Чудак из Чумаков

 
                Пролог   

         Много лет назад, после небольшого турнира в сауне спортзала запорной арматуры, что находится в живописном месте Ракитном Белгородской области, парились три мужика. Они хлестали себя берёзовыми вениками и из трехлитровой банки наполненным густым курским пивом охлаждали внутренности.
— У меня мужики идея есть хорошая, — обратился к своим партнёрам местный тренер общественник Вася Анисимов. — Хочу утереть нос Старому Осколу. А то они у себя проводят Чемпионаты СССР, России, Международные турниры. А мы утвердим свой ветеранский турнир. И пригласим сюда Старооскольских мастеров, пускай посмотрят, что мы в деревне тоже не лыком шиты.
— Идея неплохая, — сдирая с тела прилипшие листья, сказал архитектор и художник из Белгорода Виктор Иванчихин. — Соберём ветеранов из близлежащих областей, а там глядишь, и до Москвы молва дойдёт про наши соревнования.
— Я полностью присоединяюсь к вашему проекту, — поддержал их грузный профессор педагогического института Евгений Воронин, — Мастер спорта СССР. Он же на данный момент являлся председателем Региональной Федерации по настольному теннису.
— Без тебя эта «свадьба» не получиться, — заявил Анисимов. — У тебя и связи и почёт, и уважение!
— Какая помощь понадобится от меня, я охотно откликнусь, — сказал Воронин — тем более у вас все условия в Ракитном есть для проведения турнира. Только теннисные столы фирменные прикупите и вперёд на баррикады. И делать это нужно даже не для того, чтобы кому-то нос утереть. Просто у нас в области собралась большая армия ветеранов, которая на сегодняшней день сильней молодёжи. Они излишне инертны, а глядя на нас смотришь и подтянутся. И когда они будут нас обыгрывать, то значит, наши усердия не пропали даром, а имели определённый смысл.
Они закрепили свой спортивный проект осушением трёхлитровой банки пива. И на следующий день директор завода подписал приказ о традиционном ежегодном Всесоюзном турнире ветеранов.
... В начале, как и планировали три мужика на соревнования приезжали из соседних городов Харькова, Воронежа, Липецка, Курска, Брянска, Орла. Затем стали приезжать московские спортсмены, Твери, городов Кавказа. Приезжали туда и ветераны из теннисного центра области города Старый Оскол. В их команде ежегодно с необычной ракеткой за теннисным столом появлялся высокий с продолговатым лицом мужчина. Он всем соперникам строил грозно глупую мимику, чем привлекал большое внимание к себе, как у болельщиков, так и у спортсменов. Однако эта нелепая тактика нередко приносила ему свои плоды. И он зачастую результативней играл, именитых своих земляков. Звали его Витя Стрельцов. Он был фанатично влюблён в настольный теннис и главным виновником этой любви он считал директора Управления спортивных сооружений Сергея Сергеевича Винта.


                Эх Маруся               

        Под трибунами стадиона «Труд» стоял оглушительный шум и громкая цыганская речь. Витя Стрельцов проиграл в настольный теннис всю имеющуюся при нём наличность. Помимо этого, он лишился дорогих кроссовок фирмы «Пума» и той же фирмы нового спортивного костюма. Самое обидное, для него было, что обладателем его спортивной формы стал некий Мазур, — парень цыганской национальности, которому Стрелец никогда не проигрывал. В Пуме Витя появился на стадионе, а назад ему предстояло пересекать город босиком и в трусах.
— Витя, — кричала поддержка цыгана, — ставь плавки на кон, может, отыграешься, если повезёт.
— Я не против реванша! — отвечал убитый спортивным невезением Витя, — но играть буду в том случае, если он мне до завтра одолжит трико.
— Витя хватит, — отрезал цыган. — Я играть больше с тобой сегодня не буду, — снимай мои кроссы и костюм? Меня сегодняшний барыш устраивает.
— Ну как же я домой буду добираться голый? — пожимая плечами, доказывал он цыгану, — дай мне шанс отыграться или давай я тебе всё верну завтра?
— А если ты до завтра порвёшь мои штаны или кроссы? — не соглашался цыган. — Нет, Витя так дело не пойдёт. Ты сейчас пойдёшь мимо своей пожарной части и попросишь у своих коллег галифе и сапоги. А я своей одеждой дорожу.
Он подошёл ближе к Вите, и быстрым движением руки расстегнул молнию на куртке, и приказным тоном, сказал:
— Раздевайся?
  Витя пометался по залу, но сменной одежды ему никто не дал. Штаны и кроссовки он снимал под цыганский свист и улюлюканье. Он негодовал. Такого публичного позора ему ещё не приходилось переживать. И самое нелепое в этой истории, что он проиграл Мазуру, которого никто серьёзным игроком в городе не считал. Он надел на себя осеннюю куртку, которая полностью закрывала его плавки, прижал ракетку к голому телу и минуя центральный вход устремился к торцовой части трибуны. Он не хотел, чтобы персонал стадиона видел его позорное падение за теннисным столом, Витя вышел из помещения, через боковую дверь, ведущую к дыре в заборе. Он приоткрыл наполовину дверь, быстро осмотрелся. Убедившись, что его никто не видит, быстро юркнул в спасательный лаз. Босиком в осенней куртке, с ракеткой за пазухой ему предстояло преодолеть пять километров до дома. Путь лежал мимо пожарной части, где он работал пожарным и носил звание ефрейтора. Заходить туда за штанами и обувью, значит обречь себя на долговечный позор и насмешки своих сослуживцев. И если об этом узнает его начальник расчета и партнёр по настольному теннису, капитан Валера Афганец, то об этом на следующий день будет знать весь город. С Валерой они были друзьями. Вместе учились в техникуме. После Валеру призовут воевать в Афганистан. Оттуда он придёт с ранением и маленькой звёздочкой на погонах, которая даст ему возможность заочно окончить политехнический институт. С дипломом о высшем образовании его регулярно будут повышать на службе. Семейная жизнь у него не сложится. Он оставит жену вместе с квартирой и перейдёт жить к матери и отчиму. Дружба Стрельца и Афганца носила странный характер. Они мирно ладили между собой, вне настольного тенниса. А стоило им подойти с ракетками к столу, они тут же становились лютыми врагами.
Хаотичный Валера жутко завидовал дисциплинированному тихоне Стрельцу и по своей наивности думал, что его взбалмошный характер должен обязательно когда-то поломать немногословного Витю в теннисной схватке. Но в большинстве случаев он проигрывал своему подчинённому и другу Вите.Афганец выигрывал у Стрельца часто, но суммы были незначительные. А Вите везло не так часто, как Афганцу, но выигрыши исчислялись крупными суммами. И нередко Витя прощал долги своему другу и командиру.
— Как бы мне сейчас, кстати, были те деньги, которые я прощал Афганцу, — приговаривал он, стуча зубами от холода, пробегая мимо родной пожарной части. — Я только добрый, а меня никто не жалеет.
  Приближаясь к своему условному позору он, покрутил вокруг головой, и пробежал этот отрезок как хороший спринтер. Важное препятствие было преодолено.
— Ещё предстоит дома объясняться со строгой женой, — стуча зубами, говорил он на ходу. — Та рассусоливать не будет. Отвесит оплеух хороших, от которых голова не перестаёт звенеть несколько дней.
Опасался Витя своей жены, не меньше, чем позора. До замужества она занималась гиревым спортом и чугунными пудовыми грушами жонглировала, как теннисными мячами.
— Ничего не поделаешь. Сам виноват. Только бы до соревнований в Раките дожить. Вы все узнаете, на что способен Витя, — сказал он себе и лёгкой трусцой побежал по вечернему городу дальше.Срезая освещённые улицы и оживлённые проспекты, он старался бежать по немноголюдным городским местам. Но сверкающий огнями путепровод, соединяющий центральную часть с южным районом, он никак не мог миновать. Там его увидят во всей красе. Он бежал этот отрезок пути словно североамериканский бизон, опустив голову к земле. Пробежав путепровод, он свернул к микрорайону Звёздный, но поскользнувшись, скатился вниз на своём худосочном заду, проехав, как с трамплина по жирной и скользкой словно мыло чернозёмной почве. Затем по Набережной улице, ступая по влажной и жухлой листве, добрался до дома.Когда он вошёл в подъезд, почувствовал, что ноги его онемели от холода. Дверь ему открыла жена. В комнате в это время заплакала полуторамесячная дочка. Увидав мужа в непотребном виде, она округлила свои глаза, схватила его за куртку и резко втащила в квартиру. Ничего не спрашивая, она, молча, как заправский боксёр, стала его колотить по всем частям тела.
— Марина, Маруся, — пытался он уклониться от её увесистых ударов, — ты что делаешь? Не видишь, я окоченел? — шептал он с обидой. При этом он неумело отмахивался от неё своими тонкими, словно верёвка руками.
— Мне срочно ванна нужна и варенье малиновое, а не твои, как репа кулаки.
— Я тебе покажу и Марусю, и малиновое варенье — громогласно кричала жена.
 На глаза ей попалась выбивалка для ковров, являвшейся персональным инвентарём мужа. Схватив выбивалку в руку, Маруся яростно принялась охаживать ею мужа:
— Я с большим трудом достала тебе спортивную форму, — приговаривала она, — а ты её проиграл. Получай, дрянь неблагодарная, — занесла она руку над его головой.
В это время ракетка выпала у него из-за пазухи. Жена потянулась к ней. Уловив её секундное отвлечение, Витя быстро забежал в ванную и закрыл дверь на щеколду.
— Поганец, дома детской смеси нет, а он опять шарики принялся на деньги катать, — кричала она. — Попробуй, выйди у меня, удавлю, как Дездемону, — угрожала она.
  Витя в это время заполнил ванную, погрузив туда вначале заледеневшие ноги, а потом медленно опустил и тело. Сколько в ней просидел он определить не мог. Но когда вода совсем холодной стала, Витя насухо обтёрся и тихо приоткрыл дверь. Посмотрев, что опасность ему не угрожает, он на цыпочках прошёл на кухню. Не включая света, он распахнул перед собой холодильник. Вынув оттуда банку с малиновым вареньем, десертной ложкой начал его есть, запивая тёплой водой.
Свет в кухне загорелся неожиданно, от чего Витя вздрогнул и испуганно посмотрел на жену.
— Что одежду и обувь начал с себя проигрывать? — уже не так грозно, как встретила, спросила она его. — Всё с меня хватит. Больше ты никогда не будешь играть в теннис. На свою лопатку, - она бросила под ноги мужа щепки от японской ракетки.
 За этот инвентарь он выложил Сергею Сергеевичу Винту приличную сумму. Увидав, что ракетка превратилась в груду лучинок, он схватился за голову:
— Маня, ты знаешь, что это валяется на полу? — показал он на поломанную ракетку.
— Да знаю, — ответила она, — это спасение нашего семейного бюджета. Мне надоело выплачивать за тебя долги. Твой нездоровый азарт пустит всю семью по миру.
— Нет, ты не представляешь, что ты натворила, — причитал он, — это лежит моё гарантированное трёхмесячное жалованье. Эх, Маруся, профессиональную ракетку, стоимостью, — он умолчал о её истинной цене, — ты превратила в лесную мини делянку, которой теперь и самовар на нашей даче не растопишь.
— А, ты ещё зарплату от меня утаивал, — возмутилась жена. — Ну, погоди у меня, — пригрозила она ему пальцем. — С завтрашнего дня будешь питаться одной кукурузной кашей.
Она выключила свет и ушла спать, оставив сидеть Витю одного в тёмной кухне.

                Удар властью

         Он долго сидел в темноте, смотря на вылезших из всех щелей тараканов, смело бегавших около него по столу и плите. Если бы у него было хорошее настроение, то эти твари познакомились бы с его тапками, но ему в этот момент было не до тараканов.Витя был озабочен одной думой, — где найти деньги на новую ракетку? Так как через неделю будет проходить первенство города, а играть обычной магазинной ракеткой, значит подвергнуть себя вторичному позору. Его внезапно осенила мысль. Он встал, подошёл к тумбочке жены, которая находилась в прихожей под зеркалом. Достал оттуда шкатулку с ювелирными изделиями. Выбрал в ней увесистые серьги с рубином. Сжал их в кулаке, а шкатулку вернул на место. На следующий день Витя в приподнятом настроении шёл к директору Управления спортивных сооружений Винту Сергею Сергеевичу, в структуру которого входила школа настольного тенниса. Витя знал, что только у него можно было приобрести стоящий инвентарь. Он ездил много по соревнованиям, и у него была команда мастеров, участвовавшая в Чемпионате страны. Сам Винт уже далеко был не молодым человеком, но спортивную форму держал и считался одним из самых сильнейших игроков города и области. Это был человек жизнерадостный и обладал добрым нравом. Но главной чертой его характера был его своеобразный юмор. Он, даже играя у стола, мог с юмором отнестись не только к сопернику, но и к себе. Подобно себе Винт сколотил около себя целую армию ветеранов, теннисистов — весельчаков. Все знали, у кого Витя обновлял свой инвентарь. И так же они знали, что каждая приобретённая Витей ракетка обязательно вернётся к первому хозяину. Только вернётся она в модернизированном виде, над которой Витя поработает ночью и с напильником и клеем, бегая, каждые пять минут прочищать нос. У него была сильная аллергия на пыль и клей. И он, хорошо зная о своём недуге, всё равно не мог устоять перед искушением, чтобы не проверить ракетку на напильник. Думая этим придать ей волшебную силу, которая сумеет любого противника поставить перед собой на колени. Он не верил, что результат игры зависит от игрока, а не от ракетки. но на этот раз он твёрдо решил, никаких экспериментов над ракеткой не производить, а только прятать её подальше и надёжней от глаз злой жены.
Витя зашёл к Винту в кабинет и выложил на стол дорогие серьги жены.
— Меняю на шведскую или японскую ракетку — словно миллионер заявил он.
Винт был хорошо знаком с причудами Вити, чем кто — либо. Не беря в руки серьги, он спросил у Вити:
— Эти драгоценности случаем не с Оружейной палаты? Я тебе сейчас бартер устрою, а мне завтра КГБ прописку длительную в Лефортово устроит.
— Нет, ничего не бойся, ни в какой палате они не были. Жена их давно не носит. Они для неё тяжеловатые, а уши маленькие. Да и забыла она про них, — умоляюще смотрел Виктор в глаза директору. — Сам понимаешь впереди первенство города, а потом встреча в Раките. А пропустить эту встречу, значит потерять половину жизни.
— Что тебе так понравились соревнования в Раките? — спросил Винт.
— Это Бараненко виноват, это он колдун, привил мне своим турниром любовь к их теннисному краю. Теперь я больной человек и играть мне в теннис хочется каждый день.
— Бараненко не только тебя привил этот недуг, но и всем нашим ветеранам, а так, же всему Центральному Федеральному округу и половине Украине, — заключил Винт.
— Так значит, ты согласен на обмен, — радостно воскликнул Витя.
— Нет, Витя, ты меня извини, но на это я пойти не могу, — не соглашался на такой вариант директор.
— Твоя жена хуже любого инквизитора. Она завтра придёт ко мне с бензопилой и голову мне с удовольствием, отрежет, как курёнку.
— Она не узнает в жизнь, у кого её серьги, — уверял Винта Витя. — Ты понимаешь, знаю я и ты! А мне легче язык свой проглотить, чем проболтаться. Месяца ещё не прошло, как я купил у тебя ракетку, а она мне из неё вчера лучинок накроила. Дай мне ракетку, очень тебя прошу? Хочешь, на колени встану?
— Стрельцов, слово «Дай» ребята из Бедлама своим девушкам говорят, когда интима хотят — не поддавался уговорам директор, — а ко мне эта фраза не применима. Мне деньги неси. Тогда толковать будем. Инвентарь не мой, а тренеров из Москвы и Горького. Сам подумай, как я с ними, твоими серьгами буду расплачиваться?
   Витя понял, что директора не пробить, схватил серьги и бросился на рынок к цыганам. Продав их там быстро за триста рублей цыганке Шуре, он вновь появился радостный в кабинете директора:
— Всё готово, показывай все ракетки? — попросил Витя, — что там у тебя есть? Я деньги принёс.
   Винт выложил перед ним ракетки разных фирм. У Вити глаза разбежались перед таким богатством, и если бы у него был с собой мешок денег, он бы без раздумий купил их все. Он взвешивал и крутил каждую ракетку в руке. А затем клал её обратно. Он не понимал, какую именно нужно подобрать под его стиль игры. Положив глаз на самую красивую ракетку, он обхватил её рукой.
— Зачем тебе такая ракетка? — спросил Винт, — этот инвентарь для игроков атакующего стиля, а ты защитник. Тебе основание нужно тухлое и резину пупырями вверх, — посоветовал он Стрельцу, хорошо зная, если у Вити засвербело в одном месте, то переубеждать его бессмысленно. Витя вцепившись в красивую ракетку довольный вышел за порог кабинета директора и затем покинул теннисную школу.
— Ну, берегитесь теперь все! — подбодрил он себя. — Я теперь этой ракеткой понесу всех в городе. Никто у меня не сорвётся!
  На следующий день Витя Стрелец в пожарной части выиграл новой ракеткой на двести пятьдесят рублей у своего друга и начальника Валеры Афганца. Валера никогда не игравший против японских накладок, показал безграмотную игру. Он не смог противостоять сильным вращениям, которые ему посылал Витя. Уменьшив объём своего кошелька, он с досады отправил Витю долбить кирпич в старом туалете.
— Это не справедливо, — возмущался Витя перед другими пожарными. — Я сильней его оказался за теннисным столом, а он властью меня стал давить. Ну ладно в следующий раз я его жалеть не буду. Выиграю у него все деньги вместе с кошельком, а вы свидетелями будете. А туалет я переживу и в Ракиту его с собой его ни за что не возьму. А он просится у меня туда постоянно.
— Стрелец, — показал Вите на кувалду сержант Щукин. — А кого он пошлёт долбить туалет? Ты же ефрейтор, а этот чин самый престижный для таких работ.
               
