Обед отвращающий

* * *

— Пошли, — говорит, — помощь твоя нужна.

Говорит и смотрит в упор, внимательно, цепко. Девочка-не-девочка, невысокая кукла. Из тех сказок, где людям обычно откусывают головы и слышится волчий смех, переходящий в вой. Бледная, впалые щёки, чёрные длинные локоны, глаза будто бы без белков. Наклоняется, и тонкая шея издаёт влажный хруст, сгибаясь под углом, невозможным для нормального человека. Даже находясь дома — родное пространство, любимая хата и меч на коленях лежит, полируется — почувствовал отторжение. Интуиция щерилась иглами наружу, но пока не вслух.

Девочка-кукла скалилась, кривляясь, и на миловидном по задумке создателя личике это смотрелось особенно хищно. Чудовищно.

Но работа есть работа.

— Расскажи сначала, что за дело, — негромко прошу, хмурюсь.
Щурится, недовольно поджимая обескровленные сухие губы, но послушно начинает вещать. В этом пространстве пока я хозяин. По стенам вьются цепочки рун, амулетов и ловцов солнца, нос щекочет пряный запах засушенных трав, успокаивающий, знакомый. Заговорённое оружие пряталось по углам, готовое лечь в ладонь тотчас же, как призову.

Она знала об этом. И вела себя смирно. Голос трескучим полусвистом заполнял комнату.

— Есть, — говорит, — место тут одно заброшенное. За горой. Разгуляется там скоро висельник, местным никакого прохода не даст. Стонать будет и детей уводить в овраги, путать следы охотникам, мешать грибникам, а ветер станет пахнуть гноем и тухлятиной, что скотина вся вымрет за пару дней.

Где-то на уровне внутреннего вижу кривые ветки темнолесья, вспарывающие сумерки. Лунный свет бросает на землю неверные тени. На поляне среди пожелтевшего мха и колючих кустов стоит дерево, и человек лезет наверх, бордовым пятном подсвеченный, мотая верёвочный жгут. Раз петля, два петля, рывок... С моих губ против воли срывается усталый вздох. Пятно перестаёт мерцать, потухнув вместе с загубленной жизнью.

— Подумай.

Взгляд поднимаю, сжав рукоять клинка. Нутром неладное чую, но где и чего — неведомо. Чую, что есть какая-то большая пакость во всём этом деле, в задании, в приглашении. Подлость. Опасность.

Но работа есть работа. Ничего не поделаешь.

Путь от дивана до коридора, как сквозь вязкий кисель; бурно мигают лампочки, не желая замирать в одном состоянии. В очередной раз с раздражением щёлкнув рубильником, кошусь в сторону неведомым образом приоткрывшейся двери. Девочка-кукла гадливо хихикает и постоянно торопит:

— Ну же, ну же, скорее! Скоро он умрёт, совсем умрёт, ты ничего не сможешь, не сможешь, если опоздаешь...

Плюнул на свет и вышел из квартиры, прихватив на автомате грозное своё орудие. Возможно, оно и спасло. Страх в нашем деле — не новость, мне было не по себе. Однако плох тот экзорцист и охотник, что не способен чувства взять под контроль. Правильно? И я взял. И пошёл. Вроде бы не один. Раз пролёт, два пролёт. Ненадёжную компанию бесшумно сдуло, словно её и не было. Серые стены подъезда, облезлые поручни, побитые ступеньки. Гулкая-гулкая тишина: ни смеха больше, ни звука дыхания, даже шорох шагов терялся на фоне.

Как странно. Вроде живу-то на третьем всего этаже...

Когда впереди что-то зашипело, задёргалось, захлюпало, осознал, что всё-таки идиот, работёнка отвратная и в следующий раз таких миловидных чудищ не стоит пускать даже на порог. Если этот следующий раз вообще будет.

Зубы стиснув, вцепился в ножны, наблюдая, как по ступенькам проворно ползёт тёмное, неживое, склизкое. То ли сгусток теней, то ли жижа болотная — не разобрать, но к горлу подкатывал тошнотворный комок и маты. В приглушённом свете единственной лампы, которую выбили почти сразу, мерещились крючковатые пальцы, загребающие воздух. На бетоне со скрежетом оставались неровные борозды когтей, быстро наполняющиеся подвижной мерцающей слизью.

Пока разумная мерзость только собиралась с силами, поднимаясь навстречу, справлялся вполне сносно. Вспомнил, что вообще-то маг и чародей: огнём и мечом отсекал то и это, летели туманные головы и искры, дрянное адреналиновое веселье перебивало чувство, что хотят сожрать. Без соли и специй. Большой-дружной компанией.

Но когда неожиданно она полезла и с другой стороны, откуда пришёл, начала стратегически зажимать, невольно подумал:

«Чёрт. Кажется, помощь тут нужна-таки мне...»