Современный театральный роман

     В небольшой квартирке, которую я недавно купила, от прежнего хозяина осталась в наследство кое-какая мебель и старый ноутбук. А в нём – этот роман в письмах. Письмах  электронных, посланных через социальную сеть на сайт театра на персональную страницу актрисы.  Писал он больше года, а получал ли ответы - бог весть.



     Какое счастье, что ты есть,/ Невероятное созданье! / И что затейливая лесть / Не изменила мирозданье/ Твоей души.. Очень надеюсь, что тебя не будет коробить моё пристрастие к рифмоплётству. Это у меня фамильное. Кроме того, у моих виршей есть одно неоспоримое достоинство: они короткие. Ещё надеюсь, что ты правильно воспримешь моё обращение на «ты». К беспардонности оно не имеет никакого отношения. Во-первых, я следую мудрой традиции наших с тобой общих предков. Во-вторых, те разговоры, которые я намерен с тобой вести, совершенно не предполагают светских приседаний и величаний. Но главное – то, что я просто не в состоянии обратиться к тебе на «вы». По моим ощущениям, мы были знакомы с тобой всегда.

      Я не исповедую ни одной религии, просто знаю, что Он есть и доверяю абсолютно и безусловно. Однако в заюзанной действительности время от времени необходимо получать подтверждения Его присутствия. Ты для меня - одо из таких подтверждений.
 
     Среда, в которой ты обитаешь, для меня – параллельный мир. Вроде аквариума. Поглазел при случае на декоративных рыбок, и забыл о них напрочь. Но однажды в «аквариуме» я увидел тебя. И почуял родную душу. И как-то сразу догадался, что ты там чужая. И сама знаешь, что чужая, но не позволяешь себе это знать. Стал копать и утвердился в своих догадках. И полюбил (впервые за время своего нескончаемого вдовства). И во мне поселилась неодолимая потребность хотя бы виртуально прикасаться к тебе.

      Но есть ещё одна причина, по которой я беззастенчиво навязываюсь, – желание предостеречь. Мне открылось (как говорят верующие), что существует  редкое генетическое заболевание «душевный эпидермолиз». Излагаю суть. Люди с хрупкими  душами-бабочками, внешне вполне обычны. В самом раннем детстве, будучи умными и наблюдательными, они успешно адаптируются и мимикрируют. Однако, попытавшись строить жизнь по общечеловеческим стереотипам, обрекают себя на тоску и гибель. Каждому из них совершенно необходимо изобрести индивидуальные правила жизни. И главное – каждому из них следует искать двойника: человека не столько для бытового и физического комфорта, сколько для душеного соития. К примеру, не найдя своего двойника, погибли Маяковский и Высоцкий – хрупкие бабочки, которые всю жизнь упражнялись в надсадной брутальности.

«Бабочки» женского пола (как и женщины вообще) значительно крепче. Они спасаются жертвенностью. Здесь мне в первую голову приходят на память, потерявшие своих двойников, Л.Чуковская и Н.Мандельштам. Меня долго занимал вопрос – почему умные чуткие прозорливые «бабочки» в подавляющем большинстве своём не доходили до осознания своей сугубой особости? И мой ответ таков: хорошее домашнее воспитание подспудно понуждало их приносить истину в жертву скромности.
У тебя никогда не мелькало в сознании, что ты – другая? Не просто сумасбродная чудачка, а СОВСЕМ другая. Думаю, таки мелькало. Но трезвая голова не позволяла додумать, уводила в самоиронию, вздевала удила… Ты, ненаглядная моя, – несомненная «бабочка». Понимаю, что странные слова незнакомого человека вызовут, скорее всего, подозрение в его адекватности. Но, пожалуйста, не торопись с окончательным вердиктом на мой счёт. Просто попристальнее присмотрись к себе и своей жизни.

     Подумалось, что информации, выложенной в шапке моего аккаунта, маловато будет для доверительного общения. Попытаюсь представиться поподробнее. Если для характеристики использовать единственное слово, это будет – « чистоплюй». В девяностые мне пришлось пройти через тяжкое испытание халявой. Чистоплюйство победило. Если для характеристики использовать два слова, второе будет – « зануда». Мой знак Дева, этим занудство и объясняется. Однако моя Дева родилась в год Дракона и то, что она собирает крохами, Дракон разбрасывает ворохами.

По своей глубинной сути я философ-созерцатель от сохи. По призванию вдохновенный бездельник. По образованию юрист, да плюс незаконченное филологическое. После школы мылился в Литературный, прошёл творческий конкурс, получил вызов. В том вызове кроме всего прочего было сказано, что выпускников Педофила они не принимают, поскольку образование практически однозначное. Ага, обрадовался я, значит, в Москву можно не переться! И поступил в пединститут. В педе быстро скис от скуки, но дотерпел бы до диплома, если бы не обрёл врага в лице препода. (Вот уж в чём я действительно талантлив, так это – в умении наживать врагов!) В юридическом вышеуказанный талант особо не проявился, и я одипломился.

