Кадет Брискамбиль или Cокровище скалы Субстансьон

Перевод с французского и обработка лангедокской легенды из сборника М.Барраля и Ш.Кампру « Сказки и Легенды Лангедока ». Оригинальное название « Cadet Briscambille ou le Tresor de Substansion ». Поэтическая версия переводчика по мотивам этой легенды на странице  https://stihi.ru/2022/09/17/851.

Кадет Брискамбиль или Cокровище скалы Субстансьон.

Недалеко от Монпелье близ деревушки Кастельно на берегу медленной и спокойной речушки Лез, сверкающeй огромными гладкими листьями белых лилий, есть небольшое поселение под названием Субстансьон(1).
      
В былые времена здесь проходил домицианский путь(2), соединявший римскую провинцию с Нарбоннской областью: речушку Лез переходили вброд и шли дальше по другому берегу  к Сессеро, Безье и Нарбонне.

Говорят, там на прибрежных скалах  был военный пост для охраны перехода. Tак, простая перекладная станция: несколько солдат, торговцев, гостиница, а посреди кустарниковой долины между сосен и дубов храм Меркурия с алтарем.

И часто крестьяне, обирая виноградные лозы или освобождая от камней землю в кустарнике, находили монеты. Потому-то и местная дорога, заместившая римский путь, называлась монетной.

Давным-давно родилась эта легенда. Говорят, что в летнюю ночь на Святого Иоанна Крестителя(3), ровно в полночь, открывается скала Субстансьон и приостанавливаются воды Леза.

И тогда для бесстрашных и жаждущих наживы, для авантюристов всех мастей и жадин всех разновидностей открывается дорога к сокровищам. Воды приостанавливают свое течение, а скала раздвигается, приоткрывая проход , по которому можно попасть в пещеру с неслыханными и невиданными богатствами, заполненную золотом и серебром, монетами всех времен. Наклонись да собирай, набивай карманы! Но нужно торопиться. Поживей! А то через час  скала закроется и горе тому, кто потерял голову, заглядевшись на эти россыпи драгоценностей! Он останется в ужасной темной бездне и, как вы уже догадываетесь, душа его, самонадеянная и алчная, прикованная к мирским богатствам, останется навечно во владении демона, заманившего его в пещеру и внезапно закрывшего выход.

По крайней мере так гласит эта легенда. Во всяком случае, в старинном манускрипте тех времен можно найти доказательства ее правдивости. Написан он  на прекрасном и чистом окситанском языке, на диалекте Монпелье(4), без сомнения  в одно время с “Малым Таламусом ” (5) и хранится в муниципальном архиве. Там-то и можно прочесть чудесную и поучительную историю Кадета Брискамбиля.(6)

Этот самый Кадет Брискамбиль прославился тем, что избежал страшной участи стать жертвой сокровищницы Субстансьон. B ночь на Святого Иоана Крестителя, он смог проникнуть в раскрывшуюся скалу и выйти из нее живым. А потом Кадет Брискамбиль поведал о сказочных и потрясающих богатствах, как живой свидетель их существования...

Ну, вобщем, вот эта история в том виде, как она записана на старом манускрипте тех времен, изложенная на  прекрасном и чистом окситанском языке Лангедока, на котором говорили еще во времена Жака Кёра(7) и Сэн-Роша  (8).

Этот Кадет Брискамбиль был бедным студентом медицины. B благословенный 1451 -й год, oн явился из своего родного Виварэ с маленьким узлом, зато полный прекрасной и благородной веры в свое будущее, с великолепными иллюзиями о жизни, а также, стоит добавить, с горящим желанием вырваться из нищеты, в которой он был рожден. Желание похвальное, если бы не было слишком нарочитым.
B свои двадцать лет, yмея читать, писать, считать и владея начатками латыни, которую ему преподал местный деревенский кюре, Kадет Брискамбиль был еще и красивым сильным парнем. Он бы  даже сошел за щеголя, если бы его наряд был поновее и побогаче. Но как бы то ни было, он все же быть привлекателeн со своими черными кудрями, открытой улыбкой и взглядом, сверкающим молодостью и умом.

Kогда нужно, он был и поэт, а в случае необходимости и драчун, а также прекрасный оратор и умел преподать свои мысли с артистизмом. Никого не боялся, но и на рожон не лез. Короче, это был славный молодой человек, который явился из своего родного Виварэ, чтобы поступить на факультет медицины знаменитого университета в Монпелье.

Его мать была вдовой. Она так обожала своего младшенького, что готова была выбиваться из сил, чтобы отправить ему каждый триместp немного денег,  небольшое пособие в один ливр, одиннадцать су и восемь денье, а также  и письмо, которое ей помогал написать местный цирюльник. Все это к назначенному дню приносил Гюсту, погонщик мулов, который каждый месяц со своими специями, конфитюрами, притираниями и всякой всячиной пробирался контрабандой в Монпелье, поднимался до самого Оверня и возвращался по той же дороге за новым грузом. В свою очередь Kадет Брискамбиль передавал матери полный сыновней нежности ответ, где он сообщал о своих успехах в учебе.

В первый год он делал большие успехи и в этих письмах матери не было ни капли лжи. Кадет был идеальным студентом, прилежным, усердным, заинтересованным. Он не пропускал ни одного курса ни большой, ни малой ординатуры.

Его квартирная хозяйка, старая бородатая и неопрятная Белла, не могла нахвалиться  перед соседями на своего “школяра”, как она его называла.
Ах, как он старался, этот Kадет Брискамбиль! Днем и ночью, то уткнувшись носом в книги, с пером в руке, то с гербариями в кустарниковых зарослях Креса или в степи Латтеса.  Все время учеба - и  в воскресенья, и в праздники. Oн даже находил время подрабатывать в аптеке Канно у мэтра Лорана Мурсиа, каталанца и маррана(9) по происхождению. В глубине своего магазинчика, он посвятил студента в тайны фармакопеи: в деликатную и сложную науку противоядий, а также  в приготовление настоек, дистилятов и духов, сиропов и сахарных пилюлек, в которых души не чаяли больные  неженки.

Так прошел первый год. Да, только первый год, потому что... Ну, тяжело же молодому человеку всегда быть разумным паинькой!

Однажды на свое несчастье, вечером накануне Рождества, кадет Брискамбиль увязался за одним известным разгильдяем Жоффреем Лориолем. У этого Жоффрея  карманы и кошельки всегда были набиты пистолями, потому что его папаша Лориоль из Жуома был одним из самых крупных торгашей купеческого города и его галеры привозили ему из заморских стран пряности и золото!

 И вот, на свою голову наш Kадет пошел за этим Жоффреем Лориолем в таверну мэтра Гаррига, в местечко с дурной славой, где часто околачивались ленивые и испорченные деньгами студенты. И там, по липким грязным столам, подбрасываемые умелыми руками, постукивали игральные кости и заманчиво позвякивали  серебрянные и золотые монеты,  переходившие из рук наивных простаков в опытные и умелые руки мастеров обмана.

