Глава 7. Она не умерла

Синвирин, закутанный по самые уши в пледы и одеяла, спал, сидя в кресле. Ну, как сказать, «спал»: лихорадочная полудрема, изматывающая еще сильнее, чем бодрствование, сковывала Его, но тем не менее Он прекрасно слышал, что происходило в мире, хоть и не мог ни заснуть, ни проснуться. И, надо сказать, ничего хорошего в Зетта уже давненько не совершалось: война пришла и широкими шагами понеслась по выстроенному пространству, сжигая землю дотла, война захватила все, став сущностью молодого мира, как и предсказывала Ульвидра Йорсунд.
Юльванда бил дичайший озноб, и температура, судя по всему, была выше всякой приличной нормы - Он простыл в день творения, сначала вымокнув во взвившейся струе воды, а затем належавшись в тени, простуда перешла в легкий грипп, а потом сменилась лихорадкой. И бог бы с ним, но времени, чтобы вылечиться, просто не было – на мир обрушилась невиданная по силе и жестокости волна чудовищ. Да и лекарств не было, даже жаропонижающих никаких.
Твари рвались сквозь оболочку, ни на секунду не прекращая атаки, гэльфорды с ног сбивались, закрывая бреши и уничтожая монстров, сумевших прорваться внутрь, а осада все не кончалась уже третий месяц подряд. Синвирин тоже был на передовой, когда мог чисто физически, но случалось это не часто – на Него словно проклятье наслали, и ерундовое заболевание стало серьезной проблемой. Развитие мира остановилось: никакого смысла строить города и населять их живыми существами в разгар этой жуткой бойни не было, да и думать-то об этом было особо некогда. Все силы уходили на оборону, магические фигуры, созданные на худой конец, работали без перерыва, а защитники отступали раз за разом, хоть и бились за каждый сантиметр своей земли, бились насмерть, не жалея себя и рискуя поминутно. Оболочка прохудилась и стала совсем тоненькой и хрупкой, раньше ее в таком состоянии тут же принялись бы чинить и латать, но теперь об этом даже не задумывались: держится и ладно, дыр и так хватало за глаза. Защита велась без всяких смен – работай, пока можешь. Вышел к нулю – возвращайся домой, чтобы через пару часов занять место того, кто придет на отдых: убийственный ритм, и даже практически всесильные гэльфорды стали выдыхаться на исходе третьего месяца, а о Синвирине и говорить было нечего, Он едва держался. Казалось, будто кто-то невероятно подлый указал монстрам путь к миру, и все темные твари, которые только были на свете, послушались и начали осаду Зетта, преследуя одну цель: уничтожить, стереть в порошок. Даже не захватить, как обычно бывало, а попросту разложить в пыль, чтобы само воспоминание о Зетта было забыто.
Стол был завален грязной посудой и остатками испорченной пищи – никто не убирался в комнате уже очень, очень давно, пахло гнилью и болезнью, затхлость собралась, но никого не было рядом, чтобы открыть окна. Ирвин, уставший и измученный, облаком висел в углу, не утруждаясь даже принять хоть сколько-нибудь человеческое обличье, остальные были на войне, остальные сражались.
- Я не справляюсь… северо-запад, брешь…
- Артур, спокойно, я уже иду…
- Прямо по центру…
- Они пытаются пробить купол над Большой равниной…
- Южени, останови их!
- Бегу, Джу!
Связь не замолкала ни на мгновение, трещала, как радио с жуткой передачей под названием «фронт», но все, кто был в комнате, слушали на автомате, не сильно вникая в то, что происходило: все было штатно, и подобный завал не удивлял никого. То, что раньше считалось катастрофой, теперь стало нормой. Кроме переговоров гэльфордов ничего не было слышно - в пустом, холодном доме повисла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Синвирина и тиканьем стрелок на часах. Все остановилось в этом бездушном, равномерном звуке, все плыло сквозь беспамятство… и тяжелая дрема не давала очнуться, сковывая сознание, связывая липкими лапами разум.
Юльванд с трудом открыл глаза, надеясь, что морок развеется, но туман не ушел, только тело закачало, как в колыбели, – нужно было хотя бы попить, в горле совсем пересохло, но воду было так просто не добыть: не из-под крана же пить! Параллельный отвилок, в котором остался дом, так и не был обустроен – Синвирин не успел прописать местность, и в пустое пространство через портал надуло мелкого, алого песка. Отвилок превратился в продолжение пустыни, алые барханы выросли вокруг, как сугробы, противная, красная пыль лежала повсюду и скрипела на зубах. Краны тоже заполнились ею, пить из них было невозможно больше, не отфильтровав предварительно воду. Преодолевая дурноту, Юльванд стал думать, пытаясь сообразить, что же все-таки надо сделать, чтобы получить хоть немного живительной влаги? Стакан? Чайник? Вскипятить воду? Марля, чтобы отфильтровать пыль? Это все было прекрасно – в теории. На практике же Создатель даже встать не мог, настолько ломило тело, потому Он продолжал сидеть, в полудреме слушая разговор с передовой и уговаривая себя подняться.
