Сказы Дивьих гор. Глава 3. 113-й километр

– Мошки. Ччччёртовы мошки!

Михаил раздражённо бормотал проклятья, сидя у костра и щуря слезящиеся от дыма глаза. Подбросить в костёр зелёных осиновых веток было, пожалуй, единственным доступным ему сейчас способом спастись от лютующего комарья, но от дымных мошек это не помогало. Мелкие насекомые тучей кружили перед его лицом, лезли в глаза, в нос и рот...

– Они даже рождаются, наверное, в дыму, – подумалось Михаилу, – как мыши в грязном белье. Суеверие? Может быть. Но как тогда объяснить, что все живые существа, даже вездесущие, вечно зудящие над ухом, способные залезть в любую щель комары сторонились огня и, в особенности, его неразлучного спутника, а эти твари чувствовали себя в дыму как дома?

Парень сплюнул очередное пытавшееся забраться сквозь сжатые губы насекомое и снова стал ворчать вслух.

– Долбаная электричка... ччччёрт бы её побрал!

На самом деле, Михаил прекрасно понимал, что он сам, по собственному же разгильдяйству влип в эту историю. И никакой "ччччёрт", разумеется, не был виноват в том, что на 113-м километре электричка останавливалась лишь раз в сутки, а все остальные рейсы проскакивала мимо. Он упустил это обстоятельство, когда смотрел расписание и теперь застрял тут без связи и возможности выбраться до следующего утра.

Плохо было ещё и то, что на порядком потрёпанной временем платформе не было даже крыши над головой, не говоря уж про какое-нибудь строение, пригодное для ночёвки. Можно, конечно, пойти в ближайшую полузаброшенную деревню Плющеевку, до которой минут двадцать ходу (ради неё, по всей видимости и существовал этот полустанок), но Сергей Андреевич, отправивший его сюда, настоятельно не советовал этого делать, не вдаваясь в причины. А до ближайшего нормального населённого пункта была пара десятков с лишним километров по путям. Среди ночи. В компании с многочисленными кровососущими. В общем, имевший за плечами некоторый опыт выживания в лесу Михаил решил, что переночевать под открытым небом – не самый худший вариант в такой ситуации.

Накидав лапника, и соорудив из него же некое подобие крыши над головой на случай дождя, он развёл костёр, и, спасаясь дымом от комаров, раздражённо отмахивался от надоедливой мошки;. Михаил постепенно задрёмывал: сказывался тяжёлый день, проведённый на ногах. Он думал о цели своего появления в этом глухом углу.

Вообще-то, нужно было просто положить особый камень в определённую точку по указанным координатам. Правда, Google-карты в этих краях не работали за отсутствием сети, поэтому Михаилу пришлось скачать всё нужное на смартфон, а также записать подробное описание той местности, где необходимо положить камень. Как объяснял ему Сергей Андреевич, эти камни – некие передатчики. Они содержали опредёленную информацию, послание, которое могли воспринять только... о, вот тут начиналось самое интересное! Его наниматель называл их "дивьими людьми" или "древним народом". Он утверждал, что послания эти исходили от самой Хозяйки Медной Горы. Что в них содержалось он, правда, не уточнял, а может быть не знал и сам.

Всё это выглядело бы как наркоманский бред – камни-"закладки" в определённых местах, рассказы про невидимых человечков и ожившую героиню сказов Бажова, если бы не весьма увесистое "но".
Сподобься Михаил рассказать психиатру о приключениях, которые он пережил ещё до встречи с Сергеем Андреевичем, вероятнее всего был бы сейчас тихенький и тёпленький, спал бы на казённой койке, ел бы дармовые щи... В общем, жизнь в каком-то смысле можно было бы считать удавшейся. Но он почему-то не хотел такой "жизни", поэтому врачам о своих странностях не докладывал.