Hа свою беду Kадет Брискамбиль притащился за этим бездельником Жоффреем Лориолем в таверну Гаррига! А ведь только утром он получил деньги, один ливр, одиннадцать су и восемь денье, а также и письмо своей матушки, бедной вдовы, полное добрых советов и предостережений: «  Особенно, мой дорогой Kадет, будь осторожен, послушен и усерден. Ты знаешь во сколько мне обходится твое содержание и все те жервы, на которые я иду!.. »

Ох! Какие жертвы! Вот уж действительно потери!.. B этот вечер Кадет Брискамбиль в мгновение ока проиграл в кости один ливр, одиннадцать су и восемь денье - все свое пособие. Не сразу , конечно! Но почти: сначала он обыграл своего противника, а потом с трех несчастных бросков проигрался без надежды на реванш.

А тут еще этот Жоффрей Лориоль, потягивает вино и раздает советы. Слишком поздно!  Мастерски его отделали.

- Ты видишь,- с отрыжкой приговаривает пьяный Лориоль, ты видишь, Kадет, т-ты в-видишь...
У Брискамбиля еще оставалось достаточно здравого смысла, чтобы видеть только то, что он cделал очень скверную штуку. Сокрушенный и опечаленный, он вернулся к старой Белле, повесив нос и весь красный от изумления.

А ведь надо было платить за пансион.Он занял денег y одного ростовщика на улице Kастель-Мотон. У того была плохая репутация - он брал пять денье с каждого су. Кадет занял у ростовщика не только  для оплаты пансиона, но еще и чтобы отыграться. Ох, уж этот реванш! Он потерял все, что  занял.

Тогда он со рвением ухватился за работу: впереди еще три месяца и он надеялся успеть заработать. И он заработал. Но чтобы помочь мэтру Лорану Мурсия, ему пришлось запустить большую ординатуру: сначала он пропустил один курс, потом второй, третий... И вскоре его там больше и не видели!

Зато его часто видели у мэтра Гаррига, подбрасывающим кости. Kак старый завсегдатай, oн играл и играл на деньги, снова занятые на Кастель-Мотон или у этого гуся Жоффрея Лориоля. И все для того, чтобы отыграться!

Теперь бы стоило на него посмотреть, каким он стал! Глаза горят жаждой наживы, всегда со своим неразлучным Жоффреем Лориолем - вот они сидят в таверне у Гаррига за хорошим обедом: перед ними сосиски по-горски, хорошо запеченая курочка,  только что приготовленное рагу или рубец по рецепту мэтра Гаррига. И все это щедро полито винами из Мирево . Это не то что рататуй старой Беллы!

Но иногда, одинокий и печальный, повесив нос, как ночной колпак, и сидя перед маленьким стаканчиком вина, которым он поливал свою засохшую корку хлеба, он горько раздумывал над превратностями фортуны, откалывая зачерствелые крошки..

Когда в конце марта прибыли деньги на пансион, он одним броском костей выиграл кругленькую сумму. Ему нужно было бы вернуть свои долги или хотя бы отдать деньги старой Белле за комнату и пансион. Хорошо было бы...

Но раз уж у него зазвенело несколько пистолей, он сказал себе, что еще есть время. Он решил, что у него фортуна, как у Жака Кёра! Через три дня его кошелек был пуст. Да, совсем пуст! А бедный Kадет, сокрушенный и опечаленный, снова занял денег.

Вы думаете, что таким манером он бы долго не продержался? Этот славный парень стал искать других способов отрастить заначку. У мэтра Лорана Мурсии, работая над заказами, он начал подворовывать то сахар, то мускатный орех, то плоды амлы, то китайский ревень, выращенный в Сирии, то разные специи. Он перепродавал все это втихаря одному жалкому спекулянту, который платил ему очень мало, а наживался  втридорога.

Но все эти выручки были жалкими. А проценты за долги росли быстро. И этот славный парень наконец почувствовал, что так он из нищеты не вылезет. Только, если не случится какое-нибудь чудо. Чудо, в которое он раньше никогда не верил. Как же он теперь раскаивался!

“ Особенно, мой дорогой кадет, будь осторожен, послушен и усерден. Ты знаешь во сколько мне обходится твое содержание  и все те жервы на которые я иду!..”

При воспоминании о своей бедной матери, несчастной вдове, которая выбивалась из сил и терпела унижения, он плакал, наш бедный Kадет, потому что он все-таки был не совсем пропащим.

Однажды, проходя мимо церкви Святого Фирмина, он присутствовал при одном зрелище, от которого у него мороз побежал по коже. То, что он увидел заставило его задуматься.

Лучники вели какого-то нищего старика. Во главе процесии шел судейский глашатай. За ними притащилась и устроилась поудобнее кричащая толпа. Лучники никого не подпускали к арестованному.

Кадет смотрел во все глаза. Какая-то матрона объясняла своей знакомой: “Он не заплатил по долгам. Kажется должен купцу, Мессиру Карабассу, больше пятисот пистолей!” “А Мессир Карабасс неподатлив!” - добавил один зажиточный горожанин, испуганно вращая вытаращеными глазами на круглой, как луна физиономии.

А в это время, бедного старика привязали к позорному столбу и там, перед воротами церкви, стражники без всякого стеснения стянули с него рубаху и натянули ему на голову. И несчастный должник, наклонив тощую спину  перед своим заимодавцем, согласно установленному ритуалу выдавил из себя жалобным тоном: “ Заплати себе отсюда! Заплати себе отсюда!”

Сторону Мессира Карабасса представлял один из его приказчиков, огромный детина с такими ручищами, Господь Всевышний! И я вас уверяю, что отмолотил он его палкой не на шутку!

Бедолага испускал такие жалобные вопли, что заставлял зевак в толпе, согласно  природе каждого, или покатываться со смеху, или стискивать от сострадания зубы .
Наш Kадет Брискамбиль, будьте уверены, был из вторых. Ему казалось, что он на своей спине чувствует боль от таких жгучих синяков, что он, не выдержав, покинул площадь, подавленный и бледный, размышляя о тех пятидесяти пистолях, которые он был должен ростовщику из Кастель-Мотона,  мэтру Гарригу и проклятому Жоффрею Лориолю, который затянул его в погибель. 

Это зрелище подействовало на него плодотворно. Но ведь еще нужно было выйти из той ужасной ситуации, в которую он себя втянул.

На следующий день, 23 июня, он получил деньги на свой пансион: один ливр, одиннадцать су и восемь денье, а также новое письмо: « Я уверенa, мой дорогой Kадет, что ты как всегда разумен, послушен и усерден. Если бы ты знал, сколько мне пришлось отказать себе, чтобы выслать тебе эти деньги! »

Такое положение вещей не могло дальше продолжаться. Нужно было с этим покончить! И он принял отчаянное решение: он пойдет и попытается выиграть на эти несчастные деньги пятьдесят пистолей, которые он должен. И после этого, все! Он поклялся всеми святыми, что в жизни больше не прикоснется к костям; что ни за что на свете больше не войдет в таверну этого проклятого мэтра Гаррига.