                Теннисист — рецидивист
               
               
          В субботу Витя пришёл в теннисный зал самый первый.Он зашёл в раздевалку, облачился в спортивную форму, затем съел большую плитку шоколада. Только после этого вышел в зал на разминку. Пробежав несколько кругов по залу, он подошёл к тренажёру, на котором спортсмены отрабатывают удары. Затем с усердием начал бить резервной ракеткой по колесу тренажёра. Иногда он бросал короткие взгляд на приходящих спортсменов и болельщиков, зная что на него обращают внимания трибуны.
он очень любил, когда на него смотрят и аплодируют ему. Для него это являлось, чуть ли не одним из смыслов теннисной жизни. Хотя по натуре он был далеко не тщеславный человек. После каждого выигранного очка, он поворачивался к публике и делал поклон в сторону болельщиков. Не забывая при этом похлопать сам себе. Для него за счастье было воспринимать, когда его болельщики подбадривают словами типа, «Витюша, — дави!» Это был гигантский стимул для пожарного, и он мог в это время выиграть с испугу у маститого игрока имеющий высокий российский рейтинг. Но стоит, кому-то выкрикнуть с трибун в его адрес нелицеприятное, типа, «Дави — пожарника!», Витя моментально терялся и обязательно этот сет проигрывал.
Стрелец, находясь за теннисным столом, отличался корректным поведением, никому не грубил и боялся, когда во время игры с ним грубо разговаривали. Некоторые нечестные игроки, знавшие про подобную слабость Витька и загодя зная, что не одолеют пожарного, нередко пользовались провокаторским моментом. Они намеренно могли во время игры оскорбить его, и Витя уходил в себя, думал уже не о победе, а жалел себя, что не может достойно ответить хаму. О такой слабости хорошо знал и Валера Афганец. Он зачастую применял к Вите этот грязный приём, особенно когда играли наедине. Но со временем Витя не стал обращать внимания на его выкрики и своим хладнокровием приводил Афганца к поражению.
Пока Витя занимался за тренажёрным станком,Валера зашёл в зал, где было многолюдно. Все трибуны практически были заполнены, но его взор сразу упал на своего друга. Тот усердно работал около станка. Афганец поводил желваками и командно — пожарным голосом гаркнул:
— Ефрейтор Стрельцов, немедленно прекратить бесполезную тренировку и марш на брандвахту.
   Этот выкрик был сродни шутке со стороны Афганца. Но Витя всё равно от неожиданности прекратил крутить колесо, заложив ракетку себе под мышку. Этот голос с командирской интонацией он узнавал повсюду, перепутать его с кем-то было нельзя. Витя повернул голову в сторону парадного входа. У бортиков в спортивной форме он увидел своего друга и начальника.
— Готовься, сегодня я тебя драть буду как сидорову козу, — положив руку на плечо Вите, сказал Афганец. — Я тебе покажу, как покушаться на мои капиталы, добытые в пламени с риском для жизни.
  Все теннисисты знали, и привыкли к выкрикам Афганца. Вначале они считали, что он перед Витей шутливо бравирует, но в процессе тренировок поняли, что эти два пожарника совсем разные люди. Валера был хвастлив и его язык всегда отставал от разума. Поэтому его прозвали «Валера Хвастун».Он подобными выкриками пытался подстегнуть себя к победе во время игры. Не понимая, что кроме хвастовства нужно обладать великолепной техникой, бойцовскими качествами и иметь голову на плечах, что у него явно отсутствовало.
На крик Валеры Афганца подошёл директор и категорично предупредил его:
— Будешь кричать на весь зал, до соревнований не допущу. — Понял?
Тот осёкся, отошёл в сторону и тихо сказал себе под нос:
 — Боитесь, — знаете, что я вас всех драть буду.
Жеребьёвка свела обоих пожарников в одну подгруппу. Когда их вызвали к столу, Витю пригласили на вахту к телефону. Вернулся он удручённый и растроганный:
— Мне необходимо отлучиться, — сказал он Винту, главному судье. — Надо домой съездить. У жены молоко пропало в грудях.
Винт от такого нелепой ссылки немного вздрогнул, но быстро взял себя в руки:
— Витя для тебя эти соревнования важные. Ты их ждал почти целый год. Пропустишь предварительные туры, тебя не допустят к финалу. И чем ты можешь помочь в этой ситуации жене? Своего молока ей нацедишь? Позвони и скажи супруге, чтобы она маму пригласила, — отговаривал его директор, чтобы Стрелец не покидал спортивный зал.
  Но Витя в это время был не умолим. Собрав сумку, он безмятежно уехал домой, не сыграв, ни одной встречи. На следующий день он предстал пред судейской коллегией и упорно требовал, чтобы его в срочном порядке допустили играть до финальных игр.
— У меня уважительная причина была, я не мог играть вчера, а сегодня я полон сил, — убеждал он Винта.
— Витя ты полон сил, а ребята вчера, чтобы попасть в финал, часть своих сил оставили в предварительных играх. Они бились до седьмого пота. А ты вчера наверное пересытился молочным допингом и сегодня приехал свеженький. Поэтому умоляюще просишь, чтобы тебя в финал включили. Нет, Витя так не бывает, даже в отсталых колхозах. Финал надо заслужить, а не выпрашивать! Так что не стой передо мной, как нищий на паперти. Попыхтеть надо было вчера у стола, тогда бы разговор был другой. Незаслуженно в финал и заслуженных мастеров спорта не допускают — разъяснил ему Винт, с которым были солидарны все спортсмены.
— А я знаю, вы боитесь, что я займу первое место, — возмущённо говорил он жестикулируя руками и расхаживая гусем около судейского столика. - Знаете, что я все призы заберу, - показал он всем большую фигу.
— Никто тебя не боится, — успокаивал его директор, — просто индивидуальных правил для тебя пока не изобрели.               
  Витя не сходя со своего места, обвёл всех присутствующих спортсменов и болельщиков взглядом, посмотрел вызывающе на Винта:
— Давай тогда Сергеевич со мной играть. Если я выиграю, то в финале займу твоё место, — предложил он Винту.
— Этим он задел самолюбие директора и окончательно завёл его, но понимая, что с этой секунды подверг себя к великому позору.
— А если проиграешь, что тогда? — привстав со стула, спросил директор.
  Витя поднял новую ракетку вверх и потряс ею.
— Видите, — это смерть ваша. Ракетка сама играет. И я ей никогда и никому не проиграю. Если я сейчас директору проиграю из трёх партий, то отдаю ему свою ракетку. А если выиграю, то условно я буду в финале играть под его фамилией.
— Что — то пожарники совсем распоясались, — заметил один из ветеранов настольного тенниса Володя Полевых, по кличке Доктор, — видимо у них пожаров давно не было. И от этого у Вити произошёл застой в мозгах и крови. Надо им запустить «огненных петушков», самой крупной сложности.
 Директор, которому среди присутствующих в спортивном зале, не было равных, был возмущён наглым бахвальством Стрельца. Он расчехлил ракетку и пошёл, молча к столу. Когда счёт во второй партии был 20:9, в пользу директора, на Вите лица не было. Он понял, что пришло время, распростится с полюбившейся ему ракеткой. Игра закончилась 21:9. Директор подошёл к Вите и из его рук смело забрал ракетку. Затем спокойно пошёл к судейскому столику.
Витя в это время ушёл вглубь зала, сел на гимнастическую скамейку и закрыл лицо руками.
  Он плакал от обиды и набежавших в последнее время на него жизненных невзгод. Он винил себя безбожно, что глупо распростился со своей ракеткой, что непонятно для чего полез на рога самому сильному и опытному игроку региона. Он винил себя за неразборчивость в женщинах. Он давно уже пожалел, что женился на жонглёре гиревике, а не на простой доярке. Он незаметно вытирал свои слёзы, чтобы не заметил их Афганец, который был свидетелем его позорного падения. Он знал, что Афганец злорадствовал, и завтра на работе всем расскажет про его поражение. После чего обязательно пошлёт трудиться его на реставрацию старых туалетов. Утерев досуха, лицо, он подошёл к директору и с мольбой в голосе обратился к нему:
— Сергеевич ты извини меня? Я немного погорячился. Верни мне, пожалуйста, ракетку? Я тебе за неё коньяк армянский пять звёздочек куплю. Ведь я всё время готовлюсь к Раките. Только и думаю об этих соревнованиях. Планы мои могут разлететься в пух и прах без ракетки.
— Беги в магазин за коньяком и забирай ракетку, — сказал ему директор. — За просто так я тебе не верну её. Она мне здоровья стоила. И ты сам понимаешь почему?
— У меня денег сейчас нет, и не знаю, когда появятся, — ответил пожарный, — ты мне дай ракетку на время? Я сейчас Лёшу Быкова уговорю со мной сыграть на коньяк. Он зуб на меня давно точит. Я быстро выиграю у него бутылку и тебе отдам.
— Если только так, то бери, — протянул ему ракетку Винт.
  Но и с Быковым Вите спортивное счастье не улыбнулось. Он проиграл ему четыре бутылки коньяка. Тогда директор его спас крупного поражения. Он прекратил игру, забрав у Вити ракетку обратно, сказав при этом:
— Хватит Витя, а то ты с таким «счастьем» засадишь весь ларец Маруси Медичи. 
   Витя был охвачен ужасом от создавшего положения. Он понял, что его не совсем здоровый азарт повлиял сегодня на его материальное положение.
               
                Поход к цыганам

         Лишившись дорогой ракетки и проиграв два литра коньяка, он решил раз и навсегда завязать с настольным теннисом. Но на следующий день в пожарном депо он старой горбатой ракеткой выиграл у Афганца двести рублей. Эта сумма превышала его месячный заработок. И в очередной свой выходной с двумя бутылками коньяка Витя появился в кабинете Винта. Он без всякого труда выкупил свою ракетку и вновь возрадовался! К тому же вдохновлённый победой над Афганцем, тая в себе большие надежды решился заглянуть под трибуны стадиона, куда зарекался ногой не ступать.Но предательский внутренний магнит азарта сбил его его с пути. Под трибунами в основном играли одни цыгане и строители, которых он не особо жаловал. Особенно цыган,при них всегда было шумно в спортивном зале. Мало того цыганский спортивно — технический уровень его совсем не устраивал, но устраивали их деньги. У них всегда в кармане, что — то шуршало. И обида за свой позорный проигрыш Мазуру не оставляла его в покое. А ещё один немаловажный факт оправдывал его походы на стадион. Он находился значительно ближе теннисной школы. И под трибунами ему не раз приходилось подлатывать свои карманы.
   В этот раз он жаждал только одного, чтобы вернуть проигранные вещи у Мазура, которые ни в одном магазине не купишь. Но тот наотрез отказался играть с Витей.
— Хочешь отыграться, покажи деньги? А на тряпки я играть не хочу. Мне своё тряпьё девать некуда, а тут ещё твоим хламом гараж свой забивать буду.
— У меня только два рубля, — сказал Витя.
— Сходи с ними в буфет и купи себе на них бутерброд с сыром и бутылку лимонаду, — поднял его на смех цыган.
   За последним столом пожарный увидел незнакомого мужчину с бородой и большим животом игравшего с мальчиком. Витя посмотрел на него со стороны. Выдающегося он ничего не показывал, а просто откидывал мяч мальчику на другую половину стола.
— Мужчина можно с вами поиграть? — подошёл к нему Витя.
— Можно и нужно, — приветливо ответил ему бородач. — Я вот сына решил привлечь к этому виду спорта, но настоящей игры с ним пока не ощущаю.
— Надо смену растить, надо! — с одобрением ответил Витя.
 Во время игры с незнакомым мужчиной Витя много усилий не прикладывал и легко проиграл незнакомцу подряд несколько партий Мужчина играл без излишнего усердия, немного поддаваясь Виктору, но на одно, два очка шёл впереди, не давая Стрельцу обойти его в счёте.Витя поняв, что нашёл жертву для своего кошелька, в перерыве между партиями обратился к мужчине:
— Вы знаете,я не могу без интереса играть, давайте на деньги скатаем несколько партий?
— Я не против адреналина, — охотно согласился мужчина, — сейчас только посмотрю, сколько денег смогу проиграть и поехали.
Бородач умело держал мяч на столе и отражал удары и вращения пожарника. За пять партий он выиграл у Вити два рубля и ракетку. У Вити от такого непредвиденного исхода и ехидных выкриков цыган, кадык начал гулять по горлу и очень сильно горели уши.Оглоушенный таким поражением он забегал по залу и стал выпрашивать у всех минеральной воды. Воды ни у кого не было, и он побежал в душевую, где утолил жажду под краном. Напившись воды, он поставил голову под струю холодной воды. Затем посмотрел на себя в зеркало и, ткнув пальцем на своё отражение, с ненавистью произнёс:
— Это есть, запрограммированный ишак!
  Остудив свою голову и покритиковав себя в зеркале, он вернулся в зал. Мужчина уже собирался домой. Витя решил разжалобить его и пошёл за ним в раздевалку, рассказывая ему о нелёгкой и опасной жизни пожарных, делая главный упор на низкую заработную плату.
— Я с тобой рядом работаю на хлебозаводе, — сказал мужчина, надевая на себя пиджак с депутатским значком местного совета. — Ты заходи ко мне, когда на деньги играть захочешь. Спросишь на проходной главного инженера Михайлова Сергея Ивановича, и тебя проведут ко мне.
Утром следующего дня Витя сидел в кабинете Сергея Ивановича, главного инженера хлебозавода, который разделялся бетонным забором от пожарной части.
— Сергей Иванович, — взмолился Витя, — выручи ради бога, — верни ракетку? Она мне срочно нужна. Мне в Ракиту ехать в январе, а я без ракетки. Хочешь, на колени встану? Или давай я отработаю за неё у тебя на заводе.
— Зачем предложил мне играть на интерес? — спросил Сергей Иванович, доставая из сейфа ракетку, — должен знать, что истинные теннисисты свой инвентарь на кон никогда не ставят.
— Я не думал, что вы так хорошо играете, — оправдывался Витя. — Конкретно задавили меня своими вращениями.
— Я в своё время тренировался в Куйбышеве с призёром СССР и неоднократным Чемпионом России Виктором Поповым. От него — то я и познал все секреты вращений. Так что твои крутки для меня были семечки. Забирай свою ракетку! — подал он Вите чехол с ракеткой, — но помни, в следующий раз проиграешь, не верну.
— В следующий раз я на жену лучше сыграю, чем на ракетку, — прижав чехол к груди, благодарно произнёс Стрелец.
   Михайлов иронически улыбнулся на слова странного теннисиста, не зная, что Витя уже проиграл однажды свою жену, когда она была у него в положении. Первая жена Вера у Вити была злей, чем нынешняя Маруся. Она работала контролёром в тюрьме и силой обладала несметной. Вера колотила его всем, что подворачивалось под руку и все её физические унижения над Витей сопровождались площадной бранью, которую Витя терпеть не мог. Она пользовалась тем, что Витя в силу своего воспитания не мог ей ответить дикой обоюдностью. И когда она ему голову разбила кастрюлей, он уже не мог вынести такой физической и душевной раны. Позвонил родителям, и они тут же приехали на машине к Вите домой, собрали два тюка вещей жены и увезли её к тюрьме, где высадили у дверей вахты. Больше Витя её не видел, благо дело они были не расписаны, и детей у них не было. Но долго ему не пришлось ходить в холостяках, через два месяца ему родная мать нашла жену спортсменку с высшим образованием. Она работала главным бухгалтером на трикотажной фабрике и занималась гиревым спортом в клубе Самсон. Маруся вначале была покладистая и рассудительная и принимала Витю, таким, какой он есть. К его покупкам спортивного инвентаря она относилась терпимо. Но когда он проиграл в теннис с себя дефицитные вещи, её терпение лопнуло. Тут Витя в неравной борьбе с Марусей потерял ракетку и познал её тиранический характер.               
               
                И вновь в поисках
   
         По своему характеру Витя был добродушный и отзывчивый человек. Помогал всем, кто просил у него оказать помощь в ремонте, вскопать огород или другие какие-то просьбы удовлетворить. За это его все уважали, но за безрассудную любовь к настольному теннису, он стал объектом простодушных насмешек не только у ветеранов настольного тенниса, но и у подрастающего поколения, занимавшихся этим видом спорта. Он был популярен не только как азартный игрок, любивший игру, на интерес, но и как экспериментатор теннисных ракеток. Все его новые ракетки, которыми он проигрывал, подвергались безжалостной реставрации. Он начинал сверлить дырки в основаниях, обтачивать до размера своей ладони, облегчая этим ракетку. Резину переклеивал по нескольку раз и даже вместо губки ставил ватин. Однажды в Новогоднем турнире, один ветеран Кузьма на соревнованиях заявил, что играть против куфайки не будет, — увидав, что под резиновой накладкой торчит клок ваты. Тогда Вите пришлось заменить ракетку. Играл он чужой ракеткой, которую взял у директора. И ему пришлось против Кузи пробовать применение дополнительное оружия, — гипноза. Перед каждой своей подачей он впивался глазами в противника и делал, какие — то замысловатые пассы левой рукой, в которой был мячик. При выполнении своих интригующих подач он вызывал у болельщиков гомерический смех в зале. Он сообразил быстро, что его «гипноз» — это и его преимущество. Противник был повержен. Первую партию Кузя смеялся над грозными взглядами Вити, а во второй партии ничего уже с противником сделать не смог. Витя после этой победы стал ходить за директором по залу и упрашивать, чтобы тот продал ему счастливую ракетку.
— Витя ты пойми, тебе нужна простая ракетка с шипами, которые раньше стоили в магазинах по рубль двадцать пять, а не за триста рублей. Всё равно ты её изуродуешь, а дешёвку не так жалко будет. Но Витю невозможно было переубедить, он силком засунул директору в карман триста рублей и оставил ракетку у себя.Перед следующей игрой он произвёл переклейку накладок и ножницами подравнял их. Переклейка ему не помогла, так как все остальные встречи он проиграл с треском. После этого ракетка вмиг превратилась из счастливой в настоящее дерьмо. К тому же из-за омерзительного настроения он больше не мог своим «гипнозом» кого — то обезоружить. Смеха он уже не вызывал ни у игроков, ни у болельщиков. На него без горечи невозможно было смотреть. И он почти всегда после таких поражений незаметно исчезал с поля зрения, и никто не мог уследить, когда он испарился. Витя, молча переживая своё поражение, добирался до дома и, запираясь, начинал колдовать над ракеткой. Сколько он ракеток перепортил, об этом знал только Винт. Так как всё что Стрелец покупал у него, через некоторое время возвращалось к нему. Он подписывал первоначальную цену ракетки и клал в коробку, стоявшую у директора в кабинете на антресолях. Однажды после Новогоднего турнира Витя пришёл в зал с новой ракеткой, подвергнутой садисткой реставрации. Витя снял с основания два слоя шпона африканского дерева и из основания получился натуральный пропеллер, которым играть было невозможно.
— Стрелец ты, что опять сотворил с ракеткой? — спросил директор.
— Эксперимент века, называется «Берегись Ракита», — ответил Витя. — Не терпится попробовать её в деле. Думаю, я тебя ей обыграю без вариантов.
   Директор взял ракетку в руку. Взвесил её на ладони и покрутив перед носом пожарного,откровенно рассмеялся ему в лицо:
— Предлагаю пари. У меня есть в кабинете новые спортивные тапочки всех размеров. Я беру одну тапку твоего размера и играю им против твоей ракетки. Играем одну партию. Если я выигрываю у тебя, то этот экспонат похожий на винт кукурузника я оставляю себе. А если проигрываю, то ты становишься обладателем новых фирменных спортивных тапочек.
— Сергеевич, ты, что не в себе? — глупо заулыбался Витя, — так шутить нельзя!
— В себе я Витя, в себе!
— А ты случайно не выпивал сегодня коньячка? — принюхался он к директору. — Лучше сразу подари мне тапочки? Сам подумай, как ты можешь тапочкой меня обыграть? Ты же своей фирменной ракеткой иногда мне проигрываешь.
  Их азартный спор привлёк любопытных спортсменов. Все направились наблюдать шоу с тапками. Витя понимал, что директор поставил его в более выгодное положение, и он предложил Винту фору в десять очков.
— Витя не надо широких жестов делать? — сказал директор, — играем, как положено по всем правилам. Единственное, что я могу принять от тебя это право моих первых подач.
— Согласен, я вообще все подачи могу отдать тебе. Я тебя и без них выиграю.   
 И это было его большой ошибкой.
  Витя был на сто процентов уверен в своей победе, и геройски смотрел на любопытную публику, находившуюся зале. Согласившись на цирковой матч, он вновь совершил большую ошибку, так как не учёл свои психоэмоциональные возможности.
Первый мяч директор послал Витьку короткий и тот сразу ошибся на приёме, направив мяч в сетку. Дальше было ещё смешней, Винт стал атаковать тапочкой, удачно выиграв пять мячей. При небольшом отрыве в счёте от хохота содрогался весь зал, что на ходу убивало Стрельца. Красный как томат, он бегал по своей зоне и ничем не мог противостоять тапку. Все удары, имеющие в арсенале, Витька, были нейтрализованы необычным инвентарём соперника. Он уже не думал в этот миг о выигрыше, он мысленно молился, чтобы его проигрыш не докатился до пожарной части, где непременно первым его моральным истязателем будет Валера Афганец.
   Партия была проиграна. Все находившиеся в теннисной школе от мала до велика показывали на обескураженного неудачника пальцем, держась за животы. Витя в раздевалку не пошёл. Знал, что острые языки не дадут ему спокойно одеться. Он пришёл в кабинет директора положил ему на стол ракетку и, сдвинув между собой три стула, лёг на них, запрокинув руки за голову. Когда директор вошёл в кабинет Витя приподнял голову. Винт открыл стеклянный шкаф, где стояли кубки и рядом на почётном месте определил тапок, которым обыграл Стрельца.
— Не пойму, как ты меня смог одолеть этим лаптем? — плаксиво недоумевал он.
— Витя всё дело в скорости. Ты знаешь, почему наши футболисты проигрывают на Международной арене?
— Играть не могут, вот и проигрывают.
— Играть они могут, но технически хорошо играть на высоких скоростях не у всех получается. Помнишь, как это раньше прекрасно делал Блохин. И удары у наших футболистов слабоваты. Вот и я, за счёт скорости и каверзных ударов выиграл у тебя, не смотря, что я значительно старше тебя. Не надо ждать, когда к тебе мяч долетит, всегда иди на мяч, тогда успех тебе гарантирован.
— Чем же мне играть теперь? — спросил пожарный.
— Давай я тебе эстонскую ракетку подарю, и играй ей на здоровье.
— Хорошую ракетку? — поднялся Витя со стульев.
— Хорошая ракетка денег стоит, а это простенькая ракетка, но тебе она подойдёт. Как раз для твоего стиля игры.
— Я сейчас и от этой не откажусь. Буду вечно благодарен тебе, а позднее, когда деньги появятся, приобрету себе фирменную японку или шведку. С эстонской ракеткой стыдно ехать в Ракиту. Меня там, на смех поднимут.
— Витя понимаешь, частая смена ракеток привела тебя к серьёзному диагнозу, который называется - "нестабильность" и излечению он трудно поддаётся. Тебе может перейти на спинер, с которым ты себе нервы укрепишь и семью сохранишь. Если ты не веришь мне, то я сейчас себе докажу.
Директор достал коробку с антресоли.
— Докажи, — согласно кивнул Витя.
  Винт открыл коробку, в которой показались ракетки бывшие в употреблении. Кивнув на неё он изрёк:
— Все теннисные ракетки и различные накладки ты покупал только у меня. Другого источника приобретения не было. Мы с тобой знакомы почти двадцать лет. За пределами области насколько я знаю, ты ни разу не участвовал. И на первенство нашего региона я тебя ни разу не видел. Только в Ракиту любишь ездить, где всё бесплатно и питание, и гостиница. В нашем зале неоднократно проходили соревнования Российского, Союзного, Международного уровня. Ты этими соревнованиями пренебрегаешь, хотя возможность участвовать у тебя есть. На правах хозяина я бы тебя включил в любой турнир. Плати заявочный взнос и вперёд. Хотя помню, ты Чемпионат СССР однажды судил. Но тогда тебя бы, конечно, не допустили, уровень не тот. А вот Чемпионат СНГ у нас проходил дважды, где ты спрятался тогда? Поэтому я считаю, ты не настольный теннис больше любишь, а доходы от него, которые ты имеешь от таких же лохов, как и сам.
— Я не мог тогда играть, на дежурстве был, — оправдывался Стрелец.
— Прекрати Витя, — повысил голос директор, — у тебя две заботы в голове, обескровить Афганца и съездить на турнир "Память коммунизма" в Ракиту. Виктору Васильевичу руку хочешь пожать. С ним не один ты ждёшь встречи целый год. И я считаю это нормально и похвально! А вот первая забота у тебя превратилась в идею Фикс. Это не дело. Я боюсь, что ваши хитросплетения с Афганцем, стали навязчивыми и вам обоим пора уже обращаться к психотерапевту. Если тебя мои доводы не убедят, то в скором будущем вас обоих в принудительном порядке поместят в жёлтый дом.
   После своей тирады, директор начал выкладывать все бывшие ракетки, принадлежавшие ранее одному Стрельцу.
— Вот ракетка похожая на лопатку, для выпечки блинов, — стоила 100 долларов. Вот другая с красивой ручкой, — если к ней приклеить зеркало на одну сторону, то будет не плохой аксессуар для твоей Маруси, — стоила 120 долларов. Смотрим следующую ракетку, — положил он перед Витей маленькую ракетку, — здесь накладки Сривер и Клипер основание, — это аксессуар пригодиться для кабинета окулиста, чтобы глаз закрывать для проверки зрения. Продолжать дальше? — спросил директор.
— Не надо мне больно на них смотреть.
— Понимаю, что больно, но здесь лежит только твой бывший инвентарь, который я начал собирать пять лет назад, когда ты первый раз со мной сыграл на интерес. Здесь загублена куча долларов. Переведи на деревянные бабки по курсу. Вот умножай эти цифры, и ты получишь новый автомобиль ВАЗ девятой модели, а не пятнадцатилетнюю копейку, которую ты купил, не знаю за сколько, но знаю, что за ремонт этой машины ты вкладываешь уйму денег.
Витя, услышав такие веские аргументы, схватился за голову и закатил глаза к потолку:
— Что мне делать? Я всё равно дешёвой ракеткой играть не смогу.
— Играй дорогой ракеткой, но перестань ставить на них эксперименты. Ты же не миллионер, и обязательно забудь игру на интерес, а не то обвалишь весь СИТИБАНК Америки.
   Директор сел в кресло и постучал ладонью по небольшому сейфу, стоявшему рядом с письменным столом:
— Здесь Витя лежит твой партийный билет, который ты проиграл мне недавно и многие другие вещи. Из экспонатов этого сейфа и ящика, где лежат все твои бывшие ракетки, я могу музей ненормального фаната открыть. Думай Витя, иначе своим непомерным азартом и второй брак развалишь.
— Партийный билет мне уже не нужен, — сказал Витя, — а тебе Сергеевич спасибо, на путь истинный поставил, — пожал Витя руку директора. — Я больше никогда на стадион не буду ходить играть. Только в вашу школу буду посещать. Всё-таки ваш зал на сегодняшний день лучший в стране. А Афганца я всё равно буду драть, пока он хвастать не перестанет.
— Выходит, мои доводы тебя не убедили? — спросил директор и замолчал.
 Винт больше не стал Вите объяснять, что взаимная связь с инвентарём и Афганцем будет существовать до тех пор, пока он окончательно не порвёт играть с Валерой. И никакие клятвы он соблюдать не будет. Так как Витя постоянно будет искать новые пути, чтобы обыграть своего вечного соперника. А для этого понадобятся немалые деньги для ставок и конечно на инвентарь.
               