А вообще, главное моё занятие по жизни – просто жить. Получать удовольствие от книг, раздумий, сладкого слияния с природой. Называя себя вдохновенным бездельником, я не рисуюсь. Совсем молодым сбежав из большого города, я больше никогда на жительство в эти пустыни не возвращался. В Москве через сутки начинаю ходить по потолку. Питер могу выдержать неделю. Боюсь, что тебе, живущей на беговой (хоть и ковровой) дорожке, этого не понять.

География богатая. Родился и вырос в Сибири (самый север Омской области, урман). Учился в Омске и Свердловске. Лучшие годы провёл на Дальнем Востоке (Сахалин, Курилы). Потом черти занесли на Ставрополье. Сейчас живу на Селигере. В жизни было три страшных периода: когда умерла мама; когда погибла любимая (мой единственный ребёнок не успел родиться); когда потерял себя (полностью выгорел). В последний раз выжил благодаря Николаю Бердяеву и своей любви к тебе.

     Да, я, несомненно, тебя люблю. Но странною любовью. В чисто физическом плане ты меня мало волнуешь. Я бы не хотел быть ни твоим мужем, ни твоим любовником. Я бы хотел быть твоей собакой-волкодавом. Верным и нежным. Умным и грозным. И умирать от счастья, подставляя башку под твою ладонь. Ведь быть с тобой счастливым по-человечьи можно только на необитаемом острове.

     К своему внутреннему портрету решил добавить ещё и внешний, а то я тебя вижу, а ты меня – нет. (Фотографироваться терпеть ненавижу и своих фотографий нигде не выкладываю). Итак. В облике превалируют средние величины – рост, вес, уши, степень противности. Лицо: овальное, худощавое, ямочки намечались, но не проклюнулись, цвет человеческий. Волосы: присутствуют, тёмно-русые с проседью, щетина отсутствует. Лоб: выше среднего, прямой. Брови: чёрныё, но соболь, приложивший к ним лапу, был несколько потрёпан в боях. Глаза: зелено-карие с прищуром (одни называют этот прищур ироничным, другие – ехидным, но я-то знаю наверняка, что он ласковый). Нос: прямой, не тощий, не острый, не выдающийся. Губы: как губы, всю жизнь хвалили улыбку (верный признак того, что конкретно похвалить нечего). Прикус: правильный. Подбородок: прямой, овальный. Голос: баритон, дефектов произношения нет. Особая примета: сугубая сосредоточенность взгляда при ходьбе. В Сибири про таких среднестатистических говорят «Не гнусной».

       Я много размышлял над загадкой моего чувства к тебе. К театру я равнодушен. Фильмы признаю только исключительно-замечательные. Значит, твои актёрские таланты меня зомбировать не могли. Влияние внешности, как эстетической приманки (об отсутствии плотской тяги я уже сказал) – тоже под большим вопросом. К примеру, Вика Исакова (уж извини) может дать тебе фору. Тип тот же, да плюс мление и загадочность. Но до Вики мне нет никакого дела. Обаяние? Но я знавал «живьём» немало обаятельных дам. И, будучи вполне себе здравомыслящим человеком, я всё-таки заподозрил – мистика! За свою длинную извилистую жизнь твой покорный слуга неоднократно бывал свидетелем и действующим лицом настоящих чудес. Вот и здесь, похоже, не обошлось.

     По твоей наводке в очередном интервью посмотрел «Историю одного назначения». Слушай, мне так понравился Дунин Толстой! Всамделишный, потный. Прям так и вижу, как он, воровато оглянувшись, смачно сморкается в землю, а потом вытирает пальцы о штаны. Сам- то фильмец – на любителя, а Толстой хорроош.
 
       Через месяц ты должна быть в Иркутске. И аборигены наверняка станут потчевать Байкалом. Величественное зрелище, спору нет. Но, если бы ты добралась до Камчатки или Курил, то побывала бы на отдельной планете. Для разового посещения предпочтительнее Курилы. А конкретно: Кунашир и Шикотан, потому что там достаточно тепло для купания в океане.

Цивилизация на этих островах представлена только точечными язвочками. Вся суша, склоны вулканов и сопок покрыты смешанным лесом и маленьким, по колено, бамбучком. В защищённых от ветра распадках, растут тис и виноград. На полосе отлива полно янтаря, нередки агаты. Если повезёт, можно найти и опал. Времена года сдвинуты назад недели на две, осень – лучшая пора: и красота убойная и отъевшиеся за лето медведи безопасны. Медведи – это про Кунашир. А на Шикотане самый крупный зверь – лисица, и змеи отсутствуют как класс. Клещи есть, но в силу естественной изоляции, они не инфицированы.

