Зуевский синдром

                ***
       Сергей Сергеевич Винтер сидел перед монитором компьютера, находившейся в его спальне около окна. Окно было открыто и из него хорошо было видно, как прямые стрелы дождя прошивают насыщенный густотой серый воздух. Обычно в это время он ходил в лесопарк на прогулку, но непогода не выпустила его за порог квартиры и поэтому он сел с неохотой за компьютер. От безделья он листал страницы сайта «Одноклассники». Туда он заходил только тогда, когда было свободное время, чтобы пообщаться, с теми, кого не видел много лет, которые жили в его городе детства и юности. Свой родной город он покинул полвека назад и через сайт Одноклассников он мог узнать не только городские новости, но и о текущей жизни своих родственников, которых там жило немало. Неожиданным для него было увидеть большое фото когда-то человека, сыгравшего в его жизни роль ярого оппонента. Зуев Николай Васильевич в народе Пуп или Гордей - бывший начальник отдела кадров, а затем заместитель директора крупного завода, строительство которого вели иностранные специалисты. На первый взгляд этот человек располагал к себе, но пообщавшись с ним больше пяти минут, из него начинает лезть напыщенность и совсем неоправданная ничем гордость. Эти вредные пороки, гордость, чванство, моментально превращали его в неинтересного мужчину. За что его и прозвали Гордеем или Пупом. Народ на заводе удивлялся, как он смог с гальваника, потом обычного преподавателя стропальщиков в учебном центре завода сделать резкий карьерный скачок и сесть в кресло начальника отдела кадров. По предприятию ходили слухи, о том, что у Зуева во власти страны имеется важный дядя, который помог своему родственнику перейти на престижную должность. Но эта версия позже рухнула, когда он через два года стал замом директора по кадрам. Родственная кровь его находилась значительно ближе, на два этажа выше его кабинета.На мониторе Зуев был в белой рубашке и на горле выделялась чёрная бабочка, которая неплохо сочеталась с его лысиной. А под фото был комментарий Зуева.
  «Вот таким красавцем я заступил на должность заместителя директора по кадрам металлургического гиганта страны».
— Да ты хоть парчовую ризу патриарха на себя навьючь, всё равно рожу скотника не замаскируешь, — под нос себе пробурчал Винтер.
   Он без омерзения посмотрел на это, когда-то ненавистное ему лицо и решил добавить свой комментарий под фото. И его пальцы побежали по клавиатуре.
«Мне кажется ты жабо раньше носил и камзол?» — написал он.
Через минуту, ему в комментариях Зуев отвечает: «Крестится надо если кажется».
   Винтер улыбнулся, и на него моментально нахлынул хулиганский настрой, и он от комментариев перешёл к сообщениям. Так как решил этого сноба не отпускать в хорошем настроении, и дал ему заслуженный отпор: «Я креститься не умею. Хотя, когда узнал, что вся твоя «отара» давно червей кормит, стал верить в высшие силы. А тебе желаю подольше пожить, чтобы понаблюдать как счастливы люди, которым ты в своё время желал зла. А жабо, чтобы ты знал – это бессменный аксессуар всех земноводных жаб, отсюда и название однородное приобрело. А ты даже галстуки не носил, оттого что не мог узлы вязать. Не срами себя Гордей? Удали своё фото и отправь его на киностудию, возможно получишь там роль Фамусова».
Он отправил свой комментарий и через пять минут получил ответ:
«Винт, ты у меня здоровье отнял, жену испортил, жизнь разбил. Угробил семью брата, сестры, из-за чего у них жизнь пошла на перекос. Ты злой и скверный человек».               
  Да его иногда звали Винтом, за хитрые подрезки за теннисным столом и ему льстила эта кличка, когда он находился в теннисном мире. Да и не кличка это по сути дела была, а всего лишь укороченная его фамилия Винтер.               
После этого комментария у Сергея Сергеевича всплыли интересные моменты, в которых частенько мелькал Зуев, и он мысленно перенёсся на несколько лет назад.
               
                ***
 
       Он находился у себя в кабинете, когда раздался пронзительный звонок телефона. Сняв трубку, он услышал голос своего соседа, председателя профкома металлургического гиганта Алексея Ивановича Огнева, который умолял Сергея срочно зайти к нему в профком. Сергей вымыл руки и не спеша направился в заводоуправление, находившееся в двух километрах от их листопрокатного цеха. Тему разговора с председателем примерно он знал, так как до этого Огнев неоднократно предлагал ему бросить не возведённый ещё в эксплуатацию листопрокатный цех и возглавить спортивную работу на заводе. Такое предложение он получал и от своего друга и напарника по тренировкам Грунина Владимира Фёдоровича, работающего на заводе коммерческим директором. Тот его сразу начал сватать на эту должность, как только, после ревизии обнаружились грубейшие нарушения у заместителя председателя профкома по спортивной работе Алёхина, — переложившего свою работу на общественников из цехов, не нёсших никакой ответственности за свои действия. Это было его ошибкой, работа была завалена.
«Работа вроде мне и не чужая, — думал он, — но начинать надо почти с нуля. И мой цех неизвестно когда введут в эксплуатацию? Ни одного стана не смонтировали, а это значит сидеть на голом тарифе. Наверное, я дам согласие на спортивную работу?» — окончательно решил он.
Он поднялся на второй этаж и открыв стеклянную дверь, вошёл в кабинет Огнева. Тот поприветствовал Сергея за руку и выдвинув стул предложил ему присесть ближе к столу.
— Ну что сосед решился на новую должность? — и не дав тому ответить начал расписывать перспективы будущего спорта на их гигантском предприятии:
— Ты не думай, что придёшь на голое поле: стадион, бассейн, клуб игровых видов спорта строят, идёт к завершению строительства дома спорта. У тебя сейчас в ведении будут две базы, отдыха и лыжная. Ты только представь себе: будешь директором самого большого спортивного комбината не только в регионе, а может даже в стране. Давай Сергей решайся, а то меня и директор за горло берёт и область под зад пинает.
Сергей посмотрел на бедное обилие кубков, уставленных на стенде, и тяжело вздохнул.
— Коль я сюда пришёл, то ясно чтобы не сказать «нет!». Я согласен, но при условии не навязывать мне блатных кадров.
— Ты тут единовластным хозяином будешь, спору нет, — обрадовался Огнев, — а я тебя поддержу в случае чего. Оформляй перевод и приступай к новой работе. Твой кабинет, будет рядом с моим, но это пока. С культурой там столы поделите, это Гера Звонков, он певец. Он уехал на курсы в институт культуры в город Орёл. Но, помимо этого, ты сейчас можешь себе оборудовать кабинеты на двух базах, на лыжной и отдыха. Кстати, на лыжной базе имеется двухэтажная гостиница, с полным штатом обслуги. Сейчас на ней верховодит всем завхоз Наталья Петровна, — удивительная женщина, но она не командир.  Поэтому подбери туда хорошего директора. От тебя сейчас требуется одно: заниматься подбором компетентного кадрового состава, — втолковывал ему Огнев, — штатное расписание возьмёшь у главного бухгалтера Лиры Гавриловны. И второе: будешь периодически вместе с управлением жилищного гражданского строительства, курировать ход работы своих недостроенных объектов. А сейчас садись и пиши заявление на перевод. И ничего не бойся твой перевод со всеми, с кем нужно согласован.
Всё это Огнев выпалил Сергею со скоростью звука, не дав ему ни подумать, ни возразить и после этого смотрел в упор ему в глаза, понимая, что от такого предложения отказаться могут только безумцы.
– Можно ли быть директором спортивных сооружений, которых не существует? – вопросительно посмотрел Сергей в глаза председателя.
– Вероятно можно, если ты добро уже дал, — ответил Огнев,- только ты не забывай, что в твоей структуре уже функционируют несколько объектов, поэтому дерзай дальше. Фронт работы у тебя необъятный, — и он сунул в руку Сергея подписанное заявление о переводе. — Вот с ним сейчас спускайся на первый этаж к начальнику отдела кадров и оформляй перевод. С завтрашнего дня ты уже директор спортивного комбината и можешь смело набирать себе штат. Я не сомневаюсь, что ты со своим рвением и плодотворным вдохновением непременно справишься с этой руководящийся должностью, — с пафосом заявил профсоюзный лидер. – Тем более ты на заводе и в городе человек известный, поэтому штурвал тебе в руки.
– Постараюсь оправдать доверие руководства завода, — без оптимизма произнёс Сергей, — всё-таки новая организация и кого я наберу в штат – таков и результат моей работы будет. Я знаю, что в любом начинании, первичный цикл самый важный.
– Верно мыслишь, чувствуются задатки руководителя, — заключил Огнев.
– Моя специальность инженер – механик, а в спорте я всего два года работал при горисполкоме.
После чего Сергей легонько толкнул плечом дверь и повернувшись к своему соседу, потряс заявлением и ухмыльнувшись сказал:
- Если что не так, я тебе эту бумажку в почтовый ящик брошу.
– Иди, с богом, — помахал Огнев ему ручкой.
После этого он прямым ходом направился к начальнику отдела кадров. Спускаясь по лестничным маршам, он наткнулся на свою бывшую знакомую Лидию Васильевну Новикову, работавшую раньше бухгалтером в спорткомитете города, где он тоже тогда работал инструктором:
- О, Серёжа привет! — обрадовалась она встрече, — слышала тебя назначают директором престижного спортивного комбината. Если бухгалтера тебе нужны будут, я с удовольствием перейду отсюда. Надоело ездить на работу вдаль.
– И давно ты узнала про мою новую должность? – ухмыльнулся он.
– С тех пор, как директор приказ издал об объединении и создании новой структурной единицы, где-то неделю уже.
– Надо же, а я вот только сегодня узнал, — удивлённо покачал он головой.
– Ты же далёк от нас, а сидел бы в управлении первым узнал. Я как прослышала про тебя, мне сразу пришла мысль перейти к тебе. Всё-таки я одиннадцать лет отдала спорткомитету, а возьмёшь неопытную, — горя хватишь.
– Я понял и ты, наверное, будешь самой первой у меня в штате. Хотя там есть старые кадры на двух объектах. А ты лучше сходи в бухгалтерию профкома и узнай у Лиры Гавриловны, в штате есть бухгалтер? - посоветовал он. - Если да, то конечно я тебя возьму.
– Всё, поняла, – улыбнулась она в ответ, — я прямо сейчас к ней зайду.
С начальником отдела кадров благодаря внутризаводским соревнованиям он имел только шапочное знакомство.
Зуев Николай Васильевич, участвовал практически во всех дисциплинах за команду Заводоуправления. Это был толстячок среднего роста, с виду общительный человек, но все его за глаза почему-то называли Гордей, а иногда в спину ему бросали «пуп земли». Зуев оформил ему перевод и отдал трудовую книжку.
– Отныне ты работник общественной организации и твоя книжка будет находиться в профкоме, но это всё условности. Всё равно генералитет — это заводоуправление, и ты на прямую будешь подчинён нам.
Затем они подняли тему спорта на заводе, и Сергею он показался рубахой парнем. Дальше был кофе с печеньем и за этой церемонией кадровик ему начал уже бесцеремонно навязывать своих людей на блатные должности в спортивный комбинат, где проявлялся его гонор. После общения с Гордеем у Сергея создалось неприятное ощущение будто собеседник вызвал ему зубную боль.
               
                ***
 
        Лира Гавриловна вручили ему ключ от кабинета и предупредила, что на его столе лежит штатное расписание всех сотрудников спортивного комбината включая младший обслуживающий персонал.
– Изучайте его, — посоветовала она, — приглашайте на работу тех, кто вам в первую очередь необходим, чтобы зря деньги не распылять. А Новикову можете приглашать хоть сейчас, она вчера была у меня. И я не против её кандидатуры.
– Да, конечно, — согласился он с ней, — эту женщину я давно знаю. И она меня вполне устраивает. Вот с ней то я и обсужу штатное расписание, она опытный бухгалтер, прислушивайся её.
– А где сегодня Огнев, я хотел бы у него проконсультироваться по одному щепетильному вопросу, — спросил он.
– Он сегодня в обкоме профсоюзов и есть версия, что мы его больше не увидим. На повышение идёт Алексей Иванович.  А что он вам разве ничего не говорил?
– Нам вчера было не до свободных тем, — затаил он дыхание, понимая, что Огнев с ним поступил не совсем красиво, скрыв такой факт. На душе стало неприятно.
– Ничего страшного, мы же живём с ним на одной площадке, — улыбнулся он, — найду время к нему зайти.
   Он открыл кабинет, снял с себя куртку и повесил её в шкаф, затем открыл форточку. И сев за свой стол, начал изучать штатное расписание, от которого у него голова кругом пошла. Он отодвинул от себя этот «трудовой потенциал» и пошёл в бухгалтерию к Новиковой. Её он нашёл на третьем этаже среди многочисленного коллектива бухгалтеров и экономистов. Поздоровавшись со всеми, он подошёл к её столу.
– Лидия Васильевна пиши заявление на перевод, — вполголоса сказал он ей, — подпишешь у своего начальника и отдашь мне. А я сегодня вечером подпишу его у Огнева. А то у него какие-то непонятные маневры начались по продвижению, боюсь он может улизнуть от нас. А там чёрт его знает, кто вместо него будет.
Она молча достала из папки заявление и передала своему будущему директору.
– Я вчера всё сделала, так что месяц доработаю и приду к тебе. И вновь мы с тобой рядом будем работать. Я очень рада такому стечению обстоятельств, а ты рад?
– Не задавай мне такой вопрос, ты же знаешь моё отношение к тебе. Так что поработаем.  Только странно всё это: «ты почему-то знала, что его сегодня не будет». А мне он своему соседу не удосужился сказать». Ну я ему сегодня вечером проповедь зачитаю.
    Она приятно улыбнулась в ответ и привстав со стула склонилась над ним.
– Не получится, — усмехнулась она, — твой сосед вчера прощальный банкет устроил, на котором была и я. Сегодня он поехал в обком профсоюзов, и сегодня же поездом отправится в Москву. И вряд – ли ты его увидишь в ближайшее время. Так что перед тобой сейчас открыт большой творческий проспект. Будешь рулить без всяких помех. Я уверена в тебе. И вообще считаю тебе эта должность к лицу.
– Как дорогая итальянская шляпа – Федора? - сострил он.
– Я тебя ни разу в шляпе не видела, поэтому сравнить не могу. Ты лучше скажи с чего работать начнёшь? Ведь мы с тобой попали можно сказать, на половину, на не вспаханное поле.
– Сегодня дам объявление в многотиражку и городскую газеты о новых вакансиях на заводе. Пока, конечно, без младшего обслуживающего персонала, а только тренеров и инструкторов. Пускай временно начинают работать в подшефных школах. А летом сдадут в эксплуатацию дом спорта, тогда и пойдёт за ним движение. На подходе две детские спортивные школы, стадион и другое. А пока суд да дело, будем довольствоваться подшефными базами.
– Ну вот видишь, как ты всё хорошо знаешь, — одобрительно взглянула она на него, — а ведь я тебе то же самое хотела посоветовать. Кстати, у Огнева остались три заместителя, можешь смело с ними решать свои вопросы.
– Я в курсе, — сказал он и вернул ей заявление. – А это забери, теперь ты не только бухгалтерией будешь заправлять, но и заведовать кадрами, плюс двадцать пять процентов к окладу.
– Мне вчера Лира Гавриловна показывала штатное расписание, поэтому я безоговорочно согласилась на эту должность.
– Ну тогда до встречи я пошёл обживаться в новом кабинете.  – Удачи тебе, — бросила она ему на прощание.               
 – Нам, — поправил он её.
               
                ***               
   
         Он сблизился с кураторами управления проектного строительства. В его обязанности входило дублирование их работы. Все недоделки и браки в виде замечания он выдавал им в письменном регулярно. А кураторы все эти замечания передавали строителям для устранения неполадок. С начала месяца с ним в кабинете уже сидела Лидия Васильевна. И до обеда поступали звонки желающих работать в спорте. Кого – то он приглашал на оформление, а кого – то просил подождать некоторое время. Заходили люди и по внутреннему перемещению, работающие в разных цехах завода. В основном это были люди, имеющие спортивное образование на уровне техникума. Все эти кандидаты не являлись коренными жителями города, а приехали по вызовам на строящейся металлургический гигант. Народ охотно стекался в самый большой электрометаллургический завод Европы. Кто за высокими заработками, а кто за должностями.
   Один из приезжих с глубокими залысинами и маленькими ушами без мочек, появился у него в кабинете рано утром и заявил, что он бывший офицер и имеет звание мастера спорта по плаванию.
– Классификационный билет имеется? – спросил Винтер.
– Армия всё похерила, когда наши войска выводили из Германии, там такая неразбериха стояла. Некоторые офицеры даже удостоверения личности не могли свои найти.
– Ну и кем бы вы хотели работать у нас? – спросил Винтер, — если тренером по плаванию, то бассейн будет сдан в эксплуатацию примерно через год.
– Я человек активный, в армии заправлял спортивной работой. Могу и здесь проводить спортивные смотр – конкурсы.
После такого нелепого ответа соискателя шоколадной должности Винтер был невозмутим, но не забыл объяснить бывшему офицеру, что на заводе больше в чести спартакиады. Это был короткий нокдаун с закрытыми глазами претендента на спортивную должность. Он быстро перевёл разговор в другое русло.
– Плохо конечно, что бассейна нет, а то бы я охотно показал мастер - класс.
– Бассейн есть, но только в подшефной школе, — объяснил Винтер. – Не имея своих условий, пока там будем проводить заводские соревнования по плаванию.
– Я же не лезу в тренера, мне больше по душе организационной работой заниматься.
    В это время зазвонил телефон. Звонил начальник отдела кадров Зуев.
– Сергей Сергеевич, к тебе сейчас подойдёт Аким Аронович Барабаш. Это бывший офицер и мастер спорта по плаванию. Ты оформи его своим замом. Очень важные люди из столицы просят.
– А чем он сейчас будет заниматься у меня? – с иронией спросил Винтер, — За мной следом ходить по объектам? Так мне одному не скучно этим делом заниматься.
– Ты вот что, с этим человеком не надо тянуть. Подпиши ему заявление и пускай он проходит комиссию. И не забывай, что генералитет у нас находится на третьем этаже, а не на втором. Так что в контру не надо идти с этим штабом, — сомнут.
   Винтер положил трубку и попросил Лидию Васильевну заняться оформлением кандидата на должность заместителя директора управления. Сам же вышел в коридор и спустился до отдела кадров.
– Я знал, что ты придёшь ко мне, — сказал Гордей. - Но поверь мне это не моя прихоть. Генеральному позвонили из Москвы очень важные чины и попросили за Акима.
– Мне не нужны в подразделении сомнительные кадры и дилетанты, — спокойно заявил Винтер, — ну сам посуди, он спартакиаду называет смотр конкурс. И я бы не удивился если бы он озвучил смотр военной песни и строя.
Гордей ехидно засмеялся и своим чванливым и неприятным диалектом, прошамкал:
— Это всё временно, так что потерпи немного. Работая рядом с толковым сотрудником, случайные люди рано или поздно сами отсеиваются.  Таков удел неумех.
– Если вы мне ещё подобного кадра пришлёте, то я пойду до генерального директора, — пригрозил Винтер. – То ли дело на прошлой недели двух ребят прислали борцов. Ничего не скажешь, — это спецы. Побольше бы таких. Они за считанные дни смогли организовать секцию в сорок четвёртой школе. И уже у них насчитывается восемьдесят пять ребят.
– Ну что я тебе скажу, — хорошо! Только и ты меня пойми, что офицера не я к тебе прислал. А меня попросили убедительно поговорить с тобой. Так что дыши ровно и не порти себе нервы. Многие вопросы зависят не от нас, а нам только приходиться их решать.
– Ясно всё, — буркнул Винтер, и покинул кабинет.
               