В этот вечер было многолюдно на улицах Монпелье. Добрые горожане вышли поглядеть на огни, зажженные во всех достопримечательных местах города в честь праздника Святого Иоанна: и на Масляной площади, и на Оливковой, и на Травяной, и на Дворцовой. Bозле каждой двери в пригороде Латтэ, в Бутоннэ, в Карме - повсюду в эту звездую жаркую ночь сверкали и искрились яркие праздничные огни.

Молодежь разошлась вовсю! В особенности студенты юридического факультета, спустившиеся из своей башни Святой Евлалии, а также с факультетов живописи и медицины. Крики вокруг костров. Что там только не вытворяют! Не обращая внимания на удушливый дым, скачут прямо через огонь! И даже девицы, забыв про страх, смеясь и подобрав свои длинные юбки,  тоже прыгают с парнями. И все кругом искрится их смехом и молодостью!

В этот вечер повсюду в городе светились огни, звенел смех, раздавались крики и слышалось пение. Кадет Брискамбиль мог бы присоединиться к веселой  шумной толпе и забыть хоть бы на время о своих долгах. Но он слышал в своем кошельке звон нескольких жалких монет и твердо решил в этот вечер отыграться.

И он пошел к мэтру Гарригу. B тот момент, когда он грубо и уверенно толкнул дверь, в поясе у него, как предзнаменование удачи, стукнули игральные кости. Один ливр, одиннадцать су и восемь денье! Попробуй-ка, завоюй мир с такой суммой. Ну, хотя бы выиграй пятьдесят пистолей!

Он расплылся в победной улыбке, когда заметил в глубине зала с низким потолком незнакомца, одиноко сидящего за столиком. Сразу было видно, что это не завсегдатай заведения и явный новичок, которого будет легко облапошить, если у него водятся деньжата. Конечно, если немножко поможет фортуна, а ей мастерский бросок этого гуся Жоффрея Лориоля.

И как по заказу, вот он Жоффрей Лориоль на своем обычном местечке, подмигивает ему с понимающим видом, делая легкий знак головой в сторону несчастного, которого он видно уже тоже наметил “обстричь”.

Все сошлось просто идеально - этот простофиля согласился играть. Кадет достал из пояса игральные кости, перебирая их в руках, подбрасывая и жонглируя ими в воздухе. И вот они покатились на стол и на глазах у дуралея была разыграна комедия.
- Давай! Я тебе туза подбросил!
- Сливаю! 
Вот уже и мэтр Гарриг подобрался к столу и  ну давай охать да ахать! А игральные кости сумашедшей сарабандой стучат и стучат об стол, как кастаньеты.
- Снимай!
- Ай! Горячо!
В  конце концов незнакомец тяжело и растерянно поднялся из-за стола. Он действительно оказался наивным простачком. Видно только недавно с гор спустился.

Между тем, какой-то человек с узким, истощенным лицом и тонкими губами поглядывал на них. Взгляд его ускользал всякий раз от глаз наблюдателей, как угорь ускользает из рук.

Наконец, он уселся на место Жоффрея Лориоля и партия началась. В начале нужно было усыпить внимание незнакомца и Kадет, хорошо знакомый с этой тактикой, старался немного ему подыграть. Но что это? У него никак не выходило: с первого же броска Kадетy выпал туз. Со второго удара то же. Третий удар - опять туз! Все время выпадали тузы! Можно было подумать, что кости краплёные. Кадету даже стало неудобно.

- У меня кости чистые, - бормотал он, оправдываясь перед незнакомцем и собирая со стола звенящие монеты.
- Не останавливайтесь! - только и ответил незнакомец. И все продолжал проигрывать.
 Уже вышло серебро и начались золотые монеты.
-У меня чистые кости, я вас уверяю!
- Продолжаем, молодой человек!

На столе перед кадетом уже собралась внушительная куча переливающихся блеском монет. Жоффрей Лориоль глядел на нее, как завороженный. Мэтр Гарриг против воли позеленел от зависти.

Кадет Брискамбиль видел, что его выигрыш давно превзошел назначенные им пятьдесят пистолей, размер его долга, и искал случая закончить игру.
Но его противник только отвечал невозмутимо:
-Продолжаем, молодой человек! Продолжаем!

А глаза его светились кошачьим блеском и непонятно было, если это от досады и гнева или в горячке игры - в горячке, которая захватывает вас и сжимает вам сердце.

Шли часы. Давно уже огни в городе погасли, горожане разошлись по домам. Даже завсегдатаи таверны убрались восвояси. Даже мэтр Гарриг, еле сдерживая завистливую ярость, убрался подальше от игравших и поближе к очагу. Жоффрей Лориоль, напуганный такой необычной фортуной, предпочел улизнуть.

Мерцающий дымящийся свет от коптилок заставлял предметы отбрасывать дрожащие тени на стены и потолок, играл на золoтых и серебрянных экю, пистолях, дублонах, переливался тысячью искр на их гранях, как рыболовная сеть только что вытащенная  из воды и полная извивающихся гольянов.

А Kадет, уже отбросив стеснение, все собирал и собирал монеты. И вдруг шанс переменился, как ветер.
-Баа!- воскликнул он удивленно, с надеждой поглядывая на огромную кучу денег рядом с ним.
Но теперь тузы стали выпадать его противнику. И он начал кусками вырывать у бедного вспотевшего и дрожавшего в горячке Kадета, его выигрыш. Мэтр Гарриг опять подошел к столу посмотреть на эту удивительную перемену фортуны. И против воли, опять начал зеленеть от раздражения, вспоминая те десять пистолей, которые ему должен этот бездельник Брискамбиль и которые он может не получить обратно.

Кадет yже ничего перед собой не видел, кроме прыгающих в дикой сарабанде проклятых костей.Его сердце билось, как сумасшедшее, когда ему приходилось бросать на стол не только золотые пистоли, но даже простые бронзовые сy. А его противник еще и еще раз выбрасывал туза. Несчастный Kадет, весь в холодном поту, проигравшийся и дошедший до отчаяния, дрожащими пальцами вбрасывал в игру последнюю кучку монет, которые у него остались - восемь денье. Те самые восемь денье, что остались от его пансиона.

Кости, брошенные дрожащей рукой, покатились по столу.
-Пять и шесть!
Незнакомец улыбнулся. Невозмутимость не покидала его, глаза все так же сверкали кошачьим блеском, но теперь можно было прочесть в них злорадство и алчность.
-Выпал туз!

Кадет чуть не лишился чувств. Глаза его мрачно сверкнули. Отчаяние охватило его, льдом прокатилось по венам и заледенило его сердце. Снаружи послышался бой часов. Все кончено! Мэтр Гарриг сделал им знак расходиться.

Незнакомец спрятал последние несчастные бронзовые погнутые кругляшки в свой гигантский кошель, в котором позвякивали и переливались с наркотическим отблеском тысячи золотых и серебрянных монет.

Они вышли на улицу. Из бездонного ночного неба улыбались звезды, а луна  серебрилась,  как огромный новенький дублон.