                Призрачный реванш

         После того как Стрелец проиграл Винту в обувном поединке прошла неделя. За это время он купил себе дорогую защитную ракетку, дав клятву директору, что истязать новый инвентарь своими нелепыми экспериментами не будет. В пятницу на очередном дежурстве он выиграл у Афганца большую сумму денег в присутствие всего расчёта. Валере пришлось идти домой за деньгами, чтобы рассчитаться за свой проигрыш. Вручая деньги Стрельцу, Афганец произнёс с досадой:
— Забирай скотина, но в следующий раз я буду играть только на твой гараж, который обязательно будет моим. Так что время не отсрочивай, а готовь дарственные бумаги для передачи мне своей недвижимости.
— Валер, тебя шибко ранили в Афганистане. С чего ты взял, что я буду играть на свою недвижимость? Может, скажешь на Марусю с тобой играть? — обиженно произнёс Витя.
— Мне женщины не нужны недвижимые с железными бицепсами, я живых и весёлых люблю.
— Зато они тебя не любят, — уколол Витя Валеру. — Найди себе тёлку по душе и женись. Забыл, как мы с тобой в молодости по девочкам бегали. А после Афгана ты совсем нюх потерял. Тебе простату, пулей случайно не приласкало?
— От Доктора, что ли научился подкалывать? Ты получил свои деньги и вали на рынок. Трать их один, если у тебя совести нет, — зло сказал Валера, в надежде, что Витя сжалится над ним и вернёт деньги, как уже бывало не раз.
Но Витя столько оскорблений получил от своего друга во время поединка, что решил, ни в коем случае проигрыш Афганцу не прощать.
    Витя направился на рынок, выбрал себе дорогое трико «Пума». После чего зашёл там же в кафе, где они с Афганцем, после дежурства часто пили пиво с креветками.
  Он под впечатлением своей игры сидел за столом и со смаком потягивал пивко с воблой, прокручивая в голове победоносную игру. Он был безмерно рад, что осадил Афганца. И дело было не совсем в деньгах, а в престиже. «Наконец — то я Хвастуна наказал, как хотел!», — блаженно думал он, — теперь будет знать, как со мной связываться. Злорадствовать больше не будет».
Но его приятное одиночество было испорчено внезапным появлением бледнолицым и встревоженным отчимом Валеры Афганца Александром Фёдоровичем. Он сам в прошлом был не плохим теннисистом и часто выступал на соревнованиях, не выходившие за пределы области.
— Витя ты прости моего чемпиона? — присел он к Стрельцу за столик, — ведь он сволочь проиграл материны деньги, которые она откладывала с пенсии на лекарство. Верни, пожалуйста, деньги?
  В таких жизненных моментах Витя мог пустить слезу и снять с себя последние штаны, чтобы отдать страждущему горемыке.
— Дядя Саша я не знал, что он воспользовался материными деньгами. Я бы ни за что у него их не взял. — Витёк положил перед ним пачку денег, — извините, но остальные я успел потратить, — виновато сказал Витя.
— Ничего спасибо и за это, — обрадовался Александр Фёдорович, пряча деньги в карман. — Валере наука будет. Пускай свои деньги матери на лекарство добавляет. Главное не дать ему получку проиграть или пропить. Он в последнее время у нас за воротник часто закладывать стал.
— Вижу я всё, если он и на работе редко трезвым бывает. Так его и с работы могут попросить. А пенсия не за горами.
Отчим Афганца пожал руку Вите и скрылся за дверями кафе.
Настроение у Вити было испорчено. Он лишился денег, которые ему встали потом и нервами. Он ругал себя за излишне великодушие к Валере, которое было больше похоже на слюнтяйство. Он понимал в обратной похожей ситуации, Афганец никогда бы не пошёл на такую добродетель.
Витя допил своё пиво, рассчитался с официантом и получил от него два рубля сдачи. А это значит, что с крупного выигрыша у Вити на проезд не хватает трёх рублей, чтобы добраться до дома. И, как назло, он оставил дома удостоверение, которое давало ему право на бесплатный проезд в черте города.
— Придётся пешим ходом добираться до дома после такой изнурительной ночи, — с досадой сказал он. — Ничего пройдусь, мне не привыкать.
  И он не спеша пошёл к дому. Проходя по проспекту, он машинально заглядывал в витрины каждого магазина. Но больше Витя интересовался не выставленным товаром, а своим отражением, которое он в данный момент жутко ненавидел. Он ругал себя за слабохарактерность, за малодушие. В то же время чей — то голос ему подсказывал: «Не расстраивайся, ты поступил правильно. Возможно, ты от смерти спас мать своего друга, вернув деньги на лекарство».
Он обратил внимание на витрину, ресторана «Колокол» в которой красовались две наряженные синтетические ёлки.
«Надо же красота, какая, словно живые стоят» — подумал он и вдруг сквозь эти ёлки в глубине пустого зала он увидел знакомые лица. Они сидели за богатым столом, уставленным тортом, Шампанским и графином с водкой. Нет, он ошибиться не мог. В зале находился Валера Афганец со своей семьёй. Больная мама вилкой цепляла большие куски торта, и отправляла их в рот, запивая Шампанским. Витя зашёл за ёлку, чтобы они его не заметили и с упрёком произнёс:
— Вот так Виктор Иванович дураков лечат!
После чего он ухмыльнулся и с горьким осадком продолжил свой путь, ощущая себя жестоко обманутым.
 
                Выиграл чикчиры

         С новой ракеткой, в новом трико фирмы «Пума», Витя собрался на следующий день идти в теннисную школу. Он знал, что там по выходным дням, всегда собираются ветераны и играют с утра до вечера. Если их даже в зале нет, то директор обязательно будет на месте. Играть Витя с ним любил, но после тапки под интерес, он потух и его уже не привлекала азартная игра тем более с Винтом. Опасно было наступать на очередные грабли. Витя понимал, что тот намного опытнее его и сильнее. Но как только Винт проигрывал случайно Стрельцу, хотя бы партию, у Вити сразу вырастали крылья, мозги сдвигались набекрень, и он себя начинал чувствовать непобедимым бойцом. Ему кто — то в голове переключал тумблер разума, и он моментально предлагал играть сопернику на интерес. И ничего с собой Витёк поделать не мог. У него в это время было такое чувство, будто его сзади в спину толкает длинным дулом танк и твердит, рыча: — Играй на интерес, не трусь, — ты выиграешь!
Витя играл, но всегда проигрывал ему. В этот раз он твёрдо решил, что играть на интерес с директором ни за что не будет.
— Хватит ему пить за мой счёт коньяк и пиво, — сказал он себе перед входом и переступил порог специализированной школы настольного тенниса.
Зал пустовал. На вахте тоже никого не было.
— Ого — го — го, — громко крикнул Витя, — живые здесь есть?
— Что орёшь, — вышел из кабинета директор, — видишь у меня дверь нараспашку, значит я здесь.
— У тебя в каждом здание по кабинету, а вдруг там твоя жена сидит. Я её побаиваюсь, больно строго она на меня смотрит.
— Витя у моей жены рабочее место не в моём кабинете. А почему в зале тишина, я всех отпустил на похороны. Умерла наша бывшая сотрудница из бухгалтерии.
— А ты к Раките думаешь готовиться? — взглянул он на директора лукавым взглядом. — Поиграть со мной готов? — воинственно спросил Витя.
— Я всегда готов и с любым, — улыбнулся директор, почуяв во взгляде Стрельца неутолимое желание, сразиться на интерес. — А к Раките я готовлюсь ежедневно.
— Пошли тогда к столу? — осмелел Витя, — я тебя проверю.
Они сыграли десять партий с общим счётом 5:5. — Без стимула не могу играть, вытерев лицо полотенцем, — сказал Стрелец.
— У тебя опять криз начинается? — спокойно спросил директор. — Это чувство не кризом называется, а резким подъёмом силы духа! — выразительно заявил Витёк. — Ещё Гагарин говорил, что сильней духа ничего нет. Когда я играю на интерес, у меня дух крепнет, и сила возрастает в несколько раз, — начал пожарник подговаривать директора на игру материальных ценностей.
— Не понимаю, как у человека может крепнуть дух, когда после нездорового азарта у него карманы пустеют? — пытался Винт увести Витька от сомнительного выигрыша. — Ты не забывай, что я с тобой никогда не играю в полную силу, а играю в твою силу. Просто дарю тебе иногда минуты счастья!
— А мы не на деньги будем играть, а на твои японские мячи, — предложил Витя, — ты ставишь коробку из трёх мячей на кон, а я новые штаны фирмы «Пума». Я их первый раз сегодня надел.
— Витя только про фирму Пума мне не говори, твои штаны больше похожи на гусарские чикчиры. У костюмера, какого — то купил и лейбл наклеил.
Витя выпучил глаза и перекрестился:
— Зуб даю на рынке у фирмача брал.
Директор осуждающе посмотрел на него и внушительно остерёг того:
— Стрелец ты не исправим. Я тебя предупреждаю, если штаны проиграешь, назад не отдам. Пойдёшь домой в трусах. Ты при молодой жене не являлся ещё в трусах?
Витя не сказал Винту, как два месяца назад, в слякоть он домой явился в одних плавках и измазанный весь в чернозёме. Он только победоносно вздёрнул нос и величественно сказал:
— Я обязательно выиграю, у меня кураж появился. Коробка мячей «НИТАКИ» у меня сегодня будут лежать в сумке.
Директор, опытный игрок, зная все слабые стороны Стрельца, без труда взял у него подряд пять партий. А на шестой, когда счёт был 19:16 в пользу директора в зал пришёл ветеран настольного тенниса Гена Чулан, — гость из соседнего Губкина и старый друг директора. В руках у него была бутылка сухого импортного вина:
— Привет патриотичным поборникам пожарных видов спорта, — поприветствовал он Витька.
— Не мешай? — отмахнулся Витя от Гены.
Штаны были проиграны. Пот лил с него градом, майка была мокрая, хоть выжимай. А с директора после теннисного марафона ни одной капли пота не скатилось. Он с пожарником совсем не напрягался, а выиграл у него встречу за счёт его же ошибок и своей правильно выбранной тактики. Витя, склонив голову, подошёл к середине стола и опёрся обеими руками о его верхнюю крышку и горько задумался.
— Что Витёк опять ракетку проиграл? — спросил Гена, — не переживай новую купишь. Винца на выпей, легче на душе будет, — успокаивал его Гена, протягивая бутылку.
Витя, не признававший из спиртного ничего кроме пива, на удивление всем неожиданно сделал из горлышка несколько глотков и, посмотрев скорбными глазами на директора, сказал:
— Сергеевич, я так устал, меня хоть в попу бодай, будешь, — А? — с юмором спросил он и сам засмеялся.
— Снимай штаны? — требовательно заявил директор.
— Э мужики, погодите без меня, — устремился Гена к выходу, — негоже бывшему инструктору горкома партии быть свидетелем развратных утех двух почтенных мужей.
— Тормози Гена, — остановил Чулана директор, — ты свидетель исторического проигрыша штанов Стрельца, которые он только вчера купил.
— Да я так и понял — на весь зал рассмеялся Чулан, — неужели я плохо мог о вас подумать.
Витя с неохотой снял штаны и остался в одних трусах с пейзажем луговой поляны.
— Сергеевич, ты мне найди старенькие штанишки? — попросил пожарник. — Не в трусах же мне до дому муштровать по снегу.
— В первый раз что ли, — произнёс Гена.
— То темень была, а сейчас белый день, понимать должен. Дай ещё с горя выпью, — протянул Витя руку к бутылке.
— Витя тебе же нельзя пить, ты сейчас такие кренделя будешь выписывать, что придётся связывать тебя канатами, — предупредил его директор.
— Ничего не будет с этого лимонада, — сказал Витя и сделал ещё несколько глотков.
Директор принёс ему из бойлерной самые страшные рваные штаны, оставленные строителями после завершения покраски полов. Они по структуре напоминали больше черепаший панцирь, но штанами их трудно было назвать. Он бросил их перед Витей на пол. Глухой звук разнёсся по залу, словно это были не штаны, а кусок разбитого шифера.
— Одевайся, вернёшь в целости и сохранности, и магарыч поставишь хозяину этих портов, — с серьёзным видом сказал Винт.
— Само собой, разумеется, поставлю, — ответил Витя, натягивая бронированные штаны на голые ноги.
Гена в это время держался от смеха за живот. А Вите вино развязало язык, и он продолжал диалог с директором:
— Жалко только, что в магазин Шанс нельзя в них зайти. Хотел телевизор посмотреть. Думаю, себе приобрести новый ящик, а то чёрно — белый надоело смотреть.
— Выбор сейчас телевизоров большой, — сказал директор, протягивая Вите кусок тесьмы.
Витя вместо ремня подвязался этой тесьмой и на всякий случай попрыгал. Раздался противный шум, как будто котов кто в подвале гонял.
— Гут — прохрипел Витя и посмотрев на директора, произнёс:
— Сергеевич, может, ты посоветуешь, как мне поступить?
— Если знаю, то совет дам, — согласился Сергеевич.
— Паша Филонов скупает старые телевизоры и делает из них конфетку. Говорит, что он их отлаживает как новые и они у него работают словно японские телевизоры. И цены у него божеские, намного меньше, чем в магазине. Я сейчас на распутье или у Паши купить дешёвый неплохой, или в магазине тоже хороший, но дорогой? Посоветуй, что мне сделать?
— Витя, покупай у Паши, — встрял со своим советом Гена. — Гарантийного талона никогда не надо. Если сломается, он тебе бесплатно отремонтирует.
— Я не у тебя спрашиваю, — вырвал у Гены из рук бутылку Витя.
— Витя я тебе советов давать не буду, — изобразил мудрое лицо директор, — а приведу простой пример. А потом сам решай, какой телевизор тебе надо покупать и у кого. Вот приходишь ты в магазин «Интим», а на витрине лежат две одинаковые надувные резиновые бабы. Одна стоит три тысячи рублей, а вторая пятьсот рублей. Ты спрашиваешь у продавца — консультанта, в чём разница? Продавец тебе отвечает; та, что дороже свежая кукла, тальком посыпанная, а та, что дешевле, тоже неплохая бабёнка, но она ночь провела с двумя чёрными мужиками из Африки. Какую ты Витёк себе куклу купишь?
— Зачем мне БУ женщина? Да ещё после негров, СПИД подхватить. Нет, я лучше переплачу, но возьму новую даму.
— Вот ты и ответил на свой вопрос, — засмеялся Винт, — и совет тебе ничей не нужен.
— Может, ты мне и штанишки тогда одолжишь? — осмелев, спросил Витя. — Я только в них до Шанса дойду и до дома доеду и сразу сниму. А завтра я тебе их непременно доставлю.
— У тебя был шанс вообще не лишаться штанов, но ты захотел мячиками японскими разжиться. Витя ты меня не уламывай на свои чикчиры, а будешь приставать, и эти заберу.
— Витя давай я к племяннице схожу, — сказал Чулан, — у неё в лоджии висят в горошек штаны. Тебя хоть в них в общественный транспорт посадят. А в этих панталонах тебя пассажиры и к остановке не подпустят. Только мне за эту услугу на вино отстегнёшь, — смеялся Гена.
— Я лучше пешком пойду, но деньги на Ракиту сэкономлю. Сергеевич, возьмёшь меня на свой автобус? — спросил он.
— Посмотрим на твоё поведение. Я смотрю, ты присосался к Гениной бутылке, не оторвёшь. Ты же неуправляемый становишься в нетрезвом состоянии.
— Я больше выпивать не буду, только возьмите меня с собой? — слёзно начал упрашивать Витёк.
— Хорошо, — успокоил его директор. — На Старый Новый год проведём российские соревнования и будем собираться в Ракиту. Поедем на нашем автобусе, сбор в шесть утра 24 января здесь. Приходи без опозданий. Ждать никого не будем. Возьми в дорогу, что-нибудь покушать и главное спортивную форму не забудь.
Витя, удовлетворённый ответом, постучал себя по ляжкам «новых брюк» и, простившись с Геной, и Винтом вышел из школы, оглядываясь по сторонам. На общественный транспорт он не пошёл, а подошёл к стоянке таксистов. Показав корочки пожарника с эмблемой МВД, он доехал бесплатно до дому. Сказав таксисту, что в связи чрезвычайным служебным положением ему срочно нужно доехать до микрорайона «Лебедь»

