Захар Прилепин, Есенин. Обещая встречу впереди

Самый ненаглядный сын ...

Чуть больше года назад в России, в серии ЖЗЛ, вышла книга популярного русского писателя, Захара Прилепина, «Есенин. Обещая встречу впереди.». Узнав об этом, я попросил своего давнего друга в Москве купить и прислать мне её.
Книга шла долго, очень долго. Наконец,  я получил увесистую посылку и в ней оказался толстенный фолиант в тысячу с лишним страниц! Я тут же начал его читать, но после 60-ой страницы повествование обрывалось и следовала 90-ая страница! И как я ни крутил «кирпичик», 30 страниц найти не смог!
Я попытался связаться с АО «Первой Образцовой типографией гор. Ульяновска», где была отпечатана книга, но, как часто бывает в России, ни на оставленное телефонное  сообщение, ни на посланное электронное, никто не ответил.
Что было делать? Читать куцее повествование или выбросить явный типографский брак в утиль? Ни то ни другое меня не устраивало. И тут я вспомнил про ещё один вариант.
Пару лет назад мне посчастливилось взять интервью у Захара Прилепина для нашей денверской газеты «Горизонт». Интервью прошло по элетронке: я посылал вопросы секретарю Захара  – Людмиле Зуевой, которой удавалось ловить писателя то там, то здесь и получать его ответы.
Интервью, по откликам наших читателей, получилось весьма полным и интересным. Вот этим каналом общения я и решил воспользоваться. Людмила запомнилась мне мудрой, эффективной помощницей Захара. Она оказалась не только секретарём известного писателя, но и отличной поэтессой и человеком слова и дела. Мы подружились «виртуально».
Я написал ей письмо, рассказав о технической ошибке типографии. Меня беспокоило то, что я мог быть не один такой «пострадавший» и то, что до «Первой Образцовой типографии» не достучаться, не сказать про эту досадную ошибку.
Людмила быстро ответила, поблагодарила меня. Я же попросил друга зайти в книжный магазин в Москве и проверить, все ли книги были с «щербинкой», или мне одному так «повезло».
Не успел прийти ответ от друга, как прилетело электронное письмо от руководства издательства «Молодая гвардия» с извинениями, и с траковым номером посылки, отправленной через несколько дней после моего письма Людмиле! Я попытался узнать, кому заплатить за книгу и пересылку, но мне было сказано, что все расходы взяло на себя издательство! На этом мои удивления не закончились: ровно через неделю пришла новая книга, через какую-то крутую «экспресс-службу». Затем краткое письмецо-извинение от самого Захара.
Я так подробно описал случившееся, чтобы мои читатели поняли - Россия уже не та, в которой мы все когда-то жили. Изменились и люди, и общество. Но не изменилось благородство лучших людей России! А то, что Захар Прилепин к таковым относится, у меня теперь нет никаких сомнений. И дело не в том, что, несмотря на адскую загруженность, он нашёл время решить пустяшный вопрос, а в его принципиальности, которая красной нитью проходит свозь всё его творчество и жизнь...

  И вот – книга прочитана. Впечатления от неё – самые восторженные. Это – фундаментальный труд, прочитав который можно смело сказать: теперь жизнь и творчество Сергея Есенина изучены досконально, поставлены все акценты и точки в его яркой и необыкновенной биографии.
Всё в книге основательно, продуманно, профессионально. Прекрасно исполнена обложка книги с фотографиями и удачным портретом Есенина, выполненным художником Ю. Анненковым в 1923 году. Отлично написана и аннотация, которую хочется привести здесь полностью:
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причем - всего сразу - и стихи, и его самого, как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы.
Есенин - советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт он или имажинист? Кого считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей, и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он - или это придумали завистники? А если пил - то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, - или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока был за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство?
Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных. Захар Прилепин с присущей ему яркостью и самобытностью детально, день за днём, отражает биографию Сергея Есенина, делая неожиданные выводы и заставляя читателя остро сопереживать.
  Мощно, объёмно, содержательно написано! Автор этой аннотации сэкономил мне время на пересказ содержания этого труда.

Прежде чем выскажу своё мнение о книге, приведу выдержки из критических замечаний читателей, опубликованных на livelib.ru и других интернет платформах. Их много, но я выбрал наиболее яркие и представляющие разные мнения. Офография авторов оставлена мной без изменений.  Замечу, что восторженных писем больше, намного больше, чем критикующих и злых.

 Леонид Юзефович:
Не каждый писатель способен написать биографию, тем более биографию другого писателя. Статью — пожалуйста, ведь в таком тексте можно по-новому выявить себя на фоне другого, а потом с легким сердцем разорвать эту ни к чему не обязывающую связь, но написать такую биографию, как у Прилепина, — значит быть готовым если не на полное самоотречение, то на самоумаление и подавление своей писательской индивидуальности точно...