Началось всё ещё в детстве, когда маленький Миша, оставшись один в бабушкином доме, из любопытства залез в её шкаф со всякими интересными штуками. Соваться туда явно не следовало: по неосторожности он попал в какое-то особое пространство, где чуть было не застрял насовсем. Вовремя вернувшаяся домой бабушка вытащила мальчика, настрого запретив лезть "куда не надо". Впрочем, она же пообещала, что в своё время он "всё узнает". Так оно по сути и вышло, правда, без её помощи. Наверное, всё случилось так, как должно было случиться. С того случая Михаил несколько раз, поначалу неосознанно, а затем и вполне целенаправленно, попадал в такие места, о которых ничего не написано в учебниках по географии. О том, что он там видел, парень мог бы написать целую книгу, если бы владел писательским искусством – вышли бы отличные фантастические произведения. В общем, исходя из своего собственного жизненного опыта, ничего невероятного в существовании Хозяйки и её народа, Михаил не видел, хоть сам их и не встречал. Над сравнением этих поездок с работой закладчиков они с его нанимателем здо;рово посмеялись, но Сергей Андреевич попросил вслух так больше не шутить, да и вообще поменьше трепаться о том, где и для чего он бывает.

Это был уже не первый подобный выезд. Каждый раз всё было несколько по-разному. Иногда не происходило ровным счётом ничего, и он, подождав положенное время, просто уезжал восвояси. Однажды случилось, что камень попросту исчез на глазах у Михаила. Самое удивительное, что пропажа обнаружилась потом у парня в рюкзаке. Он понял это, когда, уже возвращаясь домой, полез туда за бутылкой воды. Камень изменился совершенно неуловимым, но, в то же время, самым очевидным образом. Михаил предположил, что там находится ответное послание, о чём и доложил Сергею Андреевичу. Тот с интересом выслушал рассказ и, задумчиво повертев булыжник в руках, забрал его назад. Ещё пару раз бывало, что, после установки передатчика на место, Михаилу становилось нестерпимо находиться рядом с ним. Парень поспешно ретировался, стараясь не оглядываться, чтобы ненароком не увидеть лишнего. Но чаще всего через некоторое время после окончания работы возникало совершенно необъяснимое и ни с чем не сравнимое чувство благодарности. Оно каким-то непонятным образом вторгалось в пространство эмоций Михаила, мягко заполняя там все закоулки, даже самые дальние, а потом незаметно отступало, словно морская волна. Иными словами, некоторые результаты своей работы молодой человек видел и осязал, а потому не приходилось сомневаться, что он занят чем-то пусть не до конца понятным, но, безусловно, важным.

Радовало парня и то, что его наниматель не скупился, оплачивая поездки, что для молодого человека, учившегося на третьем курсе университета, было просто подарком судьбы.

Правда, в этой бочке мёда была и ложка дёгтя, притом отнюдь не чайная. Иногда, возвращаясь домой после выезда, Михаил попадал в какие-то нелепые и досадные ситуации. Один раз из рюкзака пропали ключи от квартиры, которую он снимал – и парень был вынужден провести ночь на вокзале. Бывало, что пригородный автобус, на котором он ехал, внезапно ломался посреди трассы, как назло это был последний рейс или вовсе единственный автобус на маршруте. Случались проблемы даже в самом городе, вроде потерянного телефона или "добрых молодцев", объявивших стихийный крауд-фандинг на покупку огненной воды в какой-нибудь подворотне. Михаил научился воспринимать такие события как неизбежные побочные явления, того образа жизни (ну не называть же это работой, в самом деле!), который он вёл.
Молодой человек по-настоящему любил своё дело, невзирая на все случавшиеся, неприятности. Поэтому и на сей раз совершенно не удивился, что электричка пронеслась мимо, издевательски прогудев ему на прощание. Теперь он, ругаясь на себя за невнимательность, готовился провести ночь в лесу, а утром дождаться нужного рейса и укатить домой.