«Раз, два, на три встаю,» - думал Он, но заветное «три» каждый раз куда-то пропадало, проваливалось в небытие, и приходилось считать с начала.
И так шло по кругу, по кругу без остановки, без конца и края, будто в страшном сне, из которого нельзя было проснуться.
Синвирин вздрогнул, очнувшись после очередного провала: тройка так и не наступила, а стрелка на часах передвинулась на восемь вечера – приближались сумерки, хотя теперь было уже без разницы, день ли, ночь ли, атаковали постоянно, и свет солнц ничуть не смущал темных тварей.
«Не, я сам не встану, - с трудом понял Юльванд. Горло высохло настолько, что было больно дышать. – Надо попросить Ирвина, он не растратит много энергии, если очистит мне воды…»
Он уже собрался связаться с Кубиком, как вдруг из мерного шума переговоров раздался дикий, отчаянный, нечеловеческий вскрик Южени:
- Оно ломает пространство! – вопль тут же оборвался, на секунду повисла пауза, будто остальные пытались понять смысл этой фразы, а потом Джулиан сухо и прерывисто приказал:
- Все бросают свои дела и быстро отправлются на Большую равнину!
И столько скрытого ужаса было в голосе Старшего, что даже невменяемый от болезни Синвирин понял: с подобной тварью они еще не встречались никогда. Смерть же сказал, что на Пространство невозможно влиять, что это бы за тварь, раз она подчиняла себе неконтролируемые силы? По спине побежал озноб страха, тело дернулось и задрожало сильнее прежнего.
- Я пойду им помогу, - Ирвин зашевелился, пытаясь хоть как-то собрать себя, но его энергии было еще недостаточно даже на простейшие действия.
- Ты не сможешь ничего сделать, - просипел в ответ Синвирин и с трудом узнал свой севший, осипший голос. – Я пойду.
Тройка, наконец, оказалась на месте, и Он, распахнув кокон одеял и пледов, встал, чтобы в ту же секунду ухватиться за спинку кресла – головокружение никто не отменял. И теперь падать уже было куда. Все поплыло, тело стало ватным и колени подогнулись, а голова внезапно стала настолько тяжелой, что удержать ее на тоненькой шейке не было никакой возможности. И как она вообще могла стоять ровно?
- Да ты на себя посмотри! Тебе же не сильно лучше, - начал было Кубик, но Юльванд так на него посмотрел, что гэльфорд поспешно заткнулся и сжался в углу, не смея спорить с хозяином.
Тот постоял немного, пытаясь справиться с дурнотой, потом сделал неуверенный шаг и рухнул на колени, Его отчаянно затрясло, как от слишком сильного напряжения, а потом Он растянулся на полу, потеряв сознание. Синвирин очнулся буквально через мгновение, но тело словно стало чужим, ватная тяжесть навалилась с такой силой, что Он едва мог пошевелить пальцем, дыхание со свистом вырывалось изо рта и мутная голова отчаянно кружилась. Мир переворачивался с ног на голову, прыгал, кружился волчком, и поверх этого накладывался уже не разговор, а крик гэльфордов:
- Я не смогу его сдержать!
- Артур, прикрой меня!
- Кто-нибудь, свяжитесь с Ирвином, иначе нас всех тут поубивают!
И внезапно Синвирин понял: не придет – потеряет их также, как потерял прошлую семью. Он поднялся, сжал игрушечную катану в руке, острым краем порезав плоть, и пошел к выходу, по пути связываясь с Мерлином:
- Забери меня из дому, я иду к вам.
Физическая боль и страх за своих созданий отрезвили лучше любых таблеток, в голове стало пусто и ясно, мир перестал вертеться и встал, а тело легко двинулось, будто бы и не было больным, волосы полезли в лицо, какие-то оборванные, короткие, но распахнутые глаза, выкаченные из орбит, не видели физическим зрением. У дверей уже ждал Мерлин – взъерошенный, уставший, он с полубезумной надеждой смотрел на Создателя, и взгляд темно-синих глаз говорил:
«Ты наша последняя надежда!»
С чем они столкнулись на Большой равнине? Что там происходило сейчас? От мыслей волосы зашевелились на затылке, но бояться было некогда: что бы там ни было, его надо было изгнать, пока никто не пострадал.