                В дороге
    
        В четверг, канун отъезда в Ракиту, Винт находился в головном спортивном сооружении, где у него находился основной кабинет с личным секретарём. Перед обедом ему секретарь сказала, что технический персонал, требует его в школу настольного тенниса. Он поехал в школу. Там тренировались ветераны перед соревнованиями. Около них крутился Витя Стрелец с голым торсом в галифе и яловых сапогах. Он был излишне возбуждён и находился в нетрезвом состоянии.
— Сергеевич, — подошёл он к директору. — Ты посмотри, как все меня боятся? Никто со мной играть не хочет. Знают, что я их задеру.
— Витёк да ты пьяный, — сказал ему Винт, — посмотри, что у тебя за вид? Не забывай, что кроме ветеранов здесь дети находятся и женщин много работает. Одевайся и иди домой. Пьяным сюда ещё придёшь, будешь играть в цыганской лиге на стадионе.
— Ах, так, — разобиделся Витя и харкнул на пол, растерев плевок сапогом, — я не пьяный, я выпивши. Обмывали сегодня увольнение Афганца. Его с работы выгнали, и он уезжает, куда — то работать на Север. Валера принёс трёхлитровую банку самогону, и я стакан засадил. Сам знаешь, для меня это не доза. Я в деревне по восемь стаканов выпивал самогону, а потом на тракторе сено возил и поля пахал. Завтра в Раките я всем покажу, как мастера играют! Виват Витёк! — сжал он руку в кулак.
— Да ты Витя не только огне борец и теннисист, оказывается, а ещё Микула Селянинович, — подковырнул пожарного директор. — Ты в деревне был хоть один раз? Ты её в глаза не видел. Тебя мама от своего подола до армии не отпускала и сейчас на привязи держит.
    Витя, конечно, выдумывал, ни о каких больших дозах и говорить было нечего. Двести граммов водки сразу укладывало его в долгий и глубокий сон. А про деревню это была его неисполнимая мечта, вот он в пьяном виде и нёс деревенский бред. Он уже заприметил себе дом в деревне Чумаки, что находилась вблизи города. – Да был и не раз, - сказал Витя, - и скоро буду там жить, — это Чумаки. Я уже там чум построил около своего будущего дома и летом там живу.                – Вот в Чумаках и будешь ходить гоголем. А здесь у всех наших гостей поступь размеренная и красивая. И словесностью пожарников они владеют.                – Я пожарный, а не пожарник, - стучал себя в грудь Витя.   
      Директор культурно выпроводил Стрельца из зала.  На прощание Витя с матом высказался, что он думает о каждом ветеране и директоре. Технические сотрудницы и тренера были удивлены поведением Вити. В таком виде его никто и никогда не видел.
— Что с ним случилось? — спросила уборщица Зина, — он обычно и слова не скажет, а тут распетушился.
— Это состояние называется перебор, — сказал директор, — просто пить ему противопоказано. А вы мужики завтра с ним не разговаривайте. Отталкивать его от себя нельзя, поэтому я завтра займусь его воспитанием. И чтобы никто не смеялся, когда я его разуму буду учить.
— Давно пора его переделать, — раздался голос Доктора, — его Валера Хвастун до безобразия испортил в пожарной части. Мы все выпиваем, но пьяными сюда и носа не показываем. И вообще так себя не ведём.
Доктор был прав. Ветераны настольного тенниса, — это была большая и сплочённая семья и в зале их никто пьяными не видал. Даже в дальних поездках, куда бы, они не ездили, вели себя всегда достойно, хотя в гостинице позволяли себе расслабиться. А ездили они регулярно по всем городам Союза и России. На любых соревнованиях это была самая многочисленная команда. От своего города они привозили команду свыше двадцати человек. В Ракиту на этот раз записалось восемнадцать человек, включая и Витю. Эти соревнования совпали с днём рождения Гены Чулана, а это значит, что досуг на этих соревнованиях должен быть весёлым.
На следующий день ранним утром первым в школе появился Витя. Он сел в кресло, стоявшее в углу у стеклянных входных дверей. Позже подтянулись и другие ветераны. Они не поздоровались с Витей, делая вид, что не замечают его. Он сидел, спрятав голову в мохеровый шарф, ни с кем не разговаривал, изредка бросая на ветеранов молниеносные взгляды. Он понимал, что виновен, но чем провинился, не помнил. Совесть грызла его за неведомый содеянный им отвратительный поступок. Спросить у ветеранов о вчерашнем дне он не решался, боясь услышать нелицеприятную историю о себе. Вскоре приехал директор на автобусе. С ним была молодая мама Людмила Далматова. Она была воспитанницей директора и ехала, чтобы оказать помощь в судействе.
... Директор быстро забежал в зал и первым делом устремил свой взгляд на Стрельца, сидевшего с понурой головой, не поднимая ни на кого глаз. Увидав Винта, он преданно с извиняющим взглядом посмотрел на него и робко произнёс:
— Что Сергеевич, поехали?
— Сейчас поедем, можете усаживаться в автобус, а ты Стрельцов дистанцируйся от нас. Краснеть за тебя мы не будем. Вчера такого натворил, что ни в какие рамки не лезет, а сегодня гриву склонил от стыда. Садишься на последнее сиденье и к нам не подходишь. У тебя в дороге, есть пять часов, чтобы обдумать своё неадекватное поведение.
— Понял, — пробухтел Витя и первым бросился в автобус.
Присев на последнее сиденье он обозревал весь автобус и глупо улыбался, ища встречных взглядов с другими теннисистами. Но на него никто не смотрел. Все понимали его состояние, и тихо улыбаясь, обсуждали его странные выходки, которые он выкидывал на протяжении многих лет. Он стал областным ходячим анекдотом, так как по складу ума, это был большой ребёнок с наивным мышлением. Его умоисступлённые игры на интерес с Афганцем порой превращались в настоящий театр. Тренировки во время их встреч откладывались и все переключались наблюдать за сражением пожарников. Они спорили за каждое разыгранное очко, чем вызывали смех у всего зала. Ставки у них были не маленькие, и проигрывать никто не желал. Болельщики им посылали сатирические реплики. Особенно силён был в этом Володя Полевых или Доктор, как его прозвал Винт. Он никогда не упускал возможность задеть своим оригинальным язычком двух рыцарей теннисного стола. В трезвом виде Витя сносил все шутки. Н если ему, хоть капля в рот попадала, он не контролировал себя. В горячке, мог сотворить нелепые вещи, о которых ему в трезвом виде приходилось переживать месяцами. Такое случалось с ним и на работе. Афганец однажды ночью на дежурстве упрекнул его в трусости. Витя, чтобы доказать свою смелость и показать спортивную подготовку залез на трубу котельной, находившуюся рядом с пожарной частью. Когда Витя добрался до верха, он значительно протрезвел и, посмотрев вниз, ужаснулся. Спускаться было страшновато. Он вцепился обеими руками в перила и начал кричать, что назад спускаться не будет. На помощь для страховки ему послали пожарника, который ещё был опытным спелеологом. Два часа потребовалось, чтобы снять Витю с трубы. После этого случая Витю оставили в покое на работе и старались впредь больше не задевать подобным юмором. Даже Доктор его главный критик никогда не вступал с пьяным Витей в разговоры, а только отмахивался от него рукой. А сейчас Стрелец подавленно смотрел в окно автобуса, чувствуя за собой вину. В таком состоянии он являлся дичью хорошим кормом для Доктора. И Витя в данный момент был согласен на любой юмор в свой адрес, чтобы он вместе со всеми посмеялся над собой и как-то сблизился с ветеранами.
И тут на выручку пришёл Доктор. Он повернулся в сторону Витька и многозначительно спросил:
— Виктор Иванович, как вы думаете, чем известен аист?
— Знамо дело, детей таскает, — ответил Витя, — обрадовавшись, что нашёлся человек, который обратил на него внимание.
— Не правильный ответ Виктор Иванович, — возразил Доктор, — аист не детей таскает, а лягушек глотает. А насчёт детей, это сказки для маленьких детей и для балбесов как ты. Мы сейчас обсуждаем, чем тебя кормить будем. Ты, как всегда, с собой не взял ни денег, ни продуктов. А жить там три дня будем. Придётся тебе там лунку в пруду долбить и лягушек ловить, и кушать их. Домой приедешь с узкими глазами как у китайца. Бросишься от скуки и голода к Марусе в объятия, а у тебя в животе КВА! КВА! А она тебя своим клювиком тебя чмок, чмок и начнёт тебя откармливать.
— Не беспокойся за меня, — надулся Витёк, — голодным не останусь, — и он потряс своей сумкой.
— Ясно дело не останешься, — засмеялся Доктор и подсел к Вите. — Знаешь, что гостеприимные хозяева соревнований всех нас на полный пансион поставят. А ещё когда мы все уснём, ты по простоте душевной прикончишь всю нашу колбасу и сало. А нам после слюной давись. Нет Витёк, на этот раз мы тебя поселим в двухместный номер с непьющим Сергеем Сергеевичем. Он будет приходить питаться к нам в коммуну, а ты будешь ходить или в буфет, или в заводскую столовую.
— А у меня своё сало есть, — похлопал Витя по спортивной сумке.
— В прошлом году у тебя тоже своё сало было, но ты, однако наше поел, а своё домой назад привёз. Мало того к каждому из нас приставал, чтобы мы тебе кофе купили в буфете, — не отставал от него Доктор.
— Оставь его в покое Володя? — прервал их диалог Винт и, повернувшись лицом в сторону Витька, сказал: — А ты Стрельцов серьёзней должен относиться к поездкам. Прошли те времена, когда спортсменам давали талоны на питание. Мы ветераны все ездим за свой счёт. Хорошо я автобус выбил в одну сторону и размещение с питанием бесплатное. Но бесплатно будут кормить только завтра. И за это им спасибо! Если бы не радушное гостеприимство местных властей, — организаторов турнира, многие из нас бы остались дома.
— А что назад на рейсовом автобусе поедем? — громко спросил обескураженный Стрелец у водителя.
— Я только в одну сторону везу вас, — ответил он. — Доставлю до места и сразу на разворот.
— Собака у меня нет денег на обратный проезд, — с досадой выругался Витя.
— По удостоверению своему проедешь, — подсказал ему Гена Чулан, — тебе не впервые на халяву кататься в комфортабельном автобусе.
— Это как повезёт, не каждый водитель может взять к себе на борт, — озабоченно произнёс Витя. — Если транзит с Украины пойдёт, хохлы меня возьмут. А наши русские тщательно проверяют удостоверение. Посмотрят, что я пожарный, ни за что не посадят!
— Так вот он зачем сало постоянно оставляет к концу соревнований, — сказал саксофонист, — он его использует, как плату за проезд на Запорожском и Донецком автобусе. Вы вспомните мужики, он с нами ни разу не возвращался.
И это было правдой, Витя после соревнований ежегодно исчезал как фантом.
— У тех водителей своего сала полно, — сказал Витя. — В прошлом году они меня угощали им, а ещё кофеем поили.
— Не расстраивайся ты так Витя, — сказал Коля Шаламов, — за бабки тебя любой довезёт.
— А, где их взять эти бабки? — пробормотал Витя. — Если только конверт с деньгами выиграю в Раките.
— Но, но, Виктор, ты я вижу уже задумал, на пьедестал взгромоздиться, — вновь зацепил его Доктор. — Ты давай на пути следования прекращай к нашим шеям подбираться? За горло можешь брать своего друга Афганца. А то мы сейчас до Белгорода доедем и домой вернёмся. Совсем запугал нас! Контрактуру незаконно применяешь в транспорте, — размахивал руками Доктор — Ты забыл, как в прошлом году Шавелов с Сергеевичем всех обыграли. А ты вообще тридцать пятым был. Ты прекращай, давай такие шуточки?
— Они мне, не соперники, они в старшем возрасте играют, — заявил смело Стрелец. — А тебе Доктор я скажу, что к победе нужно готовиться в дороге. Конкурентов подготавливаю к поражению в автобусе. А в игре мастерством я задавлю всех вместе с тобой, такова моя секретная тактика. Я её выработал несколько лет назад, — изобразил он грозное лицо, на которое без смеха не взглянешь. Доктор сделал испуганные глаза, и как ужаленный отскочил от Стрельца к креслу водителя:
— Водитель немедленно остановите автобус? — крикнул Доктор, прижав свою сумку к груди, и бросился на выход к двери.
Водитель, не поняв юмора, остановился около обочины, спросил у Доктора:
— Что плохо стало?
— Ужасно плохо, — вполне серьёзно сказал Доктор, увидав впереди стоящий туалет на дороге. — Скажите, сколько километров мы отъехали от дома?
— Сто сорок, скоро будем на месте, — ответил он.
— Я дальше не поеду, — не переставал чудить Доктор. — Возвращаюсь пешком домой. Ехать дальше бессмысленно, в нашем автобусе едет Виктор Барна — семикратный Чемпион мира, который замахнулся на весь пьедестал. Нам он ни одной ступени не оставит.
— Какая у него может быть тактика, — улыбнулась Людмила Далматова, имеющая не только смазливое лицо, но и приятный голос. — Дядя Витя за свою жизнь кроме Ракиты нигде не был. И два раза только до финала доходил. Он сам мне на той неделе признался. Вы шутки его воспринимаете неправильно.
   Все поняли, что Доктор автобус остановил для того, чтобы народ вышел покурить и оправиться. Перекурив, они поехали дальше.

                Суд чести 

         Незаметно за разговорами они подъехали к посёлку Ракита. Ежегодно их селили в живописном месте среди поля, где росло несколько елей около памятника Ленину и озера, кишащего лягушками. Это была уютная очень вместительная гостиница, где все удобства находились на улице. Женщин и всем кому за шестьдесят селили в гостинице завода запорной арматуры, с сауной и хорошими туалетами.
— Опять нас в село загнали, — шутливо заявил Доктор одному из организаторов соревнований Мише Скрипке. — Я завтра утром по нужде пойду, и с моей белоснежной попкой познакомится весь посёлок. Посмотри Миша, ваша Ракита стоит в двадцати метрах над уровнем нашей гостиницы?
Поняв, что Доктор шутит, Миша сказал всем:
— Вы уже привыкли здесь, а заводскую гостиницу в этот раз заняли спортсмены из дальних областей и Украины. Чего обижаться? Вы свои, а гостей прибывших издалека надо встречать с полным комфортом. Сами должны понимать, как дальняя дорога выматывает? А вам и здесь неплохо будет. С вами здесь будет наша Белгородская, Воронежская, Липецкая и Брянская области. Только просьба одна есть. Тут временно проживает прокурор с семьёй. Постарайтесь особо не шуметь?
Директор взял четыре рядом стоящих номера, один из которых был восьмиместный номер. Несколько лет назад Доктор дал ему соответствующее название «Коммуна Оскола». Весь провиант сложили в Коммуне. Накрыли там стол с батареей пива и других напитков. Все изобилия продуктов и спиртное каждый захватил из дома, так, как знали, что предстоит в день приезда отмечать день рождения Гены Чулана.
— Все собрались? — спросил директор, усаживаясь за стол.
— Людмилы твоей нет, — вспомнил про студентку её однофамилец Толик Далматов.
— Она здесь не нужна, — сказал директор, — теперь она подчиняется полностью главной судейской коллегии. О ней там позаботятся! Я вас уверяю! А сейчас давайте перед парадом немного подкрепимся, но спиртного только сто грамм, так как каждому придётся сегодня сыграть по две встречи. А остальные баталии, будут завтра и в воскресение.
— Вити Стрельца нет, — сказал Гриша Шавелов, один из сильнейших игроков и бессменный тост мен всех застолий.
— Не нужен он здесь, — в один голос воспротивилось большинство ветеранов, — от него одни только неприятности.
— Вы неправильно мыслите мужики, — высказался Доктор, — а где гарантия, что нам пива ночью не захочется? А кто за ним пойдёт? Молчите? А Витя на ногу скорый, как Валера Борзов. Выпить пивка за чужой счёт ему во вред никак не идёт.
Директор встал, чтобы позвать, Витька, и прямо за дверью нос к носу столкнулся с ним. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь зайти в номер. В руках он держал банку консервов и кусок сала.
— Что ты подслушиваешь? — заходи и садись, — строго сказал директор.
Витя зашёл в номер, принося с собой не только сала с консервами, но и свою фирменную глуповато виноватую улыбку. Эта улыбка являлась у него ритуалом.
Он выдвинул стул, и смело уселся за стол, положив перед собой принесённый харч.
— Ты куда сел? — грозно посмотрел на пожарника Винт, — бери свой стул и на середину комнаты садись. Это будет для тебя скамья подсудимых. Сейчас конвой по бокам поставлю, чтобы ты не сбежал из зала суда. Я председатель суда, а это суд присяжных, обвёл он всех присутствующих в номере. А тебе даётся право выбрать себе адвоката. Прокурора я сам назначу.
Витя всю дорогу ехал и переживал, что такого он мог натворить, что с ним никто не разговаривает? Поэтому процедуру суда он принял за чистую монету. Он сел посередине номера и с сумрачным видом стал дожидаться своей дальнейшей участи. Гришу Шавелова с лицом горца и рассудительной речью он нанял себе в адвокаты, надеясь, что ветераны, уважая Гришу, примут его сторону защиты. Прокурором был назначен Доктор.
— И так уважаемый суд присяжных, — начал директор, — мы здесь собрались на святой земле, где наши отцы и деды проливали кровь в борьбе с фашистскими оккупантами, чтобы завтра своим участием в Международном турнире почтить их память. И сейчас я предлагаю геройски погибших защитников отечества помянуть фронтовыми ста граммами водки. Все встали после речи директора и выпили. Один Витя сидел посредине номера, опустив голову, как нашкодивший школьник.
— Любые соревнования, для нас это большой праздник, — продолжал после ста грамм директор. — И мы все благодарны организаторам этого турнира, которые организовали такой яркий турнир. Мы им благодарны за их человеческую заботу о ветеранах, не только нашей области, но и других регионов. Но, к сожалению, наш праздник, какой раз омрачает член ветеранского движения Стрельцов Виктор Иванович. Совершённый им вчера недостойный поступок, требует серьёзного обсуждения на нашем судебном процессе. И суровость наказания должна быть неизбежной, я так считаю. Разрешите мне зачитать докладную записку сотрудницы младшего обслуживающего персонала Логиновой Зинаиды Тимофеевны.                Директор открыл перед собой папку и достал оттуда техническую заявку на спортсменов.                — Прошу обратить внимание, что у Виктора Ивановича это уже рецидив, и прошу суд присяжных сделать скрупулёзный анализ хулиганским действиям подсудимого порочащее почётное звание спортсмена — ветерана и вынести ему заслуживающий вердикт. Итак, минуту внимания?
Винт начал зачитывать мнимую докладную, бросая короткие взгляды на понурившего голову Витька:
— Директору Управления спортивных сооружений Винт С. С. от Логиновой З. Т.

Докладная.
Довожу до вашего сведения, что сегодня 23 января, школу настольного тенниса посетил, пожарник Стрельцов В. И. Он был в нетрезвом состоянии. Раздевшись до пояса, в грязных сапогах он ходил по залу. На мои замечания реагировать не хотел, в ответ плевал на пол и матерился. Когда я принялась писать на него докладную, он вырвал у меня лист и пригрозил, путём насилия совершить над моим телом половой акт в неклассической позе. Это он бесстыжая морда мне старой бабке заявляет так? Прошу разобрать его поведение, а результаты вместе с моей докладной передать в органы МВД и главному пожарнику?
И в конце подпись, Логинова, — закончил «зачитывать» Винт.

Витя дослушал до конца «докладную», взялся за голову и заголосил:
— Присяжные, братья не дайте погибнуть? Меня сразу с работы уволят за это. Помилуйте ради бога? Я искуплю свою вину. В рот больше спиртного не возьму. Ведь вы все знаете, что я пью раз в год и то по високосному календарю.
— Ты вчера подсудимый на весь зал кричал, что выпивал по восемь стаканов в деревне, а потом сено на тракторе возил, — упрекнул его прокурор. – Затем про Чумаки заливал на весь зал.
— Вы что братцы, какая самогонка. У меня и деревни нет, и трактор не знаю, как заводить. Вы разыгрываете меня что — ли?
— Мы тебе не братцы, а суд присяжных, — заорали на него все хором.                Так как этот факт имел место, Витя сразу втянул свою голову в плечи и замолчал. Он понял, что вчера действительно наломал дров немало в спортивном зале.
— Вероятно, я так шутил, — оправдывался Витёк, — трактор я на самом деле не знаю, а Чумаки — это моя давнишняя мечта!                — Подсудимый, не перебивайте суд иначе я вас оштрафую, — пригрозил председательствующий, — вам дадут последнее слово.
— Ничего себе шутки нашёл, — возмутился прокурор, — с пожилой уборщицы хотел сотворить незнамо, какую — то кама сутру. Точно это рецидив, — прошу суд принять это к сведению.
— Друзья — привстал Витя со стула. Но его тут же усадил судья.
— Я говорю только о проверенных фактах, — продолжил прокурор, — о тех которые массам известны. Стрельцов весной в прошлом году вместе со своей женой Марусей на даче чуть голову не отрубили Коровину. Хорошо Чулан со своей реакцией и геройскими действиями помог нейтрализовать эту преступно — агрессивную чету.
— Вот этот факт суду неизвестен, — сказал судья, — прошу прокурора подробней изложить суть дела. Почему эта преступная семья из уважаемого нами Коровина хотела сделать Емельяна Пугачёва?
Витя сидел, положив руки на колени ни жив ни мёртв.
— Прошу по данному делу допросить потерпевшего Коровина? — поднял прокурор с места Витю Коровина.
Из-за стола поднялся Коровин, неувядающий мужчина — юморист, который был старше пожарного лет на десять. По своему юмору он уступал только Доктору.
— Правда для меня это святыня, — проложил он ладонь к бутылке водки. — Дело было второго мая, совсем недавно, — начал излагать Коровин жуткую историю: — Мы были на тренировке в школе настольного тенниса втроём, я пожарник и Чулан. Подсудимый в пылу азарта проиграл мне свою беременную жену. Он хотел тоже всё это подвести к шутливому фарсу. Но какие тут могут быть шутки, когда пот лился рекой, и эмоции били, как ливень по зонту. Мне, конечно, ни за какой каравай его Маруся не нужна, к тому же с икрой. — Прошу прощения у суда за не совсем этичную реплику? — Потом за подсудимым пришла супруга. А мы договорились, что после тренировки пойдём ко мне на дачу пиво пить. Маруся тоже за нами увязалась. Мы к пиву, естественно, взяли пару пузырей водки. Когда выпили водочки, мы с подсудимым зашли за домик, чтобы без свидетелей обговорить его проигрыш. Сколько пива он может предложить за свою жену. Я ему говорю Витя, покупай ящик пива, и мы с тобой разбежимся по своим углам. А он начал брыкаться, и больше двух бутылок за неё давать не хотел. Ну, мы с ним слово за слово, и он мне втетерил в отсек, где у многих мужиков рога растут. Я ему, конечно, тоже репу начистил до крови. Схватил его за шкирку и потащил к баку с водой, чтобы обмыть. Люк открыл, голову засунул и держу её там. Тут из домика вышли Чулан с Марусей. Она увидала, что я Витю окунаю в воду, наверное, подумала, что топлю его. А я всего на всего лицо Стрельца в порядок приводил. Она бросилась к нему на помощь. А голова у Вити из люка обратно не выходит, видно распухла после того, как я ему по тыкве надавал. Втроём мы кое-как вытащили его голову. Она как увидала, что у её благоверного нос с ухом распухли, и гематома под глазом проявилась. Хватает меня за волосы и головой в ту же дырку давай тыкать, откуда Витька вытащили, и говорит своему супругу, «Неси топор, он на крыльце дома лежит», а Витя с радостью и побежал. Хорошо Чулан его остановил, бросил ему в лицо грязную тряпку с порога. В глаза Стрельцу видно сор попал от тряпки. Пока он глаза потирал, Чулан подбежал к ней и говорит, — отпусти Витька, но не Стрельца, а Коровина, не то сейчас по пузу заеду так и родишь здесь на грядках. Ты с сегодняшнего дня жена Коровина. Твой пожарник тебя в теннис ему проиграл два часа назад. Она от такой новости свалилась в кучу перегноя. Правда, он у меня под плёнкой был. Она глаза выпучила и спрашивает: «Как проиграл?» Я в это время высвободился из бака. Говорю ей, ты Маруся мне не нужна. Я с твоим ненаглядным мужем договаривался за домиком, чтобы он за тебя купил нам с Чуланом ящик пива. А он больше двух бутылок не даёт, говорит за такую гадюку и этого много будет. Она тогда подобрала на земле кусок шланга и отходила, Витька за милую душу. А нам дала денег на пиво, и ушла одна домой, оставив Стрельца с нами.
— Подсудимый, правду прокурор и потерпевший Коровин изложили майские события? — спросил судья.
— Подтверждаю, но за топором я побежал, чтобы попугать его. А голову рубить своему тёзке я бы никогда не стал. Мы же с Виктором в тот же день, когда Маруся ушла, разрешили инцидент и даже обнимались потом. И напрасно прокурор тот случай вынес на суд ветеранов. Я у него прощения тогда весь день вымаливал. И Марина поняла, что это была шутка с моей стороны и безоговорочно простила меня.
Витя свою речь сопровождал такой смешной жестикуляцией рук и мимикой лица, что все, кто находился в номере, чуть со стульев не попадали. Но сдержались, с трудом удерживая смех. Когда Витя дал пояснения по майскому случаю Коровин обратился к Стрельцу:
— Тебе Витя прощения попросить, как в огонь пописать. А надо мной в тот день серьёзная угроза нависла, быть обезглавленным. Если бы не деньги твоей жены, то со мной мог бы произойти сильный стресс, который возможно привёл бы меня к вечной нетрудоспособности.
Витя никак не мог понять, что Коровин чудит, и что весь суд — это нравоучительный театр юмора. Атмосфера в номере стояла взрывоопасная, мог произойти оглушительный смех. Это заметил директор. Витя с горя мог в морозный вечер уйти из гостиницы раздетым и заплутать в поле. А такой исход суда не входил в планы директора. Он хотел лишь одного, чтобы Витя этот суд воспринял как реальность. Директор встал, взял в руки пустую бутылку и вилкой постучал по ней.                — Товарищи ветераны, призываю всех к порядку? Прошу соблюдать тишину? — слово имеет сторона защиты Григорий Шавелов.
— Я буду краток, — встал Григорий со стула. — Учитывая мужественную профессию моего подзащитного, связанную с риском для жизни, прошу уважаемый суд отнести это как к немаловажному факту. Подсудимый Стрельцов в четверг, находясь в изрядном подпитии, несомненно, совершил недопустимый поступок, порочащий почётное звание ветерана спорта. Прошу так же суд учесть, что прежде, чем переступить порог теннисной школы он принимал ночью активное участие в двух серьёзных пожарах. Учитывая смягчающие обстоятельства моего подзащитного, прошу приговорить Виктора Ивановича в кругу ветеранов к употреблению стакана водки за здоровье всеми нами уважаемого Геннадия Ивановича. А дело, связанное с майскими событиями прошлого года прошу закрыть по истечению срока давности.
Все приняли с одобрением выступление Григория и бурно захлопали в ладоши. Витя после речи адвоката оживился. Радостно обвёл всех взглядом. Затем скрестил руки на груди и произнёс последнее слово, где были и слёзы, и слова прощения к каждому ветерану персонально. А адвокату он сильно пожал руку и обнял его. После этого прокурору и судье смысла не было выступать. Процесс был скомкан, а конвоиры подвели Витю к столу и вручили ему стакан.
— Я же только обещал, что в рот не возьму больше спиртного ни капли, — взволнованно говорил он.
— Витя — это приговор суда, — сказал конвойный Толик Долматов, — ты его должен неукоснительно исполнить, но не сейчас, а вечером после игр. А сейчас понюхай и стакан поставь назад, его никто не выпьет. А на судью не смотри он мало пьющий, поэтому он косится на тебя. Вечером с ним и выпьешь свой стакан.
— Мужики вы, как хотите, тут, разбирайтесь, — сказал директор, — а я пошёл в свой номер. Но если он завтра будет не в порядке, сами с ним и нянчитесь. Не забывайте через час надо в зал ехать на открытие.
 
