а по факту? Я вам пишу, что возраст занимающихся детей, а так же наполняемость спортивных групп должен в обязательном порядке соответствовать требованиям установленным Министерством спорта. Шкуро ещё полгода не работает, а собрал в группу детей всех возрастов, чего ни в коем случае делать нельзя. А вы мне про прерогативу каждого ребёнка говорите. Куда пошлют, туда и ребёнок пойдёт. Там дети подневольные. Смотрите приказ министра спорта от 24 октября 2012 года No 325 с изменением на 2 декабря 2013 года. Я намеренно акцентирую в своём письме на возрастные расхождения детей. И говорю, что футбольной команды по этой причине в детском доме не может быть, что доказывают подставные поездки. Я не понимаю, почему проверяли трудовые книжки педагогов дополнительного образования и их личные дела. Разве вопрос стоял об этом? Вопрос стоял о том, что инструктором по спорту Шкуро при откровенной поддержке директора Г. С. Блинова регулярно нарушалось расписание, что привело к парализации работы всех кружков дополнительного образования и сбою учебной самоподготовки, о чём неоднократно заостряли вопрос на педагогических советах. Я вам пишу, что Шкуро в декабре 2014 года выигрывает крупную сумму денег в настольный теннис у хорошо играющего, но неуравновешенного воспитанника Максима Егорова. А вы мне отвечаете, что Шкуро имеет право на осуществление образовательной деятельности занимаемой должности. Да не имеет он никакого права заниматься педагогической деятельностью, это относится и к директору Блинову. Эти два человека находятся в конфликте с нормами морали.
Далее, — прежде чем присылать проверяющих вы за две недели выдали копии моего письма директору, а потом прислали комиссию. Народ был подготовлен и запуган. Им ясно дали понять, что если они не пойдут на поводу администрации детского дома, то всех сократят и вычтут деньги за пять месяцев ничегонеделания. Ваша комиссия сделала из меня чуть ли не врага народа. Напрасно так со мной поступили. Я отношусь к той категории людей, для которых никаких преград не существует. Поэтому от своего протеста, желаемый результат я получу, чего бы мне этого не стоило. Я докажу, что Блинов в качестве директора разрушил детский дом. Теперь он, не вникая в медицинские заключения детей сирот, планирует открыть вольную борьбу. Откуда он только такие идеи черпает? С борьбой не получится, он перепрофилирует спортзал в турецкую баню или в казино. Неужели не понятно, что государственным учреждением доверили руководить либо больному человеку, либо аферисту чистейшей воды. Видимо роль разрушителя ему была выделена свыше. Поэтому и землю детского дома он раздаёт самовольно налево и направо. Ни с кем, не посоветовавшись, он втихаря сделал отчуждение двух гектаров земли. Он не подумал, что каждое плодовое дерево или декоративный куст — это плоды детского труда. Да плевать он хотел на эти плоды. Все дети и персонал понимают, что расставался он с этой землёй не от чистого сердца, а для своего шкурного интереса.
Вы мне пишите, что прорабатывается вопрос о принятии мер дисциплинарного взыскания за поездку в Азов. Верится с трудом, так как после Азова через десять дней он вместе с Шкуро везёт десять сирот в северную столицу России, где заняли 15 — 17 мая 2015 года первое место среди детей 2000—2001 года. Перечислять фамилии всех не буду, но половина команды была подставной, и выступали под чужими фамилиями. Вы что не понимаете, что это мошенничество? А если кто — то на поле под чужой фамилией загнётся или получит серьёзную травму, — что тогда? Или у вас есть ангел — хранитель по имени АВОСЬ? Вот вам и дисциплинарное взыскание! Плевал он на всё! А к вам на встречу я не поеду. И так понятно, что конструктивного разговора не получится. Сам же я работаю до первого сентября. После отпуска подам на расчёт, но после Блинова.
С уважением. Винт С.


 ДЛИТЕЛЬНЫЙ ОТДЫХ
 
  ... Утром он пошёл в детский дом и оставил заявление у секретаря. В обед он зашёл за ответом. Заявление было подписано сегодняшним днём и через два дня с 18 мая он должен быть в отпуске, а через 58 дней уволен. В этот день он отработал, а на следующий день оформился в стационар. И сразу после всех процедур поехал в детский дом отзывать своё заявление. Пока ехал, ему пришло на телефон сообщение, что начислили 58 тысяч рублей.
— Ничего себе вот это оперативность, — сказал он себе, — вчера заявление подписали, а сегодня отпускные начислили. Видно, сильно я им хвост придавил. Вот с сегодняшнего дня и начнётся настоящая бойня. А до этого были прелюдии. Я знаю только одно, они у меня никогда не выиграют эту бойню! Если, конечно, сам этого не захочу.