Стемнело. Михаил похвалил себя за то, что успел натаскать валежника к стоянке ещё засветло, ибо догадывался, чем может обернуться поход за дровами впотьмах. К тому же, в этот раз всё было как-то... неправильно. Ну, то есть, он сделал всё как надо, но ощущение незавершённости не покидало Михаила в течение всего вечера. Прошло часа два и он уже откровенно клевал носом, поэтому не сразу заметил, что сначала куда-то запропастились комары, а следом за ними исчезли и надоедливые мошки. Костёр ещё горел, но, кроме треска веток, в огне никаких звуков вокруг не было слышно. Стало как-то очень уж тихо, Михаил даже немного проснулся и принялся оглядываться по сторонам. Но тьма вокруг оставалась неподвижной и непроглядной. Время всё так же тащилось черепашьим шагом. Перевалило за полночь. Холодало. Тишина захватывала всё новые рубежи и стала уже практически осязаемой. Михаил снова начал задрёмывать, но тут случилось то, что заставило парня резко проснуться и вскочить.

– Потуши огонь, – тихий шершавый голос, больше напоминающий не то шипение, не то шелест листьев, заполнил всё пространство поляны. Он исходил одновременно отовсюду. Каждая травинка, каждое дерево, каждый камень – казалось, что весь огромный лес вокруг был источником голоса, звучащего в голове Михаила.

– Кто это?! – от неожиданности он смог выдавить из себя только этот короткий возглас.

– Потуши огонь. Хочу с тобой говорить, – снова зашелестел голос.

– Огонь... мешает? – парень наконец собрался с мыслями, чтобы выстроить хотя бы маломальски осмысленный разговор.

– Да. Потуши.

До парня начало доходить, что, пожалуй, впервые за всё время его работы с ним решил заговорить тот, кому он принёс послание. Взвесив все за и против, нащупав серебряный амулет на шее (мало ли что!), Михаил стал раскидывать в стороны горящие сучья, сбивая ботинками пляшущие языки пламени. Тьма густым чёрным облаком затопила небольшую поляну. Но света звёзд вполне хватало, чтобы увидеть смутные очертания фигуры ночного гостя. Она напоминала человеческую, однако огромный рост (метра два с половиной, не меньше), а также странные вытянутые пропорции тела не оставляли сомнений – явился кто-то из дивьих. Михаил был наслышан от Сергея Андреевича, что рост представителей древнего народа почти всегда отличался от человеческого – в большую или меньшую сторону. За исключением редких случаев, к которым относилась сама Хозяйка.

– Луолье;н Эма;нта, – снова раздался голос, – это она послала тебя сюда?

Михаил выдохнул, снова собираясь с мыслями. Он не был уверен, что правильно разобрал услышанное имя, но оно в любом случае ни о чём не говорило озадаченному и сбитому с толку парню.

– Меня послал Сергей Андреевич, а его – Хозяйка Медной Горы, – кажется, это прозвучало довольно глупо, но ничего умнее Михаил с ходу выдать не смог.

Гость издал какой-то странный шипяше-свистящий звук:

– Значит так вы её зовёте. Да, это она.

Кажется, дивий не был настроен враждебно. От него чувствовалось спокойствие и... грусть.

– Передай ей: Йо;ла Каве;ли Ю;олла не пойдёт. Он остаётся. Скажи, что встреча случится после конца всех песен. Она будет радостной.

Звук, который издало существо, больше всего напоминал вздох. Михаил мало что понимал, но сообразил, что в эту минуту происходит нечто мучительно важное. Он молчал, ожидая, что гость продолжит свою речь.

– Пху;ва кеи;ви. В твоём мешке. Отдашь его ей, – ночной гость помолчал ещё с полминуты. – До того, как взойдёт тайваа;лин кю;ка, небесный цветок, не покидай этого места. Мои глаза будут смотреть за тобой из дыма. Уши леса будут слушать твоё дыхание, лихи;т ми;ес. Прощай!