                Одни проблемы

         Дать соревнованиям в Ракитном статус «турнира», мало. По всем масштабам и по численности участников это был могучий форум любителей настольного тенниса. Организаторы совместили серьёзные соревнования с искусством. Многие команды привозили с собой не только теннисные ракетки, но и музыкальные инструменты, балалайки, гитары, саксофоны и другие инструменты. По окончанию турнира, в кафе устраивали банкет для участников турнира. Там — то каждый спортсмен мог показать свои способности в творчестве. На банкете регулярно каждый год, всегда присутствовала администрация района и директор завода.
Сам праздник начинался в день приезда с парада и поднятия флага, где в обязательном порядке играл духовой оркестр. Витя пожарник на параде стоял, словно в карауле у мавзолея. При гимне он отдал честь, чем обратил на себя внимание всех присутствующих в зале. Затем был небольшой концерт, приготовленный творческой молодёжью Ракиты. После всей этой церемонии начинался турнир. Витя был, как никогда взбодрённый и рвался в бой. Он оценивающе всматривался в своих противников, которые попали в его подгруппу. Ошеломлённый такой удачей он подошёл к Доктору и радостно сказал ему:
— Мне повезло с группой, у меня нет ни одного москвича. Один мужик с Ельца, другой местный, а вон мужик, что босиком играет, он из Курска. Я считай, себе дорожку к финалу проторил. Всех задеру с закрытыми глазами.
— Ты Витя особо не радуйся, — ответил Доктор, — ещё не все подъехали. И не забывай у вас самая молодая и самая сильная возрастная группа. А завтра с утра приедут из Белгорода Саня Жданов с Игорем Ниловым, — вот они-то и пополнят твою малочисленную группу.
— Я их не боюсь, я с ними на равных играю, — уверенно заявил Витя. — Так, что быть мне в лидерах!
И на самом деле в этот день Витя обыграл двоих. На следующий день ему осталось сыграть с одним разутым мужиком из Курска, и он в финале. Витя был очень доволен собой в этот день. Вечер в гостинице Витя посвятил братанию с ветеранами и когда его язык начал заплетаться он перешёл к пламенному объяснению в любви ко всем участникам турнира. Ночью он с Толиком Долматовым и Сергеем Котовым дважды ходили в ночной магазин посёлка с большим рюкзаком. Под утро Витя продемонстрировал свою унифицированную ракетку, которую он вновь опилил под стандарт деки гитары в миниатюре. Этому явлению уже никто не удивился, только один Володя Селезнёв спросил:
— Витя, а ты вчера этой ракеткой играл или другой?
— Нет я эстонской ракеткой бился, а эту я припас на закуску пускай боятся.
     Утром в «коммуну» зашёл директор. Все сидели за столом и потягивали пиво. По их виду можно было определить, что спать никто не ложился.
— А где Витёк? — спросил он.
— Спит богатырским сном, — сказал Володя Селезнёв, — он в ночную смену работал экспедитором, а под утро показал нам ракетку возмездия, похожую на гитару и ушёл к себе в номер.
— Что и эту ракетку спилил? — взялся за голову директор, — он же клялся мне и божился, что притрагиваться не будет к ней.
— А он и не притрагивался к ней, — сказал, что ему опилили её электрическим лобзиком в станции юный техник.
— Напрасно вы его поили, — начал всех ругать директор. — Он так никогда не поймёт, свои проблемы. Он же не пьющий по жизни человек и вы об этом хорошо знаете. Вам забава на него смотреть поддатого, а ему мука на следующий день. И вы зря не спали, как к столу пойдёте играть? Проиграете всё. Вы взрослые не дети, я за вас ответственности не несу ни за кого. А день рождение Гены можно было отметить завтра по окончании турнира. Но Витька сегодня больше не заряжайте.
— Я не против переноса финальной части моего торжества на сегодня, — поднял руку вверх Чулан. — А с Витей ничего не будет, он пьёт в разумных пределах и ведёт себя достойно.
— Вы закалённые по пьяному делу. У вас стаж богатый накоплен. А он в основном пьёт только пиво.
— А товарищеский суд ты ему Сергеевич профессионально устроил, — заметил Доктор. — Он до сих пор считает, что его судили по — настоящему.
— Вот и хорошо, в следующий раз так поступать не будет. Он мужик совестливый, я его уже изучил за многолетнее общение. Он на индийских фильмах даже плачет. Я ему советую не смотреть такие фильмы, говорю, береги нервы. А он мне толкует, что нравятся эти фильмы, из-за того, что в них всегда верх берёт добро, а не зло. А про наши фильмы он мне сказал, что если главный герой бандит, то в кино поневоле становишься его соучастником. Потому что переживаешь за этого бандита.
— Неужели Витёк ещё так мыслить может? — засмеялся Доктор. — Мне кажется, он кроме как искалечить ракетку и обыграть Валеру больше ничего не может. С ним разговориться нельзя, он ни книг, ни газет не читает. Вот от этого у него интеллект подвальный.
Тут по гостинице крикнули, что за спортсменами пришёл автобус. Все дружно собрались и пошли в автобус, чтобы ехать в зал, а Витю не могли поднять. Даже Олег Козырин – саксофонист, не смог его поднять, исполняя у него над ухом на своём саксофоне марш Энтузиастов.
— Нет, мужики, бесполезно, — сказал Доктор, — не забывайте у него стаж по спанью, как и у всех пожарников, — профессиональный. Не каждый же день пожары бывают, — он втянул носом воздух. — Ноги перед сном точно не помыл. Спит сволочь эдакая в носках.
Они решили его оставить в гостинице досыпаться. Директор завода все игровые дни находился в зале и наблюдал за сражениями теннисистов, общаясь поочерёдно с каждым спортсменом. У команды Старого Оскола игра после ночного застолья ни у кого не клеилась, кроме Шавелова. Он попал в финал. Остальные все игры слили или просто не выходили к столу. Когда вызывали Коровина к столу, после первого удара соперника, он подходил к нему и жал руку, давая этим понять, что игра завершена и шёл к судейскому столику записывать себе поражение. Так до обеда он пожал руки пяти игрокам, а потом снялся с соревнований и пошёл в буфет пить пиво. Винт тоже не блестяще сыграл, он проиграл за выход в финал мастеру спорта из Украины.
За час до обеда в зале показался Стрелец. Его сразу пригласили играть с мужчиной из Курска по фамилии Господинов, который играл без обуви. С Витей он разобрался без проблем, не дав никаких шансов на победу. Отыграв тур, Витя с удручённым видом подошёл к Винту.
— Сергеевич у меня беда, — пропали документы, — паспорт и удостоверение. Думаю, что у меня их украли в гостинице. Я помню, они вчера были при мне, а сегодня их нет.
— Витя ты со своими проблемами больше ко мне не подходи, — строгим голосом сказал директор. — Иди к тем, с кем пил и вместе ищите, где мог обронить документы. Ты же спишь один в номере, кто у тебя украдёт? И ты вчера перед судом клятвенно всех заверял, что пить не будешь никогда. Ничего в тебе мужского нет. Иди, надевай юбку и играй в женской лиге, — резко закончил разговор директор, давая понять Вите, что больше говорить с ним не желает.
Витя стал обходить зал и расспрашивать у каждого о своей потере, но никто из спортсменов утешительного ему ничего не сказал. Он с потрёпанным видом, убитый горем вышел из зала.
   Вскоре в зале появились сотрудники милиции. Опросив несколько ветеранов, с кем Витя коротал ночь и, узнав его маршрут в магазин посёлка, они поняли, что документ искать бессмысленно и покинули зал.
   Витя сел на отопительный радиатор и заплакал. Он знал, что утеря служебного удостоверения неминуемо приведёт его к увольнению с работы.
— Больше не буду пить, — вновь он подошёл к Винту, — тебя одного буду слушать. Всё амба, ставлю крест на подобные разгулы. Только бы мне на работе отчитаться, пенсия не за горами. А паспорт ерунда, новый позже получу.
— Доходить немного стало Витёк? — спросил директор, — ты напрасно ломаешь свой имидж. Тебя все знают, как доброго и отзывчивого товарища, готового первым прийти на помощь. И тебя ребята уважают несмотря на то, что у тебя есть свои причуды и завихрения, к которым мы привыкли и не обращаем внимания. А пьяная агрессивность и заносчивость тебе вовсе не к лицу.
— Я понял Сергеевич, ты только, пожалуйста, не передавай докладную своей сотрудницы моему начальнику? Такая куча грязи на меня соберётся, что я век не отмоюсь. И с работы меня без разговора турнут, — слёзно умолял Витя.
— Таких специалистов, как ты с работы не выгоняют. Мало подобных тебе дураков готовых в пожар любой сложности голову безрассудно совать. Иди в гостиницу и перевороши всё там. Да вспомни, где ночью был? Может, найдёшь свои документы? Бери Толика Долматова в помощники. Он всё равно уже не играет или Коровина, тот тоже свободен, — посоветовал ему директор.
Витя не нашёл в буфете никого своих свободных от игры спортсменов, но зато увидал Доктора. Он сидел и пил пиво с украинскими спортсменами, которые закончили свои игры.
— Вова можно тебя на минуточку? — обратился Витя, с лицом херувима к Доктору.
— Витя ты меня сейчас не тревожь? Видишь, я с ребятами из зарубежья общаюсь. И искать твои документы я не намерен, — отказал он Витьку. — Ты нас всех подвёл под монастырь, вызвав милицию. Лично для меня это оскорбительно и пить я с тобой больше не буду. Бери Толика и Серёгу, с кем ты ходил ночью в магазин и ищите оброненные документы по своим протоптанным сиволапым следам.
— А откуда интересно ты знаешь, что я хочу тебя пригласить искать документы? — подозрительно спросил Витя.
— У тебя на лбу дурень напечатано. Забот у тебя больше никаких нет, как только рыскать свои ксивы, — ответил ему Доктор, — попей лучше пивка, а позже сходишь, поищешь.
Витя взял бутылку и присосался к ней, выпив её до дна, протянув пустую бутылку Доктору.
— Вова, ты извини меня? Я пиво выпил всё, не из-за засухи, а чтобы память ко мне вернулась, — сказал он державшему пустую бутылку с открытым ртом Доктору. — Ты не соизволишь мне купить ещё одну бутылочку пива, чтобы память окончательно восстановить?
— А может водочки лучше? — спросил Доктор, — она лучше в сознание приводит, чем пиво.
— Я сейчас готов хоть мочу выпить, чтобы муторность с души снять, — ответил Витёк. — Теперь я понимаю, почему Афганец по утрам злой на работу приходил и на пожары не ездил.
Доктор достал из спортивной сумки водку и налил Вите в разовый стаканчик, а на закуску положил бутерброд с колбасой.
Витя без приглашения присел к столу и залпом выпил водку. Затем начал показывать свою ракетку украинским теннисистам. Ветераны подержали ракетку и сказали, что эту гитару ракеткой уже назвать нельзя.
— Витёк у нас считается мастером глубокого запила, — начал подкалывать Доктор захмелевшего пожарника. — Его страшные подрезки, могут зарезать любого Чемпиона. Он только одного не понимает, что ракета ему нужна размером со сковородку, чтобы она была не пробиваемая для активных игроков.
— Конечно, у защитника ракетка должна быть больше обычной, — сказал седоватый мужчина и показал свою ракетку. — А эту балалайку ты летом отдай детям играть в песочнице. Пускай радуются дорогому подарку.
Витя огорчённый, что его ракетку, грубо говоря опозорили, быстро убрал её в сумку. Выпив с Доктором ещё по сто граммов, они пошли на обед. Обед организаторы турнира устроили за спортивным залом на территории завода. Под январским морозным солнцем готовилась уха из карпа в больших казанах и фирменная каша «местного разлива». Рядом с казанами были сколочены длинные столы, покрытые клеёнкой, и участники турнира стоя с большим аппетитом, поглощали вкусное угощение от гостеприимных хозяев. Кто полностью отыграли свои игры, обедали под водочку. Там Витя и нашёл Толика Долматова с Коровиным. Позже к ним подошёл Котов с бутылкой водки.
— Тебе Витя наливать не будем, — сказал Толик, — вести себя не можешь. Мы за тебя вчера на судебном процессе горой стояли. Можно сказать, дух тебе подняли, и не в милость попали, к Винту. А сегодня ты нам всем полные галоши экскрементов наложил. Разве так поступают истинные пожарники? Вспомни, каким был пожарным дядя Стёпа у Маршака, а ты на кого похож?
— Ты Анатолий путаешь, — сказал Коровин Толику, — дядя Стёпа был милиционер высокого роста. У него был только рост пожарный. Каланчой его звали.
— Какая разница, — отмахнулся Толик. — И Витя, и дядя Стёпа оба из одного министерства. У них на петлицах знаки одинаковые.
... Витя доел свою уху и пошёл за вторым блюдом. Высокий повар, которого специально выписали на соревнования из Ставрополья, наложил Стрельцу целую гору наваристой и горячей каши. Когда он подошёл с кашей, то бутылки на столе уже не было, а мужики управлялись с лаптями — карпами из ухи.
— Не дайте каше замёрзнуть, налейте водочки? — попросил Витя. — Что вам жалко? Одной же компанией обедаем!
— Обедаем мы вместе, но пьём с этого момента поодиночке, — сказал Доктор. — Ешь, давай свою кашу, она очень жирная.
Умоляющую просьбу пожарника услышал рядом стоящий местный мужчина Василий Анисимов, который являлся первооткрывателем этого турнира.
— Витя давай стакан я тебе налью — предложил он.
Витя с улыбкой до ушей потянулся за пустым стаканом, но грозный голос Котова одернул его:
— Только выпей ещё, — остерёг он Витю. — Вон видишь, на нас Сергеевич смотрит. Он тебя точно больше не возьмёт сюда.
— Ты дядя Вася не балуй его? — сказал Доктор, — он у нас наказан. Мы его на особо — строгий режим посадили со всеми вытекающими последствиями. Свой дневной паёк он получил двадцать минут назад в буфете.
       Дядя Вася знал Витю по прошлым соревнованиям и знал, что ребята с Губкина и Старого Оскола к нему относятся с большим юмором. Он завернул пробку и поставил бутылку в карман.
— Я бы мужики за вчерашний день премировал его небольшой дозой. Один человек из ста двадцати догадался под гимн честь отдать, — после чего дядя Вася забавно рассмеялся себе в кулак.
— Вить, а ты чего на самом деле вчера такой грандиозный эпатаж продемонстрировал народу при поднятии флага? — спросил Доктор. — Ты что не понимаешь, что честь без головного убора нельзя отдавать? Ты же ефрейтор, почти без пяти минут генерал!
— Ничего ты не понимаешь Доктор, — сказал Витя, — это не честь была вчера, а воплощение уважения от города Старого Оскола и Губкина к организаторам турнира.
Дядя Вася улыбнулся и достал опять бутылку.
— Мужики вы извините, но он проявил ко мне уважение, и я к нему проявлю!
После чего он налил немного водки Витьку. Отобедав, все спортсмены вышли покурить за территорию завода. Витя был не курящим, но стоял в кругу с курильщиками. Тут Коровина одёрнули за рукав два подростка маленького роста и попросили у него прикурить. Коровин, прежде чем дать спички начал читать им лекции о вреде курения.
— Коровин у тебя пацаны просят прикурить, а не лекцию им читать о здоровой жизни, — сказал ветеран Витя Перекопов. — Теперь я знаю, почему ты по городу частенько с разбитой рожей ходишь.
Коровин сразу прекратил свою лекцию и зажёг спичку пацанам.
— Пообедали теперь идите, разыскивайте документы Стрельца, — отчеканил Перекопов, — и готовьтесь к вечеру на банкет. Нечего пьяными по залу лазить, Винта и нас позорить.
Со Стрельцом пошли Котов и Коровин. Идя по тропинке поля они тщательно смотрели себе под ноги и бурно обсуждали вчерашний день и ночь, где Витя мог и в какое время лишится документов. Дойдя до гостиницы, они по дороге документы не нашли.
— Они не должны на дороге валятся, — вспомнил Витя. — Я хорошо помню, перед сном причёсывался, а расчёска залезла в паспорт, а вот куда я документы положил, не помню?
В номере Котов достал бутылку водки, и они ещё добавили по сто граммов. После чего Котов моментально уснул, а Коровин начал рассуждать:
— Витя я знаю, что у многих пожарных существует привычка, мыть ноги перед сном, и расчёсываться. Это вызвано тем, когда им кричат «в ружьё», им не до гигиены. По тревоге одеваются и вперёд с багром на схватку с огнём. А нет у пожарных привычки такой, перед сном посещать туалет? Или они содержание своего мочевого пузыря хранят, как неприкосновенный противопожарный запас? — спросил Коровин.
— Мне кажется, я полем всё вылил ночью, — засомневался Витя.
— Допустим, ты свою цистерну освободил в поле, а шлаки ты, где разгружал?
— Я тебе не кочегар шлаки кидать — я пожарник! — не понял Витя намёка Коровина.
— Каждый человек, превращается за обеденным столом в кочегара, у которого имеется автономная топка, называющая желудком. Понял, о каких шлаках я тебе толкую? — спросил Коровин. — Ты под ёлки ходил?
— Не с чего мне было ходить, я не закусывал вчера, — ныл Витёк.
— И напрасно, а вот если бы ты закусывал, тогда бы помнил, куда спрятал документы.
— После вашей автобусной прокачки я постеснялся вас объедать, — жалобно произнёс Витёк.
— Дурень ты дурень, — заключил Коровин, — интересно, когда вас на работу принимают в пожарную часть, вы тестирование на голову не проходите? Или чем голова каменей, тем лучше для вашей профессии? — спросил Коровин.
— Сейчас возможно и проверяют, а раньше не было, — сказал Витя и бросился из гостиницы на улицу. Под ёлками он обошёл «Все заминированные участки», осмотр ничего не дал. Он пошёл по периметру всей гостиницы. И вдруг у него сердце счастливо ёкнуло. На углу гостиницы забрезжил знакомый красный цвет. Паспорт и удостоверение спокойно лежали на «большой мине». Рядом с «миной» лежала расчёска. Витя ногой сбил примёрзшие документы и побежал в номер.
— Смотри друг, вот они родные. Хоть они и с запахом, но они кровные, мою фамилию носят, — орал он. — Теперь я спасён от неминуемой смерти. Это ты навёл меня на умную мысль. Лежали там, где ты подсказал. И расчёска там лежала припудрена снежком. Наверное, в заднем кармане они у меня были до того, как их потерять.
— Витя ты пойми у меня логический ход мыслей. Где лежит говно, там и твой след должен быть рядом. А сейчас иди под кран и стирай свои документы, пока они не оттаяли.
               