Он зашёл в приёмную. Лариса Ивановна, секретарь в этот день отсутствовала. Её замещала молодая девушка Ирина из юридического отдела. Из папки он достал 2 листа бумаги и в присутствии её написал в двух экземплярах заявление, где просил своё заявление от 15.05.15. считать недействительным ввиду его внезапно возникшего заболевания. Ирина бегло прочитала заявление и возмущённо сказала:
— Но так — же нельзя?
— Ира, — спокойно сказал он, — можно или нельзя будут другие люди разбираться. А ты как замещающий сегодня секретарь должна зарегистрировать заявление в журнале.
— Я, конечно, зарегистрирую, — после чего она завизировала оба заявления, сделала отметку в журнале.
— Но это вам вряд — ли поможет, — она подняла на него голову. — Потому что на ваше место приглашён другой сотрудник. И она протянула один экземпляр ему.
— Оперативно директор сработал, но не грамотно, — усмехнулся Винт.
— Это почему? — поинтересовалась Ирина.
— Имея юридический отдел и допустить такую безграмотную плюху, это позор и директору, и всему вашему юридическому отделу. Поверьте мне, старому управленцу, у которого ни одного юриста в управлении не было, я всё сам решал самостоятельно и ни разу не ошибся.
Ира встала с кресла, и по-детски надув губы захлопала своими пушистыми ресницами:
— В чём Сергей Сергеевич заключаются ваши претензии? — развела в изумлении она свои руки.
— Загляните в свой регистрационный журнал, — сказал он, и вы сразу поймёте, в чём мои претензии.
Она въедливо уставилась в журнал.
— Тут в этом месяце внесены только ваши заявления.
— Вот именно, только мои заявления, а где регистрация того человека, который придёт на моё место. Так что всё, что вы мне сказали насчёт приглашённого сотрудника незаконно.
... Поняв, что директор вместе с отделом допустили ошибку, она ладонями обхватила щёки и, рухнув в кресло, произнесла:
— Позвоните, пожалуйста, завтра мне. Я с Сергеем Григорьевичем посоветуюсь и вам дам ответ.
— Я и звонить не буду, потому что знаю, что я прав. А если Блинов своё антиправовое соло будет продолжать исполнять и дальше, то я с ним встречусь в суде. Люблю дурней наказывать.
Он покинул детский дом и поехал домой. Там нашёл три амбулаторных книжки, рассчитывая на каждую из них заработать по месяцу больничных дней. У него получалось вместе с отпуском 150 дней, но он рассчитывал увеличить это цифру до 250 дней. Он лежал под капельницей, когда зазвонил телефон. Это была Лариса Ивановна, секретарь Блинова:
— Сергей Сергеевич, — сказала она, — болейте на здоровье и отдыхайте, а после ждём вас на работе.
Он тут — же представил перед собой её озорные глаза. Ему всегда казалось, что эта женщина — умница, мысленно поддерживала его позицию.
— Ну что же Лариса Ивановна буду болеть, а чего остаётся делать? — он поцеловал её в трубку и отключил телефон. Проболел Винт восемь месяцев. Он бы и дальше болел, но внезапно нагрянули в диспансер работники ФСС. Заведующая отделением его предупредила, что приехали по его душу. Они зашли в палату, где Винт находился один и дали ему заполнить тест. Он заполнил его и отдал молодой женщине, которая дожидалась его в холле. Она мило ему улыбнулась, поблагодарила и покинула диспансер. Где-то через час ему пошли звонки из поликлиники. Все врачи у кого он выписывал больничные листы, в один голос слёзно просили, чтобы он принёс все амбулаторные карты. Винт понял, что проверяют и поликлинику. Он позвонил сыну. Попросил, чтобы тот с компьютерного стола взял карты, трость в кладовке и приехал за ним в диспансер на машине. У поликлиники, он вышел из машины и, опираясь на трость, похромал к кабинету главного врача.
Долго он там не задержался, все карты отдал секретарю и походкой Паниковского направился в машину.
— Пап в тебе великий артист зарыт, — сказал сын, когда отец оказался в салоне.
— Я об этом даре знал ещё в первом классе начальной школы.
— Знал, а пошёл учится на тренера.
— Не хочу быть лицедеем, нас они повсюду окружают, иногда противно бывает. Хотя без некоторых лицедеев скукота нападает. Вот мой директор, сука такая, руку попам целует при детях, а детей не любит.
Он на минуту задумался и спросил у сына:
— Лёха, а как ты думаешь, патриарх целует руку президенту, или президент патриарху.
— Я думаю наш президент атеист, хоть он и православный. А в церковь ходит разве только в знак признания уважения к верующим русским людям. И вряд ли он будет кому-то руку целовать.
— Вот поэтому я и не езжу на приёмы к Папе Римскому, — засмеялся Винт.
— Они сами скоро будут все к нам в город приезжать, чтобы полюбоваться величайшим творением скульпторов, — вполне серьёзно сказал сын.