Ошарашенный внезапным визитом, Михаил несколько минут сидел, тупо глядя на тлеющие угли, пока не обнаружил, что появившиеся снова комары вовсю впиваются в неприкрытые одеждой части тела. Тогда он подбросил дров и раздул огонь. Вместе с огнём пришёл дым, а с ним вернулись и мошки – глаза леса, сообразил парень. Всю ночь вокруг творилось странное. Михаил ничего не видел, но, судя по звукам, кто-то огромный (не иначе, как его недавний гость) ходил вокруг и прореживал чащу, вырывая с корнем достающие до неба сосны и походя ломая ютящиеся между ними осины с берёзами. Разумеется, в эту ночь молодой человек не сомкнул глаз, а на голове его, кажется, появились первые седые волосы.

С рассветом всё успокоилось. Конечно же, никаких следов разрушений Михаил не обнаружил. Утренний лес купался в солнечных лучах и ничто не напоминало о событиях прошедшей ночи. Потушив остатки костра, парень отправился на электричку. По пути он поминутно оглядывался, ощущая на спине внимательный взгляд невидимых глаз. Чувство было не слишком приятным, но оно тут же исчезло, когда двери электрички с шипением захлопнулись за спиной Михаила.

До дома Сергея Андреевича молодой человек добрался уже без приключений. Электричка, вокзал, автобус, едущий на одну из малоэтажных окраин города, наконец – тихая улица и  небольшой, но уютный дом, довольно скромный в сравнении с окружающими его особняками. Сергей Андреевич жил один, даже собаки не было. Он встретил Михаила как обычно: в футболке оверсайз, просторных штанах и мягких тапках с мордочками медвежат, опираясь на роскошную трость из чёрного дерева с малахитовым навершием. Прихрамывая хозяин дома вышел, чтобы открыть калитку Михаилу. Вообще-то, Сергей Андреевич был ещё молод – всего двадцать семь лет. Но его виски уже подёрнула седина, а вечно небритое лицо было покрыто мелкими, не по возрасту частыми, морщинками. Глаза неестественно-зелёного цвета, будто сделанные из того же камня, который украшал его трость, казалось, всегда смотрели куда-то внутрь. При этом его собеседника не покидало ощущение, что он видит собеседника насквозь.

Они прошли через небольшой коридор, состоящий из кованых арок, густо обвитых зреющим виноградом. Живые лозы переплетались с металлическими ветвями и листьями, покрытыми золотом и серебром. Каждый раз Михаилу казалось, что этот коридор ведёт в Нарнию, страну фей или одно из тех причудливых мест, где ему довелось волей или не волей побывать. Выложенная серым мрамором дорожка вела на задний двор дома, где была расположена весьма уютная веранда, украшенная изящной деревянной резьбой. С неё открывался вид на небольшой садик и спуск к ручью, берег которого густо порос кустарником. Сергей Андреевич устроился в кресле-качалке и, время от времени задумчиво разглядывал розы самых необычных окрасов, во множестве произрастающие возле веранды. Михаил расположился напротив на резном стуле и тоже не смог не залюбоваться на изумрудное, янтарное и лазуритовое разноцветье, которое напоминало ему россыпи драгоценных камней. Молодой человек подробно изложил свои ночные приключения. Хозяин дома выслушал рассказ и, оглядел передатчик, который парень совершенно ожидаемо обнаружил у себя в рюкзаке на обратном пути.

– Она будет расстроена, – хмуро прокомментировал Сергей Андреевич. – Её брат... что ж, – последовал тяжёлый вздох, – благодарю, ты всё сделал правильно.

Он замолчал и задумался. Больше никаких пояснений не последовало, а спрашивать сам Михаил не решался: было видно, что главный не в духе. Отсутствие сна и усталость давали о себе знать, и парень засобирался домой. Об оплате Михаил не волновался: она как всегда поступит на карту, с этим проблем ни разу не возникало. Уже у калитки он услышал:

– Миша, зайди ко мне, пожалуйста, когда выспишься. Кажется, я должен многое тебе объяснить.

– Конечно, Сергей Андреевич, завтра зайду обязательно! – и молодой человек аккуратно затворил за собой калитку.