Дело дурное

Виктор Матюк

Дело дурное

Дело глупое, дурное  следует  за тобою везде и всюду, лицо малоумное
Смотрит тупо на мироздание, спутанное сознание отрицает напускное,
Оно не чувствует себя своим в стране изгоев! Понять суть стараюсь за пару минут,
Подставляю студёному ветру болезненную грудь, иногда даже я ошибаюсь,
Падаю, когда спотыкаюсь! Каюсь! Каюсь! Каюсь! На зов помощи откликаюсь,
Но не всегда, только тогда долу с лица капает чистая слеза, как ключевая вода,
Унылая среда обитания не требует особенного внимания, крики и стенания
Преодолевают огромные расстояния, пока голова  сама не сойдёт с ума!
Бранный шум и вой раздастся за широкой спиной, только дело такое,
Глупое и с виду наивное и простое, будет долго спорить с роком и судьбою!
Оказавшись за высоким порогом людской молвы, все мы были удивлены
До бесконечности, остановившись в полушаге от вечности, спешили в ночи
По зову полночной звезды от смиренных дел в сторону отойти,
Неисповедимы господние пути! Нельзя назад бросать свой угасающий взгляд,
За тобой следует много косноязычных фраз и общепринятых тирад, ты не рад ничему,
Спокойно воспринимаешь свет и темноту, ближе к утру смиренно отходишь ко сну!
Тебе некуда спешить, жизнь прожить – не поле перейти, тебе некуда бежать,
Потерянное время уже не догнать! Обратясь назад, ты увидишь кромешный Ад,
Но даже там фанфары звучат для тех, кто здесь главнее всех, он имеет вес,
По ночам качает пресс, проявляя беспредельный интерес  к одному из чудес!
Оно во власти небес, его интерфейс скрывает седина длинных волос,
Сиплый голос пару слов тихо произнёс, и сразу умолк, какой мне толк
С незнакомцем об иронии жизни рассуждать? Как-никак свет затеняет мрак,
Подлый враг привык бесстыдно врать, и продавать себя за пятак,
Ему бы упасть лицом в овраг, и там затеять с небом чехарду,
Попав под колпак судьбоносной доли, заново распределить роли
В жизненной пьесе, и в процессе обезлички по старой жлобской привычке
Брать уличный мат в кавычки, никто долю не неволит, тот, кто достоин её внимания,
Достигнет с ней взаимопонимание, без слов любви и запаха созревшей ржи
Он способен произнести: «Господи, спаси и помилуй, не заставляй идти пешком
Под проливным дождём по скользкой стезе, святость таится вовне, то есть в душе!»
Она спрятана за грудиной, прикрывшись холодной и толстой льдиной безучастности,
Мне бы с поля зрения смыть все неприятности, которые по теории вероятности
Должны бороться со злом, но они идут напролом и только прямиком! Крик и стон
Прозвучал под письменным столом, последовал колокольный перезвон,
Он не называл великий имён, опустел отчий дом, холодно и тягостно в нём!
Ночью с огнём не отыщешь тепла, уставшие глаза уже застила беспроглядная мгла!
Догорела церковная свеча под стариной иконной, речь монотонная достигла тупика,
На краткий миг остановилась строка, послышался шелест белоснежного листка,
Писец поднял к небу глаза, к нему на помощь летела одинокая путеводная звезда!
Вот так всегда, когда её не ждёшь, и рядом с тобой сплошь только враньё и ложь,
Ты через них легко перешагнёшь, и до своей кончины скромно доживёшь,
Что посеешь, то пожнёшь! Тебе и мне не суждено загодя знать,
Где отыскать жизнь без терний и преград? Они всегда выходят на край передний,
Там они заметней, только думы неприметные стоят позади всех, у них другой интерес!
По незнакомым степям идёт процесс шельмования, он, как старая лютня у открытого окна,
На которой, как три дня лопнула одна струна, людская молва кое-что приврала,
Правда прячется в сердце большом, она не блещет и ни перед кем не трепещет,
Идёт напролом, чтобы даже в небе ночном увидеть тонкий занавес соседнего окна,
Из него вся окраина мироздания теперь уже видна! Нет худа без добра,
Как оргазма без блуда!  С давних пор к нему прикован человеческий взор,
Из сердца исходит нежная и страстная любовь, играет кровь, ей вторит фантазия,
Случается оказия на пути познания, её нельзя предвидеть заранее!
Через годы, через расстояния на любой дороге, в стороне любой
Честь и совесть будут следовать за тобой даже, если ты изгой!