- Идем, - строго велел Владыка перепуганному гэльфорду, тот содрогнулся, но повиновался, и через считанные мгновения они оказались уже на поле боя.
Зеленая равнина стала оранжево-золотой: пожар бушевал, пожирая уже даже не траву, а землю, клубы едкого дыма закрыли небо, и искры фонтанами взлетали, повисая на ветру, не падая и не погасая, а продолжая гореть. Казалось, что даже воздух вспыхнул, жарко было, как в печке, марево дрожало над пламенем.
Мерлин опустил Создателя на краю огненного моря, где пожар уже сошел и черная земля покрылась горячим пеплом, ветер нес запах гари, густой дым выедал глаза… а посередине равнины сидел на корточках черный колос, отдаленно напоминавший человека: у твари было поджарое, мускулистое тело, полностью черное, будто прогоревшее дотла, нагие мышцы, покрытые золотыми рунами незнакомого языка и полосами, упруго вздымались и перекатывались под кожей при каждом движении монстра. Острые, как у кузнечика, какие-то неестественно хрупкие на вид конечности торчали в небо, четыре длинные руки – две из плеч, а две – из спины – орудовали, шарили, пытаясь остановить мечущихся по небу гэльфордов и выловить их, смять и уничтожить, а те, как ни пытались помешать, в реальности мало интересовали чудовище. Тварь двумя передними руками держала перед собой что-то вроде рамы с битым краем, только вот это был не простой ободок, а портал.
Бледно-зеленые молнии трещали, зыбкой сеткой обозначая вход в другое измерение, откуда бил золотой свет и выбегали крошечные по сравнению с колосом фигурки монстров. А тот действительно рвал Пространство: круги из рун, чем-то похожие на раму без стекла, закручивались в воздухе, разбрасывая в стороны снопы искр, вспыхивавших у земли, и прокладывали все новые и новые проходы в другие миры. На голове у монстра развевалось некое подобие плаща, изорванное настолько, что плоская морда, заполненная движущимися кругами всех размеров, не была скрыта. Она была похожа на часы, с которых сняли крышку, скрывающую сам механизм. Это было странно и жутко – смешение света и тьмы, огненного жара и могильной вони, несшейся из зеркал, смешение несмешиваемого, того, что стояло на разных полюсах мироздания. Но это было возможно, потому что свет был лживым: он не нес в себе надежды, он был всего лишь оттеняющей противоположностью к тьме.
- Что нам делать? – прошептал Мерлин, в ступоре глядя на чудовище – бедолага едва дышал, уставший, измученный и напуганный, он все равно не уходил, он все равно сражался, борясь не только с внешней чернотой, но и со своим пороком боязливости.
Равнина заполнилась мелкими копиями колосса: такие же черные, они с визгом отплясывали среди пламени, вздымая пепел, кружились падали, тут же, на месте, принимались рвать друг друга и пожирать, в воздухе пахло жженной плотью. Вот она, Земная преисподняя в своем обличье… а ведь какой-то мир стал ею, стал таким, когда баланс Добра и Зла был нарушен. И то же самое ждало и Зетта, если бы защитники не справились, поэтому права на ошибку не было.
- Надо разобраться с их главным, - буркнул Создатель, осознавая, что сказать что-нибудь более банальное вряд ли получится. – Мелких позже вычистим.
Гэльфорды, заметив появление Создателя тут же слетелись к Нему, выжидающе глядя и надеясь, что у Него есть решение. Все на последнем издыхании, едва живые, злобные, словно зараженные ненавистью, приползшей из Космоса, они ждали от Него указаний, и только Южени улыбалась, как и всегда – бестолково и счастливо, будто ничего не происходило. На глаза наворачивались слезы – такими жалкими Он никогда своих детишек не видел, но сейчас было не время плакать, сейчас надо было сражаться из всех сил.
- Так, - решительно заявил Владыка, стараясь придать своему голосу уверенность и бесстрашие, - сейчас вы отвлечете эту тварюгу, а я порублю ее на кусочки, а затем выкину в ее же зеркало. Все проделываем просто, без заумных планов, не приближайтесь к ней, берегите себя, вы устали, велик риск ошибки. Как только с тварью будет покончено, кто-то из вас закроет все зеркала, если они не схлопнутся без хозяина. План действий ясен?
Как же сейчас не хватало Ирвина! Он бы сумел придумать что-то более стоящее, но Кубику нужен был отдых, Кубика не было рядом и приходилось выкручиваться самостоятельно. Джулиан смотрел с недоверием, он сомневался в дееспособности плана – и был прав, но ничего другое в голову не лезло.
- А если не сработает? – как и всегда, спросил гэльфорд.
