Афродита-Эллада. Глава 3

                -3-
Не только проснулись задолго до рассвета, но и вышли из дому, когда ещё было темно. Пустынная дорога с редкими фонарями, звёздное небо, а справа абсолютно чёрные стены гор. Прохладно. Чувствуется что всё-таки октябрь месяц. Но мы точно знаем – когда взойдёт солнце будет тепло и даже жарко.
Городок ещё и не думает просыпаться, зато порт уже оживляется. Здания, пальмы, припаркованные автомобили и суда на пирсе в подсветках прожекторов и уличных фонарей смотрятся картинно-неестественно, будто кадры из голливудского фильма. У меня сразу возникает ассоциация с произведениями Александра Грина, с его фантастическими городами: Лисс, Зурбаган, Ланфиер. С островами, лежащими на краю света.

Через четверть часа замечаем в море огни подплывающего парома и одни из первых оказываемся на нём. Паром поменьше, чем тот, на котором мы прибыли из Патр, но всё равно внушительный. Кстати, паром отплывающий в Патры стоит рядом и тоже готов к старту. Завтра утром, ровно через сутки, на нём мы покиним Кефалонию. А сейчас – на Итаку.

Минут через десять в салон набивается много народу, и туристов – по виду – среди них немного – в основном местные, видимо едут на работу. На паром загнали много техники: не только легковушки, но и грузовики, самосвалы.
Когда мы отплыли от острова на расстояние метров в триста, начало всходить солнце. Рассвет на море всегда явление замечательное. Гомер не зря называл море виноцветным. Заря окрашивает его в разнообразные оттенки винной ягоды. По мере того как всходит солнце цвета, оттенки, светотени, игра теней меняются, образуя тысячи рисунков, орнаментов, узоров. Всего уловить невозможно – нужно тысячу глаз, нужно быть Аргусом, и на каждый глаз по отличному профессиональному фотоаппарату, да и к тому же чтобы этот Аргус был фотохудожником – вот тогда можно запечатлеть десятитысячную часть этой красоты. И всё же, не смотря на то, что у нас всего лишь четыре глаза на двоих и два телефона, мы пытаемся что-то сохранить из увиденного.
 
Сорок минут пролетают словно сорок секунд. Остров легендарного гомеровского героя встречает нас ничем не примечательной пристанью. Более того, рядом с нею ведётся какое-то строительство: подъёмные краны, экскаваторы, бетонные плиты… Теперь понятно почему на пароме так много самосвалов и прочего. Но я заранее сказал: «Мне всё равно, что я увижу на этом острове. Может я там вообще ничего не увижу. Главное сам остров. Само присутствие на нём возбуждает воображение. Жил ли в действительности Одиссей на этом острове и жил ли он в действительности вообще – не имеет никакого значения. Он живёт в «Одиссее» и «Илиаде», он живёт в воображении поэта и поэтов всех времён.

И всё-таки мы что-то увидели на Итаке. Пусть немножко, но всё же. Через пятнадцать минут, благодаря такси, мы уже были на центральной площади столицы острова – городка Вати. Уютное местечко около спокойного морского залива, окружённое горами. Невысокие белые домики, белые яхты на синем морском зеркале, два памятника Одиссею, один Пенелопе и один Гомеру. Городок можно обойти за двадцать минут, но мы оставляем это на потом. Подъезжая к Вати, из окна автомобиля мы заприметили живописный пляжик. Вот туда-то и отправились – и не пожалели. Мы расположились под старыми колоритными оливами, растущими вдоль всей линии пляжа. А напротив нас, в море красовался маленький необитаемый островок, густо покрытый зеленью, рядом с ним яхта – прямо картина Айвазовского. И такое ощущение, будто находишься внутри фильма, ощущение полной ирреальности. Чувства как будто вытягиваются, удлиняются, становятся нитевидными, как герои картин Модильяни, развеваются как волосы на ветру и куда-то улетают, оставляя только микрочастицы восприятий. Тактильность становится туманной будто в сновидении и словно не живёшь, а читаешь поэму о себе. Может это Одиссей декламирует о нас написанные мною гекзаметры?

