Нарцисс Араратской Долины. Глава 120

Когда же мне тем летом исполнилось 29 лет, то я стал, можно сказать, с астрологической точки зрения взрослым, ибо планета Сатурн совершила один виток вокруг Земли. Хотя, честно говоря, по-настоящему взрослым человеком я себя тогда не почувствовал, как впрочем и сейчас, спустя 27 лет я им себя не особо чувствую. Но не буду в эту печальную тему сейчас углубляться, так как мне до сих пор не очень понятно, что есть понятие – «взрослый» с духовной точки зрения... Когда точно моя тётушка вернулась из Америки в свою московскую квартиру, - этого я точно не помню. Думаю, где-то в конце лета. Помнится, что мы с моим старшим братом стали её немного напрягать, - слишком нас, родственников, стало много. Нашей доброй тётушке хотелось пожить одной (и я её прекрасно понимаю). Я тогда начал немного париться и начал подумывать о съемке жилья. Тогда у меня уже появились небольшие денежные накопления. (Огромное спасибо моему чёрному котику-кормильцу, который в то лето очень хорошо продавался). И я быстро нашёл один вариант через своих друзей художников.

                Оля - жена моего друга-художника Миши По, имела в пригороде Москвы, в Реутово, двухкомнатную квартиру, которую она хотела сдать за 150 американских долларов. Ну и мы с братом решили там поселиться. У брата был ещё приятель, которого звали, как и меня, Сергеем, и он тоже вошёл с нами в долю. Это произошло где-то в начале осени 1995 года. С Олей я был в хороших отношениях и, можно сказать, ей нравился, и она испытывала ко мне влечение (про это я уже писал). У Оли недавно скончалась мама, которая в этой квартире проживала; и её папа, который тоже там проживал, съехал жить на дачу. Олин папа любил выпить и сильно тосковал по своей жене. Он иногда появлялся среди дня, что меня немного нервировало. Но он был безобидный и добрый человек, и просто приезжал, немного посидеть на своей родной кухне. Хотя тогда я этого не понимал, будучи молодым эгоистом, слабо разбирающимся в человеческой психологии… Квартира находилась на девятом этаже в довольно пролетарском районе, и вид из окна у меня вызывал лёгкую тоску и осеннюю меланхолию. Что говорить, это была не центровая тётушкина квартира у метро «Полянка», и для меня этот переезд был малоприятным событием. Я чувствовал себя там одиноко и как бы, не в своей тарелке. Из центра Москвы туда надо было добираться где-то час, - на метро, и потом на автобусе. К тому же наступила дождливая хмурая московская осень…

                На этой квартире я прожил где-то два месяца, а потом съехал (неожиданно даже для самого себя). Мой брат Игорь и Серёжа остались там жить дальше, и к ним потом ещё присоединился другой армянин, имя которого я запамятовал. Я же снял мастерскую на Покровском бульваре в чуть ли не самом красивом районе Москвы. Это был как бы подарок Судьбы. Оля же, хозяйка реутовской квартиры, была сильно мной недовольна и осталась на меня обижена: ведь я её заранее не предупредил. Я тоже был недоволен тем, что её папа частенько, среди бела дня, появлялся и открывал дверь своим ключом. Мой брат со своим другом возвращались поздно вечером, сильно уставшие, и рано утром уезжали в Москву. И больше всего меня угнетало, что Москва была далеко, и я не мог, как у тётушки, выйти погулять по московским улицам и переулкам. Сейчас я довольно смутно помню, что я целый день делал. Помню, что, в основном, рисовал и раскрашивал свои картинки, слушая радио (телевизор я не смотрел). Из окна открывался тоскливый осенний вид с девятого этажа, и мне было как-то одиноко.