- Тогда и посмотрим, - Юльванд выбросил из руки катану и сжал зубы. – Начинаем. Полагаюсь на вас.
- В бой! – задорно крикнула Южени и первая световым пятном рванула в эпицентр катастрофы.
В ответ девочке сначала несмело, а потом все раздухаряясь, засмеялся Артур, и гибкие линии света понеслись, завиваясь вокруг колосса. Белый огонь, шипя, врезался в зеркало, побежал по рукам твари, гася белизной сверкающее золото, монстр отдернулся, страшно заскрипел, но портал не сломал, двумя другими лапами перехватив пустую раму. Световые смерчи, смешиваясь с пламенем, стали захватывать мелких чудовищ и швырять черные, извивающиеся тела в их же хозяина, земля под ногами колосса треснула, вздыбилась, сломанная прорывающимся откуда-то снизу светом Южени. Владыка зажмурился, всеми силами стараясь представить, что Его нет.
- Я невидим, я слился с дымом и огнем, меня здесь нет, и ты не увидишь меня, - забормотал Он на языке, которого не знал.
Он уже давно понял, что может не только катаной размахивать: Он мог формировать энергию также, как это делали гэльфорды. Колдовать, если выражаться простым языком. Но если Его созданиям ничего не требовалось для создания разрушительных атак, то Ему приходилось долго-долго мучаться, чтобы добиться хоть какого-то результата. Магическое наречье Юльванд не выдумывал – оно само как-то появилось. Он не сумел бы говорить на этом языке, но заставить природу подчиняться себе мог. Меньше всего сопротивлялся лед, почти всегда с ним получалось то, чего хотел Синвирин, но другие Стихии тоже покорялись, хоть и менее охотно. А сейчас нужно было обмануть тварь, заставить ее забыть об еще одном противнике: все вокруг Юльванда твердили о Его даре Лгуна – и Смерть, и Йорсунды, да и в мире людей, на Земле, Его редкие обманы никогда не всплывали наружу, настолько искусно они были замаскированы под правду… а теперь этот странный дар мог пригодиться.
Владыка открыл глаза, оборвав просьбу на полуслове: Он кожей почувствовал, что стал невидим. Теперь оставался второй шаг: лестница к чудовищу, по-другому-то не добраться, гравитация не даст по воздуху побежать, как было раньше, это тоже было хорошо усвоено. Он снова зажмурился – так было проще сконцентрироваться на том, что Он делал – и забормотал, обращаясь ко льду. Не лучшая идея, создавать скользкую лестницу на огромной высоте, но что поделаешь? Нужно было торопиться, пока гэльфорды еще могли хоть что-то сделать, и оставалось лишь надеяться, что ступени не оплавятся от жара, не проломятся, а дадут взобраться на самый верх.
А в воздухе тем временем шло жестокое сражение: тварь в бешенстве пыталась поймать духов, бивших, пусть не смертельно, но ощутимо. Из черной спины вырвался еще сноп рук, и они устремились в погоню за пятнами света. Воздух заполнился двигающейся плотью, кровавые всполохи ползли все выше, а белый свет стремительно потухал. Мерлин вскрикнул, с трудом увернувшись от цепких пальцев, из последних сил послал световой поток, намереваясь обрубить конечность, но золотые руны вспыхнули, и ветер утих, энергия духа была поглощена и рассеяна также легко, как были отбиты все предыдущие атаки.
Гэльфорд всхлипнул в отчаянии и на пределе скорости понесся, уворачиваясь от множества рук, завился, зная, что бежать некуда, а вслед за ним мчалось злое пламя чужого мира. Оно перешло в наступление и, как ни бился, как ни сопротивлялся Джулиан, стало одерживать вверх, оттесняя гэльфорда к порталу, шаг за шагом заставляя его отступать туда, где его ждала неминуемая погибель. Земля покрылась рябью от множества переломов, насланных Южени, но выбить опору из-под ног монстра девочка так и не смогла: тварь крепко вцепилась в почву. У Южени, казалось, еще оставались силы, она атаковала, посылая снаряды в колосса, но разрушения были минимальны, тварь словно чем-то подпитывалась извне. Бешенная атака истощила всех едва ли не до нуля, а Синвирин внезапно пропал, будто покинул поле боя.
«Где же ты? Почему ты не идешь к нам на помощь?!» - сопротивляясь на пределе возможностей, думал каждый из бойцов, и казалось, что этому кошмару не будет конца. А простой вопрос бился в каждом сердце, не получая ответа: «Что будет, когда силы кончатся?» И ужас витал в воздухе, подавляя всякое желание бороться.
Лестница была выстроена – и тоже спрятана, так, на всякий случай. Юльванд выдохнул и ступил на скользкий, прозрачный, уже начавший подтаивать лед. Сквозь ступень была видна земля…. И скользко было так, что ступить не получалось.
