Сказ шестнадцатый. Пленник

Боль признак того что ещё жив. Болит всё тело. Болит в беспамятстве, во сне и по пробуждению. Кирилл просыпается с воплями, дёргается и от этого становится ещё больнее. Дышать было тяжело, видимо сломали ребро. Или отбили лёгкие... почки... А сколько можно прожить с травмами внутренних органов?
 Несколько выбитых зубов, распухшее левое ухо, заплывший гематомой глаз и несколько шишек по всей голове. Нос на удивление целый, но сильно распухший. Руки и ноги тоже вроде целы, но правая рука сильно ноет. Возможно сильный ушиб от удара битой. Колено болит не меньше. Рёбра... Наверное всё же перелом. Вся грудная клетка болит и сдавливает дыхание. А руки? Все пальцы стерты о камни. Ногти обломаны… Но в целом могло быть и хуже.
Когда его вытащили из багажника и поставили на колени на краю дамбы, он едва не сорвался вниз. Бурлящая вода, падающая с трёх метров, крутит внизу так, что выбраться просто не реально. Не было случая чтоб кто-то выплывал из-под плотины. И участь Кирилла могла не иметь хорошего исхода. Но видимо ситуация сложилась в его пользу и на месте оказались рыбаки. Или же туркам попросту хотелось его только попугать. Во всяком случае поездка к реке закончилась унижением, несколькими пинками и возвращением в багажник.
- П**дец, - прокрягтел Кирилл, совсем не отдавая себе отчёта в том где находиться.
Голова закружилась при попытке подняться. Кирилл зашипел от боли и рухнул обратно без сознания. Сны повторяли одни и те же события. Бурлящая вода, взлетающая к небу пена, танцующие турки и рыбаки. У всех по бутылке коктейля Молотова с уже горящей тряпкой. Каждый готов бросить снаряд и сжечь Кирилла если тот вдруг не прыгнет с дамбы. И нет никакой надежды на спасение. Даже после пробуждения, неминуемо возвращающийся сон держит в напряжении и не даёт забыть о страхе смерти. Раз за разом. Река, плотина, толпа врагов.
В какой-то момент бессмысленное повторение одних и тех же образов сменилось. Появился Некто не похожий на всех. Его появление обозначилось чётким осознанием того, что происходит. Кирилл стоял на краю дамбы, в оцеплении безумных людей и наблюдал как приближается то, что не поддавалось осмыслению. Некто прошёл сквозь толпу как призрак и безмолвно остановился возле Кирилла. Несущий смерть Жнец. Вечная сущность в чёрном одеянии, которое забирает души тех, кому пора. Кирилл не стал ждать и прыгнул под плотину сам. Падение было настолько долгим что осознание происходящего ушло в никуда.
Пробуждений было не человеческим. В глаза направили яркий свет, а на лицо обрушился поток холодной воды. Кирилл взвыл, в глотку попало несколько капель. Он закашлял, согнулся и вырвал. На этот раз он осознал что лежит на куче тряпок и сене. Холодно. Курточки на нём нет, ботинки тоже отсутствуют. Собрали трофеи? Сволочи.
Щурясь и закрываясь рукой от прожектора, он едва мог рассмотреть обстановку. Запах сырости и прохлада, деревянные стены, земляной пол. Похоже что это сарай. Или подвал.
- Щакал ипаный, - рявкнул некто, кто стоял рядом.
В его руке железная кружка. Кирилл это увидел, когда чья-то фигура на миг перекрыла свет прожектора. Их двое. Снаружи ещё несколько. Слишком много, чтоб драться. Впрочем... ему и одного противника хватит, чтоб проиграть. Это конец. И если в государственной тюрьме его мог защитить закон, то здесь может случиться всё что угодно. Например они могут отрезать голову. Закопать заживо или выпустить кишки и заставить смотреть, как они расползаются у ног. А может ещё раз отвезут на плотину. Кирилл вздрогнул от всех этих мыслей и попытался их отогнать.
- Чё ты? - насел на него копчёный похититель с кружкой, - Чё ты, бык да?
- Э-э, Сага отойди, - заблеял второй, - Ты мне мещаещь.