— Ты о чём сынок говоришь? — спросил отец.
— На пятаке поликлиники, где стоит фонтан тебе памятник поставят и подпишут, что это здании в трудные для себя времена, ловко вводя в заблуждение медицинский персонал, регулярно посещал великий симулянт 21 века Винт Сергей Сергеевич.
— Да я не против памятников, но только свою отдыхающую серию надо прерывать. Хотя поликлиник в городе ещё достаточно, — болей не хочу. Но переборы нередко портят колорит картины. Поэтому я сейчас добью диспансер, догуляю неделю отпуска и выйду на работу.
               
НАЧАЛО 2016 ГОДА   

 Первый день после затянувшегося отдыха он вышел на работу в Старый Новый год. Детей в этот день было много, как, впрочем, и последующие ближайшие дни. Он уже начал от непривычки уставать, не от работы, а от беготни, от шума и гама. Но эта усталость была приятная, дававшая заряд к дальнейшей работе. Он осознавал, что всё вернулось в старое привычное русло и, директор видимо понял, что был не прав в своих прожектах.
С директором он старался не встречаться, наперёд зная, что клеи и инвентарь ему придётся покупать на свои деньги. Потому что он в своё время ему твердил, что клей им необходим, ежедневно, чтобы освежать накладки для ракеток. Но тот не слышал Винта, хотя всей проблемы можно было разрешить в сумму 200 рублей на два месяца. Поэтому за всё время директорства Блинова не было приобретено ни одной капельки клея. Всё Винт покупал на свои деньги.
В Крещение Винт пришёл с работы и нашёл в почтовом ящике письмо от УСЗН области. Это письмо если судить по штемпелю, было доставлено днём раньше. У него скопилась целая кипа писем как от областного УСЗН, так и администрации президента. Он хотел выбросить это письмо, но адресат оказался неизвестный, от первого заместителя области УСЗН Сухаревой В. И. Он вскрыл конверт, но прочитав, скомкал и бросил его в мусорное ведро. Всё было одно, и тоже, как и восемь месяцев назад. Потом вспомнил, что на работе моральный климат нормализовался, решил не давать никаких ответов.
Всё шло нормально. Ребята занимались, с большой охотой. Знали, что пойдут с марта соревнования за соревнованиями. Старшие готовились к региональным турнирам, а младшие к внутренним соревнованиям и городским. И вот 1 марта собралось расширенное собрание педсовета. Директора первый раз увидал народ в галстуке и костюме. До этого он ходил в свитере или спортивной куртке. Он важно осмотрел всю публику и начал свою невыразительную речь с формы одежды. Как должны сотрудники одеваться, приходя на работу, чем подчеркнул свой внешний вид. После чего его глаза на секунду остановились на придирчивом взгляде Винта и моментально поникли. Он сделал паузу и перешёл к объявлению. Сообщив всем присутствующим, что с 1 марта 2016 года детский дом называется Центр развития и социализации детей спортивной направленности «Салют». Ему все дружно похлопали. Дальше он вкратце напомнил о лживых достижениях футболистов, поделился грандиозными планами по спортивной работе. У него во время речи не было конструктивного взгляда. Он заигрывающее смотрел в пространство и нёс несусветные вещи женщинам, которые в спорте ничего не понимают. Но в ладошки хлопают все хорошо. Винт интерпретировал его речь, как потерю контакта с реальным миром и сразу подумал: «Хлопайте, хлопайте, — спортивная направленность директора, это тот финиш, откуда вылезать придётся со слезами и на корячках».
После собрания к Сергею Сергеевичу подошла одна и сотрудниц и восхищённо спросила:
— Как тебе уважаемый тренер наш директор? Как думаешь, воплотит он свои планы.
— Почему ты Павла Ивановна, какая наивная? — улыбнулся он ей в ответ. — Про таких людей как Блинов, Цицерон сказал:
— Лжецам нельзя верить, даже тогда, когда они говорят правду. — Он посмотрел на неё прямым взглядом и, ткнув себя пальцем в грудь, добавил. — Поверь человеку, который всю жизнь проработал в спорте.
— А почему ты решил, что он врёт? — спросила она. — Сегодня первое марта, а не первое апреля. А он во время речи шею вытирает от пота носовым платком. «Это один из признаков лжи», — сказал Винт и пошёл к себе в зал.
— Погоди Сергей Сергеевич, — остановила она его. — Тебе лучше не кусаться с ним. Я вчера слышала по испорченному телефону, что он хочет сети на тебя расставить. Не забывай он бывший мент. Смотри, весь коллектив перестроил на свой лад. Даже Тамара стала ему подпевать. Ты будь аккуратней с ним. Всё-таки дети тебя уважают. Плохо им будет без тебя. Ты для них каждый день как свежая струя, а Игорь как затхлая вода из ржавого рукомойника.