«Я упаду. Нужен другой вариант!» - подумал было Он, но тут же увидел, как одно из пятен было поймано и сжато в ладони.
Кто-то, наверное, Артур, страшно закричал, оставшиеся трое рванули на выручку - они не думали, что могут попасться сами, они ни о чем не думали, они бежали спасать одного из своих, и Он тоже побежал, забыв о том, что было скользко, забыв о том, что Он боится высоты, не слыша, как хрустит ненадежная опора, и не видя трещин, разбегающихся от каждого Его шага, не зная, что лестница рассыпается за Его спиной и Он бежит наперегонки с разрушением. Катана в окровавленной руке лежала надежно и подрагивала от нетерпения, стремясь уничтожить тварь: оружию передалось желание, с ног до головы охватившее ее хозяина. А Тот снова не чувствовал себя, совсем как в тот день, когда пришел Ильвэдро Йорсунд, на свое несчастье решивший спуститься в мир неродного брата. Неостановимый гнев охватил все существо Синвирина, все Его сознание: да как эта тварь посмела явиться? И тем более как посмела тронуть одного из детей Создателя?! И слепые глаза выкатились из орбит, но зрение и не было Ему нужно, короткие волосы разлетелись в стороны от скорости и урагана, поднятого духами, и страх отступил. В таком состоянии Он уже не мог бояться, и имя Ему было Ниверсин.
Ступени привели на самый верх, катана радостно свистнула и врезалась в плоть, вгрызлась в тело монстра, с чавканьем отсекла конечность. Гэльфорды брызнули в стороны, близнецы под руки утащили спасенного Джулиана, чудовище завыло, как заскрипело, черная кровь хлынула на землю, туша пожар. Ниверсин, весь измазанный в смолянистой жидкости, белый от гнева, орудовал катаной, и четкие, отработанные движения не знали ни промаха, ни пощады, Он рубил с такой силой, будто бы это не Он недавно сидел и думал, как сумеет встать, будто бы не Он терял сознание на ровном месте. Золото рун на теле колоса слепило глаза непрерывным сиянием, но ему противостоял серебряный свет Луны, и сталь кромсала плоть, не встречая помех. Монстр дико скрипел и метался, но в упор не видел, откуда наносились удары, ледяное кольцо окружило тварь, и Юльванд бежал по кругу, атакуя со всех сторон.
Серебристой дугой катана понеслась по воздуху и легко, как масло, срезала маленькую головку колосса, фонтан крови ударил в небо, и тело, обезображенное, стало заваливаться на покров из своих же конечностей. Владыка охнул, когда лед проломился, окончательно протаяв, и вместе с гигантом и осколками лестницы, рухнул вниз, к земле.
Он падал, и Его никто не видел – Ему не могли помочь, Его не могли поймать – слишком хорошо работала нулевая иллюзия, скрывшая Его от глаз монстра. С чавканьем труп приземлился, несколько рук отлетело в стороны, Юльванд свалился в кучу ошметков, отпружинил и покатился по камням, не в силах остановиться. Он свалился в лужу, едва не захлебнулся, выполз еле живой, чтобы увидеть, что дело не было закончено: обезглавленная тварь еще шевелилась, а небо было полно порталов, из которых сыпались маленькие копии побежденного колосса.
Синвирин судорожно выдохнул, пытаясь найти катану – Он выронил ее во время падения, она закрылась и исчезла в завале извивающихся конечностей, глаза слезились от дыма – Ниверсин ушел, растратив все на этот бешенный бросок, продлившийся от силы несколько минут. А монстры уже увидели беззащитную жертву, видели энергетически, а не обычным зрением и, давя друг друга, двигались к ней, и шли они вовсе не поприветствовать хозяина мира. В удушливом чаде, в черно-золотом освещении твари казались огромными, будто росли прямо на ходу, стремясь стать похожими на своего погибшего товарища. Они шли со всех сторон и поскрипывали, неужто говорили между собой? Или это их кости терлись друг о друга? Синвирин сел на колени - встать Он уже не мог – и принялся шептать, умоляя лед о помощи, но сухой треск приближающихся чудовищ не давал сосредоточиться, и снова пришел озноб. Юльванд ничего не мог сделать.
- Синвирин, Синвирин, где ты? – раздался глухой крик сквозь поломанное Пространство.
Надежда полыхнула с новой силой: Его искали! Создатель открыл глаза, но увидел только черные тела, хотел крикнуть, позвать Джулиана на помощь, но дым заполнил легкие, и только мучительный кашель сотряс все Его существо. Гэльфорды не видели Его – иллюзия спрятала лгуна слишком надежно. Руки потянулись со всех сторон, а Он все кашлял и кашлял, согнувшись к самой земле, будто пытался выплюнуть легкие из тела, и на Его глазах выступили слезы от удушья.