Память должна от ратных дум немного отдохнуть,
Отправляясь в неизведанный путь, стрела сомнения пронзила грудь,
Но не изменила суть происходящего, от прошлого до настоящего рукой подать,
Грешнику не дано знать, с чего начать о не верящей душе, карабкающейся в темноте
Через тернии земного бытия на пути познания в часы вечерние! Надежды нет,
Что Фаворский свет вблизи блеснёт, предвосхищая рассвет, он не поблек за много лет,
Он не вздрогнул, когда ты закричал и громко на всю округу застонал не потому, что наземь упал,
Ты ахнул и охнул, завидев через окно страшное и беспредельное зло, жить, грешно не запретишь,
Дождь капает с двускатных крыш, взгляд манит высь небес, жизнь преподносит сюрприз!
Дым и смог вновь над околотком навис, а досужая мысль качается на промозглом ветру,
Подобно пожухлому листу усыхающего древа, ты смотришь вправо или влево,
Тебе же надоело зреть прямо, чтобы вновь с жаром себе доказывать,
Что своё чрево надо уважать! Буква «Z» у всей мрази на лице,
Святость должна таиться в душе, и не сгорать в полыхающем огне,
Она всегда остаётся на плаву, ей плевать на людскую молву!
Ей бы к себе приблизить небесные своды, уменьшить годы жизни,
Хотя бы наполовину, жизнь без смысла отвлекает досужие мысли
От великих дел, тот, кто смел, вдруг оказался не у дел! Таков его удел,
Цель проникла через дверную щель в кромешной темноте,
Оставив своё мнение при себе, она спрятала их от глаз чужих,
Попыталась в муках и страданиях ночных дописать отменный триптих
О делах земных! Долгожданный миг должен наступить, но где и когда?
Об этом молчит всезнающая душа, пройдена чёрная полоса,
За ней не поспевают завистники и чужаки, пытаясь, все препоны обойти
На благословенном пути, как головой по сторонам не крути, все грехи
Напоминают тебе о злом роке, боге и судьбе! Верь только себе
И своей интуиции, прежние традиции останутся в твоей эрудиции навсегда,
О них напомнит  горная гряда, она перед глазами всегда, как и полночная звезда!
Без неё никуда, отбившись от фальши, идёшь дальше, пытаешься жить скромнее,
Приблизившись к высокой идее впритык, получаешь судьбоносный в тык от доли,
Был бы ты - безволен, остался бы жить в диком поле на высоком холме, жить наедине,
Принадлежа только самому себе – давнишняя мечта сухопарого мужика,
Пришедшего сюда издалека! Его душу обуяла тоска, она через время прошла,
И новая звезда стремглав в самое сердце вошла, без ножа разъединила душу и плоть,
Чтоб будоражащая грешную плоть горячая кровь не уничтожала господнюю любовь
Ко всему, что наяву отвлекает тишину  и судьбу от ратных дел, всему существует предел,
Не всем дано его отыскать,  каждый божий раб должен был признать верховенство небес,
Коль в его душе хотя бы доля совести есть, но честь - превыше всего, главнее всех - Божество,
Только Оно одно даёт нам право осуждать бытующие нравы, и отвергать любую глупость,
Невзирая на скромность и тупость местной братвы, им высокие мечты совсем не нужны!
Без борьбы с тленом и суетой мысли будут бежать вразнобой следом за тобой,
Вступать в споры с толпой и летом, и зимой! Перед ними стоит вопрос простой:
Что в жизни земной определяет смысл происходящего? Мысль  о корысти
Перешибет плетями думы о творческой жизни, дело дурное следить за собою,
Теряется всякий смысл, когда следом за тобой бежит стая злобных и голодных крыс,
Давать заднюю нельзя, долу капает слеза, злобная стая может загрызть, она набросится, как рысь
И убежит от соратников чужих, приходится воевать без них! Грешник внезапно побледнел
И на корточках под огромным деревом присел, он не был смел и удачлив,
Хотя  он – не мальчик для битья, настроение, ему испортив, изменился лейтмотив
Беззастенчивых крыс, от них далеко не сбежишь, коль ты один, а их – тьма,
Они взобрались на вершину холма, и там сходят с ума, лишившись сна,
Только под утро по своим норам разбежались шустро! Жизнь вошла в своё русло,
Грустно и тяжело вместе со всей шушерой падать на самое дно, там темно,
Ты находишь на ощупь трухлявое бревно, чтобы присесть, дыбом встаёт на коже шерсть,
Так оно и есть на самом деле, после русской купели появляется слабость в стареющем теле!