Единственная неприятность – растение «сумах ядовитый». Аллерген, который прикидывается то деревцем, то кустом, то лианой. Местные зовут его иприткой (реакции организма на газ иприт и эту растительную пакость схожи). Кстати, мало кто знает, что предохраниться от аллергии легко: нужно просто обязательно принять душ, возвратясь из леса. И вообще хорошо чаще мыть руки и лицо (смывать пыльцу).

По бытовым и транспортным вопросам лучше всего иметь дело со служивыми (они там рулят). В смысле общения оптимальный вариант – вулканологи, сейсмологи, цунамисты. Дерзай, радость моя, ведь ты всё сможешь, если захочешь.

Вот мои тамошние впечатления. Ни ночь, ни утро: бледный свет/ И от луны и от восхода./ На рейде – профиль парохода,/ А больше в мире жизни нет./ И не оставлено нигде/ Следов присутствия людского./ Скалистый мыс покоем скован/ И отражён в стальной воде./ И воздух, пустотой звеня,/ Застыл, прозрачен и недвижен./ И я всё чувствую, всё вижу,/ И всё же будто нет меня.

     Из океана твоих фотографий выудил две бесценные. Одна – ты трёхлетняя с девочкой постарше и строгой женщиной в очках. Вторая – на крыше, с болячкой на губе. На них ты такая родная, что дыханье перехватывает. Ещё штук пять – хорошие, штук десять – неплохие. А «Брунетистая Барби» вызывает сострадание. Эту роль ты играешь так себе. Кстати, очень надеюсь, что тебе хватит мудрости спокойно встретить морщинки, и ты не станешь мельтешить возле пластических клиник. Сравни впечатления от «поздней» Гурченко и вечной Раневской… Морщинки – универсальная проверка женщины «на вшивость».

     Развлекись. Зарисовки под рубрикой «Каверзная лингвистика». Я, пятилетний: «Мама, а кто такой Эбитов?». Мама: «Не знаю, а почему ты спрашиваешь?». Я: «Да люди часто поминают Эбитову мать, а я не то, что мать, так и самого Эбитова не знаю».

Вторая зарисовка из той же рубрики. Одна из многочисленных тётушек рассказывала, что когда впервые увидела печатный текст гимна «Интернационал», чуть не огребла сердечный приступ. Оказывается, в детстве она была преступницей-рецидивисткой: в школьном хоре вместо «.. и с Интернационалом воспрянет род людской», голодный ребёнок мечтательно выводил: «.. и с Интернационалом воз пряников в рот людской».

      Настала грибная пора, и я счастливый брожу по берегам Селигера. Ты, естественно, со мной. В самых красивых местах притормаживаю: «Смотри, Глазастик, здесь живёт Бог». Ты соглашаешься. Кстати, в городишке Осташков, Тверской области двадцать лет подряд проходит фестиваль «Музыкальные вечера на Селигере». Затеяла его ещё Ирина Архипова, любившая и опекавшая эти края. На афишах были очень солидные имена. Концерты вели Святослав Бэлза и Элеонора Беляева. Сейчас, конечно, всё пожиже. Но на фоне троешников ты со своим моно-спектаклем ещё ярче бы просверкнула. А заодно увидела бы, где живёт Бог (и часто околачивается царь).

      Обратил внимание, что большинство режиссёров стараются ,кровь из носу, затолкать тебя под какого-нибудь козла. Им такой представляется «правда жизни»? Или так дёшево они ценят зрителя? Думается, что в первую голову здесь проявляется босяцкая психология самих «творцов», и (или) ищет выхода их сексуальная ущербность. Очень надеюсь, что ты эти сцены тоже не особо жалуешь.
 
     Одно из мест, приведших меня в состояние восторженного помешательства, я тебе уже описал – наш крайний Восток. Второе (а их всего два) – Средняя Азия. Коротенько о ней (вдруг мои впечатления тебе когда-нибудь пригодятся). Туркмены самобытны, опрятны, горделивы. Такова же их земля. В Таджикистане невероятно, парализующе красивы полукровки. А всё остальное – пыльный пустырь. Узбекистан втягивает  в себя вкрадчиво, но стремительно. Пробудешь там пару дней и собственная жизнь «до того» уже кажется приснившейся. Вечность существует параллельно с примочками цивилизации. Независимая и безмятежная. Особенно это чувствуется в Маргилане в базарный день. Улёт!

       Наверное, тебе не понравится, но выскажусь. По поводу твоей товарки и партнёрши. Я читал её высказывания о собственном отце… Люди, которые выносят из родовой избы сор своих ближних предков, вызывают у меня настороженность. Сильно должна быть покорёжена душа, чтобы в ней заглох один из основных инстинктов. К примеру, что двигало Павликом Ханаевым, когда он в своей «семейной саге» отдавал на поругание тех, кто его любил? Любил эгоистично и нелепо, но искренно. Я предпочёл бы никогда не пересекаться с таким добрым молодцем. С твоей товаркой – тоже. Вот на кой она в интервью  рассказала из-за какой болезни сорвался твой спектакль?! С проста ума? Или спешила исключить подозрения в скорбях венерического толка? Не-ет, единожды предавшему нельзя верить. Тебе с рождения дан великолепный навигатор – интуиция, а ты сорок лет упорно давишь его мозгами. Мозги, кстати, тоже неплохие, но, как и всякие мозги, они – поверхностны.