— Насчёт коллектива ты, верно, заметила, — сказал он ей. — Я вижу многие «легли под него». Им бы не педагогами работать, а тарелочниками.
— Что это за профессия? — выкатила она на него свои карие глаза.
— Есть Павла Ивановна такая творческая профессия, где тарелочник называет себя в коллективе музыкантом. Там не надо знать ни нотной грамоты, ни соло исполнять. Главное уметь бить в такт звонко тарелками особенно на похоронах. А коллектив такой называется духовой оркестр.
Она весело рассмеялась и сказала:
— Наверное, ты прав Серёжа! И всё равно будь осторожен. Бывшее око дяди милиционера неустанно бдит за тобой.
— Павла Ивановна, не бери в голову, — сказал он ей, — я готов ко всему. Догадываюсь, что это затишье временное. Да и к бывшим милиционерам я очень осторожно отношусь. Не выработал там пенсию, значит, был либо честным, либо оборотнем?
... До тренировки оставалось ровно три часа. Домой идти не хотелось, и он пошёл в ближайшее кафе там пообедал и стал ждать в спортзале детей на тренировку. Но, как назло, в этот день никого не было. Не было их и у других педагогов дополнительного образования. Все только от недоумения пожимали плечами. Позже Винт узнал от ребят, которые в контре находились с Игорем, что он всех мальчишек увёл на футбол, готовить их к турниру в Азове. Тут Винт понял, что с этого дня начинается его «пещерная жизнь».

СТЁКЛА В ДРЕБЕЗГИ, ДУЛО В РОТ, ГАЛЮ НА АБОРТ 

   Это был субтильный Петя Рогов и активный Саша Букин. Они вначале покурили на стадионе, а потом начали спорить. Дальше их спор перешёл в самое настоящее баловство, которое постепенно их сместило к центральным воротам. Автомобиль стоял впритык к воротам на территории стадиона. Мальчишки резвились на просторе, кидая друг в друга сосновыми шишками. Но кто-то из них поднял вместо шишки увесистый предмет, который угодил лобовое стекло джипа, принадлежавшего Ивану Ивановичу, — охраннику Чопа. Мальчишки, естественно, понимали, что совершили нехороший поступок в отношении взрослого человека, но возместить двадцать тысяч ущерба, нанесённого Иван Ивановичу они не могли из-за отсутствия таких денег.
Ситуацию утряс директор, он вышел из кабинета и сказал Ивану Ивановичу, что в ближайшие дни возместит нанесённый ему ущерб. На этом вроде забылось и успокоилось, но Иван Иванович периодически напоминал директору о долге.
— Скоро рассчитаемся, — обещал ему Блинов. И вскоре он действительно рассчитал Ивана Ивановича. Вернее, поставил вопрос о его увольнение перед начальством Чопа.
Охранник отрабатывал последний день в воскресение. В детском доме никого из администрации не было, хотя дежурить должен директор. И именно в этот день ни с того, ни с чего разгулялось безумие Саши Букина. Он смотрел шальными глазами в добрые и улыбающиеся глаза Пети Рогова. Его вдруг взбесила улыбка этого безобидного парня. Он достал из-за пояса пневматический пистолет и, засунув дуло Пете в рот, нажал на курок. Изо рта брызнула кровь. Петя зажал рот руками и рухнул на колени. В это время с другого конца детского дома к ним бежал начальник охраны Михаил Дмитриевич. Саша вместе с пистолетом юркнул в кусты, а Петю начальник охраны увёл в медпункт детского дома. В Медпункте находилась медсестра Татьяна Фёдоровна, увидав такую редкую травму она сама, чуть в обморок не упала.
— Вытаскивай пулю изо рта? — сказал Михаил Дмитриевич.
— Я не могу, у меня руки трясутся, — стуча зубами произнесла она.
— Тогда звони в полицию и вызывай скорую помощь? — настаивал Михаил Дмитриевич.
— И это не могу, меня директор сразу с работы уволит.
— Нормально! — возмутился начальник охраны. — Какие вы здесь все запуганные.
— Вот сцепитесь с ним хоть раз, сами и поймёте, что он за человек, — чуть не плача говорила она.
— Да мне давно понятно, что он здесь в роли статиста, а настоящий директор, где-то в области в маске хищника сидит, — вышел из себя Михаил Дмитриевич, — дай мне скальпель, пинцет и спирт. Я сам вытащу инородное тело изо рта.
Он посадил Петю в стоматологическое кресло и вначале изо рта вытащил осколки зуба, а из десны с помощью скальпеля извлёк пульку.
Около медпункта собралась кучка детей разных возрастов, где была и Галя Белашева. Когда Петя вышел она первой к Пете подошла и спросила:
— Петя больно было?
— Вот аборт пойдёшь делать, тогда узнаешь, что такое боль, — прошепелявил Петя.