- Дайте я ему нос сломаю, - попросили снаружи с самым жгучим акцентом.
Говорил по русски специально, чтоб напугать пленника.
- Потом. Пусть пока.
Кирилл ощутил как рядом кто-то присел. Тяжёлая рука легла ему на лоб, большой палец оттянул кожу вверх, открывая затекший глаз пошире.
- Бык с*ка.
Он резко пихнул больную голову. Кирилл ударился затылком о деревянную стену. Череп словно раскололся пополам. Но турку это показалось мало и тот смачно потянул носом и выплюнул густую слюну прямо в лицо поверженному. Кирилл едва сдержал рвоту. Шевелиться было очень трудно, но смрадную слизь с лица стереть смог.
- Что ты теперь? Крутой да? Псина.
- Эй, я твою жопа дереть буду, как козу драную.
Хотелось ему ответить, что все давно в курсе про коз, но положение не позволяло.
- Псина сучья.
- Шакалья морда.
Очень много непонятных слов вперемешку с русским матом. Казалось это никогда не закончиться и Кирилл смирился с неизбежностью. Слушал и принимал поток брани на свой счёт и даже соглашался с этим. Он заслужил наказание. Ни такого, но заслужил. Подбил ведь друзей на авантюру, а сам решил сбежать. Снова. Но только на этот раз правосудие настигло с поличным. Ни его. А тех, кто поддержал его. Кто верил ему…
- Отойди, - прозвучал грозный, ровный баритон, что заставило заткнуться большинству здешних эмигрантов.
Турок мигом подскочил и выбежал из сарая, увлекая за собой товарища с кружкой. Видимо пришёл какой-то местный авторитет. Копчёный предводитель. Кирилл отчаянно пытался рассмотреть его, но видел лишь силуэт. Высокий, коренастый, с уверенной походкой. Он зашёл в сарай и на миг остановился у пленника. Сейчас наверное он расскажет что будет дальше. Что придётся отплатить за проступки. Деньгами, трудом или болью. Как угодно. Кирилл готов был слушать, но его оставили без ответа. Оказалось, что сарай был немного больше, чем казалось сначала.
 Глядя в спину капченому авторитету Кирилл рассмотрел пустые полки вдоль длинной стены и лежанку в другом конце помещения. В отличие от Кирилла, другому пленник достались лучшие условия. На койке даже одеяла имеются. Видимо и матрас вместо соломы.
Авторитет заговорил на своём языке, что вызывало немало вопросов. В это время все присутствующие тёрлись недалеко от входа. Никто не перекрывал поток света, направленный на Кирилла, что весьма ухудшало самочувствие. Кирилл быстро терял внимательность. Он то пытался рассмотреть таращихся на него турков, то их главаря и своего соседа, то изучал собственные рук и не сразу понял, что возле него снова кто-то стоит. Подошедший присел на корточки. Внимательно сидит и ничего не говорит. Это продолжалось несколько минут. Кирилл понимал, что должен что-то сказать, но не знал что. Ему вспомнился случай на съёмках. Как он ласкал белокурую красавицу, как толкнул чернокожего актёра... Если бы он перетерпел в тот момент, его жизнь сложилась бы иначе. Скорее всего переспал бы с пригласившей его на кастинг девушкой. И не только с ней. Он вообще не приехал бы в Украину так скоро. Жаль. Как жаль. Нужно было просто упиться водкой в усмерть и остаться в гараже. Не было бы никакой ААА и все друзья спокойно бы отходили от алкогольной интоксикации. Проснулись бы утром, похмелились и разошлись по домам…
Копченый авторитет так ничего и не сказал, молча поднялся и вышел из сарая. Дверь за ним закрылась. Кирилл слышал его баритон, но турецкие слова разобрать было невозможно. Скорее всего он давал распоряжения насчёт националистически настроенного пленника. Судя по интонации говорил об устранении. Кирилл сразу перебрал в голове варианты своей кончины так ярко, что не выдержал напряжения и снова потерял сознание.