                ***
               
        Спортивных объектов, готовящихся к сдаче, было немало в городе, и Сергею для перемещения Грунин выделил микроавтобус. Отныне ему не приходилось добираться до города на трамвае, а ездил с шиком на «Рафике» и у него был персональный водитель Пётр. Лидия Васильевна к этому времени сидела рядом, но в своём кабинете с телефоном и большим сейфом. Он взял себе помощницу инструктора по спорту Ирину Валееву из Дербента. Это очень полезная была сотрудница, хорошо разбиравшаяся в документации. У неё в бумагах всегда был порядок.  Прошло некоторое время, народ приходил оформляться на работу почти ежедневно. Всех тренеров временно пришлось пристроить в школы. А большую часть новых сотрудников вместе с Барабаш он отправил в подсобное хозяйство завода на тепличный комбинат, где он был руководителем прикомандированных людей. Но главным своим результатом он считал вызов двух опытных тренеров по настольному теннису из Сибири и трёх мастеров спорта, которые будут зачислены в высшую лигу Чемпионата СССР. Хотя в этом вопросе ему большую помощь оказал его друг, зам. директора по коммерции Грунин Владимир Фёдорович. Сибиряки приступили к работе на базе металлургического техникума. И вот наконец ему Зуев прислал кандидата на должность директора лыжной базы. Это был светлый мужчина, которых обычно в народе называют альбиносами. Одет он был в чёрный плащ модного покроя, который совсем не смотрелся с его льняными волосами. Резкий контраст бил по глазам. Ему было тридцать лет, и он имел высшее спортивное образование и хорошую лыжную подготовку. Звали его Сергей, как и директора, а фамилия Холёный. Приехал он по вызову из Первоуральска, а значит с квартирой у него проблем не будет. Все специалисты, приехавшие по вызову на этот завод, обеспечивались жильём в первую очередь. Винтер ознакомился с его документами и понял, что этот спортсмен вполне может устраивать его. По рекомендации Зуева он Холёному предложил должность директора лыжной базы.
– Будешь лесным воздухом дышать, — объяснил он лыжнику. - Находиться база в благоприятной природной зоне в Осиновом урочище.  С транспортом проблем не будет, трамваи регулярно там курсирует. От остановки до базы пятьсот метров ходу. Думаю, тебе там понравиться, только не перепутай базу с курортом, там работать надо. До полной комплектации штата, тебе нужно будет пригласить одного тренера и одного инструктора, но это ближе к зиме.
– И всего-то? - обрадованно воскликнул он. - Нормально, меня это устраивает, — с радостью принял он выгодное для себя предложение.
– Погоди — это ещё не всё, — остановил его Винтер. — В твоё хозяйство входит гостиница на сорок пять мест. Она функционирует круглогодично. Лыжный сезон короткий, поэтому там чаще отдыхают люди, кто любит природу, — это грибники, охотники. Штат там набран, ты в одном лице директор всего объекта. надеюсь ты справишься с работой.               
 – Я разберусь, — решительно заявил Холёный, – главное, то, что я попал в свою стихию. Мне приходилось заниматься подобным хозяйством, конечно, не в таких широких масштабах.               
– Ну если тебя всё устраивает, пиши заявление и в соседний кабинет на оформление к Лидии Васильевне. А после обеда мы с тобой съездим в «Осиновое урочище». Я тебе покажу твои владения.
  Он дождался, когда лыжник напишет заявление и подписав его, проводил того до кабинета бухгалтера. Сам же прошёлся до газетного киоска. Его уже везде узнавали и всегда здоровались даже те люди, с которыми он был не знаком. И это была заслуга СМИ и местного телевидения. Они сделали сообщение об создании новой спортивной организации на заводе, директором которой назначен мастер спорта СССР Винтер Сергей Сергеевич. И к тому же он был известным человеком в городе, побеждавший в своей дисциплине на соревнованиях высокого уровня, включая и Международные турниры. А ещё он был единственным тренером в городе по настольному теннису, оформленным на полставки в ЖКО, но тренировал на базе Металлургического техникума, где занимались у него не только студенты, но и трудящиеся завода.
   Он купил в киоске газету Советский Спорт и повернувшись на зад наткнулся на своего высокопоставленного друга Грунина Владимира Фёдоровича.
– Ну наконец – то, — вместо приветствия произнёс Винт, — как не зайду к тебе, кабинет вечно закрыт и спросить не у кого. Почти месяц не было.
– Я вместе с секретарём был в Керчи, металл наш по морю отправляли, а потом ездил на родину, стариков своих проведывать.– Он с ног до головы обвёл своим взглядом Сергея и восторженно произнёс: – Смотрю ты освоился на новой должности, выглядишь по-деловому. Рассказывай, как там у тебя на спортивном поприще?
– Вроде вжился в должность, наши сибиряки уже приступили к тренировкам. А мне сейчас будут объект за объектом сдавать. Готовлю себя к интенсивной и нервной работе, — ответил Винтер. – И думаю скоро будем заниматься в новом стационарном зале. Я заявку на столы и на инвентарь уже подписал. Генеральный завизировал её, написав «изыскать средства» и перенаправил её тебе.
– Молодец! — похвалил его Грунин, — хваткость твою одобряю. Так и поступай дальше. А будешь тихо шипеть дел никаких не будет. И сообщи мне, когда мы встретимся с тобой у теннисного стола, только не сегодня. Я ведь сразу с поезда сюда.
– Давай на той неделе, — предложил Винтер.
– Отлично, — ты же знаешь, где мой кабинет, так что не проходи мимо.
– Хорошо, — облегчённо выдохнул Винтер и они, пожав друг другу руки пошли в сторону заводоуправления.  Грунин на лифте поднялся к себе в кабинет, а Винтер пошёл в столовую, где увидел странную картину: «за одним столом сидели Зуев и Холёный». Они доверительно и мило о чём-то беседовали и в процессе обеда Холёный достал из кармана крупную купюру и передал её Зуеву.  Этот эпизод встревожил Сергея, и он предпочёл не показываться им на глаза, и вместо полноценного обеда, завернул в буфет.

                ***
 
         После обеда в кабинет пришёл Холёный. Чтобы не терзать себя догадкам и не портить себе настроение, Винтер выкинул из головы эпизод в столовой и спокойным голосом, произнёс: – Отдохни пока, сейчас подъедет мой водитель и мы отправимся в «Осиное урочище». Нас там уже ждут, я позвонил завхозу Наталье Петровне. Познакомишься со своими подопечными. А на будущее, постарайся на досуге составить мне дефектную ведомость на лыжную трассу. У тебя глаз профессиональный, своим взглядом найдёшь неполадки. Я-то далёк от этой темы. Но особо можешь не спешить, до зимы ещё не скоро. Насчёт освещения не напрягайся, круговая трасса в три километра полностью освещена. И вообще посмотри, чем твою базу в первую очередь нужно обеспечить. Это будет входить в твои обязанности, поэтому предупреждаю тебя, в начале будет трудно, пока не перезнакомишься с важными людьми. Хотя, с другой стороны, всё высокое начальство любит охотиться на кабанов. Поэтому думаю, тебе отказа ни в чём не будет.
   Вскоре в кабинете появился водитель Пётр и они уехали на лыжную базу. По дороге Винтер у лыжника вскользь поинтересовался.
– Сергей Львович, а кто – же тебе вызов делал на работу?
– Родственники уральские позаботились, — сказал он, — правда мне пришлось повозиться с бумагами, пока вызов не пробили. Всё-таки вызов — это гарантия на многие жизненные блага. Жене легче, она врач, сразу себе работу нашла.                – Прагматичный, я смотрю ты человек, значит таким будешь и на своей новой должности, — заключил Сергей Сергеевич.               
– А иначе нельзя в этой жизни, — заиграл он своими голубыми глазами.– Я тебе откровенно скажу, если бы ваша канцелярия поторопилась с моим вызовом, то быть мне на твоём месте. Но я доволен и этой должностью, предполагаю, что пахать здесь придётся в основном зимой. А это всего три месяца.               
Винтер одарил лыжника лукавой улыбкой.               
– Это не Урал, у нас зимы малоснежные. От силы один месяц, в лесу чуть дольше снег лежит.
В глазах Холёного на мгновение зажглись весёлые искорки. Он облегчённо вздохнул и радостно произнёс:
– Ещё лучше, выходит у меня благодатная работа будет.
– Любая работа, которая человеку по нраву будет благодатной. Но я тебя хочу поставить в известность. В гостинице работают горничными молоденькие девушки: смотри не увлекись ими, если приголубишь хоть одну, то сразу улетишь с работы. Так как каждую девочку в гостиницу привёл работать не родной папа, а важный дядя.               
– Я разве похож на всадника без головы, — сделал он испуганные глаза. – Нет в этом отношении я однолюб, хотя я женщинам нравлюсь, — выпятил он губы, как при воздушном поцелуе.               
– Ну вот и хорошо, — одобрительно произнёс Винтер, — тогда обживайся здесь и наводи порядок. Прежний директор базы жил здесь с семьёй. Обслуга говорит: хороший был мужик!               
– А куда он делся? – на этот раз во взгляде лыжника кроме безразличия ничего не было.               
– Намеренно сорвался с моста, — с устрашением произнёс Винтер. – Нашлись подленькие люди, оболгали его, что он лес на сторону продаёт. А он даже щепки не взял. Я тебе к чему это рассказал, чтобы ты не ходил по «волчьим местам», если не знаешь троп. Лучше спроси у меня или у своего завхоза. Она женщина рассудительная.               
В это время они въехали в лесную зону, где виделось длинное здание гостиницы с большими буквами на крыше «Осиное урочище». Автомобиль остановился у парадного входа.               
– Лучше о плохом не думать, — сказал сам себе Холёный и вышел потягиваясь из микроавтобуса .               
- Дума кума, не лишит ума — выдал ему в ответ старую пословицу Винтер.               
В это время из здания в меховой безрукавке вышла завхоз Наталья Петровна. Она стояла на крыльце и махала рукой. Винтер даже на крыльцо не стал взбираться, только крикнул завхозу:               
— Вот, вам новый директор, прошу уважать и проявлять такт.               
– А как же без этого, — прилетело ему в ответ с крыльца.               
Сергей Сергеевич тихонько подтолкнул новоиспечённого директора вперёд и тихо произнёс: – Смелее вперёд, я через неделю вас навещу, — после чего он сел в микроавтобус и укатил в сторону заводоуправления.    
    В кабинете находилась одна Ира. Она была чем – то встревожена, хотя и пыталась скрыть свою тревогу. Но Винтер был неплохим психологом и резкую перемену в людях замечал.
– На тебе лица нет, кто тебя огорчил Ирина? – бросил он на неё короткий вопросительный взгляд.
– Заметно? – чуть не плача смотрела она него.
– Если бы не заметил, то вряд - ли спросил, — ответил он.
– Завтра выходит Георгий Звонков на работу, а я занимаю его стол, где я буду теперь находиться?
– Подумаешь проблему нашла, стола у неё нет, — вздёрнул он почти на лоб свои смоляные брови. - Видела сколько столов стоит у Лидии Васильевны?
– Четыре кажется? – засветились её глазки.
– Сейчас у неё один заберём, любой самый лёгкий стол, — окончательно обрадовал он её. – И не забывай мы здесь люди временные, у нас к июню будут свои барские апартаменты в черте города. А сейчас пошли за мной? - и он кивнул в сторону соседнего кабинета.
– Где тут стол попроще и полегче, — спросил он, войдя в кабинет Лидии Васильевны.
– Ага зашевелились, — без злорадства сказала она. – Столы все тяжёлые, завтра Гера придёт, и вы с ним принесёте, — помахала она Ире ручкой, попросив за собой закрыть дверь.               
После ухода Иры, бухгалтер предложила Винтеру присесть на стул и выдала ему неожиданную новость:– Твои опасения насчёт Барабаш были не напрасны, он действительно блатной карьерист, но только не специалист в спорте, кроме дворового футбола ничем не занимался.
– Его по полёту видно, что он метит в небо, — спокойно отреагировал на её слова Винтер. – Я на него и не рассчитывал, в нём непрофессионализм угадывается даже невооружённым глазом.
– Так ты послушай дальше, — прервала его бухгалтер, — оказывается в пятницу у нас будет отчетно-выборная конференция и его кто-то упорно толкает на место Огнева.  А ведь он у нас без году неделя. Неужели заместитель Огнева, Вадим Михайлович Костров не справился бы с этой должностью? Тем более его народ уважает.
– Это начало возни за кресло, — тяжело вздохнул Винтер, — я бы не хотел, чтобы этот недоумок стоял надо мной. Он ведь будет только мешать и склонять гражданский спорт к армейской дисциплине. Сколько человек претендует на пост председателя? - спросил он.
– Я точно не знаю, — пожала она плечами, но думаю лишних туда не допустят. Мне кажется, вначале выбирают кандидатов в члены комитета, а уж комитет между собой решает кому «царём» быть.
– Да, сегодня у меня день, не очень, — изобразил он саркастическую улыбку, — и директором лыжной базы я не совсем доволен.
– А он то, чем отличился? – пристально заглянула ему в глаза.
– Натуральный наглец, он мне сегодня заявил, что на моём месте должен быть он. То есть в перспективе этот человек может заниматься компрометирующими подкопами в отношении меня.  В обед захожу в нашу столовую, а он сидит за одним столом с Зуевым и беседует с ним как со старым знакомым.
Лидия Васильевна тихонько щёлкнула себя по лбу и произнесла:
- Ба, как же я сразу не догадалась. Я когда оформляла его, то в паспорте в штампе загса стоит фамилия Зуева Елена Васильевна. Точно это родная сестра нашего Николая Васильевича.
– Чего я опасался так это каверзного окружения около себя, — расстроенно произнёс он. – Зуев упорно насаждает мою контору подобным контингентом. Не иначе это вызов моей персоне. И мне это не нравится. Но я выдюжу, — оптимистически заявил он.
– Плюнь и разотри, делай свою работу, а ещё лучше переговори со своим другом Владимиром Фёдоровичем, он по шее надаёт этому Зуеву.
– Только в крайнем случае, ведь креатура может быть и полезной, — полушёпотом произнёс он и вышел из кабинета,
В пятницу перед конференцией к Сергею Сергеевичу в кабинет пришёл Барабаш. Он поздоровался персонально с каждым за руку и облюбовав свободный стул, сел на него и негромко спросил:
– Ну что товарищи комитетчики за кого сегодня голосуем?
– Этот вопрос решается не в тесной каморке, а в конференц-зале, — не глядя на своего зама, сказал Винтер, — надо же отчёт вначале послушать действующего комитета. Хотя, к примеру, на данный момент меня устраивает Вадим Михайлович Костров. Он вполне успешно справляется с должностью председателя.
– А ты Звонков, что скажешь? – перевёл Аким взгляд на Геру.
– А я досрочной агитации не поддаюсь, — ответил он, — моё мнение счётная комиссия найдёт в урне после тайного голосования.
– Так с вами всё ясно, — встал Аким со стула, — никакой дисциплины и взаимовыручки. Ладно скоро я буду вашим начальником, вы у меня по струнке будете ходить.
– Так в цирк тебе надо с таким талантом, а не на производство, — улыбаясь заметил Винтер, чем придал скорость Акиму, вылетевшего пулей из кабинета.
               