Кадет был молчалив и мрачен. Еще немного и он бы разрыдался, ведь ни смотря ни на что, он был неплохой парень. Незнакомец  похлопал его по плечу. Голос его звучал сухо и жестко. Он попытался придать ему мягкости :
-Мой мальчик, я вижу ты очень любишь деньги. Я могу тебе помочь стать богатым, как Крёз (10) !
Кадет только передернул плечами.
-У тебя еще есть время сегодня же стать очень богатым! Богатым, как Крёз! У тебя еще есть время! Но надо действовать быстро...

И вот, во мраке ночных улиц, имея свидетелями лишь смеющиеся звезды да луну похожую на сияющий дублон, незнакомец и поведал кадету удивительный секрет.
-Если ты не боишься, а ты ведь не боишься, ты сможешь разбогатеть сегодня же. Kак Крёз!

Бояться? Да кадет Брискамбиль был готов сейчас же отправиться к черту на кулички!
- Если ты не боишься духов и твоя любовь к деньгам достаточно сильна, ты можешь сегодня же стать богачем, как Крёз!

Страх перед духами! Pади золота Kадет Брискамбиль был готов сегодня же продать душу дьяволу!
- Согласен!

И его собеседник объяснил ему, что нужно сделать. Это был не такой уж большой секрет. Все об этом знали. Но очень часто именно то, о чем все знают, мало кто решается совершить.

Рядом с берегом Леза, недалеко от Кастельно, была скала Субстансьон. В эту ночь Святого Иоанна Крестителя, скала открывалась, как перезревший гранат. И как зернышками граната, она была набита золотом, серебром и разноцветными драгоценными камнями. Это и было знаменитое сокровище Субстансьон.

-Сокровище Субстансьон!- зачарованно прошептал кадет Брискамбиль.
-Да, сокровище Субстансьон!- повторил за ним его собеседник. - Только действовать нужно очень быстро, потому что времени совсем мало. Как зайдешь в пещеру, только успевай-собирай да набивай карманы, а ведь еще нужно найти выход из подземных ходов. Через час скала Субстансьон закроется. Именно поэтому никто никогда и не слышал о тех, кто решился на такой шаг, чтобы разбогатеть.

Глаза незнакомца при этих словах сверкнули ярче звезд, а смех его прозвенел холодным металлом. B его гигантском кошеле позвякивали тысячи звонких золотых монет, которые Kадет Брискамбиль совсем недавно держал в руках, а, если бы только решился, смог бы раздобыть и больше.

Несчастный был охвачен таким безумным желанием, что странная затея проникнуть в отверзтую скалу, пройти по мрачным подземным ходам, набрать золота и выбраться из кромешной тьмы живым и здоровым, показалась ему не сложнее, чем истолочь перец в ступке или взвесить три зернышка чемерицы на весах мэтра аптекаря Лорана Мурсии.

Он вышел из закрытого на ночь города через тайный выход епископского дворца, через который выбирались ночью студенты, когда тащились на кладбище Святого Августина, чтобы выкопать для вскрытия свежепохороненные трупы. И вскоре он уже бежал по дороге к Ниму, которая виляла вдоль берегa Леза.

Окутанный летней жаркой ночью Святого Иоанна, по дороге освещаемой тысячью улыбающихся звeздочек и луною, блестящей как новенький дублон, он мчался охваченный безумными надеждами. И когда он очутился на берегу реки прямо напротив знаменитой скалы, еще не пробило полночь. Все было тихо и спокойно под мерцающим звездным небом.
                * * *
Все было спокойно и невозмутимо в эту жаркую июньскую ночь: река мирно несла свои воды, скала была мрачна и неподвижна, а все кругом спало непробудным сном. Слышны были только негромкие серенады древесных лягушек да иногда всплеск воды от прыжка водяной крысы, охотившейся в темной реке. Луна тянулась по водной глади серебрянными дрожащими монетками, которые еще мерещились перед его глазами.

Внезапно,  cлабый ветерок  рябью разогнал лунную дорожку. Листья дикого винограда задрожали металическим звоном.  Кадет Брискамбиль, весь в лихорадке от напряжения, навострил уши и ждал. Он даже непроизвольно сжал зубы, так он был полон решимости.

Ему не пришлось долго ждать. Вуаля! Внезапно и совершенно безшумно, скала раздвинулась... и открылось длинное узкое ущелье, залитое золотым свечение, освещавшим путь и бесшумно колыхавшимся, как свет от костра. В тот же момент, Лез разделился надвое, будто борозда прошлась по нему. Вверх по течению поток казался замороженным в виде тысячи неподвижных капель, сверкавших, как драгоценные жемчужины, а вниз по течению вода еще стекала легкими струйками. Открывшаяся дорога обнажила водоросли, речную гальку и илистое дно, которые мгновенно высохли и затвердели. Повсюду стебли водяных лилий оставались стоять вертикально и на каждом стебле под круглым листом свисал перевернутый цветок, в котором звездочкой сиял огонек.

Кадету казалось, что он спит. Он тер глаза, чтобы проснуться. Окрестности спали мирным сном. Запахи кустарниковых зарослей, ароматы сосновой смолы и тимьяна разносились легким бризом.

Для начала, весь дрожа, он осторожно наступил на какое-то растение – пленительный запах дикой мяты защекотал ему ноздри. Его удивлению не было конца: какая-то бесформенная  фигура белела и колыхалась у входа в грот. Она казалась почти прозрачной и невещественной.
“Привидение!” - догадался Kадет. Сердце его забилось, как сумасшедшее.

И  вот, в ночной тишине раздался хриплый, почти ржавый, голос отдававший эхом, как из глубокой пещеры :
- Хранитель сокровищ спрашивает, кому нужны монеты?
Бедный Kадет, не чувствуя под собой ног, со вставшими дыбом волосами, машинально заткнул себе пальцами уши.

- Хранитель сокровищ спрашивает, кому нужны монеты?- голос шел из самых дальних уголков подземелья, из могилы или даже из самого чистилища. Но Kадет быстро взял себя в руки, вспомнив про свои долги и все те золотые и серебрянные монеты, виденные им сегодня вечером.

-Станешь богатым, как Крёз!- вспомнилось ему
И на одном дыхании, он заорал со всей мочи нужные слова, которые ему передал незнакомец:
-Не обращай на меня внимания!!!

Говоря так, он проскользнул в открытое ущелье, прямо навстречу призраку, колыхавшемуся в воздухе, как белье на веревке. Когда он вступил на порог пещеры, фигура исчезла.

Внутри тянулась длинная прямая галлерея, освещенная вспышками света. Пыльная желтоватая тропинка виляла между фантастическими каменными растениями, созданными водой и кальцевыми отложениями. Иногда ему приходилось нагибаться, а иногда наоборот, потолок казалось исчезал в каменных кружевах пещеры. Свет двигался впереди него, окружая его золотым нимбом. A  вокруг него  была такая пугающая тишина, что казалось она пропитала и покрыла собою все  слоем вековой пыли.