Дело дурное – не хитрое, его можно сравнить с проигранной битвою, по  твоему горлу
Враги несколько раз прошлись острой бритвою, мать твою, почто же я молчу о том,
Что уже давно поставлен вопрос ребром: или мы их победим, если всю Европу объединим,
Или они нас? У кого будет звёздный час? Быть может, кто-то упустит свой шанс,
Разливая водку и шнапс?  Мои одногодки прошли через Афган,
До сих пор они умирают от полученных ран, там царил сплошной обман,
Сизый туман застил глаза, неестественная среда обитания жаждала покаяния!
Не верю я в силу отчего слова, оно – основа всего земного, я верю в силу ****юлей,
Когда ты Ордынцев гонишь взашей! Челядь на войне тихо  без крика сдыхает, братва карманы набивает,
Вокруг меня полыхает полымя, в воздухе летает разная ***ня уже три дня,
Она бледна, хотя и молода на вид, рядом с ней стоит плюгавенький мужик,
У него уже давно не стоит, член висит в штанах, жаль, что он не монах,
А так бы долго искал свой член в измятых штанах! Сказать, открыто не смея,
Всю правду о воинственной и обездоленной стране, пытаюсь доказать себе,
Что люди все, кто не у дел, сумел вскочить на уходящий поезд, здесь осталось честь и совесть,
А туда отправилась людская молва, бытовая мишура осталась на перроне, природа стонет,
Ветер опавшую листву вдоль столбовой дороги гонит, на дворе – глубокая осень,
А на голове – приятная проседь, на подошве – липкая грязь, пусть она не раздражает солдат,
Каждого из них в тот долгожданный миг, когда долу рухнет скользкий карниз,
Встретит не мать, а бывшая ****ь! С ней им не о чём толковать, пришло время скрывать
Прежние связи с непристойными порывами любви и экстаза! Не сразу строилась Москва,
Туда съехалась вся шушера, но местная братва тоже не теряла время зря! Она втихаря
Вместо заточки в руки взяла по два пистоля, на всё божья воля! Притворное сознание
Проявляет неслыханное чутьё, что его инстинкт своего апогея достиг, миг спустя
После вспышки фитиля керосинового фонаря, время внезапно повернулось вспять,
Люди на блатном жаргоне говорят, им нечего терять, окромя своих цепей,
Когда же странные миражи испарятся, досужие мысли с небес начнут опускаться!
Чем ближе они подлетают к земле, тем сильнее испарина на моём высоком челе,
На лице моложавого мужчины чётко вырисовываются глубокие морщины,
От силы света зависит настроение самобытного поэта, он от притворной думы далёк,
Его гражданский долг наблюдать за соседом в узкий дверной глазок,
Лучше рот закрыть на замок, чтоб надменный взор последователей ВЧК
Не вынес  суровый приговор для одинокого мужика, едва дрогнула его рука,
Наискосок соскользнула строка, а грешная душа воскликнула средь кромешной тьмы:
«Неужто  вы все против меня?» Стеная и кляня основы земного бытия, наперебой галдя,
С двухскатной крыши наземь падают крупные капли дождя, в душе уже оборвана
Лопнувшая намедни струна, нет дыма без огня, новая фигня на помине легка!
Свет затмили свинцовые облака, я вижу, что час для исповеди давно уже настал,
Великий грешник честного священника давно искал, но постоянно попадал впросак,
Его пыл иссяк, полуграмотный простак ещё долго пытался истину вблизи небес искать,
Мрак пытался грешную душу от святости спасать, колоду карт собутыльникам раздашь
И меняешь баш-на-баш жизненный опыт наш  на часы или женские трусы,
В лучшем случае получишь палку колбасы! Не грусти,
По душе прохладный ветер небрежно скользит,
Твоя карта бита – нечем крыть, раздувая занавес окна,
На происходящие чудеса смотрит трезвая Луна,
 А ты спьяна вспоминаешь имена всех, кто брал с тобой на душу грех,
Нас радовал общий успех, никто не хотел знать, что можно биться об заклад,
Что рай и ад за всеми грешниками пристально всю ночь следят!
Хотелось бы уснуть, резкая боль растревожила память,
Она попыталась прошлые грехи замять,
Но никто не может отрицать всем известный факт, что ты спал в объятьях баб,
Их слова тебя ранят, а взгляд не в состоянии необъятное объять! Как знать?!