                ***   
   
         Вечером в этот день они уже знали, что Барабаш не стал председателем, но его избрали заместителем председателя профкома по спортивной работе и культуре. То есть он возвысился над Сергеем и Герой. Но в глазах Сергея Сергеевича Аким по-прежнему был солдафоном и дилетантом в спорте.
– В десять часов поедем с тобой на строящиеся объекты, — в понедельник с самого утра предупредил Сергея Барабаш, — и с сегодняшнего дня, твой микроавтобус с водителем переходит мне.
– Да ты что, никак пургену объелся с радости, — засмеялся Винтер, — покажи предписание Грунина? Я тогда тебе без лишних разговоров отдам Рафик вместе со своей магнитолой.
Аким выпучил глаза и истерически выкрикнул:
– Я твой начальник!
– Ну и что из этого, — не теряя самообладания произнёс Винтер.
– Я имею право, — но договорить ему Сергей не дал.
– Не имеешь ты никакого права, в этом вопросе даже Костров мне не указ. Очень плохо ты начинаешь Барабаш.
   Аким без промедления вылетает из кабинета, не закрыв дверь, забегает в соседний кабинет председателя, и на всю приёмную выражает своё негодование:
– Вадим Михайлович, ну никакой субординации нет в профкоме.
– Что случилось? – спокойно спросил Костров.
– Я только что Сергею Сергеевичу говорю, чтобы он свой микроавтобус передал мне вместе с водителем, а он в дерзкой форме проигнорировал мой приказ.
– А ты кто такой, чтобы командовать транспортом зама директора по коммерции?
    Барабаш, не поняв, что ему сказал Костров, на этот раз прищурил глаза и взвизгнул:
– Как кто? – учащённо захлопал он ресницами. - Я же начальник!
– Ну если ты работаешь у Грунина, то с ним и решай этот вопрос. Как ты не можешь понять, что этот микроавтобус персонально закреплён за Сергеем Сергеевичем и никто не вправе без его разрешения пользоваться этим транспортом.
– Значит так, — укоризненно посмотрел Аким на Кострова, — не хотелось бы мне начинать свою работу с противоборства, но видимо придётся. Иначе я здесь из офицера превращусь в ефрейтора.
   Куда он ходил за разъяснение после Кострова, никому было не известно. Только чуть позже он появился в кабинете своих подчинённых и в мягкой форме сообщил, чтобы Сергей Сергеевич готовился к отъезду на объекты.
– Я всегда готов, — заявил Винтер.
– Тогда я жду тебя внизу, — бросил Барабаш и закрыл за собой дверь.
– Надо же так быстро перевоплотиться в паиньку, — заметил Звонков.
– Сейчас он у меня получит ещё один урок хорошего такта и придёт к тебе поплакаться, — хитро улыбнулся Винтер и забрав с собой Ирину пошёл к микроавтобусу, где по – парковке расхаживал Барабаш.
– Куда вначале направимся? – спросил он у Сергея.               
– Я всегда начинаю рабочий день с дома спорта, — начал объяснять ему Сергей Сергеевич, — там четыре зала и этот объект будет сдаваться в мае, потом объезжаю детские спортивные школы и клуб игровых видов спорта.
– Ну тогда поехали, — направился он энергичной походкой к микроавтобусу.
– Эй Барабаш, — окликнул его Винтер, — а ты на чём думаешь ехать?
– Как на чём, на нём, — показал он пальцем на Рафик.
– Не угадал ты, мест свободных нет, — без улыбки сообщил ему Сергей.
– Как нет? – удивился тот, — салон же пустой.
– Он пустой только до Осиного урочища, — с полной серьёзностью объяснил тому Винтер. – А там Наталья Петровна с Холёным будут загружать постельное бельё из гостиницы и повезут в прачку. Но предварительно нас с Ириной завезут в дом спорта. Так что мы тебя только до трамвайной остановки можем подкинуть. И обратно трамваем придётся добираться ты же не пойдёшь с нами в Управление жилищного строительства.
Барабаш склонил голову и промолвил: - Нет, конечно, — я с вами тогда день потеряю.
– Правильно, — одобрил его отказ Винтер.  - Тебе сейчас надо поработать с бумагами, чтобы вникнуть в жизнь и проблемы комитета, а лазить по объектам это не твоя прерогатива, и даже не моя. Я эксплуатация, мне строители должны сдать объекты без сучка и задоринки. Поэтому я по личному волеизъявлению занимаюсь кураторством, чтобы мне в штукатурку не замешали тухлых яиц, — в шутку сказал он и открыв дверку микроавтобуса пригласил в салон Ирину.
               
                ***

          По пути они заехали на лыжную базу за бельём. А ещё он собирался зайти в гостиницу, посмотреть, как обустроился новый директор. Хотя в душе уже было посеяно семя сомнения в отношении Холёного, что это далеко не тот человек, который ему нужен. Поэтому выдающихся результатов от него он не ждал.
Когда они подъехали к гостинице, то два мешка с постельным бельём уже были приготовлены на крыльце. Наталья Петровна из окна увидев микроавтобус вышла со слесарем на встречу.
– Грузитесь, — кивнул на мешки Винтер, — да машину не задерживайте. Разгрузите и сразу назад.
– За двадцать минут управимся, — пообещала завхоз.
– До города только полчаса ехать, — подсказала Ира.
– А зачем нам город, мы стираем в заводской прачечной, — пожала плечами Наталья Петровна и приступила вместе со слесарем грузить мешки.  Когда они загрузились, Винтер поинтересовался как им пришёлся Холёный.
Она подошла ближе к нему и тихо произнесла:
– А что фамилия у него вполне достойная. Только ходит по этажам да заглядывает на себя любимого в зеркало, поправляя свою причёску. Правда от девчонок шарахается как чёрт от ладана. Может он один из «набора цветных карандашей?»
Винтер усмехнулся над логикой завхоза и внёс ясность в ориентацию нового директора.
– Глупости, у Холёного жена врач и две дочки и как он мне сказал, он однолюб.
– А что же он здесь базируется и домой не ездит? — не приняв на веру слова директора завхоз. - Забрал себе комнату Огнева и живёт в ней. У меня набрал постельного белья с цветочками и под стать ей чайный сервиз.
– Флорист, — заключил Винтер, — это не страшно. Просто встречаются и мужчины, любящие цветы. Пойду проверю его.
– У него кабинет рядом с моим, а комната на втором этаже, номер двадцать четыре.
Винтер с Ириной прошли в конец коридора и через открытые двери увидели Холёного. На нём было обтягивающее трико и вязаный длинный свитер. Широкой улыбкой Холёный встретил их, которую Винтер сразу распознал как не естественную.
– Ну как у тебя движения есть в работе? —спросил Винтер.
– Взял номер Огнева, у него поприличней комната.
– Ты мне про комфорт не рассказывай, я тебя про работу спрашиваю.
– Ну а что работа, прошёл лыжную трассу вдоль и поперёк. Асфальт как яичко, там и велогонки, лыже роллеры можно проводить.
– Это тебе Наталья Петровна посоветовала? – без подвоха спросил Винтер.
– Нет я сам определился, — гордо заявил он.
– Похвально! – только, хочу заметить, что твой предшественник до тебя, два года проводил подобные соревнования. А тебе следует дать объявление для других предприятий чтобы в коммерческих целях использовать трассу не только как лыжную. Если не знаешь, как это делать обращайся к завхозу. Без её советов ты по началу не обойдёшься. Это её изначальная инициатива была, отдавать лыжную трассу в аренду.
– Всё я понял мы с ней обговорим эту коммерцию.
   Они поднялись на второй этаж, и если бы не две уборщицы, мелькающие со швабрами, то второй этаж выглядел бы сиротливо. Винтер с Ириной спустились вниз и присели на скамейку, стоявшую на крыльце.  Холёный задержался наверху о чём – то громко рассуждая с младшим обслуживающим персоналом.  Вскоре из прачечной возвратилась завхоз со слесарем.
– Наталья Петровна, неужели ваш командир не понимает, что каждый мой приезд сюда, это та же внеочередная оперативка? – поинтересовался Винтер. – Почему он избегает меня?
В ответ она только пожала плечами, и тихо обронила: - Кто его знает?
– Вы найдите своему директору должностную инструкцию, — посоветовал Винт, — и пускай он её изучает.
– Ну как же не знает, — возмутилась она, — да нас через день навещает Зуев, который даёт ему мастер-классы: «как должен себя вести руководитель».
– Ух ты! – удивился Винтер, — даже так.
– Да найду я ему эту подшивку, — спокойно заявила завхоз, — лишь бы впрок ему эти листочки были.
– Ну тогда мы поехали, — сказал Винтер и взяв Ирину за локоток подвёл её к микроавтобусу.
– Мне понравилось Сергей Сергеевич, как вы своё место указали этому задаваке Барабашу, — сказала Ира около машины. — А если он узнает, что ваша супруга народный судья, то совсем кувыркнётся от страха и оставит вас в покое.
– Всё равно с ним придётся ещё не раз бодаться, — о чём – то думая, произнёс Винтер, — потому что это человек завистливый и злопамятный.
– Да он вас почему – то не возлюбил. Вы бы слышали, как он высказывал недовольства в фойе на третьем этаже заму директора по общим вопросам, Смирнову. И ещё он назвал вас павлином напыщенным. Я как раз за колонной стояла, ждала диспетчера чтобы заказ отдать от Косарева на Икарус. Девятого мая экскурсия будет на Прохоровское поле. До конца их разговор не дослушала, так как Смирнова позвали к телефону.
– Всё очень просто Ирина, — о чём – то думая, произнёс Винтер, — этот человек в нашей работе дилетант. Поэтому ничего путного от него я не жду. Хотя не вредил бы моей работе и за это уже я бы поставил ему плюс. Но если реально смотреть на обстановку, — то я перед собой вижу завистливого и злопамятного человека, способного на пакости. Я надеюсь на свой разум и весь «мрак» смогу разогнать перед собой.
Они сели в Рафик и поехали до дома спорта.
               
                ***

          На следующий день Барабаш по телефону вызвал в свой кабинет Сергея Сергеевича.
Аким сидел в кресле, склонившись над какими – то бумагами. На столе была неразбериха. Куча бумаг и папок с завязками превратились в ворох макулатуры.
– Никак хочешь избавиться от непродуктивного прошлого, — кивнул Винтов на горку на столе.
– Да почистил в столе и в книжном шкафу, — сказал он. — Это я вместе с уборщицей марафет наводил, она пошла за мешком. От хлама периодически нужно избавляться.
– И не только от хлама, а и от ненужных людей, — добавил Винтер.
– На кого – то конкретно намекаешь? - выпрямился Аким.
– Это нужно делать как можно быстрее, генеральный директор уважает тех специалистов, которые вносят существенный вклад в бюджет предприятия. Вчера, к примеру я был в гостинице лыжной базы и заметил там излишки персонала. Это расточительство, ну зачем там три горничных, слесарь, кладовщик, администратор. Когда там за глаза вполне достаточно одной горничной, уборщиц и завхоза. Ну и конечно охрана должна быть. У нас же не Метрополь, а заводская гостиница для лыжников, которая на половину пустует. Даже если мы будем туда селить приезжих спортсменов раз в году, то всё равно одна горничная, не спеша со всеми обязанностями справиться без натуги. Вот вчера был понедельник я, обнаружил, что занято всего два номера. А на выходные было задействовано только восемь номеров.
– Да – а – а!  - протянул возвышенно Барабаш, — это ни в какие рамки не лезет. А чтобы ты предложил для эффектного использования Осиного урочища?
– Я бы даже не задумывался над этим, слепому видно, что этот объект не рентабелен. Оставил бы там прокат лыж, и комнату для отдыха, а все остальные номера сдал бы в наём приглашённым специалистам, как к примеру Холёному. Ведь это преступление иметь свободное «нафталиновое жильё».
– Не понял там что комнаты нафталином посыпают? - удивился Барабаш.
– Да нет это я образно, — ухмыльнулся Винтер.               
Барабаш при разговоре не смотрел на своего визави, а только быстро что –то писал на бумаге.
В это время в кабинет зашла техническая сотрудница с большим мешком из стекловолокна и со стола сгребла весь ворох документов. Когда она покинула кабинет, Барабаш взял опять авторучку и обратился к Сергею:
— Вот ты опытный управленец, подскажи с чего мне надо начинать работать, так чтобы я заметный был на своей гражданской должности?
– В первую очередь человеком быть!  А начинать надо работу с перспективных планов по культуре и спорту. План составишь и со своей подписью его Лире Гавриловне отдашь, она смету на него составит. - Винтер задумался и приложил свой палец к переносице: – Я тебе для старта мысль подкинул насчёт гостиницы. Напиши проект грамотный и зачитай его вместе с перспективным планом на генеральной оперативке, которая проходит каждую пятницу в конференц-зале.
– Ого это очень весомо будет, — расправил плечи Барабаш, — сам знаешь пятнадцать лет в армии, от гражданки отвык, поэтому некоторые общественные вопросы, для меня не муштра на плацу.
– А вообще я бы параллельно, ещё в нашей многотиражке опубликовал перспективный план. Его ты составишь в срочном порядке и тогда тебя будут знать все трудящиеся завода. - Он убрал палец с переносицы и добавил: - Хотя после конференции все портреты профсоюзного комитета опубликуют в нашей заводской газете «Сталь», а она выходит по средам. Так что ты с завтрашнего дня будешь популярен.
– Ладно спасибо тебе, — встал с кресла Барабаш и протянул Сергею руку, — я все твои советы приму к производству. Только вот меня мука донимает постоянно: ты зачем меня на два месяца отправил на тепличный комбинат?               
– Ни чего ты не понял о чём я тебе говорил, — проницательно смотря в глаза Акима, произнёс Винтер. - Ты сам подумай, ты человек военный, смог бы ты лазить по высоте и фиксировать неполадки строителей.
– Нет, конечно, — испуганно произнёс Барабаш.
– Тогда считай, что я тебя на сохранение отправил в тепличный комбинат.
После этого разговора Сергей направился не в свой кабинет, а к своему другу Грунину, чтобы поделиться весёлой историей с участием человека с маленькими ушами. У него в это время находились посетители. Он дождался, когда они вышли и показав секретарю на дверь Грунина, вошёл в кабинет.
– Проходи и садись, — кивнул на стул Грунин, — проблемы есть или известие радостное принёс.
– Смешное принёс, но пока рабочий момент, — многозначительно выразился Сергей, — на который совет твой требуется.  Дом спорта идёт к завершению, я думаю пора туда столы в малый зал завозить. Позанимаемся пока там или останемся при техникуме, до сдачи клуба игровых видов спорта. Как ты думаешь?
– Да я хожу каждый день около этого клуба, там строители работают ударно, ещё месяц другой и мы будем заниматься в самых лучших условиях, — сказал Грунин, — я думаю нет смысла перебазироваться в дом спорта. Тем более ты хочешь там проводить Чемпионат СССР, вот перед этими соревнованиями и переселимся, пускай страна знает, какое у нас отношение к настольному теннису. И тебе это рекламой будет неплохой заткнёшь рот своему хитроумному Акиму. «Надо же воткнуть военного человека в профсоюз», — это я считаю несусветной глупостью. Чую проку от него не будет никакого. Я после конференции сказал прямым текстом генеральному директору. Тот мне коротко ответил: «не справиться уберём».
И тут Винтер слово в слово передал свой разговор с Барабаш Грунину.
Он рассмеялся до слёз, и взяв со стола салфетку, вытер ей глаза, и не убирая улыбки с лица, произнёс:
– Представляю, если он твои слова примет за чистую монету, и выдаст их на-гора, то вместо почёта он получит кучу позора и наживёт себе неприятелей. Ведь горничные в гостинице, это девочки влиятельных лиц моего уровня. Они не позволят их выкинуть за пределы периметра.
– Народ должен знать своих героев – иронически произнёс Винтер. – А по сути дела, я посмотрел на бумаги, то эта гостиница обходиться в копеечку заводу. Если охотники построили её для себя, то пускай они её и оплачивают.
– Да все наши охотники сейчас летают стрелять в Кировскую область. Но в твоих словах есть здравый смысл. Ты давай Сергей на досуге со своим бухгалтером подготовьте во сколько заводу обходиться содержание этой гостиницы. А я при случае её отдам генеральному директору.
– Цифры будут ужасные, я уже подсчитывал, — заверил он перед уходом Грунина, — после праздников, я тебе занесу все свои выкладки.
               