                Фантом
      
         К вечеру автобус привёз всех спортсменов в гостиницу, чтобы они подготовились к банкету, который организаторы устраивают в заводском кафе. Витя и Коровин спали в это время на кроватях одетые и пьяные. Котов был уже на ногах и пил крепкий чай. Документы Вити лежали покоробленные на отопительном радиаторе и были похожи на пожухшие осенние листья.
— Видать Витёк нашёл свои документы, — сказал Чулан, — может перепрятать их, чтобы он от нас никуда не потерялся. Без документов он никуда не испарится как фантом.
— Его точно тогда инфаркт поразит, — сказал Гриша, — второго удара он не переживёт.
— А чего он на моей кровати привалился, — возмутился Чулан, — да ещё и в обуви. Я его должен как — то наказать.
Он взял в руки документы в руки и повёл носом.
— Запах от них скверный исходит. Вероятно, он свои бумаги в туалете нашёл, — и Чулан с брезгливостью бросил их на подоконник. Коровин, услышав разговоры, проснулся. Выглядел он как стёклышко.
— Что можно собираться на банкет? — спросил он.
— Собирайся, сказал Толик и завалился на его кровать. Он наотрез отказался ехать на банкет. — Хватит на сегодня водки пора и меру знать, — закрывая глаза, пробормотал он.
Через пятнадцать минут автобус всех спортсменов увёз в кафе, а Витя с Толиком остались вдвоём в номере. Вход в кафе был символический, — один теннисный мяч. Около дверей стоял главный судья с картонной коробкой и каждый входящий на банкет кидал в неё мячик, а то и два мяча. Столы ломились от разнообразных закусок. Рассаживались в основном по городам.
Старый Оскол с Губкиным, как всегда, были вместе. Когда все уселись, зазвенела посуда, и начался концерт. Каждый город выставлял свой номер. Первым выступал спортсмен из Белгорода с задушевной песней, которую сам себе аккомпанировал на гитаре. Дослушав его песню до конца, Винт сказал своим причащающимся спортсменам:
— Учитесь мужики, как нужно и в теннис играть, и как правильно уметь отдыхать. А из вас ни один не осмелится подойти к микрофону, исполнить номер.
— По нему видно, что он руководитель высшего полёта и уважаемый человек, — определил Доктор, — и поёт душевно как Утёсов. Но это не смертельно, наши мужики не смогли его одолеть в схватке за столом, то на сцене мы его переплюнем. Придёт черёд Олега, и он на своём саксе такую чуму заделает, что все повара из кухни выбегут танцевать. И даже собаки за окном подвывать будут.
— Вот Олег нашу команду и спасает каждый год, а случись, не сможет он поехать с нами, что делать будем? — спросил директор, — из филармонии артистов приглашать?
— Нашёл о чём переживать, — улыбаясь, сказал Доктор, — выход всегда есть. Ты посылаешь за месяц до соревнований пожарника в танцевальный кружок, чтобы он там научился танцевать польку бабочку или взял уроки вокала. Отточит там песню о батьке Махно. Он любит это хит, — всегда себе под нос его напевает.
— А почему я-то? — спросил Винт.
— А этот стервец никого кроме тебя не слушает. И никого признавать не хочет. Совсем от рук отбился поросёнок, — шутил Доктор. — Ты для него не только основатель настольного тенниса в городе, но и лучший тренер.
— Я никогда бы тренировать Витю не стал, — сказал директор, — очень сложно ежедневно говорить человеку одно, и тоже не видя успехов. Конечно, когда он у меня спрашивает совета, я ему его даю.
... В это время директор вгляделся в угол зала, где разыгрывалась лотерея. Ему показалось, что среди толпы он увидал силуэт Стрельца, который тут же исчез.
— Кажется, Витя в кафе появился, — сказал он Доктору.
— Не приведи господь, — схватился Доктор за голову. — Его присутствие здесь не желательно.
— Почему, — спросил Винт и вновь стал вглядываться в толпу, где только что маячил Витя.
— А это значит, надо всем срочно садиться пить и есть иначе голодные и трезвые покинем кафе. Он по простоте душевной, как поморник накинется на все столы. Потому что Витя вошёл в статус Халявы! Мало того он и на кухню залетит негодник. Помните, во что Шлиман превратил Трою. Примерно и Витя то же самое сотворит с кухней завода запорной арматуры. Рабочие придут в понедельник обедать и увидят на этом месте руины Вавилона.
Доктор своим юмором заставил улыбнуться всех сидящих за столом. Его юмор был всем понятен. Знали, что он хорошее настроение сможет приподнять в любой ситуации.
Концертная программа была насыщена в этот день. Были и танцевальные номера, разнообразные юморески. Доктор оказался прав, услышав чарующие звуки саксофона, работники кухни, скинули с себя фартуки и примкнули к гостям банкета. Вся программа прошла на ура, все остались довольны. По окончанию банкета весь Оргкомитет получил слова благодарности от каждого города. Люди на соревнованиях были все взрослые и понимали, во что выливается подобный праздник настольного тенниса. Прокормить и расселить такую армию спортсменов усилий и средств немало нужно приложить. И ещё были прекрасные призы для каждого участника, в которых отражалась память о живописном и гостеприимном посёлке Ракитном. Возвратились теннисисты в гостиницу в час ночи. Толик спал в том же положении, а Вити с документами нигде не было. Винт разбудил Долматова:
— Толик, а где Стрелец, — спросил он. — Не знаю, он меня будил, звал на банкет, но я отказался.
— Может действительно я его видел на банкете? — задумался директор, смотря на Доктора, - или это действительно был фантом.
— Серёжа, посмотри сумка его в номере? — попросил Винт у Котова. — Если её нет, то он домой укатил.
— А на чём он уедет ночью? — состроил вопросительную физиономию Гена Чулан.
— Он и на попутках может добраться до дома, — предположил директор. — Его возьмут, он на бандита не похож. Со слезами на глазах упросит не только любого водителя, но и пилота.
— А если не уехал, что слёзы по нему лить что ли? — психанул Доктор. — Появится, жопу ему исстегаем солдатским ремнём.
— Главное, чтобы нигде не замёрз, — тревожную ноту выдал Винт. Возвратился из номера Вити Котов. Пожав плечами, он сказал:
— Сумка его на месте, а ракетки нет.
— Что вы переживаете? — засмеялся Долматов. — Витёк умней нас всех. Он вдовушку в Раките себе наверняка нашёл и брандспойтом своим пошаливает с ней на печке.
— Увидав у мужиков пакеты с пивом и водкой, он спросил:
— Вы что в ночной магазин заходили, тогда давайте продолжать банкет?
— Заходили, а ты зря на банкет не пошёл, — заметил ему Гриша. — Он у них был лучше, чем в прошлом году. Поэтому мы решили все тосты пить за Оргкомитет. А ты сходи, умойся, а то у тебя рожа, будто по ней бульдозер проехал.
— Не рожа, а скульптурная композиция жизненного образа академика острословия Долматова. Завтра увидите, как я пару отыграю с пожарным. Мы вас всех задерём, — рассмеялся Долматов. Он пошёл умываться и привёл с собой прокурора. Прокурор был в пижаме и в одних носках. Он оказался общительным человеком, не отвергающим спиртное. Это был гость Долматова и тот всё сделал, чтобы прокурора под утро передать с рук на руки его законной супруге. Его заносили в номер шесть ветеранов в горизонтальном положении с закрытыми глазами. Прокурор всю ночь был на бодряке, пел песни, рассказывал анекдоты. Только под самоё утро впал в спячку. Эта ночь у ветеранов была продолжением предыдущей. Никто не спал, даже Винт. Он постоянно выходил из гостиницы и смотрел вдаль поля в надежде увидать идущий силуэт Стрельца. Возвратившись с очередного дозора, он сказал своим ветеранам:
— Меня мужики мысль одна одолевает. Вы посмотрите, как стал играть Белгород? Они сейчас сильнее нас. А это результат серьёзного отношения к тренировкам.
— Ты ничего не знаешь Сергеевич, — сказал Паша, — они купили себе дорогого робота и оттачивают на нём свои удары. К тому же к ним каждые выходные приезжают игроки из Сумм и Харькова.
— Да не о том ты говоришь, — возразил ему Винт, — я хочу сказать, что нет Белгородских мужиков с запахом в зале. Они приезжают выигрывать. И частично это им удаётся. А мы первый день отыграли очень плохо. Вместо того, чтобы бороться до конца на турнире, начали борьбу с трезвостью. Надо играть нам здесь, как играет наш основной состав. Что мы их подводим? Они в высшей лиге играют, дети Чемпионы различных соревнований страны. А ветераны в обозе плетутся, только Григорий золото взял и есть шанс выиграть пары.                В ответ ему никто ничего не сказал. Все находились в полудрёме.                …Витя появился в восемь часов утра, с красным лицом от мороза и большим пакетом в руках. Он вытряхнул пакет на стол. Там было несколько бутылок пива, рыба и гора солёных орехов. Ветераны на него удивлённо посмотрели.
— Витёк, ты, где был? — спросил Доктор, — мы тут на твои поиски местного прокурора зарядили. Всю ночь у нас составлял схему твоих поисков. Вам же с Долматовым играть сегодня пару.
— Я ракетку продал местному пареньку. Буду себе покупать как у седого хохла фирмы «Могикан». Играть на время прекращу. Сергеевич, как только привезёт мне новый «Могикан», так и начну вас драть.
— Витя у тебя была самая лучшая защитная ракетка в мире, — веско заявил директор, — а ты её испохабил. Возьми под сковородник и играй им. Я скажу Василию Анисимову, чтобы он на закрытии соревнований подарил тебе разделочную доску. Он много заготовил от себя подарков по резьбе из дерева, которые сам лично вырезал. Тебе тоже что-нибудь подберёт из досок. Мы тебе её наручником к запястью присобачим. Чтобы ты с ней ничего не мог сделать. Будешь на ней и лук резать и в теннис играть.
— А я не откажусь. Мне в хозяйстве всё пригодится, — ответил Витёк.
— Призы надо заслужить, — сказал Миша Новиков, — ты лучше скажи, где ночь был?
— Вчера в магазине познакомился с заведующей Любовью Никитичной, когда пошёл к вам на банкет. Выпросил у неё работы. Всю ночь у неё в подсобке ящики, да мешки с крупой ворочал. Вот этим она со мной и расплатилась, — показал он на пиво и орехи с пивом. — А паренька я встретил сейчас случайно в магазине. Это оказался сын Любовь Никитичны. Отдал ему ракетку, теперь у меня деньги есть и на проезд, и на карманные расходы.                — Да Витя ты неисправимый, — сказал ему Доктор, — тебе нужен доктор, но не такой, как я, а такой который дуриков лечит. Ты никого слушать не хочешь. Даже своего душеприказчика игнорируешь, — посмотрел Доктор в сторону директора, — а он, между прочим, всю свою сознательную жизнь в настольном теннисе. Ты определённо избаловался. С тобой так ни одна мамзель жить не будет, если ты всю зарплату будешь на ракетки ухать.
— Душеприказчик дважды меня обманул. «Один раз тапкой меня обыграл», —обижено произнёс Витя. — Мне только после сказали, что Сергеевич подошву натёр канифолью.
— Неважно чем я натёр, но обыграл — же. А тапок у меня сейчас в кабинете занимает почётное место в призовом фонде, — усмехнулся директор, — но второго раза Витя я что — то не помню. Будь добр — напомни?
— Забыл, как нас судил с Валерой? Я выиграл у Валеры тур из 10 партий, а ты весь выигрыш себе забрал. А я остался при своих интересах.
— Витя ты рассказывай доходчиво, а то люди примут меня за узурпатора. Если ты не помнишь, я подскажу, как дело было. Вы спорили с Афганцем на весь зал, и подошли ко мне. Попросили, чтобы я вас посудил. Я согласился судить за 50% с кассы. Вы оба не вникли, что я сказал. Вы положили на кон по 500 рублей, итого банк составил тысяча рублей, которые должен получить победитель. Но половину выигрыша он должен отдать мне. Ты Витя тогда у Афганца выиграл, я забрал со стола свои законные пятьдесят процентов.
— Ты мог бы обратить внимание на наше возбуждённое состояние. Мы тогда ничего не соображали. Дал бы взвесить нам твоё условие, — незаслуженно обвинял Стрелец директора.
— Витя вы тогда торопились, как на пожар. Вы оба тряслись от азартного припадка. Но хочу тебе заметить, что ты тогда не проиграл и ракетка при тебе осталась. А это для тебя самый важный фактор. Только мне ты проиграл целый магазин ракеток. И хочу тебе ответить на твою обиду, — судья не обязан учитывать психологическое состояние спортсменов, это тебе даже твоя Маруся — гиревик скажет. Его обязанность справедливое и не предвзятое судейство матча. Что я и сделал.
— Да нет Сергеевич никаких обид, — извиняясь, изрёк Витя. — Я этот случай затронул не для того, чтобы выразить тебе обиды, а для того, чтобы возвысить твой ум. Как в мультфильме, «как мужик двух генералов прокормил». Только ты от нас больше имел, чем мужик. Он пятак заработал и рюмку водки. А ты целое состояние забрал.
— Лихо ты Витёк из ефрейторов в генералы скаканул, — засмеялся Доктор. — Но я тебе дам совет на будущее. — Лучше проиграть ракетку, чем производить над ней эксперименты и продавать её по дешёвке. Я вот своей ракеткой двадцать лет играю, только накладки временами меняю.
— Как так можно купить ракетку за бешеные деньги и продать за копейки, — возмутился Гена Чулан, — Это пять килограммов сала и два килограмма колбасы копчёной. Съел и отрыгнул. А ракетка на долгую жизнь приобретается.
Витя больше никого слушать не стал, он вышел из номера, когда ветераны собирались на финальные игры. В Раките никто пожарника больше не увидит. Он незаметно исчезнет и на рейсовом автобусе уедет домой.
               
                Заговорённый
 
         В школе настольного тенниса он появится в конце апреля с новой ракеткой Могикан, для которой он купил и красивый чехол.
— По почте выслали из Киева, фирма «Микки Шоллер», — похвастался он покупкой.
— Дороговато конечно, но я управился. Отпускные вместе с зарплатой получил. На следующий год поеду с ней в Ракиту.
— Витя, я на тебя уже внимания не обращаю. Я знаю, что ты настоящий садист в отношении инвентаря и эту ракетку ждёт такая же участь, как и тех приговорённых тобой к смерти бывших ракеток.
— Нет, всё больше такого не случится, я заговорённый от такого греха, — стучал себя в грудь Витя. — Ездил в Воронеж к одному деду, и он мне мозги вправил.
— Посмотрим, что из твоего кодирования получится, — иронически усмехнулся Винт.
    Витя закрыл рот, начал ходить кругами, хотел, что — то спросить у Винта, но не решался. Директор заметил, что пожарник хоть был с виду и весел, но в глазах озабоченность просматривалась.
— Витя ты не ходи около меня циркулем, говори, что хочешь?
— Сергеевич, я слышал, что вы собираетесь на Международный турнир в Магнитогорск? — спросил Витя. — Как бы мне с вами съездить, пока я в отпуске?
— Витя мы едем туда малочисленной командой. Один уже там в командировке. Второго игрока нам на Ярославский вокзал для укрепления привезёт Нижний Новгород. И Людмила Долматова с нами едет. Билеты мы уже взяли на поезд до Москвы, на послезавтра. Если хочешь выступать в Магнитогорске, то в личном разряде, но предупреждаю там Олимпийская система, проиграл — отдыхаешь. Игроки там будут сильные, французы поляки, немцы и другие.
— Я согласен на любые условия, — согласился Витя. — Пришла пора испробовать свои силы на Международной арене!
— Тогда слушай меня внимательно, чтобы не было никаких после накладок, — сказал директор. — Проезд и питание за свой счёт, а размещение я оплачу. Понял?
— Ясный корень! — обрадовался Витя, что быстро уломал директора на поездку.
— Если понял, беги на вокзал и покупай билеты во второй плацкартный вагон. Мы там едем. И в поезд на дорогу не забудь что-нибудь взять покушать.
— Всё понял я, но мне бы поиграть сейчас с кем? — яростно рвался он в бой. — Ракетку позволишь испробовать?
— Раздевайся, там, в зале есть свежие люди, вот с ними и проверишь ракетку, — сказал директор.
Витя в шортах и с новой ракеткой вышел из раздевалки. Словно дозорный, он осмотрел зал и свой взгляд остановил на грузном и высоком мужчине, слегка прихрамывающем на одну ногу. Тот играл с миловидной женщиной небольшого роста. Витя посмотрел на его физический недостаток, понял сразу, что жертва найдена. Мужчина казался неуклюжим, и бил только одиночными ударами.
— Мужчина можно с вами познакомиться? — подошёл Витя к незнакомцу.
Мужчина улыбнулся его манере знакомства и представился:
— Бражников Валерий.
Витя пожал ему руку и, назвав своё имя, спросил:
— Желаете со мной сразиться на лимонад?
— Лимонад напиток пионеров Виктор. Ты видишь, какой у меня живот? Я пиво люблю!
— Поехали тогда из пяти партий, на пять литров пива, — заторопил его Стрелец, — мне на пиво ещё лучше. Я тоже его обожаю!
— Катя отдохни немного? — попросил Бражников женщину, оказавшая его женой.
Она зашла за бортики и, обмахивая своё лицо ракеткой, как веером, села на скамейку. Директор, наблюдая за их беседой понял по поведению Вити, что игры на интерес не миновать. И он направился к себе в кабинет. Открыл настежь двери, чтобы наблюдать за игрой из своего кресла. Он не знал цену ставке, и ему не интересно было, что на кону стоит. Для него важнее было знать, в какой спортивной форме находится Стрелец, после трёхмесячного перерыва?
Мужчина стоял на одном месте и бил только по углам. Удары были сильные, которые Витя отражал, через раз. Тут явно ощущался длительный застой пожарника и новый инвентарь, который смело можно приравнять к необъезженному коню. Счёта Винт не знал, но по характеру игры чувствовался перевес мужчины. Вскоре Витя весь в мыле вбежал в кабинет директора. Утирая махровым полотенцем пот с лица, он дико смотрел на Винта. Выражение его глаз было такое, будто он попал под сильный разряд молнии:
— Что это за мужик Сергеевич? — спросил Витя, — откуда он появился? На пять литров пива меня нагрел!
Директор загадочно улыбнулся и сказал:
— Тренироваться чаще надо ходить, тогда противников будешь знать в лицо. И не мужик он вовсе, а уважаемый человек Валерий Алексеевич Бражников. Он приехал с дальнего востока с семьёй. Семья у них спортивная, что жена, что сын. Все плавают и играют в настольный теннис. У них медалей больше, чем у тебя ракеток было за свою жизнь. А Валерий Алексеевич был Чемпионом Хабаровского края по инвалидам. Не смотря, что у него вес большой, играет он примерно на уровне мастера спорта. Витя стоял как каменный истукан, открыв рот.
 — Что ты рот открыл, как заговорённый? — спросил директор, — беги за пивом, человек ждёт, наверное?  — Я пойду отыгрываться, — геройски заявил Витя, — он у меня с кукана теперь не сорвётся.                — Ну и дурак, влетишь ему опять, — предупредил пожарного директор, — ты лучше иди, проверь ещё одного мужика с восточной внешностью? Это казах Ахалай Махалай, приехал с Севера, но его все Стасом зовут. Да смотри с ним на интерес не играй? Он сильнее Валеры будет, не смотри что ему шестьдесят лет.
     Витя вновь вышел в зал и, найдя очередную жертву начал подговаривать его играть на пять литров пива. Казах, поджарый мужчина со спортивным телосложением и высокой активностью у стола, расправился с Витей быстрей, чем Бражников. Витя всё равно рвался в бой, требуя реванша намеренно поднимая ставки, чтобы поднять интерес соперникам. Но играть с ним в этот день на интерес больше никто не хотел.                — Хорошо давайте играть просто так на счёт, — уговаривал он своих обидчиков. — Мне новую ракетку надо обстучать. Я на Международный турнир еду. И уговорил. Все остальные встречи Витя легко выиграл и у Валеры, и у Стаса.  Не зная, что директор попросил его соперников не оказывать ему достойного сопротивления. После этого у Вити радости не было границ, он даже неумело пытался выбить ногами чечётку. Окрылённый успехом, пожарный выбежал из зала, забыв, застегнуть пуговицы на рубашке. Ему представилась картина, как он играет с иностранцем и без труда обыгрывает его. В ушах стоят бурные аплодисменты болельщиков, адресованные Вите.                — С иностранцами мне не приходилось ещё играть. Ну, держитесь у меня Фрицы и Жаны! «Вы узнаете остроту моих глубоких подрезок» —громко сказал он на улице, взволнованно застёгивая пуговицы на рубашке.

