Над судьбой. Том третий. Глава пятьдесят четвёртая

 

  Приблизившись, Острый  Нож  понял, что это костёр. «Какая наглость  — возмутился волонтёр, — армия Венса в двух шагах, а они спокойно запекают рыбу на углях».


Два старика, давно уже не выходящих на Тропу Войны, беззаботно беседуя, мирно сидели возле огня.
 «Эти двое не представляют опасности, - осторожно подумал Ден, - а если они не одиноки?»



Следопыт бесшумно подполз к берегу и замер в трёх десятках шагов от краснокожих. Первое, что бросилось в глаза — великолепный челнок на отмели.  Уайт быстро уловил: рыбаки вовсе не беззаботны, они просто знают, что между ними и армией бледнолицых стоит сила. И спокойно едят свою рыбу.



Порыв ветра донёс запах горячей пищи, защекотало в ноздрях. «Краснокожие должны уйти в Страну Вечного Покоя, — трезво рассудил  пионер, — им уже всё равно. Однако  если они успеют съесть рыбу, я останусь без ужина».



Он скользнул по дуге, опоясывающей костёр, и быстро определил, что индейцев всего лишь двое. Запах  пищи ускорил развязку. Две стрелы ушли почти одновременно, добивать краснокожих не пришлось.


Добыча оказалась невелика: луки, стрелы, ножи, огниво. Побросав трофеи в челнок, Ден бережно завернул в кожаное одеяло одной из жертв печёную форель. Оттащив трупы в кусты, и тщательно затушив костёр, волонтёр отчалил.



Вскоре  Уайт вновь пристал к берегу. Нарезав молодых ивовых прутьев, он умело замаскировал свой челн,  который даже с двух шагов стало трудно отличить от большого обвалившегося в воду куста.



Подгоняемый лёгкими, но точными ударами весла, челнок бодро понёсся вниз по течению. Река сделала поворот, и взору открылось долгожданное зрелище: оба берега и водная гладь оказались  покрыты бесчисленным количеством огней. С замиранием сердца  Острый Нож ринулся к своим. Армия была   рядом! 



Отрезвление наступило слишком быстро. Огни на воде?! Он не знал, что ответить себе. Подплыв ближе, Денни вытащил челнок на берег.  Надёжно спрятав лодку  в тайнике, он оставил в ней луки и стрелы, и стал осторожно пробираться вперед.



Это были враги! «Но где же армия Венса?» – с замиранием  сердца спрашивал себя  волонтёр. Ему удалось подкрасться ещё ближе.  Уайт должен был увидеть и запомнить всё, ведь он был разведчиком.



На водной глади покоилось множество крупных плоскодонных лодок, весьма похожих на плоты. На них лежали разобранные пушки: стволы, лафеты, колеса. Он насчитал не менее тридцати орудий. Виднелись мешочки зарядов картечи, ядра, бомбы, бочонки с порохом. Канониры находились тут же в лодках. Конные и пешие отряды сопровождения располагались по обоим берегам реки.



«У краснокожих есть пушки!», —  Дениэл  почувствовал, как слабеют ноги. Мозг работал чётко: «Если враги неожиданно применят артиллерию... А они сделают это!  Надо срочно мчаться вперёд, донести своим, предотвратить беду».



В этот момент лавина дикарей двинулась на восток, навстречу армии Венса. Обойти и обогнать их, было невозможно. С досадой разведчик вернулся к челноку. Неповоротливые плоскодонки, гонимые множеством вёсел, на удивление быстро неслись вперёд, и челн  следопыта едва поспевал за ними.



Изнурительная многочасовая гонка, наконец, завершилась.  Волонтёр узнал это место, отсюда его увозили в плен. Возле слияния двух рек краснокожие причалили, стали выгружать орудия.



Разведчик подождал, пока враги переправятся на южный берег.  Взяв с собою нож, томагавк и огниво, все остальное он оставил  в челноке.  Ден поднялся на вершину самого высокого клёна, панорама развернувшихся событий открылась перед ним во всей своей полноте. Краснокожие жгли костры, им нечего было бояться. Подтягивались всё новые и новые отряды. Переправляясь через реку, они занимали свои позиции.



 Воинство Венса  спряталось за укрытиями и явно готовилось к обороне.  Предугадать ход предстоящего сражения  было нелегко. 


Как только рассеялся туман, лазутчику стало ясно, какую гигантскую ловушку приготовили индейцы для армии. Назревала катастрофа!  Забыв о собственной безопасности,  Дениэл  спустился с дерева и быстро развёл костер.


 Языком огня и дыма он стал передавать сообщение о страшной угрозе. В армии осталось немало следопытов; они поймут его, не сомневался Острый Нож.



