Булгаков о Пушкине

Современник А.С. Пушкина, приятель его дяди Василия (которого за глаза звал «наш подагрик»,  отставной дипломат, московский почтовый директор Александр Яковлевич Булгаков (1781—1863)  долгие годы вел дневник «Современные происшествия и воспоминания мои».

В них есть несколько заметок о дуэльной истории Пушкина с Дантесом и о троицах Пушкин –НН- царь и Пушкин –НН– Дантес

Говоря о жене поэта в период ее фавора при Дворе Николая 1, Булгаков использует с тонким намеком термин «модной дамы»  :

«Он (Пушкин) и жена его были приглашаемы на балы во дворце и не токмо на большие, но и на малые в Аничковском дворце. Нат‹алья› Никол‹аевна› вступила, по праву красоты, ловкости своей в танцах и вкусу, с коим одевалась, в число так называемых модных дам».

Прим. Так называемые «малые» придворные балы в Аничковом дворце, куда допускались лишь самые избранные и близкие царской семье, пользовались высшим престижем по сравнению с большими балами в Зимнем. Известно, что в конце 1833 г., когда Пушкин еще не стал камер-юнкером, он имел столкновение с графиней М. Д. Нессельроде, которая без его ведома повезла на бал в Аничков его жену. «Я не хочу, чтобы моя жена ездила туда, где я сам не бываю», — говорил Пушкин Нессельроде. Что до Н. Н. Пушкиной, то ей в ту пору не могло не льстить ощущение своей «избранности».

Описывая события, вызванные смертью Пушкина от раны, полученной в январе 1837 на дуэли с Дантесом, Булгаков  отметил:

«
В. А. Жуковский прислал мне письмо для прочтения и доставления Сер‹гею› Львовичу, в коем также описывал смерть Пушкина. Это почти повторение того, что пишет Вяземский, но гораздо полнее ‹...› Вообще, русскому нельзя читать равнодушно смерть Пушкина, описанную Жуковским! ‹...›
Письмо сие весьма длинно, но оно столь замечательно, что я отниму у себя от сна, чтобы вписать его здесь, оно пополняет рассказ Вяземского.9 Жуковский тоже защищает мужа и жену.
Кто может проникнуть в тайны сии?
Сам он сознает, что многое покрыто мраком и что время одно откроет многое.
Сожалеть до;лжно о Пушкиной, но оправдать ее совершенно нельзя.
Женщину не преследует никогда тот, которому не дает она надежды!
Истоща все средства, кои были в ее власти, чтобы удалить от себя Дантеса, она могла ему угрожать, жаловаться не только мужу, но даже и государю самому и исполнить это — Дантес оставил бы ее в покое.
Но, как я слышал, она, вместо того, уже за несколько дней до поединка мужа своего разговаривала со врагом спокойствия его и ее
».

Это позволило, кстати, Софье Карамзиной, назвать вдову Пушкину в письме к брату в Париж «бестолковой как всегда» …