Пашка

глава 1
Пашка Кобылкин  проснулся от  головной  боли,  повернулся на старом диване, мутным взглядом обвел комнату.  На  кресле спал  его  дружок Димка, которого  все называли  просто –Димон или  Димас. Димка  был невысокого роста,  толстенький, хотя он с этим категорически не был согласен и всегда говорил: «Я не жирный, у меня просто кость широкая и мышцы накачанные! И у меня нет никакого пуза, это просто комок нервов!». Короткие ноги Димона прямыми палками были  вытянуты вперед, гачи  старого грязного  спортивного  трико  завернулись кверху, на правой ноге торчал  палец из  такого же, как и трико, грязного порванного носка, рядом валялись  резиновые  тапочки. Димон тяжело храпел. Пашка поднялся, поправил  вытянутую  футболку, тяжело волоча ноги, направился на кухню. Едва нашел на столе среди груды бутылок, грязных тарелок, пустых консервных банок , доверху наполненными  окурками, чашку с водой.  Выпил содержимое чашки, нашёл и подкурил окурок. На душе у  Пашки было тоскливо. В кухню вошёл Димон, молча посмотрел  на  Пашку из  под  опухших век, хрипло спросил: «Чё, похмеляться будем?». Пашка хмуро  покачал головой: «Хватит, завязываем». Димон сел на табурет у стола, осматривая последствия пьянки, спросил: «Ну, хоть пиво –то осталось?» Пашка с едва сдерживаемым раздражением ответил: «Пива нет…Димон,  ты бы шёл домой, мне на работу завтра, третий день бухаем. Хватит, короче. Отлежаться надо». «А где этот, как его, Юрасик –то?», - спросил Димон, явно не намереваясь уходить.
Раздался  шорох возле входной двери с лестничной клетки. «О!» - радостно  оживился  Димон, - Юрий «Долгорукий» прибыл! Пиво, поди, несёт!». Но  вместо Юрасика в кухню вошла  соседка лет семидесяти   – баба Роза. Она, оглядывая  коридор, шагая на почти негнущихся ногах в тапочках, окаймлённых  коричневыми «махнашками», как она их называла,   осторожно несла свое толстенькое старое тело в байковом застиранном халате зелёного цвета  в сторону кухни. Увидев Пашку и Димона, остановилась, на её  укоризненном лице с маленькими голубыми глазками, большим рыхлым носом явно читалось: «Ну  что, голубчики,  сейчас я вам  расскажу, почему  всю ночь не спала». Поджав  свои маленькие губы,   прищурив глаза, баба Роза молча покачала головой, глядя в похмельные лица Пашки и Димона.
«Чё получилось –то, баб  Роз?», - первым нарушил  тишину Димон с невозмутимым удивленно –наивным видом.
Баба  Роза, проигнорировав вопрос, глядя с укоризной на Пашку, который сидел  также хмуро на табуретке у стола, негромко, но с возмущенным укором, спросила:  «Ты мне, Пашка, скажи, доколе  я буду терпеть этот бедлам? Ты не токо меня, ты  всех соседей  закатал».
«Да  чё получилось –то, баб Роз?», - снова с деланным удивлением спросил Димон.
«Будто сам не знашь, -проглатывая окончание, парировала  баба Роза,- сидишь тут белый и пушистый. Всю ночь  пробухали да проорали. А я –слушай вас, алкашей! Мне тако удовольствие не по годам уже!»
Димон встал, галантно подтолкнул бабе Розу  ногой табуретку: «Садись, баба  Роза, сейчас чайку тебе организуем. Чего ты  про года какие- то, ты  у нас ещё знойная женщина!»
«Палеозойная!, - резко ответила баба  Роза, - Чего ты сюда  таскаешься,  к парнишке –то?  Ползёшь сюда, как в ресторан, и дружков  своих сюда же тянешь! Домой –то не шибко к себе зовёте. Увидали, что  парнишка один живёт, слова против  вам  сказать  не  может.  Вы  его со  свету сживёте! А ты, Пашка, хоть бы  память  родителей поберёг, ить помню,  как вы хорошо жили, все было, а сейчас чего? Вон –богадельня! Вонишша стоит, не продыхнуть, один перегар! Гони этих пиявок  от себя, до добра не доведут!».
Пашка хмуро молчал, тупо смотрел  на  такой же,  как и  вся его  квартира, грязный пол.
