Корабль Вдохновение

               

                Сказочная феерия

           Из глубины веков явилось эти чары. Никто не помнил, когда они сошли  –  небо ворожило  ими миллионы лет. Так чары передавались эстафетой — от  шаманов к  жрецам, от них к звездочётам —  и так объявились в наши времена. Здесь они поразили мечтателей и фантазёров. Всех причастных к когорте одержимых идеей звёзд. Цель этой идеи была проста – выйти из замкнутого круга. Когда-то это была ойкумена, затем земля за океаном, а ныне ею  стала вся планета.
          Кто-то из очарованных обзавёлся телескопом, кто-то в компьютере  гулял по вселенским сайтам, а кто-то просто наслаждался эстетикой ночного небосвода. Из этого племени проявлялись самые дерзкие. Они мечтали о бездне таинств, броситься в эту бездну вопреки всем истинам и смыслам.

          Пошли  очарованные  искать путь во Вселенную. И разбрелись каждый по своей тропе. И обойдя  всю планету, сошлись вновь. И пришли к единому мнению – для ухода с Земли нужен Космический Корабль. Только на нём они могли во Вселенную уйти. Каждый вообразил своё — и в гениальном провидении всех творцов явилось общее создание.  Корабль воплотился в явь. .
          Тотчас Корабль  назвали «Вдохновение», ибо он был производным от искусств. Как и положено, Корабль водрузился на вершине ракеты, так же воображённой от творцов. Она возвышалась на стартовой площадке, а эту площадку очертили  заветным словом Космодром.

         И когда носитель был заправлен, а экипаж  готов облачиться в скафандры, явился некий ребёнок, мальчик лет семи. Никто не знал, как он прошёл на строго охраняемый объект. Малыш спокойно обошёл дымящую парами кислорода ракету, и только тогда пришедшие заметили его. Все расступились вокруг этого странного ребёнка, видно было, что он пришёл сказать своё. В наступившей тишине, мальчик задал простой и очевидный всем вопрос: «Ради чего вы собираетесь лететь?»  Нашлось несколько человек, знающие что отвечать: «Ради действия, ради нас самих. Ибо это есть долгожданное торжество для нас, людей».
         Тогда ребёнок их спросил далее: «Я хочу тоже улететь – Вселенная эта изначально для меня. Но прежде я хочу спросить: как далеко моя свобода будет простираться между звёзд?»
        «Никогда звёзды не снисходили к людям, и потому приходилось к ним идти самим, — отвечали ему. —  И коль мы отважились на это, то потому что от звёзд всегда шли  призывные слова. Твоя свобода будет зависеть от твоих же к звёздам слов».
          Тогда в третий раз спросил вышедший к улетавшим прочь ребёнок: «Как человек, мало знающий, я сомневаюсь иногда: Смогу ли я увести своё тело? Оно изначала приковано к Земле. Я –  не летавший,  не свободный, раб Земли».
          И на это ответили ему: «Вся истина твоя в искусстве воображения. И эту истину тебе надо утвердить».
          Далее экипаж был экипирован и приготовился к посадке.  Доклад Председателю, прощания, объятия. Никто из улетавших не думал, что это лёгкая прогулка, каждый знал, что уходит из этого мира надолго, возможно навсегда. Ибо уход этот был сакраментальным и честным до конца.

         Для дальнего похода во Вселенную в этом экипаже собрались творцы искусств –  Поэт, Художник, Музыкант, Философ.
         А когда экипаж поднялся на лифте и сел в корабль, провожающие поехали  на смотровую площадку вдалеке. И только здесь хватились — нет с ними малыша. Он также таинственно исчез, как и явился среди них.
        И когда из ракеты извергнулся огонь, и она, как истинное волшебство, бросила вызов всей Земле, и когда растаяли огромные клубы дымы, выплеснувшие из газоотводов, то  через мгновение не оказалось ни ракеты, ни космодрома — одна пустыня. И бродячие пастухи, пасшие свои отары вдалеке, изумлённо поглядывали на рассеивающейся дым. Они не видали ровным счётом ничего. Всё, что появилось в пустыне на мгновение, было нечто воображённое, из грёз.  Шла чья-то грандиозная игра.  Ибо уход этот возможно было только отыграть.

