2. Пора взрослеть, караси! - 19

Начало здесь:http://proza.ru/2022/08/06/1117

2.19. ГРУСТНО, НО ФАКТ

Второй месяц практики подходит к концу, мы с Борькой пишем отчёты и «сидим на чемоданах», ведь, через пару дней «Ракета» из Елатьмы заберёт практикантов в Муром. Нас ждёт расчёт за двухмесячную работу и отправка до Горького, небольшой отдых перед третьим курсом и… постижение новых специальных наук, помогающих разобраться в речном флоте и его составляющих компонентах. Слегка возмужав, заматерев, пообветрив и поумнев на свежем воздухе свободной самостоятельной жизни и голубых вольных речных просторах, под яркими летними солнечными лучами и пристальным взглядом выпускника  нашего училища, с чистой совестью и полной головой впечатлений можно отправляться обратно…

Валюха со слезами на глазах последние два дня прекрасно понимает, что между нами ничего быть не может, мы просто подружились с ней и её младшим братиком, всхлипывает и старается не попадаться мне на глаза. Серёжка постоянно вьётся в нашей каюте и беспечно щебечет, словно я его старший брат, прикипел мальчишка. Остальные жители брандвахты тоже понимают, что свежая кровь курсантов Горьковского речного училища вот-вот уедет домой, научившись всему, чему только можно за эти два тёплых весёлых и поучительных месяца. Мы просто все сдружились, как одна большая семья.
Уныние…

Берега красавицы Оки постепенно меняют зелёный сарафанный наряд на более яркий и жизнерадостный. Разноцветные плешины крон тополей, орешин, берёзок, дубов и клёнов появляются на обоих берегах реки, выделяясь из общей массы. Трава постепенно желтеет и подсыхает. Подмерзает. Туманы, густые непроглядные молочные туманы, по утрам сковывают речные просторы и ближайшие берега, показывая суть приближающейся осени, оставляя на поверхности земли чистые прозрачные слезинки росы. Солнышко больше светит и меньше греет, словно устав изображать из себя вселенскую грелку или жаровню. Вода становится прохладной и просто так, безбашенно разбежавшись, не сиганёшь с крыши брандвахты в бегущий беспрепятственно её синий поток. Ночная мгла свежим дыханием укутывает говорливых птиц в свои тёплые мохнатые «шкурки» и укрывает от ветерка в густую ещё листву. Осень, на мягких цветастых лапах надвигается чудесная и умиротворённая осень центральной части большой и могучей страны, которую, не смотря на все красоты, в последнее время лихорадит от похорон её престарелых правителей…

Пора…

- Практиканты! «Ракета» на подходе! Прыгайте в катер! Она здесь не подойдёт, на судовом ходу пересадим вас! – голос Санька, наставника и балагура, вчерашнего служаку военно-морского флота, так и проходившего в коротком бушлате, а точнее, обрезанной шинели, все два месяца, показался мне приговором.
Настолько мы прикипели к этому дружному небольшому коллективу, к усатому начальнику и бесшабашному главному инженеру, симпатичному технику и неуклюжему мотористу, к «вечно молодому и вечно поддатому» Петровичу и его щербатой спутнице, которая собиралась за него замуж и разводилась с ним по два раза на неделе. Как нам будет их не хватать, хотя, в Борькину душу не лезу, а мне точно их будет не доставать, и помнить их я буду долго…

…Вот интересно, пройдя дорогу длиннее, чем тридцать лет, вспомнил бы что-нибудь из тех двух месяцев Борька Сидоров? Да и прошёл ли он эту самую дорогу? Не знаю, эти тридцать лет я о нём ничего и не слышал…

Судно на подводных крыльях набрало обороты, подняло своё «брюхо» над водной гладью и через несколько минут скрылось за поворотом реки, оставив за кормой людей на брандвахте, а нас понесло до Мурома, забирать документы и подписывать отчёты. Можно сказать, что первая самостоятельная плавательская практика прошла успешно, отзывы начальника партии замечательные, едем домой…

В родной посёлок я попал только на следующий вечер, неожиданно для мамы и к большому своему удовольствию. Практика хорошо, знакомства новые пригодятся, речные дороги замечательные, впечатлений вагон и маленькая тележка, а дома лучше.
- Сынок! Как ты загорел и возмужал! – мама, счастливая моему благополучному возвращению, сжала в своих объятиях, снова плача.
- Мам, всё хорошо, я жив и здоров, не утонул и не сгорел, - шучу в ответ, понимая, что не обо всём стоит ей рассказывать.
-  Типун тебе на язык, болтун, - взъерошив мне отросшую за два месяца чёлку, отстранилась слегка она, перекрестила меня и увидела на шее чёрную верёвочку, погладила грудь под курткой, - сберёг, значит, сынулю моего, спасибо тебе, Господи.
- Да, сберёг, - многозначительно повторил я, не вдаваясь в подробности всех своих происшествий…

Поздним вечером иду к любимой девушке на свидание. Как же я давно не видел мою Олю, получив за два месяца полтора десятка писем, причём, несколько последних ожидали меня в техучастке и передали их при расчёте. К слову, расчёт при увольнении меня тоже приятно удивил, как и Олины письма, но об этом позже.
Мы стоим и нежно обнимаемся прямо в подъезде, на её этаже, перед входной дверью в квартиру.
- Я по тебе очень скучала, - тихо говорит Оля, прижимаясь к моей груди.
- Я тоже по тебе очень и очень скучал.
Все слова сказаны, нам хочется только стоять и обниматься, чувствовать тепло и нежность друг друга, иного пока мы себе не позволяем, понимая, что у нас ещё вся жизнь впереди. Это потом, на следующий и следующий вечера начнутся интересные истории из моей практики и её поступления, на котором абитуриенту Малышевой Оле не хватило каких-то полтора балла для осуществления мечты стать кораблестроителем.
- Ничего страшного, ты не мальчишка. Бояться армии не надо, через год поступишь, - успокаиваю то ли её, то ли себя я, поглаживая любимую по голове, вдыхая аромат мягкого цветочного шампуня.
За два года учёбы в речном училище я вырос на десять сантиметров и теперь выше своей девушки, теперь мне не стыдно, что она меня перерастёт, как предрекала мама, отучая от курения. Теперь я и не курю, и расту вверх, и шире в плечах по сравнению с тем восьмиклассником, щуплым и быстрым футболистом. Теперь я курсант третьего курса, «старик», по-нашему. Может и «старик» да в душе юный семнадцатилетний мечтатель голубых просторов страны, понявший в последние два месяца, что речной флот создан именно для него, именно он должен стоять в багермейстерской рубке земснаряда или за планшетом в изыскательской партии. Именно он должен учить «зелёную» молодёжь уму-разуму…

Накаркал…

А жизнь, что жизнь, она продолжается. Не поступила Оля, плохо, грустно, но факт уже состоявшийся, стало быть, всё останется по-прежнему. И мои письма с ожиданиями выходных дней и увольнительных в город, и её письма с ожиданиями моих приездов в родной посёлок. И наши редкие прогулки по тенистой аллее пришкольного участка, правда, мы и не подозреваем, насколько чаще будем встречаться, благодаря всё тому же «деду». Обо всём по порядку, по ранжиру, так сказать, по датам идущего вперёд времени. А пока…

Оля, что бы просто так не терять год юной жизни, поступила на работу в нашу же школу секретарём директора, Никитина Бориса Петровича.
Ничего страшного не произошло, совершенно ничего…

Продолжение здесь:http://proza.ru/2022/09/16/1485