                Неандерталец
 
        Винт с Людмилой Далматовой подошли к поезду за полчаса до отправления. Витя с сумкой нервно расхаживал по перрону. Увидав директора с Людмилой, он кинулся на встречу:
— Я перепугался, думал вы не придёте, — взволнованно тараторил он. — Два часа вас жду здесь.
— А зачем ты так рано пришёл? — спросила Людмила.
— А вдруг поезд раньше отправится, — опасливо заявил Витя, — лучше раньше прийти, чтобы поезд после не догонять.
Директор с Людмилой переглянулись, но ничего Вите не ответили. Они зашли в вагон. Витя непонятливо озирался по сторонам, будто кого остерегаясь.
— Где мы поедем? — спросил он у директора.
— У нас места двадцать восьмое и двадцать девятое, а ты посмотри свой билет? — сказал директор.
— А где тут смотреть? — протянул Витя билет Людмиле.
Людмила взглянула на билет Вити и показала ему его плацкарту, которая находилась за их перегородкой, на верхней полке.
— Витя ты сосед наш будешь, — сказала она ему, — но пока садись с нами.
Витя занял место около окна. Рядом с ним присел директор. Напротив их на нижней полке поместился мужчина с костылём. А наверх забралась знакомая директору женщина. Он визуально знал эту особу. Это была очень шумливая женщина, жившая с ним в одном многоквартирном доме. Он нередко был свидетелем скандальных эпизодов, в которых она неприлично себя вела. Где выразительно проявлялся её не уравновешенный характер, скверная речь и свирепость во внешности. Будь это магазин, поликлиника, трамвай, — таких людей забыть сложно. Они остаются в памяти надолго. Она положила свою сумку под голову и, открыв книгу, легла без постели.
— Ничего вот приедем в Магнитогорск, обыграем всех и с медалями возвратимся домой, — сказал задумчиво Витя, не отрываясь от окна.
— А ну повтори, что ты сказал, чёрт ушастый? — раздался сверху голос скандальной особы. — Только вступи на землю Уральскую, сразу ушей своих лишишься!
— Женщина мы не успели отчалить, а вы так себя некультурно ведёте, — опешил Витя от её наглого демарша. — Я вас не трогаю, и вы будьте добры ко мне не применять ваши страшилки. И на чёрта ушастого я не похож. Я же вас не называю выдрой лупоглазой.
— Только попробуй, назови, — остервенело, посмотрела она на Витю, — в тамбур отведу и покажу тебе свои глазки. Запомни я патриотка своего города и не позволю, чтобы кто — то заранее языком брякал о победе над нашими спортсменами, — не сбавляя наглого тона, бухтела женщина.
— А мне кажется вы в моём доме живёте? — заметил Винт.
— В ваш город я приехала с мужем по вызову, когда металлургический комбинат возводили, — внимательно посмотрела она на Винта. — Значит это ваш спортсмен ушастый? — кивнула она на Витю и закрыла книгу, давая этим понять, что разговор не окончен.
— Вы напрасно на него ужас наводите женщина, — спокойно сказал директор, — он член нашей команды по настольному теннису, и едем мы играть в Магнитогорск с командами металлургической промышленности стран Европы. Он у нас спортсмен сильный и волевой, готовит себя к победе в дороге.
— Не смешите меня, из него спортсмен, как из меня сталевар. Вы посмотрите на него; я в шутку ему сказала, а он чуть в штаны не наложил. Не к чему его было в команду зачислять, прошляпит все игры и наш комбинат подведёт.
— Ну и шуточки я скажу у вас, — вмешался мужчина с костылём, — разве можно так, всё-таки в одной компании едем.
— А тебя культяпку, кто за язык тянет? — достала она инвалида.
   Мужчина, недоуменно пожал плечами и замолчал. Проводница в это время сделала объявление, чтобы провожающие покинули вагон. В это время директор почувствовал, как рука Вити сильно сжала его колено:
— Сергеевич, — зашептал Витя на ухо директору. — Я первый раз в жизни еду на поезде.
   Винт от такого известия остолбенел. Он убрал его руку со своей коленки и сказал ему:
— Витя ты, что такой дремучий? У тебя жизнь на исходе, а ты меня такими выпадами надумал ошеломлять. А как же ты в армию служить ехал?
— До Белгорода на автобусе, а там самолётом на Эстонию и так же назад добирался после службы.
— У тебя командир, наверное, эстонец был? — спросил директор.
— Почему ты так решил?
— До юмора ты не особо доходчив, вот поэтому и решил. — Замполит был эстонец и командир взвода. А юмор я понимаю, и не думай, что я туговат до него.
— А ты слышал, какая обстановка сейчас на железных дорогах? — начал директор запугивать Стрельца, — то бомба в вагоне взорвётся, то поезд под откос террористы пустят. Не боишься?
— Боюсь, но так хочется поучаствовать в Международном турнире, — ответил Витёк, — в Магнитогорске, наверное, лучше, чем в Раките будет?
— Витя, запомни раз и навсегда, я за свои годы, не видел организации лучше, чем в Раките. Ну, может разве, что на моих соревнованиях, которые я провожу не хуже. Но наш город и Ракита — две большие противоположности. Это несравнимые между собой населённые пункты. Наш город с огромными возможностями, а Ракита небольшой посёлок, а собирает под свои спортивные крыши спортсменов не меньше, чем я собираю. А знаешь почему?
— Откуда я знаю? — себе под нос пробормотал Витя.
— А потому, что у Бараненко нет официального календаря, регламентированного спортивным комитетом России. Он любит настольный теннис, и людей и поэтому регламент устанавливает свой. Его турнир обязательно войдёт в историю спорта. Потому что в скором будущем с него будут брать пример другие руководители. А я в следующий год клич брошу, среди ветеранов, чтобы поставить ему бюст около спортивного зала в Раките. Он его заслужил!
— Я тоже денег ему на памятник выделю, — торжественно заявил Витя.
   Тут поезд дернулся и начал набирать скорость. Витя вновь облапил колено директора, закрыв второй рукой глаза. Рядом сидевшая Людмила слышала, как Витя признался директору, что впервые едет на поезде. Она наблюдала за Витей и прикрывала рот ладонью, чтобы не прыснуть от смеха.
— Витя очнись, не в космос взлетаем и не под воду идём, — торкал его Винт в бок, — открывай глаза, нас Москва ждёт!
  Витя боялся открывать глаза. Тогда его Людмила ущипнула за поясницу, после чего он поднял веки.
— Голова, что — то закружилась, — сказал он ей, — наверное, от перевозбуждения?
— Да ладно Витя, я всё слышала. Не бойся, я могу держать язык за зубами.
По вагону в это время проводница начала собирать билеты.
— Витя ты спроси у стюардессы, когда она нам постели будет застилать? — прошептал ему на ухо директор.
   Проводница была женщина дородная с раскатистым голосом. Взяв все билеты у директора, она встала и собралась идти к другим пассажирам, как раздался робкий голос Вити:
— Хозяйка медной горы, вы, когда нам перины будете расстилать?
— Что? — взмахнула она своими выщипанными бровями и уставилась на Витю. Видимо приняв его вопрос за шутку, она на всякий случай пояснила так, чтобы её слова дошли до всех пассажиров:
— Постели буду выдавать, после Ржавы.
— Вы славная и милая женщина! — погладил он проводницу по плечу.
Та на него странно посмотрела и направилась к другим пассажирам.
— А ты постель Витёк будешь брать? — спросил директор. — А как — же, — осмелел Витя, — зачем я бока себе буду отлёживать без постели.
— Давай тогда двадцать рублей на постель, — сказал директор, — позже схожу, получу на всех.
— Разве за эти удобства нужно деньги платить? — недовольно спросил Витя.
— А как же, — передразнил его директор.
— Нет, я поеду так, как эта женщина, — показал он на свою оппонентку. — Мне Маруся наказала, чтобы я экономней был в дороге и купил утюг заграничный на обратном пути. — А ты Сергеевич будешь покупать себе постель? — спросил Витя.
— Я возьму и постель, и пижаму, — ответил директор.
— А пижама сколько стоит?
— Рубль, — отвёл от Вити взгляд директор, чтобы не засмеяться.
— Вот пижаму я и возьму, — резко поднялся он с места и начал осматривать свои карманы. Не найдя рубля в своих карманах, он вопросительно посмотрел на Людмилу.
Та, приняв игру директора, открыла свой кошелёк и дала Вите рубль. Он сжал монету в кулаке и ринулся на голос проводницы, раздававшийся из её купе. Но быстро вернулся назад с недовольным лицом:
— Бешеная какая-то стюардесса, — расстроено сказал он. — Я ей говорю, дайте мне, пожалуйста, пижаму пятьдесят четвёртого размера? А она как заорёт на меня: «здесь не салон спального белья, идите в СВ, там все пассажиры пижамы на ночь одевают.
— Ладно, Вить, не расстраивайся. В тот вагон мы с тобой не пойдём, там министры да иностранцы едут, проедем одну ночь без пижам, — объяснил ему директор.
— Плохо ещё то, что я спать буду не с вами, — загоревал Витя, и покосился на мужчину с костылём. — Мужчина, а давайте с вами поменяемся? Мой диван недалеко отсюда будет, — за стенкой.
— Я не возражаю, какая разница, где ночь переспать, — ответил мужчина.
— Ну, вот и договорились, только мой диван на втором этаже расположен.
— И как я буду на твой этаж с костылём забираться? — с изумлением смотрел он на Витю.
— А я вас подсажу, и костыли наверх вам подам, — добродушно заявил Витя.
— А мне нужно будет ночью в туалет выйти и буду я тебя на весь вагон кричать?
Тут мужчина понял, что имеет дело с чудным человеком и решительно отказался от предложения Стрельца:
— Нет, так я не согласен, если бы нижняя полка была, другое дело, — решительно отказался он.
— Витя ты такой простой, как сибирский валенок, — сказал директор, — ты лучше сиди, молча и ни у кого, ни чего не спрашивай. А то на тебя некоторые личности внимание обращают, — кивнул он на женщину сверху.
Витя сел к окошку и начал смотреть в него мучительно елозя по полке.
— Интересно, а скоро остановка будет? — спросил он у Винта, — в туалет сильно хочется.
— Так иди, туалет, через два пролёта за дверью перед тамбуром, — объяснил директор. А потом подумал и решил проводить его сам.
Показав ему туалет, который, к счастью, был свободен, он пошёл и взял у проводницы три комплекта белья. Один комплект он положил на полку Вите, которая была задрана к верху.
Витя вернулся из туалета умиротворённый и присев рядом с Людмилой, сказал:
— Мне поезд нравится больше, чем самолёт. Если бы ещё здесь обеды разносили, совсем хорошо было. У меня уже под ложечкой сосёт.
— Витя так давай я тебя покормлю, — предложила Людмила, — а потом чай будут разносить.
— Я после чая плохо сплю, мне бы молочка или минеральной воды. Я банку кофе с собой взял, но его опасней, чем чай на ночь пить.
    Людмила накрыла на стол, накормила мужчин и начала себе стелить постель, в которую вскоре легла. Поджав под себя ноги, она дала им возможность посидеть рядом с собой, так, как спать они ещё пока не собирались. Они беседовали до тех пор, пока в вагоне не погас свет, а пассажиры не улеглись спать. У Вити сна не было, и он забрасывал директора интересующими его вопросами о настольном теннисе. Когда директор почувствовал, что его глаза начинают смыкаться, он сказал Вите:
— Пора Витя и нам ложиться, а то утром рано вставать. Тебе пожарнику легко, ты привыкший, а мне надо привести себя в порядок и чаю попить.
— Ну, тогда отдыхай, — сказал Витя, — а я пошёл на свой диван.
— Витя, ты хоть разберёшься, как полку опустить? — спросил директор. — А чего там не ясного, конечно разберусь, — уверенно сказал он и скрылся за перегородкой.
Директор успел застелить себе постель и собрался запрыгивать на полку, но вдруг из-за перегородки высунулась голова Вити и спросила:
— А как?
— Видел в начале вагона, около купе проводницы пультовая комната находится? — спросил директор.
— Конечно!
— Вот иди к тёте грозной и скажи номер своей полки, она нажмёт на гидравлическую кнопку. Когда придёшь от неё, твоя постель будет опущена и заправлена.
— Понял! — сказал шёпотом Витя и засеменил к проводнице.
— Батюшки чудо, какое! — раздался женский голос с боковой полки.
Пока Витя бегал к проводнице директор в это время отпустил его полку, раскатал матрас на ней и сверху положил комплект белья. А в начале вагона раздавался не громкий дискант проводницы:
— Вы прекратите надо мной издеваться? Я вам не девочка со мной заигрывать. То вам пижаму подавай, то гидравлику включай. Идите немедленно спать, не мешайте пассажирам отдыхать? Иначе я сейчас милицию вызову. Она вам быстро колыбельную исполнит!
Витя с испугу, как ошпаренный пробежал весь вагон, но места своего не нашёл. Затем вернулся и вновь прошёл вагон от начала до конца, — полки задранной он не увидел.
— Витя ты чего гуляешь по вагону, как по перрону? — спросил его директор.
— Место своё ищу, — коротко бросил он.
— У меня за спиной твоё место.
Витя заглянул на свою полку и сердито сказал:
— Вредная у нас тётка в вагоне попалась. Сразу бы нажала на кнопку, но нет, она выпендриваться передо мной стала как тетёрка. Наверное, глаз положила на меня?
Тут пол вагона, кто не спал, грохнули от хохота. У Людмилы, уткнувшейся лицом в подушку, ходили плечи от смеха. Директор, тоже не выдержав «результативного» похода Вити к проводнику, закрывшись под одеялом смеялся до слёз. На шум прибежала проводница:
— А ну всем спать, вы, что как лошади ржёте, — успокаивала она пассажиров, — в соседнем вагоне, наверное, ваш хохот слышен?
Она подошла к Вите и с упрёком спросила его:
— Это вы народ смехом здесь изводите?
— Мне плакать хочется от вашего обслуживания, а не смеяться, — сказал ей Витя, — можно было поделикатней отнестись к моей проблеме, а не пугать внутренними органами.
— Подумать только, какой нежный пассажир. Сам мне всю дорогу нервы трепал, и я виновата. А ну быстро запрыгивай к себе на шесток и спи, — скомандовала она.
Витя не стал больше с ней пререкаться. Сопя, забрался наверх и безмятежно уснул.
Утром, половина шестого, весь вагон был уже на ногах, а Витя спал богатырским сном. Его несколько раз толкали и Людмила, и директор, но тщетно. Витя спал профессионально как пожарный. Он доспался до того, что у проводницы лопнули нервы, и она подошла к спящему Вите, содрала с него одеяло и громко крикнула:
— А ну быстро подъём, не то со мной на отстой поедешь.
Витя мгновенно поднялся и уставился сонными глазами на гневную проводницу.
— Быстро постель сдавать, вы одни остались, — более, мягче сказала она, — санитарная зона началась, туалеты уже закрыты. Людмила в это время сидела на своём месте и пила горячий чай. Услышав недовольные претензии к Витьку и лёгкий смешок пассажиров, она чуть не обожглась горячим чаем.
— Вы что мужчина опупели? Больше ни до чего не додумались? Надо же матрас мне принёс на сдачу вместе с постельным бельём. А что полку с собой не захватил? — распекала она Витька, — разве вы не видите, где все матрасы лежат? Несите матрас назад на третью полку.
— Витя опять капканы мочит, — сказал директор, — чую, мы с ним за эту поездку или горя хватим, или жизненные года накрутим. А чтобы горя не хватить нужно каждый шаг его контролировать, не то он нам такие коленца будет выкидывать, от которых людям в глаза будет стыдно смотреть.
   Когда в Москве они выходили из вагона проводница, улыбаясь, качала головой и приговаривала:
— Ну и пассажир, ну и неандерталец! Наверное, на фестиваль юмористов приехал или в кино будет сниматься?
Позади Вити с небольшой сумочкой выходила грозная знакомая Вите женщина. Она с сарказмом улыбнулась проводнице и, покрутив пальцем у виска, сказала:
— На слёт недоделанных муфлонов он едет, а не на фестиваль.            
  Проводница проводила её осуждающими глазами, но в ответ не промолвила, ни слова.