         Выход Корабля Вдохновение в пространство представился каждому космонавту взаимным касанием двух тел. И в этом касании Вселенная проявилась загадочно безмерной, а люди поначалу  представлялись себе ничтожно малыми. Все тела Вселенной, планеты и звёзды, находились очень далеко. А космонавты оказались не весящими ничего, не значащими ничего. Математика мироздания со всех сторон их уменьшала до нуля. Так во Вселенной в первый раз они взглянули на самих себя.
        Между тем их воображение рисовало эпохальную картину. «Человек во Вселенной! Вы понимаете это, люди? — говорили они друг другу. —  Вы ощущаете эту преодолённую запретность? Вы чувствуете, что открылся небосвод  и эпоха всевластия пришла?»
        Когда космонавты вышли на орбиту, Земля оказалась первой планетой, которую они во Вселенной  открыли для себя. Магия Земли к ним исходила музыкой. Её мелодии  заставляла пришедших размышлять. Это она установила с ними, идущими, контакт. Это она вывела к ним «Восток» — первый корабль вне Земли. Где-то там, в его сферической кабине, находился Гагарин, Космонавт. Он вошёл в Образ Первый – и возлёг. Однако, никто его не увидал — любовь к Гагарину Восток оставил для себя.
        Делая виток за витком, космонавты  видели не одну и ту же Землю. Всё время она меняла свои лики. – и в этом была главная удивительность её. В земных глубинах рождалось огромное количество историй.  Эти истории  облекались в творящие слова, как в первозданные идеи. Философ из этого делал выводы свои: «Планета наша изначала водила людей и пестовала их. Ибо сфера её заключала людей в себе, жила с людьми и прошла вместе с ними всю историю свою».
         Художник выдавал другое: «На каждом витке я вижу новые портреты. Эта планета импровизирует, а значит и творит – ледяными полями, подводными горами, вулканами, извергающими  пепел в стратосферу. Порой это просто сверх реализм –  как иллюзия айсберга,  плывущими над облаками».
         Мощнейшие силы, рождающиеся в атмосфере, закручивали спиралью ураганы. «Вот зарождение смысла и красоты из  ничего. И это видно отсюда, с высоты», – продолжал изрекать свои воззрения   Художник.
         Иногда разноцветные столбы полярного сияния, словно щупальца, тянулись к ним наперерез. Однако, тела людей не чувствовали ничьих прикосновений.  Музыка доносила странный щебет– но это была её собственная интерпретация сияния, не более того. Никто не трогал обитателей Корабля, но им становилось не по себе от необузданной игры красок и лучей . И с облегчением экипаж вздыхал, когда Корабль вылетал из этой таинственной игры. Однако, преображения уже накладывали первые матрицы на них. О волшебстве этом отчётливее всех  ведал Музыкант. Именно он переложил игру столбов полярного сияния в музыку, осязаемую людьми. Музыка эта одарила их первым вселенским волшебством.
        Люди шли далее по тропе преображений. Изменялось от невесомости состояния их тел, являлись новые воззрения на мир, открывалась иная перспектива в глубину. Они всё далее уходили от людей.

          Но вот  наступали главные действия человека вне Земли — они выходили с Пространством на контакт. Выходные скафандры их были антропоморфными существами, имеющими жесткий корпус, а руки и ноги из мягкого материала. И когда космонавт входил в такой скафандр, сразу начиналось преображение его. Космонавт и скафандр становились единым существом, имея потайное лицо и общий образ, весь из белизны. Отныне тайны Вселенной становились общим достоянием обоих.
         Когда космонавты по очереди  вышли из Корабля, то каждый оказался  перед разверзшейся пропастью наедине. Здесь в  первую очередь они отрекались от страха и ужаса – извечных спутников людей. Ибо люди всегда боялись исчезнуть в бездне без следа.  И каждый из них, преодолев себя, прошёл сквозь бездну, вернувшись опять под защиту Корабля. И у каждого, после выхода, изменилось лицо, и появилось нечто тайное внутри, о чём рассказать он никому не мог.

