Встреча с детством

      Иду по просеке за ягодой, что будет: черника, голубика или шикша. Запасы делать на зиму ещё никто не отменял. Много ягоды не собираю, терпения не хватает, но хоть что-то на зиму принесу.
      Навстречу мне мужик идёт с дочкой и с двенадцатилитровым ведром, полным красной смородиной. В город уже возвращаются. Вот горожан в лесу с вёдрами, набранными клюквой, черникой, голубикой видел, но смородину у нас никогда не встречал. Мне про неё местные старожилы рассказывали, вспоминая советские времена. Это как рыба в нашей речке, только воспоминания о ней остались. Мы поравнялись, и я с любопытством спросил:
      – Откуда красота такая?
      – Да с Чёрной речки, – последовал ответ.
      Перекинулись ещё несколькими словами и продолжили свой путь. Запала мне эта смородина… На ближнем берегу Чёрной речки красной смородины нет, могу подписаться под этим. Значит мужик собирал на противоположном. И потом, он мой ровесник. Каким бы он крепким не был, далеко с таким ведром не уйдёт. А это означает, что это недалеко от брода через Чёрную. Надо в разведку сходить за смородиной…
      Через несколько дней отправился в разведку. Чёрную перешёл, воды мне было всего по щиколотку и решил пойти налево. Знаю только, что смородина растёт вдоль речки. Сразу начались осложнения: на пути настоящие буреломы. В буквальном смысле приходилось продираться через них. С одной стороны, это было хорошо, нормальный человек здесь ходить не будет. Потом путь пересекли два ручья. Вроде и неглубокие, всего метра полтора, но спуск, подъём очень крутой. Пришлось, цепляясь руками за всё растущее, спускаться и подниматься. После этих препятствий стало чуть полегче, но буреломы иногда продолжались. Наконец я нашёл красную смородину. Для начала стал есть ягоду прямо с куста, как в детстве. С куста, с дерева всегда всё будет вкуснее, чем на рынке. Потом полностью забил ею свои ёмкости. Но сил обратно возвращаться по прежнему пути через буреломы уже не было, да и весь покусанный мошкой и комарами. Они практически не замечают противомоскитные средства. Добираются куда угодно и лезут в глаза. Глаза уже никак не защитишь. Говорят, мол, сходить на рыбалку, за ягодой, то это в удовольствие. Если по-взрослому, то это тяжёлый труд. Пришёл к выводу, что северная мошка побьёт по массовости астраханскую, но вот с комарами наоборот.
       Решил внаглую переходить Чёрную. Тот берег хорошо знаю, он более пологий, не такой крутой. Тропинка там, как федеральная трасса, по сравнению с этим берегом. Каково же было моё удивление, когда я в болотниках зачерпнул воды из Чёрной. Значит под этим берегом течение вымывает грунт, под противоположным берегом такого нет.  Пришёл домой и, вдруг, пришла мысль: Что я буду делать с пятью литрами смородины, даже шестью? ... Решил соседку по лестничной площадке угостить.
      Через несколько дней перед своим подъездом случайно встречаюсь с другой соседкой, Галиной зовут. Она мне и говорит, мол, я тоже смородины хочу. Я сразу всё понял. Не в восторге был от её предложения. Она просто не представляет себе, какой это будет поход. Обоим далеко за шестьдесят. Мне то не привыкать: со спиннингами побывал от Каспия до Баренцево моря, а с ней что делать? Знаю, что у неё бронхиальная астма. Только сказал ей:
      – Через Чёрную придётся переходить. Вода ледяная. Кто как переходит. Кто большие плотные мусорные мешки надевает, а у кого здоровье есть, обувь снимает, штаны закатывает и вперёд. Я в болотниках перехожу.
      Галина задумалась. Про мошку ещё предупредил. Выясняется, что у неё аллергия на все эти противомоскитные гели. Когда совсем невмоготу, надевает противомоскитную сетку. Как с такими ходить на природу? Предложил ей подсолнечное масло, ношу его в маленьком пузырьке. На растительное масло не может быть аллергии. Правда, Галина отказалась. Сам редко пользуюсь, уж если только совсем заели на природе. Этот рецепт мне рыбаки рассказали. Проверил на себе. Всё что касается природы, когда остаёшься с ней один на один, надо проверять или это может трагически закончиться.