- Синвирин! – взвизгнула Южени, волна света небывалой силы прошла над землей, и все потухло.
Создатель, сбитый, лежал на земле и дышал, не понимая, что происходит вокруг. Он даже не мог сообразить, умер Он или все еще живет, спасенный чудом, в голове гудело, как будто там бился огромный колокол. Ему казалось, что Он плывет в воздухе, ватная тяжесть не давала даже пошевелиться, и ни одной мысли не было в пустой, гулкой голове, только почему-то… было горько, словно кто-то умер, и по безвольным, закопченным щекам катились слезы.
Синвирин усилием воли поднял руку – это усилие далось Ему настолько тяжело, будто Он заново построил мир, и коснулся лица рукой. На ладони остался кровавый след. Создатель осторожно открыл глаза, оглядываясь, насколько позволяло лежачее положение, воспоминания медленно-медленно возвращались домой, в сознание. Столбы черного дыма подымались в небо, но пожар уже был остановлен – все, что было можно, уже прогорело. Светящиеся рамы порталов исчезли, тела незваных гостей, разодранные, расчлененные на части, валялись повсюду, но среди трупов ничто больше не двигалось: атака была отбита. Синвирин содрогнулся и закрыл глаза, не в силах смотреть на этот кошмар, Его психика не выдерживала, Его колотило от ужаса. Он прекрасно осознавал, что валяется в луже крови среди кусков плоти, и мозг не мог с этим жить.
- Синвирин! – Джулиан, бледный, напуганный, возник из воздуха, рухнул на колени рядом с Владыкой с диким, жутким воплем: - Живой!
И затрясся, закрыв лицо руками. Потом, словно сообразив, подхватил Создателя на руки и вынес с Большой равнины, где у кромки первого леса уже ждали близнецы. Старший погрузил Юльванда в протекавший поблизости ручей - Синвирин пропитался кровью насквозь. Ледяные струи тут же заморозили тело, но сознание чуточку прояснилось, и жар ушел с мутной головы.
- Ужасно выглядишь, - честно произнес Джулиан, вытащив Его из воды и положив сохнуть под жгучие вечерние лучи, духа заметно трясло, он был бледным-бледным, сквозь него было видно разросшуюся чащу, да и близнецы выглядели не лучше.
Но они хотя бы были здесь, а вот кого-то не хватало. Кого… девочки-смешинки, бестолковой Южени, куда она делась?
- А где Южени? – сиплым, едва слышным голосом спросил Синвирин, надеясь услышать ее голос.
Как только кончилась опасность, дурнота болезни вернулась, и в глазах зарябило, тяжесть навалилась, сковав и тело, и сознание, но так хорошо было лежать, глядя в небо… Создатель только сейчас понял, что со дня творения не отдыхал так, как сейчас.
- Не знаю, - тут же нахмурился Джулиан, - может, у пожарища задержалась?
Но Синвирин уже не слушал: побледнев еще сильнее, Он раз за разом прошаривал пространство в поисках девочки и не находил ее. Южени исчезла, как сквозь землю провалилась! И это было крайне странно: раньше гэльфорды всегда отслеживались, как бы далеко они не находились и какие бы ментальные волны не гуляли по миру. Каждый дух был «виден» на энергетическом уровне, и Юльванд всегда знал, где кто находится. Теперь же было по-другому: Южени исчезла. И страх ледяной лапой сжал сердце Создателя, а вслед за ним заволновался и весь мир. Очередная попытка прощупывания завершилась все тем же нулевым результатом: все были на месте, кроме Южени.
- Я не чувствую ее! – Синвирин с трудом сел, злобно оттолкнув руки Джулиана, пытавшегося уложить Его обратно. – Где она?
- Ляг и успокойся! – раздраженно заметил Старший. – Сейчас мы найдем ее, только не беси меня!
 Он тоже нервничал, как и Юльванд, не найдя девочку на ментальном уровне, он не понимал, как такое вообще возможно, и злился, за бешенством скрывая испуг. Они много говорили о Смерти, каждый раз сталкиваясь с опасностью лицом к лицу, но поверить в подобный расклад… да и как можно убить того, у кого нет физического тела?
- Убери руки! – не своим голосом вскрикнул Синвирин. – Где она? Ее надо немедленно найти! Вставайте! – прикрикнул Он на растерявшихся близнецов, и сам, вскочив, бросился обратно к месту побоища. Через мгновение Его нагнал Джулиан и, подхватив поперек туловища, переместил на пепелище.
