Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 18

Евангелина не хотела себе в этом признаваться, но порой в её жизни возникали моменты, когда ей хотелось послать в пешее путешествие даже собственного отца. И такое желание ее посетило на следующих выходных. В связи с началом у него сезона рыбалки.

Накануне его пригласил порыбачить отец Терехова, которому она приходилась племянницей, и не в состоянии отказаться от этой затеи, в тот же вечер он позвал к себе дочь и вторую жену, чтобы те помогли ему со сборами. А именно позаботились о питании и теплых вещах, взвалив на свои плечи заботу по подготовке удочек и снастей к рыбалке. Нельзя было сказать, что его затея невероятно обрадовала Евангелину, мечтавшей посвятить этот день поиску информации для своего дипломного проекта, определившись наконец с выбранной темой.

В этом плане ей не повезло вдвойне. И не успев вовремя выбрать себе нормального научного руководителя, теперь она была вынуждена довольствоваться обществом декана, проявлявшего, на удивление, свой несносный характер в общении со студентами только на лекциях и практических занятиях. В остальное же время он относился к ним более лояльно.

В своем «горе» Евангелина была не одинока. Как и она запоздав с выборами научного руководителя, Драгомарецкий тоже очутился в списках декана, чему был не рад, боясь этого человека до чертиков. Но одно это явление почти роднило её с одногруппником, с которым ранее она общалась поскольку-постольку. Теперь же ей приходилось обмениваться с ним информацией о методике преподавания декана едва ли не каждый день. И так уж соврало, что в момент, когда она хотела посвятить оставшееся время начальному этапу подготовки дипломного проекта, отец намекнул на рыбалку, уверенный, что с этими заботами она справится лучше, чем её мачеха, не в состоянии отличить шляпу от кастрюли.

— Один знакомый обещал мне сделать три спиннинга: леску, и блесны на щук. Ночью погоняем сетями, а утром покидаем спиннинги, — делился он с ней и женой своими размышлениями, заготавливая снасти к предстоящей рыбалке. Мужчина был не в состоянии дождаться завтрашнего дня.

Проснувшись в пять утра, он надел ласты, и собираясь проверить их на прочность, отправился как есть к берегу реки. В итоге все закончилось тем, что дойдя в них до середины аллеи, он потерял по дороге одну из ласт, слетевшую в тот миг с его ноги, и сделав вывод, что они наверное не очень подойдут к подводной охоте, благополучно вернулся назад, так и не добравшись до реки. Евангелину эта история позабавила. И когда она услышала от него все подробности этого инцидента, то долго смеялась, не в состоянии успокоиться.

Её отец всегда был с причудами. Неудивительно, что на данной почве он чуть и вовсе не отменил рыбалку. Впрочем, очень скоро её радость сошла на нет, стоило ей узнать, что вытащив из чулана свою надувную лодку «Лисичанку», он принялся приводить её в порядок, стряхивая с неё паутину и пытаясь её надуть.

Ей в голову не могло прийти, что её отец собирался отправиться на рыбалку на этой ссохшейся развалюхе, чьи пластмассовые весла его категорически не устраивали. Однако не в состоянии пока найти им замену, он не видел в своей затее ничего плохого, надеясь справиться с их помощью с сильным течением, в чем сама Евангелина была не уверена. Но разве отцу что-то докажешь?

Она до сих пор не могла прийти в себя после пережитых на этой недели новых душевных перипетий, причиной которых стало несносное поведение Лисова, а тут ещё и отец пытался свалить на неё новые хлопоты, посвященные очередной рыболовной “одиссее”. Её личная жизнь рушилась практически у неё на глазах, а отец отправлял её чистить весла к его лодке, не оставляя ей никаких шансов обдумать свои дальнейшие шаги взаимодействия с Лисовым.

В тот день, когда её папаша наконец-то выдвинулся на рыбалку, погода была по-прежнему теплой, и лишь изредка со стороны запада дул сильный ветер. Тучи перемещались по небу подобно бегущим лошадям, свидетельствуя о приближении незначительных холодов, но уйдя с головой в хлопоты, связанные с рыбалкой, её отец не мог думать ни о чем другом, кроме этого речного вояжа, растянувшегося на пару дней.