Димон глядя то на Пашку, то  на бабу Розу, с обидой произнес: «А  чё ему с тобой, что ль дружить –то? Сама же говоришь –палеозойная!»
«Доживи до  моих –то лет, бесстыжий, ишо  обзываться вздумал! Ну, всё,  терпеННе моё лопнуло, пойду участковому звонить», - начала поворачиваться к выходу баба  Роза.
«Да ладно, ухожу, завелась сразу как хороший запорожец!, - нагло ответил  Димон, и, посмотрев в окно, радостно  воскликнул  - Вон, Юрасик «Долгорукий» на лавочке восседает, пойду к нему. Пошли», - обратился он  к  Пашке.
Тот  молча отрицательно  мотнул головой.
Димон, порывшись в банке, нашёл окурок, и скрылся за дверью.
«Наглец…, -укоризненно посмотрела вслед Димону баба Роза, - Ты, Паша, не  связывайся с ними, -уже по-доброму заговорила она, - у них  всё  есть - жёны, родители, а ты один остался. Ну, помрёшь ты или посОдют тебя, а  им - то какое дело будет? Найдут другого такого же. Ты ж раньше какой парнишка –то был, грамотный… Вот ведь, судьба … Чай пойдешь пить  ко мне?»
 Пашка неуклюже поднялся с табуретки: «Нет, спасибо, тетя Роза. Всё, больше не повторится, завязываю».
«Ну- ну…», -как –то недоверчиво протянула соседка.
«Не, точно, завязываю, самому уже надоело», - угрюмо повторил Пашка.
«И правильно, найди себе  девушку какую – НИТО, а то отец –то с матерью, поди, перевернулись в гробах –то  на сто  раз…»,- погладила Пашку  по плечу баба Роза  и всхлипнула.
Старушка также осторожно, как по стеклу прошагала к выходу: «И замок  наладь, а то  последнЯ утаШШат».
Пашка закрыл  за бабой Розой дверь, и, секунду подумав,  принёс из  ванной комнаты швабру, втолкнул черенок в ручку двери так, чтоб никто не  смог  войти в квартиру без его ведома.
Постояв в полутёмном коридоре, рассматривая поднятую с пола фотографию Любки, на  которой Пашка когда – то мечтал жениться, он вспомнил, что у неё сегодня день рождения. Пашка  прошёл на кухню, затем  снова вернулся в коридор, где  на тумбочке у зеркала наконец – то нашёл телефон и набрал номер. «Алло, привет, - как –то хрипло  проговорил  Пашка, - Как дела? …Да  решил  вот позвонить… Ну ты же знаешь - с днём рождения я  тебя всегда поздравлю… Ну вот и поздравляю, всего тебе… Не за что. Как сама, муж, дочка?... А..Я рад, что  все  ок… У меня?  Как всегда, нормально…Ну ладно, не начинай…  Нет, не женился… Нет,  не нашёл… Ну  вот  как –то так… Ты ж не захотела за меня замуж,  и другие тоже не хотят… Люб, а скажи  мне, почему  жизнь такая серая, а?... Повтори, не понял… Пить бросить?  Хм… А если  я  трезвый, а в душе всё равно хреново, почему?... А-а-а, понятно. Мечтаю много...   Хорошо, с понедельника мечтать перестану, зуб даю, спасибо за совет. Пока».  Пашка  ещё постоял в темном коридоре, затем прошёл  в комнату, отодвинул  старые запыленные шторы,  открыл створку окна. В затхлое прокуренное пространство влетел свежий   воздух. Пашка вдохнул полной грудью, потрогал лоб, в голове шумело, тошнило. Мимо дома по  тротуару шла девушка. Длинные черные волосы поблескивали на солнце, драповое серое пальто прикрывало  до колен стройные ноги, обтянутые джинсами. Она  уверенно  шла в больших, похожих на  мужские, ботинки, неся в руке  кожаную  сумочку, и говоря с кем- то по  телефону. Её темные глаза излучали серьёзный, сосредоточенный взгляд, и даже чуть  - чуть  слышался  голос – звонкий, летящий, уверенный…   «Красивая», - подумал  Пашка. Он включил телевизор, на музыкальном канале  пела Ольга Бузова. Пашка, не обращая внимания на экран и звуки доносившейся песни,  устало лёг на диван и  погрузился в тяжёлый сон.