Шпаковская Людмила:
Эту книгу просто необходимо прочитать сразу ещё и потому, что эта книга сделает читателя сложнее.   
Черноухов Валентин:

Прилепин элементарный коньюктурщик, слабый писатель в смысле языка (русского языка). Его книга о Есенине, не читал, и не буду читать, просто потому, что Есенин это моё "настольное" ежедневное чтение ... Вся эта пьяная история о Есенине, с которой начинают все "великие" исследоватили, не стоит ломанного гроша.

Лупашко Оксана:
Книга не понравилась. Личность Есенина, бесспорно, противоречива, интересна, но язык, которым все изложено просто невыносим. Это невозможно читать. Я не знаю кого подобное изложение "не отпускает", у меня оно вызывает отторжение. Косноязычие, обилие напыщенных фраз, клише раздражает ужасно. Не рекомендую.

Бизюков Роман:
После прочтения этой книги у меня больше не осталось белых пятен в биографии Сергея Александровича. Всe. Тема закрыта. На доступном языке автор подробно (чуть ли не день за днeм) описывает жизнь поэта. И конечно же расставлены все точки над "i" о финале жизни Есенина. Вопросов не осталось.

Яковлева Виктория:
Спасибо Захару Прилепину за книгу. Поначалу читалось очень тяжело, бесконечные пьянки описаны как будто в них участвуешь и в конце концов очень устаешь. Но начиная с середины книга не отпускает. Все подробно и документально с некоторыми очень точными комментариями. Проникаешься болью и ожиданием неизбежного трагичного конца. Все так и было. А далее - блестящее разоблачение всех версий. Вот за это отдельное спасибо и за эпилог. Больше, кажется, не стоит писать ничего про Есенина . Все сказано. Остается читать его стихи. думать, размышлять и любить этот мир.
   
Arsa56-11
Он был сам по себе, - но именно в годы жизни с Айседорой у Есенина развился алкоголизм. Что он заливал водкой? Какое горе? Что у него было в глубине души? Почему он не жалел свой талант? Этого никто не узнал и не узнает. А Захар Прилепин проделал огромный труд, чтобы докопаться до сути, понять, донести до читателя,- какое это большое явление в нашем мире - Поэт Сергей Есенин.

***
Прав автор аннотации, сказав, что Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. 
Была у нас в школе учительница по литературе – талантливейший человек. Звали её Наталия Мефодьевна. Женщина огромного роста, с глазами чуть вразвалку. Вроде и не красивая, а начнёт читать рассказ или декламировать стихи – красивее и не сыскать женщины. Мы все с замиранием слушали её повествования о русских писателях, поэтах. Она давала нам знания не по программе, а рассказывала то, что знала. А знала она много. Читала все стихи, поэмы наизусть, иногда забывая о времени. И мы забывали обо всём на свете. Наталия Мефодьевна уносила нас то в заснеженный пушкинский Петербург, то на лермонтовский Кавказ, то в некрасовскую русскую деревню. Но её любимым поэтом был Есенин. Она читала его стихи так, как, наверное, сам Есенин и не читал!
В посёлке часто бывали свадьбы, да и просто гулянки. И на всех таких мероприятиях пели есенинкие песни. Пели даже те, у кого и голоса не было. Пел, вернувшийся из ГУЛАГА человек с чёрным лицом, - оно было таковым от въевшейся навсегда угольной пыли, которую он добывал в Сибири все 25 лет, куда его сослали по навету соседа. Всё «преступление» Ивана Иваныча, как его уважительно звали в посёлке, были слова про хлеб, который им выдали в магазине по списку. Хлеб был зелёным и мокрым. Иван Иванович всего-то и сказал: - «Ну это же не хлеб. Это корм для скота!» Рано утром хуторская сплетница Мария, вышла выгнать корову на луга и увидела, как чёрный воронок увозил Ивана (тогда он был без отчества, молодым) в город.
После того, как Хрущёв выкинул Сталина из Мавзолея, Иван Иванович, был «прощён» и, приехав к нам в посёлок, стал работать слесарем на заводе. На Украину, откуда был родом, не поехал. Родители умерли, а ехать в места, где председателем колхоза был тот самый его «друг», который написал на него в НКВД, он не захотел. Иван Иванович был угрюмым, ни с кем не дружил. Только оживал к получке, брал поллитровку, запирался в своей комнатке в общежитии, и громко пел хриплым голосом одну и ту же песню о матери – «Ты жива ещё моя старушка?».
Часто сердобольные поселковые бабы собирались под окном, плакали, стучали в дверь, прося открыть им, но Иван Иванович не открывал...

И таких примеров в посёлке было много. Мало кто знал о жизни Есенина, даже многие и не ведали, что понравившиеся им песни написал он. Просто легли они на душу народа. Он был их поэтом, он был одним из них...