        Женский образ Земли между тем был тих и задумчив. Слишком много тьмы, пустоты и
беззвучия было вокруг неё в пространстве. Самой себе планета казалась одинокой, беззащитной. А для космонавтов хождение по земной орбите оказалось лишь предтечей. Насладившись всевозможными видами Земли, Философ провозгласил: «Не пора ли,  други мои, выйти из земного круга, коль значала цель наша была идти в глубины».
        Обладая волшебством творящим, от искусств, дальнейший ход экипажу сделать было просто — лишь вообразить. И тогда из  большой воронки двигателя  Вдохновения вырвалось пламя — и они пошли прочь от Земли.  Набирая скорость, экипаж истекал в неведомые им времена.      
         Их Корабль пошёл к другим мирам послом  Земли

         И вновь слово взял Художник –  ему больше всех было что поведать об открытиях своих. «Думаю, мир, куда пролёг наш путь, создан  Великим  Живописцем. Этот воятель –  на всю Вселенную, а Человек – сокрушитель его, следующий во след».
        Философ на эту мысль отвечал своей: «Да, Вселенная произошла от Живописца, но Человек – существо, царствующее в ней. И сокрушая созданное, он утверждает свою власть. Иначе Вселенная не для него».

         Первой по курсу Вдохновения нарисовалась тайная Луна.  Свет её оказался первым встречным во Вселенной. К космонавтам выходила планета, вопрашавшая без слов. В  безмолвии велась её игра.
        Подобно стреле богов, экипаж направил свой корабль на Луну.  Музыка их тотчас подхватила своей Симфонией Огня, и понесла упругим ритмом.  Когда ритм пресёкся  – они оказались на Луне. Покоясь в лоне принявшей их планеты, космонавты невольно прислушались к голосам Вселенной. Голоса шли к ним со всех сторон  Музыкант расшифровал – это Великое Звучание  случилось в честь их прихода на Луну. Как девять раз до этого в честь кораблей Аполло.
         Экипаж с жадностью прильнул к иллюминаторам — теперь лишь они их отсекали от планеты. Вокруг корабля лежали пыль и камни. Ничто на этой планете не двигалось, не пряталось, не игралось —  воистину, они попали в заповедный мир! Люди боялись слово молвить в лунной тишине.   
         Подобно лунным астронавтам, они сошли вниз, ногами тронули поверхность. Многое что ждали люди от своего первого действия и шага – но  ничего вокруг не произошло.
         В поднятых ими камнях, были запечатаны тайны, которые никогда не касались человека . В руках люди почувствовал массу, форму этих внеземных созданий. Образ у каждого  камня был свой, оригинальный. Родившись  4 миллиарда лет назад, покоясь неподвижно, они прожили своей долгой жизнью – в этом и заключалась их тайна для людей.  Плотью, обликом, и историей своей  камни эти  являлись истинными существами. Тогда некоторые из них люди решили взять с собой.
         Наконец, Вдохновение успешно стартовал с Луны. Невероятную историю о Вечном Безмолвии и Магических Прикосновениях, вёз экипаж теперь в себе. И всё это воспринялось, на Вдохновении, как волшебные сказки от Луны.

           Вслед автоматам-первопроходцам, Вдохновение устремился к иным мирам. Философ обосновывал дальнейшую программу их похода: «Посланцы людей  разбрелись по множеству дорог Вселенной.  И мы отыграем их феноменальные ходы».
          Впереди корабля сияла белоснежная Венера. И  Вдохновение шёл к ней, ничуть не сомневаясь — всё отыграть, всё распознать, и всё принять.
          Лоб в лоб Вдохновение  вошёл в плотную атмосферу Венеры. Непроницаемые облака и скорость корабля сразились меж собой, произведя мощнейшую вспышку света и динамический удар. Пройдя через Симфонию Огня и перегрузки, земной пришелец на металлическом крыле поплыл в атмосфере. А вскоре с грохотом и пылью впечатлся в венерианскую поверхность

           Что это был за мир? Реальность, или иллюзион?  Заворожённые, земляне рассматривали венерианскую поверхность. Будто неведомые монстры ходили когда-то по планете – размётанные скалы и чьи-то гигантские следы средь них.
           Багровое небо накрыло их, 500 градусов температуры ударило по их кораблю!
         «Смотрите, какой  изогнутый здесь горизонт!». «А это что?! Какие-то вспышки – но без звука!»  «Может это Венера реагирует на нас?» – восклицали люди на Венере.
           Планета предупреждала — никому из пришедших не  выйти на поверхность. Необыкновенные камни, не похожие на земные, покоились рядом, за бортом, а люди  имели право их только созерцать!
          Пора было Вдохновению идти назад. И только корабль пошёл вверх, как изумлённый возглас раздался у всего экипажа: «Камни! Камни живые, смотрите, что делают они!»
          Каждый камень, лежавший неподвижно, вдруг превратился в маленького птице ящера с короткими, но мощными крыльями, и  с телом, покрытый щебнем, словно чешуёй. Эти каменные ящеры взлетели вслед землянам, и весёлой стаей закружила вокруг уходящего корабля.