 «Кто  ещё там?, -раздраженно промямлил Пашка, поднявшись  с дивана и пошёл на раздражавший его звук телефона, - Алё».
Из телефона раздался очень громкий  весёлый голос,  Пашка от неожиданности даже отодвинул  телефон от уха: «Здравствуйте,  Вы –Павел ?».  «Да, а Вы кто?», - с удивлением хмуро спросил  Пашка. «Вас приветствует команда реалити –шоу «Дружеский  час со звездой!», - затараторил  голос, - мы  случайно  выбрали из  сотен номеров Ваш, и  рады поздравить нашего победителя! Вы хотите узнать,   какой сюрприз  Вас ожидает  прямо сегодня?». Пашка  в недоумении  молчал. «Алло, Павел, Вы  на  связи?» «Да, - очнулся Пашка, - какой сюрприз, это что,  прикол какой что ли?».  Голос рассмеялся, а затем произнёс:  «Нет, это  не прикол, это  реалити –шоу, это –реальная жизнь!  И сегодня  к  Вам  в  20 – 00 приедет  сама Ольга Бузова,  с которой Вы  сможете  пообщаться, поговорить по душам, задать  ей интересующие Вас вопросы! Поздравляем! И желаем прекрасно  провести вечер! Смотрите наше шоу, и  становитесь счастливыми!». Пашка открыл рот, чтобы хоть что –то  сказать, но в телефоне послышались гудки. Почему –то  Пашка сразу поверил в реальность  происходящего,  он испугался.  Лихорадочно  оглядевшись  вокруг себя, бросился на кухню, глянул  на часы,  висевшие  над  столом - двенадцать  часов дня. Пашка быстро  собрал  грязную  посуду, поместил  её  в раковину, открыл кран. Затем также лихорадочно собрал  весь мусор в мешок… В течении  нескольких часов  Пашка носился как заведённый, изредка  падая на диван передохнуть  – посуда  была перемыта и сушилась  в шкафу над  раковиной, в стиральной  машинке  пенились шторы, старый ковёр был  собран и  выброшен на балкон, окна, полы были чисто  вымыты. Пашка продолжал метаться с мокрой тряпкой, протирая пыль  внутри  шкафов, листья цветов, которые   поливались  им  крайне редко… Старенький диван Пашка накрыл  новым пледом, подаренный ему когда –то  Любкой… «За что мне это?, - с испугом думал  Пашка, метясь   по  квартире, - Бузова … А чего сразу не  Коля  Басков?...  А если бы я заболел или  уехал? А если  бы меня дома не было?!  Ну… тогда так бы  и сказал, тогда бы отменили  свой сюрприз.. С телевиденьем,  наверное, приедет, снимать  будут…Блин,  бокалы надо  вымыть и  протереть  до блеска…Где они?  Вот они. А что в бокалы –то наливать?! За шампанским сгоняю, ладно… Что  одеть? …Да зачем мне эта Бузова?! О чем говорить –то  с ней буду? О Доме – два? Нет, лучше о песнях… А может, о жизни?   … Сценарий  дадут, всё по  тексту, наверное… Блин, скажет, лох какой – то… Квартира  вся убитая, снимут, покажут, опозорят на всю страну… Нет,  с зарплаты буду обои переклеивать, ремонт понемногу делать… Блин, какой ремонт?!  В ванную  срочно, ванну помыть, самому вымыться! Да за что  мне это?! … И, главное,  похмелье ушло! С ума сойдёшь с этими киношниками… Бузову какую –то  натолкали мне, черти. Ей самой –то что , делать  нечего, как по квартирам  шастать?... На гастролях здесь, наверное… А  как они адрес –то  узнали?!  Я ведь им не говорил… А номер мобилы? Ничего не пойму… Может, спрятаться где, приедут,  постучатся, а меня нет.  Вот так. Что,  схавали, придурки?!  … Ну так –то и  Бузову хорошо бы  увидеть, чё, жизнь один шанс дает… Ё -моё, где одеколон –то?».
Пашка  надел на чистое  тело свою любимую  рубашку, джинсы.  Побежал - рванул за шампанским в ближайший магазин, заодно прикупив там коробочку конфет.