— Ты что, дурак? — бросила она ему. — Я не убийца, я буду скоро молодой мамой, а Паша папой.
Их разговор услышал спустившийся сверху Винт.
— Ты что Галя, заряженная уже? — с удивлением спросил он. — Лихо ты во взрослую жизнь влезла. Тебе хоть четырнадцать лет есть?
— Через месяц исполнится, — ответила она.
— Галя я же тебя предупреждал, аккуратней дружи с Пашей. Ему, наверное, уже лет 20, а ты ребёнок пока.
— Мы с Пашей год дружили, — сообщила она, — надоело, как в детском саде за ручку по городу ходить. Решили попробовать прилечь.
— Видишь прилегла и попала, — усмехнулся Винт, — а директор знает о твоём положении?
— Конечно знает он уже отправлял меня к гинекологу с Ларисой хористкой. Сказал ей, чтобы она любыми путями помогла мне избавится от плода.
— Ну а ты что? — Вот ему, — показала Галя в сторону кабинета директора дулю.
Вечером в детском доме появился Блинов и узнав, что Петя серьёзной травмы не получил, уговорил его молчать об этом нашумевшем в детском доме происшествии, посулив его молчание оплатит в денежном эквиваленте. Но Петя только помечтал о деньгах, а в руках он их не подержал. Блинов его обманул. А через день Галю повели к гинекологу, что там было никому ничего не известно.
 — Во всём, что произошло с Галей Белашевой, виноват Блинов, - озвучил свою позицию Михаил Дмитриевич, - и весь педагогический коллектив. Разве они не видали тесную связь девочки с взрослым человеком? Разве нельзя было её оградить от такой порочной дружбы? Если человек в состоянии осознать свою глупость — он умен, а Блинов вообще ничего не осознаёт. Он вообще неадекватен по жизни. А кто ему подпевает, это не воспитатели, дворовые шавки.
Все взрослые ребята и часть педагогов были полностью согласны с ним. А вот директору его воззвание не очень понравилось и вскоре исчез с территории детского дома уважаемый всеми детьми, Михаил Дмитриевич!

 ПЕТУХАМ ВЕРЫ НЕТ
... За ним в спортзал пришла Лариса Ивановна и пригласила в кабинет директора. Директор восседал в своём высоком кресле. Рядом за другим столом сидел мужчина показавшийся знакомым Винту. Сергей Сергеевич кивнул ему в знак приветствия и сел напротив мужчины.
— Вот извольте познакомиться, Сергей Сергеевич, — подал голос директор. — Это мой личный адвокат. И я вас должен известить, что на все ваши видеоролики, я дам ответ, но только в суде. Я вынужден подать иск о защите чести и достоинства.
— Нет вопросов, я давно жду от вас этого хода, — усмехнулся Винт, — Тогда суд будет вынужден разбираться, по справедливости. И ваши все негативные дела лягут прокурору на стол. Они в первую очередь заинтересуются откуда у вас появилось новое «ШЕВРОЛЕ» после отчуждения земли? И кому эта земля досталась? Вы сами подумайте, как будете защищать свою честь и достоинство? Вы посмотрите, что натворили на территории детского дома? Каким личным примером можете гордиться перед детьми. Дисциплины никакой, 14 летняя воспитанница, ломает ребра женщине — охраннику, Один мальчик стреляет в рот из пневматического пистолета своему сверстнику и наносит травму. Могу и дальше продолжить эту тему, но думаю, этого хватит. А вы про всё умалчиваете. Или вы по спортивной теме пойдёте? Тогда вперёд!
Тут Сергей Сергеевич увидел установленную среди кипы бумаг на столе направленную на него видеокамеру. Блинов в этот миг понял, что Винт обнаружил камеру. Тогда он резко приподнялся с кресла и, закрыв глазок камеры газетой, сказал:
— Не обращай внимания, она не работает.
Винт иронически усмехнулся, и сказал:
— Евреи говорят, что нужно два слова услышать, перед тем как одно сказать. Ведь у людей ушей больше, чем ртов. Интересно, а чтобы они сказали про глаза? У вас Григорий Сергеевич они повсюду натыканы, даже в кабинете.
Продолжить диалог не дал адвокат.
— Я вижу Сергей Сергеевич вы грамотный мужчина, а Григорий Сергеевич мудрый мужчина!
Он окинул Блинова своим взглядом:
— Вон посмотрите на его голову? — вся седина повылезала. Думаю, грамота с мудростью должна найти мировой союз. Вам нужно убрать видеоролики из интернета. Зачем вам понадобилось саблей по пустякам махать?
— Ну, седая голова в первую очередь говорит не о мудрости, а о надвигающей старости. Я не против того, чтобы убрать свои ролики, но, где гарантии, что прекратят измываться в футболе над детьми и у меня нормализуются ежедневные тренировки.