Звонить домой, сообщая новости непосредственно с места событий было бесполезно, потому что там, где он плавал со своим братом, отсутствовали мобильные вышки как таковые, но когда он вернулся назад, да ещё не с пустыми руками, его рассказов об этом путешествии хватило на целый вечер. И то, что он поведал своей жене и дочери, оставшихся дома, невольно скрасило их тихий вечер.

Взяв с собой лодку, удочки, двадцатиметровую сетку и подводное ружье, в половине восьмого они отплыли с братом в сторону лимана, где, по словам последнего, должен быть хороший клев и, борясь со встречным ветром на протяжении нескольких часов, в середине дня они сделали остановку — «пожевать» на бережку.

Утро выдалось облачным. Берега реки были окутаны туманом. Из-за сильного ветра вся рыба ушла в залив, и поймав вначале пару щук, судаков, и шесть плотвичек, эти двое пошли вдоль русла, умудрившись каким-то образом подбить веслом трех подлещиков. Греб, в основном, её отец.

Спустившись по течению вниз на три-четыре километра вниз, они пристали к берегу у меловой горы, где убив полчаса на обед, только потом принялись рыбачить. В этом месте течение оказалось сильным, (много подводных ям), и поупражнявшись немного в рыбалке, чуть позже спустились по нему ниже, вытащив из воды пару себелей и красноперов. Вода была прозрачной, вся трава ушла на дно. Там же он впервые увидел линя, не ловя ранее подобную рыбу.

Также они два раза подряд вытащили из воды щуку, удерживая её за холку, а в следующий раз — за хвост: она только успела проглотить судачка, инстинктивно бросившись на блесну.

Русло постоянно петляло, и увлекаемая сильным течением, резиновая лодка минут сорок кружила на середине реки. Они попробовали вернуться назад, но из-за сплошного камыша причалить к берегу так и не получилось.

Спустившись ниже, им таки удалось увидеть знакомые места, и пропетляв по воде десять-двенадцать километров, наконец, причалили к какому-то пляжу. К этому моменту вновь разыгрался ветер, дувший с северной стороны, и согласно поверьям рыбаков, никак не способствовавший качеству рыбалки, однако все обошлось.

Рыбачил, в основном, он сам. И за все это время ему удалось поймать всего лишь пару себелей, (пятнадцать рыбок), не считая подбитых веслом подлещиков. Вот тут и пригодились подводные «экраны», представляющие из себя шестигранные штуковины в виде сетей, в чье сужающее дно обычно кладется жмых, после чего вся эта конструкция погружается на неопределенное время под воду. В результате рыба туда заходит, а выйти уже не может.

Очень скоро все эти «экраны» исчезли под водой. Кроме одного. Последний упорно не хотел тонуть. Так на плавающий, красноперов и таскали.
 
Позже отец Терехова поставил ещё четыре кружка, после чего облачившись в резиновый костюм, надолго ушел под воду, прихватив с собой подводное ружье. Охотился за щукой недалеко от от заросших камышом берега залива. Глубина тех мест доходила до двух метров. Терехов-старший больше ходил по дну, чем плавал. Через каких-то полчаса ему улыбнулась удача в виде подстреленной щуки, а чуть позже пошла мелочь: два окунька средних размеров и пару штук плотвы. Ему, конечно, под водой было интересно, а её отец все это время сидел в лодке и скучал. Рыбалка, и, собственно, его «мучения» закончились лишь ближе к семи часам вечера. На ночь бросили сетку, однако так на неё ничего и не поймали.

К девяти часам вечера оба вернулись на берег и, затащив лодку под кусты, разожгли костер, чтобы поужинать в тишине. И пока они так сидели, обдумывая план дальнейших действий, какие-то рыбаки подплыли к их заводи, после чего спустив лодку на воду, Терехов-старший поплыл проследить за ситуацией, чтобы не тронули их улов. К часу ночи вернулся обратно в лагерь, лег спать, а её отцу до четырех часов ночи пришлось поддерживать костер, бросая в пламя сосновые иголки.