             Ещё зарисовка. О маленьком событии, вызвавшем большое тщеславие у твоего корреспондента. Малолетняя подружка: "Ты почему глушный? Плохие люди обидели? - я кивнул - Ну фщё, тепель Боженька их лажъебёт!..." Вообще-то я свирепый противник обсценной лексики в общении разнополых и разновозрастных. Но здесь, во-первых, из песни слова не выкинешь, а во-вторых, из ангельских уст моей подружки любой звук воспринимается музыкой небесных сфер. А какова её несокрушимая уверенность в моих добродетелях!
 
     Вынужден был сделать небольшой перерывчик – встречался с морем. А там инернету нету. Осталось на свете два существа, которых я люблю беспредельно – море и ты. Мои впечатления от этой поездки опять рифмованные. Я никак привыкнуть не могу/ К рёву штормового океана./ На пустом угрюмом берегу/ Я встречаю штормы постоянно../ Я никак привыкнуть не могу/ К океанской шелковистой глади./ Всё на шёпот ласковый бегу,/ Чтобы кроткую волну погладить./ Страсть моя, живое божество,/Лестно мне моё с тобой родство.

     Сегодня ты мне приснилась. Да не одна, а с отцом младшей дочери. Ты мелькнула и исчезла. А его я лупцевал. Продолжительно тщательно и подробно. За что лупцевал? Да уж слишком наглядно он подтверждает тезис, что все бабы – дуры. Проснулся в прекрасном настроении.

Кстати, иногда по утрам  меня посещают умные мысли. Например: «Благосклонность Господа Бога к человеку определяется количеством дарованных ему источников радости». Или: «Влюблённость держится на восхищении, любовь – на духовной корысти». Или: «Мало видел табурет в жизни кроме ягодиц. А ведь как уверенно на ногах стоит!»

     Оказывается, ты была на Сахалине! Я нечаянно наткнулся на видео, где ты на берегу ледяной водой обливаешься. Судя по всему, это был четырнадцатый год и побережье Анивского залива. Не нужно семи пядей, чтобы догадаться, что всё происходило второпях и «боком-скоком». И, тем не менее, общее впечатление ты имеешь. Значит должна понять мою зачарованность этим краем. 
 
     Когда тебя нет в России, мне словно сквозняком по хребту тянет. Прекратился сквозняк, и я знаю: всё, вернулась моя блукашка. Когда перемещаешься внутри страны, никакого дискомфорта не испытываю. То, что связано с тобой, редко укладывается в привычные рамки. Я сразу к этому был готов. Однако любопытно, –  почему?

      Вспомнилось. Мой двадцатый день рождения. Подружка протягивает подарок. На её руке клубочек серого пуха, из которого торчат две крупные хрустальные бусины и хвостишко пистолетом. А ещё в клубочке обнаружились мириады блох. Простая помывка не помогла и я «догадался» облить кроху бензином. Она взмыла в потолок. Долго-долго отливали водой. Но блохи сдохли. Избавившись от кровопийц, ребёнок спал двое суток, за что и получила имя Соня. По окончании летаргии из полотенечного кокона явила себя – даже не принцесса – маленькая королева! В которой не обнаружилось ни единого недостатка, зато присутствовали все мыслимые достоинства. И это чудо удостоило меня преданной любовью. После неё я несколько раз пытался завести кошек. И сбагривал их «в хорошие руки». А Сонькина фотография хранится в маленьком альбомчике, где у меня – самые дорогие.

      Практически во всех публикациях авторы цепляют на тебя примитивную бирку  «красивая». Этакая «белладонна вульгарис». А то вовсе «сексуальной» обложат. Писари совершенно уверены, что на любую фемину эти слова действуют, как дудка крысолова. Хотя нормальная женщина, знающая русский язык, второй «комплимент» должна воспринимать, как оскорбление. А первый, в отношении тебя, – вздор. В тебе множество отклонений от канона (и даже – от нормы). Но эти отклонения – ещё больший вздор. Потому как ты сама – канон. Это не ты – красивая, это Красота на тебя похожа.

