Синие лягушки

На берегах Волги ОП 2022
Часть шестнадцатая — Синие лягушки
Последняя учебная четверть считалась самой короткой, но только с точки зрения учителей. Дети же воспринимали каждый миг как целое событие! Это мог быть длинный час или огромный, насыщенный день, а тем более четверть, в которой так много дней. Поэтому учеба казалась нам долгой и даже бесконечной.
В школу нас теперь возили. Мы всегда радовались, когда это была машина, ведь поездки на лошади по раскисшей весенней дороге не приносили особого удовольствия. Телега, в отличие от саней, не скользила плавно по снежной дороге, а тряслась на каждой кочке, внося свою долю дискомфорта. Существовал постоянный риск соскользнуть с телеги в дорожную лужу, особенно когда колесо вдруг заезжало в колею, залитую водой. Тем более из экономии средств колхоз нам давал только одну подводу и самую старенькую лошадку. Возницей согласился быть дедушка нашего четвероклассника Кольки, бывший агроном, давно вышедший на пенсию.
Поскольку в одной телеге было мало места, то старшие ребята, забросив свои портфели на неё, по очереди шли пешком. Малышня, то есть ученики первого и второго класса, сидели рядом с Фёдором Петровичем на ароматном сене по краям телеги, свесив ноги. Когда наш гужевой транспорт накренялся, заезжая в глубокую лужу, мы дружно визжали. Старательная лошадка, вздрагивая от громкого звука, напрягала все свои силы и быстро выдёргивала телегу из неё. От резкого толчка мы вместе с сеном съезжали то к одному, то к другому краю телеги.
Хохоча над нами, старшие школьники предлагали идти рядом, но хлюпать ногами по грязи не хотелось, и мы оставались на телеге. За нашими спинами размещалась кучка портфелей — на них, при желании, можно было привалиться, чтобы посмотреть на лазурное весеннее небо, где, кружа над полянками, взахлёб пели жаворонки.
Если старшие ребята начинали отставать, то Фёдор Петрович останавливал лошадку на наиболее сухом месте, дожидаясь, пока все ученики подтянутся к нашему обозу, который какое-то время стоял, дав возможность лошади отдохнуть. Малышня спрыгивала с телеги, а старшие, наоборот, усаживались туда, чтобы передохнуть.
— А почему телегу называют подводой, а зимой — санями? — разглядывая сбрую у лошади, спросила я у возничего в одну из таких остановок.
— Подвода, она и летом, и зимой подвода, — ответил Фёдор Петрович, тоже спрыгнув с телеги и подойдя к лошадке. — Дело в том, что, запрягая лошадь, надев сбрую, её подводили сюда, вот к этим оглоблям. — Возничий похлопал по длинным палкам, которые одним краем крепились к телеге, а другим — к дуге над головой лошади.
Второклашки туту же подбежали к нам и стали разглядывать оснащение лошадки.
Фёдор Петрович подробно стал рассказывать, как называется каждый ремешок и для чего он служит. Меня больше всего удивило то, что, надевая лошадке узду, в рот ей давали удила — металлическую планочку, и что именно через неё лошадь понимала, что надо поворачивать налево или направо.
После небольшого отдыха старшие дети спрыгивали с телеги и шли вперёд, уступая место младшим. Возничий брал вожжи в руки, садился на край телеги, и мы продолжали путь.
На повороте к деревне, где дорога огибала небольшое болотце — давно заросший барский пруд, в высоких деревьях упоительно пела славка, небольшая птичка, песня которой очень похожа на соловьиную.
— Удивляюсь, почему люди предпочитают песню соловья, а не славки, — произнёс наш возница, в очередной раз останавливая лошадь, чтобы насладиться пением крылатого солиста. — Вот послушайте, у славки песня мягкая, переливчатая. Слушал бы и слушал. А соловей коленцами звенит, как повторяющаяся пластинка. Правда, тот всю ночь поёт, а этот лишь понемногу. Ну вот, уже и петь закончил.
— А ещё, как папа говорит, — вступила в разговор Аня, — славка поёт в благое время, а соловей в ночи, когда появляются комары. Слушать его не очень приятно, поэтому.
— Верно, — согласился Фёдор Петрович, — в народе говорят: «соловей запел — комар проснулся».
— А нашего Славика в честь этой птички назвали? — вдруг спросила я у возницы.
— Нет, птичку так назвали, потому что она весну славит, а вашего парня зовут Вячеслав. Это вы его Славкой называете. Вячеслав — это тот, кто славит короля, то есть его высшее собрание, которое в то время Вече именовалось.
Постояв немного в размышлениях, Фёдор Петрович обычно дёргал передохнувшую лошадку, и мы ехали дальше. Запрыгнувшие для отдыха на телегу старшие школьники снова спрыгивали и шли рядом. Мы наконец-то доезжали до нашей деревни Молоково и останавливались у разрушенной церкви. После этого ребята расходились по своим улицам.