Возвратившись с пляжа, мы побродили по столице славного острова. Достопримечательностей, кроме уже перечисленных – никаких. Единственный музей и тот оказался закрытым. Зато сувенирные лавочки были в полном доступе. И в них, конечно же, только туристы. И в основном из Германии. Немецких туристов в Греции вообще очень много, даже больше, чем китайцев. В одном из магазинчиков запомнилась симпатичная немка средних лет. Почему запомнилась? Просто потому что симпатичная – лицо располагающее. И ещё запомнились очень необычные растения, как на улицах городка, так и во дворах местных жителей. Ну и естественно сам городок – такой спокойный, умиротворённый, сказочный… Но если прожить в нём лет десять, то он покажется скучным. Правда скуку и сонность его нарушают мотоциклисты. Их здесь много, как и во всей Греции. Такое впечатление что половина населения этой страны ездит на мотоциклах. И если в Афинах и в Патрах они, как положено, в шлемах, то на Итаке все гоняют с непокрытой башкой, причем как мужчины, так и женщины, а шлем болтается где-то на руле.

В 16.00 тот же таксист отвёз нас на пристань, а в начале шестого мы уже были на Кефалонии. Опаловые очертания Итаки виднелись вдали. И теперь, как это не парадоксально, казались более реальными. После осмысления увиденного, оно обретает более рельефные, контрастные черты.

Насладившись кефалонийскими сумеречными пейзажами, мы отправились спать. У нас были мечты о ночном купании под звёздами, но ночи уже, к сожалению, были холодны. Но просто мечтать ведь не менее прекрасно, чем осуществлять мечты.
Прохладным ночным утром мы, стараясь не шуметь, покинули гостеприимные уютные апартаменты. Хотя немножко шуму всё-таки наделали. Накануне мы спросили у хозяев: кому отдавать ключ от комнаты? ведь мы уходим очень рано, когда все ещё будут спать. Хозяйки не было дома – только хозяин, её муж, который, как и она, с английским не дружил. Он тыкнул пальцем на подоконник – мол здесь оставите ключ и всё. Полное доверие. Я был просто поражён. И никакой проверки, никакого контроля. А если бы мы «на память» прихватили кое-какие вещички? Ну или просто оставили бы после себя свинушник? Нет. Всё просто: ключ в прихожей на подоконник и езжайте с Богом. Но даже до прихожей мы не дошли. Утром внешний дворовой фонарь не горел, дверь дома была, конечно, заперта. Надя положила ключ на подоконник, но снаружи.  В темноте я на что-то наткнулся, и это что-то металлическое с грохотом брякнулось на землю. В общем и к лучшему – это что-то и оповестило о нашем уходе.

Мы быстро шли по пустынной дороге и по таким же пустынным улицам, дышали свежим бодрящим воздухом и немножко ностальгировали – не хотелось покидать этот прекрасный остров. Ночью всё кажется загадочным и таинственным – и таким же казался ещё не проснувшийся городок, порт и море, поглощённое тьмой; и паром, медленно подходивший к причалу огромной чёрной глыбой, сверкающей габаритными огнями; и его швартовка толстыми массивными канатами – циклопическими струнами… Тонкая перегородка между реальностью и сновидениями расплывалась…
Заря рассеяла ночные грёзы, когда берег Кефалонии в голубоватой дымке едва виднелся на горизонте, всё дальше и дальше удаляясь от нас. Я бросил монетку в волны Ионического моря – символ возвращения – и порыв солёного ветра ответил мне благодарностью.