Проснулся от того, что с него стягивали свитер. Потом футболку. Мокрой тряпкой протирали лицо, руки. Кирилл не сопротивляться. Даже не возражал. А с отсутствием прожектора он мог видеть хорошо. Перед ним была женщина, а за ней двое мужчин с серьёзным видом. На случай непредвиденных обстоятельств? Снаружи, через закрытую дверь было слышно как разговаривают ещё несколько человек. Наверное никто никогда не расходиться отсюда. Стража! Настоящая тюрьма.
Тюрьма…
Женщина наложила на больное предплечье повязку, из-за чего Кирилл едва не потерял сознание. После бездействовавшие ранее мужчины стянули с него брюки и заменили их ватными штанами. Помогли одеть какую-то кофту и свитер. Сверху бросили фуфайку и грязное одеяло с крупными дырками. Весь этот процесс принёс немало боли, но после всего стало ясно, что убивать его пока не собираются. По крайней мере не сейчас.
Когда сарай закрыли Кирилл подумал о своих вещах. Наверное, если они уцелели, разойдуться по рукам. И это даже забавно. Увидеть копченого в одежде скинхеда та ещё хохма. Кирилл усмехнулся, представив себе эту картину. Хотя он где-то слышал, что на самом деле негры первые ходили в таком стиле. Так как это рабочий вид одежды. Но... Этот кожаный шмот не рабочий. А ботинки... Жаль их терять. Самое дорогое, что было на нём. Европейское качество.
Кирилл попытался встать, но решил пока не спешить. Посмотрел в другой конец сарая, где в темноте виднелась ещё одна койка. Кто же там? Жека? Хотя нет… он же сбежал. Молодец. Правильно сделал.
- Эй, - приглушенно позвал Кирилл, - Ты тут?
Кирилл пересилил боль и с нескольких попыток всё же смог подняться на ноги. Ныло всё, колени, руки, туловище и особенно голова. Затёкшие мышцы работали с натугой. Передвигаться было очень сложно. К тому же в сарае ещё и холодно. Было бы что хоть обуть... Взгляд упал на брошенные кем-то сапоги. Рваные, с дырявой подошвой, но это уже хоть что-то, главное согреть стопы, ведь тело начинает замерзать с ног. Обувшись, Кирилл хотел подойти к молчаливому соседу, но на это сил уже не хватило. Колено разболелось не на шутку и нога подкосилась так, что едва не упал. Удержался в вертикальном положении только за счёт того, что успел схватится за полку. Пока переводил дух вспомнил Лекса. Тот тоже повредил сустав. И Айрон хромал. Интересно как они. Пришло ли к ним правосудие? А если да, то как они поступили, пустились в бега или подчинились закону?
Кирилл рефлекторно полез в карман за телефоном, но... Где он? Кажется в портфеле, который остался где-то на территории Старого Быка. Или в куртке, которая теперь у турков? Лучше бы второй вариант. Если они его включат и если менты его разыскивают, то это спасение.
Кирилл криво усмехнулся. Спасение от смерти в копченом сарае, но заключение в государственном учреждении на долгий срок. Только вот неизвестно, есть ли в Украине подобная техника розыска.
- Эй, - снова позвал он, - Ты же тут. Я вижу как ты дышишь.
На лежаке не собирались отвечать.
- Почему ты тут?
Никакого ответа. Спит? Притворяется? Не этично так поступать с сокамерником. Вместе же в одной лодке. Но что толку его звать? Сил нет, нужно вернуться в кровать.
Приходилось свыкаться с постоянной болью и постепенно понимать, что в желудке давно уже ничего не было. Ни еды, ни питья. А похитители не торопились поддерживать жизнедеятельность пленника. Тогда зачем они обработали раны? Повязку наложили, одели. Хотя правильнее сказать - переодели.
В животе урчало, во рту сохло. Если эти дикари решили заморить его голодом, то лучшей казни не придумать. Кирилл пытался вспомнить что происходит с организмом, если его лишить воды и питания. Без еды проживёт... около месяца. Без воды пару дней. А чтоб лучше чувствовал истощение эти садисты и подлечили его.