Блинов неожиданно схватил руку Винта и начал её трясти:
— Всё будет прекрасно, я обещаю! И инвентарь новый будет и поездки на соревнования. Винт вытащил свою руку из его кисти.
— Рукопожатие для меня свято, — сказал Винт, — и ещё один момент запомните: — передайте своему Табаки, чтобы рот свой прикрыл, не то я ему челюсть сломаю. А я могу!
— Не понял, — недоумённо посмотрел на Винта директор. — Кто такой Табаки?
— Табаки — это шакал из сказки Киплинга, который под хвостом у тигра крутился. «Я же под Табаки подразумеваю вашего водителя», —сказал Винт на выходе из кабинета.
Директор в ответ ничего не сказал. А Винт пошёл в туалет, где тщательно вымыл руки с мылом.                Он убрал в этот в этот день все свои видеоролики. Но веры в чистые помыслы директора не было. Не похож он был на честного человека. И всё, что он обещал создать, у него не воплотилось.  Во время небольшого перерыва на тренировке Винт вышел в холл и тут, откуда не возьмись перед самой видеокамерой появился, Табаки и начал Винта провоцировать на драку. Табаки перешёл к скверным словам похожим на него самого. У Винта хватило мудрости и самообладания не послать того в нокаут. Он понял, что история с водителем была заготовлена директором.
— Удивляться здесь нечему, — сказал он себе. — Петухам веры нет! Сделаю я выход из-за печки. Миру в этом доме не бывать, если петух флюгером управляет. Вечером он вновь загрузил свои ролики в интернет, но не все. Те, что касались Шкуро, он отставил в сторону. Пожалел молодого парня, у которого жизнь только начинается, готовящегося к защите дипломного проекта. Портить ему автобиографию он не стал. А насчёт водителя он дал дерзким ребятам задание, чтобы они проводили его пару раз до работы и с работы домой, но пальцем того не трогали. Мстить он не любил и тем более этот мешок, жевавший постоянно печенье даже из детских подарков, ему был не интересен. После этого случая дети вновь поехали в Азов, но без подставок и из восемнадцати команд они были последними. И появились на этот раз они без шума, а тихо будто с похорон вернулись.

Я ЗНАЮ ГДЕ НАХОДИТСЯ ДВЕРЬ ПРЕЗИДЕНТА

    В июне приехала комиссия из области. Винта вызвали на беседу в кабинет директора. Это были две женщины. Одна миловидная женщина из опеки по фамилии Киви, а вторая Архипова, — совсем бабушка и третий молодой парень. Похоже, это был психолог. Их беседа была записана на диктофон. Винт говорил по делу, но комиссия стойко и упорно защищала позиции Блинова. Тему спорта он не затрагивал, понимал, что этим бабкам ничего не докажешь. Он им доказывал, что преступно отправлять в психушку здоровых детей и на футбол больных детей.
Они обе в один голос утверждают, что в психушку направляли больных людей.
— Чем болен Слава Орлов? — спрашивает Винт.
— Это медицинская тайна, — отвечает Киви.
— Чем больна Настя Мальцева или тоже врачебная тайна? А почему Лёшу Добровольского директор в секрете не держит? У него воспаление мозга, весь детский дом знает. Его можно насильно на футбол загонять? Его можно посылать постигать профессию сварщика, которая относится ко второму списку вредных профессий? Зачем же вы от меня врачебную тайну храните, если знаете, что правы?
В ответ молчание, Винт продолжал подкидывать свои вопросы:
— Почему никто не понёс наказания, когда странный парень Саша Букин, стреляет в рот своему однокурснику Пете Рогову из пневматики, причинив тому серьёзную травму. Директор всё заминает, обещав Пете компенсировать травму деньгами.
В ответ молчание.
— Было произведено отчуждение двух гектаров земли вместе с плодоносящими садами, — продолжал Винт.
— Тут было полюбовное соглашение с городскими властями, — ответила Киви.
— Значит, это была коммерческая сделка, — сделал вывод Винт.
— Почему вы так решили?
— А откуда после этого, у директора появился новый служебный автомобиль Шевроле?
В ответ молчание.
— Почему директор большие декоративные вазоны из камня и бетона разных конфигураций отгрузил на коттедж начальнику городского управления по спорту? Неужели эти красавцы вазоны в интерьер детского дома не вписывались. И хочу заметить, что эти вазоны не копейки стоили, в среднем 8 — 10 тысяч каждый.
В ответ молчание.
— Теперь я вам задам ещё несколько важных вопросов, — сказал Винт.
— Санкционирована ли была вырубка деревьев? Если нет, то это уголовно наказуемое деяние! Куда делись брёвна от этих деревьев? Куда делся кирпич и все БУ — материалы, от снесённых Блиновым зданий? Куда делся старый забор. Там было несколько тонн металлолома? Приблизительно около ста тонн. Каждая тонна в среднем двенадцать тысяч рублей стоит в копровом цехе Металлургического комбината.