Ровно  в  восемь  вечера  в дверь  постучали. «Открыто!», - неуверенно, но громко сказал  Пашка. Дверь  открылась. В проёме стояла сама Ольга Бузова.  «Извините, - проговорил смутившийся напрочь Пашка, -Ой, то  есть  здравствуйте». Бузова засмеялась: «Добрый вечер. Вы –Павел?». «Нет, то  есть  да, я - это он, вернее, он – это  я, то есть я -  Павел…Да. Проходите». Бузова прошла в комнату, как бы невзначай оглядела её, затем обернулась  к  Пашке и  спросила: «Можно присесть  на диван?»
«Да, да, конечно, -засуетился  Пашка, сел  в кресло, смущаясь и  чувствуя неловкость. Возникла  неловкая пауза. Бузова  улыбаясь, сказала: «Можно на «ты»?». Пашка усиленно  замотал  головой  в знак согласия, краснея при этом как помидор. Бузова продолжила: «Мне сказали, что  Вы, то есть, ты, Паша, мой  фанат. Это  правда?»  Пашка сделал удивленно –задумчивое лицо, смешно вытянув губы в трубочку, пытаясь что –то разглядеть  на полу прямо перед собой, и  при этом найти нейтральный  и  тактичный ответ. Бузова снова засмеялась: «Какой ты смешной,  Паша. Нет, так нет. Если  бы соврал,  я бы  попросила тебя назвать  хотя бы  пару –тройку моих песен.   И сразу бы поняла, что  ты – не из моей армии».  Пашке стало неловко, он смутился и  произнёс: «Нет, ну почему, я знаю твои песни…  «Мало  половин», э-э-э… еще одна, как её…»
«Да ладно, Паша,  не напрягайся, просто посидим и отдохнём,  поговорим о жизни», - с лёгкой улыбкой  перебила его Бузова, - Чаем угостишь?»
«Конечно, - даже обрадовался Пашка, и, покосившись на полированный стол со сломанной ножкой, сказал, - а, может быть,   в кухню пройдём?».
«Ну, в кухню, так в кухню, -снова засмеялась  Бузова, - давно  не сидела вот так вот, в маленькой  кухне с  немедийным  человеком».
Они сидели, болтали, смеялись, пили и шампанское, и чай с конфетами.  И Пашка, взглянув на часы, увидел, что  осталось до окончания  часа только  пять  минут. Он с сожалением  вздохнул.  Бузова, перехватив его взгляд, спросила: «Паша,  а почему ты не задаешь  вопросы  как  все - кого люблю, с кем живу?». Пашка пожал  плечами: «Зачем? Твоя личная жизнь должна быть  только твоей, сама захочешь –расскажешь, а так спрашивать, в душу лезть… Но… я сегодня уже задавал  один вопрос. Ответ получил, но  он  как –то  меня не  устроил. Вот, скажи, Оля, а почему жизнь такая серая?».
Ольга сначала  вскинула на него  удивленные глаза, а затем погрустнела: «Значит, тебе не хватает в жизни  чего – то радостного, яркого,  любимого. Вот что ты любишь больше всего?».
Пашка посмотрел на Бузову, и  решился ответить: «Я люблю мечтать, жить  в мечтах. И даже не знаю – о чём мечтаю, сегодня - об одном, завтра – о другом, но ничего  не  сбывается. Всё остается серым, скучным, рутина, короче, а я хочу, чтобы  со  мной происходили такие интересные, весёлые  вещи. Ну, чтобы только со  мной, понимаешь,  ни  с кем другим! Ну, как сегодня, например! ».
Бузова засмеялась, чуть запрокинув голову назад: «А тебе не надоест так жить? Как на вулкане? Может быть, просто найти своё любимое дело, свою вторую половинку, когда любишь и любим, тогда и  счастлив».
Пашка почему –то вспомнил про девушку, которую  видел из окна.
В дверь  постучали, Бузова дотронулась до руки   Пашки: «Спасибо, мне было с тобой просто и легко. Пойдем, дашь  интервью, съёмочная группа пришла»…
Пашка открыл  дверь,  за порогом стоял  Димон. Димон с деловым  видом, отодвинув  Пашку чуть  в сторону,  прошёл  в  квартиру: «Слушай, чё это ты запираться стал? Еле достучался. Хы…А швабра – то зачем? На швабру заперся? Ну ты даёшь!».