В языке сигналов отсутствовало понятие «артиллерийское орудие». С обратной стороны не было ответа. От собственного бессилия разведчик взвыл.


Раздались выстрелы, краснокожие быстро разобрались, в чём дело. Ведя непрерывную стрельбу из ружей и луков, они ринулись к северному берегу.



Чертыхаясь, зверобой  уходил в чащу.  Его до глубины души возмущала тупость офицеров, так никогда до конца и не доверявших добровольцам. Он сделал всё, что мог, его совесть была чиста. Из участника событий Уайт вынужден был стать пассивным наблюдателем. Он играючи запутал свои следы, растворившись в дебрях.



Заговорила артиллерия королевской  армии.  Ден так и не смог различить, где краснокожие спрятали свои пушки, они умело сделали это. Волонтёр напряг слух, он заранее знал ход ещё не начавшейся битвы. И с переполненной бессилием отрешенностью констатировал факты.



Дениэлу казалось, что время замерло. Он прекрасно понимал, сколько должно пройти коротких мгновений до того, как сокрушительный залп  индейских  пушек  и ружей встретит ничего не подозревающих, упоённых близкой победой кавалеристов и пехотинцев. И знание это терзало его. Разве мог он один вместить в себя всю боль многих сотен одновременно гибнущих людей?!



Острый Нож  воспринял ответный удар индейцев даже с каким-то облегчением. Орудия армии должны были ответить сразу же, но они молчали. Как утопающий за соломинку, следопыт пытался ухватиться за мысль, что это тактический ход генерала. Но душераздирающий  тысячеголосый  клич и жуткое гиканье ринувшихся вперед краснокожих всадников растоптали   последние зыбкие надежды.



А затем ветер донёс до него запах гари, и небо покрылось огромными чёрными клубами дыма, вскоре заслонившими собою солнце.


Отблески света дрожали, медленно пробиваясь сквозь глубину леса. Денни не верил ни дыму, поглощающему пространство, ни кроваво-красному свету. Он не мог представить, что вся армия полегла в этой глупой и бестолковой схватке.



Ближе к вечеру  Уайт перебрался на южный берег. Дул сильный восточный ветер и от этого травы качались, будто волны набегая друг на друга; равнина колыхалась, дыша и излучая бесчисленные ароматы. Они смешивались со сладковатым запахом сгоревшей человеческой плоти, превращаясь в нечто, способное появиться лишь в лаборатории вышедшего из ума алхимика.



Перед глазами разведчика предстала ужасающая картина: остатки разбитых повозок, горы трупов, гарь, вонь. Вдоль берега Мутной реки тянулась полоса сгоревшего тростника. Везде валялись обуглившиеся тела; лишь не до конца истлевшие клочки мундиров позволяли понять, что это останки солдат. Всех своих убитых и раненых, всё оружие, даже разбитое, дикари забрали. Увели они и всех пленников.



Видавшего, казалось бы, многое в  жизни  пионера стошнило. Он быстро уходил с поля боя. На восток, только там было спасение. Он спешил, в любое мгновение могли появиться враги. Вдруг как молния резанула мысль; Ден остолбенел. Ни один труп не был  оскальпирован. «Так кто же они эти  алгонкины?!» – с трепетом вопрошал Уайт.
* * *

Повеяло дыханием ночи. Тучи быстро чернели, на востоке поднималась огромная луна. Над лесом висела бездна, один за другим появлялись сверкающие камешки звезд. Яркая луна бледнила их; утопая в волнах серебристого света, маленькие звезды стали совсем невидимы, большие потускнели.



Красота ночного неба вовсе не интересовала  Острого Ножа, он искал убежища. Дупло старого дуба приютило его, хоть как-то защитив от диких зверей и холода. Свернувшись калачиком,  он медленно погрузился в тревожный сон.
* * *

Солнце уже всходило. Его яркие лучи разливались над лесом, проникая в каждый уголок, бодря и согревая всё живое, гоня, прочь ночные страхи. В них была радость утра, свежесть растений. Нестерпимо хотелось жить!


Лес теперь  не казался таким вероломным и опасным. Острый Нож вылез из дупла и тут же устремился на восток. Ближе к полудню он наткнулся на следы босых окровавленных ног.


 Уайту хватило одного беглого взгляда:  впереди шел человек, чудом, спасшийся после разгрома армии Венса. Короткие, заплетающиеся шаги, кровь на следах. Путник не был ранен, но его одолевала смертельная усталость.



 Ден не спешил догнать  незнакомца, вовсе не ведая, что сулит нежданная встреча. Здесь в чащобе врагом мог быть каждый.