                ***

         «Ты был прав Сергей Сергеевич, — при встрече сказал Барабаш, — напечатали мой портрет в газете». А это для меня большой стимул, я сейчас весь в творческом процессе твои наказы по гостинице разворачиваю на бумаге. Пишу доклад для директорской оперативки. Перспективный план уже готов, несу в печать. А когда его опубликуют я смело смогу любые двери открывать ногой.
– Дерзай Аким Аронович, но всё-таки я бы тебе, перед публикацией посоветовался с Костровым.
– А его не будет ни сегодня, ни завтра, он на Курскую дугу с Лирой Гавриловной отправились. Цветов и венков нагрузили пол Икаруса.  Назад приедут вероятно не скоро.
– Вернётся и осветишь ему свой бумаги, — посоветовал Сергей.
– Время золото, — полетело в спину директору, — я уже направляюсь к печатникам.
Но в редакции оказались разумные люди. Они ознакомились с его трудами, и найдя в них разномыслие отправили того согласовать своё творение с председателем профсоюзного комитета.
– Его нет и не известно, когда будет, — от возбуждения напрягся Аким.
– Тогда к Уланову сходите, но только после обеда, сейчас он по цехам ездит.  – А это удобно? – поёжился он как от мороза.
– Вам к нему необязательно заходить, — наставляла Акима, женщина редактор, — отдайте это в приёмную на подпись, а вечером заберёте.
Что он незамедлительно сделал. Секретарь даже заглядывать не стала, увидав что бумага напечатана на бланке профсоюзного комитета завода, положила её в папку – «Почта».
   Барабаш с этим перспективным планом чувствовал себя героем и нужным для общества человеком. Он был важным в этот день, при встрече всех поздравлял с наступающим днём победы. В профкомовской приёмной приукрашивая рассказывал о службе в Германии. Не забыл он навестить кабинет спортивного директора. Вошёл вальяжной походкой, а обратно вылетел словно ракета. После того как он показал черновик Сергею, тот изобразил искреннее возмущение:
– Так только мог написать человек побывавший под танком. По какому военно-прикладному спорту может быть турнир на предприятии? И завершаешь ты его очень неграмотно, хоть и красиво: пишешь, что подобные состязания воспитывает у трудящихся морально – волевую подготовку.
– У нас же есть призывная молодёжь, с ней и будем работать.
– Вот ты и будешь их готовить к армии, а я твою концепцию в руки не возьму. Тебе просто надо было скопировать со старых календарных планов виды спорта и поставить даты проведения спартакиады. Хотя составлять календарные планы должен я с тренерским советом. Но пока у нас такого нет, я не против твоего инициативного порыва. Только на будущее знай перспективный и календарный план это два разных документа. Так что иди к директору и забери обратно свои бумаги.
Он вылетел из кабинета не закрыв дверь, через пять минут возвратился расстроенный и побледневший:
– Не успел, всё закрыто. Говорят, в честь праздника все уехали на банкет. Что мне теперь делать? - вытер он ладонью пот со лба.
– Ждать понедельника и надеяться, что секретарь не положила директору почту на стол, — осуждающе посмотрел Винтер на своего начальника.
– А если не успею? – затаил Аким дыхание.
– Я думаю ничего катастрофического не произойдёт, — утешал его Винтер, — во-первых ты работник профкома, а не завода. Во-вторых, у тебя смягчающее обстоятельство есть.
– Какое?
– Ты в недавнем прошлом военный человек, немного отклонился от гражданской позиции, — с серьёзным видом растолковывал ему ситуацию Винтер. – Скажешь, что это был черновик. А чтобы подготовить чистовик у тебя есть на это три дня.
– Поможешь? – с мольбой в голосе промолвил он.
– Про прошлогодние документы ты, наверное, забыл или выкинул все? – напомнил ему Винтер, — скопируй их, даты только измени. И не забудь включить Чемпионат СССР в нашем городе на сентябрь месяц.
Барабаш от изумления выкатил на него глаза:
– Ты что издеваешься надо мной? – недоверчиво покачал он головой.
– Ни в коем случае, – улыбнулся Винтер, – с Москвой вопрос уже решён, к тому же у нас со следующего года наши женская и мужская команды включены в высшую лигу. Для их создания я приложил много усилий и времени.
               
                ***
 
         К счастью Акима, с предпраздничной суетой, секретарь папку с почтой не успела положить на стол генерального директора. Он возвращался из приёмной словно заново рождённый. Царская походка и высоко задранная голова, обнажившая горло, делали его важным и неприступным, но только не для спортивного директора. Он пришёл к нему, чтобы выразить по-человечески благодарность.  И заодно урегулировать их отношения:
– Сергей Сергеевич, я вначале неправильную оценку поставил тебе. Думал, что ты высокомерный павлин, а ты оказался отзывчивым товарищем! - сказал он, — ты спас меня от позора. Теперь без твоей консультации я не сделаю ни одного важного шага в сторону спорта.
Тут же раздались аплодисменты от Геры и Ирины. Аким встал по стойке смирно, затем отвесил глубокий поклон спортивному директору. После чего пожал руку ему и гордо покинул кабинет.
– Надо же, как ты быстро его сломал, — изумился Гера, — у меня вряд ли так получиться.
— Это почему? – спросила Ирина.
– Потому что для меня должность директора развлекательного центра «Кураж» не знакома. Я так же, как и Сергей Сергеевич каждый день пишу замечания, делая вид, что работаю, а как введут в строй этот центр, то чую трудности будут. Хотя я упорно занимаюсь самообразованием и подбираю кадры.
– Ты же три месяца на повышении был? – упрекнул его Винтер.
– Это всё теория, но для директора мне кажется нужно обладать железным характером, а я мягкий человек.
– Что ты на себя сопли вешаешь Гера, — изменил тембр голоса Винтер, — ты именно тот человек, который не поддаётся чужому влиянию. А это я тебе скажу отличная черта для руководителя. Вспомни, как ты грамотно отшил Акима по голосованию. Я тебе тогда мысленно тоже поаплодировал. Так что не падай духом, скоро сдадут твой центр, да и мой тоже. И мы с тобой вновь соседи, наши здания в пятидесяти метрах друг от друга будут соседствовать. Если помощь потребуется, заходи.
– Спасибо, возьму на заметку, — пробормотал себе под нос Гера и уткнулся в бумаги.
Тут Винтер вспомнил, что обещал Грунину занести корректировку по лыжной базе и пошёл к нему.
– Ну как твой начальник, проникся к твоим советам? – улыбнулся Владимир Фёдорович.
– Даже очень, с перевыполнением плана, но мне пришлось задний ход дать, — без сожаления произнёс он. – Я так рассудил: зачем надсмехаться над человеком, который только начал жить гражданской жизнью. Он же перед праздником положил директору в почту свои безумные трактаты, где больше упор сделал на воинские дисциплины. Сегодня он утром сходил и забрал назад свои писульки. Но доклад по базе он готовит – и Винтер положил свои бумаги перед Груниным.
– Значит пожалел ты его, а зря, — несмотря в бумаги произнёс Владимир Фёдорович, — он бы с тобой так не поступил. У меня сегодня с самого утра был зам. директора по режиму Коновалов Борис Викторович, он бывший полковник конторы.  Так вот по своим каналам он пробил твоего начальника. Начну с того, что наше предприятие кумовское. Один, к примеру из Казахстана приехал, и хорошо устроился, он начинает перетягивать сюда своих людей на хлебные должности. И такая формула в чести во всех цехах, к примеру сталеплавильный цех, там преобладают больше челябинские специалисты. И эта система распространена по всему заводу. А как иначе кадры набрать? Вот и в твоём случае похожее приглашение. Наш Смирнов родной дядя Акима, но это ещё не всё. А его родная сестра замужем, за важным генералом из Москвы.  Чуешь, почему он в профком попал?
– Этот манёвр мне сразу понятен был, — с улицы человека туда не возьмут. Грунин кашлянул в кулак и продолжил выкладывать досье на Акима.  – Теперь внимательно слушай с кем тебе придётся работать: «служил он в Потсдаме вроде чинно без нареканий, но животная страсть к жёнам своих сослуживцев свела его сума. Хотя он имел свою семью, жену и дочь шести лет. Его застал в постели муж женщины, с которой он был близок продолжительное время. Дело дошло до лёгких травм, которые получили оба. После этого был суд чести, но только для Барабаша. Он лишился партбилета и погон, но приобрёл новую жену с двумя падчерицами». Сейчас они вместе здесь. Она заведующая столовой в центральной больнице, а он на хлебном месте, где ревизий практически не бывает.
– Обычная жизненная история, — равнодушно отозвался Винтер, — такое с каждым человеком может случиться. Иногда чувства бывают сильнее разума. Сколько людей потеряло партийных билетов в СССР из-за любви? - он задумался, а потом выпалил: да целый Шанхай!
– Ну это ты мне не объясняй, я же восемь лет был парторгом завода. Знаю процедуру отъёма партийных билетов. Сейчас, конечно, проще стало. А после шестой статьи партия вообще в лету канет. Про твоего Акима я только одно скажу: держи его на прицеле.  Я упустил ещё пару вредных фактов о нём, мотай на ус: — это неравнодушие к алкоголю и слабость к чужим вещам. Были неоднократно подозрения в хищении казённого и личного имущества своих сослуживцев. От таких людей гадость может прилететь с любых сторон.
– За этим я понаблюдаю, а вот насчёт выпивки не похоже. У него лицо постоянно трезвое.
– Первые впечатления обманчивы, — заключил Грунин и заглянул в бумаги.
Винтов ему не мешал, когда он сосредоточился над цифрами лыжной базы. Протянул руку за журналом Огонёк, но тут услышал голос Владимира Фёдоровича: — Это просто поразительно такие деньги мы бухаем почти в полумёртвое здание. Сейчас я экономистам это отнесу, а потом к директору пойду. Тут надо либо закрывать этот объект, либо оздоравливать? Я ему подброшу идею, лыжную базу перевезти в сосновый профилакторий, там лесопарк шикарный и город рядышком. – Вот и я про тоже, — повеселел Винтер. - Зачем такими финансами разбрасываться. Я недавно поговорил с бывшим тренером по лыжам Мишей Марковым, он мне сказал: посещают базу в основном только по выходным дням и то не спортсмены, а просто отдыхающие. И он посоветовал, на лыжах в нашем регионе ставку не делать. Климатический режим мягкий. А ему я верю, он лыжник из Подмосковья и давно определился с нашим климатом.
– О Мише мне можешь не говорить, я всё о нём знаю, — он же первый мой помощник, — главный диспетчер завода. Ты лучше повнимательнее будь с Акимом.               
   Сергей вышел от Грунина твёрдо зная, как себя вести с мутным бывшим офицером. Просто по жизни он не всегда считал нужным обсуждать характеристики людей, но Владимира Фёдоровича он не опасался. Этот человек трудоустроил его на завод в качестве инженера. Этот человек помог ему оформить вызова двум тренерам по настольному теннису и трём действующим мастерам спорта, которые будут выступать в высшей лиге.
               
                ***

          Наконец - то сдали в эксплуатацию дом спорта с четырьмя залами, отличной сауной с небольшим десятиметровым бассейном. Она была платной и работала круглосуточно. Так как на заводе каждый цех был оборудован своей парилкой, то эту сауну чаще посещали жители города. И нередко заказ делали компании. Эта баня быстро заимела популярность и почти никогда не пустовала. Но для директора была важнее не сауна, а дом спорта. Он был пригож не только для проведения заводской спартакиады, но и престижных мастерских турниров. Теперь у него было завидное хозяйство и намечалась большая загруженность зала. Пришлось срочно оформлять людей на работу. Ему никто не навязывал слесарей, электриков и уборщиц. А вот от администраторов, врачей, кассиров и других «элегантных» должностей отбоя не было. Ирину он посадил в приёмную, добавив ей к окладу инструктора двадцать пять процентов. Телефоны начальников по началу трещали без устали, предлагая свои кандидатуры. Винтер отвечал: уже взяли. Он шёл на опережение: к примеру, должность главного инженера он отдал прорабу, который с нуля строил их дом спорта. Не забыл про свои рекомендациями и Зуев: он навязал директору свою жену на должность администратора, жену брата заведующей складом. А свою родную сестру, — жену Холёного он пытался устроить на должность медика. Но здесь он опоздал, генеральный директор, прислал туда приезжего опытного врача, работавшего до этого с хоккейной командой высшей лиги. В доме спорта были все удобства, уютные раздевалки, душевые, мед кабинет, склады, и много разных кабинетов. Позаботился о своих родственниках и Зуев, он пробил им кабинеты первым. Своей жене выбрал помещение с двумя окнами, на первом этаже, а рядом две соединённые между собой, как трамвай комнаты он попросил оборудовать под склад. Винтер принял его совет, но на будущее попросил не лезть в его трудовую сферу. Хотя у него оставалась свободная ставка своего заместителя по спортивной работе. Этот кабинет, пока пустовал. На эту должность ни одна кандидатура не подходила.   Зуев смотрел на табличку свободного кабинета и без всякого стеснения начал канючит: – Иметь в штате отличного специалиста Холёного и не предложить ему новый кабинет, — это кощунство. Ты же себе кабинет оттяпал, почти как конференц-зал, — возмущённо пролепетал Зуев, — а там мог бы хорошо разместиться клуб шахматистов. Умерь свои аппетиты, поскромнее надо быть.
– Шахматный клуб будет базироваться в клубе игровых видов спорта, — раздражённо бросил Винтер, — а тебя еще раз прошу не мешай мне работать. Не то я могу очень сильно разозлиться и спустить тебя с третьего этажа. А насчёт Холёного я тебе одно скажу: он был директором лыжной базы, но ничего там путного не сделал. За четыре месяца дефектную ведомость не мог составить.               
Зуев что - то непонятное промычал и развернувшись проскрежетал зубами и как пуля вылетел из кабинета.               
Винтер осмотрел свой кабинет и подумал: «кабинет действительно огромный, но зато на оперативках места всем будет хватать. А они намечаются на каждый вторник. Да и не я выбирал и обстраивал этот кабинет, а Капитолина Семёновна».   
Новый завхоз Капитолина Семёновна была раньше ушлым снабженцем на заводе, привезла ему мебель вместе с большим замшевым диваном. Всё было готово к открытию, и Винтер вместе с Груниным решили приурочить к этому событию Международный турнир по настольному теннису «Сталь мира». Генеральный директор подписал смету на проведение и создал Оргкомитет, отвечающий за проведение данного турнира, где председателем назначил Владимира Фёдоровича. Это облегчало усилия Сергея и многие хлопоты по организации прошли мимо него. Его главной задачей было приглашение спортсменов из городов и республик СССР включая Прибалтику, а также стран Европы, Германии и Польши. Большинство теннисистов в основном были хорошо ему знакомы, по различным соревнованиям. А подтвердили свой приезд тридцать команд. Администрация завода была поражена такому наплыву участников. Их надо было где-то селить, гостиницы города физически не могли разместить такую армию спортсменов. Но благодаря Грунину выход был найден, он предложил всех участников поселить в пустовавший пионерский лагерь «Лукоморье», с большим современным корпусом, где столовая выглядела не хуже любого ресторана. Длился турнир четыре дня и что приятно было для организаторов, за эти дни не было ни одной накладки. Правда за день до приезда спортсменов, обнаружилось, что Барабаш, которому было поручено сделать заказ в типографию на изготовление программ и цветных буклетов проигнорировал Оргкомитет. Он был занят наглядной агитацией развлекательного центра, считая, что это важнее Международного турнира. И отговорка у него была тупая: «простите, увлёкся другой рекламой». И если бы Грунин не напомнил про это задание, гости бы покинули город без буклетов. Соревнования провели на ура! Все участники были довольны приёмом, так как для них всё было бесплатно. Богатые призы для призёров и красочные сувениры с буклетами были вручены представителям команд и всем участникам. Наступил день отъезда, все гости находились в прекрасном настроении. Провожать от администрации теннисистов пришёл только Грунин, и конечно работники управления. Владимир Фёдорович стоял рядом с Винтером перед караваном автобусов, которые приготовились развозить гостей по вокзалам и в областной в аэропорт. Перед камерами местного телевидения, им обоим крепко пожимали руки и вдобавок говорили: такой сказки нам не приходилось видеть!  И это было так, потому что народ перед закатом страны Советов переживал трудные времена.
– Сергей, считай это своим Бенефисом! - сказал ветеран спорта с Урала Геннадий Прахов:
– Это не только моя заслуга, — скромничал Винтер, — здесь благодарить нужно Оргкомитет.
– И ему спасибо, — с прибалтийским акцентом произнёс на камеру латвийский спортсмен Аскольд Ветра, — приезжайте к нам? - Мы, конечно, не такие богатые как вы, но всё равно встретим вас достойно.
Рядом с ним стояла миленькая девушка Инга Букса и посылала Сергею воздушные поцелуи.
– Ты откуда знаешь эту красоту? – услышал он позади себя голос Акима.
Винтер, не поворачиваясь к нему, через плечо бросил:
– Я же не сижу на одном месте, я до сих пор езжу по соревнованиям. А с латышкой, я впервые познакомился в Магнитогорске. Кстати, а ты что здесь делаешь? Тебе же запретили здесь появляться.
- Костров прислал меня поприсутствовать от профкома, но мне не нравиться здешняя атмосфера.
– Это почему? – Грунин повернулся к Акиму.
– Все лавры Винтеру достались, — огорчённо заявил Аким, — а мы на бобах.
– Приезд такой массы спортсменов, — это в первую очередь уважение Сергей Сергеевичу. Поэтому лавры и почести ему положены. А тебе за какие заслуги дифирамбы петь, — возмутился Грунин, — ты даже простого курьерского задания не смог выполнить, чуть не подвёл всех нас. Генеральный директор сказал, чтобы ты на сегодняшний банкет в ресторане не рассчитывал. И вообще иди к культуре.
– А я пить не буду, — обиделся он, — только посижу за компанию и салатов поем.
– Нет и нет, — так постановил Оргкомитет.
Аким молча сорвался в сторону развлекательного центра, который десять дней назад отпраздновал открытие.
– Видал, как сиганул, — кивнул в сторону Акима Грунин, — ну и хлюст, любит быть в центре внимания. Он в ту пятницу директору предложил лыжную базу переоборудовать в швейный цех по пошиву спец одежды. И сам готов возглавить это предприятие. А я директору твою бумагу подсунул, и тот предложил отдохнуть Акиму со своими идеями, а твою он одним глазом одобрил. Так что с первого июня твою базу закрывают, прокат лыж перекинут в Лукоморье.  А у тебя через неделю начнётся внутренне перемещение сотрудников.
– Я всем работы найду, только вот их директора – лыжника, не знаю куда пристроить?
– В инструктора переведи и не забивай себе голову.               
– Не хочу я людей Гордея к себе приближать. Он и так двух своих женщин мне подсунул. А от Холёного вряд ли будет отдача. Если только поставить его на качалку инструктором. Но не впечатляет, слишком он хилый.
– Хилый, Холёный, что ты переживаешь, — твердил Грунин, — пускай он себя покажет в зале тренажёров. А Гордею я прогон сделаю, чтобы он свой нос не совал в твои дела. Пускай в своем хлеву делами ворочает. Правда у генерального к нему вопросов нет. Значит ценит! Поэтому он и лезет везде со своими советами. Карьерист, — заключил Владимир Фёдорович.
               