К пяти часам утра начали трястись «экраны»: туда попали ещё три крупных окуня. Поделили между собой рыбу. Оказалось по двадцать пять штук на человека. В дальнейшем, собрав свои вещи, они сложили лодку и, взяв направление в сторону трассы, пошли в этом направлении через выгоревшую степь по перепаханным барханам песка. Причем лодку туда и обратно пришлось тащить её отцу, а его брат, кинув себе на плечи два рюкзака, до самой трассы нес один лишь улов.

Наконец степь осталась позади. Им каким-то чудом удалось выйти где-то в районе стадиона, но ни о каком привале пока что не могло быть и речи. Этот переход отнял у них немало времени, зато впечатлений они получили достаточно, добравшись домой лишь к пяти часам вечера. Впрочем, сам отец Евангелины был рад, что эта рыбалка вообще состоялась, расставшись с братом, пообещавшем наплести ему ещё пару «экранов».

Немного позже Евангелина успела заново созвониться с Новаковским, ничуть не удивившись загруженности его графика. Совсем недавно наступил сезон вскапывания картофеля, так что большую часть своего досуга Егор проводил с братом на дедовом огороде.

Копал её, в основном, он сам, Алекс собирал. Итого, получилось около шестидесяти ведер. Правда, и мелкой оказалось много, но тут уже был виноват сам дед Матвей, посадивший накануне «горох». Как раз до дождя успели её перебрать, загрузив десять мешков в сарай. Сосед обещал подогнать машину, но все пока так и осталось на уровне обещаний.

Новаковский так много уделял внимания своим делам за городом, акцентируя внимание на своей занятости, что со стороны складывалось впечатление, будто он совсем не отдыхает.

К примеру, в эту субботу они как раз собирали с Алексом подсолнух и начали копать колодец. Углубились на три штыка, и он «сдох». Поэтому продолжать это дело, скорее всего, придется на следующих выходных, (если не будет дождя), а так им ещё надо было дооборудовать лопаты. Пока что они помогали дедовому соседу вывозить бревна (на крышу). Что же касается сарая, то с крышей уже все в порядке, осталось только долить полы и доделать козырек. И все эти заботы лежали на их плечах. Отец находился весь в больничных заботах: с начала осени пошли проверки. То комиссии, то совещания, то ещё что-то. Он теперь вечно на стреме.

— Почитать, подумать на работе как раньше у него не получается: почти каждый день идут на прием пациенты. Вечно его отвлекают. Разогнать их удается лишь ближе к обеду, а после начинают идти люди на иголки, — с особой важностью вещал ей по телефону Новаковский, напуская на себя важный вид. — Подтянулись дамы на похудание. И на мануалку — пару человек. Вот он свои рефлексотерапевтические иголки и приготовил. А директор попался мразь из мразей! Ничего, мой батя поставил медицину в отдельное государство. Теперь тот бегает вокруг да около, но ничего поделать не может.

А когда Евангелина поинтересовалась у него насчет аппарата, не долго думая, тот поведал её следующее, надеясь услышать и от неё дельный совет:
 
— Бате написали, что лазеры выписываются только по организациям и тамошние менеджеры намекают, что особо ушами хлопать не стоит. А вообще ему рекомендуют купить любой, но пока все упирается в деньги. Не знаю, может стоит обратится к Лисову? Думаю, если у меня получится его уговорить, может он мне что-нибудь подбросит… Но сколько? И смогу ли я вообще вернуть ему такую сумму? И через какой период времени?!

По тону его голоса Евангелина сразу почувствовала, что эта семейка вновь испытывает финансовые затруднения. Что немудрено при таких расходах на постройку сарая… Неудивительно, что Новаковский бросился на поиски дополнительных источников дохода, намекая, что если не получится сэкономить на аппарате, то ему придется устроиться на работу.

Подрабатывать где-то по суткам после учебы, не зная, впрочем, как будет совмещать это занятие с учетом подготовки дипломного проекта. Но в любом случае ему придется искать какой-то способ заработка. В конце концов, он должен будет отдать одолженные деньги, если решится на подобную авантюру, чтобы помочь отцу. А пока эта идея находилась в стадии разработки, Егор начал с малого, продавая через сеть ненужные вещи. Алекс ему в этом упорно помогал, находя покупателей и размещая всюду объявления о продаже вещей. В конце концов, их дело увенчалось успехом, и кое-какую сумму за это время им все же удалось накопить.

