В созвездии Медузы, часть 3 гл. 8

Глава восьмая

Глюки


Наше вам с кисточкой, – одноглазый сделал движение рукой, как будто приподнимал шляпу над головой. – Можно к вам присоседиться?

– Сидай, – сказала Клеопатра.

Бес с довольной улыбкой опустился на гальку, подобрав под себя хромую ногу. Его изуродованное лицо пылало жаром. Багровый рубец делил его на две разнородные части, как маску мима. Одна из них была гладкой, блестящей, и словно вскрытой лаком – и на ней с ухарской беззаботностью горел пьяный глаз; другая же – скособоченная, пепельно-серая, смахивающая на копченный кусок мяса, – была неподвижна. Пустая глазница под угрюмо нависшей надбровной дугой производила жуткое впечатление.

– Ну, как новенький? Осваивается?

– А куда ж ему деться? – сказала мамка.

Одноглазый подмигнул Горелику.

– И как тебе тут у нас?

– Ничего, – сказал Горелик. – Жить можно…

– Я слыхал, ты отметелил Толяна?

– Было дело… – с небрежной тягучей растяжкой чемпиона Чертовни произнес Горелик.

– Вот это по-нашему! Давай по такому случаю клюкнем по соточке.

Желая продемонстрировать свой геройский характер, Горелик залпом осушил предложенный ему стакан вонючего самогону. Он утер губы рукавом.

– Бери, закусывай, братишка, – предложил одноглазый. – А то без закусона недолго и скопытиться.

Он поднял с земли лепешку бурого помета и протянул Горелику. Новичок пожевал помет. Он оказался сытным, хотя и не слишком-то приятным на вкус.

– Хлеб наш насущный! – воскликнул Белиберда, простирая руки над головой. – Чем не житуха, а? Страна Аркадия!

– Воистину так, – подтвердил одноглазый. Он тоже откусил кусок помета. – Не то, что у красных мутантов или в норах Добона… А как дела там, за горой?

– Дела, как сажа бела, – ответил Горелик. – Двигаются помаленьку.

– И что же новенького в вашем мире?

– Новенького? – хмель ударила Палёному в голову. Он прожевал лепешку дерьма… – А вот что новенького! В том мире я заправлял большими делами! Очень большими делами! И меня там все уважали – потому что Горелый, – чемпион Чертовни постучал себя пальцем по лбу, – это голова! Горелый кумекает, что к чему. Он знает, как надо фраерам мозги вставлять. И как проворачивать дела по уму – так, чтобы все было-шито крыто. Чтоб и комар носу не подточил! Ты понял? А почему? Сказать?

– Скажи, – ухмыльнулся одноглазый и подмигнул Клеопатре.

– А потому что Горелый действует с головой! – чванливо заявил Горелый. – А без головы делать дела – это дохлый номер, фуфло. И вы еще сами увидите, что Горелый – это вам не какое-нибудь там фи-фи. Просто Горелый пока что присматривается, он анализирует. И причем анализирует очень тонко и очень, и очень глубоко. Горелый – он на километр под землю видит – это, надеюсь, вам ясно?! И если кое-кто тут надеется, что его мансы пройдут, – чемпион Чертовни бросил косой взгляд на Белиберду, – то он глубоко ошибается. Очень и очень глубоко. И очень скоро горько пожалеет, что встал у меня на пути. И это вам заявляю я! Я… ядрёна-корень! – изумленно вскричал Горелик, прерывая свой хвастливый монолог. – А это шо?!

Он протер глаза.

Нет, они не обманывали его: посреди озера, раскинув огромные перепончатые крылья над самогонной гладью, плавал зелёный змей. У него было три головы на длинных тонких шеях, и каждую из них венчала золотистая корона.

– Ну, шо ж ты скис, герой? – спросила Клеопатра. – Может, дать сиську пососать?

– Хозяина увидел! – хихикнул Белиберда.

Горелик мотнул головой.

– Не пялься на него, братишка, – предостерег одноглазый. – Если он тебя заприметит – тут тебе и кранты.

Горелый отвел от змия взгляд.

– Кто это?

– Мокуша. Он заведует этим ставком.

– Ну, шо, пульнем еще по маленькой? – предложила мамка.

– Можно, – кивнул одноглазый.

К этому времени Белла уже лежала на гальке, подобно бесчувственному бревну. Белиберда ущипнул ее за ребро и сказал:

– Уже скопытилась, тварюга!

Он сходил к озеру за самогоном, и бесы пустили стакан по кругу. Закусив, они запели:



А на фига, а на фига

Заехал к черту на рога…



Внезапно Белла зашевелилась, встала на колени и начала стягивать с себя платье.

– А это шо за стриптиз такой? – строго произнесла Клеопатра. – Шо это ещё за безобразие такое?

– Пойду купаться! – простонала Белла.

– Совсем охренела девка, – сказал одноглазый.

– Мне необходимо освежиться!

Белла стала царапать ногтями грудь, мотая головой:

– Так палит! Так палит! Ай! Люди добрые! Помогите!

– Ша, цындра! На, выпей ещё и успокойся.

Мамка протянула Белле стакан сивухи. Та жадно осушила его, облизнула потрескавшиеся губы. Одноглазый протянул ей лепешку помета:

– Закуси.