В ответ молчание.
— Далее, — продолжал Винт. — Директор детского дома оформляет себе ставку инструктора по спорту. Он не имеет права оформлять себе совмещение. А если ему разрешили такую привилегию вышестоящие инстанции, то он должен был обязательно выполнять свои профессиональные обязанности. А он не отработал и часу по совмещению. Это уголовно наказуемое деяние!
Никакой вразумительной беседы у тренера с этими «рыбами» не получилось. Он покинул кабинет директора равнодушным, предполагая, что его ждёт в ближайшем будущем. После этого ненадолго "заболел"
... В середине июля, он вышел на работу, где его ждала администрация вместе с директором и юристы. Его ознакомили с приказом о сокращении ставки тренера. И дали два экземпляра на подпись. Он мельком взглянул на приказ и сразу обнаружил грубейшую ошибку. Приказ не был согласован с профсоюзным комитетом. Он не стал никому, ни чего говорить. Его предупредили за два месяца до сокращения. Он в уме прикинул, как может отыграть у этой команды несколько месяцев, а потом подать на них в суд, на его восстановление на работе. Девятнадцатого сентября у него получался последний день работы. Ему предложили должность зама по хозяйственной части, но эта могла быть ловушка и он отказался. На это место приняли старого знакомого Блинова, Гулько, но оформили его рабочим здания, а кабинет дали заместителя. А Винт после своего выходного 18 сентября пошёл в диспансер и взял направление в стационар. Секретарю Ларисе Ивановне отдал ксерокопию медицинского направления и приступил к лечению, как полагается дисциплинированному больному. Ходил на процедуры, в столовую, принимал дневной сон, но на ночь в обязательном порядке ездил домой. И так двадцать один день. Затем для стабилизации ремиссии перешёл на двенадцать дней на дневной стационар. Итого 33 дня. А остальные дни он набрал у терапевтов в поликлинике. На работу он пришёл 25 ноября, но не тренировать, а прозондировать климат.
Первая новость его встретила на входе в здание детского дома. Ему сказали, что Шкуро перевели из тренеров в воспитатели, но он продолжает тренировки с мизерным количеством детей. Эта новость заставила его задуматься.
Вторая новость, была не столь важная, как первая, но мозг будоражила, — Гулько не утвердила в должности заместителя директора по хозяйственной части область. То есть Винту была открыта дорога в новый кабинет. Но он твёрдо решил не подписываться на эту должность. Так как был настроен оспорить своё сокращение в суде. А вот третья новость была сногсшибательная, которую он узнал от медиков. Ему сказали, что за время его болезни Блинову в онкологическом центре делали дважды операцию на голове. Бороться с больным было не в его правилах. Мало того, когда он посмотрел на девочку Иру, которая была ровесницей его внучки, сменил свое решение. Она была напугана, когда он ей сказал, что в приказе есть значительная ошибка, из-за которой суд закончится за одну минуту в его пользу. У неё не было слёз, но немая мольба в голосе и глазах была заметна. Он представил, что с этой девочкой сделает Блинов, если суд будет проигран. Винт подписал ей все бумаги, необходимые для процедуры сокращения и направился в последний раз в свой спортзал. Собрал вещи и покинул детский дом. Он до дома не успел дойти, как на телефон пришло сообщение, что ему перечислено 60000 рублей.
«Хоть здесь они хорошо сработали! — подумал он. - Теперь у меня осечки не будет, я знаю где находится дверь президента».

