Тринити. Ничего личного

Тот фильм был куда светлее, чем правительственные круги, где Роберт всё чаще и всё более тоскливо думал, как было бы проще без этой всей болтовни. «Они уже там всё и так решили...» Но тем не менее физик продолжал скучать на заседаниях с сенаторами и генералами, хоть Роберт и не особо любил эти визиты к политикам. Нечего у них делать; говорить с ними одна скука; да и что они смыслят в тех штуках, которые с ними приходится обсуждать? Они ни черта не понимают...

За те восемь лет, что Роберт общался с политиками, разочарование ученого лишь росло. Едва ли все эти Трумены, Маршаллы, Лилиентали в самом деле собирались прислушиваться к нему или к его коллегам — хоть среди политиканов и попадались толковые люди, понимающие, что с новой энергией играться нельзя, их не слушали. «Эти атомные взрывы в Вегасе нужны, чтобы люди их не боялись!» «Без испытаний с солдатами нельзя понять, как оно влияет на армию!» Неужели не так же, как в Хиросиме или Нагасаки?..

Эти инициативы политиков вызывали у Роберта лишь раздражение. Но он всё же оставался на посту консультанта при государственной атомной комиссии — хоть уверенность в том, что это полезно, таяла с каждым днём. Так что руководитель Института передовых исследований этим декабрьским днём пятьдесят третьего года был здесь, в приёмной сенатора Стросса. Физик то хмуро глядел на часы, то закуривал очередную сигарету. За окном сыпал снег, оседая на машинах и деревьях; а ведь Рождество совсем скоро; да всё не до него. Ну да впереди пара спокойных недель, будет и Рождество... Дверь открылась; что ж, пора.

— Добрый вечер, сенатор!

— Добрый? Как знаете, — Льюис Стросс улыбнулся. «Добрый... Ему, кажется, ещё не сказали...»

Сенатор отложил в сторону один из документов.

— Вы ведь пришли по поводу допуска, верно?

— Именно так.

— Допуск... Ваш допуск аннулирован.

Роберт растерянно улыбнулся.

— Это... Это шутка? — это ведь не может быть на самом деле... Как они могут забрать допуск? Это ведь он работал над этим проектом, он его организовал, он создал это всё?..

Сенатор пожал плечами.

— Соединённые Штаты больше не могут работать с ненадежными людьми вроде вас. — Льюис придвинул к посетителю бумагу.

— Не... Ненадежными?... — Роберт схватил документ, не замечая, как дрожат пальцы. Глаза прыгали с одной строки на другую. «Дж. Роберт Оппенгеймер... Сотрудничал с коммунистами... Федеральное бюро расследований... Опасен для государства...»

— Счастливого Рождества, — сенатор вновь улыбнулся; Роберт этого не видел.

За окном падал снег. Но обратную дорогу по черным, мокрым от снега улицам под хлопьями кружащихся снежинок Роберт не заметил. «Симпатии к коммунистам...» «Опасность для Соединённых штатов...»

— Чёрт знает что! — невольно вырвалось у физика, растворилось паром в воздухе. Почему? Как? Что он такого сделал им? «Может, раскопали что? Но что» Н ум приходила только одна безделица из сорок третьего, кажется, года. Очередные вопросы о лояльности — и небольшая импровизация об Элтентоне. Неужели это? Нет... Глупости...

— Роберт? — дверь дома Герберта Маркса, давнего друга Оппи, открыл не хозяин, а Китти, тут же обнявшая мужа. — Так то, что было в той дрянной газете — они в самом деле?..

— Да... Сенатор не выглядел шутником...

Китти торопливо завела Роберта в гостиную, к дивану.

— И что делать?

— Выиграть это не удастся, — Герберт, уже немного разобравшийся в ворохе мрачных сведений, мрачно протянул гостю бокал вина. — Лучше не ввязываться. Сенатор твой слишком большая шишка...

— Бросить? — Роберт тоскливо усмехнулся. — И согласиться, что я в самом деле таков, как они пишут? «Нелояльный»?

— Роберт, это безнадёжно. Они не дадут тебе шанса. Это проигрыш, — Герберт покачал головой, мало веря, что это переубедит упрямого друга.

— А что остаётся? Сдаться и согласиться с обвинениями?

— Может, и сдаться, — пожал плечами Маркс. — Слушай, тебя знают во всём мире. Представь, как тебе будут рады в Европе? Британия, Франция, наша Германия... Или Канада...

— Наша... Моя страна здесь... — Роберт, казалось, говорил это не Герберту или жене, а всё ещё полному бокалу вина. — Альберт уже сказал, что я дурак, раз люблю её...

Китти с громким шелестом перелистнула страницу газеты.

— Знаешь, Альберт сам дурак. Ты прав, — она взяла супруга за руку. — Лучше так.

— Думаешь?..

— Наверно, они и меня в покое не оставят, — улыбка Китти больше походила на оскал. — Я не буду сидеть сложа руки.

— Значит, надо подготовить ответ Льюису, — подытожил Роберт.

< ... >

...Бомбы становились крупной частью политики не только в Америке. Британия не уступала своей бывшей колонии в желании захватить себе атомные технологии — хоть и были те, кто видел в атомной бомбе лишь ещё одно оружие.

В мае сорок седьмого года, когда весь Лондон был изрыт ремонтниками, а здания заставились строительными лесами, Патрик Блэкетт участвовал в очередном заседании комитета по атомной энергии. Из открытого окна доносилось то чириканье синиц, то тарахтенье инструментов — город восстанавливался после немецких бомб и ракет.

Болтовня утомляла; обсуждали всё то, о чём уже говорили на прошлом, и на позапрошлом, и ещё на куче других таких же заседаний.

— Профессор Блэкетт, разрешите на пару слов?

— Разумеется.

— Что ж... — министр Эттли посмотрел на физика, чуть задрав голову — Блэкетт был немного выше и не таким полным. Кашлянув, министр продолжил:

— Ваш вклад в борьбу с подводными лодками неоценим. Я горд, что в нашей стране есть люди, подобные вам.

Блэкетт, никак не изменившись в лице, молчал.

— Однако ваша позиция по атомному оружию... В настоящий момент для нас неприемлема. Видите ли, в такое время, с нынешней международной обстановкой...

— Я так понимаю, мне больше не рады здесь? — Блэкетт хмуро усмехнулся.

— Хм... Скажем так, мы не заинтересованы в вашем сотрудничестве. Без ядерного оружия нам никак. Если только вы не изменили свою позицию...

Блэкетт посмотрел в окно, на сверкающую крышу здания напротив.

— Так понимаю, лучше уйти самому?

— Зачем же так? — в голосе Эттли прозвучала обида. — «Уйти»... Нынешнее заседание комитета будет последним; его работа — и ваша — достойно завершена. А что до следующих работ... Конечно, было бы только полезно, если бы вы к нам присоединились. Но...

«Но мне не надо лезть туда, в чём я не разбираюсь и где я мешаю интересам Британии», горько подумал Блэкетт, но промолчал.

— Что ж... — задумчиво пробормотал министр. — Не составите компанию у «Пратта»?

— Почему бы и нет, — Блэкетт пожал плечами.