Как знать?!  Что-то на белоснежной бумаге писать – не топором махать на лесосеке
Рядом с бывшим генсеком! Деревянный пол скрипит под мужской стопой,
Он в этом доме – свой, он предан ему и телом и душой! Смущение наглость превозмогло,
Она опустилась на самое дно, а нутро прикрылось чёрным плащом, толкнуло фонарь плечом,
Он не потух, лишь издал скребущий звук, неужто автор настолько глуп,
Что собирается надрывать свой пуп за фунт лиха, под ним намедни лопнул сук,
Старым оказался дуб, звук от падения был груб, зуб за зуб – око за око,
Слова пророка брошены на откуп толпе, она сама у себя на уме!
Ей не впервой козырять волей стальной, отстаивая в своей душе покой!
Двор зарос высокой зелёной травой, темнота покрыла глаза непроглядной пеленой,
Вдруг за дверью послышался голос чужой, неужто усиленный конвой ночной порой прибыл за мной
На автозаке, после драки кулаками не машут, опосля под чужую дудку пляшут, тянут срок
От звонка и до звонка, вновь дрогнула свеча, застыла на полуслове правая рука,
А с чела капля чистых слёз вправду и всерьёз  помешала вовремя сделать перенос
Двух известных фраз! Былое не вернёшь, готовься жить среди дотла сгоревших звёзд,
Когда-то и ты уйдёшь в заоблачную высь, оставишь на земле досужую мысль
О днях земных, что толку в них, если дым и смог над умной головой завис?
Из-за очков брызнула ярко красная кровь, это Надежда, Вера и Любовь
Попытались продлить контроль над твоей душой, кто здесь святой? Таких здесь нет!
На столе лежит толстый конверт, в нём прекрасный женский портрет,
Его бы оценил эстет, а безвестный поэт стал писать любовный сонет,
Пусть не гаснет свет голубых небес, в нём сила и мощь есть, он оберегает от бед
Только тех, кто хранит в страждущей душе блеск минувших дней, дым от сигарет
На краткий миг затмил приятный и нежный женский портрет, погас лазурный свет зари,
Что-то оторвалось в груди, набекрень свихнулись мозги, лик побледнел, но разум прозрел!
Он стал читать Экклезиаст, прочитал несколько знакомых с детства фраз и с уставших глаз
Долу покатилась крупная слеза, стужа у раскрытого окна,
А грешная душа вновь была в правах поражена! Дым столбом,
Холод и дождь за окном, письменный стол забит исписанными листами,
Что же скрывается за туманными речами и наивными с виду словами?
Проклятье произнесть автору не позволяет ни совесть, ни доблесть, ни офицерская честь!
Он не станет бога злить, он продолжит праведно жить и любить одно естество,
Что по доброй воле давно отошло от дел мирских, что толку от них?  Перед ним
Встал тот, кто во всех мультфильмах силён и непобедим, он боится один на один
Вступать в драку, *** ему в сраку, я с него сам сниму нательную рубаху
Перед тем, как отправить убийцу к палачу на плаху! Он погибнет не сразу,
Умрёт со страху, рядом с плахой чужие вещи лежит, их жизни никто не вернёт назад!
Надо бежать, но куда и как? Везде вертухаи стоят,  и от палача и преступника не отводя взгляд,
Он гордо на колени упал и громко пару фраз прокричал, его голос ветер погнал
По булыжной мостовой, он исчез где-то под Москвой! Люд простой, в доску свой,
Встал на линии передовой, дабы чувства толпы до конца не иссякли, факел из пакли
Высоко воссиял, автор на гладкий пол коленями встал и долго Господнюю молитву читал!
Он себе оправдание искал, и не знал до конца, была ли в том наказании пошлеца воля Творца!
Без Него мы никуда, век свой был прожит с верующей женой, ветер шальной нарушил покой
В болезненном теле и страждущей душе, что-то дрогнуло вовне, будущее сгорало в огне,
Дымовая завеса исчезла над чёрным лесом, трудно избавить плоть от стресса,
Пусть Господь решает сам, что уготовано нам где-то там, в поднебесье?
Хотелось бы заново воскреснуть, духовно окрепнуть перед тем, как навечно исчезнуть
Среди необозримого мироздания, от прошлого останутся жалкие воспоминания,
Хотелось хотя бы в неделю раз рядом с собой услышать Божественный глас,
Пусть он говорит только со мной, а не с набожной толпой, бывший изгой
Совсем не тот, кто потерял своим похождениям счёт, всё обстоит наоборот,
Он по книге бытия живёт и своего часа молча ждет, и тогда грядут новые впечатления!
Быть может,  неограниченная власть небес как-то замедлит процесс старения,
А память воскресит из прежней жизни недоступные мне думы и мысли!

г. Ржищев
17 сентября 2022г.
18:45