– Не хочу.

Она свалилась на берег. Грязное платье задралось, открывая взором чертяк её тощий зад в желтых трусах.

– Отрубилась, – прокомментировал Белиберда.

– И хрен с ней, – сказала Клеопатра.

– Ну, шо? Еще по 50 капель? – предложил одноглазый.

Горелик ухарски махнул рукой:

– Наливай!

Пока они пировали, на озере появилась лодка. В ней находились две обнаженные красавицы. У каждой в руках было по веслу, и они гребли в их сторону. Одноглазый подмигнул Горелику:

– Во крали, а?! Я бы от таких не отказался!

Красавицы причалили к берегу. Одна из них призывно махнула ладошкой кому-то на берегу, и одноглазый хитро прищурился:

– Тебя кличут, братишка. Лови момент!

На лице Палёного заиграла самодовольная улыбочка. Он приставил руку к своей груди, вопрошая:

– Меня?

Голые барышни утвердительно закивали. Чемпион Чёртовни поднялся на ноги. Он подобрал живот и напыжился, расставив руки бубликом. Пьяно покачиваясь, Казанова двинулся к сладким девочкам. Одна из девиц спрыгнула за борт, вышла на берег, ухватила лодку за нос и нагнулась, повернувшись к Горелику спиной. От такого зрелища у пьяного беса перехватило дух.

Новобранец приблизился к красоткам, вышагивая по прибрежной гальке подобно павлину, распустившему хвост. Он ступил по лодыжку в самогонное озеро и забрался в челнок. Стоявшая на берегу дева оттолкнула лодку и запрыгнула на нос. Ее подруга сидела на корме. Красавицы развернули лодку и стали отгребать от берега. Горелик спросил игривым тоном:

– А куда мы плывем?

– К Мокушке, – сказала та, что была на корме. – Ему как раз пора обедать.

– А-а… Шо? – при этих словах Горелик едва не выпрыгнул за борт, но, к своему ужасу, увидел под толщей мутного самогонного озера зловещие очертания какого-то чудища.

– Сиди, и не рыпайся, – наказала та, что находилась на корме.

– Да не волнуйся ты так, касатик, – пообещала другая красотка. – Сначала мы подарим тебе отпадные минуты блаженства! Верно я говорю, Диана? А уж потом свезем к хозяину на ужин.

– Да уж постараемся, чтобы парень получил свое удовольствие по полной, – улыбнулась Диана. – Обслужим его, как короля!

Тем временем Мокушка дремал в инфракрасном сиянии, поджидая свою жертву. Теперь его короны светились разными цветами – светло-оранжевым, багровым и лиловым. Девицы, впрочем, стали загребать к какой-то протоке, и вскоре лодка плавно заскользила по зеленоватой воде по узкому извилистому рукаву между высоких камышей. Постепенно рукав расширялся, превращаясь в ручеек с чистой прозрачной водой. Берега стали выше, на них появились вербы, под сенью которых виднелись лужайки, поросшие невысокой сочной травой. Сквозь нежную зелень листвы струились ласковые лучи заходящего солнца. В глубокой тишине были слышны звуки мерно гребущих весел. Поистине, то был райский уголок! Очаровательные спутницы Горелика пристали к берегу. Они вышли из лодки, подобно речным нимфам. Диана расстелила одеяло в тени акации и грациозно опустилась на него, увлекая за собой и Горелика. Бес коснулся жаркой, упругой груди женщины, его шею обжег страстный поцелуй. Нежные руки возбужденно стаскивали с него одежду. Подруга Дианы улеглась рядом и стала лобзать Горелика в низ живота. Желая обладать сразу двумя красавицами одновременно, Казанова провел рукой по ее шелковистой спине, его рука скользнула ниже… еще ниже, жадно ощупала восхитительные округлости и… коснулась чего-то длинного, лохматого.

Горелик вмиг протрезвел – его рука держала хвост! Он открыл глаза, закрытые в сладкой истоме, и с ужасом увидел перед собой оскалившуюся пасть с длинными острыми клыками. Волосы встали дыбом на его голове. Он вскочил на ноги, бросился к реке и сиганул в воду. Но вода почему-то оказалась твердой, как стекло. Обезумев от страха, Горелик побежал по ручью. Из-за дерева на берегу выскочил лысый чёрт, с рогами и хвостом. Его глаза пылали, как раскаленные угли. С вилами наперевес, он бросился вслед за Гореликом. В мгновение ока, Чемпион Чертовни выскочил из протоки и помчался по озеру к своим бесам. Сердце его стучало, как паровой молот. Вдруг его как бы пронзило электрическим током. Он встряхнулся и обнаружил себя на берегу озера, бьющегося в руках одноглазого и Белиберды.

– Спокойно, братишка, – увещевал его одноглазый. – Спокойно. Охолонь.

Горелик обвел пьяную братию мутным затравленным взглядом. Его трясло, как осиновый лист.

– Шо, нахватался глюков? – спросила Клеопатра.

– Ну.

– И кого же ты там увидал? Тещу?

– Не, ещё хуже, – прошептал Горелый посиневшими губами и с отчаянием махнул рукой. – Наливай!


Продолжение часть 3 гл. 9 Похмелье  http://proza.ru/2022/09/15/717