Очень долгое время никто не заходил. Видимо у населения Столицы Турции были дела поважнее. Но всё же они пришли. Открылась дубовая дверь и в проёме показалась тёмное лицо аборигена. Он всмотрелся в немощного Кирилла, убедился, что опасности нет и кивнул кому-то снаружи. В сарай вошёл другой турок. В его руках был разнос с кастрюлей и чайником. Кирилл сглотнул отсутсвующую слюну и уже обдумывал как ответить, благодарностью или молчанием. Но турок прошёл мимо. Он поставил разнос на небольшую поверхность у койки соседа и жестом пригласил того поесть.
Пленник поднялся и молча принялся за еду. В полумраке Кирилл не смог рассмотреть его, но заметил что к нему относятся с уважением. По крайней мере не гнобили. А самое главное кормили.
- Мне дадите поесть? - спокойно и без привычной дерзости спросил Кирилл того, кто остался у двери.
Турок смотрел издевательски. Стоял с ехидной улыбкой и слегка подёргивался, словно пытается показать своё превосходство. Он ничего не сказал. Не сказал и тот, кто принёс разнос. Вышел. Дверь заперли. А через минуту Кириллу дали пластиковую бутылку с водой, за что он был неизмеримо благодарен. Хотя возможно её разбавили с мочой, так как привкус был немного противный. И наблюдали за ним, пока он пил. Смеялись. Однако пить хотелось, а выбирать не с чего.
Поесть не принесли. Решили что литры ссаной воды хватит. Но вот молчаливый пленник оказался более снисходительным и без всяких разговоров поделился остатками каши. Просто поднялся, поднёс посуду и вернулся в койку.
- Спасибо, - хрипло произнёс Кирилл, глядя в кастрюлю.
- Приятного, - наконец ответил молчун.
Кирилл проглотил несколько ложек каши. Работал торопливо, чтоб успеть съесть всё до появления копчёных садистов. Когда оставалось совсем немного, пару ложек, снова обратился к соседу:
- Давно ты тут?
- Возможно, - не сразу, но ответил тот.
- А за что тебя?
- Неважно, - в произношении послышался акцент на шипящем звуке.
- Ну я... Например за дело. За хулиганство.
- Это не тюрьма, друг, - намного быстрее и раздражённо ответил сосед, явно выражая акцент.
Не может быть. Он тоже копчёный? Кирилл открыл рот от удивления. Они сажают в заключение своих же сограждан? Бей своих, чтоб чужие боялись? Ужас. Но это теперь всё объясняет. Его не бьют, говорят нормально, а самое главное - кормят.
Разговоров больше не было. Кирилл и не настаивал. О чём можно говорить с этим…
Он сплюнул. Посмотрел на бутылку с водой и скривился. Пить эту мочу после вкуснейшей каши не хотелось. Просить то, что было в чайнике тоже. Поэтому он медленно поднялся и отнёс кастрюлю обратно. Или попросить? Решить не дали вновь вошедшие похитители. Они начали ругаться на своём языке и грубо вытянули Кирилла наружу. В свете фонарей стало понятно что это внутренний двор поместья. Несколько строений, колодец, огород, клумба, дом. Рассматривать не удалось, под дых прилетел кулак. Кирилл в миг потерял дыхание. Упал на колени, а потом и вовсе повалился на бок. Втянуть воздух не получалось. Кажется они окончательно сломали его дыхательную систему…
Пришёл в себя уже снова на своём месте. Лежал лицом вниз. Щека вымазана в крови. Не страшно, главное что дышит. Так прошло несколько дней, которые ничем не отличались друг от друга. Одноразовое питание, вода с мочой и кулачная процедура после которой каждый раз он просыпался в своей постели. Этим дикарям нравилось издеваться.
Когда Кирилла избили пятый раз, он проснулся и обнаружил рядом соседа. Сначала не понял, что это он и испугался, а потом обратил внимание на закрытые двери и пустую койку.
- За хулиганство говоришь? - усмехнулся он, - Крепко ж ты влип, друг.
- Я... - Кирилл хотел сказать что они никакие не друзья, но дыхания не хватило. Лёгкие болели.
- Впервые вижу нечто подобное, - признал вдруг пленный турок.
Кирилл молчал. Тело болело. Максимум на что его хватало это тихие стоны. Видимо когда он упал без сознания, эти твари его ещё и отпинали.
- До тебя никого из местных не хватали. Видимо ты как следует кому-то всыпал. Мне толком не рассказывают, но кое что знаю.