Впереди нас ждали Патры – главный порт Западной Греции. Первое, что нам нужно было сделать, сойдя на берег, приобрести билеты на Коринф. Мы ещё даже не решили поедем ли мы на электричке или на автобусе. Если ближе к причалу будет автостанция – значит на автобусе. Дело в том, что мы не знали к какому причалу пришвартуется паром. Вдоль всей набережной шла железнодорожная линия и более логичным казалось ехать именно на электричке, тем более что станция располагалась прямо напротив причала, где мы сошли с парома на берег. Однако мы не смогли разобраться с расписанием поездов и вообще нам как-то показалось неуютно на этой станции, и мы решили поискать автовокзал. Он оказался недалеко – в семи минутах ходьбы. В кассе я попросил билет до Коринфа, но на билете был написан пункт назначения Истм. Я знал, что это пригород Коринфа, но он лежал намного дальше того места, где у нас была забронирована гостиница. Кассирша сказала, что Истм и Коринф это одно и то же. Я подумал, что мы сможем выйти где-нибудь на промежуточной остановке. Так оно в дальнейшем и получилось, а пока у нас было три часа свободного времени. За этот короткий промежуток мы хотели посетить основные достопримечательности славного города Патры, ну или хотя бы две из них. Чтобы вещи нас не обременяли их нужно было сдать в камеру хранения. Никаких указателей на это счёт на автовокзале не было. Спросили у администратора. Она сказала: зайдите с тыльной стороны здания – там будет камера хранения. Однако ничего похожего там не оказалось – было нечто похожее на почту: груды посылок, бандеролей… Мы спросили: камера хранения здесь? Нам сказали: нет, нет – чуть дальше. Мы прошли дальше. Другая дверь этой же почты. Тоже самое только с другой стороны – те же яйца только в профиль. Спрашиваем: здесь можно оставить вещи? Можно, говорят, оставляйте. И парень забросил наши рюкзак и сумку на верхнюю полку. Мы стоим и ждём: оплаты, квитанции. Парень занимается своими делами и не обращает на нас внимания. Через минуту выясняется, что платить ничего не нужно, но и квитанции никакой не даётся, ни даже жетона какого-нибудь или номерка – всё на полном доверии. Мы махнули рукой – в конце концов у нас там нет особо ценных вещей. И с лёгкой душой пошли гулять по городу.
 
Руководствуясь GPS, интуицией и нюхом довольно быстро отыскали византийскую крепость. С неё открывался великолепный вид на город, а внутри крепости был сад мандариновых деревьев. В Патрах есть лестница очень похожая на Потёмкинскую в Одессе, ведущая к морю. Мы всю её проскакали вверх. Бродя по маленьким и узким улочкам, отыскали римский одеон – театр, использовавшийся также и для выступлений ораторов. Мы бродили по нему почти одни – ещё только была одна пара англичан или американцев, и на мужчине было почти тоже одеяние, что и у меня: красная футболка и красные шорты – такой несколько вызывающий наряд, который, к слову сказать, вызывает у некоторых вполне бычью реакцию, что и произошло со мной в афинском метро, но об этом позже.
 
Одеон,  хоть и отреставрированный современными материалами, всё же произвёл впечатление. Взобравшись на галёрку, я фотографировал Надю, будто выступающую на сцене – вполне ощутил себя римлянином (тоги только не хватало), смотрящим комедию Плавта. Но предаваться размеренным созерцаниям и ассоциациям было некогда. Из одеона спустились по улочкам, застроенными почти одинаковыми трёх-четырёхэтажными белыми квадратными домами, к морю, по дороге забежав в кафе и выпив кофе с холодной водой и немножко передохнув. Оттуда  – к собору Св. Андрея, купол которого мы заприметили ещё из крепости. Один из красивейших соборов в Греции и снаружи и внутри. Собор был пуст. Пахло свечами и ладаном, как и во всех православных храмах. Однако в отличие от наших соборов, там были ряды сидений, как в костёлах. К сожалению, на подробный осмотр не было времени.

И напоследок – маяк. Маяк как маяк – ничего особенного, но считается одной из главных достопримечательностей Патр – и мы ее посетили. До отправления автобуса оставалось полчаса, и мы мчались по улицам галопом к автовокзалу. По дороге увидели некое учреждение, за прозрачными дверями которого стоял в необычной для нас морской форме юноша. Надя решила его сфотографировать. Он тут же выбежал и стал бурно протестовать, затем появился морской офицер. Оказалось, что это военно-морское училище и фотографировать здесь запрещено.