Торговля ненужными вещами шла бойко, и пока что их хватало для продажи. Так что продолжая расхваливать свой товар направо и налево, Новаковский был готов наплести покупателю что угодно, лишь бы поскорее избавиться от накопившего в доме деда и квартире отца барахла.

Умение пародировать голоса было ему только на руку. И когда на указанный телефон ему звонил то один покупатель, то второй, общаясь с ними поочередно голосом «простуженного» деда, отчаявшейся тетушки, а то и вовсе представляясь клиенту секретарем небольшой фирмы, тем самым набивая цену совершенной сделке, ему не составляло труда убедить самого недоверчивого и непрошибаемого из них в легальной деятельности своей конторы и качестве выставленного на продажу товара, умудрившись за короткий промежуток времени продать немало барахла, да ещё и по хорошей наценке. Во всяком случае это было намного лучше, чем просто выбросить такие вещи на свалку, где им и было место.

Порой происходили такие ситуации, когда покупатель не мог приехать за товаром лично и тогда Егор отправлял его вместе с импровизированным «курьером», отвечая по телефону, что на месте его будут ждать грузчики, оставляя дежурить вместо себя брата. И не чувствуя в его послании никакого подвоха, люди охотно верили в этот бред, переводя ему деньги на карточку по предоплате.

Таким образом ему удалось продать наушники одного из нерабочих медицинских аппаратов отца под видом тех, что обычно подключают к телефону, и очки, предназначенные для защиты глаз во время работы на лесопилке — под видом плавательных. Правда, опробовав последние позже на воде, покупатель через день пожаловался ему, что едва в них не утопился, тут же загоревшись желанием вернуть приобретенный товар, вот только сам Новаковский возвращать ему деньги отказался, утверждая, что средства давно потрачены и проданный товар они не возвращают.

Так, сбывая за определенную цену накопившийся дома хлам, он продал с братом колонки от музыкального центра, старый велосипед с пробитой камерой, виллы для разрыхления почвы и рулон нержавейки, чей вес достигал почти двести килограмм.
Причем одна из последних сделок оказалась самой удачной. Этот мимолетный успех до такой степени вскружил обоим голову, что окончательно потеряв связь с разумом, братья принялись торговать устаревшей мебелью: избавившись сначала от хранившегося на чердаке дедового раритета, а потом взявшись за мебель родственников Зонтинов. Последний сам предложил им эту идею, будучи заинтересован в сбыте ненужных вещей, перевозить которые приходилось порой на собственном горбу, причем не всегда подобная транспортировка товара заканчивалась удачей. Особенно когда её надо было тащить вниз по лестнице с одного этажа на другой, либо катаясь с нею в лифту на глазах у чокнутых соседей.

Однажды они пытались так загрузить пару тюков хлама в свой знаменитый лифт с надписью «Приятного полета!» на дверях. Замешкавшись, Новаковский никак не мог вытянуть из квартиры ещё один тюк, и не собираясь ехать вниз один, без брата, Алекс был вынужден все это время удерживать створки лифта ногой, не давая возможность захлопнуться дверцам, отчего у него едва не произошел конфликт с пожилой соседкой, выбравшейся на прогулку именно в этот момент.

Несколько раз подряд нажимая на одну и ту же кнопку в стене, она пыталась вызвать лифт, но тот, издавая странные звуки не до конца закрывающихся и открывающихся дверей, упорно отказывался подниматься на её этаж. В душу женщины вскоре начали закрадываться первые сомнения. Дело принимало неожиданный поворот. Но успев на своем веку побывать и не в таких передрягах, ещё раз поиздевавшись над кнопкой для вызова лифта, Агнесса Иоановна поняла, что кто-то внизу удерживает его двери ногой, мешая им закрыться.