                ***
 
          Холёного всё-таки пришлось перевести в тренажёрный зал, где бесплатный вход был только для работников завода. По сути, он там не инструктором был, а наблюдателем, так как опытные качки, входя в зал, просили его покинуть помещение, пока он тренируется. И он уходил, понимая, что получает звонкую пощёчину за свою никчемность и безволие. Барабаш забыл на время про спорт, прислонившись больше к культуре.  «У меня молодок красивых много, целый дворец, — рассказывал Сергею Звонков, — к тому же он увлёкся танцами. И у нас кругом витает аромат, а он всё-таки приятнее запаха пота и сгоревшей резины оставленной подошвами спортивной обуви».
От таких слов, Винтер только умиротворялся и выполнял спокойно свою работу. Но однажды рано утро ему Ирина по телефону доложила: - Сергей Сергеевич к вам посетитель из городской газеты.
– Пуская заходит, — сказал он, и повесил трубку. В кабинет зашёл знакомый ему с бельмом на глазу корреспондент Пищик Андрей, бравший у него интервью на областных соревнованиях.
– Приветствую, — браво сказал он и проследовала к креслу директора, — я с бумагой от горисполкома, — положил он на стол письмо.
Винтер взял в руки письмо и вслух прочитал:

Уважаемый Сергей Сергеевич! Просим Вас предоставить спортивный зал городской добровольной дружине, для занятий самообороны. Дни тренировок: понедельник, среда, пятница, время от 19 до 21 часа.

Подпись под текстом стояла председателя горисполкома Теплова В.И.
– Кто вас надоумил влезть в заводские владения? – прошил Винтер гостя проницательным взглядом.
– Никто, мы сами с головой, — напирал Пищик, — посмотрели по телевизору ваш турнир, который, кстати, превзошёл все до этого проведённые городские соревнования по различным видам спорта.
– Спасибо! – коротко ответил директор. – Но вы не учли, что такие вопросы я один не решаю. Тем более время вы выбрали самоё ходовое. Только представьте себе: трудящиеся приходят с работы и идут в спортивные залы, где у нас круглогодично в рамках рабочей спартакиады проходят встречи по различным видам спорта. И что прикажете перед сном работягам бегать по залу?
– У вас же два больших зала? – невозмутимо произнёс Пищик. – Я сейчас по обоим прошёлся, сказать только одно хочется – высший класс! Можно и днём и ночью проводить состязания. Просто великолепно! И прошу вас обратить внимание на подпись под письмом?
Последнюю фразу, которой козырнул посетитель, Винтер проигнорировал и не стал в этом направлении развивать разговор.
– Утренние и дневные часы оба зала с нового учебного года отдаются до 17 часов институту и техникуму, кроме выходного дня. Так что здесь вам ничего не обломиться, — решительно заявил директор.
– Слушай Сергей Сергеевич, зачем волну подымать против власти? Они же уделают вас в лепёшку. Лучше попробуем «поиграть на одной доске» пока лето. Всё равно залы пустуют. А я за твою отзывчивость приличный очерк о тебе напишу.
Действительно воевать с городскими властями Винтеру совсем не хотелось, хотя неистребимое желание нарисовать на этом письме большой кукиш, принуждало его взяться за фломастер. Но он отмел эту идею и решил принять предложение корреспондента.
– Хорошо, давайте попробуем, но только без всяких очерков, — согласился он, — письмо оставляйте у меня.  Я всё-таки постараюсь его показать людям, которым я подчиняюсь. А пока можете заниматься. Но прошу бережно относиться к имуществу и оборудованию.
– Всё будет окей, — обрадовался Пищик и пожав руку Сергею быстро удалился.
Он тут же пригласил в кабинет Зуеву Маргариту Петровну, - супругу начальника отдела кадров. Она была большой противоположностью мужу. Он был полноват и неуклюж, а эта женщина была слеплена из одних достоинств. Ей было всего тридцать шесть лет, но она уже выработала вредный стаж работая до этого в гальванике. Дальше она там находиться не пожелала. Конечно, Маргарита на новой работе потеряла в заработке, но по этому поводу она не сокрушалась, так как могла подработать на индивидуальном шитье женской одежды. Зато сейчас она работала не за тридцать километров от города, а в его черте, в трёх минутах ходьбы от дома спорта. Она никого не чуралась, а умение общаться, и здравомыслящая речь делали ещё привлекательней и интересней. Мужем своим она никогда не кичилась, как бравировала им его свояченица завскладом длинноногая Алла Макаровна Зуева. Она постоянно упоминала свою фамилию, напоминая о родстве с важным «мандарином». Маргарита Петровна однажды заявила Сергею:
– Алла дура, нашла себе покровителя – Зуева, — мне вот неудобно произносить на публике эту фамилию. И я бы с большим удовольствием отказалась от неё. Просто идти некуда, а хочется. Меня ничего не держит рядом с ним. Он даже ребёнка не способен сделать. Одним словом, Гордей и Пуп! А мне так хочется маленькую крошку понянчить, я ведь в этом отношении продуктивная женщина.
Сергею, не хотелось влезать в нутро этой темы, и он только посоветовал ей пойти на искусственное оплодотворение. После этого у них не было никаких доверительных бесед, Он не желал себя расточать на никчемной трепотне. А она понимала, что этот мужчина не её Коля, который и во сне не только храпит и разговаривает. После чего она забирала подушку с собой и уходила на диван в гостиную. Сергея Сергеевича она ценила и считала его образцом настоящего мужчины.
Она явилась к нему в тонкой сиреневой кофточке, с бейджиком администратора на груди и как всегда, принесла с собой очаровательную улыбку и необычный запах свежести, который от неё исходил ежедневно.  Он встал с кресла и усадив её на стул, сунул ей в руку письмо Пищика.
— Маргарита Петровна, — обратился он к ней, — это не желательные гости. Ознакомьтесь с текстом и запишите в журнале для ваших сменщиц, чтобы они особо акцентировали внимание на эту группу. Мне не нравиться, что эти бойцы не попросили предоставить им маты для занятий. И это напрягает меня. Как можно самообороной заниматься на полу из бруса?  Это немыслимо! Поэтому все их – сомнительные действия прошу отражать в журнале.
– Понятно Сергей Сергеевич, — сказала она, — я бы хотела попросить вас о двух одолжениях.
– О каких именно? – глубоко заглянул он ей в глаза.
– Меня на прежней работе все называли Марго, а сейчас по имени и отчеству. Я к такому перекрещению привыкнуть не могу.
– Хорошо Марго, я понял твою проблему, — улыбнулся он ей, — а что у тебя под вторым номером?
– Николай Васильевич уезжает в ФРГ в город Зальцгиттер и пробудет там длительное время.
– А что там кадровику делать? - удивился он, — в основном туда технических работников отправляют.
– Всё отработался он в кадрах, — с иронией заявила она.
– Что так? – допытывался он.
– Я сама порой удивляюсь его непостоянству. Сейчас ему предложили работу в отделе главного энергетика и отправляют в Германию комплектовать наше оборудование. И он с радостью согласился, так как давно мечтал о такой командировке. А вернётся назад потеряет работу. У него же гипертония, радовался бы тому, что имеет. Конечно, кто там бывал с нашего завода все осчастливленные ходят по территории завода, а ему завидно до двести сорока ртутного столба на тонометре.
– Я в курсе об этих «немцах», — сказал он, — и сам бы согласился побывать там, только у меня профиль работы не технический, хотя я инженер. А таким людям, как я пока делать нечего. Но зато я их привлёк к нашему турниру «Сталь Мира», глядишь и они нас пригласят. Всё-таки город побратим.
– Он прервался на секунду и улыбнулся ей.
– Так вы хотите заполнить вакуум, в отсутствии мужа?
– Как хотите, понимайте, но я скучать по нему не буду. Опостылел он мне. Я отдохну хоть без него, а работы уборщицы я не чураюсь. Заказов на пошив у меня пока нет. Я буду одна дома, но я бы хотела большую часть времени проводить здесь, где царит тепло и доброе общение. Знаю, у вас недобор технических сотрудников, я бы могла за дополнительную оплату мыть полы.
– Здесь вам отказа не будет, пишите заявление, — обрадовал он её и положил перед ней чистый лист с авторучкой. Она сразу стала писать заявление иногда, бросая молниеносные взоры на него. Он, поймав на себе её взгляд, спросил.  - А почему вы не озадачили такой просьбой своего Николая Васильевича? Он бы вам что-нибудь эстетичнее подобрал чем уборка?
– Да его удар сразу хватит, если он узнает, что я дома продолжительное время буду отсутствовать. Он даже сюда по ночам в мои смены приходит и стучит в окно, чтобы я голову ему свою показала.
– Очень ревнивый?
– Недоверчивый я бы сказала, — оторвалась она от бумаги, — но поводов я ему не давала и не дам, я не дура. Знаю, что такое конспирация, поэтому естественным способом я ребенка себе всё равно заведу. В пробирки я не верю, да и не хочу, потому что эрзацем отдаёт от такого процесса.  Он подписал ей заявление и отправил её к Лидии Васильевне на оформление. Перед уходом она его поблагодарила и предупредила: - Я знаю, вы правильный и не порочный человек, но, как бы то ни было, Аллу опасайтесь, — эта с виду мышка может превратиться в крысу. И не поддавайтесь чарам этой бесстыжей длинноногой нимфоманки. Утянет в болото.
– Спасибо, Марго, — одарил он её тёплым взглядом, — хоть я человек вроде без грехов, но буду держать с ней ухо востро.  Он доверительно посмотрел на неё, и заключил: «нет это женщина явно не соратница Зуева и ей можно доверять». Затем пожалел, что не её назначил своим замом по хозяйственной части. Она была очень исполнительной и ответственной женщиной. Но, к сожалению, эта ставка была занята.  После этого разговора, он обязал бухгалтера проверить подотчётность Аллы Зуевой.
               
                ***
 
          Марго никогда не лезла на глаза директору и обращалась к нему только по необходимости. Вот и на этот раз она пришла в его кабинет и сообщила, что Пищик со всех «дружинников» собирает деньги за занятия. И учатся они в основном ноги задирать и драться маленькими палками скреплённые цепями, а ещё кричат не по русски, как дьяволы.               
– Это нунчаки – пояснил он, – и мне можно не сомневаться в точности твоих слов? - пытливо заглянул он ей в глаза.
– Точнее не бывает, — ответила она, — первый раз у него на тренировке было двадцать семь человек. Он собирал у них деньги и записывал в зелёный блокнот. Меня он не опасался, приняв за уборщицу, а вчера их было сорок человек. И вновь он при мне собирал деньги. Я в это время протирала подоконники, и он им сказал, что будут здесь тренироваться спокойно до первого сентября. А там будет готовить новое письмо, но уже на директора завода. Кстати, как я поняла у него будет заниматься мой деверь Алёша Зуев. Их главный спрашивал о нём.
– Теперь уже никто из этой братии в зал не войдёт. Я их письмо показал директору, он мне рекомендовал сохранять хладнокровие и выучить несколько фраз Баркова, чтобы послать всех в даль неизведанную. Я думал дать им отзаниматься этот месяц, а в августе проводить их на школьные стадионы. Но после твоей информации я их завтра не пущу.
– А не боитесь, серьёзного дяди, который письмо подписал? - забегала она глазками.
– Они сами плюху дали, — отрезал он. — Это серьёзный вопрос и выходить с ним им нужно было не на меня, а на генерального директора. И я сомневаюсь, что это письмо Теплов подписал. Ну как так может быть, чтобы народная дружина обучалась владеть холодным оружием, для наведения порядка в городе? – Уму непостижимо. Мне кажется это вульгарная самодеятельность, исходившая от Пищика? А ты узнай у своего деверя, по сколько рублей за занятия собирал он?
– Это можно спросить и Аллы, — напомнила Марго, — она же в курсе его досуга.
– А вообще не надо так глубоко лезть, — передумал он опрашивать кого – то. — Я сейчас позвоню в редакцию Пищику и скажу ему, что их секцию я закрываю. Не хочу из тебя делать дознавателя. Тем более Алла на глазах наших сотрудников стала открыто и упорно следить за тобой. Зачем я тебя буду компрометировать? Я звоню Пищику в редакцию и в корректной форме объясняю ему, что с этого дня, их подпольная организация закрыта. Посмотрю, как Пищик запищит.
И действительно крик корреспондента был такой, сильный, что он отчётливо доносился до ушей Маргариты.
– Я сейчас к тебе приеду, — истерически кричал тот, — поговорим, как тренера.
– А ты давно тренером стал? – спокойно спросил Винтер.
– Я инструктор по ушу, тебе этого мало?
– Приезжай с документом, тогда поговорим, — закончил с ним разговор Винтер и положил трубку.
– Ты Маргарита сейчас иди за свою стойку и ко мне его не пропускай, я сам выйду к нему.
– Я всё поняла, — натянуто ответила она и спустилась вниз, чувствуя, что скандал не минуем, исток, которого зародился от неё.
 Пищик появился в доме спорта не с документом, а с председателем городского спорткомитета Глуховым. На третий этаж Марго их не пропустила. Пищик, признав в этой элегантной женщине уборщицу, понуро опустил голову в пол. Она позвонила директору, и он сам спустился вниз.
– В чём проблема Сергей Сергеевич? – на повышенных тонах начал разговор Глухов, — у человека есть удостоверения тренера общественника, почему вы не выполняете указания горисполкома? И всё-таки субординация должна быть какая-то. Не забывайте, что Пищик депутат местного совета.
– Мне лично всё равно кто он, — смело заявил Винтер, — а по вопросу аренды зала прошу обращаться к генеральному директору. Спустит он мне приказ запустить в зал депутата мздоимца, тогда, пожалуйста.
 – Как вы смеете оскорблять уважаемого в городе человека? – заиграл скулами Глухов, — немедленно извинитесь.
– А кем бы вы хотели, чтобы я его назвал?  Если я его без аренды запустил в зал, а он со своей дружины деньги берёт за занятия, — он перевёл свой взгляд на корреспондента. — Покажи Ивану Петровичу свой зелёный блокнотик, — настаивал Винтер, осуждающе смотря на Пищика.
– А я неоднократный свидетель сбора денег у дружинников, — показала на себя пальцем Марго, — вот у нас касса, — кивнула она на открытое окошечко, — пускай он немедленно сдаст свои поборы, и мы тогда на суд народа не будем выносить эту историю. Ишь какой магнат выискался.
Глухов укоризненно посмотрел на корреспондента: - Меня то зачем ты втравил в свою свистопляску?
Пищик сконфузился, стал каким-то жалким, по лицу потёк обильный пот.
– Да я собирал деньги, но для других целей, — оправдывался Пищик, — хотели кой-какой инвентарь приобрести.
Глухов расслабился и положив руку на плечо директору, тихо произнёс:                – Видишь Серёжа как оно вышло, все мы спортсмены делаем ошибки. Так что я думаю Пищик зла на тебя не держит.
Марго не выдержала и прыснула от смеха: - Что вы здесь ерунду плетёте? Да у нашей сотрудницы супруг ходит в его дружину и платил по тридцать рублей в месяц. А это аванс нашей уборщицы. – она перевела взгляд на Винтера, — а вы Сергей Сергеевич не молчите. Про этот неблаговидный поступок депутата, должны рассказать своей супруге, судье Людмиле Фёдоровне.
Такого поворота директор никак не ожидал, Маргарита словно атомный реактор заставила своей фразой зашевелиться Пищика. Он вмиг открыл свою папку и достав пачку денег скреплённой бумажной лентой, просунул её в кассу.
– Оформите, пожалуйста, аренду большого зала на всю сумму. Квитанцию не надо, оставьте себе. - Затем повернулся к Глухову и директору с горделивым видом, произнёс: - Я не хочу вам объяснять, для какой цели собирались деньги, но криминала в этом никакого не нахожу. Поэтому считаю инцидент исчерпанным.
Они уехали не попрощавшись. А Сергей взял нежно руку Марго, заглянул в её глаза, будто прося разрешения поцеловать её ручку и улыбнувшись с благодарностью произнёс: - Ты умница! Спасибо тебе, такой удар по неприятелю произвела, что они больше не сунутся сюда, - после чего прикоснулся своими губами к её руке.
               