Несмотря на дрожь и удивление, кадет продвигался вперед, крепко сжимая зубы и кулаки и мысленно подбадривая себя одной и той же фразой:
-Ты будешь богат, очень богат, как Крёз!

И он шел и шел вперед по каменистой тропинке, забыв про время.
И вдруг, прямо перед собой, под круглым, как в часовне сводом, он увидел  огромные кучи монет всех видов. Бесчисленные, пугающие.
Сначала самые маленькие малоценные монетки, которые своим количеством уже могли бы составить целое состояние. Тут были и сольдо, и денье, и все что можно было придумать, всех размеров и металлов.

Затем, через пару шагов, куски золота и серебра, сверкающей насыпью переливались, искрились, горели, жгли. Это было похоже на трепещущий рой, огромный рой прилепившийся к стенам пещеры, гигантский рой колышушийся тысячами отблесков, вспышек мерцающих крылышек и панцирей каких-то насекомых. А непроницаемая тишина делала это видение еще более фееричным и потусторонним.
Кадет, ошеломленно вытаращив глаза, не мог сдержать восхищения, переполнявшего его грудь.

-А-а-а-а! - вырвалось у него. И тут же среди всех этих сокровищ будто пробежала на мгновение дрожь, вызвавшая обвалы и сдвиги монет,  и угасла в таинственных глубинах темных подземных гротов вместе с эхом, разнесшим его восторженный крик, который замер будучи повторенным тысячами голосов. А движение монет и кусочков золота и серебра прекратилось. Как во сне, все опять застыло в нереальной неподвижности.

Ах! Если бы кто-нибудь сейчас мог увидеть глаза нашего Kадета Брискамбиля, он бы понял, что такое золотая лихорадка. Глаза его купались в золоте,  впитывали золото, упивались золотом. В безумном порыве он кинулся на эти насыпи и гладил и ощупывал жадными руками каждый кусочек. Так крестьянин иногда ощупывает свою пшеницу, каждое зернышко, политое своим потом. И так он продолжал ощупывать и наглаживать каждую виденную им монетку, запуская руки в этот металлический звенящий поток.

Но все же его опьянению пришел конец. Он вспомнил, что нужно действовать очень быстро.
- Ты будешь богат, очень богат, как Крёз!
Вдруг ему показалось, что у него совсем не хватит времени наполнить карманы, чтобы унести хотя бы толику сокровищ. Реалы, экю, дукаты, дублоны, флорины - все без разбору набивалось в карманы, в башмаки, в складки его  кафтана. Он даже разорвал свою рубашку, чтобы соорудить подобие узла, набитого золотом.
Но куча рассыпалась под его пальцами. Он заметил, что среди этого нагромождения монет встречаются драгоценные камни. Они сверкали так, как сверкали сейчас его глаза.

И он кинулся отшвыривать монеты, запуская руки вглубь огромной упоительно сияющей насыпи. Совершенно ошалелый, с выпученными глазами, он дрожащими руками хватал ограненные и неограненные алмазы, не тратя время на их рассматривание.
Вы когда-нибудь наблюдали, как после дождя крестьянки собирают улиток в кустаниковых зарослях. Они идут от одного кустарника к другому, обыскивают склоны холма и заросшие травой канавы, где на каждой травинке висят, как бусинки, дождевые капли. Они  без разбору бросают этих улиток в свои кошелки.
Так же и наш Kадет без разбору наполнял до краев драгоценными камнями свой красный бархатный берет. Сапфиры, аквамарины, рубины, бирюза, изумруды, хризобериллы, аметисты всех форм и размеров…

Бедный Кадет, oн весь вспотел и задыхался карабкаясь по золоту, шелестящему, осыпающемуся под ним, сверкающему и струящемуся между его пальцев. От его движений монеты издавали такие звуки будто все короли, физиономии которых их украшали, объединились в наркотическом хохоте.

Наконец, вымотавшийся, бледный и охваченный лихорадкой, он остановился. Свет вокруг него стал понемногу тускнеть, как  на закате. Вскоре, он увидел, что только россыпи сокровищ еще излучают мягкий свет, а из глубин пещеры к нему подбирается темнота. Вот тут он испугался!

- Как я найду обратную дорогу? Куда идти? - спрашивал он сам себя.
Второй раз уже, после выигрыша, он все потеряет! У него вырвался крик отчаяния и боли. Гулким эхом пронесся его крик по темным молчаливым подземным коридорам и затих с последними отблесками света.

Тут мужество покинуло его. Oн трясся всем телом, а на нем дрожали рассованные по складкам одежды монеты.
Внезапно раздался тот же скрипучий и грубый насмешливый голос:
- Пропал! Ты пропал, парень!

Он вздрогнул: это был голос незнакомца. Tого самого, который его обыграл! Но как такое может быть?.. Ох!.. Тогда это все объясняет! И его победа, и его поражение - он игрушка в лапах демона!..

Он был и ошеломлен, и немного успокоен, чувствуя себя не совсем в одиночестве. Напрасно он старался в кромешной подземной темноте разглядеть фигуру, лицо и глаза своего ужасного противника.

-Ты проиграл, парень! Ты забыл про время и теперь ты должен остаться здесь навсегда, также как и все те, кто пришел до тебя и не смог обуздать свои желания. Но я тебе обещал, что ты станешь богат, если у тебя хватит смелости. А ее у тебя хватает!

-Ну, так вот твое вознаграждение и вот мои условия! Я хочу посмотреть,  сможешь ли ты спасти себя. Я хочу увидеть, если есть хоть один человек, способный противостоять зову сокровищ, жажде богатства.

-Твоя душа мне принадлежит. Но я позволю тебе вернуться на землю с тем, что ты собрал! С одним условием! Если ровно через год, день в день, ты не сможешь мне принести из собранных тобою богаств хотя бы один маленький золотой экю; если ровно через год ты не явишься сюда с золотым экю, если за этот год ты потратишь все богатства и не сможешь вернуть мне даже одного экю, тогда  ты такой же слабак, как и все другие до тебя. И тогда я заберу твою душу навсегда! Навсегда, раз ты не способен сдерживать свои желания и обуздывать свои похоти!
Но, если ты все же сумеешь принести мне хотя бы один золотой экю, тогда ты свободен! И остаток собранных тобой богатств останется с тобой.

-Свободен! Свободен!- возбужденно повторял кадет.
И в тот же момент он заметил мягкий свет, двигавшийся перед ним, указывая ему выход. Он кинулся за ним, узнавая собственные следы, оставленные им недавно в сухой глинистой пыли подземного хода. И вот, наконец, сверкнули звезды, радостно встречая его у выхода из подземелья.

Река опять расступилась и он прошел по сухому дну между застывшими водами. И когда он вышел на берег, река ожила, забурлила, а скала бесшумно закрылась.
На минуту, все происшедшее показалось ему только сном, ведь и ночь такая же звездная, и тишина такая же умиротворяющая, как и раньше. Перед глазами у него все еще прыгали, переливались, сверкали золотые и серебрянные монеты.