Её подозрения имели под собой вполне обоснованную почву. И стремясь во что бы то ни стало разоблачить хулиганов, вооружившись своей клюкой, старуха начала спускаться по лестнице. К этому моменту Егору удалось выгрузить из квартиры последний тюк с вещами и почуяв по звукам раздавшихся где-то у него над головой шагах, что дело пахнет жареным, в два счета забросив барахло в лифт, где его ждал брат, быстро вскочил туда сам, и дождавшись, когда захлопнутся двери, нажал на кнопку с изображением цифры «один». Одним словом, в тот момент ребята отделались легким испугом, чуть не оказавшись разоблаченными собственной соседкой. Это значило, что впредь им следовало держаться осторожнее, чтобы не попасть в новый скандал, иначе на торговле придется поставить крест.

Обо всех этих «приключениях» он поведал Евангелине во время прогулки по центральной площади, где по случаю годовщины со дня основании города проходил концерт и различные мероприятия.

Там же Евангелина встретила и остальную часть своих одногруппников, за исключением тех, кто жил в западном районе с новостройками в несколько десятков этажей, где, в основном, базировалась, местная элита, а тамошняя молодежь держалась обособленно от сверстников с других районов города.

Это было этакое отдельное «государство» внутри самого государства. Вот где-то в том районе и жил теперь Лисов, перебравшись на квартиру, ранее принадлежавшей его отцу. В то время, как восточная часть города ассоциировалась с промзонами, и там жили, в основном, люди среднего достатка, откуда им было намного удобнее добираться на работу. Там жила Евангелина, Зонтинов, Сильвестр и семейство Новаковских. Терехов жил вместе с родителями в частном доме, расположенного чуть ли не в центре города. Трущобы и всякие злачные места принадлежали малоимущим и наиболее незащищенным слоям городского населения. 

Был полдень, одетая по-праздничному Евангелина прогуливалась с друзьями по площади, насыщенной атмосферой радости и счастья, когда заметив их на втором конце улицы, им помахала рукой Рамахеева. Марцела была не одна. Рядом с ней таскалась за компанию и Мельчуцкая, скользя жадным взором по прилавкам ларьков, продававших различную выпечку и сладости.

Поздоровавшись, одногруппницы тотчас направились в их сторону, столкнувшись позже с ребятами из параллельной группы, которых хорошо знал один только Новаковский, умудрившись кому-то из них  продать накануне шифоньер, принадлежаший ранее его деду. И как только ему посчастливилось встретиться с Балануцей, чье туповатое выражение лица практически всегда оставалось неизменным, заболтался с удвоенной силой, делясь с окружающими последними анекдотами.

Не обращая на них особого внимания, Евангелина шла вперед, рассматривая вокруг себя пейзажи и искренне удивлялась тому, как давно они  не бродили вот так все вместе по главной улице, следя украдкой за размеренной жизнью города. А эти звуки болтовни и всеобщего хохота! Как быстро они успели обо всем позабыть, с головой погрязнув в учебу! И уделяя больше времени непосредственно учебе, успели забыть, что помимо неё существовала и другая жизнь, более яркая и насыщенная совсем другими событиями, чем это можно было себе представить. И только сейчас погрузившись полностью в эту праздничную атмосферу города, отдавшись нахлынувшим на неё воспоминаниям, Евангелина только сейчас задышала полной грудью, постигая то, что ранее для них всех оставалось недоступным.

Компания смеялась и болтала, ребята весело перекрикивали друг друга, а навстречу им неслась такая же бодрая молодежь. Остановившись напротив какого-то ларька, Мельчуцкая купила себе мороженое, и решив также последовать её примеру, Евангелина ела его настолько медленно, что оно едва не растаяло у неё в руках. Рамахеева с Драгомарецким и Егором обошлись тем, что купили себе какие-то энергетики. Зонтинов от употребления подобных напитком отказался, будучи не против выпить обычной воды.

Несмотря на середину сентября, после трех часов дня на улице царила настоящая жара как напоминание об уходящем лете. В парке оказалось настолько много народу, что о необходимости найти хоть одну свободную скамью, чтобы расположиться на ней всей компанией, можно было даже не мечтать. Куда ни кинь взглядом, всюду сидела молодежь, мамаши с детьми, пенсионеры и просто офисные служащие, которым «посчастливилось» выйти в этот день на работу.

