Стихия. Глава 3

  «Что, если это действительно должна быть ты, и правда ничего не изменит?». Эта фраза уже два дня крутилась в голове Камиллы. А вдруг он прав, и то, что Дерек узнает, кто она, ничего не изменит, и они по-прежнему будут вместе? Вместе... А вместе ли они? Да, они близки, да, не расстаются почти двадцать четыре часа в сутки, но это сейчас. А что будет потом, когда всё закончится, и ей больше не надо будет быть под защитой ФБР? Она вернётся к прежней жизни, а останется ли он с ней? Дерек не говорит о своих чувствах, он вообще довольно закрытый человек. Но сколько нежности в его прикосновениях, в едва ощутимом поцелуе нежной кожи за ухом или, когда обнимает её со спины и утыкается в волосы… Останется ли всё это, когда он узнает правду? Чувствует ли он к ней то же самое, что она к нему? Любит ли он её? И что имел в виду Паркер, когда сказал, что всегда думал, что это будет Рита? У них с Дереком что-то было после того, как от него ушла жена? Возможно. Возможно, поэтому Рита так на неё смотрит. Будто она присвоила себе что-то, что принадлежит ей, Рите. Но ведь это не так, потому что между ними ничего не было, когда появилась Камилла, и потому что… он её. Дерек её. И Рита может сколько угодно косо на неё смотреть. Но если она скажет ему правду… Она может потерять его. Вдруг он не захочет её знать, после всего того, что…
– Долго ты ещё будешь здесь ошиваться?
Камилла подняла голову и встретилась взглядом с Ритой, материализовавшейся у стола, за которым она сидела.
– В смысле?
– В прямом. Твой Скотт согласился на бой, тебе по сути ничего больше не угрожает. Так что спокойно можешь возвращаться к себе домой, но ты почему-то продолжаешь сидеть здесь.
– Ты же знаешь, что пока операция не закончится, я не могу никуда уйти. Паркер…
– Паркер? Паркер просто идёт на поводу у Дерека! Как и всегда! Дерек для него только что не Бог!
– А это тут при чём?
– При всём! И твой Скотт тоже наверняка попросил поохранять тебя, бедную-несчастную! Что они все в тебе нашли?!
– Что?
– Ты слышала! Они же оба…
– Что здесь происходит? – Дерек переводил взгляд с одной женщины на другую.
– Ничего особенного! – бросила Рита и резко развернувшись, пошла прочь, при этом задев Дерека плечом, проходя мимо.
– Рита… Ну и что здесь было? – он обернулся к Камилле.
– Ничего.
– Ничего? Я что, по-вашему, слепой?
– Дерек, ну, правда… Она просто…
– Что «просто»? Я же видел, как вы испепеляли друг друга глазами. А если одну из вас вывести, то она может испепелить не только глазами. Потому что с контролем у кого-то беда.
– О, так ты за неё волнуешься? Боишься, что я нечаянно сожгу её, Жанну Д’Арк недоделанную?!
– Ками…
– Что?! Да, с контролем у меня беда! Потому что у кого-то беда с языком! – она вскочила со стула и фурией пролетела мимо Дерека, едва не толкнув его, как до этого Рита.
– Камилла! Да что же это такое… – он тяжело вздохнул и пошёл следом за ней.

  Он нашёл её на кухне. Как всегда. Стоило ему подойти к ней, как она обернулась к нему с заплаканным лицом и бросилась на шею. Дерек гладил её по спине и волосам, просил прощения за сказанное, шептал, что всё хорошо, что она его маленькая девочка. Камилла лишь сильнее к нему прижималась, вдыхая запах его лосьона после бритья и принимая решение всё ему рассказать. И будь, что будет.