      Я надеялся, что она передумает. Рассказать ей обо всём, так она подумает, что я свои закрома берегу, не хочу ни с кем делиться. Это я ещё не говорю о бесконечном спуске до Чёрной. С километр будет, где угол спуска иногда под сорок градусов, но придётся же по этому пути и возвращаться. Мы же не скалолазы.
      Через несколько дней стук в дверь, она на пороге стоит. Говорит, мол, согласна. Договорились на следующий день, на семь часов утра.
      И вот мы идём с ней за смородиной. Здесь я уже вынужден был вкратце рассказать, что нас ждёт. Да и путь до Чёрной два километра, два обратно и там бродить. На круг пять-шесть километров выйдет и нет никакой гарантии, что мы на противоположном берегу найдём смородину. В конце только добавил:
      – Мы как бы с тобой попадём в наше детство. Но теперь мы тащим на своих спинах абалакиевские рюкзаки, полные до краёв нашими болячками. Как бы нам там не сказали: “Ребята, вы ничего не попутали, оказавшись за компанию в своём очень далёком прошлом?”.
      – Надо же себя проверить, – ответила Галина.
      – Себя надо проверять в семнадцать, а не на седьмом десятке, – вздохнул я.
      Идём с Галиной по просеке до Чёрной. Всё раздумываю над словами Галины. В принципе, ничего не изменилось по сравнению с детством, радости только тогда было больше. Конечно, стали мудрее, появилась ответственность. Исчезла непосредственность, наивность, но любопытство осталось. Осталось это желание попробовать себя в различных экстремальных условиях и так далее. Вроде уже и продумываешь, просчитываешь всё, но иногда так вляпаешься, что только детство осталось вспомнить. От этого “авось” никуда не деться.
      Так мы дошли до Чёрной. Галина надела на свои сапоги большие мусорные мешки и спокойно перешла. Дошли до ручья. Я сразу отказался от мысли спускаться внаглую. Пошёл вдоль, надеясь найти более культурный переход. Если Галина покатится вниз, а женщина она очень не худенькая, то тяжёлая строительная техника для прокладки дорог уже не понадобится. На моё счастье метров через двадцать нашёл переход на другую строну. Так было и со вторым ручьём. Но через буреломы приходилось продираться.
      Шли мы так, продирались, шли по этим диким местам. Оводы уже отошли, но мошка достаёт нещадно. Не всегда удаётся идти по этой узенькой-узенькой тропинке, которая часто пропадает в кустарнике или упирается в непроходимые заросли. Приходится обходить. Выбор небольшой: или идти по самому краю крутого обрыва Чёрной речки, где даже земля осыпается вниз под ногами, или углубляться в лес, где скрыты кустарником поваленные деревья. Шею себе свернуть или ногу подвернуть ничего не стоит. Всё как на рыбалке или на тихой охоте, когда иногда возникает одна и та же мысль: вернуться живым бы домой. Сколько у нас рыбаков и грибников гибнет… Идём только из-за своего упрямства и любопытства. Дух авантюризма в нас ещё не иссяк в нашем пенсионном возрасте. Неожиданно заметил, что Галины рядом нет. Наверное, оторвался. Надо возвращаться и разыскать её. Наконец я её увидел, а вокруг неё кусты смородины, склонённые от тяжести плодов. Вдруг она рассмеялась. Я не стал спрашивать почему. Просто смотрел на неё, всё-таки мы нашли смородину! Вот оно чувство победы, несмотря ни на что. Конечно, сейчас эмоции выражаем сдержано, уже не солидно. А сколько было бы визга раньше!   
      Она шла в этих диких местах и не жаловалась. Наоборот, то гриб увидит, то шиповник и начинает собирать. Всё у неё выходило как-то восторженно, радостно, иногда даже приговаривала:
     – А я белочка, вот собираю. Мне надо…
     Теперь она только сказала:
     – Никогда в жизни не видела столько ягоды.
     Галина набрала смородину в своё пятилитровое ведёрко, потом стала собирать в какой-то полиэтиленовый кулёк. Говорит, мол, грех оставлять ягоду. Еле-еле уговорил её возвращаться домой. Поражаюсь Галине, операция ей грозит, а она себя проверяет. Врачи не могут разобраться с её анализами, всё время разные. Несколько раз уже брали пункцию. Вот так и живёт в подвешенном состоянии, а рядом только соседи. Две её дочери далеко.
      Вот мы опять на переправе. Перешли. Всё обошлось без ненужных приключений и травм, без скорой помощи и МЧС. Теперь точно, я доведу её до дома в целости и сохранности.  А она ничего, в разведку с ней можно идти.