Наконец зоркому глаза Гольдштейн удалось усмотреть в углу скамью, где ранее сидела какая-то компания в пестрых нарядах, но уже успевшая покинуть свое прежнее место обитания. Подмигнув одногруппникам, Галочка устремилась в эту часть парка, чтобы успеть её занять, пока туда не сел кто-то из пожилых людей. Тотчас опустившись на эту скамью, компания перевела наконец дух, и в два счета справившись с мороженым, Евангелина была готова продолжить прогулку.

Сбросив с себя пиджак по причине духоты, Новаковский рассеянно смотрел вслед проходившим мимо пешеходам, предаваясь мыслям о новых сделках, в то время как Мельчуцкая, испытывавшая теперь сильную жажду после поглощения сладостей в таком количестве, мечтала отправиться на поиски свежей воды. Харитон Балануца оказался единственным из компании, кто не спешил покидать это место, украдкой прикорнув на солнце.

Придя в себя после небольшого отдыха, скромная компания покинула свое скромное пристанище, следуя навстречу звукам музыки, звучавшей в самом конце квартала. Расправив свои свободно развевающиеся на ветру волосы, Евангелина на всякий случай обернулась назад, и убедившись, что с её платьем все в порядке, догнала девочек, не сразу сообразив, что стряслось и почему они притихли, что-то обсуждая между собой.

Уставившись туда, куда были устремлены взгляды её одногруппников, она увидела парня, чьи песочного оттенка брюки и стильная оранжевая с буквами футболка показались ей довольно знакомыми. На нем были солнцезащитные очки, но это не помешало ей опознать его личность. Тем более кого-кого, а уж этого типа она узнала бы из тысячи, как далеко бы он от них не находился.

Увидев издали его фигуру, Евангелина до последнего отказывалась верить своим глазам, уверенная, что предчувствие её обмануло, но прозвучавший голос Мельчуцкой развеял по этому поводу их последние сомнения.

— Послушайте, а не Лисов вон там стоит, общаясь со своей компанией? — в своей простяцкой манере отозвалась Галочка, и присмотревшись к этому парню повнимательней, Евангелина почувствовала, как быстро забилось её сердце забилось.

Интересно, с каких это пор она начала так странно реагировать на своего одногруппника? Неужели Лисов до такой степени начал её волновать, что она стала реагировать на каждое его появление именно в такой манере, окончательно превращаясь в дуру?! В это сложно было поверить, но нынешнее её поведение именно так и выглядело.

Общаясь со своими приятелями, среди которых она знала только Феликса, Лисов узнал своих одногруппников, и быстро попрощавшись с ребятами, моментально двинулся в их сторону, разглядев среди них Литковскую.

На мгновение ей показалось, будто он прогуливался здесь в надежде увидеться с нею и вся эта ситуация была подстроена им специально. Во всяком случае ей хотелось в это верить, однако посчитав, что она чересчур много о себе воображает, тут же отбросила прочь эту мысль как самую дурацкую из того, что когда-либо приходило ей в голову. И если Лисов здесь прогуливался, то поджидал он здесь не её, а Эрику, однако увидев, что встреча с одногруппниками становится неотвратимой, решил первым дать о себе знать, выдвинувшись к ним навстречу, заранее предупредив об этом своих друзей.

Действительно, стоило ему приблизиться к ним поближе, как Евангелине представился случай лично убедиться в его присутствии. Что он не был видением и действительно прогуливался поблизости, столкнувшись с их компанией чисто случайно. В любом случае они были рады его видеть. И успев поприветствовать их задолго до того, как Рамахеева предложила ему составить им компанию, Евангелина заметила, каким пронзительным взглядом он одарил её фигуру, словно отмечая про себя, что его прогулка по центру города в столь праздный час оказалась не напрасной. Так что теперь у него появился повод остаться здесь подольше, имея возможность понаблюдать за ней в условиях праздничных городских мероприятий.

Книга 2. Глава 19

http://proza.ru/2022/09/18/1188