                ***

         После этого случая Сергея больше не напрягали с залом и где занималась эта дружина ему было всё равно. Он очень привязался к Марго и иногда перекладывал на неё свою работу, с которой она успешно справлялась. После каждого выполненного ею задания, он удивлялся, как такая умница и красавица терпит Гордея? При разговоре она его никогда больше не упоминала, но зато часто намекала директору, что ей нужен нормальный мужчина, с которым поговорить можно на любые темы.  И от которого она заимеет ребёнка. У него был такой друг на примете, разведённый, но продолжал жить с женой в одной квартире. План знакомства был мужчинами разработан заранее. Полагаясь на вкус своего друга, претендент на должность ухажёра согласился на такой вариант. Но он не предвидел, что встретится на вечере со знакомой ему женщиной, хотя имя её не знал.
В день физкультурника на вечере в художественном развлекательном центре «Кураж», Винтер сидел за одним столом с Барабашем, Маргаритой и Ириной. Откуда-то неожиданно в зале появился Пищик. На нём был галстук с большой золотистой американской статуей Свободы, на запястье руки сверкали красивые импортные часы. Увидав за столом Акима, он от всей души потряс его руку, а Сергею во вполголоса с сощуренными глазами, произнёс: - А тебе скоро придут кранты! Нельзя с детским арбалетом на танки идти.
Винтер сделал попытку приподняться со стула, чтобы ответить в глаза наглецу, но Маргарита, за плечо его попридержала и встав со стула, в лицо Пищика бросила:
– Можно и нужно, спросите почему? – отвечаю: «потому что у Сергея Сергеевича арбалет ядерный!»               
– Из всех собравшихся здесь спортсменов, меня многие знают и уважают. А те, кто занимается ушу, копируют меня с ног до головы, — хвастливо почти на весь зал загнул он.               
– Вы очень скверный пример для подражания. Ваш Чеховский тёзка, хоть и имел дворянский титул, но был очень непопулярным в Вишнёвом саду, — обрекла она его на думы.
Пищик, не найдя что ответить даме, почесал пальцем висок, произнёс:
- Я вам отвечу, но позже, когда прочитаю Вишнёвый сад.               
Обведя взглядом зал, он направился к другим столикам, демонстрировать свои часы и шикарный галстук.
– Превозносившиеся себя сноб, — с омерзением заявила Маргарита, — совсем как Николай Васильевич. (имея в виду своего мужа)               
– Напрасно ты влезла со своим сравнением, — сказал ей Винтер, — я сам обладаю неплохим набором слов, и смогу ответить так, что у него уши в трубочку свернутся. Такие люди злопамятные и я не ошибусь, что после нашей встречи у тебя на посту, он навёл все справки о грамотном администраторе. И я уверен, что он знаком с твоим супругом. Он же самый активный журналист, пишет о всех успехах нашего предприятия.
– Намерен заступить на должность главного редактора нашей многотиражки, — внёс ясность Барабаш, и покосившись на Маргариту, с ехидством спросил: - А Николай Васильевич – это Гоголь?
– Нет, — это один из фельдмаршалов екатерининской эпохи, — не задумываясь ответила она.
– Надо же какие у вас хорошие исторические познания, — изрёк он, и взяв с вазы огромное яблоко, протянул ей.
– Я и сама могу до вазы дотянуться, — приняла она от него яблоко, но есть не стала, а положила его перед Ириной.
– Я подумал вы стесняетесь,- сморозил он глупость.
Она прекратила с ним диалог, так как на эстрадный пятак вышел аккордеонист, оказавшийся ей визуально знакомым мужчиной. Он виртуозно исполнял танго, от которого смелых пар сидящих за столиком потянуло танцевать.               
– Как хорошо он музицирует, — оценила игру музыканта Ирина, — неужели этот маэстро из нашего Куража? Почему я его ни разу не видела? Мы же соседи.
– Это преподаватель музыкальной школы Евгений Лесин, — сказал Аким. – И я его пригласил на вечер по рекомендации Грунина Владимира Фёдоровича, — гордо закрутил он головой.
– А я больше Вам скажу, — встрял в разговор Винтер, — Женя не только педагог, но и мой бывший напарник в настольном теннисе. Спорт забросил из-за травмы ноги, которая привела его к инвалидности.
– Хорош! – восхищалась Марго его виртуозной игре, — так и хочется покружиться с галантным партнёром. - Она вопрошающе посмотрела на Сергея: — не желаете? - скромно промолвила она.
– С удовольствием составил бы вам пару, но не обучен такому танцу, — отказался он. – Я буги-вуги могу танцевать за теннисным столом, да хоровод вокруг ёлки.
– А мы с вами только потопчемся на одном месте, — взяла она директора за руку.
Пока она его уговаривала Аким пошёл танцевать с Ириной.
– Ну вот, к счастью, он ушёл, — кивнула она на Барабаш, — теперь можно и пооткровенничать. – заговорщицки озиралась она по сторонам. - Этот Евгений Лесин мне знаком, я с ним в травме вместе лежала, но сблизиться не успела. Меня рано выписали. Он мне ужасно тогда понравился. А тут мне бог вас послал вместе с ним, ужасно хочу с ним познакомиться. Это просто счастливый случай, и я не хочу его упускать.
–Твоё желание будет исполнено сегодня, — обнадёжил он её. – Жди он отыграет и в перерыв подойдёт ко мне. Женя уже приметил место моего приземления и обязательно присоединиться к нашей компании.                – Ой как замечательно! – она сложила обе ладошки вместе, как это делают тибетские монахи, когда молятся и произнесла: - Господи благослови!
Винт в душе улыбнулся её короткой молитве, но виду не подал. Эта сотрудница ему нравилась по всем параметрам, включая и её обширный ум. И принять участие в её судьбе, он считал первостепенным делом. Всё-таки эта мудрая женщина для него с некоторых пор была палочкой выручалочкой. Она умела в непонятной ситуации внести ясность и, умела своим присутствием поднять настроение.               
«Странно почему эта Афина – богиня мудрости, работала на вредной работе, а вредной не стала?» - задумался он и повеселел от нахлынувшей на него мысли, – «ей бы референтом у генерала быть, а она у меня на вахте стоит и полы моет. Надо будет пересмотреть её должность, всё-таки она порой выполняет и мои обязанности».               
Он так отвлёкся в думах, что не заметил, как прекратилась музыка и только мягкий баритон аккордеониста, оторвал его от мыслей: - Так куда мне можно присесть? – спросил Лесин у Сергея, — говорил я стул тебе припасу, а нет его.               
– Садись Евгений Андреевич на моё место? — освободил ему стул Аким, — а я пойду речь толкну и за кулисы. Боюсь Звонков программу перепутает. – Затем обворожительным взглядом обвёл Ирину: - И ты здесь не задерживайся, викторину вместе будем проводить.               
– Ничего он не перепутает, — возразил Лесин, — Я вечер начал, я его и завершу. Ведь, по сути, вся программа на мне держится.               
Но Аким уже не слышал его слов, он вышел на пятак и поздравив публику с праздником, далее сообщил, что вечер продолжается и впереди всех ждёт большая концертная программа и спортивная викторина.               
– Как он любит быть в центре внимания, — произнёс Лесин, — и смотрю риторику очень сильно уважает, но вот концерт всё-таки осилил.               
– Краснобай он, — поправил Сергей музыканта, — много пустоты, а дела не видны. Ему бы форточки закрывать в управлении завода. А концерт организовал для спортсменов не он, а Звонков, - внёс ясность Винтер, - это наглядно видно, по культурному уклону, что Акиму не дано.
— А вечер и богатые столы, — это заслуга нашего управления, которое возглавляет Сергей Сергеевич. - подала нежный голос Марго, обратив на себя внимания аккордеониста.               
– То, что он директор мне известно, а вы кто будете? – вглядывался Лесин с интересом в женщину. – Мне что – то лицо ваше знакомо?               
Марго одарила его колдовским взглядом и не распыляясь на многословие, коротко бросила: - Я эколог, мою полы.
– Вылетело из головы, — опомнился Сергей и направил свой взор на приятеля:– Женя, — до невероятности чудесная женщина, которую зовут Марго, хотела познакомиться с тобой ещё в стационаре. Очень мечтает, чтобы у её ребенка папой был ты, — выпалил он.               
Музыкант, придерживаясь разработанного плана, уставился на вазу с яблоками будь то обдумывая шутить его друг или на полном серьёзе говорит?  Ирина, чтобы не засмеяться закрыла рот ладонью.  Марго же ни капельки не смутившись, отставила от музыканта вазу с яблоками и окатив его ласкающим взглядом, без всяких капризов призналась: – Да, меня зовут Марго, мы с вами вместе лежали этой зимой в стационаре. Там я от медсестры узнала, что вы одинокий мужчина и любите таких женщин как я, — скаламбурила она.               
Он тоже не растерялся от яростного напора красивой женщины: вначале вылил на неё золотой поток комплиментов, а затем торжественно произнёс: - Мы созданы друг для друга, вы согласны со мной Марго?               
Ирина, поняв, что она здесь лишняя фигура, убежала к Акиму, а Марго, озорно сверкнув глазами, неожиданно для директора предложила музыканту:– Евгений Андреевич, я согласна после окончания вечера обсудить наши будущие отношения, только не здесь, а в трёх минутах ходьбы отсюда, в храме спорта. И не смотрите на меня как на диковинную куклу, я настоящая! Он приоткрыл рот от удивления, но она не дала ему слова промолвить.
– Я догадалась, что наша встреча не случайна, — жгла она его своим взглядом. — Но я так рада нашему знакомству и вижу вы тоже солидарны со мной. Значит ждём продолжения вечера?               
Мужчины понятливо переглянулись между собой. Они догадались, что были позорно разоблачены, но не наказаны, так как их план знакомства понравился этой проницательной женщине.После завершения праздника эта взрослая пара не стала отталкивать от себя удачу. Они пошли навстречу счастью, в кабинет, от которого у Марго был ключ. И это был кабинет директора. Винтер разрешил им в этот вечер разобраться в своих чувствах, где им никто мешать не будет. Он прекрасно знал своего друга и в порядочности его не сомневался, как знал и ярое желание Маргариты обзавестись ребёнком. Поэтому в душе он их обоих приговорил к пожизненному сближению. И после праздника дело шло к этому, но их идиллию, на исходе лета немного нарушил слух охвативший весь завод: Зуева отзывают из Германии и его назначают на должность зама директора по кадрам, то есть он пошёл на повышение.
               
                ***

         Слухи о назначении Зуева подтвердились с его появлением в новом кабинете заместителя директора по кадрам. Но на неопределённое время был отправлен в Швейцарию Владимир Фёдорович Грунин, что делало Сергея не защищённым от навязчивости Зуева. Но Сергей Сергеевич держался спокойно и старался конфликтов с ним не разжигать. Да и не до этого было ему, он готовил Чемпионат СССР. Только в этот раз командовать оргкомитетом генеральный директор Уланов поставил Зуева, который при всех членах комитета пронизывал его властным взглядом. Винтеру было ясно, что спорт для этого самовлюблённого гордеца, лишняя обуза. Зато генеральный директор обеими руками, был за спорт, и к тому же он беспокоился о престиже своего предприятия. Но Гордей, пользуясь случаем разворачивал крылья: первым делом он против воли спортивного директора, при помощи Барабаш и Кострова, своего родственника Холёного перевёл из инструкторов в заместители директора спортивного комбината. Сергею ничего не оставалось делать, как подписать заявление тому и отдать ключ от нового кабинета. Хотя на это место он рассчитывал поставить Маргариту, но только после того, как они узаконят свои отношения с его другом.
После приезда супруга Маргарита приходила понурая на работу, но быстро отходила и озаряла всех счастливой улыбкой. Ни с кем своим состоянием души она не делилась, кроме директора. С недавних пор их отношения укрепились, и они перешли на «ТЫ».
– Вот видишь Маргарита, хотел тебя своим заместителем сделать, — сказал он ей, — но немного запоздал. Гордей даже запретил мне выводить тебя на ночное дежурство. Теперь мы из-за этого весь график администраторов поломали и пришлось у тебя забрать доплату за уборку. Мало того у Аллы обнаружилась приличная недостача по инвентарю. Сейчас шум поднимать мне тоже не с руки. Зуеву я доложил про это, но он мне сказал: «у продавцов магазинов часто бывают подобные нарушения и всё разрешается восполнением недостачи». - Сергей немного задумался, потом посетовал: - Плохо, конечно, без Володи Грунина. А к генеральному идти за пояснениями, он меня даже слушать не будет, скажет: ты руководитель или нет? И тут я попадаю под ножницы.               
– Ты здесь очень даже прав, — сказала Маргарита, — я не хотела тебе говорить, но ты если пойдёшь против Зуева, то можешь навлечь на себя гнев старика. У меня раньше догадки были о быстром продвижении супруга. Считала, как и многие заводчане, что его тянет вверх большая особа из министерства чёрной металлургии. Но быстро передумала. Ведь подъём его начался два года назад, когда нам прислали нового генерального директора старика Всеволода Ивановича Уланова. Зуев тогда в учебном центре преподавал курсы стропальщиков. О большой карьере он даже не помышлял. И вдруг раз и он начальник отдела кадров, человек с техникумом за плечами. Мне он сразу отыскал должность начальника шихтового двора, — принимать скрап машинами, но я отказалась. У меня стаж вредный к завершению шёл. А он для меня важнее, чем его должность.
– Я так и не понял, откуда у него такой быстрый карьерный рост взялся, от грибного дождя что - ли? – скаламбурил Винтер.
– Да дядька его родной, этот дед Уланов, — моя свекровь была на строительстве Волго-Донского канала в пятидесятом году. Там она и познакомилась со старшим братом Уланова, где рядом с ними был и наш Уланов. После окончания строительства они втроём уехали на родину Уланова в Магнитку, но зарегистрироваться не успели. Он трагически погиб. Она же, осознавая, что будет лишней в чужом доме, беременная возвратилась сюда на свою родину. Надо сказать, что Всеволод Иванович её отговаривал от необдуманной спешки. Но она не вняла его советам. Уехала и не пожалела, — её беременной взял в жёны начальник сельхозтехники Зуев Василий Антонович.
– Теперь мне понятно, отчего черты лица Зуева поразительно схожи с профилем генерального директора.
– Свекровь меня просила не распространяться об этом, — положила она ладонь на грудь, — она ещё умирать не собирается и не хочет, чтобы этот слух в народ пошёл.
 – А чего она опасается? — приподнял от удивления он свои брови.
– Свекровь на Волго-Доне работала медсестрой, а братья Улановы были мастерами. А ведь народ как считает, что работали на таких стройках одни заключённые. Старушка, а за репутацию свою боится.
– Зато сын у неё безбоязненный, — сказал он, — тупой шашкой махает по сторонам.
– Он какой – то неформальный и ревнивый до ужаса. Привёз мне много шмоток из Германии и надевать их сюда не разрешает, кроме нижнего белья. Говорит: нечего там спортивные массы завлекать, не позволю в епархии Винтера показ мод устраивать. Рядиться будешь только по праздникам и когда в гости пойдём. Полный придурок. Быстрее бы Новый год, уйду к Лесину. Он кооперативную квартиру покупать будет.
– Всё отношения уплотнились у вас? - поинтересовался он.
– Благодаря тебе у нас всё замечательно, — она сквозь солнечные лучи обвела его тёплым взглядом. — Это ты мне указал верный жизненный путь. Я с Гордеем прожила почти десять лет, как в погребе. Мы с ним никуда в люди не выходили. А к новому году я обязательно прибавлю в весе. И тогда он поймёт, что я не его женщина, я всегда была сама по себе.
– Бедовая ты Маргарита, — изрёк он, — и вручил ей заявку на изготовление афиш на проведение Чемпионата СССР, — отвезёшь на моём Рафике в нашу заводскую типографию. Они в курсе.
– А моего родственника ты не хочешь озаботить этой работой? – кивнула она в сторону кабинета Холёного.
– Я его загрузил по полной. Он готовит с завхозом зал в клубе игровых видов спорта. Чемпионат СССР там проведём.
               