Клубы черного дыма столбами поднимались в воздух – трупы горели, но пламя пожирало черные тела как-то неохотно: те плавились, стекали, как полиэтилен, склеивались между собой. Глаза сразу заслезились, в горле пересохло, но Синвирин, не помня себя, бросился между тлеющими кучами, что есть силы выкрикивая:
- Южени! Южени, где ты?
На ментальном уровне с тем же рвением и с тем же нулевым успехом звал Джулиан, близнецы метались, пытаясь найти сестренку, но все усилия были тщетны: девочка не отзывалась. Ее просто не было!
Юльванд споткнулся и рухнул на колени, тяжело дыша: Он запутался. Даже если она умерла, что-то должно было остаться, должно было быть доказательство ее гибели, но его не было. Она просто исчезла и все, но куда, куда она могла деться?
- Кто видел ее в последний раз? – спросил Синвирин в воздух, но Ему тут же ответили:
- Я, мы все. Это было здесь, когда колос развалился на куски, - торопливо заговорил Джулиан. – Мы не могли тебя найти, тогда Южени закричала и разорвалась на полотна, которыми она закрыла бреши. Я не знаю, откуда у нее сила взялась - она практически на нуле уже была…
Так вот оно что! Своими действиями она ушла за границу своих возможностей – она распалась, потому ее и не было видно. Но что это значило? И когда она должна была вернуться? Требовалась ли ей помощь?
- Идем домой, - тихо сказал Джулиан. – Ты сейчас ей ничем не поможешь, только сам выдохнешься окончательно.
- Я никуда не пойду! – зло отрезал Синвирин, но Его мнение не интересовало духа.
Буквально несколько мгновений прошли и все четверо оказались дома, дверь с треском захлопнулась, и тут Юльванд не выдержал и в голос закричал:
- Да что ты себе позволяешь? Ты с ума сошел? Верни меня обратно, почему ты не подчиняешься мне? Ты оглох, Джулиан? Не слышишь, что я тебе приказываю? Я должен быть там, я должен…
- Ты должен лечь и лежать, - против обыкновения повышая голос, жестко заговорил гэльфорд. – У тебя жар, ты болен! Ты ей не поможешь…
- Не вздумай перебивать меня! – вскрикнул Синвирин, и Его голос сорвался на фальцет. Страшным движением Он перевернул стол, посуда посыпалась на пол, осколки брызнули во все стороны. – Я нужен ей там!
- И что же ты сделаешь?! – полностью заразившись гневом, закричал Джулиан, вцепившись в волосы у себя на затылке – жест, выдававший его бешенство. – Упадешь и помрешь?! И что дальше будет? Ты думаешь, это последняя атака? Единственное, что ты можешь сделать для нее – это встать на ноги и не допустить больше сегодняшних провалов!
- Провалов?!
— Это ты виноват в том, что случилось! Где ты был все это время, пока она закрывала бреши? Где ты был весь бой? «Отвлеките его, а я порублю его!» - передразнил Джулиан. – И где ты был? Мы и без тебя справились!
- Что…?! – Синвирин задохнулся от гнева, но гэльфорд не дал Ему и рта раскрыть:
- Я все понимаю: ты заботишься о своей жизни и правильно делаешь, но зачем ты тогда явился туда? Если не сражаешься – отойди в сторону и не мешай!
-  А кто, по-твоему, порубил монстра на куски, если не я? – перебивая, вскрикнул Юльванд.
Ему впервые захотелось придушить гэльфорда. Нет, не на словах, а реально убить его, чтобы только он замолчал. Из лучшего друга он на глазах становился врагом. Близнецы сжались в углу, боясь не то, что встрять, боясь пикнуть, чтобы гнев Старших не обратился на них.
— Это Южени все, - у Джулиана было свое видение истории. – Но это в прошлом. Это не важно сейчас. Я забочусь о тебе, пытаюсь уложить, а ты порешь горячку и сопротивляешься. Зачем? Ты болен, тебе нужен покой!
- Остановитесь, прекратите оба! – Ирвин, выдернутый из своего транса, жалобно поднял руки, пытаясь остановить перепалку, но Джулиан резко оборвал его слабую попытку:
- Кубик, не лезь!
И замутненный взгляд Юльванда сказал то же. Ирвин отшатнулся, как от удара, на его лице выразились удивление и непонимание – он не узнавал своих родных.
- Ты не о том думаешь, Джулиан! Я здесь, я живой, а она… что, если она умерла? – выдохнул Синвирин – Он боялся, поэтому кричал.