Прибежали на автовокзал. Ждём информации об отправлении нашего автобуса. Информации – никакой, ни визуальной, ни голосовой. Обхожу все стоящие автобусы и, тупо показывая водителям билеты, интересуюсь: «Автобус на Коринф?» Пофигизм греков продолжает удивлять. Наконец поехали. Автобус комфортабельный,  дороги отличные – можно расслабиться и даже подремать. Однако релакс продолжался недолго. Я вспомнил, что мне надо вычислить ту промежуточную остановку, где нам надо выйти. По карте получалось, что если мы выйдем на какой-то там энной остановке, которая должна быть уже минут через пятнадцать и по просёлочным дорогам пройдём километра два, то выйдем как раз к нашему отелю. Я заслал Надю к водителю на переговоры. К сожалению, водитель не знал английского за исключением двух-трёх слов. На переднем сидении недалеко от водителя сидел студент из Афин, который знал английский, но совершенно не ориентировался в местности, так как сам первый раз был в этом районе. Надя повела переговоры с водителем через студента. Да, это был ещё тот разговор! Студент знал английский не лучше, чем Надя. Что он понимал из того, что она ему говорила, неизвестно. Услышанное он переводил на греческий и сообщал водителю. Ответ водителя он вновь переводил на плохой английский и транслировал Наде. В итоге долгих двойных переводов-переговоров удалось выяснить, что на той остановке, где я хотел, останавливаться нельзя. Запланированная остановка будет в каком-то другом месте ещё не доезжая до черты города Коринфа. Там, по словам водителя, можно будет пересесть на другой автобус, следующий до Античного Коринфа – музейного комплекса, рядом с которым и располагалась наша гостиница.

День приближался к вечеру, и в кассе автостанции, на которой мы вышли, нас огорошили: автобусы в Античный Коринф уже не ходят. Что делать? – только такси. Невдалеке стояло всего три машины. Опять начались переговоры на плохом английском с обеих сторон с таксистами. В конце концом пришли к консенсусу и поехали. Через пятнадцать минут были на месте.

Гостиница нас приятно удивила: маленькая, уютная, двери номера выходят во внутренний дворик с мандариновыми деревьями и огромными клетками с канарейками. Мы ужинали под звёздным небом. А за полчаса до этого прошлись по улочкам Античного Коринфа – посёлка, примыкающего к музейному комплексу. Посёлок полностью рассчитан на туристов: сплошные отели, рестораны и антикварные магазинчики. Пообщались с продавцом туристических путеводителей. С его слов, больше всего туристов, посещающих Античный Коринф, это корейцы и немцы – даже не вездесущие китайцы. Я купил у него две книги о Греции на русском языке. Никакой особо ценной информации в них нет – красивые фото и всё. Так просто, купил на память. И вообще потому что люблю книги. Он подарил мне в придачу ещё и магнитик на память о Коринфе. Интересно, что продавец предложил мне на выбор два магнита: на одном был изображён Периандр – самый выдающийся из всех правителей Коринфа, а на другом Пегас – символ не только поэтического вдохновения, но и символ этого античного города – он отчеканен на реверсе многих коринфских монет. Я выбрал магнит с Пегасом, чему продавец очень удивился, так как до этого я сообщил ему, что по профессии я историк, и он был уверен, что я выберу «Периандра». Тогда я его ещё больше огорошил, сказав, что я к тому же ещё и поэт, и поэтому «Пегас» мне ближе. По его лицу я видел, что он чего-то не понял, но вдаваться в подробности на своём топорном пиджен-инглиш я был просто не в силах.

За оградой, тянущейся вдоль центральной улицы посёлка, располагался музейный комплекс древнего Коринфа. В лучах заходящего солнца главная достопримечательность – развалины храма Аполлона – выглядела эффектно: розовые колонны в сумеречной синеватой дымке на фоне закрывающей горизонт серо-лиловой горы, на вершине которой, господствуя над морем и сушей, примостилась  крепость Акрокоринф – один из самых важных стратегических объектов Древней Греции. Завтра утром мы будем её штурмовать.