ФУТБОЛ УМЕР               

 Через месяц после своего увольнения Винт встречает Михаила Ивановича Мироненко. Михаил Иванович крепко пожал руку Винту.                — Как же ты был прав Сергеевич?                — Ты о чём Михаил Иванович?                — А ты что ничего не знаешь? — удивлённо спросил он у Винта.                — Нет, Миша, я сейчас работаю в Воронеже по контракту до первого сентября и здесь редко бываю. Но точно знаю, что Блинов поступил с тобой не разумно. У него проснулась коварная ревность к тебе. Потому что тебя дети любили и уважали, а его отправляли на хутор бабочек ловить. Этой привязанности детей к тебе, он пережить не мог, поэтому и избавился от тебя. Его толстожопого водителя дети просто ненавидят, а Шкуро боятся. Он для них не тренер, а пастух с кнутом.                — Это ясно давно, но ты про себя не упомянул из-за скромности, — напомнил Миша, — больше, чем у тебя детей ни у кого не было. А это первый признак симпатии к тренеру.                — Всё это уже в прошлом и говорить об этом смысла нет.                — Так слушай, я тебе расскажу свежие новости, — оживлённо заговорил Михаил Иванович. — Футбол накрылся медным тазом в детском доме, короче говоря, умер. Он не смог команды создать из шести человек. И поэтому дети никуда в этом году не поехали. Ты зрел в корень!                — Для меня это не новость, — ответил с безразличием Винт, — Блинов не любит детей, он любит себя.                — Это, каким нужно быть бестолковым руководителем, — сказал Михаил Иванович. — Ну, нет футбола среди детских домов, зачем жилы рвать напрасно.  Смысл какой? – пожал он плечами.                — Это мы с тобой Миша знаем про смысл. А для директора он не нужен, у него свой интерес есть.                — Ты молодец Сергеевич! — сказал Миша. — Нестандартно мыслишь, ты, наверное, думаешь, он бабки моет?                — А тут и думать нечего, сам посуди, куда я и кому только не писал в область. Ноль эмоций. Оберегают его там. У меня вся надежда сейчас на президента. Отправил ему письмо. Жду результат.                — Смело, — сказал Миша. — К твоим словам в Кремле точно прислушаются.    — А в твоём случае, как ты думаешь, кто рулит?                — Кто уж тут рулит нашей баней мне неизвестно, только догадки? Если комиссия с области приезжает, и его защищают, чего тут думать? Суки все продажные! Сюда в гости надо приглашать КРУ и прокуратуру, но не местную, а «императорскую». — Он задумался и, окинув прошибающим взглядом Михаила Ивановича, изрёк: — А может я зря, на комиссию бочку качу. У них тоже своё начальство есть. Одним словом, Миша коррупция со всех сторон гложет Россию. Я вот недавно слышу по телевизору, что зятя короля Испании осудили на шесть лет тюрьмы и в полмиллиона евро штрафу.
 
ЭПИЛОГ
               
  На этот раз Винт встретил в доме торговли сантехника Саню Таланова. Тот таинственно улыбался и, посмотрев по сторонам, будто их кто услышит, сказал:
— Ну что мой друг, слышал новость?
— Саня, я ничего не слышу, потому что большую часть своего времени я провожу в Воронеже.
— Ну, тогда слушай, — весело сказал он.
— Твой враг скончался на прошлой неделе в своём кабинете от опухоли мозга. Покинул свой пост губернатор и его заместитель по соц. защите Сергеев.  Поневоле задумаешься, а уж так ли сильно был виноват Владимир Иванович Панкратов, что ему дали 15 лет строгого режима?
— Если его освободят условно-досрочно, значит, был виноват, — ответил Винт.
— Как тебя понимать? — спросил Саня.
— Саша ты же чиновником был, — пораскинь мозгами? — хитровато прищурил глаза Винт. — Но скажу одно точно, что истинная правда до людей доходит при смене власти. Так часто в жизни бывает. Вот и думай? А Блинов, был бы честным человеком, давно бы подал на меня в суд. У него целый юридический отдел за спиной, а он не мычал и не телился. Значит, рыло не только в пуху, но и в саже. Только задумайся, два года у нас с ним распри шли? Чуешь, чем пахнет? Если ему и предъявили обвинение, то по болезни он бы был неподсуден. Тут продуманные мужички его ставили директором. Только вникни, он погубил всё хозяйство в детском доме, чтобы перейти на спорт. А в итоге ни спорта, ни хозяйства, а область его по головке гладила. И что противно, область знала, что в его «Соколе» нет ни одного ребёнка из детского дома. Я им фотографии высылал этой команды с бородой. Но они упорно молчали.
Винт очень торопился в этот день и, извившись перед Саней, направился к выходу. Сделав несколько шагов, ему в спину Таланов бросил:
— Сергеевич, а ты был прав, два последних белых павлина всё-таки улетели в Арктику. — Саша Золотая ручка вывалился из окна третьего этажа и сломал себе руку. И самое подозрительное, что Блинов имея вторую нетрудоспособную группу инвалидности, всё-таки продолжал работать.  А похоронили его неделю назад, и никто из детдомовских сотрудников к гробу не подошёл с ним простится.  Даже Шкуро стоял далеко от гроба.                …В этот день Винт достал из почтового ящика просроченную повестку в следственный комитет. И решил навестить прямо сейчас следователя Ситнову. У турникета он показал свой паспорт с повесткой и его пропустили на второй этаж.  Ситнова женщина средних лет приняла его душевно, даже с улыбкой.
— Сергей Сергеевич, но вы, наверное, догадываетесь по какому вопросу вас сюда пригласили? – и не дожидаясь ответа она стала ему объяснять суть дела: - Ваше письмо, написанное президенту, было передано в следственный комитет России, а оттуда уже нас озаботили. Но вот закавыка у нас получается, главного фигуранта вашей жалобы уже нет в живых. На кого мы будем вешать все эти безобразия?
– На систему, - сказал он и покинул кабинет следователя.               
 
Конец.