     Я уже упоминал, что не числю себя ни театралом, ни киноманом. В своих оценках ориентируюсь исключительно на собственное нутряное чутьё. И, смею надеяться, что оно у меня таки есть. Вот пример. Нечаянно наткнулся в телеке на запись отрывка из «Короля Лира» с Михоэлсом. И картинка и звук – хуже не бывает. Но я обнаружил себя вросшим в кресло, в луже слёз. А вскоре после этого посмотрел «Коварство и любовь» в редакции твоего родного театра. И главное переживание – шоб с Фердинанда сапоги не слетели (они почему-то на вырост). Конечно, это – субъективные оценки. Но ведь в епархии Мельпомены нет жёстких критериев. А потому результативность работы её подопечных как раз и заключается в силе воздействия на отдельного конкретного зрителя (меня, в частности).

      Вот посмотрел я все твои фильмы и спектакли, имеющиеся в интернете, и по-настоящему впечатлился только одной ролью. Это – Лея из сериала «Устранение». Знаешь, у меня в памяти есть отдельный отсек, где я бережно храню сокровища мирового уровня, к которым сам сподобился прикоснуться (танцы Махмуда Эсамбаева, рисунки Нади Рушевой, картины обоих Рерихов…) Твоя Лея – там. Мне вообще представляется, что эта роль – твоя миссия на земле.

Солнышко моё, если тебя покоробила моя безапелляционность, скажу в свою защиту: мне вообще очень трудно угодить. Изо всей прорвы кинопродукции я только два фильма смотрел многажды и намерен это делать впредь – «Аватар» и «Серёжа». Это – ёмкости с питательным бульоном. Я в них застреваю как муха в меду. Помнишь, у Шукшина мужик разбил телевизор, когда в кино что-то наврали о его сапожном ремесле. У меня любая фальшь тоже вызывает необратимое отторжение. (Телевизоры не бью только потому, что практически ими не пользуюсь.) И так во всём. В любимом «Русском музее» одним скачком пролетаю через зал с Айвазовским и Брюлловым – оба наврали. Зато у Куинджи я – дома. Прям, поставил бы раскладушку и, как та царевна, уснул блаженным сном.


     Открываю рубрику «Литературоведение». Надеюсь, что тебе будет не очень скучно. Много лет я сам с собой играл в шахматы под названием «Моцарт и Сальери» (Незаменимая вещь в дальней дороге). Наконец, полностью оправдал убийцу. Пушкин был неправ, считая движителем зависть. Сам будучи «моцартом», он и не мог судить иначе. А в действительности Сальери исполнял миссию по спасению мира от внеземной пагубы. Он положил на алтарь этого спасения свою бессмертную душу. Для средневекового христианина не могло быть жертвы выше.

     Что такое Пушкин я осознал только в зрелом возрасте. Но зато уже полноценно, по-взрослому возликовал от такого благоуханного богатства. А сколько « открытий чудных» в самых неожиданных местах! Однажды на лыжне, в рифму редкостной погоде, я бурчал под нос «Мороз и солнце…». И вдруг споткнулся на строчке, где комната янтарным блеском озарена. Стоп. Почему янтарным? Солнце на голубоватом снегу не даёт янтарного блеска. А как умудряется блестеть речка, если снег всё укрыл великолепными коврами? Почему думать приятно «у» лежанки, а не «на» ней? Как зовётся «друг прелестный» ( ведь Александр Сергеич ещё не был женат в ту пору)? Пришлось разбираться. Это было восхитительно!
 
Самый простой ответ, конечно, касаемый речки. Недолго поразмыслив, я понял, что здесь описан первый основательный снег и самый первый мороз. Речка застыла  под утро, когда снегопад уже закончился. Значит, блестеть она имела полное право.

 Покруче бинома Ньютона оказался вопрос о прелестном друге. Поэт в ту пору состоял в связи с косым десятком разнообразных девиц и женьчин. Практически любая из них могла претендовать на звание дежурной Музы. Исследователи творчества каждый на свой лад перетасовывают всю колоду. Но за давностию лет назвать точное имя не представляется возможным. И я, естественно, тоже отступился.

Думать приятнее было именно «у» лежанки. Господские печи, чтобы выглядеть «изячно», сооружались особым образом. Топка располагалась со стороны коридора, лежанка – под потолком. К ней (лежанке) вела специальная лестница. Баре туда громоздились в основном с лечебными целями, основательно. Поутру лезть по лестнице, чтобы просто подумать было вовсе не с руки.

Про янтарный блеск. Дом в Павловске, где написаны эти стихи, стоял буквой «П». Пушкин имел постоянную комнату, расположенную в перекладине буквы, ближе к её левой ножке. Окна смотрели на юг. Утреннее солнце било в стену левой ножки. Стена, обшитая морёными лакированными досками, охрила свет и забрасывала его в окно поэта. Да плюс перекличка бликов на мебели красного дерева.