- Да, - крякнул Кирилл, - Разбил хлебальники твоим сородичам.
Возникла пауза.
- Да... А ты всё же расист. Но хочу сказать что... Хм... - он замолчал поднялся на ноги и, немного постояв, отошёл в угол с ведром.
Струя громко ударилась о металлический борт. Когда закончил, вернулся на свое место.
- Нацизм это плохо, - заключил он.
- Согласен, - усмехнулся Кирилл, - Для моего тела это вышло крайне плохо.
- Почему ты так относишься к нам? Откуда ненависть?
Впервые этот вопрос задал один из них. Кирилл всегда отвечал на него эмоционально, брызгал слюной и каждый раз сжимал кулаки. Хотел показать этим, что не стоит задавать глупых вопросов. Если есть ненависть, значит есть причина.
- Вы трахаете наших девушек, - он хотел сказать это тихо, но так или иначе интенсивность голоса возрастала, - Плодитесь, будто... Будто так и надо...
- Тише! - предупредил сосед, грозя пальцем, - Тише. Не забывай, что за дверью всегда кто-то есть.
Кирилл успокоился. Надо вести себя скромнее. Не то положение, чтоб показывать своё эго.
- Ну ладно, - добродушно сказал пленный турок, - Скажу честно. У нас есть особая миссия. Так задумано изначально. Мы пришли захватить вашу страну. Не войной. Мирно. С любовью. Мы захватываем путём добровольного оплодотворения. И таким образом рано или поздно вся Украина станет нашей. Ну не то чтоб нашей, а нашей всеобщей. Ведь необходимо произвести новую нацию. Единую нацию.
Кирилл не заметил как перестал дышать. Эти слова вызывали гнев, а ситуация говорила о беспомощности. Что, вообще за бред такой? Какая единая нация? Укротурки? Туркоинцы?
Сосед засмеялся. Он даже снова поднялся на ноги. Налил себе с чайника в кружку, отпил и приблизился к Кириллу.
- Шучу я, - он перестал улыбаться, - Так сложилось, что родители вынуждены были переехать. Мы беженцы. В Азербайджане была война и мы...
- Так вы азеры? - выпалил внезапно удивлённый Кирилл.
Это ещё хуже чем турки.
- Слушай. Мы сейчас с тобой в равных условиях. Может давай без этих нацистских словечек.
Кирилл хотел съязвить, но промолчал. Кивнул. Сосед протянул ему кружку и продолжил говорить:
- Тут есть и турки. Просто всех переселенцев определили тут. Тут все по какой-то причине сбежали со своей родины. Турки, татары, мы… И все пытаемся ужиться. Думаешь легко нам?
Он забрал пустую чашку и отправился к своему месту. Кирилл смотрел на него и пытался понять свои чувства. Он ненавидел всех этих эмигрантов, ненавидел только одну возможность кровосмешения и... Тут этот, понимая всю сложность, делится едой и водой.
- Как тебя зовут?
- Захир.
- Кирилл, - представился, а затем задал самый интересующий вопрос, - За что тебя закрыли здесь?
Захир смолчал. Смотрел на Кирилла и не решался ответить. И возможно бы сказал, но беседа прервалась появлением того самого авторитетного турка. Или азербайджанца. Или кто он на самом деле?
- Тебе удобно? - спросил он Кирилла вполне вежливо, но с издёвкой.
- Как-бы... - Кирилл хотел ответить в своей грубой манере, но его останавливало незавидное положение, - Я хочу узнать, что вы собираетесь делать.
Авторитет отвернулся к Захиру. Начал говорить с ним на другом языке, полностью игнорируя пленника. Кирилл не сводил с него глаз, следил за движениями и за интонацией. Из непонятного разговора можно предположить, что авторитет задаёт вопрос. Захир отвечает отрицательно. Вроде как отказывается, чем вызывает дикое недовольство. Местный шах мгновенно вышел из себя и закричал, поднял руку, но Захира не ударил. Вместо этого перевернул его импровизированный стол и отпинал стену. Затем схватил соотечественника за грудки и прорычал ему прямо в лицо неразборчивые слова. Захир снова отрицательно покачал головой и отвёл глаза. И так совпало, что он посмотрел на Кирилла в этот момент. Их взгляды пересеклись. На это обратил внимание и хозяин положения. Он бросил допрашиваемого и быстро приблизился к Кириллу. Без разговоров и причин подорвал с места и ударил в лицо. При этом он издавал звериные вопли и громко ругался. Превратив лицо несчастного в синее месиво, он бросил его бессознательное тело обратно в сено. К этому моменту в сарай уже пытались ворваться другие жители этого поместья, но убедившись, что с хозяином всё в порядке, удалились.