Позже


  Камилла стояла, облокотившись на столешницу, и сжимала в руках кружку. Кофе почти остыл, но она не обращала на это внимание. Да и холодный кофе ей тоже нравился. Она закусила нижнюю губу и задумчиво смотрела на невидимую точку на полу.
– Ну что, поехали домой? – Дерек вошёл в кухню и в её мысли.
– Дерек… – она поставила кружку на стол и посмотрела на него. – Мне надо кое-что тебе сказать.
– Что такое? – какое-то нехорошее предчувствие вдруг сковало грудь.
– Помнишь, тогда в больнице ты спросил, откуда я так много знаю о клубе и неужели Майкл во всё это меня посвятил?
– Да… Ты сказала, что вы с ним лучшие друзья и у вас нет друг от друга секретов.
– Да, так и есть. Но не только поэтому. Не только поэтому я… Дерек, пообещай мне, чтобы я сейчас не сказала, ты не оставишь меня, не изменишь ко мне отношения…
– Ты меня пугаешь, Ками.
– Прости… Просто мне нужно быть уверенной. Дерек, обещай. Я знаю, что не имею права требовать это от тебя, но я не могу по-другому.
– Хорошо, обещаю. Так в чём дело?
– Я знаю много о клубе, да и вообще о «Гордон Ренессанс» не только потому, что мы с Майклом друзья… Если быть честной, то совсем не поэтому, – она вздохнула. – А потому… что Джозеф Гордон мой отец…
– Что? – Дерек несколько раз моргнул, глядя на неё. – Джозеф Гордон твой отец? Этого не может быть… Ты же говорила, что твой отец ушёл из семьи, когда ты была маленькая, и ты с ним не общаешься…
– Так и есть. Они с мамой развелись, когда мне было лет пять, но в моей жизни он всегда был… Ты же понимаешь, я не могла…
– Мы изучили его вдоль и поперёк, собрали на него всё, что можно, никаких детей…
– Тебя это удивляет? Ты же знаешь, кто такой Джозеф Гордон, и какой властью он обладал. Подмахнуть кому нужно, а для кого-то и одного взгляда было достаточно, чтобы пара строчек исчезла из какой-нибудь базы ради моей безопасности.
– Но… твоя фамилия… – Дерек продолжал цепляться за любую возможность, не желая верить в то, что только что услышал.
– Джонсон – мамина фамилия.
– Ах, ну да… Твоя безопасность… Чёрт, Камилла… Скажи, что это неправда, пожалуйста, – он умоляюще на неё смотрел.
– Прости… – в уголках её глаз засеребрилось.
– Дочь Джозефа Гордона… – Дерек вглядывался в её лицо. –  Как же я раньше… Ты же так на него похожа. Эти глаза, взгляд, непоколебимая твёрдость в характере… Я всё думал, почему мне это всё так знакомо…
– Дерек…
– Я убил твоего отца…
– Это была случайность.
– Да, но… Я тоже буду честным. Если бы можно было всё вернуть назад, я бы ничего не изменил. Прости.
– Я тебя ни в чём не виню. Он это заслужил.
– Он ведь твой отец.
– И что?
Какое-то время они просто смотрели друг на друга в полной тишине, потом Дерек грустно усмехнулся и сказал:
– Убил Гордона, а потом спас его дочь…
– Жалеешь?
– Что?
– Жалеешь, что спас меня? – она с вызовом посмотрела на него.
– Что ты такое говоришь?
– А что? Я же дочь монстра. И сама монстр, – по щекам Камиллы покатились слёзы.
– Ты не монстр… – ему тоже нестерпимо хотелось плакать.
– Да? – она моргнула, внезапный порыв ветра опрокинул рулон бумажного полотенца на столе и швырнул его вниз. Дерек взглядом проследил как, разметавшись белой дорожкой, рулон прокатился по полу и врезался в стену, и снова посмотрел на Камиллу.
– Всё равно.
– Я стихия, Дерек! Ты же сам буквально пару часов назад сказал, что мне ничего не стоит убить, если меня вывести из себя, «потому что с контролем у кого-то беда»!
– Ты не монстр, Камилла. Ты просто импульсивна…
– Это ничего не меняет! Я могу, не задумываясь, кого-то «испепелить»!
– Это не делает тебя монстром.
– А кем меня это делает? Иногда мне кажется, что я действительно дочь своего отца. Просто его ненормальные наклонности проявились во мне таким вот образом.
– Это не так… Ты чудесная…добрая… У тебя есть сострадание. То, чего никогда не было у него… – слезинка прочертила дорожку по его щеке и утонула в щетине.
– Дерек… – Камилла шагнула к нему, но он резко отстранился назад.
– Нет…
– Дерек, пожалуйста…
– Я не могу… Я… Прости… – он развернулся и направился к выходу.
– Дерек… Дерек… – она звала его, но он не остановился и не обернулся. Когда он ушёл, Камилла прижалась к столешнице, закрыла лицо руками и плакала.


Два с половиной года назад


  Он сидел за столом и просматривал бумаги на подпись, когда в дверь кабинета постучали, и на пороге появилась его «маленькая копия», только в женской версии.
– Заходи, заходи, моя красавица, – Гордон встал из-за стола и пошёл ей навстречу.
– Привет, пап, – Камилла поцеловала его в щёку, а тот крепко сжал её в объятиях.
– Ну как ты?
– Всё хорошо. А у тебя?
– У меня тоже всё хорошо. Как мама? – Гордон погладил её по голове, волосам, спадающим на плечи и спину, часть забрана на макушке резинкой, каштановых, как у её матери (его были гораздо темнее) – единственной женщины, которую он любил и любит до сих пор. Он и сам толком не знал, почему тогда ушёл. Наверное, потому что боялся, что с ними что-нибудь может случиться из-за того образа жизни, что он вёл, того, в каких кругах вращался… Он понимал, что скрыть их от всех, «стереть» дочь и жену из документов не гарантирует стопроцентной безопасности: что-нибудь где-нибудь может всплыть, кто-нибудь может сложить два плюс два. Может. Но это маловероятно. Отказаться от того, чем он занимается? Это тоже ничего не гарантирует. Совсем отказаться от дочери он не мог. Он и так отказался от её матери. Их безопасность дорого ему обошлась. Конечно, он сам виноват, но есть вещи, которые уже не изменить…
– В порядке. Передавала тебе привет.
– Ей тоже передавай. Я…
Стук в дверь оборвал его мысли.
– Мистер Гордон, извините, я немного задержался, проводил планёрку со своим отделом…
– Ничего страшного, ты вовремя, – Джозеф махнул рукой, чтобы мужчина не тушевался в дверях и проходил в кабинет. – Камилла, познакомься, это Майкл Скотт – моя правая рука. Майкл, это Камилла – моя дочь…