                Вице - Чемпион

         Витя бежал по перрону вприпрыжку за директором и Людмилой, боясь потеряться. Когда они зашли в метро директор дал Вите жетон и объяснил, что он должен с ним делать. Они с Людмилой прошли турникет и повернулись посмотреть на Витю. Но перед ним резко захлопнулись створки турникета, и он начал кричать на дежурную:
— Вы что хулиганите? Без наследства меня хотите оставить, немедленно отворите дверку? Я же отправил туда кругляш.
   Она показала ему, чтобы он прошёл около неё, где нет турникета. Он бегом пробежал мимо неё и погрозил ей пальцем. На выходе его уже ждал директор с Людмилой:
— Витя ты почему жетон не опустил? — спросила его Людмила, — тебя могли оштрафовать за это или дать пятнадцать суток.
— Я экономлю, авось ещё, куда поедем? — сказал он.
— Ты бы лучше на ракетках экономил, а позориться за тебя, у нас желания нет. Или везде показывай своё удостоверение. «А сейчас иди за нами и смотри в спину», — сказала она ему.
  Перед эскалатором Витю толпа оттеснила от своих спутников, и он незаметно исчез. Нашли они его около колонны, он стоял расстроенный и чуть не плакал.
— Витя тебе же сказали, смотри нам в спину, здесь потеряться легко, а найтись трудно, — отругала его Людмила. — Давай руку поведу тебя как маленького ребёнка.
  Она крепко взяла его за локоть и увлекла за собой в толпу. На Ярославском вокзале они встретили спортсмена из Нижнего Новгорода тридцатилетнего Александра Вершинина, которого прислали для укрепления команды. (благо дело, положение позволяло такое комплектование). Они перешли на Казанский вокзал, где взяли билеты до Магнитогорска в купейном вагоне. Время до отправления было ещё достаточно, и директор решил Вите показать Старый и Новый Арбат. В подземном переходе на Новом Арбате Витю привлёк высокий мужчина в сером лёгком плаще и белой фуражке. Витя начал показывать на него пальцем и восторженно кричать:
— Смотрите Карабас Барабас идёт. Жалко авторучки нет, я бы автограф взял у него.
Людмила ударила Витька по руке.
— Витя ты действительно неандерталец, — это народный артист СССР Владимир Этуш.
  Знаменитый артист прошёл мимо спортсменов и обернувшись на Витю, приветливо улыбнулся ему.
— Наверное он тебя за Дуремара принял? — пошутила Людмила, — если приветливо улыбнулся тебе.
— Всё Стрельцов, я больше не хочу быть твоим гидом, — сказал директор, — пора ехать на вокзал.
  На вокзале они решили попить фанты. Фанту тогда делали при помощи газа и порошка и где бы, она не продавалась, везде стояли большие очереди.
— Витя тебе фанты купить? — спросил директор.
— Сколько стоит? — поинтересовался Витя.
— Много.
— Нет не надо, я на утюг экономить буду, — отказался он, но директор его уже не слышал он, взял всей команде по стакану.
Витя сходу проглотил фанту, причмокнул губами и спросил:
— Как фамилия этой божественной воды? — спросил он у директора.
— Что понравилась водичка? — кивнул директор на его пустой стакан.
— Я вкусней воды не пил, или на меня голод напал?
— Фанта - эту воду зовут. А голод свой в поезде утолишь, — ответил директор.
Витя вынул из кармана кошелёк и ринулся без очереди к продавцу фанты.
— Мне стакан финты, пожалуйста? — тряс он над головами очереди кошельком.
Очередь, почему-то расступилась перед ним, и Витя стал счастливым обладателем «божественной воды».               
   Когда Витя выпил второй стакан, он вытер носовым платком губы и, погладив себя ладонью по животу, произнёс:               
 — Теперь можно и с Михаилом Потаповичем побороться.
  Они потихоньку стали передвигаться к платформе, откуда будет отправляться их поезд. Витя с восхищением смотрел на всё, начиная с троллейбусов и кончая гостиницей «Ленинградская». Саша Вершинин, бывший бронзовый призёр Чемпионата СССР сразу обратил внимания на странного спортсмена, но расспросить о нём у Винта не представлялось случая. Постоянно Стрелец крутился рядом. А тут Витя засмотрелся на самодеятельного музыканта на платформе. Он играл виртуозно на аккордеоне, а в рядом стоящий футляр ему бросали деньги. Тут Саша и решил разузнать о Вите, где такой интересный экземпляр раскопал Винт.
— Странный ваш Витя, какой — то, — заметил Вершинин, — он вообще — то нормальный, не пришибленный мешочком из-за угла?
— Не удивляйся, он очень хороший и порядочный парень, — сказал Винт Вершинину, — я его давно знаю, задолго до развала СССР. А его иногда чудное поведение, — это результат домашнего воспитания. Папа был военным на Камчатке, привезли его маленьким к нам в город. Мальчика никуда и никогда за пределы города не вывозили. Он даже в школьном лагере не был ни разу. Никакие кружки не посещал в детстве. Из класса в класс тащили за уши. Общений на улице ноль. Вот у него и выработался комплекс диковатости. Сейчас он лишился этого комплекса из-за настольного тенниса, с мужиками нормально общается. Бывает порой чудить по-своему, но без вреда. Но ты не переживай? Пальцы он тебе дверями не прищемит, — засмеялся директор.
— Я и не переживаю, — сказал Саша, — просто на него иногда смотришь и не знаешь то ли плакать, то ли смеяться? Теперь, я знаю воспринимать его надо по его поступкам и словам. «А как хоть он играет?» —неожиданно спросил Саня.
— Может, в паре с ним сыграешь? Он по олимпийке будет играть, не за команду. Его станция называется «Пролёт», а в паре может пробиться. Он защитник и не понимает, что ему нужно упор на парные игры делать.
— С кем скажешь, с тем я играть буду, — сказал Саша.
    Ехали они с комфортом в полупустом вагоне и играли в карты. Один Витя не играл, он постоянно смотрел в окно поезда и иногда ходил пообщаться с проводницей. На одной из небольших станций Витя спросил разрешения у Винта выйти на улицу, подышать свежим воздухом.
— Иди только не вздумай отстать, — разрешил ему директор. Но через две минуты он забежал в купе, тряся своими кистями:
— Сергеевич дай две пачки сигарет? — мучеников угощу.
И не дожидаясь разрешения, схватил две пачки болгарских сигарет со стола, бросился опять на улицу. Директор и Людмила выскочили за ним.
Напротив их стоял Столыпинский вагон с заключёнными. Окна были открыты и из них выглядывали конвоиры, а за ними виднелись решётки, облепленные лицами заключённых и все они просили курить. Витя с размаху кинул обе пачки сигарет в окно, но их перехватили конвойные солдаты и поблагодарили Витю.
— Волки позорные, черти краснопёрые, на чужом горе наживаетесь, — крикнул Витя конвою, — скоро сами на их месте окажетесь, там вам покажут почём фунт лиха. Холера вас возьми, — закончил он свою брань.
Таким Витю ни директор, ни Людмила никогда не видели. Они затащили его в вагон и начали отчитывать.
— Так Витя ложись спать и больше никуда не уходи, — наказал ему директор, — а мы с Людмилой пока составим на тебя докладную, начальнику областного УВД, как ты своих коллег поносил жаргонными словами. Он тебе покажет волков позорных.
— Сергеевич, ты что хочешь, чтобы меня с работы уволили? — испугался Витя.
— Надо же глаза твоему начальству открыть, что в рядах МВД под фамилией Стрельцов скрывается оборотень в погонах, который люто ненавидит своих коллег в военной форме и бросает уголовным элементам запрещённые предметы, — пошутил директор.
— Да за это ему могут срок намотать, — поддержала директора Людмила, — нас трое здесь, показания все дадим.
Больше Витя не сказал ни слова. Он залез на свою полку и отвернулся спиной к стене.
На следующий день утром он уговаривал директора, чтобы он отдал ему докладную за бутылку коньяка.
— Витя да успокойся ты ради бога, — сказал директор, — неужели ты юмора совсем не понимаешь?
— Выходит ты пошутил Сергеевич? Спасибо тебе! Магарыч с меня, как домой вернёмся, — пообещал Витя.
На этих соревнованиях в Магнитогорске их команда заняла общее второе командное место. Витя играл только в личном разряде, и в первой встрече жребий свёл его с Чемпионом Кракова и бывшим Чемпионом Европы среди молодёжи Ежи Полонским. Один ноль повёл в первой партии Витя и больше поляк не дал ему выиграть ни одного очка. Эта партия закончилась со счётом 21:1. Во второй партии поляк подарил Вите два очка и с большим преимуществом одержал победу над пожарником. Это был настоящий разгром, но Витя особо не сокрушался:
— Бывает же невезение, — без всякого возмущения говорил он Винту. — Ведь я же вёл в первой партии и отдал пшику инициативу. А мог выиграть. Ну, попадись мне ещё раз, — показал он кулак неизвестно кому.
— Витя не говори глупостей особенно вслух, — весело сказал директор. — Этот поляк игрок Международного уровня, а ты пока лишь Чемпион пожарной части. С этой минуты ты болельщик. Твоя спортивная функция на Магнитной горе завершена. Готовься к следующему году.
— Пускай поляк готовится. Я в этот раз изучил все его слабые стороны. На следующий год он у меня не сорвётся. Директор отвёл Витю в сторону и посадил на трибуну:
— Сиди здесь и больше никому не рассказывай, и не обсуждай игру, а то ты сейчас весь манеж рассмешишь. Переживай молча.
— Пускай смеются, а то они все пасмурные ходят несмотря на то, что день сегодня солнечный. Сидеть я здесь не буду, я пойду в буфет кофе выпью.
    В этот день вечером они покинули Уральский город. Витя сел в поезд и вместо того, чтобы простится с городом и Магнитными горами, сказал:
— Дрянь соревнования, у нас в Раките лучше проводят. И народ здесь мелкий. Мыло у меня в умывальной украли. А в Раките такого безобразия не позволят, там скорее подарят, чем отнимут.
   В Москве они вначале посадили Сашу Вершинина на утренний поезд до Нижнего Новгорода. После чего избавились от багажа, положив свои сумки в камеры хранения. Людмила на своей ячейке доходчиво объяснила Вите, как пользоваться ячейкой и шифром. Он кинул монетку, закрыл ячейку, но шифр не записал.
— Витя, запиши шифр, а то забудешь, — сказала она Вите.
— Ты, что Люся, я даже помню, как меня маленьким на Камчатке в санках катали. У меня память как у Теодора Рузвельта, а ты мне про какие — то незначительные цифры говоришь.
    Они на вокзале в кафе попили чаю с бутербродами и пошли гулять по магазинам. Витя в фирменном магазине «Электра», купил на сэкономленные деньги импортный утюг в красивой коробке и нёс его впереди себя, как кубок Мира, гордо бросая взгляды на прохожих. Затем полдня они провели в зоопарке. У Вити всё это время было превосходное настроение, но, когда перед поездом они пошли брать свои вещи из ячеек с ним случился стресс. Оказывается, он запомнил не шифр ячейки, а её номер. До отправления оставалось пятнадцать минут, а Витя никак не мог открыть свою ячейку.
— Витя, мы опаздываем, — торопил его директор. — Ищи дежурную, или оставляй сумку на пять дней здесь. Потом за ней приедешь.
   Витя передал утюг Людмиле и со всей дури начал трясти дверку ячейки, которую до удивления быстро он вывернул с корнем. Ручка у него осталась в руке. Он свободной рукой взял сумку и направился к поезду, не обмолвившись ни с кем, ни словом. Перед вагоном ему директор сказал:
— Витя, а этот сувенир ты домой повезёшь, — показал он на ручку от ячейки, которую Витя стиснул словно тисками.
   И тут только Витя понял, что несёт лишний предмет в руке. Бросив ручку в проём платформы, он вошёл в вагон. В вагоне Витя пришёл в себя, и когда Людмила приготовила на стол вкусные продукты, совсем развеселился.
— Сергеевич если тебя ветераны будут спрашивать, как я сыграл, — скажи, что я играл в первом финале, а то смеяться будут.
— Витя никто спрашивать не будет, а в местную газету я сводку дам верную. Мы везём кубок с собой за призовое место, а выходит доля заслуги и твоя здесь есть. Я же не буду говорить, что за нашу команду выступал легионер из Горького, а дам твою фамилию. Для тебя это будет почётно и весомо!
— А тебе за эту утку ничего не будет? — спросил Витя.
— Конечно, нет, ты же в нашу заявку был вписан. А каким игроком запасным или действующим, это никого не касается. Ты был зачислен в команду. И титул вице — чемпиона Международного турнира металлургов ты носишь вполне законно!
— Я вице — Чемпион! — радостно воскликнул он на весь вагон. — Я тебе Сергеевич за этот спортивно информационный аванс, ещё одну бутылку коньяка поставлю, — посулил Витя.
— Успокойся Витя, я смотрю, ты меня намерен с ног до головы коньяком облить. Доедай и ложись, отдыхай, нас не тревожь, — сказал ему директор.
   Утром они были в своём родном городе. Витя на перроне сразу испарился и после этого он не показывал носа в школе настольного тенниса три года. Ходили слухи, что ему дали квартиру в соседнем городе Губкине. Хотя ветераны из Губкина часто ездили играть в Старый Оскол, и о Вите, тоже ничего не знали. Один директор знал где обитает пожарный. Так как Стрелец регулярно звонил ему и рассказывал о своих текущих делах и плаксиво ностальгировал по настольному теннису. Витя приобрёл старенький домик в деревне Чумаки, находившейся рядом с городом. И всё это время он занимался капитальным обустройством своего жилища. А в настольный теннис играл только в пожарной части, где ему без Валеры не было равных. 
 
                Витёк Стрелец Геройский удалец

        — Я пищу на все голоса, как играть хочу, — кричал Витя в трубку директору по телефону, — звоню с работы. Я на дежурстве нахожусь.
— Если бы ты пищал, давно бы приехал, — ответил ему директор. — Ты мне сейчас звонишь как из далёкой страны, а не из России. Двадцать первый век на пороге, а тебе видимо визу не открывают в свой родной город. Три года ты носа не кажешь, а говоришь без тенниса жить не можешь.
— Дачные дела и строительные работы поглотили в доме. Ты же знаешь, я тебе уже сколько раз по телефону об этом говорил. Но вроде всё, просвет появился, скоро начну посещать теннисную школу. Подробности моего застоя при встрече расскажу. А тут ещё Валера Афганец появился, отметили с ним пивом, но несколько дней.
— А он где пропадал? — спросил директор.
— Он добровольцем был на Балканах. Говорит, контузию там получил. Совсем ненормальный стал, Чемпионом мира себя провозгласил. Крыша съезжает у него временами, но рожу отъел там пышную. Никак мародёрством занимался на войне? На двадцать килограммов поправился. Хочет поиграть со мной. Можно мы приедем в выходной? А то я слышал, что у вас ремонт идёт. Но не по всему — же залу?
— Ремонт ещё идёт, но один сектор с четырьмя столами функционирует. Приезжай да не забудь свой обещанный коньяк. «А то меня после Урала изжога совсем замучила», —сказал Вите директор.
... Но Витя опять не появится в школе долго. В этот день вечером всю область накрыл мощный циклон. За два часа обрушилась месячная норма осадков. Улицы превратились в полноводные реки. В некоторых местах дороги покрывал метровый слой воды. Легковые автомобили плавали в этой воде как амфибии. В девятнадцать часов на центральный пункт связи пожарной охраны поступило сообщение от дежурного. О том, что в водосливной коллектор ливневой канализации, в районе рынка «Юбилейный», был смыт потоком воды ребёнок. Поднятый по тревоге пожарный караул в составе, которого находился и Витя Стрелец, прибыл на место происшествия через две минуты. Витя, оценив быстро ситуацию, спрыгнул вниз и увидел, что от колодца отходит труба диаметром восемьсот миллиметров, почти полностью заполненная водой. Из трубы доносился слабый крик ребёнка. Витя, недолго думая, пополз по трубе на звук. В это время его в колодце страховал ещё один пожарный. Витя находился в замкнутом пространстве, в кромешной темноте и сильном напоре воды. В этот миг он ни о чём не думал, кроме спасения ребёнка. До мальчика расстояние было тридцать метров. Витя полностью мобилизовал свои силы и пополз к цели. Пока Витя полз до него, напором воды с него сорвало каску, и он получил серьёзную травму, на которую в пылу борьбы со стихией не обратил внимания. Он продолжал свой путь не взирая на темноту и мощный поток воды, ориентируясь только на голос мальчика. И потеряв много сил, цель его была всё-таки достигнута. Витя облегчённо вздохнул, промыл глаза и обхватив ребёнка одной рукой взял курс к просвету, который исходил от пробивающих фонарей, исходивших из люка коллектора. Вскоре под радостные крики и мощные аплодисменты своих коллег он доставил мальчика наверх. Тут же Витю и мальчика посадили в скорую помощь и увезли в больницу. Там было установлено, что у Вити был перелом ключицы и его поместили в травматологию. А у мальчика определили переохлаждение и ни одной царапины.                О геройском подвиге Стрельца на следующий день узнала вся страна.               
    Директор приехал к Вите в больницу через неделю после его подвига. Тот находился уже в нормальном состоянии, только иногда мучили головные боли, и ныло плечо.
— Витя теперь ты Валеру одним духом одолеешь, — подбодрил пожарника директор. — После твоего подвига он дрожать будет за теннисным столом, играя против тебя. И играть на деньги с тобой больше никогда не согласится.
— Ты его плохо знаешь, его хоть ночью разбуди, он всё равно будет играть. Главное, чтобы у него нал был. Но я, то с ним играть не буду. И не только с ним, а со всеми. Я же все эти года под присмотром психотерапевта был. У меня, Маруся кинулась в шкатулку, а она пустая. Условия мне выдвинула или лечится, или с узлом за порог. Так что я про игровой интерес забыл навечно. А с Валерой тем более заводиться бы не стал. Он меня давно уже раздражает за теннисом.
— А героем себя чувствуешь? — спросил директор.
— Никем я не могу себя чувствовать, Витька Стрелец и всё.
— Витька Стрелец геройский удалец! — с пафосом сказал директор.
— Да брось ты Сергеевич, мы все бесштанная команда готовые к подвигу, потому что нам терять нечего кроме последних штанов. Это состоятельные люди на подвиг не решаться, им есть что терять. Я посмотрел на любопытных зевак на месте происшествия. Они из своих иномарок были наблюдателями происшествия. И никто из них не решился до нашего приезда спуститься в коллектор.
— Ты хочешь сказать, чем больше нищих, тем больше героев? — спросил директор.
— Выходит так. Я лично ни разу не слышал, чтобы богатый дядя совершил героический поступок.
— Нет, Витя ты не прав, — возразил ему Винт. — Здесь ты не учёл возможность подвига богатым. Ведь не каждому человеку предоставляется совершить отважный поступок. Ты можешь вместо себя представить банкира выносящего из горящего пламени ребёнка? Как бы смотрелся этот банкир с медалью «За отвагу на пожаре». Конечно, нелепо! Ты выбрал геройскую профессию, а банкир многогранную профессию, где он должен соображать и в экономике, и в бухгалтерии и платить тебе зарплату, за то, что ты пожары тушишь.
— Валера пошёл воевать на Балканы добровольно, — привёл пример Витя, — вся грудь в медалях и орденах. Пускай едут проявлять себя туда.
— Валера по сути дела был натуральный наёмник. Он за войну бабки получал. Не каждый здравомыслящий человек согласиться убивать людей за деньги. Неудачный ты пример привёл Витя, — тяжело вздохнул директор и встал со стула. — Ладно, ты приходи в зал как поправишься.
— Постой Сергеевич, — остановил его Витя, — ты помнишь Риму Сергеевну?
— Среди моих знакомых никто такого имени отчества никто не носит, — напряг память Винт.
— Ну, хорошо, а помнишь женщину на второй полке, которая с нами ехала в поезде и на меня бочку катила?
— Она Витя живёт в моём доме, в двенадцатом подъезде, но что её зовут Рима Сергеевна, я не знал.
— Вот её сына Дениса я и вытащил из трубы, — сообщил Витя.
— Вот это новость, — недоумённо смотрел директор на Витю, — я думаю, она проявила порядочность, извинилась перед тобой?
— Мне показалось, она меня не узнала, — грустно сказал Витя, — принесла мне домашних пирожков и лимонных долек.
Директор пожал Вите руку и закрыл за собой дверь больничной палаты.               
   Пока пожарный лежал в больнице по центральному телевидению и во всех СМИ был освещён подвиг Виктора Стрельца. Ему вручили орден Мужества. Вместе с орденом ему посыпались значительные премии от МВД области и городской администрации.Когда Витю выпишут из больницы он почти каждый день приходил в спортивный зал. Свой обещанный коньяк он принёс директору и похвастался, что ему выделили семейную бесплатную путёвку в Сочи и подбросили денег на расширение жилищной площади.
— Вот Витя, где твоя победа, — а не за теннисным столом, сказал ему директор. — Ты победил в комплексе все свои невзгоды, которые у тебя были в жизни. Не хватай больше тигра за хвост, а купи себе птичку и пускай она летает по новой квартире. А лавров и денег в своём возрасте на теннисе ты не заработаешь. Играй для здоровья и поддержания спортивной формы. Теннис — это игра, а любая игра должна быть в радость. А не так, как вы с Валерой раньше во время игры спорили на весь зал до белого каления.
— Валера здесь, но я ему отказал в игре. Он увидел у меня много денег и начал приставать сыграем да, сыграем, а у самого копейки ничтожные в кармане лежат. А побеждать я всё равно в спорте буду! По ветеранам, но обязательно буду! Вот увидишь, Ракитное обо мне ещё услышит! — твёрдо заявил он.
— Витя есть люди упрямые, а есть целеустремлённые, — сказал директор, — ты подойди к шкафу, там висят образцы разных форм лица и рядом зеркало. Посмотри, какой у тебя тип лица?
Витя посмотрел на плакат, прикреплённый к боковой стенке шкафа, и посмотрел в зеркало:
— Если я этого сильно хочу, то значит, ко второму типу относится моё лицо, — вопросительно смотрел он на директора.
— Нет, Витя тут одного хотения мало. Целеустремлённые люди работают над собой, тренируются, играют по элементам. А ты просто играешь в своё удовольствие и мечтаешь о медалях. Выйди в зал и посмотри, как играет наша девочка Маша Нагорских, ей ещё четырнадцати лет нет, но тебя она вынесет за милую душу.
— Сергеевич, ты, что не в себе? — сделал Витя глаза как у газели, — где это видано, чтобы я девочке проиграл? Поставь меня с ней сейчас. Если я выиграю, то ты мне коньяк ставишь, а если я проиграю, куплю тебе бутылку лимонада.
— Витя ты в больнице случайно не в цыганской палате лежал? — усмехнулся директор. — Хотя мне всё равно, я уверен, что Маша тебя обыграет!
   Сергей Сергеевич поставил в свободный сектор Витю с Машей, предварительно дав девочке несколько нужных советов, как играть против Вити. Как только они начали разминаться, весь зал подтянулся к их сектору. Многие знали, что этот матч будет интересным, где можно вдоволь насмеяться и получить массу положительных эмоций. Первым к сектору подбежал Афганец:
— Девочка порвёт сейчас Витька, — громко сказал он. — Это не со мной больным играть, бабки большие у меня выигрывать.
— Валера помолчи, не мешай играть? — предупредил его Витя.               
    Игра была упорная, и на протяжении партии Витя не раз выходил вперёд, но Маша догоняла его и в итоге партию выиграла.
— Я же сказал, порвёт, значит, порвёт, — выкрикивая, ходил мимо болельщиков Валера.
   Некоторые дети болели за Машу. Они знали из телевизора, что Витя совершил мужественный поступок, и поэтому считали, что Витя сильней Маши. Директор в душе болел за пожарного, как и многие другие взрослые теннисисты. Ему хотелось возвратить Вите его коньяк. Вторая партия оказалась ещё острее. На розыгрыше одного из мячей, Маша неожиданно срезала мяч в противоположенную сторону от Вити. И тот, не успевая за мячом, падает с грохотом на пол, сбивая несколько бортиков сектора.
— Вот так он и подвиг совершил, — верещал до умоисступления Валера. — Его кто — то в коллектор бросил, а ему орден за это дали. Везёт же дуракам!
Болельщики подобную реплику не могли оставить без смеха.
— А ну замолчали все, — одёрнул всех Винт и подойдя к Афганцу, громко осадил того: — Везёт Валера счастливым и сильным, а тем, кто на Балканских подворьях овец крал, везёт временно. Потому что высшего суда им не миновать. Посмотри, как ты отъелся на войне? Тебе с таким весом не в теннис нужно играть, а в борьбе СУМО выступать.
— Я же пошутил, — оправдывался Валера и отойдя от сектора сел на свободный стул.
Игру Витя проиграл, хотя собой он остался доволен. Он вытащил из сумки бутылку лимонада Колокольчик и протянул торжественно её директору.
               
                Эпилог      
       
         Хочется отметить в этой повести ещё одного скромного героя, которого ветераны настольного тенниса России видели только раз в году на протяжении многих лет в январский месяц. Его не знает Олимпийский комитет России, так как он не ковал для России медали. Он на протяжении более четверти веки вкладывал большие деньги в свой турнир.  Он популяризировал настольный теннис притягивая большие массы зимой в свой посёлок Ракитное, где работал директором завода запорной арматуры. И все ветераны стекались туда не только из России, но и СНГ. Этот Человек Виктор Васильевич Бараненко! – сложно сказать, а был бы Витя Стрелец готов к подобному подвигу, не получив бойцовских качеств на этом турнире, в котором он участвовал каждый год.
... Эта повесть написана на реальных фактах. Большинство персонажей не имеют изменений в фамилиях. Написана она в весёлом жанре без гиперболы. На самом деле живёт в российском городе Воинской Славы такой герой, – простой человек со своими причудами, который способен совершить подвиг. Фамилия его изменена по этическим причинам. Отношение к нему со стороны ветеранов спортсменов после его героического поступка не изменилось, но уважать стали больше. Он не задрал нос, когда ему вручили орден и нигде и никогда не афиширует свой подвиг. На острые шуточки он реагирует только душевными улыбками.Прошло много лет после подвига Вити, но свой больной интерес к инвентарю Стрелец так и не вылечил. Впрочем, — это касается и игрового азарта. Имея внуков, он не бросил свой спорт. Продолжает ездить играть в соседний город Губкин. В один из тёплых вечеров Витя приедет домой к Винту и выпросит у него дорогую ракетку за сорок тысяч.Он долго восторгаясь крутил новое приобретение в руках, а затем выдал очередной лозунг победителя:
- Ну теперь капец Шаламову придёт. Я теперь разнесу его в пух и прах. Будет знать, как у меня бензин выигрывать.               
– Ты что Витя бензиновым королём заделался? – спросил Винт, лукаво посматривая в лицо Стрельцу.               
– Нет, конечно, — улыбнулся он, — но в бизнесе этом купаюсь, — охранником на заправке работаю.
После чего Витя достал из пакета бутылку коньяка и отблагодарив Винта, попрощался с ним.               
Через неделю у Винта зазвонил телефон. Это был радостный голос Стрельца:   
 – Сергеевич, поздравь меня, я в шестьдесят два года стал Чемпионом города Губкина. Убрал на своём пути всю «молодость и опыт». Теперь осталось добраться до своего Старого Оскола.               
– Поздравляю Витя! — ответил ему Винт, — только в Старом Осколе настольного тенниса давно нет, как и клуба игровых видов спорта, в котором существовало две команды Высшей лиги и занималось шестьсот человек. Вместо него стоит сквер, куда ходят курить ученики общеобразовательной школы. Я же тебе говорил про это. А иначе я бы тебе свою ракетку не продал.

КОНЕЦ.