 Перед глазами как мираж вновь мелькали сцены побоища. Среди трупов лежал совсем молодой ещё солдатик, разбросав свои, уже начинающие синеть члены. Какое-то животное успело изгрызть его лицо. Рядом валялась неимоверных размеров оторванная кисть руки: белая, будто изготовленная из гипса. Белая вся, за исключением окровавленного пенька.



Ловко прячась за деревьями,  Дениэл, постепенно приближаясь,  стал следить за путником. Вскоре он узнал его, это был сержант Нельсон. Следопыт слишком хорошо запомнил этого человека. Чванливый служака, которому никогда не стать офицером. Разве в силах был Уайт забыть слова?



«Запомни, волонтёр, люди высшего сорта живут в Англии, американцы — это уже совсем не то, ну а такие  как ты, мало, чем отличаются от краснокожих!»



Нельсон прибыл из-за океана наводить порядок. В тот вечер он был в немалом подпитии. Брызгая слюной, сержант размахивал руками.  Постоянно сооружая из своих коротеньких толстых пальцев всё новые и новые фигуры, он паясничал под дружный, злорадный хохот себе подобных.



 В тот час Ден сдержался, но затаил обиду. И вот  этот самый Нельсон находился в нескольких десятках шагов от него.



Разбитые, раздувшиеся ноги, согнутая спина, висящие как плети руки. Сержант вызывал острое чувство брезгливости! Хотелось подойти и дать ему хорошего пинка, а может быть, даже вогнать между лопаток томагавк.



Но  Острый Нож не стал делать ни того, ни другого. Он умел ждать, долгая жизнь в лесах научила его этому. Следопыт решил понаблюдать, сможет ли этот надутый индюк кривляться так же ловко, как в прошлый раз.



Сделав еще несколько шажков, окончательно измотанный Нельсон, едва не свалившись, плюхнулся на полусгнивший ствол давно поломанного ветром старого клёна.


Он обхватил щиколотки руками, и монотонно, словно маятник, стал раскачиваться   вперед-назад.  С  шумом, дуя на кровоточащие стопы, сержант  пытался хотя бы на миг унять невыносимую боль.



 Денни уже готов был сделать крюк влево, чтобы обогнать  Нельсона.  И пожелать  ему успехов в борьбе если не с краснокожими, которые, без сомнения, подчистят лес до самой Миссисипи, то с хищными животными.  Уайт, даже, было уже,  собрался,   поумничать  насчёт того, что Нельсон похудел зря. Ведь ни медведь, ни пума благодарить его за это не станут.



Тяжело судить, что  Денни успел  осознать раньше, прыжок рыси или дикий вопль? Зверь уже был на загривке человека и следопыт, инстинктивно почувствовав боль сержанта, ни о чем, не думая, ринулся вперед. Старый охотник знал одно: надо спасти себе подобного от чужака. В этот миг врагом была рысь!



Она давно следила за слабеющим сержантом. Старая, дряхлеющая самка пережила еще одну голодную зиму. У неё уже не хватало сил завладеть крупной добычей, но изнемогающий человек  показался рыси лакомым куском. Она вовсе не собиралась тут же напасть на него, и выжидала удобного случая. Голод вооружил её храбростью, а запах крови неотступно манил к себе.



Несмотря на изможденность, двигающийся человек представлялся  зверю огромным и могучим. Но сев и согнувшись, он перестал выглядеть таковым.



Впившись когтями передних лап в плечи, рысь вонзила зубы в основание шеи, медленно сжимая тиски смерти. Старый солдат привык ко всему. Он быстро отошел от болевого шока и сразу же вступил в схватку, ценой которой была его собственная жизнь. Беспорядочно размахивая руками, Нельсон пытался  хоть как-то отбиться от хищника.



После нескольких бесполезных попыток  он  понял, а скорее почувствовал, что единственное спасение — его собственный вес. Вцепившись руками в голову врага ещё сильнее, и придавив его к себе ещё плотнее,  сержант грохнулся на спину, ударив зверя всем телом и начал  вминать его в землю.



Почувствовав силу  человека, рысь стала исступленно рвать тело  своей жертвы задними лапами. Могучие когти полосовали мышцы спины, место схватки залилось кровью.



Подоспевший  Ден схватил уже не оказывающего сопротивления Нельсона за ноги и  тут же перевернул его  на живот. Зверь оказался наверху. Выхватив томагавк,  следопыт нанес несколько ударов в позвоночник хищника, а затем рывком отбросил издыхающее животное в сторону. Для верности он ещё раз наотмашь рубанул топором и всадил нож в сердце по самую рукоятку.



Дергаясь в судорогах, хрипя и разбрызгивая кровь, рысь пыталась удержать покидающую тело жизнь. Бросив полный охотничьего восторга взгляд на поверженного врага,  Острый Нож сразу   же склонился над сержантом.