Однажды зимой, когда мела озорная уральская позёмка и мгла окутала наш рабочий посёлок, мы с другом проходили мимо клуба и увидели объявление о лекции для любителей поэзии. Основным лектором была заявлена Наталия Мефодьевна. Слово лекция тогда для нас, 15-летних пацанов, было неимоверно скучным. Наслышались мы от наших родителей о докладах заезжих лекторов общества «Знание». Сгоняли их туда парторги и профорги. Вот и прочитав слово «лекция», мы было прошли мимо. Но фамилия нашей Мефодьевны и желание погреться заставили нас открыть дверь в клуб.
К нашему удивлению, он был забит рабочими завода. На сцене стояла трибуна и наша учительница говорила о Есенине. В зале была тишина. Мы встали к стеночке, так как свободных мест не было, и начали слушать. То, что говорила Наталия Мефодьевна о Есенине, я навсегда запомнил. Говорила она о нём откровенно, перемежёвывая факты биографии со стихами поэта. И те стихи были не школьные, а взрослые! Они даже и для взрослых в то, строгое советское время, были запредельными, а уж для нас и вовсе. Вот одно их тех, потрясших меня, «взрослых» стихов:

Пой же, пой. На проклятой гитаре
Пальцы пляшут твои вполукруг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.
Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.
Я не знал, что любовь — зараза,
Я не знал, что любовь — чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.
Пой, мой друг. Навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другова,
Молодая, красивая дрянь.
Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.
Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.
Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углу прижимал.
Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.
Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь — простыня да кровать.
Наша жизнь — поцелуй да в омут.
Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на хер…
Не умру я, мой друг, никогда.

Предпоследнюю строчку Мефодьевна изменила на «нафиг», но всё равно выходило неожиданно, дерзко, смело.
Я заметил, как некоторые женщины в зале опустили глаза, а огромный кузнец  Конев тяжело проглотил слюну и закашлялся.
Мефодьевна, словно опомнившись, тут же вышла из ситуации и стала говорить о том, как была несправедлива жизнь к Есенину до революции, и как ему не везло с влюблёнными в него женщинами, которые, отринув старую мораль, неверно поняли революционную свободу строителей коммунизма.
В конце своего выступления, говоря о последних минутах жизни поэта, она рассказала, что у Есенина не было чернил, и он, надрезав кисть левой руки, написал своё самое последнее стихотворение кровью:

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

- «Не разрешили чиновники тогда так напечатать, – закончила лекцию Мефодьевна. - Маяковский 20 с лишним раз переделывал концовку, чтобы убрать эсеровскую строчку про «жизнь не новей», и наконец нашёл это:
В этой жизни умирать не ново,
Строить жизнь, пожалуй, потрудней...»

Долго не расходились люди из старенького заводского клуба. Есенин и его жизнь, думаю, навсегда остались в памяти простых людей, за плечами которых были войны и голод, разруха и сталинские лагеря. Казалось никакая поэзия, никакой Есенин не тронули бы из заскорузлые души – ан нет, тронули! Тронула, растопила, сделала добрей жизнь и поэзия великого Есенина...

Нечаянно услышанная лекция оставила глубокий след в моей душе. Я увлёкся поэзией, читал всё, что было доступно в нашей школьной библиотеке. Кто её знает, может, то, что я стал писать стихи и прозу, и явилось результатом лекции Мефодьевны ...

С тех пор пролетела уйма лет. Много я прочёл книг, посмотрел фильмов о времени, в котором жил и творил Есенин. Думал, знаю всё о нём, или почти всё. Но, прочитав работу Захара Прилепина, убедился, что не всё. Захару удалось по-своему открыть читателям неповторимый есенинский мир, где золотые рощи России говорят и поют «берёзовым весёлым языком» ...
 
Но, раз затронул тему языка, то каким же языком написана эта книга? Действительно ли права та «суровая читательница», сказав, что  язык изложения просто невыносим, что его невозможно читать. Ещё раз повторю её слова: «косноязычие, обилие напыщенных фраз, клише раздражает ужасно...».

Сразу же отброшу утверждение этой «горе-критиканши» о «косноязычии и напыщенности фраз» настоящего мастера слова Захара Прилепина. Но скажу честно, что вначале и мне было сложновато читать написанное, но не из-за бедности языка, скорее, наоборот, - из-за его сложности.  Несколько раз приходилось возвращаться к прочитанному параграфу, чтобы понять – является ли рассказанная история из жизни Есенина биографическим фактом, или это умозаключение самого Прилепина. Если бы я не слышал неповторимый колорит, особый ритм и обороты речи Захара на разных шоу и передачах, то было бы трудненько догадаться, что это и есть самое ценное в этой книге о Есенине – не обилие биографических сведений (их сейчас полно на интернете), а умелый, неторопливый, захватывающий разговор-размышление литературного современного гуру с читателем, а иногда и... с самим Есениным!