Имею нахальство предполагать, что страшная тайна, которую поведаю дальше, известна мне одному. Теперь и ты будешь её знать. В хрестоматиях стихотворение именуется «К Керн». Учёный люд, как водится, оспаривает адресата, а, соответственно, и название. Лично я склоняюсь к хрестоматийной версии. И вот почему. Стихотворение откровенно плохое. А поскольку гений мог написать плохие стихи только умышленно, думаю, Пушкин здесь бил двух зайцев. Во-первых, по-царски рассчитался с «вавилонской блудницей», подарив ей нишу в бессмертии. Во-вторых, посмеялся над своими трепетными почитателями и исследователями: «Вот, олухи, от Пушкина и какашку будто конфекту смаковать будете!» Хулиганистый был хлопец.

      Посмотрел тебя по «Культуре». Терпеть не могу опереточного Берника. Но ради тебя, конечно, стерпел. Порадовался твоему оживлённому лицу, отсутствию на нём лишней краски. Но, видя усталость в глазах, часто ловил себя на иррациональном желании: броситься и спасти. Ты согласилась с интервьюером, что отсутствие предложений – парадокс. Да нет же, милая, – закономерность. Если бы ты была объективна в самооценке, то давно бы это поняла. Твои данные так нетипичны, что при нынешнем уровне драматургии и кинематографии им очень сложно найти применение. И получается, что у тебя невеликий выбор: или упорно ждать настоящую роль, или унижать себя всякой лабудой. Очень надеюсь, что ты выберешь первый вариант.   
 
     Мария Аронова и Юлия Рутберг приносят мне великое удовольствие во всех своих ипостасях. Они обе принадлежат к славному племени прирождённых лицедеев. Актёрство – естественное состояние их организма. С тобой всё значительно сложнее. Мельпомена к твоей колыбели протискивалась через толпу других претендентов на покровительство. И они (претенденты) до сих пор тебя не оставили. Думаю, ты принялась актёрствовать постольку, поскольку это занятие показалось тебе самым интересным из того, что было под рукой. Нагрянувший успех воодушевил, но и закабалил.  А душа просила воли, в ней жила уверенность, что в любом деле ты не ударишь в грязь лицом. Невозможность реализовать себя в полной мере была вечной «ложкой дёгтя».

А ещё, в самом начале, наверняка, присутствовало желание «доказать». Герою – предателю, близким и неблизким. Через подмостки путь к сатисфакции представлялся самым коротким. И всё случилось, как заказывала. Напряжение схлынуло, панегирики приелись. А тут ещё возраст. Настроение покислело. Дальше что? Вспомни: «бабочка» должна изобрести собственные правила жизни.

     Я не имею привычки давать советы, когда не спрашивают. Тем более не дерзну советовать тебе. Просто спрошу: почему ты не поёшь? У тебя редкий голос с терапевтическим эффектом. Конечно, великим его назвать нельзя. Но в этой стране самыми любимыми были певцы, вовсе не имевшие голоса. Или озвучка хороших книг? Там бы тебе цены не было. Я видел два видео с Дней Памяти Жертв Холокоста, где ты читала непереносимую прозу. Лучше тебя этого не смог бы сделать никто. Мечтаю, чтобы ты озвучила горячо мной любимую Дину Рубину. Её собственные аудиозаписи я слушать не могу – махровая театральшина.

      Радуйся! Целых три человека любят тебя бескорыстно (и беззащитно): отец, младшая дочь и автор этих строк. А с очередной годовщиной появления на свет, уж извини, поздравлять не стану. Потому как на дух не переношу каких-либо массовых гуляний. Вот новый статус «ягодка» мне симпатичен. Теперь так и стану тебя называть в своих тайных беседах.

     Сейчас многие твои коллеги ударились в благотворительность. И не нужно семи пядей, чтобы понять: за редким исключением они делают это ради хайпа. Дешёвки, такое важное дело дискредитируют! Тебе я верю безоговорочно. Чего, к сожалению, не могу сказать о фонде, в котором ты попечительствуешь. Конкретных подозрений нет, но есть вопросы и недоумения. Вот смотри. Благодаря, извиняюсь за выражение, системе здравоохранения, число страждущих неуклонно растёт. Для многих из них единственной надеждой является помощь благотворителей. Но фонды – соперники друг другу. Если в каком-то фонде нет ушлых и напористых сотрудников, его подопечные обречены на смерть, боль, прозябание. И получается, что ударно работающий фонд помимо осуществления несомненного блага отжимает долю у соседа. И что любой перекос (даже в самую лучшую сторону) – отрицательный фактор.

То, что в благотворительности милосердие является лишь косвенной компонентой, не суть важно. Важна рациональная система. На всех нуждающихся денег не хватит, поэтому необходима объективная расстановка приоритетов. А значит – единая стратегия. Для начала, хотя бы, – аварийный «общак». Неужели это не очевидно?!