           С жадностью бросился экипаж Вдохновения далее – искать, разгадывать, творить. И когда подошли к Марсу, то увидали ещё одно тело, претерпевшее множество метаморфоз. На лике Марса запечатлелись  следы от историй планетного масштаба –  супер каньон, расколовший по экватору всю планету, гигантский вулкан, уснувший миллиарды лет назад, высохшие моря и русла марсианских рек.  Однако воду приборы корабля  не зафиксировали  нигде.
          И вновь Вдохновение пошёл вниз —  тормозился экраном, выпускал парашют, и на двигателях мягко сел на поверхность Марса. А  прилетевшая Симфония Огня  помогала Кораблю.
          Двигатель смолк – и космонавты вошли в царство грёз. Панорама Марса приветствовала их. Камни плели вокруг корабля  неведомый узор. Доступно ли им было этот узор когда-то разгадать? Художник запечатлел таинственную Панораму, а Музыкант добавил к картине саундтрек. Так получилась совместная Композиция Марса и Земли
        Под возвышенные звуки Симфонии  Прихода, космонавты сошли на поверхность и отпечатали первые шаги.  И эти следы были тоже совместным знаком Марса и Земли.
         Затем на поверхность был спущен марсоход и экипаж отправился навстречу приключениям. Им не терпелось отыскать жизнь в марсианской глубине.
          Уходя всё далее от корабля, земляне не уставали любопытствовать и восторгаться. Великое множество ландшафтов увидели они. И каждый из них был неповторим.
        Что-то тайное  пряталось среди этих каменных творений. Но земляне видели только то, что привыкли видеть на Земле – в каждом камне чью-то сущность, в каждой скале чьё-то лико,  а в плясках смерчей из пыли воображали  необычную им жизнь.
          Как люди с Земли, они выдавали желания свои  «Здесь когда-то цвела иная жизнь. Марсианский ландшафт  говорит об этом». Однако, скалы, камни  и песок не промолвили ни единого слова.  Марс людям ничего не объяснил.
          С этим, вернувшись на Вдохновение, экспедиция стартовала назад, набрав огромный багаж разгадок и загадок. Философ на это высказал своё суждение: «Творим не только мы. Творят иные во Вселенной. И в этом наша с ними магическая связь».

          Всё быстрее Вдохновение уходил от Солнца – искать иные чудеса. Всё больше пространства распахивалось перед ним.
         Между тем самые дальние автоматы, ушедшие с Земли много лет назад, прокладывали Вдохновению  Тропу в пространство. Сначала эта Тропа  вела на  малые небесные тела – в пояс астероидов. Невиданные возможности открывались людям – они могли летать. Выходя из корабля, экипаж импровизировал  в пространстве. Проходя мимо астероида, космонавты прыгали с корабля прямо на него. Достигнув поверхности, они легко отталкивались ногой,  и так парили над планетой. Астероид казался им игрушечным, и потому предназначенным для подобных игр

        Однако, Вдохновение, не останавливаясь, шёл дальше. И вскоре  перед ним оказался Юпитер — самая крупная из планет.  Этот мир был закрыт в самом себе, в нём происходило много неистовых  движений, но была ли это жизнь? А именно это в первую очередь интересовало космонавтов. 
        И только люди подошли, как на  юпетирианском лике высветились загадочные письмена. Что-то знакомое было в них. «Неужели, это послание написано для нас!? – вскричал Философ. –  Но что в нём заключено, кто сможет разгадать?» Однако, люди чувствовали только одно: планета-гигант стерегла неосторожных. Музыка, исходившая из планеты, тяжёлой поступью  выдавала её мощь. Однако, нашлись смельчаки, пожелавшие эту планету штурмовать. Благоразумные  их убеждали «Возврата с этого мира не будет никому. Слишком сильна гравитация его. И дорога к нему в один конец».
         Тогда экипаж решил послать на планету  автомат —  Атмосферный Зонд.  Как кукловоды, на радио нитях  люди повели  автомат, а он играл за них. Послушно Зонд вошёл в атмосферу, и пройдя через огонь, перегрузки и плазму, поплыл на парашюте. Гигантские облака и супер молнии – вот что увидал автомат. Но, как и ожидалось, давление вскоре уничтожило станцию, и связь с ней прервалась.
         Неожиданно, в районе исчезновения Зонда что-то произошло  —  сначала вспышка ярчайшего света разорвала юпитерианские облака. А вслед за этим на планете родилась огромная медуза. Была она чёрного цвета, и увидав Корабль, стремительно  потянулась  щупальцами с Юпитера к нему.. Людей объял  мистический трепет от увиденной картины. Корабль, как можно быстрее, пошёл прочь.
         Щупальца гигантской Медузы, удлиняясь, погнались вслед, но так и не смогли догнать корабль. И юпитерианский монстр ушёл обратно вглубь планеты. А экипаж Вдохновения, не оборачиваясь, устремился прочь.

