Стёб и героика

В перестройку жанры провокаций, пародий, стёба, приколов, гротеска, хохм, - расцвели. Приколисты подняли голову, и ну, стараться. Объектом стёба стало конечно же все советское, все совковое. Особенно досталось героике. Повылезали предатели, провокаторы. Чернуха и порнуха шла на ура. И так продолжалось долго. С начала перестройки потом все 90-е, и перемахнули на нулевые.
Театры старались во всю. Жанр «всё дозволено» процветал, превращаясь в «нет ничего святого», «всё на продажу». Отечественной чернухой восхищались на международных фестивалях. Поощрения, премии, не залеживались, не заставляли себя долго ждать и находили приколистов, и чернушников. Всякое здравомыслие было далеко отброшено, над увещеваниями, «ну, нельзя же так», смеялись, называли осторожных критиков обидными словами, типа «совки». Действительность позволяла развиваться такому искусству. Олигархи грабили страну без всякого опасения. Вывозили награбленное в Лондон и оффшоры. Коррупция процветала. И казалось, что этому не предвидится конец. Но, однако, события разворачивались иначе. Зрители робко стали протестовать, что их обмазывают в дерьме. Робко возражали, но им затыкали рты: «вы ничего не понимаете сейчас это такое новое искусство». «Нет, нет» - мы не такие, говорили они дома шепотом.
И это продолжалось бы долго и бесконечно, поскольку коррупция и беззаконие не хотели сдаваться, да никто не хотел с ними особо бороться.
Но неожиданно появились герои, которые отдавали жизнь за родину. Мальчики, никогда не открывавшие Евангелие вдруг, не захотели снимать крестики и лишались за это головы. Никого это не волновало, эстетика оплевывания достигла филигранного совершенства. Однако народ хотел чистого воздуха нравственности и чести, а не беспредела бесовщины. Вспомнили 20 панфиловцев, подняли крик, да все было не так, да и вовсе их не было, в защиту позвали Зою Космодемьянскую, и ее подняли на смех. И не критики, не общественное мнение, само время прищемило хвост чернухе и порнухе. Советские песни уже не вызывали презрительные усмешки, а скорее ностальгические слезы. Героика стала заявлять о себе во весь голос. Героику требовало время. И герои появились, героев, а не проституток и воров хотели видеть на экранах, героев стало невозможно замалчивать. Хотя за что они отдают свои жизни еще никому было непонятно. За режим? За существующую власть? За «Путлера» и «Гундяева». Еще пытаются шутить остряки, но уже никто не смеялся, а смело отправлял их фейки, их насмешки в следственный комитет. «Прикуси язычок». Этот жанр получает все большую популярность. «Подожми хвост» — это говорят все смелее. Есть ценности, есть Родина. А если нет, то нас сожрут и не подавятся.

Эксцентрика, авангард потерпели фиаско в 30-е годы. Но не командным решением. Сменилась эстетика. Сменилась роковым образом для всего искусства 20-х годов. Страна требовала героики. И забыла «черный квадрат». Страна погрузилась в неоклассицизм. Воспевала вождя, его генералов, героев труда. Достижения науки и техники, культуры и искусства. Находила и легко обезвреживала шпионов и вредителей.
Нет, не по заказу. Никто не мог такое заказать. Такое искусство требовало время. И снова это время наступило.