Когда он направился по дороге в город, ранний июньский рассвет уже осветлил горизонт. В первых лучах бледного утра он с радостью разглядел сказочные богатства, волшебно позвякивающие в его берете, в башмаках  и в складках кафтана. Монетки позванивали в такт  шагам, обещая ему счастье.
                * * *
Да, вот тут началась у него красивая жизнь. Если бы вы только его видели!
Он стал щеголеватым и дерзким, превосходно одетым в сшитые для него лучшим портным одежды, а не как раньше, в какие-то купленные  у жалкого тряпьевщика. В своем кафтане из алого бархата с муаровым поясом, украшенным сапфирами, в своей фетровой конической шляпе отделанной пурпуром и золотом, - да его можно было принять за важного сеньора. Принц да и только!

Вот он идет окруженный толпой восхищенных льстецов, в веселом шумном кругу предупредительных друзей. А приятели у него теперь везде! Он потратил меньше времени, чтобы подсчитать свои богатства, чем на то, чтобы пересчитать тех, кто называет теперь себя его друзьями.

И все они живут на его средства: пируют, играют, поют и веселятся. A oн словно в горячке веселья и наслаждений. Ему нравится общество его приятелей и их лесть. И когда кто-нибудь понаглей называет его “Мессир Брискамбиль”, он совсем не обижается. А льстец получает от него золотую мошну!..

Он и думать забыл о своей матери, бедной вдове; ни о той нищете, в которой она родилась, ни о ее муках ради него. Но вы ведь знаете, как легко человек может ослепнуть от золота. И он купался в роскоши, которая ему досталась с таким риском.

Ну, вот еще! Pазве не заслужил он эти богатства? И разве не навсегда они? Ведь, если разобраться, этот мусьё демон сглупил! Это ведь так просто вернуть ему какой-то там золотой экю через ... одиннадцать месяцев! Всего-то один экю! И сокровища Субстансьон останутся при нем, и душу он свою вызволит.

Жаль, что он совсем забыл о том, что легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем богатому зайти в царствие небесное.
Но после стольких тяжких усилий, нищеты и унижений, жизнь вдруг стала для него такой сладкой, полной роскоши и развлечeний, что он буквально опьянел от восторга.

В особняке, купленном им на улице Сэн-Фоа, каждый день устраивались праздники, закатывались пирушки и шло веселье. Проснувшись поздно и посвятив много времени своему очень изысканному туалету, он шел прогуляться, окруженный  восторженными приятелями, как это обычно делают знатные вельможи.

В полдень, после хорошего обеда, он шел пройтись по торговым рядам в Пре-Мари на берегу Мердансона или заняться благородной стрельбой из лука и аpбалета на пустыре за Сэнт-Дэни. А потом  возвращался домой, окруженный блестящим кортэжем своих жужжащих лестью друзей. И праздник продолжался у него в особняке до поздней ночи. И какой праздник! А иногда, в компании этого бездельника Жоффрея Лориоля, с которым они теперь стали еще неразлучней,  забыв данное им святое торжественное обещание, он шел в трактир мэтра Гаррига провести день в безделье и игре. И, конечно, проигрывал, чтобы позабавить своих приятелей.

И все же он был неплохим парнем, этот кадет Брискамбиль. Если уж он не вспоминал о своей бедной матери, которая все также выбивалась из сил ради него, то он все-таки не рвал до конца все связи со своей прежней жизнью.

Он сохранил за собой свою комнатушку у старой Беллы и исправно платил ей за свой пансион те самые один ливр, одиннадцать су и восемь денье, что привозил ему старый погонщик муллов Гюсту. А еще надо было ответить на письмо, которое он привез…

« Я уверена, мой дорогой Kадет, что ты по прежнему честен, разумен и предусмотрителен. Учись хорошо, мой милый, потому что времена тяжелые и иногда я даже не уверена смогу ли дотянуть эту ношу, которую я на себя взвалила ради тебя. Учись прилежно и станешь ученым. »

Читая эти строки, бедный Kадет чувствовал, как разрывается его сердце. Самое тяжелое былo - это придумать ответ на нежное материнское письмо. Для этого он даже на один день заперся у себя в комнатушке в пансионе старой Беллы и там, для вдохновения, попробовал вспомнить каким он был бедным и старательным студентом.

Но вдохновение что-то не приходило! Однажды он сидел, облокотившись на свой старый шаткий стол и пытался писать ответ матери. Стол видно был передвинут немного старой Беллой, которая иногда убирала в комнате. Он все время шатался и это очень раздражало Kадета, так, что он даже не знал что и писать. А может потому что, когда все твои желания удовлетворены, терпения становится все меньше и меньше.

-Э-эх, что это за стол, гробина какая -то!
Наконец ему пришла в голову блестящяя мысль! Он взял да и подставил под ножку стола золотой экю Святого Луи из своего кошелька. И тогда уже смог взяться за свое письмо.

Под его окном уже ждал Жоффрей Лориоль с  приятелями-собутыльниками. И Kадет, решив, что его мать может немного подождать ответа, бросил письмо недописанным, закрыл дверь на ключ и ушел.

Время шло быстро, очень быстро, ведь так всегда, когда ты счастлив и доволен. Но состояние Kадета уменьшалось. Он пока не беспокоился об этом, но решил вернуть потраченное, занявшись коммерцией. Ну, конечно, не какой-нибудь там мелкой торговлей, как его бывший мэтр Лоран Мурсия, мелкий аптекарь из Канно. Нет!

Он договорился с одним крупным торговцем пряностями, с сaмим Карабассом, и оплатил из своего кармана большую часть расходов на оснащение его галеры. Он обменял  дюжину прекрасных драгоценных камней и сделка была заключена. Чудесно раздобытое состояние кадета отправилось в морское путешествие и должно было вернуться в виде  драгоценных пряностей, которые он намеривался перепродать втридорога в Париже, в Англии или во Фландрии.

И не только так! Он и о будущем подумал. У Карабасса была красавица дочка, с черной как и у ее матери венецианки, копной волос. Наблюдая за фортуной нашего кадета Брискамбиля, Карабасс подумывал, что это была бы неплохая партия для его дочурки. Кадет вначале не был уверен и не отвечал ни да, ни нет, но зато каждый вечер посылал музыкантов под окна прекрасной Жизельмы. И даже войдя в роль влюбленного, принялся сочинять стихи для прекрасной дамы, чтобы прославить ее прелести.

В конце концов он обручился с дочкой Карабасса. Ну и праздник это был! Гулял весь город! Чтобы понравиться будущему тестю, Kадет взял на себя все расходы. Прибавьте к этому богатую оправу для обручального кольца, в которую был вставлен огромный изумруд. На это пошла значительная часть его состояния.

A время шло. Началась зима. Галера с пряностями все не прибывала, а ведь все его надежды были в ней!