Мы с сестрой и с соседями по дому Аней, Славиком и Людмилой направились к себе, огибая по косогору деревню. Мне было легче, в школу я не брала с собой портфель. Моя сестра забирала несколько моих тетрадок с домашними заданиями к себе. Нога моя поправлялась, и я с каждым днём ходила лучше и лучше, так что уже не отставала от сестры подруг её и соседа нашего Славика — хозяина волшебного фонарика, с помощью которого мы когда-то спаслись от волков.
Так мы и ездили в школу и обратно, но однажды, не доезжая поворота рядом с заросшим барским прудом, наша телега сломалась. До деревни оставалось совсем немного, примерно полкилометра, и школьники решили не дожидаться окончания ремонта, а, разобрав свои портфели, пойти домой.
— Давно хотел взглянуть на берега этого старого заболоченного пруда, — вдруг сказал Славик, остановившись, — но одному идти не очень хочется. Да и портфели тащить туда нет желания.
— А вы на телеге оставьте, — услышав наш разговор, сказал Фёдор Петрович, — и сходите к старому пруду. С одной стороны он заболочен, и там даже стала расти клюква. Тем более после зимы она особенно сладкая. Идите, посмотрите, а я пока займусь ремонтом. Когда закончу, позову вас.
Закинув портфели обратно на телегу, мы всей группой направились к заросшему пруду.
— Иринка, ты лучше останься, — предупредила меня сестра. — Тебе пока ещё далеко ходить нельзя.
Сильно огорчившись, я чуть не заплакала — мне тоже хотелось посмотреть окрестность. Но тут на помощь пришёл возница.
— Пусть пойдёт, — произнёс он, заметив слёзы на моих глазах, — здесь недалеко. И вы сильно-то не лазьте там. Весна, воды полно, ещё в яму какую попадёте!
— Не волнуйтесь, — улыбнулся Славик, — мы только с краюшку глянем.
Компания наша направились к пруду, и я пошла за ними. Как оказалось, там не было ничего особенного. С одной стороны возвышался холм, поросший ивняком, а с другой — в понижении торчали из воды, поросшие мхом кочки, о которых говорил Фёдор Петрович. На этих кочках мы увидели тёмно-малиновые, сморщенные от зимних морозов ягодки. Это и была клюква.
Ребята стали друг перед другом спешно собирать ягоды и пробовать их. Они оказались не так уж и сладкими. На первых порах все морщились от кислоты, но затем, привыкнув, продолжали есть, почти без каких-либо эмоций. Компания углублялась всё дальше вдоль берега пруда, там клюквы оказалось больше. Я не решилась идти с ними и осталась собирать мелкие ягоды, как говорили ребята. Правда, отойдя немного в сторону от тропы, я нашла на кочках много крупных, сочных клюковок и быстро наелась.
От этой кислой ягоды быстро набивалась оскомина. Ведь даже весенняя, подслащённая морозами клюква — это не летняя малина или земляника, которых можно съесть много. Поэтому, насытившись, я стала наблюдать за лягушками. Они, распуганные нашим вторжением в их владения, сидели в тени ивового куста и, высунув из воды нос и глаза, с любопытством наблюдали за нами.
Понимая, что большинство пришельцев ушли далеко, лягушки успокоились. Раздувая свои беловатые щёки, они стали квакать на разные голоса. Я присела на сухое, сломанное дерево, согретое солнцем, и с интересом стала наблюдать за их поведением, ожидая возвращения ребят.
Лягушки ныряли и плавали в прозрачной воде, вытягиваясь в длинноногих стройных пловцов. Всё больше и больше из них переплывало на солнечный берег, располагаясь рядом с сухим деревом, на котором я и сидела.
Возница уже исправил колесо и направлялся к пруду, когда я заметила, что из воды вынырнули две синие лягушки. Они сели рядом с зелёными, и некоторые из них тоже стали приобретать синий оттенок. Я замерла от удивления, ведь такого раньше никогда не видела. В это время подошёл возница, и лягушки, испугавшись, тут же прыгнули обратно в воду.
— Я видела синих лягушек! — воскликнула я, указывая на водоём у ивы. — Они прыгнули в воду, и теперь не видно, какого они цвета.
— Да, весной здесь иногда встречаются таковые, — улыбнувшись, ответил Фёдор Петрович. — Однако редко кому удаётся их заметить. В народе говорят: «кто синих лягушек увидит, тот станет счастливым».
— Вот, дорогие мои, убежали вы далеко, — обратился он к подходившим ребятам. — А сюда синие лягушки приплывали. Счастье вы своё проморгали. Ладно, идёмте, я телегу исправил, дальше поедем.
На следующий день в школе даже учительница поинтересовалась, как мне удалось увидеть это чудо. Я перед всем классом рассказывала, какие они красивые.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась Анна Ивановна. — Теперь наш класс тоже будет счастливым. Мы хоть не видели синих лягушек, но из первых уст слышали о них.



Начало: http://proza.ru/2022/03/25/762
Продолжение : http://proza.ru/2022/09/22/548


Рецензии