         И когда  подошли к Сатурну, то поразились его Кольцу – как оно смогло распахнуться так в пространство! Белоснежный цвет его выделялся на фоне черноты. Цвет этот был от свеже раздробленного льда, а стремительная скорость вращения делала Кольцо тонким и полу прозрачным.. Словно гигантская бритва грозило Кольцо всё сокрушить на Сатурновом пути.
         Приблизившись, космонавты увидали главную тайну Кольца: от стремительного вращения оно распадалось на множество маленьких колечек. Порой эти мини- колечки сплетались и переплетались на глазах.      
         Корабль пошёл над плоскостью Кольца, разглядывая в подробностях этот динамичный мир. Люди пытались расшифровать эти  движения, понять их смысл, это было очень похоже на жизнь. Но приблизиться к гигантскому движению камней и пыли было весьма опасно. Тогда  Вдохновение повернул в сторону Титана 
          Это был единственный спутник с атмосферой. Вдохновение вошёл в оранжевый туман титановой атмосферы, как в никуда. Из привычных вещей здесь оказался только ветер. Вновь пройдя вместе с Симфонией Огня, корабль выпустил парашют и поплыл, подхваченный стремительным ветром. Под  Кораблём поплыли хребты и русла рек.   
          Что это была за поверхность?  – 180 фиксировали на ней дистанционные приборы корабля. Могла ли быть такая реальность? Что-то похожее на земное, и в корне отличавшееся от него. На сверх замёрзшем Титане жидкими могли быть только газы.
           Всё ближе к поверхности был Вдохновение – планета впускала к себе пришельца. Наконец, опоры впечатались, парашют опал, а люди  вновь прильнули к иллюминаторам . Перед ними открылась туманная долина. Совсем рядом лежали камни, очевидно из замерзших газов. Жизнь на этой планете себя  никак не проявляла. А земляне её не могли представить здесь.
         Они пребывали на планете – в её яви и временах. «Что-то таится в этом Тумане. Похоже, он тоже существо», – произнёс Поэт, самый проницательный из экипажа  интуиции своей.
         Не видя встречных искусств ни от кого – люди начали с планетой игру по-человечьи. Команда сошла с корабля и ступила на поверхность. Эта поверхность  оказалась вполне доступна для людей. Они не проваливались и не засасывались ей.  Вот туман расступился, и люди, увидев вдалеке морскую гладь, побежали ей на встречу. Как бежали когда-то к морским волнам на Земле. 
         Тогда и Титан сделал им встречный шаг.  Возникла музыка ветра, всплеснулись метановые волны в море. Какой-то глас раздался из его  глубин. Что-то грозное и фатальное слышалось людям в этом гласе .
        «Немедля, назад! – прокричал Музыкант. – Эта планета нас предупреждает!»
         Тотчас экипаж устремился под защиту своего корабля.  Вдохновение взлетел и стремительно начал уходить. А планета посылала вслед землянам отчаянную музыку свою.
       . Что-то туманное и тревожное появилось у всех, в глазах, ушедших от Титана. Только глаза играли за них, рассказывая о нераскрытой  тайне на Титане.