Он боялся потерять ее. И Его кошмар сбывался, а Он, Создатель, ничего не мог сделать. Гэльфорд отпрянул, его лицо посерело, перекосилось, сжалось судорожно, а глаза, ставшие огромными, как чайные блюдца, спросили: «Ты и вправду так думаешь?»
Тишина повисла, и Ирвин подумал, что лучше бы Старшие продолжили кричать: теперь было хуже.
- Она не умерла, - раздался спокойный голос у дверей. – К сожалению.
Все, кто был в комнате, повернулись к Смерти, решившему прийти в гости.
- Как это понимать? Что значит «к сожалению»? – едва двигая губами, спросил Синвирин, а затем, как подкошенный, рухнул в кресло и затрясся.
Джулиан судорожно втянул воздух и бросился к Нему, усадил Его, закутал в плед.
- Я не смог ее забрать, - Смерть, совершенно не смущаясь беспорядка в комнате, прошел внутрь, взял стул и сел напротив Создателя. – Я не должен был приходить, но ты… нет, все вы должны знать. Смерть – это не худший вариант окончания жизни. За ней есть Мир Мертвых, в который ты попадешь, если выполнишь свой долг, свое предназначение. Умерев, ты сохранишь личность. Но далеко не все умрут: многие перестанут быть, их личность сотрется, от них ничего не останется. Вы не сможете встретить исчезнувших в Царстве Мертвых, поэтому так страшны некоторые монстры – они не убивают, а уничтожают душу. Я сделаю все, что смогу, чтобы твои создания умирали, но и я не всесилен. И гэльфордов я не смогу забрать. Цена за их силу – отсутствие Царства Мертвых. Южени не умерла, к сожалению, - повторил он, - она перестала быть.
Синвирин слушал, и кровь стучала у Него в висках: цена за жизнь, которую Он создал, оказалась неподъемной. Но весь этот бред не укладывался у Него в голове: как это «перестала быть»? Почему именно она? Да что это за белиберда в конце концов?!
- Просит, мне искренне жаль, - Смерть положил руку на колено остолбеневшего Юльванда и исчез, а Тот так и продолжил сидеть в ступоре – у Него сердце не билось. Кошмар повторялся. Круг за кругом. Раз за разом происходило одно и то же, а Он ничего не мог поменять.
«Я их всех потеряю,» - подумал Он и крикнул сам себе:
- Нет!
Крикнул так, что связки порвались и кровавый кашель согнул Его пополам. Сердце заколотилось, кровь побежала по венам, и голова пошла кругом, Синвирин согнулся, захрипев, Он не мог вздохнуть, только хватал ртом воздух, но к легким тот не проходил, застревая в горле. А потом внезапно прошел весь, с чудовищной болью ворвался в организм, и Юльванд продолжил кашлять, растирая кровь по лицу.
- Нет… нет, нет, нет! – как безумный, забормотал Он, встал, пошатываясь, нервным движением перебежал к двери, захлопнул ее, запер на замок, сполз вниз, подперев вход спиной. – Я не позволю, я не дам этому случиться! – Он дышал, тяжело хватая ртом воздух, и Его глаза безумно шарили по комнате, не замечая никого.
- Синвирин… - начал было Джулиан, робко и даже как-то испуганно глядя на Создателя, но Тот перебил:
- Слушайте сюда! С этого момента вы никуда не выходите! Я сам буду разбираться с монстрами!
- Но…
- Никаких «но»! Я справлюсь сам, не бойтесь! У меня есть Загробное Царство, я умру в худшем слу…
Язык белого пламени окутал фигуру Создателя, и в тот же момент стул сам собой поднялся и ударил Юльванда по голове. Тот обмяк, потеряв сознание, а по Его виску потекла тоненькая струйка крови. Джулиан глухо вскрикнул и бросился к Синвирину, обхватил Его за плечи, заглядывая в самое лицо.
-Эй… эй! Ты живой?
Тот молчал.
-Да что происходит? Я Его не трогал! – в панике крикнул дух, оборачиваясь к младшим.
— Это я сделал, - спокойно проговорил Ирвин. – Зачем? Чтобы Он остался жив. Он сошел с ума, Он себя не контролирует, ему лучше полежать. Я иду дежурить, вы остаетесь отдыхать и заботитесь о том, чтобы Синвирин не пришел в себя до моего возвращения, - Кубик говорил настолько спокойно, что ему невольно верилось, будто бы он и вправду знал, как будет лучше, от него, бестолкового, волнами распространялась тишина, поглотившая недавнюю панику и уничтожившая ее.
- Он на меня подумает, - прошептал Джулиан и схватился за голову. – Он меня не простит! Зачем ты подделался под меня?!
- Тебя Он простит, - невозмутимо заметил Ирвин. – А меня своими руками убьет.
И пошел вон на свою первую одиночную смену.