Сейчас


  Через неделю всё должно закончиться. Майкл сидел на диване и рассматривал фото на экране телефона. В тот день они ходили в кино, а потом, после сеанса, сфотографировались на фоне кинотеатра. Камилла обвила его руками за талию и широко улыбалась, глядя в камеру. Ему очень нравилась эта фотография. Очень…

  Когда всё закончится, он уйдёт из банка, на это раз официально, как полагается, и они с Камиллой уедут куда-нибудь. Как планировали, откроют детективное агентство – Майкл давно об этом думал, а профессиональные навыки фотографа Камиллы будут как нельзя кстати. А потом… Он не хотел загадывать наперёд, не всё зависит от него, но помечтать-то ведь можно…
Майкл махнул по экрану. На этой фотографии Камилла позировала в цветах подсолнуха, доходивших ей почти до плеч. Они ехали в Эванстон, к его родителям на обед, остановились на заправке, и Камилла увидела россыпь жёлтых цветов чуть позади и побежала их фотографировать. Майкл, оставив бак заправляться, пошёл за ней. Когда она нащёлкала кадров со всех ракурсов, он попросил её встать в центр к цветам, чтобы сфотографировать. Она вытянула руки в стороны, будто обнимая подсолнухи, и улыбалась ему.

  На следующей фотографии они уже были дома у родителей. Традиционное фото в столовой, которое они делают каждый раз, когда Майкл приезжает в гости. На этот раз вместе с Камиллой. Вообще-то он не планировал брать её с собой – это настояла мама, которая очень хотела познакомиться с девушкой, «о которой мой сын прожужжал мне все уши». Он что, действительно так много о ней говорит?
– Мам, ну это же просто подруга, – сказал ей тогда Майкл, на случай, если она что-то уже себе напридумывала не того.
– А что, с «просто подругой» родителей нельзя познакомить? – спросила мама, сделав странный акцент на «просто подруге». – Ты же нас со своими «друзьями» вообще не знакомишь, Майкл.
– С какими друзьями? Вы же знакомы с Маттео, – он сделал вид, что не понял маминых намёков. Маттео был его единственным лучшим другом ещё со школы. Его бабушка и дедушка эмигрировали из Италии в Америку в середине пятидесятых и так здесь и остались. Итальянец по маме и американец по папе жгучий черноволосый мальчик привлёк внимание маленького Майкла в первый же школьный день. Он что-то усердно черкал в тетрадке, пока все остальные дети убежали на перемену. Майкл тихо подошёл к его парте и заглянул в тетрадь. Оказалось, что тот решал какой-то пример, длинный, с буквами и числами над ними. Маттео поднял голову и улыбнулся Майклу. Тот улыбнулся в ответ. Так и началась их дружба, которая длится уже больше тридцати лет. Черноволосый мальчик вырос в черноволосого мужчину, профессора математики Чикагского университета, мужа и отца двух дочерей, и единственного лучшего друга Майкла. Да, у него было несколько приятелей, но это так, а вот друг только один, Маттео. А теперь и Камилла.
– Маттео это Маттео, Майкл. Мы его всю жизнь знаем. А вот твоя девочка…
– Она не моя девочка, мам. Она моя подруга.
– Просто привози её с собой, Майки.
– Что значит «привози»? Она может и не согласиться.
– Она согласится.

  Странно, но мама оказалась права, Камилла согласилась съездить с ним и познакомиться с его родителями. За что он был очень ей благодарен, иначе мама бы от него не отстала. И теперь на традиционном семейном фото их было четверо. Камилла стояла между его родителями, которые обнимали её с обеих сторон, а Майкл пристроился чуть позади с телефоном в вытянутой руке и снимал. Тем же вечером мама прислала Майклу сообщение: «Нам очень понравилась твоя девочка, Майки=)».

  А здесь они стояли на мосту в Миллениум парке. На первой фотографии Камилла смотрела не в камеру, а на него, видимо, что-то говорила ему в этот момент. На второй уже он засмотрелся на неё, а она улыбалась в объектив телефона. Только с пятого раза и пополам со смехом им удалось сделать кадр, в котором они оба смотрят в камеру.

  Майкл пролистал ещё несколько снимков, улыбаясь каким-то своим мыслям, потом отложил телефон и глубоко вздохнул. Когда всё закончится и если она согласится.