Наконец, пришли плохие вести: судно, на которoe были возложены такие большие ожидания, потерпелo кораблекрушение у берегов Сицилии во время  шторма.
Бедный наш Kадет был вынужден подвести счет под своим состоянием. Конечно, у него еще в запасе семь месяцев. Но  его богатый опыт ему подсказывал, что ветер фортуны переменчив. И хотя роскошь вскружила ему голову, у него все же хватило здравого смысла предпринять кое-какие меры.  Правда он забыл, что несчастье в одиночку не приходит.

Вскоре после известия о кораблекрушении, он доверил остаток своих денег Карабассу, чтобы тот смог зафрахтовать новое судно. На этот раз сделка должна была быть еще выгодней.

Она и стала! Но только для Карабасса. Он поспешил снарядить новую галеру и даже уплыл на ней сам, прихватив все деньги и золото Kадета, а также свою красавицу-дочку и то самое обручальное кольцо с изумрудом. Он ничего не забыл, кроме как сообщить свой новый адрес.

От такого удара, Кадет считал себя раззоренным, что было не далеко от правды. Бледный и ошеломленный, он лихорадочно пересчитывал остатки своих денег.
Содрогаясь при мысли, что ему скоро нужно будет вернуть хотя бы один золотой экю, он, по крестьянской традиции, cпрятал золoтые экю в разных потаенных уголках своего дома: на полках, в горшках с цветами, в шкафах… Эти-то золотые он уж не потратит!

Вместе с его фортуной быстро исчезли и его друзья. Это сильно расстроило его. У него даже на этот счет появились глубокие философские размышления:

                Ветер принес мне под двери друзей.
                Ветренно было под дверью моей.
                С ветром усохла фортуна моя.
                Вместе с монетами смылись друзья.

Дни шли за днями. Никаких новостей не приходило от Карабасса и никаких вестей о деньгах и золоте Kадета. И даже не было писем от его невесты Жизельмы. Может быть о ней он горевал даже больше, чем о своем золоте.

Зато стали появляться вести от кредиторов и поставщиков. Портные, обувщики, кожевники, повара, кондитеры - все в один голос стали требовать уплаты по счетам, которые он даже не мог проверить.

Ему  пришлось продать свой прекрасный дом. И это стало для него самым сокрушительным ударом. После  недолгого возвышения все потерять! Тяжело вернуть мнение окружающих после такого падения. Да еще и дом-то он продал со всеми вещами и даже забыл про заначки, которые были cпрятаны у него по всему дому.

Пришлось ему вернуться к старой Белле в свою жалкую каморку. И после того, как он выплатил этому проходимцу мэтру Гарригу кое-какие долги,  все, что у него оставалось- это тринадцать ливров, три су и шесть денье!

А ведь всего несколько дней до праздника Святого Иоанна! К тому же он уже привык к хорошим обедам, прогулкам и стрельбе из лука. С печалью он вспоминал о потерянной фортуне и со страхом о своей пропащей душе.

Что же делать? Занять? Невозможно! Его огромная фортуна испарилась на глазах y всех. С ним никто не хотел связываться, ни ростовшик c Кастель-Мотона, ни этот проклятый Жоффрей Лориоль. Bсе избегали его, как чумного.

Одинокий, одетый в те же богатые одежды, которые уже начали заметно ветшать, он проводил свое время бесцельно слоняясь по городу или за игральным столом. Hесчастный парень с мрачной безнадежностью ожидал роковой даты. У него не было даже одного экю, неcчастного экю для уплаты  долга. А значит злой демон, хранитель скалы, все правильно расчитал!

И вот, в конце июня, в роковой день 23 -го числа, он получил свое жалкое пособие в один ливр, одиннадцать су и восемь денье и, конечно, длинное и полное любви письмо от матери.

« Мой дорогой кадет,- писала его матушка,- я уверена, что ты трудишься все прилежней. В этом месяце я хочу тебе сделать сюрприз. Кроме тех обычных денег, что ты обычно получаешь, я посылаю тебе еще два су, которые я смогла отложить, съэкономив на моих расходах. Учись и работай прилежно, мой сыночек, и ты вскоре станешь большим ученым... »

Удрученный Kадет расплакался, читая это письмо. Эти знаки любви со стороны его матери, тронули его сердце, которое все еще было не совсем пропащим. Он рыдал, вспоминая свою неблагодарность и безрассудство. Он укорял себя в том, что опьянев от богатства и роскощи, он не нашел времени позаботиться о своей несчастной, надрывающейся ради него матери. Он чувствовал такое горькое раскаяние в своей душе! Да, урок был жесток, но хорош!

В своем отчаянии, он даже забыл про жалкий обед, который ему ежедневно готовила старая Белла, и остался в своей комнатушке.

А в это время, горожане выходили посмотреть на праздничные огни и фейерверки в честь Святого Иоанна. В раскрытое окно доносились до него возбужденные радостные крики гуляющей толпы. Тогда он вспомнил все: и того наивного простачка, которого он раздел до нитки за игральным столом, и коварного незнакомца, и скалу Субстансьон с ее несметными сокровищами. Как все это было далеко от него теперь!

-Ты станешь богатым, очень богатым! Богатым, как Крёз!
-Пропал! Ты пропал, парень!
-Если через год, день в день, ты все потратишь и не сможешь принести мне даже одного золотого экю, ты пропал! Значит ты такой же слабак, как и другие, и я навеки заберу твою душу!..
-Пропал! Пропал, парень!

В голове его звучал скрипучий голос, перед глазами мелькало жестокое насмешливое лицо обыгравшего его незнакомца. Он опять ему проиграл! Ему действительно страшно не повезло! Но ведь так всегда бывает, когда играешь с дьяволом. Он отчетливо видел теперь, как он был завлечен, обманут и обобран до нитки этим хитрецом Карабассом; как его, так называемые друзья, лестью вытягивали у него деньги, а потом бесжалостно надсмеялись над ним и бросили в нищете. Но он ведь и сам помог своему падению! И если уж он решил обвинить жестокую судьбу, то и себя ему стоит обвинить тоже!

Да, это было очень болезненно - заглянуть в свое собственное сердце! Он испытал такое отвращение к тому, как он себя вел, что это навеки смогло бы оттолкнуть его от любых злодеев! Он даже вспомнил одну старинную поговорку, слышанную им в его родном Виварэ: “ Богатство в руках бедняков, как роса на солнце”.

Он размышлял о том, что если бы тогда, в канун Рождества, он не увязался бы за этим злосчастным Жоффреем Лориолем в таверну проходимца мэтра Гаррига, то он до сих пор бы оставался все тем же прилежным и славным парнем, достойным сыном своей матери.

Он бы сейчал прaздновал со всеми и радовался бы фейерверку, шутил бы и смеялся с молодыми девушками. Он бы сейчас уже собирал вещи, чтобы вернуться в родной  Виварэ с дипломом врача!.. О! Проклятый Жоффрей Лориоль, злая душа!

При тусклом свете своей маслянной коптилки, он облокотился на свой письменный пыльный стол. Какой-то кусок бумаги, весь покрытый пылью, попался ему на глаза.
На нем было что-то написано его почерком. Он машинально принялся читать:

« Из Монпелье двадцатого сентября...
Моя дорогая и глубокочтимая матушка, я получил... »

Тогда он вспомнил. Он ведь тогда пытался написать ответ своей матери! Вдруг с улицы донеслось:
-Эй! Кадет! Каде-е-т!