                ***

         Тогда антиалкогольная компания шла к завершению. Не слышно уже было про безалкогольные свадьбы и спиртные напитки продавалось не только в специализированных магазинах, а также и в гастрономах. Но отношение к пьющим людям было неизменным. Их помещали в вытрезвители, накладывали штрафы, прорабатывали на производстве и нередко увольняли с места работы.
Как назло, перед Чемпионатом СССР в кабинет директора заявилась милиция и потребовала его проехать на освидетельствование состояния алкогольного опьянения. Это было сказано в присутствии Ирины и Марго, но они, услышав это нелепое требование сразу покинули кабинет. Сергей Сергеевич поверить не мог, что его кто – то способен обвинить в употребление алкоголя. Он предложил милиционерам присесть и объяснить подробно их причину появления в здании подчинявшему областному совету профсоюзов.
- На пост дежурного поступил сигнал, — сказал лейтенант, — будто вы в пьяном виде весь день своих подчинённых обзываете нецензурными словами и грозитесь убить кассира.
– Я что не адекватный?  — недоумевал Сергей Сергеевич. — И наконец давайте я приглашу сюда кассира, и вы у неё спросите, хотел я её жизни лишить или нет?
– Вначале медицинское освидетельствование пройдём, тогда будем знать пьяны вы или нет, — настаивал страж порядка, — а по факту угроз займётся следователь.
– Вы видимо не соображаете, что мы общественная организация, — напомнил им директор. - И вы не имеете права влезать в нашу сферу, я же вам доходчиво твержу уже десять минут. Не верите мне, давайте будем звонить прокурору, — подвинул он телефон к лейтенанту.
– Зачем нам прокурор? – мы выполняем приказы своего начальства.
В это время пронзительно зазвенел телефон. Винтер снял трубку, на проводе была его супруга. Она сказала ему пару слов, и он протянул трубку лейтенанту.
– Вас требует важный чиновник государственного значения.
Лейтенант недоверчиво посмотрел на хозяина кабинета, но трубку взял.
Сергей сдержался от улыбки, а когда милиционер начал выслушивать тираду народного судьи, не отрывал от него своего твёрдого взгляда. Его лицо было слегка напуганное. И он постоянно утвердительно кивал головой и из него сыпались извинительные слова: пардон, виноват, исправимся. Затем его глаза расширились, и он отчеканил: - Так точно! - и положил трубку.
Схватив фуражку со стола и кинув сержанту короткое «пошли», он словно ураган вылетел из кабинета, чуть не сорвав дверь. После позорного побега милицейского патруля тут же вошли в кабинет секретарь и администратор:
– Ты уж нас извини, Сергей Сергеевич, но это мы с Ириной позвонили вашей супруге, — призналась Марго. — Нам же лучше знать пьяный ты или трезвый?
– Всё правильно вы сделали, — одобрил он действия женщин, — только вот я не пойму откуда такая бессовестная волна пошла? Ведь все у нас знают, что я равнодушен к спиртному.
– Мне кажется кому – то очень хочется, чтобы по заводу слух прошёл что к директору спортивного комбината приезжала милиция, — выдала свою версию Марго. – И тут не важно, пьян ли он? Здесь огромную роль играет ложный слух, который как бы не хотелось, но оседает в мозгу человека словно диктофонная запись.
– Молодец Рита! – отпустила похвалу секретарь, — тебе бы психологией заняться, а не полы здесь драить.
– Уже не драю, — улыбнулась она. – И вообще-то, я окончила психологический факультет, но специальность свою закопала.
Сергей Сергеевич удивлённо на неё взглянул и поинтересовался:
– А почему ты своим дипломом никогда не апеллируешь?
– Поздно, меня после защиты диплома направили работать в медицинское учреждение Гродненской области. Там лечат особо опасных преступников с психическими заболеваниями. Зачем я буду каждый день добровольно предавать себя риску. Плюнула на всё и записалась на курсы гальваников. Я с химией и физикой отлично дружила. Окончила курсы, устроилась на завод, который только начинал строиться и расширяться. На участке гальваники механического цеха трудились одни мужики. Через два года я уже командовала ими.  А дальше ты знаешь, — закончила она свою профессиональную исповедь.
– Не густо, но ёмко, — непонятно оценил директор её рассказ.
– Я поняла ты хочешь спросить не в гальванике ли я познакомилась с Гордеем?
– И вновь ты меня поражаешь, — расплылся он в улыбке.
– Да там, — подтвердила она его догадку, — только он ещё тогда в вечернем техникуме учился. Мы с ним поженились, когда он его закончил. А вскоре открылся учебный центр, и он каким-то образом оказался там. Но стаж у него льготный не выработан, как у меня.
– А он ему и не нужен, — заметил директор. - На новой должности без потери здоровья до пенсии проработает, – определил он.
– Сомнительная перспектива, — возразила ему Маргарита, — я ему отмерила другой срок. Он будет держаться ровно столько, сколько будет править старик.
– Логично, — не задумываясь согласился он с ней. – Так если ты как Ванга всё видишь слепым зрением, то подскажи: кто навёл на меня милицию?
– А тут не надо гадать, кто, да зачем? – обернулась она на Ирину. – Мы вот с твоей помощницей сразу вычислили анонимного клеветника, — это моя родственница Алла.               
– Ещё раз молодец от меня, — произнёс он, — я тоже так подумал.                Тут вновь зазвонил телефон, на проводе была Людмила Фёдоровна, — жена директора:
– Дорогой супруг, рядом с тобой недруги появились, почему скрывал?
– У тебя в зале суда пачками такие супостаты проходят, — засмеялся он, — ты же мне не рассказываешь о них.
– Серж твой юмор на дерзость похож, — произнесла она. – Хорошо мы дома обстоятельно поговорим с тобой на эту тему.
– Ну вот она и обиделась, — положил он трубку.
– Обычная картина, чем человек ближе, тем сильнее обида, — изрекла Маргарита, — а тут налицо не обида, а забота о родном человеке и тревога о своей репутации. Сам посуди какая женщина уровня Людмилы Фёдоровны потерпит, чтобы её супруга называли пьяницей. Ей каждый нарушитель, которому она выписывает свои приговора за мелкое хулиганство будет глаза колоть, скажет: за своим мужем смотри.  Поэтому она обязательно докопается не только до «звонаря», но и до того, кто организовал этот звонок.
Он с интересом посмотрел на Маргариту и с досадой выдавил из себя:
– Как же я просмотрел тебя при оформлении на работу.
В ответ она только улыбнулась:
– Не рассчитывала я тогда ни на что, я была соискательницей спокойной работы, хотя Пуп меня толкал на заведующую сауны. Ну зачем мне это? Я сейчас вполне довольна своим статусом.               
Директор посмотрел на часы.
– Ладно девочки я вас оставляю. Вам скоро по домам, а я поехал в клуб игровых видов спорта. Надо посмотреть какова готовность зала и помещений. Завтра приедут с инспекцией люди проводившие соревнования с Федерации. Всё-таки послезавтра зональный Чемпионат СССР начинается.
               
                ***

         Дома вечером за ужином, когда дети были ещё на улице, жена его спросила:
– Ты когда родной успел столько врагов нахватать?
– Я вроде не особо озадачен этими мелкими пакостниками, — попытался он уйти от неприятного разговора.
– Зато мне народному судье досадно за своего мужа, на которого выпускают жало жалкие людишки. «Ваш завод болен кумовством и землячеством», — это заболевание я считаю заразным и недопустимым в нашей стране. Потому что подобная зараза не признаёт ни опыта, ни навыков и даже дипломов. Однажды Владимир Фёдорович Грунин, пооткровенничал со мной: говорил, что на вашем гигантском предприятии выработалась вредная закономерность. Первоначальные руководители приведшие свои объекты к эксплуатации, после пуска цеха переводятся на менее ответственные должности. Очень прискорбно выслушивать такую «китайскую грамоту», потому что в какой-то мере происходит душевное уничтожение человека, который ради производственных целей расходовал свои силы и нервы, теряя здоровье. И тут вдруг нате вам: у какого-то большого чиновника «объявился родственник, который до пуска цеха пережидал в кабинете, изучая бумаги производства». После таких должностных кульбитов, хороший человек теряет веру в людей и справедливость.
– Ты мне зачем всё это высказываешь? — недовольно уставился он на жену. — Я что ли генеральный директор завода?
– Я тебе рассказываю, как думает человек проработавший несколько лет парторгом. И хочу донести до тебя, что и ты можешь пожать участь не состоявшихся начальников. Давай я официально приеду к вам на завод и встречусь если надо и с Улановым и Зуевым.
– И что ты им скажешь: не обижайте моего Сержа? – засмеялся он. – Не надо меня позорить? Я успел полюбить свою работу, и должность, поэтому всех своих преследователей обгоню с большим отрывом. Так что ты дорогая не волнуйся?
– Стоп, хватит! – занервничала она, — ты просто не знаешь, кто за твоей спиной козни строит. А я вот не поленилась и дошла сегодня до начальника милиции. И мы поэтапно провели блиц следствие и узнали, некоторые факты, с попытками опорочить тебя. Выяснили откуда поступил сегодня звонок, и думаю для тебя это не будет сюрпризом, если я назову номер твоего склада инвентаря.
– Мне уже сегодня такую догадку преподнесли, — промямлил он, — больно, конечно, осознавать, когда ты человеку добро сделал, а он тебе в отместку свинину подкладывает.
– С юридической точки зрения она совершила административное правонарушение, оклеветав тебя, чем возможно вызовет общественный резонанс и разные кривотолки. Этот анонимный звонок вреднее пощёчины и будет иметь долгий отголосок. Я эту милочку привлеку, чтобы она впредь знала, что с телефоном шутки плохи.
– Ничего не предпринимай? – вскрикнул он, — а если это не она, а её какая-нибудь подруга отмочила этот номер. У неё почти каждый день сидят посетители в складе кофе распивают. Хотя я предупреждал Аллу, чтобы она у себя не делала пристанища. Поэтому этот факт требует проверки.  Тем более у меня важные соревнования на носу. Все сотрудники крутятся, как могут, в том числе и она.У Зуевой возникли материальные проблемы в складе. Я её обязал покрыть недостачу в течение месяца. Да и не она инициатор звонка.
– Я знаю, что наседает на тебя зам. директора Зуев, со своими родственниками. Это он организовал звонок, это твоя заведующая складом - его родственница выступила в роли анонимной кассирши. Но ты скрыл от меня конфликт с Пищиком, утаив, что он тебе угрожал во время праздника.
– А это ты откуда знаешь? – заёрзал он на стуле.
– Я была настолько поражена, когда услышала про этого борзописца. Я ему такие кранты устрою, что он у меня в два счёта улетит на зону. И никакой мандат ему не поможет. Он нелегально тренирует липовых дружинников и берёт с них деньги, а у органов есть подозрения, что это рэкетиры.
– Так кто до тебя донёс эту информацию?
– Не поверишь, но это Зуева Маргарита Петровна, — не удивила она его, — видимо приелся ей этот паразит.
– Марго мы её зовём, — реже Маргарита, — чудесная женщина, — пояснил он. - Да, опостылел ей Пуп и с некоторых пор она встречается с Женей Лесиным.
- Да неужели? - подняла она глаза на потолок. – Ну наконец-то он опомнился.
Я, конечно, не могу себе представить его избранницу, но голос её и грамотную речь одобряю!
– Очень удачный микст!  - восторженно произнёс он.  – Счастья им во все руки!
– А ты не шутишь? – засомневалась она в информации мужа.
– Какие могут быть шутки, — если весной она намерена родить. Он покупает кооператив, а пока они встречаются у меня в кабинете.
– Красавцы, им бы поменяться своими половинками, цены бы не было всем, — восторженно выразилась она, — экономно и практично. – Она искоса посмотрела на мужа и иронически бросила ему: - А ты милый, оказывается сводник хороший или выше брать - Велес, — бог везения и удачи?
- Я проводник счастья подмигнул он ей и включил телевизор.
               
                ***

         На следующее утро основные сотрудники спортивного комбината пришли на установочную оперативку к директору в кабинет. Явилась с опущенными глазами и Алла, присев на крайний стул у двери. Вопрос стоял только один – это проведение Чемпионата СССР.
– Главное лицом в грязь не ударить, — говорил он, — всё-таки нам доверили не пионерскую зарницу проводить, а серьёзное мероприятие государственного значения. К тому же за меня заручились известные тренера страны. Эти соревнования несут хорошую рекламу для популяризации настольного тенниса в нашем городе и области. Я надеюсь, после отъезда ведущих спортсменов страны видеть ежедневно переполненный зал, как детьми, так и взрослыми. Я мечтаю превратить клуб игровых видов спорта в империю настольного тенниса. И эти мечты я воплощу в жизнь. А сейчас я каждому распределю обязанности по этим соревнованиям.
– Участников много будет? – полюбопытствовала Раиса одна из администраторов.
– Нет, всего сорок восемь человек, Чемпионат личный, а не командный, — вместо директора ответила Ирина, — двадцать четыре мужчины, а остальные женщины, — дополнила она, показав свою осведомлённость.
– Да если бы люду было как на «Стали мира», то все бы здесь сидящие сейчас крутились волчком, — без вдохновения заметил Винтер, — а тут мы только зал и транспорт предоставляем. Гостиницу, которую забронировал город и питание оплачивает проводящая организация, а точнее Олимпийским комитет. А нам нужно смотреть за порядком в зале, обеспечить безупречное судейство нашими взрослыми теннисистами. Заказать буфет на втором этаже, и чтобы он работал с девяти утра до восемнадцати часов. Транспорт на мне лежит все остальные функции лягут на вас.
Он раздал всем план работы на дни соревнований, где персонально  каждому сотруднику были распределены поручения и обязанности.
– Кому не ясно что, — обращайтесь к Маргарите Петровне, она на время соревнований назначена главным администратором.
- А Холёный, кем там будет? – ухмыльнулась заведующая по хозяйственной части Капитолина Семёновна, — только потом обливается, да весь мой кофе попил. Ты меня извини Сергей Сергеевич, но у твоего первого помощника корявое мышление о своей должности. Я бы такому заму и метлу не доверила. Он или лодырь несусветный либо неуч. Если бы не Марго и Аллочка ничего бы там хорошего не получилось.
Все сотрудники понимали, как права эта женщина, но поддерживать не стали. Знали, что её слова Винтер редко игнорирует.               
– Про него после поговорим, — с понятием посмотрел он на Капитолину Семёновну. — А сейчас все свободны, кроме Аллы Макаровны.
Она сидела тихо как мышка у дверей поджав свои длинные ноги в левую сторону, чтобы выходящие сотрудники не касались её. Когда кабинет опустел, он попросил её присесть поближе.
– Я виновата Сергей Сергеевич, — начала она раскаиваться, — но я не виновата.
- Как прикажешь тебя понимать? – давил он неё тяжёлым взглядом. — Я значит тебе дал возможность восполнить недостачу, а ты вместо спасибо, на меня милицию натравливаешь.
Она испуганно вскинула на директора глаза и запричитала: - Ей богу я не виновата. Я сегодня вашей жене уже призналась во всём. Это мой Лёша дурачок вчера пришёл со своей двоюродной сестрой ко мне на склад и попросил узнать в сауне много народу или нет? Пока я ходила вот они и удумали сделать звонок. Но в трубку говорила Вера.
- А кто её научил такому? - спросил он.
– Думаю мой дурак Лёшка, — выпалила она, — у него нет царя в голове, тем более он был под градусом вчера. Вы уж скажите Людмиле Фёдоровне, чтобы она их не привлекала, иначе меня вся их родня со свету сживёт.
– Иди работай, — отпустил он её. — Я закрываю на это глаза только за то, что ты проделала недавно большую работу, получив в Москве весь инвентарь для настольного тенниса, включая двадцать шведских столов. И запомни ещё раз увижу у тебя в складе посторонних людей, вызову из областного совета ревизионную комиссию, и они будут очень серьёзно проверять тебя. За пятьдесят рублей недоимки отдадут тебя под суд.
– Спасибочки, мерси! - рассыпалась она в благодарности, — а Лёше с Веркой я скажу, чтобы больше не появлялись у меня на складе. Он же хотел здесь заниматься какими – то боями, да куда ему, каждый день пьяный.
Они спустились вместе вниз, и она в холле при всех неожиданно склонилась над его лицом и чмокнув в щёку, радостно произнесла:
- Чувствительно благодарна Серж!
Кроме жены его никто так не называл, но удивляться не стал, подумав, что между телефонным разговором двух женщин из уст его супруги вылетело законспирированное имя Серж.
               
                ***
 
         Чемпионат для города был важным, правда участия в организации этого престижного соревнования он не принимал. Всё было возложено на металлургическом заводе и спортивном комбинате. Хлопот с беготнёй было предостаточно, — это доставка из Москвы фирменного инвентаря, который выписали заводу только из-за проведения Чемпионата. И вот настал день соревнований. Зал к шестнадцати часам был забит уже до отказа. На трибунах свободных мест не оказалось. Посмотреть на игру мастеров явились даже те, кто в руках ни разу не держал ракетку. Директор стоял вместе с Людмилой Фёдоровной как болельщик, около игрового сектора, напротив выхода. Он не бегал вокруг президента федерации и судейской коллегии, как это делал Холёный, создавая впечатление, что он здесь главный.  Тренера из разных городов страны, кто хороша знал Сергея подходили к нему по одиночке и выражали своё восхищение залу и ему лично.
- Серёжа это просто класс! - сказал ему заслуженный тренер из Горького, Вячеслав Ремизов, — в стране появился новый специализированный зал, значит будем ждать новых мастеров.
– Клуб игровых видов спорта «Старт», — тихо поправил его Винтер, — так я его зарегистрировал.
Дело не в названии, а в исходном результате! Я рад, что помог тебе с подбором кадров. (это действительно было так, по рекомендации Ремизова в город приехали опытные тренера из Сибири).
– А тебе высоких результатов на этом этапе и вечером жду тебя у себя в гостях, — пожал ему руку директор.
    Здесь не было такого праздничного открытия, как на «Стали Мира». Никаких излишеств не замечалось. Всё было официально по протоколу: вначале поприветствовали участников и болельщиков, затем выразили признательность администрации города, взявшего на себя высокого уровня соревнования. После торжественной речи главный судья объявил результат жеребьёвки. И тут зал ожил, все спортсмены заняли столы и началась разминка.
   На открытии присутствовал и оргкомитет во главе с замом директора по кадрам. Но, когда они не услышали себя в благодарственной речи главного судьи, быстро засобирались на выход. Проходя мимо директора, Зуев с минорным лицом выдал свои недовольства:
— Это возмутительно! Мы значит организацией месяц занимались, а аллилуйя городу исполняют, а при чём он тут здесь?
– Как это причём город? – не согласилась с ним Людмила Фёдоровна. – А кто гостиницу предоставлял приезжим? – перевела она взгляд на мужа.
– Я понял Сергей Сергеевич, ты нам дребедени навешал на уши с этим Чемпионатом и посмеиваешься над нами.
– Лаконичней и приятней будет, если дребедень заменить словами мура, туфта, — без улыбки сказала Людмила Фёдоровна.
- А вы кто, училка по русскому языку? — окинул он её тупым взглядом, — азбуке меня будете учить.
– Нет она не преподаватель, а моя жена Людмила Фёдоровна, — представил директор свою супругу Зуеву.
    Тот сразу осекся и подобрев в лице, назвался:
– А я Николай Васильевич, заместитель директора завода по кадрам. И Сергею Сергеевичу, я не обиды высказываю, а возмущение гостям об их необъективности. Вон посмотрите даже жена моя здесь задействована, — кивнул он дежурившую у второго входа Марго. Рядом с ней сидели её родственники Алла со своим двухметровым Лёшей.  – Она до глубокой ночи целый месяц работала, не покладая рук, — продолжал он восхвалять заслуги своих родственников. - А Алла моя золовка, жила на складах Москвы несколько дней, чтобы вывезти весь инвентарь для этих соревнований. Я уж молчу про Сергея Львовича, который всем своим телом сросся с этим клубом, вкалывая здесь как на каменоломне. Назначай его директором сюда, — слетело у него с языка.
– Вопрос по директору спортивного клуба уже решён и утверждён. И я скажу больше: ваша супруга энергии здесь потратила не меньше, чем Холёный, честь ей и хвала! А он или неприспособлен к спортивной работе человек, либо инертный. Здесь должен руководить знающий и любящий настольный теннис специалист, а не примитивный статист.
– А ты не увлёкся случайно своим директорством? – въедливо смотрел он в глаза Сергея.  – Ведь и я могу тебя подвинуть так, что ни один суд не восстановит, — покосился он на Людмилу Фёдоровну.
– А вы подвиньте вначале, - угрожающе произнесла она, - а потом в зале суда и узнаем его силу и правомерность. И вообще я хочу вам дать совет на будущее: никогда не выпячивайте живот перед женщинами, — они не любят этого.
Тот опустил глаза на свой живот и махнув рукой направился к выходу. Винтер его окликнул и тот резко повернулся.            
– Николай Васильевич, не берите в голову, - подошёл он впритык к Гордею, - тебе необходимо познакомиться с творчеством, О Генри.               
– Герцена что ли? – с безразличием ответил он, - слышал я о таком композиторе.
   Винтер еле сдержался, чтобы не засмеяться, выдавив из себя: - Нет, — это американский писатель, у него есть замечательная повесть «Короли и капуста». Рекомендую почитать, только вдумчиво, с пользой для себя.               
Сказав ему это, он вернулся к супруге с большой улыбкой на лице.               
– Неприятный и самоуверенный сноб, — охарактеризовала Зуева Людмила Фёдоровна, — может и некрасиво говорить, но у него изо рта скверно пахнет. К тому же он до мозга костей пропитан тенденциозностью. Таким особям ни в коем случае нельзя доверять руководить людьми.
– Я не стал ему говорить раньше времени, — сказал ей Сергей. — Но он напрасно негодовал, что о нём забыли, — итоги подводят в конце соревнований. Хотел я его порадовать, но не стал.
– Ты о чём дорогой?
— Это красивые доски, покрытые позолотой с надписью: за большой вклад в организации Чемпионата СССР. Они изготовлены в Лондоне, у нас только гравировки и фамилии нанесены на позолоте.  Я их в руках уже держал, мне понравились. Всё-таки память о таком событии на всю жизнь останется. Это не хрусталь, не разобьётся.                – И не надо рассказывать ему ничего, просто пригласи его в воскресение сюда на закрытие.
– А и правда, что я его не предупредил, — и он вышел на улицу, надеясь там его найти.  Он зашёл за здание и через витражные стёкла увидел Марго и Аллу. Брата Пупы уже не было. «Наверное вместе ушли братья?» - подумал он и вернулся к супруге. Она находилась в приятном расположении духа и наблюдала за игрой двух женщин.
– Вижу нравится тебе игра женщин, — не отрываясь смотрел он на неожиданно повеселевшую жену.
– Не плохо, но настроение мне поднял как я поняла супруг Аллы, — еле сдерживая смех сказала она. – Этот хлыст подошёл ко мне, и нагло заявил, что ты спишь с его женой и другими подчинёнными.
– Пьяный был?
– Трезвее нас с тобой, — улыбалась она. - Я ему говорю, что если ваша жена, такого же роста, как и вы то не надо нести ахинею. У моего Сержа рост сто семьдесят два. А он мне в ответ: «моей Але хоть по пупок будет, она всё равно даст». Пока я доставала платок из сумочки он испарился.
От такого рассказа рассмеялся и Сергей.
— Вот теперь мне ясно кто преобразователь пакостей в отношении моей личности, — это Гордей. – Не буду я приглашать его на закрытие. А то опять какую-нибудь мышеловку на тигра поставит. Я же по восточному календарю тигр.
               