                Недалеко, правда, жили мои друзья-художники Вадим с Леной (про них я немного написал в начале своих мемуаров, когда вспоминал свою жизнь на улице Герцена в 1989 году). Я к ним иногда захаживал в гости. Вадим был местным жителем, реутовчанином, а его, так сказать, незаконная супруга Лена была коренная москвичка, откуда-то из Тушино. С ними я познакомился ещё на Арбате, и, можно сказать, их познакомил и свёл, и они до сих пор живут вместе. Вадим тоже рисовал детские картинки с котами и другими персонажами, и мы вместе тогда стояли на Вернисаже. Мы были как-бы сотрудниками, и мне с ним тогда было легко общаться. Он был тихий и незлобивый товарищ, такой вот полу-хиппи с христианским мировозрением. Вадим был немного «подкаблучник», и Лена у них в семье всем руководила. Она очень любила поговорить (была умна и начитанна), но страдала некой нервозностью. И в этом смысле они друг друга прекрасно дополняли. Честно говоря, будь я на месте Вадима, то я бы не смог с ней долго прожить, и Лене сильно повезло с мужем. Вадим был какой-то идеальный муж, - некурящий и даже малопьющий. У них ещё жили три кошки. Дети же у них так и не появились. Вадим с Леной были на три года старше меня, - они родились ещё при Хрущёве, в 1963 году. Лена по гороскопу была Стрельцом, а её тихий муж – Девой. И они были довольно живописной парой, - высокие и худые…

                Мой старший брат Игорь в тот период немного, так сказать, бедствовал: ему постоянно задерживали зарплату. Он работал в одном медицинском учреждении со своим приятелем Сергеем. Они чинили мед-аппаратуру (чем мой брат занимался и в Ереване). Игорь был на все руки мастер, в отличие от меня. В общем, им зарплату задерживали, и ему приходилось подрабатывать тем, что они с Серёжей в свободное от работы время покупали на оптовом рынке пластиковую одноразовую посуду и ходили по разным там ларькам. Сдавали эти пластиковые стаканчики и тарелочки по двойному тарифу (тонкостей я не помню), и у них, таким образом, были деньги на скромную жизнь. Где-то раз в полгода это медучреждение им выплачивало зарплату. И мой брат ездил к своей семье, на Украину, - отвозил деньги (в виде долларов, конечно же). Это пластиковые стаканчики мне как-то запомнились, хотя это был небольшой эпизод в жизни моего брата. Серёжа потом стал коммерсантом и он занимался компьютерами. У него даже появился небольшой офис в районе Таганки. Серёжа был симпатичным, спокойным, уравновешенным и задумчивым человеком. У него имелась семья, которая в тот период жила в Белоруссии. Он был немного старше меня; много курил и был похож на математика, хотя очки не носил. Возможно, он им и был в своём ереванском прошлом. Мой брат потом тоже с ним работал, и тоже ушёл в область продажи компьютеров (они часто их в Ереван отправляли). Потом Игорь, где-то уже в конце девяностых, уехал с концами на Украину; и он стал гражданином этого государства, и от армянского гражданства ему пришлось отказаться.

Потом к ним туда, в небольшой городок Красноармейск, в Донецкую область, перебралась, из Еревана, наша мама. Это уже произошло в самом начале 21 века. И наша мама там проживёт где-то 20 лет, до самой своей кончины (мама скончалась в начале июля 2021 года, на 89 году жизни). Я туда к ним съездил всего лишь пару раз (осенью 2003 и  весной 2011). Другой мой средний брат Юра тоже жил на Украине, тоже в небольшом городке Лебедин в Сумской области. К нему я вообще так ни разу и не съездил. Хотя, вроде бы это было рядом, - одну ночь на поезде с Киевского вокзала. Я вообще мало выезжал из Москвы, и все эти дороги меня пугали и нервировали. Да и я тогда был не особо любопытен. Это с возрастом, пожив Америке и поняв свои прегрешения и юношеский эгоизм, я начал что-то такое вспоминать и осознавать. Тогда же, в 1995 году, мной управляли какие-то другие силы, загадку которых, я так и не особо разгадал. И, как я уже сейчас понимаю, в той моей жизни самое положительное было то, что постоянно рисовал своих котов и зайцев, продавая их на Вернисаже, на Крымском Валу. А всё остальное пребывало в каком-то постоянном хаосе и тумане. И мне не за что было внутри себя зацепиться, и меня несло куда-то по жизни, в неизвестном направлении…