             Эта книга – размышление, анализ поступков героя, попытка понять а порой и оправдать Есенина. Да, да – оправдать! Оправдать не с кондачка, не из вечного желания авторов некоторых ЖЗЛовских повествований как-то обелить своего героя, а по-честному, открыто рассказать даже о таких «неудобных» фактах биографии Есенина, как пьянство, дебоши и антисемитизм, которые, казалось бы, навсегда приклеились к поэту.
Ну, о есенинских пьяных выходках было известно давно, да и он сам себя называл хулиганом и «не таким уж горьким пропойцей». А вот его отношение к евреям в советское время как-то замалчивалось в подаче широкой публике. 
Это сейчас об «антисемите-Есенине» в открытую заговорили те, кто судит о прошлом времени со своей, модной сейчас русофобской платформы.
Не буду пересказывать, что Захар написал об этом. Скажу лишь одно – он подробно изложил все факты «антисемитизма» Есенина. Изложил честно, не выгораживая его, но и не придумывая ничего от себя, и пришёл к выводу, что Есенин, безусловно, был интернационалистом. Все доказательства этого – в книге. Сошлюсь дишь на слова самого Есенина на эти обвинения:
- Ну какой же я антисемит? У меня жёны еврейки и дети от них!

***
930 страниц книги посвящены жизни и смерти великого поэта. Написано всё подробно, можно сказать, - «пошагово», основательно. Всего не перескажешь, - надо прочитать этот труд. Не могу не упомянуть ещё о том, как скрупулёзно Захар Прилепин ответил всем сторонникам «убийства» Есенина. Ответил так, что камня на камне не оставил от их теорий «заговора евреев» против русского поэта, и других, не менее залихватских наскоков на смерть великого поэта. 
Мощно Захар Прилепин написал об этом: «Людям, которые стремятся во что бы то ни стало собрать по осколкам разбившего самого себя Есенина, склеить его, отскоблить, оправдать, можно только позавидовать. ... Но если кому-то действительно так хочется, чтобы Есенин был в раю, лучше, наверное, молиться. Бессудным оскорблением смертной памяти его друзей и знакомых дорогу в рай не вымостишь.» ...

Лучше, ей богу, и не скажешь!

***
Весьма интересен эпилог книги (87 страниц), где Захар Прилепин публикует сведения о судьбе друзей и недругов поэта, после его смерти. Написана эта глава чётко, лаконично, как полицейская хроника. Становится не по себе от этой кровавой статистики: почти все близкие друзья Есенина были либо репрессированы, либо закончили жизнь бесславно. Трогает до мурашек!
Особенно потрясает судьба Галины Бениславской! Господи,  как же такую Любовь, такую Трагедию, такую Женщину никто по-настоящему не воспел? Да ей памятники надо ставить! Современные сценаристы устали из пальцев высасывать свои придуманные дешёвенькие истории, а здесь сама Любовь рядом с Есениным покоится! И какая Любовь! Непридуманная, неоцененная, чистая и светлая!
Галя не смогла жить без своего любимого Серёжи; потрясают её последние дни и то, как она покончила с собой на могиле возлюбленного: в одной руке держала пистолет, в другой - финку. В предсмертной записке, которую она написала на папиросной коробке, были такие слова:

«... В этой могиле для меня всё самое дорогое ... Если финка будет воткнута после выстрела в могилу – значит, даже тогда я не жалела. Если жаль – заброшу её далеко...».

Можно по-разному отнестись к этой немного наивной, но уникальной женщине. Можно посмеяться над её последними словами, но нельзя не отдать должное ей, как человеку, как спутнице, как, если хотите, – Ангелу Хранителю Есенина. Умер Он, умер и Ангел...

И только так, совершенно гениально, мог закончить повествование своё  Захар Прилепин – один из самых лучших современных русских, российских писателей, завершив книгу есенинским стихотворением-предсказанием:

... Дай ты мне зарю на дровни,
Ветку вербы на узду.
Может быть, к вратам Господним
Сам себя я приведу.

И добавил: «сам себя и привёл – по серебристой декабрьской дороге.
...Где расстилается Родина вокруг, которой он оказался не пасынок, а самый ненаглядный сын.
И Родина спокойно ласково говорит: ты ребёнок мой, ты похож на меня. ...
И всё будет хорошо.
Или нет.»

Вот это потрясающее – «или нет», без знака вопроса, поставив точку, – это и есть прилепинская печать яркого, неповторимого таланта.
 
Это  как великий Шолохов закончил роман «Поднятая целина» такой же простенькой, но чертовски гениальной фразой Щукаря: – «... он любил тебя, факт!», после которой слёзы выступали на глазах даже у тёртых мужиков, таких, как в том уральском клубе моей далёкой юности...