      Знаешь, я ведь тоже занимался своего рода общественной деятельностью, имел личную программу санации социальной среды. Было это в мою сахалинскую пору. От своего имени я вчинял иск провинившемуся хозяйствующему субъекту, выигрывал дело и публиковал историю в популярной областной газете. Исков было много. Разные. И к магазинам, и к домам быта, и к транспортникам, и к почтовикам. Польза четверная:  Устранялся конкретный недостаток – раз; Нарушители (явные и потенциальные) уже не могли быть уверены в своей безнаказанности, а значит особо и не борзели – два; Ненавязчиво проводился правовой ликбез – три; Территориально близкий пример бодрил сограждан – четыре.

Однажды по центральному ТВ рассказали «курьёзную» историю о моём копеечном иске. Идиоты. Иск был лишь зацепкой. А в результате администрации пришлось построить на автобусных остановках закутки-укрытия от дождя и ветра, привести в порядок туалеты на станциях.

В пору гиперинфляции авиакомпании обнаглели до краю. Прикрываясь «непогодой», они на недели задерживали рейсы и крутили зависшие билетные деньги. Задержка дальневосточных рейсов была самой выгодной в силу высоченной стоимости билетов и отсутствия альтернативы самолёту. Когда моя подруга, возвращаясь из отпуска, трое суток провела на ступеньке аэровокзальной лестницы, я сильно рассердился. И подготовил серию исков в пользу умученных пассажиров.

Сложность была в том, чтобы получить использованный билет и доверенность на право представительства. От каждого! Через газету я растолковал, что и как надо делать. Жажда мести была так велика, что людей не останавливали хлопоты по оформлению доверенностей. Заказные письма текли в редакцию. А поскольку сахалинские судьи летали теми же самолётами, мои иски пошли без очереди, без придирок, без корректировки суммы морального ущерба. Когда с «Внуковских авиалиний» (Сахалин окучивала эта контора) раз за разом сдёрнули нехилые бабки, погода в сторону моего острова резко похорошела. Камчадалы и магаданцы, продолжавшие вести в московских аэропортах «половую жизнь», сильно удивлялись такой небесной благосклонности к отдельной географической точке.

      Развлекись. В три года я нечаянно обнаружил, что умею читать, правильно и бегло. Это случилось само собой. А поскольку такие примеры нечасты, мой случай получил отдельную строку на семейных скрижалях. Мой племянник, став октябрёнком, строго меня вопросил: «Ты, правда, стал читать в три года?» Получив утвердительный ответ, он вытаращил глаза в священном ужасе и восторженно прошелестел: «А Ленин научился читать только в пять лет. Ты умнее Ленина!»

         Тут же, по умолчанию, возвращаюсь на литературоведческую стезю. С громадным пиететом отношусь к Ахматовой – поэту, женщине, человеку. Причём, если по масштабу дарования рядом с ней можно поставить ещё нескольких людей, то по масштабу личности она – Джомолунгма, по крайней мере, среди русских литераторов.

То, что Ахматову бросались опекать все, кому она это дозволяла, –  общеизвестный факт. И только считанные единицы знают, что она вовсе не была беспомощной. Совсем наоборот, она могла и коня (впрячь вместе с ланью) и избу (срубить, поставить, покрыть крышей). Могла, практически всё. Но не делала. Не считала возможным отвлекаться на пустяки. Была уверена, что её ДЕЛО – главнее всего на свете. Полагала, что для других, менее талантливых, хлопоты о ней самой были не так затратны. Эгоистка? Безусловно. Но какая!

Гумилёв её не любил. Он вообще не любил никого и никогда. Кривобокий, косоглазый недомерок, он свою жизнь всецело отдал самоутверждению. Все его достижения  и геройства – оттуда. Женитьба на Ахматовой была крупной вехой на этом пути. Сильно подозреваю, что и умер он, так сказать, «по собственному желанию», эффектным способом выпрыгнув из личного тупика. (Пусть простит меня Господь, если я неправ и кощунствую.)

Ахматова допустила единственную, но роковую ошибку: ей не надо было рожать.  Этот ребёнок причинял ей одни страдания. Только страдания. Всегда. Мне любопытна (где-то даже симпатична) его теория пассионарности, но желание открутить бошку автору перевешивает.

Двойником Ахматовой-бабочки был Бродский. Что она, конечно же, сразу поняла. Смирившаяся к тому времени с одиночеством, эту злейшую насмешку судьбы она приняла со спокойной иронией: «Со мной только так и бывает».

     Единственный раз мне довелось спуститься в шахту. Спускаясь, переживал – не началась бы паника при мысли о километре грунта над головой. Ничуть не бывало. Голова безраздельно была занята сиюминутным бдением: то яма, то лужа, то крыса. Крыс в шахтах немеряно. Раньше, говорят, шахтёры брали с собой канареек в качестве индикатора опасности, теперь  для тех же целей прикармливают крыс. На этой экстремальной экскурсии я понял, почему шахтёры на порядок агрессивнее остального населения планеты.