                ***

          Соревнования прошли очень удачно, победителями стали оба спортсмена из Горького, как среди мужчин, так и среди женщин. За все хлопоты кучу благодарностей получил спортивный директор и вся его команда. Награду Зуева забрал директор, чтобы передать ему при случае. И этим случаем оказался следующий день после закрытия соревнований. У него в кабинете ранним утром после оперативки появился Зуев, Барабаш и начальник юридического отдела Буров. Если бы не такая делегация, то Сергей подумал бы что Зуев пришёл за своей фамильной доской. Но при таком «кворуме» ему сразу в голову ударило: «подвох не иначе».
– Сергей Сергеевич, — первым обратился Зуев, — в дирекцию завода поступил сигнал, что вы вчера после соревнований отмечали завершение турнира со своими сотрудниками. Пьянство не допустимо на рабочем месте, тем более с подчинёнными. Если мы сейчас обнаружим в вашем кабинете остатки пиршества, то вопрос будет поставлен о вашем отстранении от должности. Откройте нам ваш сейф.
Директор в это время смотрел только на Зуева.
– Всю ночь, что ли текст зубрил?
– Нет, с пятницы, — паясничал Зуев, — освети нам своё богатство.
Буров присел к столу, Барабаш ходил по кабинету, что-то вынюхивая, заглядывая за диван и за шкафы. Директор не стал протестовать, открыл сейф и показал его содержимое.
– Убедился господин околоточный? – ёрничал Сергей, — в следующий раз с ордером приходи.
– Я тебе говорил, что это бред сивой кобылы, — укорил Зуева Буров, — поехали на завод.
– Не торопитесь, — поднял ладонь вверх Барабаш. – Он взял стул и подставил его к антресолям. Из первой он извлёк гору немытых тарелок и вилок, которые обычно подают в общественных столовых. Из второй антресоли вытащил глубокую тарелку с пожухшими яблоками и бутылку с прозрачной жидкостью. Аким открутил пробку и понюхав заключил: - Сивуха, — карается законом!
У Сергея всё перевернуло внутри от такой подставы и он, не теряя самообладания выдал тираду Зуеву:
- Я смотрю ты ничем не гнушаешься. Твоим гнилым умыслам грош цена. То ты организовываешь анонимные звонки в милицию, то обвиняешь в пьянстве, я уж не говорю о мелких твоих кознях. Чего ты мелочишься, обвини меня сразу в краже музея искусств Изабеллы Гарднер в Бостоне.
– Не слышал об таком преступлении? – растерянно посмотрел он на юриста.
– Этой весной в день Святого Патрика обнесли музей на триста миллионов долларов, но грабители пока не пойманы, — подтвердил Буров. – А почему бы и нет, давай действительно документально обвиним в этом преступлении спортивного директора, — подковырнул юрист Зуева.  — Передадим его в руки Интерпола.
— Хорош ёрничать, — лепетал Гордей.
Тут Буров не вытерпел и набросился на него:
- Ты куда меня привёз, неужели не видно, что эта грязная посуда, где – то на помойке валялась? Для сравнения посмотрите в приёмной на «арсенал» фарфора и фаянса, и что вы думаете имея такую уникальную посуду директор сподобиться поглощать пищу из мисок, к которым и собаки не подойдут.
– А с этим что делать? – потряс бутылкой Барабаш.
– Самогон отдайте тому, кто его подкинул в антресоль, пускай допивает — надсмехался он над двумя "горе - сыщиками", а лучше вылейте это пойло в унитаз.
   Буров был замечательным юристом и чувствовал себя хозяином положения. 
- Сергей Сергеевич, закажи своему секретарю для нас кофе, — подмигнул он Винтеру.
- Разве только что для вас, а для этих мне и воды из-под крана жалко.
– А мы не хотим, — в унисон проговорили «сыщики».
– Тогда поехали на завод, — позвал он их, — здесь не моя уния.
   Когда они покинули дом спорта, директор пригласил к себе Ирину. Показав на гору грязной посуды, сказал ей:
- Выкинь это за дверь, уборщица позже заберёт.
– Я всё слышала, через приоткрытую дверь, — грустно сказала она, — вывод здесь напрашивается только один, — это работа Холёного.
– Мне можно этого было и не говорить, тут дураку ясно что это его рук дело. Так топорно сработать могли только шавки Зуева, – определил без труда он. - Наши кабинеты с ним не закрываются, только приёмная под замком. Холёный сегодня в отгуле, понаблюдаем за ним эти дни. Неделю назад у меня пропал из стола журнал эротического характера, который шведы оставили в кабинете вроде сувенира. И он попал Уланову. Это мне Костров по секрету шепнул, я в ответ ему сказал: обязанность профкома защищать не только рабочий класс, но и своего работника. Конечно, это его сконфузило, но он пообещал поставить передо мной заслон, от кровососов. Пока тишина, но я думаю взрыв ещё произойдёт, но какой силы, время покажет. А мы с тобой давай притворимся «глухонемыми и слепыми».
               
                ***

         Никто и подумать не мог, что после позорного прокола Зуев организует очередную авантюру. Сергея предупредила Марго: будь осторожен мой придурок кажется задумал против тебя новую гадость.
– А я давно от него ничего хорошего не жду, — спокойно отреагировал он на известие.
– Замени у себя замок и не забывай им пользоваться, — советовала она. – Ты понимаешь, что твоя открытая дверь, — это самая настоящая провокаторша.
Но он не внял её совету, надеясь найти в кабинете след Холёного, который он должен оставить в его отсутствии.
   Зуев на этот раз явился с женской ротой заводоуправления и с предписанием генерального директора проверить на аморальность директора спортивного комбината. Позади них скромно топтался Холёный. Ирина с недоумением смотрела на эту демонстрацию и обратив внимания на ладони впереди стоявшего её Холёного хитро улыбнулась. Раздвинув аккуратно комиссию, прошла и села рядом около директора. Холёный в это время переместился на место Ирины подперев дверной косяк плечом.
– Не плохо меня профсоюз заслонил, — сказал он Ирине. - Затем посмотрев с ненавистью на комиссию не сдержавшись вылил на Зуева поток нелицеприятных слов, а когда успокоился, спросил: - И как вы меня будете проверять, может мне сразу раздеться?  Одна из женщин кадровиков хихикнула, но осеклась, увидев грозный вид своего шефа.
– Раздеваться не обязательно, — держал дистанцию Гордей, — для нас осмотра кабинета и беседы с сотрудниками вполне достаточно.
– А что вы у меня рассчитываете обнаружить женщину резиновую?
– Что найдём на то и акт составим? – не глядя на директора словно прошипел Гордей.  И обратившись к женщинам, предложил им досмотр сделать самим. Но они погуляли по кабинету с неохотой посмотрели шкафы.
- Чего тут искать я не пойму, — сказала Эльвира Станиславовна, женщина из отдела внешнеэкономических связей. – Мы сюда видимо зашли после тщательной уборки, а на антресоли я лично не полезу.
– Не хотите по верху пройтись, загляните тогда под диван, — дал он команду женщинам.
– Вам надо Николай Васильевич вы и смотрите, а я лично корячиться не буду с этой громадиной, — ответила ему та же Эльвира Станиславовна. Тогда он глазами, показал на диван двум другим женщинам. Щёлкнул пружинный блок и диван с трудом, но поднялся. Они заглянули под него и обнаружили внутри два использованных презерватива.
– В руки брать не буду, — брезгливо сказала делопроизводитель.
– А не надо мы сей факт компрометирующей директора зафиксируем на бумаге, а вы смотрите внимательней дальше, — регулировал процессом обыска Гордей.
    У Сергея в это время участилось дыхание, и он едва сдерживался, чтобы не обрушить весь свой гнев на «главного сыскаря». Но Ира моментально остановила его порыв злости, подарив ему обнадёживающую улыбку.
    Дальше женщины извлекли из-под дивана необыкновенные трусики с национальным флагом ФРГ. Увидев такую находку, Гордей резко бросился к дивану и вырвав трусики у кадровика, вперился в них глазами, и только произнёс:
- Сука, — и уронив их на пол шатаясь подошёл к стулу. Громко обрушил свой зад на седёлку, закрыл глаза и замолчал. Тут Ирина подошла к Холёному, и попросила показать свои руки комиссии. Он нагло ухмыльнулся ей, сделал шаг вперёд и безотказно продемонстрировал свои с бурыми пятнами ладони.
– Видели женщины его руки? – спросила Ирина, — а теперь на свои руки посмотрите и теперь вы поймёте откуда под диваном появились женские трусики и презервативы.
Когда женщины обнаружили на своих ладонях аналогичные метки, Холёный вылетел из кабинета.
– Что же ты сволочь творишь? – набросился на Зуева директор.
– Все молчите, мне плохо, — не внятно произнёс он, — руки и ноги не слушаются, голова трещит.
Затем у него задёргался левый угол рта и пошло обильное слюноотделение.
– Это инсульт, — предположила Эльвира, — давайте стулья приставим и положим его на них.
– Ира вызывай скорую с санитарами, — бросил ей директор, — я этого слона не потащу, да и не хочу.
    Первой появилась в кабинете Марго. Взглянув на неподвижного с мёртвым лицом мужа, промолвила: - Он стремился к такому результату. У Зуева ужасная гипертония, но он не берёг себя последнее время. Семь лет назад у него был микроинсульт, но как-то незаметно отпустил.
Вскоре появились и медики.
- Инсульт – это однозначно, — подтвердил диагноз Эльвиры врач.
Санитары положили его на носилки и погрузили в машину скорой помощи. Марго уехала с ними в стационар. Ирине после этого, бесперебойно звонили с завода интересуясь о подробном недуге Зуева. Во время телефонной паузы Ирина рассказала директору о более важных подробностях:
– Марго подслушала дома про задумки Зуева и Холёного, — начала она свой рассказ. – Холёный должен был сегодня в семь утра подложить под диван две мужских резинки и женские трусики. Марго мне вчера сразу позвонила и попросила помочь ей. У Марго сегодня смена с шести утра, мы пришли с ней вместе, подняли с ней диван. И она нижнюю планку по диагонали пропитала каким – то раствором похожим на марганцовку. После этого я ушла в гардероб, а она на своё рабочее место. Когда она зафиксировала его приход, через пятнадцать минут мы поднялись в приёмную. Зашли в ваш кабинет, Марго надела на себя медицинские перчатки, приподняла диван и бросила туда трусики, которые Зуев ей привёз из Германии. А советские с собой забрала, чтобы мужу подарить. Теперь уже, наверное, не подарит. Вот и всё.
– Молодцы вы девчонки, — заходил он по кабинету, какой раз меня выручаете. А Марго вообще женщина супер! Повезло моему другу Жене.
               
                ***

        Сергей Сергеевич очнулся от воспоминаний тридцатилетней давности.
«Да Марго была на высоте тогда, — рассуждал он, — с трусиками она хорошо сработала. Очень скучно без неё мне было, когда она в декрет ушла. Её дочка Алёнка стала моей крестницей. Сейчас она кандидат наук. Годы не взяли Марго, она всё такая – же яркая женщина, как и раньше. Живут с Женей мирно, отдыхать регулярно ездят на курорты. А этого чурбана Зуева, с той поры как увезли из моего кабинета медики, я не встречал. Он был нетрудоспособным инвалидом, каким и остался до сей поры. Пускай дольше живёт и кается в своих грехах и грызёт губы до крови от досады, что потерял такую женщину. Как он не пытался мне вредить, но у него ничего не вышло. В клубе игровых видов спорта занималось восемьсот человек, шестьсот детей и двести взрослых. Появились мастера и чемпионы России и мира и Европы среди девушек. Соревнования высокого ранга проводились регулярно. Из ДЮСШ по дзюдо выросла целая плеяда Чемпионов мира и Европы. Много было хорошего и это оттого, что не было рядом таких плодожорок как Зуев».
Отвлекшись воспоминаниями, он вспомнил, что забыл дать ответ Зуеву. Прильнув к клавиатуре, начал писать ему сообщение:
«Я никогда не злюсь по жизни, — а над такими ублюдками, как ты, я смеюсь до упаду. Вот сам посуди, как я тебе мог здоровье подпортить? Ты потерял его, когда был «придворным императорского двора». Стаж у тебя был небольшой, поэтому ты никем замечен не был, кроме своего дяди. И только не так давно я прочитал в газете, что тебе старая гвардия пенсионеров, вручила грамоту с днём защитника отечества. Похвально и бесценно! – надеюсь ты успел её в рамочку закатать. Думаю, над тобой пошутили почтенные дедушки или они все поголовно страдают деменцией? Ведь мне достоверно известно, что в армии ты не служил. Думаю, тобой надо науке заниматься: а именно паразитологам, пускай тебя исследуют и откроют новый вид заболевания «Синдром Зуева». Ты прогремишь на весь мир и, возможно, тебе памятник возведут? Теперь о втором твоём ударе: ты его получил, когда Аким Аронович один из придворных, служивших в твоей подпольной ячейке говно марателем, занял кресло своего дяди Смирнова. Правда ненадолго, так как власть сменилась, сменился и весь «двор». Но Барабаш сумел вынырнуть и пошёл опять по профсоюзной линии заниматься краснобайством, только на другом предприятии. Зуев ты сам виноват, в своих невзгодах. Надо было за здоровьем следить, а ты увлёкся интриганством, что тебя и подкосило. И интриганом ты был дубовым, поэтому тебя и ударило у меня в кабинете. Мне вот прямо сейчас из всех твоих каверз навеял афоризм, который надеюсь кого-то не сделает Зуевым. «От искусных интриг получают ублажение, а от тупых инфаркты и инсульты». Твой недуг, яркий пример моим словам. Ты же устроил на меня охоту вместе со своей сворой. И свою бывшую супругу некрасиво марать на весь мир, она честная, справедливая, грамотная, очень умная женщина, и наконец красивая, не чета тебе. И правильно она сделала, что ушла от тебя, ты был не достоин такой красоты. Она нашла соответствующего себе мужчину, с которым обрела счастье и стала хорошей матерью! Я тебя славу богу не видел почти тридцать лет и не тоскую ни сколько. А вот когда встречаю счастливую Маргариту непомерно радуюсь. Лично, я считаю твой выпад в интернете против неё, твоим очередным позором! А твой брат с женой оба погибли от вина, неужели ты не знал? И твой Холёный, убежав тогда из кабинета так и не вернулся назад. Стыдно было в глаза смотреть своим сотрудникам. Итог его жизни ты тоже знаешь, развод с женой и трагическая смерть, как у Анны Карениной, только он был в пьяном виде. Многое можно тебе сказать, а зачем? Хочу всё-таки в заключении тебе пожелать, дольше любоваться белым светом, поэтому будь здоров!
Проверив текст, он отправил сообщение адресату.  Вечером в этот день в страстную неделю он обнаруживает, что Зуев занёс его в чёрный список. А ещё через день ему звонит Марго и сообщает, что Зуева больше нет. Об этом ей сообщила его родная сестра - врач, которая ухаживала за ним последние годы.

КОНЕЦ.