          Набирая скорость, экспедиция вышла к Плутону, самой дальней из планет. Увидели люди картину  неоспоримого реализма. Лишь во Вселенной такое можно было увидать.  Всё замёрзло и обездвижелось на этой планете — камень, воздух и вода. Мир, который невозможно было людям ни вообразить, ни объяснить.
          Поэт был более всех поражён этой невиданной картиной: « Идеал красоты для нс, людей, в женском образе. То, что нас по жизни ведёт, и одухотворяет. Сама Земля имеет его. Но земной образ – полная противоположность образу Плутона. И я назову этот образ Хладный Град. Но возможно ли нам  слово Любовь перед  образом Хладного Града произнести, не знаю».
         Вслед ему слово взял Художник. На Земле он написал Портрет Возлюбленной своей, и взял его в поход, с ним он и вышел к Хладному Граду – выставив этот Портрет навстречу подходящему Плутону. Лицо Возлюбленной смеялось безмятежно.  Оно было открыто перед Хладным Градом, приветствуя его.
         Все ждали, как Хладный Град отреагирует на такое пришествие землян. Но в лике Плутона не было ни изначальной Любви, ни ответной. Какие-то иное таинства оно скрывало ото всех.
        Два лика вглядывались друг в друга, старались понять друг друга, вместе быть – лицо человеческое и лико темноты. Они вышли друг к другу, соприкоснулись взглядами, взаимное любопытство проникло в их тела… И не разгадав друг друга, они на веки разошлись.
        Что-то всё это значило для всего экипажа Корабля. Они ждали вслед за историей о Встрече каких-то плутоновых волшебств. Но когда прошли Плутон по траектории облёта — то ничего не случилось ни с ними, ни со звёздами вокруг.

           Пройдя Плутон, экипаж был готов направить Вдохновение к звёздам. Для любопытства людей было мало околосолнечных планет – пожалуй, лишь звёзды могли насытить их.   
          И тогда в пустоте перед ними возник образ мальчика. Удивлению землян не было предела. Все узнали его – тот самый, что  провожал их на Космодроме. Образ мальчика плавал спокойно в межзвездье, и истинные его размеры было трудно оценить. Возможно, он был вновь подобие человека, возможно был величиной с планету.
          «Кто ты?!» – первым пришёл в себя Философ.
          «Я – Звёздный Ветер, – отвечал экипажу образ мальчика. – Могу рисовать себе любые образы, матерализовываться в желанные мне тела»
           Как одиночка перед одиночкой, они исповедовались друг перед другом:
          «Грёзы  уже не таятся –  они ведут к исходу, они безумствуют вместе с нами». – исповедовался  Звёздному Ветру Поэт.
           «Я тоже из ваших грёз, и пришёл показать вам  Тропу в межзвездье».
            «Ты, Звёздный Ветер, гуляешь по Вселенной – от края и до края, – сказал ему Философ. –  раскрой нам, что такое жизнь и нежизнь у Вселенной, существа. И что такое разум, и неразумие существ? Звёзды, планеты и люди очень похожи друг на друга – в рождении,  эволюции и смерти. Их бытие – в одной Вселенной. Так что это – жизнь, или не жизнь?» 
          «Только ты, человек, ставишь этот вопрос, о жизни и нежизни. Посмотри, сколько движения и преображения вокруг. И всё это в безмолвии, без слов», – ответил Звёздный Ветер.
           «Следуя гармонии звуков, мы принимаем пространство и вечность на себя. Но что это значит для всех нас?», – сказал Музыкант
             «Музыка поведёт ваш корабль по Тропе, – сказал им Звёздный Ветер. – Именно Музыка вам обоснует идею вашего похода в глубину. За образом Вечности вы пойдёте под вселенские ритмы».
            И с этим исчез Звёздный Ветер, а экипаж Вдохновения увидел свою светящуюся Тропу меж звёзд.

           Во вселенском хождении, в своём звёздном бытие, эти люди никогда не уставали и не пресыщались. Любопытство их не иссякало. Всё было бесконечно во Вселенной, в том числе для них.
          Через несколько миллионов лет Вдохновение  посетил Землю, прародину свою. Экипажу родная планета показалась опустевшей, почти не населённой. Люди, собратья их, разбрелись по множеству дорог.
          Через несколько миллиардов лет они овладели такой силой, что могли двигать звёзды и планеты, видоизменять жизнь, там, где она есть.
          Через несколько десятков миллиардов лет они могли изменять физические константы во Вселенной.
          Через сто миллиардов лет они покинули Вселенную и создали свою.
          Далее затерялись их следы, ибо вселенных в Мироздание нет числа.