Ведь он с тех пор ни разу не удосужился написать своей матери! Он только ограничивался тем, что передавал кое-какие свои новости погонщику муллов Гюсту да посылал через него небольшие пакеты со снедью. Это был последний раз, когда он пытался ответить на письмо! Тогда еще у него ничего не выходило да и стол раздражал его тем, что все время покачивался... Но тогда у него должен еще остаться один золотой экю!

Тот самый, что он тогда подсунул под ножку стола. Если только старая Белла не... Но она так редко занималась уборкой в его комнате!
С дрожащим сердцем он отодвинул стол и вот в свете маслянной коптилки блеснул золотой экю Святого Луи!

-Спасен!!!
Он спасен!
-Ну, мессир демон, вы проиграли!

Ах! Вам бы надо было его видеть, как он бежал в епископский дворец к тайной двери, ведущей на задворки, а потом по дороге в Ним. Бежал задыхаясь и окутанный со всех сторон жаркой звездной ночью Святого Иоанна.

В назначенный час он уже стоял перед скалой Субстансьон, замерев неподвижно, весь в напряжении. Так же как и раньше, тишину ночи нарушали лишь негромкое пение древесных лягушек, перекаты волн да мягкий бриз, разносивший по округе ароматы сосновой смолы и дикого розмарина.

Вот уже и роковой час наступил. А скала была все также мрачна и неподвижна. Река продолжала тихо плескаться в свои берега, звезды все так же улыбались с небес, древесные лягушки монотонно напевали, а ночной ветерок разносил запахи кустарниковой долины.

Кадет застыл на берегу реки, вдавливая ногами в землю  пучки дикой мяты. А скала не открывалась!

Вот уже и первый петух пропел где-то вдалеке в соседней деревушке. Собаки пролаяли сонно. Теплый июньский рассвет во всю ширь раскрасил восток. Все просыпалось кругом и задвигалось. Закружилась и запела мельница в Навиталь, колокол прозвонил в Кастельно.

Тогда кадет, обрадованный, хотя и немного разочарованный тем, что не смог лицом к лицу отомстить своему недругу, решительным жестом бросил монету в  реку. Он сделал это с такой героической решимостью, будто пытался показать демону, хранителю сокровищ, все свое презрение к его власти. Наконец-то он избавился от этой страшной зависимости! И все несметные подземные сокровища не стоили для него ничего рядом с любовью его доброй и самотоверженной матушки и той работой и учебой, которые приносили  ему столько радости!

Жестом победителя Kадет отправил золотой экю по глади реки, как те “ блинчики”, что он запускал в детстве плоскими булыжниками по своей родной Ардеш. Монетка пролетела над водой, будто ласточка пытающаяся напиться из реки, три раза коснулась речной глади и бултыхнулась, издав звук прыгнувшей в воду жабы. Вот и все!

Тогда Kадет, гордый и счастливый, будто только что освободившийся из страшного рабства, пошел насвистывая по дороге обратно в город, а в его маленьком кошельке позвякивало его недавно полученное пособие: один ливр, тринадцать су и восемь денье. Что касалось тех двух добавочных су, присланных его матерью, ему даже казалось, что они-то позвякивaют веселей всего. Да ведь и правда! Они звенели о новой жизни, которая у него начиналась - о жизни честного труженника, о жизни в любви и с любимой работой.
               
                * * *
Вот такая история кадета Брискамбиля. Ее еще можно разыскать в старинных манускриптах муниципального архива в Монпелье. А написана она на прекрасном и чистом лангедокском диалекте, на котором говорили во времена Жака Кёра и Сэнт-Рошa.

Ничего там не говорится о том, стал ли счастлив Kадет или что с ним произошло потом. Но уж одно-то точно известно, что стал он на удивление прилежным и трудолюбивым  студентом. Хочется верить, что однажды, под звон колоколов церкви Святого Фирмина, он отслужил на строгой звенящей латыни молебен за здравие своих профессоров, крепко держа в руках честно заслуженный диплом доктора медицины.

В шелковой шапочке с квадратным верхом и в докторской мантии, с книжкой Гиппократа в руках, он обошел  весь город. Его коллеги по университету и профессора шли рядом с ним, а перед их праздничной процессией музыканты гудели гобоями и флейтами. Счастливые выпускники раздавали детям засахаренные фрукты и конфеты. Под звуки воскресного колокола неторопливо и важно двигался этот  праздничный кортеж. А потом они все вместе уселись за длинные уставленные яствами столы.

Во всяком случае, именно так было в обычаях того времени поздравлять новых докторов медицины, которые своими лечебными снадобьями из заморских пряностей добыли славу доброму городу Монпелье.

                Конец.

Примечания переводчика:
1) Субстансьон  - дословно означает “субстанция”. Здесь имеет религиозный христианский смысл. От этого слова происходит понятие “транссубстанция”, превращение вина и хлеба в Тело Господне в таинстве Евхаристии, что по-русски ближе всего по смыслу понятиям “Преложение” или “Превращение Св. Даров”. 

2) Домицианский путь - римская дорога, построенная в 118 г. до н.э.  Соединяла Италию с Пиренеями проходя через Нарбоннскую область на юге Франции.

3) В католической традиции летний праздник Святого Иоанна Крестителя отмечается с 23-го на 24-е июня.

4) Монпелье - город на юге Франции. Известен с давних пор, как торговый центр пряностями, а также своим университетом, основанным в 1220-м году. Расположен в плодородной долине реки Лез. Население разговаривало на окситанском (или провансальском в соврем. названии) наречии. От окситанского слова “ ок”  (что означает  “да”) происходит название южной области Франции Лангедок, т.е. “Земля Ок”.

5) “Малый Таламус Монпелье” (Le petit Thalamus )  - муниципальные хроники города. Вместе с “Большим Таламусом Монпелье”, они описывают период от IX до XVI веков.

6) Кадет Брискамбиль - слово “кадет” означает младший сын в семье. Дословно по-русски это будет звучать как "меньшой из Брискамбилей". Для благозвучия оставим слово кадет.

7) Жак Кёр (1395-1456) - французский крупный торговец, государственный деятель и советник при короле Карле VII. Способствовал возвышению города Монпелье, как крупнейшего торгового центра на юге Франции.

8) Сэн-Рош (или Сэн-Рох, Сэн-Рок) - католический святой, рожденный в гор. Монпелье  в XIVв.. Известен своими чудесными исцелениями больных. Сам был чудесным образом исцелен от чумы.

9) Марраны - так в ХIV-XV веках в Испании и Португалии называли крещеных евреев.

10) Крёз (др.-греч. 595—546 до н. э.) -лидийский царь. Известен тем, что одним из первых позаботился о стандарте чистоты золота, из которого чеканились монеты с его гербом. Его богатство вошло в поговорки.













-