     Очень доволен, что тебя нет в спектаклях по Достоевскому. Этого болезного я воспринимаю как личного врага. В своё время долго ломал голову – что в нём находят высоколобые. Понял: Фёдор наш Михайлович – жалобный вариант анти Иисуса, с потугами пристегнуть свои антиутопические художества к Утопии Христа (мошонку – к мошне). А высоколобые от обоих кормятся. Про тех же, у кого лбы пониже, Андерсен написал сказку «Новое платье короля».

Попытаюсь объяснить. Хорошей я называю книгу, которая: первое, несёт удовольствие от совершенства языка и стиля; второе, несёт полезную информацию; третье, подталкивает меня к включению собственных мозгов (душа уже включена благодаря пункту первому).  А что у Достоевского? По первому пункту – полный «голяк». Информация, мягко говоря, очень специфична. Прямые репортажи из прямой кишки не включают читательские мозги, а бекренят их. И душа угнетена.

Вообще, ему следовало бы хорошо поправить  здоровье, прежде чем браться за перо. Но до того ли. Мечась от рабочего стола к игровому, он зарабатывал самовивисекцией. Или халтурой. К примеру, его рассказ «Чужая жена и муж под кроватью» – халтура чистой воды. Там персонажи, находясь в полной темноте, то бледнеют, то краснеют. Как, спрашивается, рассказчик смог это рассмотреть?!

Вообще, я не отношусь к числу упёрствующих. И был бы искренне рад, если бы меня переубедили. Очаровываться – гораздо приятнее. Да, говорят, и полезнее для здоровья. Увы, некому. Ты не возьмешься? Хотя, скорее всего, ты со мной согласна.
 
     Великолепная была у меня рыбалка! Но опять не было интернета – доступа к тебе. Тосковал. Эх, напарил бы я тебя в настоящей баньке! Накормил живой стерлядью! Уложил бы почивать на широкую кровать. И бесплатным приложеньем сам явился с предложеньем… На ночь сказку почитать. Тебе нравится Улицкая? Значит, стал бы читать «Даниэль Штайн, переводчик»  – лучшую, на мой взгляд, её вещь. Улицкая – хорошая тётка. Только, думаю, зря берётся за большие романы: размахивается в них широко, а потом рраз, и всё скомкает. Ты не находишь?

     Очень мне интересно, по какой причине героини твоих спектаклей – современницы царя Гороха – щеголяют в красных лаковых ногтях. При том, что, лак был изобретён  только ближе к середине двадцатого века. Меня (зануду) коробят любые небрежности в сфере того, что называется искусством. Ведь маленькая фальшь рождает большое недоверие.

     Твоё появление на очередном кукольном рауте вызывало недоумение. Зачем? Тебе! Страшишься возраста? Присматриваешь за дочкой? Тешишь самолюбие избранника? Не можешь отказать? Неужели ты стала чувствовать себя комфортно на тусовках самодовольных воротил и подсела-таки на коктейль под названием «слюни с сахаром»?  Или ты взяла на вооружение новый тезис «я чересчур была горда, о чём жестоко сожалею…»?      

      Наткнулся на ролики с твоими заказными поздравлениями. Мне захотелось залезть под стул. Милая, ведь это – пошлятина, гаже которой трудно придумать! И никакие благотворительные мотивы не могут ей служить оправданием. Помощь одним за счёт развращения других. Примерно, как порно (проституция, наркотики) в благотворительных целях.

      Твоё участие в балагане с выносом ёлки из мавзолея – это (как теперь любят говорить) вишенка на торте. Я лихорадочно – и уже привычно – стал искать тебе оправдания. Не нашёл. Ты – большая девочка с хорошими мозгами, поэтому не могла не понимать, что ввязываешься в провокацию... Что может за такой короткий срок так изувечить человека?! Ведь ты не была такой, в этом я уверен абсолютно. Как же мне гадостно, если бы ты только знала!

     Немного очухался. И по своему обыкновению рифмоплётствую. Это - последнее моё посвящение тебе.   Красивая жизнь дорожает, увы. А к ней зачарованно тянетесь Вы. И что же Вам делать, куды же Вам бечь? Да просто - моралью слегка пренебречь. Сапог итальянский - надёжный причал. Он выручить должен, всегда выручал. Картины - не очень, но что за беда: В прокате надёжней всего лабуда. Тут вирус надолго границы закрыл, Подрезал паскуда размах Ваших крыл. И что же Вам делать, куды же Вам бечь? Да снова моралью слегка пренебречь. Богатый клиент - самый трудный вопрос, Поскольку у них на молоденьких спрос. Но хныкать смешно,  подвернуть обшлага, И двинуть, куда не ступала нога Порядочных тёток. Они - не указ, И камни бросать не осмелятся в Вас. Лихой победитель не будет судим. Да пофиг мораль, только ТАК победим!

      Целая вечность без тебя. Но время не лечит - ты  пустила во мне слишком глубокие корни. Придумываю завиральные оправдания твоим нелепостям. И благодарю Бога за то, что ты есть.