Кирилл пришёл в себя от прикосновения чего-то холодного к лицу. Это был Захир. Он обмывал вновь разбитое лицо мокрой тряпкой и выглядел подавлено. Увидев что сосед по заточению очнулся, он на миг замер затем продолжил протирать ушибы.
- Прощай меня, друг. Это из-за меня тебе досталось.
- Та ладно. Не ты виной тому, что я тут оказался.
Кирилл скривился от боли в лице, чем сделал ещё больнее.
- Не скаль зуб, - предупредил Захир, - Губы разбитые. Бровь рассёк. Синяки большие. Повезло что нос цел.
Носу везёт как никогда.
Несколько минут провели в тишине. Кирилл пытался осмыслить положение. Его только что избил один копчёный, а второй назвал другом. Он заботливо моет ему лицо и судя по всему не испытывает ни капли антипатии. Как такое может быть?
- Так ты скажешь почему ты здесь, - тихо произнёс Кирилл.
- Я боюсь что ты можешь пострадать от того, что я скажу тебе.
Кирилл невольно хохотнул.
- Мне кажется живым я уже не выйду отсюда. Так что у страданию мне… - он потрогал разбитые губы и закончил фразу печальным выдохом, - нужно привыкать.
Захир поник. Посмотрел в сторону, обдумывая кипящие в голове мысли, а после поднялся. Убрал тазик с водой в сторону и снова аккуратно присел рядом с Кириллом.
- Тот кто избил тебя, это… - он с опаской посмотрел на дверь. Помолчал секунды две и тихим шёпотом продолжил, - Он вербовщик.
- В армию?
- Типа того. Ты не знаешь… хм. В Украине работает организация. Её называют по всякому. Новая Османия, Османский Спрут, Рука Махмуда. Короч… Тут как-бы не всё просто. И ноги растут далеко за пределами границ твоей страны.
- Турция?
- Не знаю точно, но это реально опасные люди. И меня, как и многих других моих земельников, пытаются втянуть в банду. Много кто работает с ними. Из Красного Быка и… И из других городах. Городов. Я не хочу этого. Ведь не для того моя родня бежала от войны, чтоб воевать здесь.
- Что они делают? С кем воюют? С нами?
Захир покачал головой. Поднялся на ноги и хотел уже уйти, но Кирилл набрался сил чтоб схватить его за руку. В ключице стрельнуло так что в глазах потемнело.
- Наркотики? Оружие?
Захир молчит, но не уходит. Кажется он хочет сказать, но вилимо и правда боится. Он то и дело косится на дверь, ожидая что Вербовщик вновь вернётся и пустит в ход кулаки.
- Скажи мне, - попросил Кирилл, - Я должен знать.
- Эти знания ничего не изменят. Но то что ты сказал… Так и есть. Но и похищение людей тоже. Сексуальное рабство. Один мой друг был убит при нападении на наместника организации.
- Сожалею. Но ведь он сам туда пошёл. Или…
Захир гневно глянул на Кирилла. Стиснул зубы и прошипел:
- Он не мог выбирать. Он прошёл такое же посвящение как и я.
- Посвящение? - встрепенулся Кирилл, - То есть… ты…
- Да. Рано или поздно они вынудят меня встать в их ряды. И тогда мне придётся выполнять все их поручения.
Захир сплюнул и ушёл к себе на кровать. Не сказал больше ни слова. Отвернулся и вроде как уснул. Кирилл тоже не мог долго сохранять сознание. Голова болела, а в глазах бегали светлые пятна.
- Махмуд? - прошептал он под нос перед сном, - Османия…