Пашка огляделся  в недоумении –где Бузова со  съёмочной группой?! Коридор, где секунду назад  стояла сама Ольга Бузова, был пуст, на площадке никого не было. Пашка как завороженный прошёл в кухню за Димоном, который  вытаращив  удивленные глаза, оглядывал кухню и стол, где стояли  две чашки с недопитым чаем, два пустых бокала на высоких ножках, бутылка из под шампанского и  полупустая  коробка  с  конфетами. Пашка прошёл к окну, посмотрел – нет ли там автомобиля с киношниками. Двор был пуст. Димон   удивлённо  спросил: «Ты когда  марафет –то  навести успел? Не… не это…К тебе что,  баба какая –то приходила? Ни ффа ссе …бокалы, конфеты, чистота…Я ж  сегодня утром от тебя уходил, ты  еле живой  был. Да и  сейчас заспанный, думал – не достучусь».  Пашка оторопело  молча прошёл в комнату.  Комната блистала  чистотой. Пашка, не понимая, что  происходит,  повернулся  к Димону и тихим голосом спросил: «Ты сейчас, когда заходил  ко мне,  не  видел никого?». «Нет, никого, - также тихо ответил Димон, - а что?».  Пашка  помолчал, потом  спросил  снова: «А Бузову…Бузову ты не видел? Она со  съёмочной группой только что  здесь была».
Димон прищурив глаза, упал  в кресло, закинув ногу на ногу и с лёгкой обидой в голосе ответил:  «Ну, не хочешь  говорить,  с кем был, и не говори. Чего  сочинять –то  всякую ерундистику? Ладно бы, сказал, что  Любка приходила, я, может быть, ещё и поверил бы, а то-Бузова! Хм…».
Пашка чуть рассердился и чуть  испугался: «Димон, ты это… Сам не  шути, ладно? Я когда тебе дверь открыл, ты  ведь видел нас  с ней? Видел?»
Димон, выражение лица которого  явно показывало: «Ты достал!», терпеливо спросил: «С кем – с ней?»
Пашка  громко повторил: «С ней! С Ольгой Бузовой! Певицей, которая из  «Дома –два». Она за моей спиной стояла, собиралась уходить».

Димон с видом знатока  посмотрел  на  Пашку: «Все понятно, да… Глюки у тебя…Или приснилось тебе. Ты, видимо, убрал квартиру –то, а потом уснул, а когда  я тебе в дверь - то тарабанил, сон про Бузову увидел, проснулся, и всё  взаправду и  воспринял!».  Димон вдруг  нахмурил брови и  с тревогой посмотрел в лицо Пашке: «Или  ты  во  сне ходишь? Уснул, встал, марафет навёл, сам с собой бокалами чокнулся, шампусика  выпил, чайком побаловался, конфетки  зажевал, а сам дрыхнешь, лунатик. Да… Переборщили мы с тобой…Ладно,  Паха, отдыхай, я завтра  подойду. А швабру –то поставь на место,  чего ты в неё вцепился - то? ».

Димон  шёл к входной двери, оглядываясь на Пашку и качая головой, а  Пашка долго  сидел на диване, принюхивался  к воздуху, изредка повторяя: «Ну духи –то её, пахнет же! Да  как так –то?! И дома чисто! Кто кроме меня это мог сделать –то, если  я спал?!».
Он бросился к телефону, лихорадочно  начал  нажимать  на  кнопки, но найти  номер того, то  звонил ему в этот день и сообщил о Бузовой, не смог.
«Вот это ни фига себе называется…, - Пашка в изнеможении сел  в кресло, вполголоса говорил  сам  с собой, - допился до  чертиков, хм… до  Бузовой.  А если бы показалось или приснилось, что  я должен  вместо уборки с крыши спрыгнуть, спрыгнул бы? Блиин… Добухал  один. Как наяву все было. Приснилось, наверное… Значит так, уснул, приснился звонок, проснулся, квартиру убрал, за шампанским сбегал, потом уснул, все  забыл, проснулся…»
Пашка вдруг стремглав соскочил, прибежал на кухню, взял в руки бокал, посмотрел сквозь стекло бокала   на  свет.  На  краю  бокала остались  следы красивой ярко-красной помады.
«Да нееет…», - в изнеможении сел на табурет Пашка.
Посидев немного, встал, включил телевизор. С экрана пела  Бузова свою песню «Мало  половин». Пашка смотрел на неё, и  сам не понимая чему, радовался, улыбался, впервые за долгое время.